Именно в этот момент зазвонил телефон. Бродский охотно снял трубку — выход из разговора, причинявшего боль. Радостно поздоровавшись с другом, он сказал: «С самого начала должен сказать, что я прочел твои переводы, и стихи никуда не годятся». Друг явно огорчился, потому что Бродский сказал: «Лучше ожидать дерьма, чем роз, нет?» Затем, утешая, он добавил: «Ты же знаешь, что это грех уныния». Пока Бродский говорил по телефону, я наблюдала за ним, думая, что дружить с ним нелегко.