Как скорлупа, разбитая снаружи,
Родимся мы.
И каждый не готов
К рукам зимы, к глазам консольных ружей.
И каждый слаб.
И каждый стоит слов.
Мы в наших комнатах растем, живем и дышим,
Где стены правы — стены говорят,
Нас повторяя, проявляя лишней
Строкою мебели, строкой на новый лад.
Нам закричать бы, голос к небу вскинуть,
Нам все сказать, пока слова крепки.
А, впрочем, нет.
Не так все очевидно:
Не мы, но нами время говорит.
Оно глаголит.
Девушка-записка.
Мужчина-книга, пахнет лист спиртным.
И каждый сам уже итог и смысл.
И каждый — слово.
Но неизречим.