1 2 

Александр Мелентьевич Волков
Желтый туман

Вступление
Сон длиной в пять тысячелетий

Длинное узкое ущелье Кругосветных гор заканчивалось уютной тёплой пещерой с высоким сводом, с гладкими стенами и ровным полом. В дальнем углу пещеры возвышалось гигантское ложе, и там, на мягкой моховой подстилке, спала глубоким сном женщина исполинского роста.
Сон её был необычен: он продолжался десятки веков. Кто же сумел справиться с этой великаншей, кто и за какие злодеяния навеял на неё очарованный сон?
Чтобы узнать, как и почему свершилось такое удивительное дело, перенесёмся мысленно за несколько тысяч лет назад, в ту отдалённую эпоху, когда в стране, которую позже назвали Волшебной, появился могучий чародей Гуррикап.[1]
Это Гуррикап отгородил Волшебную страну от остального мира Великой пустыней и Кругосветными горами, это он дал животным и птицам, её населявшим, дар человеческой речи, он заставил круглый год сиять над её лесами и полями жаркое летнее солнце.
Много добра сделал Гуррикап для Волшебной страны, и обитавшие в ней племена маленьких людей жили весело и счастливо, в спокойном, мирном труде.
Но вот прошла тысяча, а может быть, и две тысячи лет, и на жителей Волшебной страны начали то и дело сваливаться неожиданные бедствия. То при ясном небе налетит на людское поселение ураган и повалит дома, убивая и калеча тех, кто не успевал вовремя оставить жилище; то наводнение затопит прибрежную деревню; то на домашний скот нападёт повальная болезнь, коровы и овцы гибнут десятками.
Посмотрев в свои магические книги, Гуррикап узнал, что в Волшебную страну явилась из Большого мира колдунья Арахна. Ростом она была Гуррикапу только по пояс, но у доброго волшебника голова приходилась вровень с верхушками самых высоких деревьев. Поэтому и Арахна была великаншей, но ниже, всего-навсего локтей в тридцать.
Арахна была очень злая колдунья. Если в какой-нибудь день ей не удавалось никому навредить, она считала этот день пропащим. Зато, причинив кому-нибудь беду, она хохотала так громко, что деревья в ближней роще качались и с них падали плоды.
Только к одному из людских племён Арахна относилась снисходительно – к немногочисленному племени гномов, которых она привела в Волшебную страну из-за гор. Гномы служили ей верно и преданно, их прадеды дали в этом великую клятву. Но если бы чародейка обидела своих подданных, то гномы разбежались бы по всей стране, и тогда попробуй найди их в густых лесах и высоких луговых травах: ростом они были с локоток и умели удивительно ловко прятаться.
Крохотные старички с длинными седыми бородами и опрятные старушки в белых чепчиках заботились обо всех нуждах своей повелительницы с величайшим старанием. Они жарили ей быков и баранов; гномы разводили их на богатых горных пастбищах. Они пекли пышные булки из пшеницы, которую выращивали на плодородной почве своей уединённой долины. Из маленьких луков подстреливали жирных фазанов и куропаток; ткали материю и окрашивали её в синий цвет, а потом шили новую мантию, когда одежда волшебницы изнашивалась.
За эти неоценимые услуги Арахна не оставляла гномов своим покровительством: заклинания Арахны продлевали их жизнь до ста пятидесяти лет, их дети вырастали, не зная болезней, их стрелы били дичь без промаха, а в сети попадала крупная рыба.
Но Арахна делала добро с величайшей неохотой и вознаграждала себя тем, что остальным людским племенам устраивала всевозможные пакости. И вот, когда об этом проведал Гуррикап, он решил обезвредить злую волшебницу. Однако как это сделать? Проще всего, казалось, убить колдунью, стукнув её по голове многопудовым кулаком. Но волшебник был так добр, что никогда никого не убивал. Даже шагая по лугу, он нарочно шумел и шаркал ногами, и всякие лягушки, букашки, таракашки успевали убраться из-под его огромных сапог.
Гуррикапу оставалось одно: надолго усыпить Арахну. Он порылся в книге заклинаний и нашёл, что самый долгий срок очарованного сна, в который он может погрузить злую волшебницу, – пять тысяч лет.
– Ну что ж, срок подходящий, – задумчиво пробормотал Гуррикап. – Быть может, за это время она отвыкнет делать зло… Но тут написано, что для успеха волшебства я должен собрать всю силу воли, а самое главное, мне нужно находиться рядом с Арахной, когда я буду говорить заклинание, иначе оно не подействует. И вот это труднее всего…
От своих разведчиков – зверей и птиц – Гуррикап знал, что колдунью Арахну застать врасплох невозможно. Вокруг неё постоянно шныряли гномы, они предупреждали свою госпожу о любой опасности. И кроме того, чародейка умела принимать любой вид, какой только захочет. Она могла прикинуться лисицей или филином, цветущей яблоней или сухим пнём. Изловить её было делом чрезвычайно хитрым.
Гуррикап основательно подготовился к выполнению своего замысла. Он выучил длинное и страшное заклинание наизусть, чтобы в нужный момент не отвлекаться и не шарить глазами по строчкам магической книги. А затем он призвал на помощь всех лесных зверей и птиц. Звери и птицы охотно откликнулись на зов волшебника: Арахна достаточно всем насолила, и они рады были отделаться от злой феи.
В назначенный день и час долину, где находилось убежище Арахны, окружили бесчисленные стада всякого зверья. Пришли бизоны и туры, львы и тигры, гиены, шакалы, волки, барсуки и зайцы, мыши и крысы, по ветвям деревьев прыгали опоссумы, куницы и белки. В воздухе реяли стаи орлов, кондоров, ястребов, стрекотали сороки, каркали вороны, резали воздух быстрыми крыльями ласточки…
Страшный гвалт и гомон наполнили окрестность. И всё это неисчислимое воинство грозно надвигалось на убежище Арахны, окружая его со всех сторон. Вёл это воинство великан с развевающимися седыми кудрями, с очами, пылающими гневом. Трубным голосом, покрывшим шум его разноголосой армии, Гуррикап объявил:
– Выходи, Арахна! Пришла тебе пора держать ответ за все твои злодейства!
Сердце колдуньи затрепетало от страха. Сначала она думала отсидеться в пещере, но поняла, что тут её захватить легче всего. И вмиг из пещеры вылетел орёл и попытался затеряться в орлиной стае. Напрасно! Орлы были начеку и угостили незваного пришельца такими полновесными ударами когтей и крыльев, что фальшивый орёл мгновенно прикинулся ласточкой, которая замешалась в гущу проворных птичек.
Но те тоже не зевали и мигом распознали обманщицу.
Арахна не сдавалась. Среди мышиного полчища, густым ковром покрывавшего землю, появилась ещё одна, быть может, стотысячная по счёту мышь, но и её сразу обнаружили. Дикая кошка крепко схватила её когтями и промяукала задыхающимся от радости голосом:
– Она здесь! Я держу её, повелитель!
Не теряя ни секунды, Гуррикап опустился на колени среди отпрянувших в стороны мышей и быстро-быстро прочитал неотразимое заклинание.
И, о чудо! На земле во весь свой гигантский рост распростёрлась колдунья Арахна. Она заснула глубоким сном, которым ей отныне было суждено проспать пятьдесят веков!
Волшебник поблагодарил зверей и птиц за дружескую помощь, и те быстро рассеялись по лесам и полям. Гуррикап в задумчивости стоял над спящей феей, и вдруг до его слуха донёсся слабый голос. Присмотревшись, волшебник разглядел гнома, вскарабкавшегося на грудь чародейки. Седобородый Антрено обращался к Гуррикапу:
– Могучий повелитель! Ты усыпил нашу госпожу, и мы не смеем оспаривать твою волю: Арахна действительно делала много зла. Но она была добра к нам, и мы не хотим, чтобы шакалы и гиены растаскали по кусочкам её тело. Разреши нам отвезти его в пещеру и там караулить, пока не придёт назначенный ей срок пробуждения!
Гуррикап улыбнулся:
– Вы – добрые маленькие человечки, и я хвалю вас за вашу заботу. Делайте с вашей госпожой что хотите, у меня не было намерения убить её, я лишь постарался помешать ей творить зло.
Гуррикап отправился к себе в замок, а гномы под руководством Антрено принялись за работу. Несмотря на маленький рост, они были искусные мастера. Одни из них сколотили длинную колесницу, а другие привели в порядок каменное ложе, находившееся в дальнем, самом тёплом и укромном углу пещеры, и устлали его толстым слоем свежего мха.

Потом сотни гномов, как муравьи, облепили гигантское тело спящей повелительницы, с помощью блоков и рычагов взвалили его на колесницу, отвезли в пещеру и с превеликим трудом уложили на постель.
Гномы не знали, сколько времени суждено проспать Арахне, и потому устроили так, что всё готово было к её пробуждению в любой момент.
У изголовья стояла бочка с водой, которую часто меняли, чтобы она не портилась. Через каждые три дня на вертелах зажаривалась пара быков: ведь повелительница проснётся голодной. Но так как мясо долго храниться не может, гномы съедали его сами и тотчас готовили замену. В печи всегда были свежие булки.
Словом, когда бы ни проснулась колдунья, она не могла бы пожаловаться на нерадивость своих слуг.
Но поколения гномов сменялись одни за другими, а злая волшебница всё лежала в очарованном сне: Гуррикап не пускал заклинания на ветер.
Раз в сотню лет, когда синяя мантия Арахны истлевала, старушки пряли пряжу, ткали материю, шили новую мантию, и гномы с трудом надевали её на бесчувственное тело чародейки.
А как следили неусыпные стражи за чистотой пещеры! Пол, потолок и стены обметались ежедневно, а раз в неделю мылись. Комары, мухи и пауки, пробравшиеся в помещение, уничтожались беспощадно, а мыши и крысы изгонялись с позором. Над головой спящей волшебницы было установлено опахало, и круглые сутки дежурный страж приводил его в движение, так что воздух вокруг Арахны никогда не застаивался. И не от этих ли забот преданных гномов длинная вереница веков бесследно пролетала над Арахной, а она лежала на мягкой постели всё такая же румяная и свежая, как в тот момент, когда усыпил её Гуррикап?
В продолжение столетий гномы забыли обстоятельства, при которых была усыплена фея, и им казалось, что она вечно спит в своей пещере чудесным сном и будет спать до конца мира. Но уход за ней превратился в религиозный обряд и соблюдался весьма строго. Малейшее отступление от него считалось грехом и беспощадно каралось старейшинами.
Время в тёмной пещере точно остановилось, но не стояло оно в Большом мире за Кругосветными горами. Человечество от каменных орудий перешло к бронзовым, а потом к железным. Поплыли по морям парусные корабли. Отгремели греко-персидские войны. Сметая всё на своём пути, прошли по устрашённой Европе римские легионы. Началась и кончилась эпоха средневекового варварства. Колумб открыл Америку, а соратники Магеллана первыми из мореплавателей совершили кругосветное путешествие. Поднялись в небо воздушные шары, первый пароход забил по воде колёсами, первый неуклюжий паровоз потащил по стальным рельсам смешные коробочки-вагоны… А колдунья всё спала очарованным сном.
Что происходило в Волшебной стране? История и тут шагала своей медлительной поступью. Племена маленьких людей сменялись одни другими, возникали и распадались крохотные государства, гордо считавшие себя центром мира, королевские династии следовали одна за другой. И за всем этим бдительно наблюдали гномы, подданные спящей Арахны.
Невидимками шныряли они по стране, все выглядывали, подслушивали, запоминали. И так как заботливый Гуррикап открыл народам Волшебной страны секрет изобретённой им письменности задолго до того, как он стал известен в Большом мире, то гномы вели летопись. Разведчики, возвращаясь в родную пещеру, рассказывали очередному летописцу новости, а тот старательно записывал их на пергаментные свитки, которые маленький народец искусно выделывал из телячьей кожи.
И такие пергаментные свитки копились и копились, они уже наполнили целый шкаф в пещере, составляя правдивую повесть о всех событиях, случившихся в Волшебной стране за тысячелетия очарованного сна Арахны.
Гномы относились к летописи, как к величайшей святыне, и после того, как законченный свиток ложился на полку, никто не осмеливался к нему прикоснуться. Так и лежали свитки бесполезной грудой десятки веков.

Колдунья Арахна

Пробуждение

Это был необыкновенный день в маленьком государстве гномов. С утра всё шло, как всегда, но в полдень непривычный звук потряс пещеру. Он походил не то на могучий вздох, не то на гулкий порыв ветра, не то на рык огромного зверя. Воздух в пещере заколебался, и часть светильников погасла. С потолка пещеры посыпались камешки, а эхо непонятного звука вырвалось наружу и потревожило окрестность.
Гномы, находившиеся в долине, со всех ног бросились к пещере, а им навстречу спешила перепуганная стража. Все с удивлением спрашивали друг друга:
– Ты слышал?! Что это такое? Уж не наступает ли конец света?!
И только мудрый Кастальо, старейшина гномов и их летописец, догадался, что случилось. Он поднял палец и торжественно провозгласил:
– Это просыпается госпожа!
Кастальо был прав. Странный звук оказался зевком пробуждающейся волшебницы. За ним последовали другие, не менее мощные, они погасили все остальные светильники, переломали мебель – маленькие столики, стульчики и кроватки гномов, заставили зловеще затрещать стены пещеры…
И вот Арахна пришла в себя. Спящий человек не замечает течения времени, и колдунье показалось, что она какую-нибудь минуту назад спасалась от звериной рати, которую натравил на неё могучий Гуррикап. Непонятно только было, куда девались звери и птицы, и почему она, Арахна, лежит у себя в пещере, на постели. Волшебница позвала:
– Эй, кто там? Идите сюда!
В пещеру робко вошли гномы, пробираясь среди обломков и освещая себе путь факелами. Шествие возглавлял Кастальо.
– Позовите Антрено! – приказала колдунья. – Пусть он объяснит, что здесь случилось.
– У нас нет такого человека, госпожа, – осмелился доложить Кастальо. – В нашем племени давным-давно никого не называли таким именем.
– Так значит, я очень долго спала? – недоверчиво спросила Арахна.
– На памяти людской ты почивала много веков, повелительница, – сказал старый гном. – Мы не знаем, когда и как ты заснула, и почему этот сон был таким долгим. Но мы всегда помнили свои обязанности и хорошо охраняли твой покой.
– Благодарю вас за верную службу, – небрежно молвила Арахна. – Я надеюсь, вы меня накормите: я зверски голодна.
Обеденным столом Арахны был высокий камень с плоской верхушкой, находившийся невдалеке от входа в пещеру; он сохранился с древних времён. Гномы поднимались на него по длинным лестницам, а чтобы доставлять туда очередные блюда, они приспособили остроумную систему блоков: всё это веками оберегали гномы.
Колдунья съела всё, что было в запасе, и потребовала добавки. Она уплела четырёх жареных быков и трёх баранов, семнадцать фазанов и шестьдесят четыре куропатки, закусила двумя десятками булок и выпила полную бочку воды. Потом, поглаживая живот, разнеженно сказала:
– После такого обеда не мешало бы вздремнуть.
Но волшебница тут же сообразила, что и так проспала слишком долго, и решила заняться делами.
– Всё-таки надо разузнать, – пробурчала она, – сколько времени продолжался сон, который навеял на меня Гуррикап.
Она расспросила Кастальо о великом волшебнике. Колдунья испытала злое удовлетворение, узнав, что в течение многих поколений никто в этих краях слыхом не слыхивал о чародее с таким именем.
– Что, просчитался, голубчик, – ядовито усмехнулась Арахна, – тебя давно на свете нет, а я живу, и теперь никто не помешает мне распоряжаться в этой стране, как я хочу.
Кастальо рассказал волшебнице, что в шкафу хранится множество рукописей – летопись Волшебной страны. Прежде чем приступать к решительным действиям против обитателей этого затерянного мирка, Арахна надумала познакомиться с его историей. Вдруг за протекшие века здесь вновь появился какой-нибудь могучий чародей, которого нужно остерегаться.

Летопись гномов

Арахна принялась за чтение. Пергаментные свитки лежали под номерами, и нетрудно было разобраться, с чего начинать. Грамоту волшебница знала плохо, и дело у неё подвигалось медленно.
Повествование о древних временах Арахна просматривала невнимательно. Только рассказ летописца о том, как её, Арахну, усыпил Гуррикап, она изучила с большим старанием. Она узнала, что добрый волшебник разрешил гномам перетащить её бесчувственное тело в пещеру и ухаживать за ним, чтобы сохранить на долгие века. Когда она прочитала, с какими предосторожностями подданные охраняли её от губительного влияния времени, даже в её жестокой душе шевельнулось что-то вроде благодарности.

– Надо вознаградить гномов, – сказала сама себе колдунья. – Я разрешу им бить в моих лесах столько дичи и ловить в моих реках столько рыбы, сколько они хотят…
Истории древних королевств и империй Арахна пропускала не читая.
– Королевство Феома… Империя Балланагар… Могучий завоеватель Агранат… Кому какое дело до этих призраков, давно ушедших в мир теней?
Она начала интересоваться летописью лишь с того момента, когда нашла рассказ о королевиче Бофаро, жившем тысячу лет назад в Западной стране. Бофаро задумал свергнуть с престола своего отца, так как тот, по мнению сына, слишком долго царствовал.[2]
Сыновняя неблагодарность не удивила злую женщину. Ведь и она обокрала свою мать, стащив у неё все принадлежности колдовского ремесла. Мало того: она увела её подданных гномов из Большого мира в Волшебную страну, оставив беспомощную старуху одиноко доживать век.
Арахна с интересом читала, как Бофаро и его сторонники, изгнанные на вечное поселение в мрачную Подземную страну, устраивались там на житье. Они стали добывать металлы, и за это их прозвали подземными рудокопами. Волшебница с любопытством прочитала, как первый король Пещеры Бофаро, будучи не в силах выбрать кого-либо из семи сыновей, назначил их всех наследниками престола, и они стали царствовать поочерёдно, каждый по месяцу. Когда летописец рассказал, какая неразбериха и путаница из этого получилась, колдунья пришла в восхищение.
Семь королей! И у каждого своя свита придворных, свое войско, свои законы, устанавливаемые только на месяц, свои налоги, собираемые с народа…
Арахна хохотала так громко, что свод пещеры чуть не обрушился на неё, и колдунье пришлось поспешно выскочить на улицу. А гномы, вскарабкавшись на лестницы, принялись цементировать потолок.
– Ай да Бофаро, ай да молодец! – в восторге орала чародейка. – Весёлую жизнь устроил своим подданным, нечего сказать!
Колдунья утихомирилась, когда вычитала в летописи, что после нескольких столетий трудной жизни в лабиринте, окружавшем пещеру, был случайно найден источник Усыпительной воды. Выпив этой воды, человек надолго засыпал и просыпался неприспособленным к жизни, как новорождённый младенец. Его всему приходилось учить заново. Правда, обучение отнимало всего лишь несколько дней.
Мудрый Хранитель времени Беллино придумал усыплять жадные оравы придворных, солдат и шпионов, а заодно и самих королей с семьями на то время, когда они не царствовали. Жизнь королей превратилась в сплошной праздник, прерываемый шестимесячными периодами очарованного сна, пролетавшими, как одна минута.
Перебирая свитки, колдунья отбрасывала их, не находя в них ничего интересного. Но вот одно давнее событие приковало к себе её внимание. За Кругосветными горами, за Великой пустыней в разных концах громадного материка жили две добрые и две злые волшебницы. Добрых волшебниц звали Виллина и Стелла, а злых Гингема и Бастинда. Людские поселения всё ближе придвигались к убежищам волшебниц, они посмотрели в свои магические книги, и всем им по душе пришлась Волшебная страна.
Четыре феи пустились в путь в одно и то же время и неприятно удивились, столкнувшись в новом месте жительства лицом к лицу. Они немножко повздорили, но воевать не решились и поделили Волшебную страну.
– Попробовали бы эти балаболки заняться дележкой при мне! – сердито воскликнула Арахна. – Они бы у меня света не взвидели!
Подданные добрых волшебниц продолжали вести счастливую мирную жизнь, зато горькая доля выпала Жевунам, подвластным Гингеме, и Мигунам, которыми стала править Бастинда.

Дела недавних дней

Ещё протекли медленные века. Арахна спала очарованным сном, четыре волшебницы худо ли, хорошо ли правили своими народами. Но вот лет за сорок до пробуждения колдуньи произошло удивительное событие. Однажды во время урагана в центре Волшебной страны из-под облаков спустился огромный шар; под шаром болталась корзина, и из неё на землю спрыгнул человек в пёстром костюме и странной шапке на голове. Удивительный пришелец назвался Гудвином, и обитатели тех мест приняли его за Великого Волшебника: ведь он снизошёл с неба и, по его словам, был близким другом Солнца.[3]
– Здравствуйте, ещё один чародей появился, – проворчала недовольная фея, читая летопись. – Лезут сюда, как мухи на мед.
Арахна совершенно забыла, что и сама явилась в Волшебную страну незваная-непрошеная.
Гудвин сделался повелителем Центральной страны. Под его руководством был построен прекрасный город, названный Изумрудным: он весь сверкал изумрудами, вделанными в городские стены, в кровли домов и даже в щели мостовых. Гудвин стал именовать себя Великим и Ужасным Волшебником Изумрудного города.
Чтение захватывало колдунью всё больше, она просиживала над летописью целыми днями и даже забывала вовремя пообедать, что при её аппетите было удивительно.
Новые необычайные события произошли в Волшебной стране. Ураган, накликанный колдуньей Гингемой, принёс из-за гор домик-фургон, в котором находились девочка Элли и её пёсик Тотошка. Домик обрушился на злую Гингему и раздавил её. Пёсик нашёл в пещере Гингемы волшебные серебряные башмачки и отдал их своей маленькой хозяйке.
На место происшествия явилась добрая фея Виллина. Она сказала, что если Элли добьётся исполнения заветных желаний трёх существ, то Великий Гудвин вернёт её на родину, в Канзас. И Элли, надев серебряные башмачки, храбро зашагала в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Её сопровождал весёлый Тотошка.
Элли недолго пришлось дожидаться встречи с тремя существами, имевшими заветные желания. В пшеничном поле она сняла с кола соломенное чучело по прозванию Страшила. Страшила объявил, что у него есть заветное желание получить мозги.
Далее новые друзья увидели в лесу Железного Дровосека: он стоял там целый год и ржавел от дождей и непогоды. Когда его смазали и он смог заговорить, Дровосек признался, что самое его заветное желание – получить любящее сердце.
Третьим существом с заветным желанием оказался Трусливый Лев. Он был так робок, что боялся даже мелких зверушек, и больше всего на свете хотел получить смелость.
Эта странная компания, преодолев по дороге множество препятствий, добралась до Изумрудного города и рассказала Гудвину свои желания. Великий и Ужасный объявил просителям, что их желания будут исполнены лишь в том случае, если они победят коварную Бастинду и лишат её волшебной силы.
Это была трудная задача, и всё же они справились с ней. Бастинде суждена была смерть от воды, она пятьсот лет не умывалась и не чистила зубов. А Элли во время ссоры облила её ведром воды, и колдунья растаяла, как кусок сахара в стакане чая.
Когда Элли и её смешные и милые друзья вернулись с победой и потребовали у Гудвина исполнения их желаний, Великий и Ужасный признался, что никакой он не волшебник, а просто обманщик, морочивший людям головы. Он скрывался в своём дворце от настоящих волшебниц, потому что ужасно их боялся.
– Я с самого начала предполагала тут что-то неладное, – самодовольно заметила Арахна. – Этот самозваный друг Солнца сразу показался мне подозрительным. Тем лучше, одним врагом меньше.
Впрочем, хотя Гудвин и был фальшивым волшебником, у него нашлось достаточно сообразительности, чтобы дать Страшиле умные мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками. Дровосеку Гудвин подвесил в грудную клетку тряпичное сердце, набитое опилками. А Льву дал выпить смелость из золотого блюда, где она шипела и пенилась. Три друга стали горды и счастливы, их заветные желания исполнились.
Гудвину надоело прятаться от людей, и он вернулся в Канзас на том самом шаре, на котором прилетел в Волшебную страну. Вместо себя он назначил правителем Изумрудного города Страшилу Мудрого. Железный Дровосек возвратился к Мигунам и стал правителем Фиолетовой страны. А Смелого Льва избрали своим царём звери.
– Смотри-ка ты, как оно любопытно получилось! – удивилась Арахна, узнав, чем кончились приключения друзей Элли. – Все стали знатными особами, правителями и царями. Ну а девчонка? Что сталось с девчонкой?
Читая далее свиток, колдунья узнала, что Элли вернулась домой: её перенесли в Канзас волшебные башмачки Гингемы.
Подозвав Кастальо – он и был последним летописцем, – Арахна строго спросила:
– Послушай, ты, малыш, всё, что тут написано про Элли и её приятелей, правда или выдумка? Уж очень всё это похоже на сказку!
– Всё это чистая правда, госпожа, клянусь жизнью моих внуков! – заверил летописец. – Да это что, читайте дальше, там вы найдёте ещё более удивительные вещи.
Арахна, съев трёх быков и парочку баранов, с новым интересом взялась за летопись. Из последующего свитка она узнала, что колдунье Гингеме до её гибели прислуживал злой и завистливый столяр Урфин Джюс. Когда Гингему раздавил домик Элли, Урфин ушёл в лес и жил там одиноко, никого не любя и никем не любимый.[4]
Однажды буря принесла в его огород семена удивительного растения, обладавшего необычайной жизненной силой. Они проросли у него на грядках, и когда Урфин выдергал их, измельчил и высушил на железных противнях, то получился живительный порошок.
Урфин сделал армию мощных деревянных солдат и назвал их дуболомами.
Оживив дуболомов, Джюс с их помощью сделался повелителем Жевунов и Мигунов и королём Изумрудной страны.
Попав в плен к Урфину, Страшила и Железный Дровосек не захотели признать власть захватчика. Они ухитрились написать послание к Элли, и ворона Кагги-Карр, совершив долгий путь в Канзас, разыскала девочку.
Когда Элли узнала, что её друзья в беде, она отправилась к ним на выручку, но не одна. Её сопровождал дядя, одноногий моряк Чарли Блек, мастер на все руки. Моряк и девочка пересекли Великую пустыню на сухопутном корабле на колёсах. Они перешли Кругосветные горы и оказались в Волшебной стране.
Борьба с Урфином и его деревянными солдатами была долгой и трудной, но закончилась победой Элли и её друзей. Урфина Джюса присудили к изгнанию, а дуболомам по предложению Страшилы вместо свирепых рож вырезали весёлые, улыбающиеся физиономии, и деревянные люди превратились в услужливых, трудолюбивых работников.
Покончив с владычеством Урфина, Элли и её дядя вернулись на родину.
Узнав о бесславном конце блестящей карьеры Урфина Джюса, Арахна пожалела столяра: его злой и завистливый нрав пришёлся колдунье по душе.
– Надо взять на заметку этого предприимчивого человечка, – сказала колдунья.
Арахну заинтересовала и судьба Руфа Билана, главного государственного распорядителя при короле Урфине Первом. На эту высокую должность Урфин назначил Руфа Билана за измену: тот предал родной город и тайком открыл врагам городские ворота. Когда власть Урфина пала, Руф Билан не стал дожидаться кары за свои преступления и сбежал в Подземелье. Спасаясь от преследователей, Руф Билан заблудился в лабиринте и попал к источнику Усыпительной воды. Случайно найденной киркой изменник стал прорубать проход сквозь каменную стенку, окружавшую бассейн, прервал течение водяной струи, и вода ушла в землю.[5]
За этот тяжкий проступок царствовавший в то время король разжаловал бывшего министра в лакеи, а в Подземной стране исчезновение Усыпительной воды нарушило порядок, существовавший там в течение столетий. Короли, которые кончали царствовать и должны были уснуть на полгода, теперь слонялись по дворцу со своими семьями в каком-то оцепенении. Не засыпали придворные, лакеи, солдаты, шпионы…
Всю эту прожорливую ораву приходилось кормить трудовому люду, а продуктов на всех не хватало, в стране наступил голод. И тут неожиданно в Подземной стране появилась Элли. Прочитав об этом, Арахна фыркнула от удовольствия.
– Ну и девчонка – хват! По всему видать – фея! Чую, придётся мне с ней воевать, станет она на моём пути!..
Элли и её троюродный брат Фред Каннинг приплыли в Пещеру семи королей в лодке по подземной реке. Руф Билан налгал, что Элли может восстановить источник Усыпительной воды, исчезновение которого причинило тяжкие беды Подземной стране. Короли объявили, что Элли и её брат останутся в плену до тех пор, пока Священный источник не начнет действовать.
Пришлось посылать гонца за Страшилой, Дровосеком, Львом и другими друзьями Элли. Искусный механик Лестар привёл с собой бригаду дуболомов, а те принесли насосы, буравы и прочий необходимый инструмент.
Мастера пробурили глубокую скважину, спустили в неё трубы и добрались до ушедших в землю водоносных слоев. Когда снова забил фонтан Усыпительной воды, королям было объявлено, что это совершилось по волшебству Элли.
– Да так, наверно, оно и было, – пробурчала недоверчивая Арахна.
Когда в Подземной стране вновь появилась Усыпительная вода, мудрый Страшила придумал ловкий трюк. Всех семерых королей усыпили сразу, ни одного не оставили царствовать. А когда они проснулись, невинные, как новорождённые младенцы, им внушили, что один из них раньше был ткачом, другой – кузнецом, третий – хлебопашцем… И они повели скромную трудовую жизнь.
Так было покончено с владычеством семи королей, и страна стала свободной. Подземные рудокопы переселились наверх, под благодатное солнце Волшебной страны. Они построили деревни по соседству с Жевунами и занялись земледелием и скотоводством.
Дочитав до этого места, Арахна язвительно усмехнулась:
– Свободными стали, голубчики, а? Ну ничего, вот я до вас доберусь, ещё пожалеете о своих семи королях!
В последние дни пребывания у рудокопов Элли повидалась с Раминой, королевой полевых мышей. И королева предсказала девочке, что та больше не вернётся в Волшебную страну. Страшила и остальные друзья Элли очень огорчились, узнав об этом предсказании, и обещали навсегда сохранить благодарную память о маленькой девочке из Большого мира, сделавшей так много добра для народов Волшебной страны.
Элли и Фреда усадили в беседку, укреплённую на спине ручного дракона Ойххо, и тот отнёс их на родину, в Канзас.
Колдунья спросила летописца:
– Скажи мне, Кастальо, Рамина была права, и Элли действительно не вернулась в Волшебную страну?
– Читайте дальше, – уклончиво ответил гном. – Читайте и всё узнаете.

Огненный бог Марранов

Арахна вновь принялась за чтение. Летопись возвратилась к Урфину Джюсу и начала рассказывать, как он проводил скучные годы в своём уединённом доме, в стране Жевунов.[6]
Десять лет копался Урфин в своём огороде, и вдруг судьба его круто изменилась. Близ его жилища упал гигантский орёл Карфакс, раненный в битве с другими орлами. Бывший король вылечил Карфакса, и между ними завязалась дружба. Хитрый Урфин уверил благородную птицу, что у него в мыслях только одно: осчастливить других людей. Хорошо бы ему сделаться королём отсталого народа, живущего в нужде и невежестве. Этот народ под правлением Урфина заживёт на славу.
Самым тёмным народом в Волшебной стране были Прыгуны, населявшие уединённую долину среди гор. Прыгуны, называвшие себя Марранами, настолько отстали от других племён, что даже не знали употребления огня. Этим и воспользовался ловкий Джюс. Он прилетел в страну Марранов ночью, на спине гигантского орла, в пурпурном одеянии, с горящим факелом в руке. Джюс объявил себя огненным богом, спустившимся с неба, и легковерные Марраны подчинились его владычеству.
Урфин начал с того, что привлёк на свою сторону князя и старейшин. Вместо шалашей, в которых они жили, для них были построены тёплые, уютные дома. Джюс научил знатных Марранов готовить на огне вкусные блюда, приучил их к роскоши и пирам, и они стояли за Урфина горой: он принёс им лёгкую, привольную жизнь за счёт простых людей.
Простонародье готово было взбунтоваться, но Урфин ловко направил их гнев на соседние племена.
– Ваше счастье не здесь! – сказал Марранам Урфин. – Из вашей скудной, неплодородной земли я поведу вас на завоевание богатых равнин с фруктовыми рощами, со стадами жирных овец. Мы захватим удобные жилища Мигунов и Жевунов, завладеем богатствами Изумрудного города.
Воинственные Марраны с восторгом отозвались на призыв Урфина. Собралась сильная армия. Джюс взял в плен Железного Дровосека, покорил Мигунов и повёл солдат на Изумрудную страну. К тому времени Изумрудный город превратился в остров, дуболомы под руководством Страшилы окружили его широким каналом.
Солдаты Урфина навели мост через канал, городские укрепления пали под натиском врага. Страшила, Железный Дровосек, Длиннобородый Солдат Дин Гиор и Страж Ворот Фарамант снова оказались в плену у дерзкого захватчика. И опять на помощь к ним пришли девочка и мальчик из Большого мира.
Дочитав до этого места, Арахна торжествующе воскликнула:
– Ага, я так и знала, что Рамина ошиблась! Всё-таки Элли снова появилась в Волшебной стране.
Но вскоре колдунья приумолкла. Девочка оказалась младшей сестрой Элли, и звали её Энни. Энни была на десять лет моложе сестры. Наслушавшись рассказов Элли о её чудесных приключениях, Энни и её друг Тим О'Келли стали мечтать о путешествии в Волшебную страну, и их мечты сбылись. Они пересекли Великую пустыню и Кругосветные горы на удивительных животных, называемых мулами. Что это были за животные, гномы толком не разузнали, но им стало известно, что мулы питаются солнечным светом. Энни и Тим побывали в лисьем государстве, оказали важную услугу лисьему королю Тонконюху XVI, и тот в благодарность подарил девочке серебряный обруч, делающий невидимкой каждого, кто его надевал.
Этот магический обруч да ещё волшебный всевидящий ящик, полученный Страшилой в подарок от доброй феи Стеллы, очень помогли Энни и Тиму в их борьбе с коварным Урфином. Освободив из заточения Дровосека и остальных пленников, Энни и Тим перебрались вместе с ними в Фиолетовую страну, которая уже свергла владычество Марранов.
Урфин повёл своё войско в поход против Энни и её друзей. Случилось так, что, когда армия Урфина подходила к Фиолетовому дворцу, у Мигунов две команды проводили заключительный матч на первенство страны по волейболу. (Играть в волейбол Мигунов научил Тим О'Келли.) Марраны шли на врагов в самом воинственном настроении. Они горели жаждой мести: Джюс выдумал, что их родные и друзья, оставленные в Фиолетовой стране для поддержания порядка, перебиты Мигунами, а трупы изрезаны на куски и скормлены свиньям.
И вот Марраны, спешившие на смертельный бой, заметили среди игроков и болельщиков своих друзей и братьев, тех самых, которые, по словам Урфина, были зверски убиты. Эти «убитые» смеялись, шутили с Мигунами и весело перекидывали мяч.
Марраны поняли, что их одурачили, что Огненный бог – обманщик, который натравливал народы друг на друга с единственной целью – господствовать над ними. Власть Урфина пала в одно мгновение, и низверженный бог бежал с позором. Его честолюбивые надежды снова рухнули.
– Эх, как же не везло бедняге, – сочувственно вздохнула Арахна. – Планы у него были большие, да вот уменья не хватило…
Дальше колдунья прочитала, как воины обеих армий побратались и принялись играть в волейбол, составив смешанные команды. А Тим и Энни на своих солнечных мулах отправились на родину.
Случилось это около года назад.

Искушения Урфина Джюса

Чтение обширного рассказа о событиях последних десятилетий в Волшебной стране отняло у Арахны несколько недель. И после этого её обуяла страстная жажда действия. Она горько жалела, что спала в то время, когда здесь совершались такие удивительные дела.
– Эх, если бы я не дрыхнула, как самая распоследняя дура, я бы показала всем этим правителям, – вздыхала колдунья. – Они бы у меня узнали, кто такая Арахна!
Честолюбивой волшебнице мерещилась пурпурная императорская мантия или на худой конец королевская корона. Она воображала себя повелительницей Волшебной страны и в мыслях отдавала приказы не только своим покорным наместникам Страшиле и Железному Дровосеку, но и этим заносчивым феям Виллине и Стелле.
Несколько послушных гномов во главе со старейшиной Кастальо отправились разыскивать Урфина Джюса с целью привести его в пещеру Арахны. Удалось ли им исполнить это поручение и согласился ли бывший король пойти на службу к злой колдунье?
Чтобы это узнать, вернёмся на год назад и посмотрим, как перенёс низвергнутый властитель свое новое падение.
Ни Марраны, ни Мигуны не хотели смерти обманщика, они просто прогнали бывшего Огненного бога со свистом, с криком, с насмешками. Верный Топотун покинул своего повелителя, преданный Урфину деревянный клоун Эот Линг затерялся в суматохе, и с Джюсом остался только филин Гуамоко.

Сидя на плече Урфина, филин шептал ему на ухо:
– Ничего, не падай духом. Держись!.. Ещё придёт наше время, мы им покажем, этим насмешникам…
Урфин понимал, что это пустые слова, что они говорятся только для его ободрения, но был благодарен филину за его утешительные речи.
Невыносимый стыд жёг душу Урфина. Он вспоминал прошлое. Всего несколько месяцев назад, при необычной обстановке, в мантии огненного цвета, с горящим факелом в руке, появился он перед Прыгунами на спине гигантского орла, и эти простаки легко признали его божеством, отдали в его руки свою судьбу.
И что же он совершил для них хорошего? Он сделал богатых ещё богаче, бедных беднее, он вселил в их сердца жадность к чужому добру, повёл воевать с соседями. И вот какой бедой всё это для него кончилось…
Что было ему делать? Ни одного человека в Волшебной стране не мог Урфин назвать своим другом, нигде не было у него пристанища. Даже свой скромный домик близ деревеньки Когиды он сжёг, когда на спине Карфакса отправился к Марранам. Теперь он шёл навстречу неизвестности с пустыми руками, с пустыми карманами. Всё его имущество осталось у Прыгунов в армейском обозе: постель, тёплая одежда, оружие, инструменты…
Вернуться и просить? Великодушные Марраны, конечно, отдадут его вещи, но слышать их насмешки или, ещё того хуже, сожаления?. Нет, этого он не перенесёт! И Урфин, мрачно стиснув зубы, нахмурившись, быстро зашагал прочь от Фиолетового дворца.
«Никто ещё не умирал от голода в Волшебной стране, – думал Джюс. – На деревьях достаточно плодов, а сучьев для шалаша, чтобы ночевать в лесу, я и руками наломаю…»
Немного успокоившись, Урфин вспомнил, что в бывшей его усадьбе, в стране Жевунов, на дворе есть погреб, а в погребе хранится запасный набор столярных инструментов: топор, пилы, рубанки, долота и свёрла. Если дом сгорел, то погреб, конечно, цел, а значит, целы и инструменты. Честные Жевуны ничего не тронули, он в этом был уверен.
«Что ж, – с кривой усмешкой подумал Урфин, – дважды в жизни я был столяром, дважды королём. Придётся в третий, теперь уж последний раз…»
Своими намерениями Джюс поделился с филином, единственным своим советчиком, и Гуамоко эти намерения одобрил.
– Нам не остаётся ничего другого, повелитель, – молвил филин. – Вернёмся на твою усадьбу, построим дом и будем жить, пока опять что-нибудь не подвернётся.
– Ах, Гуамоко, Гуамоко, – вздохнул Урфин, – напрасно ты тешишь меня пустыми надеждами. Я уже не молод, и ждать десять лет нового чуда у меня не хватит сил. И, пожалуйста, не зови меня повелителем. Какой я теперь повелитель, кем повелеваю? Называй меня просто хозяином!
– Слушаю, хозяин, – покорно отозвался Гуамоко.
И Урфин решительно зашагал на запад.
Трудным оказался путь Урфина Джюса в Голубую страну. Путник ночевал в лесу, зарываясь от ночной прохлады в сухие листья или строя немудреный шалаш. Разводить костры он не мог: его знаменитая зажигалка тоже осталась в обозе у Марранов. Питался он фруктами и пшеничными колосьями, сорванными в поле. Филин не раз приносил ему пойманных куропаток, но Урфин не мог есть их сырыми и со вздохом возвращал Гуамоко.
Странник сильно отощал, его смуглые щёки ввалились, большой нос, казалось, сделался ещё больше и торчал, как башня, над впалым ртом. Лицо Урфина обросло клочковатой щетинистой бородой, а побриться было нечем.
Неотвязные мысли о прошлом всё время лезли в голову Урфина. Был ли он счастлив, когда повелевал Волшебной страной?
«Нет, не был, – признавался сам себе бывший король. – Я захватывал власть силой, лишал людей свободы, и меня все ненавидели. Даже мои придворные, которым я дал высокие должности, и то только притворялись, что любят меня. Льстецы и подхалимы восхваляли меня во время пиров, но лишь для того, чтобы получить от меня орден или иную милость. Я разорил Изумрудный город, снял с домов и башен драгоценные камни, и в меня летели кирпичи, когда я ходил по улицам. Так зачем же я стремился к власти? Зачем?..»
И Урфин не находил на этот вопрос ответа.
Через Большую реку Урфин переправился на кое-как связанном плотике, и тут, совсем некстати, пришло к нему воспоминание, как его деревянная армия очутилась в воде во время похода на Изумрудный город.
«Лучше бы река унесла её совсем… Проклятый живительный порошок! Зачем он попал мне в руки? Ведь с него всё и началось…»
Легче стало Урфину, когда он наконец добрался до дороги, вымощенной жёлтым кирпичом. Она приветливо светлела перед ним, точно приглашая идти всё вперёд и вперёд. Приближались родные места, и даже воздух здесь казался Джюсу более свежим и ароматным, чем на чужбине. Да и мягкосердечные Жевуны, встречавшиеся на дороге, относились к бывшему королю совсем неплохо.
Маленькие люди, одетые в голубое, в голубых остроконечных шляпах с колокольчиками, не раз приглашали усталого путника в свои голубые домики за голубыми изгородями. На столике, покрытом голубой скатертью, в голубых тарелках появлялись вкусные кушанья, и улыбающаяся хозяйка усердно угощала изголодавшегося гостя. А два-три раза Урфин даже переночевал в уютных голубых домиках…

И суровая душа Урфина Джюса начала понемногу оттаивать.
«Как же это так?! – с поздним раскаянием думал он. – Я столько зла причинил этим добрым людям, я мечтал лишь о том, чтобы властвовать над ними, угнетать их, а они забыли всё плохое, что я им сделал, и так приветливо обращаются со мной… Да, видно, не так я прожил свою жизнь, как надо было…»
Но с хитрым, коварным филином Джюс не решался делиться этими новыми мыслями и чувствами, он понимал, что злая птица не одобрит их.
И вот в один прекрасный полдень странник оказался на родном пепелище. От дома остались только размытые дождями угли, но Урфин с радостью увидел, что погреб цел и замок на его двери никем не тронут. А когда Джюс выдернул кольцо и открыл дверь, он убедился, что и весь его богатый набор инструментов цел. По заросшей щеке Урфина пробежала слеза…
– Жевуны, Жевуны, – прошептал он со вздохом. – Только теперь я начинаю понимать, какие вы хорошие люди… И как я перед вами виноват!
Ещё в пути Урфин решил избрать себе новое место жительства где-нибудь подальше от Когиды и поближе к Кругосветным горам.
«Пусть люди забудут о моих злодеяниях, – думал бывший повелитель Волшебной страны. – Это случится скорее, если я не буду торчать у них на глазах, а уберусь куда-нибудь подальше…»
Прежде чем покинуть родную усадьбу, Урфин вздумал пройтись по всем её уголкам, попрощаться с грядками, которые он так долго и заботливо возделывал.
Пройдя на пустырь, отделённый от огорода забором, Урфин ахнул и схватился за сердце. В дальнем углу поднималась поросль ярко-зелёных растений с продолговатыми мясистыми листьями, с колючими стеблями.
– Они!!! – глухо воскликнул Урфин.
Да, это были они, те самые удивительные растения, из которых он много лет назад получил живительный порошок. Проснулись ли от долгого оцепенения их семена, попавшие глубоко в землю? Нет, их скорее всего опять принёс ветер. Урфин вспомнил, что два дня назад случилась сильная буря с дождём и градом, от которой ему пришлось укрыться в лесной чаще под развесистым деревом.
– Да, конечно, это опять проделка урагана, – сказал Урфин, а филин Гуамоко радостно заухал.
Великое искушение охватило Урфина Джюса. Вот оно, то самое чудо, о котором говорил Гуамоко по дороге на родину. И его не придётся ждать десять лет, оно здесь, перед глазами. Урфин протянул руку к одному из стеблей и отдёрнул, уколовшись об острый шип.
Итак, у него появилась возможность начать всё снова. И теперь, когда у него уже большой опыт, он не повторит прежних ошибок. Он может наготовить пятьсот… нет, тысячу сильных, послушных дуболомов. Да и не только дуболомов: можно сделать неуязвимых летающих чудовищ, деревянных драконов! Они будут быстро носиться по воздуху и обрушиваться на голову испуганным людям нежданной грозой! Все эти мысли мгновенно пронеслись в уме Урфина. Он весело взглянул на филина.
– Ну, что скажешь, Гуамоко, об этом новом подарке судьбы?
– Что скажу, повелитель? Готовь побольше живительного порошка – и за дело! Мы им теперь покажем, этим насмешникам!
Но долгие размышления во время пути на родину не прошли для Урфина даром. Что-то изменилось в его душе. И вновь открывшаяся перед ним блестящая перспектива его не увлекла. Он присел на пенёк и долго думал, внимательно рассматривая каплю крови, расплывшуюся на пальце после укола шипом.
– Кровь… – шептал он. – Опять кровь, людские слёзы, страдания. Нет, надо покончить с этим раз и навсегда!
Он принёс из погреба лопату и выкопал все растения с корнем.
– Знаю я вас, – бормотал он сердито. – Оставь вас тут, вы заполоните всю округу, а потом кто-нибудь догадается о вашей волшебной силе и наделает глупостей. Довольно и одного раза!..
Филин пришёл в отчаяние от этого неожиданного решения хозяина и долго умолял его не отказываться от счастья, снова выпавшего на его долю.
– Ну, хоть горсточку порошка наготовь на всякий случай, – гудел он сердито. – Мало ли что может случиться?
Урфин отверг и эту просьбу. Сушить растения на противнях было долго, и Джюс сжёг их на костре. Когда от чудесных стеблей осталась одна зола, Урфин закопал её глубоко в землю. Потом сделал тачку, погрузил на неё имущество, сохранившееся в погребе, и двинулся в путь. Рассерженный Гуамоко остался на усадьбе.
Но часа через два Урфин услышал хлопанье крыльев: филин догнал его.
– Знаешь, хозяин, – смущённо признался Гуамоко, – ты, пожалуй, прав! Ничего хорошего не принёс нам живительный порошок, и ты верно сделал, когда отказался начинать снова всю эту историю.
Гуамоко, конечно, хитрил: не мог он так легко и быстро перестроиться на хороший лад. Просто за свою долгую жизнь он привык жить с людьми, и ему скучно пришлось бы в лесу одному. Урфин это прекрасно понимал, но всё равно был доволен: ведь и ему трудно было бы проводить время в одиночестве.
Несколько дней человек и филин держали путь к горам. И когда до них оставалось уже недалеко, Урфину попалась очаровательная поляна, через которую протекала прозрачная речка, а по берегам её росли деревья с ветвями, усеянными плодами.
– Вот хорошее место для жилья, – сказал Урфин, и филин с ним согласился.
Здесь Урфин Джюс построил себе хижину и развёл огород. В трудах и заботах проходили его дни, и тяжёлые воспоминания о прошлом начали стираться из памяти изгнанника.
И здесь год спустя нашли Урфина Джюса посланцы Арахны. Нелёгкое это получилось дело. Гномы были крошечные, ножки у них коротенькие, и как они ни спешили, не могли пройти в день больше двух-трёх миль. Да и разыскать новое жилище Урфина оказалось непросто. Сначала Кастальо и его спутники пришли в Голубую страну, и там Жевуны рассказали им, что Джюс покинул родные места.
Пришлось расспрашивать птиц и зверей, и вот после долгого и утомительного пути, отнявшего целый месяц, обрадованные гномы добрались наконец до прекрасной поляны, где стояла новая хижина Урфина.
Джюс очень удивился, увидев у своих ног маленьких человечков с седыми бородами. Он сорок лет прожил в Волшебной стране, но никогда не слыхал о существовании гномов. Впрочем, он знал, что чудеса Волшебной страны неисчерпаемы, поэтому вежливо приветствовал нежданных посетителей и осведомился, какое у них к нему дело.
Кастальо только открыл рот, чтобы заговорить, но вдруг в изнеможении опустился на землю. То же случилось и с другими гномами.
Урфин Джюс хлопнул себя по лбу.
– Эх я, глупец! Вы устали, вы голодны, а я сразу завёл разговор о делах. Прошу меня простить, живя в уединении, я совсем одичал…
После обильного угощения и отдыха Кастальо поведал Урфину о цели своего прихода. Он рассказал о том, кто такая Арахна и за что усыпил её в незапамятные времена могучий волшебник Гуррикап. Он не скрыл и того, что колдунья намерена стать повелительницей Волшебной страны и рассчитывает на помощь Урфина Джюса, которому дважды удалось завоёвывать Изумрудный город. Посылая гномов к Урфину, Арахна намекнула, что щедро вознаградит своих помощников, сделает их правителями и наместниками покорённых стран.
Урфин Джюс долго молчал. Судьба опять ввела его в большое искушение. Достаточно пойти на службу к злой волшебнице, и он снова станет повелителем Изумрудного города или страны Марранов и с лихвой расплатится за унижения, которым его подвергли. Но вот вопрос – стоит ли? Опять он придёт к власти силой, и опять угнетённый народ станет его ненавидеть…
Год, прожитый в одиночестве, когда так много было передумано, не прошёл даром. Урфин поднял голову и, взглянув в глаза Кастальо, твёрдо сказал:
– Нет! Я не пойду на службу к вашей госпоже!
Кастальо не удивился, услышав такой ответ, но попросил:
– Почтенный Урфин, ты, может быть, сам скажешь это нашей повелительнице?
– А зачем это? – поинтересовался Джюс. – Разве вы не сумеете передать ей мои слова?
– Видите ли, в чем вопрос, – объяснил гном. – Госпожа сказала нам, что, если мы не приведём тебя к ней, значит, мы плохие, нерадивые слуги. И за невыполнение её поручения она лишит нас на целый месяц права бить дичь в лесах и ловить рыбу в её ручьях. Ну что же, подтянем потуже пояса и как-нибудь перебьёмся со своими запасами.
Урфин усмехнулся:
– А разве вы не можете ловить рыбу и добывать дичь тайком от своей госпожи? Вы такие маленькие и проворные, она вас не выследит.
Глаза Кастальо и других гномов расширились от ужаса.
– Воровать дичь и рыбу?! – воскликнул Кастальо дрожащим голосом. – Почтенный Урфин, ты не знаешь племени гномов! Оно существует тысячи лет, но никогда ни один из нас не нарушил данного слова, никогда никого не обманул. Мы скорее умрем от голода…
Растроганный Урфин подхватил Кастальо в свои крепкие объятия, прижал старика к груди.
– Милые маленькие человечки! – любовно сказал он. – Чтобы не накликать на вас беду, я отправлюсь с вами и сам объяснюсь с Арахной. Надеюсь, она не покарает вас за мой отказ стать её помощником?
– За твоё поведение мы не ответчики, – с достоинством объяснил Кастальо.
– Мы отправимся в путь завтра, – сказал Урфин. – Сегодня вы должны хорошенько отдохнуть.
Чтобы развлечь гостей, Урфин вынес из хижины кучу игрушек и разложил перед гномами. Это были деревянные куклы, клоуны, фигурки зверей. Мастер раскрасил их в светлые тона, лица кукол и клоунов улыбались, олени, серны были такими лёгкими, воздушными, что казалось – вот-вот они побегут. Как поразительно отличались эти весёлые солнечные игрушки от тех угрюмых и мрачных, которые когда-то делал Урфин, чтобы напугать ребят!
– Этим я занимался на досуге, – скромно пояснил Урфин.
– О, какая прелесть! – вскричали гномы.
Они разобрали кукол и зверушек, нежно прижимали к груди, гладили. Видно было, что чудесные игрушки страшно понравились им. Один старичок сел на деревянного оленя, другой начал плясать с игрушечным мишкой. Лица гостей сияли блаженством, хотя, надо признаться, по их росту игрушки были порядком великоваты.
Видя радость гномов, Урфин сказал:
– Эти игрушки ваши! Несите их в свою страну, и пусть ими тешатся дети.
Восторг гномов был неописуемым, они не знали, как и благодарить Урфина:
На следующий день компания двинулась в путь. После первой же сотни шагов Джюс почувствовал, что дело неладно. Гномы вообще не были хорошими ходоками, а нагруженные игрушками чуть не с них ростом, они пыхтели, сопели, еле плелись, но расставаться с подарками никак не хотели. На то расстояние, которое Урфин проходил за две минуты, им требовалось двадцать. Посмотрев на запыхавшихся, потных гномов, Урфин рассмеялся:
– Нет, милые старички, у нас так дело не пойдёт! Сколько времени вы потратили на дорогу ко мне?
– Месяц, – ответил Кастальо.
– А теперь будем идти год.
Урфин вернулся на усадьбу, выкатил из сарая тачку, усадил туда человечков с подарками и зашагал лёгким, пружинистым шагом, катя перед собой тачку. Гномы были на верху блаженства.
Дорога до пещеры Арахны отняла у Джюса всего три дня.
В ожидании, пока к ней явятся Урфин Джюс и Руф Билан, Арахна решила проверить свои колдовские способности. Ведь прежде чем начать борьбу с народами Волшебной страны, следовало убедиться, все ли её чары сохранили свою злую силу.
Читатели, конечно, помнят, что Арахна обладала волшебным уменьем превращаться в любое животное, птицу, дерево… Для победы над врагами это было первейшее средство. И вот Арахна убедилась, что этим волшебством она уже не владеет. Для неё это было великим горем.
Как это могло случиться? Дело в том, что заклинание было очень сложным и длинным и таким секретным, что Арахна побоялась записать его, чтобы оно не попало врагам. И вот во время сна она это заклинание позабыла! Что вы хотите – проспать пять тысяч лет, это не то, что вздремнуть после обеда. Тут можно забыть даже собственное имя.
Да, теперь Арахна в битве с неприятелями уже не могла превратиться в белку или льва, в могучий дуб или быструю ласточку. Отныне колдунья могла рассчитывать только на свой гигантский рост и силу.
Оказалось, что Арахна утратила и ещё кой-какие колдовские чары, но у неё осталось достаточно возможностей вредить людям. Она не разучилась, например, вызывать землетрясения, ураганы и другие стихийные бедствия.
– Ничего, мы ещё повоюем, – сказала себе успокоенная волшебница, когда по её приказу с вершины горы обрушилась скала и разбилась на тысячу кусков.
Да, грозным противником была злая чародейка Арахна, и худо придётся тому, кто осмелится выступить против неё!
А тем временем в долину Арахны пришли Урфин Джюс и катившаяся в тачке весёлая стайка гномов. Указав Урфину вход в пещеру, крохотные старички со всех ног побежали к своим домикам, скрытым в кустах и под большими камнями, и вызвали совсем уж крохотных ребятишек, чтобы отдать им подарки доброго дяди Урфина…
Здесь автор откладывает перо, так как восторг малышей описать невозможно. За тысячи лет существования племени гномов никогда ещё их дети не видели таких прекрасных игрушек…
Урфин Джюс вошёл в пещеру Арахны неторопливым шагом, с достоинством поклонился волшебнице.

– Что угодно госпоже? – спросил Джюс.
Он обещал гномам сделать вид, что совершенно не знает, зачем его призвала Арахна. И он совсем не испугался при виде гигантской фигуры злой феи и её грозно нахмуренных густых бровей.
– Ты знаешь, кто я такая?
– Почтенный гном Кастальо рассказал мне о вас.
– Значит, тебе известно, что я проспала пять тысяч лет и горю желанием действовать! Моё первое намерение – захватить власть над Волшебной страной, а потом я, быть может, переберусь и за горы.
Джюс с сомнением покачал седеющей головой.
– Я два раза пытался стать повелителем Волшебной страны, и вы знаете, чем это кончилось, – спокойно сказал Урфин.
– Ты – жалкий червяк по сравнению со мной! – надменно воскликнула колдунья и выпрямилась так, что её голова уперлась в потолок.
– Простите, госпожа, – твёрдо возразил Джюс, – я поступал не так уж необдуманно. В первый раз у меня была мощная армия послушных деревянных солдат, а во второй – войско в две тысячи ловких, сильных Марранов. И оба раза я потерпел неудачу. Госпожа, я много думал за последний год и понял, что не так-то легко повергнуть к своим ногам свободные народы…
– Вот как, ты ещё осмеливаешься читать мне нравоучения? – презрительно усмехнулась Арахна. – Из твоих слов как будто вытекает, что ты не одобряешь моих намерений и отказываешься мне служить.
– Да, не одобряю и отказываюсь! Жизнь меня многому научила, и я хочу жить в одиночестве до тех пор, пока со мною не примирятся люди, которых я обидел.
– Иди, жалкий человек, и забудь о нашем разговоре! – гневно приказала волшебница. – Ты ещё пожалеешь о своём отказе. Ведь я могла так возвысить тебя!..
Урфин с поклоном удалился. На пороге он обернулся и сказал:
– Боюсь, что по дороге войны вы пойдёте навстречу своей гибели!..
Арахна насмешливо улыбалась, но у неё шевельнулось невольное уважение к этому маленькому человеку, который не испугался её, могучей чародейки.
«А ведь я осыпала бы этого упрямца почестями, если бы он согласился служить мне, – подумала колдунья. – Чувствуется, что этот человек может твёрдо идти к намеченной цели…»
На поляне перед пещерой Урфин встретил Руфа Билана, за которым другая партия гномов ходила в Подземелье. Бывший король с презрением отвернулся от своего бывшего первого министра.
«Уж этот не откажется от соблазнительных предложений Арахны», – подумал Урфин.
Он не ошибся.

Искушение Руфа Билана

Выпроводив Урфина Джюса, колдунья долго сидела в задумчивости. Потом она тряхнула огромной головой и приказала ввести в пещеру Руфа Билана, о приходе которого ей доложили гномы.
Руф Билан вполз в пещеру чуть не на коленях, его румяное лицо побледнело от страха, он едва осмелился поднять глаза на волшебницу и тотчас боязливо опустил их.
– Это ты Руф Билан? – спросила колдунья.
– Да, госпожа, подземный рудокоп говорил, что меня именно так зовут, – отвечал дрожащим голосом Билан. – Но я ничего не помню о том, кем я был и что я делал в прежней жизни…
И он действительно всё забыл о своём прошлом. Когда гномы разыскали Билана в Подземелье, он всего за два дня перед тем очнулся от долгого сна. К тому времени он только-только выучился ходить и говорить и по развитию напоминал пятилетнего ребёнка. Рудокоп, его воспитатель, ещё не успел внушить Билану, что такое добро и что такое зло.
Улучив момент, когда воспитатель Руфа отлучился, хитрые гномы выманили это большое дитя из пещеры, соблазнив его принесёнными с собой лакомствами. Дорогой спутники Билана на вопросы, куда его ведут и что с ним будет, не отвечали.
Вид великанши привёл Руфа в трепет, и он с ужасом смотрел на грозную фею.

– Значит, от тебя скрыли, что ты когда-то занимал очень высокое положение в родной стране? – с коварной усмешкой спросила волшебница.
– Я ничего не знаю об этом, госпожа, – смиренно сказал Руф Билан, но в глазах его блеснуло странное чувство, похожее на гордость.
Проницательная Арахна заметила, какое впечатление произвели её слова, и тотчас же наметила план действий.
– Кастальо, ты отведи этого человека к себе, научи его грамоте, и пусть он прочитает в летописи всё, что там говорится о его жизни и делах, – приказала колдунья. – И когда Билан вспомнит своё прошлое, ты снова приведёшь его ко мне.
Летописец отлично понял, куда клонит его повелительница.
Кастальо привёл Билана к волшебнице через две недели.
Выражение лица и осанка бывшего государственного распорядителя совершенно изменились. Он держался прямо, ступал твёрдо. Руф Билан до мельчайших подробностей вспомнил всё, что с ним было. Он решил начать всё сначала, если представится возможность. И он уже не был тем слабым, беспомощным ребёнком, каким гномы вывели его из пещеры. Перед Арахной стоял взрослый человек, интриган и честолюбец, способный на любое предательство. Хитрый поступок Арахны воскресил в Руфе Билане все его худшие качества.
Слегка кивнув головой в ответ на поклон Билана, колдунья молвила:
– Ты, без сомнения, хочешь знать, зачем я призвала тебя сюда?
– Да, госпожа, но прежде разрешите задать один вопрос?
– Говори!
– Кто был человек, которого я встретил в ваших владениях две недели назад?
– Это Урфин Джюс, бывший король Изумрудной страны.
– А, значит, вот почему его лицо показалось мне таким знакомым! Это при нём я был первым человеком в государстве! – Билан гордо выпрямился.
– Да, и ты можешь снова подняться очень высоко, если пойдёшь на службу ко мне! Мои силы неизмеримо больше, чем у Джюса, хотя его смелость мне нравится. Жаль, что неудачи сломили его и он смирился перед судьбой.
И Арахна посвятила Руфа в свои планы, рассказала, что намерена стать императрицей Волшебной страны.
– Хочешь стать моим соратником? – спросила колдунья.
– Милостивая госпожа, я готов служить вам по мере моих сил! – с восторгом воскликнул Билан.
– И ты считаешь, что моё желание сбудется?
– В этом нет никаких сомнений! Народы Волшебной страны сочтут за счастье покориться такой могучей повелительнице, как вы!
– Ты в этом уверен? – с сомнением спросила волшебница.
– Жизнь готов отдать!
– А твой бывший король думает по-иному.
– Он ошибается, милостивая повелительница! Он ошибается, и вы скоро в этом убедитесь.
– Хорошо, Руф Билан, я принимаю тебя на службу. Ты будешь моим послом по важным поручениям, и, если отличишься, я тебя ещё возвышу!
Лицо Руфа загорелось радостью, и он снова начал уверять Арахну в своей преданности.
– Иди! – кивнула ему колдунья, и Руф Билан выбрался из пещеры, пятясь и непрестанно кланяясь.
– Ну и человечишка! – презрительно молвила фея. – Плесень! Он при первом удобном случае так же легко изменит мне, как легко согласился служить. Но, к несчастью, у меня нет выбора…

Первый блин комом

Среди волшебного хозяйства Арахны имелся ковёр-самолёт, который она украла у матери, когда сбежала от неё в Волшебную страну. Это был очень старый, потрепанный ковёр, и уберёгся он от сырости и моли только благодаря неусыпным заботам гномов. Крохотные человечки каждый месяц чистили его щётками, выбивали, сушили на солнышке, штопали, и к моменту пробуждения колдуньи он вполне годился в действие.
Приступая к осуществлению своих замыслов, Арахна решила облететь по порядку все области Волшебной страны, посмотреть, как там обстоят дела, и потребовать признания её верховной власти.
Арахна разостлала ковер перед входом в пещеру, уселась посередине и посадила рядом Руфа Билана, которого брала, чтобы он вёл от её имени переговоры.
– Ковёр, неси меня в Розовую страну, к волшебнице Стелле, – приказала колдунья.
Ковёр тотчас поднялся и быстро понёсся над землёй. Лицо Билана побелело от ужаса, и он громко застонал.
– Что с тобой? – сухо спросила Арахна.
– Милостивая госпожа, заклинаю вас во имя всего святого, не вступайте в борьбу с волшебницей Стеллой!
– Это почему же? Ты думаешь, она сильнее меня?
– Я не сомневаюсь в вашей силе, госпожа, но знайте, что Стелле известен секрет вечной юности.
– А какое до этого дело мне, мне – которая насчитывает уж не помню сколько тысяч лет от роду? – гордо возразила Арахна.
– Хорошо, госпожа, не будем говорить о возрасте, – согласился Руф Билан. – Но у госпожи Стеллы прекрасные отношения с могущественным племенем Летучих Обезьян. Это – страшные звери, и если их стая набросится на вас, я не ручаюсь за нашу победу, несмотря на всю вашу силу и мужество.
Волшебница призадумалась, велела ковру остановиться, и тот неподвижно повис в воздухе.
– Да, я кое-что слыхала в былое время о Летучих Обезьянах. Пожалуй, с этими созданиями лучше не связываться, – согласилась Арахна. – А что ты скажешь насчёт того, чтобы навестить Виллину и потребовать от неё покорности?
– Ну что вам дались эти феи? – взмолился Билан. – Вы сами – фея и, простите за откровенность, отлично знаете, что это за пренеприятный народ! Госпожа Виллина, правда, стара, но у неё есть волшебное свойство мгновенно переноситься с места на место. Сейчас она здесь, а через секунду за тысячу миль отсюда. Как вы можете победить такого неуловимого врага?
– Кажется, ты прав, – неохотно признала Арахна. – Оставим фей в покое. Ведь и кроме них в Волшебной стране достаточно земель и народов. Я читала в летописи Кастальо о Марранах. Это самый тёмный и отсталый народ в здешних краях. Не начать ли нам с Марранов, Билан?
– Начнём с Марранов, госпожа, – обрадовался Билан, хотя, проспав последние десять лет в пещере, ровно ничего не знал о событиях, которые развернулись в их стране; а те главы летописи, которые об этом рассказывали, он прочитать не успел.
И Арахна приказала ковру-самолету доставить её в долину Марранов. Через несколько часов полёта ковёр опустился на одной из гор, кольцом окружавших эту страну.
Большие изменения произошли в долине Марранов с тех пор, как её жители прогнали Огненного бога Урфина Джюса. Разделавшись с самозванцем, Прыгуны устроили настоящую революцию: они свергли власть аристократов и перестали работать на них. Вместо прежних жалких соломенных шалашей, где обитало простонародье, в опрятных деревеньках стояли вдоль прямых улиц небольшие, но тёплые и уютные домики. Из труб поднимался дымок, свидетельствуя о том, что Марраны забыли старинный страх перед огнём и научились им пользоваться.
Плохо возделанные пшеничные поля они заменили прекрасными фруктовыми рощами, где деревья были усыпаны спелыми плодами. По склонам гор под надзором весёлых мальчишек паслись стада коров и овец. И около каждой деревни обязательно виднелась волейбольная площадка – волейбол, наследие Тима О'Келли, сделался национальным спортом Прыгунов.
Когда гигантская чёрная фигура Арахны, стоявшей на горе, обрисовалась на голубом фоне неба, в деревнях Марранов поднялась тревога. Женщины и дети попрятались в домах, а мужчины возбуждённо переговаривались.
Вскоре на дороге, ведущей к центральному поселению Прыгунов, показалась фигурка Руфа Билана; напыжившись от гордости, он шёл послом от злой феи. Ему навстречу поспешили Харт, Бойс и Клем, выборные старейшины Марранов. В руках у них на всякий случай были увесистые дубинки, и Руф Билан оробел. Вместо того чтобы заговорить громко и внушительно, он, дрожа, пролепетал, что пришёл от великой волшебницы Арахны с требованием к ним, Марранам, признать её своей императрицей и платить ей ежегодную дань.
Старейшины переглянулись, и Бойс сказал:
– Передай своей госпоже, что мы просим полчаса на размышление, а потом явимся к ней с ответом.
Билан сразу приободрился и спесиво зашагал назад, считая, что дело сделано.
– Конечно, эти простаки до смерти испугались, когда я очень сурово передал им ваше требование, госпожа, – доложил он колдунье. – Они скоро явятся к вам с изъявлением покорности, и речь, очевидно, пойдёт только о том, чтобы вы наложили на них не слишком большую дань.
Волшебница сухо поблагодарила Билана кивком головы и стала ждать. А в домиках Прыгунов заметно было оживлённое движение. Из дома в дом поспешно переходили мужчины, что-то передавали друг другу, а мальчишки шныряли по дворам, часто нагибаясь к земле.
И вот к горе, на которой стояла Арахна, двинулась толпа в несколько сот человек. Странным казалось, что в ней незаметно было ни детей, ни женщин, ни стариков – её составляли одни лишь взрослые, сильные мужчины, цвет племени. Странными были и их позы: каждый шёл, держа правую руку за спиной, что-то скрывая от взора колдуньи.
Толпа полукольцом окружила волшебницу, стоявшую на ковре-самолёте. Она горделиво смотрела на подходивших, и у её ног жался Руф Билан. Старейшины Клем, Бойс и Харт выступили вперёд.
– Волшебница Арахна, – заговорил звучным голосом Харт, – вы хотите, чтоб мы подчинились вам и платили дань. Но довольно с нас князей, волшебников и богов! Вот наш ответ! Пли!!
И Харт выбросил правую руку вверх. По его сигналу над толпой мгновенно взметнулись и закрутились заряжённые пращи, и камни сотнями засвистели в воздухе!
Три снаряда врезались в широкий лоб колдуньи, два в подбородок, несколько десятков камней попали ей в плечи, грудь и живот, порядочный булыжник сбил с ног Руфа Билана.
Нападение оказалось таким организованным и внезапным, что Арахна растерялась. Но когда она увидела, что Марраны нагибаются за камнями, чтобы вновь зарядить пращи, она завопила диким голосом:
– Ковёр, неси меня прочь отсюда!
И ковёр мгновенно взвился в воздух. Несколько снарядов наиболее проворных стрелков настигли его и пробили в нём дыры (кстати, от этого подъёмная сила и скорость ковра порядком уменьшились).
Колдунья так разозлилась на Билана, что сжала его в кулаке и чуть не раздавила – а для этого ей нужно было сделать лишь слабенькое усилие.
Но, сообразив, что предатель ей ещё понадобится, она выпустила его и только злобно прошипела:
– Так вот с какой покорностью привёл ты ко мне Марранов, дурак!
Руф Билан ловко вывернулся.
– Если уж ваша мудрость не обнаружила их коварного замысла, где уж было мне, простому смертному, разгадать его!
Колдунья прикусила язык. Действительно, что требовать с Билана, когда она сама, волшебница, с детства привычная ко всевозможным хитростям и уловкам, попалась в такую простую ловушку!
Чтобы отомстить Марранам, Арахна решила вызвать землетрясение. Но так как в пылу раздражения она перепутала заклинание, то и землетрясение получилось жиденьким: с гор скатилось несколько камней да кое-где в домах с полок попадала посуда.
Если бы Арахна и Руф Билан знали поговорки далёкой северной страны, затерянной за океаном, то они очень кстати могли бы припомнить такую: «Первый блин комом».

Пушка Лестара

Свидетельницей позорной неудачи чародейки Арахны оказалась старая мудрая сойка. Сообразив, что опасность нападения в следующую очередь грозит Фиолетовой стране, сойка тотчас разыскала ласточку.
– Лети во весь дух к Фиолетовому дворцу, – приказала она. – Пусть первая же встреченная тобой подруга передаст по эстафете Железному Дровосеку, что на его страну надвигается беда: её хочет завоевать великанша-колдунья в тридцать локтей ростом. Пусть Мигуны готовятся!
Птичья эстафета была привычным делом в Волшебной стране. Её организовала ворона Кагги-Карр, которая являлась главным начальником связи и имела в этом деле большие заслуги.
Тут надо кстати сказать, что люди Волшебной страны жили с лесными зверями и птицами в дружбе. Благодатная природа так щедро одаряла жителей страны урожаями злаков, овощей и фруктов, на их лугах паслось столько домашнего скота, что надобность в охоте на лесную дичь совершенно отпадала.
Наоборот, люди часто приходили на помощь лесным обитателям. Если случалась засуха и плоды, не созрев, преждевременно опадали с деревьев, поселяне подкармливали зверей и птиц из своих запасов.
В свою очередь, звери и птицы помогали людям, когда те оказывались в беде. Такой помощью и были птичьи эстафеты.
Быстрокрылая летунья помчалась, со свистом рассекая воздух. Она без труда обогнала ковёр-самолёт Арахны, пострадавший под снарядами Марранов. Известие передавалось по эстафете с такой скоростью, что на три часа опередило Арахну.
Какая началась тревога! Ведь последний год, после низвержения Огненного бога Марранов, Мигуны со всеми соседями жили в мире и дружбе. Ни о каких злых волшебниках и волшебницах не было слышно, и, казалось, ничто не грозило спокойствию страны.
И, однако, сомневаться не приходилось. Опасность приближалась, и опасность грозная: по птичьей эстафете передавались только самые важные сообщения, а обычные донесения доставляли деревянные курьеры, бывшие полицейские Урфина Джюса.
Железный Дровосек только что прошёл очередной курс диспансеризации. Его заново перебрали, прочистили и смазали все детали, набили шёлковое сердце свежими опилками. Он вышел из мастерской отполированный и сияющий так, что на него больно было смотреть.
Узнав от механика Лестара, маленького старичка с живыми движениями, о приближающейся беде, Правитель тотчас отдал ряд распоряжений, говоривших о его уме и большом опыте в военных делах.

Во все стороны побежали гонцы с приказом очистить ближайшие деревни; жители должны были оставить фермы и укрыться в Фиолетовом дворце за прочными стенами. Пастухи погнали стада в овраги, известные только им одним. Одни воины, вооружившись луками, заняли оборонительные позиции в каменных башенках, другие сидели на крыше дворца, скрываясь за трубами, а некоторые прятались в засаде за большими камнями, разбросанными вдоль дороги.
Окрестность Фиолетового дворца быстро приобрела вид военного лагеря, готового к осаде.
А механик Лестар занялся большой деревянной пушкой, той самой, которая когда-то позволила Мигунам без боя победить дуболомов, напугав их одним-единственным выстрелом. Правда, при этом выстреле пушка лопнула, но Лестар тогда же починил её, набив на ствол железные обручи. У механика ещё оставался запас пороха, приготовленного одноногим моряком Чарли Блеком.
Лестар зарядил пушку порохом, а вместо картечи насыпал внутрь гнутых гвоздей, обломков лошадиных подков и другой железной мелочи. Орудие было готово к бою. Бомбардир стоял около него с горящим фитилём в руке.
Но вот показался в воздухе ковёр-самолёт, а на нём огромная чёрная фигура волшебницы Арахны, которая на этот раз вооружилась огромным суком дерева, вырванным из земли прямо с корнями.
Ковёр опустился на землю в некотором отдалении от дворца, парламентёр Руф Билан двинулся к Железному Дровосеку, размахивая вместо флага белым полотенцем; он стащил его в опустевшей хижине какого-то Мигуна.
Дровосек узнал Билана. Он презрительно сказал:
– А, это ты, предатель? Оказывается, тебе не свернули шею в Подземной стране?
– А за что бы мне её свернуть? – огрызнулся Билан. – Но сейчас речь не обо мне, и давай перейдем к делу. Ты видишь там, вдали, могучую волшебницу Арахну; я пришёл сюда её посланником.
– И что же она велела передать? – поинтересовался Дровосек.
– Прежде всего она требует от вас безусловной покорности и признания её вашей королевой отныне и во веки веков.
– Так. И это всё? – спокойно спросил Дровосек.
– Конечно, нет. Вы будете платить королеве ежегодную дань в тысячу быков и две тысячи баранов, а гусей и уток сколько потребуется. Поначалу вы зажарите для повелительницы три быка и пяток баранов, а мне достаточно жирной курицы: мы с госпожой проголодались во время путешествия.
– Разве Марраны не угостили вас сытным завтраком? – с притворным простодушием спросил Билана Железный Дровосек.
Руф Билан дико вытаращил глаза: он понял, что неудача Арахны у Прыгунов уже стала каким-то образом известна в Фиолетовой стране, и спесь с него сразу спала.
– Так вы намерены подчиниться Арахне или нет? – спросил он, потеряв всякую уверенность.
– Иди к своей госпоже и скажи, что мы будем драться до последнего! – гневно воскликнул Правитель. – И помни, что тебя спас от гибели только твой парламентёрский флаг.
И он так мощно взмахнул топором над головой изменника, что воздух загудел вокруг.
Ноги Билана подкосились от страха, и он, спотыкаясь, поспешил к своей повелительнице. Услышав донесение Руфа, волшебница очень рассердилась и двинулась на Мигунов, опираясь на чудовищную палицу. Навстречу ей отовсюду засвистели стрелы: они летели из боевых башенок, с крыши дворца, из-за придорожных камней. Они вонзались в лоб и щёки колдуньи, застревали в мантии, поражали голые щиколотки. Правда, для великанши это было не страшнее, чем булавочные уколы, но ведь и булавочные уколы не очень приятны.
И всё-таки гигантская фигура Арахны продолжала продвигаться вперёд, а её палица, ударяя по земле, выбивала в ней глубокие ямы. Вот когда Железный Дровосек пожалел о том, что в первые же дни своего правления велел убрать высокую стену с острыми гвоздями наверху, которая окружала Фиолетовый дворец во времена Бастинды. С этой стеной дворец сильно напоминал тюрьму, но теперь, быть может, стена задержала бы Арахну…
И тут оглушительно грянула пушка Лестара. Выстрел картечью, угодивший на близком расстоянии прямо в грудь чародейки, произвёл поразительное действие. Арахна даже пошатнулась и чуть не упала, но удержалась на ногах. Рана не была для неё смертельной и даже опасной, однако волшебнице показалось, что её ударил какой-то великан, равный ей по силе, а рёв пушки она приняла за голос разгневанного чудовища…

И Арахна испугалась! Да, она испугалась, бросила дубину и побежала искать спасения на своём волшебном ковре. По дороге она сослепу наступила на две оборонительные башенки и раздавила их, но воины, которые в них сидели, к счастью, вовремя выскочили и спрыгнули в ров.
В спешке колдунья потеряла кожаные башмаки и даже не остановилась, чтобы их подобрать. Их судьба оказалась весьма любопытной. Башмаки были непромокаемые: то ли кожу пропитали особым составом, то ли Арахна их заколдовала. Железный Дровосек умело воспользовался этим свойством башмаков. Он приказал отвезти их на Большую реку. Там Мигуны оснастили их палубами, мачтами, парусами, приделали к ним рули, и башмаки обратились в корабли под названиями «Правый» и «Левый». Они вошли в состав флота Фиолетовой страны, и на этих кораблях Мигуны совершали далёкие плавания, перевозили в трюмах грузы. «Правый» и «Левый» отличались большой грузоподъёмностью и маневренностью.
Но самым интересным их качеством оказалось то, что они отгоняли крокодилов, в изобилии водившихся в реке. На деревянные суда чудища нападали нередко, и от них приходилось отбиваться стрелами и копьями. Но, завидев кожаные корабли, крокодилы разбегались кто куда. Наверно, их пугал необычный вид кораблей-башмаков или им не нравился исходивший от них резкий запах. Так или иначе, от желающих поплавать на кораблях-башмаках не было отбою.
Битва Мигунов с могучей Арахной продолжалась не более десяти минут. Бегство колдуньи было встречено торжествующими криками победителей.
А волшебница, подняв ковёр в воздух и направив его подальше от этих мест, подумала: «Урфин Джюс, пожалуй, был прав: не так-то легко подчинить своей власти свободолюбивые народы. Но мы ещё посмотрим!..»
И она приказала ковру нести её к Изумрудному городу. Она не знала, что, опережая её, несётся по птичьей эстафете донесение Страшиле обо всём, что случилось в долине Марранов и у Фиолетового дворца.

Ночной штурм

Ковёр Арахны тащился по воздуху со скоростью захудалого железнодорожного поезда, а колдунья вновь и вновь переживала унижения, испытанные ею при встречах с Марранами и Мигунами. Как?! Эти жалкие крохотные людишки заставили с позором бежать её, могучую волшебницу, доселе побеждённую одним лишь Гуррикапом! И, однако, приходилось признать, что сила оказалась на их стороне.
«Всё это потому, что их много, а я одна, – рассуждала Арахна. – Нельзя же в самом деле считать помощником этого ничтожного труса, что скорчился у моих ног. Он не может толком выполнить даже самое простое поручение. Но кого бы мне привлечь в союзники?..»
Поразмыслив, колдунья созналась самой себе, что в Волшебной стране не найдётся ни людей, ни зверей, которые стали бы ей помогать.
– Ну что ж, буду, как прежде, действовать одна, – сердито пробурчала Арахна. – А на болтовню Урфина не стоит обращать никакого внимания.
Но уж если фея об этом говорила, значит, предсказание бывшего короля всё же запало ей в память.
Настроение у колдуньи было отвратительное, и не только потому, что она потерпела два поражения, но и потому, что у неё зябли босые ноги и её мучил голод. Она не ела целый день и готова была съесть стадо быков. Однако нигде не встречалось никакой живности. На фермах, попадавшихся по пути, было пусто. Птицы, летевшие впереди Арахны, предупреждали фермеров об опасности, и те успевали спрятать скот и сами укрывались в тайниках. Пришлось Арахне снизиться у фруктовой рощи и приналечь на плоды, хотя она их терпеть не могла.
Кое-как заморив червячка, волшебница двинулась дальше. А в это время птичья почта уже донесла до Изумрудного острова весть о приближении врага. Страшила тотчас собрал свой штаб. На его зов первым пришёл фельдмаршал Дин Гиор, расчесывавший золотым гребешком свою роскошную бороду, спускавшуюся ниже колен. За ним явились заведующий снабжением армии Фарамант и начальник связи Кагги-Карр. До принятия каких-либо решений следовало узнать, какая им грозит опасность. На тумбочке стоял розовый ящик с матовым стеклом, подарок Стеллы. Члены штаба расположились вокруг телевизора, и Страшила произнёс магические слова:
«Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи нам колдунью, летящую на ковре-самолёте!»
И тотчас волшебный экран осветился, и на фоне неба стал виден распластавшийся в воздухе ковёр и сидящая на нём великанша. При виде такого зрелища всем членам штаба и самому Страшиле стало как-то не по себе. Уж очень зловещий вид имела колдунья в длинной синей мантии, со свирепым красным лицом, с копной чёрных волос на голове. У ног Арахны скорчилась маленькая фигурка, в которой Страшила и его друзья узнали Руфа Билана.

– Смотрите-ка, этот изменник уже тут, – удивился Фарамант. – Как это он успел снюхаться с колдуньей?
– Др-рянь к др-ряни липнет, – сердито объяснила ворона. – Я ничуть не удивлюсь, если где-нибудь поблизости окажется и этот неугомонный честолюбец Урфин Джюс. Он ведь того же поля ягода…
Страшила загорелся любопытством.
– А давайте-ка, в самом деле, посмотрим, где этот фрукт. Всегда полезно наблюдать за врагом. Я и так виноват в том, что слишком редко пользовался подарком Стеллы. – И он обратился к телевизору: – Ящик, ящик, будь добренький, покажи нам Урфина Джюса, где бы он ни был.
И вдруг на экране появилась прелестная поляна с уютным домиком и кое-какими постройками на заднем плане, а впереди, у огородной грядки, стоял на коленях Урфин и полол огурцы. Рядом примостился филин Гуамоко. Страшила и его друзья услышали их разговор.
– …Так-таки ни в какую? – закончил, видимо, начатую ранее фразу филин.
– Ни в какую, – подтвердил Урфин. – Она мне и так и эдак, а я твержу одно: «Я вам в этом чёрном деле не помощник!»
– Так и сказал, хозяин?
– Так и сказал!
– А она?
– Затопала ногами, заорала так, аж пещера затряслась, я думал, обвалится. «Я, – кричит, – могучая волшебница, я, – кричит, – тебя одним пальцем раздавлю, как муху, если не пойдёшь ко мне на службу!»
– А ты?
– А я опять: «Давите, а против своих не пойду! Достаточно я им напакостил…»
– А она?
– А она как поднимет надо мной кулачище чуть не с мой дом!..
Страшила и его друзья переглядывались с недоумением и радостью. Вот, значит, каким стал этот Урфин, который дважды захватывал власть над Волшебной страной?! Конечно, слушатели не знали, что, рассказывая о разговоре с Арахной, бывший король преувеличил угрозы злой феи, попросту говоря, малость прихвастнул, но ведь главное-то было верно, в главном он говорил правду! Если бы он поддался на уговоры колдуньи, то сейчас сидел бы на ковре-самолёте рядом с Арахной, а он у себя, возделывает огурцы в своём далеком владении…
Разговор между Урфином и филином перешёл на другое, но Страшиле было достаточно того, что он услышал. Урфин им не враг, а союзник, и не исключено, что он придёт на помощь людям, если его позовут.
Страшила выключил телевизор. Теперь он и его штаб знали, с кем им придётся иметь дело. Они не очень испугались. Им приходилось защищать Изумрудный город от сотен дуболомов Урфина, от целой армии Марранов, а тут только один враг, правда, огромный и сильный, но всё же один: ведь Руфа Билана в расчёт принимать не стоило.
До прибытия Арахны оставались ещё целые сутки, и горожане принялись за оборонительные работы. От птиц военные руководители города уже знали, что волшебница разорила целую плодовую рощу, значит, она была голодна. Надо лишить её продовольствия!
Все окрестные фермы опустели. Часть скота переправили в город, а часть запрятали в таких дебрях, что его не обнаружил бы самый искусный сыщик. На городских стенах снова появились котлы с водой, и под ними запылал хворост. За каменными зубцами прятались стрелки с луками и арбалетами, а Дин Гиор, забросив бороду за спину, налаживал катапульты, с помощью которых можно было бросать огромные камни.
Арахна приближалась к Изумрудному острову, не подозревая, что за каждым её движением следит дежурный у волшебного ящика. И даже разговоры её с Руфом Биланом явственно слышались с экрана.
– Мы подберёмся к ним ночью, – доверительно говорила колдунья своему спутнику. – В городе, конечно, ничего обо мне не знают и будут спокойно спать. А я перелезу через городскую стену, проникну во дворец и захвачу в плен их правителя, этого невесть за что превознесённого молвой соломенного человека. Посмотрим, как тогда осмелятся противиться мне его подданные…
Руф Билан очень сомневался насчёт того, что в Изумрудном городе неизвестно о приближении чародейки. Но свои сомнения он благоразумно держал при себе. А Фарамант, дежуривший у телевизора, прямо корчился от смеха, представляя себе, как великанша Арахна пытается протиснуться сквозь двери дворца, рассчитанные на обыкновенных людей.
– Ладно, ладно, хвастунья, мы тебе устроим почётную встречу с факелами, – пообещал Фарамант, погрозив экрану кулаком.
Помешкав, сколько нужно, злая фея действительно оказалась в окрестностях Изумрудного города ночью. Но для неё полной неожиданностью оказалось, что он окружён широким каналом, через который не было моста, а паром стоял у противоположного берега. Это ей мешало подобраться к городу незаметно.
– Почему ты мне не рассказал, болван, что ваш город расположен на острове? – злобно набросилась колдунья на Билана.
Изменник начал оправдываться:
– Клянусь жизнью, госпожа, десять лет назад этого не было! Канал выкопан после того, как я покинул эти места.
– Эх ты, недотёпа! – с презрением молвила Арахна. – Ну да ладно, думаю, вода не очень глубока.
Арахна оставила ковёр на берегу под присмотром Руфа Билана и плюхнулась в канал. Сначала вода доходила ей до колен, потом до пояса, а дальше – всё глубже, глубже… Вот из воды виднелись только плечи великанши да голова с огромной копной чёрных волос. И в этот момент на городской стене вспыхнули костры и зажглись яркие фонари. В руках горожан запылали сотни смоляных факелов, и вокруг сделалось светло как днём.
Дин Гиор и его помощники хлопотали у катапульт. Они отпустили защёлки, удерживавшие веревки из скрученных воловьих жил, которые заменяли пружины. И тотчас концы длинных брёвен взвились в воздух и начали стрелять огромными каменными глыбами.
Вода вокруг колдуньи забурлила под ударами падающих снарядов. Великанша металась туда и сюда, и тут тяжёлый мельничный жернов стукнул её по самой макушке. Копна волос смягчила удар, да и череп волшебницы был так крепок, что легко его не пробьёшь. Всё же Арахна на миг потеряла сознание и скрылась в глубине канала.
Горожане закричали от радости, но колдунья быстро пришла в себя и вынырнула из воды. Теперь уж не могло быть и речи, чтобы Арахне незаметно пробраться в город и похитить Страшилу, и Арахна пустилась наутёк. Вслед ей неслись стрелы, поражая незащищённую шею и плечи: казалось, гигантскую женщину жалит рой разъярённых ос.
Не помня себя от боли и страха, чародейка кое-как выкарабкалась на берег, плюхнулась на ковёр и заплетающимся языком приказала нести себя прочь от страшного места.
– Ар-рахна др-рянь! – было последнее, что услышала злая фея, улетая.
Так проводила её Кагги-Карр, а в это время на городской стене восторженные горожане качали Страшилу, Фараманта и запутавшегося в своей роскошной бороде фельдмаршала Дина Гиора.
– Мне бы хоть полк таких храбрых бойцов, – в полузабытьи прошептала Арахна, – я завоевала бы с ними весь материк…

Происшествие с ковром

Ковёр нёс волшебницу в страну Подземных рудокопов, а она раздумывала:
«В первой схватке с людьми я отделалась синяками на лбу и подбородке; во второй меня ранило в грудь какое-то ревущее чудовище, и я осталась без обуви; в третьей мне чуть не проломили голову, и я могла утонуть… Чем дальше, тем хуже. Что ещё меня ждёт? А вдруг мне грозит гибель, как предсказал этот неудавшийся король? Уж не повернуть ли в пещеру и спокойно доживать век повелительницей моих верных гномов?.. Но нет, я должна испытать свою судьбу до конца!..»
Упрямство и злость гнали Арахну на новые, быть может, ещё более опасные приключения.
Выбрав в лесу удобную поляну, колдунья выжала мокрую одежду, подсушила её на костре и проворочалась всю ночь на жёсткой земле. Трепещущий от страха Руф Билан всё ещё находился при ней. Уж он и не рад был, что связался с Арахной: как видно, служа ей, не заработаешь богатства и почестей. Скорее всего вздернут тебя на виселице. Но когда Билан на рассвете попытался удрать, Арахна проснулась и так цыкнула на него, что у предателя отнялись руки-ноги.
– Если ещё раз замечу такое, – прикрикнула фея, – смерть тебе!
В полдень показалось поселение Подземных рудокопов. Конечно, там уже знали о предстоящем нападении Арахны и приготовились к приёму незваной гостьи. Женщины, дети и старики попрятались, мужчины вооружились мечами и кинжалами. Для великанши они были не опаснее зубочисток, но рудокопы приготовили и кое-что другое.
Деревню кольцом окружили Шестилапые. Конечно, эти звери ростом едва доходили до колен волшебницы, но, если их свирепая стая набросится со всех сторон на Арахну, ей плохо придётся от мощных клыков и острых когтей.
– Пожалуй, я не буду слишком требовательна и удовольствуюсь званием владычицы Подземных рудокопов, даже без того, чтобы они платили мне дань, – сказала фея Билану.
Как видно, её притязания после перенесённых поражений стали значительно скромнее.
Ковёр-самолёт по приказанию хозяйки описывал круги над деревней, а колдунья старалась разглядеть, какие ещё средства борьбы есть у рудокопов. И когда она пролетала над пальмовой рощей, оттуда вдруг вынырнула чешуйчатая голова, величиной с бочонок, щёлкнула зубастой пастью и вцепилась в край ковра. Это нападение было настолько неожиданным, что ковёр накренился, и Арахна чуть не потеряла равновесие. Перепуганный Руф Билан покатился по ковру и свалился бы на землю, если бы колдунья не успела ухватить его огромной ручищей.
Началась борьба. Арахна, напрягая всю силу воли, приказывала ковру подниматься вверх, а дракон Ойххо упрямо тянул его к себе. И так как силы у крылатого зверя было достаточно, то ковёр начал снижаться. Огромная лапа дракона уже тянулась к нему, но в этот момент ветхая ткань не выдержала, и большой её кусок с треском оторвался.

Голова Ойххо нырнула в рощу с добычей, а ковёр, как-то нелепо колыхаясь, понёс свою владелицу вверх.
Здесь надо рассказать о судьбе того куска чудесного ковра, который достался Подземным рудокопам. Он сохранил подъёмную силу соответственно своей величине и мог носить в воздухе человека. Рудокопы почистили ковёр, подштопали, обметали края, и правитель страны Ружеро стал пользоваться им для деловых поездок по области. А раз он даже слетал на нём в гости к своему другу Прему Кокусу, правителю страны Жевунов.
Когда схватка с Ойххо кончилась, Арахна сердито крикнула:
– Нет, с меня довольно! Я вижу, как прав был Урфин Джюс! Народы не хотят расставаться со своей свободой… Ковёр, к пещере!
Но тут поднял свой голос Руф Билан:
– Милостивая госпожа, мы ещё не побывали у Жевунов! Чем угодно ручаюсь, они покорятся вам при одном вашем появлении в их стране. Это – самые робкие и миролюбивые люди на свете, и они страшно боятся всякого оружия. Даже вид кухонного ножа приводит их в трепет. Полетим к Жевунам, госпожа!
– Хорошо, я послушаюсь тебя в последний раз, – мрачно согласилась колдунья. – Неси меня к Жевунам, ковёр!
Да, Жевуны были робкие и миролюбивые люди, и, конечно, они никогда не осмелились бы вступить в борьбу с могучей чародейкой. Но они нашли другое средство избавиться от нашествия Арахны.
Задолго предупреждённые по птичьему телеграфу о предстоящем появлении колдуньи, они попрятались по дебрям и трущобам, которых так много было в их стране. Ещё год назад, готовясь к нападению Марранов, они вырыли в лесной чаще просторные землянки и теперь забились туда со своими семьями и домашним скотом.
Когда ковёр-самолёт, с трудом удерживая равновесие и то и дело кренясь набок, принёс Арахну в Голубую страну, чародейка и её слуга напрасно обшаривали весёлые приветливые деревеньки Жевунов. Везде было хоть шаром покати.
Ярость колдуньи не знала пределов. Найдя в одной хижине покинутого кота, она схватила несчастное животное за хвост и так трахнула его о дерево, что от кота ничего не осталось.
– Так бы поступить с тобой, проклятый лгун! – прошипела она, злобно глядя на обмершего от страха Руфа Билана. – «Жители Волшебной страны с радостью покорятся такой могущественной повелительнице, как вы!» – передразнила она изменника. – Где же эта радость, где она, скажи мне! Я что-то её не заметила! – издевательски допрашивала Арахна дрожавшего от страха маленького человечка.
Внизу медленно проплывали одетые туманом поля и леса.

Трудные дни Волшебной страны

Жёлтый Туман

Повреждённый ковёр-самолёт кое-как дотянул свою хозяйку до пещеры. Едва завидев сбежавшихся встречать её гномов, Арахна повелительно крикнула:
– Обедать! Быков жарьте! Быстрее! Да побольше!.. На трёх кострах жарились быки и один за другим исчезали в огромной пасти великанши. Гномы-повара уже начали валиться с ног от усталости, когда колдунья наконец откинулась от стола.
– Теперь спать… – пробормотала она.
Но прежде чем улечься, Арахна велела гномам сшить ей новые башмаки. Летописцу Кастальо очень хотелось узнать, как его госпожа оказалась без башмаков, но он не осмелился спросить её об этом.
Его любопытство удовлетворил Руф Билан. Болтливый изменник не смог удержаться от искушения выболтать летописцу историю печальных приключений Арахны. Кастальо вписал рассказ Билана в очередной том летописи, и эти события стали нам известны.
Едва добравшись до постели, волшебница заснула мёртвым сном. Три недели подряд спала Арахна, и гномы начали уж надеяться, что на неё вновь напал многолетний сон. Но нарушить её приказ маленькие человечки не осмелились и сшили своей госпоже новые башмаки.
Нелёгкая это была работа! На выполнение заказа понадобилась целая сотня бычьих шкур, и хорошо ещё, что такое количество нашлось в кладовых запасливого народца. Обмерив ноги спящей колдуньи, тридцать сапожников принялись кроить и шить на лужайке перед пещерой, а десять подмастерьев готовили дратву. С подошвами сапожники управились довольно легко, а с боками и верхом помучились вдоволь: пришлось подставлять лестницы.

На шитьё башмаков сапожники потратили четыреста семнадцать клубков дратвы и поломали семьсот пятьдесят четыре шила: кожа была толстая, а работать неудобно.
Как-никак к пробуждению Арахны пара колоссальных башмаков стояла на площадке. Колдунья надела их и осталась довольна: мастера знали свое дело.
– А теперь обедать! – приказала она.
Утолив голод, фея разлеглась на солнышке и начала раздумывать, как отомстить людям.
– Предположим, я попробую устроить им хорошенькое землетрясение? – размышляла Арахна. – Пожалуй, не выйдет. Я долину Марранов даже не могла встряхнуть как следует, а на всю Волшебную страну у меня силы не хватит. Может, саранчу на них наслать? До моего сна это волшебство мне удавалось неплохо. Саранча сожрёт урожаи на полях, траву на лугах, плоды во фруктовых рощах… А дальше что? Скот у фермеров подохнет от бескормицы, и мне же нечего будет с них брать. Нет, это не годится! – приказала сама себе Арахна. – Ещё что у меня есть в запасе? Ага, наводнение. Вот чем я их дойму! Как зарядит ливень недели на три, да выйдут реки из берегов, да придётся людишкам спасаться от потопа на крышах, вот тогда они взвоют. – Помолчав, колдунья продолжала: – Взвыть-то они взвоют, да мне какой от этого толк? Ведь они не поверят, что всё это устроила я, скажут: «Природа!» Поди доказывай! – Арахна долго лежала в раздумье, потом вдруг подпрыгнула от радости. – Вспомнила! Жёлтый Туман! Вот когда они запляшут, голубчики!.. Жёлтый Туман! Я помню, как моя мать Карена сломила гордых тауреков, напустив на их область Жёлтый Туман. Они только две недели и выдержали, а потом пришли с повинной головой. Чем хорош Жёлтый Туман? – продолжала рассуждать Арахна. – Я могу его вызвать, могу и убрать в любой момент, значит, все поймут, что это – моё колдовство… А главное, его никогда не бывало в Волшебной стране, и это будет страшная новинка для людей и для зверей.
Волшебница отправилась в пещеру и, выгнав из неё гномов, чтобы они не подсмотрели, достала из потайной ниши книгу заклинаний. Несмотря на прошедшие тысячелетия, книга, написанная на пергаменте, хорошо сохранилась. Арахна полистала её, нашла нужную страницу.
– Так вот, – обратилась она к книге, – предупреждаю: мой приказ должен исполниться, когда я скажу: раз, два, три! Но запомни предварительно: Жёлтый Туман не должен проникнуть во владения Виллины и Стеллы. Я не хочу связываться с этими гордячками, кто их знает, какие волшебства у них в запасе и чем они могут мне отплатить. Второе: Жёлтый Туман не должен простираться над окрестностями моей пещеры, над моими полями и фруктовыми рощами, над лугами, где пасутся мои стада. А теперь слушай: убурру-курубурру, тандарра-андабарра, фарадон-гарабадон, шабарра-шарабарра, появись, Жёлтый Туман, над Волшебной страной, раз, два, три!
И только что вылетели последние слова из уст колдуньи, как тотчас странный Жёлтый Туман заволок всю Волшебную страну, кроме владений трёх фей – Виллины, Стеллы и Арахны. Туман этот был не очень густой, и сквозь него виднелось солнце, но оно казалось большим багровым кругом, точно перед закатом, и на него можно было смотреть сколько угодно, не боясь ослепнуть.
Как будто бы появление Жёлтого Тумана не было таким уж большим бедствием для Волшебной страны, но погодите: в ходе дальнейшего правдивого повествования вы ещё узнаете его зловредные свойства.
Начать с того, что волшебный телевизор во дворце Страшилы перестал работать. Правитель Изумрудного острова и его друзья всё время следили за злоключениями Арахны. Они видели, как находчивый дракон оттяпал у ковра-самолёта целый угол и как после этого ковёр еле-еле бултыхался в воздухе. Они со смехом наблюдали, как Руф Билан шнырял по деревням, покинутым Жевунами, в поисках съестного и каждый раз возвращался к своей повелительнице с постной рожей. Расправа колдуньи с бедным котом привела Страшилу и его друзей в негодование, а чудовищный пир Арахны заставил хохотать до колик.
– Вот это аппетит! – восклицали далёкие зрители, наблюдая, как бык за быком переправлялись с обеденного стола Арахны в её необъятный желудок.
С любопытством смотрели они, как гномы шили Арахне огромные башмаки, и восхищались их ловкостью и трудолюбием. Страшила и прочие интересовались также и тем, что происходило в долине Марранов и у Мигунов. Там после победы над злой волшебницей всё уже пришло в порядок, и каждый занимался своим делом.
И вот ежедневным наблюдениям пришёл конец: в волшебном стекле виднелась только мутная колышущаяся пелена тумана. Контроль за действиями врага отныне был потерян, и что предпримет Арахна, никто не мог предсказать.

Посол Арахны

Видимость в Жёлтом Тумане сократилась необычайно. Предметы, находившиеся за полсотни шагов, ещё с грехом пополам можно было различить, а всё, что было дальше – исчезало в мутной мгле, и это действовало угнетающе. Мир каждого человека стал ничтожно малым.
Какие события происходили за пределами этого крохотного мирка, люди догадывались только по звукам, но и звуки искажались в тумане. Человеческий голос можно было смешать с карканьем вороны, а стук лошадиных копыт превращался в барабанный бой. Странным и непривычным казалось людям всё, что их окружало. Они считали Жёлтый Туман стихийным явлением, не подозревая, что это проделки колдуньи Арахны, надеясь, что беда вот-вот кончится.
О том, что дышать Жёлтым Туманом вредно, обитатели Волшебной страны узнали не сразу. Через несколько дней, когда люди волей-неволей приспособились к необычной обстановке, они вдруг начали покашливать. Оказалось, что мельчайшие частички тумана, проникая в лёгкие, раздражают их, и с каждым днём это раздражение усиливалось. Звуки кашля наполняли всю Волшебную страну. Кашляли люди, кашляли олени, лоси, медведи в лесу, кашляли белки на деревьях, кашляли птицы, находясь в покое, а во время полёта они прямо захлёбывались кашлем.
В один из таких бедственных дней к парому, перевозившему путников в Изумрудный город, подошёл кругленький румяный человек. У него было отличное настроение. Посмеиваясь, он попросил перевозчиков дуболомов переправить его через канал. Те привычно принялись за дело. Пока они перетягивали паром по канату, путник заговорил с ними:
– Ну, как вы себя чувствуете, братцы, при такой прекрасной погодке?
– А что нам делается? – ответил перевозчик Арум. – Это людям плохо, а нам хоть бы что.
И действительно, дуболомам Жёлтый Туман был нипочём, они-то ведь не дышали. Из всех обитателей Волшебной страны только дуболомы да деревянные курьеры, словом, существа, оживлённые чудесным порошком Урфина Джюса, чувствовали себя как всегда. И конечно, Жёлтый Туман не повредил Страшиле и Железному Дровосеку: ведь у них тоже не было лёгких.
Паром причалил к городскому берегу, и путник трижды позвонил в колокол над калиткой. Открылось окошко, и оттуда выглянул Фарамант. Страж Ворот ни при каких обстоятельствах не покидал своего поста!
Узнав посетителя, Фарамант удивлённо воскликнул:
– Руф Билан! Зачем ты явился в наш город? Речь Фараманта прервал удушливый кашель. Билан спокойно ответил Стражу Ворот:
– Я прибыл сюда по очень важному делу и прошу проводить меня к его превосходительству, правителю Изумрудного острова!
– Ну что ж, идём, – проворчал Фарамант. – Я провожу тебя к Страшиле Мудрому. Но только сначала надень зелёные очки.
– Вы всё ещё носите зелёные очки? Но ведь и без них в этой каше ничего не видно!
– Закон есть закон, особенно когда он установлен Великим Гудвином! – сурово отозвался Фарамант.
Несмотря на возражения Билана, Страж Ворот надел и на него зелёные очки и защёлкнул их сзади маленьким замочком. Видимость сразу сократилась до трёх-четырёх шагов, и Билану показалось, что он очутился среди тёмной ночи. Он шёл за своим проводником почти ощупью, и ему помогало сохранять нужное направление только то, что он родился и вырос в Изумрудном городе.

– Как о тебе доложить Страшиле Мудрому? – неприветливо спросил Фарамант, когда они пришли во дворец.
Руф Билан, подбоченившись, ответил:
– Я – посол её милости, могущественной волшебницы Арахны!
– Ах, той самой особы, которой мы залепили камнем по макушке! – насмешливо уточнил Фарамант.
– Ничего, вы дорого платите за этот камень, – молвил Руф Билан.
Эти слова показались Стражу Ворот непонятными, но он ничего не сказал, а пошёл с докладом. Страшила принял гонца немедленно. В зале, как всегда, собрался его штаб: Длиннобородый Солдат Дин Гиор, Страж Ворот Фарамант, ворона Кагги-Карр. На тумбочке стоял бесполезный теперь телевизор.
– С каким сообщением ты к нам явился? – спросил Страшила.
– С очень важным, – дерзко ответил посол. – Да будет вам известно, что Жёлтый Туман, от которого все вы, как я вижу, сильно страдаете, навела на Волшебную страну моя повелительница Арахна с целью принудить её народы к покорности.
Заявление Билана было принято с недоверием.
– Чем ты можешь это доказать? – поинтересовался Дин Гиор, кашляя.
– Чем? Если я дам честное слово, вы, конечно, не поверите?
Члены штаба рассмеялись, закашлявшись.
– Честное слово предателя? Клянусь троном Великого Гудвина, это самое наглое заявление, какое я когда-либо слышал! – вскричал Фарамант.
– Я так и знал, – не обижаясь, сказал Билан. – Но посмотрите на мой цветущий вид, обратите внимание, что я не кашляю, как все вы. Чем вы это объясните?
– Вероятно, ты отсиживался в каком-нибудь убежище, куда не проникает Жёлтый Туман, – предположил Дин Гиор, любовно разглаживая бороду, заботу о которой он не бросал даже в этих трудных обстоятельствах.
– На этот раз ты угадал, – согласился Билан. – Но это убежище очень обширно: это владения феи Арахны, над которыми совсем нет тумана.
Члены штаба недоверчиво молчали. Посол снисходительно заметил:
– Я понимаю, что и это доказательство вы считаете недостоверным. Что ж, у меня приготовлено более веское и абсолютно убедительное. Мне кажется, сейчас несколько минут до полудня? – спросил он.
– Солнечные часы не работают, так как солнце не даёт тени, – ответил Фарамант, – но ты не ошибаешься, действительно скоро наступит полдень.
– Так вот, ваше превосходительство и все вы, господа, здесь присутствующие, – торжественно заявил Руф Билан. – Ровно в полдень фея Арахна снимет Жёлтый Туман, и вы вновь увидите яркое солнце и голубое небо, и это будет продолжаться ровно пять минут! Этого достаточно, чтобы доказать мою правоту, а потом я изложу вам условия, на каких госпожа Арахна избавит вас от Жёлтого Тумана навсегда.
Потекли минуты томительного ожидания.
И вдруг… Ослепительный свет залил Тронный зал, и с непривычки он показался настолько ярким, что Дин Гиор и Кагги-Карр невольно зажмурились. Только нарисованные глаза Страшилы могли вынести безболезненно такую резкую перемену освещения, а Фарамант и Руф Билан были в зелёных очках.
Всё волшебно преобразилось вокруг. Засияли бесчисленные изумруды на стенах и потолке, на спинке трона, и теперь действительно трудно было переносить этот необыкновенный блеск без зелёных очков.
Не успели члены штаба опомниться от изумления, как нерастерявшийся Страшила бросился к телевизору, сделав знак Фараманту. Страж Ворот понял его и быстро вывел посла за дверь: нельзя было выдавать врагу тайну чудесного ящика.
Страшила, протирая запотевшее стекло телевизора, наскоро пробормотал заветные слова: он просил ящик показать ему волшебницу Арахну. И он её увидел.
Колдунья стояла у входа в пещеру с магической тетрадью в руках: как видно, она только что прочитала заклинание, снимающее туман. У неё был торжествующий вид, возле ног Арахны копошились гномы, а в сторонке сушился на площадке ковёр-самолёт.
Да, отныне не оставалось никаких сомнений: Жёлтый Туман был делом рук феи Арахны. И это поразило всех присутствовавших в зале, как неожиданный удар грома. С экрана послышались слова колдуньи:
– Кастальо, посмотри на солнечные часы. Прошло пять минут?
– Время истекает, госпожа, – был ответ.
И внезапно точно тёмная пелена возникла перед глазами Страшилы, Дина Гиора и остальных. И это подействовало на них так удручающе, что они едва сдержали горестный крик.
– Вы видите теперь, как велико могущество моей госпожи, – самодовольно сказал Руф Билан, которого ввели в зал. – Она даже распоряжается солнечным светом! Я уж не говорю о том, что Жёлтый Туман ядовит, надо полагать, вы сами в этом убедились. И теперь вам предоставляется выбор: или признать себя рабами могущественной Арахны и платить ей дань, какую она соизволит на вас наложить, или медленно чахнуть в ядовитом воздухе, пока вас не настигнет смерть.
Страшила и члены его штаба мрачно молчали. Что тут было говорить? Смерть ужасна, но и рабская жизнь не легче. Правда, соломенному человеку не грозила гибель от удушья, но что он будет делать, когда его подданными останутся одни лишь дуболомы? Нет, тогда он найдёт себе быструю смерть на костре!
Руф Билан снова заговорил:
– Госпожа Арахна не требует немедленного ответа. Она даёт вам трое суток на размышление. За это время вы должны принять решение и сообщить его мне.
Фарамант вывел Руфа Билана за городские ворота и снял с него зелёные очки. Всё посветлело перед глазами посла, и он снисходительно улыбнулся:
– Вот чудаки, сами себе навязали обузу!
Переправившись через канал, Билан пошёл в ближнюю рощу и стал ждать, когда за ним прилетит Арахна. Ковёр-самолёт был перекроен и сшит таким образом, что снова получил правильную четырёхугольную форму. Площадь его сделалась меньше, зато он теперь не колыхался в воздухе и не терял равновесия.

Открытие докторов Бориля и Робиля

Срок, данный колдуньей Арахной для размышлений, истекал. Кончались третьи сутки, и к полудню должен был явиться за ответом Руф Билан.
Жёлтый Туман по-прежнему висел над страной, и припадки кашля, всё более жестокие, потрясали людей, зверей и птиц. Во дворце Страшилы шли непрерывные совещания, где присутствовали все желающие. В совещаниях принимали участие Прем Кокус и Ружеро. Через несколько дней после появления Жёлтого Тумана обеспокоенный Ружеро оседлал маленький ковёр-самолёт и приказал везти себя в резиденцию Према Кокуса, правителя Жевунов. И это было очень хорошо, что волшебный ковёр сам находил путь к заданной цели, будь то хоть в непроглядную ночь, иначе Ружеро, конечно, сбился бы с дороги в жёлтой мгле, покрывавшей всё вокруг.
Посовещавшись, два приятеля решили отправиться за советом к Страшиле Мудрому, умнейшему человеку в Волшебной стране, получившему мозги от самого Гудвина, Великого и Ужасного. Ковёр не был рассчитан на двух человек, но, поднатужившись, всё-таки дотянул Ружеро и Кокуса до Изумрудного города. Теперь и они вместе со всеми ломали голову над тем, как выйти из трагического положения, в которое поставила их Арахна.
Уступить ей? Сделаться рабами на целый ряд поколений? Или ответить гордым отказом и погубить весь народ, и в первую очередь невинных детей, которые труднее всех переносили пребывание в отравленном воздухе?
Фарамант предлагал дать колдунье притворное согласие на её требование и получить временную передышку, а затем искать средства борьбы с Арахной. Другие считали, что злую фею не так-то просто обмануть. Она потребует заложников, и если народ восстанет, заложники погибнут.
Во время самого горячего спора дверь Тронного зала неожиданно распахнулась, и вбежали доктора Бориль и Робиль. Читатели, вероятно, помнят кругленького весёлого Бориля и долговязого тощего Робиля, двух докторов из страны Подземных рудокопов. Эти друзья-соперники вечно спорили, вечно высмеивали один другого, но не могли провести и дня, чтобы не встретиться.
Бориль и Робиль выглядели странно. Из ноздрей у них торчала вата, а рты были заложены большими древесными листьями, державшимися на завязках. Доктора возбуждённо и быстро бормотали что-то непонятное: говорить им мешали листья. Тогда Бориль сердито рванул завязки и убрал лист ото рта.
– Открытие! Великое открытие! – завопил он. – Мы нашли…
– Средство борьбы с Жёлтым Туманом! – подхватил Робиль, тоже освободившись от листа: ему нестерпима была мысль, что его друг один расскажет обо всём.
Доктора, волнуясь и перебивая друг друга, рассказали следующее. После того как, спасаясь от Жёлтого Тумана, рудокопы с семьями ушли в Подземелье, захватив с собой и Жевунов (на пещеру не распространялось колдовство Арахны), Бориль и Робиль одни остались в посёлке. С их стороны это было настоящим геройством, потому что кашляли они не меньше других. Но два доктора не думали о себе, подвергаясь длительному воздействию отравленного воздуха: они искали средство борьбы с ним. Сначала они убедились в том, что если дышать сквозь марлю, смоченную водой, то Жёлтый Туман не так губительно действует на лёгкие и кашель смягчается. Хорошее средство, слов нет, но где набрать столько марли, чтобы снабдить ею всех жителей Волшебной страны от мала до велика? А кроме того, надо ведь подумать и о животных и птицах. И доктора решили, что помочь должна природа.
«Неужели в наших лесах не найдётся деревьев с такими пористыми листьями, которые пропускали бы чистый воздух и задерживали вредные частички тумана?» – думали Робиль и Бориль.
Они прошли по лесам и рощам десятки миль, осмотрели сотни разных пород деревьев. Плотные кожистые листья они отбрасывали сразу без исследования – ясно, что они задержат не только туман, но и самый воздух.
Зато листья с мелкими дырочками – порами – доктора рассматривали и проверяли особенно тщательно. И наконец их терпение увенчалось успехом. Листья с дерева рафалоо оказались такими, что лучше не придумаешь. Поры у них задерживали ядовитые капельки, а чистый воздух проходил свободно. И листья рафалоо обладали достаточной прочностью, чтобы прикреплять к ним завязки.
Правда, время от времени с листьев придётся смывать налипшие на них капельки тумана, но это не будет стоить большого труда. Окончательно удостоверившись в необычайной ценности своего открытия, радостные Робиль и Бориль поспешили в Изумрудный город.
– Мы всю дорогу дышали сквозь листья рафалоо, – наперебой докладывали доктора, – и кашель у нас почти прошёл.
Это заявление было встречено восторженными аплодисментами.
– Надо немедленно снарядить экспедицию в Голубую страну за листьями рафалоо, – распорядился Страшила.
– Не беспокойтесь, ваше превосходительство, – отозвался Бориль. – У нас в посёлке работали на постройке плотины пять дуболомов, и они по нашему приказу принесли сюда десять огромных мешков с драгоценными листьями. Хватит на всю страну!
Правитель Изумрудного острова подошёл к стенному шкафчику, открыл его, достал два ордена и молча прикрепил к кафтанам покрасневших от радости докторов.
– Сейчас в этом зале откроется временный консуль-та-ци-он-ный пункт, – сказал Страшила. – Сейчас же собрать всех городских докторов, медицинских сестёр, сиделок, санитаров, – велел он Фараманту. – Вы, господа, про-ин-струк-ти-ру-ете их, как пользоваться листьями рафалоо, а они научат народ.
– Кон-суль-та-ци-он-ный пункт… Про-ин-структи-ру-е-те… Какие трудные слова! – с великим уважением прошептала ворона. – И подумать только, что это я посоветовала Страшиле раздобыть мозги! Самой не верится…
Страшила услышал похвалу Кагги-Карр, и голова его начала раздуваться от гордости, из неё полезли иголки и булавки. В этот момент в комнату вошёл Руф Билан. Помощник Фараманта, дежуривший у ворот, пропустил Билана в город без зелёных очков.
Заметив в зале оживление, посол Арахны заговорил:
– Судя по вашим радостным лицам, господа, я полагаю, что отнесу фее Арахне благоприятный ответ. Очевидно, вы решили покориться ей?
Страшила, не торопясь, подошёл к трону, важно уселся на него и сурово отчеканил:
– Наши радостные лица означают, что мы презираем угрозы твоей госпожи и ка-те-го-ри-че-ски отвергаем её власть! Знай, предатель, что мы нашли… – взглянув на Ружеро, который предостерегающе поднёс палец ко рту, Страшила ловко вывернулся: —…мы нашли более приличествующим нашему достоинству ответить на её наглые притязания отказом! С тем и можешь возвратиться к чародейке!
Руф Билан покинул дворец в недоумении, а Ружеро сказал Правителю:
– Вы чуть не выдали врагу важнейшую военную тайну!
– Да, признаюсь, я едва не оплошал из-за своей горячности, и кто знает, какие меры приняла бы колдунья, если бы я проболтался о нашем секрете Руфу Билану. Но, уж коли речь зашла об этом предателе, скажите, почтенный Ружеро, почему ваши рудокопы не перевоспитали Билана после его пробуждения?
Ружеро ответил:
– Из донесения дежурного по пещере я знаю, как обернулось дело. Когда Руф Билан проснулся, его перевоспитание пошло обычным порядком. Однако оно продолжалось всего два дня, а потом Билан исчез. В домике, где он жил, нашли недоеденные лакомства из верхнего мира, а рядом с его следами на дорожке виднелись следы чьих-то маленьких ног…
– Всё понятно, – сказал Страшила. – Его увели посланцы Арахны, и колдунья воспитала Билана по-своему. Очень жаль, что так получилось, но теперь этого не исправишь…
Тем временем в зале начали собираться приглашённые во дворец медицинские работники: доктора, сёстры, санитары. Дуболомы внесли мешки с листьями рафалоо и целые охапки завязок. Доктора Бориль и Робиль показывали медикам, какой стороной прикладывают листья ко рту, как прикреплять к ним завязки…
Пока в зале шла деловая суматоха, Страшила подозвал ворону.
– Как ты полагаешь, Кагги-Карр, в окрестностях Изумрудного острова растут деревья рафалоо? – спросил он.
– Почему ты этим интересуешься?
– Видишь ли, доктора принесли много листьев, но их хватит только людям. А мы должны позаботиться также о зверях и птицах. Поэтому экспедиция, о которой я говорил, всё-таки должна состояться. Но Голубая страна слишком далеко от нас. Может, рафалоо есть где-нибудь поближе?
Ворона призадумалась.
– Если мне не изменяет память, я лакомилась плодами рафалоо в Лесу Саблезубых Тигров. Это наполовину ближе к Изумрудному острову.
– Тогда я прошу тебя, распорядись, отправь туда дуболомов, да пусть они возьмут побольше мешков.
Публика в зале начала редеть, доктора, сёстры и санитары покидали дворец, унося с собой необходимый материал для спасения людей от ядовитого тумана. Страшила, в голове которого так и роились мудрые мысли, завёл разговор с Борилем.
– Дорогой доктор, мы обезопасим от болезни тысячи и тысячи людей, но что вы скажете о зверях и птицах? Неужели мы оставим их погибать?
– Ни в коем случае, ваше превосходительство! – горячо отозвался Бориль. – Но вопрос с ними очень сложен. Придётся прилаживать листья к их ноздрям. И завязки тут вряд ли помогут…
– А что, если их приклеивать? – неуверенно спросил Страшила.
Доктор так и загорелся.
– Ваше превосходительство, вы подали отличную мысль! Именно, именно приклеивать! Мы будем приклеивать кусочки листьев к ноздрям животных и птиц, причем, доложу я вам, с птицами дело будет обстоять даже гораздо проще! Да вот я сейчас попробую! Госпожа Кагги-Карр, пожалуйте сюда на минутку!
Ворона, ещё не успевшая покинуть зал, подлетела к доктору. Тот взял лист рафалоо, искусно вырезал ножницами два небольших кружочка, достал из походной аптечки флакончик клея, смазал края кружков и ловко пришлёпнул их к ноздрям птицы. Кагги-Карр и опомниться не успела, как её клюв украсился по бокам двумя зелёными фильтрами, которые отныне будут задерживать ядовитые частички тумана.
– Ну как, моя дорогая, нравится? – рассмеялся Бориль. – По-моему, эти штучки вас украшают. Посмотритесь в зеркало.
Ловкость доктора поразила всех окружающих. А Кагги-Карр, почувствовав, что ей сразу стало легче дышать, горячо благодарила Бориля.
* * *
В городе открылось несколько медицинских пунктов, где врачи и сёстры снабжали жителей фильтрами рафалоо, в первую очередь обслуживая детей и стариков. Конечно, для еды и питья, для разговора эти фильтры приходилось снимать. Но еда и питьё отнимает у человека не так уж много времени, а разговаривать врачи советовали как можно меньше. Некоторым болтливым кумушкам это пришлось не по душе, но они поневоле смирились.
Зато здоровье жителей пошло на поправку, и они превозносили до небес изобретательных докторов Бориля и Робиля.
По распоряжению Страшилы мешки с листьями рафалоо были отправлены к Мигунам и в долину Марранов.
Страшила не забыл и про Урфина Джюса. Следовало отблагодарить его за проявленную им самоотверженность и спасти от гибели. А Урфин, конечно, погибнет в своём уединении, так как не знает средств от страшного тумана. Деревянный курьер Реллем, не знающий устали, не боящийся отравы, день и ночь бежал к Кругосветным горам с сумкой, где была пачка листьев рафалоо, наставление, как ими пользоваться, флакончик клея для филина.
Помимо этого Фарамант по просьбе Страшилы написал столяру письмо, где приглашал его в Изумрудный город.
«В одиночку невозможно бороться с бедой, – писал Страж Ворот. – Здесь, среди людей, вы найдёте помощь и поддержку. А что касается вашей вины перед обитателями Волшебной страны, то она забыта и прощена. Мы знаем, как благородно вы вели себя при встрече с Арахной, знаем, что не пошли к ней на службу… Вы спросите, как мы об этом проведали. Но это наша военная тайна…»
Первыми вернулись дуболомы, посланные в Фиолетовую страну. Железный Дровосек слал сердечную благодарность за неоценимое средство борьбы с кашлем, которое сразу было пущено в ход. Правда, ему самому это средство не понадобилось, но от ядовитых капелек Жёлтого Тумана его железные члены ржавели с изумительной быстротой. Чтобы не скрипели суставы и двигались челюсти, Дровосеку приходилось смазывать их маслом дважды в день, утром и вечером.
Через несколько дней пришла вторая партия дуболомов, посетившая страну Марранов. Они принесли любопытное известие. Долина оказалась пустой: ни человека, ни зверя, ни птицы! Сначала деревянные люди предположили, что население долины вымерло. Но где же тогда трупы? Старший команды Гитон не поленился пройти несколько миль к северо-востоку. И вот, вынырнув из тумана, он вдруг оказался под горячим солнцем и ясным небом: он достиг владений Стеллы, где не было Жёлтого Тумана.
В Розовой стране Гитон обнаружил всё племя Прыгунов. Они просили убежища у Стеллы, и добрая фея гостеприимно впустила их со всеми их скромными пожитками и домашним скотом (диким зверям и птицам пропуска, понятно, не понадобились!). Многие Марраны поселились у Болтунов (так звали подданных Стеллы), а кому не хватило места, устроились в шалашах и палатках.
Вожди Марранов тоже прислали Страшиле привет и искреннюю благодарность. Листья рафалоо и наставление, как ими пользоваться, они на всякий случай оставили у себя: мало ли что ещё выдумает коварная Арахна!
В своё время прибежал и прыткий Реллем с письмом от Урфина Джюса. Низвергнутый король сердечно радовался, что люди простили ему былое зло, и надеялся рано или поздно отблагодарить их за проявленное великодушие. Он тонко пошутил насчёт «Военной тайны», о которой писал Фарамант. Конечно, это волшебный ящик Стеллы, которым когда-то стукнул его по голове мальчик из большого мира, но пусть тайна остаётся тайной.
В отношении предложенного гостеприимства Урфин признавался, что ему ещё трудно было бы глядеть в глаза людям, которых он прежде так угнетал, над которыми так издевался. Пусть пройдёт время, и всё уладится, писал Урфин.
А с Жёлтым Туманом он нашёл своё средство борьбы. У него на усадьбе есть сарайчик с плотными стенками. Он замазал все щели, обил дверь кроличьими шкурками, а от тумана, наполнявшего помещение, избавился оригинальным способом. В железной жаровне он развёл костерчик из щепок и сырой травы, стараясь, чтобы было побольше дыму. Оседая, частички дыма увлекли за собой капельки тумана, и воздух в помещении очистился. Там, в этом сарае, Урфин и Гуамоко проводят своё время, как в осаждённой крепости, покидая его лишь на самое короткое время. Урфин Джюс робко выражал надежду, что найденный им способ борьбы с Жёлтым Туманом хоть немного поможет жителям Изумрудного города и других стран.
Когда Фарамант прочитал членам штаба послание Урфина, Страшила пришёл в восхищение.
– Я всегда говорил, что у Джюса необыкновенно умная голова, – вскричал правитель Изумрудного города. – Только прежде он направлял её на плохое, а теперь, смотрите, какую прекрасную штуку выдумал! Да ею одной он во многом расплатился за те несчастья, что нам принёс. Я уж не говорю о той великой услуге, которую он оказал стране, не поддавшись на уговоры Арахны. Ведь если бы этот смелый изобретательный человек пошёл на службу к колдунье, они вдвоём наделали бы бесчисленных бед. Урфин – не то что туповатый трусливый Руф Билан!..
В этот же день все комнаты дворца были очищены от тумана по способу Урфина Джюса, и этот способ был обнародован для всеобщего сведения. Но время от времени туман снова проникал в комнаты через незаметные щели. И, конечно, главным средством борьбы с Жёлтым Туманом оставались листья рафалоо: их теперь носили все жители Изумрудного города и окрестностей.
Несмотря на отчаянное сопротивление Фараманта, Страшила издал указ, позволяющий горожанам снять зелёные очки. Обитатели города приняли его с восторгом: теперь они стали видеть за полсотни шагов кругом, и уже это было облегчением. Только Страж Ворот остался в очках и бродил по улицам, натыкаясь на прохожих. Для него день был непроглядной ночью, и всё-таки упрямый Фарамант не желал нарушить приказ Гудвина.
В лесах и на полях Изумрудной страны открылись сотни медицинских пунктов для зверей и птиц. Длинными очередями вытянулись перед медсёстрами зайцы, пумы, волки, лисицы, медведи, белки… В птичьих вереницах не слышно было обычного весёлого щебетанья и звонких песен. Вороны, соловьи, ласточки, галки, малиновки стояли, угрюмо уткнув клювы в землю.

В очередях соблюдался нерушимый мир между всеми породами зверей. Если какой-нибудь хищник пытался обидеть слабого, ему давали здоровенную нахлобучку и ставили на лбу клеймо несмываемой краской: отныне его не примут ни на одном пункте. И угроза такой кары действовала отлично; самые свирепые хищники становились смирными, как овечки.
За порядком тоже следили очень строго. Если какой-нибудь взъерошенный воробей или хитрая кумушка-лиса пытались проскочить вне очереди, нахалов тут же изгоняли с позором.
Звери и птицы с зелёными фильтрами на ноздрях часа два неподвижно лежали или стояли где-нибудь в укромном уголке, чтобы подсох клей. Зато потом наступало быстрое улучшение здоровья четвероногих и крылатых пациентов.

Новая беда

Когда Руф Билан вернулся после второго посещения Изумрудного города, он доложил колдунье о неблагоприятном результате.
– Народы Волшебной страны ка-те-го-ри-че-ски отказываются признать вашу власть, госпожа! – заявил Билан.
– Ка-ре… ка-те-ри… А что это значит?
– Не могу знать, повелительница. Страшила Мудрый очень любит такие длинные слова. Наверно, это означает: ни под каким видом.
– Ну так бы и говорил. В моё время не употребляли таких мудрёных слов.
О том, какое средство для борьбы с Жёлтым Туманом придумали люди, разузнали и доложили Арахне всеведущие гномы. Они даже принесли образцы листьев рафалоо (гномы сами ими пользовались, когда проникали в зону отравленного воздуха).
– Листья рафалоо… Гм!.. – Фея долго раздумывала. – А что, если я прикажу вам оборвать все листья с деревьев рафалоо? Тогда людишкам негде будет взять замену тем, что износятся и перестанут служить.
– Что вы, милостивая госпожа?! – взмолился Кастальо. – В Волшебной стране тысячи деревьев рафалоо, и на них миллионы листьев. Разве нам справиться с такой непосильной задачей!
– Да, жаль, жаль… Ну, ничего, Жёлтый Туман ещё себя покажет!
И он действительно показал. Вскоре после того, как люди с грехом пополам справились с кашлем, обнаружилось, что Жёлтый Туман вредно действует на зрение. Глаза воспалялись, утром трудно было разлепить веки, приходилось промывать их водой. Люди и раньше-то плохо видели сквозь туман, а теперь поле зрения ещё больше сократилось. За пределами пятнадцати-двадцати шагов начинался сплошной мрак, и это было ужасно.
Страшила обратился за помощью к Борилю и Робилю. Доктора не ушли в Подземелье, а остались жить в Изумрудном городе и продолжали свои научные изыскания.
* * *
– У нас есть средства борьбы с воспалением глаз, – сказал Бориль. – Мы пускаем пациентам в глаза специальные капли… Но! – Тут кругленький доктор поднял палец. – Но помогает это лишь в том случае, если устранена причина болезни. А какие же капли исцелят её, если на глаза всё время будет действовать ядовитый туман?
Тут в разговор вмешался Робиль:
– Очки! – важно сказал он. – Надо носить очки, плотно прилегающие к коже. Частички тумана не станут попадать на роговицу, и воспаление можно будет излечивать каплями.
Пылкий Бориль кинулся обнимать товарища.
– Коллега, ты – гений! – кричал Бориль. – Ты – абсолютный и неповторимый гений! И твоё предложение легко осуществимо: в нашем поселении хранится несколько тысяч пар очков, которые мы перестали носить за ненадобностью года четыре назад.
– Но они же тёмные, – возразил Страшила. – Глаза будут защищены, а люди ничего не увидят.
– Пустяки, – разъяснил Робиль. – Они сделаны из обыкновенного стекла и замазаны тёмной краской. Мы её смоем.
Страшила, не говоря ни слова, достал из шкафчика ещё два ордена и навесил на грудь докторов.
Через час все деревянные курьеры, какие только оказались в городе, мчались в поселение рудокопов с чемоданчиками и корзинками. Их бригадиру вручили ключ от помещения, где лежали очки, и отдали приказ упаковывать их с величайшей тщательностью.
Решили пустить в ход и зелёные очки Фараманта, который сразу возгордился и высоко поднял нос.
– Я ведь говорил! Я говорил! – повторял он. – О, Гудвин был великий мудрец! Он всё предвидел, даже Жёлтый Туман!
Но чтобы пустить в ход зелёные очки, надо было проделать над ними большую работу: снабдить их кожаными наглазниками. За это усадили всех городских сапожников.
По городу прошли глашатаи и объявили приказ Правителя:
«Жёлтый Туман вызвал опасное э-пи-де-ми-ческое заболевание: воспаление глаз. В качестве про-фи-ла-кти-че-ских мер («Что это такое?» – спрашивали друг друга горожане) всем жителям города и окрестностей предписывается следующее:
1. У кого есть очки с наглазниками, носить не снимая.
2. Находясь у себя дома, завязывать глаза полотняными или марлевыми бинтами, почаще смачивая их холодной водой.
3. Стараться поменьше держать глаза открытыми.
4. С завтрашнего дня вновь начнут работать медпункты, где болеющим воспалением глаз будут пускаться капли.
5. Всем аптекарям немедленно приступить к производству глазных капель в возможно большем количестве.
6. Начать производство очков с наглазниками, не пропускающими ядовитого тумана; о сроках их раздачи населению будет объявлено дополнительно.
7. Правитель Изумрудной страны Трижды Премудрый Страшила надеется на дис-ци-пли-ни-ро-ван-ность населения и на не-у-кос-ни-тель-но-е выполнение его указаний».
– Какие слова! – восхищённо шептали горожане, слушая глашатаев. – Какие чудесные, длинные и непонятные слова! Нет, с таким Правителем не пропадём, он выручит нас из беды!

Важное решение Страшилы

С помощью профилактических и лечебных мер, предпринятых Страшилой и его штабом, куда отныне вошли и дважды орденоносные доктора Бориль и Робиль, с глазными заболеваниями людей более или менее удавалось бороться. Плохо почувствовали себя звери и птицы. Люди предохранили их лёгкие от ядовитого тумана, пустив в ход листья рафалоо. Но очков на всех невозможно было напастись, да и очки пришлось бы делать самых всевозможных форм и размеров.
По птичьей эстафете всем зверям и птицам был дан единственный совет, который они могли выполнить: поменьше держать глаза открытыми. Жизнь на полях и в лесах почти замерла. Ещё травоядные животные кое-как выходили из положения: траву можно щипать и зажмурясь. А хищники, которым для погони за добычей не обойтись без верного и зоркого глаза, валились с ног от истощения. Птицы, питающиеся насекомыми: мухоловки, стрижи, щеглы, кукушки, – мрачно нахохлясь, сидели на ветках, и только неугомонные дятлы, закрыв глаза, долбили кору деревьев, оживляя лес своим звонким стуком.
И в эти трудные для страны дни начали наблюдаться тревожные явления, на которые вначале обратили внимание только наиболее проницательные люди. Жёлтый Туман покрывал Волшебную страну более трёх недель. Уже говорилось о том, что солнце на небе представлялось тускло-багровым кругом, и лучи его потеряли силу. Едва пробиваясь сквозь туман, они не могли давать былого тепла, и это сказывалось с каждым днём всё сильнее. Колосья на хлебных полях не поднимались и хирели, во фруктовых рощах плоды не наливались соком, они висели на ветках сморщенные, тощие…
Страну ждал такой неурожай, какого не бывало в течение тысячелетий. Конечно, один неурожай ещё можно пережить за счёт накопленных запасов, но что станется с животными и птицами? И ведь за этим неурожаем никогда не придёт новая весна. Волшебная страна шла навстречу гибели. Злая Арахна нанесла ей смертельный удар.
* * *
В Изумрудный город прибыли дорогие гости из Фиолетовой страны: Железный Дровосек, то и дело смазывавший челюсти и суставы из золотой маслёнки, и механик Лестар с помощниками. Отряд дуболомов принёс несколько охапок бамбуковых труб, изготовленных Мигунами. Когда-то Лестар слышал от одноногого моряка Чарли Блека, как устраивается паровое отопление, и теперь решил подготовить дворец Страшилы к предстоящим холодам.
Лестар доложил, что в Фиолетовой стране тоже начато производство очков с наглазниками. Это было сделано после того, как от Страшилы явился специальный курьер с тремя парами очков для образца. Работа шла полным ходом, за неё взялись искусные мастера, которых так много среди Мигунов. Лестар сообщил и о том, что воздух в Фиолетовом дворце и жилищах Мигунов ежедневно очищается по способу Урфина Джюса: это очень помогает в борьбе с Жёлтым Туманом. Страшила и его штаб порадовались этим известиям.
Через несколько дней, хромая после долгой дороги, пришёл Смелый Лев. Неудержимо кашляя и щуря воспалённые глаза, он сообщил, что благополучно переправил свою семью и подданных в Розовую страну под покровительство доброй Стеллы. Сам же он решил отправиться в Изумрудный город, для того чтобы проверить дошедшие до него смутные слухи о бедствии, свалившемся на Волшебную страну и вызванном кознями злой волшебницы.
Доктора Робиль и Бориль тотчас занялись лечением царя зверей. После того как они устроили ему продувание лёгких и несколько раз пустили в глаза капли, Льву стало гораздо легче. Но с забинтованными лапами, с зелёными фильтрами на ноздрях и в огромных очках он утратил свой царственный вид и насмешил этим Страшилу.

Когда доктора закончили свои процедуры и оставили Льва в покое, он сказал:
– А у нас шёл снег; так называла его кухарка Фрегоза, а она слышала это слово от Элли, когда та рассказывала ей про Канзас.
– Что такое снег? – спросил Фарамант.
Вопрос был неудивителен: в Волшебной стране уже несколько тысячелетий царило вечное лето. Лев разъяснил:
– Снег – это мягкие белые хлопья, которые летят с неба. Они походят на тополиный пух, но холодные. Впрочем, они тают, когда падают на звериную шкуру или на землю, и из них получаются капельки воды…
В разговор вступила ворона. Она сказала:
– Когда я летала над Кругосветными горами, отыскивая там путь для Элли и Великана из-за гор, я видела очень много снега. Он действительно белый, но совсем не такой мягкий, как говорит Лев. Снег лежит на горных склонах и такой твёрдый, что человек ходит по нему не проваливаясь.
Все невольно обратились к окну, чтобы посмотреть на сияющие снежные вершины, которые хорошо видны были из города в безоблачную погоду, но – увы! – всё заслоняла мутная мгла.
Кагги-Карр продолжала:
– Элли и мне рассказывала, что у них, в Большом мире, раз в году наступает время, когда сверху сыплется очень много снега и приходят холода. Люди говорят: наступила зима. Зимой вода от холода становится твёрдой, и её зовут льдом. Но люди легко переносят зиму, потому что у них есть тёплые жилища и тёплая одежда.
Страшила вдруг встрепенулся и, приложив палец ко лбу, забормотал:
– Одежда… жилища…
Все смотрели на Правителя в недоумении, а он, велев молчать, сказал:
– Буду думать!
Голова Страшилы раздулась до чудовищных размеров, из неё высунулись ржавые булавки и иголки – как видно, и на них подействовал ядовитый туман. Воспользовавшись удобным случаем, Дровосек смазал их маслом.
Долго продолжалось раздумье Страшилы, которое никто не смел нарушить. И вот Правитель торжественно объявил:
– Мы должны вызвать сюда Энни и Тима! – Потом он начал подробно развивать свою мысль: – Люди из-за гор принесли Волшебной стране много пользы. Кто построил Изумрудный город? Гудвин. Правда, он оказался не волшебником, и, однако, своим высоким положением все мы, и Дровосек, и Лев, и я, обязаны ему. А Элли? Сколько она сделала нам добра! Она уничтожила злых волшебниц Гингему и Бастинду, она и её дядя Великан из-за гор помогли нам победить деревянных солдат Урфина Джюса. Элли вывела Подземных рудокопов из пещеры и освободила их от власти жестоких королей. Э, да что там говорить об Элли, мы все знаем её подвиги. Я лучше напомню вам, как Энни и Тим обеспечили нам мир с воинственными Марранами и окончательно низвергли власть коварного Урфина… – Страшила перевёл дух после долгой речи и устало закончил: – Вот почему я повторяю, подчеркиваю и ре-зю-ми-ру-ю: только Энни и Тим принесут спасение Волшебной стране. Они научат нас строить тёплые жилища и шить зимнюю одежду. И может быть… может быть, они даже сумеют победить злую Арахну!
Бурные крики одобрения заглушили последние слова Правителя. Все члены Большого Совета были так уверены в могуществе людей из-за гор, что им уже казалось, будто все опасности миновали. Оставалось только придумать, как подать весть Энни и Тиму и как доставить их в Волшебную страну.
Вопрос был серьёзный, все погрузились в размышление. После долгого молчания голос подал Ружеро:
– Друзья, – сказал он, – у нас имеется только один выход из положения. Мы должны послать за ребятами дракона Ойххо. Он уже отвозил в Канзас Элли и Фреда, дорогу знает, и мы можем всецело положиться на его верность и сообразительность.
Трудно было что-нибудь возразить против такого дельного предложения, все проголосовали «за» и перешли к обсуждению подробностей. Что лучше – послать письмо или гонца?
Письмо написать недолго, но в нём не расскажешь всего, что нужно, да и, кроме того, буквы на бумаге не имеют такой силы убедительности, как живая речь. Страшила поглядел на Кагги-Карр. Та поняла этот взгляд и покачала головой.
– Друг мой, я отправилась бы с удовольствием, но ты забыл, что за пределами Волшебной страны я теряю дар людской речи. Какая польза от бессловесного гонца? Надо послать человека.
Были выдвинуты две кандидатуры – Фараманта и Лестара. Обоих кандидатов знала Энни, оба умели и любили поговорить, но механик был нужнее в Изумрудном городе, ведь он собирался устанавливать центральное отопление во дворце.
– Поедет Фарамант, – был общий голос.
Страж Ворот не стал отказываться. Ему страшноватым казалось такое далёкое путешествие, да ещё по воздуху, на спине дракона. И в то же время заманчиво было увидеть Большой мир – единственному из десятков тысяч жителей Волшебной страны.
Времени терять не приходилось: каждый лишний день приближал наступление зимы, этого незнакомого и страшного явления природы, впервые за долгие века грозившего Волшебной стране.
Ойххо, как и другие драконы, скрывался от Жёлтого Тумана в пещере. Было бы бессмыслицей вызывать его в Изумрудный город, это отнимет несколько драгоценных дней. Но и Фарамант прошагает слишком долго на своих коротеньких ножках, если пойдёт в Голубую страну пешком. Лестар и его помощники быстро соорудили лёгонькие носилки, а носильщиками назначили двух деревянных курьеров. Быстроногие, неутомимые, они часов за сорок доставят Фараманта в пещеру, а там рудокопы, повинуясь письменному приказу правителя Ружеро, снарядят маленького человека в дальнейший путь. В самый последний момент ворона Кагги-Карр решила сопровождать Фараманта, и против этого никто не возражал. Всё-таки вдвоём ехать веселее, а лёгонькая Кагги-Карр не отяготит ни курьеров, ни могучего дракона.
И вот деревянные курьеры быстрым, упругим шагом понесли удобно устроившегося на носилках Фараманта.

Впереди бежал третий деревянный курьер и непрерывно кричал:
– Дорогу! Дорогу!
В те дни не так-то легко было продвигаться по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Её запрудили бесчисленные стада животных, собиравшихся искать убежища в пещере. Они не знали, впустят ли их туда люди, но слышали, что там, в Подземелье, никогда не бывает холодов. По дороге шли зайцы, еноты и кролики, антилопы поднимали над толпой свои гордые головы, тяжело ступали бизоны и лоси.
Тигры, рыси, гиены, волки и лисы пробирались по обочинам дороги. У хищников был свой расчёт. Они знали, что их в пещеру не пустят, и думали пробраться в страну доброй феи Виллины, где по-прежнему стояло лето; слух об этом разнесли птицы. Сами-то птицы давно уже нашли спасение от морозов во владениях Стеллы, Виллины и Арахны.
Злая волшебница бесилась, видя, как её леса и луга с каждым днём всё гуще заселялись зверями и птицами из областей, охваченных туманом. Но она ничего не могла поделать с непрошеными гостями, уж очень их набиралось много.
Арахну страшно злило и сопротивление людей. Оно продолжалось слишком долго, а ведь она рассчитывала на скорую победу. Жёлтый Туман делал своё губительное дело: разъедал лёгкие людей и животных, заставлял слезиться глаза, ослаблял зрение… Но эти хитрые люди нашли хитрые средства для борьбы с бедой. Они дышали отравленным воздухом сквозь листья рафалоо, и ядовитые капельки не проникали к ним в грудь. Они защищали глаза очками с плотными наглазниками, и туман оседал на стёклах. Они очищали воздух в своих жилищах по способу Урфина Джюса, того самого Джюса, который отказался служить ей, могучей Арахне, а вместо этого навредил ей в осуществлении её планов.
По дорогам, хоть они были скрыты туманной пеленой, люди ходили почти с прежней скоростью: через каждые 20–30 шагов стояли столбы с указателями, где было написано, какой путь куда ведёт.
Да, подчинить себе людей оказалось не так-то просто!

На ферме Джона Смита

Полные жизни и силы механические скакуны Цезарь и Ганнибал совершили долгий путь от Фиолетового дворца до канзасской фермы и примчали Энни и Тима в объятия обрадованных родителей.[7] Сейчас же вызвали из колледжа Элли, и рассказы отважных путешественников об их приключениях заняли несколько дней. Элли горько раскаивалась, что уговорила судей пощадить Урфина Джюса и вместо суровой кары за его преступления ограничиться изгнанием.
– Если б я знала, что он сумеет обмануть Прыгунов… Что он опять захватит Изумрудный город!.. Если б я знала… – печально говорила она.
– Но ведь всё кончилось благополучно, – утешала её Энни. – И он никогда больше не добьётся власти! Тим со своим волейболом окончательно разбил все его мечты, и при этом не пролилось ни капли крови!
Слушатели невольно улыбались, представляя себе удивительную картину, как Марраны, спешившие на смертельный бой, вдруг превратились в азартных игроков и, вместо того чтобы наносить удары врагу, стали бить по мячу.
А потом Тим и Энни пошли в школу, и занятия захватили их целиком. Грамматика и арифметика, чистописание, история и география родной страны… Утром в классе, вечером надо готовить уроки. Захватывающие приключения понемногу забывались.
В конце учебного года случилось событие, необычайно обрадовавшее всех на ферме: капитан Чарли Блек явился навестить родственников. Одноногий моряк приезжал к Смитам несколько лет назад, когда Энни была ещё совсем маленькой. Но она сразу узнала дядю: Чарли изменился мало. Всё та же мускулистая, подтянутая фигура, чуть больше загорело лицо, прибавилось две-три морщинки на лбу, погуще стала седина и, как всегда, обкуренная трубка в зубах. И по-прежнему постукивает по дороге деревяшка, оставляя в пыли круглые следы.
Чарли Блек только что вернулся из очередного плавания на острова Куру-Кусу, где вёл меновую торговлю со своими друзьями-людоедами. Моряк привёз родным многочисленные подарки: большие раковины, в которых слышался отдалённый гул моря, если поднести их к уху; деревянных божков с причудливо раскрашенными лицами; чучела попугаев в ярких перьях… Чарли не обделил и ребят с соседних ферм. Тиму О'Келли достался тугой лук со стрелами, и мальчишка после уроков пропадал в степи, гоняясь за куропатками и сусликами.
Конечно, едва лишь Чарли Блек вступил на гостеприимную землю фермы Смитов, как узнал о путешествии Энни и Тима в Волшебную страну.
– Клянусь всеми ураганами южных морей, – вскричал Чарли, яростно пыхтя трубкой, – я вижу, что младшей сестре везёт на приключения не меньше, чем старшей! Но стоп, отдать якоря! Пусть девчонка сама поведает о своих похождениях до мельчайших подробностей, и пусть её поправляет Тим, если она что-нибудь перепутает, и пусть рядом сидит Артошка, смотрит мне в глаза и виляньем хвостика подтверждает правдивость повествования!
Желание Чарли Блека было исполнено. Несколько вечеров просидел он с ребятами на большом камне в степи, слушая длинную повесть об Огненном боге Марранов, восхищаясь, негодуя, пересыпая речь морскими проклятиями.

– А где же у тебя серебряный обруч лисьего короля? – спросил он племянницу, когда рассказ окончился. – Ты привезла его с собой?
– Зачем? – удивилась девочка. – Ведь в Канзасе он не имел бы своей чудесной силы. Я оставила его в Фиолетовом дворце, у Железного Дровосека.
– Жаль, жаль, – нахмурился моряк. – Серебро и рубины везде имеют цену.
– Ну, дядя, деньги – это не всё в жизни! – смело возразила Энни. – Здесь мы получили бы за него сколько-то долларов, а там он, быть может, пригодится моим друзьям для какого-нибудь важного дела…
– А пожалуй, ты и права, девочка, проглоти меня кит! – согласился старый моряк.
Механические мулы, которых Чарли осмотрел в первый же день после приезда, привели его в восхищение. Он гладил их шелковистую кожу, ощущая под ней сильные мускулы, трепал мулов по пышным гривам, ласково разговаривал с ними, а они в ответ звонко ржали.
В хозяйстве Джона Смита Цезарь и Ганнибал играли немаловажную роль. Скромная кобылка Мери теперь отдыхала, а все полевые работы достались на долю мулов. Запряжённые парой в плуг, они вспахивали поле, затем тащили тяжёлую борону и так трудились до самой уборки урожая.
Мулы управлялись со всеми делами так легко и быстро, что у Джона оставалось много свободного времени, он нанимался пахать и убирать хлеб к соседям, и это приносило ему порядочный доход. Фермер не мог нарадоваться на своих послушных неутомимых помощников и отводил их в конюшню только в те дни, когда не было солнца. А сколько благодарственных писем написала Энни под его диктовку Фреду Каннингу, теперь уже инженеру на механическом заводе братьев Осбальдистон в штате Миннесота!
Конечно, Чарли Блек прокатился на механическом муле, и не раз. Оседлав Ганнибала, капитан, искусный наездник, как все моряки, скакал по гладкой степной дороге, а рядом с ним визжала от восторга Энни, вцепившись в гриву Цезаря.
– Быстрей, ещё быстрей! – кричала девочка, переводя регулятор скорости на самый полный ход.
Пребывание Чарли Блека у родных подходило к концу, когда случилось событие, поломавшее все его планы и увлекшее одноногого моряка в новые необыкновенные приключения.

Гонец из Волшебной страны

Однажды Чарли Блек, Энни и Тим засиделись в степи до поздних сумерек. Тим неотвязно упрашивал моряка взять его с собой в плавание.
– Ведь это неважно, капитан, что мне только одиннадцать, – говорил мальчик. – Посмотрите, какой я большой и сильный. Выставьте против меня пятнадцатилетнего, и ещё вопрос, кто одолеет. Из меня выйдет юнга первый сорт, ого-го!
Попыхивая трубкой, Блек отшучивался:
– И не жалко тебе расставаться с подружкой, Тим? Она будет так скучать по тебе!
Тим нахмурил брови и повторил слышанные от взрослых слова:
– Мужчины должны искать счастья в чужих краях, а удел женщины оставаться у домашнего очага.
Капитан смеялся до слёз.
– Ловко сказано, клянусь айсбергами! Но знаешь что, мужчина: годика через три-четыре я опять нагряну в эти края, а ты к тому времени подрастёшь, и я возьму тебя прямо матросом.
Такое обещание не очень устраивало Тима, он собрался спорить и дальше, но тут внимание дальнозоркого моряка привлекла тёмная точка в вечернем небе. Она быстро росла, приближаясь, и уже превратилась в силуэт странных очертаний. На фоне заката можно было различить уродливую голову с гребнем на длинной шее, по бокам туловища взмахивали огромные крылья, а на спине виднелась небольшая клетка.
– Дракон, клянусь морской пучиной, это дракон! – вскричал Чарли. – Точь-в-точь такого мы с Элли видели в пещере, когда шли подземным ходом!
– И это может быть только Ойххо! – в восторге взвизгнула Энни.
– Конечно, Ойххо! – подтвердил Тим. – Лишь он один знает дорогу в Канзас!
Дракон, блестя жёлто-белым брюхом, описывал большие круги над вскочившим моряком и детьми. Чья-то голова в остроконечной шляпе прижалась к прутьям кабины и разглядывала людей.
– Фарамант! Энни, это Фарамант! – восхищённо заорал Тим и замахал руками, приглашая дракона спуститься на землю.
Чудовище с шумом приземлилось, в кабине открылась дверка, из неё выпала верёвочная лестница, и по лестнице начал спускаться маленький человечек в зелёном кафтане и зелёных очках. Но прежде чем он одолел пару ступенек, из кабины выпорхнула чёрная птица и радостно устремилась на грудь Энни.
– Кагги-Карр! – воскликнула Энни.
Девочка прижала к себе ворону и ласково гладила её взъерошенные чёрные перья.
– Кагги-Карр, дорогая, милая, как я рада вас видеть!
Ворона тихо и нежно каркала.
Маленький человечек в зелёных очках наконец спустился с лестницы и дружески поздоровался с Чарли Блеком и ребятами.
– Я очень рад видеть вас, Великан из-за гор, – сказал он, – рад видеть Энни и Тима. Я прилетел сюда на драконе Ойххо с необычайно важным поручением…
Услышав свое имя, дракон повернул к Энни свою безобразную голову с большими умными глазами, и девочка подошла к нему, погладила по чешуйчатой шее. Довольный Ойххо ударил по земле длинным извивающимся хвостом.
Фарамант коротко и деловито изложил события, происшедшие в Волшебной стране за последние месяцы: пробуждение злой феи Арахны от пятитысячелетнего сна; её намерение обратить в рабство обитателей страны; гордый отказ свободолюбивых народов; и, наконец, губительное действие Жёлтого Тумана, насланного колдуньей.
– Теперь у нас вся надежда на Энни и Тима, – закончил свой печальный рассказ Страж Ворот. – Они помогли нам в борьбе с Урфином Джюсом и воинственными Марранами. А теперь мы думаем, что они научат нас бороться с зимой, надвигающейся на наши поля и леса…
Выслушав Фараманта, капитан покачал головой и сказал:
– Вы жестоко ошибаетесь, друг мой, если думаете победить зиму, построив тёплые жилища и тепло одевшись. У нас зима приходит и уходит, и за ней следует весна и лето. А у вас, как я понял из ваших слов, зима будет продолжаться вечно, если не исчезнет Жёлтый Туман. Но он не исчезнет, пока жива коварная Арахна. Значит, вопрос стоит так: либо победа над колдуньей, либо гибель Волшебной страны. И пусть моя деревяшка пустит корни в землю, если я не вмешаюсь в это дело и не постараюсь спасти ваш чудесный, неповторимый край!
– Ур-ра! – звонко закричали ребята и бросились обнимать самоотверженного моряка.
– А что, в самом деле, может удержать такого всесветного бродягу, как я? – продолжал капитан. – Напишу помощнику, чтобы корабль отправлялся в плавание на Куру-Кусу без меня, а сам пущусь в новый рейс на драконе! Надо же испытать и этот вид сообщений!
Фарамант смахивал слёзы радости, катившиеся из-под зелёных очков, а ворона весело кувыркалась в воздухе.
– Я вас правильно понял, почтенный Великан из-за гор? – робко спросил Страж Ворот. – Вы решились лететь к нам и вступить в борьбу со злой Арахной?
– Да, – коротко отрезал моряк.
– Тогда моя миссия увенчалась таким успехом, о каком мы даже не мечтали, – заявил сияющий Фарамант. – Подумать только, сам Великан из-за гор станет воевать с колдуньей за наше благополучие. О, я заранее уверен в успехе!
– Не слишком ли вы преувеличиваете мои силы? – улыбнулся Чарли Блек и вынул изо рта погасшую трубку, чтобы снова разжечь её.
– О нет, нет, великий наш друг и покровитель! – горячо заверил Фарамант.
– Ну а нас ты возьмёшь с собой, дядюшка Чарли? – осторожно осведомилась Энни.
– Вас? – Моряк лукаво улыбнулся. – Насчёт вас надо ещё хорошенько подумать.
– А что тут думать? – возмутилась девочка. – Ведь Ойххо прилетел не за тобой, а за нами! Ты же случайно оказался на нашей ферме.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Чарли. – Обо всём этом надо говорить с вашими родителями. А пока придумайте, куда девать дракона на то время, пока он будет здесь.
Фарамант сказал, что Ойххо специально рассчитал время своего полёта, чтобы явиться в эти края поздним вечером и не будоражить местное население. Он и так наделал достаточно переполоха прошлый раз, когда привёз Фреда и Элли. Тогда получилась ошибка, и на луг, куда спустился дракон, народу сбежалось чуть не половина штата.
К счастью, Тим знал неподалёку глубокий, никем не посещаемый овраг. Туда и упрятали дракона, наказав ему лежать смирно, и обещали приносить ему по ночам еду.
Целую ночь на фермах Смитов и О'Келли горел свет, целую ночь ни взрослые, ни дети не смыкали глаз. Шло совещание по поводу того, отпустить или нет Энни и Тима во второй раз в Волшебную страну. Желание Чарли Блека отправиться на борьбу с Арахной не обсуждалось: Чарли был взрослый человек, сам за себя отвечал, да и жизнь закалила его в опасных приключениях.
Под утро Смиты и О`Келли пришли к единогласному решению: уж если ребята вдвоём съездили в Страну Чудес на механических мулах и благополучно вернулись, то тем более можно отпустить их под присмотром капитана Блека, да ещё на таком надёжном виде транспорта, как ручной дракон. Приняли во внимание и то, что речь шла не о развлекательной поездке, а о спасении от гибели целой страны.
Но вместе с тем Энни и особенно Тиму, задорный характер которого был хорошо известен в округе, строго-настрого наказали в драку с колдуньей не ввязываться и вообще держаться от всяких опасностей как можно дальше. Ребята подозрительно легко дали такое обещание.
Когда первые лучи рассвета озарили небосклон, на обеих фермах все крепко спали, утомлённые бессонной ночью.
Три дня понадобилось на сборы. Хотя рюкзак одноногого моряка и его карманы по-прежнему казались неисчерпаемым хранилищем инструментов, этого было мало для серьёзной цели, какую поставил себе Чарли Блек. Он съездил в соседний городок и купил там кипу толстого листового железа и ножницы для резки металла. На механическом заводе капитан заказал несколько десятков пружин из лучшей стали, от самых больших и сильных до маленьких и слабых. В заказ вошёл огромный набор болтов, гаек, разводных ключей самых различных размеров. Чарли Блек заплатил дороже обычной цены, и заказ был выполнен вне очереди.
На все вопросы о том, зачем он запасает такое количество металла, капитан только загадочно улыбался.
Дракон Ойххо смирно лежал в своём убежище. К нему тайком приходила повидаться Элли, которой капитан сообщил о прибытии посланцев из Волшебной страны. Но особенно радостным было свидание Элли с Кагги-Карр и Фарамантом. Кагги-Карр не могла словами выразить своих чувств, но она так нежно ласкалась к девушке, что всё было понятно и так. А Фарамант передал Элли горячий привет от Страшилы, Железного Дровосека, Смелого Льва и всех прочих её друзей. Он рассказал о грозных событиях, потрясших страну, а под конец передал Элли приглашение Страшилы приехать в Изумрудный город учительницей, когда она окончит колледж.
Страшила обещал построить для Эллиной школы такое здание, какого ещё не видано было в мире. Его план уже был готов в голове Правителя, а дуболомы начали заготовлять строительные материалы, но как раз в это время стряслась у них беда. Но с этой бедой они справятся, и школа будет построена. Элли улыбнулась и обещала подумать над таким прелестным предложением.
На прощание Фарамант подарил Элли свои зелёные очки: сувенир из Волшебной страны. С его стороны это было большой жертвой: ведь, выполняя приказ Великого Гудвина, Страж Ворот не снимал очков много лет и так к ним привык, что они казались ему частью его лица.
По ночам Тим и Энни привозили дракону целую тележку разной снеди: котёл каши, пять вёдер вареной свёклы, два мешка хлеба и ещё много разных разностей.
Пока на заводе выполнялся заказ Чарли Блека, моряк не сидел сложа руки. Вместо маленькой клетки, в которой прилетели Фарамант и Кагги-Карр, искусный мастер сделал просторную кабину: в ней с удобством могли разместиться четыре человека и их багаж. О том, чтобы взять с собой механических мулов, не могло быть и речи. Во-первых, для них потребовалась бы слишком большая кабина; а во-вторых, и это самое главное – мулы не будут заряжаться солнечной энергией в Жёлтом Тумане и, значит, окажутся бесполезными.
И вот настал час расставания. Все обитатели двух ферм в глухое ночное время собрались около уединённого оврага. Рядом с оврагом на ровной площадке чернела колоссальная туша дракона. Перед полётом Ойххо съел двойную порцию пищи, чтобы не проголодаться дорогой. Кабина была примотана к туловищу крылатого ящера прочными ремнями, тюки с листовым железом, пружинами и инструментами разместились ближе к хвосту. Дракону предстояло нести тяжёлый груз, но для его огромной силы это было нипочем.
Последние горячие поцелуи, объятия, добрые пожелания и строгие наказы… Перед тем как подняться по верёвочной лестнице, моряк спросил у племянницы:
– Ты не забыла взять Тилли-Вилли?
– Нет, дядюшка, он лежит у меня в рюкзаке.
Тилли-Вилли был языческий божок, которого капитан подарил Энни. Из всех божков, привезённых им с островов Куру-Кусу, этот отличался особенным безобразием. Для какой тайной цели взял его с собой Чарли Блек, будет сказано позднее.
Последним в кабину поднялся Тим О'Келли. Он нёс под мышкой пёсика Артошку, который также стал участником необыкновенной экспедиции, снаряжённой для спасения Волшебной страны от козней злой Арахны.
Ойххо взмахнул могучими крыльями, вихрь пыли и сухих травинок закрутился вокруг провожающих, и вот уже дракон исчез в тёмном ночном небе.

Полёт на драконе

Компания путешественников спокойно проспала несколько часов на удобных диванчиках под мерное потряхивание кабины. Когда Чарли Блек и остальные проснулись, позади осталось уже много десятков миль пути.
Капитан и его спутники позавтракали и стали смотреть в окошки кабины. Но мало что можно было разглядеть с большой высоты, на которой держался Ойххо, и ребята заскучали.
Моряк начал рассказывать длинную историю о приключениях, пережитых им в Южной Африке, когда он был ещё молод.
Дракон Ойххо всё нёс людей на своих мощных крыльях, и впереди показалась Великая пустыня. Неодолимое и грозное препятствие для пешеходов и конников, Великая пустыня надежно отгораживала Волшебную страну от остального мира. Но Ойххо легко и быстро взмахивал огромными кожистыми крыльями, его не страшили ни пески, ни чёрные камни Гингемы.
Чёрные камни! Как много воспоминаний связывалось с ними у пассажиров кабины! Глядя в окно, Чарли Блек вспоминал о том, как втроём с Элли и Тотошкой умирали они от жажды у Чёрного камня и как ворона Кагги-Карр спасла их, явившись с кистью чудесного винограда. Должно быть, и ворона думала о том же, потому что смотрела на моряка так выразительно, точно хотела сказать:
– Помню, всё помню и ничуть этим не горжусь!
Чарли ласково погладил Кагги-Карр, и та прижалась к его груди. А Тим и Энни, завидев на жёлтом песке два чёрных пятнышка, разговаривали о том, как в прошлом году в этом месте девочка чуть не погибла, и если бы не сила и выносливость Ганнибала, Энни осталась бы здесь навек.
Но вот под крылом дракона появились Кругосветные горы, давнее творение Великого Волшебника Гуррикапа. Непроходимый хаос горных цепей и глубоких долин с неизведанными ещё тайнами простирался внизу, и Энни с Тимом удивлённо думали о том, как же ловки и проворны были их механические мулы, сумевшие преодолеть такие препятствия. Смеясь, мальчик и девочка дали друг другу слово отныне пересекать Кругосветные горы только на драконах или, в крайнем случае, на гигантских орлах, подобных тому, которого они встретили во время прошлого путешествия.
Снежные вершины и ледники проплывали внизу, не ослепляя человеческого взора. Их белизну и блеск скрадывал простиравшийся над горами слой Жёлтого Тумана. Правда, здесь он не мешал видимости.
Совсем другое ожидало наших героев, когда они очутились над Волшебной страной. Сам по себе туман не являлся таким уж густым, но с высоты, на которой находился Ойххо, земли совсем не было видно. Могучий ящер усиленно взмахивал крыльями, но жёлтая мгла окружала дракона со всех сторон, и казалось, он совсем не двигался с места.
Кагги-Карр и Артошка заговорили ещё в то время, когда Ойххо летел над горами. Умение вороны говорить очень и очень пригодилось нашим путешественникам. Ведь Кагги-Карр исколесила вдоль и поперёк всю Волшебную страну и знала её отлично. Она выбралась из кабины, уселась на голову Ойххо и стала отдавать ему команды.
Первым делом Кагги-Карр предложила дракону снизиться и лететь над землёй бреющим полётом. Стали видны наземные предметы, и можно было определять верное направление пути.
– Направо! Прямо! Налево!.. – командовала ворона, и Ойххо послушно выполнял её приказы.
Пассажиры смотрели вниз. Энни горестно всплеснула руками и заплакала. Что сталось с Волшебной страной?! Где весёлые лужайки, покрытые высокой травой и прекрасными цветами? Где густая листва зелёных рощ, в которой прятались сочные, зрелые плоды и прыгали с ветки на ветку разноцветные попугаи, перекликаясь звонкими голосами. Всё было однообразно и мёртво внизу.
Обширные поляны покрывал снег, хлопья снега лежали на голых ветвях деревьев, холодный ветер перегонял с места на место кучи облетевших листьев. Нигде ни зверя, ни птицы, а золотые и серебряные рыбки скрылись под коркой льда, одевшей прозрачные ручьи.
Даже Фараманта поразила открывшаяся перед путешественниками картина мрачного запустения. Всего шесть дней назад покинул он Волшебную страну, отправившись за горы, и какие зловещие перемены произошли в ней за эти дни! Какую власть забрала зима над природой когда-то светлого солнечного края!
Невдалеке показалась среди леса длинная гладкая полоса. Зоркая Кагги-Карр угадала в ней дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, хотя она и была занесена снегом.
– Вперёд и направо! – приказала она дракону. – Теперь мы не собьёмся с пути.
– А как нас ждут! – вздохнул Фарамант.
Ойххо начал набирать скорость, но тут на дороге показалась гигантская фигура в синей мантии, ярко выделявшаяся на фоне белого снега. Фарамант схватил Чарли Блека за руку и заплетающимся от ужаса языком пробормотал:
– Арахна!
Волшебница прилетела в страну Жевунов полюбоваться делом своих рук. Она шла по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, держа под мышкой свернутый в трубку ковёр-самолёт, и дико хохотала от восторга. Напуская на Волшебную страну Жёлтый Туман, она сама не предвидела, что это будет иметь такие губительные последствия. Колдунья хохотала, и звуки её голоса разносились среди оголённого леса, как раскаты грома.
Скоро зловещая фигура Арахны осталась позади, и опять всё стало пусто и тихо внизу.
Неожиданная встреча показала Чарли Блеку, как тяжела будет борьба со злой волшебницей, наделённой такими исполинскими размерами. Но эта мысль не напугала одноногого моряка, а только вдохновила его на самую жестокую, беспощадную борьбу с колдуньей.
– Подожди, проклятая, – бормотал капитан, – вот напущу на тебя Тилли-Вилли, тогда сама запрыгаешь от страха, клянусь тайфунами восточных морей!
– Что ты говоришь, дядюшка Чарли? – удивилась Энни. – Разве может наш маленький божок напугать такую великаншу?!
– Ничего, девочка, не спеши, всему своё время! – улыбнулся Чарли.
Утром следующего дня дракон опустился на центральной площади Изумрудного города.

Большой Совет

Прибытие Чарли Блека и ребят обратилось в великий праздник для обитателей Изумрудного острова. Город утратил своё былое великолепие: крыши и мостовые покрылись снегом, и на них уже не сверкали изумруды; фонтан на площади иссяк; в жёлтой мгле яркая раскраска домов поблекла.
Но мгновенно распространившийся по городу слух, что явился Великан из-за гор, произвёл магическое действие. Усиливавшийся с каждым днём холод заставлял горожан сбиваться в кучи. Во дворце Страшилы, где Лестар с грехом пополам сумел наладить центральное отопление, укрылись женщины с детьми, старики и старухи. Кому не нашлось места во дворце, те собирались в маленьких комнатах, стараясь согреть их теплом своих тел. Из дома люди выходили только в случае крайней необходимости, если, например, выпадала очередь отправляться в лес за дровами для дворца. Тогда дровосеки напяливали на себя всю одежду, какая у них имелась.
Но теперь и стар и млад высыпали на площади и улицы города, вверх летели шляпы, слышались восторженные возгласы в честь Великана из-за гор и двух отважных ребят, его спутников. Наивным людям казалось, что дела их немедленно начнут улучшаться, что вот-вот придёт спасение. Однако до спасения было далеко. По-прежнему пешеходы двигались в тесном круге видимости, то и дело подходя к столбам с указателями пути и читая надписи; по-прежнему рты у них были закрыты листьями рафалоо, а глаза защищены очками с наглазниками. И в довершение ко всему этот непривычный мучительный мороз, пронизывающий насквозь.
Встречая желанных гостей, Страшила вышел из дворца, и это было отмечено в летописи как знак небывалой почести, какую оказывал когда-либо посетителям Правитель Изумрудной страны. Более того, обняв Энни своими мягкими слабыми руками, Страшила проделал несколько па какого-то странного танца, припевая при этом:
– Эй-гей-гей-гей-то, я снова-снова-снова с Энни!
Но об этом последнем факте летопись стыдливо умолчала: не стоило открывать потомкам маленькие слабости такого замечательного государственного деятеля, каким был Страшила Мудрый.

Едва лишь закончилась торжественная церемония встречи прибывшей из-за гор спасательной экспедиции, как в Тронном зале открылось расширенное заседание Большого Совета. На этот раз, кроме обычных его членов, присутствовали видные горожане и даже некоторые дуболомы, среди которых выделялись бригадиры Ватис и Дарук и бывший генерал деревянной армии Лан Пирот, ныне учивший ребят танцам в одной из городских школ. Он остался без работы: по случаю происходивших трагических событий школы были закрыты.
Заседание открыл Страшила. Он не стал делать доклад, а ограничился коротеньким сообщением: ведь все присутствующие были в курсе дела, и много разговаривать не приходилось. Страшила предложил желающим выступить записываться.
Первым взял слово Чарли Блек.
– Я не оратор, а человек дела, – заявил одноногий моряк, по привычке пыхнув незажжённой трубкой. – Поэтому я сразу перехожу к конкретным предложениям. Для борьбы с Арахной нам нужна передвижная крепость, где мы имели бы постоянное убежище от нападений колдуньи и откуда делали бы вылазки по правилам военной науки. Строить такое убежище долго и трудно, тем более что нам предстоит другая важная работа, о которой я скажу позже. И я предлагаю использовать для этой цели фургон, в котором прилетела в Волшебную страну Элли.
Предложение капитана было принято единогласно.
– Этот фургон когда-то делал я сам для сестры Анны и её мужа Джона, – продолжал Чарли, – и знаю, что он прослужит ещё много лет. Мы его поставим на колёса, и пусть попробует колдунья повредить его гарнизону!
Раздались аплодисменты и крики «Ура!».
Энни и Тим тут же рассказали, что они видели фургон в прошлом году и нашли его в отличном состоянии.
Не откладывая дела в долгий ящик, как это бывает в некоторых, даже весьма почтенных учреждениях, Страшила поручил бригадирам Ватису и Даруку сейчас же собрать своих работников и немедленно отправиться за фургоном в страну Жевунов. Скучавший без дела Лан Пирот вызвался возглавить этот отряд.
Неутомимые, неуязвимые для Жёлтого Тумана, деревянные люди будут шагать день и ночь и суток через шесть доставят фургон в Изумрудный город. Ватис, Дарук и командир Лан Пирот тотчас отправились выполнять поручение.
– Второй вопрос, – продолжал своё выступление Чарли Блек. – Из рассказов племянницы Энни я знаю, что она оставила у Железного Дровосека чудесный серебряный обруч, делающий невидимкой его обладателя. Необходимо доставить сюда этот обруч. Тим О'Келли, став невидимым, проберётся во владения Арахны, произведёт там разведку, и, быть может, ему удастся похитить её книгу заклинаний. Тогда мы мигом расколдуем Волшебную страну от зловредного Жёлтого Тумана.
– Прошу слова для справки, – поднялся с места Железный Дровосек. Смущённо вертя в руках воронку, служившую ему шапкой, он сказал: – Мы сами использовали бы серебряный обруч для тех целей, о которых вы говорите, но увы…
– Вы его потеряли! – так и подпрыгнула огорчённая Энни.
– Да, к большому нашему горю, – признался Дровосек. – И вышло это так. У моей кухарки Фрегозы была ручная лань Ауна. Однажды Фрегоза для шутки надела обруч на голову Ауны, нечаянно нажала на рубиновую звёздочку, и лань исчезла. Тщетно потом встревоженная женщина звала свою любимицу, чтобы снять с неё обруч. Лань убежала из дворца, и следов её так и не нашли…
Энни расплакалась, и напрасно пытались утешить её Страшила, Лев и Дровосек. Она так любила этот прекрасный подарок лисьего короля.
– Да, это большая, тяжёлая утрата, – сказал опечаленный Чарли Блек. – Но хорошо, что я не рассчитывал только на обруч и подготовил другое средство для борьбы с колдуньей. Вы сняли со спины Ойххо тюки с железом и пружинами? – обратился он к Фараманту.
– Да, это сделали дуболомы по моему распоряжению и отнесли груз в подвал.
– Очень хорошо! Видите ли, – обратился моряк к собранию, – я задумал сделать самоходного великана, наше главное орудие в борьбе с феей Арахной. И для этого я привёз нужные материалы: листовое железо, пружины…
Восторг присутствующих достиг крайних пределов. Стёкла в окнах дрожали от громких криков, паркет трещал от топота ног. Страшиле пришлось долго звонить в председательский колокольчик, чтобы водворить порядок. Когда люди поутихли, Чарли спросил механика Лестара:
– Могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Работа срочная, и нам понадобится много людей.
Лестар горячо заверил моряка, что и сам он, и его помощники поступают в полное распоряжение Великана.
– Мы будем спать по два-три часа в сутки, но быстро соорудим такого исполина, который померится силами с Арахной! – воскликнул механик. – И кстати, мы принесли из Фиолетовой страны много разного инструмента, который нам сейчас пригодится.
– Энни, где у тебя Тилли-Вилли? – спросил Блек.
– Здесь, дядюшка.
Девочка достала статуэтку из рюкзака и протянула моряку. Чарли Блек поднял её повыше, чтобы члены Совета могли рассмотреть получше.
Раздался крик изумления. Божок был страшен. Продолговатые косые глаза смотрели злобно, угрожающе. Низкий лоб пересекала глубокая морщина. Большой рот скалился в зловещей усмешке, и из него торчали огромные белые клыки. Вся физиономия дышала неумолимой свирепостью и ненавистью ко всему миру.
Зрители подавленно созерцали Тилли-Вилли, а шестилетний мальчик, пробравшийся в зал заседаний за отцом, поднял отчаянный рёв, и его срочно вывели.
– Хорош? – иронически спросил Чарли.
– Таких уродов никогда не видано было в нашей стране, – убеждённо заявил Лев. – Даже саблезубые тигры выглядели не такими страшилищами.
– Ну вот, этого молодца мы и возьмем за образец для нашего самоходного великана. Представляете, каким он будет чудищем, имея тридцать локтей роста?
– Да, он будет выглядеть весьма внушительно, – согласился Страшила.

Железный рыцарь Тилли-Вилли

Рождение великана Тилли-Bилли

Мастерскую организовали в просторном подвале дворца, где ещё стояли верстаки, на которых Урфин Джюс с помощниками выделывал дуболомов. Помещение освещалось множеством свечей. Воздух в подвале очистили с помощью костров, и свечи давали достаточно света.
Работа шла полным ходом. Чарли Блек сделал чертежи и по этим чертежам вырезал из железных листов заготовки для туловища, головы, рук и ног будущего исполина Тилли-Вилли – ему дали такое имя в честь языческого божка.
Работа Блека требовала большой точности: вырезанные детали предстояло выгибать при помощи деревянных молотков, чтобы они получили надлежащую кривизну, а после клепки приняли бы очертания человеческого тела. Малейшая ошибка в расчётах привела бы к непоправимым последствиям.
Дело осложнялось гигантскими размерами Тилли-Вилли. Чарли Блек и Лестар решили, что ростом Тилли-Вилли должен превосходить Арахну. Лишь тогда колдунья почувствует страх перед могучим противником, и это приведёт её к поражению и гибели.
Четыре-пять листов железа пошло на каждую руку, на ноги по семь-восемь, а огромное туловище потребовало целых двадцать листов. К счастью, Чарли Блек привёз из Канзаса достаточное количество материала.
По двадцать часов в сутки и более в мастерской визжали свёрла, стучали молотки, в горнах калились железные прутья, кузнецы выковывали заклёпки. Под низкими сводами подвала было так жарко, что люди обливались потом, а иногда даже теряли сознание. Но никто не бросал работу, все трудились самоотверженно, понимая, что от них зависит спасение родной страны.
И вот в разных углах подвала появились колоссальные бёдра, голени, предплечья будущего великана. Они напоминали металлические туннели, внутри которых свободно передвигались маленькие Мигуны со своими инструментами. Эти части предстояло остроумно соединить сочленениями, чтобы из них получились ноги и руки.

В огромной голове механического исполина проделали большие продолговатые дыры для глаз, отверстие для рта. Туловище Тилли-Вилли решили собирать во дворе; если бы это было сделано в подвале, то оно не прошло бы сквозь двери.
Но сделать туловище, голову и конечности великана – это была только часть дела, и притом не самая главная. Ведь Тилли-Вилли должен будет ходить и бегать, владеть оружием с мечом и щитом. Для этого следовало начинить его множеством шестерёнок, рычагов, пружин, больших и малых, которые заменят великану мускулы; это требовало большого искусства и времени. К счастью, Мигуны издавна слыли великолепными мастерами, а в последние годы у них была отличная практика по разборке и сборке Железного Дровосека с его сложными механизмами.
Работа продвигалась усиленными темпами, мешкать не приходилось: мороз усиливался с каждым днём. Самую ответственную часть дела – установку шестерёнок, рычагов и пружин – производили Чарли и Лестар, они спали по два часа в сутки и измотались до того, что еле держались на ногах. Чтобы их не сморил во время работы сон, они пили настойку из орехов дерева нух-нух.
Наконец дело продвинулось до того, что можно было производить общую сборку гигантского механизма. Для этого годился только двор. Отдельные части рук и ног протащить через двери удалось, а голова не прошла, пришлось делать большой пролом в стене.
В разных частях двора горели костры, к которым то и дело подбегали погреться работники. Костры ещё и тем были полезны, что очищали воздух на дворе, и мастера не раз поминали добрым словом Урфина Джюса: не очень-то удобно работать с напоминавшими намордники листьями рафалоо на лице. Плотники заранее заготовили лестницы и высокие площадки, которые перекатывались с места на место. С прочной перекладины, соединявшей два высоченных столба, свешивались блоки.
Сборка началась с того, что под перекладиной подвесили на прочных канатах туловище Тилли-Вилли. Чтобы его поднять на нужную высоту, верёвки, пропущенные через блоки, по команде Чарли Блека тянули сто семьдесят человек да в придачу сам Железный Дровосек.
Туловище было самой важной и ответственной частью самоходного гиганта. Там сосредоточивалось управление всеми его движениями, и потому в животе Тилли-Вилли мастера устроили удобную кабинку, куда можно было входить через узенькую дверцу. К полу кабинки привинтили вращающееся мягкое кресло. Сидя в нём, человек, который управлял движениями Тилли-Вилли, мог дотянуться до всех рычагов и кнопок, приводивших в действие пружины. Само собой вышло, что таким человеком мог стать только Лестар, искуснейший механик страны Мигунов; ведь он придумал многие приборы и приспособления и сам их установил. Тут пригодился его маленький рост. Кстати было и то, что сил и выносливости у Лестара ещё хватало.
Подвесив туловище, работники стали прикреплять к нему руки, ноги, голову. Установку окружила целая паутина верёвок, по ним среди дыма и мглы ползали подвесные люльки, а из люлек высовывались мастера со свёрлами и зубилами, с молотками и клещами.
Гул голосов, скрип блоков, стук молотков смешивались в туманном воздухе. Огромная фигура Тилли-Вилли приобретала всё более человеческие очертания.
Наконец наступил торжественный момент, когда все механические работы были закончены, пружины и приборы поставлены на места, и гигант Тилли-Вилли твёрдо встал на свои огромные ноги. На смазку всех его пружин и суставов пришлось потратить целую бочку масла.
Теперь пришла очередь маляров. Раскрашивать голову великана поручили лучшим мастерам, настоящим художникам своего дела. Они хорошо рассмотрели божка, привезённого с острова Куру-Кусу, и постарались на славу!
Всякий, кто взглядывал на свирепое лицо Тилли-Вилли, на его злые раскосые глаза, на страшный оскал рта и торчавшие из него огромные клыки, так и шарахался от ужаса. Туловище, руки и ноги раскрасили наподобие доспехов средневекового рыцаря. Для полного сходства ему недоставало только щита, меча и копья. Но огромный меч уже выковали, он был так тяжёл, что его едва сдвигали с места сорок человек. А под прочным железным щитом могла укрыться от дождя сотня людей. Хорошо было бы изготовить для Тилли-Вилли копьё, но копья за рыцарями носили оруженосцы, и потому от копья пришлось отказаться. Где было взять подходящего оруженосца для такого гиганта?
Создатели Тилли-Вилли остались очень довольны своим детищем.
– Да, – сказал Чарли Блек, – когда Арахна взглянет на нашего малютку, у неё душа уйдёт в пятки.
– А уж я постараюсь, – молвил Лестар, – чтобы этот малютка гонялся за врагом, как волк за зайцем.
«Малютка» Тилли-Вилли был не безголосым. В его глотку вставили сирену, которая могла менять высоту звука от самого низкого до самого высокого. И когда её в первый раз запустили для пробы, в городе начался страшный переполох. Дикие пронзительные звуки выгнали всех жителей из домов. Людям казалось, что наступил конец света, и они в страхе метались по улицам, натыкаясь друг на друга в жёлтой мгле. Только пробежавшие по городу глашатаи успокоили народ. Довольный Чарли Блек потирал руки, усиленно пыхтя трубкой, и клялся ураганами всех широт, что самоходный гигант блестяще покажет себя на деле.
Пришла пора начинать военные действия против колдуньи. Ещё за несколько дней до окончания работ над великаном добросовестные дуболомы притащили на своих плечах фургон Элли. Он был поставлен на приготовленные для него колёса, дверь и окна плотно подогнаны, внутренняя обстановка обновлена – хоть сейчас отправляйся в путь!
Так как маленьким лошадкам Волшебной страны не под силу было справиться с тяжёлым фургоном, то штаб Страшилы решил, что передвижную крепость повезут дуболомы. На них же возложили и другую очень важную задачу: заводить самоходного великана.
Пружины, приводившие в действие руки, ноги, шею гиганта, были такими мощными, что поддавались только силе дуболомов. Несколько деревянных людей взобрались на лестницы, приставленные к туловищу Тилли-Вилли, и вставили заводные ключи в специальные отверстия. Ключи поворачивались со скрипом, пружины гудели от напряжения, но, заведённые до конца, они могли работать несколько часов.
Главным начальником над всеми дуболомами, отправлявшимися в поход, поставили бывшего генерала Лана Пирота. Он оказался способным администратором.

Первые шаги Железного Рыцаря

В состав гарнизона передвижной крепости вошли: Страшила, Железный Дровосек, Дин Гиор, Фарамант, доктор Бориль, Кагги-Карр; гости из-за гор: Чарли Блек, Энни, Тим и Артошка. Льву с его массивной тушей в фургоне не нашлось места, и он, очень недовольный, остался в Изумрудном городе. Членом боевого отряда являлся и Лестар, но ему предстояло путешествовать в брюхе Тилли-Вилли.
Для осмотра местности в животе и спине великана было сделано несколько застеклённых круглых окошечек; через них Лестар сможет видеть всё, что делается и впереди и сзади. А те огромные глазищи, что находились в голове Тилли-Вилли и могли вращаться в своих орбитах, предназначались для устрашения врагов. Так вначале рассчитывали создатели Тилли-Вилли, но не так оказалось на деле, о чём будет рассказано дальше.
Всё было готово к отправлению в дальний и опасный путь. Мешки и корзины с провизией, бочонки с питьевой водой уложены под лавками, отравленный воздух очищен по способу Урфина Джюса. Сделать это было необходимо: попробуйте дышать много дней подряд в тесном фургоне сквозь листья рафалоо. А теперь ядовитые капельки Жёлтого Тумана не проникнут в передвижную крепость, настолько плотны были её стенки, пол и крыша. Для вентиляции Лестар просверлил в стенках несколько отверстий, защищённых надёжными фильтрами из листьев рафалоо. Чтобы чувствовать себя в фургоне хорошо, следовало пореже выходить на улицу и побыстрее захлопывать за собой дверь.
Лестар, уютно устроившийся в кабине самоходного гиганта, нажал на главный ходовой рычаг. Во внутренностях Тилли-Вилли что-то заскрипело, заскрежетало, щёлкнули пружины, и великан тяжело шагнул по мёрзлой земле.
И тут произошло чудо: сделав первый шаг, Тилли-Вилли ожил! Впрочем, такое происшествие можно называть чудом в штатах Канзас, Огайо или Коннектикут, а в Волшебной стране оно являлось самым обычным делом.
Разве там не жили, не двигались и не обладали всеми человеческими чувствами и способностями соломенный человек Страшила и Железный Дровосек? Разве не ожили и не заговорили механические мулы Цезарь и Ганнибал, как только перешли границу Волшебной страны? И то, что Тилли-Вилли внезапно ожил, все участники похода признали радостным, но отнюдь не удивительным событием.
Тилли-Вилли, поворачивая голову, оглядывался по сторонам: ведь его огромные глаза, предназначенные только для устрашения врагов, начали видеть. Великан заговорил гулким низким голосом:
– А ну, дайте мне зеркало, хочу посмотреть на себя. Любопытно же знать, как выглядишь со стороны.
Через несколько минут принесли самое большое зеркало, какое только нашлось во дворце, тщательно его протёрли и подвесили на перекладину, под которой собирали Тилли-Вилли. Великан придирчиво выбрал место, откуда лучше было видно, и долго рассматривал свою физиономию. Потом гулко захохотал.

– Ай да я, ай да молодец, красавец! Ни у кого из вас, людей, нет таких выразительных глаз, клянусь ураганом! – в восторге кричал Тилли-Вилли.
Слушатели невольно расхохотались: оказалось, что ещё во время его создания Железный великан успел перенять морские словечки капитана Блека! Сколько же чудесного в этой необычайной стране… А Тилли-Вилли продолжал:
– А какие у меня симпатичные щёки, какой очаровательный подбородок! Вы, люди, просто смешные уродцы в сравнении со мной… Но где же мой папочка Чарли, по замыслу которого вы, люди, сумели смастерить такого прелестного мальчика, как я?! Ау, скорее покажись мне, родной папочка Чарли!
Моряк вышел вперёд, немного смущаясь и в то же время гордясь словами своего механического детища. Но так как снизу его плохо было видно, он взобрался на самую высокую стремянку, которую поддерживали Мигуны.
– Я рад, что сумел угодить тебе, мой мальчик! – прокричал он в рупор. – Мы так старались…
– Папа, убери, пожалуйста, эту трубку, – попросил Тилли-Вилли. – Мои великолепные уши услышат каждое твоё слово и без неё, проглоти меня акула!
Чарли Блек рассмеялся:
– А ты знаешь, что такое акула?
Великан, не смущаясь, ответил:
– Наверное, что-нибудь вроде той колдуньи Арахны, на борьбу с которой вы меня сделали. И ты, папа, не беспокойся: свою задачу вы выполнили отлично. Я понял это ещё тогда, когда получил возможность владеть своими чувствами. Знайте все, что дух мой крепок, и, разрази меня громом, я буду драться, как лев!
Смелый Лев, в числе прочих присутствующий при этой сцене, был весьма польщён сравнением и поблагодарил за него Тилли-Вилли.
Железный великан нежно сказал:
– Папочка, милый, как бы я хотел прижать тебя к моей любящей груди, но боюсь, что это не кончится добром. Кажется, вы, люди, слишком уж хрупкие создания!
– Да, уж таковы мы от природы, – объяснил одноногий моряк. – Так что лучше, сынок, ты выражай свою любовь и признательность на словах, это будет безопаснее для меня. А теперь ты должен пройти вон через те ворота, – сказал Чарли Блек. – Шагай вперёд!
Подойдя к воротам, великан остановился в недоумении.
– Папа Чарли, тут слишком низко для меня. Мне не пройти под этой аркой…
Чарли Блек смущённо признался, что произошла ошибка, придётся ломать арку.
– Я возьму это на себя, папочка, – отозвался гигант и потребовал самую прочную кирку.
Крепко зажав инструмент в металлическом кулаке, Тилли-Вилли ловкими ударами принялся разрушать стену. Во все стороны полетели кирпичи, и зрители бросились бежать кто куда.
Нескольких минут оказалось достаточно, чтобы проделать проход, и Железный Рыцарь вышел на площадь. Фургон, влекомый дуболомами, последовал за ним. Когда гигант шёл по улице с мечом в правой руке и щитом в левой, его голова поднималась над третьими этажами домов, и горожане, выглядывая из окошек, провожали Тилли-Вилли восторженными возгласами:
– Привет нашему спасителю! Слава будущему победителю Арахны!
Тилли-Вилли важно раскланивался по сторонам.
– Надейтесь на меня, граждане! Тилли-Вилли молод, но он не подкачает!
Конечно, великан не мог выйти из города через ворота, но это было предусмотрено: часть стены заблаговременно разобрали. Паром не мог вынести тяжести богатыря, и он пустился вброд, заметив вскользь:
– Предполагаю, что мои швы достаточно герметичны, и я не промокну.
Лестар из брюха гиганта отозвался:
– Всё сделано на совесть, и ты можешь не беспокоиться!
Тилли-Вилли иронически сказал:
– Ах, это вы, мой предполагаемый водитель! Если не ошибаюсь, вас зовут Лестар? По правде говоря, вы не очень-то мне нужны, но оставайтесь на своём месте. Дублированная система никогда не помешает…
Расхваставшись, Тилли-Вилли утратил контроль над своими движениями, поскользнулся на мягком дне канала, замахал руками и чуть не рухнул в воду. Если бы это случилось, то перед Чарли Блеком и его помощниками встала бы задача огромной трудности – поднимать его из канала.
К счастью, Лестар не растерялся. Он мигом нажал на какие следует рычаги, железная громадина выправилась и двинулась к другому берегу, ломая ледяную корку, которой была покрыта вода.
Когда Тилли-Вилли выбрался на берег, Лестар мягко упрекнул его:
– Зазнайство часто доводит до беды.
– А что такое зазнайство? – спросил великан. Выслушав разъяснение, он виновато молвил: – Я больше не буду зазнаваться…
Вечером Лестар рассказал Чарли Блеку и остальным участникам похода об этой детской выходке Тилли-Вилли, которая чуть не поставила экспедицию в тяжёлое положение. Одноногий моряк ответил на это:
– Знаете, друзья, я ещё в Канзасе решил, что нашим помощником в борьбе с Арахной должен стать не кто иной, как мальчишка. Да, да, не удивляйтесь, именно железный мальчишка в тридцать локтей ростом. Здесь, на Изумрудном острове, собирая его металлические детали в одно целое, я внушал им, что будущий Тилли-Вилли должен обладать мальчишеской смелостью, презрением к опасностям, жаждой подвига…
– Дядюшка Чарли, это у тебя получилось здорово! – в восторге воскликнула Энни. – Окажись наш Тим тридцать локтей росту и весь железный, он вёл бы себя совершенно так же!
И все в фургоне решили, что Чарли Блек добился чего хотел, а жизнь докончит остальное.

Королева полевых мышей

Когда дуболомы осторожно спустили фургон с парома и готовы были повезти его по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, Энни вдруг задала вопрос, невинный на первый взгляд и, однако, повергший всю компанию в полнейшее смущение. Вот этот вопрос:
– А что, если Арахна не захочет принять бой с Тилли-Вилли и улетит от него на ковре-самолёте?
– В самом деле, мы об этом совсем не подумали, – признался Чарли Блек. – Ведь колдунья за какой-нибудь час проделает миль двадцать, а нам, дай бог, проползти такое расстояние за целый день. Да и потом, где её искать, когда она улетит?
– Ну, в этом деле нам поможет волшебный телевизор, – сказал Страшила и похлопал по полированному боку ящика.
– Ничего он не поможет, – с досадой возразил Чарли. – Он же не работает в Жёлтом Тумане.