1 2 

Александр Мелентьевич Волков
Огненный бог Марранов

Изгнанник

Юный друг мой, дай мне руку и помчимся с тобой далеко-далеко, в Волшебную страну, которая отделена от всего мира Великой пустыней и цепью огромных гор. Там, под вечно жарким солнцем, обитают милые и смешные маленькие человечки – Жевуны, Мигуны, Болтуны и ещё много разных других племён.
Это в страну Жевунов ураган, вызванный колдуньей Гингемой, принёс из Канзаса домик с девочкой Элли и пёсиком Тотошкой. Гингема погибла, а для Элли и Тотошки начались необычайные приключения.
В те времена в центре страны, в прекрасном Изумрудном городе, жил великий волшебник Гудвин. Это к нему пошла Элли, надеясь, что Гудвин поможет ей вернуться на родину.
По дороге Элли захватила с собой ожившее соломенное чучело Страшилу, Дровосека, сделанного из железа, и Трусливого Льва. У каждого из них была своя мечта. Страшила хотел получить мозги в соломенную голову; Дровосек добивался любящего сердца; Льву нужна была смелость. И хотя Гудвин оказался фальшивым волшебником, он исполнил все их желания. Он дал Страшиле умные мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками, Железному Дровосеку – доброе шёлковое сердце, набитое опилками, Трусливому Льву – смелость, которая шипела и пенилась в золотом блюде.
Гудвину наскучило жить в Волшебной стране, и он покинул её на воздушном шаре. Улетая, Гудвин назначил своим преемником Страшилу, и тот стал правителем Изумрудного города. Дровосека избрали правителем Мигуны, населявшие Фиолетовую страну. А Смелый Лев сделался царём зверей.
Когда исполнились заветные желания трёх друзей Элли, она вернулась на родину, к папе и маме. Её и Тотошку перенесли волшебные серебряные башмачки Гингемы, которые пёсик нашёл в пещере колдуньи.[1]
Страшила недолго наслаждался своим высоким положением правителя Изумрудного города. В руки злого и коварного столяра Урфина Джюса, обитавшего в стране Жевунов, случайно попал живительный порошок. Столяр наделал деревянных солдат, оживил их и с помощью этой сильной армии захватил Изумрудный город. Страшила и пришедший к нему на выручку Железный Дровосек оказались в плену у Джюса. Тот посадил их на верхушку высокой башни, за решётку.
Прося о помощи, Страшила и Дровосек написали письмо Элли, и его отнесла в Канзас их добрая приятельница, ворона Кагги-Карр. Девочка не оставила своих друзей в беде и во второй раз отправилась в Волшебную страну.
Сопровождал Элли её дядя, одноногий моряк Чарли Блек, большой мастер на всевозможные выдумки. Он сделал сухопутный корабль, и на этом корабле они с Элли пересекли пустыню.
Борьба с Урфином Джюсом и его могучими деревянными солдатами была нелегка, но Элли и её друзья победили.[2]
Урфина судили.
За все его преступления он заслуживал жестокой кары, но одноногий моряк Чарли Блек обратился к сотоварищам судьям:
– Друзья, а не лучше ли оставить этого человека просто наедине с самим собой?
И Элли поддержала его:
– Правильно. Это будет для него самым жестоким наказанием.
Страшила, Железный Дровосек и Смелый Лев согласились с моряком и девочкой, и бывшего короля Изумрудного города выпроводили за городские ворота под свист и улюлюканье горожан и фермеров. По дороге кто-то для смеха сунул ему оживлённого им деревянного клоуна, его любимца и наушника, и Урфин Джюс машинально сжал его в руке.
– Иди, куда хочешь, – сказал Урфину провожавший его Страж городских ворот Фарамант, – и постарайся стать хорошим человеком. В первую очередь ты выиграешь от этого сам.
Джюс ничего не ответил на эти добрые слова. Он бросил на Фараманта угрюмый взгляд из-под косматых бровей и быстро зашагал прочь от города по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
«Все покинули меня, – горько размышлял бывший король Изумрудного города. – Все, кто льстил мне в дни моего могущества, кто пировал за моим столом, кто превозносил меня до небес, все теперь восхваляют маленькую Элли и Великана из-за гор…» (Так называли Чарли Блека в Волшебной стране.)
Но, обернувшись назад, Урфин понял, что был не прав. Нашлось одно верное существо: медведь Топотун плёлся в отдалении за хозяином. Нет, Топотун никогда его не оставит, в какую бы беду ни попал Урфин Джюс. Ведь это Урфин таинственной силой чудесного порошка оживил его шкуру, когда она лежала жалким пыльным ковриком на полу, и за это медведь обязан ему вечной благодарностью…
Смягчившимся голосом Урфин позвал:
– Топотун, ко мне!
Мишка радостной рысцой подбежал к хозяину:
– Я здесь, повелитель! Что прикажешь?
«Повелитель…»
Это слово облегчило душевную рану Урфина. Да, он всё ещё повелитель хотя бы только для одного скромного слуги и для ничтожного клоуна. А что, если?. Неясные надежды пронеслись в мозгу Урфина. Не рано ли празднуют победу его враги?
Он, Урфин Джюс, ещё молод, он на свободе, и никто не отобрал у него неукротимой воли, умения пользоваться благоприятными обстоятельствами хитрого, изворотливого ума, искусных рук.
Сгорбленный стан Урфина распрямился, слабая усмешка озарила смуглое лицо с косматыми бровями и хищным оскалом рта.
Обернувшись в сторону Изумрудного города, Урфин погрозил кулаком:
– Вы ещё пожалеете, несчастные простаки, что выпустили меня на волю!.
– Да, они пожалеют, – пискнул клоун.
Джюс сел на спину медведя.
– Неси меня, мой славный Топотун, на родину, к Жевунам, – приказал он. – Там у нас с тобой есть дом. Надеюсь, его никто не тронул. Там мы найдем пристанище на первое время.
– И у нас там есть огород, повелитель, – подхватил Топотун, – а в соседнем лесу водятся жирные кролики. Мне пища не нужна, но я буду ловить их для тебя.
Добродушная морда медведя сияла от радости, что он опять будет жить с обожаемым хозяином вдали от всех, в покое и довольстве.
Не такими были думы Урфина.
«Дом послужит для меня временным убежищем, – размышлял Джюс, – я буду скрываться, пока обо мне не позабудут. А там… там посмотрим!..»
Тягостен был путь Урфина Джюса в страну Жевунов. Он мечтал вернуться незамеченным, но дело испортила Кагги-Карр. С помощью многочисленной родни ворона выследила, куда направился изгнанник. Все, кто жил близ дороги, вымощенной жёлтым кирпичом, своевременно оповещались посланцами Кагги-Карр о приближении Урфина.
Из домов выходили мужчины и женщины, старики и дети, выстраивались вдоль дороги и молча провожали Урфина презрительными взглядами. Джюсу было бы легче, если б его бранили, бросали в него камнями и палками. Но это гробовое молчание, ненависть, написанная на всех лицах, ледяные глаза… Всё это было во много раз хуже.
Мстительная ворона рассчитала верно. Путешествие Урфина Джюса в родные места напоминало затянувшееся шествие на казнь.
С каким наслаждением бросился бы Джюс на каждого из врагов, вцепился бы ему в горло, услышал бы его предсмертный хрип… Но это было невозможно. И он ехал на медведе, низко склонив голову и скрипя зубами от ярости.
А клоун Эот Линг, усевшись у него на плече, шептал на ухо:
– Ничего, повелитель, ничего, всё пройдёт! Мы ещё посмеёмся над ними!
Ночевал Урфин в лесу под деревьями, ведь ни один из жителей Изумрудной или Голубой страны не предоставил бы ему на ночь свой кров. Питался изгнанник плодами, сорванными с деревьев. Он сильно отощал и, приближаясь к лесу Саблезубых тигров, почти желал, чтобы встреча с хищниками принесла конец его мучениям. Однако жажда жизни и желание отомстить обидчикам взяли верх, и Урфин незаметно проскользнул через опасное место.
И вот, наконец, родной дом. Изгнанник с облегчением убедился, что Жевуны не тронули его владений и всё имущество сохранилось в целости. Он достал ключи из потайного места, открыл замки и вошёл в комнаты, мрачные и запылённые за время долгого отсутствия хозяина.

Гигантская птица

Битва в воздухе

Прошло семь лет после того, как Урфин Джюс лишился власти над Изумрудным городом. Многое изменилось в мире. Элли Смит, навсегда покинувшая Волшебную страну, окончила школу и поступила в педагогический колледж в соседнем городе: она избрала себе скромную долю народной учительницы. Её младшая сестра Энни (она родилась в то время, когда Элли была в Подземном царстве) пошла в первый класс и начала изучать тайны азбуки.
Одноногий моряк Чарли Блек купил корабль и совершил несколько плаваний на острова Куру-Кусу, обитатели которых встречали его каждый раз с радостью.
А как шли дела в Волшебной стране? Мигуны и Жевуны продолжали жить, как и раньше, но совершенно изменилась жизнь подземных рудокопов, у которых Элли побывала в третье и последнее путешествие в край чудес.
Там, в колоссальной Пещере, Элли и её троюродный брат Фред Каннинг испытали много странных, изумительных приключений. Им удалось восстановить исчезнувший источник Усыпительной воды, и этой водой они усыпили семь подземных королей, поочерёдно правивших рудокопами. Самое смешное и любопытное было в том, что короли, проснувшись, забыли о своем царственном достоинстве и превратились в кузнецов, землепашцев, ткачей. Наравне со своими бывшими подданными они усердно трудились, добывая пропитание себе и своим семьям.
Покончив с королевской властью, жители Пещеры переселились в верхний мир и заняли пустующие земли по соседству со страной Жевунов. Там они сеяли пшеницу и лён, разводили сады, откармливали домашний скот, обрабатывали металлы. Очень не скоро расстались они с тёмными очками, потому что глаза их, привычные к полумраку, долго не могли выносить солнечного света.[3]
Только в жизни Урфина Джюса не случалось никаких перемен за долгие годы одиночества. Он перекопал огород и стал возделывать овощи, собирая по три урожая в год.
Как старательно присматривался бывший король к почве своего участка, орудуя лопатой! Как хотел он найти хотя бы одно-единственное семечко того удивительного растения, из которого он получил живительный порошок! О, попадись ему такое семя, он не стал бы делать снова деревянных солдат! Нет, он смастерил бы обитое железом чудовище, неуязвимое для стрел и огня, и снова стал бы повелителем Волшебной страны.
Но поиски его были напрасны и даже бессмысленны. Ведь если бы хоть один росток, один живой кусочек необыкновенного растения уцелел от истребления, оно снова заполонило бы окрестности.
Каждый вечер, каждое утро Урфин смотрел в небо в надежде, не разразится ли буря, подобная той, какая когда-то принесла ему семена необычайных растений. Но свирепые ураганы проносились над страной, не оставляя ничего, кроме разрушений.
И Урфину, после того как он был королём и упивался сознанием власти над тысячами и тысячами людей, пришлось довольствоваться скромной долей огородника. Конечно, о пропитании под благодатным небом Страны Чудес не приходилось беспокоиться, тем более что Топотун часто притаскивал хозяину жирного кролика или зайца. Но не этого хотел изгнанник: по ночам ему снилась королевская мантия на плечах, и он просыпался разочарованный, с бьющимся сердцем.
В первые месяцы своего одинокого житья Урфин во время прогулок иногда встречал Жевунов, особенно если уходил в сторону деревеньки Когиды, где родился и вырос. Однако соплеменники убегали от него, как от зачумлённого, стараясь не встречаться с ним взглядом, и даже спины их, казалось, излучали ненависть.
Но недели складывались в месяцы, месяцы в годы, и людская вражда к Урфину угасала. Воспоминания о его преступлениях бледнели, заслоняясь новыми событиями, новыми житейскими заботами.
Через несколько лет жители Когиды стали дружелюбно здороваться с изгнанником, и, если бы Урфин захотел переселиться в деревню, никто не стал бы ему мешать. Но Урфин хмуро отвечал на приветствия, не вступал в разговоры и всем своим видом показывал, что общество людей ему неприятно. Пожимая плечами, Жевуны уходили прочь от нелюдимого огородника. А Урфин по-прежнему предавался мрачным мечтам о том, как он отомстил бы людям, если бы только смог.
И судьба пошла ему навстречу.
Однажды в полдень Урфин копался в огороде, как вдруг его внимание привлек резкий клёкот, доносившийся сверху. Изгнанник поднял голову. Высоко в небесной лазури дрались три орла. Бой шёл жестокий, две птицы нападали на одну, стараясь поразить её клювом и ударами крыльев. Жертва нападения отчаянно отбивалась, пытаясь ускользнуть от врагов, но это ей не удавалось. Сначала орлы показались Урфину не особенно большими, но они начали снижаться, и Джюс убедился, что величина их огромна.

Страшная битва продолжалась, клёкот чудовищных орлов становился всё слышнее, так как птицы приближались к земле. Израненная птица слабела под ударами врагов, её движения становились всё беспорядочнее. И вдруг, сложив крылья, она, кувыркаясь, полетела вниз.
Орёл с глухим шумом упал на лужайку перед домом Урфина. Огородник пугливо приблизился к нему. Птица, даже смертельно раненная, нечаянным ударом крыла могла зашибить человека.
Подойдя к орлу, Урфин убедился, что он был колоссальных размеров: его распростёртые крылья заняли всю площадку от края до края, а там было шагов тридцать. И тут Урфин с изумлением увидел, что птица жива. Её туловище чуть заметно трепетало, во взгляде странно смешались гордость и мольба. Два других орла спускались с явным намерением добить врага.
– Защити, – хрипло пробормотала огромная птица.
Джюс схватил здоровенный кол, стоявший у изгороди, и поднял его с решительным видом. Нападающие взмыли вверх, но продолжали кружиться над владением Урфина.
– Они меня прикончат, – сказал раненый орёл. – Человек, копай рядом со мной яму и притворись, что собираешься меня похоронить. Мои враги покинут этот край лишь после того, как убедятся, что я зарыт. Когда стемнеет, я укроюсь в кустах, а ты сбросишь землю в пустую яму.
Ночью хитрая выдумка была исполнена, и утром чудовищные орлы, покружившись над пустой могилой, улетели на север.

История Карфакса

Бесчисленны чудеса Волшебной страны, и целой человеческой жизни не хватило бы узнать их все. Как будто не так уж и велика она была, каким отличалась разнообразием природы, сколько людских племён, необычайных животных и птиц её населяло!
В уединённой долине Кругосветных гор, в северной их части, жило племя гигантских орлов. Оттуда был родом Карфакс, нежданный гость Урфина Джюса.
Вот что рассказал изгнаннику Карфакс, когда оправился от ран.
– Наше племя обитает в Кругосветных горах очень давно, – говорил орёл, – численность его очень невелика. А причина этому такая. Наша пища – туры и горные козлы, населяющие склоны гор и глубокие ущелья. Козлиное племя могло бы размножаться и жить без забот, но этому мешаем мы, орлы, охотясь за ними.
С нашей зоркостью, силой и быстротой полёта мы могли бы истребить всех козлов и туров, но мы этого не делаем. Исчезновение животных означало бы и наш конец: мы вымерли бы с голоду. И потому ещё с древних времён число членов нашего племени не должно превышать одной сотни.
– Как же это вам удаётся? – спросил заинтересованный Урфин.
– Наши законы на этот счёт очень строги, – ответил Карфакс. – Орлиная семья имеет право вывести птенца лишь в том случае, если кто-нибудь из взрослых членов племени умирает от старости или погибает от несчастного случая, например, расшибётся о скалу при неосторожном нападении на добычу.
– Но кто же получает право дать замену умершему?
– Это право даётся в порядке строгой очереди всем семьям, населяющим Орлиную долину. Обычай свято выполнялся в течение столетий, но недавно он был нарушен, и это принесло нашему народу огромные бедствия. Мы живём очень долго, – продолжал Карфакс, – полтораста-двести лет, поэтому в нашей долине маленький появляется далеко не каждый год. Посмотрел бы ты, как ухаживают за ним орлицы, как ссорятся, кому покормить птенца или пригреть под крылом! Часто они отпихивают от малыша родную мать… Что поделаешь, – вздохнул Карфакс, – материнские чувства у наших женщин сильны, а счастье вывести детёныша достаётся каждой из них всего раз-два за её долгую жизнь.
«У нас, людей, с этим делом обстоит проще, – подумал Урфин. – Можно иметь сколько угодно ребят, хотя это порядочная обуза».
Карфакс продолжал:
– Мне восемьдесят лет, это у нас, гигантских орлов, самый расцвет силы и здоровья. В этом году очередь вывести птенца впервые досталась мне и моей подруге Араминте. Как радостно ждали мы этого счастливого дня, когда жене будет разрешено снести яйцо! Какое уютное гнездышко из тонких веток и листьев приготовили в углублении скалы!.. И всё рухнуло. Подлый вождь Аррахес, нарушив древний закон, объявил, что птенец будет выведен в его семье!
Ему нужен был наследник, так как его единственный сын незадолго перед тем разбился, охотясь за туром… – Карфакс дрожал от негодования, рассказывая о бесчестном поступке вождя, а огородник с насмешкой думал о том, что он-то, Урфин, не стал бы кипятиться из-за такого пустяка.
– Скажи, человек, был ли достоин Аррахес оставаться нашим вождём после такого бесчестного нарушения отеческих обычаев? Я, по крайней мере, считал, что было бы позором подчиняться ему. У меня нашлись сторонники. Мы готовили восстание, чтобы свергнуть Аррахеса. К несчастью, в наши ряды пробрался низкий предатель, он обо всём рассказал вождю, выдал имена заговорщиков. Аррахес и его сторонники неожиданно напали на нас. Каждый из моих друзей имел дело с двумя-тремя противниками. Араминта погибла в первые минуты боя. На меня набросились Аррахес и орёл, выдавший заговор. Думая найти спасение в бегстве, я пересёк Кругосветные горы и углубился в Волшебную страну. Враги не отставали… Остальное ты знаешь, – устало закончил Карфакс.

Наступило долгое молчание. Потом орёл заговорил:
– Моя жизнь в твоих руках. Возвратиться в горы я не могу. Если даже я поселюсь в самой отдалённой их части, Аррахес и его шпионы выследят меня и убьют. Охотиться в ваших лесах мне невозможно.
Ты кормишь меня зверьками, которых называешь зайцами и кроликами. Они вкусны, но разве могу я разглядеть их в густой чаще и тем более схватить когтями…
Подумав, Урфин сказал:
– Топотун ловит для тебя дичь и будет делать это, пока ты не поправишься. А там посмотрим, быть может, я придумаю, как тебя прокормить.
И тут в тёмной душе Урфина зародилась мысль, что эта исполинская птица может послужить его целям. Вот долгожданное средство снова выбиться из безвестности и «схватить судьбу за рога», как он любил выражаться.
«Но мне надо быть очень осторожным, – размышлял Урфин. – Эта птица с её странными понятиями о справедливости не станет помогать мне, если сочтёт мои действия хоть в малой степени бесчестными… А впрочем, не буду торопиться, у меня хватит времени всё обдумать».

Замыслы Урфина Джюса

Задавая незаметные вопросы, Урфин Джюс убедился, что в Орлиной долине ничего не знали о людских делах. Карфаксу неизвестно было ни о быстром возвышении Урфина, ни о его позорном падении. Изгнанник запретил Топотуну хотя бы словом заикнуться о прошлом и приказал клоуну наблюдать, чтобы птица и медведь, любившие поболтать, не встречались наедине. Сам он начал действовать смелее. Он вёл с выздоравливающим орлом долгие разговоры и как бы нечаянно признавался, что у него на уме одно желание – приносить людям добро.
– А почему в таком случае ты живёшь в лесу далеко от остальной стаи? – удивлялся Карфакс.
– Видишь ли, помогать одной деревне – это слишком мелко для меня, – хитрил Урфин. – Вот если бы мне удалось стать во главе целого народа, там уж я развернулся бы и показал себя.
– Кто же тебе мешает сделаться вождём? – недоумевал простодушный орёл.
– Мои соотечественники не понимают меня, – изворачивался Джюс. – Они думают, что я стремлюсь к власти из честолюбия, а на деле я ставлю перед собой гораздо более высокие цели.
Такие разговоры повторялись не раз, и наконец орёл поверил в благородство Урфина. Карфакс согласился помочь другу добиться высокого положения среди людей, и пусть он тогда творит столько добра, сколько пожелает.
Именно этого и хотел Урфин Джюс. Оставалось придумать, каким образом вернуть себе прежнюю власть при помощи гигантской птицы.
«Только не война… – размышлял Урфин. – Если я ради моего возвышения попрошу Карфакса убить хотя бы одного человека, он сразу разгадает мои намерения. Он может разорвать меня на куски за обман… – Урфин с ужасом представил себе нападающую на него чудовищную птицу. – Я должен действовать мудрее. Надо с помощью орла сделаться повелителем какого-нибудь отсталого народа. И когда я заберу этот народ в руки, у меня будет и армия, и оружие… Тогда берегитесь, Страшила и Дровосек!»
Урфин начал прикидывать в мыслях, в какой части страны он легче всего мог бы стать властелином. И тут он вспомнил о Прыгунах.
Воинственное племя Прыгунов обитало в горах между Большой рекой и владениями Стеллы. Ещё никому не удавалось пересечь страну Прыгунов, они никого к себе не пускали.
Элли Смит во время первого пребывания в Волшебной стране направлялась к доброй фее Стелле со своими друзьями Страшилой, Железным Дровосеком и Смелым Львом. На их пути непреодолимой преградой стала область Прыгунов, окружённая горами. На гору попробовал взобраться Страшила, а за ним Лев, но они были сбиты могучими кулаками Прыгунов. Элли и её спутники так и не дошли бы до Розового дворца Стеллы, если бы Элли не владела в ту пору Золотой Шапкой, дававшей власть над Летучими Обезьянами. Девочка вызвала Летучих Обезьян, и те перенесли путников ко дворцу Стеллы по воздуху.[4]
Много столетий назад Марраны (так называли себя Прыгуны) жили в Подземной стране на берегу реки, впадавшей в Срединное озеро. По преданию, они укрылись в подземелье от сильных врагов, которые теснили их со всех сторон. Там, среди скал, Марраны построили город, развалины которого видели Элли Смит и Фред Каннинг, когда заканчивали долгое и опасное путешествие в недрах земли.
В ту далёкую эпоху Марраны умели добывать огонь, делали железные орудия, ловили рыбу и охотились на Шестилапых, в изобилии водившихся в окрестностях. Но со временем Марранов стало слишком много, рыбы и звериного мяса им не хватало, а хлебопашеством заниматься на каменистой почве было невозможно.
Марраны под предводительством князя Грона покинули свой сумрачный край. Они попытались отнять у подземных рудокопов часть их обширной равнины, но воины семи королей отбили нападение и выгнали Прыгунов наверх.
Трудно пришлось Марранам в верхнем мире. Их глаза, привыкшие к вечному сумраку Пещеры, в течение долгих месяцев не могли приспособиться к яркому дневному свету. Переселенцы передвигались только по ночам. Полуслепые, они долго скитались по Волшебной стране, гибли в битвах с её коренным населением, терпели огромный урон от хищных зверей, умирали с голоду, тонули при переправах через реки… Так прошло несколько лет.
За время скитаний Марраны одичали, растеряли свои орудия, разучились употреблять огонь. Наконец Грон привёл немногочисленную группу беглецов в уединённую, никем не занятую долину, которая и стала их убежищем на целые века. Здесь они снова размножились, но так и остались на очень низкой ступени развития.
Сначала воспоминания о том, что их предки жили в каком-то странном, мрачном мире, передавались Марранами от отцов к детям, потом воспоминания превратились в легенды, а затем и легенды позабылись. Марраны так долго жили в одиночестве, что люди, обитавшие в других частях Волшебной страны, знали о них очень мало.
Мало знал о Марранах и Урфин Джюс. Каковы их жилища? Чем они питаются? Нет ли у них увлечений? Чем можно поразить их воображение? На все эти вопросы Урфин не мог дать ответа. А явиться к сильному, независимому племени, не зная, что тебя там ожидает, было слишком опасно.
«Я должен произвести основательную разведку», – думал Урфин. Но кто сделает эту разведку? Самому отправиться невозможно: он должен неожиданно появиться перед Прыгунами как повелитель. Послать Топотуна? Медведь тяжел и неповоротлив, ему не хватит умения скрываться и действовать тайком, как подобает хорошему разведчику. И тут взор Урфина упал на деревянного клоуна, который копошился в углу комнаты.
– Вот кто мне нужен! – радостно воскликнул Джюс.
Он вспомнил, как помог ему клоун во время осады Изумрудного города. Несколько атак деревянных солдат были отбиты, и Урфин находился в большом затруднении. И тогда Эот Линг побывал в городе на разведке, узнал, что богач Руф Билан ненавидит Страшилу, а филин Гуамоко уговорил Билана открыть городские ворота.
– Эот Линг, поди сюда! – приказал Урфин, и клоун, переваливаясь, подковылял к нему.
– Я нужен тебе, повелитель?
– Да. Думаю поручить тебе одно очень важное дело.
Урфин Джюс поделился с клоуном своими планами и рассказал, что должен сделать Эот Линг. Клоун выслушал Урфина Джюса и заметил:
– Страна Прыгунов очень далеко, повелитель. Путешествие туда будет долгим и опасным.
– Карфакс проделает путь за несколько часов. Он отвезёт тебя, и ты высмотришь всё, что нужно.
Урфин Джюс и его верный слуга Эот Линг с нетерпением ждали, когда выздоровеет орёл. Громадная птица до последней косточки съедала кроликов и зайцев, исправно доставляемых Топотуном. Карфакс привязался к добродушному медведю, который, не жалея сил, рыскал по лесу в погоне за дичью.
И вот пришло время, когда орёл впервые после падения совершил первый, ещё неуверенный полёт. Когда он низко пролетел над лесом, взмахи его огромных крыльев колебали ветки деревьев, а перепуганные белки стремглав бросались вниз. С каждым днём Карфакс летал всё дальше и выше, силы его крепли, и наконец пришёл день, когда он предложил Урфину Джюсу прокатиться на его спине.
Урфин согласился с большой опаской: страшно всё-таки очутиться высоко в воздухе, не чувствуя под собой иной опоры, кроме движущейся спины орла. Но если он не решится на полёт, значит, не видать ему страны Прыгунов, не добиться власти, не отомстить врагам. И Джюс поборол свою боязнь.
Всегда труден первый шаг. Скоро Урфин с удовольствием подставлял лицо встречному ветру, гордо смотрел на проносившиеся внизу поля и леса.
– Моё! Скоро всё это опять будет моё! – тихо бормотал он, чтобы не расслышал Карфакс.
Урфин рассказал орлу о своем намерении стать во главе племени Прыгунов.
– Это тёмные, невежественные люди, – говорил Джюс, – и жизнь их крайне тяжела. Я хочу принести им все радости, какие только доступны человеку под солнцем нашей страны.
Карфакс согласился доставить к Прыгунам Эота Линга. Урфин сшил клоуну одежду из кроличьих шкурок. Надев её, Эот Линг превратился в маленького юркого зверька. Теперь, если он попадётся на глаза кому-либо из Прыгунов, тот никоим образом не заподозрит в нем разведчика из чужих краёв.
Однажды утром Карфакс поднялся с лужайки перед домом Урфина и полетел на восток, в страну Прыгунов. На шее орла висела связка кроликов – запас пищи. На спине орла, вцепившись в перья, лежал клоун.
Орёл вернулся к вечеру следующего дня. Он рассказал, что ночью, когда Прыгуны спали, он перенёс разведчика через гору и опустил в уединённом месте. Там Эот Линг будет ждать его через десять дней.
Какими долгими показались эти дни Урфину!
Но пришёл наконец момент, когда Карфакс вернулся из второго полёта и привёз клоуна, невредимого и очень довольного. Эот Линг первым делом сбросил надоевший ему костюм из кроличьих шкурок и многозначительно взглянул на хозяина. Тот понял, что разговор будет секретный, и унёс клоуна в дом.
– Ну, повелитель, – весело воскликнул Эот Линг, когда они остались вдвоём, – какие это простаки! Ах, какие простаки!.. Но простаки опасные, им палец в рот не клади! – добавил он многозначительно.
– Рассказывай! – нетерпеливо приказал Джюс.
И клоун начал рассказ о том, что он видел и слышал в стране Марранов за свое десятидневное пребывание там.

Быт и нравы Прыгунов

Эот Линг узнал многое. Похожий на большую крысу в своем сером одеянии, он шнырял близ поселков, забирался в жилища, подсматривал, подслушивал. Один только раз он чуть не попался. Его схватил мальчишка (ребята наблюдательнее взрослых), но клоун так укусил его, что любопытный мальчуган взвыл от боли и выпустил опасную добычу.
Вот что узнал Эот Линг.
Племя Прыгунов многочисленно, в нем насчитывается несколько тысяч одних только взрослых мужчин. При этом сообщении Урфин одобрительно качнул головой и подумал: «Из них получится сильная армия».
Страна Прыгунов расположена в круглой долине, окружённой кольцом гор с крутыми склонами. Горы не пропускают в долину ветра, и днём там всегда тепло, зато ночи холодные. Жители не строят домов, для этого им не хватает умения. Они живут в соломенных шалашах и даже под навесами. Одеваются они легко, мужчины носят длинные штаны и безрукавки, женщины – короткие платья. У Болтунов, подданных феи Стеллы, Марраны выменивают одежду, топоры, ножи, лопаты. Взамен они отдают драгоценные камни, добываемые в горах.

Прыгуны невелики ростом, но коренасты, у них большие головы, длинные сильные руки с большими кулаками, а мускулы ног настолько развиты, что позволяют людям делать громадные прыжки. За это обитатели соседних стран и прозвали их Прыгунами. Но сами Марраны этого прозвища не любят. Правит ими князь Торм…
– Наверно, это почтенный старец с длинной седой бородой? – перебил Урфин рассказ клоуна.
– Ты ошибаешься, повелитель, – возразил Эот Линг. – Представь себе, они совсем не носят ни бород, ни усов.
Растительность на лице они считают большим неудобством и избавляются от неё весьма любопытным способом. В их стране есть источник, окружённый едкой коричневой грязью. Когда у юноши Маррана начинают расти усы и борода, он отправляется к этому источнику и обмазывает лицо грязью, а потом даёт ей высохнуть на солнышке. Через несколько часов грязь отпадает кусками и навсегда уносит с собой волосы. Совершившего такую операцию сородичи встречают с песнями и плясками, только тогда Марран получает права гражданства и может жениться.
– Это поистине удивительно, – заметил Урфин.
Эот Линг продолжал свое долгое повествование.
В долине Марранов очень часты грозы. Эот Линг пробыл там всего десять дней, и за это время случилось две грозы.
Грозы в стране Прыгунов ужасны. Молнии сверкают беспрерывно, раскаты грома, отражаясь от горных склонов, сливаются в протяжный оглушительный гул, дождь льёт потоками. Молнии часто ударяют в соломенные шалаши Марранов и зажигают их. Обитатели выскакивают прочь и в ужасе смотрят на бушующее пламя, даже не пытаясь его погасить. Огонь для Марранов – грозное карающее божество, они ему поклоняются, но не решаются пользоваться огнём в своём скромном быту.
«Да это настоящий клад, – думал Урфин. – Вот где можно развернуться!»
В центре долины лежит огромное мелководное озеро, поросшее камышом. В камышах гнездится множество уток. Когда выводится молодняк, ещё плохо умеющий летать, Марраны устраивают облавы и бьют утят из пращи. Добычу они засаливают и хранят в природных погребах – холодных пещерах, уходящих в глубь горы.
Вокруг озера раскинулись плодородные поля. Там Прыгуны сеют пшеницу. Хлеб они не пекут, потому что не умеют добывать огонь. Пшеничные зёрна размалываются между жерновами, и из муки делается тюря на холодной воде.
– Они – мои! – воскликнул Урфин. – Когда я научу их жарить уток и печь хлеб, они пойдут за мной куда угодно. В их глазах я буду великим чудотворцем.
Несмотря на такое скудное питание, Марраны очень здоровые и крепкие люди. У них много свободного времени, и они отдают его спорту – прыжкам, бегу и особенно кулачному бою.
Соревнования по боксу у Марранов – излюбленное занятие. Страшные удары, которые они наносят друг другу, могут свалить с ног быка, а бойцам хоть бы что. Очень забавно у них отмечается победитель. Он имеет право подкрашивать свои синяки тёмной глиной и выставлять их напоказ, как знаки отличия. Побеждённый, наоборот, должен скрывать ушибы и как можно скорее их залечивать. Со стороны побеждённого считается бесстыдством хвалиться увечьями, полученными в бою.
Марраны – азартные болельщики и ставят заклады на боксёров или бегунов. Но денег они не знают и расплачиваются собственной свободой. Проигравший в течение месяца, двух и более трудится для счастливого болельщика: строит ему новый шалаш, обрабатывает поле, мелет зерно, ловит и солит уток.
Тех, кто попал на время в неволю, отмечают особым знаком: проводят на лбу едким соком молочая вертикальную полосу, которая держится долго. Если срок рабства не истёк, а полоса сошла, её возобновляют. Иной бедняга, нерасчётливо держащий пари, не выходит из неволи целыми годами, и знак его рабства неизгладимо въедается ему в кожу.
Даже угрюмый Урфин развеселился, слушая эти смешные подробности о быте Прыгунов. Он всё более и более убеждался, что ему легко будет подчинить своей власти этих простодушных людей.
Заканчивая свой рассказ, Эот Линг предостерёг хозяина:
– Марраны – опасные люди, повелитель! Они вспыльчивы и скоры на расправу. Чуть только кому-нибудь покажется, что его обманули или обидели, он тотчас лезет в драку и уж тут не щадит ни себя, ни противника.
– Хорошо, хорошо, мой верный слуга, ты раздобыл очень ценные сведения. Я вижу, что из Марранов выйдут хорошие воины, но силой их не возьмёшь, тут нужна хитрая уловка. И я уже знаю, как мне действовать.
Урфин пошёл на задний двор и принялся кипятить в котле воду, чтобы окрасить соком из корней марены свой лучший костюм в красный цвет. Этим началась подготовка к его рискованной затее.

Необыкновенное появление

Урфин Джюс окончательно убедился, что появление Карфакса – новый подарок судьбы, которая, казалось, на долгие годы забыла о нем. Оставалось только воспользоваться этим подарком. Но тут Урфина учить не приходилось. Он решил явиться к Марранам в грозном облике повелителя огня. Очарованные его могуществом, Прыгуны сразу признают Урфина Джюса своим вождём.
До новолуния оставалось девять дней. В безлунную ночь на тёмном небе Марраны увидят Урфина в сиянии огня, и он спустится к ним на невиданной птице. Кто не содрогнётся при виде таких чудес?.
Изгнанник готовился покинуть опостылевший ему край. Неутомимый Карфакс в сопровождении клоуна сделал несколько рейсов в страну Марранов. Там Эот Линг в ночное время спрятал столярные инструменты Урфина и наиболее нужные предметы домашнего обихода. Под конец орёл отвёз Топотуна. Неуязвимый для стрел и копий, не знающий сна, не нуждающийся в пище, преданный зверь будет неоценимым хранителем своего господина в среде сильных и опасных будущих его подданных. Важно было и то, что медведи не водились в стране Прыгунов, и Топотун покажется им необыкновенным созданием.
И вот пришёл намеченный день. Урфин отправился в дальний путь. Он не стал запирать дом на замок, как сделал в прошлый раз. Джюс натаскал внутрь хвороста и поджег его. Удастся ему или нет завоевать власть над Прыгунами, он всё равно не вернётся сюда, к нудному, однообразному существованию скромного огородника.
«Будь что будет, пойду навстречу судьбе!» – решил Урфин.
В блеске пламени начнёт он новую жизнь, в блеске пламени оставит прежнюю.
Дом Урфина запылал, как огромный костёр. Жители Когиды увидели отдалённое зарево, и в смутном его отблеске пронеслась над деревней гигантская тень.
В стране Марранов со времени их переселения из Подземелья прошли сотни лет, отмеченных многими стихийными бедствиями: пожарами, наводнениями, обвалами. Но никогда ещё Марраны не переживали таких тревожных, волнующих событий, как в тот достопамятный вечер. Начать с того, что на улицах посёлка, где жил князь Торм, после наступления сумерек появился невиданный бурый зверь и закричал трубным голосом:
– Готовьтесь, Марраны, готовьтесь! В этот вечер перед вами появится в небе ваш будущий могучий повелитель, огненный бог Урфин Джюс!
И этому зверю тонким, пронзительным голосом вторил сидевший на его спине маленький деревянный человечек:
– Люди страны Марранов, радуйтесь и веселитесь, к вам грядёт с небес огненный бог Урфин Джюс!
Трепещущие от удивления и страха полуодетые Марраны выбежали из своих шалашей и из-под навесов, спрашивая князя Торма, что всё это означает. Но Торм не мог дать им ответа.
А странные глашатаи всё продолжали кричать.
И вот над деревней возникла гигантская тень, а над ней виднелось огненное зарево.
– Это отблески молнии… – шептали поражённые Марраны.
Тень спускалась всё ниже и ниже, и сверху послышался громовой голос:
– Я приветствую вас, возлюбленные мои Марраны!

На площадку перед изумлённой толпой спустилась колоссальная птица, и с её спины легко спрыгнул человек в алом плаще, в ярко-красной шапочке с белыми перьями, а в его высоко поднятой руке пылал факел, далеко разбрасывая искры. Казалось, в ночной тьме появился живой огонь.
Да, Урфин Джюс сумел необыкновенно эффектно появиться в первый раз перед Прыгунами!
Растерянные, испуганные люди повалились на колени, закрывая руками лица от яркого пламени. Пришелец с небес заговорил звучным голосом:
– Не бойтесь, дети мои! Я пришёл к вам не со злом, а с добром. И прежде всего я заставлю вас убедиться, что это пламя, которое всегда приносило вам гибель и разрушение, отныне станет вашим верным слугой. Добрый Топотун, – обратился Урфин к медведю, – раздобудь соломы!
Невдалеке лежала груда соломы, приготовленная для постройки шалаша. Медведь подтащил к хозяину несколько охапок. Джюс сложил их аккуратной кучкой и поджёг. Огонь взметнулся вверх, а испуганные Марраны попятились.
Урфин рассмеялся.
– Не нужно страха! Сиятельный Торм и княгиня Юма! И вы, почтенные старейшины Грем, Лакс, Венк, приблизьтесь!
В толпе послышались взволнованные голоса:
– Он всех знает по имени! Чудо, чудо! Это бог, а не человек!..
Эот Линг крикливо объявил:
– Великому Урфину всё подвластно – земля и небо!
А простодушный Карфакс добавил своим низким хриплым голосом:
– Урфин Джюс благороден, он всем желает добра.
Пламя начало прогорать, и осмелевшие Марраны придвинулись к костру. Ночь была свежая, как всегда в долине, и люди порядком продрогли. Но когда они приблизились к огню, их охватила приятная теплота. Торм и старейшины подставляли к костру то один, то другой бок, и у них явилась мысль, что небесный пришелец принёс с собой солнечное тепло и свет.
Волшебная власть Урфина Джюса была признана неоспоримо: он стал не просто королём Марранов, он сделался их божеством.

Зажигалка Чарли Блека

Среди имущества Урфина Джюса был один предмет, которым он дорожил больше всего. Во внешнем мире, за горами, этот предмет ценился дешево, но в Волшебной стране казался настоящим чудом.
Это была обыкновенная зажигалка, изящная плоская вещичка, скрывавшаяся в ладони своего владельца.
Эта зажигалка досталась Урфину, когда, свергнутый с престола, он сидел в тюрьме в ожидании суда над ним. К бывшему королю пришёл одноногий моряк Чарли Блек. Он долго разговаривал с Урфином, пытаясь добиться от него раскаяния в совершенных им преступлениях. Но ни тени раскаяния не выказал Джюс.
Раздосадованный моряк повернулся, чтобы уйти, но в этот момент из его кармана выскользнула блестящая вещица и упала на солому, покрывавшую пол. Не успел Блек выйти за дверь, как узник бросился к упавшему предмету. Это была зажигалка, и Урфин знал ей цену.
Снаружи послышались шаги: моряк хватился своей потери. Урфин мгновенно сунул зажигалку под тюфяк и уселся на койку. Чарли Блек ушёл ни с чем, но он не горевал – в рюкзаке у него была запасная зажигалка.
Урфин скрыл находку в одежде и унёс в изгнание. От зажигалки шёл запах, нравившийся Урфину: это был запах бензина, хотя изгнанник не имел понятия о том, что такое бензин. С течением времени бензин испарялся. Это обеспокоило Джюса, но ему удалось раздобыть бутылку лёгкой прозрачной нефти, она заменила бензин.
Годы и годы хранил Урфин Джюс зажигалку как красивую безделушку, которой можно время от времени любоваться. Но теперь, когда он решил выступить в роли огненного бога Марранов, она оказала Урфину огромную услугу. С её помощью Джюс доказал Прыгунам, что огонь послушен ему и мгновенно возникает по его приказу.
Одно дело – стучать огнивом по кремню, дожидаясь, когда искра попадёт на трут, а потом раздувать её, чтобы появилось пламя. Всё это требует времени и не производит сильного впечатления. И совсем другое – когда огонь вылетает из протянутой руки властелина в один момент и зажигает пук соломы, вспыхивающий ярко и горячо.
Конечно, он мог бы приобрести в деревенской лавочке спички, но для того, кто хочет прослыть огненным богом, зажигалка послужит гораздо лучше!
Урфин поразил воображение Марранов в первый же вечер своего появления: под восторженные крики зрителей он много раз извлекал огонь из протянутой руки.

Как живут боги

Стремление возможно быстрее вновь стать повелителем Волшебной страны так сильно владело Урфином Джюсом, что он не хотел терять ни одного лишнего дня.
Первую ночь Урфин провёл в хижине Торма на собственной его постели, а утром объявил князю, что нужно немедленно приступить к постройке дворца для него, огненного бога.
Он, бог, оставил прекрасные чертоги в своих небесных владениях.
Тысяча человек принялась носить камни с горных склонов на избранный Урфином холм. Другие работники черпали со дна озера клейкий ил, который заменял цемент.
Урфин показал Марранам, как класть фундамент здания, подгоняя камни один к другому, и как скреплять их цементом. Марраны оказались очень переимчивыми, и дело у них пошло. Самых способных Джюс назначил мастерами и десятниками. Свои инструменты Урфин достал из тайника во время грозы, когда беспрерывно гремел гром и сверкали молнии, а перепуганные Марраны лежали в шалашах, зажмурив глаза и закрыв головы руками.
Глашатай Эот Линг объявил Прыгунам, что предметы, которыми будет работать их повелитель, священны. Их прислал великому Урфину владыка небес Солнце, и дотрагиваться до них без разрешения бога – большой грех.
Урфин принялся делать косяки для дверей и окон, вытёсывал потолочные балки и стропила для крыши, готовил оконные рамы. Дело так и кипело в его искусных руках. Работа доставляла ему удовольствие, ведь он столько лет не брался за топор и долото. Тут бы и позабыть Урфину о честолюбивых планах. Но он вспоминал, с каким позором его выпроводили из Изумрудного города, как пренебрежительно к нему отнеслись, когда посчитали, что он уже не в силах причинить вред.
И Урфин мрачно шептал сквозь стиснутые зубы:
– Врагам не будет пощады! Месть, месть!..
А вокруг Урфина толпились почтительные зеваки и любовались его изделиями. Всё, что было связано со столярной работой – свист рубанка по доске, тюканье долота, жужжанье пилы, – всё казалось Прыгунам каким-то чудом, совершить которое под силу только божеству.
Князь Торм был необычайно обрадован, когда огненный бог разрешил ему строгнуть несколько раз рубанком. Он собрал упавшие на землю стружки и торжественно отнёс в свой шалаш, как знак божьей милости.
Стены дворца с каждым днём поднимались всё выше, и здание становилось внушительнее; Марраны поглядывали на него с благоговейным страхом.
В натуре Прыгунов было любопытное свойство: набегавшись и напрыгавшись за день, они спали по ночам мёртвым сном, и разбудить их было невозможно, хоть стреляй над ухом из пушки. Этим ловко воспользовался Урфин Джюс. Через Эота Линга он объявил жителям, что каждая семья должна принести в дар богу драгоценный камень, иначе её в ближайшее время постигнет несчастье.
Перепуганные Марраны потащили Урфину свои лучшие драгоценности. В одну из ночей, когда обитатели долины спали беспробудным сном, он полетел на орле в страну Болтунов. Там, в Розовом городе, он отыскал купца, отдал ему два десятка драгоценных камней, и тот обязался купить для Урфина красивую мебель, ковры, занавески, кухонную посуду, оконное стекло и многое другое.
В последующие ночи всё закупленное было перенесено в долину Марранов и спрятано в уединённой пещере. Все эти секреты не нравились Карфаксу.
– Почему бы не делать покупки открыто, при свете дня? – говорил благородный орёл. Урфин хитрил и изворачивался.
– Милый друг мой Карфакс, пойми, – говорил Джюс, – если я и обманываю Марранов, то лишь с благой целью. Когда они убедятся, что я владею даром волшебства, они охотнее пойдут за мной к счастливой жизни.

Дворец был достроен. Его покрыли черепицей, которую женщины сделали из глины, а обжёг сам Урфин. Но внутри дома ничего не было, и окна глядели пустыми рамами.
Вечером Урфин сказал Торму:
– Сиятельный князь, приглашаю тебя с супругой и твоих советников завтра ко мне на новоселье.
Торм удивился:
– Великий Урфин, у тебя же во дворце ничего нет.
– Пусть это тебя не смущает, – высокомерно улыбнулся Урфин. – Божеству доступно то, о чём вы, простые смертные, не имеете никакого понятия.
Целую ночь Урфин и медведь работали, не отдыхая ни минуты. И когда утром Торм и старейшины подошли к дворцу, они ахнули от изумления.
Дворец сиял свежепромытыми стёклами окон. Внутри гостей встретила невиданная роскошь: на полах пышные ковры, на окнах цветные занавески, изящная мебель наполняла комнаты, а из столовой доносился приятный запах кушаний.
– Чудо, – закричали Марраны и упали на колени.
Кушанья, приготовленные на огне, необыкновенно понравились князю, княгине и вельможам. На столе были свежий хлеб, жареные утки, печёные фрукты и разные лакомства, вкуса которых Прыгуны раньше совсем не знали.
– Вот как живут боги! – восхищённо молвил Торм, откидываясь на спинку стула и поглаживая себя по набитому животу.
– Да, так живут боги, – подтвердил Урфин. – Но с этого времени так заживёте и вы, Марраны, если будете послушно выполнять мои приказы.
– Мы готовы, великий бог! – вскричали Прыгуны.
– Прежде всего вам надо построить дома, – сказал Джюс.
– Нам дома? Нам?! – в священном ужасе вскричали Марраны. – Такие, как у тебя?
– Ну не совсем такие, – небрежно заметил Урфин, – конечно, поменьше и попроще, но всё же вы станете жить в домах. И далее – вы должны готовить пищу на огне. Вы же видите, насколько эта пища вкуснее той.
На лицах Марранов отразился их долгий страх перед огнём, этим грозным карающим божеством.
– Идите за мной! – приказал Урфин. Он провёл гостей в кухню и показал им пламя, мирно горевшее в печке.
– Вы видите, как я укротил огонь, – сказал Джюс. – Таким же смирным он придёт и в ваши очаги, будет обогревать жилища, женщины станут варить на нём суп и печь булки.
– Воистину велик и добр огненный бог Марранов! – восхваляли Урфина Торм и его советники.
С этого дня в уединённой долине Марранов началась большая стройка. Вся тяжесть работ пала на простолюдинов. Знатные сами ничего не делали. Они только подгоняли каменщиков и плотников, обученных Урфином, и те трудились с восхода до захода солнца с короткими перерывами на еду. Работники с грустью вспоминали весёлые соревнования по боксу, бегу и прыжкам и начали подумывать, что не такая уж, пожалуй, великая радость – появление среди них огненного божества. Но религиозный страх не позволял им задерживаться на таких мыслях.
Вселение Торма, Венка, Грема и других вельмож в новые дома прошло с пышностью. Народ, толпясь у окон, затянутых слюдой, старался рассмотреть силуэты пирующих, расслышать хмельные голоса: Урфин научил Марранов готовить опьяняющий напиток из пшеничных зёрен.
Знатные Марраны были теперь за Урфина горой. Если бы они даже догадались, что Урфин – обыкновенный человек, присвоивший божеское звание, они всё равно пошли бы за ним на край света. Теперь они с ужасом вспоминали былое время, когда жили в таких же шалашах, как чернь, питались такой же тюрей и солёными утками…
У марранских аристократов с давних пор скопилось много драгоценных камней – аметистов, рубинов, изумрудов. Они и раньше вели кое-какую торговлю с Болтунами, выменивая у них предметы первой необходимости. Но теперь эта торговля приобрела широкие размеры.
Марраны выходили на склон горы, обращённый к владениям Стеллы, махали руками и кричали, привлекая внимание Болтунов. Болтуны подходили к ним и любовались блеском драгоценных камней.
Скоро в полугоре образовался настоящий базар. Болтуны приносили на продажу кур и баранов, молоко и масло, фрукты, материи и красивую мебель. И когда Торм приобрел резной столик и стулья к нему, точь-в-точь такие же, как во дворце бога, в его голову закрались верные догадки, но он никому о них не сказал.
Конечно, простолюдины не строили себе каменные дома. До того ли им было, когда вожди племени запрягли их в тяжёлую работу. Закончив постройку домов, они принялись за расширение посевов. Хлебопечение и быстро развивавшееся винокурение потребовали гораздо больше зерна, чем прежде. Для топки печей в домах аристократов нужны были дрова, и каждое утро вереница дровосеков отправлялась в лес, а к вечеру люди возвращались с тяжёлыми вязанками. Раньше простонародью жилось намного легче.
Прошло два-три месяца, и новые тяготы легли на подданных князя Торма.
Соревнуясь между собой, кто обставит свой дом роскошнее, знатные растратили накопленные их предками драгоценности, и покупать красивые ковры, дорогую мебель и наряды стало не на что. И тогда аристократы заставили бедняков добывать для них изумруды и алмазы.
А так как с поверхности драгоценные камни были уже выбраны, то пришлось рыть шахты. Чтобы стенки шахт не обваливались, следовало крепить их подпорками, а за подпорками надо было ходить в дальний лес.
Боясь, как бы шахтёры не стали утаивать найденные драгоценности, богачи приставили к ним надсмотрщиков, и, чтоб надсмотрщики честно выполняли свои обязанности, им положили хорошее вознаграждение. А от этого опять же страдала беднота.
Эти нерадостные картины наблюдал мудрый Карфакс, и они его возмущали. Самому орлу в долине Марранов жилось неплохо. В горах водились козлы, и они попадали в когти исполинской птицы. На озере было множество уток, и Карфакс не брезговал этой добычей.
Но на душе у него с каждым днём становилось всё тяжелее. По вечерам орёл разговаривал с Урфином:
– Где же счастье, что ты обещал этому бедному народу?
Урфин с фальшивым воодушевлением восклицал:
– А ты посмотри, как живёт князь Торм! Как живут Венк, Грем и другие!
– Таких немного, – возражал Карфакс. – А огромному большинству стало жить гораздо хуже.
– Не всё же сразу! – отбивался Урфин. – Дойдёт очередь и до других.
– Я всё меньше верю тебе, – грустно замечала благородная птица. – Князь и его советники утопают в роскоши потому, что на них работают тысячи людей.
Чтобы не спорить с орлом, Урфин старался реже попадаться ему на глаза. И в долине Марранов дела продолжали идти так, как наметил хитроумный честолюбец.

К власти!

Страшила – инженер

Расставшись с Элли в третий раз, Страшила вернулся в Изумрудный город в очень грустном настроении. Не радовал его титул Трижды Премудрого, которым он прежде так гордился; не веселили донесения о хорошем урожае хлебов и фруктов; не развлекали танцы, устроенные в его честь бывшим генералом деревянной армии Ланом Пиротом, ныне преподавателем танцев хореографического училища.
Страшила, прощаясь с Элли, выразил твердое убеждение, что девочка вернётся в Волшебную страну. Но он чувствовал, что разлука будет вечной, и это его угнетало. А тут ещё Железный Дровосек некстати заторопился к себе домой, в Фиолетовую страну.
– Поживи у меня хоть месяц! – умолял Страшила. – Поговорим о прошлом, вспомним, как мы сражались с Людоедом, как вытаскивали Льва и Элли из ядовитого макового поля…
– Не могу, не могу, друг мой! – отнекивался Железный Дровосек, мерно шагая взад и вперёд и озабоченно прислушиваясь, стучит ли сердце в его груди. – Ты знаешь, я заболел, жизнь в Подземной стране плохо отразилась на моём здоровье. И вообще стареем мы с тобой, любезный друг, стареем! Вот опять я должен обратиться к врачам.
Лечение Дровосека состояло в том, что искусный мастер вскрывал на железной груди правителя заплатку, в его тряпичное сердце подсыпали свежих опилок, заплатку припаивали, и сердце начинало биться с прежней силой. Затем суставы Железного Дровосека смазывали маслом и всего его полировали.
Железный Дровосек ушёл, но в Изумрудном городе ещё остались погостить Смелый Лев и ворона Кагги-Карр. Трое друзей наговорились вдоволь, вспомнили старину, осудили поведение коварного Урфина Джюса, порадовались за подземных королей, которых выдумка мудрого Страшилы превратила в трудолюбивых ремесленников.
А потом и Лев отправился восвояси, соскучившись по своей львице и львятам. Одна Кагги-Карр осталась со Страшилой, и бедняга совсем заскучал. Он хотел бы почаще видеться со Стражем Ворот Фарамантом и Длиннобородым Солдатом Дином Гиором, но и те вернулись к исполнению своих обязанностей.
Фарамант вновь поселился в будочке у городских ворот и на каждого приходящего надевал зелёные очки, чтобы посетителя не ослепило великолепие Изумрудного города.
– Я выполняю приказ Великого Гудвина, – говорил добряк, – и буду выполнять его, пока меня не зароют в землю. Но и мой преемник будет делать то же самое…
А бывший фельдмаршал Дин Гиор опять стоял на посту, на высокой башне, и, смотрясь в зеркальце, расчёсывал золотым гребешком свою знаменитую бороду. И когда он занимался этим приятным делом, посетители могли свистеть и кричать ему целый час, чтобы он опустил подъёмный мост: Длиннобородый Солдат ничего не видел и не слышал.
И вот Страшила решил затеять какое-нибудь большое дело, чтобы прогнать томительную скуку. Запершись в Тронном зале, он принялся думать. Его думы были такими напряжёнными, что голова раздулась до чудовищных размеров. Высунувшиеся из неё иголки и булавки (их подмешал к отрубям Гудвин, чтобы мозги были острее) сделали голову Страшилы похожей на огромного ежа.
И наконец в многодумной голове Страшилы зародился поразительный план: он вознамерился превратить Изумрудный город в остров! Когда он поделился своим замыслом с Дином Гиором и Фарамантом, те решили, что правитель сошёл с ума.
– Ничуть не бывало, – возразил Страшила. – Не знаю, известно ли вам, что островом называется часть суши, окружённая со всех сторон водой. Мне говорила об этом Элли, когда учила меня ге-о-гра-фи-и. Наш город не может пойти к реке, чтобы она его окружила, потому что города не ходят. Зато река к городу прийти может: она текучая. Я прикажу вырыть вокруг города канал, и речка Аффира, снабжающая нас водой, его наполнит.
После своей длинной речи Страшила остановился передохнуть. Слушатели смотрели на него с изумлением. Фарамант спросил:
– А зачем нужно, чтобы Изумрудный город превратился в остров?
– Это усилит нашу о-бо-ро-но-спо-соб-ность на случай вражеского нашествия, – разъяснил Страшила.
Дин Гиор, Фарамант и Кагги-Карр с уважением посмотрели на соломенного человека: всё-таки откуда он берёт такие длинные и учёные слова?
– А кто будет рыть канал? – спросил Дин Гиор. – Придётся вынуть огромное количество земли, и работа затянется на целые годы.
– Вот и хорошо, что на годы, – обрадовался правитель. – По крайней мере я буду занят и не стану скучать. А копать заставлю дуболомов, всё равно им нечего делать.
Страшила со своими помощниками обошёл вокруг города. Было вбито множество колышков, означавших границу будущего канала, и грандиозное строительство началось. Длина канала намечалась четыре мили, а ширина – 500 футов. Такую внушительную водную преграду нелегко будет преодолеть врагу, если он задумает напасть на Изумрудный остров.

День и ночь трудились неутомимые дуболомы, день и ночь вгрызались лопаты в землю и скрипели тачки, на которых отвозился вынутый грунт. Им удобряли каменистые участки, обращая их в плодородные поля.
Страшила забыл думать о скуке, дел у него было по горло. С утра до вечера, а иногда и ночью, если светила луна, он проводил время на стройке, осматривал, обмеривал, приказывал исправлять ошибки. Главного инженера сопровождала свита деревянных курьеров, быстроногие гонцы носились с его распоряжениями туда и сюда, наполняя окрестность весёлым гулом.
Одновременно с работами на канале у стен города разбивался большой парк. Вдоль широких аллей высаживались лучшие деревья, какие только можно было найти в обширных лесах страны. В её благодатном климате пересаженные деревья приживались в любое время года. На полянах парка возводились красивые павильоны и беседки, перекрёстки аллей украшались фонтанами. Строить парк помогали все горожане, они понимали, что это будет для них прекрасным местом отдыха.
Проходили месяцы и годы, огромный котлован расширялся и углублялся. И вот настал торжественный час, когда осталось только впустить в него воду. Подводящий канал из речки Аффиры был выкопан, лишь тонкая перемычка мешала воде устремиться в приготовленное для неё ложе.

Страшиле принадлежала честь первого удара. Он взял кирку в свои слабые руки, стукнул по стенке, а потом к ней подбежали могучие дуболомы и довершили остальное. Воды Аффиры хлынули в котлован.
Толпы народа, собравшиеся по берегам водохранилища, разразились восторженными криками. Страшилу подхватили на руки именитые граждане и пронесли вокруг города. Совершая этот круг почёта, правитель время от времени приказывал остановиться, снимал шляпу с полями, увешанными золотыми бубенчиками, и говорил речь об оборонном значении канала.
Речи Страшилы выслушивались с глубоким вниманием и сопровождались бурными аплодисментами. Жители города и раньше гордились, что их правитель – единственный в мире, набитый соломой и с мозгами из отрубей, перемешанных с иголками и булавками. Теперь же, когда он вдобавок ко всему проявил недюжинные инженерные способности, их обожание дошло до предела.
В парке состоялось всенародное гулянье, были съедены горы тортов и пирожных, выпито сто сорок больших бочек лимонада.
Нет нужды говорить, что на торжестве присутствовали специально приглашённые Железный Дровосек, инженер Лестар, Смелый Лев, правитель Голубой страны Прем Кокус, правитель рудокопов Ружеро и ворона Кагги-Карр. Им были оказаны почести, приличные их высокому сану. Всеми церемониями распоряжались Длиннобородый Солдат Дин Гиор и Страж Ворот Фарамант, который на этот случай заготовил для всех гостей зелёные очки.
Подробное описание праздника вошло в летопись Изумрудного острова – так стала именоваться столица Зелёной страны. Желающие могут прочитать это описание в городской библиотеке, шкаф 7, полка 4, № 1542.
Через несколько недель бойкая полноводная речка Аффира наполнила котлован до краёв. На водном зеркале появились нарядные лодки богатых горожан. Возник обычай устраивать гонки гребных судов и соревнования парусных яхт. По приказу Страшилы открылась спасательная станция, так как ребятишки купались в канале с утра до вечера и могли быть несчастные случаи.
Для сообщения с Большой землей против городских ворот был устроен круглосуточный паром. Его обслуживали бессонные дуболомы. По просьбе любого желающего попасть на остров или покинуть его они перетягивали паром по прочному канату, натянутому над водой.
Но если бы у переправы появились враги, перевозчики должны были тотчас же перегнать паром к острову и поднять тревогу.

Волшебный телевизор

Великое и святое дело – труд! У того, кто разумно и с пользой трудится, жизнь полна и радостна, а бездельник томится, не зная, как убить время.
Эту неоспоримую истину Страшила почувствовал на себе, когда великие работы на канале и в парке кончились. Он снова не знал, чем занять свои длинные дни и не менее длинные ночи. Правда, можно было делать умственные вычисления, но нельзя же считать 24 часа в сутки!
И в это тяжёлое для Страшилы время произошло неожиданное событие, напугавшее многих горожан. Высоко в воздухе к югу от Изумрудного острова появилась стая Летучих Обезьян.
С этими мощными зверями обитатели города были давно знакомы. С ними когда-то воевал Гудвин Великий и Ужасный и потерпел поражение. Их вызывала во дворец Элли, когда владела Золотой Шапкой, дававшей власть над Обезьянами. Девочка хотела, чтобы Обезьяны отнесли её на родину, в Канзас. Но Летучим Обезьянам нельзя было покидать пределы Волшебной страны.
Летучие Обезьяны были настроены мирно. Они опустились на площадку перед дворцом, и их предводитель, у которого в лапах был какой-то сверток, попросил приёма у правителя города. Один из придворных побежал с докладом, и Страшила приказал немедленно впустить посетителей.
Предводитель Летучих Обезьян и соломенный человек были старые знакомцы. Ведь это предводитель когда-то по приказу Бастинды распотрошил Страшилу, развеял солому по ветру, а голову и костюм забросил на верхушку высокой горы. Но к чему вспоминать прошлое? Теперь у них не было причин враждовать, тем более что предводитель явился к Страшиле с приятным поручением. Старые знакомцы любезно поклонились друг другу, и предводитель сказал:
– Ваше превосходительство, Трижды Премудрый Правитель Изумрудного острова! Я имею высокую честь преподнести вам подарок от нашей общей доброй знакомой, могучей феи Стеллы, повелительницы Розовой страны. Проведав о вашем дурном настроении, фея посылает вам вот эту вещь, которая развлечёт вас.
С этими словами предводитель бережно развернул сверток, а в нём оказался превосходной работы ящик из розового дерева с передней стенкой из толстого матового стекла.
– А как госпожа Стелла узнала о моём плохом настроении? – удивился Страшила.
– С помощью этого самого ящика, – пояснил предводитель. Он наклонился к уху Страшилы и прошептал, чтобы не слыхали придворные: – Нужно сказать волшебные слова: «Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне то или другое…» Ящик покажет, что вам желательно видеть. Но если вы переставите слова этого заклинания или ошибётесь хоть в одной его букве, оно не подействует. А когда вы насмотритесь, следует сказать: «Ящик, миленький, кончай, благодарность принимай!»

Предводитель Обезьян заставил Страшилу повторять заклинание, пока тот не запомнил его твёрдо.
Затем Страшила прошептал волшебные слова и попросил:
– Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне фею Элли!
Но матовое стекло осталось тёмным.
– Э, нет, – рассмеялся предводитель Обезьян. – Фею Элли я и сам бы с удовольствием посмотрел, но ящик действует только в пределах нашей страны.
Тогда Страшила пожелал увидеть Железного Дровосека. И, о чудо! Экран осветился, и на нём стал виден Дровосек. Добряк проходил очередной курс лечения. Он стоял, подняв над головой руки, и мастер припаивал ему заплатку на грудь. Мастер окончил работу, и Дровосек прошёлся по комнате. Фигурки были маленькие, но очень ясные. И более того: из ящика послышался голос Дровосека, тихий, но хорошо различимый. Дровосек говорил:
– Благодарю вас, друг Лестар, сердце бьётся в моей груди, как раньше, и его по-прежнему переполняют любовь и нежность!
Страшила пришёл в неистовый восторг.
– Вот действительно волшебное средство разгонять скуку! – воскликнул он и тут же пожелал увидеть Льва.
Его желание тотчас осуществилось. Лев, как видно после сытного завтрака, лежал в уютном жилище среди своих семейных.
– Чудо, чудо! – повторял восхищённый Страшила и щедро одарил посланцев Стеллы лучшими фруктами из своего сада. Он просил предводителя Обезьян выразить его глубочайшую благодарность госпоже Стелле.
Прощаясь, предводитель Летучих Обезьян потихоньку сказал Страшиле:
– Госпожа Стелла приказала предупредить вас, чтобы вы приглядывали за Урфином Джюсом.
Это было ещё в то время, когда Урфин проводил в изгнании тоскливые годы, но фея Стелла обладала даром предвидения и догадывалась, что от Джюса можно ожидать всяких неприятных неожиданностей.
Страшила обеспокоился, выслушав предупреждение доброй феи. Как только Обезьяны покинули Изумрудный остров, правитель произнёс заклинания и попросил:
– Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне Урфина Джюса!
Страшила тотчас увидел далекую Западную страну, унылый дом Урфина и рядом его самого, с недовольным видом вскапывающего грядку на огороде. На крыльце сидел медведь Топотун и ссорился с деревянным клоуном. В этой сцене не было ничего подозрительного, и Страшила перевёл ящик на другое. Первое время его целыми днями нельзя было оторвать от волшебного телевизора. Вспоминая наказ Стеллы, Страшила по временам проверял, чем занят Урфин. Причин для беспокойства не находилось никаких. То Урфин полол грядки на огороде, то ел жареного кролика, то гулял.
– Не понимаю, какая опасность грозит мне от этого угрюмого изгнанника, – ворчал Страшила.
После первых месяцев увлечения Страшила разочаровался в волшебном ящике, и он всё реже включал телевизор. Его в этом сильно поддерживала ворона Кагги-Карр.
– Да что это такое, в самом деле! – говорила она. – Ну, посмотрел ты на Железного Дровосека или Льва! А дальше что? Можешь ты их обнять? Поговорить с ними? Вот то-то и есть! Давай лучше собирайся, и поедем в гости в Фиолетовый дворец!
Раза по два Страшила и Дровосек навещали друг друга и жили один у другого подолгу. Бывал у них и Смелый Лев, хотя с возрастом он стал не так лёгок на подъем.
Собираясь компанией, друзья вели нескончаемые споры о том, что лучше: мозги, сердце или смелость, и вспоминали о тех счастливых временах, когда Волшебную страну навещала их любимица Элли и они вместе с ней переживали много опасных приключений.
И в таких встречах Страшила совершенно позабыл о необходимости наблюдать за коварным Урфином Джюсом. А напрасно! После семи лет вынужденного бездействия Урфин принялся за осуществление новых честолюбивых планов.

Счастье – за горами!

Прошло несколько месяцев с того времени, когда Урфин Джюс появился в долине Марранов и объявил себя огненным богом.
Недовольство среди простонародья росло с каждым днём. Горожане с сожалением вспоминали то блаженное время, когда они не знали огня, но зато и не изнывали под бременем работы, что взвалили на них знатные.
Но роптать Марраны не осмеливались даже в тесном семейном кругу. Не раз случалось, что хула на огненного бога, высказанная только при жене и детях, становилась известна властям, и виновный терпел жестокое наказание. А потом, брошенный в новенькую тюрьму, бедняга думал, почёсывая избитые бока:
«Кто бы мог услышать мои дерзкие слова? Ведь не пересказала же их Великому Урфину крыса, которая рылась в отбросах у входа в шалаш?»
А на самом деле это была не крыса, а неуловимый шпион Эот Линг, шныряющий по посёлку в одеянии из кроличьих шкурок.
И всё же Урфин Джюс чувствовал, что взрыв народного негодования близится. Взрыв яростный, неукротимый, и подавить его не смогут три десятка полицейских, которых князь Торм набрал из верных людей.
«Пора! – решил Урфин. – Пора бросить эту жадную, исстрадавшуюся орду на цветущие области Мигунов и Жевунов! Голодные, обозлённые, Марраны ураганом пройдут по Волшебной стране и всё сокрушат на своём пути!»
Деревянный клоун Эот Линг одобрил решение своего повелителя.
– Если мы будем ещё медлить, может начаться восстание, – сказал клоун. – Я уже видел во многих хижинах дубины, запрятанные под соломой.

– Мы направим эти дубины на головы подданных Страшилы и Железного Дровосека, – угрюмо молвил Урфин.
На следующий день по зову огненного бога всё население долины Марранов собралось на обширной поляне у озера. Впереди стояли сильные коренастые мужчины; далее толпились старики и старухи, женщины, дети. Урфин Джюс возвышался над толпой. Он стоял на большом камне, который приволок Топотун. В алом плаще и красной шапке с перьями, ослепительно рдея в солнечных лучах, Урфин казался настоящим богом огня.
Джюс поднял руку, и всё смолкло.
– Возлюбленные мои Марраны! – начал он глухим сильным голосом. – Я знаю, что многим из вас живётся плохо и вы вините в этом меня… – Мужчины потупили головы, а Урфин продолжал: – Ваши сердца открыты передо мной, как на ладони. Вот ты, Бойс, и ты, Харт, и ты, Клем, скажите, на кого приготовлены дубины, скрытые в ваших шалашах?
У Марранов, которых назвал Джюс, на лбу ярко заалели вертикальные полосы, следы былого рабства. Полицейские бросились схватить заговорщиков и отвести в тюрьму, но Урфин остановил их величественным жестом:
– Не надо! Я прощаю их, они поступили так по неразумению. Дети мои, Марраны! Да, вам трудно, тяжело, но кто в этом виноват? Уж, конечно, не ваш добрый князь Торм и не его благородные советники! Они хотели бы всем вам предоставить блага жизни, но не могут, и виной тому – судьба! Да, судьба! – звучно повторил Урфин. – Посмотрите кругом!
Он широким жестом показал вокруг, и Марраны взглянули на свою долину, точно видели её в первый раз.
– В этой тесной бедной местности много камня и очень мало плодородной земли! Здесь даже не растут прекрасные фруктовые деревья, которыми изобилует остальная часть страны. Здесь нет лугов, где можно разводить жирных овец и молочных коров. Но обратите ваши взоры на север и на запад!..
Головы слушателей разом повернулись.
– Если б не мешали горы, вы увидели бы там плодородные равнины с фруктовыми рощами и цветущими нивами, со множеством теплых уютных домов. Туда, туда поведу я вас, дети мои, там вы найдёте изобилие всех жизненных благ! Ваше счастье – за горами!
Дикий рёв толпы прервал оратора.
– Веди нас, отец наш! – кричали возбуждённые Марраны, и сильнее всех кричали те из них, кто был отмечен знаком рабства. – Веди нас, великий бог!
Урфин взмахом руки восстановил тишину.
– В тех краях живут слабые, изнеженные создания, они не привычны к борьбе и драке…
– А мы драки не страшимся! – заорал могучий Бойс, скрывавший в шалаше дубину. – Мы им покажем, этим мозглякам, хо-хо-хо!
Его поддержал хор воинственных голосов.
Так хитро направил Урфин гнев народа на ни в чём не повинных Мигунов и Жевунов.
Митинг кончился. Урфин начал отдавать деловые распоряжения. Он назначил командирами сотен Бойса, Клема, Харта и других любителей подраться, сильных азартных парней.
– Отбирайте в свои сотни только молодых, здоровых ребят. Старья нам не надо, старье пусть сидит дома и готовится принимать военную добычу.

Грубый хохот был ответом.
Эта будущая солдатня уже обожала своего вождя.
Этим утром Карфакс улетел охотиться в дальние горы. Вернувшись, он застал в долине необычное оживление. По дорогам маршировали отряды мужчин под водительством командиров. На гладковыбитых площадках молодые Марраны фехтовали на дубинках. Слышались воинственные возгласы.
– Что здесь происходит? – спросил Урфина удивлённый орёл.
– Марраны собираются войной на Мигунов и Жевунов, и я, по совести, не могу их от этого удерживать, – дерзко ответил Урфин. – Беднягам так плохо живётся в их скудной долине.
– Низкий ты человек! – загремел Карфакс. – Ты, конечно, сам подбил их на это и теперь хочешь воспользоваться плодами захватнической войны!
Исполинский орёл грозно надвигался на человека, разинув крепкий клюв. Урфин обнажил грудь.
– Что ж, рази! – спокойно сказал он. – Бей, только сразу насмерть!
Карфакс отступил.
– Презренный! – глухо молвил орёл. – Ты знаешь, что я не могу причинить ни малейшего вреда моему спасителю. И ты всегда это знал, коварный человек! Ты строил козни за моей спиной и, даже более того, с моей помощью… Горе мне, несчастному, я стал орудием в руках негодяя. Я смертью искуплю свой грех, но запомни, Урфин! Добром ты не кончишь, я говорю это в час предвидения, какие случаются у нас, гигантских орлов.
И, высказав это зловещее пророчество, Карфакс поднялся в воздух и помчался в Орлиную долину, навстречу своей судьбе. Он знал, что его ждёт гибель от Аррахеса, его заклятого врага, но не хотел оставаться с Урфином и своим присутствием одобрять и поддерживать его планы.

В походе

Армия Урфина состояла из двадцати рот, по сто человек в каждой. Джюс считал, что двух тысяч воинов хватит для завоевания Фиолетовой и Голубой стран и Изумрудного острова. В поход выступили в полдень. До гор армию провожало всё население долины. Каждый солдат нёс пращу с запасом камней, прочную дубинку да сумку с продовольствием на первое время.
Когда Марраны спустились с гор, полководцу с большим трудом удалось добиться, чтобы армия двигалась рота за ротой с соблюдением установленных промежутков. Ряды поминутно расстраивались, потому что то один, то другой воин отбегал в сторону посмотреть на бабочку, птицу или цветок, каких не было в долине.

Урфин ехал на медведе и с тоской вспоминал своих послушных, дисциплинированных дуболомов. С Марранами, однако, это были ещё цветочки, а ягодки ждали впереди.
Лишь только вечерний сумрак спустился на землю, ряды Прыгунов смешались, солдат начал одолевать сон. Урфин едва успел наскоро расставить часовых, как вся армия беспробудно спала. Помедлив с полчаса, Урфин пошёл проверять посты. Все часовые спали, несмотря на строгий наказ охранять лагерь. Иные свернулись на земле калачиком, другие храпели сидя, а несколько человек ухитрились заснуть стоя, обхватив руками деревья. Рассерженный Урфин приказал медведю перевернуть их вверх ногами, прислонив к стволам. Они преспокойно продолжали спать!
Всех этих беззащитных вояк можно было перерезать, как цыплят, если бы ночью напал враг. Но никаких врагов поблизости не было, и Урфин, махнув рукой на воинские уставы, сам отправился спать в палатку, купленную у Болтунов. Его покой охранял бессонный Топотун.
Холодный предрассветный ветер разбудил Марранов. Ёжась и потягиваясь, они побежали умываться к ближнему ручью. После скудного завтрака воинство снова тронулось в поход.
Через несколько часов их остановила Большая река. Когда-то на этой реке Элли и её друзей застигло наводнение. Страшилу унесла река, а Лев и девочка чуть не погибли в волнах. Марраны рассматривали реку с удивлением и страхом. В своей долине они никогда не видели столько текучей воды: ручейки начинались на склонах гор и быстро докатывались до центрального озера.
Река надолго задержала армию, так как Марраны не умели плавать. Пришлось строить плоты, и самому полководцу много поработать перевозчиком. Наконец это серьезное препятствие осталось позади, и нестройные колонны зашагали дальше. Солдаты были голодны, потому что съели провизию во второй же день похода.
Но вот дорога привела их во фруктовую рощу, и что тут началось! Солдаты с хохотом и криками помчались к деревьям, посшибали с них плоды – и зрелые, и незрелые, – и началось чудовищное пиршество. Марраны с обалделыми от наслаждения лицами пожирали непривычное лакомство, и напрасно Урфин метался среди них, призывая к умеренности: никто его не слушал.
Урок был жестокий. К вечеру у всей армии разболелись животы. Ни верховный жрец Краг, сопровождавший войско, ни командиры рот не избежали общей участи.
На этом месте простояли три дня. И хорошо ещё, что обошлось без жертв: желудки у Марранов были крепкие. Когда солдаты начали поправляться, Урфин Джюс долгие часы приучал их к строжайшей дисциплине, вдалбливал в их головы мысль о том, что надо слушаться его приказов.
Но трудно было в короткое время перевоспитать этих людей, простодушных, быстро всё схватывающих и так же быстро забывающих.
На десятый день похода в стороне от дороги показалось селение Мигунов. Урфину с большим трудом удалось убедить своих воинов, что бессмысленно нападать на маленькую деревушку целой армией. Для захвата деревни послали роту Бойса.
Конечно, никакого сражения не получилось. Как только Мигуны увидели, что на их деревушку мчится с дубинами орава свирепых большеголовых людей, орущих во всё горло, они моментально сдались, и их выгнали из домов.
Начался грабёж. В деревне было двадцать три дома, и во всех двадцати трёх закипели драки.
– Это моё! – кричали разъярённые Марраны, молотя друг друга здоровенными кулаками и вырывая один у другого какой-нибудь предмет домашнего обихода – стул, полотенце или подушку.

Время от времени в раскрытое окно или дверь вылетал один из грабителей, а остальные продолжали потасовку на удивление столпившихся поодаль Мигунов. Наконец в комнате оставался один, самый закалённый в драках. Он победоносно оглядывал завоёванное помещение и провозглашал:
– Это будет мой дом! Сегодня же отправлюсь за семьёй, приведу её сюда, и мы будем здесь жить.
Когда рота Бойса вернулась к основным силам, она не досчиталась командира и двадцати двух бойцов.
– А где остальные? – спросил удивлённый Урфин. – Убиты в бою?
– Нет, повелитель, – ответил один из солдат. – Они остались в деревне.
– Что значит «остались»? – недовольно нахмурил чёрные брови Урфин.
– Ведь ты же говорил, что мы будем жить в тёплых, уютных домах, когда их завоюем, – пояснил солдат. – Они завоевали и станут там жить.
«Вот так штука! – чуть не брякнул вслух Урфин. – Этак вся моя армия расползётся по завоёванным деревушкам, и к Фиолетовому дворцу мы придём вдвоём с Топотуном. Нет, так дело не пойдёт».
Урфину пришлось отправиться в деревню и вытаскивать Бойса и его солдат из захваченных ими домов. Полководец битый час доказывал простакам, что впереди их ждут неисчислимые сокровища, он описывал роскошь Изумрудного города. Но всё это было недоступно для бедных неразвитых умов, а дома Мигунов – вот они стояли перед ними, такие красивые, уютные.
В конце концов Урфину удалось увести солдат, а Мигуны принялись наводить порядок в разорённых жилищах.
А какой вид имела рота Бойса после первой боевой «операции»! Один шёл, надев на голову кастрюлю, у другого были полны руки ножей и вилок, третий прикрутил на спину огромное деревянное корыто. А два дюжих молодца тащили кровать с периной, подушками и одеялом.
Угрюмый Урфин смеялся до слёз при виде этой картины. Впрочем, недолго тешились трофеями их владельцы. Первой была брошена кровать, за ней полетело корыто, а вскоре за этим последовало и всё остальное. Так быстро дети расстаются с надоевшими им игрушками.

Пленение Железного Дровосека

Армия Урфина быстро продвигалась вперёд.
Мирные ремесленники и земледельцы, Мигуны не могли оказать никакого сопротивления орде сильных быстроногих молодцов, налетавших внезапно.
Уроки Джюса пошли впрок. Теперь Марраны не оставались жить в захваченных домах, не трогали посуду и мебель, а забирали только одежду и одеяла. И они выгребали все съестные припасы: молоко, масло, сыр, муку, забирали кур и гусей, резали коров и овец, и после их ухода в посёлках было, что называется, хоть шаром покати.
Никто из Мигунов не мог предупредить Железного Дровосека о приближающейся угрозе. Урфин действовал по всем правилам военного искусства. Впереди его армии шла цепочка дозорных, которые перехватывали всех, кто пробирался к северо-востоку. И потому правитель Фиолетовой страны ничуть не остерегался.
До замка Железного Дровосека оставалось всего несколько миль. Урфин приказал главным силам оставаться на месте, а сам двинулся вперёд с двумя десятками разведчиков. С ним были Топотун и клоун Эот Линг.
Разведчики пробирались осторожно, почти ползком, всё время прислушивались. Скоро они услышали какой-то шум. Урфин лёг на землю, подавая пример солдатам и Топотуну. Вперёд направился Эот Линг, неразличимый на серой земле в одежде из кроличьих шкурок.
Через несколько минут клоун вернулся и потихоньку доложил:
– Там Железный Дровосек. Он корчует пни.
Раскорчёвка пней была любимым занятием Дровосека. Она напоминала ему прошлое, когда он был ещё, как все люди, и работал в лесу, чтобы скопить добро, обзавестись хозяйством и жениться на хорошенькой девушке, которую любил. Но у девушки была злая тётка, она подговорила колдунью Гингему, и та заколдовала топор Дровосека. Топор отрубил ему сначала ноги, потом руки, а под конец и голову. Искусный кузнец отковал ему всё из железа, лишь не сумел сделать сердце. Но сердце Дровосек получил от волшебника Гудвина и был им очень доволен.
Раскорчёвка пней приносила большую пользу: расчищенные поля Дровосек отдавал Мигунам, и те сеяли на них пшеницу. Недаром Мигуны гордились Дровосеком и любили его, как родного отца: ведь это был единственный в мире правитель, работавший на своих подданных!
Урфин продолжал расспрашивать клоуна:
– Он один?
– Один.
– А где его ужасный топор?
– Лежит в двадцати шагах от него.
– Ну тогда Дровосек наш, – прошептал Урфин.
Был разработан план атаки. Джюс приказал Марранам окружить Дровосека и разом броситься на него со всех сторон. А Топотун должен был подбежать к топору и навалиться на него своей грузной тушей. Ведь если Дровосек успеет завладеть топором, исход боя будет ясен: железный силач отобьётся от любого числа нападающих.
Ничего не подозревая, Железный Дровосек нажимал на толстый рычаг, подложенный под корень, и мысли его были самые приятные. Он недавно получил сообщение, что скоро к нему в гости явятся Страшила и Кагги-Карр, значит, снова начнутся воспоминания о прошлом.
И вдруг мирная картина изменилась в мгновение ока. Из-за соседних пней и бугров поднялись свирепые полуголые фигуры и с рёвом бросились на Дровосека. А тот настолько растерялся от неожиданности, что не подумал схватить кол, который мог стать орудием в его руках.
«К топору! Скорее к топору!» – подумал он.
Стряхнув нападающих, Дровосек бросился туда, где лежал топор. Но топор уже скрывался под массивной тушей медведя, а её нелегко было сдвинуть с места.
Марраны повисли у Дровосека на спине, крепко уцепились за руки, за ноги. В разведчики Урфин выбрал самых сильных и ловких из своего воинства. Борьба была недолгой. Скоро Железный Дровосек лежал на земле, опутанный веревками. Слёзы бессильного бешенства готовы были покатиться по щекам, но, к счастью, Дровосек вспомнил:
«Я заржавею! И никто не смажет меня маслом…»

Усилием воли Дровосек сдержался и поднял глаза: перед ним с кривой усмешкой стоял Урфин Джюс.
– Вы!.. Это вы!.. – изумился поверженный богатырь. – Но ведь Страшила говорил мне, что вы спокойно живёте в своем доме, в Голубой стране…
– А как он это узнал? – подозрительно спросил Урфин.
Дровосек чуть не проговорился о волшебном ящике, но спохватился: нельзя было выдавать врагу эту важную тайну. Впрочем, Урфин вывел его из затруднения, сказав:
– А, понимаю! Ему, конечно, доносили Жевуны. Да, я жил там долгие годы, но, как видите, я здесь, и теперь в моём распоряжении не две сотни неповоротливых деревянных солдат, а тысячи сильных, ловких Прыгунов!
– Как вам удалось захватить над ними власть? – спросил поражённый Дровосек. – Ведь они никогда никого к себе не пускали!
– Для меня они сделали исключение, – с издёвкой похвалился Урфин. – Они ведь понимают, кто я такой. Но ближе к делу. Я снова предлагаю вам: хотите стать моим наместником в Фиолетовой стране и править Мигунами от моего имени?
Джюс мог назначить другого наместника, но ему льстила мысль, что такая знаменитая личность, как Железный Дровосек, будет ему служить, выполнять его приказы. А Дровосек мог бы дать притворное согласие и потом обмануть Урфина, но он был честен и потому гордо ответил:
– Нет, никогда!
– Смотрите, раскаетесь! – злобно пригрозил Джюс. – На этот раз я заточу вас не в башню, а в глубокое мрачное подземелье, где сырость быстро уничтожит вас!
Дровосек содрогнулся при мысли о такой ужасной участи, но всё же твёрдо повторил:
– Нет, тысячу раз нет!
Он думал:
«Эх, кабы Страшила догадался взглянуть на волшебный ящик! Мне это не поможет, зато он сам избежит беды!»
К счастью, мимо пролетела синичка. Видя, что с правителем страны случилось что-то неладное, она спустилась и начала описывать круги над связанным Дровосеком. А тот закричал:
– Передай в Изумрудный город Страшиле, пусть он посмотрит на ящик!
«На какой ящик? – подумал Урфин. – Он бредит с перепугу!»
А синичка продолжала кружить над Дровосеком, и тот снова и снова кричал ей, что Страшила обязательно должен посмотреть на ящик, от этого зависит его судьба. Раздосадованный Урфин пустил в птичку камнем, но та увернулась и пропищала, улетая:
– Поняла! Страшила должен посмотреть на ящик! И это очень важно!
Успокоенный, Дровосек улёгся поудобнее и затих.
Скоро к этому месту подошла армия Джюса, и Дровосек понял, какую грозную силу она представляет. Да, это не глупые дуболомы, которых легко удалось напугать одним-единственным выстрелом из деревянной пушки.
Железный Дровосек был очень тяжёл, и, чтобы нести его, Урфин сделал прочные носилки. Сверженного правителя понесли четыре Прыгуна, и войско с торжеством двинулось к Фиолетовому дворцу.
Трудно было ожидать, чтобы Мигуны, лишённые предводителя, смогли защитить дворец. Урфин занял его без малейшего сопротивления. Свою буйную армию Урфин во дворец не пустил, чтобы она не попортила внутреннего убранства. Командиров он разместил в надворных постройках, а первосвященнику Крагу досталась железная клетка, в которой волшебница Бастинда когда-то содержала пленного Льва. Краг нашёл помещение очень уютным, хотя и немного тесноватым.
Рядовые расположились на открытом воздухе, на ночь они накрывались одеялами, награбленными у Мигунов.
Железного Дровосека отвели в глубокий подвал. Пленный богатырь лежал в сыром углу и горестно думал: «Что-то будет дальше? Удастся ли Страшиле отстоять Изумрудный остров, или он, как и я, станет пленником жестокого захватчика?..»

Услуги волшебного ящика

Страшила собирался отправиться в страну Мигунов. Обычно он путешествовал в паланкине, который несли дуболомы, теперь самые милые и усердные работники в Изумрудной стране. Перед правителем стоял Длиннобородый Солдат, которому Страшила отдавал последние распоряжения на время своего отсутствия.
И тут через раскрытое окно Тронного зала ворвалась взъерошенная ворона Кагги-Карр. Она имела право в любое время являться к правителю без доклада, ведь Кагги-Карр была самым старинным другом Страшилы. И именно ей обязан был Страшила своим теперешним высоким положением. Это Кагги-Карр посоветовала ему добывать мозги, когда он ещё висел на колу в пшеничном поле.
– Тр-р-ревога! – кричала Кагги-Карр. – По птичьей эстафете получено очень важное сообщение!
– Какое сообщение? От кого? – спросил Страшила.
– Сообщение от нашего друга Железного Дровосека, – ответила ворона. – Он велит тебе немедленно посмотреть в волшебный ящик и уверяет, что это очень важно!
– Где волшебный ящик? – забеспокоился Страшила.
Оказалось, что волшебного ящика нет там, где он всегда стоял. Уборщице надоело стирать с него пыль, и она отнесла его в кладовую. И вот ящик стоит перед Страшилой. Волнуясь, он произносит магические слова:
«Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне Железного Дровосека!»

Матовая поверхность стекла осветилась изнутри, Страшила с Дином Гиором схватились за головы, а ворона каркнула от ужаса. Телевизор показал им внутренность зала Фиолетового дворца, а там на троне сидел Урфин Джюс, и перед ним стоял связанный Железный Дровосек!
– Беда… – простонал Страшила. – Дровосек в плену… Так вот почему Стелла наказывала мне приглядывать за этим подлым Урфином Джюсом! Но тсс… послушаем их разговор.
Из телевизора явственно донеслись слова Урфина:
– Итак, вы в пятый раз отказываетесь служить мне в Фиолетовой стране?
– В пятый раз я говорю вам «нет», презренный захватчик, и скажу то же самое в десятый и в сотый!
Страшила преисполнился гордости за отважного друга, а ворона прокричала:
– Ур-р-фин —
др-рянь!
К сожалению, её ругательство Урфин Джюс не услышал. Он приказал стражам:
– Уведите арестованного и посадите в самый глубокий и сырой подвал!
Страшила затрепетал от ярости и страстного желания очутиться рядом с другом. Если он и не сможет помочь ему, то хоть разделит его судьбу. А Кагги-Карр в гневе хватила клювом по экрану, целясь в ненавистное лицо Урфина. И хорошо ещё, что стекло выдержало: как видно, оно было рассчитано на подобные случаи.
– Ну ты, всё-таки полегче! – предостерёг Страшила ворону.
Они горестно смотрели, как Марраны вели Дровосека по полутёмным коридорам, пока правитель Фиолетовой страны не оказался в мрачном подземелье. Экран погас, потому что не мог уловить ни одного луча света.
– Что же теперь делать? – взволнованно спросила Кагги-Карр.
– Я буду думать, – ответил правитель Изумрудного острова и погрузился в размышления.
Как всегда в таких случаях, его голова начала пухнуть и раздуваться, из неё полезли иголки и булавки. Ворона смотрела на друга с состраданием.
– Больно? – потихоньку спросила она.
– Отстань, пожалуйста, – буркнул Страшила, – не мешай сосредоточиться.
Думал он целый час и наконец с торжеством взглянул на Кагги-Карр.
– Придумал, – сказал он. – Тебе надо лететь к войску Урфина.
– Зачем? – удивилась ворона. – Разве я смогу задержать целую армию, если она двинется на нас?
– А я и не думаю, что ты это сделаешь, – возразил Страшила. – Ты будешь моим ос-ве-до-ми-телем в стане врагов, – важно произнёс он.
– А что это значит? – поинтересовалась Кагги-Карр.
– Видишь ли, от ящика мало толку, пока Дровосек сидит в тёмном подземелье. А ты прилетишь в Фиолетовую страну, будешь всё выглядывать, подслушивать и окажешься в курсе всего, что там творится. Каждый день ровно в полдень по солнечным часам я буду просить ящик, чтобы он показывал тебя, а ты мне передашь всё, что разузнала.
Ворона пришла в восторг.
– О, так я буду разведчицей в лагере Урфина?
– Ну да, – подтвердил Страшила.
– Так бы и сказал. А то: ос-ве-до-ми-тель, в курсе… И где это ты берёшь такие мудрёные слова?
– Здесь, матушка, здесь, – похлопал себя Страшила по набитой отрубями голове, в которую медленно уползали иголки и булавки.
– Да, недаром тебе дали титул Трижды Премудрого, – уважительно сказала ворона.
– А как бы ты думала? – отозвался правитель.
Нельзя было терять ни минуты, так как птичьего лета до Фиолетовой страны были целые сутки, и потому ворона отправилась в путь.
– Если я узнаю особо важные новости, я передам их по птичьей эстафете, – сказала Кагги-Карр. – А ты держи окна Тронного зала открытыми день и ночь.
Придворному часовщику было приказано ежедневно за несколько минут до наступления полудня предупреждать правителя. После этого Страшила садился к телевизору.
Как и следовало ожидать, в первый день ворона ещё не достигла цели. Она была на подступах к Фиолетовой стране.
На следующий день сеанс связи прошёл удачно. Как видно, Кагги-Карр узнала точное время, потому что в полдень Страшила увидел её на крыше дворца. Ворона смотрела в сторону Изумрудного острова и говорила медленно и внятно:
– Друг мой, положение хуже, чем мы думали. Урфину Джюсу каким-то образом удалось сделаться повелителем Прыгунов, и он собрал из них большое войско. Я не могла сосчитать, сколько у него солдат, потому что они ни минуты не посидят на месте, всё время бегают и прыгают. Но их значительно больше тысячи. Вся Фиолетовая страна захвачена ими. Они ограбили Мигунов, забрали у них всё съестное. Жители голодают, выкапывают из земли коренья, едят зёрна, собираемые на полях. В ближайшие дни Урфин собирается в поход на Изумрудный остров, а пока проводит ученья с солдатами, которые, надо сказать, довольно бестолковы. Я пыталась повидать Железного Дровосека, но не смогла пробраться в его темницу. Боюсь, что бедняга заржавеет. У меня всё! Завтра сеанс в обычное время.
Ворона поклонилась невидимому слушателю и полетела в ближайшую фруктовую рощу обедать. Страшила подивился, как коротко и точно Кагги-Карр изложила всё, что делается в стане врагов! Ему хотелось похвалить ворону, но – увы! – телевизор не давал такой возможности.

Штурм Изумрудного острова

Сеансы связи происходили каждый поддень. Нового ничего не было. Дровосек по-прежнему сидит в подвале, сообщала разведчица, и всё-таки она, КаггиКарр, видит его каждый день. Пленника ежедневно приводят к Урфину, и тот пытается уговорить его подчиниться победителю. Но Дровосек непоколебим. Его дух ещё более укрепился с тех пор, как он увидел Кагги-Карр в окне дворца и понял, что Страшила предупреждён об опасности. Железному Дровосеку легче стало переносить томительное заключение.
Строевые ученья Марранов продолжались, новобранцы постигали премудрости ходьбы колонной, атаку врассыпную, повороты и тому подобное. Урфин не жалел усилий, он проводил с солдатами время с утра до вечера.
Из всего персонала, обслуживавшего Фиолетовый дворец, Урфин оставил только кухарку Фрегозу: она превосходно готовила. Фрегоза служила во дворце много лет. Она помнила Бастинду, которая любила хорошо покушать. Правда, Бастинда терпеть не могла ничего жидкого, вроде киселя или компота. Жидкостей она боялась не напрасно: Элли растопила колдунью, вылив на неё ведро воды.
Из своих хозяев Фрегоза больше всего любила Дровосека: он был так неприхотлив! Но на смену ласковому Дровосеку пришёл жестокий Урфин Джюс. Не раз собиралась Фрегоза подсыпать в суп ядовитое зелье и покончить с честолюбивыми замыслами Урфина. Однако она убедилась, что таким способом от захватчика не избавишься. Он сажал за стол первосвященника Крага и заставлял его первым отведывать все подаваемые кушанья.
Скоро волнениям Фрегозы пришёл конец: армия Урфина выступила в поход на Изумрудный остров. В завоёванной Фиолетовой стране Урфин оставил наместником Бойса, из всех сотников тот казался наиболее смышлёным. В качестве гарнизона Бойс получил полсотни Марранов. Джюс считал, что такого количества вполне достаточно, чтобы держать в покорности робких Мигунов.
Трудно пришлось вороне Кагги-Карр во время похода. Связь надо было держать во что бы то ни стало, а как узнаешь точное время без солнечных часов?
Когда приближался полдень, разведчица то и дело смотрела на солнце, на тени от деревьев. Её сообщения были очень краткими, и ворона повторяла их по нескольку раз, надеясь, что хоть одно из них дойдёт до Страшилы. Так оно и получалось, потому что правитель Изумрудного острова подолгу не отрывался от телевизора. Из ежедневных докладов своего осведомителя Страшила знал, что по ночам, когда Марраны спали мёртвым сном, Кагги-Карр вела долгие разговоры с Дровосеком и поддерживала в нём бодрость. Более того: ворона предлагала Дровосеку освободить его, перебив веревки крепким клювом. Дровосек отказался: за ночные часы он не успел бы уйти так далеко, чтобы его не догнали быстроногие Марраны. Зато Кагги-Карр раздобывала в армейских складах масло и смазывала ржавевшие суставы Дровосека.

Страшила не ограничивался телевизионной связью с одной лишь вороной. Он ловил в поле зрения то мрачного Урфина во главе войска, то одну из рот, лениво шагавшую по каменистому плоскогорью, то носилки, в которых Марраны тащили связанного Дровосека.
Изумрудный остров усиленно готовился к обороне. Подготовкой ведали Страшила, Дин Гиор и Фарамант.
Длиннобородый Солдат, вновь возведенный Страшилой в сан фельдмаршала, забыл о своей бороде, а Фарамант запрятал подальше сумку с зелёными очками. Втроём со Страшилой они составили Главный штаб. Штабисты понимали, что канал на какое-то время задержит наступающую армию, и все горожане восхваляли предусмотрительность Страшилы, превратившего Изумрудный город в остров.
– Наш правитель, – с гордостью говорили люди, – видит будущее на много лет вперёд!
И вместе с тем было ясно, что тем или иным способом враги переберутся через канал. Значит, главной линией обороны должны стать городские стены.
Под руководством фельдмаршала жители таскали на стены груды камней, громоздили охапки соломы, готовили медные чаны с водой, чтобы кипятить её перед штурмом и выливать на головы нападающих. Оружейники спали по два-три часа в сутки. Они готовили тугие луки, выстругивали стрелы, а кузнецы ковали для них железные наконечники. По дорогам, ведущим в город, скрипели телеги, запряжённые маленькими лошадками, и тачки. Провизия заготовлялась для долгой осады. Обитатели Изумрудного города хорошо помнили, что означает владычество Урфина Джюса, и не хотели испытать его вторично.
Когда армия Урфина находилась на расстоянии трёхдневного перехода от столицы Изумрудной страны, к Страшиле по птичьей почте пришло важное известие. Его принесла голубая сойка.
– По поручению вороны Кагги-Карр сообщаю вам, Трижды Премудрый Правитель, следующее! – прокричала запыхавшаяся сойка. – Войско Урфина Джюса забирает на фермах доски и брёвна. Нести их очень тяжело, и солдаты Урфина изнемогают, а всё-таки волокут эти громоздкие вещи. Цели таких действий госпожа Кагги-Карр не понимает, а потому доносит вам.
Страшила тотчас собрал военный совет.
Фельдмаршал Дин Гиор высказал предположение, что брёвнами воспользуются как таранами, чтобы разбить городские ворота. Но зачем Урфину понадобились доски, он не мог объяснить. Начальник снабжения Фарамант думал, что доски и брёвна тащат для костров, греться по ночам и готовить пищу. Именитые граждане молчали.
Тогда взял слово Страшила.
– Эх вы, стра-те-ги, – презрительно сказал он. – Неужели вам не ясно, что Урфин знает о нашем канале. Но ведь по воде люди пешком ходить не могут, через воду надо строить мост. Вот для этого враги и несут с собой материал.
Сконфуженные члены совета молчали.
На третий день после заседания совета полчища Урфина наводнили равнину близ Изумрудного острова. Во время похода Марраны грабили население и теперь щеголяли в фиолетовых костюмах Мигунов и в зелёных кафтанах фермеров Изумрудной страны. Их вооружением были пращи и дубины. Вид войска был достаточно грозным.
Широкое водное пространство блеснуло перед глазами Урфина Джюса. Он знал, что вокруг Изумрудного города построен канал: слухи об этом распространились повсюду, о канале знали даже Мигуны. Но завоеватель не представлял себе размеров канала, не думал, что он окажется таким серьезным препятствием. И он мысленно похвалил себя за то, что запасся строительным материалом.
При первом появлении врагов на дальних подступах к каналу перевозчики перегнали паром на городскую сторону. А потом по приказу Фараманта его обложили соломой, и эту солому Страж Ворот поджёг. Паром сгорел в несколько минут, от него остались обугленные лодки, но и те ушли на дно. Вслед за паромом были уничтожены все прогулочные яхты и шлюпки.

Урфин спокойно отнёсся к гибели парома: он предвидел, что защитники города так и поступят. Постройка моста была неизбежным делом. Это была трудная работа, но Джюс не привык отступать перед трудностями. Марраны превратились в носильщиков, плотников, сапёров.
Днём работа кипела, по ночам армия спала беспробудным сном. Если бы об этой слабости знал Главный штаб осаждённых! Но Кагги-Карр почему-то ничего не сказала об этом. Вероятно, она считала, что такой сон Марранов – обычное дело. Да и то сказать, горожанам сделать вылазку тоже помешал бы канал.
Защитники города с тоской наблюдали, как узкая лента моста удлиняется с каждым днём, но ничем не могли помешать Марранам. Между городской стеной и каналом расстилалась широкая полоса парка. Через неё стрелы осаждённых не могли долететь до врагов…
Прошёл месяц. Прочный мост протянулся с одного берега канала на другой. Первая рота Марранов двинулась по нему гуськом, за ней последовали другие. Вооружённые пращами солдаты несли длинные доски и обрубки брёвен. Осаждающие наводнили парк. Скрываясь за стволами деревьев, они подбирались к городской стене. Это было небезопасно. Изумрудный город стойко защищался. Сверху засвистели стрелы, раненые Марраны со стонами поползли назад. В армии Урфина горнисты заиграли отступление. Солдаты укрылись в местах, недоступных для стрел.
Джюс послал в лес несколько сот Марранов рубить гибкие ветки. Из этих веток солдаты стали плести щиты. К вечеру работа не закончилась, а сон, как всегда, сморил воинство Урфина. Полководца охватила глубокая тревога: судьба осады висела на волоске. Призвав на помощь Топотуна, Урфин принялся за работу…
В эту ночь Дин Гиор и Фарамант тоже не спали: у них был свой дерзкий план. Когда глубокая тьма окутала землю, они бесшумно выбрались за городские ворота. С охапками соломы и горящими факелами два героя бежали к мосту, чтобы сжечь его. Но, добежав, бессильно остановились: пламя факелов отразилось в тёмной воде. Урфин и медведь сняли крайнее звено моста!
Да, противники были достойны друг друга.
Утром всё началось снова. Но теперь нападающие были неуязвимы. Укрываясь за прочными щитами, они вплотную подобрались к стене.
Враги вели оживлённую перестрелку. Пращники посылали на стены тучи камней, и горожанам приходилось скрываться за кирпичными зубцами. В свою очередь защитники города стреляли из луков, швыряли вниз обломки гранита, горящие охапки соломы.

Прячась за щитами, Марраны вели таинственную работу. Они подкатывали к стенам обрубки брёвен и клали поперёк длинные гибкие доски. Страшила и его штаб смотрели на это странное занятие, ничего не понимая.
Когда вдоль стены было расставлено около сотни досок, на их концы по сигналу горна встали воины с дубинками. Свободные концы поднялись в воздух… Фельдмаршал Дин Гиор побледнел и пробормотал:
– Мы погибли… Это метательные устройства! О таких вещах я читал в старинных летописях. Но откуда узнал это Урфин?
У Марранов дело шло чётко и быстро. На каждый свободный конец доски разом прыгнули по два-три солдата, противоположные концы взлетели вверх и высоко подбросили людей.
Несколько десятков Марранов достигли цели. Они ухватились за край стены цепкими руками и ринулись на защитников города.
Среди горожан началась паника. Покидая стену, они устремились в свои дома, напрасно надеясь отсидеться там. Фарамант и Дин Гиор отважно сопротивлялись, и даже Страшила пытался поднять большой камень своими соломенными руками.
Но силы оказались слишком неравными. Главнокомандующий и его штаб были связаны. Страшила снова стал пленником Урфина Джюса.
Новый властелин тут же предложил ему изъявить покорность и стать наместником завоевателя в Изумрудной стране. Как и Дровосек, Страшила наотрез отказался.
– Отвести этого упрямца и его железного приятеля в башню, где они когда-то были заключены, – распорядился Урфин. – Но поместить их не на верхушке, а в сыром подземелье под башней. Посмотрим, долго ли они там выдержат.
Несмотря на постигшее его несчастье, Страшила с радостью увидел друга. Дровосек в знак приветствия молча кивнул головой, он не в силах был говорить.
Страшила двинулся за тяжко ступавшим Железным Дровосеком и с горестью думал о чудесном ящике, которым завладеет Джюс. Беда будет, если он разгадает его секрет, тогда могущество Урфина ещё более возрастёт. Но потом Страшила вспомнил, что, кроме него, никто не знает магических слов, а без них ящик – красивая безделушка. А уж этих слов Урфин не добьётся от него никакими средствами.
Пленников привели в тот самый подвал, где Страшила висел когда-то на крюке за бунт против Урфина. Знакомый крюк по-прежнему торчал из стены, только заржавел за протекшие годы.
– Я уже побывал здесь и вырвался, вырвусь и теперь, – бодро заявил Страшила.
Железный Дровосек покачал головой.
Завоевав Изумрудную страну, Урфин Джюс решил снова поставить к себе на службу дуболомов. Эти деревянные люди, неуязвимые, неутомимые, могли оказать ему громадные услуги. Но всё дело испортила Кагги-Карр. Сразу после падения города она созвала дуболомов на лесную поляну и устроила митинг. Усевшись вместо трибуны на голову рослого дуболома, Кагги-Карр открыла собрание.
– Слушайте меня, деревянные люди! – громко начала она свою речь. – Да будет вам известно, что бразды правления в Изумрудной стране вместо нашего доброго правителя Страшилы Мудрого приняла я, Кагги-Карр! Клянётесь ли вы повиноваться мне, вашей законной правительнице?
– Клянёмся! – ответили нестройным хором дуболомы.
– Тогда внимайте моим словам! Когда вам вместо свирепых рож вырезали весёлые, улыбающиеся физиономии, ваш нрав изменился. С тех пор вы уже не могли вредить людям, и все стали вас уважать, как добрых трудолюбивых работников. Но жестокий Урфин Джюс намерен опять взяться за резец и превратить вас в извергов и злодеев. Хотите вы этого?
– Нет, нет, не хотим! Доброта лучше!
– Ну тогда вам остаётся одно: сбежать в Тигровый лес и там укрыться в глубоких оврагах в ожидании того времени, когда окончится власть Урфина.
И я, правительница страны, обещаю вам, что ждать придётся недолго.
И дуболомы дружно затопали в Тигровый лес. Так рухнула надежда Урфина Джюса. И только среди бывших полицейских нашлось несколько таких, которым всё равно было, кому подчиняться, и они пошли на службу к Урфину.

Орехи с дерева нух-нух

Захватив город, Прыгуны наводнили дома и лавки, заполонили дворец. Всё в Изумрудном городе удивляло и восхищало их. Солдаты с хохотом стаскивали с горожан зелёные очки и надевали на себя. И не могли опомниться от изумления, когда все вокруг казалось им зелёным.
Изумруды между камнями мостовой, на крышах и стенах домов не казались Марранам диковинкой, они водились у них в горах. Но высота домов, почти смыкавшихся вверху, роскошь комнат, устланных коврами, уставленных красивой мебелью, поразили обитателей соломенных шалашей.
Вот когда осуществились щедрые обещания огненного бога! Врываясь в жилище богатого ремесленника или купца, солдаты Урфина выталкивали хозяев с оглушительным криком:
– Это – моё!
Изгнанные жители со слезами покидали остров. Теперь они даже жалели о тех временах, когда Урфин Джюс явился к ним с дуболомами. Те, по крайней мере, не гнались за чужим добром, им не нужны были ни кров, ни пища, ни одежда. И если Джюс обложил тогда горожан огромной данью, то хоть не выгонял из домов.
Устанавливать порядок в городе Урфин начал с того, что выдворил солдат из дворца.
– Дворец – жилище бога! – было объявлено им. – Здесь могут находиться только телохранители Великого Урфина, которых он выберет из числа самых достойных воинов. А посетителей следует допускать лишь после доклада повелителю.

Увы! Телохранители не оправдали оказанного им доверия. В первую же ночь они по обыкновению заснули как убитые. И если бы Дин Гиор и Фарамант не оказались в плену, Урфин был бы схвачен в первую же ночь. Но смельчаки сидели в тюрьме, и завоеватель с облегчением встретил рассвет после бессонной ночи.
К большому удивлению Урфина, в раскрытое окно Тронного зала влетел его старый верный помощник по колдовским делам филин Гуамоколатокинт.
– Гуам! – вскрикнул поражённый Урфин.
– Гуамоко! – строго поправил филин. – Мы, помнится, договорились с тобой, что на меньшее я не согласен.
Урфин невольно подивился настойчивости птицы, которая за десять лет не забыла своих притязаний.
– Гуамоко так Гуамоко, – согласился Джюс. – Во всяком случае, я рад видеть тебя живым и здоровым, старый приятель!
– Ты знаешь, король, весть о твоем появлении в наших краях дошла до меня в тот же день, когда твоя армия осадила остров.
– А почему ты сразу не явился навестить меня? – поинтересовался Урфин.
– Да так, стар я стал и тяжёл на подъем. Собирался каждый день и всё откладывал.
На самом же деле старый хитрец выжидал, чем кончится осада. И если бы Урфин был отбит и ушёл ни с чем, Гуамоко и не подумал бы к нему явиться. А теперь… Теперь – иное дело, с победителем можно вновь дружить.
– Я тебе принёс хороший подарок, – продолжал филин. – Известно ли тебе, что я – владыка всего здешнего племени филинов и сов? Уважая мои знания и опыт, они кормят меня мышами и птичками…
– Всё это мало относится к делу, – нетерпеливо перебил Урфин.
– Слушай дальше. Однажды мои подданные не смогли раздобыть для меня очередную порцию мышей и предложили заменить их сладкими орехами дерева нух-нух. Орехи не пища для нашего брата, но пришлось согласиться. Я склевал их не так уж много, но что бы ты думал: на меня напала такая бессонница, что я целые сутки не сомкнул глаз.
Урфин радостно оживился:
– Так ты говоришь, орехи нух-нух…
– Это то, что нужно твоим стражам. Я в городе с вечера, не раз проверял бдительность твоих караульных и – скажу тебе по чести – таких сонь я в жизни не видывал. Их хоть на куски режь, они не проснутся.
– Орехи для бессонницы – это чудесно, – согласился Урфин. – Сейчас я отправлю в лес десяток людей с корзинами, и ты, милый Гуамоколатокинт, покажи дерево нух-нух. В стране Жевунов я такого не знал.
– Оно растёт только в окрестностях Изумрудного острова, – пояснил филин, польщённый тем, что Урфин назвал его полным именем.
– Если орехи нух-нух оправдают себя, я велю трем охотникам доставлять тебе каждый день свежую дичь, – расщедрился Джюс.
Через несколько часов драгоценный груз был доставлен во дворец. Урфин велел сделать из ядер ореха крепкий настой с ванилью и другими пряностями, и каждому часовому приказал выпить на ночь кружку этого напитка.
С этой поры дозорные не спали по ночам, и самозваный король чувствовал себя спокойно под их охраной. Правда, оказалось, что орехи нух-нух не такие уж безвредные. Тем, кто пил отвар, мерещились наяву разные видения, глаза у них блуждали, они заикались, их мучила непонятная тоска. Хорошее настроение возвращалось к ним лишь после того, как они выпивали новую порцию зелья.
Из Фиолетовой страны не поступало никаких донесений, и Урфин полагал, что там его власть установлена прочно. Он обратил взоры на Запад. Джюс отправил против Жевунов и рудокопов три отборные роты солдат под начальством Харта, которого возвёл в чин полковника.
– Через три недели Голубая страна должна быть завоёвана, – приказал король.
Радости Урфина Джюса не было предела: ему казалось, что все его планы выполняются с изумительной точностью, даже несмотря на то, что его покинул гигантский орёл.
– Хорошо, что Карфакс оставил меня, – вслух размышлял Урфин, следя взглядом за колонной Харта, шагавшей по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. – Тяжело иметь дело с птицей, помешанной на честности. Она, видите ли, не признаёт обмана, ха-ха-ха! Да разве без обмана стал бы я королём и богом? Будущее сулит мне только победу и славу…

Удивительные мулы

Мечты Энни и Тима

Когда Элли вернулась в Канзас из своего третьего путешествия в Волшебную страну, она нашла дома сестрёнку. В честь матери малютку окрестили Анной, но все звали её уменьшительным именем Энни. Это маленькое живое чудо – ребёнок – заставило слегка потускнеть воспоминания Элли о её необыкновенных приключениях.
Первыми сказками, которые услышала Энни от старшей сестры, были чудесные рассказы об Изумрудном городе и фальшивом волшебнике Гудвине, о Страшиле и Железном Дровосеке, о Трусливом Льве и вороне Кагги-Карр, об Урфине Джюсе и его деревянных солдатах, о семи подземных королях и обо всех страшных и забавных событиях, которые пережила Элли в удивительном крае, отделённом от всего мира песчаной пустыней и горами.
Лучшим другом маленькой Энни стал Тим О'Келли с соседней фермы, находившейся от домика Джона Смита на расстоянии всего в четверть мили.
Тим был старше Энни на полтора года, и дружба его носила характер покровительства. Смешно и трогательно было наблюдать, как этот карапуз, ещё сам не очень крепко стоявший на ногах, оберегал свою крохотную подругу от сердитых индюков и бодливых телят.
Дети были неразлучны, и никто не взялся бы сосчитать, сколько раз за день успевали они перейти с одной фермы на другую.
Обе хозяйки, миссис Анна Смит и миссис Маргарет О'Келли, считали обоих малышей своими, ласкали их с одинаковой любовью и шлёпали с одинаковым беспристрастием.
Постоянным слушателем удивительных рассказов Элли наравне с её сестрёнкой был и Тим О'Келли. Поэтому немудрено, что, когда Тим и Энни подросли, самым их горячим желанием стало побывать в Стране Чудес и познакомиться с милыми и весёлыми её обитателями.
Энни и Тим хорошо помнили, что второе путешествие Элли началось с того, что за ней явилась ворона Кагги-Карр и принесла призыв о помощи от Страшилы и Железного Дровосека. Друзья Элли попали в плен к коварному Урфину Джюсу и умоляли свою верную подругу, Фею Убивающего Домика, прийти к ним на выручку. И Элли, сопровождаемая одноногим моряком Чарли Блеком, пустилась в опасный путь и победила злого Урфина с его могучими деревянными солдатами.
И вот простодушные дети в каждой вороне, появлявшейся в окрестностях, готовы были видеть Кагги-Карр. О, пусть только они, Тим и Энни, получат весточку из таинственной страны Эллиного детства, как смело ринутся они в бой с коварными чародеями и злыми волшебниками! Но всё горе было в том, что вороны, с которыми они пытались завести дружбу, оказывались обыкновенными птицами, а вовсе не посланцами Страшилы.
Вороны охотно принимали угощение от Энни и Тима и разнесли весть о добрых ребятах по всему Канзасу. Неисчислимые стаи чёрного воронья заполонили крыши домов и сараев, ссорились из-за каждой свободной ветки на дереве. И все они ждали подачек из рук Тима и Энни…
Кончилось тем, что раздражённые фермеры, боясь потерять урожай, устроили облаву на осмелевших птиц. Летели в воздух камни и палки, гремели ружейные и пистолетные выстрелы, а дедушка Рольф раскопал в сарае старую пушчонку, уцелевшую ещё со времён войны за освобождение негров, набил порохом и картечью и ахнул по самой большой стае.
Эффект получился потрясающий. Пушку разорвало, и дедушка Рольф уцелел только чудом, но вороньи полчища так напугались, что разлетелись во все стороны света.
– А ведь среди них могла быть и Кагги-Карр, – вздыхали ребята.
В тот день, когда Энни исполнилось семь лет, старшая сестра подарила ей свисток, полученный от королевы полевых мышей Рамины. Элли без сожаления рассталась с этим сувениром, потому что, как она говорила, в Канзасе нет места чудесам. Но Энни не разделяла такого мнения, и в первый же вечер они с Тимом спрятались за птичник, и девочка трижды дунула в свисток. И что же вы думали? Чудо всё-таки произошло.
Перед обрадованными детьми появилось множество мышей! При виде этих маленьких серых зверушек всякая другая девчонка подняла бы визг до небес и убежала, но не такою была Энни Смит. Она спокойно осталась стоять и с любопытством рассматривала крохотных гостей.

Мышам понравилось бесстрашие Энни, и из колышащегося серого ковра, устилавшего землю, выдвинулась вперёд крупная мышь, по-видимому, королева племени. Она стала на задние лапки и уставилась в лицо девочки умными чёрными глазками. Она что-то пропищала, но – увы! – только в Стране Чудес люди и животные имеют общий язык. Энни с грустью сказала Тиму:
– Быть может, мышиная королева рассказывает нам новости из Волшебной страны или даже даёт совет, как туда попасть, но её речь совершенно непонятна.
Трижды махнув передними лапками в знак прощанья, королева увела своих подданных, и на пыли остались только следы маленьких лапок.
Свиданья Энни и Тима с мышами продолжались, так как дети не теряли надежды, что королева-мышь наконец заговорит человеческим голосом. Но этого не случилось, и всё кончилось очень печально.
Однажды в дальний угол двора, где Энни пыталась понять речь королевы-мыши, явилась миссис Анна. Она не обладала бесстрашием своих дочерей и, испустив пронзительный вопль, готовилась упасть в обморок, но мыши в мгновение ока исчезли, словно провалились сквозь землю. Миссис Анна набросилась на ребят с жестокими упрёками.
– Ах вы, скверные дети! – кричала разгневанная женщина. – Вы просто с ума меня сведёте своими выдумками! То привадили на ферму тучи зловредного воронья, то развели миллион мышей… Жди теперь, что они выпьют яйца в птичнике и сгложут зерно в закромах.
– Да их много меньше миллиона, мама, – улыбнулась Энни. – Они очень милые и безобидные. Они приходят только по свистку и ничего не трогают на ферме.
– И слышать ничего не хочу! – сердилась миссис Анна. – Давай сюда свисток!
И, к великому горю Энни, свисточек был у неё отобран. Свиданья с мышиным племенем прекратились.
Делать нечего, пришлось оставить надежду как на появление Кагги-Карр, так и на помощь мышиной королевы. Тогда Энни с Тимом вспомнили о подземной реке, которая принесла Элли и её троюродного брата Фреда Каннинга в царство семи подземных королей. Путешествие под землей казалось детям легко осуществимым.
– В самом деле, – рассуждали они, – стоит достать хорошую лодку, запасти побольше провизии, свеч и факелов, спичек… Несколько дней плаванья, и мы в подземелье. А выбраться наверх, в Волшебную страну, самое простое дело. – Ребята долго думали над тем, взять ли с собой в путешествие Тотошку. Слов нет, пёсик был большим знатоком Волшебной страны и очень бы там пригодился. Но собачий век короток, и Тотошка уже состарился, потерял былую живость и предприимчивость, у него уже были внуки. Вот одного из внуков, по имени Арто, Энни с Тимом и решили сделать своим спутником.
Арто очень походил на Тотошку, каким тот был в молодости. Такая же шелковистая чёрная шерстка, умные глазки под косматыми бровями, та же верность хозяевам и готовность в любой момент пойти за них на смерть.
О своём решении Энни сообщила Артошке. Понял ли её пёсик? Вероятно, понял, потому что умильно завилял хвостиком.
Осенью Энни Смит и Тима О'Келли отдали учиться. Время начать ученье для Тима наступило годом раньше. Но разве мог он пойти в школу без своей Энни? С криком, со слезами мальчишка добился от родителей разрешения пробыть дома ещё год.
Теперь он был на голову выше Энни и прочих первоклассников и первоклассниц. Румяный, с белокурыми волосами, широкоплечий, с крепкими кулаками, он был надёжным защитником Энни от всякого обидчика.
Конечно, Тим и Энни сидели на одной парте и уроки делали вместе.
– Вот неразлучная парочка! – смеялись взрослые.
В первые школьные каникулы Энни и Тим отпросились у родителей и поехали в штат Айова, к Фреду Каннингу.
Когда Джон Смит отпускал младшую дочь в дальнюю поездку, по его лукавой улыбке видно было, что он понимает, зачем Энни и Тим отправились в путешествие. Но он не показал им этого и только пожелал весело провести время.
Альфред Каннинг, студент Технологического института, встретил маленькую кузину Энни и её товарища очень приветливо. На робкую просьбу Энни проводить её, Тима и Артошку в пещеру, где начинается подземная река, юноша рассмеялся.
– Разве Элли не говорила тебе, милая крошка, что вход в ту пещеру обвалился? Из-за этого нам пришлось пуститься в необыкновенное путешествие…
Энни возразила:
– Я это знаю, но думала, что ход к подземной реке раскопан.
– Зачем? – спросил студент.
Девочка искренне удивилась:
– Очень просто, чтобы все могли путешествовать в Волшебную страну!
Альфред хохотал до упаду:
– Ах ты, моя маленькая! Ты бы хотела, чтобы здесь открылось бюро экскурсий и толпы туристов повалили в Очарованную страну?
– А что в этом плохого? – поинтересовался Тим О'Келли.
– Это было бы ужасно, – серьёзно объяснил юноша. – Волшебная страна тем и хороша, что отрезана от всего мира, и только потому там живут добрые волшебницы Виллина и Стелла, разговаривают животные и птицы и царствует вечное лето. А если туда нагрянут из Штатов горластые, наглые джентльмены и леди, то придёт конец этим милым добродушным созданиям – Мигунам и Жевунам! В наших краях уже побывал предприимчивый делец, предлагавший мне кучу долларов за то, чтобы я указал ему, где рыть ход в пещеру. Денег я не взял, а место указал неправильно. Он покопался с десятком рабочих недели две и укатил ни с чем.
– Значит, нам нельзя и мечтать о том, чтобы туда попасть, – огорчилась Энни.
– Ну, ты другое дело, – утешил её Альфред. – Ты – сестра Элли, а Элли чтут в Волшебной стране как могущественную фею, которая так много сделала для её обитателей. Я думаю, Страшила и прочие были бы очень рады, если бы ты, Энни, и твой друг Тим сумели перебраться через Великую пустыню и Кругосветные горы и очутиться в их благодатном крае.
– Да, а только как этого добиться? – вздохнула Энни.
– Большое желание всегда откроет путь, – сказал Альфред. – Упорно думайте и найдёте способ пробраться в страну своей мечты. Буду думать и я, вдруг что-нибудь выйдет.
Разговор с Альфредом дал ребятам надежду, и они вернулись домой успокоенные.

Посылка от Фреда

Каникулы подходили к концу, когда почтовый фургон доставил на ферму Джона Смита два огромных ящика, привязанных к крыше. Почтальон и кучер с трудом спустили ящики, подтащили к дому и, получив на чай, укатили. На крышках крупными буквами был написан адрес Джона Смита, а отправителем значился Альфред Каннинг из местечка Невилл, штат Айова.
– Это от племянника Фредди, – сказала миссис Анна. – Интересно, что может быть в таких больших ящиках? Наверное, фрукты. Только почему так много?
– Мамочка, там что-то шевелится, – заявила Энни, приложив ухо к стенке одного из ящиков.
– Скажешь тоже!
И всё-таки слова дочери встревожили фермершу, и она обходила необычные посылки далеко стороной. Решили не открывать их до возвращения дяди Джона с поля.
Для Энни, Тима и всех окрестных ребятишек, проведавших о происшествии, день тянулся бесконечно. Ребята уверяли, что из ящиков доносится шорох и постукиванье. Интерес к странным посылкам возрос необычайно, но тут вернулся с поля дядя Джон. Вооружившись долотом и клещами, фермер начал распаковывать один из ящиков. Едва он приподнял крышку, изнутри раздалось звонкое ржанье. Джон попятился, миссис Анна закрестилась, мальчишки и девчонки испустили восторженный вопль.

– Там лошадка! – закричал трёхлетний малютка Боб.
– Не может быть, – отозвался фермер Джон. – Какая лошадь выдержит трёхдневное заключение в этом гробу без воздуха и пищи?
И однако, когда крышка упала, из ящика выкарабкался стройный гнедой мул, стукнул копытом об землю и снова заржал.
– Святой Джон и все божьи угодники! – воскликнул ошеломлённый фермер, хватая мула за уздечку, чтобы тот не убежал. – Уж не из Волшебной ли страны это животное? Я дал бы в том клятву, если бы на крышке не стоял адрес Фреда Каннинга.
Слова отца произвели необыкновенное впечатление на Энни. Она сразу почувствовала, что если ей суждено побывать в Стране Чудес, то средство к этому здесь, перед её глазами.
Фермер Джон напрасно искал в упаковочных стружках письмо от Фреда. Зато он нашёл великолепное седло с мягкой подушкой и посеребрёнными стременами. Письмо нашлось в другом ящике, где оказался серый мул, ростом чуть поменьше первого. Было там и второе седло.
Вот что писал Альфред Каннинг:
«Дорогая сестрёнка Энни! Твое желание попасть в Волшебную страну так велико, что пришлось поломать голову и пойти тебе навстречу. Я работал целое лето и сделал этих механических мулов, которых посылаю тебе и твоему другу Тиму О'Келли…»
Чтение письма пришлось прервать, потому что Тим закричал во всё горло и совершил такой прыжок через голову, какой едва ли удавалось сделать хотя бы одному мальчишке его лет. Когда Тима угомонили, фермер стал читать письмо дальше.
«… Эти мулы, – писал Альфред, – не нуждаются ни в пище, ни в воде, а энергию они получают от солнечных батарей, которые я вмонтировал им под кожу… А ведь солнца в Великой пустыне хватает, и, значит, не придётся беспокоиться о том, что мулы остановятся на полдороге из-за недостатка корма».
Далее в письме шли наставления о том, как управлять животными. В гриве каждого мула скрывался шпенёк, движущийся взад-вперёд. Если его сдвинуть назад до упора, это означало «стоп». В среднем положении – умеренная рысь, а если передвинуть шпенёк до переднего упора, мул поскачет галопом. Поворачивать животных вправо и влево было ещё проще: стоило потянуть за уздечку.
Альфред писал, что мулов достаточно держать на солнышке два-три часа в день. Во время езды в ясную погоду батареи заряжаются автоматически. Изобретатель сообщал, что во избежание неприятностей он послал мулов незаряжёнными.
– А почему они ржали и сами вылезли из ящиков? – спросил Тим О'Келли, для своего возраста недурно разбиравшийся в механике.
Фермер Джон задумался и скоро нашёл объяснение.
– Видно, солнце так сильно нагревало стенки ящиков во время поездки, что этого оказалось достаточно для зарядки батарей, – решил он. – Но, чёрт меня побери, выходит, что парень сделал необыкновенное изобретение!.. Да, как видно, на этих мулов можно положиться!
– И смело отпустить нас с Тимом в Волшебную страну, – весело подхватила Энни.
– Ну это мы ещё посмотрим, – с притворной суровостью возразил отец.
В конце письма Альфред сделал Энни и Тиму немаловажное предупреждение. Он советовал никому-никому не открывать во время путешествия тайну чудесных животных. Пусть все считают их обыкновенными животными, от которых они не отличаются по виду. Тогда будет меньше опасности, что кто-нибудь отнимет их у ребят.
– Фред, как видно, пребывает в полной уверенности, что Тим и Энни не сегодня-завтра двинутся в путь, – проворчал фермер. – А ведь скоро начнётся учебный год.
Тут, как ни странно, в защиту ребят выступила миссис Анна.
– Элли не один год пропустила, – молвила она, – а учится дай бог каждому. То, что она увидела и испытала, заменило нашей девочке годы и годы ученья…
– Так ты не боишься отпустить их одних в Волшебную страну? – удивлённо спросил Джон.
Но его жена верила, что каждому на роду написана его участь и что от судьбы не уйдёшь.
– Можно и с крыльца упасть и кости переломать, – заявила миссис Смит, – а другой из трёх необыкновенных путешествий вернётся целым и невредимым, как Элли.
Кстати, сама Элли приехала на следующий день и оказалась самой ярой заступницей Тима и Энни. При таких сильных союзниках ребята победили. Даже родители Тимофея О'Келли согласились отпустить мальчика.
Решено было, что Энни и Тим отправятся в путь в первое же воскресенье, когда фермер Джон, свободный от работы, сможет проводить их хотя бы за два десятка миль от дома.
Элли была от мулов в восхищении.
– Вот бы нам с Тотошкой такого скакуна, когда мы, усталые, тащились по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом! – восклицала она. – Помнишь, Тотошенька?
Тотошка помнил. Он хорошо понимал, что его уже не возьмут в новое путешествие в Волшебную страну, и примирился с этим. «Ничего не поделаешь, старость, – думал пёс. – Пускай отправляется Артошка. Надо уступать дорогу молодым».
Элли дала мулам имена. В последнем семестре она изучала древнюю историю и назвала серого Цезарем, а гнедого Ганнибалом. Эти звучные имена очень понравились ребятишкам.

Начало путешествия

Ранним августовским утром Энни и Тим О'Келли распрощались с родными и двинулись в путь. Их снаряжение было продумано до мелочей, в этом особенно помогла опытная путешественница Элли.
Запас провизии был уложен в двойные кожаные сумы, перекинутые через спины мулов. Ребята взяли рюкзаки с самым необходимым в дороге: там было уложено по смене белья, мыло, зубные щётки и порошок, ножи, ложки и прочая дорожная мелочь. Через плечо Энни висела подзорная труба, которую подарил Элли одноногий моряк Чарли Блек. На левой руке у каждого из ребят был компас, а на правой – часы. У Тима в сумке лежал спущенный волейбольный мяч. Дело в том, что мальчуган решил научить Жевунов и Мигунов благородной игре в волейбол. Тим был отличным игроком, и его принимали в команду даже старшие ребята. Вдобавок Тим был вооружён: у его пояса висела крепкая дубинка с утолщением на конце. Из мешочка, притороченного к седлу Энни, выглядывала Артошкина мордочка. Чёрные глазки пёсика весело поблёскивали: он был очень доволен путешествием.
Когда ему надоедало сидеть в мешке, он отрывисто тявкал, его спускали на землю, и он бежал за мулами.

Джон Смит провожал детей на рыженькой кобылке Мери; Ганнибал и Цезарь были пущены на самый тихий ход, и всё же фермерская лошадка с трудом поспевала за могучими мулами, заряжёнными солнечной энергией.
– Хороши скотинки, ничего не скажешь, – ворчал довольный Джон. – Вот таких запрячь в плуг, они за день бог знает сколько акров перепашут…
Точно понимая слова фермера, мулы недовольно поводили длинными ушами.
Пришёл час расставанья. Джон сердечно обнял Энни и Тима, пожелал им счастливого пути, просил быть осторожными и не задерживаться в Волшебной стране, потому что родители будут день и ночь думать о них, ждать.
Тим и Энни перевели шпеньки на быстрый ход, мулы звонко брыкнули копытами, из-под ног у них взметнулась пыль, и через пять минут фермер едва мог различить вдали два туманных пятнышка.
– Убей меня бог, – прошептал поражённый Джон Смит, – вот так скачут! Нам с тобой, Мери, так же далеко до них, как черепахе до зайца. Да, вряд ли недруг перехватит их на дороге…
Фермер повернул лошадёнку и затрусил домой, размышляя о странных событиях, в которые была втянута его семья с того памятного дня, когда над Канзасом пронесся ураган, вызванный злой волшебницей Гингемой.
Энни и Тим наслаждались быстрой скачкой. Поля и реки проносились мимо них, точно гонимые встречным ветром. Редкие пешеходы изумлённо смотрели им вслед, а возы со снопами мелькали, точно верстовые столбы.
К вечеру путники оставили позади много миль. Ночевать остановились в уединённом лесочке, вдали от жилья. Энни достала из вьюка всёпревращальное полотнище, когда-то изготовленное дядюшкой Чарли Блеком. По желанию владельца оно могло становиться надувной лодкой, парусом, обширным тентом. На этот раз оно превратилось в удобную палатку, где ребята спокойно провели ночь под охраной верного Артошки.
И дни побежали один за другим, как быстрые мулы наших путников. Энни и Тим держали путь на северо-восток, по возможности избегая населённых мест. У ручейков они запасали воду в объемистые фляги, а скакунов поить не приходилось. Погода стояла ясная, солнечная, и ставить животных на зарядку не было надобности: они набирались энергии во время бега.
Первая широкая река, встреченная на пути, остановила путников. Энни уже собралась надувать воздухом всёпревращальное полотнище, чтобы сделать из него плот. Тим заметил, что нелегко переправить мулов на скользком плоту без перил и ограждений.
– Давай-ка, Энни, попробуем переплыть реку, не слезая с сёдел, – предложил мальчик.
Поставив регуляторы на малый ход, ребята смело направили животных в воду. И, о чудо! Мулы поплыли, точно проделывали это много раз. Внутри у них было достаточно пустоты, и на воде они держались отлично. Они так загребали воду своими мощными ногами, что мигом очутились на другом берегу.
– Ура, ура! – закричал Тим. – На таких молодцах, как наши Цезарь и Ганнибал, можно море переплыть!
С большой опасностью ребятам пришлось столкнуться в обширной степи, где водилось много волков. Собравшись большой стаей, степные волки загородили путникам дорогу. Те хотели повернуть назад, но и там их ждали враги.
– Вперёд! На самый полный! – скомандовал Тим.
Мулы ринулись, как ураган. Несколько волков покатились с пробитыми головами и переломанными рёбрами. Один крупный зверь, должно быть, вожак стаи, подпрыгнул, силясь сдёрнуть Тима с седла, но смелый мальчуган что есть силы хватил волка дубиной по лбу. Ошеломлённый хищник опрокинулся, стая расступилась и через минуту осталась далеко позади.
Тим был страшно доволен и хвастался вовсю.
– Видала, как я ему врезал между глаз! – кричал мальчишка. – Наверняка он подох от моей дубинки.
Энни усомнилась в этом, и тогда Тим предложил вернуться посмотреть. Энни не захотела снова встречаться с волками и поспешила согласиться с товарищем. Тим засвистал воинственный марш.
И только тогда Артошка осмелился высунуть голову из мешка. Он её туда упрятал, когда увидел стаю свирепых волков. Пёсик по природе был смел, но благоразумен. Он понимал, что борьба с волком будет неравной: хищник перешибёт ему спину одним ударом лапы или перекусит пополам огромной зубастой пастью.
Увидев врагов далеко позади, Артошка презрительно гавкнул на них, а Энни рассмеялась:
– Молчи уж, герой!

Великая пустыня

Держать правильное направление путникам помогали компасы, но и без них ребята знали, что едут верной дорогой. Старшая сестра так часто рассказывала Энни о своем путешествии с одноногим моряком, что девочке казалось, будто она уже побывала здесь. Это она сама в былое время чувствовала знойное дыхание ветра, налетавшего из пустыни, сама видела безобразные головы ящериц, прятавшихся в дюнах.
Вот и лес, за которым начиналась Великая пустыня.
– Здравствуй, старый знакомец! – весело воскликнула Энни. – Это из твоих деревьев дядюшка Чарли построил сухопутный корабль. Он и сейчас где-нибудь стоит на опушке, но мы его разыскивать не будем. Правда, Тим?
– А зачем нам корабль? – солидно отозвался мальчуган. – Наши Цезарь и Ганнибал почище всякого корабля – и сухопутного, и водяного.
К рискованному переходу через пустыню Тим и Энни подготовились основательно. В путь они решили отправиться на рассвете, по прохладе. Ребята наполнили фляги водой из ключика, найденного в лесу, и так напились, что у них чуть не лопнули животы. Перед выездом они облили друг друга и собаку водой с ног до головы.
Путники надели тёмные очки с сетками, чтобы предохранить глаза от мелкого песка и пыли. Чуя что-то необычное, Артошка с головой запрятался в мешок, и хозяйка одобрила его поведение. Конечно, пёсика тоже досыта напоили водой.
Ребята были настроены серьёзно. Исчезли из разговора обычные шутки, сердца Энни и Тима бились учащённо. Те дни, что они провели в поездке до этого времени, казались пустяком в сравнении с тем, что их ожидало.
Великая пустыня лежала перед ними торжественная и мрачная, в её вековом безмолвии таилась угроза.
Наконец дети стряхнули оцепенение.
– Ну что же, надо отправляться, – сказал Тим. А сам подумал, что, если понадобится, отдаст за Энни жизнь, не жалея об этом.
– Да, оставаясь на месте, вперёд не продвинешься, как говорит мудрый Страшила, – согласилась девочка.
По рассказам сестры Энни знала многие изречения Трижды Премудрого Правителя Изумрудного города.
Ребята поехали средним ходом. Скакать галопом было невыгодно: копыта мулов подымут густые облака пыли да и скакуны будут слишком глубоко увязать в песке. Животные потрусили неспешной рысцой, но, когда Энни через полчаса оглянулась, кромка леса чуть виднелась на горизонте. Мулы, заряжаясь на ходу, оставляли позади милю за милей, а у Энни в голове была одна главная мысль: как избежать страшных чёрных камней Гингемы.
От сестры Энни знала, что злая фея Гингема задолго до смерти окружила Волшебную страну обломками скал, наделив их таинственной силой притягивать к себе всё движущееся. У такого камня едва не остались навеки Элли и Чарли Блек, потому что камень полонил сухопутный корабль и не отпускал от себя путников дальше чем на сотню шагов. Моряк и девочка погибли бы в пустыне, если бы их не спасла ворона Кагги-Карр. Это она, отпущенная на волю, вернулась с кистью чудесного винограда, который сводил на нет силу камня.
Конечно, за прошедшие годы волшебство камней могло прекратиться или ослабеть, но лучше было не рисковать.
Выполняя наказ старшей сестры, Энни через каждые полчаса останавливала Цезаря и всматривалась вдаль через подзорную трубу. И вот после нескольких часов пути, когда солнце уже стояло высоко на небе и когда одежда ребят совершенно просохла, а сами они успели напиться воды раза по три, Энни заметила вдали чёрное пятнышко.
– Вижу чёрный камень Гингемы! – взволнованно воскликнула девочка.
– Где он, где? – отозвался Тим.
Посмотрев в трубу, мальчик подтвердил, что в песках действительно чернеет колдовской камень.
План, который помог бы перехитрить злое волшебство Гингемы, был разработан дома, его придумала Элли. План был остроумен, но прост. Если два человека одинаковой силы тянут какой-нибудь предмет, например стол, в разные стороны, он не сдвинется с места. Элли велела ребятам проехать меж двух чёрных камней Гингемы как раз посредине. Один камень будет тянуть путников вправо, другой влево, и силы камней взаимно уничтожатся.
Заметив первый волшебный камень, Энни и Тим свернули в сторону и тихонько ехали до тех пор, пока не увидали другой. Рассчитать путь так, чтобы он прошёл посредине, казалось не слишком трудно. Наши всадники пустили мулов вскачь. Животные, не знавшие устали, помчались галопом, поднимая тучи песка.
Но когда путники оказались между камнями, они почувствовали, что неведомая сила тянет скакунов и их самих влево. То ли они неверно определили середину и оказались ближе к левому камню, то ли его магическая сила была больше, Энни и Тим не знали. Однако они с ужасом ощущали, как злое колдовство Гингемы старается сдернуть их с седла.
Энни, слабея, вдруг почувствовала, что не может держаться больше в седле, и со слабым криком соскользнула на песок… К несчастью, она не упала, а встала прямо на ноги, и враждебная сила заставила её, шатаясь, бежать навстречу гибели.
Мул Тима был сильнее, он уже почти вырвался из опасной зоны, но тут мальчик услышал крик Энни и увидел, что Цезарь мчится за ним с пустым седлом.
Несколько секунд требовалось Тиму, чтобы спастись, но он не колебался ни мгновения.
«Энни в беде! Энни погибает!»

Тим с усилием повернул Ганнибала и подскакал к Энни. Он нагнулся и сильным рывком подхватил девочку на седло.
Впоследствии дети не могли припомнить всех подробностей этих страшных минут, которые показались им вечностью. Они только сознавали, что мул бьётся под двойной ношей, взрывая песок копытами, что он изнемогает в борьбе с чародейством. Но вот он выигрывает дюйм за дюймом, фут за футом…
Ближе, ближе к свободе… И вот уже с победным ржаньем великолепный скакун мчится на полной воле!
Цезаря поймали, но долго ещё обессилевшая Энни ехала на седле Ганнибала, поддерживаемая товарищем. Когда девочка пришла в себя, она со слезами благодарила Тима, и мальчик, смущаясь и краснея, отбивался:
– Ну хватит, ну ладно тебе, это же всё Ганнибал…
И вот чёрные камни Гингемы остались далеко позади. Мулы бодро бежали по сыпучему песку. В то время как настоящие животные выбились бы из сил, механические мулы казались такими же свежими, как в первую минуту путешествия.
Подняв головы, дети ясно разглядели снежные вершины Кругосветных гор, поднимавшиеся за дальним горизонтом. Половина пути была сделана, и какая половина!
Теперь можно было не торопиться, и путники остановились на привал. Тим и Энни ели через силу, они всё ещё не могли опомниться от пережитой опасности. Зато они выпили очень много воды.

Через горы

Путникам хотелось попасть в Долину чудесного винограда, где сделали остановку Элли и Чарли Блек после того, как перешли через пустыню. Но Тим и Энни из-за чёрных камней изменили свой курс и потому подъехали к горам в другом месте. Правда, и здесь протекал ручеёк, окаймлённый фруктовыми деревьями, но виноградных лоз не было видно.
Чудеса начались сразу же после того, как Энни и Тим разбили лагерь на уютной полянке. Первым ребят удивил Артошка. Когда Энни вытащила его из мешка, пёсик зевнул, вздохнул и ясным звонким голосом сказал:
– Ф-фу… Как я устал сидеть в этой тёмной душной дыре! Наконец-то можно размять лапы!..
Энни и Тим давно знали, что в Волшебной стране разговаривают животные и птицы, и всё же с изумлением смотрели на своего до сих пор бессловесного спутника. Но вскоре они поразились ещё больше. Собака в восторге носилась вокруг мулов, стараясь цапнуть их за ноги, и Цезарь заговорил приятным баритоном:
– Ну ты, приятель, поосторожнее! А то как дам разок копытом, только тебя и видели!
Ганнибал поддержал его глухим баском:
– Да, в самом деле, эти собаки ужасно надоедливые создания…
– Как, друзья мои, и вы заговорили? – вскричала Энни.
– А почему бы нет? – спокойно отозвался Цезарь.
И в самом деле, почему бы не ожить и не заговорить механическим мулам в Стране Чудес, если здесь жили и говорили соломенное чучело и железный человек? Это было совершенно в порядке вещей, и ребята с радостью приняли этот порядок.
Цезарь был, как видно, любознательнее своего товарища, потому что он задал такой вопрос:
– Скажи, пожалуйста, Энни, а что означают наши клички? Почему мы Цезарь и Ганнибал, а не что-нибудь другое?
Энни и Тим смутились. Ведь они окончили только первый класс, а там не изучают историю. Впрочем, когда Элли давала животным имена, она объяснила сестрёнке их значение, и Энни кое-что запомнила.
– Видите ли, – сказала девочка, хмуря брови, – Ганнибал и Цезарь были какие-то знаменитые древние люди. Не то президенты, не то генералы, в общем, что-то в этом роде…
Честолюбивые животные милостиво согласились откликаться на свои имена. После ужина Энни, Тим и Артошка заснули, а мулы смирно стояли у деревьев, дожидаясь солнечного восхода: тогда они снова смогут заряжаться энергией, это заменяло им и пищу, и питье.
Утром Тим занялся важным делом. Он достал из своего вьюка подковы с острыми шипами и привинтил их к копытам Цезаря и Ганнибала. В песках такие подковы только задерживали бы животных, а на каменистых горных тропах они были совершенно необходимы.
В это утро путники покончили с провизией, захваченной из дома, и подивились, как точно Элли рассчитала продовольственный запас. Ребята наполнили сумки великолепными фруктами, сорванными с деревьев, набрали во фляжки воды и отправились в дорогу.
Ох, какой трудной оказалась эта дорога! Крутые подъёмы и опасные спуски, узкие карнизы, нависшие над пропастью, неустойчивые осыпи, готовые разразиться каменными лавинами, глубокие ущелья, преграждающие путь…

Иной раз, чтобы преодолеть небольшой участок дороги, длиной в несколько сот футов, приходилось тратить целые часы. Вот когда Энни и Тим в полной мере оценили достоинства Цезаря и Ганнибала. Конечно, им далеко было до горных козлов, которых наши путники видели издали на верхушках скал, но всё же механические мулы проявляли чудеса ловкости.
Неутомимые и бесстрашные, проворные, как кошки, они карабкались по крутым склонам, предупреждая седоков, чтобы те крепко держались в сёдлах. Спускаясь с горы, они подгибали задние ноги и почти ползли на брюхе, а поднимаясь, цеплялись за скалы передними копытами.
Через узкие расщелины мулы перепрыгивали, распрямляя согнутые задние ноги, как пружины, и тут всадники, держась за шеи благородных животных, старались только не вылететь из седла.
Но вот им встретилось такое широкое ущелье, которого не преодолел бы самый лучший скакун в мире. Со дна пропасти поднимался туман, и где-то внизу глухо ревел невидимый поток.
Что делать? Объехать препятствие? Но справа и слева громоздились скалы, на которые не в силах были подняться даже Цезарь и Ганнибал.
Побледневшие Тим и Энни с тоской смотрели друг на друга. Они очутились в западне, и единственным выходом было вернуться назад и искать новую тропу в лабиринте горных хребтов…
Но в это время вверху послышался шум огромных крыльев, и чья-то колоссальная тень пала на дорожку. Ребята подняли головы и увидели громадного орла, спускавшегося к ним с высоты. Энни в ужасе взвизгнула и закрыла голову руками, а Тим с угрожающим видом поднял дубинку, хотя и понимал, что нелепо сражаться подобным оружием с чудовищной птицей.
А Карфакс (потому что это был он) опустился на площадку вблизи путников и сказал приятным голосом:
– Не бойтесь, дети! Я никогда не обижаю слабых и беспомощных!
При этих словах оскорблённый Тим нахмурился, а Энни решилась отнять руки от лица и посмотреть на гигантскую птицу. Столько благородства было в осанке Карфакса, что девочка сразу приободрилась.
– Я вижу, дети, вы направляетесь в Волшебную страну из большого мира, – продолжал орёл. – Вы проделали большой и опасный путь, но этого препятствия вам не одолеть.
– Да, сударь, – ответила Энни. – Через эту пропасть нашим мулам нипочём не перепрыгнуть… Вот если бы вы нас перенесли, было бы очень хорошо, – добавила осмелевшая девочка.

– Это нетрудно, – добродушно согласился орёл. – Девочка, пригнись к седлу…
И едва Энни исполнила совет Карфакса, как мощные лапы осторожно подхватили Цезаря под брюхо. Девочка даже не успела испугаться, как увидела под собой ущелье с курившимся на дне туманом, воздух засвистел у неё в ушах, и через какую-нибудь минуту мул уже стоял на той стороне пропасти и весело ржал.
Вскоре Ганнибал с Тимом были возле Энни.
– Дальше дорога безопасна, и мои услуги вам уже не понадобятся, – сказал орёл и взмыл в небо.
– Спасибо, спасибо, добрый друг! – только и успели крикнуть вслед ему дети, а гигантская птица уже исчезла за ближайшим облаком.
Но каким же образом Карфакс остался в живых? Ведь покинув Урфина Джюса, он отправился на родину, где его ждала смерть от вождя Аррахеса и его сторонников.
А дело было так. Всего за три дня до возвращения Карфакса в Орлиную долину его лютый враг Аррахес погиб в схватке со змеиным царём, которого он вызвал на поединок из-за своего непомерного тщеславия. Нового вождя орлы ещё не успели выбрать, и им сделался Карфакс. Он нашёл себе новую подругу жизни и зажил мирно и счастливо.
Ах, если бы Тим и Энни знали, какие события недавно произошли в Волшебной стране! Если бы им было известно, что этот самый орёл невольно помог злому Урфину захватить власть над Прыгунами! Они так легко не отпустили бы от себя Карфакса и просили бы благородную птицу исправить то зло, которое она причинила многим людям.
Никаких мрачных предчувствий не было у Энни и Тима, а Карфакс старался держаться подальше от людских дел, особенно после того, как судьба столкнула его с коварным Урфином. Не подозревая, какого могучего союзника в будущей борьбе они потеряли, дети долго смотрели на тучу, за которой скрылся Карфакс.
Потом Тим весело воскликнул:
– Вот так приключение! Такого не было даже с Элли!
– Да, – отозвалась Энни, – она и не слыхала о том, что в Волшебной стране есть такие орлы.
– Нам с тобой невероятно повезло, – сказал мальчик. – Если бы не эта птица, сколько времени проплутали бы мы в горах…
Ребята тронули мулов и двинулись дальше.
Самая трудная часть путешествия закончилась. Легче всех перенёс её Артошка. Он сидел в своём убежище, высунув только нос и глаза, а в особенно грозные моменты прятался весь и даже зажмуривался. Он полагал, что опасность не так страшна, если её не видишь.
Заночевать пришлось у самой вершины хребта, на леднике. Палатку раскинуть было невозможно, а холод пронизывал путников до костей. Здесь дельную мысль подал Цезарь. По его предложению полотнище свернули в несколько раз, разостлали на льду, Энни и Тим легли посредине, а мулы по бокам. Их тела излучали накопленное за день тепло, и ребята с притулившимся между ними Артошкой провели ночь совсем недурно.
На следующий день дорога стала более удобной, подъёмы и спуски сделались не так круты, на склонах сначала появилась трава, а потом кустарники и деревья. Кругосветные горы остались позади, и Энни торжественно объявила спутникам:
– Мы в стране Жевунов!

Его лисичество король Тонконюх XVI

Энни ошиблась. Отклонившись в Великой пустыне от пути Элли и одноногого моряка, наши путники пересекли Кругосветные горы в другом месте, и страна Жевунов находилась от них справа. Но куда же попали Энни и Тим?
Ребята видели, что тропинка, по которой они ехали среди леса, была выбита не ногами людей. Похоже, что её протоптали дикие звери.
Дорожка постепенно расширялась, но никто не встречался нашим путешественникам, и только бойкие сороки на деревьях громко обсуждали их одежду и внешность.
После тяжёлого двухдневного пути в горах Энни и Тим чувствовали себя очень утомлёнными. Погода была прекрасная, поэтому они не стали раскидывать палатку, а улеглись под кустом на мягкой травке. Тим мгновенно уснул. У Энни смыкались глаза, как вдруг она услышала отдалённое многоголосое завывание и чей-то жалобный крик:
– Помогите! Ах, помогите же мне!.. Погибаю…
Зов доносился с соседней поляны. Девочка попыталась разбудить Тима, но это было не так-то легко. И Энни одна пошла через кусты. Ей представилось такое зрелище. Посреди поляны с передней лапой, ущемлённой капканом, лежал большой рыжий лис, жалобно повизгивая. Вокруг него толпилось несколько лисиц поменьше, которые из сочувствия к пленнику тоже визжали и выли.
Но этот диковинный концерт тотчас прекратился, а лисицы попрятались в кусты, лишь только завидели Энни. Лис, пойманный в капкан, смотрел на девочку жалобными глазами, умолявшими о помощи.
Энни любила животных, особенно обиженных и страдающих. Ей стало жаль несчастного лиса, и она решила помочь ему. Девочка подошла к пленнику поближе.
– Как это тебя угораздило попасть в такую ловушку, бедняжка? – ласково спросила она.
Но прежде чем рыжий лис успел ответить, из чащи выскочила чёрно-бурая лисица и гневно напустилась на Энни:
– Как ты смеешь, девчонка, так невежливо разговаривать с повелителем этой страны? Знай, что перед тобой его лисичество Тонконюх XVI, король лисьего царства!
– Ах, прошу прощения, ваше лисичество, – улыбаясь, обратилась Энни к королю. – Я из чужой страны и не подозревала о вашем высоком сане!
Король Тонконюх XVI милостиво принял извинения Энни и объяснил, как он попал в беду. Увлекшись погоней за быстрым зайцем, он не заметил капкана, давным-давно поставленного здесь охотником из соседней страны Жевунов. Стальная пластинка защемила ему лапу.
Произошло это неделю тому назад, и за это время никто из людей не появлялся на поляне. И если бы не её лисичество королева Быстроногая и придворные кавалеры и дамы, разыскавшие пленного короля, он погиб бы от голода и жажды.
Тонконюх сказал, что он уже серьёзно подумывал о том, чтобы отгрызть лапу и таким образом освободиться от плена. Но такой поступок был бы равносилен отречению от престола. По законам лисьей страны в ней не мог царствовать калека. Девочка из чужой страны пришла вовремя: она спасёт Тонконюху больше чем жизнь, она сохранит ему королевскую власть.
Выслушав взволнованную речь короля, Энни принялась освобождать его, но, к несчастью, её силы не хватало, чтобы разжать капкан и освободить лапу. Девочка решительно направилась за Тимом, но тут лисицы подняли такой отчаянный вой, что она невольно остановилась.
«Какая я беспомощная, – с досадой подумала она. – Уж Элли на моём месте, наверно, нашла бы выход из положения». Энни огляделась по сторонам и увидела неподалёку крепкий сук, обломанный с дерева бурей.
– Ага, вот как раз то, что мне нужно! – радостно воскликнула она.

Вставив сук, как рычаг, между зубьями капкана, Энни нажала изо всех сил, зубья раздвинулись, и обрадованный король выдернул лапу. Громкий хор лисьих голосов вознёс хвалу освободительнице.
Лапа Тонконюха была в плачевном состоянии: рана кровоточила и воспалилась, надо было немедленно ею заняться. Энни с трудом подняла лиса и понесла к своему стану. Лисья свита почтительно следовала за ней.
При виде стаи лисиц Артошка, выглядывавший из мешка, поднял такой оглушительный лай, что даже Тим проснулся. Он очень удивился, увидев Энни в таком необычном обществе. Выслушав её рассказ, мальчик вполне одобрил действия своей находчивой подруги.
Энни достала из рюкзака аптечку, смазала рану йодом и забинтовала. Королю сразу стало легче, но ходить он всё равно не мог.
– Куда прикажете доставить ваше лисичество? – вежливо спросила девочка.
– В мой дворец, в Лисоград, – слабым голосом ответил царственный лис.
Когда Энни и Тим поднимали лисьего короля на спину Цезаря, Артошка высунул голову из убежища и возмущённо тявкнул. Но, получив здоровенный щелчок по носу от Тима, пес понял, что не всегда уместно громко выражать свои чувства. Спрятавшись в мешок, он потихоньку ворчал:
– И чего они так носятся с этим зазнайкой? Да будь он хоть распрекороль, обязанность всякой порядочной собаки гнать его, не жалея сил…
Мулы тронулись неспешной рысью, а свита короля побежала следом. Королеву услужливый Тим устроил на спине Ганнибала.
Тонконюх XVI показывал Энни дорогу среди густой сети тропинок, прорезавших лес. Девочка и король разговорились.
– Скажите, ваше лисичество, сколько у вас подданных? – спросила Энни.
– О, их много тысяч. В последний раз их пересчитывали лет пять назад, и сейчас я не знаю точного числа обитателей лисьего царства.
– А где же вы берёте пропитание? – удивилась Энни. – Ведь сколько надо зайцев и кроликов, чтобы прокормить такую массу едоков!
– Об этом позаботилась природа, – объяснил лисий король. – Мы возделываем кроличьи деревья, на которых растут плоды, размерами со взрослого кролика. Их мякоть видом и вкусом ничуть не уступает кроличьему мясу…
«Как много чудес в Волшебной стране, – невольно подумала Энни. – Вот даже Элли ничего не слыхала о гигантских орлах, о лисьем королевстве и кроличьих деревьях, хоть и была здесь целых три раза…»
– А зачем вы отправились на охоту, если в вашей стране растут такие замечательные деревья? – поинтересовалась девочка.
– Их плоды вкусны, – ответил Тонконюх, – но мы предоставляем их простонародью. Питаться той же пищей, что земледельцы и подёнщики, фи!.. – брезгливо сморщился король. – И потом, какое наслаждение догнать зайца и вонзить зубы в его живое мясо! – Глаза Тонконюха кровожадно блеснули. – Недаром у нас разрешается охотиться только королевской семье и принцам. А если на это осмелится кто-нибудь из простых, его ждёт смертная казнь.
Энни пожалела, что спасла короля из капкана. А впрочем, подумала она, если бы он и погиб, его страной стал бы править наследник. И порядки в лисьем царстве остались бы прежние.
Король отвлёк мысли Энни в другую сторону, задав ей вопрос:
– Что это за животные, на которых мы едем? Я побывал во многих краях нашей страны, но таких нигде не видал.
– Вы не увидите таких и за горами, – сказала Энни.
Она попыталась объяснить его лисичеству, как действуют механические мулы, но так как и сама плохо в этом разбиралась, то из объяснения ничего не вышло. Король усвоил только одно: животные, называемые мулами, питаются солнечными лучами. Это его ничуть не удивило.
– Всякому свое, – рассудил он. – Наше простонародье питается плодами кроличьего дерева, знать – живыми кроликами и зайцами, ваши мулы – лучами солнца. Но зайчатина – лучше всего.

Драгоценный талисман

Лисье королевство имело немалые размеры: мулам пришлось затратить на дорогу до столицы часа два. Наконец показались невысокие холмы, в которых расположился Лисоград; они шли в два ряда по бокам широкой улицы. Легко было догадаться, что они искусственные, но кто их насыпал – лисицы ли в древние времена или кто иной, – этого Тонконюх XVI объяснить не мог.
В каждом холме чернели многочисленные отверстия – входы в лисьи норы. У подножия холмов играли рыжие и чёрно-бурые лисята.
Король Тонконюх объяснил Энни:
– Наш народ разделяется на два племени: рыжих и чёрно-бурых. Когда-то эти племена жили отдельно и враждовали между собой, но сто лет назад они слились и переселились в эту местность, где нашли холмы, удобные для рытья нор. От старых времён у нас остался обычай: если король из рыжего племени, его супруга обязательно должна быть чёрно-бурой. Если же король чёрно-бурый, королева – рыжая.
Энни не очень внимательно слушала короля: её и Тима гораздо больше занимали картины жизни лисьего народа. Действительно, в Лисограде было на что подивиться.
За холмами шла плантация, где росли те самые деревья, о которых говорил ранее Тонконюх. С их веток свешивались крупные продолговатые плоды, завёрнутые в кожистую оболочку. Время от времени один из плодов, очевидно, созревший, обрывался и шлёпался об землю. При ударе оболочка лопалась, и сквозь щель проглядывала аппетитная розовая мякоть.
К упавшему плоду подходила на задних лапах лисица и, обхватив его передними, куда-то уносила, вероятно, на склад.
Все работники плантации, занятые делом, ходили на задних лапах. Одни разрыхляли землю между деревьями острыми сучками, другие носили в скорлупе больших орехов воду и поливали растения, третьи выгрызали из трещин коры вредных насекомых и личинок. На четырёх лапах бегали только молодые лисицы, посланные с поручениями.
Нашим путникам встретилась странная процессия. Четыре носильщика несли нарядный паланкин, в котором на шёлковом ложе важно развалилась пожилая чёрно-бурая лисица. Лисица и король обменялись поклонами.
– Моя тётка, принцесса Остроухая, разъезжает с визитами, – объяснила Тиму королева.
Энни спросила короля:
– Неужели ваши мастера могут изготовлять такие замечательные вещи?
– К сожалению, нет, – ответил Тонконюх. – Наши предки выменивали предметы роскоши у людей, а взамен давали им плоды кроличьего дерева.
– Вы и теперь ведёте торговлю?
– Ах, нет, нет, – с раздражением махнул король здоровой передней лапой. – И не спрашивайте меня, по какой причине она прекратилась. Об этом потом, потом…
Энни в недоумении замолкла. И к тому же она увидела, как по дорожке рыжая лисица везла в детской коляске трёх лисят. Малыши весело возились, а рыжая нянька уговаривала их лежать спокойно и легонько пошлёпывала по бокам.
Дворец короля Тонконюха XVI представлял собой такой же холм, как все другие, но вход в него был только один и такой высокий, что Тим и Энни прошли в него, не нагибаясь, и очутились в обширной пещере.
К удивлению ребят, оказалось, что пещера ярко освещена самосветящимися шариками, подвешенными к потолку. Энни вспомнила рассказ сестры о её путешествии в Подземную страну и догадалась, что эти светильники, пропитанные веществом из шерсти Шестилапых, – оттуда. Видно, лисицы тоже выменяли их у людей, но спросить об этом у короля девочка не решилась. Она помнила его раздражение при её последнем вопросе.
У задней стенки пещеры стояли два трона, один повыше, другой пониже. На них с достоинством уселись король и королева, а придворные на задних лапках выстроились вдоль стен.
«Всё как у людей…» – с улыбкой подумала Энни.
Король Тонконюх произнёс речь. Он в кратких словах рассказал о том несчастье, которое его постигло, и выразил Энни самую глубокую благодарность за то, что она избавила его от неминуемой гибели.
– Но не думайте, что я ограничусь только словами признательности, я сделаю больше. Вы получите такой подарок, который очень пригодится вам в нашей стране. Первый министр Долгохвост, сюда!
К трону подошёл осанистый чёрно-бурый лис с замечательно длинным пушистым хвостом. Этим хвостом министр, как видно, очень гордился: хвост был расчёсан волосок к волоску и обрызган духами.
Встав перед троном, Долгохвост сказал:
– Ожидаю повелений вашего лисичества!
– Пойди в нашу королевскую сокровищницу и принеси серебряный обруч! – приказал король.
Среди придворных поднялся переполох. Одни негромко застонали, а другие с мольбой протянули к королю передние лапы. Очевидно, обруч, о котором шла речь, имел огромную ценность. Но никто ни словом не осмелился возразить монарху: с его лисичеством Тонконюхом XVI шутки были плохи.
Через несколько минут в зале появился Долгохвост, неся в передних лапах широкий серебряный обруч, украшенный рубинами. Обруч был необычайно красив, и Энни радостно встрепенулась при мысли, что он будет принадлежать ей. Но она была скромная девочка, и получить ценный подарок за доброе дело – спасение чужой жизни – казалось ей нехорошим поступком.
Энни сказала:
– Ваше лисичество, вы преувеличиваете мою заслугу в вашем спасении.
– Преувеличиваю?! – изумился король. – Но вы же сохранили мне трон!
– Вы могли обойтись и без моей помощи.
– Как?
– Нужно было послать гонца в страну Жевунов, оттуда явились бы люди и помогли вам, как требует того ваше королевское достоинство.

Король горько рассмеялся.
– Ты слишком низко оцениваешь нашу сообразительность, девочка! Да будет тебе известно, что мы посылали к Жевунам трёх гонцов, одного за другим, и все они погибли за своего монарха!
– Погибли? Почему?
– На единственной дороге, которая идёт от нас в страну Жевунов, поселился свирепый, вечно голодный Саблезубый тигр. Достаточно лисице попасть к нему в лапы, как он разрывает её и съедает. По той же причине торговля между нами и людьми прекратилась восемь лет назад.
Удивлённая, Энни воскликнула:
– У вас появился Саблезубый тигр?! А разве их не истребили дуболомы по приказу Страшилы Мудрого?
Теперь пришла очередь изумиться Тонконюху. Поднявшись с трона, он торжественно произнёс:
– Вы знаете Страшилу, дуболомов и Саблезубых тигров?! И вы пришли из-за гор? Тогда я скажу вам, ваша светлость, кто вы такая! Вы – Элли, Фея Убивающего Домика! Приветствую вас в Лисограде!
И он усадил смущённую девочку на свой трон и низко склонился перед ней, и то же сделали королева и все придворные. Один Тим стоял прямо, не понимая, почему его подруге воздаются такие почести, да Артошка на его руках сердито ворчал, видя перед собой столько лисиц, на которых можно было бы славно поохотиться.
Сойдя с трона, Энни сказала:
– Вы ошибаетесь, ваше лисичество! Займите место, принадлежащее вам по праву, и выслушайте меня. Элли – моя старшая сестра. Она действительно не раз побывала в Волшебной стране и совершила здесь много славных подвигов. А я маленькая Энни Смит, я всего второй день в вашей удивительной стране и не сделала ничего такого, за что стоило бы меня хвалить.
Король возразил:
– Ваши заслуги огромны. Вы избавили страну от перемены династии и, быть может, от междоусобной войны. Вы по заслугам получите этот серебряный обруч, волшебные свойства которого сейчас узнаете.
Король Тонконюх сел на трон и надел обруч. Энни залюбовалась его красотой, но тут лис прикоснулся лапой к рубиновой звёздочке, сиявшей на переднем крае обруча… и исчез! Да, он исчез вместе с массивным троном, на котором сидел. Энни и Тим стояли, вытаращив глаза от изумления, а Артошка оглушительно залаял, приведя в трепет лисиц.
Прошла минута, и трон с сидящим на нём королём возник как будто из ничего. Видя удивление Энни, довольный Тонконюх рассмеялся.
– Как видите, ваша светлость, этот обруч делает невидимым его носителя, стоит только прикоснуться вот к этой звёздочке, – король указал лапой. – Невидимыми становятся и все вещи, к которым прикасается в это время носящий обруч. И ещё одним замечательным свойством обладает он: обруч пригоден на любую голову, он расширяется или сжимается, смотря по её размерам.
Энни всё-таки стеснялась принять такой драгоценный подарок, но король насильно всунул обруч ей в руки, не слушая горячих благодарностей девочки.
– Берите, берите, – подбодрял Энни король. – Мне он совсем не нужен. Если я слишком часто буду становиться невидимкой, мои подданные, пожалуй, забудут, как я выгляжу, а для королей это не слишком полезно, ха-ха-ха!
Тогда Энни робко примерила обруч, и он пришёлся ей как раз по голове, точно его подгонял искусный мастер.
– Ох и здорово, Энни, он тебе идёт! – восхищённо молвил Тим. – Прямо чудо! А ну, исчезни!

Палец девочки прикоснулся к звёздочке, и Энни пропала из глаз! И сквозь то место, где она стояла, Тим всё видел.
Артошка обиженно взмолился:
– Ты брось, Энни, такие штучки, не пугай порядочных собак!
Из пустоты послышался звонкий смех и раздались слова:
– Эй, Тим, поймай меня!
Тим бросился на звук голоса, но едва ему удалось коснуться руки Энни, как девочка ускользнула, и зов её донёсся из другого угла пещеры. После нескольких неудачных попыток рассерженный мальчуган остановился.
– А ну тебя! – воскликнул он. – Это в десять раз хуже, чем когда играешь в жмурки.
И вот на пустом месте появилась Энни, снова тронувшая звёздочку.
Король Тонконюх сказал:
– А ведь есть справедливость в том, что серебряный обруч попал к вашей светлости. Вы – сестра феи Элли, уничтожившей Бастинду, а этот волшебный талисман в былое время как раз Бастинде и принадлежал. Злая Гингема взяла меня из материнской норки ещё маленьким лисёнком и послала в подарок своей сестре в Фиолетовый дворец. В стране Мигунов совсем нет лисиц, и я был там диковинкой. Бастинда держала меня в плену несколько лет. По рассказам сестры вы, конечно, знаете, Энни, как трудно было вырваться из дворца злой волшебницы. А я сумел это сделать! – с гордостью похвалился Тонконюх. – Я подсмотрел, как колдунья пользовалась обручем, сумел стащить его из сокровищницы и – прости-прощай, неволя! Этот талисман спас меня от многих бед, когда я пробирался на родину, помог мне завоевать власть в лисьем королевстве. Но теперь я расстаюсь с ним без всякого сожаления, потому что… – Он приблизился к Энни и шепнул ей: – Я боюсь, как бы им не завладел мой соперник в борьбе за престол чёрно-бурый принц Кривоног…
Выслушав такое признание, Энни решила, что делает доброе дело, избавляя Тонконюха от опасного талисмана, и с чистой совестью покинула Лисоград, чтобы направиться в страну Жевунов, а оттуда в Изумрудный город.
Но перед отъездом Энни, Тиму и Артошке пришлось присутствовать на пиру, который устроил в честь гостей его лисичество король Тонконюх XVI. Предложенные им плоды кроличьего дерева оказались превосходными. Несколько таких плодов ребята получили на дорогу, а взамен Энни подарила Тонконюху свою голубую накидку. Рыжий лис надел её с большой гордостью, заявив, что отныне она будет служить королевской мантией в стране лисиц.

Страна Жевунов

Посланцы короля Тонконюха проводили Тима и Энни до границы лисьего царства, где начиналась тропинка, ведущая к Жевунам. Они рассказали также, где сидит в засаде последний Саблезубый тигр Волшебной страны.
Тропинка была не из лучших, извилистая и заросшая травой, и ребята сдерживали бег своих мулов. Цезарь и Ганнибал недовольно фыркали: за время стоянки в Лисограде они зарядились энергией до отказа и думали лишь о том, как её потратить.
Но всадники дали мулам волю, когда заметили за поворотом дорожки полосатую шкуру тигра. Затаившийся хищник поджидал неосторожных лисиц.
Заслышав топот копыт (железные подковы Тим с них снял, когда горы остались позади), тигр насторожился, но ребята перевели шпеньки на полный, и мулы промелькнули мимо него, как порыв урагана.
Озадаченный тигр пробормотал:
– Э-хе-хе, стар я становлюсь и нерасторопен. Даже не успел рассмотреть, кто это так бойко пронёсся мимо. Но только это были не лисицы…
И он опять спрятался в кустах.
Энни и Тим ехали ещё несколько часов, и наконец перед ними открылась прекрасная Голубая страна, так хорошо знакомая девочке по рассказам старшей сестры.
И опять Энни овладело странное чувство: ей показалось, что она уже видела эти чудеса с изумрудной травой, эти деревья с необыкновенными плодами, эти звонкие ручьи, где плескались золотые и серебряные рыбки.
И конечно, девочка ничуть не удивилась, когда из-за деревьев вышли смешные и милые Жевуны в широкополых шляпах с серебряными бубенчиками.
Маленькие человечки, одетые в голубые кафтаны и узкие панталоны и беспрестанно двигавшие челюстями, точно что-то пережёвывая, остановились на краю поляны.
Они с изумлением смотрели на мальчика и девочку, которые возвышались над ними на рослых мулах с блестящей шерстью. Вид у Жевунов был явно испуганный.
Энни первая нарушила молчание.
– Здравствуйте, милые друзья мои, Жевуны! – воскликнула девочка своим звонким детским голоском, сошла с мула и сделала несколько шагов вперёд. Настороженный Тим оставался в седле.
– Здравствуй, могучая фея! – отозвался самый храбрый из Жевунов.
Он поклонился пришельцам. Его примеру последовали остальные Жевуны, и бубенчики на их шляпах мелодично зазвенели.
– Почему вы считаете, что я фея? – улыбаясь, спросила Энни.
– Потому, что только фея может носить на голове такой прекрасный серебряный обруч. И ты очень походишь на Фею Убивающего Домика, которая освободила нас от злой Гингемы, а потом победила коварного Урфина Джюса с его деревянными солдатами.
И тут Жевуны вдруг зарыдали, а чтобы звон бубенчиков не мешал им плакать, они сняли шляпы и поставили на землю.
– Отчего вы плачете, милые друзья? – удивлённо спросила Энни.
– Мы плачем оттого, – ответил один из Жевунов, – что злой Урфин опять поработил Волшебную страну и взял в плен Страшилу Мудрого…
Глаза Энни и Тима сделались совершенно круглыми от изумления.
– Но как это могло случиться? – спросила девочка.
– Об этом расскажу я! – раздался неизвестно откуда голос, и прямо перед Энни появилась маленькая старушка в белой мантии, украшенной блестящими звёздочками.