РОМАН

  тов. ЖЮЛЯ ВЕРНА

  С французского

  на эзоповский перевел

  Михаил А. Булгаков    

     

Часть I

  ВЗРЫВ ОГНЕДЫШАЩЕЙ

  ГОРЫ    

     

Глава 1

  ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ    

     

В  океане, издавна за свои бури и волнения названном Тихим, под 45-м градусом  находился огромнейший необитаемый остров, населенный славными и родственными  племенами – красными эфиопами, белыми арапами и арапами неопределенной окраски[1], получившими  от мореплавателей почему-то кличку махровых.    

«Надежда»,  корабль знаменитого лорда Гленарвана, впервые подошедший к острову, обнаружил  на нем оригинальные порядки: несмотря на то, что красные эфиопы численностью превышали  и белых, и махровых арапов в 10 раз, правили островом исключительно арапы. На  троне, в тени пальмы, сидел украшенный рыбьими костьми и сардинными коробками  повелитель Сизи-Бузи, с ним рядом верховный жрец и еще военачальник  Рики-Тики-Тави[2].    

Красные  же эфиопы были заняты обработкой маисовых полей, рыбной ловлей и собиранием  черепашьих яиц.    

Лорд  Гленарван начал с того, с чего привык начинать всюду, где бы ни появлялся: водрузил  на горе флаг и сказал по-английски:    

– Этот  остров... мой немножко будет.    

Произошло  недоразумение. Эфиопы, не понимавшие никакого языка, кроме своего, из флага  сделали себе штаны. Тогда лорд стал пороть эфиопов под пальмами, а перепоров  всех, вступил в переговоры с Сизи-Бузи и от последнего узнал, что этот остров –  его, Сизин-Бузин, и «флаг не надо».    

Оказывается,  остров открывали уже два раза. Во-первых, немцы, а за ними какие-то, которые  лопали лягушек. В доказательство Сизи ссылался на сардиночные коробки и умильно  намекнул, что «огненная вода вкусная очень есть, да».    

– Пронюхали,  сукины сыны! – проворчал лорд по-английски и, похлопав Сизи по плечу,  милостиво разрешил ему и в дальнейшем числить остров за собой.    

Затем  произошел товарообман. Матросы сгрузили на берег с «Надежды» стеклянные бусы,  тухлые сардинки, сахарин и огненную воду. Бурно ликуя, эфиопы свезли на берег  бобровые шкуры, слоновую кость, рыбу, яйца и жемчуг.    

Сизи-Бузи  огненную воду взял себе, сардинки тоже, бусы также, а сахарин подарил эфиопам.    

Установились  правильные сношения. Суда заходили в бухту, сбрасывали английские ценности,  забирали эфиопову дрянь. На острове поселился корреспондент «Нью-Йоркского  Таймса» в белых штанах и с трубкой и немедленно заболел тропическим триппером.    

Остров в  учебниках географии был назван – «Эфиопов остров» (л'Иль д'Эфиоп).    

     

Глава 2

  СИЗИ ПЬЕТ ОГНЕННУЮ ВОДУ    

     

Засим  остров достиг невиданного процветания. Верховный жрец, военачальник и сам Сизи-Бузи  буквально плавали в огненной воде. Лицо Сизи сделалось в конце концов как лакированное  и какое-то круглое, без складок. Армия белых арапов, украшенная бусами, лесом  копий сверкала у шатра.    

Проходившие  суда нередко слышали победные крики, несущиеся с острова:    

– Да  здравствует наш повелитель Сизи-Бузи, а равно и верховный жрец! Ура, ура!    

Кричали  арапы, и громче всех махровые.    

Со  стороны эфиопов доносилось громкое молчание. Не получая огненного пайка и  работая до потери задних ног, означенные эфиопы находились в состоянии томном и  даже граничащем с глухим неудовольствием[3].  А так как среди эфиопов, как и среди всех людей, имеются смутьяны, то бывало и  так, что у эфиопов зарождались завиральные мысли:    

– Это  как жа, братцы? Ведь это выходит не по-божецки? Водка им (арапам), бусы им, а  нам шиш с сахарином? А как работать – это тоже мы?    

Кончилось  это крупною неприятностью и опять-таки для эфиопов. Сизи-Бузи при самом начале  брожения умов послал к эфиоповым вигвамам карательную арапову экспедицию, и та  в два счета привела эфиопов к одному знаменателю.    

Перепоротые,  они кланялись в пояс и говорили:    

– И  детям закажем.    

И, таким  образом, вновь наступили ясные времена.    

 Глава 3

  КАТАСТРОФА    

     

Вигвамы  Сизи и жреца помещались в лучшей части острова, у подножия потухшей триста лет  назад огнедышащей горы[4].    

Однажды  ночью она проснулась совершенно неожиданно, и сейсмографы в Пулкове и Гринвиче  показали зловещую чепуху.    

Из  огнедышащей горы вылетел дым, за ним пламя, потом поперли какие-то камни, а  затем, как кипяток из самовара, жаркая лава.    

И к утру  было чисто. Эфиопы узнали, что они остались без повелителя Сизи-Бузи и без  жреца[5],  с одним военачальником. На месте королевских вигвамов громоздились горы лавы.    

     

Глава 4

  ГЕНИАЛЬНЫЙ КИРИ-КУКИ    

     

В первое  мгновение эфиопы были разбиты громом, и даже произошли в толпе слезы, но уже во  второе мгновение по головам и эфиопов, и уцелевших арапов во главе с  военачальником пронесся совершенно естественный вопрос: «Что же будет дальше?»    

Вопрос  повлек за собой гудение, сперва неясное, а затем громкое, и неизвестно, во что бы  это вылилось, если бы не произошло удивительное событие.    

Над  толпой, напоминающей маковое поле с редкими белыми пятнами и махрами, взвилось  чье-то испитое лицо и бегающие глаза, а затем, возвышаясь на бочке, всей своей  персоной предстал известный всему острову пьяница и бездельник Кири-Куки[6].    

Эфиопов  разбило громом второй раз, и причиной этому был поразительный вид Кири-Куки.  Все от мала до велика привыкли его видеть околачивающимся то в бухте, где  выгружали огненные прелести, то возле вигвама Сизи и отлично знали, что Кири  чистой воды махровый арап. И вот Кири явился перед ошалевшими островитянами  раскрашенным с ног до головы в боевые эфиоповы красные цвета. Самый опытный  глаз не отличил бы вертлявого пройдоху от обыкновенного эфиопа.    

Кири  качнулся на бочке вправо, потом влево и, открыв большой рот, грянул  изумительные слова, тотчас занесенные в записную книжку восхищенным  корреспондентом «Таймса»:    

– Как  таперича стали мы свободные эфиопы, объявляю вам спасибо!    

Абсолютно  ни один из эфиопова моря не понял, почему именно Кири-Куки объявляет спасибо и  за что спасибо?! И вся громада ответила ему изумленным громовым:    

– Ура!!!    

Несколько  минут бушевало оно на острове, а затем его прорезал новый вопль Кири-Куки:    

– А  теперь, братцы, вали присягать!    

И когда  восхищенные эфиопы взвыли:    

– К-кому?!!    

Кири  ответил пронзительно:    

– Мне!!!    

На сей  раз хлопнуло арапов. Но паралич продолжался недолго. С криком: «Угодил, каналья,  в точку!» – военачальник первый бросился качать Кири-Куки.    

Всю ночь  на острове, играя в небе отблесками, горели веселые костры и, пьяные от радости  и от огненной воды, раскупоренной тароватым Кири, плясали вокруг них эфиопы.    

Проходящие  суда тревожно бороздили небо радиомолниями и собирались остров для порядку  обстрелять, но вскоре весь цивилизованный мир был успокоен телеграммой таймсова  корреспондента:    

«У  дураков на острове национальный праздник[7]  – байрам точка мошенник гениален».    

 Глава 5

  BOUNT    

     

Затем  события покатились со сверхъестественной быстротой. В первый же день, чтобы  угодить эфиопам, Кири остров назвал Багровым, в честь основного эфиопова цвета,  и этим эфиопов, равнодушных к славе, не прельстил, а арапов обозлил. Во второй  день, чтобы угодить арапам, в должности военачальника утвердил арапа же  Рики-Тики и этим арапам не угодил, потому что каждый из них хотел быть  начальником, а эфиопов обозлил. В третий, чтобы угодить лично себе, соорудил  себе из шпротовой коробки лохматый головной убор, до чрезвычайности напоминающий  корону покойного Сизи. Этим никому не угодил и всех обозлил, ибо арапы  полагали, что каждый из них достоин коробки, а эфиопы, развращенные огненной  водой, были вообще против коробки, напоминающей им весьма жгуче приведение к  одному знаменателю.    

Последнее  же мероприятие Кири-Куки было направлено по адресу огненной воды, и на нем Кири  окончательно и засыпался. Кири объявил, что огненной воды будет всем поровну, и  не исполнил. Очень просто. Ежели всем, то ее нужно много. А где же ее взять? В  обмен на воду Кири загнал очередной урожай маиса – воды много не добыл, зато не  только эфиопам, но и арапам подвело животы, и получилось неудовольствие.    

В  прекрасный жаркий день, когда Кири, по обыкновению, лежал не годный к употреблению  в своем вигваме, к начальнику Рики-Тики явился некий эфиоп, на физиономии коего  были явственно выписаны его смутьянские наклонности. В момент его появления  Рики пил огненную воду под аккомпанемент хрустящего жареного поросенка.    

– Тебе  чего надо, эфиопская морда? – сухо спросил мрачный командир.    

Эфиоп  пропустил комплимент мимо ушей и прямо приступил к делу.    

– Ды  как же это? – заныл он. – Ведь это что же? Вам и водка, и поросята?  Это опять, стало быть, старые порядки?    

– Ага.  Ты, значит, поросенка захотел? – сдерживаясь, спросил воин.    

– А  как же? Чай, эфиоп тоже человек? – дерзко ответил визитер и нагло отставил  ногу.    

Рики взял  поросенка за хрустящую ножку и, развернув его винтом, хлопнул эфиопа в зубы  так, что из поросенка брызнуло масло, изо рта эфиопа – кровь, а из глаз – слезы  вперемешку с крупными зелеными искрами.    

– Вон!!! –  закончил Рики дискуссию.    

Неизвестно,  что такое учинил эфиоп, вернувшись к себе домой, но хорошо известно, что к  концу дня весь остров уже гудел, как улей. А уже ночью фрегат «Ченслер»,  проходя мимо острова, видел два зарева в южной бухте Голубого Спокойствия и  весь мир встревожил телеграммой:    

«Острове  огни всем признакам ослов эфиопов снова праздник Гаттерас».    

Но  почтенный капитан ошибся. Правда, огни были, но праздничного в них не  заключалось ровно ничего. Просто в бухте горели вигвамы эфиопов, подожженные  карательной экспедицией Рики-Тики.    

Наутро огненные  столбы превратились в дымные, причем их было не два, а уже девять. К ночи дымы  превратились опять в лапчатые зарева (шестнадцать штук).    

Мир был  встревожен газетным заголовком в Париже, Лондоне, Риме, Нью-Йорке, Берлине и  прочих городах: «В чем дело?»    

И вот  пришла телеграмма таймсовского корреспондента, поразившая мир:    

«Шестой  день горят вигвамы арапов. Тучи эфиопов... (неразборчиво) Кири жулик бежа[8]...  (неразборчиво)».    

А через  день грянула на весь мир ошеломляющая телеграмма, уже не с острова, а из европейского  порта:    

«Ephiop  sacatil grandiosni bount. Ostrov gorit, povalnaya tschouma. Gori troupov.  Avansom piatsot. Korrespondent».    

     

 Часть II

  ОСТРОВ В  ОГНЕ    

 Глава б

  ТАИНСТВЕННЫЕ ПИРОГИ    

     

На  рассвете часовые на европейском берегу крикнули:    

– На  горизонте суда!!    

Лорд  Гленарван вышел с подзорной трубой и долго изучал черные точки.    

– Мой  не понимай, – сказал джентльмен, – похоже, пироги диких?..    

– Гром  и молния! – воскликнул Мишель Ардан, отбросив Цейс в сторону. –  Ставлю вашингтонский доллар против дырявого лимона выпуска 23-го года, если это  не арапы!    

– И  очень просто, – подтвердил Паганель.    

Ардан и  Паганель угадали.    

– Что  означайт? – спросил лорд, удивившись в первый раз в жизни.    

Вместо  ответа арапы только хныкали. На них было положительно страшно смотреть. Когда  они немного отдышались, выяснились ужасные вещи: эфиопов тучи. Проклятые  смутьяны разожгли этих дураков. Требование: арапов к чертям. Рики послал  экспедицию, и ее перебили. Мерзавец Кири-Куки улизнул первый на пироге. Остатки  карательной экспедиции во главе с Рики-Тики вот они – в пирогах. Они мало-мало  к лорду приехали.    

– Сто  сорок чертей и одна ведьма!! – грянул Ардан. – Они собираются жить в  Европе[9].  Компренэ-ву?!    

– Но  кто кормить будет? – испугался Гленарван. – Нет, вы обратно остров  езжай...    

– Нам  таперича, ваше сиятельство, на остров и носу показать невозможно, –  плакали арапы, – эфиопы нас начисто поубивают. А во вторых строках,  вигвамы наши к черту попалили. Вот ежели бы какую ни на есть военную силу  послать, смирить этих сволочей...    

– Благодарю, –  иронически ответил лорд, указывая на телеграмму корреспондента, – у вас  там чума. Мой еще с ума не сходил. Один мой матрос дороже, чем ваш паршивый  остров весь. Да.    

– Точно  так, ваше превосходительство, – согласились арапы, – известно, что мы  ни черта не стоим. А насчет чумы господин корреспондент верно пишут. Так и  косит, так и косит. И опять же голод.    

– Тэк-с, –  задумчиво сказал лорд, – ладно. Мой будет посмотрейт. – И  скомандовал: – В карантин!    

     

Глава 7

  АРАПОВЫ МУКИ    

     

Чего  натерпелись арапы в гостях у лорда, и выразить невозможно. Началось с того, что  их мыли в карболке и держали за загородкой, как каких-нибудь ослов. Кормили  аккуратно, как раз так, чтобы арапы не умирали. А так как установить точную  норму при таком методе невозможно, то четверть арапов все-таки отдала Богу душу[10].    

Наконец,  промариновав арапов в карантине, лорд направил их на работы в каменоломни. Там  были надсмотрщики, а у надсмотрщиков бичи из воловьих жил...    

     

Глава 8

  МЕРТВЫЙ ОСТРОВ    

     

Суда  получили приказ обходить остров на пушечный выстрел. Так они и делали. По ночам  было видно слабое догорающее зарево, а днем остров тлел черным дымом. Потом к  этому прибавился удушающий смрадный дух. По голубым волнам тянуло трупным  запахом.    

– Крышка  острову, – говорили матросы, глядя в бинокли на коварную зеленую береговую  полосу.    

Арапы,  превратившиеся на хлебах лорда в бледные тени, шляясь в каменоломнях, злорадствовали:    

– Так  им и надо, прохвостам. Пущай поумирают, к свиньям[11]. Когда все издохнут,  вернемся и остров займем. А уж этому мерзавцу Кири-Куки кишки выпустим  своеручно, где бы ни попался.    

Лорд  хранил спокойное молчание.    

 Глава 9

  ЗАСМОЛЕННАЯ БУТЫЛКА    

     

Ее  выбросила однажды волна на европейский берег. Ее вскрыли с карболовыми предосторожностями  в присутствии лорда, и в ней оказались неразборчивые каракули эфиопской рукой.  Переводчик разобрался в них и представил лорду документ:    

«Погибаем  с голоду. Ребята (через ять) малые дохнут. Чума то же самое. Чай, ведь мы люди?  Хлебца пришлите. Любящие эфиопы[12]».    

Рики-Тики  посинел и взвыл:    

– Ваше  сиясь!.. Да ни за что! Да пущай поумирают! Да ежели после всего их бунта, да  еще и кормить...    

– Я  и не собираюсь, – холодно ответил лорд и съездил Рики по уху хлыстом,  чтобы он не лез с советами.    

– В  сущности, это свинство... – пробормотал сквозь зубы Мишель Ардан. – Можно  было бы послать немного маису.    

– Благодарю  вас за совет, месье, – сухо ответил Гленарван, – интересно знать, кто  будет платить за маис? И так эта арапская орава налопала на черт знает сколько.  В глупых советах я не нуждаюсь.    

– Вот  как? – прищурившись, спросил Ардан. – Позвольте узнать, сэр, когда мы  стреляемся? И клянусь, дорогой сэр, я попаду в двадцати шагах в вас так же  легко, как в собор Парижской Богоматери.    

– Я  не поздравляю вас, месье, если вы окажетесь в двадцати шагах от меня, –  ответил лорд, – вес вашего тела увеличится на вес пули, которую я всажу  вам в один из ваших глаз по вашему выбору.    

Филеас  Фогг был секундантом лорда. Паганель – Ардана. Вес Ардана остался прежним, и  Ардан в лорда не попал. Он попал в одного из арапов, сидевших из любопытства за  кустом. Пуля вошла арапу в переносицу и вышла через затылок. Арап умер в то  время, когда она была на полпути – посредине мозга.    

Ардан и  Гленарван пожали друг другу руки и разошлись.    

Но этим  история с бутылкой не кончилась. Ночью 50 арапов сбежали на пирогах с европейского  берега, оставив лорду нахальную записку:    

«Спасибо  за карболку и воловьи жилы надсмотрщиков. Надеемся, что когда-нибудь мы им  переломаем ноги. Едем обратно на остров. С эфиопами замиряемся[13]. Лучше от чумы подохнуть  дома, чем от вашей тухлой солонины. С почтением, арапы».    

Уехавшие  уперли с собою подзорную трубу, испорченный пулемет, 100 банок сгущенного  молока, шесть дверных блестящих ручек, 10 револьверов и двух европейских  женщин.    

Лорд  перепорол оставшихся арапов и занес в книжку стоимость похищенного.    

     

 Часть III

  БАГРОВЫЙ ОСТРОВ    

     

Глава 10

  ИЗУМИТЕЛЬНАЯ ДЕПЕША    

     

Прошло 6  лет. Изолированный мертвый остров был забыт. С кораблей изредка издали видели  моряки в бинокли пышную зелень его берегов, скалы и пенный прибой. Больше  ничего.    

Семь лет  было назначено, чтобы выветрилась чума и остров стал безопасным. В конце  седьмого предполагалась экспедиция на остров с целью вселения арапов[14] обратно.  Арапы, худые, как скелеты, томились в каменоломнях.    

И вот в  начале седьмого года цивилизованный мир был потрясен изумительным известием.  Радиостанции Америки, Англии, Франции приняли радиограмму:    

«Чума  кончилась. Слава Богу, живы, здоровы, чего и вам желаем. Ваши уважаемые эфиопы».    

Наутро  во всем мире газеты вышли с аршинными заголовками:    

     ОСТРОВ ГОВОРИТ!!

  ЗАГАДОЧНОЕ РАДИО!!! ЭФИОПЫ ЖИВЫ?!    

     

– Клянусь  фланелевыми панталонами моей бабушки! – взревел М. Ардан. – Это сверхъестественно.  Не то удивительно, что они выжили, а то, что они дают телеграммы. Не дьявол же  им соорудил радиостанцию?!    

Лорд  Гленарван принял известие задумчиво. Арапы же были совершенно разбиты. Рики-Тики-Тави  хныкал и просил лорда:    

– Теперича,  ваше преосвященство, единственно: перебить их – экспедицию послать. Ведь это  что ж такое делается?! Остров наш наследственный. До каких же пор тут томиться  будем?    

– Мой  будет посмотреть, – ответил лорд.    

 Глава 11

  КАПИТАН ГАТТЕРАС

  И ЗАГАДОЧНЫЙ БАРКАС    

     

В  чудесный майский день у острова на море показался дым винтом, и вскоре корабль  под командой капитана Гаттераса, командированный лордом Гленарваном, пристал к  берегу. Матросы усеяли ванты и борты и с любопытством глядели на остров. Глазам  их представилась следующая картина: в бухте мирно дремала вода и неизвестный  баркас торчал у самого берега среди целой стаи новеньких, видимо только что  отстроенных пирог. Загадка радиотелеграммы объяснилась тут же: вдали глядел в  изумрудном тропическом лесу шпиль чрезвычайно уродливо сооруженной радиостанции.    

– Сто  дьяволов! – вскричал капитан. – Эти остолопы сами построили эту  кривую дылду!    

Матросы  весело хохотали, глядя на корявый плод эфиопова творчества.    

Лодка с  корабля подошла к берегу и высадила капитана с несколькими матросами.    

Первое,  что поразило отважных мореплавателей, – это чрезвычайное изобилие эфиопов.  Гаттераса обступили не только взрослые, но и целая куча молодых. На самом  берегу гирляндами сидели толстые маленькие эфиопчики и удили рыбу, свесив ноги  в голубую воду.    

– Черт  меня возьми, если эта чума не пошла им на пользу! – удивился  Гаттерас. – У них такие морды, как будто их кормили кашей «Геркулес»!  Ну-с, будем посмотреть дальше...    

Дальше  его поразил именно старенький баркас, приютившийся в бухте. Одного опытного  взгляда было достаточно, чтобы убедиться: баркас с европейской верфи.    

– Это  мне не нравится, – процедил сквозь зубы Гаттерас, – если только они  не украли эту дырявую калошу, то спрашивается, какая каналья шлялась на остров  во время карантина? Мне сильно сдается, что баркас немецкий[15]! – И обратившись к  эфиопам, он спросил: – Эй, вы! Краснорожие черти! Где вы свистнули лодку?    

Эфиопы  лукаво заулыбались, показав жемчужные зубы, и ничего не ответили.    

– Не  желаете отвечать? Ладно, – капитан нахмурился, – я вас сделаю  разговорчивее.    

С этими  словами он направился к баркасу. Но эфиопы преградили ему и матросам путь.    

– Прочь! –  рявкнул капитан и привычным жестом взялся за задний карман.    

Но  эфиопы не ушли прочь. В одно мгновение Гаттерас и матросы оказались в тесном и  плотном кольце. Шея капитана побагровела. В толпе он вдруг разглядел одного из  белых арапов, бежавших из каменоломен.    

– Ба-а!  Старый знакомый! – воскликнул Гаттерас. – Теперь я понимаю, откуда  смуты! Подойди сюда, негодяй!    

Но  негодяй не пожелал подойти. Он так и заявил:    

– Не  пойду!    

Капитан  Гаттерас в бешенстве оглянулся, и шея его стала фиолетовой, составив прекрасный  контраст с белым полем его шлема. Дело в том, что в руках у многих эфиопов он  разглядел ружья, чрезвычайно похожие на немецкие винтовки, а в руках у арапа –  свистнутый у Гленарвана парабеллум. Лица матросов, обычно бойкие, стали  серьезно-серенькими. Капитан глянул на жгучее синее небо, затем на рейд, где  покачивался его корабль. Оставшиеся на борту матросы пестрели белыми пятнышками  на реях и мирно наблюдали берег.    

Капитан  Гаттерас умел владеть собой. Шея его постепенно приобрела нормальный цвет,  говорящий о том, что паралич на сей раз отсрочен.    

– Пропустите-ка  меня обратно на корабль, – вежливо-хриплым голосом сказал он.    

Эфиопы  расступились, и Гаттерас, эскортируемый моряками, отбыл на корабль. Через час  на нем загремели якорные цепи, а через два он уже виднелся лишь маленьким  дымком на горизонте солнечного моря.    

     

Глава 12

  НЕПОБЕДИМАЯ АРМАДА    

     

В  бараках, занятых арапами, творилось что-то неописуемое. Арапы испускали  победные клики и ходили на головах. В этот день им ведрами подали золотистый  жирный бульон. Лохмотьев на арапах больше не было. Им выдали великолепные  ситцевые штаны и сколько угодно краски для боевой татуировки. У бараков стояли  в козлах новехонькие скорострельные винтовки и пулеметы.    

Рики-Тики-Тави  был интереснее всего. Он сверкал кольцами в носу, пестрел развевающимися  перьями. Лицо у него сияло, как у живоцерковного попа на Пасху. Он ходил как  помешанный и говорил только одно:    

– Ладно,  ладно, ладно. Ужо таперя, голубчики, вы у меня попрыгаете[16]. Дай срок, доплывем. Вот  только доплывем.    

И при этом  пальцами он делал такие жесты, как будто кому-то невидимому выдирал глаза.    

– Стройся!  Смирно! Ура! – кричал он и летал перед фронтом отяжелевших от бульона арапов.    

Три  бронированных громады в порту стали принимать араповы батальоны. И тут произошло  событие. На середину перед фронтом вылезла оборванная и истасканная фигурка с  головой, стриженной ежиком. Ошеломленные арапы всмотрелись и узнали в фигурке  не кого иного, как самого Кири-Куки, скитавшегося все это время неизвестно где.    

Он имел  наглость выйти перед фронтом арапов и с заискивающей улыбочкой обратиться к  Рики-Тики:    

– А  меня-то что ж, братцы, забыли? Чай, я ваш. Тоже арап. И меня на остров  возьмите. Я пригожусь...    

Он не  успел окончить речь. Рики позеленел и вытащил из-за пояса широкий острый ножик.    

– Ваше  здоровье, – трясущимися губами обратился он к лорду Гленарвану, –  этот самый... вот этот, вот и есть Кири-Куки, из-за которого сыр-бор загорелся.  Дозвольте мне, ваша светлость, своими ручками ему глоточку перерезать?    

– Отчего  же. С удовольствием, – ответил лорд благодушно, – только скорей, не  задерживай посадку.    

Кири-Куки  успел только раз пискнуть, пока Рики мастерским ударом перехватил ему глотку от  уха до уха[17].    

Затем  лорд Гленарван и Мишель Ардан выступили перед фронтом, и лорд произнес напутственную  речь:    

– Езжайт,  эфиопов покоряйт. Мой будет помогайт, с корабля стреляйт. Ваш потом будет  платийт за этот.    

И  батальоны арапов под музыку сели на суда.    

 Глава 13

  НЕОЖИДАННЫЙ ФИНАЛ    

     

Как  жемчужина, сияющий предстал в ослепительный день остров. Суда подошли к берегу  и начали высаживать вооруженный арапов строй. Рики, полный боевого пламени,  соскочил первый и, потрясая саблей, скомандовал:    

– Храбрые  арапы, за мной!    

И арапы  устремились за ним.    

Затем  произошло следующее: из плодоносной земли острова навстречу незваным гостям  встала неописуемая эфиопская сила. Эфиопы ползли густейшими шеренгами. Их было  так много, что зеленый остров во мгновение ока стал красным. Они перли тучами  со всех сторон, и над их красным океаном, как зубная щетка, густо лезла щетина  копий и штыков. Кое-где вкрапленные, неслись в качестве отделенных командиров  те самые арапы, что дали ходу из каменоломни. Означенные арапы были вдребезги  расписаны эфиоповыми знаками, потрясали револьверами. На их лицах ясно было  написано, что им нечего терять. Из глоток у них неслось только одно – боевой  командный вопль:    

– В  штыки!!    

На что  эфиопы отвечали таким воем, от которого стыла в жилах кровь:    

– Бей  их, сукиных сынов!!!    

Когда  враги встретились, стало ясно, что армия Рики не что иное, как белый остров в бушующем  багровом океане. Он расплеснулся и охватил арапов с флангов.    

– Клянусь  рогами дьявола! – ахнул на борту флагманского корабля М. Ардан. – Я  не видал ничего подобного!    

– Подкрепите  их огнем! – приказал лорд Гленарван, отрываясь от подзорной трубы.    

Капитан  Гаттерас подкрепил. Бухнула четырнадцатидюймовая пушка, и снаряд, дав недолет,  лопнул как раз на стыке между арапами и эфиопами. В клочья разорвало 25 эфиопов  и 40 арапов. Второй снаряд имел еще больший успех: 50 эфиопов и 130 арапов.  Третьего снаряда не последовало, ибо лорд Гленарван, наблюдавший за  результатами стрельбы в подзорную трубу, ухватил капитана Гаттераса за глотку и  оттащил от пушки с воплем:    

– Прекратите  это, черт бы вас взял! Ведь вы лупите по арапам!!    

В  шеренгах арапов после первых двух подарков Гаттераса поднялся невероятнейший  визг и вой, и ряды их дрогнули.    

Взвыл  даже Рики-Тики, вокруг которого закрутился бешеный водоворот. В водовороте вынырнуло  внезапно искаженное лицо одного из рядовых арапов. Он подскочил к ошалевшему вождю  и захрипел, причем пена вылезала у него вместе со словами:    

– Как?!  Мало того, что ты нас затянул в каменоломни и мариновал семь лет!! А теперь  еще!! Загнал под чемоданы?! Спереди эфиопы, а сзади по башке снарядом?!!  А-а-а-а-а!!!    

Арап во  мгновение выхватил ножик и вдохновенно всадил его Рики-Тики, чрезвычайно метко  угадав между 5-м и 6-м ребром с левой стороны.    

– Помо... –  ахнул вождь, – гите, – закончил он уже на том свете перед престолом  Всевышнего.    

– Ур-ра!!! –  грянули эфиопы.    

– Сдаемся!!  Ура! Замиряйся, братцы!! – завыли смятенные арапы, вертясь в бушующих водах  эфиоповой необозримой рати.    

– Ур-ра!! –  ответили эфиопы.    

И все  смешалось на острове в невообразимой каше.    

– Семьсот  лихорадок и сибирская язва!! – вскричал М. Ардан, впиваясь глазами в  стекла Цейса. – Пусть меня повесят, если эти остолопы не помирились!!  Гляньте, сэр! Они братаются!!    

– Я  вижу, – гробовым голосом ответил лорд, – мне очень интересно было бы  знать, каким образом мы получим теперь вознаграждение за все убытки, связанные  с кормлением этой оравы в каменоломнях?    

– Бросьте,  дорогой сэр, – вдруг задушевно сказал М. Ардан, – ничего вы не  получите здесь, кроме тропической малярии. И вообще я советую вам немедленно  поднимать якоря. Берегись!!! – вдруг крикнул он и присел. И лорд присел  машинально рядом с ним. И вовремя. Как дуновением ветра, над их головами прошла  сверкнувшая туча стрел эфиопов и пуль арапов.    

– Дайте  им!! – взревел лорд Гаттерасу.    

Гаттерас  дал, и неудачно. Лопнуло высоко в воздухе. Соединенная арапо-эфиопская рота  ответила повторной тучей, причем она прошла ниже, и лорд собственноглазно  видел, как в корчах, сразу побагровев, упали семь матросов.    

– К  чертям эту экспедицию!! – прогремел дальновидный Ардан. – Ходу, сэр!!  У них отравленные стрелы. Ходу, если вы не хотите привезти чуму в Европу!!    

– Дай  на прощание!! – просипел лорд.    

Известный  сапожник-артиллерист Гаттерас дал на прощание куда-то криво и косо, и суда  снялись с якоря. Третья туча стрел безвредно села в воду.    

Через  полчаса громады, одевая дымом горизонт, уходили, разрезая гладь океана. В пенистой  кормовой струе болтались семь трупов отравленных и выброшенных матросов. Остров  затягивало дымкой, и исчезала в ней изумрудная, напоенная солнцем береговая  полоса.    

 Глава 14

  ФИНАЛЬНЫЙ СИГНАЛ    

     

В ночь  одело огненным заревом тропическое небо над Багровым островом, и суда хлестнули  во все радиостанции словами:    

«Острове  байрам чрезвычайных размеров точка черти пьют кокосовую водку!!»    

А засим  Эйфелева башня приняла зеленые молнии, сложившиеся в аппаратах в неслыханно  наглую телеграмму:    

     «Гленарвану и Ардану!    

     

На  соединенном празднике посылаем вас к[18]  (неразборчиво) мат (неразборчиво).    

С  почтением, эфиопы и арапы».    

     

– Закрыть  приемники, – грянул Ардан.    

Башня  мгновенно потухла. Молнии угасли, и что происходило в дальнейшем, никому не  известно.    

     

 Комментарии. В. И.  Лосев

  БАГРОВЫЙ ОСТРОВ    

     

Впервые –  Накануне. 1924. 20 апреля. С подписью: «Перевел Михаил Булгаков». И с датой:  «Апрель 1924 г.».    

Печатается  по тексту газеты «Накануне».    

     

Этот  великолепный политический памфлет содержит в себе в сжатом виде все наиважнейшие  события в России начиная от февральско-мартовской революции и кончая нэпом.  Автором выписаны и наиболее яркие политические фигуры, участвовавшие в этих  событиях. И что особенно важно (на что, кстати, почему-то не обращалось  внимания), так это авторское видение дальнейшего развития событий в России.  Булгаков мечтал в то время об объединении всех здравомыслящих сил России, в том  числе и зарубежкой России.    

В  памфлете используются имена героев сочинений Жюля Верна и Р. Киплинга, любимых  писателей Булгакова. Назовем эти сочинения: «Дети капитана Гранта»,  «Приключения капитана Гаттераса», «Вокруг света в восемьдесят дней», «С земли  до луны», «Вокруг луны».