1 2 

  
   
Михаил Булгаков
   
ЗОЙКИНА КВАРТИРА
  
  
   Трагический фарс в трех актах
   
   
   
   Действующие лица
   
З о й к а.
   
А б о л ь я н и н о в.
   
А м е т и с т о в.
   
М а н ю ш к а.
   
П о р т у п е я.
   
Г а н д з а л и н.
   
Х е р у в и м.
   
А л л а.
   
Г у с ь.
   
Л и з а н ь к а.
   
М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а.
   
М а д а м  И в а н о в а.
   
Р о б б е р.
   
М е р т в о е  т е л  о.
   
З а к р о й щ и ц а.
   
Ш в е я.
   
П е р в а я  д а м а.
   
В т о р а я  д а м а.
   
Т р е т ь я  д а м а.
   
П е р в ы й  н е и з в е с т н ы й.
   
В т о р о й  н е и з в е с т н ы й.
   
Т р е т и й  н е и з в е с т н ы й.
   
Ч е т в е р т ы й  н е и з в е с т н ы й.
   
Действие происходит в Москве в 20-х годах XX столетия.
  
  
   
    
Акт первый
   
   
Видны передняя, гостиная и спальня в квартире Зои. В окнах пылает майский закат. За окнами двор громадного дома играет, как страшная музыкальная табакерка. Граммофон поет: «На земле весь род людской…» Кто-то кричит: «Покупаем примуса!» Другой: «Точить ножи-ножницы!..» Третий: «Самовары паяем!..» Граммофон: «Чтит один кумир священный…» Изредка гудит трамвай. Редкие автомобильные сигналы. Адский концерт. Вот он несколько стихает, и гармоника играет веселую польку.
   
З о я (переодеваясь у зеркального шкафа, напевает эту польку). Пойдем, пойдем, ангел милый… Есть бумажка!.. Я достала… Есть бумажка…
   
М а н ю ш к а (внезапно появившись). Зоя Денисовна! Портупея к нам влез!
   
З о я (шепотом.). Гони его, гони! Скажи, что меня дома нет!
   
М а н ю ш к а. Да он, проклятый, по черному ходу…
   
З о я. Выставь, выставь! Скажи, что я ушла. (Прячется в зеркальный шкаф.)
   
П о р т у п е я (появился внезапно). Зоя Денисовна, вы дома?
   
М а н ю ш к а. Да нету ее, я вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Портупея, прямо в спальню к даме!
   
П о р т у п е я. При советской власти спален не полагается. Может, и тебе еще отдельную спальню отвести? Когда она придет?
   
М а н ю ш к а. Откуда я знаю? Она мне не докладается.
   
П о р т у п е я. Небось к своему хахалю побежала?
   
М а н ю ш к а. Какие вы невоспитанные, товарищ Портупея. Про кого это вы говорите?
   
П о р т у п е я. Ты, Марья, дурака не валяй! Ваши дела нам хорошо известны. В домкоме все как на ладони. Домком — око недреманное. Мы одним глазом спим, а другим видим. На то и поставлены.
   
М а н ю ш к а. Шли бы вы отсюда, Анисим Зотикович, что это вы в спальню залезли?
   
П о р т у п е я. Ты видишь, что я с портфелем? С кем разговариваешь? Значит, я всюду могу проникнуть. Я лицо должностное, неприкосновенное. (Пытается обнять Манюшку.)
   
М а н ю ш к а. Вот я вашей супруге скажу, она вам все должностное лицо в кровь издерет!
   
П о р т у п е я. Да постой ты, юла!
   
З о я (в шкафу). Портупея, вы — свинья!
   
М а н ю ш к а. Ах! (Убегает.)
   
З о я (выйдя из шкафа). Хорош председатель домкома! Очень хорош!
   
П о р т у п е я. Я думал, вас в самом деле нету. Что ж она врет? И какая вы, Зоя Денисовна, хитрая…
   
З о я. Неделикатный вы фрукт, Портупея! Гадости, во-первых, говорите. Что значит хахаль? Это про Павла Федоровича?
   
П о р т у п е я. Я человек простой, в университете не был.
   
З о я. Жаль. Во-вторых, я не одета, а вы в спальне торчите. А в-третьих, меня дома нет.
   
П о р т у п е я. Как это нет? Довольно странно!
   
З о я. Коротко — зачем я вам понадобилась? Опять уплотнение?
   
П о р т у п е я. Само собой. Вы — одна, а комнат шесть.
   
З о я. Как одна? А Манюшка?
   
П о р т у п е я. Манюшка — прислуга, она при кухне шестнадцать аршин имеет.
   
З о я. Манюшка!
   
М а н ю ш к а (появилась). Что, Зоя Денисовна?
   
З о я. Ты кто?
   
М а н ю ш к а. Ваша племянница, Зоя Денисовна.
   
П о р т у п е я. Как же ты Зою Денисовну называешь?
   
М а н ю ш к а. Ма тант[1].
   
П о р т у п е я. Ах, дрянь девка!
   
З о я. Можешь идти, Манюшка.
   
Манюшка упорхнула.
   
П о р т у п е я. Так, Зоя Денисовна, нельзя. Что вы мне вола вертите! Манюшка племянница!.. Такая же она вам племянница, как я вам тетка!
   
З о я. Портупея, вы грубиян!
   
П о р т у п е я. Первая комната тоже пустует!
   
З о я. Простите, он в командировке.
   
П о р т у п е я. Да что вы мне рассказываете, Зоя Денисовна? Его в Москве вовсе нету! Скажем объективно, подбросил вам бумажку из Фарфортреста и смылся из Москвы! Мифическая личность! А мне из-за вас общее собрание такую овацию сделало, что я еле ноги унес!
   
З о я. Чего же хочет эта шайка?
   
П о р т у п е я. Это вы про кого?
   
З о я. А про общее собрание.
   
П о р т у п е я. Ну, знаете, Зоя Денисовна, будь другой кто на моем месте…
   
З о я. В том-то и дело, что вы на своем месте, а не кто-нибудь другой.
   
П о р т у п е я. Постановили вас уплотнить, а половина орет, чтоб вовсе вас выселить!
   
З о я. Выселить? (Показывает шиш.)
   
П о р т у п е я. Это как же понимать?
   
З о я. Это как шиш понимайте.
   
П о р т у п е я. Ну ладно! Вот чтоб мне сдохнуть, если я вам завтра рабочего не вселю! Посмотрим, как вы ему шиши крутить будете! Прощенья просим. (Пошел.)
   
З о я. Портупея, дайте-ка справочку. Почему это у нас в доме жилтоварищества мсье Гусь-Багажный один занял в бельэтаже семь комнат?
   
П о р т у п е я. Извиняюсь, Гусь квартиру по контракту взял. Он нам весь дом отапливает.
   
З о я. Простите за нескромный вопрос: сколько лично он вам дал, чтобы квартиру у Фирсова перебить?
   
П о р т у п е я. Зоя Денисовна, полегче, я лицо ответственное!
   
З о я (шепотом). Во внутреннем кармане жилетки у вас червонцы лежат. Серия Бэ-Эм, первый номер — 425 900, проверьте.
   
Портупея расстегнулся, достал деньги, оторопел.
   
Але-гоп!
   
П о р т у п е я. Вы, Зоя Денисовна, с нечистой силой знаетесь, я давно уже это заметил.
   
Пауза.
   
З о я. Итак, Манюшку и мифическую личность отстоять.
   
П о р т у п е я. Верьте совести, Зоя Денисовна, Манюшку — невозможно, весь дом знает, что прислуга.
   
З о я. Ну, хорошо, верю. На одного человека самоуплотнюсь.
   
П о р т у п е я. А остальные-то комнаты как же?
   
З о я (вынув бумагу). Нате.
   
П о р т у п е я (читает). «Сим разрешается гражданке Пельц открыть показательную пошивочную мастерскую и школу…» Ого-го! «…для шитья прозодежды для жен рабочих и служащих… дополнительная площадь…» Елки-палки! Это Гусь выправил документик?
   
З о я. Ах, не все ли равно? Ну, вот что, уважаемый товарищ, копию этой штуки вашим бандитам, и — кончено, меня нет!
   
П о р т у п е я. Ну уж конечно, с такой бумажкой это проще ситуация!
   
З о я. Кстати, дали мне сегодня у Мюра пятичервонную бумажку, а она фальшивая. Посмотрите, вы ведь спец по червонцам.
   
П о р т у п е я. Ах, язык! (Смотрит.) Хорошая бумажка.
   
З о я. А я говорю, фальшивая. Возьмите эту гадость и выбросьте.
   
П о р т у п е я. Ладно, выбросим.
   
З о я. Ну, дорогой мой, марш, мне надо одеваться.
   
П о р т у п е я (пошел). Только вы уж сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже.
   
З о я. Ладно.
   
Где-то заиграл рояль и голос запел: «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной…»
   
П о р т у п е я (остановившись у двери, глухо и тоскливо). Это что ж выходит, Гусь червонцы выдает, а номера записывает?
   
З о я. А вы думали?..
   
Портупея выходит печальный через гостиную в переднюю, и в то же время появляется А б о л ь я н и н о в. Вид его ужасен.
   
А б о л ь я н и н о в. Зойка, можно? (Бросает шляпу и трость.)
   
З о я. Павлик! Конечно, можно. Что, Павлик, опять?
   
А б о л ь я н и н о в. Я не могу бороться с собой… К китайцу пошлите, к китайцу… я умоляю…
   
З о я. Ну, хорошо, хорошо… (Кричит.) Манюшка!
   
М а н ю ш к а появилась.
   
Павел Федорович нездоров, лети сейчас же к китайцу!
   
Тьма. Квартира Зои исчезает. Возникает мерзкая подвальная комната, освещенная керосиновой лампочкой. Белье на веревках. Г а н д з а л и н над горящей спиртовкой. Перед ним — Х е р у в и м.
   
Г а н д з а л и н. Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаин украл, где пропадал? Как верить тебе, кто?
   
Х е р у в и м. Мала-мала молци! Сама бандита есть!
   
Г а н д з а л и н. Уходи сейцас из працесной, ты вор!
   
Х е р у в и м. Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцу на Светном бульвале, кокаин отбил банди, мала-мала меня убивал, смотли! (Показывает шрам.) Я тибе лаботал, а ты гониси! Сто кусать будет бедний китайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада.
   
Г а н д з а л и н. Замалси! Ты если убивать будись, тибе коммунистая полисия забелет! Ты узнаись!
   
Пауза.
   
Х е р у в и м. Сто? Помосники гонись? Я тибе на волотах повесусь!
   
Пауза.
   
Г а н д з а л и н. Ты красть, воровать будесь?
   
Х е р у в и м. Нет, нет!
   
Г а н д з а л и н. Кази, ий-богу.
   
Х е р у в и м. Ий-богу.
   
Г а н д з а л и н. Кази ий-богу исе.
   
Х е р у в и м. Ий-Богу, Богу Госсопади!
   
Г а н д з а л и н. Надивай халат, будиси работать!
   
Х е р у в и м. Голодний, не ел два дня, дай хлепса.
   
Г а н д з а л и н. Бери хлепса на пецке.
   
Стук.
   
Кто, кто, кто?
   
М а н ю ш к а (за дверью). Открывай, Газолин, свои.
   
Г а н д з а л и н. Аа, Мануска. (Открывает дверь.)
   
М а н ю ш к а (входит). Чего ж ты закрываешься? Хороша прачечная, не достучишься!
   
Г а н д з а л и н. А, Мануска, здрасти, здрасти!
   
М а н ю ш к а. Ну, Газолин, идем к нашим, Абольянинов опять заболел.
   
Г а н д з а л и н. Моя не мозет сицас идти, я тибе дам лекалство.
   
М а н ю ш к а. Нет, уж ты сам пойди, при них распусти, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.
   
Х е р у в и м. Сто? Молфий?
   
Гандзалин говорит что-то по-китайски. Херувим отвечает по-китайски.
   
Г а н д з а л и н. Мануска, он пойдет, сделаит сто нада.
   
М а н ю ш к а. А он умеет?
   
Г а н д з а л и н. Умеит, не бойси. (Достает из угла коробочку, дает ее Херувиму, говорит по-китайски.)
   
Х е р у в и м. Сто ты усись меня? Идем, деуска.
   
Г а н д з а л и н (Херувиму). Ты пирилицно сибя веди, пяти рубли приноси. Ты смотли!
   
Х е р у в и м. Сто муциси бедни китайси!
   
М а н ю ш к а. Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик!
   
Г а н д з а л и н. Он херувимцик, бандит!
   
М а н ю ш к а. Ну, прощай, Газолин!
   
Г а н д з а л и н. До свидания, Мануска! А када за меня замус пойдесь?
   
М а н ю ш к а. Ишь! Разве я тебе обещала?
   
Г а н д з а л и н. А, Мануска! А кто говорил?
   
М а н ю ш к а. Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь! Идем! (Выходит с Херувимом.)
   
Г а н д з а л и н. Хоросая деуска Мануска! Вкусная деуска Мануска! (Напевает грустно по-китайски.)
   
Гаснет лампочка и спиртовка. Тьма. Прачечная исчезает. Появляется спальня, гостиная и передняя Зои. В спальне — А б о л ь я н и н о в,  Х е р у в и м  и  З о я. Херувим гасит спиртовку. Абольянинов застегивает манжету, поправляет рукав, оживает.
   
А б о л ь я н и н о в (Херувиму). Сколько тебе следует, любезный китаец?
   
Х е р у в и м. Семи рубли.
   
З о я. Почему семь, а не пять? Разбойники!
   
А б о л ь я н и н о в. Пусть, Зоя, пусть! Он достойный китаец! (Хлопает себя по карманам.)
   
З о я. Я заплачу, Павлик, погодите. (Дает деньги Херувиму.)
   
Х е р у в и м. Спасиби…
   
А б о л ь я н и н о в. Обратите, Зоя, внимание, как он улыбается! Совершенный херувим! Талантливый китаец!..
   
Х е р у в и м. Таланта мала-мала… (Интимно.) Хоцис, я тибе каздый день пироносить буду? Ты Гандзалин не говоли… Все имеим — молфий, спилт… Хоцись, красивый рисовать будем? (Открывает грудь, показывает татуировку — дракон, становится странен и страшен.)
   
А б о л ь я н и н о в. Поразительно! Зойка, посмотрите!
   
З о я. Какой ужас! Ты сам это делал?
   
Х е р у в и м. Сама. В Санхае делал.
   
А б о л ь я н и н о в. Слушай, мой Херувим, ты можешь к нам приходить каждый день? Я нездоров, мне нужно лечиться морфием. Ты будешь приготовлять раствор, идет?
   
Х е р у в и м. Идет.
   
З о я. Павлик, осторожнее, может быть, это какой-нибудь бродяга.
   
А б о л ь я н и н о в. Что вы, нет!.. У него на лице написано, что он добродетельный человек из Китая. Ты не партийный, послушай, китаец?
   
Х е р у в и м. Мы белие стираем.
   
З о я. Белье? Ты приходи через час, я с тобой условлюсь, будешь гладить у меня для мастерской.
   
Х е р у в и м. Ладано…
   
З о я. Манюшка, проводи китайца!
   
М а н ю ш к а (появилась). Пожалте. (Идет с Херувимом в переднюю.)
   
Абольянинов открывает штору в спальне, и показывается вечер над Москвой. Первые огни. Шум — глуше. Голос начал: «Напоминают мне оне…» — и угас.
   
Х е р у в и м (в передней). До свидани, Мануска, я церез цас приходить буду. Я, Мануска, каздый день приходить буду, я Абольяну на слузбу поступил.
   
М а н ю ш к а. На какую службу?
   
Х е р у в и м. Лекалство пироносить буду. Поцелуй меня, Мануска!
   
М а н ю ш к а. Обойдется, пожалте… (Открывает дверь.)
   
Х е р у в и м (таинственно). Я када богатый буду, ты миня целовать будиси. Богатый, красивый…
   
М а н ю ш к а. Иди, иди с Богом…
   
Херувим уходит.
   
М а н ю ш к а. До чего оригинальный!
   
А б о л ь я н и н о в (у окна в спальне). «Напоминают мне оне…»
   
З о я. Павлик, я достала бумагу. (Пауза.) Граф, что же вы не отвечаете даме?
   
А б о л ь я н и н о в. Простите, задумался. Пожалуйста, не называйте меня графом.
   
З о я. Почему?
   
А б о л ь я н и н о в. Сегодня приходит какой-то в охотничьих сапогах, говорит: «Вы — бывший граф»…
   
З о я. Ну?
   
А б о л ь я н и н о в. Бросил окурок на ковер… Я поехал к вам, еду в трамвае мимо зоологического и вижу надпись: «Демонстрируется бывшая курица». Спрашиваю у сторожа: а кто она теперь? Он отвечает: «Теперь она петух» {1}. Ничего не понимаю…
   
З о я. Ах, Павлик, Павлик… (Пауза.) Ну, Павлик, отвечайте решительно, согласны ли вы на (шепотом) предприятие?
   
А б о л ь я н и н о в. Мне все равно теперь… согласен. Я не могу больше видеть бывших кур! Вон отсюда какой угодно ценой!
   
З о я. О, да, вы таете здесь! Я увезу вас в Париж! К Рождеству мы будем иметь миллион франков, я вам ручаюсь!
   
А б о л ь я н и н о в. Но как же нам удастся выбраться?
   
З о я. Гусь поможет!
   
А б о л ь я н и н о в. Бывший Гусь!.. Он представляется мне всемогущим!.. У меня жажда, Зоя. Нет ли у вас пива?
   
З о я. Манюшка!
   
М а н ю ш к а  появилась.
   
Купи пива!
   
М а н ю ш к а. Сейчас я принесу. (Упорхнула в столовую, оттуда в переднюю, там накинула на себя платок и вышла, забыв закрыть за собой дверь.)
   
А б о л ь я н и н о в. А мне вдруг стало страшно… Вы не боитесь, что нас накроют?
   
З о я. Умно будем действовать — не накроют. Пойдем-ка, Павлик, к мифической личности, я не хочу здесь разговаривать, окно открыто. (Уходит с Абольяниновым через гостиную в дверь и закрывает ее за собой.)
   
Глухо послышались за этой дверью голоса Абольянинова и Зои. Где-то во дворе глупый и тонкий голос запел: «Вечер был, сверкали звезды, на дворе мороз трещал. Шел по улице…»
   
А м е т и с т о в (входит в переднюю). «…малютка… (Печально.) Посинел и весь дрожал!» (Ставит измызганный чемодан на пол, оглядывается. Аметистов в рваных штанах, в засаленном френче, в кепке, с каким-то медальоном на груди.) Фу, черт тебя возьми! Отхлопать с Курского вокзала четыре версты с чемоданом — тоже номер, я вам доложу! Сейчас пива следовало бы выпить! Эх, судьба ты моя горемычная, затащила ты меня опять в пятый этаж! Что-то ты мне тут дашь? (Заглядывает в дверь на кухню.) Эй, товарищ, кто тут есть? Зоя Денисовна дома? Гм… (Заглядывает в гостиную, слышит голоса Зои и Абольянинова, подкрадывается поближе, подслушивает.) О-го-го! Вовремя попал!
   
М а н ю ш к а (с пивными бутылками входит в переднюю). Батюшки! Дверь-то я не закрыла!
   
Аметистов возвращается в переднюю.
   
Кто это? Вам что?
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, не волнуйтесь, товарищ! Пиво? Чрезвычайно вовремя! С Курского вокзалу мечтаю о пиве!
   
М а н ю ш к а. Да кого вам?
   
А м е т и с т о в. Зою Денисовну. А с кем имею удовольствие разговаривать?
   
М а н ю ш к а. Я племянница Зои Денисовны.
   
А м е т и с т о в. Очень приятно, очень. Я и не подозревал, что у Зоечки такая хорошенькая племянница. Кузен Зои Денисовны. (Целует Манюшке руку.)
   
М а н ю ш к а (оторопевши). Зоя Денисовна! Зоя Денисовна! (Вбегает в гостиную.)
   
Аметистов вбегает за Манюшкой в гостиную с чемоданом. На крик Манющки входят в гостиную  З о я  и  А б о л ь я н и н о в.
   
А м е т и с т о в. Дорогая кузиночка, же ву салю! [2]
   
Зоя окаменела.
   
Познакомьте же меня, кузиночка, с гражданином…
   
З о я. Ты… ты… вы… Павел Федорович, это мой кузен Аметистов…
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон…. (Абольянинову.) Путинковский, беспартийный, бывший дворянин.
   
А б о л ь я н и н о в (поражен). Очень рад…
   
А м е т и с т о в. Кузиночка, позвольте вас попросить на два слова а парт! [3]
   
З о я. Павлик, извините, мне нужно перемолвиться двумя словами с Александром Тарасовичем…
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Василием Ивановичем… Прошел ничтожный срок, и вы забыли даже мое имя и отчество, кузиночка! Мне это горько, ай-яй-яй…
   
А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста… (Скрывается.)
   
З о я. Манюшка, иди налей пива Павлу Федоровичу.
   
Манюшка скрывается. Пауза.
   
Тебя же расстреляли в Баку?
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, так что же из этого? Если меня расстреляли в Баку, я, значит, и в Москву не могу приехать? Меня по ошибке расстреляли, совершенно невинно…
   
З о я. У меня голова закружилась…
   
А м е т и с т о в. От радости?
   
З о я. Ничего не понимаю…
   
А м е т и с т о в. Ну, натурально, под майскую амнистию подлетел… Кстати, что это у тебя за племянница?
   
З о я. Какая там племянница, это моя горничная, Манюшка.
   
А м е т и с т о в. Тэк-с, понимаем, в целях сохранения жилплощади… (Зычно.) Манюшка!
   
М а н ю ш к а появилась растерянная.
   
Милая, приволоки мне пивца, умираю! Какая же ты племянница, шут тебя возьми!
   
Пораженная Манюшка уходит.
   
А я ей руку поцеловал! Позор, позор!..
   
З о я. Где ты собираешься остановиться? Имей в виду, что в Москве жилищный кризис.
   
А м е т и с т о в. Я знаю. Натурально, у тебя.
   
З о я. А если я скажу, что не могу тебя принять?
   
А м е т и с т о в. Ах вот как? Хамишь? Ну что же, хами, хами! Гонишь двоюродного брата, пешком першего с Курского вокзала? Сироту! Гони, гони! Что же, я уйду… (Берет чемодан.) И даже пива пить не стану… Только вы пожалеете об этом, дорогая кузина…
   
З о я. Ах, ты хочешь испугать? Ну нет, это не пройдет!
   
А м е т и с т о в. Зачем пугать? Я человек порядочный, джентльмен! (Шепотом.) И будь я не я, если я не пойду в ГПУ и не донесу о том, какую мастерскую ты организуешь в своей квартире. Я, дорогая Зоя Денисовна, все слышал! (Пошел.)
   
З о я. Стой! Как ты вошел без звонка?
   
А м е т и с т о в. Ла порт этэ уверт… [4] Я даже тебя не облобызал, кузиночка…
   
З о я (отталкивая его). Судьба, это ты!
   
М а н ю ш к а  входит, вносит бутылку пива и стакан.
   
Манюшка, ты дверь не заперла? Ах, Манюшка!.. Ну ничего, иди, извинись перед Павлом Федоровичем…
   
Манюшка уходит.
   
А м е т и с т о в (пьет пиво). Фу, хорошо!.. Первоклассное пиво в Москве! Квартирку-то ты сохранила, я вижу. Молодец, Зоя!
   
З о я. Судьба!.. Видно, придется мне еще нести мой крест!
   
А м е т и с т о в. Ты хочешь, чтобы я обиделся и ушел?
   
З о я. Нет! Что ты хочешь прежде всего?
   
А м е т и с т о в. Прежде всего — брюки.
   
З о я. Неужели у тебя штанов нет? А чемодан?
   
А м е т и с т о в. В чемодане — шесть колод карт и «Существуют ли чудеса?». Спасибо этим чудесам, кабы не они, я бы с голоду издох! Шутка ли сказать, в товарно-пассажирском поезде от Баку до Москвы!.. Понимаешь ли, захватил в Баку в культотделе на память сто брошюрок «Существуют ли чудеса?», продавал их по рублю в поезде… Существуют, Зоечка, вот я тут!.. Чудное пиво! Товарищ, купите брошюрку!..
   
З о я. Карты крапленые?
   
А м е т и с т о в. За кого вы меня принимаете, мадам?
   
З о я. Брось, Аметистов! Где ты шатался семь лет?
   
А м е т и с т о в. Эх, кузина! В девятнадцатом году в Чернигове я отделом искусств заведовал…
   
Зоя расхохоталась.
   
Белые пришли… Мне, значит, красные дали денег на эвакуацию в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым в Ростов, поступил к ним на службу… Красные немного погодя… Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным, поступил заведующим агитационной труппой. Белые! Мне красные — на эвакуацию, я к белым в Крым. Тут я просто администратором служил в ресторанчике в Севастополе… Напоролся на одну компанию, взяли у меня триста тысяч в один вечер в железку…
   
З о я. У тебя? Ну, это, значит, высокие специалисты были!
   
А м е т и с т о в. Темные арапы, говорю тебе, темные!.. Ну, а потом, понятно, после белых красные, и пошел я нырять при советском строе. В Ставрополе актером, в Новочеркасске музыкантом в пожарной команде, в Воронеже отделом снабжения заведовал… Наконец убедился, нет у меня никакого карьерного ходу, и решил тогда по партийной линии двинуться… Дай, думаю, я этот бюрократизм изживу, стажи эти всякие… И скончался у меня в комнате приятель мой, Чемоданов Карл Петрович, светлая личность, партийный…
   
З о я. В Воронеже?
   
А м е т и с т о в. Нет, это дело уже в Одессе было. Я думаю, какой ущерб для партии? Один умер, а другой на его место сейчас же становится в ряды. Порыдал над покойником, взял его партбилет — и в Баку. Думаю, место тихое, шмэндефер {2} можно развернуть, являюсь, так и так, Чемоданов. И, стало быть, открывается дверь, и приятель Чемоданова — шасть… Табло! У него — девятка, у меня — жир… Я к окнам, окна во втором этаже…
   
З о я. Здорово!
   
А м е т и с т о в. Ну, не везло, что ты скажешь!.. На суде я заключительное слово сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, профессора, но конвойные и те рыдали! Ну расстреляли меня… Ну что же делать? Надо ехать в Москву! Эй, Зойка, очерствела ты в своей квартире! Оторвалась от масс!
   
З о я. Ну ладно! Ты все слышал?
   
А м е т и с т о в. Повезло, Зоечка.
   
З о я. Я тебя оставлю.
   
А м е т и с т о в. Зоечка!
   
З о я. Молчи! Я дам тебе место администратора в предприятии, но смотри, Аметистов, смотри, если ты выкинешь какой-нибудь фокус, всем рискну, но я тебя угроблю! Берегись, Аметистов, ты слишком много о себе рассказал!
   
А м е т и с т о в. Итак, я грустную повесть скитальца доверил змее! Мон дье! [5]
   
З о я. Молчи, болван. Где колье? Которое ты перед самым отъездом взялся продать?
   
А м е т и с т о в. Колье? Постой, постой… Это с маленькими бриллиантами?
   
З о я. Сволочь ты, сволочь!..
   
А м е т и с т о в. Мерси, мерси! Видали, как Зоечка родственников принимает!
   
З о я. Документы есть?
   
А м е т и с т о в. Документов у меня полный карман, весь вопрос в том, какой из этих документов, так сказать, свежее… (Вынимает бумажки.) Карл Чемоданов — об этом речи быть не может! Сигурадзе Антон… Нет, это нехороший.
   
З о я. Это ужас, честное слово! Ты же — Путинковский!
   
А м е т и с т о в. Нет, Зоечка, я спутал, Путинковский в Москве — это отпадает. Пожалуй, лучше всего моя собственная фамилия. Я думаю, меня уже забыли за восемь лет в Москве. На, прописывай Аметистова! Постой, тут по воинской повинности у меня еще грыжа была… (Достает бумажку.)
   
З о я (вынимает из шкафа великолепные брюки). Надевай штаны.
   
А м е т и с т о в. Бог благословит твое доброе сердечко! Сестренка, отвернись!
   
З о я. Очень ты мне нужен! Штаны потрудись вернуть,— это Павла Федоровича.
   
А м е т и с т о в. Морганатический супруг?
   
З о я. Держать себя с ним вежливо, это мой муж!
   
А м е т и с т о в. Фамилия ему как?
   
З о я. Абольянинов.
   
А м е т и с т о в. Граф? У-у!.. Поздравляю тебя, сестра! Впрочем, у него ни черта, наверное, больше не осталось! Судя по физиономии, контрреволюционер… (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких брюках сразу чувствуешь себя на платформе…
   
З о я. Сам выпутывайся с фамилией… В нелепое положение ставишь… Павлик!
   
А б о л ь я н и н о в  входит.
   
Простите, Павлик, говорили по делу.
   
А м е т и с т о в. Увлеклись воспоминаниями детства… Ведь мы росли с Зоечкой. Я сейчас прямо рыдал… Смотрите на брюки? Пардон, пардон, обокрали в дороге… Свистнули в Таганроге второй чемодан, прямо гротеск! Я думаю, вы не будете в претензии? Между дворянами на это нечего смотреть…
   
А б о л ь я н и н о в. Пожалуйста, пожалуйста, я очень рад…
   
З о я. Вот, Павлик, Александр Тарасович будет у нас работать администратором. Вы ничего не имеете против?
   
А б о л ь я н и н о в. Помилуйте, я очень рад… Если вы рекомендуете Василия Ивановича…
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, Александра Тарасовича… Вы удивлены? Это мое сценическое имя, отчество и фамилия, по сцене — Василий Иванович Путинковский, а в жизни — Александр Тарасович Аметистов. Известная фамилия, многие представители ее расстреляны большевиками… Тут целый роман! Вы будете рыдать, когда я вам расскажу…
   
А б о л ь я н и н о в. Очень приятно. Вы откуда изволили приехать?
   
А м е т и с т о в. Я? Откуда я приехал, вы спрашиваете? Из Саратова в данный момент приехал. Тут целый роман, вы будете рыдать…
   
А б о л ь я н и н о в. Вы беспартийный, разрешите спросить?
   
А м е т и с т о в. Кель кестьон?  [6]Что вы?
   
А б о л ь я н и н о в. А у вас на груди был… такой… Впрочем, мне это только показалось…
   
А м е т и с т о в. Ах, нет, нет, это для дороги. Знаете, в поезде очень помогает, плацкарту вне очереди взять, то, другое…
   
М а н ю ш к а (появилась). Портупея пришел.
   
З о я. Зови его сюда. (Аметистову.) Имей в виду, председатель домкома.
   
П о р т у п е я. Добрый вечер, Зоя Денисовна. Здравствуйте, гражданин Абольянинов. Ну, что, надумали, Зоя Денисовна?
   
З о я. Да. Вот документы. Пропишите Александра Тарасовича Аметистова, он только что приехал. Будет администратором мастерской.
   
П о р т у п е я. Ага. Послужить, стало быть, думаете?
   
А м е т и с т о в. Как же, как же… Стаканчик пива, уважаемый товарищ?
   
П о р т у п е я. Мерси, не откажусь. Жарко, знаете, а тут все на ногах да на ногах…
   
А м е т и с т о в. Да, погода, погода, как говорится… Громадный у вас дом, товарищ дорогой, такой громадный!..
   
П о р т у п е я. И не говорите, прямо мученье! А по воинской повинности грыжа у вас?
   
А м е т и с т о в. Точно так. Вот она. (Подает бумажку.) Вы партийный, товарищ?
   
П о р т у п е я. Сочувствующий я.
   
А м е т и с т о в. А, очень приятно! (Надевает свой значок.) Я сам бывший партийный. (Тихо, Абольянинову.) Деван ле жан… [7] Хитрость…
   
П о р т у п е я. Отчего же вышли?
   
А м е т и с т о в. Мелкие фракционные трения… Я не согласен со многим… Глянул кругом, вижу — нет, не выходит! Я тогда прямо и говорю в глаза…
   
П о р т у п е я. Прямо в глаза?
   
А м е т и с т о в. А мне что терять, кроме цепей? {3} Я одно время громадную роль играл… Нет, говорю, это не дело! Уклонились мы — раз! Утратили чистоту линии — два! Растеряли заветы! Ах, так? — говорят. Так мы, говорят, тебя!.. Горячий народ! Ваше здоровье!
   
А б о л ь я н и н о в. Он гениален, клянусь!
   
З о я (тихо). Ах, мерзавец! Ну, довольно политики! Итак, товарищ Портупея, с завтрашнего дня я начинаю дело.
   
А м е т и с т о в. Итак, мы начинаем! {4} За успех мастерской и за здоровье ее заведующей Зои Денисовны, товарища Пельц! Ура! (Пьет пиво.) А теперь здоровье нашего уважаемого председателя домкома и сочувствующего… (Тихо.) Как его звать-то?
   
З о я (тихо). Анисим Зотикович Портупея.
   
А м е т и с т о в. Да, я и говорю: Анисима Зотиковича Портупеи, ура!
   
Во дворе забренчало пианино, мальчишки запели: «Многая лета…»
   
Совершенно верно! Многая лета! Многая лета!
   
З а н а в е с
   
   
   
  
  
   
    
Акт второй
   
   
Гостиная в квартире Зои превращена в мастерскую. Манекены с кукольными лицами, волны материй.  Ш в е я  трещит на машинке,  З а к р о й щ и ц а  с сантиметром на плече.  Т р и  д а м ы.
   
П е р в а я  д а м а. Ах, нет, милая… весь угол нужно вынуть, вынуть, а то ужасное впечатление, как будто у меня не хватает двух ребер. Ради бога, выньте, выньте!..
   
З а к р о й щ и ц а. Хорошо.
   
В т о р а я  д а м а (трещит третьей). …И вообразите, говорит — прежде всего, мадам, вам нужно остричься. Я моментально, конечно, бегу на Кузнецкий, к Жану, остриглась, бегу к ней, она надевает на меня спартри {5}, и, представьте, у меня физиономия моментально становится как котел!
   
Т р е т ь я  д а м а. Хи-хи-хи…
   
В т о р а я  д а м а. Ах, миленькая, вам смешно!
   
П е р в а я  д а м а. Фалдит, дорогая, фалдит…
   
З а к р о й щ и ц а. Что вы, мадам!
   
В т о р а я  д а м а. И какая наглость! — это, говорит, оттого, что у вас широкие скулы!
   
Послышался звонок.
   
А м е т и с т о в (пробегая). Пардон, пардон, я не смотрю…
   
В т о р а я  д а м а. Мсье Аметистов, скажите, как по-вашему, у меня широкие скулы?
   
А м е т и с т о в. У вас? Кеске аудит, мадам? [8] У вас совсем нет скул! (Скрывается.)
   
П е р в а я  д а м а. Кто это такой?
   
З а к р о й щ и ц а. Главный администратор школы.
   
П е р в а я  д а м а. Шикарно поставлено дело!
   
А м е т и с т о в (возвращаясь). Пардон, пардон, я не смотрю… Манто ваше очаровательно!
   
П е р в а я  д а м а. Какое там очаровательное! Неужели у меня такой зад?
   
А м е т и с т о в. Совершенно правильный зад, мадам! (Звонок. В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть! Пардон, пардон… (Улетает.)
   
П е р в а я  д а м а (снимая манто). Что же, к пятнице?
   
З а к р о й щ и ц а. Невозможно, мадам, Варвара Николаевна не поспеет.
   
П е р в а я  д а м а. Ах, это ужасно! А к субботе?
   
З а к р о й щ и ц а. К среде, мадам.
   
П е р в а я  д а м а. До свидания. (Уходит.)
   
Ш в е я (подает сверток Второй даме). Прошу.
   
В т о р а я  д а м а. Благодарю вас.
   
А м е т и с т о в (влетая). Оревуар [9], мадам. (Звонок. В сторону.) Да что это такое? Пардон, пардон… (Улетает.)
   
Вторая дама уходит.
   
Ш в е я (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.
   
Т р е т ь я  д а м а. Мерси. (Уходит.)
   
З а к р о й щ и ц а (в изнеможении садится). Ффу!..
   
А м е т и с т о в (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!
   
Швея и Закройщица собираются уходить.
   
Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда… съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья…
   
Ш в е я. Какие тут листья, Александр Тарасович!.. Только бы до постели добраться!
   
А м е т и с т о в. Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном — как бы лечь. Почитаю что-нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.
   
Швея и Закройщица уходят.
   
Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу-ты, черт их возьми!
   
Входит  З о я.
   
Ну, Зоечка, дорогая директриса, вот чего: Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке?
   
З о я. Не пойдет.
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон… ты меня слушай. Сколько она тебе задолжала?
   
З о я. Две тысячи.
   
А м е т и с т о в. Вот и козырек!
   
З о я. Заплатит.
   
А м е т и с т о в. Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть ли у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет… Говорю тебе, баба задумывается, деньги нужны ей до зарезу, а денег нет! Ты подумай, экземпляр какой, украшение квартиры. Слушай Аметистова, Аметистов большой человек!
   
Звонок.
   
Еще кого-то черт несет!
   
М а н ю ш к а (входит). Алла Вадимовна спрашивает, можно к вам?
   
А м е т и с т о в. Во! Жми ее, жми!
   
З о я. Ладно, не суетись. (Манюшке.) Проси сюда.
   
А л л а (входит). Здравствуйте, Зоя Денисовна.
   
З о я. Очень рада, Алла Вадимовна.
   
А м е т и с т о в. Целую ручку, обожаемая Алла Вадимовна! Алла Вадимовна, если вы увидите те модели, которые мы получили сегодня из Парижа, вы выбросите ваше платье за окно! Даю вам слово бывшего кирасира!
   
А л л а. Вы были кирасиром?
   
А м е т и с т о в. Мез'уй [10]. Лечу, покидаю вас! (Исчезает, подмигнув Зое.)
   
А л л а. Превосходный у вас администратор, Зоя Денисовна. Скажите, он действительно бывший кирасир?
   
З о я. Не могу вам, к сожалению, сказать точно. Садитесь, Алла Вадимовна.
   
А л л а. Зоя Денисовна, я к вам по важному делу…
   
З о я. Слушаю вас.
   
А л л а. Ах, как неприятно… Я должна была сегодня вам заплатить… Мне очень совестно, Зоя Денисовна, но я… мои финансы в последнее время очень плохи… Я принуждена просить вас ждать… (Пауза.) Вы меня убиваете вашим молчанием, Зоя Денисовна.
   
З о я. Что же я могу сказать, Алла Вадимовна?
   
Пауза.
   
А л л а. До свиданья, Зоя Денисовна, вы правы, конечно… Ну что же, я употреблю все усилия, чтобы достать деньги, и расплачусь… До свиданья, Зоя Денисовна.
   
З о я. Всего хорошего, Алла Вадимовна.
   
Алла идет к дверям.
   
Так плохи дела?
   
А л л а. Зоя Денисовна, я вам должна, но это не дает права говорить со мной таким тоном!..
   
З о я. Э, нет, Аллочка, так нельзя! Именно все дело в тоне! Мало ли кто кому должен. Если бы вы пришли ко мне попросту и сказали — дела мои паршивы, мы бы вместе подумали, как выпутаться… Но вы вошли ко мне как статуя… Я, мол, светская дама, а ты портниха… Ну, а раз так, так что же с портнихи спрашивать?
   
А л л а. Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.
   
З о я. Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по-дружески: сколько надо?
   
А л л а. Много надо. Даже под ложечкой холодно — так много.
   
З о я. А зачем?
   
Пауза.
   
А л л а. Я хочу уехать за границу.
   
З о я. Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?
   
А л л а. Ни черта.
   
З о я. Ну, а он?.. Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно… Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?
   
А л л а. С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.
   
З о я. Ой!
   
А л л а. Правда.
   
З о я. Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?
   
А л л а. Не удалось.
   
З о я. Я берусь вам устроить это.
   
А л л а. Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!
   
З о я. Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.
   
А л л а. Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько-нибудь приличным трудом, я понимаю.
   
З о я. Почему же? В мастерской — приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.
   
А л л а. Зоечка, но ведь за это платят гроши!
   
З о я. Гроши! Ну, это понятие растяжимое… Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?
   
Пауза.
   
А л л а. Через день?.. Вечером?.. (Поняла.) Это штука!
   
З о я. До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!
   
Где-то за окнами голос под рояль запел глухо: «Покинем край, где мы так страдали…»
   
(Шепотом.) В Париже любимый человек?..
   
А л л а. Да…
   
З о я. Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать… не будет знать…
   
А л л а. Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером… Знаете, кто вы, Зойка? Вы — черт! Но никому, никогда?
   
З о я. Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла…
   
А л л а. Согласна. Через три дня я приду.
   
З о я. Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте — мой подарок, любое!
   
Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы  А м е т и с т о в  и  З о я.
   
А м е т и с т о в. Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!
   
З о я. Ты не глуп, Александр Аметистов.
   
А м е т и с т о в. Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!
   
З о я. Об одном я тебя прошу, не говори ты по-французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.
   
А м е т и с т о в. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?
   
З о я. Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.
   
А м е т и с т о в. Это нахальство, Зоя, пароль донер! [11] Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на тебе, плохо говорю по-французски.
   
З о я. И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?
   
А м е т и с т о в. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!
   
З о я. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)
   
А м е т и с т о в. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!
   
М а н ю ш к а (является). Вот она я.
   
А м е т и с т о в. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?
   
М а н ю ш к а. Я посуду мыла.
   
А м е т и с т о в. Успеешь с посудой, помогай!
   
Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит  А б о л ь я н и н о в.  Он во фраке.
   
А б о л ь я н и н о в. Добрый вечер.
   
А м е т и с т о в. Маэстро, мое почтение.
   
А б о л ь я н и н о в. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.
   
А м е т и с т о в. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга… Да и что плохого в слове «маэстро»?
   
А б о л ь я н и н о в. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».
   
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?
   
А б о л ь я н и н о в. Прошу вас.
   
А м е т и с т о в. Мерси боку [12]. (Оглядев квартиру.) Вуаля! [13] Ведь это рай! Граф, да вы развеселитесь! Что вы сидите, как квашня!
   
А б о л ь я н и н о в. А что это такое — квашня?
   
А м е т и с т о в. Ну, с вами не разговоришься! Как квартирку-то вы находите?
   
А б о л ь я н и н о в. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру…
   
А м е т и с т о в. Хороша была?
   
А б о л ь я н и н о в. Очень хороша, только у меня ее отобрали…
   
А м е т и с т о в. Да неужели?
   
А б о л ь я н и н о в. Пришли какие-то с рыжими бородами и выкинули меня…
   
А м е т и с т о в. Кто бы мог подумать!.. Скажите… Это печальная история…
   
З о я (выходит). Павлик! Здравствуйте, дорогой! Идемте ко мне! (Уходит вместе с Абольяниновым.)
   
Условный звонок — три долгих, два коротких.
   
А м е т и с т о в. Вот он, черт его возьми!
   
Манюшка убегает. Через некоторое время входит  Х е р у в и м.
   
Где ты пропадал?
   
Х е р у в и м. Я мала-мала юбки гладил.
   
А м е т и с т о в. Ну тебя к лешему с твоими юбками! Кокаину принес?
   
Х е р у в и м. Да.
   
А м е т и с т о в. Давай, давай! Слушай ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза!
   
Х е р у в и м. Смотлю тибе в галаза…
   
А м е т и с т о в. Отвечай по совести, аспирину подсыпал?
   
Х е р у в и м. Ниэт… ниэт…
   
А м е т и с т о в. Ох, знаю я тебя, бандит ты! Но если только подсыпал, Бог тебя накажет!
   
Х е р у в и м. Мала-мала наказит.
   
А м е т и с т о в. Да, не мала-мала, а он тебя на месте пришибет! Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирину в кокаин… Нет, хороший кокаин.
   
Херувим надевает китайскую кофту и шапочку.
   
Совершенно другой разговор! И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? С косой тебе совершенно другая цена была бы!
   
Условный звонок. Входит  М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а.
   
М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а. Здравствуйте, Александр Тарасович! Здравствуйте, Херувимчик!
   
А м е т и с т о в. Идите одеваться, Марья Никифоровна, а то поздно. Новые модели будем демонстрировать.
   
М а р ь я  Н и к и ф о р о в н а. Прислали? Ах, какая прелесть! (Убегает.)
   
Херувим зажег китайский фонарь в нише и дымит куреньем.