1 2 3 4 5 6 7 


А. Э. Брэм

Жизнь животных



Том II, Птицы

ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЕЙ К ТОМУ «ПТИЦЫ»

Птицы, пожалуй, самые распространенные животные, с которыми сталкивается современный человек. Неудивительно, если учесть, что по данным английского орнитолога Джеймса Фишера на нашей планете обитает более 100 млрд птиц, т.е. примерно в 25 раз больше, чем людей. Своеобразный облик, особенности выращивания потомства, окраска оперения и, главное, способность к полету, издревле привлекали к себе внимание исследователей. Яйцо птицы и ее зародыш были описаны еще Аристотелем (384-322 до н.э.), римские патриции обладали богатыми коллекциями живых экзотических птиц, Фридрих П Германский (1194-1250) написал трактат о соколиной охоте, да и сейчас наблюдение за птицами – увлечение многих миллионов людей.
Такое широкое распространение птиц можно объяснить их высокой экологической пластичностью, которая позволила им освоить практически все существующие среды обитания – от приполярных морей до экваториальной пустыни. Отчасти численность птиц поддерживается их высокой, по сравнению с пресмыкающимися, эффективностью размножения, способностью высиживать и выкармливать птенцов, что обеспечивает высокую выживаемость потомства. Вообще поведение птиц достаточно сложно, по сравнению с поведением низших позвоночных, и сравнимо разве что с поведением млекопитающих. Птицы характеризуются высокой подвижностью нервных процессов, легкостью образования условных рефлексов и зачатками рассудочной деятельности. Высокоразвитые органы чувств также помогают им полнее воспринимать окружающую среду. Специалисты по поведению птиц насчитывают свыше сотни элементов акустических и оптических сигналов, при помощи которых птицы общаются между собой. Благодаря этому возможны такие сложные формы поведения как стайные перелеты, совместные гнездовые колонии, выкармливание птенцов «супружескими» парами и т.д. Благодаря своему широкому распространению птицы вошли в жизнь человека, став для него элементом окружающей среды, объектом охоты, домашними животными и даже объектом эстетического наслаждения. Неудивительно, что зоолог и просветитель Брем уделил птицам особое внимание.
Трудности, с которыми сталкивается комментатор Брема уже упомянуты нами в общем предисловии. Все это относится и к тому «Птицы». Сюда следует отнести и неизбежную путаницу в систематике, которая со времен Брема и по сию пору не раз уточнялась и пересматривалась, и прагматизм Брема, идущий от механицизма, свойственного науке Х1Х века, и антропоморфизм, когда тому или иному виду приписываются чисто человеческие особенности характера. Тем не менее, в комментариях к этому тому следует учитывать и некоторые, специфические особенности и частности.
Некоторые палеонтологические данные, касающиеся эволюционного прошлого птиц, были известны уже во времена Брема (в частности, уже были описаны ископаемые останки археоптерикса), однако палеонтология как наука получила свое развитие только в ХХ веке. В связи с этим многие версии о возникновении этой систематической группы подверглись пересмотру. В частности, происхождение этой группы, вероятно, намного древнее, чем это полагали зоологи во времена Брема – что подтверждается некоторыми палеонтологическими находками. Археоптерикса же, которого во всех учебниках эволюции приводят как пример переходной формы между разными систематическими группами, следует, по последним данным, считать скорее, тупиковой ветвью эволюции, чем «настоящим» птичьим предком.
Вообще и в происхождении, и в особенностях биологии птиц до сих пор много невыясненных моментов – некоторые ученые даже считают птиц «оперенными динозаврами», сохранившими большинство особенностей строения своих загадочных предков. Следует также помнить, что знаменитые птеродактили и остальные летающие ящеры к нынешним птицам не имеют никакого отношения. Птицы произошли от бегающих рептилий археозавров и сохранили некоторые их черты – такими «живыми ископаемыми» по мнению некоторых ученых, являются в частности, страусы, не утратившие, как это считалось ранее способности к полету, а никогда ими не обладавшие. За бортом «Жизни животных» осталась и история ископаемых видов, таких, как рыбоядные ныряющие «первоптицы» ихтиорнисы и гесперорнисы, хищные бегающие формы – диатрима и фороракос, гигантские страусы моа, дожившие практически до наших дней. Мало того, палеонтология предоставляет нам все новые и новые находки – при строительстве аэропорта в городе Чарльстон (США) в пластах песчаника возрастом 30 миллионов лет найдены останки огромной морской птицы, родственной пеликанам и бакланам. Вес ее равнялся 40 килограммам, а размах крыльев составлял более 5,5 метра. Еще крупнее была ископаемая хищная птица аргентавис, жившая когда-то на территории Южной Америки, – ее размах крыльев был 6-8 метров, рост – 1,6 метра, а вес – до 80 килограмм! Предполагается, что она летала по принципу современного дельтаплана, используя восходящие потоки воздуха, а замечая жертву, обрушивалась на нее всей массой, оглушая ее и забивая насмерть крыльями и могучими лапами – ведь клюв у нее был довольно слабый.
Все эти данные интересны сами по себе, но они также помогают лучше понять существующую ныне иерархию и систематику в мире птиц.
С систематикой свои сложности – со времен Брема она не раз пересматривалась, причем некоторые виды птиц перемещали из семейства в семейство по несколько раз, в результате при сравнении систематики, которой пользовался Брем и современной систематики наблюдается определенная путаница. Мало того, сам Брем жаловался на головоломную систематику в царстве пернатых и на ученых, которые никак не в состоянии окончательно «определиться»! Так что приведенные здесь современные русские и латинские наименования иногда – лишь одни из нескольких возможных, систематика птиц до сих пор пересматривается и присутствует в нескольких равноправных версиях. Мы для комментариев использовали систематику, приведенную в современной отечественной «Жизни животных» (том «Птицы», составленный крупнейшими нашими специалистами) и в «Фауне мира», том Птицы (1991).
В издании 1902 года взятом нами для комментариев представлена не просто систематика старого образца, но и недостаточно твердо соблюдены принятые в современной научной литературе жесткие правила наименования таксономических групп. Поэтому в томе "Птицы" Брема мы встречаем в латинских названиях окончания не соответствующие рангу группы. Еще одна специфика систематики в томе "Птицы" Брема – обратный, по сравнению с ныне принятым порядок перечисления таксонов. Брем идет от наиболее молодых Эволюционно (высших) к более примитивным (древним), тогда как сейчас принято давать систематику следуя филогенезу таксонов.
Следует также учитывать, что многие данные Брема, касающиеся поведения птиц, просто неверны – и не по вине Брема, разумеется. Птицы – животные с ярко выраженным территориальным инстинктом, в клетках с ограниченной территорией ведут себя совсем иначе, чем в природе, проявляют заметно более выраженную агрессивность к противнику или сопернику (часто кончающуюся плачевно, поскольку противник не в состоянии убежать). Мало того, искусственное соединение в одной вольере птиц, никогда не встречающихся «лицом к лицу» в природных условиях, также может привести к искаженному поведению, результатом которого часто является трагедия. Нужно помнить, однако, что этология как наука развилась лишь в середине ХХ века, а до тех пор поведением животных занимались лишь зоологи-любители, что привело к субьективному, часто несправедливому подходу.
Наблюдения птиц в природе, как ни странно, получили развитие лишь с середины XIX века. До этого основное внимание уделялось рассказам охотников и обработке трофеев. В ХХ веке наблюдение за птицами приняло массовый характер и стало почти профессиональным увлечением миллионов людей, благодаря которым удалось узнать много нового о поведении птиц в природе. Естественно, развитие оптики во многом способствовало таким наблюдениям. Появление телескопических объективов, приборов ночного видения, видеосъемки продвинуло науку о поведении птиц далеко вперед. Один из новейших методов наблюдения за миграциями и передвижением птиц – телеметрия, наблюдения с воздуха, радиолокация. Не только не потерял своего значения, но и продолжает развиваться метод кольцевания, впервые примененный в 1740 году. Ныне существует несколько международных центров обработки данных, получаемых при кольцевании. В настоящее время только в США и Канаде более двух тысяч человек ежегодно кольцуют около 600 тысяч птиц. Число птиц, ежегодно кольцуемых во всем мире исчисляется миллионами.
Субъективный подход – самый настоящий «конек» Брема. Современный исследователь порой становится в тупик, столкнувшись с такими эмоциональными определениями птиц, как «самый совершенный», «тупой», «недружелюбный», и т.д., причем часто эти качества приписываются пернатому населению планеты весьма произвольно. Часто «тупыми» Брем называет птиц, не отличающихся певческими способностями (хотя это качество у птиц – как и у людей, вовсе не обязательно признак ума), или плохо и неохотно приручающихся (следует помнить, что приручаются в основном виды, ведущие стайный, социальный образ жизни, так что «нелюдимость» птицы вовсе не является недостатком ее характера, а просто одной из особенностей ее биологии). Как результат, хороши оказываются те виды, которые способны прижиться в клетках и радовать человека своим пением, что, конечно, свидетельствует об определенном оценочном прагматизме.
Птицы – существа, обладающие сложным поведением, часто жестко инстинктивным, часто – вполне рассудочным, причем эти качества у них переплетаются самым причудливым образом. Способность и потребность петь, например, является жестко инстинктивной, но тем не менее, каждая птица одного и того же вида вырабатывает свою, сугубо индивидуальную манеру, способна обучаться, перенимать опыт, совершенствоваться и т.д. (об этом будет сказано отдельно в разделе «певчие птицы»). Некоторые их действия более обусловлены врожденным инстинктом, чем другие – так, по мнению видного зоолога Конрада Лоренца, наиболее подчинено инстинкту вскармливание потомства (поскольку личный опыт здесь, особенно для короткоживущих птиц, бесполезен). В классе птиц, как и среди млекопитающих есть свои гиганты мысли (их особенно много среди всеядных птиц со стайным поведением), а есть и «середнячки», однако каждый биологический вид изыскивает свои способы процветания, и далеко не всегда они связаны с умственными способностями. Тем более, что современные исследования показали, что по уровню умственного развития птицы в целом не уступают млекопитающим. Так по способности к обучению в некоторых опытах голуби не уступают крысам, а вороны, сороки, майны и попугаи превосходят голубей. Способность мыслить у птиц обеспечивается не корой больших полушарий, а сильно развитыми базальными ядрами. По решению некоторых пространственных задач куры и голуби превосходят низших приматов.
Это разделение видов на «умные» и «глупые», с «хорошим» и «дурным» характером, бытующее во времена Брема привело еще к одному печальному последствию – исчезновению некоторых видов с лица земли. Истребление многих видов (гигантские эпиорнисы, существовавшие на острове Мадагаскар были, по всей видимости, полностью уничтожены туземцами) ради еды или сырья существовало всегда, но во времена Брема и позже оно приняло драматический размах. Птицы в этом смысле пострадали особенно сильно – печальный список насчитывает около 100 видов, среди которых такие печально известные, как странствующий голубь, дронт, бескрылая гагарка – аналог пингвина, обитавшая в северном полушарии и т.д. Нельзя сказать, чтобы все эти виды целенаправленно истреблялись за «глупость» или «вредность», хотя и такие примеры можно привести – об участи воробьев в коммунистическом Китае будет рассказано в примечаниях – но общий подход к живым существам, как к чему-то необязательному, заменимому, не имеющему абсолютного, ни от чего не зависящего права на существование вырисовался уже тогда. Печальные последствия этого подхода человечество расхлебывает и по сей день.
Экзотические птицы в изложении Брема выглядят гораздо «благородней» «наших» – поскольку рассказы путешественников о них содержат в основном сведения о «привлекательных» или «романтичных» сторонах их биологии. Вообще, отношение Брема к птицам сугубо личностное – стоит только прочесть раздел, посвященный синицам. И глупые они у него, и свирепые, и даже невзрачно окрашенные! И гнездо строят неряшливое, и с другими птицами ладить не умеют. Возможно, эти несправедливые обвинения вызваны как раз широким распространением синиц – частые пленницы в тесных клетках и вольерах зоологов-любителей, эти живые энергичные птицы, имеющие во время гнездования строго охраняемую территорию, на огороженном пространстве, набитом потенциальными врагами, действительно проявляли в стрессовых условиях немотивированную агрессию. Но, в природе эти птицы разумны, контактны и даже по своему «ксенофильны» – недаром их кормящиеся стаи часто смешиваются со стаями птиц других видов. Такое личностное отношение, конечно, украшает книгу и предает ей особый шарм, но оно же мешает использовать сведения, предоставляемые Бремом в качестве справочного материала.
Многие стороны биологии птиц, как ни странно, остаются загадкой и по сей день – например, причины возникновения перелетов (часто – с материка на материк), которые порою объясняются даже дрейфом континентов, способность птиц ориентироваться в пространстве во время тех же перелетов, способность их ощущать запахи, различать цвета и т.д.
Для объяснения навигационных способностей птиц выдвигались гипотезы о различных механизмах, включая ориентацию по элементам ландшафта, таким как реки и горы, или по солнцу и звездам, восприятия, магнитных полей, и поляризованного света. Однако ни один из этих факторов, видимо не имеет универсального значения. Многие ученые полагают, что раскрыть тайну первопричины миграции птиц или способности ориентироваться в пространстве мы в ближайшее время не сможем.
Разумеется, данную книгу вообще нельзя рассматривать как справочник – многие сведения неполны, многие – устарели. Возможно, предложенные нами комментарии помогут лучше разобраться в современном состоянии науки о птицах и о том, как продвинулась зоология со времен Брема. Для таких комментариев мы использовали труды современных специалистов в области различных отраслей биологии (с особым упором на те ее отрасли, которые во времена Брема практически не существовали – в частности, науку о поведении (этологию), экологию (взаимоотношения организма с окружающей средой) и охрану природы. В этом нам помогли следующие литературные источники: Жизнь животных. Т. 6. Птицы. Под ред. проф. В.Д. Ильичева, проф. А.В. Михеева. М., «Просвещение», – 1986; Конрад Лоренц. Оборотная сторона зеркала. М., «Республика», 1998; Конрад Лоренц. Кольцо царя Соломона. М., «Знание», 1970; Борис Сергеев. Мои питомцы и другие звери. М., Армада, 1998 Ильичев В.Д., Карашев Н.Н., Шилов И.А. Общая орнитология. М. "Высшая школа". 1982; Птицы СССР. История изучения. Гагары, поганки, трубконосые. М. Наука. 1982; Птицы СССР. Курообразные. Журавлеобразные.М. Наука. 1987; Бредбери У. Птицы морей, побережий и рек. М. Мир. 1983; Птицы. М. Мир. 1983; Фауна СССР. Птицы Т.III. Вып. 1. Потапов Р.Л. Отряд Курообразные; Формозов А.Н. Спутник следопыта. М. Изд-во МГУ. 1989; Фауна мира. Птицы. Под ред В.Д. Ильичева. М. Агропромиздат. 1991; Журналы «Охота и охотничье хозяйство», 1991-2002;. «Nature», 1991-2002; «Природа» 1991-2002; «Science» 1991-2002,
Птицы – настолько разнообразная и изменчивая группа животных, что в области классификации птиц до сих пор нет общепринятой системы – разные исследователи выделяют разное количество отрядов. Однако у всех классификаций есть один общий принцип:
Птицы составляют класс Aves типа хордовых (Chordata), включающего всех
позвоночных животных. Класс подразделяется на отряды, а те, в свою очередь, – на семейства. У названий отрядов окончание «-iformes», у семейств – «-idae».
Одну из таких современных классификаций мы приводим. Данный список включает все современные отряды и семейства птиц, а также ископаемые и вымершие сравнительно недавно группы.
В скобках указано количество видов.
Archaeopterygiformes: археоптериксообразные (ископаемые)
Hesperornithiformes: гесперорнисообразные (ископаемые)
Ichthyornithiformes: ихтиорнисообразные (ископаемые)
Sphenisciformes: пингвинообразные
Spheniscidae: пингвиновые (17)
Struthioniformes: страусообразные
Struthionidae: страусовые (1)
Rheiformes: нандуобразные
Rheidae: нанду (2)
Casuariiformes: казуарообразные
Casuariidae: казуаровые (3)
Dromiceidae: эму (1)
Aepyornithiformes: эпиорнисообразные (вымерли)
Dinornithiformes: моаобразные (вымерли)
Apterygiformes: кивиобразные (бескрылые)
Apterygidae: киви, бескрылые (3)
Tinamiformes: тинамуобразные
Tinamidae: тинаму (45)
Gaviiformes: гагарообразные
Gaviidae: гагаровые (4)
Podicipediformes: поганкообразные
Podicipedidae: поганковые (20)
Procellariiformes: буревестниковые (трубконосые)
Diomedeidae: альбатросы (14)
Procellariidae: буревестниковые (56)
Hydrobatidae: качурки (18)
Pelecanoididae: нырковые (китовые) буревестники (5)
Pelecaniformes: пелеканообразные (веслоногие)
Phathontidae: фаэтоновые (3)
Pelecanidae: пеликановые (6)
Sulidae: олуши (9)
Phalacrocoracidae: баклановые (29)
Anhingidae: змеешейковые (2)
Fregatidae: фрегаты (5)
Ciconiiformes: аистообразные (голенастые)
Ardeidae: цаплевые (58)
Cochleariidae: челноклювые (1)
Balaenicipitidae: китоглавые (1)
Scopidae: молотоглавые (1)
Ciconiidae: аистовые (17)
Threskiornithidae: ибисовые (28)
Phoenicopteriformes: фламингообразные
Phoenicopteridae: фламинговые (6)
Anseriformes: гусеообразные (пластинчатоклювые)
Anhimidae: паламедеи (3)
Anatidae: утиные (145)
Falconiformes: соколообразные (дневные хищники)
Cathartidae: американские грифы, или кондоры (6)
Sagittariidae: птицы-секретари (1)
Accipitridae: ястребиные (205)
Pandionidae: скопиные (1)
Falconidae: соколиные (58)
Galliformes: курообразные
Megapodiidae: большеноги, или сорные куры (10)
Cracidae: древесные куры, или гокко (38)
Tetraonidae: тетеревиные (18)
Phasianidae: фазановые, или павлиньи (165)
Numididae: цесарковые (7)
Meleagrididae: индейковые (2)
Opisthocomidae: гоацины (1)
Gruiformes: журавлеобразные
Mesitornithidae: мадагаскарские пастушки, или пастушковые куропатки (3)
Turnicidae: трехперстковые (16)
Gruidae: журавлиные, или настоящие журавли (14)
Aramidae: арамовые (1)
Psophiidae: трубачи (3)
Rallidae: пастушковые (132)
Heliornithidae: лапчатоноги (3)
Rhynochetidae: кагу (1)
Eurypygidae: солнечные цапли (1)
Cariamidae: кариамовые, или сериемы (2)
Otididae: дрофиные (23)
Diatrymiformes: диатримообразные (ископаемые)
Charadriiformes: ржанкообразные
Jacanidae: якановые (70)
Rostratulidae: цветные бекасы (2)
Haematopodidae: кулики-сороки (6)
Charadriidae: ржанковые (63)
Scolopacidae: бекасовые (82)
Recurvirostridae: шилоклювковые (7)
Phalaropodidae: плавунчиковые (3)
Dromadidae: рачьи ржанки (1)
Burhinidae: авдотки (9)
Glareolidae: тиркушки (17)
Stercorariidae: поморниковые (4)
Laridae: чайковые, или крачковые (82)
Rynchopidae: водорезовые (3)
Alcidae: чистиковые (22)
Columbiformes: голубеобразные
Pteroclidae: рябковые (16)
Columbidae: голубиные (289)
Psittaciformes: попугаеобразные
Psittacidae: попугаи (315)
Cuculiformes: кукушкообразные
Musophagidae: бананоеды (22)
Cuculidae: кукушковые (127)
Strigiformes: совообразные
Tytonidae: сипуховые (10)
Strigidae: настоящие (нормальные) совы (123)
Caprimulgiformes: козодоеобразные
Steatornithidae: гуахаро, или жиряковые (1)
Podargidae: лягушкороты, или совиные козодои, или белоноги (12)
Nyctibiidae: исполинские (лесные) козодои (5)
Aegothelidae: совиные козодои, или совиные лягушкороты (8)
Caprimulgidae: настоящие козодои (67)
Apodiformes: стрижеобразные
Apodidae: стрижи (76)
Hemiprocnidae: хохлатые стрижи (3)
Trochilidae: колибри (319)
Coliiformes: птицы-мыши
Coliidae: птицы-мыши (6)
Trogoniformes: трогонообразные
Trogonidae: трогоны (34)
Coraciiformes: ракшеобразные
Alcedinidae: зимородковые (87)
Todidae: тоди (5)
Momotidae: момоты (8)
Meropidae: щурковые (24)
Coraciidae: настоящие (древесные) ракши, или сизоворонковые (17)
Upupidae: удодовые (7)
Bucerotidae: птицы-носороги (45)
Piciformes: дятлообразные
Galbulidae: якамаровые, или бормотушки (15)
Capitonidae: бородатковые (72)
Bucconidae: пуховки, или ленивковые (30)
Indicatoridae: медоуказчики (11)
Ramphastidae: туканы (37)
Picidae: дятловые (210)
Passeriformes: воробьинообразные
Eurylamidae: рогоклювы, или ширококлювы (14)
Dendrocolaptidae: древолазовые (48)
Furnariidae: печники, или птицы-гончары (215)
Formicariidae: муравьеловковые (222)
Conopophagidae: гусеницеедовые (10)
Rhinocryptidae: топаколовые (26)
Cotingidae: котинговые (90)
Pipridae: манакиновые (59)
Tyrannidae: тиранновые мухоловки (365)
Oxyruncidae: остроклювые (1)
Phytotomidae: траворезовые (3)
Pittidae: питтовые (23)
Acanthisittidae: новозеландские крапивники (4)
Philepittidae: мадагаскарские питтовые, или филепиттовые (4)
Menuridae: птицы-лиры, или лирохвостые (2)
Atrichornithidae: кустарниковые птицы (2)
Alaudidae: жаворонковые (75)
Hirundinidae: ласточковые (79)
Campephagidae: личинкоедовые (70)
Dicruridae: дронговые (20)
Oriolidae: иволговые (28)
Corvidae: врановые, или вороновые (102)
Callaeidae: новозеландские скворцы, или гуйи (2)
Grallinidae: сорочьи жаворонки (4)
Cracticidae: флейтовые птицы (10)
Ptilonorhynchidae: беседковые птицы, или шалашниковые (18)
Paradisaeidae: райские птицы (43)
Paridae: синицы (65)
Aegithalidae: длиннохвостые синицы
Sittidae: поползневые (23)
Certhiidae: пищуховые (17)
Timaliidae: тимелиевые (280)
Chamaeidae: крапивниковые синицы, или американские тимелии (1)
Pycnonotidae: бюльбюлевые, или которкопалые дрозды (109)
Chloropseidae: листовковые (14)
Cinclidae: оляпковые (5)
Troglodytidae: крапивниковые (63)
Mimidae: пересмешниковые (30)
Turdidae: дроздовые (305)
Prunellidae: завирушковые (12)
Motacillidae: трясогузковые (48)
Bombycillidae: свиристелевые (3)
Ptilogonatidae: шелковые свиристели (4)
Dulidae: пожиратели пальмовых семян, или дулидовые (1)
Artamidae: ласточковые сорокопуты (10)
Vangidae: ванговые (12)
Laniidae: сорокопутовые (72)
Prionopidae: очковые сорокопуты (13)
Sturnidae: скворцовые
Cyrlaridae: попугайные виреоны (2)
Vireolaniidae: сорокопутовые виреоны (3)
Sturnidae: скворцовые (104)
Meliphagidae: медососовые (106)
Nectariniidae: нектарницевые (104)
Dicaeidae: цветоедовые, или цветососовые (54)
Zosteropidae: белоглазковые (80)
Vireonidae: виреоновые (37)
Coerebidae: цветочницевые (36)
Drepanididae: гавайские цветочницы (14)
Parulidae: американские славковые, или лесные певуны, или
древесницевые (109)
Ploceidae: ткачиковые (263)
Icteridae: трупиаловые (88)
Tersinidae: ласточковые танагры (1)
Thraupidae: танагровые (196)
Catamblyrhynchidae: плюшевоголовые вьюрки (1)
Fringillidae: вьюрковые (425)



Предисловие

«Птицы» Брэма обработаны по последнему немецкому изданию, причем, так же как и в первом томе, в русское издание вошли все животные этого класса, поименованные в большом издании. О птицах, имеющих особенное значение для России, сделаны добавления по русским источникам.
Общий очерк
«Птицу узнают по перьям», – говорит народ и эти отличает пернатых от других позвоночных. Если прибавим к тому, что птицы снабжены роговым клювом, что передние конечности их превращены в крылья и, следовательно, у них существует всего одна пара ног, то внешний вид птицы будет вполне охарактеризован.
Как ни своеобразно строение тела птиц, все же скелет их обнаруживает большое сходство со скелетом пресмыкающихся, вследствие чего последние и считаются прародителями пернатых. Самую характерную особенность птицы составляет их способность летать, и к этому приспособлено все строение их тела.
Череп птиц отличается плотным срастанием составляющих его костей; другую особенность их головы представляет присутствие лишь одного мыщелка на ее затылочной кости, что сообщает ей гораздо большую подвижность, чем у млекопитающих. Число шейных позвонков колеблется между 8 и 24; они отличаются большой подвижностью, в то время как спинные и поясничные весьма малоподвижны. Грудная кость птиц, к которой прикрепляются их широкие и плоские ребра, обладает особым устройством; ее можно сравнить с большим щитом, посередине которого проходит гребень; ее сильное развитие зависит от прикрепления к ней больших сильных мышц, двигающих крыльями. Плечевой пояс состоит из двух длинных и узких лопаток и двух пар ключиц. Кости крыла представляют плечо, предплечье, две-три кости запястья и три пальца; в ноге отличают бедро, голень, плюсну и пальцы, число суставов которых колеблется от 2 до 5.
Из мышц наибольшего развития достигают грудные, двигающие крыльями: они имеют такой объем, какого мы не встречам в мышцах других позвоночных.
Нервная система птиц гораздо менее развита, чем у млекопитающих; лишенный извилин головной мозг хотя и превосходит по весу спинной, но все же довольно несложного устройства.
Все органы внешних чувств у птиц существуют и хорошо развиты, но не в одинаковой степени. Первое место между ними занимают глаза, как по величине, так и по внутреннему строению; характерную особенность их составляют трубчатая форма и присутствие третьего полупрозрачного века, так называемой мигательной перепонки. Наружного уха у птиц нет; существуют лишь большие ушные отверстия, окруженные лучеообразно расположенными перышками. Орган обоняния значительно менее развит, чем у млекопитающих. Что касается чувства вкуса, то оно, вероятно, весьма слабо, о чем можно заключить по устройству их языка, более приспособленному к осязанию, а иногда и к схватыванию, чем для различения вкусовых ощущений.
Органы кровообращения и дыхания имеют очень совершенное устройство. Сердце во многом походит на сердце млекопитающих: оно также состоит из двух предсердий и двух желудочков, но его мускулы еще сильнее. По обеим сторонам сердца расположены легкие, приросшие к внутренней стенке грудной клетки и простирающиеся назад далее, чем у млекопитающих; грудобрюшная преграда у птиц совершенно отсутствует. При вдыхании воздух наполняет не только легкие, но и особые воздушные мешки и полости, откуда он проникает также в полые кости. Дыхательное горло, составленное из хрящевых, соединенных перепонкой колец, имеет две гортани: верхнюю и нижнюю; последняя снабжена от одной до пяти парами мускулов, приводящих в движение стенки гортани с поперечными складками, колебание которых и издает звук.
Органы пищеварения птиц отличаются от подобных же органов млекопитающих уже тем, что у первых нет настоящих зубов, и они принуждены глотать пищу целиком, не пережевывая. У многих птиц пища, сначала попадает в расширение пищевода, называемое зобом, где она сохраняется и отчасти размягчается; у других же она непосредственно поступает в первый желудок, богатый железами и имеющий более тонкие стенки, нежели второй; этот последний у разных птиц устроен различным образом: у плодоядных он отличается менее толстыми и мускулистыми стенками, чем у тех, которые питаются растительными веществами.
Кожа птиц в общем имеет то же строение, как и у млекопитающих; она также состоит из трех слоев: наружной кожицы, слизистого слоя и нижнего слоя или собственно кожи. Первая тонка и лишь на клюве, плюсне и пальцах становится толстой, роговой: нижний слой всегда богат нервами и сосудами и нередко лежит на толстом слое жировой ткани. Перья, соответствующие по положению и происхождению волосам млекопитающим, различно устроены не только у разных птиц, но и в разных частях тела одной и той же птицы. На пере различают: ствол, который в свою очередь состоит из очина и стержня, и опахало, составленное из тонких роговых пластинок – бородок. Кроме того, по своему положению и значению перья разделяются на маховые, рулевые, кроющие и др.
Способность летать составляет преимущество птиц перед всеми остальными позвоночными. Совершенству своего полета они обязаны особому устройству крыльев, перья которых частью налегают друг на друга, наподобие черепиц, и изогнуты таким образом, что крыло их образует снизу вогнутую поверхность. Когда крылья приподнимаются, то между перьями появляются щели, через которые проходит воздух; при опускании же крыльев опахала плотно прижимаются друг к другу и представляют для воздуха значительное сопротивление; таким образом при каждом ударе крыла птица приподнимается на воздух, и так как движение крыльев происходит не только по направлению сверху вниз, но и спереди назад, то птица вместе с тем подвигается также вперед. Полет птиц своей быстротой превосходит все другие способы передвижения животных; выносливость же их такова, что они способны без перерыва летать несколько дней, переносясь иногда на целые тысячи километров.
Те птицы, которые особенно хорошо летают, обыкновенно вовсе не могут ходить или ходят очень плохо; однако между ними есть и такие, которые бегают с достаточной быстротой. Самый способ хождения у птиц очень разнообразен: одни бегают скорым шагом, другие – рысью, третьи мчатся в карьер, иные только прыгают, иные ходят тихо, крупными или мелкими шагами; есть, наконец, и такие, которые неуклюже переваливаются или скользят. От походки человека, который также передвигается на двух ногах, движения птиц заметно отличаются. За исключением некоторых плавающих птиц, неуклюже опирающихся на всю ступню, большинство птиц ходит лишь на пальцах. Некоторые хорошо летающие птицы по земле передвигаться вовсе не могут, а многие прекрасно ныряющие могут двигаться по земле лишь скользя или ползая; при очень поспешном беге некоторые птицы прибегают к помощи крыльев.
Каждая птица плавает, будучи брошена на воду: это искусство свойственно, следовательно, не одним лишь плавающим птицам. Некоторые птицы, которых не причисляют к плавающим, могут, однако, не только плавать и нырять, но даже бегать по дну неглубоких водоемов. Птицы способны еще к одному роду движений – лазанию; при этом они пользуются ногами, клювом, хвостом, а в исключительных случаях даже крыльями.
Птицы отличаются от всех других животных своим громким, чистым и всегда приятным голосом. Хотя между ними и встречаются такие, которые издают лишь резкие звуки, но большинство из них имеют чрезвычайно гибкий и звучный голос. Он дает им возможность выражать свои чувства посредством пения. Внимательное наблюдение действительно показывает, что птицы умеют выражать различные впечатления, чувства и даже понятия особыми звуками, которым без всякого преувеличения можно придавать значение слов, так как они понятны не только для других птиц, но также и для человека, если он только возьмет на себя труд внимательно изучить этот язык. Они приманивают или призывают других птиц, выражают им свою радость и любовь, вызывают противников на бой, зовут на помощь, предостерегают от врагов, предупреждают об опасности и вообще обмениваются всевозможными впечатлениями; замечательно то, что друг друга понимают не только птицы одного и того же вида, но и представители разных пород. Предостережения больших болотных птиц понимают мелкие береговые птички, ворон предупреждает об опасности скворцов и других полевых птиц; все обитатели леса нередко могут всполошиться от одного испуганного крика дрозда. Особенно осторожные птицы становятся стражами всего пернатого общества, которое прислушивается к ним с большим вниманием. Самец и самка выражают свои чувства в высшей степени разнообразно и мило, а мать умеет беседовать со своими детенышами. Некоторые птицы правильно перекликаются, как бы отвечая друг другу; другие, наоборот, выражают свои чувства пением, не заботясь о том, слышит ли их кто-нибудь или нет. К последним относятся певчие птицы, которых можно назвать любимцами природы; они являются предметом особенной симпатии человека.
Пока дело касается простого разговора, то оба пола обнаруживают почти одинаковое искусство, но настоящее пение является преимуществом самцов, в то время как самки редко обучаются спеть несколько строф. У всех хороших певцов мускулы нижней гортани почти одинаково развиты, но тем не менее их пение в высшей степени разнообразно. Каждая порода и вид издает свойственные ей тоны и обладает особым тембром голоса; каждая по-своему соединяет звуки в отдельные строфы, отличающиеся большим или меньшим богатством нот, силой и способом перехода одного тона в другой. Пение у некоторых ограничивается лишь несколькими нотами, другие же владеют более чем целой октавой. Когда каждая строфа резко обозначается и ясно отделяется от остальных, то пение называется щелканьем; пением же в узком смысле называют, когда отдельные тона хотя быстро следуют друг за другом, но не образуют ясно обозначенных строф; так, соловей и зяблик щелкают, а жаворонок и щегленок – поют. Каждая певчая птица умеет, однако, разнообразить свое пение и поэтому-то оно и действует на нас так сильно. Характер местности не остается без влияния на пение птиц: в горах многие породы поют иначе, чем на равнине, хотя такое различие заметно только для знатоков. Хороший певец может воспитать подобных ему хороших учеников, а плохой – портит пение хороших певцов: молодые птички перенимают все приемы пения у старых и, подобно детям, к сожалению, более склонны перенимать недостатки, нежели хорошие качества пения. Некоторые не довольствуются своей собственной песней, но примешивают к ним отдельные тона или даже строфы, свойственные иным видам, а также иногда поражающие их посторонние звуки и голоса; их называют пересмешниками, хотя совершенно неправильно: их подражание не есть следствие насмешки. Настоящие певчие птицы, т. е. те, которые не только обладают сложными мускулами на нижней гортани, но и действительно поющие, обитают во всех странах земного шара, по преимуществу же в умеренном поясе северного полушария.
Что касается умственных способностей птиц, то они мало чем отличаются от млекопитающих. Я не знаю ни одной душевной способности, ни одной черты характера, которая не была бы свойственна птицам в той же степени, как и млекопитающим; при этом не следует забывать, что в вопросах подобного рода все наши заключения об умственной жизни животных должны считаться не более как гипотезами.
Птицы водятся на все земном шаре; их находили всюду, куда только мог проникнуть человек; они встречаются как на покрытых льдом островах Северного и Южного полюсов, так и в жарких тропических странах; как среди моря, так и на высочайших вершинах гор; как в плодоносных странах, так и в пустынях; в девственном лесу и на голых скалах, окруженных со всех сторон морем. Каждый пояс земли имеет своих особых обитателей из пернатого царства. Расселение птиц согласуется, однако, с общими законами распространения всех животных по земному шару: в холодных поясах они встречаются хотя в громадном числе экземпляров, но в ограниченном числе видов; у экватора, напротив, разнообразие возрастает. Вода, умеряющая вообще всякие крайности, не остается без влияния и на птиц: водных птиц сравнительно немного, и то они довольно сходны друг с другом; наоборот – разнообразие природы на суше отражается на разнообразии птичьей фауны. Не только в каждом поясе, но и в каждой отдельной местности встречаются особые породы птиц, например, в тундрах севера, в обширных океанах и бесплодных степях; в равнинах обитают другие птицы, чем в горах, а в безлесных местностях – иные, нежели в лесах. Изменения в климате и орошении в известной местности влекут за собою и изменения в фауне обитающих в ней птиц. На воде область распространения отдельных видов обширнее, чем на материке, где широкая река, пролив, горная цепь могут служить преградой распространению известной породы птиц; но границы могут быть и на море. Только весьма немногие птицы обитают во всех странах земного шара; насколько до сих пор известно, сюда относится только одна птица из живущих на суше и несколько болотных и плавающих птиц. Обыкновенно область распространения простирается более по параллелям, недели по меридианам: на севере живет много птиц, встречающихся в Европе, Азии и Америке почти в одинаковом числе, в то время как несколько сот верст по направлению к югу уже сильно влияют на изменение птичьей фауны. Величина области распространения птиц не зависит от их полета: очень хорошо летающие птицы имеют часто сравнительно небольшую область расселения, а птицы гораздо хуже летающие живут нередко в гораздо большем районе. Правильные странствования птиц, т. е. перелеты их к северу и югу, также не влияют на величину области расселения отдельных пород.
Найдено, что в Старом Свете обитает около 4300 видов птиц, а в Новом Свете около 3000; числа эти, однако, только приблизительные. В среднем можно принять без большой ошибки, что на всем земном шаре живет около 10 000 видов птиц.
Места обитания птиц чрезвычайно разнообразны: они живут повсюду, где только существует возможность жизни; даже среди пустынь, где, по-видимому, нет никакой возможности существовать, мы встречаем, однако, довольно много видов птиц. Все-таки большинство птиц, как и млекопитающих, привязано более или менее к растительности, и только в лесу птицы достигают наибольшего разнообразия и богатства форм. Но больше всего видов мы встречаем в таких местностях, где на небольшом клочке земли соединены горы, леса, степи, болота и водные пространства.
Детский возраст птиц очень короток, но отроческий довольно продолжителен, хотя и не всегда пропорционален продолжительности всей их жизни. Птица вырастает очень быстро, и уже через несколько недель после рождения способна двигаться и находить себе пропитание, но совершенно зрелой она делается только по истечении довольно долгого времени. Детеныши, как известно, развиваются в яйце, и этому много способствует теплота, доставляемая насиживающей самкой или обоими родителями поочередно; впрочем, необходимое тепло доставляется иногда солнцем или гниющими растениями. Величина и форма яйца весьма различны и зависят от размеров тела самки; вес яйца составляет строго определенную часть веса птицы, но часто замечаются и отступления: некоторые птицы кладут сравнительно очень большие яйца, другие, наоборот, довольно маленькие. Форма яиц мало отличается от куриного; о цвете нельзя сказать ничего определенного; следует лишь заметить, что те яйца, которые несутся в открытые гнезда, обыкновенно покрыты пятнышками, а те, которые высиживаются в темноте, белые или одноцветные.
Снесши определенное количество яиц, колеблющееся от 1 до 24, самка начинает их насиживать; при этом она редко покидает гнездо и доставляет своим телом необходимую для развития зародышей теплоту. Детеныши вылупляются немного раньше или позже в зависимости от погоды, но продолжительность насиживания у отдельных видов мало изменяется. У различных же видов оно, конечно, очень разнообразно: так, страус высаживает в течение 55-60 дней; колибри – от 10 до 12; у большей части птиц время насиживания длится, вообще говоря, от 18 до 26 дней.
Для развития зародыша в яйце необходима температура от 371/2 градусов до 40 гр. Цельсия. Древние египтяне уже несколько тысяч лет тому назад знали, что наседку можно заменить искусственной равномерной теплотой. Если куриное яйцо в продолжение 21 дня держать в постоянной температуре в 371/2 °C, то, при наличности остальных необходимых условий, можно добиться того, что из него выведется цыпленок. Для развития детеныша необходим обмен веществ, преимущественно же свободный доступ воздуха: из яйца, скорлупа которого не пропускает кислорода воздуха, никогда не выведется цыпленок.
Лишь немногие птицы достигают в яйце той степени развития, как цыпленок; немногие из них могут через несколько минут после вылупления двигаться и искать пищи под руководством матери или даже совершенно без посторонней помощи. Те птицы, которые в зрелом возрасте обнаруживают наибольшую подвижность и силу, наиболее беспомощны в первые минуты своего выхода из яйца. У так называемых выводковых птиц детеныши выходят из яиц покрытые пухом и с довольно хорошо развитыми чувствами; у птенцовых же птиц детеныши сначала голы и слепы. Первые производят на нас своим видом тотчас после появления на свет приятное впечатление, так как они довольно хорошо развиты; детеныши же птенцовых в большинстве случаев поражают нас своей непривлекательностью и даже уродливостью. Развитие птиц в гнезде до вылета их продолжается различное время. Маленькие птенцовые птицы научаются летать уже через три недели; большие же, наоборот, требуют несколько месяцев для полного развития; есть, наконец, и такие, которые лишь через несколько лет становятся вполне схожими со своими родителями; юность птицы, впрочем, оканчивается не тогда, когда птица научается летать, но лишь тогда, когда она получает оперение, свойственное взрослым птицам. Детеныши многих птиц своим оперением вовсе не похожи на родителей; другие в молодости походят на самку, и различия полов появляются лишь гораздо позднее. Некоторые хищные птицы должны прожить несколько лет, прежде чем сделаются по внешности вполне похожими на взрослых.
Продолжительность жизни птиц в известной степени зависит от величины, а также от продолжительности их юношеского возраста. Вообще можно сказать, что птицы живут очень долго. Канарейки при хорошем уходе живут в неволе почти столько же, сколько и собаки, т. е. 12, 15, 18 лет; на свободе же, вероятно, еще больше, если смерть не произойдет от несчастного случая; орлы доживали в неволе до 100 лет, а попугаи переживали несколько поколений людей.
Ни одно существо не живет такой полной жизнью, как птицы; никакое другое существо не умеет так хорошо, как она, пользоваться ею. Самый длинный день кажется ей недостаточно продолжительным, короткая ночь для нее все же длинна: усиленная жизнедеятельность птицы не позволяет ей проводить во сне половину своего времени. Почти все дарованное ей время она проводит бодро и весело, в оживленной деятельности.
Все птицы просыпаются очень рано от короткого ночного сна. Большая часть их уже бодры, когда утренняя заря начинает золотить небо. В полярных странах во время продолжительных летних дней они почти не делают никакого различия между днем и ночью.
Птица, обладающая звонким голосом, приветствует начинающийся день своим пением. Она начинает искать пищи только после своей утренней песни. Почти все птицы утоляют самый сильный голод два раза в день: утром и вечером, а середину дня отдыхают, а также занимаются чисткой и приведением в порядок своего оперения. Исключение из этого правила составляют те птицы, добыча которых зависит от счастливого случая. Хищные птицы едят обыкновенно один раз в день, а те из них, которые питаются падалью, часто должны проводить целые дни без пищи. В большинстве случаев птицы съедают лишь то, что нашли в течение дня, но некоторые, как, например, сорокопуты, дятлы и поползни, собирают запасы, которые сохраняют в известных местах и запасаются даже на зиму. После еды птицы большей частью поют, а затем купаются, причем в последнем случае часто вода заменяется песком, пылью или снегом. После этого птица некоторое время отдыхает, переваривает пищу и приводит в порядок свои перья, а затем снова отправляется за добычей. Если охота была удачная, то птица вечером еще успевает провести некоторое время в приятном обществе других птиц на заранее условленных местах; певчие же птицы с особенным увлечением поют по вечерам. наконец, птицы отправляются спать, причем многие собираются обществами на известных местах, а в эпоху гнездования – недалеко от гнезда, где самка сидит на яйцах; самки же возвращаются к детенышам, если они настолько малы, что не могли ее сопровождать. Птицы не сразу усаживаются на ветке для спанья, а перед тем долго щебечут, шумят и прыгают, как бы совещаясь между собой, пока, наконец, усталость не пересилит их любви к деятельности. Погода имеет большое влияние на образ жизни птиц, а дождь и ветер часто совершенно меняет распределение их дневных занятий.
Весной при оживлении всей природы и птицы начинают жить новой жизнью. Размножение птиц начинается всегда весной, а в тропических странах в начале периодических дождей, которое соответствует нашей весне, а не зиме. В отличие от других животных большая часть птиц соединяется в пары на всю жизнь, и лишь немногие из них, подобно млекопитающим, живут в многоженстве или, точнее, в многобрачии. Птички, соединившиеся в парочку, часто остаются верными друг другу и всю жизнь проводят вместе.
Еще во время ухаживания парочка ищет удобное место для гнезда, если только эти птицы не принадлежат к тем, которые вьют гнезда сообща или возвращаются на старые места гнездования. Гнездо построено обыкновенно в середине области жительства птиц, но оно, конечно, расположено различным образом. Строго говоря, птицы устраивают свои гнезда во всевозможных удобных для этого местах, высоко над землей, а иногда и под поверхностью земли, на воде и на суше, в лесу и в поле. Хищные птицы предпочитают возвышенные места и редко гнездятся на поверхности почвы. Бегающие птицы, напротив, всегда почти гнездятся на земле, лесные летающие птицы устраивают гнезда на ветвях и сучьях деревьев в естественных или ими выдолбленных дуплах, во мхе на земной поверхности; болотные птицы – в тростнике, камыше или траве, на берегах воды, на островках, кочках в болоте или на плавающих ими же устроенных плотах; некоторые морские птицы прячут гнезда в расщелинах скал, в вырытых ими углублениях и тому подобных местах. Одним словом, местоположение гнезд так разнообразно, что общего по этому поводу можно сказать лишь следующее: каждое гнездо бывает так спрятано, что скрыто от глаз врагов, или, если оно находится на открытом месте, то его все же не легко заметить, или же, наконец, расположено в таком месте, которое недоступно для врагов. Принадлежность к известному отряду или семейству не дает, правда, заключать, что гнездо птицы устроено подобно гнездам ее родственников, так как роды одного семейства и даже виды одного рода часто значительно отличаются друг от друга по гнездованию.
Самым простым способом гнездования пользуются те птицы, которые кладут яйца непосредственно на землю без всякого приготовления; затем следуют такие, которые вырывают в земле небольшие ямки; другие птицы выкладывают эти ямки разными мягкими предметами; подобную же постепенность замечаем мы и у тех птиц, которые устраивают гнезда в земляных углублениях, а также отчасти и у тех, которые строят плавающие гнезда, причем плот, служащий основание для гнезда, должен во всяком случае быть устроен птицей. Между птицами, гнездящимися на деревьях, почти каждая устраивает гнездо по-своему. Одни складывают прутья небрежно и этим довольствуются; другие, по крайней мере, сплетают их, образуя плоскую платформу; третьи устраивают на этой площадке углубления и выкладывают ее мелкими веточками; иные, еще старательнее, устраивают вогнутое гнездо из мелких ветвей и корней и выстилают его внутренность перьями и волосами; многие делают крышу над этим гнездом, а некоторые, вместо простого отверстия, устраивают галерею в виде трубы. К птицам, вьющим свои гнезда из прутьев, ближе всего стоят ткачи, которые сплетают не только длинную траву, но и шерстистые растительные вещества, образуя из них настоящие ткани или нечто вроде войлока, причем птицы нередко сшивают отдельные куски найденными или ими самими свитыми нитками, почему их и можно считать мастерами в этом искусстве. Но мастерами можно считать и тех птиц, которые лепят свои гнезда из глины, причем это вещество смачивается слюной и мнется так старательно, что глина приобретает значительную пластичность и при высыхании сильно твердеет. Впрочем, многие птицы лепят свои гнезда не из глины, а собирают мелкие растительные вещества, например, мох и листочки, слепляют их своей слюной и образуют из этой массы стенки гнезда; наконец, некоторые лепят гнездо прямо из слюны, которая так твердеет, что образует из себя прочные стенки. В большинстве случаев гнездо служит только для кладки яиц и для воспитания детенышей, но некоторые птицы строят себе гнезда для развлечения и временного жилья, а также для убежища во время зимнего холода. К последним относятся многие ткачи и шалашники, а также одна болотная птица, гигантское гнездо которой содержит в себе особые помещения для кладки яиц, а кроме того, гостиную, столовую и еще другие комнаты; сюда же могут быть причислены и дятлы, которые постоянно спят в дуплах деревьев, и наши домашние воробьи, которые зимой всегда проводят ночь в своих теплых гнездышках.
Самка строит гнездо, а самец доставляет ей материалы; так происходит в большинстве случаев, но бывает и наоборот. У ткачей, например, устраивают гнездо одни самцы, а самки только немножко помогают, когда приходится выстилать мягкими веществами внутренность гнезда. Почти у всех других птиц самец принимает на себя, по крайней мере, роль сторожа, заботящегося о безопасности самки во время ее работы; но у тех птиц, у которых существует многобрачие, самцам нет никакого дела до постройки гнезда. У многих птиц самец во время устройства гнезда развлекает свою подругу песнями или щебетаньем.
Некоторые птицы устраивают общественные гнезда, куда самки кладут яйца сообща и насиживают их часто поочередно; другие сообща устроенное большое гнездо разделяют на отдельные камеры, из которых каждая служит помещением для особого семейства.
После вылупления птенца начинается кормление, которое производится с большой заботливостью. На первых порах им дают самые нежные вещества; но постепенно становятся все менее и менее разборчивыми, пока, наконец, детеныши не становятся способными питаться пищей их родителей. После первого полета их учат самостоятельно искать себе пропитание и только после того, как они этому научатся, родители покидают их. Все птицы нежно привязаны к своим птенцам, по возможности защищают их от малейшей опасности, прибегают к всевозможным средствам, чтобы отвлечь от них врага, и жертвуют не задумываясь своей жизнью ради блага своих детенышей. Со своей стороны, дети питают столь же нежную привязанность к своим родителям и послушно подчиняются их малейшему желанию.
Многие птицы по окончании насиживания и воспитания своих птенцов предпринимают путешествия, которые могут быть более или менее отдаленными, смотря по месту жительства птиц и по принадлежности их к тому или иному семейству и роду. Здесь следует различать перелетных, странствующих и бродячих птиц. Перелетом называют такое странствование, которое повторяется ежегодно в известное время и всегда по одному и тому же направлению. Странствованием в узком смысле следует назвать перелет, совершаемый вследствие необходимости, но не связанный с известным временем и не всегда в одном и том же направлении; странствования эти прекращаются, как только причина, побудившая птиц к этому перелету, более не существует. Бродячими называют тех птиц, которые совершают короткие перелеты на незначительные расстояния, желая заменить прежнее место жительства другим, более удобным, или чтобы воспользоваться пищей, в изобилии находимой в известном месте.
Перелет птиц заставляет осенью большую часть певцов покидать наши леса и снова возвращает их к нам весной; он же прогоняет водных птиц перед тем, как воды, дающие им пропитание, покроются льдом, и принуждает некоторых хищных птиц следовать за своей добычей. Из европейских птиц перелетает больше половины, из североазиатских и североамериканских приблизительно столько же. Перелеты совершаются более или менее в южном направлении; птицы, живущие в восточных частях материков, направляются на юго-восток; направление это, впрочем, сильно зависит от положения их родины и тех стран, которые служат им убежищем во время зимы. Вместо дорог птицы при перелете пользуются руслами рек, текущих по направлению их пути, или удобно расположенным долинами; через высокие горы они пролетают по горным проходам, где часто собираются для отдыха. Одни совершают перелет попарно, другие – большими стаями; слабые и небольшие птицы отправляются чаще всего ночью, а большие, сильные – днем. Перелеты совершаются обыкновенно очень спешно, как бы под влиянием непреодолимого побуждения; птицы, содержимые в клетках, начинают беспокоиться, когда наступает время перелета, даже и тогда, когда один взяты из гнезда и воспитаны в неволе. Некоторые улетают от нас осень очень рано, другие гораздо позже, но всегда в определенное время, которое подвергается лишь немногим изменениям. Те птицы, которые улетают от нас поздно, возвращаются весной раньше других, а те, которые улетают раньше всех, возвращаются весной довольно поздно, например: стрижи улетают уже в последних числах июля, а являются обратно только в мае; последние перелетные птицы отправляются в путь в ноябре и уже снова возвращаются в феврале. Их зимние стоянки часто очень отдалены и обширны; относительно некоторых нам совершенно неизвестно, где они живут. Некоторые останавливаются уже в Южной Европе, другие зимуют в Северной Африке, между 37 и 24 градусами северной широты; многие улетают далеко в жаркий пояс и зимой встречаются на берегах Черного моря, Индийского и Атлантического океанов.
Индия, Индокитай и Южный Китай также служат зимним убежищем для многих европейских птиц. Североамериканские птицы перелетают на юг Соединенных Штатов и в Центральную Америку. Подобные правильные перелеты птиц замечаем мы и в южном полушарии. Из умеренных стран Южной Америки птицы перелетают в Южную и Среднюю Бразилию; из Южной Австралии – в северную часть этого материка, Новую Гвинею и соседние острова.
Незадолго до отлета птицы обыкновенно соединяются в большие общества, остаются несколько дней на одной месте и сзывают других птиц того же вида, которые летят мимо. Наконец, когда стая достигла известной численности, то все птицы поднимаются и улетают вместе. Некоторые птицы осматривают всех спутников, чтобы убедиться в их способности к перелету. Стаи держатся вместе и на своих зимних убежищах. Часто перелетные птицы летят в известном порядке, чаще всего они выстраиваются клином, вернее, в две линии, сходящиеся под углом в виде римской цифры пять (V); другие летят рядами, иные на известном расстоянии друг от друга, беспорядочными стаями, которые, однако, в большинстве случаев имеют округленную форму. Большинство птиц летят на значительной высоте, но некоторые внезапно спускаются к земле, летят некоторое время близко над ее поверхностью, а затем опять поднимаются наверх. Слабые птицы при перелете прячутся в лесах и кустах, по крайнем мере днем, летят от дерева к дереву, от леса к лесу. Те птицы, которые хорошо бегают, устав летать, перебегают большие пространства по земле, а плавающие некоторую часть пути проплывают по рекам и озерам. Встречный ветер помогает и ускоряет полет, а попутный замедляет и останавливает его, так что птицы бывают в течение нескольких дней принуждены пережидать. Сильное беспокойство, которое во время перелета замечается у всех птиц, прекращается лишь тогда, когда цель путешествия достигнута; но настоящая жизнь при возвращении на родину начинается лишь тогда, когда ее украсит всесильная любовь.
От перелета странствования птиц отличаются тем, что цель путешествия не так точно определена; иногда они все-таки происходят с известной правильностью. К странствующим птицам принадлежат многие виды, живущие на далеком севере, ежегодно перелетающие на небольшое расстояние, но не предпринимающие далеких странствований в более теплые и обильные пищей страны. Главной причиной подобных странствований служит наступающий недостаток пищи. Птицы, которые отыскивают себе пищу на земле и которым, следов., снег служит большим препятствием к питанию, чаще странствуют, чем те, которые находят свою пищу на ветвях деревьев. Птицы, питающиеся ягодами и семенами, иногда несколько лет сряду не появляются в Средней Европе и показываются в большом числе только тогда, когда в известном месте оказывается большой урожай на любимые ягоды и семена. В противоположность этим случайным странствованиям горные птицы, живущие на вершинах, осенью довольно правильно спускаются в долины, а весной снова возвращаются на высоты, так что эти странствования весьма сходны с настоящими перелетами.
Бродячие птицы попадаются почти во всех местах земли и перелетают с места на место во всякое время года. Самцы, не выбравшие еще себе подруг, бродят часто, равно и как самки, не имеющие друга; хищные птицы бродят, чтобы найти добычу. Некоторые птицы, по-видимому, перелетают с места на место без всякого важного повода, а просто ради удовольствия; иные странствуют в тесных пределах, другие перелетают при этом большие пространства.
Совершает ли птица отдаленное путешествие или живет постоянно в одной стране, бродит ли без цели из одной местности в другую – родиной ее все-таки остается то место, где она размножается. В этом смысле гнездо птицы может быть названо ее домом.
Млекопитающие приносят человеку пользу, птицы – служат для его удовольствия. Первые должны служить ему и выполнять нередко очень тяжелые работы – иначе они будут истреблены; вторые, т. е. птицы, пользуются привилегированным положением: они нравятся человеку сами по себе и он ухаживает за ними с любовью. Все у птиц привлекает наши симпатии: грациозность их тела, красивые цвета перьев, быстрота и ловкость движений, приятный голос незлобливый, мирный нрав – все эти качества располагают нас в их пользу. Уже первые люди, о которых до нас дошли сведения, дружелюбно относились к птицам; дикари берут их часто под свое покровительство; древние жрецы многих из них считали священными; поэты древних времен и нашей эпохи воспевали и воспевают их в своих произведениях; нас радует и привлекает их голос, жизнерадостное настроение и постоянное довольство своей судьбой. Мы охотно оказываем им гостеприимство, между тем как отказываем в нем многих млекопитающим, а тем более пресмыкающимся и гадам; ни из какого другого класса животных мы не выбираем себе столько друзей, живущих у нас в доме и комнатах, как именно между птицами. Это расположение к птицам не уничтожается вполне даже тогда, когда мы охотимся за ними и ловим их сетями и западнями. Это наши любимцы и баловни. Жизнь их имеет очень большое значение для нашего хозяйства и благосостояния. Птицы образуют необходимое звено в ряду живых существ; они устанавливают равновесие в борьбе за существование других классов животного царства и охраняют природу от вреда, который приносят другие животные, преимущественно насекомые, которые уничтожили бы всю растительность, если бы им дана была возможность беспрепятственно размножаться; пользу птиц очень трудно с точностью исчислить и оценить, так как многие вопросы, сюда относящиеся; еще не вполне выяснены. Но можно смело сказать, что птицы приносят больше пользы, нежели вреда; вот почему следует их беречь и о них заботиться. Нынешние усовершенствованные способы обработки земли и правильное лесное хозяйство приносят вред самым полезным птицам, так как при этом уменьшаются или вовсе уничтожаются любимые места их пребывания и гнездования; это заставляет их переселяться в другие, более благоприятные места; следовательно, забота о наших птицах должна состоять в том, чтобы так или иначе устраивать для них удобные места жизни и устройства гнезд. Вот в каком смысле я еще раз повторю то, что давно говорил всем разумным людям: берегите птиц!
Отряд I
Древесные птицы (Coracornithes)
Высшее место в классе птиц занимают древесные птицы. На основании внимательного изучения внутренней их организации этот отряд разделяют на 7 подотрядов: мелких воробьиных птиц, зубоклювых, или курукуек, коротконогих; или зимородковых, плоскоклювых, или тоди, ленивок, кукушковых и ракшевых. Из них первое место отводят мелким воробьиным птицам, которые, в свою очередь, подразделяются на 5 семейств: настоящих воробьиных, ложнопевчих, дятловых, шумокрылых и мышанок.
Более половины всех птиц до сих пор относят к воробьиным. Размеры этих птиц колеблются гораздо более, чем в других отрядах, именно между ростом черного ворона и королька. Не меньшее разнообразие признаков представляет нам строение клюва и ног, крыльев и хвоста, оперение и окраска. Общим признаком клюва воробьиных может служить лишь не очень значительная его величина и отсутствие восковицы; голень ноги оперена всегда до плюсны; передняя часть плюсны покрыта довольно большими щитками; из пальцев внутренний обращен назад. Важным признаком является также сильное развитие нижней гортани, что выражается обилием мускулов. Разнообразию видов воробьиных птиц соответствует их распространение. Они встречаются на всем земном шаре и образуют большую часть птичьей фауны всех стран и местностей; они живут и в ледяных полях севера и высоких гор, и в жарких низменностях тропиков, в лесах и на полях, в густых камышах болота, в пустынях, в многолюдных городах и в безлюдных степях.
Мы отдадим воробьиным птицам полную справедливость, если скажем, что они высоко одарены. Многие зоологи, специально занимающиеся птицами, считают, согласно мнению Кабаниса, соловья за наиболее совершенную птицу, а Овен полагал, что эта честь принадлежит ворону. Способности воробьиных действительно замечательны и душевные их качества точно так же совершенны, как и организация их тела. Не все их них превосходно летают, но некоторые поспорят в этом отношении со всеми другими птицами, а большинство даже превосходит их. Почти все передвигаются по земле легко и проворно, причем одни шагают, другие порхают, третьи прыгают.
Все внешние чувства у воробьиных высоко развиты. Выше всего стоит зрение; слух и осязание, по-видимому, также очень тонки. Присутствия вкуса нельзя отрицать, но большого значения он, вероятно не имеет; развитие обоняния заметно лишь у немногих, так что оба последних чувства следует считать довольно слабыми. Многие наблюдатели судят о них неверно, вследствие их добродушия и доверчивости. Они обучаются узнавать и оценивать своих врагов и избегать опасностей; с друзьями же, наоборот, они вступают в самые близкие сношения и бывают им благодарны за гостеприимство: следовательно, они изменяют свое поведение согласно обстоятельствам, времени и месту и тем людям, с которыми имеют дело. Особенности их характера резко выражены; иногда они общительны, миролюбивы и нежны друг к другу; иногда задорны, необщительны и враждебны одна к другой. В чувствах они выражают такую горячность, что совершенно теряют присутствие духа, и подвергаются таким опасностям, которые угрожают их жизни. Никто не станет этого отрицать. Все, вероятно, видели, как часто воробей помогает слабому, беспомощному товарищу, как комнатные птицы всевозможных пород выказывают любовь к своим хозяевам, как они скучают и молчат в его отсутствие, как радостно встречают, когда он вернется. Самые чудные их песни доказывают уже их сильные чувства. К тому же они одарены превосходной памятью.
Большая часть воробьиных в высокой степени одарены способностью петь; они заключают в своей среде всех настоящих мастеров этого искусства и умеют восхищать своих слушателей так же, как знаменитые певцы среди людей. Все настоящие певцы занимаются этим с воодушевлением и поют не только для своих самок, но и для самих себя.
Многосторонним способностям, свойственным воробьиным, соответствуют их образ жизни, поведение, питание, размножение и другие стороны их деятельности. Большинство из них общительны, и одиночных птиц можно встретить лишь случайно; во время насиживания они живут парами, а в прочие месяцы года семьи собираются в стаи, которые иногда возрастают в несметные толпы, они живут вместе и образуют общество, все члены которого действуют согласно.
Строго говоря, все воробьиные птицы принадлежат к числу хищных, хотя этот термин нельзя принимать в его обычном значении. Большинство из них питаются преимущественно другими животными: насекомыми, личинками, слизнями, червями; при этом они поедают также плоды, ягоды и семена, так что правильнее было бы их назвать всеядными.
Смотря по роду пищи, растительной или животной, они иногда бывают вынуждены улетать в более теплые страны, когда зима покрывает у нас землю сплошным снежным покровом; иногда же они и в холодное время года находят пропитание, и тогда постоянно живут на одном месте. Все воробьиные птицы, обитающие в теплых странах, зимой далеко не улетают и лишь странствуют из одной местности в другую, как поступают и некоторые из наших северных птиц. Когда же у нас наступает зима, то улетает с нею не только большинство насекомоядных птиц, но и многие зерноядные, даже некоторые всеядные.
Гнезда воробьиными строятся весьма различным образом; можно сказать, что к этому отряду принадлежат самые лучшие строители, настоящие мастера этого дела. Кладка состоит из 4-12, а иногда и больше пестрых яиц. Оба родителя насиживают яйца и кормят общими усилиями своих детенышей.
В общем воробьиных следует считать полезными животными, так как они уничтожают вредных насекомых, личинок, улиток и слизней. Впрочем, они приносят и некоторый вред, поедая хлебные зерна в полях и плоды в садах. Хотя многих воробьиных убивают для еды, но еще большее число ловят для того, чтобы держать в клетках в качестве комнатных друзей человека.
О разделении этого отряда было много споров. Некоторые считают правильным разделить весь отряд на две группы: певчих птиц (oscines) и одноголосых (clamatores), по развитию голосых мускулов нижней гортани. Этого деления мы и будем придерживаться.
У певунов, составляющих главную группу воробьиных, нижняя гортань очень высоко развита и снабжена обыкновенно 5-ю парами мускулов. По примеру Райхенова, между певунами мы считаем выше всех настоящих певчих птиц (Silviidae). По внешности они напоминают славок или дроздов, клюв их короткий и тонкий, иногда слегка изогнутый; крылья остроконечные. Согласно Рейхенову, к этому семейству относится 370 видов, распространенных по всему земному шару, но главным образом в умеренном поясе Старого Света. Певчие птицы распадаются на два подсемейства: дроздовых (Turdinae) и славковых (Silviinae).
Дроздовые живут во всех частях света и в самых разнообразных местностях. Пищу их составляют насекомые, личинки, мягкотелые, а летом и разные ягоды. Будучи пойманы в юном возрасте, они скоро свыкаются с неволей и легко привязываются к людям.
Первое место среди дроздовых занимают соловьи (Erithacus). Они характеризуются ржаво-бурым цветом хвоста, небольшим красивым клювом и средних размеров крыльями.
Начнем с давно прославленного западного соловья (Erithacus luscinia). Цвет перьев на его спине красновато-серый, а на брюшке – желтовато-серый; самка несколько меньше самца. Восточный, или курский, соловей (Er. philomela) похож на западного, но немного крупнее. Из других видов соловьев упомянем разноголосого соловья (Er. hibrida), живущего в Польше, и крупного степного соловья (Er. golrii). Водятся западные соловьи в Западной, Южной и Средней Европе и западных частях Азии; они предпочитают равнины, хотя и не избегают гористых стран; их излюбленными местами служат лиственные леса, обильные кустами, берега больших рек и уединенные сады. В местностях, отвечающих их требованиям, соловьи очень обыкновенны; в Испании каждая изгородь, каждый куст служат убежищем для парочки. Вся обширная, зеленая Сиерра-Морена может считаться огромным соловьиным садом. Область распространения восточного соловья граничит с местом жительства западного; он встречается в России, Польше и в Сибири.
Оба соловья улетают на зиму в Среднюю и Западную Африку. Они селятся вблизи человеческого жилища, не выказывая пугливости. Нрав соловья строгий, серьезный; его движения полны достоинства, осанка благородная; с другими птицами соловьи живут в мире. Они летают быстро и легко, опускаясь в воздухе полукругами.
Призывной голос соловья – звонкое, протяжное «виид», сопровождаемое хриплыми «карр…». Во время гнева слышно неприятное «рээ», а в спокойном состоянии – звучное «так». Впрочем, различные оттенки голоса трудно отличимы. То щелканье, которым соловей приобрел наше особенное расположение, так звучно и богато тонами, что успешно соперничает с голосами всех птиц: так оно разнообразно, увлекательно, гармонично. С невыразимой прелестью мягкие звуки флейты сменяются громкими, жалобные – веселыми; одна строфа начинается тихо, нежно, постепенно усиливается и снова замирает; другая, наоборот, состоит из отчетливо и изящно как бы отчеканенных нот. Нельзя не удивиться разнообразию этих волшебных тонов и тому чуду, что столь маленькое создание способно производить столь громкие и сильные звуки. Щелканье соловья должно заключать в себя от 20 до 24 различных строф. Старые самцы всегда щелкают лучше молодых; но всего живее звучит песня, когда разыграется ревность.
По возвращении из зимней отлучки каждый соловей отыскивает то местечко, где он жил прежде; выбрав себе самку, он сосредоточивает свое внимание на постройке гнезда. Гнездо не блистает изяществом: пучок жестких листьев служит основанием, сухие стебельки образуют бока, которые выстилаются прутиками и волосами; место гнезда или прямо на земле, или невысоко над нею. Яйца достигают до 2 сантиметров длины и 11/2 см ширины, цвет их зеленовато-бурый.
После кладки яиц поведение самца сильно меняется; он меньше поет и большую часть времени зорко следит за насиживанием яиц. Песслер рассказывает, что он однажды согнал с гнезда самочку; самец тотчас же прекратил пение, бросился за беглянкой и привел ее снова к гнезду, выражая гнев сердитым криком и клюя свою супругу, которую заподозрил в нерадении к своим материнским обязанностям. Нежность соловьев к птенцам не изменяется ни при каких обстоятельствах; можно взять детенышей из гнезда прежде, чем они научатся летать, посадить в клетку и повесить ее вблизи гнезда, и родители по-прежнему будут кормить детенышей, как будто бы они находились в гнезде.
У соловьев, особенно молодых, очень много врагов, как среди птиц и четвероногих, так, главным образом, среди людей, поджидающих их со своими коварными сетями и западнями.
Ближайшими родственниками соловьев следует считать варакушек (Cyanecula). Эта стройная птичка отличается вытянутым клювом, длинными, тонкими ногами и короткими крыльями; различные виды ее отличаются по цвету шейки. Упомянем краснозвездую, или шведскую, варакушку (Erithacus suecicus), имеющую на синей шейке красное пятно, и белозвездую варакушку (Erithacus cyaneculus) с белым пятнышком на том же месте. Оба вида во многом сходны друг с другом.
Варакушки летом живут на севере Старого Света, на зиму же улетают в Южную Азию и Северную Африку. Это очень милые птички и обладают, как и большинство певчих птиц, счастливым сочетанием приятной наружности с хорошими внутренними качествами. Полет хотя и проворный, но не слишком быстрый. Своею понятливостью и сообразительностью варакушка не уступает соловью; при веселом нраве она отличается миролюбием, хотя с трудом уживается с другой варакушкой, посаженной с ней в одну клетку; они дерутся друг с другом с большим ожесточением, пока одна не околеет.
Пенье их напоминает соловьиное своими нежными и приятными тонами. Они обладают странной способностью подражать поражающим их звукам, передразнивая пенье и крик других птиц.
Гнездо устраивается вблизи воды на самой земле или немного повыше. Яйца кладут в числе 6-7 в середине мая, синевато-зеленого цвета с красновато-бурыми крапинками. Насиживание производится обоими родителями в продолжение 2-х недель. Варакушки легко уживаются в неволе.
Ближайшим родственником варакушек следует считать подрод соловьев-красношеек (Calliope), состоящий из двух азиатских видов, отличающихся средней величины клювом и крыльями. Эти птицы, во многом напоминающие варакушек, водятся в Северной Азии и лишь летом встречаются в Европейской России. Голос их довольно приятен и звучен. Другой близкий им род – реполовов (Erithacus) встречается повсюду и легко узнается по выгнутому клюву.
Малиновка, ольшанка, зарянка (Erithacus rybeculus). – Верхняя часть туловища оливкого-серая, брюшко – сероватое, а горло и грудь – красноватые. Водится, по-видимому, в одной Европе. Эта птичка веселого и живого нрава, проворная, хорошо летает, хотя и не вполне правильно. Она нередко выказывает сострадание несчастным, иногда воспитывает осиротевших птенцов других певчих птиц и помогает другим больным малиновкам. Однажды самец-малиновка был пойман вблизи гнезда и принесен в комнату вместе с детенышами, где продолжал, как ни в чем не бывало, о них заботиться, кормил и согревал их. Неделю спустя после вылета этих птенцов птицелов принес другое гнездо с молодыми малиновками и поместил его в клетку старого самца. Тот стал их с вниманием рассматривать, и лишь только птенцы стали пищать от голода, он поспешил к чашечке с муравьиными куколками, забрал в рот побольше корма и стал кормить и вторых детенышей, как его собственных.
Малиновка появляется у нас в начале марта, как вестница весны, и нередко терпит еще от холода. Гнездо устраивает на земле и близ ее поверхности. По окончании воспитания детенышей – в июле или августе – малиновки линяют, а лишь только вырастут новые перья, птицы начинают уже собираться к отлету. В неволе малиновка легко уживается и часто привязывается к своим хозяевам, услаждая их слух своими нежными, мелодичными песнями. Случалось, что малиновки, проведшие зиму в комнате и выпущенные весной на свободу, поздней осенью возвращались к своим прежним хозяевам, как бы прося снова приютить их на зиму.
Краснохвостки (Ruticilla) отличаются тройным туловищем, шиловидным, оканчивающимся крючком, клювом и длинными крыльями. Водятся в Старом Свете, особенно в Азии встречается большое количество их видов.
Домовая горихвостка (Erithacus tytis), черная с белыми пятнами на крыльях и желтовато-красным хвостом. Как особый вид отличают горную горихвостку (Er. cairii), водящуюся на склонах Альп и Карпат.
Горихвостка водится в Средней и Южной Европе, а также в Передней Азии. Первоначально это была горная птица, но теперь стала домашней и приучилась устраивать свои гнезда вблизи человеческого жилья. Маршаль высказывается по этому поводу следующим образом: «Она как бы следует за культурой, но ищет не вновь распаханных полей, а каменные дома, церкви, дворцы, башни и крепости; она, подобно стрижам и ласточкам, думает, по-видимому, что здания эти – скалы, число которых каким-то чудом возрастает, и предназначены для ее местожительства; и лишь случайно там живут люди со злыми детьми и коварными кошками». В Германию горихвостки проникли, по наблюдению Геснера, уже три столетия тому назад; лишь 70 лет назад они появились в Англии, а лет 30 спустя ее еще не замечали вблизи Петербурга.
Прилетают горихвостки в конце марта, и замечательно то, что самцы появляются несколькими днями раньше самок; по прибытии на родину они устраивают гнездо на том же месте, где находили приют и в прошлом году. Как и все краснохвостки, домовая горихвостка веселая, подвижная и деятельная птичка. Она проворна и легка, ловко прыгает и летает и превосходно кувыркается в воздухе, полет ее столь искусен, что она может, как мухоловка, ловить добычу на лету и часто догоняет и проглатывает в воздухе летающих насекомых. Внешние чувства развиты прекрасно, и понятливость очень значительна; она недоверчива к своим друзьям, а также к человеку и держится от него на большом расстоянии. Пение ее неблагозвучное и часто прерывается неприятным трещаньем, подобно варакушке, она ловко подражает пению других птиц.
Питается горихвостка исключительно насекомыми и приносит большую пользу, так как истребляет многие вредные виды их; между прочим, она поедает бабочек, которыми пренебрегают другие птицы. Гнездятся они в щелях скал и в отверстиях зданий. Птенцы оставляют гнездо обыкновенно слишком рано и поэтому легко становятся добычей разных хищников, но вскоре приобретают довольно значительную ловкость и самостоятельность.
Иногда случается, что некоторые домовые горихвостки во время гнездования заводят странные знакомства, переходящие иногда в дружбу. Песслер рассказывает по этому поводу следующий случай. «В моем сарае горихвостка воспользовалась для своего гнезда прошлогодним приютом ласточки. Когда вернулись из своей зимней отлучки настоящие хозяева и нашли свое гнездо занятым, то свили себе другое, рядом со старым. Пока ласточки еще лепили гнездышко, домовая горихвостка начала уже насиживать и нередко случалось, что хлопотливые ласточки прикрывали горихвостку своим хвостом и хлопали им ее по голове; но птичка этим ничуть не смущалась. Позднее стали насиживать и ласточки, и обе наседки мирно сидели рядом, исполняя свои обязанности. Когда самец ласточки посещал свою подругу и развлекал ее рассказами о безоблачном небе и жирных комарах, то, казалось, обращался также и к соседке. Когда горихвостка высидела детенышей, то ласточка терпеливо сносила прикосновение самца, приносившего корм детенышам. Выведя птенцов, горихвостка устроила новое гнездо в другом сарае, на том же дворе, и… представьте мое удивление!.. ласточки последовали за ними, исправили находившееся поблизости старое гнездо, и обе парочки опять зажили в соседстве и тесной дружбе».
Другой вид, встречающийся в России и Западной Европе, – садовая горихвостка, лысушка, краснохвостка (Erithacus phoenicurus), она вполне заслуживает свое название, так как живет почти исключительно на деревьях, в саду или лесу. Самка отличается от самца более темным оперением. Водится во всех странах Европы, предпочитая лиственные леса. По образу жизни, нраву, по обычаям своим садовая горихвостка во многом походит на домовую, с той лишь разницей, что держится преимущественно на деревьях. Пение ее лучше, приятнее и разнообразнее, нежели у ее родственницы, и, подобно последней, она охотно подражает пению других птиц. Гнездо строится в расщелинах стен или скал; оно построено небрежно и не блещет изяществом. Держат садовую горихвостку в клетках ради ее пения, хотя оно вскоре надоедает своим однообразием. Прилетает она к нам в апреле месяце и в сентябре вновь отправляется на свои зимние квартиры, в далекие страны, Африку и Индию.
Чекканками (Pratincola) называют маленьких пестрых, немного неуклюжих птичек, с коротким клювом и средней длины крыльями.
Чекканчик чернохвостый (Pratincola rubicola) отличается красивой окраской: черная шейка, брюшко красноватое, хвостовые перья и крылья – с белыми пятнами. Водятся по всей Европе и Западной Азии, а на зиму перелетают в Африку и Индию. Любимым их местопребыванием служат луга, обильные водой и граничащие с лесом. Летают полукругами низко над землей, ловко кувыркаются и довольно резкого нрава, хотя гораздо скучнее предыдущих видов. Пение их довольно приятно и изобилует тонами, свойственными другим птицам. Питаются насекомыми, жучками, мухами, комарами, гусеницами и др. Гнездо устраивают в траве на поверхности луга, такое положение гнезда ставит птенцов в опасность со стороны мелких хищных зверьков – мышей, крыс и др. Впрочем, им не приходится терпеть от людей, которые их никогда не преследуют. В неволе при хорошем уходе они все же скучают и держатся смирно.
Каменки (Saxicola), составляющие типичные формы всего подсемейства, представляют собой стройных птичек, с шиловидным, книзу изогнутым клювом, высокими ногами и тупыми крыльями.
Первое место среди европейских видов занимает каменка белохвостая (Saxicola leucura), одна из крупнейших птиц этого рода; окрашена в блестяще-черный цвет с ослепительно белым пятном на конце хвоста. Водятся в Южной Европе и преимущественно в Испании, предпочитая уединенные горы и дикие скалы. Это умная, живая и острожная птица, способная оживить самые мрачные утесы.
Попутчик, каменка, чеккан-попутчик (Saxicola oenanthe), пепельно-серого цвета, с белыми лбом и надхвостьем и черными крыльями с белой каемкой. Они так распространены в северных частях Старого и Нового Света, что легче перечислить места, где их не встречается.
Два близких друг к другу вида – ушастая каменка и черногорлая каменка (Sax. rufescens и Sax. stapazina) водятся в Южной Европе. Первая отличается серым цветом тела с черными крыльями и хвостом; вторая ржавого цвета с черными шейкой и крыльями. В Юго-Восточной Европе водится, кроме того, родственная им каменка-плясунья (Sax. isabellina), несколько большая по величине.
Любимым местопребыванием всех каменок служат каменистые и скалистые местности; в обработанных краях они попадаются редко. Водится в Швейцарии, Германии и Швеции, в которой не можно считать последним представителем животного царства на далеком севере. Это жители самых пустынных местностей и даже настоящей пустыни; их находили среди раскаленных песков, где, по-видимому, иссякла всякая жизнь.
Наша каменка резвая, подвижная, вертлявая, необщительная и осторожная птица. Только во время перелета или чаще во время зимовки она соединяется с другими видами своего рода, но и то никогда не вступает с ними в дружбу. Часто, когда две каменки поселяются по соседству, между ними происходят нескончаемые ссоры и драки. Полет этой птицы замечателен: она всегда летает над землей и даже когда сидит на значительной высоте, то прежде спускается вниз, а затем уже летит; она быстро машет крыльями и описывает короткие дуги. На вершину своего места отдыха она буквально карабкается, потому что подлетает к подошве, а потом уже взлетает наверх. Питается исключительно насекомыми, которых высматривает с высоты своими зоркими глазами. Гнездо каменка устраивает в трещинах скал или в ямках между камнями, реже в дуплах деревьев; оно всегда искусно скрыто от постороннего глаза и обыкновенно защищено сверху. Высиживает яйца всегда лишь одна самка, но воспитанию детенышей с одинаковым усердием посвящают себя оба родителя. Вылетевшие из гнезда птенцы до времени зимнего отлета остаются под надзором родителей и вместе с ними совершают свое путешествие; отвлекают каменки в конце сентября и возвращаются в марте месяце. Пойманные взрослыми, каменки с трудом привыкают к неволе, по птенчики, взятые из гнезда, легко мирятся с утратой свободы; впрочем, они не всякому и приятны, так как их своеобразное пение не очень благозвучно.
Тело оляпок (Cinclus), вследствие густого оперения, кажется неуклюжим, но на самом деле оно очень стройно; клюв небольшой, слегка выгнутый кверху, ноги сильные, высокие, с длинными пальцами, снабженными изогнутыми крепкими когтями. Крылья чрезвычайно коротки и сильно закруглены, а хвост почти неразвит; оперение густое и мягкое, как у водяных птиц. Внутреннее строение оляпок имеет все существенные признаки других певчих птиц. Водятся в Старом и Новом Свете, преимущественно на севере, хотя встречаются и в южных горах. Вследствие большого сходства различных видов оляпок достаточно описать жизнь европейского вида.
Оляпка, водяной дрозд, водяной скворец, водяной воробей, ручейка (Cinclus merula), голова, затылок и задняя часть шеи – бурые, перья верхней части туловища – серовато-черные, шейка – белая, грудь – красно-бурая с белым пятном. Различают еще альпийскую и чернобрюхую оляпку (Cinclus albicolis и C. septentrionalis), водящихся в Южной Европе и Передней Азии.
Наша оляпка населяет все гористые местности Средней Европы, обильные водой; ее любимые места – это чистые тенистые реки, которыми так богаты горы Европы. Расселяясь по течению ручейков оляпки добираются до их источников даже тогда, когда они вытекают из глетчеров. Птица эта упорно держится на избранном ею месте и не оставляет его даже в самые суровые зимы; горная природа с мрачными скалами, шумными речками и грозными водопадами особенно привлекает оляпку. Каждая пара отводит себе во владение, по меньшей мере, версты две ручья, шныряет в этих пределах из конца в конец и никогда не оставляет потока. Оляпки принадлежат не только к наиболее замечательным, но и к наиболее привлекательным птицам. Она обладает совершенно своеобразными способностями; с проворством и легкостью бегает она по торчащим из воды камням, прыгает в воду, погружается все глубже и глубже, пока вода совершенно не покрывает ее; очутившись на дне реки, она бодро ходит о нему, как по земле, в продолжение 15-20 секунд под волнами или зимой под водяными оковами, по течению или против него. Она смело кидается в самый грозный водоворот, в самый бешеный водопад, ходит вброд или плавает, пользуясь своими коротенькими крыльями, как веслами, и как бы летает под водой, перерезая крыльями отвесно падающую массу воды.
Из внешних чувств зрение и слух у оляпки высоко развиты, но и остальные чувства ее слабы. Оляпка умна, осторожна, хитра и если не пуглива, то, во всяком случае, зорко следит за всем, что вокруг нее происходит. Она хорошо знает своих друзей, а еще лучше – своих врагов и чуждается человека, случайно забредшего в ее владения. Оляпки вообще необщительны и только во время насиживания случается, что две птицы разного пола вступают в тесную дружбу. Если какой-нибудь сосед случайно забредет во владения другой пары, то поднимается жестокая схватка и законный владелец выгоняет бесцеремонного гостя. Даже собственных детенышей они изгоняют, когда те становятся самостоятельными. Чужих птиц оляпка не отгоняет, хотя и держится с ними недружелюбно, часто заводя с ними драки.
Голос оляпки представляет собой тихое, приятное щелканье и отчасти напоминает пение варакушки. Особенно усердно она поет в ясные весенние дни, но не смущается и холодами и приятно видеть зимой неугомонную певунью, храбро бросающуюся в ледяные волны никогда не замерзающего водопада. Она поет во время купанья, еды, битвы с врагом и песней оканчивает свое веселое существование.
Питается оляпка насекомыми, моллюсками и небольшими рыбками, вследствие чего мясо ее приобретает запах ворвани. Гнездо устраивает всегда вблизи воды и преимущественно там, где над нею нависают скалы; особенно любит оляпка такие места, где вода падает с высоты: здесь она находится в безопасности от нападения кошек, куниц, хорьков и других хищников.
Другая замечательная группа этого семейства каменные дрозды (Monticola). Они отличаются стройным телом, шиловидным клювом, средней величины ногами с изогнутыми когтями.
Каменный дрозд (M. saxatilis), напоминает садовую горихвостку, но крупнее ее; голова, спина и надхвостье красивого голубовато-серого цвета, а нижняя часть тела – ярко-красная. Водится на берегах Средиземного моря; на севере встречается редко. Образом жизни эта птица напоминает горихвостку; она так же острожна, умна, ловка и резва. Пение ее также превосходно: оно разнообразно, громко, нежно и приятно. Пища дрозда – всевозможные насекомые, а также ягоды и плоды. В неволе уживаются легко и, при заботливом уходе, даже выводят птенцов в клетке.
Синий дрозд, синеватень (M. cyanus), немного крупнее каменного дрозда. Самец ровного синего цвета, самка – синевато-серого. Водится по берегу Средиземного моря и в Средней Азии. Образом жизни и привычками во многом походит на каменного дрозда, но любит уединение, стены скал и узкие горные долины, лишенные деревьев. Это очень резвая, проворная и жизнерадостная птичка, усердно оглашающая воздух своим веселым, мелодичным пением. Она легко приручается и высоко ценится жителями юга, как приятная комнатная птичка: одна богатая мальтианка считала себя счастливой, по словам Врайте, когда ей удалось приобрести особенно хорошего синего дрозда за 150 марок, – цифра, нужно заметить, очень почтенная.
Настоящие дрозды (Turdus) составляют богатое видами и распространенное повсеместно семейство. Все это – крупные певчие птицы, во многом сходные друг с другом по внешности и образу жизни. При вытянутом туловище они обладают прямым клювом, средней величины стройными ногами и острыми, хотя и не длинными крыльями.
Самый крупный вид этого семейства деряба, можжевеловый и большой дрозд, большой и серый рябинник (T. viscivorus), водящийся во всех странах Европы от Крайнего Севера до Крайнего Юга и предпочитающий большие лиственные леса.
Певчий дрозд, или чистый дрозд (T. musicus), отчасти сходен с предыдущим, но значительно меньше по размерам. Живет в Европе и Северной и Средней Азии.
Ореховик, белобровик, малый дрозд (T. iliacus) выводит детенышей в северных частях Европы и Азии.
Рябинник, малый рябинник, сизоголовый дрозд (T. pilaris) живет также в Северной Европе и Азии и любит по преимуществу березовые леса и плодовые сады. Зиму часто проводит на родине, реже отлетает в Африку.
Белозобый дрозд (T. torquatus) живет на высоких горах Швейцарии и Скандинавии; это исключительно горные птицы. В Альпах и Карпатах водится альпийский дрозд (T. alpestris).
Черный дрозд (T. merula), отличается от остальных видов своими короткими тупыми крыльями. Оперение равномерно черное, только шейка и верхняя часть груди с белыми и ржавыми пятнами.
Черный дрозд живет во всей Европе, Западной Азии и Северо-Западной Африке. Отлетают только отдельные экземпляры, выросшие на Крайнем Севере. Он предпочитает сырые леса; однако в образе жизни и привычках этой птицы за последнее полустолетие, т. е. почти на наших глазах, произошла замечательная перемена. Прежде это была робкая, замкнутая, уединенно живущая лесная птица, которая без надобности никогда не вылетала на открытое место, и многие лесные черные дрозды еще ныне сохранили такой характер. В настоящее же время они в большом числе проникли уже в сады и парки населенных местностей, и таким образом из угрюмых отшельников превратились в наших общительных друзей. Дрозды приносят некоторый вред тем, что портят многие нежные ползучие растения; кроме того, им ставят в вину, что они, удовлетворяя свою страсть к мясу, поедают беспомощных детенышей певчих птиц; но этого далеко нельзя сказать о всех представителях вида, которые, вообще говоря, мирно уживаются с маленькими птичками других видов.
Кроме названных видов, в Европе появляются не только сибирские и североамериканские, но даже индийские и японские виды. В Сибири у нас встречаются: чернозобовый дрозд (T. atrigularis), ржавокрылый дрозд (T. dubius), дрозд Наумана (T. Naumann), камчатский (T. ruficollis), сибирский (T. sibiricus) и др. Из североамериканских видов упомянем странствующего дрозда (T. migratorius) и дрозда Палласа (T. Pallasii). Из Японии и Индии к нам залетают горный дрозд (T. daum) и мягкоперый дрозд (T. mollisimus).
Дрозды водятся повсеместно, но только в лесу. Будучи менее разборчивы, нежели мелкие певчие птицы, они селятся и в роскошных лесах тропических стран, и в рощах севера, и даже в тощих кустарниках степей. Лишь немногие виды остаются из года в год на одном и том же месте; большинство же дроздов страстно любят перелеты. Многие дрозды, появляющиеся у нас в виде редких гостей, пространствовали почти половину окружности земного шара.
Это даровитые, ловкие, подвижные, умные и одаренные большим искусством петь птицы. Они общительны, хотя их и нельзя назвать миролюбивыми. Хорошие и дурные качества переплетаются в их характере. Вообще это ловкие, проворные летуны, но при испуге неуклюже порхают над землей. Органы чувств у дроздов развиты равномерно. На далеком расстоянии они замечают самых мелких насекомых. Слух у них также очень тонкий, о чем можно судить уже по их пению; развитие чувства вкуса доказывается их любовью к лакомствам. В умственных способностях этих птиц нельзя сомневаться: они не только умны, смелы и недоверчивы, но даже хитры и расчетливо острожны. В лесах они исполняют обязанности сторожей, и их предупреждающими криками руководятся не только их же собратья, но и другие птицы и даже млекопитающие. Все сколько-нибудь замечательное и поражающее привлекает их внимание; те дрозды, которые выросли в глухих малолюдных лесах севера, часто ошибаются, и их легко можно завлечь в ловушку, посадив туда их товарищей; но опыт скоро научает их осторожности, и раз обманутый дрозд никогда не попадет впросак вторично. Жизнь в обществе составляет, по-видимому, потребность большинства дроздов; хотя они нередко ссорятся, но все же не могут жить друг без друга, и один дрозд всегда идет на призывный звук другого. Они сходятся не только с членами своего вида, но и вообще со всеми дроздами; в нужде они смешиваются даже с другими птицами, хотя никогда не заводят с ними особенно тесной дружбы. Захваченные в неволю, они вначале дичатся, но вскоре привыкают к человеку, если он относится к ним дружелюбно.
По голосу и пению дрозды в общем сходны друг с другом, но этот признак может служить и для их различения. Призывной голос дерябы напоминает звук, получаемый проведением палочки по зубам гребенки; голос певчего дрозда состоит из свистящего «цып», сопровождаемого отрывочным «так»; рябинник быстро и резко произносит свое «чак-чак-чак» и т. д. Все эти звуки вполне понятны всем дроздам, так как один вид отвечает на призывный голос других. Дрозды могут считаться наилучшими певцами среди всех певчих птиц, и первое место между ними занимает наш певчий дрозд; почти столь же хорошо поет черный дрозд, а за ним следуют деряба и рябинник. Норвежец с гордостью называет певчего дрозда «северным соловьем», а поэт Велькер за его превосходные песни «лесным соловьем». Пение его разнообразно и мелодично: с нежными, как звуки флейты, переливами смешиваются чирикающие, негромкие тоны, что только увеличивает прелесть общего впечатления. «Его пение, которому недостает роскошных переливов соловья, – говорит Чуди, – звучит веселым хором на тысячу ладов по лесам и вносит радость и жизнь в мрачную тишину горной природы».
Пища дроздов – насекомые, слизни, черви, а осенью и зимой также ягоды; они собирают свою пищу с земли, вследствие чего и проводят здесь ежедневно по нескольку часов. Они редко ловят насекомых на лету и предпочитают подбирать их с поверхности почвы. Что касается ягод, то у каждого вида дроздов свой вкус. Деряба более всего любит омелу, белозобый дрозд предпочитает чернику и поедает ее в таком количестве, что мясо его становится синим, кости красными, а оперение пятнистым; рябинник так усердно лакомится рябиной, что мясо его приобретает своеобразный вкус. Другие дрозды едят землянику, малину, ежевику, смородину и др. ягоды.
Гнезда дроздов в общем весьма сходны: они состоят из тонких сухих прутиков, стебельков, мха, нежных корешков и т. п.; внутренность же аккуратно выложена сухими листочками травы. На неприятеля, приблизившегося к их гнезду, дрозды смело набрасываются и стараются запугать его: если это не удается, то они прибегают к хитрости, притворяются больными и хромыми, как будто в трудом прыгая по земле, и стараются завлечь врага подальше от гнезда. К неволе все дрозды одинаково хорошо привыкают, хотя их звучное пение слишком оглушительно для тесной комнаты, а их необыкновенная прожорливость приносит немало хлопот хозяину. За исключением черных, все наши дрозды – птицы перелетные.
Второе подсемейство певчих птиц заключает в себе славковых (Sylviinae). Это маленькие птицы с удлиненным туловищем, стройным, тонким клювом, короткими ногами, средней длины закругленными крыльями; хвост у разных родов различной величины, оперение шелковистое.
В этом подсемейство включается более ста видов. Они обитают во всех частях восточного материка и совершенно отсутствуют в Америке. Они населяют всевозможные страны, где только есть растительность. Резвые и деятельные, подвижные и веселые, они с неподражаемой ловкостью шныряют по густым зарослям самой разнообразной растительности. Большинство их считается превосходнейшими певцами; некоторые из них – настоящие мастера этого искусства. Их умственные способности также высоко развиты; чувства, по-видимому, развиты в одинаковой степени.
Все виде славковых, живущие на севере, принадлежат к перелетным, и большая часть появляется на родине с началом весны, чтобы взяться за устройство гнезда и высиживание детенышей. Ни одна из славковых не приносит сколько-нибудь существенного вреда; польза же от них – несомненна, хотя на первый взгляд кажется и незаметной. Все они отлично привыкают к жизни в клетках, и как комнатные певчие птицы занимают первенствующее место.
Отличительные признаки завирушек (Accentor) следующие: сильное туловище, шиловидный, с сильно вытянутым концом клюв, сильные ноги с короткими, изогнутыми когтями, средней длины крылья, короткий, широкий хвост и роскошное оперение. Всего в этому роду причисляют дюжину видов. Область их расселения – Европа и умеренная полоса Азии. Завирушка – горная птица, питающаяся насекомыми, ягодами и мелкими семенами. С наступлением зимы одни покидают север и переселяются в южные края, другие же перебираются только с высот на южные покатости горных цепей.
Завирушка лесная (Accentor modularis), обладает стройным туловищем, слабым клювом и небольшими крыльями. Водится от 64-го градуса северной широты вплоть до Пиренеев; на зиму улетает в Северную Африку и Западную Азию. Предпочитает лиственные леса и прыгает между деревьями и по земле так ловко, что с непривычки можно принять ее за бегающую мышь. Пение ее мало разнообразно и не особенно приятно. Питается насекомыми и ягодами; характерна ее привычка проглатывать камешки, служащие для растирания пищи. В Восточной Сибири водится еще завирушка горная (A. montanellus), заступающая в этой негостеприимной стране место нашей лесной завирушки.
На высоких снежных горах Южной и Средней Европы встречается альпийская завирушка (A. collaris), во многом сходная с жаворонком, буровато-серого цвета, с белыми пятнами на горле и брюшке. Эти завирушки отличаются кротким нравом, очень веселы и, когда не чувствуют опасности, беспрерывно прыгают целыми стаями, схватывая то насекомое, то ягоду. На высотах альпийские завирушки остаются до тех пор, пока снег не покроет почвы и не загонит их искать пищи в долины, в альпийские деревни и даже в жилища человека. Альпийская завирушка легко свыкается с неволей и быстро становится ручной, доставляя много приятных развлечений своему хозяину.
Наиболее известный род этого подсемейства – собственно славки (Sylvia), заключающий в себе 23 вида и очень распространенный в Старом Свете. Живут преимущественно в лесах и садах, которые постоянно оглашает своим мелодичным пением.
Наиболее крупный из европейских видов – пестрогрудка, подорешник, пересмешник, ястребиная славка, кустарник (Sylvia nisoria), сверху оливково-серого, снизу белого цвета. Водится в Европе, кроме Великобритании, и в Западной Азии. Отлично летает, хотя неуклюже передвигается по земле. Ее пение звучно и методично, хотя и не очень приятно. Привыкает к неволе довольно легко.
Второй по величине вид – славка певчая (S. orphaea), пепельно-серая сверху и белая снизу; водится на юге Европы. Она вполне заслуживает свое название, так как превосходно, звучно поет; полнотой звуков и способом передачи напоминает садовую славку. Любит по преимуществу высокие деревья и очень охотно поселяется в сосновых лесах.
Черноголовка, черношляпка (S. atricapilla), один из наиболее даровитых и миловидных певцов, уже давно прославленный А. Гумбольдтом под именем каприоте. Водится она во всей Европе, Северной Африке и Западной Азии. «Черноголовка, – говорит мой отец, – чрезвычайно резвая, ловкая, осторожная птица. Полет ее быстрый, почти прямой, с сильными движениями крыльев. Пение ее самца превосходно и справедливо сравнивается с пением соловья». Питается преимущественно плодами и ягодами, чем отличается от остальных славок. Гнездо помещает в густом кустарнике и предпочитает хвойные леса. Благодаря ее превосходному пению, черноголовку часто держат в клетках; они легко приручаются и до такой степени привязываются к своему хозяину, что еще издали приветствуют его пением.
Садовая славка, смородинка, садовый кузнечик, тамека (S. hortensis) – поет так же хорошо, как и певчая славка. Водится в Европе до 69-й параллели. Живет в лесах, хвойных и лиственных, но главным образом в плодовых садах: нет ни одного разросшегося сада, куда бы эта птичка не проникла. «Это, – говорит Науман, – одинокая, безобидная птичка, спокойная, хотя деятельная; она никогда не мешает соседним птичкам и редко враждует с ними; даже к человеку она не выказывает недоверия и спокойно занимается своим делом, в то время как внизу работают люди». Пение смородинки принадлежит к лучшим, какие только оглашают воздух наших садов и лесов. Гнездо, крайне простое по устройству, помещается то высоко, то низко над землей. Их охотно держат в клетках, к которым они быстро привыкают.
Известный всем мельничек, славка пересмешка, завирушка, хвостатый кузнечик (S. curruca), сходен со смородинкой, но значительно меньше по величине. Водится в умеренной и частью северной полосе Европы и Азии. Селится в кустах, изгородях, вблизи человеческого жилья и часто встречается в больших городах. Это необыкновенно резвая, приятная птичка, всегда гладенькая и стройная; полет ее легок и быстр, пение не очень приятное. Благодаря своей доверчивости, часто попадает в западни и содержится в клетках.
Последний встречающийся в Европе вид славковых – говорунчик, полевая и серая славка, болотная завируха (S. rufa). Он распространен на севере далее всех своих родственников; на востоке область его расселения доходит до Западной Азии. Веселая и проворная, эта птица ни на минуту не остается в покое; летает хорошо, быстро и держится близко к земле. Пение ее хотя мало разнообразно, но все же приятно. Строит гнездо в кустах и высокой траве; яйца, разнообразные по виду и очень красивые, в числе 4-6, кладет около апреля месяца.
Весьма сходна с говорунчиком очковая славка (S. conspicillata); отличающаяся только меньшими размерами. Ее следует считать коренной птицей Южной Европы.
Берега Средиземного моря служат местопребыванием прелестной белобородой славки (S. sybalpina). С верхней стороны она пепельного, снизу серовато-белого цвета. По своим привычкам она во многом сходна с пестрогрудкой и живет большей частью в лесах; ее пение, очень мелодичное и приятное, к сожалению, звучит чрезвычайно тихо. Гнезда устраивает в кустарнике и кладет от 4 до 5 маленьких яиц. Другой вид, водящийся в тех же странах, длинноголовая славка (S. r@uppellii), отличается темно-серым цветом спинки и белым брюшком.
Белобрюхая славка (S. melanocephala) водится по берегам Средиземного моря и отличается на верхней стороне серо-черным, а на нижней беловато-красным оперением. В Сицилии и Греции попадается сардинская славка (S. sarda), а во Франции и в некоторых других частях Южной Европы – провансальская славка (S. provincialis), живущая на выгонах и низких зарослях.
Особую группу славковых составляют кустарниковые славки (Aedon), куда причисляют рыжехвостовую и восточную славку (A. galactodes и A. familiaris), живущих в Испании, Греции и Египте.
Род камышонок (Acrocephalus), изобилующий многими видами, населяет северные страны Старого Света и реже встречается в южных областях. Живут всегда на земле и обладают всеми качествами, свойственными такому образу жизни.
Крупнейший вид этого рода – дроздовидная камышовка, или тростяной дрозд (A. arundinaceus); оперение на верхней стороне темно-бурое, на нижней – ржаво-белое. Водится в Европе, за исключением Великобритании; живет в тростнике и держится всегда вблизи воды. Пение ее громкое, полное, сильное и довольно приятное, несмотря на то, что дроздовидная камышовка старается подражать кваканью лягушек. Гнездо вьет в тростнике, нисколько, по-видимому, не заботясь о том, чтобы оно было хорошо скрыто от посторонних глаз.
Поразительно сходны с дроздовидной камышовкой – прудовая камышовка (A. steperus) и болотная камышовка (A. palustris), отличающиеся только величиной. На сев.-в. России и в Азии водятся камышовка-пересмешка (A. dumetorum) и близкая к ней карликовая камышовка (A. salicarius).
Весьма распространена в Германии береговая камышовка, кизиловка, или трескунчик (A. chaenobaenus), встречается и во всей Европе. Селится на полях, болотах, но никогда не водится в камыше. Пение ее очень приятно, но увидеть певца трудно, так как он скрывается очень тщательно. На берегах Средиземного моря водится родственная ей водяная камышовка (A. aquaticus).
Особый род этого семейства представляют сверчковые камышовки (Locustella), отличающиеся стройным телом, широким клювом и высокими ногами.
Прототипом этого рода является полевой сверчок, пестрая варакушка (L. naevia), водящаяся во всей Южной и Средней Европе; в России и Сибири ее заменяет кузнечик (L. lanceolata). На юго-востоке Европы и Западной Азии встречается довольно редкий вид – речной сверчок (L. fluviatilis), а также тростниковый сверчок (L. lustinioides), попадающийся и на севере Африки.
Кустарные певцы, или соловейчики (Luscinioila), встречаются на юге Европы и Азии, из которых упомянем водящуюся в Италии широко-хвостовую камышовку (L. melanopogon) и шелковистую камышовку (Bradypterus cetti).
В северной области Старого Света распространены садовые пеночки (Hipolais), отличающиеся довольно крупными размерами.
Пеночка-пересмешка, садовая, лесная (H. philomela), родиной которой считается Южная Европа, и многоголосная пеночка (H. polyglotta), заменяющая ее на юге Европы, – самые распространенные виды этого рода. Пеночка-пересмешка, нежная и миловидная птичка, прилетает к нам из Африки очень поздно, едва ли не в мае, и тотчас же выбирает себе в саду или на опушке леса местечко для гнезда. Питается она главным образом жучками и насекомыми, но не брезгает и вишнями и земляникой. Большого опустошения, впрочем, она не производит. Близко к ней подходит серая пеночка (H. opaca), встречающаяся в Испании. В Греции ее заменяют пеночка бледная (H. pallida) и пеночка оливковая (H. olivetorum).
Ближайшие родственники пеночек-пересмешек – настоящие пеночки (Phillosepus), отличающиеся слабым клювом, средней величины ногами с короткими когтями и длинными крыльями.
Трещотка, пеночка лесная (Ph. sibilatrix), водится в Средней Европе и Западной Азии; пеночка обыкновенная (Ph. trochilus) также распространена в Европе и Азии. В той же местности попадается пеночка теньковая (Ph. rufus), а в Западной Азии и Северной Африке встречается горная пеночка (Ph. bohelli). На севере Европы водится еще таловка (Ph. tristis).
Все это непритязательные птички и встречаются буквально повсюду, где могут найти пристанище и пищу. Любимое их местопребывание – смешанные леса, которые поэтому всегда наполнены приятным пением этой веселой и неугомонной птички. Особенно усердно поют они в период кладки яиц. Гнезда строят очень искусно на самой земле и старых дуплистых пнях. Приручаются пеночки с большим трудом, но с избытком вознаграждают хозяина за положенные на это труды.
Любопытна еще зарничка, или корольковая пеночка (Ph. superciliosus). Эта маленькая, хорошенькая птичка водится в Туркестане и Сибири.
Перемещенные много раз из одного семейства в другое корольки (Regulus) теперь большинством натуралистов относятся к семейству пеночек; они отличаются тонким, как игла, клювом, стройными ногами и густым оперением.
Королек желтоголовый, гвоздик (R. cristatus), водится в хвойных лесах Европы до самого Крайнего Севера; летом живет в горах Южной Европы.
Королек красноголовый (R. ignicapillus), сверху оливково-зеленого, снизу серовато-белого цвета. Водится в Германии и Южной Европе.
Оба вида во многом походят друг на друга и часто живут в одних и тех же краях. Они отличаются необыкновенной подвижностью и общительностью; за исключением периода размножения, их никогда нельзя встретить в одиночку или парами, но всегда в обществе своих родственников или других птиц. В теплые зимние вечера желтоголовые корольки поют превосходно, а в пору размножения чрезвычайно усердно и громко. Красноголовый королек гораздо проворнее и беспокойнее своего родственника и менее общителен.
Оба вида корольков выводят детенышей дважды в году – в мае и июле. Гнезда совершенно одинаково устроены у обоих видов; они шаровидны, с толстыми стенками и расположены обыкновенно на сучьях хвойных деревьев – любимом местопребывании корольков; гнездо чрезвычайно искусно свито из мха, лишаев, гусеничной паутины и шерсти диких животных. Яйца в сантиметр величиной, довольно красиво окрашены и очень хрупки, так что трудно взять их в руки, не сломав скорлупы. Детенышей выкармливают оба родителя и с большим трудом, так как птенцы могут питаться только самыми мелкими насекомыми. Главную пищу взрослых корольков составляют насекомые, личинки и мелкие семена; летом они поедают жучков и гусениц, зимой же почти исключительно яйца и личинки насекомых; все это они собирают на ветвях деревьев, но нередко гоняются за добычей по воздуху и схватывают ее на лету. К неволе они привыкают с большим трудом и большей частью умирают тотчас же после того, как их поймают. Но привыкнув, они становятся приятными комнатными птицами.
За пеночками следует семейство тималий (Timeliidae), еще не совсем ясно разграниченное. Из птиц этого семейства мы прежде всего будем говорить о дроздах-пересмешниках (Miminae) со знаменитым пересмешником (Mimus poliglotta) во главе. Оперение его бурое с различными оттенками; родина пересмешника – Северная Америка, где он водится в лесах, садах, плантациях, не смущаясь близости человеческого жилья.
Громкая известность, которой пользуется эта птица, основана не на природном ее пении, а на ее подражательных способностях. Вильсон и Одюбон утверждают единогласно, что пересмешника можно считать царем всех певчих птиц, и что среди последних ни одна не может сравняться с ним обширностью и разнообразием голоса. «Полнота звуков, – говорит Одюбон, – разнообразие интонаций и переливов, обширность голоса и блеск исполнения – положительно неподражаемы!» Пересмешник точно передает интонацию и темп того певца, пению которого подражает, но превосходит его прелестью и силой выражения. В лесу он подражает пению лесных птиц, вблизи человеческого жилья вплетает те звуки, которые слышит на дворе: пение петуха, кудахтанье кур, мяуканье кошки, скрип двери, визг пилы и т. п. В неволе пересмешник не утрачивает своего таланта, но, наоборот, изощряет его еще более. Гнездо свое он вьет на верхушках больших деревьев, вдали от населенных пунктов. Пища его изменяется, смотря по времени года: летом пересмешник питается насекомыми, бабочками, комарами, мухами, а осенью кормится различными мухами. Ему приходится много терпеть от всех хищников Америки, особенно змей; люди хотя никогда не охотятся за ним ради мяса и даже охраняют от других врагов, но зато ловят его для содержания в клетках.
Крапивниковые (Troglodytinae) по внешности и привычкам сходны с водяными оляпками. Это маленькие, с короткими крыльями и хвостом птицы однообразного оперения. Родиной их считают Америку, и лишь немногие их них водятся в Старом Свете. Вьют гнезда эти непритязательные птички среди лесов и в садах, около деревень и городов и избегают лишь открытых мест. Летают плохо, вследствие чего никогда не предпринимают больших путешествий. Все виды их обладают более или менее приятным голосом; один вид, флажалетовый певец (Cypsorhinus nusicus), считается лучшей певчей птицей тропической Америки; его пение напоминает сказочный звон стеклянных колокольчиков. Эти птицы послужили предметом многих поэтических сказаний у различных народов.
Крапивник, лазутчик, орешек (T. parvulus) может служить представителем этого семейства. Эта маленькая птичка окрашена в ржаво-бурый цвет с беловатыми пятнами. Водится не только во всей Европе, но и в Северной Азии и предпочитает долины, окаймленные кустарниками и перерезанные ручейками. «Крапивник, – говорит Науман, – превосходит всех немецких птиц своей веселостью, беззаботностью и смелостью». Летает эта птица лишь в случаях крайней необходимости: обыкновенно же она порхает, вздергивая крыльями, над самой землей. Пение превосходное, чрезвычайно приятное и состоит из мелодичных трелей; зимой голос крапивника производит странное, сладостное впечатление, напоминая о близости весны. Питается насекомыми, паучками, осенью же ягодами. Гнездо строит то на вершинах деревьев, то в кустах, то прямо на земле; оно шарообразной формы и свито из пожелтевшего мха. Крапивника случайно лишь ловят в западни, однако он не скоро привыкает к неволе.
Швейки (Cisticolinae) сходны с камышовками; под их именем разумеется группа певчих птиц, живущих в Старом Свете и Австралии. Они отличаются длинным, загнутым клювом, короткими крыльями, сильными ногами и ступеньчатым хвостом; оперение одноцветное.
Цистикола бегающая (Cisticola cursitans) является представителем цистикол; водится в Южной Европе, Северной Африке и Азии и предпочитает высокие камыши и тростники. Питается маленькими жучками, гусеницами, улитками, а также листьями травы или хлебными растениями. Замечателен способ постройки гнезда: вдоль края каждого листочка, из которых свито ее гнездо, цистикола проделывает ряд маленьких отверстий, которые потом соединяет посредством одной или нескольких ниток; нити эти приготовлены из паутины или растительного пуха.
Портнихи (Orthotomus) характеризуются удлиненным туловищем, прямым клювом и высокими ногами с короткими когтями; крылья слабые; оперение яркое: верхняя часть тела зеленая, нижняя красная.
Портниха длиннохвостая (O. bennettii) встречается во всех лесистых местностях, начиная со склонов Гималайских гор и кончая островом Цейлоном. Питается насекомыми: муравьями, гусеницами, и охотно поселяется в фруктовых садах. Гнезда очень изящны и состоят из хлопка, тростникового пуха и шерсти, плотно сотканных вместе и привешенных между двумя листьями.
Мягкохвостка австралийская (Stipiturus malachurus) отличается своеобразным строением хвоста, состоящего из шести рулевых перьев с расщепленными бородками. Водится в Австралии и предпочитает болотистые местности. Летает очень плохо, но зато превосходно бегает.
Тималии (Timelia), в узком смысле, водятся в Южной Азии, Африке и Америке и во многом сходны с дроздами.
Тималия бурая (T. pillata) отличается буровато-серым цветом верхней части тела и бледно-коричневым нижней; клюв черный, ноги мясо-красного цвета. На Гималайских горах водится солнечная птица, или китайской соловей (Liothrix), из различных видов которого замечателен желтый китайский соловей (L. luteus), превосходно поющий и даже сравниваемый с нашим соловьем. Абиссинские дрозды (Crateropus) живут в Африке и Юго-Западной Азии. Из них упомянем белолицего абиссинского дрозда (C. leucopygius), живущего в лесах Абиссинии и Судана, и птицу-кошку (Cr. carolinensis), напоминающую своими привычками пересмешника. Представителем особого рода является молотильщик (Pomatorhinus rufus), водящийся со всей Сев. Америке.
Синицы (Paridae) составляют довольно ясно обособленное семейство. Отличаются прямым, коротким, коническим клювом, крепкими ногами, снабженными изогнутыми когтями, короткими крыльями и различной длины хвостом. Это семейство распространено по всему северу земного шара, но отдельные представители встречаются и на юге. Обыкновенное место их жизни и охоты – лес; они принадлежат к самым веселым и подвижным птицам, какие только нам известны, и разносторонне одарены. Голос их неприятен и походит на писк мышей; питаются насекомыми, семенами, а некоторые исключительно личинками и яичками; по этой-то причине синицы столь полезны для процветания наших садовых деревьев. Они скоро привыкают к неволе, но редко приручаются вполне; их нельзя запирать с другими птицами, потому что они нападают на них, убивают ударами клюва, разламывают череп и с жадностью съедают мозги своих жертв.
Лесные синицы (Parus) пестро окрашены и представляют множество видов. Самый известный из них – большая синица, обыкновенная и простая синица (Parus major), встречающаяся повсеместно. Верхняя часть ее тела – оливково-зеленая, а нижняя – бледно-желтая. В общем, окраска нельзя сказать, чтобы красивая.
Это живая, веселая, неутомимая, любопытная и драчливая птица. «Очень редко, – говорит Науман, – можно видеть, чтобы обыкновенная синица сидела несколько минут спокойно на одном месте и была бы в дурном расположении духа». Насколько возможно, синица держится на ветках деревьев; она весьма редко спускается на землю, а также неохотно пролетает большие расстояния, так как полет ее довольно тяжелый и неуклюжий. Пение хотя простое, но не неприятное, и сравнивается многими со звоном колокольчиков. Будучи необщительна и неуживчива, синица враждебно относится к более слабым, чем она, созданиям; чрезвычайно трусливая перед хищными птицами, она сама яростно бросается на каждую слабейшую птичку и убивает ее, если только может. Главную пищу большой синицы составляют насекомые, их яйца и личинки; мясо же, семена и плоды служат ей лакомством; она, по-видимому, ненасытна, так как ест с утра до ночи, и когда не в состоянии съесть насекомое, то все же убивает его. В некоторых случаях синица прибегает к хитрости; вот каким образом, по словам Ленца, она добывает себе зимой пчел. «Она подходит к летним отверстиям и стучится в них клювом; внутри улья подымается жужжание, и вскоре одна или несколько обитательниц его вылетает наружу, чтобы прогнать нарушителя спокойствия; но этот последний тотчас же схватывает храброго защитника, летит с ним на ветку и съедает его внутренности, распоров клювом живот». Такой маневр синица повторяет изо дня в день, с утра до ночи. Гнездо строит или у самой земли, или на верхушке дерева и вьет его весьма неискусно. Прилетает синица к нам в марте, а улетает в конце сентября.
Лазоревка, синий слепух, синяя синица (Parus coeruleus) голубовато-зеленого цвета сверху, желтого снизу, а голова, крылья и хвост – голубые. Живет по всей Европе, где только есть леса, а также в Передней Азии и Сибири. Другой близкий к ней вид – князек (Parus cyanus) водится в России. Оба вида любят по преимуществу лиственные леса и фруктовые сады. По образу жизни и поведению напоминают обыкновенную синицу, только меньшего размера; они также деятельны, любопытны, задорны, свирепы и злы. Питаются исключительно насекомыми.
Московка, малая, или черная, синица (Parus ater) серого цвета сверху и серовато-белого снизу; водится в Старом Свете, в хвойных лесах. Серая синица (P. fruriceti) живет в Средней Европе; сходная с ними болотная синица (P. palustris) водится в Скандинавии и Северной России.
Хохлатая синица, гренадерка (Parus cristatus) водится исключительно в хвойных лесах Северной Европы. Веселость, подвижность, дерзость и страсть к ссорам, свойственная всем синицам, присущи также и этому виду. Хохлатая синица вместе с московкой должна считаться величайшей благодетельницей хвойных лесов, так как питается преимущественно яйцами и личинками вредных насекомых и положительно пренебрегает всякими семенами. К неволе привыкает с большим трудом.
Длиннохвостые синицы (Acredula). Сюда относится длиннохвостая синица, павлинчик, фазанчик, аполлоновка, чумичка (A. candata); брюшко ее белое, верхняя часть тела черная. К тому же роду следует отнести розовую аполлоновку (A. rosea), водящуюся в Средней Германии, и чернозобую аполлоновку (A. tephronota), живущую в пределах Турции.
Длиннохвостая синица водится в Сев. и Ср. Европе, предпочитая местные леса, особенно же охотно поселяется во фруктовых садах. Голос ее довольно приятный, но тихий. Гнезда яйцевидной формы и имеют боковое отверстие; они чрезвычайно искусно свиты из мха и паутины гусениц; изнутри же выстланы перьями, шерстью и волосами. Из всех синиц длиннохвостая приручается наиболее легко.
Бородатки (Panurus). Представителем их служит бородатка, или усатая синица (P. biarmicaus), которая водится во всей Средней Европе и Западной Азии; поселяется преимущественно в камышовых зарослях, которые оставляет очень редко. Питается летом насекомыми, а зимой – всевозможными семенами.
Ремез (Aegithalus) отличается шиловидным клювом, тупыми крыльями, сильными пальцами и средней длины хвостом.
Ремез (Aegithalus pendulinys) – самый мелкий вид этого семейства: водится в России, Средней Европе и Малой Азии и селится преимущественно в болотах. Появляется довольно рано, именно в марте, и покидает свою родину в октябре.
По своей живости, ловкости, смелости ремез может считаться достойным представителем своего семейства. Летает поспешно, легко, но как-то своеобразно-порывисто и избегает при полете таких пространств, где ему негде укрыться. Пищу его составляют всевозможные насекомые, живущие в тростнике, их личинки и яйца. Ремез принадлежит к наиболее искусным строителям; его гнездо – образцовое произведение искусства – прикрепляется только верхней частью и висит совершенно свободно, в большинстве случаев над водой. Оно устраивается следующим образом: ремез наматывает ссученную шерсть вокруг тоненькой, свесившейся вниз веточки, расходящейся на несколько отдельных сучков; между этими веточками к ним прислоняются боковые стенки. Таким образом гнездо приобретает форму корзиночки с толстым округленным дном. Эти гнезда всегда вызывали удивление и любопытство у людей и служат предметами разнообразных поверий у некультурных народов, невольно поражающихся таким искусством птиц.
К синицам примыкают древолазы (Certhiifae), отличающиеся длинными пальцами, снабженными большими когтями. Различают 2 подсемейства.
Подсемейство поползней (Sittinac) включает около 30 видов и характеризуется конусообразным клювом, ногами с большими, острыми когтями и широкими тупыми крыльями. Водятся повсюду, кроме Средней Африки и Южной Америки, населяя преимущественно леса. Это самая искусная из лазающих птиц, превосходящая даже дятлов своей ловкостью.
Самый распространенный вид – северный поползень (Sitta caesia), окрашенный сверху в серый, а снизу в ржаво-желтый цвет. Отличают еще, как особый вид, поползня-ямщика (S. europea), живущего на севере Европы. Другой сходный с предыдущими вид – волчок (S. sibirica), несколько меньшего роста, водится в Сибири.
Нашего поползня нет на севере Европы, но он встречается от Ютландии до Средиземного моря. Он никогда не живет большими обществами, но обыкновенно попарно или малыми семьями и предпочитает смешанные леса. Он питается насекомыми, пауками, семенами и ягодами; часто глотает крупный песок, способствующий пищеварению. Насекомых он собирает на ветвях или ловит в воздухе на лету; его клюв не приспособлен к долблению дерева, как у дятла. Во время охоты за насекомыми он часто приближается к жилым строениям и появляется даже в комнатах. Гнездо попользень строит всегда в углублениях, в дуплах деревьев, а реже – в трещинах скал или стен. Он не задумываясь входит в ловушки для синиц и ловится в силки и западни; легко переносит неволю и даже в клетке превосходно уживается с другими птицами.
Очень похож на нашего поползня каменный поползень (C. neumayeri), водящийся в Боснии, Далмации и Греции. Живет на скалах, на стенах разрушенных замков и старых венецианских крепостей и лазает по вертикальной плоскости вверх и вниз с неподражаемой ловкостью, отыскивая насекомых в коре деревьев.
Пищухи (Certiinae) – маленькие птички с граненым, согнутым клювом, слабыми ногами, длинными пальцами, вооруженными крепкими когтями; крылья тупые, хвост длинный, клиновидный. Водятся в северных странах обоих полушарий, а также в Индии и Австралии. Питаются насекомыми, пауками, реже проглатывают и семена.
Пищуха-сверчок (Certhia familiaris) водится во всей Европе, Сибири и Северной Америке. Подобно всем лазающим птицам, он всегда в работе и движении; он хлопотливо лазает по деревьям и отыскивает себе пищу. Полет его неровный, но довольно быстрый. При хорошей погоде он весел, но при сырой погоде и зимой ясно заметно, что он чувствует себя плохо; он тщательно заботится о чистоте своего оперения и возможно, что его унылый вид в дурную погоду происходит от загрязнения перьев. Гнездо его устраивается в дуплах и щелях; часто, однако, пищуха-сверчок кладет яйца под крышами домов или в куче дров. Птенцов выводят дважды в год – в марте и июне.
К пищухам причисляют одну из самых замечательных птиц земного шара – краснокрылого стенолаза (Tichodroma muraria). Он характеризуется сжатым туловищем, короткой шеей, большой головой и длинным, тонким клювом; когти на ногах большие и острые; оперение мягкое, пушистое, как шелк, и окрашено в приятный, яркий цвет, который изменяется по временам года; язык длинный, острый, как игла, и покрыт множеством щетинистых крючков. Водится на высотах Средней и Южной Европы, Западной Азии и Абиссинии.
Об его образе жизни до последнего времени не было почти ничего известно, и лишь в 1864 г. благодаря Гиртаннеру мы получили более обширные сведения о жизни этой замечательной птицы.
«Свист его, – говорит названный исследователь, – тонок, протяжен и напоминает песню нашей овсянки; слушатель, пораженный, после продолжительного искания, различает наконец между камнями маленькую птичку, лазающую с полураскрытыми красными крыльями, без всякого труда по отвесной скале. Стенолаз взбирается охотно лишь по совершенно голым скалам, и чем более дика и лишена растительности горная местность, тем вернее его можно там найти. По стволам деревьев он никогда не лазает, живет лишь на крутых скалах и даже не любит спускаться на землю. При лазании он обнаруживает такую силу и ловкость, что смело можно допустить, что нигде в горах не найдется плоскости, которая была бы для него слишком гладкой и крутой. Пойманный, он легко влезает вверх по обоям комнаты. Летает превосходно, и нет ничего красивее, как видеть пару этих птиц, носящихся над темными пропастями и освещаемых солнцем». Пища его состоит из пауков и насекомых; своим тонким клювом он, как щипчиками, схватывает с уверенностью даже самых мелких насекомых. Язык служит ему следующим образом: быстро выдвигая его вперед, он прокалывает схваченное насекомое и, притянув его назад, складывает добычу в заднюю часть рта. Гнездо его большое, круглое и построена поразительно легко из тонкого мха и пуха.
За исключением времени размножения, стенолаза редко можно видеть парами. Он лазает обыкновенно один по пустынным скалам, распевая короткую, незатейливую, но приятную песенку. К своим родичам он относится или вполне равнодушно, или пытается преследованием изгнать их из своих владений. С птицами же другого рода редко приходит в соприкосновение и большей частью избегает их.
Время насиживания приходится на месяцы май и июнь. О вреде стенолаза, питающегося насекомыми, не может быть и речи; но и польза, приносимая им, очень невелика, если принять во внимание те места, где он добывает себе пищу. Однако, как одно из лучших украшений Альпийских гор, он высоко ценится всеми любителями путешествий по горам.
Сахарные птицы (Dacnididae) представляют собой маленьких красивых обитателей Южной Америки и Австралии; их насчитывают до 100 видов. Питаются насекомыми, плодами и сладким соком цветов.
Сай (Arnelorhia cyanea) является представителем особого рода, водящегося в Южной Америке. Он великолепного блестяще-голубого цвета и отличается саблевидно согнутым клювом.
Питпит ямайский (Dacnis flaceola) отличается коротким, острым, несколько согнутым клювом; оперение сверху черное, снизу желтое. Водится, как видно из названия, на острове Ямайка. Питпит очень любит общество колибри и посещает те же цветы и с той же целью, как и эти последние. Гнездо, имеющее форму шара с толстыми стенками, помещается обыкновенно в низких кустах, вблизи гнезд ос.
В Старом Свете водятся нектарницы (Nectrariniidae) – маленькие красивые птички с роскошно окрашенным оперением. Будучи в общем сходны с колибри, они отличаются от него короткими крыльями и образом своей жизни. Нрав их крайне привлекателен, и они принадлежат к самым способным, одаренным и милым воробьиным птицам. Обитают преимущественно в лесах и садах, не чуждаясь близости человека. Представителем их может служить нектарница блестящая (N. metallica).
Большая часть растительного царства Австралии состоит из камедных деревьев, доставляющих удобное убежище многим большим семействам птиц, например, многочисленным медоедам (Meliphagidae). Образ их жизни так тесно связан с названными выше деревьями, что нельзя себе и представить одних без других. Медоеды питаются насекомыми, цветочной пылью и медом, который они очень искусно достают при помощи своего длинного языка.
Новозеландский поэ, или туи, по словам Рошела, является выдаюшимся по своему голосу обитателем пустынь Новой Зеландии. «Не слишком сильно выражаются об этой птице, если утверждают, что во всех лесах Европы нет певца, могущего с ним соперничать. Как я ни люблю пения европейского соловья, но нахожу, что оно далеко уступает пению этой птицы».
Туи (Prosthemadera Novae-selandiae) отличается сильным, наверху и внизу слегка согнутым клювом, длинными ногами и двумя расщипанными, как волосы хохолками по бокам шеи; оперение блестяще-стального цвета. Благодаря своей необыкновенной способности к подражанию, туи стал любимцем как туземцев, так и колонистов. Привыкнув к корму в клетке, он быстро учится говорить слова, насвистывать арии, подражать лаю собаки, кудахтанью курицы и т. д. «Однажды, – рассказывает Буллер, – я беседовал с туземцами о предмете, имеющем важное значение; к моему удивлению, едва я успел окончить свою речь, поэ, висевший в клетке над нашими головами, ясно и правильно произнес: «тито», т. е. «неверно!». Новозеландцы охотно держат поэ в клетках.
На Филиппинских островах водится листовки (Phyllornis), наиболее известный вид которых – золотолобая листовка (Ph aurifrons), хорошенькая птичка, обладающая, как и предыдущая, способностью подражать пению птиц и другим звукам.
В высшей степени характерными птицами Индии и Африки являются коротконогие дрозды, или бюль-бюли (Vrachipodidae), составляющие семейство, не изобилующее родами, но богатое видами. Размером они не превосходят наших дроздов; отличаются тонким клювом, длинными крыльями, мягким и густым оперением. Бюль-бюль темный (Pycnonotus nigricans) водится в Аравии и на Цикладских островах. Другой вид того же рода бюль-бюль серый (P. arsino@e), несколько меньше предыдущего, водится в Египте.
Жаворонки (Alaudidae) – сильно сложенные птицы, отличающиеся большой головой, коротким клювом, длинными крыльями и короткими ногами с очень большим когтем на заднем пальце; оперение землистого цвета. Хотя жаворонки встречаются во всех странах света, но преимущественно живут на восточном материке. Местопребыванием их служат открытые области: поля, пустыни, степи. Парочки одного вида живут в непосредственной близости друг от друга, и весной их совместное пение увеселяет во всякое время дня ухо путешественника. Все жаворонки, живущие на севере, принадлежат к перелетным или кочующим птицам; живущие же на юге – к оседлым или бродячим. Далеко жаворонки не улетают и то не надолго. Это первые птицы, появляющиеся у нас весной, и остаются они у нас до глубокой осени.
Жаворонки – лучшие ходоки между воробьиными птицами, хотя и полет их замечателен своим разнообразием. Спеша, они летят чрезвычайно быстро; во время же пения они, вспархивая, разом взвиваются к небу, описывая большую спираль; оттуда они спускаются сначала медленно, а затем вдруг, сложив крылья, как камень, падают на землю. Органы внешних чувств у жаворонков развиты хорошо, понятливость же, напротив, довольно слаба. Большинство жаворонков хорошие, а некоторые из них замечательные певцы; песни их хотя не богаты строфами, но чрезвычайно разнообразны; сверх того, они обладают способностью подражать пению других птиц. Пища их состоит из насекомых, хлебных зерен и семян; пьют жаворонки росу, сохранившуюся на листьях, и долго время могут совершенно обходиться без воды. Гнезда вьют небрежно из стебельков и листьев, имеющих одинаковый с почвой цвет, и поэтому гнезда их трудно заметить. Всевозможные хищники – млекопитающие, птицы, пресмыкающиеся, а также человек являются врагами жаворонков; но быстрое размножение сохраняет их от полного истребления.
Полевой жаворонок, веще-временник (Al. arvensis) отличается стройным телосложением, коротким клювом, острыми крыльями, тонкими ногами и короткими пальцами. Перья верхней части тела землисто-бурого, а нижней – рыжевато-белого цвета. Вся Европа от Норвегии и России и Средняя Азия служат родиной жаворонков, перекочевывающих на зиму в Северную Африку и Индию.
Для нас полевой жаворонок является предвестником весны, так как он прилетает еще во время таяния снега, иногда в начале февраля. Это птица непостоянная, а беспрестанно перебегает с места на место. С другими жаворонками полевой жаворонок живет в мире только во время перелета и на зимних квартирах. В Новой Зеландии, где жаворонки были акклиматизированы, они чрезвычайно размножились и изменили там свой образ жизни; землевладельцы обвиняют их в сильном истреблении хлебных всходов; пение же их настолько же ухудшилось, насколько увеличился их вред. Были попытки акклиматизировать этих птиц и в Америке, но не вполне удачные.
Южная Европа, Средняя Азия и север Африки служат местожительством короткопалого жаворонка (Alauda brachydactula), предпочитающего самые пустынные местности.
Каландра (Al. calandra) является превосходным певцом Южной Европы; она отличается большим, толстым клювом и длинными сильными ногами.
В Западной Азии и Индии она заменяется сходным с нею степным жаворонком (Al. bimaculata), несколько меньших размеров.
По образу жизни каландры мало отличаются от наших полевых жаворонков; характерна их прямая походка и медленные, но сильные взмахи широких крыльев. Они замечательны также своим превосходным пением; оно отличается разнообразием, полнотой и силой; в степях они в своей песне смешивают голоса всех живущих там видов жаворонков и передают их в обработанном виде. Подражательная способность этих жаворонков основана на редком даровании по произволу изменять свой голос. Впрочем, их превосходное пение слишком оглушительно для комнаты, так что в закрытом помещении его нельзя долго выносить. Любопытен способ поимки этих птиц в Испании. Некоторые ловцы несут пастушьи колокольчики, другие потайные фонари (ловля происходит ночью), остальные – ручные сетки. Жаворонки ослепляются светом фонарей, но, слыша звук колокольчиков, поддаются обману, полагая, что к ним приближается стадо скота; прижавшись к земле, они спокойно ожидают приближения ловцов, которые захватывают их сетями или даже просто берут руками.
В степях России и Сибири встречается более крупный вид – белокрылый жаворонок (Al. sibirica), отличающийся темно-бурым оперением верхней и белым нижней части тела. В солончаковых азиатских степях вместе с каландрой живет также татарский, или черный, жаворонок, черный степной скворец (Al. tatarica) – одинаковой с ней величины.
Одним из прелестнейших видов всего семейства должен считаться снежный, рогатый, или альпийский, жаворонок (Otocorys alpestris) – представитель рода ушастых жаворонков (Otocorys). Это – житель тундр, который в настоящее время гнездится там повсюду; прежде он считался редкостью в Северо-Западной Европе, но в последнее полустолетие распространялся все более и более и в настоящее время в Северной Скандинавии представляет собой обыкновенное явление. По образу жизни и привычкам снежный жаворонок во всех подробностях сходен с полевым; питается растительными веществами, но главным образом комарами и их личинками, которыми так изобилуют наши тундры.
Хохлатый жаворонок, вьюн, хохлатка (Galerita cristata) – является представителем особого рода. Водится во всей Европе, кроме Крайнего Севера, а также в Азии и части Африки.
Хохлатые жаворонки более степные животные, чем другие птицы, проникшие к нам с юго-востока; наблюдение, будто бы они по преимуществу придерживаются широких шоссе и дорог, идущих с востока на запад, и гнездятся поблизости их, вполне справедливо, так как эти дороги отличаются тем же пустынным характером, что и монгольские степи, являющиеся их первоначальной родиной. Эти иноземные, прыгающие вдоль проезжих дорог, птицы своим своеобразным голосом и оперением обратили на себя внимание народа: так, тюрингенские крестьяне утверждают, что хохлатые жаворонки проникли туда во время войны 1813 г., вслед за русскими войсками. На юге Испании хохлатку заменяет лавровый жаворонок (Galerita Theclae), отличающийся более длинным хохолком и более коротким клювом.
Кроме времени размножения, хохлатки – тихие, спокойные птицы, заметные только оттого, что встречаются повсюду. Во всех отношениях это – птица непритязательная. Пение ее хотя уступает пению лесного жаворонка и других его родственников, но все же имеет свои преимущества: голос ее мягок, жалобен и серебрист. Гнезда вьет в полях, виноградниках, садах, нередко чрезвычайно близко от жилых помещений. Хохлатки мало ловятся для кухни и редко содержатся в клетках.
Лесной жаворонок, или юла (Galerita arborea), – самый красивый вид этого семейства. Верхняя часть его тела бледного ржаво-бурого цвета, нижняя – беловато-ржавого. Это прелестные, маленькие птички водятся во всей Европе, начиная от Швеции, и в Западной Азии; излюбленным местом их жительства являются дикие пустоши и лесистые местности. После насиживания они переселяются со своими птенцами на скошенные луга, а во время перелета опускаются на паровые поля и жнивья ровных местностей. Возвращаются из своих странствований лесные жаворонки очень рано – во второй половине февраля. По своему нраву – это прелестное существо с быстрыми, ловкими движениями, доверчивое там, где его щадят, и пугливое и осторожное, когда его преследуют.
Самое прекрасное из свойств лесного жаворонка – его превосходное пение. В этом отношении он хотя не может равняться с соловьем, но тем не менее часто заменяет последнего; соловьиная песнь льется лишь в продолжение двух месяцев, лесной же жаворонок поет начиная с марта до августа, а после линяния еще в последней половине сентября и в первой половине октября; кроме того, его чудная песнь оживляет бедные, пустынные местности и горы, где живет вообще очень мало хороших певцов. К сожалению, птицы эти не увеличиваются в числе, как полевые и хохлатые жаворонки; наоборот, численность их, скорее, уменьшается, и притом без всякой видимой причины.
Африканский жаворонок (Ammomanes desert) водится в Северной и Северо-Восточной Африке, Западной Азии и Средней Индии. В Африке водится, кроме того, песчаный жаворонок (A. cinctura), несколько меньше предыдущего. Эта своеобразная птица избегает населенных и обработанных местностей и живет лишь там, где сухой песок уничтожает всякие следы живительной силы влаги; в песке он скрывается от взора врагов, там же находит и свою пищу; словом, пустыня – его стихия.
Длинноногие жаворонки (Alaemon), стройные создания с узким, сильно изогнутым клювом и широкими, длинными крыльями. Дугоклювого жаворонка (Al. dupontii) можно считать переходной ступенью от этих жаворонков к полевым; он живет в Сахаре и лишь случайно попадается в Южной Франции.
Сахарский жаворонок (Al. desertorum) распространен в Северной Африке и Передней Азии; оперение его сверху красновато-желтого цвета, а снизу – белого.
По своему поведению сахарский жаворонок является как бы соединительным звеном между своими более близкими родственниками и бегунками (Cursorius). Летают они легко, часто парят, но чаще всего летят совершенно прямо; поднимаются на воздух не медленно, как прочие жаворонки, но возносятся в вышину частыми взмахами крыльев и очень быстро.
Птицы, относящиеся к семейству лесных певцов (Sylvicolidae), подразделяются на несколько подсемейств.
Трясогузки (Motacillinae) отличаются необыкновенно стройным телосложением, длинным хвостом, стройными ногами и пестрым оперением.
Более дюжины существующих видов трясогузок в собственном смысле водятся исключительно в Старом Свете и распространены здесь во всевозможных климатах; любимым их местопребыванием служат области, богатые водой. Северные виды трясогузок – перелетные птицы, южные принадлежат к кочующим; наконец, некоторые отдельные виды – оседлые птицы. Их движения ловки и грациозны; ходят они шагами, осмотрительно, кивая головой при каждом шаге. Голос их не очень благозвучен, пение простенькое, хотя не без приятности. Питаются насекомыми, их личинками, а также некоторыми низшими водяными животными. Гнездо – довольно плохая постройка из прутиков, выложенная шерстью и помещенная вблизи воды в норке или углублении. В клетках трясогузок содержат редко.
Представителем всего рода является белая трясогузка, белая долгохвостая синичка, плиска (Motacilla alba); в Великобритании наряду с белой живет трясогузка траурная (M. lugubris).
Трягосузки водятся во всей Европе, Исландии, Гренландии и Средней Азии. Подвижные, неспокойные, бодрые, они постоянно деятельны с утра до поздней ночи; лишь во время пения они сидят спокойно на одном и том же месте. Летят большей частью низко над водой или землей и, желая сесть, внезапно опускаются вниз. Они любят общество, но не прочь и подразнить своих товарищей, играя, преследовать друг друга, а иногда и серьезно подраться: к другим птицам они обыкновенно относятся враждебно.
Еще миловиднее и грациознее горная трясогузка (M. malanope); это настоящая перелетная птичка, водящаяся в Европе, большей части Азии и Африки. Едва ли удастся кому-нибудь встретить птичку милее прелестной, грациозной горной трясогузки; ходит она осмотрительно вдоль берега, тщательно остерегаясь запачкать какую-либо часть своего тела.
Желтая трясогузка, или плиска (Budytes flavus), представитель особого рода плисок, отличается коротким хвостом и шпоровидным когтем заднего пальца.
Рядом с желтой плиской существуют различные формы этого рода, на которые некоторые ученые смотрят как на виды, другие же как на разновидности. Райхенов считает черноголовую плиску, полевую плиску и северную плиску за самостоятельные виды. Помимо тундр, где живут сотни тысяч этих любителей болот, местом вывода детенышей служат сырые местности или временно затопленные низменности. По движениям своим они скорее напоминают белую, нежели горную трясогузку; они превосходно бегают, но особенно ловко летают. Нередко они, порхая, довольно долго остаются в воздухе, держась над одним и тем же местом, и часто, сложив крылья, почти отвесно падают на землю с довольно значительной высоты. Пение их похоже на пение белой трясогузки, но еще однообразнее. Зимуют в Египте или далее в глубь Африки.
С северо-востока Европы часто залетает в Западную Европу одна из самых красивых плисок – желтоголовая плиска (Budites citreolus). Она несколько крупнее желтой плиски и отличается черной спинкой и лимонно-желтым брюшком.
Ласточковые плиски (Enicurus) представляют крупные южноазиатские виды этого семейства, отличительными признаками которого являются: длинный, прямой клюв, сильные, высокие ноги, короткие крылья и длинный, вилообразный хвост.
Самый замечательный вид этого рода – менинтинг (E. lechenaulti), отличающийся черно-бархатный цветом верхней части тела, белым брюшком, желтыми ногами и черным клювом. Эта птица водится исключительно в горах острова Явы.
Коньки, или шеврицы (Anthus), являются переходными формами от славковых птиц к жаворонкам. Они отличаются стройным телом, оперением землистого или травяного цвета, длинными ногами со шпорами и шилообразным клювом. Род этот, заключающий около 50 видов, распространен по всему земному шару. Большую часть жизни коньки проводят на земле и лишь по временам садятся на деревья. Летают довольно хорошо и обладают приятным голосом. Питаются коньки насекомыми – мухами, комарами, которых ловят на лету, а также улитками.
Луговой конек, болотный жаворонок (A. pratensis), самый известный вид этого рода. Оперение верхней стороны тела оливкового цвета, нижней – белого. Водится в Сев. Европе и Азии, а на зиму отлетает в Африку. Эта птица легко уживается в клетке и поет довольно усердно.
На Крайнем Севере Европы и Азии, а также в Сев. Африке лугового конька заменяет родственный с ним красногрудый конек (A. cervinus). Он одинаковых размеров с луговым коньком, но отличается лишь цветом своего оперения.
Лесной конек (A. trivialis) во многом сходен с луговым коньком, но немного крупнее. Лесистые области Европы и Сибири служат летним убежищем для этой птицы, а степные леса Африки и склоны Гималаев – ее зимним местопребыванием. Нравом она почти нисколько не отличается от своих родственников, но реже их держится на земле. Пение конька, сильное и приятное, лучше пения всех других щевриц; оно сходно с щебетанием канарейки, но отличается большим разнообразием мелодий.
Щеврица водяная, или водяной конек (A. spipoletta), отличается на верхней стороне оливково-серым, а на нижней красновато-белым цветом оперения. В то время, как другие ее родственницы предпочитают исключительно равнины, щеврица водяная водится преимущественно на горах. Живет в Ср. Европе. Сюда же относится щеврица береговая (A. obscurus), водящаяся в Скандинавии и Великобритании, а также бурая щеврица, обитающая в Сев. Америке. Степной конек, или полевая щеврица (A. campestris), сверху желтого цвета, а снизу – беловато-желтого. Область его распространения обнимает всю Европу, за исключением северных тундр, Ср. Азию и Сев. Африку. Любимое место его обитания – сухие, каменистые, пустынные местности. Своими движениями эта птица напоминает как жаворонков, так и трясогузок. Голосом и пением степной конек уступает прочим щеврицам. Пища его – мелкие насекомые и семена растений.
С полевыми щеврицами сродна щеврица шпорцевая, или шпорцевый конек (A. richardi). Эта птица, наиболее крупная из щевриц, живущих в Европе, и легко отличима от полевого конька по длинному когтю на заднем пальце ноги. Родина ее – степи Восточной Азии, откуда она и залетает к нам каждый год.
Мы упомянем об американских певунах (Sylvicolinae) ради одного вида этого подсемейства, встречающегося в Европе, на острове Гельголанде; это зеленый певун (S. virens), чрезвычайно красиво окрашенная птичка, отличающаяся приятным, мелодичным голосом.
Тангары (Thraupinae) – птицы величиной с нашего воробья, хотя отдельные экземпляры бывают и крупнее. Характерные признаки их – конусообразный, слегка изогнутый клюв, средней длины крылья и хвост, ноги с короткими плюснами; оперение грубое, пестрое, яркое; преобладают цвета синий, зеленый, красный, вперемешку и черным и белым.
За исключением 4-х видов тангар, населяющих север, все остальные 300 видов живут в Южн. Америке. Водятся они преимущественно в лесах – одни на высочайших деревьях, другие в низких кустарниках. В непосредственной близости человека они селятся редко, но зато нередко опускаются целыми стаями на плантации, и в этом случае становятся вредными. Отличаясь роскошью окраски, эти птицы во всех других отношениях скучные существа; дара пения у них почти нет; они едва в состоянии произнести несколько бессвязных звуков. Питаются ягодами, мучнистыми плодами, семенами, а некоторые виды поедают и насекомых.
Представителями этого подсемейства могут служить два вида тангар, в более узком смысле этого слова.
Красная тангара (Thrapis rubra) – чаще всего встречающийся и наиболее известный вид этого подсемейства. Брачное оперение самцов ярко-красного цвета, за исключением черных крыльев; но вскоре после вывода птенцов они сбрасывают свое роскошное оперение и принимают простую светло-зеленую окраску самки.
Съедобная тангара (T. aestiva) несколько больше своего родственника.
По образу жизни обе названные тангары сходны друг с другом. Они обитают в обширных лесах Америки и живут в них тихо, уединенно, обыкновенно парочками. Тангары нередко приближаются к жилищам плантаторов, залетают даже в сады и здесь приносят значительный вред, поедая ягоды и плоды. Пребывание съедобных тангар в Соединенных Штатах длится всего около 4-х месяцев – от мая до середины сентября, откуда и происходит другое их название – летние тангары. В плену этих тангар можно кормить зернами и плодами; но они редко доставляют удовольствие своему обладателю; они слишком спокойны и неподвижны и пение их слишком плохое.
Второй род подсемейства – органисты (Euphonia) – небольшие птицы с крупной головой, толстым клювом, короткими крыльями, чрезвычайно малым и узким хвостом; в оперении преобладает синеватый и зеленый цвета сверху, а снизу – желтый. Эти птицы живут уединенно в густых лесах и питаются мелкими ягодами. Голос их чрезвычайно приятный, благозвучный, с настоящими октавными переходами.
Фиолетовый органист (Euphonia violecea) – часто встречается в лесах Бразилии и Гвианы. Относительно их образа жизни сведения натуралистов весьма скудны, несмотря на то, что этих птиц часто содержат в клетках. В общем это миловидные, живые существа, резвящиеся по целым дням на верхушках деревьев. Питаются различными плодами и в громадном количестве уничтожают померанцы и бананы. От прочих тангар органисты отличаются не только своей подвижностью, но и своим превосходным пением, очень приятным для слуха.
Семейство вьюрков (Fringillidae) включает около 600 видов и распространено во всех частях света, кроме Австралии. Характерным признаком их служит конический клюв, с наростом у основания; обе части клюва не одинаковой величины и иногда перекрещиваются. Они населяют пояса всех широт и долгот, берега моря и горные вершины, многолюдные города и бесплодные пустыни.
Все вьюрки принадлежат к самым умным и одаренным птицам. Они бегают очень легко и ловко, хорошо летают и большей частью приятно поют; некоторые из них считаются даже превосходными певцами. Внешние чувства их развиты очень хорошо, а по умственным способностям они мало кому уступают из других воробьиных птиц. Большинство из них живут стаями. Пища состоит из семян самых различных растений, а летом и из насекомых. Гнезда искусно свиты из различных растительных и животных веществ. Яйца кладут три раза в год и поэтому вьюрки размножаются чрезвычайно быстро, пополняя те громадные потери, которые причиняют им различные хищники.
Первое подсемейство вьюрков – настоящие вьюрки (Fringillinae).
Воробьи (Passer) – вьюрки с толстым, коротким туловищем, крепким клювом, довольно сильными ногами и тупыми крыльями.
Из видов этого рода знаком более всех других домашний воробей (P. domesticus). На домашнего воробья Маршаль указывает, как на птицу, «следующую за культурой».
«Он принадлежит к хлебопашеству почти в той же степени, как и хомяк: в Сибири он появился лишь в XVIII столетии, после того, как русские стали в этой стране сеять злаки; в Норвегии он распространился вместе с посевами хлебных растений до 66-го градуса; во многих местах Архангельской губернии он еще не встречается».
«По ту сторону Альп, – говорит Джилливрей, – живет несколько разновидностей домашнего воробья, отличающихся как от первоначального типа, так и между собой; различие это, впрочем, выражается лишь в большей яркости окраски оперения, в немногих маловажных уклонениях в строении тела и в несколько видоизменном образе жизни. Главными разновидностями их являются испанские и итальянские воробьи, распространение которых представляет довольно любопытные данные».
Испанский воробей водится по берегам всего Средиземного моря, кроме Италии. Отсюда следует интересное заключение: хлебные растения, по всей вероятности, происходят из Средней Азии, откуда, может быть, ведет свое начало и первоначальный тип домашнего воробья: хлебопашество, распространяясь вместе с человеком, привлекало за собой и воробьев, которые, попав в новые условия жизни и будучи отрезаны от первоначального типа, преобразовались в «испанских воробьев». Упомянутый выше «итальянский воробей» водится в Италии и Греции.
Характерной чертой воробья является то, что он всюду, где бы ни встречался, живет в самом тесном общении с человеком. Он населяет и шумные, многолюдные города, и уединенные деревни, окруженные хлебными полями. Корабли завозят его на острова, где его прежде и не знали; он остается жить на развалинах разоренных местностей, как живой свидетель счастливого минувшего. Будучи в полном смысле слова оседлой птицей, он почти не улетает за черту того города или за границу тех полей, где он родился; только изредка он предпринимает путешествия для осмотра области, лежащей далее тех местностей, где он живет. Эти птицы в высшей степени общительные и разбиваются на пары только в пору насиживания яиц; даже птенцы, едва вылетевшие из гнезда, тотчас же собираются с другими в стайки. Впоследствии к этим стаям присоединяются и взрослые воробьи и живут одной общей жизнью. Пока есть хлеб или какая-нибудь зелень на полях, стаи ежедневно вылетают в поле искать корма; зимой воробьи устраивают себе настоящие постели – легкие и теплые гнезда, в которых прячутся, чтобы защититься от холода. Некоторые из них для той же цели укрываются в дымовых трубах, не заботясь, по-видимому, о том, что от дыма их оперение покрывается копотью.
Хотя воробей на первый взгляд представляется глуповатым, но в действительности он богато одарен. Будучи очень понятливым, он мало-помалу настолько знакомится с человеком и его образом жизни, что вызывает удивление каждого наблюдательного человека. Везде и при всевозможных условиях он соображается с нравом своего хозяина и в городе держит себя совершенно иначе, нежели в деревне; от его острого взора не скроется ничего, чтобы бы могло быть ему полезным или вредным. Так же как с человеком, он вступает в более или менее тесные отношения и с другими существами: относится доверчиво или недоверчиво к собаке, очень надоедает лошадям, предупреждает себе подобных и других птиц о присутствии кошки, крадет корм у кур, не обращая внимания на их угрожающие движения. Далеко не обладая приятным даром пения, воробей кричит и шумит, как будто бы одарен голосом соловья.
Относительно пользы, приносимой воробьем, и причиняемого им вреда господствуют различные воззрения; но в последнее время убеждаются все более и более, что эти прожорливые птицы не заслуживают защиты. На улицах городов и деревень они, конечно, не причиняют вреда, зато в больших имениях, зерновых амбарах, на хлебных полях и в садах могут причинить весьма чувствительный вред. Но самый большой вред воробьи приносят тем, что вытесняют наиболее полезных птиц, главным образом скворцов и синиц, и своей драчливостью, своим неспокойным нравом отбивают у певчих птиц охоту посещать те сады, которыми они завладели.
Воробьи приручаются с трудом. Но в отдельных случаях удается привязать к себе эту умную птицу. Ровелер сообщает, что одному из его знакомых удалось приручить воробья-самку на полной свободе; он прилетал на кличку, садился на колени и руку своего хозяина и узнавал его еще издали.
Вышеупомянутый испанский воробей представляет совершенно самостоятельный вид. Это не домашний воробей, а настоящий полевой, населяющий преимущественно местности, богатые водой, и лишь случайно встречающийся вблизи человеческих жилищ. В Испании и Египте, где домашний воробей попадается так же часто, как и в наших странах, представляется возможность наблюдать и сравнить между собой совершенно различное поведение обоих видов. Долины рек, каналы и болотистые поля особенно хорошо отвечают его потребностям, и здесь он живет необыкновенно многочисленными стаями. Подобно своим родственникам, он для устройства своего гнезда охотно пользуется основанием гнезда крупной хищной птицы; гнездо его – небрежная и беспорядочная постройка. Испанский воробей не пользуется ничьим расположением, и люди не без основания составили себе о нем нелестное мнение; на рисовых полях Египта он причиняет, благодаря своей многочисленности, весьма крупный вред.
В Ср. и Сев. Европе, Ср. Азии, а также в Сев. Африке, рядом с домашним воробьем, живет другой вид этого рода – красноголовый, полевой, или лесной воробей (P. montanus). В отличие от нашего воробья он отдает предпочтение открытому полю и лиственному лесу. К жилищам человека он приближается только зимой. По нраву своему красноголовый воробей очень походит на своего родственника, но вследствие малого общения с человеком и за неимением случаев усовершенствовать свои способности далеко не так понятлив, как тот. Он приносит нередко вред на поля пшеницы и проса, но зато не трогает плодов и молодых садовых растений.
Каменный воробей (P. petronius) – на верхней стороне окрашен в землисто-бурый цвет, а с нижней – в серовато-белый. Область его распространения обнимает Южную Европу, Сибирь и север Африки. Он постоянно летает над полями и редко опускается на улицы городов и деревень. Он всегда пуглив и осторожен, даже там, где ему мало приходится встречаться с человеком, он все-таки держится в стороне.
Движениями своими каменный воробей существенно отличается от его родичей; он летает быстро, часто хлопая крыльями, и, прежде чем сесть, парит с распростертыми крыльями. Пение его представляет простое, часто прерывающееся чириканье и звучит не особенно приятно. Тем не менее каменный воробей в неволе доставляет много удовольствия обладателю, радуя его своим поведением.
Общественного воробья (P. socius) следует также причислить к воробьям, а не к ткачам, как это обыкновенно делают. Родина этой птицы – Средняя Африка и преимущественно Великая Нама. В высшей степени замечателен тот способ, к которому они прибегают при постройке гнезда: 800-1000 штук таких гнезд располагаются под общей крышей; подобная колония помещается обыкновенно на больших высоких деревьях, сучья кот. нередко ломаются под таким бременем.
Дубонос обыкновенный (Coccothraustses vulgaris) вместе со своими родственниками составляет отдельный, весьма характерный род.
Отличительными признаками этого рода являются: очень сильное и плотное телосложение, необыкновенно большой, толстый клюв, короткие, сильные ноги с острыми когтями, широкие крылья и короткий хвост. Спина светло-каштанового цвета, а брюшко беловато-серое; в общем преобладают темные цвета и оттенки.
Родина дубоноса – умеренные страны Европы и Азии; в Южн. Европе его случается видеть лишь во время перелета. Холмистые местности с лиственным лесом и высокими деревьями – его любимое местопребывание. В конце октября он отправляется в свое странствование и возвращается к нам уже в марте.
Дубонос – несколько неуклюжая и ленивая птицы; она обыкновенно долго сидит на одном и том же месте, мало шевелится и редко решается сразу спорхнуть с ветки. летает тяжеловесно и шумно, но все же двигается на лету довольно быстро. Умственные способности его не отвечают этим внешним его качествам. Это очень осмотрительная, хитрая птица, которая вскоре научается распознавать своих врагов и с осторожностью заботиться о безопасности.
Питается дубонос охотнее всего окруженными твердой скорлупой семенами деревьев различных пород. «Косточки вишен и орешки красного и белого бука, – говорит мой отец, – он предпочитает, по-видимому, всем другим. Когда же деревья освобождаются от семян, служащих пищей дубоносу, он отыскивает их на земле. Не пренебрегает он и древесными почками, жуками и их личинками». Пение дубоноса – трескучие и резкие звуки, которые он издает иногда по целым часам.
Дубонос навлекает на себя сильную ненависть со стороны садовников, так как причиняет довольно значительный вред вишневым садам. «Одно семейство этих птиц, – говорит Науман, – быстро справляется с деревом, полным спелых вишен. Никакой шум, никакие трещотки и пугала не в состоянии их прогнать; единственное средство – это стрелять по ним из ружья; и то не следует употреблять холостых зарядов, иначе они привыкают и к этому. В огородах они часто причиняют большой вред посевам и зеленым стручкам гороха».
В неволе дубонос быстро свыкается с окружающей его обстановкой, довольствуется всякой пищей, легко ручнеет, но опасен, так как, будучи озлоблен, сильно кусает все, что попадается под его крепкий клюв.
Отличительными признаками зябликов (Fringilla) служат: стройное телосложение, конический клюв, слабые пальцы с тонкими, острыми когтями и длинные крылья.
У обыкновенного зяблика (F. coelebs) спинка зеленая, горло и зоб ржаво-бурого цвета, а в крыльях преобладает черный цвет. За исключением Крайнего Севера, зяблик в Европе представляет самое обычное явление; кроме того, он населяет некоторые части Азии. В окрестностях Атласских гор его заменяет более крупный африканский зяблик (F. spodiogenia).
Обыкновенный зяблик населяет хвойные и лиственные леса, кустарники, сады и избегает только болотистых и сырых местностей. Парочки живут вблизи друг от друга, и каждая из них ревниво оберегает избранный район от вторжения посторонних пришельцев своего вида. В начале сентября птицы, готовящиеся к перелету, собираются в очень большие стаи и к концу октября уже оставляют наши края, чтобы провести зиму в Южной Европе и Северной Африке.
Гнезда свои зяблики строят очень искусно, придавая им форму шара, обрезанного сверху; их толстые стенки состоят из зеленого мха, корешков и травы. Птенцов вскармливают оба родителя исключительно насекомыми; после вылета из гнезда молодые все еще нуждаются в родительском попечении.
Зяблик – добрая, живая, умная, но также вспыльчивая и задорная птица. Пение его состоит из одного или двух отдельных колен, очень разнообразных; любители в точности отличают эти колена и дают им особые названия. В прежнее время хорошо поющие зяблики ценились чрезвычайно высоко, и за них платили баснословные деньги; в настоящее время страсть эта почти прекратилась.
Обыкновенный зяблик причиняет вред только разве в парках и огородах, съедая в них свежепосеянные семена; но так как он истребляет многих вредных насекомых, то приносимый им вред, во всяком случае, уравновешивается доставляемой им пользой.
Ближайший родственник нашего зяблика – это настоящий вьюрок, или сарка (F. montifrigilla), водящийся на Крайнем Севере Старого Света; отсюда он зимой пролетает всю Европу до берегов Средиземного моря и в это время очень часто залетает к нам. Они во многом сходны с обыкновенным зябликом: так же задорны, вспыльчивы, сварливы, хотя, в сущности, чрезвычайно общительны. Пение их – неблагозвучное, беспорядочное чириканье.
На вершинах Альп и всех гор Старого Света обитает родственный нашему зяблику горный зяблик (F. nivalis), отличающийся от других видов длинным когтем заднего пальца и крыльями значительной величины. Он постоянно живет в горах, и лишь сильные снежные заносы заставляют его спуститься в долины. Пение его – резкое, отрывистое и неприятно громкое – самое худшее среди голосов всех его родственников.
В Америке насчитывают до 70 видов вьюрков, отличающихся пестрым оперением, коническим клювом, длинными пальцами, снабженными сильными когтями, из которых последний имеет вид шпорца; их называют подорожными вьюрками (Zonotrichia). Некоторые из них – лесные птицы, другие живут по берегам рек и вообще в местностях, обильных водой, иные – на полях и лугах, а некоторые живут даже у моря.
Северная Америка оживляется присутствием белогорлого воробья (Zonotrichia albicollis), отличающегося снежно-белыми подбородком и горлом. Птица эта водится во всех восточных штатах Сев. Америки. В мае месяце во время размножения самец очень оживлен и прилежно напевает свою монотонную песенку, состоящую из 12 различных звуков. Кое-где белогорлого воробья убивают и ловят ради его вкусного мяса.
Другой представитель этого семейства – снежный вьюрок (Z. hiemalis), водящийся в Сев. Соединенных Штатах до Полярного круга. Это житель гор и севера, появляющийся в Соединенных Штатах в конце октября и покидающий их к концу апреля. Пока земля еще не покрыта снегом, он питается семенами, ягодами и насекомыми; зимой же он появляется в деревнях и на улицах городов и доверчиво отдается под покровительство человека. Песня его хотя проста, но довольно мелодична и приятна. Поэтому любители птиц довольно часто держат его.
От настоящих вьюрков снегиревые (Phirrhulinae) отличаются тем, что клюв их короток, высок и окружен при основании щетинками.
Зеленушка, чинаровка, лесная канарейка, зеленая дубоноска (Chloris hortensis) отличается плотным телосложением, короткопалыми ногами и коротким хвостом с выемкой посредине; преобладающий цвет оперения оливково-желто-зеленый. За исключением Крайнего Севера, зеленушка встречается в Европе повсюду; кроме того, она водится еще в Сев. Африке и в Передней Азии; она охотно поселяется и в плодородных местностях, где рощи чередуются с полями, лугами и садами, не избегая близости жилых построек.
Обыкновенно зеленушка живет парами или семействами и лишь во время кочевок соединяется в стаи с родственными птицами; она выбирает для жилья маленькую рощу или сад, отыскивает в нем дерево для ночлега и отсюда летает за пищей. Насколько она с первого раза кажется неуклюжей, настолько же в самом деле бодра и быстра. Доверчивой зеленушка почти никогда не бывает; даже в случае самой сильной нужды она не решается залететь на двор. Гнезда свои зеленушки вьют на деревьях или высокой изгороди и, смотря по обстоятельствам, устраивают их из очень различных веществ. Несмотря на многочисленных хищников, разоряющих гнезда, число зеленушек скорее возрастает, нежели убывает.
Коноплянки (Acanthis), область распространения которых – северные страны, считаются представителями особого рода, характеризующегося остроконечными крыльями и вилообразным хвостом.
У нашей обыкновенной коноплянки, реполова (A. cannabina), спинка и плечи бурые, а брюхо и кроющие перья хвоста – белые. Населяет она всю Европу и Переднюю Азию, предпочитая холмистые местности.
На Крайнем Севере Европы ее заменяет желтонос (A. flavirostris).
Из наших вьюрков коноплянка принадлежит к самым миловидным и привлекательным птицам, не говоря уже о ее голосе, который делает ее одной из самых любимых комнатных птиц. Обыкновенно это общительная, добрая, проворная и довольно робкая птица, которая вне периода размножения всегда держится маленькими или большими стаями. Полет ее легкий, быстрый, порывистый; по земле коноплянка также прыгает довольно ловко. Пение ее одно из лучших у вьюрков и напоминает нежные звуки флейты; самцы, пойманные молодыми, легко научаются подражать пению других птиц. К постройке гнезда она приступает уже в апреле и выбирает для этого опушку леса, а также отдельные кусты. Питается коноплянка почти исключительно семенами, но все же ее нигде не считают очень вредной, так как главную массу пищи доставляют ей сорные травы. Коноплянка по справедливости признается одной их самых любимых комнатных птиц, так как она невзыскательна и прилежно поет почти круглый год.
Чечетка, чечет (A. linaria) представляет часто встречающийся у нас северный вид этого рода; область ее распространения обнимает холодный пояс Старого и Нового Света; отсюда чечетка ежегодно перекочевывает в более южные страны. В Альпах ее заменяет горная, или красная, чечетка (A. rudescens), отличающаяся от нее лишь цветом своего оперения.
Чечетки в такой же степени связаны с березовыми лесами, как клесты с хвойными: в них они находят зимой семена, а летние месяцы, когда выводят птенцов, в огромном количестве всевозможных насекомых, особенно комаров. Это безобидное, беспокойное, живое существо; как более искусная в лазании, чем все ее родственники, она соперничает не только с клестом, но и с подвижными синицами. Березы, тонкие сучья которых покрыты толпой этих милых птиц, представляют великолепное зрелище. Пение состоит из звуков «чек-чек», которые связываются беспорядочным щебетаньем и заканчиваются трелью. В клетке эта доверчивая птичка без стеснения принимается за пищу и в самое короткое время становится необыкновенно ручной.
Чижики (Chrysomitris) отличаются относительно более длинным, тонким клювом, острыми крыльями и короткими когтями на пальцах ног.
У нашего обыкновенного чижика (Chrys. spinus) задняя и верхняя часть спины желто-зеленая, а нижняя часть груди и брюха – белая. Водится он во всей Европе и Азии и предпочитает лесистые местности; летом чижик живет в хвойных лесах, здесь выводит своих птенцов и отсюда же предпринимает обычные свои странствования. В некоторые зимы он тысячами появляется вблизи деревень, в то время как в других едва удается встретить здесь отдельные экземпляры.
Чижик, по словам Наумана, всегда бодр, проворен и отважен, всегда держит свое оперение в порядке, хотя обыкновенно не приглаживает его к телу. Полет его волнистый, быстрый и легкий; чижик не боится поэтому перелетать большие расстояния; по земле прыгает легко и свободно, хотя старается по возможности избегать этого. Он безобиден, доверчив, общителен и робок, но до известной степени легкомыслен. Его вполне можно рекомендовать в качестве комнатной птицы; крайне понятливый, он вскоре научится различным забавным штукам, не обнаруживает большой требовательности по отношению к пище, беззаветно привязывается к своему хозяину, приучается свободно вылетать и прилетать обратно. Пищу его составляют различного рода семена, молодые почки и листья, а в период размножения – насекомые и гусеницы.
Чижику приходится терпеть от многих врагов; его безобидность и общительность часто делает его жертвой людей и хищных животных.
Соединительным звеном между чижиком и зеленушкой является лимонный чижик (C. citrinella), отличающийся от обыкновенного несколько более коротким и толстым клювом и цветом оперения; водится он в Ср. Европе и Малой Азии.
Общеизвестный щегленок, щеголь (Garduelis elegans), представитель небольшого рода того же имени (Ganduelis), водящегося в Старом Свете, отличается коническим, тонким, несколько загнутым клювом, короткими длиннопалыми ногами, острыми крыльями и рыхлым оперением хвоста. Окраска тела очень пестрая. Любимое местопребывание щегленка – это такие местности, в которых преобладают лиственные леса или огороды.
Однако щегленок не лесная птица в строгом смысле этого слова, так как селится в садах или парках, на улицах, на выгонах или лугах и т. п. местах; здесь он обыкновенно выводит птенцов еще охотнее, чем в кустах и обширных лесах. Это крайне привлекательная, ловкая, проворная и хитрая птица. Будучи настоящей древесной птицей, она лишь неохотно спускается на землю легким и быстрым полетом. Для отдыха щеголь выбирает высочайшие верхушки. По отношению к людям он всегда выказывает осторожность, но бывает пугливым в том случае, если подвергался уже преследованиям. С другими птицами он уживается, однако обнаруживает по отношению к ним известную шаловливость и любит их дразнить. Поет он громко, приятно, с большим разнообразием и так весело, что любители высоко ценят щегленка; в неволе его песни льются почти круглый год. Пища его состоит их различного рода семян, главным образом березовых и ольховых, а птенцов вскармливают насекомыми. Гнездо щегленка – прочная, плотно сплетенная искусная постройка; оно устраивается в лиственных лесах или на огородах и нередко в непосредственной близости жилых строений.
Клюв желтых снегирей (Serinus) мал, толст и имеет перед концом легкую вырезку; ноги их оканчиваются короткими пальцами, вооруженными заостренными когтями; крылья острые, хвост с глубокой выемкой на конце.
Представителем этого рода является желтозобик (Serinus hortalanus), преобладающий цвет оперения которого – прекрасный зеленый. Первоначально водившийся лишь в постепенно распространился на север и продолжает это еще теперь. В Ср. Азии и на Кавказе к нему присоединяется снегирь-малютка (S. pasillus).
У нас желтозобик – птица перелетная, которая регулярно появляется весной, именно в марте, и остается до поздней осени. Более всего ему нравятся сады, поблизости которых расположены огороды. Это – хорошенькая, живая, всегда бодрая и веселая птичка, общительная и миролюбивая. Пение ее Гофман удачно сравнивает с пением альпийской завирушки, которое, впрочем, нежнее; но отличной песнь желтозобика назвать нельзя: она слишком однообразна и заключает слишком много чирикающих звуков. За исключением мелких хищников, у нас эта птичка не подвергается ничьим нападениям. В клетке она очень приятна, но выживает не так хорошо, как можно было ожидать.
«Прошло три столетия, – говорит Болле, – с тех пор, как канарейка, благодаря приручению, была вывезена из своей истинной родины и стала обитательницей всего света. Человек наложил на нее свою руку, и благодаря его попечениям эта порода изменила столь значительно, что ныне мы почти склонны ошибочно считать золотисто желтую птичку за прообраз этого вида и почти забыли дикую, зеленую, коренную форму этого вида». Отдаленность родины дикой канарейки является причиной незначительности наших сведений о ней. Болле первый дал нам описание жизни канарейки на свободе; все естествоиспытатели до него, кроме Ал. Гумбольдта, сообщают нам очень мало.
Дикая канарейка (Serinus canarius) значительно меньше ручной; она питается почти исключительно растительной пищей. Вода составляет для них безусловную потребность: они часто летают на водопой и любят купаться, причем сильно мочат свои перья. Пение их почти ничем не отличается от пения ручной: воспитание изменило лишь отдельные части песни.
Ловля этих маленьких птичек очень легка, особенно молодые канарейки идут почти во всякую ловушку, лишь бы вблизи ее была птица того же вида для приманки. Я оставляю без описания жизнь вполне обратившейся в домашнюю птицу канарейки, так как о ней написано уже достаточно много.
Немногочисленные виды красных снегирей (Pinicola) отличаются слабым клювом, сильными ногами, вооруженными крепкими когтями, и средней величины крыльями; оперение самца великолепного пурпурово-красного цвета. Сюда относится красный снегирь, чечевичник, тути (Pinicola erythrinus), встречающийся в Европе только на востоке. Для жительства он выбирает кустарники поблизости воды; он нигде не бывает многочислен и всюду наблюдается поодиночке. Тотчас по прилете снегиря можно слышать его необыкновенно привлекательное, разнообразное и звучное пение. Пища его состоит из семян, листовых почек и нежных побегов; между прочим, он ест, по крайней мере в клетке, муравьиные куколки и другую животную пищу. В неволе это крайне приятные птицы, но цвет их перьев чрезвычайно непрочен; они теряют уже блеск и яркость, если их просто трогать рукой, а при ближайшей линьке приобретают плохо окрашенное оперение.
У щура (Penucleator) тело толстое, клюв выпуклый и загнут на конце, ноги коротки и толсты, пальцы сильные и хвост довольно длинный; оперение отличается густой и своеобразной красотой цветов. Родина этой красивой птицы – северные страны; соединившись в стаи, они осенью и зимой кочуют по северным лесам, а с наступлением весны снова возвращаются на места своего гнездования. По своему поведению щур сильно напоминает клеста; он настоящая древесная птица, чувствующая себя дома лишь на ветвях сосны или ели. Пение его, которое раздается в течение всей зимы, очень разнообразно и благодаря мягким, чистым флейтовым тонам в высшей степени привлекательно; особенно усердно он поет в светлые, как день, летние ночи свое родины и приобрел среди норвежцев название «ночного стража». Нрав его тихий, миролюбивый; супруги выказывают друг другу сильную преданность и нежность. Пойманные щуры в несколько часов привыкают к клетке и вскоре становятся чрезвычайно ручными, как, впрочем, и все другие снегири.
Недавно от красных снегирей отделили в особый род, водящийся в Азии, – сибирского снегиря (Uragus sibiricus) и причислили его к особому роду длиннохвостых снегирей (Uragus), характеризующихся длинным ступенчатым хвостом. Сибирский снегирь живет в болотистых, поросших тростником местностях Вост. Азии. Поздней осенью пары их собираются в стайки, кочуют по окрестностям, издавая однообразные, свистящие звуки. Постройку гнезда они начинают в июне и помещают их на карликовых березах, лиственницах и др. деревьях; гнезда эти свиты в высшей степени искусно и походят на гнезда пеночки-пересмешки.
Обыкновенный снегирь, краснозобчик (Pyrrhula europea), окрашен на спинке в серый цвет, а брюшко его ярко-красное. Населяет он всю Европу, за исключением востока и севера, но живет на юге лишь в качестве зимнего гостя. В Ср. Азии его заменяет снегирь-жулан (P. tubicilla), водящийся также на востоке и севере Европы и отличающийся лишь более крупными размерами.
«У немцев слово «снегирь» (Gimzul), – говорит мой отец, – употребляется в качестве бранного слова для обозначения ограниченного человека, что заставляет предположить о глупости этой птицы. Действительно, нельзя отрицать, что она существо безобидное и неспособное избегать преследований человека; однако глупость ее далеко не так велика, как глупость клеста. Если бы снегирь был в самом деле так глуп, как это предполагают, то каким образом мог бы он так хорошо научиться насвистывать песни?» Выдающуюся черту составляет в нем любовь к своим собратьям; если убивают одного из снегирей, то остальные долгое время издают жалобные крики и с трудом решаются оставить то место, где погиб их товарищ. Замечательно, что снегири, по-видимому, совершенно нечувствительны к холоду: в самые суровые зимы они очень бодры, если только не имеют недостатка в пище; их необыкновенно густое оперение служит им достаточной защитой.
Гнезда свои они строят на деревьях, обыкновенно невысоко над землей; они состоят их сосновых, еловых и березовых прутиков и выстланы внутри оленьими и лошадиными волосами. Снегири одарены искусством подражания, и поэтому их нетрудно обучить насвистывать 2-3 мелодии; самки тоже заучивают песни, но никогда не могут сравниться в этом отношении с самцами.
Пустынный снегирь (P. githaginca) отличается великолепно окрашенным оперением, как бы смешанным из атласно-зеленого и розово-красного; красивее всего эта птица весной, когда оперение ее достигает высшей степени яркости.
Тот, кто желает познакомиться с местом жительства этого снегиря, должен отправиться в пустыню, так как ей, в широком смысле слова, принадлежит эта птица; родиной ее следует считать Сев. Африку и Аравию. Местность которую пустынный снегирь предпочитает, должна прежде всего быть лишенной деревьев и освещаться жгучими лучами солнца. «Эта пугливая птица, – говорит Болле, – хочет, чтобы ее глаз мог свободно блуждать по равнине или холмистой местности». Пустынные снегири живут всегда семействами или маленькими стайками. Пение их совершенно своеобразно, похоже на звуки маленькой трубы, сопровождаемые несколькими тихими, серебристыми нотами, которые чисто, как колокольчик, звучат в тишине пустыни.
Пища этой птицы состоит из различных семян, зеленых листьев и почек; насекомыми она, по-видимому, совершенно пренебрегает. Вода – ее потребность, и в пустынях она попадается лишь поблизости колодцев. Гнездо состоит из тонких корешков и гибких травинок и так искусно спрятано в трещинах скал, что его почти невозможно найти. Пойманные пустынные снегири представляют очень редкое явление в наших клетках, так как на родине их никогда не преследуют.
Последний род подсемейства заключает в себе клестов (Loxia) – несколько неуклюжего сложения вьюрков, отличающихся большой головой, крепким, загнутым, перекрещивающимся клювом и коротким, ясно раздвоенным хвостом.
Самый крупный вид этого рода – сосновик (L. pityopsittacus), в красивом оперении которого преобладает красный цвет. Сюда же относятся сходные с ним еловик (L. curvirostra) и краснопоясный клест (L. rubrifasciata), отличающиеся меньшими размерами. Самый мелкий из представителей этого рода белопоясный клест (L. bifasciata), резко бросающийся в глаза своим оперением.
Клесты принадлежат к тем представителям класса, к которым мой отец удачно присоединяет эпитет «птицы-цыгане». Подобно этому замечательному народу они внезапно появляются в известной местности, остаются здесь долгое время, сразу же чувствуют себя как дома, выводят птенцов и исчезают столь же неожиданно, как и появляются. Их переселения находятся в известной зависимости от обилия семян в хвойных лесах, хотя определенного правила установить не удается. Все названные виды водятся в Сев. Европе и во всей Сев. Азии, где ее покрывают леса, и очень вероятно, что последнюю часть света следует считать первоначальной их родиной.
Все клесты – птицы общественные, которые хотя и разбиваются на пары в пору размножения, но не прерывают связи с другими. Это чисто древесные жители, спускающиеся на землю лишь для того, чтобы напиться или воспользоваться несколькими упавшими шишками. Их всегда видишь деятельными: весной, летом и осенью они уже до рассвета кочуют по лесу из одной роли в другую; зимой они хотя редко начинают летать до восхода солнца, однако поют уже рано утром. На других животных, а также и на человека клесты мало или даже вовсе не обращают внимания; это привело к ошибочному мнению, будто бы клесты очень глупые птицы; но если познакомиться с ними ближе, то можно скоро убедиться, что они далеко не так глупы, как кажется. Ловля клестов и охота за ними не представляет никаких трудностей, так как общительность этих птиц часто наталкивает их на неосмотрительные поступки; самец, самка которого только что была убита, иногда озадаченный продолжает сидеть на той же ветке, с которой упала после выстрела его подруга, и, ища ее, несколько раз возвращается на место печального происшествия. Питаются клесты семенами лесных деревьев, при добывании которых их крепкий, перекрещенный клюв оказывает им незаменимые услуги; он искусно раскрывает еловые шишки, ища в них семена; между прочим, они во всякое время очень охотно едят и насекомых, особенно тлей. Необходимым следствием работы на смолистых ветвях является то, что клесты часто невозможно пачкаются, хотя тщательно следят за чистотой своего оперения; их перья нередко покрываются толстым слоем смолы, а мясо так пропитывается смолой, что после смерти долго не подвергается гниению.
Общество клестов всегда служит большим украшением лесных деревьев, но всего красивее оно зимой, когда красные птички резко выделяются на зеленой хвое и белом снегу и превращают всю вершину в рождественскую елку, красивее которой нельзя и придумать. Гнезда их – искусные постройки, наружные стенки которых сделаны из сухих еловых прутиков и выложены хвоей и перьями. В неволе все клесты вскоре становятся вполне ручными; они быстро забывают о потере свободы и горячо привязываются к своему хозяину, забавляя его своими движениями.
Вьюрки с крючковатым клювом, короткими крыльями и длинным хвостом называются кардиналами (Coccoborinae). Большая часть видов этого подсемейства живет в Южной Америке, и лишь немногие из них водятся в Северной Америке. По характеру они во многом сходны с дубоносами и снегирями; населяют кустарники и опушки лесов и питаются твердыми семенами, ягодами и насекомыми. Большинство из них – безголосые птицы, издающие разве только короткие призывные звуки; только немногие славятся своими песнями и представляют высоко ценимых комнатных птиц.
Представителем рода настоящих кардиналов является красногрудый кардинал (Coccoborus ludovicianus), верхняя часть тела которого черная, а нижняя – белая. Область распространения его обнимает восточные штаты С. Америки. У американцев красногрудый кардинал считается одним из лучших и неутомимейших певцов; его песня весьма благозвучна и богата разнообразными мотивами. В хорошую погоду он поет ночью, издавая все различные тоны соловья.
Виргинский кардинал (C. virginianus) – хорошо известный и в Европе – отличается преобладающим в его оперении ярко-алым цветом. Водится эта птица в южных штатах, Мексике и Калифорнии. Благодаря своему великолепному оперению он уже издали становится легко заметен и поистине составляет украшение леса; в сильную стужу он, если остается в стране, нередко является во двор к крестьянам и подбирает семена перед амбрами вместе с воробьями и голубями. Он также принадлежит к числу хороших певунов.
Четвертое и последнее подсемейство вьюрков составляют подорожники (Emberizinae), в числе которых насчитывают более 50 видов. Подорожники отличаются маленьким, суживающимся кверху клювом, короткими длиннопалыми ногами, средней величины крыльями и длинными, широкоперым хвостом. Главная их масса принадлежит северному полушарию; они живут обыкновенно в низком кустарнике или тростнике, малоподвижны, но общительны и миролюбивы по своему характеру. Из-за вкусного мяса некоторые виды их уже с давних пор подвергаются ревностному преследованию; в клетках же их держат лишь в виде исключения.
Высшими представителями подсемейства можно считать собственно подорожников (Calcarius); из них замечателен лапландский подорожник (C. lapponicus), житель тундр Старого и Нового Света; отсюда он зимой перекочевывает на необходимое расстояние на юг и, как только возможно, спешит возвратиться на свою суровую родину. По своему поведению он представляет как бы промежуточное звено между жаворонком; он проворно бегает и менее легко и ловко летает и, подобно жаворонку, часто вьется во время пения. Песнь его простая, хотя и не без приятности: она состоит из одной унылой, короткой строфы. Пища состоит в пору вывода птенцов из насекомых и преимущественно из комаров; напротив, зимой он питается, как и все подорожники, семенами.
Родственная лапландскому подорожнику пуночка, зимний подорожник, снегурка (C. nivalis) летом белоснежного цвета; зимой же в ее оперении преобладает черный цвет. Водится пуночка почти в тех же странах, где и лапландский подорожник; она населяет возвышенную тундру на севере на всем протяжении, где хотя бы несколько недель она свободна от снега. Скоро после вывода птенцов пары соединяются вместе с птенцами в большие стаи, которые еще некоторое время остаются на родине, а затем приступают к зимнему путешествию. Немногие другие птицы путешествуют такими громадными стаями, как пуночки; в России их называют иногда «снежными хлопьями»: в самом деле, они, как хлопья, крутясь, падают с неба, покрывая улицы и поля; иногда они массами появляются на судах, чтобы после полета отдохнуть здесь несколько мгновений. Это – бодрые, беспокойные, подвижные птицы, которые и в самую суровую стужу не теряют своей бодрости и даже, терпя решительную нужду, продолжают казаться веселыми. Пойманные пуночки редко выживают долго в клетке.
Отличительными признаками рода овсянок, или настоящих стренаток (Emberiza), служит клюв, отличающийся неравномерностью челюстей и явственным небным бугорком, слабые ноги с сильно согнутым задним когтем и довольно длинным выемчатый хвост.
Тростниковая овсянка, болотный воробей (E. schoeniclus) водится в Сев. Европе и Зап. Азии; в Южн. Европе ее место занимает снегиревидная овсянка (E. pyrrhusloides), отличающаяся более крепким, толстым и вздутым клювом; в Европе и Сев. Азии живет сходная с ней малая овсянка (E. pusilla), а на Крайнем Севере Старого Света – родственная ей лесная овсянка (E. rusrica).
Овсянка, или настоящая стренатка, предпочитает болота, ивовые заросли по берегам, острова и вообще места, близкие к воде. Гнезда свои она устраивает на островках, искусно скрывая от постороннего глаза. Это бодрая и хорошенькая птичка, более проворная и ловкая, нежели ее родичи, искусно лазает вверх и вниз по тростнику и быстро и легко летает.
Из остальных видов этого рода мы назовем прежде всего толстотелую просянку (E. calandra), живущую во всей Европе, а также в Зап. Азии. «Одинаково следуя за культурой и в особенности за разведением хлебов и клевера, – говорит Маршаль, – меланхолические просянки проникают с востока на запад, но так как они менее удачно борются за существование, нежели воробьи, то и не достигли еще такого распространения». Это неуклюжая, неповоротливая птица, которая обнаруживает мало приятных качеств и не прельщает своим голосом. Благодаря этому она избегает клетки, но много терпит от охотников, которых привлекает своим вкусным мясом.
Несколько более распространена настоящая овсянка (E. citrinella), водящаяся в большей части Европы и Сибири. В Южн. Европе к ней присоединяется огородная овсянка (E. cirlus). Оба этих вида представляют мало характерного.
Большей известностью, нежели овсянка, пользуется ортолан, или садовый подорожник (E. hortulana), к которому в Юго-Вост. Европе и Сев. Африке присоединяется сероголовая овсянка (E. caesia). По образу жизни и поведению ортолан мало отличается от других видов того же семейства, он населяет почти такие же местности, как просянка, ведет образ жизни, очень с ней сходный, но поет несколько лучше. Уже римляне умели ценить по достоинству вкусное и нежное мясо ортолана и откармливали их в особо устроенных для этого клетках, которые ночью освещались лампами; тот же способ в употреблении еще и теперь в Италии, Южн. Франции и особенно на греческих островах.
Один из красивейших видов этого подсемейства – дурачек, черноголовый подорожник (E. cia), довольно распространенный в Южн. Европе в Азии. Это – горная птица, избегающая равнин, по поведению и движениям, полету и голосу почти не отличающаяся от овсянки.
Не менее красивой птицей является луговая овсянка, луговой подорожник (E. aureola), принадлежащая Сев. Азии и Северо-Восточной Европе. В Юго-Вост. Европе и Передней Азии живет черноголовая овсянка (E. melanocephala), отличающаяся от других овсянок сильным остроконическим клювом, стройными ногами и длинными крыльями.
В конце апреля черноголовая овсянка вдруг появляется в Греции и в одно утро изгороди у берега моря оказываются густо покрытыми прилетевшими ночью овсянками. Затем эти птицы немедленно отправляются туда, где выводят птенцов, – на виноградники и еще не возделанные холмы; в конце июля они снова оставляют родину. В Индостане, где они появляются спустя несколько недель после отлета из Европы, они соединяются в огромные стаи и производят жестокие опустошения на полях.
Кроме вышеописанных овсянок еще несколько видов этого рода посещали Европу; эти виды следующие: белошапочная овсянка (E. leucoccephala), живущая в Восточной Сибири, желтобровая овсянка (E. chrysophrus), водящаяся там же, и полосатая овсянка (E. striolata) – жительница азиатских пустынь.
Характерное явление эфиопской области представляет семейство ткачей (Ploceidae), встречающееся, кроме Африки, еще и в Южн. Азии и Австралии. Сюда относится около 300 видов весьма различных певчих птиц, общим признаком которых является строение крыльев, состоящих всегда из десяти больших маховых перьев. Гнезда ткачей служат великолепным украшением некоторых деревьев Сред. Африки и Южн. Азии, нередко совершенно покрытых ими. Образ жизни некоторых видов ткачей в Нижней Гвинее описывает Пехуэль Леше. «В густой листве пальмы остаются отчасти скрытыми не только сотни, но и целые тысячи гнезд, прочно и искусно сплетенных в виде кошельков. Так как туземцы и не думают преследовать эти беспокойные стаи ткачей, то птицы вовсе не заботятся о близости человека: они настолько же безобидны, как деятельны и трудолюбивы; ссорясь из-за удобных мест для высиживания, они часто производят большой, но безвредный шум».
Настоящие ткачи (Ploceinae) – самые крупные и типические представители вышупомянутого семейства ткачей. Они обыкновенно имеют вытянутое тело, крепкий, хотя тонкий клюв, изогнутые, сильные когти, тупые крылья и короткий хвост; желтый или красновато-желтый и черный цвета являются преобладающими в их оперении. Птицы эти встречаются довольно часто и отличаются общительностью даже во время размножения; соединившись в громадные, доходящие до нескольких тысяч стаи, они часто совершают опустошения на полях. Эти хлопотливые строители настолько требовательны к себе при постройке гнезд, что часто разрушают совершенно готовые гнезда и строят новые. Чтобы обезопасить их от нападений мартышек, ткачи помещают гнезда на гибких ветвях, где не может удержаться хищник, или же искусно вплетают в них шипы иглами наружу. Питаются ткачи зернами злаков, семенами и другими растительным веществами и очень ревностно охотятся за насекомыми, которыми выкармливают свое многочисленное потомство.
Ткачи (Textor) отличаются значительными размерами, вздутым при основании клювом, очень сильными ногами и тупыми крыльями.
К этой группе принадлежат белоклювый ткач (T. albirostis), с одноцветным, блестяще-черным оперением, водящийся в Вост. Судане.
Второй вид этого рода – светлый ткач (T. dinemeli) заметно меньше предыдущего. Кроме того, в Ср. Африке водятся еще буйволовый и средний ткачи, близко родственные двум предыдущим.
Светлые ткачи, принадлежащие к наиболее бросающимся в глаза представителям семейства, во многих отношениях сходны с дроздами; гнезда же их напоминают гнезда наших сорок и уступают в изяществе искусным постройкам их родичей. Живут они преимущественно на пастбищах и любят общество блестящих скворцов. Буйволовый ткач заимствовал свое название от привычки садиться на спину буйволов и поедать водящихся на них клещей; вообще между этими столь разными животными устанавливается тесная дружба, и ткачи криком предупреждают буйволов о грозящей им опасности.
К роду древесных ткачей (Ploceus) принадлежит золотистый ткач (P. galbula), в оперении которого преобладает блестяще-желтый цвет, родиной этой небольшой, но красивой птички считают Средн. и Сев. Африку; сюда же относится абиссинский ткач (P. abesinicus), несколько превосходящий предыдущего по величине.
Древесные ткачи до известной степени соединяют в себе качества различных вьюрков; только неизменная при всяких обстоятельствах общительность составляет их особенность. Пение их, далеко не прекрасное, все же довольно приятное. Красивое зрелище представляют ткачи у гнезда; деятельность их, когда самка насиживает яйца и особенно, когда вырастают птенцы, необыкновенно велика. Почти ежеминутно самка подлетает, привешивается снизу к гнезду и всовывает головку во входное отверстие, чтобы кормить своих проголодавшихся детенышей, а так как гнезда помещаются близко одно около другого и много птиц прилетает и отлетает, то все дерево бывает похоже на пчелиный улей.
Огненный ткач, или вьюрок (Euplectes franciscanus), отличается своим чрезвычайно красивым оперением огненно-красного цвета; они населяют богатые водой поля, покрытые дуррой, во всей Средней Нубии до отдаленных уголков Центральной Африки; десятки и сотни ярко-красных птичек размещаются по верхушкам стеблей и служат чудным украшением для однообразной зелени хлебного поля, а их скромное чирикающее пение невольно привлекает наше внимание. В этих полях огненные ткачи ведут жизнь, скорее, камышовки, нежели вьюрка; подобно ей, они ловко лазают по стеблям, проворно шмыгают по земле и при малейшей опасности быстро прячутся в чащу камышей. Бедные нубийцы, дорожащие каждым засеянным клочком земли, принуждены сильно бороться с губительными нападениями этих птичек, являющихся лучшим украшением их полей. В клетках огненные ткачи при хорошем уходе могут размножаться и в нашем климате.
Вдовушки (Vidua) весьма распространены в Африке, из всех ткачиковых они наиболее напоминают подорожников. В брачном наряде самцы обладают длинным, тяжелым хвостом, сильно мешающим их движениям, и только после линьки они становятся столь же легки и проворны, как и другие вьюрковые. По образу жизни большая часть видов представляют собой вьюрков, ищущих свое пропитание на земле; здесь они заняты подбиранием упавших семян и ловлей насекомых, составляющих их главную пищу.
Оперение самца райской вдовушки (Vidua paradisea) черного цвета; водятся они в Африке и выбирают обыкновенно редкие степные рощи; к поселениям человека они приближаются весьма неохотно, хотя совершенно обезопасены от его преследования. В противоположность другим родственным видам райские вдовушки живут между собой в мире. Пойманные птички уживаются хорошо и очень неприхотливы; однако в неволе они не размножаются.
Из тонкоклювых ткачиковых вьюрков упомянем об амаранте (Habropyga minima), принадлежащем к роду амарантовых ткачей (Habropyga); сюда принадлежат наиболее мелкие представители семейства ткачиковых вьюрков. Амарант – пурпурного цвета с бурыми крыльями и хвостом.
Амаранты распространены по всей Средней Африке от западного до восточного берегов ее. Их обыкновенно видишь вблизи деревень, где они часто соединяются со своими родичами в бесчиленной стае; однако они встречаются и вдали от человека, в уединенных степях и в горах. Амарант привлекает к себе расположение человека не одним только нарядным оперением, но и своей миловидностью и приятным нравом. Едва ли кто-нибудь из родичей превосходит его в быстроте движений, в неутомимости же – решительно никто: это его характернейшее свойство. Гнездо свое амарант вьет из сухой травы и искусно прячет от постороннего взгляда. Попытки акклиматизировать эту красивую птицу в Южной Америке не дали благоприятных результатов.
Наиболее известная из амадин (Spermestes) – полосатая амадина (Spermestes fasciata), основной цвет оперения самцов которой – приятный бледно-бурый. Водится она в редких степных лесах нильских областей; собственно же пустыню она избегает и редко встречается в густых девственных лесах: эти последние лишены тех обильных семенами трав и других низкорослых растений, где амадины находят себе корм. Встречаются они обыкновенно стаями и безбоязненно приближаются к деревенским хижинам. В странах Северного Нила пестрых амадин никто не преследует; в Западной же Африке, наоборот, за ними ревностно охотятся и ловят для продажи торговцы птицами. При хорошем уходе парочки регулярно размножаются и пленяют красотой своего оперения, хотя со временем прискучивают, как и все их родичи.
Самый известный из азиатских амадин род – рисовка (S. oryzivora); этот род легко узнается по следующим признакам. Верхняя часть их тела прекрасного серого цвета, а нижняя бледно-красная; голова черная и бородавчатая, клюв ярко-красного цвета; величиной она почти с щегла. Родиной ее считается Малакка и Зондские острова. «Подобно нашему полевому воробью, – пишет Бернштейн, – рисовка живет исключительно в культурных местностях и представляет собой одно из самых обычных явлений. В продолжение того времени, когда рисовые поля покрыты водой, рисовки держатся парами или небольшими семейками в поселковых рощах или кустарниках; здесь они кормятся семенами, плодами и даже насекомыми и червями. После же спада вод рисовки переселяются на желтеющие посевы большими стаями и нередко приносят настолько существенный вред, что туземцы прибегают к всевозможным средствам для их изгнания».
Бренштейн находил гнезда рисовок то на вершинах деревьев, то между паразитными растениями, покрывающими стволы пальм. В зависимости от местонахождения они бывают различной величины и формы; на деревьях они крупнее и правильнее, чем те, которые строятся в чужеядных растениях. Пение рисовок настолько неприятно, что едва ли может быть названо пением; по этой причине их редко содержат в клетках даже самые большие любители птиц.
Семейство трупиалов (Icteridae) заключает в себя птиц различной величины, начиная с размеров вороны и кончая величиной зяблика. Удлиненное тело, сильное сложение, длинный клюв и мягкое блестящее оперение с преобладающими черными, желтыми и красными цветами являются их отличительными признаками. Трупиалы водятся исключительно в Америке; все виды этих птиц общительны, проворны и хорошо поют; они населяют леса и питаются мелкими позвоночными, насекомыми, мягкотелыми, плодами и семенами. Их гнезда, которые по изяществу превосходят даже гнезда ткачиков, подвешены на деревьях колониями.
Самый известный из североамериканских видов этого семейства – балтиморский трупиал (Icterus galbula), принадлежащий к богатому видами роду трупиалов (Icterus); он характеризуется клювом, примыкающим к оперению лба наподобие носика кувшина, сильными длиннопалыми ногами с острыми когтями, округленным хвостом, укорачивающимся ступенчато с боков; преобладающий цвет оперения – огненно-оранжевый.
Весной, вскоре после своего появления, эти чисто летние птицы приступают к кладке яиц; их гнезда устраиваются различно, смотря по климату. В южных штатах они свиваются из так называемого испанского мха; в северных же – подвешиваются к ветвям деревьев и устраиваются из нежного пуха и ниток; нередко в их гнездах находят целые мотки ниток и шелка, которые им удается утащить. Окончив постройку гнезда, самка кладет 4-6 яичек. Движения трупиалов красивы и правильны, полет легкий и прямой, но особенное совершенство они выказывают при лазании. Пение их просто, но весьма приятно, благодаря его полноте, силе и благозвучию.
К роду желтушников (Agelaeus) принадлежат наиболее мелкие виды семейства. Как самая многочисленная и самая вредная птица Америки должен быть поставлен на первом месте рисовый желтушник (A. oryzivorus), представляющий собой нечто среднее между вьюрком и скворцом.
Подрод рисовых желтушников (Dolichonyx), к которому они принадлежат, имеет следующие отличительные признаки: сильный, сжатый с боков клюв, длинные и сильные ноги, плотное тело, большая голова, плотно прилегающее и блестящее оперение.
Рисовые желтушники в С. Америке бывают только летом; прилетают они в начале мая и в короткое время буквально наполняют собой всю страну; нельзя найти ни одного поля, которое не было бы населено ими. Гнезда свои они строят очень заботливо в траве или между стеблями злаков; даже в птенцовую пору не пропадает их склонность к общественности и одна чета живет и высиживает яйца вблизи другой. Пение их способно удовлетворить самое прихотливое ухо любителя птиц: звуки полны разнообразия и издаются с таким усердием, что слышишь как будто пение целой полудюжины их в то время, как поет всего один. После вывода птенцов рисовые желтушники выказывают себя с дурной стороны; их милое пение прекращается, изящный наряд самцов уже сменился; парочки не имеют более определенного места и всюду носятся по стране.
Птицы летают с поля на поле, садятся на них огромными стаями и поедают зерна злаков. Нападая на посевы огромными стаями, они приносят земледельцам поистине громадный вред; против них пускаются в ход всевозможные средства; уничтожаются почти тысячи и сотни тысяч их – но все напрасно: несмотря на это, опустошения не прекращаются. Посаженные в клетку, рисовые желтушники тотчас же приступают к еде и вскоре становятся такими же веселыми, как и на свободе.
Самый известный вид группы коровьих желтушников (Molothrus) – коровий, или черно-фиолетовый, желтушник (Agelaeus pecoris), распространенный в большей части С. Америки и обитающий в болотистых местностях и пастбищах. На севере Соединенных Штатов они появляются в конце марта, а к концу сентября уже покидают страну в сообществе с другими птицами. Характерным отличием этой птицы является то, что она не высаживает детенышей сама, но предоставляет это чужим заботам, подобно нашим кукушкам; при этом, как замечает Одюбон, самка в одно чужое гнездо никогда не кладет более одного яйца.
Почти столь же обыкновенен другой вид – красноплечий желтушник (A. phaeniceus), густого черного цвета с роскошными пурпурно-красными плечами. Они также распространены в С. Америке и появляются на юге только в качестве зимнего гостя. Собравшись громадными стаями, эти птицы нападают на созревающий хлеб, вызывая серьезное противодействие со стороны земледельцев. Впрочем, красноплечий желтушник имеет и свои приятные стороны: он чрезвычайно красиво окрашен и довольно хорошо поет, вследствие чего нередко содержится в клетках.
Близко к желтушниках стоят кассики (Cassicus). Сюда относятся самые крупные представители всего семейства, отличающиеся стройным сложением, коническим клювом, сильными, длиннопалыми ногами, заостроенными крыльями и длинным хвостом; оперение плотное, блестящее, черноватого цвета с желтыми и красными пятнами. Кассики, отчасти заменяющие в Америке наших ворон, – подвижные, красивые создания, живущие всегда в лесах; во времени созревания хлебов или плодов они безбоязненно приближаются к плантациям и нередко становятся очень докучливыми. Пение их хотя мало благозвучно, но гибко и довольно приятно; некоторые виды одарены в высокой степени способностью подражания. Гнезда их походят на небольшие мешки и построены очень заботливо и с большим, достойным внимания искусством.
Достойным представителем всего рода является хохлатый кассик (Cassicus cristatus) с хохловидными перышками на темени; живет во всей Ю. Африке, выбирая исключительно леса. По образу жизни он, впрочем, почти ничем не отличается от других видов своего рода.
Скворцы (Sturnidae) представляют собой средней величины птиц, плотно сложенных, с коротким хвостом и длинными крыльями; оперение пышное, весьма разнообразной окраски. Скворцы являются для Старого Света тем же, что трупиалы для Америки. Живут они во всякое время большими или малыми стаями и сообща делают всякую работу. Это живые, беспокойные, постоянно занятые птицы, отдыхающие лишь на короткое время с тем, чтобы затем снова взяться за какую-нибудь работу. Их пищу составляют насекомые, черви, слизняки и отчасти плоды и семена. Свои неправильно построенные гнезда они свивают в дуплах деревьев, в впадинах скал и стен. Все виды легко переносят неволю и являются едва ли не самыми забавными птицами из всех, какие содержатся в клетках.
Наш общеизвестный обыкновенный скворец, шпак (Sturnus vulgaris) имеет разную окраску в зависимости от возраста и времени года. В Южн. Европе водится очень близкий ему вид – черный, или одноцветный, скворец (S. unicolor), вполне заменяя для южан нашего скворца, – этого «дворового» певца наших крестьян.
Обыкновенный скворец водится во всей частях Европы и в Сред. Азии; он предпочитает ровные местности и их луговые заросли, но останавливается и в деревнях, если ему выставить скворешник. Из всех наших перелетных птиц скворцы прилетают раньше всех и остаются до самой глубокой осени; зимой они находят приют главным образом в Южн. Европе и отчасти в Сев. Африке
Едва ли найдется птица живее, бодрее и веселее скворца; когда он прилетает к нам, погода бывает еще очень пасмурная, но, несмотря на стужу и скудное пропитание, он уже в первые дни весело поет и не теряет своего вечно хорошего расположения духа. Самое пение его, впрочем, неважное; в нем слышится несколько неприятных хриплых нот, но слушаешь их все же охотно; интерес к их пению увеличивается еще их известной способностью подражать. Чуткое ухо скворца легко улавливает всевозможные звуки; насколько верно подражает эта птица даже свисту человека, мы узнаем от Дика. «Один из моих скворцов, – рассказывает он, – дал повод очень курьезному случаю. Болея однажды горлом, я начал звать своих садовников свистом. Случилось несколько раз, что люди поспешно прибегали ко мне, когда я их совсем не звал; оказалось, что гнездовавший поблизости дома скворец перенял мой свист и частенько подражал ему с большой точностью и одинаковой силой».
В конце апреля скворец кладет в гнездо первые 5-6 продолговатых светло-голубых яичек, которые высиживаются самкой. Лишь только птенцы вылупятся, оба родителя бывают так заняты их кормлением, что отцу остается мало времени для пения; при таких заботах молодым достаточно 3-4 дней, чтобы стать самостоятельными.
Хотя скворцы приносят иногда значительный вред виноградникам, плодовым садам и огородам, но все же польза их так велика, что их бесспорно следует считать лучшими друзьями сельских хозяев. Они в громадном количестве уничтожают улиток, саранчу, гусениц, и сельский хозяин поступит очень рассудительно, если приласкает этих в высшей степени полезных птиц.
Опасными врагами скворцов являются соколы, ястребы и отчасти куницы, ласки и белки; однако сильное размножение скворцов вскоре уравнивает все понесенные потери, а ум спасает их от опасности. От преследований человека скворцов ограждает их миловидность, а еще более – невкусное, малосъедобное мясо. В клетках скворцов держат реже, чем они того заслуживают: они неприхотливы, очень умны, понятливы, веселы, приучаются насвистывать песни, повторяют слова и могут прожить до 50 лет.
Ближайший род только что описанного скворца – розовый скворец, или каменный ширкун (Pastor roseus), отличается длинным, висящим хохлом на затылке. Эта птица живет в Европе и Азии и принадлежит к числу кочующих птиц. Розовый скворец гораздо беспокойнее и деятельнее обыкновенного, но пение его еще хуже: это нечто иное, как бессвязные, крикливые, сиплые звуки. Как истребитель многих вредных насекомых и в особенности страшной саранчи, эта птица заслуживает беспредельную благодарность со стороны земледельца. Она так ловко ловит различных насекомых и притом отличается такой ненасытной жадностью, что можно только удивляться, как быстро совершается у нее процесс пищеварения.
Волоклюи (Buphaga) отличаются от всех остальных скворцов сильным, загнутым у конца клювом и плотными, снабженными крепкими когтями, ногами. Наиболее известен из двух видов этого рода волоклюй африканский (B. erythrorhyncha), распространенный по всей Средней Африке. Эта птица встречается маленькими стайками и всегда поблизости больших млекопитающих, без которых она, по-видимому, совсем не может жить; она посвящает свою деятельность именно тем животным, на которых встречаются раны, привлекающие мух, клещей, слепней и оводов. Эренберг совершенно прав, говоря, что волоклюи лазают по животному, как дятлы по деревьям, и искусно достают насекомых из всякого места на теле.
Самым красивым оперением всего семейства обладает род блестящих скворцов (Lamprotornis), живущий в Африке и населяющий самые разнообразные местности.
Наиболее известный вид этого рода бронзовый скворец (L. aeneus), верхняя часть тела которого темно-зеленого, а нижняя пурпурно-фиолетового цвета. Птица эта живет в Африке большими стаями и держится на деревьях; только выискивая червей и насекомых она решается спуститься на землю. Пение ее мало мелодично, но она очаровывает наблюдателя живостью, веселостью, подвижностью и роскошью ее сверкающего оперения.
В Сев. Африке довольно часто встречается стальной скворец (L. chalybeus), окраска которого отличает чудными, блестящими переливами самых разнообразных оттенков. Живут эти птицы обыкновенно парами и только после вывода детенышей образуют небольшие стайки. Все существо стального скворца вполне гармонирует с его роскошным оперением: это умная, живая, деятельная птица, полная сознания собственного достоинства. В литературных произведениях певцов и поэтов Абиссинии стальной скворец играет видную роль: ему приписывают изобретение пения, принимая, вероятно, во внимание скорее его усердие, нежели благозвучие песни.
Великолепный скворец (L. superbus) окрашен сверху в сине-зеленый цвет, снизу же он прекрасного коричневого цвета; над образом жизни его сделано еще мало наблюдений, но все же можно заключить, что в существенных чертах он сходен с его северным родичем меднобрюхим скворцом (L. chrysogaster), оба вида представляют собой пастушьих птиц, которые всегда сопутствуют стадам рогатого скота и овец. Белобрюхий скворец (L. leucogaster) красотой и роскошью оперения выделяется даже в Абиссинии, столь обильной красиво окрашенными птицами.
Мейны (Eulabes) характеризуются очень плотным телосложением, толстым, высоким клювом, сильными короткими ногами, округленными крыльями и мягким, шелкоковисто-блестящим оперением, голова украшена более или менее широкими участками, покрытыми голой кожей и кожистыми лопастями. Типом может служить певчая мейна (Eulabes religiosus) густого черного цвета. Живут мейны в гористых, заросших лесом областях Южной Индии и Цейлона; они своим характером и поведением напоминают во многом нашего скворца. Пение их богато чистыми, мелодичными звуками, хотя и заключает несколько неприятных тонов; кроме того, они одарены искусством подражания, и ученые мейны оцениваются нередко в несколько сот марок; любители уверяют даже, что своей переимчивостью эти птицы превосходят всех попугаев.
В Австралии и на Зондских островах живут чрезвычайно разнообразно сложенные птицы, которых принимают за средние формы между скворцами, сорокопутами и ласточками; их род называют ласточковыми скворцами (Artamus). Этот небогатый видами род предпочитает лесистые области. По окончании птенцовой поры ласточковые скворцы собираются в многочисленные стаи, в которых, однако, господствует полнейшая свобода, и каждая отдельная птица делает то, что согласно с ее желанием.
Ласточковый скворец (A. fuscus) может служить типичным представителем всего рода; живет он в Южн. Азии и попадается даже на склонах Гималайских гор; это житель высот, неохотно спускающийся на землю.
Иволга, дикая кошка (Oriolus galbula) принадлежит к семейству иволг (Oriolidae), состоящему из 75 видов, населяющих Восточное полушарие, преимущественно жаркие страны; их оперение более или менее красивое и разнообразное. Наша иволга окрашена в красивый ярко-оранжевый цвет. Это наш летний гость, который только короткое время пребывает на родине и оставляет ее уже в августе, чтобы найти зимний приют в Северной Африке. «Иволга, – говорит Науман, – пугливая, дикая и непостоянная птица, которая часто селясь поблизости человека, все-таки старается ускользнуть от его взора; она скачет и прыгает всегда в самых густолиственных деревьях, редко остается долго на одном месте и еще реже спускается на землю; это неуживчивая, драчливая птица, постоянно ссорящаяся со своими родичами». Голос самца громок и благозвучен; латинское название иволги (Oriolus) является названием звукоподражательным. Это один из прилежнейших певцов нашего леса, неутомимо поющий с раннего утра, и одна пара которых может оживать целую рощу. Гнездо строится в виде глубокой чашки из травяных листьев и набивается внутри мягкими метелками травы или шерстью; в начале июня самка кладет от четырех до пяти светлых, испещренных пятнышками яичек и деятельно принимается за насиживание. Пищу иволг составляют насекомые, гусеницы, бабочки, черви, а иногда и спелые вишни и ягоды. Пойманные, они выживают лишь при самом заботливом уходе.
В Африке, Южн. Азии и Австралии распространен род дронго (Dictirus), из числа видов которого замечателен райский дронго (D. paradiseus). Он отличается сильным, напоминающим киль ложки клювом, длинными крыльями, жестким и блестящим оперением синего цвета, хохолком на передней части головы и длинным, вилообразным хвостом. Эти замечательные птицы встречаются повсюду в самых разнообразных местностях; их увидишь сидящими на ветвях высокого дерева, на крыше дома, на телеграфном столбе, на плетнях, муравейниках, а иногда и в обществе стадных животных. На землю они спускаются только тогда, когда могут достать какую-нибудь добычу, однако настоящим образом ходить они не умеют, пьют и купаются на лету; в ветвях они выказывают не больше ловкости, чем другие птицы, ведущие такой же образ жизни. Голос их громкий, неприятный, хриплый. Питаются дронго исключительно насекомыми – саранчой, кузнечиками, стрекозами, и самую лакомую добычу их составляют преимущественно жалящие насекомые.
Только недавно мы получили обстоятельные сведения о чрезвычайно красивых птицах Новой Гвинеи, которые уже несколько столетий привозились к нам в изуродованном виде и давали повод к своеобразным сказаниям; их давно назвали и теперь еще зовут райскими птицами, потому что, по существовавшему поверью, они происходят непосредственно из рая. «Можно себе представить, – говорит Пеппиг, – с каким удивлением жители Европы, еще мало знакомые с тропическими странами, могли принять первые сведения об этих удивительных птицах; невольно расчувствуешься, читая, как некоторые усердные, но ограниченные в своих средствах естествоиспытатели XVI века считали величайшим событием их жизни, когда, наконец, могли увидеть изуродованную шкурку райской птицы: простительно, если в те времена слагались различные басни, которым долгое время придавали веру». Прошли целые столетия, прежде чем нам стала известна жизнь этих загадочных птиц.
Райские птицы (Paradiseidae) родственны нашим воронам и величиной бывают от сойки до жаворонка. В настоящее время известно уже более 50-ти видов этих действительно великолепных птиц, живущих в Австралии, и один, водящийся на Мадагаскаре. По Рейхенову, райские птицы распадаются на 3 подсемейства, из которых первое заключает в себе настоящих райский птиц (Paradiseinae). Самая известная из принадлежащих сюда птиц, – это названная Линнеем, безногая райская птица (Paradisea apoda). Ее голова и шея – темно-желтые, лоб и горло – золотисто-зеленые, крылья и хвост – коричнево-бурые, ноги красные, окраска самки тусклее и беднее.
Малая райская птица (P. minor) значительно меньше предыдущего вида. Третий относящийся сюда вид – красная райская птица (P. sanguinea) ростом еще меньше двух первых и отличается от них золотисто-зеленым приподнятым хохолком на задней части головы.
По образу жизни и поведению все три упомянутых вида имеют много сходного. Это живые, веселые, умные, но кокетливые птицы, вполне сознающие свою красоту и опасность, которой они благодаря ей подвергаются. Они принадлежат к числу бродячих птиц: то прилетают к берегам, то улетают в глубь страны, в зависимости от поспевания древесных плодов. В беспрерывном движении райские птицы перелетают с дерева на дерево, никогда не остаются долго на одной ветке и при малейшем шуме прячутся в густую листву верхушек деревьев; уже перед восходом солнца они бодро и хлопотливо ищут свой корм, состоящий из плодов и насекомых. К вечеру они собираются на ночевку компаниями на вершину какого-нибудь высокого дерева. Гнездо и яйца райских птиц еще не известны: так искусно прячут они их в дуплистых сучьях высочайших деревьев леса.
«Чтобы добыть райскую птицу, – говорит Розенберг, – новогвинейские дикари поступают следующим образом. В охотничий сезон они выслеживают деревья, служащие птицам для ночлега, и в их сучьях устраивают из ветвей небольшой шалаш. Ночью опытный стрелок прячется в шалаше, осторожно поджидает птиц и ловко убивает их одну за другой». По Лессону, туземцы ловят их так же клеем хлебного дерева, а по сообщению Уоллеса, красная райская птица ловится только петлями.
Уоллес был первый, привезший в Европу двух живых райских птиц. В Сингапуре, Маниле, Батавии небольших райских птиц уже не раз держали в клетках. Их пища в неволе состоит из вареного риса, смешанного с крутыми яйцами и растительными веществами, а также из живых кузнечиков; мертвых насекомых они не едят. Голос райских птиц хотя и напоминает карканье вороны, но гораздо разнообразнее его; отдельные звуки издаются ими с известной быстротой и учащенно повторяются.
К лофоринам (Lophorina) принадлежит царская лофорина (L. regia), или гоби, величиной с маленького дрозда; она отличается тонким клювом, короткими паховыми перьями и тем, что два средних хвостовых пера спирально согнуты; оперение верхней части тела пышного красного цвета, нижняя же часть тела белая. Это самая распространенная птица из всех лофорин.
Епанчовая лофорина (L. superba) с бархатисто-черным и пурпурно-бурым оперением; водится в горах Новой Гвинеи, не ниже 2000 м.
Лесон и другие исследователи считают совершенно невозможным передать словами весь блеск оперения последней представительницы рода – черной лофорины, или райской сороки (L. nigra); оно отливает самыми изумительными цветами и чудным металлическим блеском.
Один из великолепнейших видов из рода эпимахов, или райских удодов (Epimachus), это черноватый райский удод (Epimachus nigricans), отличающийся тонким, саблевидно согнутым клювом; замечательны у них длинные боковые перья, которые ниспадают еще ниже хвоста.
Большой райский удод (E. speciosus) отличается бархатисто-черной с зеленым отливом спинкой и черно-фиолетовым цветом нижней части тела. В европейских коллекциях нет ни одного полного чучела этой чудной птицы.
Сюда следует отнести еще одну маленькую австралийскую группу – плащеносцев (Chlamydorinae), в числе около 10 видов по величине равных размерам наших галок.
Самый известный из всего подсемейства вид – шалашник шелковистый (Chlamydodera holosericea) – с блестящим темно-синим оперением. Любимым местопребыванием его служат роскошные тернистые кустарники, напоминающие парки. Самое замечательное в образе жизни шалашников это то, что они устраивают постройки вроде шалашей, где весело проводят время; они строятся из густо сплетенных прутиков и помещаются на земле под тенью свесившихся ветвей дерева; птицы много заботятся об украшении своих шалашей перьями попугаев, ракушками и камешками. Эти постройки не представляют собой гнезд, и просто место увеселения, где птицы играют и резвятся.
Пятнистый шалашник (C. maculata) обладает темно-бурыми с желтыми пятнышками спинкой и хвостом и серовато-белой нижней частью тела. Их шалаши необыкновенно изящны и достигают метра в длину; внутренняя отделка также чрезвычайно красива и разнообразна; перед некоторыми шалашами у входов случалось находить в большом количестве раковины, кости, красивые камни и другие предметы.
К семейству райских птиц причисляют также лопастоносца тонкоклювого (Creadion acutirostris), который вместе с родственными ему видами образует подсемейство голощеких (Glaucopinea). Более или менее развитые пестрые лопасти при основании клюва объясняют странное название этой птицы. Сведения о жизни лопастоносца очень скудны, несмотря на все внимание, которое орнитологи уделяли этой птице. Он живет больше на земле, двигается необыкновенно быстро и при малейшем шуме и приближении человека поспешно убегает в кусты. Замечательна та легкость, с какой эти столь пугливые на свободе птицы привыкают к неволе.
Ближе всего к райским птицам стоят вороновые (Corvidae) – крупные, плотные сложенные птицы, с большим и толстым клювом, верхняя челюсть которого слегка согнута на хребте; оперение их густое, одноцветное или пестрое. Водятся во всех частях света и во всевозможных климатах. Это большей частью оседлые птицы и только некоторые из них перелетные. Голосом они во многом уступают другим воробьиным, но зато смело могут соперничать с ними в понятливости.
Вороны (Corvinae), в более тесном воробьиным, отличаются сильным клювом, сильными черными ногами, средней длины крыльями и довольно богатым оперением, преимущественно черного цвета.
Большой ворон (Corvus corax) представляет ворона в настоящем смысле слова; вместе со своими родичами он составляет род черных ворон (Corvux). Живет он по всей Европе, в большей части Азии и Америки. На севере Сибири, Скандинавии и Исландии встречаются часто вороны с белыми пятнами. Избегая человека, ворон живет исключительно в горах, густых лесах, на скалистых берегах моря; он редко собирается в большие стаи, и группа в 6-20 воронов считается исключением.
Мой отец, описавший ворона лучше, чем кто-либо, говорит о нем следующее: «Большой ворон обыкновенно живет попарно; если слышишь одного ворона, то стоит только поглядеть кругом, чтобы увидеть другого невдалеке от первого. Полет его очень красив; при быстром полете он несется почти по прямой линии, сильно ударяя крыльями; часто он долго парит, описывая красивые круги; вообще его полет скорее похож на полет хищной птицы, нежели других ворон. По земле он ходит с смешной важностью; сидя на ветке, держится или горизонтально, или совершенно прямо. С другими видами ворон большой ворон живет очень недружелюбно».
Осторожностью ворон превосходит всех своих родичей; он только тогда решается сесть, когда тщательно облетит всю окружающую местность и не откроет ничего опасного.
Пожалуй, нет другой птицы, которая в той же степени как ворон, могла бы быть названа всеядной; можно утверждать, что он не брезгует буквально ничем съедобным. Кроме плодов и других растительных веществ, он истребляет насекомых, улиток, червей, мелких позвоночных и смело нападает на млекопитающих и птиц, превосходящих его по величине; от мыши до зайца и от самой мелкой птички до тетерки – ни одно животное не обезопасено от его нападения. Не подлежит сомнению, что эта птица очень вредна своим хищничеством; конечно, она приносит и некоторую пользу, но вред, ею причиняемый, перевешивает всю пользу.
Гнездо ворона довольно большое и устраивается из хвороста, травы, овечьей шерсти на скалах или высоких деревьях. Яйца, в числе 5-6, довольно крупны, зеленоватого цвета с бурыми пятнами. Оба родителя заботливо кормят вылупившихся птенцов червями, насекомыми, мышами, молодыми птицами и кусками падали.
Старые вороны водят молодежь на луга и поля и обучают их всем сноровкам и хитростям своего ремесла. Только к осени воронята становятся самостоятельными.
Приручить нетрудно не только молодого, но и старого ворона. Эту умную птицу можно дрессировать, как собаку, и натравливать на животных и людей; ворона даже можно приучить вылетать из дому и возвращаться обратно; но давать ему большую свободу опасно: он убивает домашних животных, кусает людей, ворует и прячет краденое. Впрочем, с собаками, лошадьми и рогатым скотом он нередко ведет дружбу. Он отлично выучивается говорить и даже разумно применяет слова; вообще, я могу сказать, что ворон часто выказывает понятливость почти равную человеческой, и кто не признает у животных ума, пусть подольше наблюдает ворона.
Два других вида того же рода (черных ворон) поразительно сходны друг с другом по величине, и многие орнитологи рассматривают их как местные разновидности одного и того же вида.
Ворона черная (C. corone) – черного цвета с фиолетовым отливом; у серой вороны (C. cornix) только голова, передняя часть шеи, крылья и хвост – черные, остальное оперение светло-серое. Водятся оба вида в Европе и Азии, но серая ворона более распространена, чем ее родственница.
По своему образу жизни серая и черная вороны почти ничем не различаются друг от друга. Обе представляют оседлых, реже кочующих птиц, живущих попарно или соединившись в большое общество. Рощи на полях представляют любимейшие их убежища; но они не избегают и больших лесов и поселяются даже в близком соседстве с человеком, если чувствуют себя в безопасности. Вороны чрезвычайно общительны, богато одарены и играют немаловажную роль в экономии природы; внешние чувства их – зрение, слух и обоняние – хорошо развиты, а по умственным способностям вороны немногим уступают большому ворону. Следует признать, что они принадлежат к важнейшим птицам нашего отечества: не будь их – вредные позвоночные и насекомые, всюду столь распространенные, в неслыханной степени увеличились бы в числе. Конечно, вороны грабят птичьи гнезда, бесчинствуют в садах и на дворах, приносят порой чувствительный вред зреющему ячменю – но что это значит по сравнению с приносимой ими пользой?
Повседневная жизнь ворон приблизительно такова. Они начинают летать еще до рассвета и часто перед тем, как разлететься по полям, собираются на каком-нибудь определенном здании или большом дереве. До полудня они деятельно заняты разыскиванием пищи: ходят по полям и лугам, караулят мышиные норы, высматривают птичьи гнезда, шарят по садам. Хищная птица встречается громкими враждебными криками и так ревностно преследуется стаей ворон, что часто удаляется, ничего не сделав; не подлежит поэтому никакому сомнению, что разбойническая деятельность вредных хищных птиц значительно стесняется воронами. К полудню вороны слетаются к густому дереву, чтобы в его листве соснуть после обеда, а затем вторично отправиться на кормежку. Перед тем как расположиться на ночлег, они собираются в большом количестве, по-видимому с целью взаимно обменяться впечатлениями дня.
В конце марта или в начале апреля вороны строят гнездо, сходное с гнездом большого ворона, но уступающее ему в величине. Самка кладет 3-5 зеленоватого с крапинками цвета яиц и принимается за насиживание. Оба родителя с величайшей заботой ухаживают за птенцами, кормят их и мужественно защищают от опасности. Врагами ворон являются лисица, лесная куница, кречет, ястреб и филин; кроме того, они страдают от различных паразитов, гнездящихся в их оперении. Что же касается человека, то в настоящее время вороны менее страдают от него непосредственным образом, чем косвенным: громадный вред приносит им рассыпание отправленных зерен на полях, страдающих от мышей: в года, особенно обильные мышами, трупы ворон валяются на полях целыми сотнями.
Оба вида ворон можно без больших хлопот долгое время содержать в неволе; они приручаются и выучиваются говорить, если только у учителя хватит терпения. Но все же они не годятся для комнаты из-за их неопрятности и распространяемого запаха; нельзя также пускать их свободно бегать по двору, так как они, подобно ворону, творят всякие бесчинства.
Грач (C. frugilegus) оказывается еще полезнее его родичей – черной и серой вороны и отличается от них следующими признаками: телосложение более стройное, клюв вытянут, хвост сильно закруглен, оперение плотное, великолепно блестящее, синевато-черного цвета. Область распространения грачей более ограничена, чем у черной и серой вороны, и обнимает большую часть европейских равнин и Сибирь.
По образу жизни эта птица имеет много общего с ее вышеописанными родичами, но гораздо боязливее и безвреднее их; походка грача так же хороша, полет легче, понятливость и душевные способности не менее развиты. Но они гораздо общительнее своих родичей и нередко присоединяются к галкам и скворцам, избегая, впрочем, птиц, превосходящих его по силе. Грач легко подражает различным звукам, выучивается даже до известной степени петь, но вовсе не выучивается говорить. Хотя он может быть очень неприятен своим оглушительным гамом и порчей дорожек в саду, но все же это в высшей степени полезная птица, так как истребляет майских жуков, их личинок, слизней и даже мышей, за которыми охотится очень искусно. «Я помню года, – говорит Науман, – когда хлебным всходам и зреющим хлебам угрожала гибель от ужасающего множества полевых мышей; но хищные птицы и разные виды ворон освободили землю от этой язвы». Тем не менее еще и теперь незаменимый благодетель полей, грач, бессовестнейшим образом преследуется помещиками.
Когда приближается время высиживания, тысячи грачей собираются на маленьком участке, и одна пара поселяется рядом с другой; при всем том каждая пара ссорится с соседней из-за строительных материалов, которые они бессовестно воруют друг у друга. Карканье этой тучи грачей умолкает лишь тогда, когда самки снесут свои 4-5 пепельно-серых яиц; но оно опять возникает с утроенной силой, когда из яиц вылупятся детеныши.
Как ни велика масса грачей, населяющая их гнездовья, но ее нельзя и сравнивать с той массой, которая собирается во время зимних перелетов. Тысячи присоединяются к тысячам, и это полчище все растет и растет по мере продолжительности перелета. Им часто приходится круто на чужбине, именно в Африке, где не хватает места и пищи для всех прилетающих грачей, и они сотнями гибнут от голода.
В неволе грачи менее интересны и привлекательны, чем ворон и галка, поэтому их очень редко держат в клетках.
В Африке водится замечательная по своему оперению, маленькая, со слабым клювом белогрудая ворона (C. scapulata) – блестяще-черного цвета с ослепительно белой полосой на груди и брюхе.
Другим представителем рода черных ворон в Африке является грифовая ворона (C. crassirostris), отличающаяся клювом огромной величины, длинными крыльями и сильно ступенчатым хвостом; оперение черное с темно-пурпурным отливом. Водится она в горах Северо-Восточной Африки, достигая даже до снеговой линии. Питается насекомыми, всевозможными плодами, но главную пищу ее составляют мясные отбросы и кости; в своем образе жизни она сходна с белошейной вороной (C. albicollis), также питающейся чаще падалью, хотя нередко нападающей и на живых тварей (мелких мышей, птичек и др.).
Галка (Colaeus monedula) является карликом среди наших ворон и представительницей особого рода. Подобно другим воронам, она встречается не только в Европе, но и в Азии. Поселяется она обыкновенно в старых городских башнях или других строениях, стены которых представляют удобные места для устройства гнезд; кроме того, она встречается в лиственных лесах и рощах с дуплистыми деревьями.
Галка – веселая, живая, ловкая и умная птица, способная оживить ту местность, в которой водится. Голос ее гибок и богат модуляциями, чем объясняется то, что она без труда выучивается выговаривать человеческие слова или подражать другим звукам, например, пению петуха. Главную массу пищи галок составляют всевозможные насекомые, улитки и черви, но не менее охотно едят они и зерна, клубни, плоды и ягоды.
Зимуют галки в Северной Африке, Азии и Индии. Как только весна вступит в свои права, все пары галок снова являются на привычные гнездовья; гнезда их представляют плохую постройку из соломы и прутьев, выстланную сеном, волосом и перьями. Из всех ворон галку чаще всего держат в неволе; ее веселый нрав, ловкость, понятливость и привязанность к хозяину привлекают к ней; воспитанные молодыми, галки без труда приучаются вылетать из дома и возвращаются обратно; часто даже осенью они не бросают хозяина, а если их выпустить, то на будущую весну снова к нему возвращаются.
Длиннохвостые вороны, с короткими округленными крыльями и густым оперением, образуют род сорок (Pica).
Сорока обыкновенная (Pica rustica) широко распространена в Европе и Азии. Любимейшее ее местопребывание – полевые рощи, опушки лесов и сады; высоких гор, безлесных равнин и обширных лесов она избегает. Она охотно селится по соседству с человеком и там, где ее не трогают, становится необыкновенно доверчивой, или, вернее, назойливой. Это в полном смысле слова оседлая птица и по образу жизни во многом напоминает ворон. Ее внешние чувства так же остры, как у них, а по уму она им нисколько не уступает; она точно различает опасных и неопасных людей и животных. Будучи общительной, как все птицы ее семейства, сорока охотно присоединяется к воронам, но чаще всего примыкает к другим сорокам, охотится с ними сообща и разделяет горе и радость.
Питается сорока насекомыми, червями, улитками, мелкими позвоночными, плодами и ягодами. Весной она наносит большой вред, потому что безжалостно разоряет гнезда всех слабейших птиц и может опустошить самый населенный сад; нередко она ловит и старых птиц, захватывая их врасплох. Вообще эта разбойничья птица несомненно должна быть причислена к вредным.
Гнезда сороки устраивают на вершинах высоких деревьев, реже в низких кустах, из жестких ветвей, колючек, глины и листьев; кладут 7-8 яиц, усеянных бурыми пятнышками по зеленому полю. Птенцов родители выкармливают очень заботливо насекомыми, улитками и червями. Привязанность родителей к детенышам чрезвычайно велика, и бывали случаи, когда сороки продолжили насиживать с дробью в теле. Сороки, взятые из гнезда молодыми, становятся ручными; они привыкают улетать и прилетать, учатся разным фокусам, насвистывают песни и даже выговаривают слова.
Представителями средне- и южноамериканских ворон являются синие вороны (Cyanocorax), распространенный вид которых – хохлатая ворона (Cyanocorax chrysops); ее лоб, горло и шея – угольно-черного цвета; затылок, спина, крылья и хвост – ультрамаринового, а нижняя часть груди – желтовато-белого цвета. Водится в Ю. Америке.
Циссы (Cissa) – птицы красиво сложенные и ярко окрашенные, и китайская цисса (Cissa erythrorhycha) может считаться одним из красивейших видов этого рода. Водится эта умная и грациозная птица в кустарниках Китая и Гималайских гор. На родине ее иногда держат в неволе, выкармливая сырым мясом, мелкими птицами и насекомыми.
Сойковые (Garrulinae) отличаются от других вороновых коротким, тупым клювом, слабыми ногами, очень короткими, закругленными крыльями, длинным хвостом и мягким, пестрым оперением. Принадлежащие сюда птицы живут гораздо больше на деревьях и меньше на земле, чем настоящие вороновые. Полет их, благодаря коротким крыльям, менее уверенный, чем у этих последних, и они не в состоянии подниматься на значительную высоту. Главное место их деятельности – это ветви деревьев, в которых они движутся с большой ловкостью. По развитию органов чувств сойковые мало чем уступают вороновым, но по понятливости в большинстве случаев стоят ниже их. Пищу свою они извлекают как из растительного, так и животного царства.
Наша кукша, дикая и лесная сорока, дикая кошка (Garrulus glandaris) отличается преобладающей чудной красно-серой окраской оперения более темной на верхней стороне, нежели на нижней. За исключением северных частей Европы, кукша водится во всех лесах этой страны света; в Средней Европе она встречается решительно всюду, в хвойных и лиственных лесах. Весной она держится парами, в остальное же время года семьями и группами и постоянно снует взад и вперед по известному ограниченному пространству.
Кукша – беспокойная, резвая, лукавая, даже в высшей степени хитрая птица. Для собственного развлечения она принимает самые разнообразные положения, а также бесподобно умеет подражать разным голосам. Эта способность делает ее даровитейшей и забавнейшей из всех пересмешек. Ее обыкновенный крик состоит из пронзительного, неприятного «ретш» или «рэ»; иногда она издает кошачий «мяу»; но кроме этих природных звуков, она заимствует решительно все звуки, которые слышит в своем округе. Науман слышал, как одна кукша удивительно верно подражала ржанию жеребенка; другие с успехом воспроизводили пение домашнего петуха и кудахтанье куриц.
К сожалению, кукша обладает другими свойствами, лишающими ее расположения человека; она – всеядное животное, в самом широком смысле этого слова, и бессовестный разоритель наших гнезд, не имеющий соперников в лесу. Начиная с мыши и птенчика и кончая самым мелким жучком, ни одно живое существо не защищено от ее нападения; не пренебрегает кукша и яйцами, плодами, ягодами и т. п. Ленц считает ее главной истребительницей гадюк и подробно описывает, как она, схватив молодых гадюк, разбивает им головы и съедает их с большим удовольствием; вследствие подобных геройских подвигов этот натуралист ставит кукшу так высоко, что даже воспевает ее в прекрасном стихотворении. Но ее хищническая деятельность распространяется не только на одних ядовитых змей, но также и на многих чрезвычайно полезных маленьких пернатых. Брат Наумана застал однажды кукшу за душением самки певчего дрозда, матери многочисленного семейства, пожертвовавшей собой из любви к детям.
Время размножения кукш совпадает с первыми весенними месяцами; гнездо устраивается из нежных прутьев, сухих стеблей и корешков на верхушке низкого дерева. Пойманные старыми, эти птицы не могут доставить большого удовольствия, так как с трудом приручаются; но молодые часто доставляют хозяину много радости своей способностью болтать отдельные слова и насвистывать коротенькие песенки. Едва ли следует прибавлять, что с другими птицами они не могут ужиться в одной клетке, так как никогда не оставляют своих хищнических наклонностей.
На северных и восточных границах области распространения нашей кукши начинается местожительство ронжи, или островной сойки (G. infaustus); от предыдущего вида они отличается тонким, зазубренным у конца клювом, несколько ступенчатым хвостом и очень мягким лучистым оперением; спинка ее рыжая и свинцово-серая, верхняя часть головы и затылок – черные, брюшко – красноватое. По своим привычкам и образу жизни это в высшей степени приятная птица; летает она необыкновенно легко, словно скользя по воздуху, причем ее красные маховые и хвостовые перья выказываются во всем блеске; не менее легко она прыгает по ветвям.
Северной половине Американского материка принадлежат синие сойки (Cyanocitta), отличающиеся стройным туловищем, коротким, острым клювом, короткими крыльями, длинным округленным хвостом, нежным, блестящим оперением и хохолком на голове.
Самый известный вид этого немногочисленного рода – хохлатая сойка (Cyanocitta cristata), отличающаяся блестяще-синего цвета оперением верхней части тела и белого – нижней; хвостовые перья украшены тонкими темными полосами.
Все натуралисты единогласно утверждают, что хохлатая сойка составляет красу североамериканских лесов; но тем не менее птица эта имеет мало друзей. Образ жизни ее в существенных чертах сходен с жизнью нашей кукши.
В гористой Мексике место синих соек заступает еще более красивый вид – чубатая голубая сойка (C. didemata), отличающаяся своим высоким торчащим хохлом ярко-синего цвета. Эта птица обладает хищническими наклонностями, характеризующими весь род.
В Южной и Средней Испании встречается один вид голубых сорок (Cyanopolis) – испанская голубая сорока (C. cookii), которую можно считать одной из красивейших европейских птиц. Любимое место ее пребывания – вечнозеленые дубовые леса. В Вост. Сибири водится близкий ей вид – сибирская голубая сорока (C. cyanus), составляющая там самое обыкновенное явление. По своим привычкам оба вида чрезвычайно походят на обыкновенную сороку, но существенно отличаются от нее голосом. Гнезда они устраивают на высоких деревьях и весной кладут 5-9 серо-желтоватых с пятнышками яиц. Пленные голубые сороки представляют довольно редкое, хотя и желательное явление в наших клетках из-за своей красоты.
Ореховка обыкновенная (Nucifraga caryocatactes) является представителем рода ореховок (Nucifraga); она населяет Европу, Сев. Азию и запад С. Америки. Оперение густое и мягкое с преобладающей темно-бурой окраской. На севере России в Средней Европе только в виде случайного зимнего гостя.
Местопребывание обыкновенной ореховки – заповедные хвойные леса высоких гор Средней Европы и всей северной части Старого Света. Птица эта выглядит неловкой и даже неуклюжей, но в действительности она и ловка и резва. В продолжение целого дня она вечно в хлопотах, хотя все-таки не так суетлива и беспокойна, как сходная с ней в других отношениях кукша. Внешние чувства ее хорошо развиты; по понятливости она уступает некоторым членам своего семейства, но глупой, какой она слывет, ее назвать нельзя. Как только орехи созревают, ореховки всего района соединяются в стаи, чтобы лететь на то место, где растет орешник. Утро они посвящают добыванию пиши; около полудня все ореховки, до сих пор усердно работавшие, исчезают в лесу; под вечер они снова появляются на кустах орешника, хотя и в меньшем количестве. В горном поясе или в северных лесах излюбленным деревом, приманивающим к себе ореховок, является кедр; но кроме обыкновенных и кедровых орехов ореховки питаются желудями, буковыми орешками, еловыми и сосновыми семенами, ягодами и насекомыми.
Относительно размножения ореховки лишь за последние два десятилетия получены обстоятельные сведения. Гнезда свои они устраивают в самых скрытых и неприступных уголках густого леса; в апреле или марте самка кладет 3-4 продолговатых яйца бледно-зеленого цвета и упорно посвящает весенние месяцы насиживанию, в то время как самец заботиться о ее пропитании. Во время зимнего перелета ореховок без труда можно ловить на точек или в сети; они скоро привыкают к клетке и к содержанию в неволе; из пищи предпочитают мясо всякому иному корму, хотя не брезгают и другой едой.
Вороновые с коротким, на верхушке сильно загнутым клювом отделены в особое подсемейство длиннохвостых сорок (Dendrocitinae), распространенное в Южной Азии; виды этого семейства обитают в лесах и ведут совершенно такой же образ жизни, как наши сороки и сойки.
Самые известные члены группы – лесные сороки (Dendrocitta) – крупные птицы, с коротким, сильно выгнутым клювом, короткими округленными крыльями и удлиненным клинообразным хвостом. Представителем этого рода служит странствующая, или английская, сорока (D. rufa), распространенная по всей Индии, Китаю и Гималайским горам.
Вороновые с конусовидным клювом названы мной австралийскими ореховками (Brachyprorus). Представитель их – австралийская ореховка (B. cinereux) почти одноцветной буровато-серой окраски. О жизни ее на свободе имеются весьма скудные сведения; в клетке же она с недавнего времени стала нередким явлением. В общем она ведет себя как все вороновые и питается насекомыми.
В четвертое подсемейство вороновых мы соединяем клушиц (Pyrrhocoracinae), отличающихся вытянутым туловищем, длинными крыльями, коротким хвостом, слабым, большей частью яркого цвета клювом, тонкими ногами и блестящим оперением.
Клушица, или грион (Pyrrhocorax graculus), обладает черным оперением с зеленым или синим отливом и кораллово-красными клювом и ногами. Родина этой красивой и во всех отношениях замечательной птицы – горы Европы, Азии и северной части Африки. В Альпах она живет только в суровом поясе, лежащем сразу под снеговой линией, и нередко поднимается до высочайших вершин; в Испании ее встречают на скалах, возвышающихся всего на 300-400 метров над уровнем моря; в Гималаях же она достигает высоты 3000-5000 метров. В высочайшем горном поясе клушица не остается на зиму, а в октябре перекочевывает на скалы, лежащие ниже.
По моим собственным наблюдениям, клушицы живо напоминают галок; только полет их легче и красивее, чем у тех, и они гораздо умнее и осторожнее галок. В раннее утро они улетают за пищей, к 9-ти часам возвращаются на свое место, остаются здесь короткое время до водопоя, снова отправляются за пищей и возвращаются на свою скалу только к жаркому полудню. В полуденную жару они сидят, спрятавшись в расщелинах скал, и зорко наблюдают за окружающим; пролетающих мимо хищных птиц клушицы преследуют всей стаей и храбро нападают на них. В послеобеденное время клушицы снова отправляются за пищей и возвращаются на ночлег с закатом солнца.
Наблюдая, какой род пищи употребляет клушица, можно убедиться, с какой ловкостью действует она своим изогнутым клювом. Она почти исключительно насекомоядная птица и лишь случайно употребляет другую пищу.
Своим длинным клювом клушица поднимает маленькие камни и ищет скрывающихся под ними насекомых, а также, подобно грачу, роется в земле и там разыскивает себе любимую пищу – саранчу, пауков и даже скорпионов.
Размножение клушиц бывает в первые весенние месяцы. Верхние и нижние части гнезда состоят из тонких корешков, а самое его углубление выстлано крепким войлоком – клочьями овечьей шерсти, волосами коз, серн, зайцев. Кладка, совершающаяся в конце апреля, состоит из 4-5 яиц, белого или серовато-желтого с крапинками цвета.
Птенцы покидают гнездо в конце июня, но еще долгое время находятся под присмотром и попечением родителей. Замечательна общительность этих птиц: во время опасности вся стая усердно помогает друг другу и при случае выказывает настоящее мужество.
Все вороновые – привлекательные птицы для содержания в клетках, но, по моему мнению, ни одна из птиц этого семейства не может сравниться с клушицей. При заботливом уходе они вскоре становятся чрезвычайно ручными и доверчивыми, отзываются на данную кличку, приучаются вылетать их клетки и снова влетать в нее и иногда приступают даже к размножению. Со временем клушица становится вполне домашним животным, различает знакомых от чужих, взрослых от детей, дружески сходится с другими домашними животными и постепенно приобретает массу навыков.
Ближайшим родичем клущицы является альпийская галка (P. alpinus), отличающаяся от нее своим сильным желтого цвета клювом, а также скорее дроздовым, чем вороньим, оперением. Относительно величины между клушицей и альпийской галкой почти нет разницы; образ жизни и привычки также в общем те же самые. «…Подобно тому, как жаворонок принадлежит засеянному полю, чайка – морю, горихвостка – лугу, воробей – хлебному амбару, – говорит Чуди, – так альпийская галка принадлежит скалистым вершинам Альп. Можно быть уверенным, что путешественник всегда найдет там стаю альпийских галок, кричащих и спорящих на обрывах скал. Их можно найти здесь и на лугах, и на каменистых отлогостях высоких гор, и на совершенно голых скалах, покрытых вечным снегом. Только в самые суровые зимы они покидают эти области, чтобы в долинах обобрать на кустах остатки ягод, а в январе уже снова весело кружатся над высочайшими выступами скал. Их часто общие гнезда строятся в расщелинах самых неприступных вершин; гнездо, плоское и довольно большое, содержит в себе в период размножения 5 яиц, величиной с вороньи».
«Эта птица, – говорит Сави, – одна из тех, которые приручаются очень легко и проявляют в отношении своего воспитателя горячую привязанность. Ее можно держать несколько лет, позволяя беспрепятственно летать на свободе. Питается она в неволе хлебом, плодами, мясом, пьет воду, молоко и находит вкус в вине. Она имеет какое-то странное пристрастие к огню: зачастую вытаскивает из лампы горящую светильню и проглатывает; зимой таскает из печи уголья и проделывает все это совершенно безнаказанно для себя. С большим удовольствием следит она за поднимающимся дымом и нередко, видя горящий уголь, отыскивает бумажку, лучинку, тряпку, бросает в огонь и наслаждается дымом. Не следует ли предположить, что альпийская галка есть «птица-поджигатель» древних?
Заметив змею, рака или что-нибудь подобное, она машет крыльями, громко каркает и предупреждает окружающих. Несмотря на свое расположение к человеку, она все-таки никогда не становится его рабой и неохотно дает брать себя в руки».
В пустынях Внутренней Азии живут своеобразные вороновые, которых Шарп поместил в подсемейство каменных ворон. Типичным представителем их может служить саксаульная сойка, или бегунок (Podoces panderi), относящийся к роду пустынных соек (Podoces). Родина ее – пустыня Кызылкум, на востоке от Аральского моря. Это птица оседлая, питающаяся личинками жуков, которых находит массами в песке, а также семенами саксаула и других кустарников пустыни.
В состав последнего подсемейства входит свистящие вороны (Streperinae), которых можно считать промежуточным звеном между воронами и сорокопутами. Он характеризуется вытянутым, конусовидным, к концу загнутым клювом, длинными острыми крыльями и хвостом средней величины. Родина свистящих ворон – Австралийская область; тут они живут в подходящих местах, проворно бегая по земле, ловко двигаясь по ветвям, не особенно легко и уверенно летая. Пищу их составляют маленькие животные различных классов, плоды, зерна и семена.
Флейтщик (Strepera tibicen), появившийся в последнее время во всех зоологических садах, ближе всего подходит по размерам к грачу; перья его, главным образом, черного цвета, но затылок, спинка, покровные перья хвоста и передние покровные перья крыльев – белые. По Гульду, эта птица особенно распространена в Новом Южном Валлисе; она украшает равнины, залетает в сады колонистов и посещает даже жилища; ее пестрое оперение радует глаз, а своеобразное утреннее пение – ухо. Она в высшей степени переимчива и без труда заучивает песни, не обращая внимания на то, кто их исполняет – певчая ли птица, шарманка или какой-нибудь другой инструмент. Эти птицы хорошие исполнители, но весьма плохие композиторы и, кроме того, часто портят свое пение всевозможными причудами, приходящими им в голову. Содержание их в клетке не представляет затруднений.
Сорокопутовые (Laniidae) составляют семейство, в котором насчитывают до 300 видов, распространенных по всей земле. Оно характеризуется сильным, с боков сжатым, крючкообразно загнутым клювом, короткими, закругленными крыльями и очень длинным ступенчатым хвостом, состоящим из 12-ти перьев. Оперение обыкновенно густое, рыхлое, красиво и разнообразно окрашенное и лишь у некоторых очень однородное. Местопребывание сорокопутов – маленькие рощи, окруженные лугами, живые изгороди, кусты, сады и отдельно стоящие деревья. Образ жизни и привычки их напоминают настолько же хищных птиц, насколько и некоторых вороновых. Несмотря на незначительную величину, они принадлежат к самым смелым и кровожадным хищникам. Способности их мало замечательны, но очень разнообразны; голос монотонный, и, собственно, об их пении не стоит говорить; но они значительно исправляют свое пение, подслушивая с большим старанием песни других птиц, и все мало-помалу выученное соединяют и сливают странным, но довольно удачным образом. Сорокопуты преимущественно охотятся за насекомыми, но большинство видов преследует также мелких птичек, и они тем опаснее, что последние не обращают на них внимания и удостаивают их незаслуженного доверия. Эти птицы имеют странную привычку наказывать пойманную добычу на острые шипы: там, где живет пара сорокопутов, часто можно наблюдать таким образом насекомых, даже маленьких птичек, пресмыскающихся и гадов. Гнездо их представляет довольно искусную постройку и помещается в самом густом кустарнике; кладка состоит из 4-5 яиц, которые высиживаются одной самкой.
Семейство это недавно было разделено на группы, на которые следует смотреть, как на подсемейства. Первое место среди них занимают настоящие сорокопуты (Laniinae), заключающие в своем числе наших европейских сорокопутов.
Серый сорокопут, серокопытка (Lanius excubitor) отличается на верхних частях тела светло-пепельным цветом оперения, за исключением длинного белого пятна на плече; нижняя часть тела – чисто белая; хвост и крылья – черные с белыми полосками. Кроме серого сорокопута, а Европе живут родственные ему виды – северный большой сорокопут (L. major), происходящий из Сибири, белокрылый сорокопут (L. homeyeri), живущий по течению Волги, и южный большой сорокопут (L. meridinalis), водящийся на юге Европы.
Серый сорокопут живет во всех странах Европы и большей части Азии, как оседлая или кочевая птица, а в Сев. Африке и Южн. Азии, как перелетная. Зимой он охотно подлетает к деревьям, а летом держится парами по опушкам лесов; в горах попадается так же часто, как и на равнинах, и отсутствует только на высоких Альпах и в болотистых местностях. Немцы не без основания называют его сторожем (W@achter), потому что его предупредительный крик указывает всем прочим птицам на приближение опасности; от его внимания не ускользнет ни пролетающий хищник, ни движущиеся на земле насекомые, птички или мышонок. Его храбрость так же велика, как и его дерзость; когда его мучает голод, он, забывая свою обыкновенную осторожность, хватает добычу в присутствии человека, так что иногда его удается поймать рукой. Не подлежит никакому сомнению, что сорокопут умен; но в еще большей степени отличается он своей страстностью; он необыкновенно сварлив, дерется охотно со всеми другими птицами, выказывает сильную вражду к хищникам, но особенно ненавистен ему филин. Со своими собратьями он также мало живет в ладу, и только во время размножения, а впоследствии и в семейной кружке, царствует единение и согласие между родителями и детьми. В неволе сорокопут становится скоро ручным и довольно забавным; в прежнее время его приучали подманивать других птиц и часто употребляли при ловле соколов.
В ровных местностях Германии, где преобладает лиственный лес, водится малый, или чернолобый, сорокопут (L. minor), окрашенный сверху пепельным, а снизу белым цветом; грудь красноватая, лоб и крылья черные.
Самый известный среди германских сорокопутов – сорокопут-жулан (L. collurito); он населяет всю Европу, от Финляндии до Греции, а также умеренные части Сибири.
Всевозможные кусты, граничащие с лугами, сады и плантации деревьев составляют его местопребывание; один куст в поле способен удовлетворить эту непритязательную птицу; она в течение многих лет строит свое гнездо на одном и том же месте и стойко отстаивает его от посягательства других птиц. Жулан – смелая, храбрая, беспокойная птица; самые высокие верхушки кустов и деревьев составляют его сторожевой пункт, с которого он осматривает свою охотничью область; согнанный со своего места, он бросается с высоты и падает почти до самой земли, летит низко над ней и, наконец, снова взлетает. Что касается пения, то некоторые самцы издают почти исключительно несколько сухих, отрывистых звуков; другие же причисляются к превосходнейшим певцам. Жулан обладает в удивительной степени способностью подражать голосу других птиц. «Однажды, – говорит мой отец, – я слышал превосходное пение этой птицы; самец сидел на верхушке куста и пел долгое время довольно громко и приятно; он передавал строфы из песни полевого и лесного жаровонков, малиновки и других певунов». «Если какой-нибудь певец, – говорит граф Гурси, – заслуживает название пересмешника, то это именно жулан. По моему мнению, он не имеет собственного пения и, будучи воспитан в неволе, плохо поет потому, что растет, не слыша других, хорошо поющих птиц. Но если он пойман в том месте, где был окружен только хорошо поющими птицами, то трудно иметь в комнате более приятного певца, как этого сорокопута; жаль только, что почти каждый из них примешивает к своему прекрасному пению несколько неблагозвучных тонов; в особенности кваканье лягушки заучивается всеми жуланами».
К сожалению, эта веселая и способная птица, с другой стороны, навлекает на себя в значительной степени нерасположение человека. Жулан – один из опаснейших врагов мелких певчих птиц. Насекомые составляют главную его пищу: он энергично охотится за жуками, кузнечиками, бабочками, гусеницами, убивая их даже тогда, когда он уже сыт. Но он преследует также многих мелких позвоночных, которых в состоянии одолеть; ловит мышей, птичек, ящериц и лягушек; живет среди певчих птиц наших садов и кустарников, нанося своим пернатым родственникам сильнейший вред. Там, где пригнездилась пара жуланов, постепенно исчезают все малиновки и разные певцы, населяющие сады и кусты, даже гнездящиеся в углублениях земли; они покидают место своего обитания вследствие постоянной опасности, или же ловятся и поедаются жуланом. Он искусно отыскивает гнезда, и если ему удастся найти одно из них, то он, уже, без сомнения, утащит всех птенцов одного за другим. Науман наблюдал, как он глушил и уносил молодых малиновок, трясогузок, лесных коньков и жаворонков, нападал на пойманных в силок птиц, пробовал вытащить зябликов из клетки. Другие наблюдатели заметили то же самое. «Я делал уже много раз, – говорит Ленц, – следующие опыты: 1) в большом саду, окруженном прочным забором, я в течение нескольких лет убивал каждого сорокопута, лишь только он там поселялся; благодаря этому, полезные птички могли свободно размножаться, совершенно истребили насекомых, и я получил множество превосходных плодов; 2) в другом саду, устроенном таким же образом, я оставил жуланов хозяйничать вволю; при этом все другие птички оставили сад; гусеницы наголо объели деревья, и я вовсе не получил плодов». Еще в большей степени, чем остальные виды этого семейства, жулан имеет привычку, прежде чем приняться за еду, накалывать пойманную добычу на шипы или острые ветки; в хорошую погоду, по словам Наумана, можно найти наколотыми на шипы только жуков, насекомых и маленьких лягушек, а в холодную погоду – целые ряды убитых молодых птиц. Гнездо свое жуланы устраивают в густых кустах, очень низко над землей; оно крупное, плотное, толстое и составлено из крепких травянистых стеблей, мха и тонких корешков. Самка насиживает одна и так усердно, что ей можно наложить на спину клейкие прутья и таким образом поймать.
В неволе жулан выживает несколько лет только при хорошем уходе; в общей клетке он нападает даже на тех птиц, которые гораздо больше его.
Четвертый вид сорокопутов – красноголовый сорокопут (L. senator). У самцов лоб, передняя часть головы, мантия, крылья и хвост – черные; плечи, надхвостье и верхние кроющие перья хвоста, нижняя часть тела – белые; верхняя часть головы и затылок – ржаво-бурые. В Германии он встречается во многих местностях, а в Южной Европе и М. Азии это самый обыкновенный из всех сорокопутов.
В Греции, Египте и Нубии рядом с вышеупомянутым живет еще один вид семейства – нубийский сорокопут (L. nubicus); верхние части его тела, крылья и хвост – синевато-черные; нижние части тела – желтоватые; лоб, плечи и горло – белые.
Для полноты упомянем еще об одном виде этого рода – именно краснохвостом сорокопуте (L. phoenicurus), которого можно причислить к европейским птицам; кроме того, он живет как оседлая птица в Туркестане, Сибири, Китае и Индии.
В Африке, Индии и Австралии живет богатое видами подсемейство лесных сорокопутов (Malaconotinae). Они отличаются вытянутым в виде крючка клювом, слабыми ногами, довольно длинными крыльями, коротким хвостом и очень богатым, часто великолепным оперением.
Чагра (Maloconotos crythropterus) в самом точном смысле представитель лесных сорокопутов, имеет вытянутое туловище, стройный клюв, слабые ноги, длинный ступенчатый хвост; оперение на зашейке буровато-серое, на нижних частях тела – пепельное. Область ее распространения простирается на всю Африку, за исключением северо-восточной ее части. Ее образ жизни существенно отличается от образа жизни ее родичей. Она водится лишь в самых густых кустах, а не на верхушках деревьев, хотя и взлетает на них при упорном преследовании. Излюбленное место ее охоты – ровная поверхность земли, по которой она бегает с беспримерной ловкостью. Живет она парами или одиноко, и только после периода размножения встречается семействами и маленькими стаями.
Пурпуровый сорокопут (M. crythrogaster) окрашен сверху в блестяще-черный цвет, а снизу в великолепный пурпурно-красный.
Певчий сорокопут (M. aethiopicus) на всей верхней части тела, за исключением белой полоски на крыльях, – черный; на нижней же стороне – чисто-белый с красноватым оттенком.
Пурпуровый сорокопут распространен в Вост. Африке и предпочитает первобытные леса равнин и поражает наблюдателя не только своей красотой и подвижностью, но и голосом. В горах его, по-видимому, заменяет певчий сорокопут. Оба вида живут всегда попарно; пара поселяется около другой пары, и звонкие, походящие на флейтовые, звуки их песни повторяются до того часто, что способны под конец даже надоесть. Каждая пара присваивает себе маленькую область и упорно защищает ее против всякого пришельца; она вынуждена поступать таким образом, так как при множестве этих птиц всякое удобное местечко уже занято. Обыкновенно певчего сорокопута слышишь гораздо раньше, чем видишь, так как любимое местопребывание его составляет густой кустарник. Самая замечательная особенность этих птиц, без сомнения, их манера петь; тут, собственно говоря, нет связной песни, а только отдельные тоны, отличающиеся звучностью и часто повторяющиеся. Крик певчего сорокопута состоит из трех, реже из двух чистых звуков, похожих на колокольный звон; они издаются самцом, но непосредственно за ними следует ответ самки, неприятный писк или карканье, которое трудно описать.
Среди австралийских лесных сорокопутов замечателен соколиный сорокопут (Falcunculus frontatus), весьма сходный с нашей синицей, но отличающийся от нее очень большим клювом. Цвет оперения у обоих полов весьма сходен; верхние части тела – одинаковые, нижние – ярко-желтые; хохол, горло и часть предплечья – черные; маховые крылья – черно-бурые, рулевые так же окрашены, как и маховые, но на концах они чисто белые. Самка отличается от самца меньшими размерами и зеленоватым цветом горла.
Соколиный сорокопут живет только в Южн. Австралии. Его главная пища состоит из ягод, а также насекомых, которых он собирает с листьев или вытаскивает из-под коры древесных сучков. Ни одна птица, равная ему по величине, не обладает такой силой в клюве, как этот сорокопут; он также с успехом пользуется им для защиты.
Представителем распространенного в Австралии, Южн. Азии и Африки семейства личиноедов (Campephagidae) может служить красная птица (Pericrocotus speciosus), достигающая 10 дюймов длины. Название ее происходит от пурпурного цвета всей нижней части тела, спины и широкой полосы на крыльях. Отечество этой великолепной птицы – большая часть Сев. Индии и Южный Китай.
Тело мухоловковых (Muscicapidae) вытянуто, шея короткая, клюв сильный, расширенный при основании, ноги коротки и слабы, наружный палец срастается со средним; оперение рыхлое и мягкое, различно окрашенное, смотря по полу и возрасту. Мухоловковые, к которым причисляют более 300 видов, населяют Восточное полушарие, особенно многочисленны в экваториальных странах; живут они в лесах и рощах, больше на деревьях, чем в кустах. Пищу их составляют насекомые и ягоды. Гнездо рыхлое, грубой постройки, но с теплой выстилкой и находится или в дуплах, или в пазухе древесных ветвей; они кладут 4-5 яиц, которые высиживаются обоими родителями.
К этому семейству многие причисляют свиристеля, пукшу, кардинала (Bombycilla garrula); оперение его равномерно красноватого цвета, несколько темнее на верхней части и переходящее на нижней в серовато-белый цвет. Наш свиристель принадлежит северу Европы, Азии и Америки; обширные леса на севере нашего материка, состоящие из одних сосен или из сосны и березы, можно считать его истинной родиной. Его следует назвать кочевой птицей, которая зимой перелетает с места на место в пределах одной области; только в случае крайней нужды свиристель переступает границы этой определенной области и становится тогда перелетной птицей.
Свиристель не принадлежит к числу очень подвижных животных: это скорее ленивая, неповоротливая птица, способная только много есть; всюду, где она находит пищу, она бывает смела и доверчива, залетает в деревни, в городские аллеи, нимало не заботясь о человеческой деятельности кругом ее. Свиристель далеко не так глупа, как это может показаться, так как продолжительные преследования делают его острожным и робким.
С себе подобными он живет в тесной дружбе, обыкновенно все общество располагается на одном дереве, по несколько штук на одном и том же сучке, и остается здесь неподвижно. На землю они спускаются только тогда, когда хотят пить; здесь они прыгают очень неловко и никогда не остаются долгое время. Пение их тихое и неважное, но издается с большим усердием и напряжением голоса; самки поют почти так же хорошо, или, правильнее, так же дурно, как самцы, которые распевают в течение всего года.
Питается свиристель насекомыми и ягодами и чрезвычайно прожорлив: он съедает ежедневно количество пищи такого веса, как и его тело; тем более замечательно, что в клетке он не обращает внимания на предлагаемых ему насекомых.
До последнего времени способ размножения свиристелей был совершенно неизвестен. Гнезда их находятся на соснах, не очень высоко над землей и чрезвычайно искусно скрыты в ветвях; в июне месяце самка кладет 5 яиц и принимается за насиживание.
В неволе свиристель сживается со своей судьбой, сейчас же принимает за еду и радует хозяина красотой и тихим нравом. Эта птица довольно полезна в истреблении вредных насекомых и далеко не заслуживает тех преследований, которым обыкновенно подвергается.
В Германии эти бедные животные много страдают вследствие того, что благодаря их неправильному появлению, на них смотрели, как на предвестников несчастья.
Мухоловка серая (Muscicapa grisola) может считаться типичной представительницей рода мухоловок (Muscicapa) и отличается немного вытянутым клювом и одинаковым у обоих полов пятнистым оперением. За исключением Крайнего севера Европы серая мухоловка населяет все пояса нашего материка, а во время зимних перелетов путешествует в лесах Внутренней Африки. Высокие деревья, стоящие вблизи воды, доставляют этим непритязательным птицам все нужное для их жизни. В зависимости от погоды серая мухоловка появляется в конце апреля или в начале мая, обыкновенно парами, приступает вскоре к размножению, а в конце августа снова покидает нас.
Мухоловка – очень живая и беспокойная птичка, по целым дням высматривающая добычу. Полет ее красив и довольно быстр; она не прыгает в ветвях деревьев, а также редко слетает на землю. Ее пение – тихое, чирикающее щебетание. О полезной деятельности мухоловки Науман рассказывает следующую интересную историю. «Однажды шаловливый мальчик поймал старую самку у гнезда, в котором сидело 4 птенца, и унес всех вместе в комнату. Осмотревши окна и не найдя дороги для спасения, мать тотчас же примирилась со своей судьбой, стала ловить мух, чтобы кормить птенцов, и в очень короткое время совершенно очистила комнату от мух. Чтобы не оставить ее с семьей умереть с голоду, мальчик перенес их к соседу, но и здесь комната была вскоре очищена от мух. Тогда мальчик перенес гнездо еще дальше, и таким образом семья мухоловок путешествовала по деревне и освобождала жителей от неприятного общества ненавистных мух».
Мухоловка-пеструшка, черноголовая мухоловка (M. atricapilla), сверху темно-серая с черными пятнами, снизу совершенно белая. Заметно более крупная мухоловка-белошейка (M. collaris) часто смешивается с пеструшкой, и на самом деле очень трудно отличить самок обоих видов; самец характеризуется белым ошейником.
Пеструшка встречается по всей Европе и зимой путешествует через Азию и Сев. Африку до лесистых местностей по ту сторону пояса пустынь; белошейка же редко встречается на севере Европы. По своим нравам и привычкам эти два вида, по-видимому, вовсе не отличаются друг от друга. Это живые, ловкие птички, находящиеся постоянно в движении.
В местностях, где они обыкновенно выводятся, их можно приручить к известным садам или рощам посредством устроенных для этой цели ящиков, и тогда они становятся удивительно ручными. Пеструшек очень охотно держат в клетках; если пустить их свободно летать по комнате, то они основательно очищают ее от мух; вообще это чрезвычайно приятная комнатная птица.
На востоке и юго-востоке Германии живет еще вид этого семейства – малая мухоловка, лоцманчик (M. parva) – одна из милейших птичек, которые встречаются в Германии; самец походит по цвету оперения на нашу малиновку, самка отличается более темным оттенком. Несмотря на все исследования, область ее распространения до сих пор не определена с точностью; любимым ее местопребыванием служат леса с высокими буковыми деревьями; вблизи жилых построек она встречается лишь в виде исключения.
Тропические мухоловки (Myiagrinae) составляют третье подсемейство, распространенное в экваториальных странах Старого Света.
Сюда принадлежит веерохвостка чернобрюхая (Rhipidura melanogastra), водящаяся в лесах Вост. Африки и окрашенная в красивые, блестящие пестрые цвета. По образу жизни она имеет много общего с настоящими мухоловками, но отчасти напоминает и дронго. Когда она сидит, то играет своим хохлом и хвостом, которым медленно машет туда и сюда; полет ее быстрый и легкий. Она недоверчиво оберегает свое место жительства и храбро хватает каждую птицу, которая пролетает через него. Эта беззаветная храбрость пугает многих пернатых врагов.
Ласточковые (Hirundinidae) – маленькие, красивые птички, с короткой шеей и плоской головой; клюв короткий, расширяющийся при основании и поэтому почти треугольный; ротовое отверстие простирается до глаз; ноги короткие, слабые, снабженные маленькими коготками; крылья длинные, узкие, острые; хвост всегда раздвоенный; оперение плотное, с металлическим блеском. Оба пола мало отличаются друг от друга по окраске.
Ласточковые, в числе 120 видов, распространены по всем странам света и по всем поясам, хотя по ту сторону Полярного круга они очень редки. Многие находят приют в жилищах человека, другие поселяются на отвесных скалах и обрывах, иные, наконец, выбирают деревья для постройки гнезда. В умеренных странах это птицы перелетные, а в теплых – кочевые. Часто утверждали, что некоторые ласточки зимуют в холодных странах и при том зарывшись в ил и впадая в зимнюю спячку; но подобные утверждения лишены всякого основания. Возможно, что при внезапно наступающем холоде, весной или осенью, некоторые ласточки могут искать убежища в норах, цепенеть и затем вновь оживать под влиянием тепла; но о настоящей зимней спячке, конечно, не может быть и речи, несмотря на всех «достоверных свидетелей» от Аристотеля до некоторых современных наблюдателей.
Ласточек вполне справедливо считают благородными птицами; как в физическом, так и в духовном отношении они хорошо одарены. Полет представляет преимущественное движение этих птиц; походка их на земле очень неловкая и для отдыха они охотнее садятся на деревья. Все они причисляются к певчим птицам; пение их – приятное щебетание, радующее каждого. Это не только веселые общительные, уживчивые, но также умные и понятливые птицы; они внимательно изучают обитаемую ими местность, приучаются отличать друзей от врагов; их доверчивость обеспечивает им защиту и гостеприимство даже у самых грубых людей.
Питаются ласточки насекомыми – двукрылыми, сетчатокрылыми и перепончатокрылыми; охотятся они только на лету и не в состоянии собирать сидящих насекомых; поют и купаются также на лету, ловко ныряя под поверхность воды. Для содержания в клетках ласточки не годятся.
Наша деревенская ласточка-касатка (Hirundo rustica) служит представительницей рода касаток. Верхние части ее оперения и широкий пояс на зобу черно-синие с металлическим отливом; нижняя же часть тела светло-ржаво-желтого цвета; у самки все цвета бледнее, нежели у самца, а у молодых птиц отличаются сильно матовым оттенком. Область ее гнездования обнимает всю Европу по нашу сторону Полярного круга и Зап. Азию; странствует же она по Африке и Южн. Азии. С самой глубокой древности касатка привязалась к человеку и приютилась в его доме; только там, где надлежащие помещения отсутствуют, она довольствуется подходящими выступами на крутых скалах, которые, впрочем, она всегда готова сменить на первый прочно стоящий дом. Ее привязанность к человеческому жилищу приобрела ей наше расположение, а ее ежегодные странствования на севере издревле приучили народ считать прилет ее предвестником желанной весны, а отлет – началом скучной осени.
Деревенская ласточка, как прекрасно описывает Науман, – чрезвычайно живая, смелая, резвая птичка, всегда очень нарядная и веселое расположение духа которой нарушается только очень дурной погодой и недостатком пищи. «Несмотря на кажущуюся нежность и тщедушие, она выказывает в некоторых действиях много энергии. Она летает быстрее, разнообразнее и ловчее всех наших ласточек: парит, бросается с быстротой молнии то вбок, то вверх, то вниз, вдруг падает почти до земли или до зеркальной поверхности воды – и все это проделывает с изумительной ловкостью». Для отдыха она выбирает выдающиеся пункты, удобные для прилета или отлета; здесь греется она на солнце, поправляет и приглаживает свое оперение и поет.
На ровную землю она садится неохотно и то только за тем, чтобы поднять материал для постройки гнезда; ходит по земле она очень плохо и вовсе не похожа тогда на ту ловкую птичку, какой она кажется нам во время ее неутомимого полета.
Пение ее не отличается ни благозвучием, ни разнообразием, но все же имеет что-то приятное и привлекательное. «Тот, кому приходилось часто любоваться прекрасным летним утром, – говорит Науман, – тот согласится, что ласточка с ее хоть и незатейливой, но веселой и бодрящей песенкой много придает прелести сельской природе».
Между чувствами ласточки первое место принадлежит зрению; на довольно значительном расстоянии она различает маленькое насекомое, когда оно летит. Почти так же хорошо развиты и другие чувства; что же касается умственных способностей, то они часто преувеличиваются. Пищу касатки составляют различные мелкие виды насекомых; охотится она только на лету и совершенно неспособна ловить сидячую добычу. Поэтому-то она находится в большой нужде в случае продолжительного ненастья, которое заставляет насекомых скрываться в свои убежища; тогда она, летая около сидящих насекомых, робка старается вспугнуть их и заставить полететь.
По положению и устройству гнезда деревенская ласточка отличается от других родственных видов. Большей частью она строит гнездо под выдающейся крышей зданий; обветшалые, развалившиеся, но защищенные от сквозного ветра и непогоды углы – вот любимые места, выбираемые ласточкой для этой цели. Гнездо похоже по форме на четверть пустого шара и построено из глинистой или жирной земли, собранной комочками, которые ласточка покрывает слюной и осторожно склеивает; тонкие стебельки и полосы, вплетенные в стенки гнезда, служат для упрочнения постройки. В мае месяце самка кладет 4-6 белых с пятнышками яичек и принимается за высиживание; птенцы прилежно выкармливаются обоими родителями, быстро растут и на третьей неделе своей жизни могут следовать за родителями на свободу. В первых числах августа старики гнездятся вторично.
Второй род ласточковых – воронки (Chelidonaria) – характеризуется коротким, широким клювом, сильными ногами, с пальцами, покрытыми перьями, сильными крыльями и коротким, выемчатым хвостом. К этому роду принадлежит распространенная городская ласточка, воронок (Chelidonaria urbica), отличающаяся сверху сине-черным, снизу белым плотным оперением. Родиной ее являются почти те же страны, как и деревенской, но первая распространяется несколько ближе к северу. Осенью воронки собираются в большие общества, вырастающие иногда в огромные стаи, и улетают в Африку и Южную Азию.
По нраву и образу жизни городская ласточка имеет большое сходство с деревенской, но, при тщательном наблюдении, ее все же нетрудно отличить от последней. «Песня ее, – говорит Науман, – состоит из длинных, монотонных, постоянно повторяющихся переливов и далеко не приятных тонов: оно принадлежит к самым плохим птичьим напевам».
Питается и охотится за добычей она, по-видимому, так же, как и деревенская ласточка. Гнездо ее отличается от гнезда касатки тем, что оно не открыто сверху, как у последней; гнезда строятся в большом числе и близко друг от друга.
Городским ласточкам приходится много терпеть от разных врагов: гнезда их разоряются совами и сычами, а иногда крысами и мышами; старых и молодых птиц мучат разные паразиты. С воробьем им нередко приходится выдерживать упорные битвы, которые ведутся на жизнь и на смерть. «Обыкновенно, – говорит Науман, – лишь только ласточки отстроят свое гнездо, воробей-самец тотчас же овладевает им, залезает без церемоний в гнездо и дерзко выглядывает из летнего отверстия, между тем как ласточки с боязливыми криками летают вокруг гнезда и не смеют задеть пролаза. Наконец, они покидают гнездо, предоставляя его в спокойное владению воробью. Я видел однажды, как старый воробей забрался в гнездо, где сидели уже молодые птенцы, напал на них, пробил им головы, повыкидывал их из гнезда и завладел их жилищем. Рассказы о том, будто ласточки из мести замуровывают воробья, – глупая сказка. Единственное средство их защиты состоит в том, что они делают летное отверстие до того узким, что сами едва могут протиснуться; тогда вход уже совершенно невозможен для более толстого воробья».
Представителем земляных ласточек (Clivicola) служит горный стрижек (C. rupestris) – самый большой из всех видов, встречающихся в Ср. Европе; все верхние части его тела – матового землисто-коричневатого цвета, маховые перья – черноватые, а нижняя часть тела – землистая. Родиной его следует считать Южную Европу, хотя он водится еще в Африке и Ср. Азии. По образу жизни и привычкам он мало чем отличается от деревенской ласточки.
Гораздо точнее нами изучена жизнь береговой ласточки, земляного стрижка, шурика (C. riparia), принадлежащего к самым малым видам своего семейства. Оперение сверху землисто-бурого цвета, снизу белое, с пепельной полоской на груди. Ни один вид ласточковых не населяет такой обширной области, как береговая ласточка; она гнездится по всей земле, за исключением Австралии, Полинезии и Ю. Америки. Соответственно своему названию она держится преимущественно у крутых берегов, хотя может довольствоваться и отвесными земляными обрывами. По среднему и нижнему течению Оби эти ласточки образуют колонии из нескольких тысяч пар гнездующих птичек. С большим трудом и усилием выкапывают они в твердой земле глубокие норы для гнезда, всего охотнее под верхним краем обрыва. «На заднем конце норы, – говорит Науман, – приблизительно на расстоянии одного метра от входа, находится гнездо, помещенное в расширении вроде хлебной печки; оно состоит из слоя тонких стебельков, соломы, сена, перьев, волос и шерсти». Эта приятная, живая птичка, мало или вовсе не боится человека; относительно других птиц и животных она держит себя смирно, но боязливо.
К древесным ласточкам (Progne) принадлежит пурпуровая ласточка (P. purpurea); оперение равномерно густого сине-черного цвета, с ярким пурпуровым отливом.
Воробьиные, о которых нам еще осталось говорить, образуют отдел одноголосых птиц (Clamatores). Они отличаются главным образом строением нижней гортани, которая имеет лишь боковые мускулы.
Мы называем питтами (Coloburis) род великолепно окрашенных птиц, состоящий приблизительно из 60 видов: по своему сложению они напоминают оляпок, но еще больше описанных после них воробьиных, с которыми они образуют семейство шерстоспинных (Etiodoridae). Тело их сжатое, клюв средней длины, но удивительно сильный; ноги стройные; крылья достигают конца недоразвитого, короткого хвоста; густое оперение в большинстве случаев блестит великолепными цветами. Питты встречаются чаще всего в Индийской области, Зап. Африке; Австралии и жарком поясе Америки.
Представителем рода можно назвать бенгальскую питту (C. bengalensis); спина, плечи и кроющие перья крыльев – сине-зеленые, хвост – светло-голубой, нижние части тела, кроме красного пятна на брюшке, – буровато-желтые. Бенгальская питта распространена по всей Индии и Цейлону и живет в густых лесах, едва доступных для человека. Обыкновенно она встречается в одиночку, но случается, как исключение, что они соединяются по нескольку штук. Крик их, который, впрочем, слышится редко, так странен, что его легко отличить от голоса других птиц. Как кажется, никто не слышал настоящего пения у индийских видов; но Томсон, напротив, называет песню пули, одного из видов Зап. Африки, очень приятной. Пищу бенгальских питт составляют различные виды насекомых, черви и т. п.; часто предполагалось, что муравьи составляют их главную пищу, но Уоллес утверждает, что никогда не замечал ничего подобного. Ходжсон говорит про вид, встречающийся в Непале, что их очень легко поймать. На островах Ару папуасские мальчики с большим успехом занимаются охотой на живущих там питт, ловко проползая между кустов и искусно пользуясь своими маленькими луками. Опытный охотник замечает появление питты сначала по шороху листьев, но если он неосторожно повернется, то блеск в виде молнии показывает ему, что его дичь улетела в безопасное место. В Европу удалось довезти лишь два вида этих птиц.
«Однажды авангард нашего общества, должно быть, встретил неожиданное препятствие, так как движение его внезапно приостановилось. Полный страха, я побежал туда; шедшие впереди люди стояли перед бурой, от 4-5 метров, широкой полосой; такой вид имела колонна странствующих муравьев, пересекшая нам дорогу. Покрытые до колена рассвирепевшими насекомыми, мы перерезали их густые ряды. Подобное полчище, приходящее неизвестно откуда и направляющееся неизвестно куда, нападает на все, что ему мешает на дороге, но оно имеет также своих врагов, именно среди птиц, которые сопровождают его в большом числе». Так рассказывает Шомбургк и затем сообщает кое-что об образе жизни тех птиц, которых я намерен описать
Муравьеловки (Formicivora) представляют род, заключающий около 70 видов и заселяющий Ю. Америку; они напоминают, с одной стороны, наших серых дроздов, с другой – славок и сорокопутов. Отличительным признаком их является сильное развитие ног, в ущерб крыльям. Главную пищу муравьеловок составляют насекомые, которых они собирают с земли; но хотя они очень любят муравьев, нельзя сказать, чтобы это была их главная пища.
Одна из самых известных птиц этого рода муравьеловка огнеглазая (F. domicella) с прямым, толстым клювом, высокими сильными ногами, широкими пальцами, которые снабжены тонкими, изогнутыми когтями, средней длины крыльями и длинным хвостом. У самцов клюв, ноги и большая часть оперения – черные; глаза, соответственно названию птицы, огненно-красные; самка оливково-бурого цвета.
Огнеглазая муравьеловка часто встречается в лесах Бразилии и прячется в густых кустарниках. Ее огненно-красные глаза так сильно отличаются от черных, как уголь, перьев, что уже по этому признаку птицу легко заметить. «Несмотря на пугливость, которую эти птицы обыкновенно выказывают, и быстроту, с какой они умеют скрыться от выстрелов, – говорит Киттлиц, – их страсть к муравьям настолько велика, что даже выстрелы пугают их только на мгновение, в то время, когда они заняты охотой за ними».
Второе подсемейство шерстоспинных – галактины (Hilactinae) имеют представителями тупасолов (Hilactes), из которых мы приводим самый известный вид – тюрко (Hilactes megapodius). Его оперение на верхней стороне темно-бурое, на надхвостье красно-бурое, нижние части – оливково-коричневые. Образ жизни этой птицы еще не исследован в достаточной степени. По словам Дарвина, она живет на земле, защищенной кустами. Когда ее видишь впервые, то хочется воскликнуть: «Худо набитое птичье чучело убежало из музея и снова ожило!» – так она смешна со своими длинными, напоминающими ходули ногами и поднятым вверх хвостом. Разнообразные и громкие звуки, которые она издает, так же странны, как и ее внешность. Она вьет свое гнездо в глубокой норе под землей. По длине ног, по скребущим лапам и по кожистому покрову ноздрей эти птицы служат переходными формами между дроздами и куриными.
Один близко родственный им вид, птица лайка (H. tarn@u), называется туземцами гид-гид, по странному голосу, напоминающему лай маленькой собачки.
Около 300 видов южно- и среднеамериканских птиц соединяют в семейство горшечников (Anabatidae); между ними печники (Furnarius) напоминают некоторых дроздов, но не могут быть приравнены ни к одной европейской птице. Их странные, дынеобразные глиняные гнезда, стоящие на горизонтальных ветвях, напоминают, по словам Бурмейстера, гнезда термитов.
Печник рыжий (F. rufus) окрашен сверху в ржаво-красный цвет; крылья бурые, рулевые перья желто-красные, глаза, клюв и ноги – светло-бурые. Печник живет приблизительно так, как наши дрозды; на ветвях он очень оживлен, весел и часто поет. Питается насекомыми и семенами; он поднимает первых с земли, редко охотится за ними по ветвям, но никогда не преследует летящих насекомых. Голос его в высшей степени замечателен, и большинство писателей упоминает о нем с похвалой. «Их способ пения, – говорит Бурмейстер, – крайне поразителен, когда его слышишь в первый раз; но во всяком случае приятным его назвать нельзя, в особенности, когда птицы перебивают ваш разговор: начинают кричать, если, остановившись где-нибудь, станешь громко говорить. В саду моего друга это случалось со мной ежедневно, и часто, когда птицы начинали свой крик, мой хозяин говорил мне: «Дайте сначала им накричаться, они все равно не дадут нам сказать слова».
Тиранны (Tyrannidae) соединяют в себе свойства сорокопутов и мухоловок. Это семейство состоит более чем из 450 видов, живущих в Америке. Тиранны отличаются как своим образом жизни, так и голосом и безбоязненно гнездятся вблизи человеческих жилищ.
Пипры (Pipra), называемые также манакинами, населяют Южную и Ср. Америку. У самцов основной цвет оперения – черный, но на некоторых местах тела к нему присоединяются другие, очень яркие цвета; самки же, напротив, имеют серо-зеленое оперение. По своему образу жизни и нравам пипры больше всего сходны с нашими синицами. Живут они парами или маленькими семействами и обществами, всегда почти веселы, беспокойны и могут оживить лес своим присутствием. Пение их – тихое, хотя довольно приятное щебетание; пищу составляют насекомые, плоды и ягоды. Простое, безыскусственное гнездо их свито из мха и выложено растительной шерстью; кладка состоит из двух сильно продолговатых яиц.
Манакин (Pipra manacus) представляет собой один из самых замечательных видов этого рода. «Эта хорошенькая, маленькая птичка, – говорит принц фон Вид, – населяет часть Ю. Америки. Она живет в густых, девственных лесах и кустарниках, сменяющихся открытыми полянами; странствует маленькими, реже многочисленными обществами по кустарникам, подобно нашим синицам, и живет близко от земли или на средней высоте». Когда манакин движется, то часто слышен также его голос – щелканье как бы от расколотого ореха, сопровождаемое треском и жужжанием. Внимание бразильцев было привлечено одной особенностью этой птицы: она обыкновенно надувает свой зоб, вследствие чего покрывающие его перья топорщатся впереди наподобие бороды; этим объясняется употребляемое в Бразилии название их «мопо», т. е. монах.
Тиранн каролинский (Tyrannus carolinensis) причисляется к средней величины видам своего рода. Мягкое, блестящее оперение, удлиняющиеся на голове в виде хохолка, на верхней стороне голубовато-серое; узкие перья хохолка – великолепного огненно-красного цвета; нижняя часть тела – серовато-белая; шея и горло – чисто-белые. Каролинский тиранн, по словам Одюбона, один из привлекательнейших летних гостей Соединенных Штатов. Первое время после прилета птица кажется утомленной и скучной; но лишь только к ней возвращается ее обыкновенная живость, то в каждом поле и у опушек всех лесов слышен ее пронзительный и переливающийся голос. Она редко живет внутри леса, предпочитая больше фруктовые сады, поля, берега рек. Свои довольно крупные и прочные гнезда она устраивает на ветвях деревьев из хлопка, пакли, шерсти и выстилает их тонкими корешками и конскими волосами. Самка кладет 4-6 яичек и принимается за высиживание, в то время как самец садится подле на ветке и готов храбро защищать свою подругу; он яростно нападает на ворону, коршуна, орла и только немногие соколы решаются приблизиться к месту его гнездования.
Каролинский тиранн заслуживает полнейшей благодарности и покровительства человека. Большое количество яиц в курятнике, которое он защищает от грабительства ворон, множество цыплят, сохранивших жизнь, благодаря его крику, от когтей сокола, и масса насекомых, уничтожаемых им, – сильно перевешивают вред, который он приносит, поедая небольшое количество ягод и фиг. Мясо его нежно и вкусно, вследствие чего многих из этих птиц преследуют.
Один из самых известных бразильских тираннов – бентеви (T. sulfuratis), называемый так по своему очень отчетливому крику; оперение верхней стороны тела зеленовато-бурое; хохол на темени и нижняя часть тела – серо-желтого цвета. Это одна из самых известных птиц Ю. Америки; ее видишь едва ли не на каждом дереве и всюду слышишь ее громкий пронзительный голос. Этот крик, привлекающий внимание каждого чуджеземца, уже давно переведен колонистами на разные языки: в Бразилии по-португальски – как “ben-te-vii” (я тебе хорошо вижу), в Гвиане по-французски – “qu'est ce qu'il dit?” (что он говорит?), и благодаря этому птица стала очень популярна. Но внимание людей она привлекает и иным способом, так как бентеви вместе с тем и настоящий тиран, который не пропускает ни одной хищной птицы без того, чтобы не потрепать ее. Главную пищу его составляют насекомые, хотя он нередко уносит также маленьких птичек из гнезд. Пойманные бентеви часто встречаются в настоящее время в Европе и приобретают себе расположение каждого любителя своим гордым видом, ловкостью и выносливостью.
Уже Молина, первый естествоиспытатель, описавший Чили, упоминает об одной чрезвычайно интересной южноамериканской птице и сообщает об ее образе жизни очень странные вещи. «Косец, – говорит он, – питается травой, но имеет дурную привычку съедать ее не раньше, как скосивши стебель около самого корня. Иногда он срезает растение лишь для удовольствия, не съедая ни одного листочка. Благодаря этому им много приходится страдать от преследований туземцев». Долгое время считали вред, приносимый этой птицей, за выдумки, но новейшие наблюдения показывают, что по крайней мере часть этих рассказов близка к правде.
Косцы (Phytotominae) принадлежат к семейству ампелидовых (Ampelidae). Они отчасти сходны с кардиналами, но еще более с некоторыми тангарами; отличаются же как от тех, так и от других существенными признаками, в особенности же строением клюва; последний короток, толст и усеян на краях мелкими зубчиками, как у пилы.
Молина описывает рариту (Phitotoma rara) и называет ее таким образом во ее крику; верхняя сторона ее темная оливково-зеленая, нижняя сторона – желто-зеленая, горло и живот – желтые, грудь и хвост – ржаво-красные. «Мы часто находили косцов, – говорит д'Орбиньи, – в сухих, пустынных местностях умеренного пояса, на холмах и равнинах, но никогда не в жарких, сырых долинах, покрытых кустарником. Они держатся постоянно вблизи населенных и обработанных местностей; их видишь круглый год парами или маленькими обществами, которые посещают виноградники и сады и опустошают плантации. Часто повторяющийся крик рариты неприятен и звучит, как скрипящий шум пилы». «Их зазубренный клюв, – говорит Бэк, – ужасное орудие для истребления молодых побегов, которым он в высшей степени пагубен, тем более что птицы отправляются за добычей обыкновенно в сумерки. Неудивительно, что рариту ненавидят, боятся и преследуют».
Во второе подсемейство ампелидовых соединяют настоящих ампелид (Ampelinae) – наиболее крупные формы семейства, величина которых колеблется между размерами вороны и дрозда. Они отличаются толстым телом, короткой шеей, большой головой, остроконечными крыльями и довольно коротким, тупым двенадцатиперым хвостом; клюв плоский, сильно расщепленный и напоминает клюв сивоворонок. Замечательно также чрезвычайно сильное развитие нижней гортани, которое делает голосовые связки способными производить громкие звуки, свойственные видам этого семейства. Ампелиды населяют девственные леса Ю. Америки, питаются почти исключительно сочными плодами, живут обыкновенно одиноко и лишь изредка обществами.
Капуцин (Cephalopterus calvus) есть представитель одного из родов, именно головачей (Cephalopterus), на которых распадается это подсемейство. Он живет в уединенных лесах Сев. Бразилии и Гиваны, оглашая их своим странным криком, напоминающим мычание теленка. Относительно его образа жизни нет еще подробных сведений.
Хохлатый головач (C. ornatus) отличается большим шлемовидным пучком перьев на голове, который может приподниматься, и кожистой, оперенной лопастью на нижней части шеи. Оперение почти повсеместно черное, хохолок синевато-черный, ноги матово-черные. Он населяет восточные склоны Перуанских Кордильер до 1000 метров высоты; питается плодами, насекомыми, в особенности пауками и жуками; плоды величиной со сливу проглатываются целиком; насекомые же перед проглатыванием сначала разделяются на части. Крик, который он издает преимущественно ранним утром, ужасен и похож на отдаленное мычание вола; перед тем, как закричать, птица расширяет свой головной хохолок, вытягивает и трясет пустой висящей на груди лопастью, кивает головой и затем лишь издает свой рев. Когда несколько птиц соединяются и начинают реветь, то прежде всего предположишь, что это стало быков, а не птицы. Неискусное гнездо, свитое из прутьев, устраивается на вершинах самых высоких деревьев; кладка состоит из 2 белых яиц.
Гораздо лучше, нежели капуцины и хохлатые головачи, нам известны колокольчики (Chasmorhynchus), принадлежащие к более мелким птицам подсемейства. Замечательны у них кожистые наросты вблизи клюва, которые, как и у индюков, то удлиняются, то укорачиваются.
Птица-колокольчик (Chasmorhynchus nudicolis) белоснежного цвета с ярко-зеленым горлом, черным клювом и красными ногами; самка мельче и несколько иначе окрашена.
От только что упомянутого вида звонарь (C. carnunculatus) отличается пустым, черным наростом у основания клюва.
У третьего вида, носящего в Ю. Америке название арапонги (C. variegatus), голое горло покрыто пучками кожистых трубочек; у молотобоя (C. tricarunculatus) лоб и основание клюва украшены кожистыми наростами в 5-7 см длины.
Все вышеупомянутые виды водятся в Ю. Америке: птица-колокольчик – в Бразилии, звонарь – в Гвиане, арапоги на севере Ю. Америки, молотобой – в Коста-Рике.
«Эта замечательная птица, – говорит принц фон Вид о птице-колокольчике, – как по своему ослепительно белому оперению, так и вследствие громкого, чистого голоса должна считаться особенностью великолепных бразильских лесов, в которых она предпочитает самые темные чащи. Ее голос, сходный с чистым звуком колокольчика, издается раздельно, а иногда повторяется скоро, несколько раз сряду». Пищу этих птиц составляют ягоды и плоды. Пойманные колокольчики в последнее время часто встречаются в наших клетках и живут несколько лет при самом простом корме, состоящем из вареного риса, моркови и картофеля.
Петушки (Rupicola), которых насчитывается всего только 3 вида, принадлежат к более крупным формам этого семейства.
Наиболее известный среди них – каменный петушок (Rupicola crocea), отличающийся богатым, ярко-оранжево-красным оперением. Родина их – горные страны Гвианы, покрытые лесами и богатые скалами; особенно охотно живут они вблизи водопадов, и чем каменистее речное русло, тем более оно им нравится.
Многие путешественники сообщают сведения об образе жизни этих своеобразных птиц. А. Гумбольдт наблюдал их на берегах Ориноко; братья Шомбургк находили их на скалах Гвианы. «Взойдя на крутую возвышенность, – повествуют Рихард Шомбургк, – я, по знаку одного из сопровождавших меня индейцев, должен был замолчать и спрятаться за ближайший куст, куда скрылись и мои спутники без всякого шума. Не успели мы пролежать и нескольких минут, как я услышал вдали голос, походивший на крик молодой кошки, и решил, что дело идет об охоте за каким-нибудь млекопитающим. Один из индейцев повторил его; отвечающий издали все более и более приближался, пока, наконец, на этот зов не начали отвечать со всех сторон. Эти восхитительные птицы прилетели с необыкновенной быстротой через кусты, присели на мгновение, чтобы увидеть призывающего товарища, и так же быстро скрылись, убедившись в своем заблуждении. Нам посчастливилось убить 7 штук, но все-таки я не был еще очевидцем их танцев, о которых мне так много рассказывали.
После нескольких утомительных дневных переездов мы достигли, наконец, страны, где должны были увидеть эту пляску. Мы услышали в стороне призывные голоса нескольких каменных петушков, и один из индейцев знаками дал мне понять, что я должен за ним следовать. Проползши сквозь кустарник несколько тысяч шагов, мы сделались свидетелями одного из самых привлекательных зрелищ. Целое общество этих великолепных птиц танцевало на гладкой, плоской поверхности огромной скалы. На окружающем ее кустарнике сидело около 20-ти, по-видимому очарованных, зрителей, самцов и самок, в то время, как по ровной поверхности этого утеса ходил по всем направлениям самец со странным движениями и особенной поступью. Эта смешная птица расширяла свои крылья, закидывала во все стороны свою голову, царапала ногами твердую каменистую почву, проворно подпрыгивала, распускала хвост колесом и с гордой осанкой снова начинала прохаживаться кругом площадки до тех пор, пока не устала; она издала тогда звук, не похожий на ее обычный крик, и взлетела на ближайшую ветку, а ее место занял другой самец, также выказывавший свое танцевальное искусство и роскошь оперения, чтобы, уставши, уступить через несколько времени место новому». Роберт Шомбургк прибавляет, что самки, которые сидят среди отдыхающих самцов, неутомимо смотрят на это зрелище и издают при возвращении уставшего самца одобрительный крик.
Индейцы очень любят держать петушков в неволе. Великолепные шкурки этих птиц ценятся повсеместно, и туземцы приготовляют себе из них фантастические украшения; мясо их также ценится, как очень вкусное.
Семейство рогоклювых (Eurylamidae) может служить примером тех затруднений, какие встречаются при распределении некоторых птиц по отрядам. Виды этого семейства представляют собой плотно сложенных птиц с коротким, широким клювом, толстыми ногами и коротким или довольно длинным хвостом. Оперение очень ярко и одинаково у обоих полов. Родина рогоклювых – Индия и Малайские острова.
К этому семейству принадлежит яванский рогоклюв (Eurylaemus javanicus), живущий преимущественно на берегах рек и прудов и питающийся червями и насекомыми. Гнезда устраивает на ветках над водой.
Лировые птицы (Menura), составляющие вместе с другим родом небольших австралийских птиц единственное семейство ложнопевчих птиц (Pseudoscines), так своеобразно сложены, что их можно разве только сравнить с воробьиными, но едва ли причислить к ним. Эти очень большие птицы, с высокими ногами, короткими крыльями и длинными хвостами, имеют чрезвычайно странный вид; хвост состоит из 12 перьев и имеет у самцов своеобразную форму, у самок же он не представляет ничего замечательного. Оперение густое и рыхлое; на туловище и спине перья очень похожи на волосы, на голове они удлиняются в виде хохолка, а у основания клюва превращаются в щетинки.
Лирохвост (Menura superba) имеет основной цвет оперения темный коричнево-серый, с красноватым отливом на надхвостье; хвост на верхней стороне черновато-бурый, снизу – серебристо-серый; крайние рулевые перья, в форме лиры, – темно-серые с черными кончиками. Гульд дал нам наиболее подробные наблюдения над жизнью лирохвоста. Родина этой птицы – Новый Южный Валлис; живет она в густых зарослях кустарника, в холмистых или скалистых местностях. В подобных местах лирохвоста можно слышать повсюду, но никак не видеть. Гульд проводил целые дни в кустах, был окружен птицами, слышал их звонкие, чистые голоса, но не мог увидеть ни одной из них, и только крайняя осторожность вознаградила его впоследствии за труды. Голос их, вполне соответствующий хорошо развитым певчим мускулам, чрезвычайно гибкий. Пение лирохвоста, смотря по местности, очень различно, так как состоит из собственных и заимствованных, или украденных, звуков. Это своеобразное пение напоминает чревовещание, которое удается слышать, подойдя лишь близко к певцу. «Птицы эта, – говорит Бэкер, – обладает в высокой степени даром звукоподражания; чтобы дать понятие о том, как велика эта способность, я передам следующее. В Джинсланде расположен лесопильный завод. Там в праздничные дни, когда все тихо, можно часто слышать далеко в лесу лай собаки, человеческий смех, пение и карканье разных птиц, крик детей и между всем этим неприятный звук, производимый при оттачивании пилы. Все это издается одним и тем же лирохвостом, находящимся вблизи завода».
Пища этих птиц состоит большей частью из насекомых и червей: тысяченожек, жуков, улиток и др. Гнездо строится между стволами молодых деревьев довольно низко над землей из весьма различных материалов; оно всегда велико, продолговато и снабжено крышей. Лирохвост выводит птенцов только раз в год и кладет лишь одно яйцо, величиной с утиное; самка высиживает одна, самец же не только ее не кормит, но, по-видимому, даже и не посещает.
По мнению Фюрбрингера, дятловые (Pici) птицы, к которым он, кроме собственно дятлов, причисляет также медоведов, туканов и бородачей, являются группой, родственной воробьиным и лирохвостам; названные четыре рода птиц во многом сходны по внутреннему строению, но отличаются друг от друга образом жизни.
Настоящие дятлы (Picidae) отличаются вытянутым телом, крепким конусовидным клювом, короткими ногами, крепкие пальцы которых расположены попарно; в некоторых случаях задний палец не развит и тогда на ноге бывает лишь три пальца; все они снабжены большими, острыми когтями; крылья средней длины; хвост состоит из 10 больших и двух малых рулевых перьев; в оперении пух почти совершенно отсутствует и преобладают кроющие перья. Более всякой другой группы птиц дятлы допускают подразделение по окраске, и потому их называют черными, зелеными, пестрыми и т. д. Внутреннее строение дятлов представляет много особенностей; всего более замечателен их язык. Он очень вытянут в длину и с каждой стороны усажен пятью или шестью короткими, жесткими колючками, напоминающими зазубренное острие стрелы; две железы, расположенные вдоль сторон нижней челюсти, отделяют клейкую слизь, покрывающую длинную шейку языка.
Все особенности строения тела дятла приспособлены к его образу жизни; своими цепкими когтями он держится на отвесных стволах дерева, а хвост предохраняет его от соскальзывания вниз; крепкий, острый клюв как нельзя лучше приспособлен к долблению; наконец, язык, благодаря своей тонкости, проникает в любое отверстие и может следовать за всеми изгибами проточенного насекомым хода.
За исключением Австралии и Мадагаскара, дятлы распространены по всем частям света. Образ жизни всех дятлов в существенных чертах весьма сходен. Большую часть времени они проводят лазая по деревьям и даже во время сна привешиваются к внутренним стенкам дупла. На землю они спускаются очень редко; неохотно пролетают они также большие расстояния, но это происходит, вероятно, вследствие беспокойного нрава, который заставляет их исследовать едва ли не каждое попадающееся на пути дерево. Долбя своим клювом, дятел откладывает большие или меньшие куски коры, открывая, таким образом, убежища насекомых, вытаскивает их своим языком и проглатывает. Различные насекомые, во всех стадиях их развития, главным образом живущие в деревьях, под корой или в древесине, составляют любимую пищу большинства дятлов; некоторые виды едят также разные ягоды и семена и даже устраивают кладовые, в которых сохраняют их; а некоторые американские виды, как рассказывают, грабят иногда других птиц и поедают их яйца и птенчиков.
Голос дятлов, в особенности тот звучный, напоминающий хохот, крик, который далеко раздается по лесу, звучит замечательно весело, и потому понято, что дятел принадлежит к одним из наиболее любимых человеком птиц; кроме того, дятлы производят музыку и иного рода: подвесившись к сухому суку, они быстрыми ударами клюва приводят его в колебание; этим вызывается громкий звук, который бывает слышен на расстоянии 11/2 верст. Гнездо помещается всегда в древесном дупле, выдолбленном самим дятлом; в сущности, гнездом служит просто дно дупла, выстланное щепками. Кладка состоит из 3-8 блестящих белых яиц, высиживаемых обоими родителями.
Надо постоянно напоминать людям, что дятлы приносят нам пользу и никогда не причиняют ни малейшего вреда; они истребляют самых опасных врагов леса, и в этом отношении заслуги дятлов неоценимы. Кроме того, они приносят еще и косвенным образом пользу, так как строят жилища нашим полезным птицам, гнездящимся в дуплах.
Наиболее известный представитель подсемейства зеленых дятлов (Picinae) – зеленый дятел (Picus viridis). Верхняя сторона тела – оливково-зеленого цвета, верхняя часть головы и затылок – ярко-красные, нижняя часть туловища – желтовато-белая, хвостовые перья – черные с бурыми поперечными полосками. Зеленый дятел водится во всей Европе, кроме Испании и северных окраин; всего охотнее он поселяется в местностях, где рощи чередуются с открытыми полями.
Эта птица выказывает ту же неугомонность и неутомимость, как и все его родичи. Лазает она так же ловко, как и они, а своим умением ходить по земле превосходит всех других дятлов. Жизнь ее протекает приблизительно следующим образом. Рано утром зеленый дятел оставляет свое ночное убежище и пускается странствовать. Он перелетает с дерева на дерево, обыскивая их снизу вверх; если приблизиться к нему в это время, то дятел быстро перебегает на противоположную сторону, лезет выше и вдруг незаметно покидает дерево с громким, ликующим криком. До полудня он успевает осмотреть не менее 10 деревьев, не пропуская притом ни одной муравьиной кучи. Летом, когда трава на лугах скошена, он много бегает по земле, ища червей и гусениц; зимой же посещает склоны, с которых стаял снег, и выискивает здесь насекомых. Приручение старых дятлов почти невозможно, вследствие их буйного, неукротимого нрава.
Близким родственником зеленого дятла оказывается седой, или седоголовый, дятел (P. viridicanus). Область его распространения обнимает большую часть Европы и всю Сибирь, до Персии и Японии. Он разделяет участь черных и зеленых дятлов, так как с каждым годом количество этих птиц заметно уменьшается. Характером и поведением седоголовый дятел настолько напоминает своего ближайшего родича, что нужна значительная опытность, чтобы отличать их друг от друга.
В Америке существует род зеленых дятлов, называемых шилоклювыми дятлами (Colaptes), заключающий около 40 видов.
Из них наибольшей известностью используется золотистый дятел (C. auratus); оперение его очень пестрое; стволы у маховых перьев оранжево-желтые, у хвостовых – красные. Он распространен по всей восточной части Соединенных Штатов. Ни один из известных мне дятлов не переносит так легко неволи, как золотистый, который представляет в клетке очень любопытное зрелище.
В южн. и зап. штатах С. Америки, кроме золотистого дятла, встречается сходный с ним вид – медный дятел (C. mexicanus), отличающийся более темными красками.
В то время, как большинство дятлов преимущественно отыскивают пищу на деревьях, существуют и такие, которые охотятся на земле; сюда относятся полевой дятел (C. campestris), населяющий безлесные равнины Ю. Америки; он питается термитами в муравьями, чрезвычайно многочисленными в этих равнинах, и приносит, таким образом, значительную пользу земледелию. Полет и голос его такой же, как и у его европейских родичей.
Красноголовый дятел (C. erythrocephalus) отличается слабо изогнутым клювом; голова и шея его – ярко-красная, спина, маховые и хвостовые перья – черные, надхвостье и нижняя сторона тела – чисто-белые. Эта птица, по словам Вильсона, встречается в Америке до того часто, и воровские привычки ее так общеизвестны, что каждый ребенок может рассказать о ней. За исключением дрозда-пересмешника, едва ли встречается птица более резвая и веселая, чем этот дятел; вся жизнь его – одно сплошное веселье. По-видимому, он нисколько не боится человека, хотя это его злейший враг. Но никому нельзя посоветовать терпеть его в своем саду, потому что он не только питается всякого рода плодами, но при этом еще портит их в огромном количестве.
В Калифорнии и Мексике красноголового дятла заменяет его родич – калифорнийский дятел (C. formicivorus), по величине равный нашему пестрому дятлу. Все лето он усердно преследует насекомых; осенью же весьма прилежно выдалбливает в коре дубов и сосен небольшие дырочки, в которые вкладывает желуди; благодаря этому, кора какого-нибудь хвойного дерева иногда выглядит так, точно она усажена бронзовыми гвоздями. Желуди эти собираются в огромном количестве, и ими же питаются зимой не одни дятлы, но также и белки, мыши, сильно грабящие эти запасы.
Переходим теперь к подсемейству пестрых дятлов (Dendrocopinae), заключающему 150 видов.
Первый род этого подсемейства – черные дятлы (Driocopus), в которым принадлежат самые крупные и сильные виды; все они отличаются черной окраской и оперением головы, нередко образующим хохол.
Наш желна, черный дятел (Driocopus martius) отличается ярко-красным цветом верхней части головы. Родиной черного дятла может считаться вся Европа, поскольку она покрыта лесами; он поселяется в больших лесах, преимущественно таких, где его не беспокоят люди и где хоть изредка попадаются высокие, толстые деревья.
Наши желна чрезвычайно резвая, быстрая на лету, пугливая, ловкая и сильная птица. Большие муравьи и их куколки, а также всевозможные древесные насекомые, особенно личинки вредных жуков, составляют пищу этой птицы; чтобы добраться до древесных ос и их личинок и до подтачивающих дерево жуков, он отщепляет большие куски от деревьев, а муравьев ловит подобно муравьеду, т. е. приклеивая их к своему липкому языку.
В начале апреля желны приступают к постройке гнезда; они закладывают его в дерево с выгнившей сердцевиной. Во время насиживания самец и самка правильно сменяют друг друга. При хорошем уходе удается довольно долго держать молодых в неволе и даже до известной степени приручить их.
Североамериканский белоклювый дятел (D. principalis) распространен в южной части Соед. Штатов и на острове Кубе. Эти милые, красивые птицы, сходные по образу жизни с нашими черными дятлами, сильно преследуются, так как их красные хохлы и белые клювы употребляются индейцами в качестве амулетов. Вильсон пробовал держать белоклювого дятла в неволе, но оказалось, что это дело не легкое. Он кричал совершенно подобно маленькому ребенку и своим криком однажды до того испугал лошадь Вильсона, что она едва не убила седока. Когда исследователь ехал с этой кричащей птицей по улицам, то все женщины в испуге выбегали на улицу или выглядывали из окон, чтобы узнать причину такого странного шума. В конце концов он снес дятла в свою комнату и оставил его там без надзора; вернувшись через час, он увидел, что птица успела уже почти освободиться: ей удалось уже продолбить часть стены. Чтобы предупредить повторение подобной попытки, Вильсон привязал дятла цепочкой к толстой ножке стола; через некоторое время, войдя в комнату, он с ужасом убедился, что стол стоит уже не на четырех, а на трех ногах. От предлагаемой ей пищи птица упорно отказывалась и на третий день умерла с голоду.
Совершенно своеобразным родом, населяющим северные страны, являются трехпалые дятлы (Picoides), снабженные тремя пальцами; представителем их может служить трехпалый дятел (Picoides tridactylus); он почти одинаковой величины с нашим пестрым дятлом, но оперение его не столь ярко. Область его распространения обнимает весь север Европы и значительную часть Азии; в Южн. и Ср. Европе его можно видеть на самых высоких горах. Своим поведением и характером трехпалый дятел во многом напоминает пестрого.
Настоящие пестрые дятлы (Dendrocopus) являются самыми совершенными представителями отряда, так как почти исключительно держатся на стволах деревьев и лишь изредка спускаются на землю.
Самый известный из них обыкновенный, или большой пестрый, дятел (D. major). Оперение его действительно необыкновенно пестро: верхняя часть тела – черная; пятна по сторонам шеи, бока головы и плечевое зеркальце – белые; зад и нижние перья хвоста – ярко-пурпуровые, нижняя часть тела – белая. Его отечеством следует считать всю Европу и Сибирь, а любимым местом пребывания – дремучий лес, преимущественно сосновый и тополевый, а также сады.
Пищу большого пестрого дятла составляют насекомые, орехи и ягоды; это истинный охранитель лесов, и его следует всячески щадить. При устройстве гнезда он выказывает большую нетерпеливость: одновременно начинает готовить место в разных дуплах, а еще охотнее отыскивает такое дупло, в котором он или какой-нибудь из его собратьев уже гнездился.
Пойманные пестрые дятлы в высшей степени занимательны. Часто они необыкновенно привязываются к человеку. Гиртаннер рассказывает по этому поводу следующее: «Одному из моих питомцев, ставшему уже вполне самостоятельным, я хотел возвратить свободу и выпустил его летать по лесу. Но когда я решил было удалиться, он начал испускать призывные крики, полетел за мной и сел на меня; в конце концов мне ничего не оставалось более, как взять его обратно домой. Другой дятел был настолько ручным, что пользовался правом постоянно улетать и прилетать; он всегда откликался на мой свист и прилетал обратно».
В лиственных лесах вместе с пестрым дятлом водится средний, или вертлявый, дятел (D. medius), несколько меньших размеров и более красивый; кроме того, к ним следует причислить малого пестрого дятла (D. minor) – самого мелкого вида из всех европейских дятлов.
Мягкохвостые дятлы (Picumminae) составляют переходные формы между дятлами и вертиголовками; будучи весьма небольших размеров, они лишены свойственного дятлам жесткого хвоста.
Относящийся сюда карликовый дятел (Picumnus minutus) имеет верхнюю часть тела серо-бурую, нижнюю – белую с черными полосками; водится в береговых лесах Гвианы и Парагвая.
Вертиголовки (Jynginae) водятся исключительно в Старом Свете. Тело их вытянутое, шея длинная, крылья короткие и мягкие, клюв короткий, прямой и конически заостренный; ноги сильные, с четырьмя попарно расположенными пальцами; язык сильно вытянут и лишен зазубрин, свойственных дятлам.
Наша вертиголовка, вертишейка (Jynx torquilla), сверху пепельно-серая с темными крапинками, снизу белая с немногими треугольными пятнышками, маховые перья с красными и бурыми полосками. Они населяют почти половину земного шара, но родина их лежит в Ср. Европе и Ср. Азии; в Ср. и Южн. России она повсюду обыкновенна.
Местом своего гнездования вертиголовка выбирает области, богатые старыми деревьями, но не сплошь заросшие ими. Она не боится человека и охотно поселяется в непосредственной близости домов, например, в садах. Это ленивая, довольно неуклюжая птица, двигающаяся лишь тогда, когда это очень необходимо; в ней вовсе не замечается неутомимости, резкости дятлов и других летающих птиц.
Птичка эта выказывает необыкновенную способность вертеть шеей, благодаря которой она и приобрела одинаковое название почти на всех языках. Все необыкновенное ее раздражает, заставляет строить гримасы, которые тем страннее, чем больше она бывает испугана. «Она вытягивает шею, – говорит Науман, – нахохливает головные перья и распускает хвост веером; или же она вытягивает все туловище, наклоняется вперед, закрывает глаза и испускает странное глухое воркование». Не подлежит никакому сомнению, что всем этим вертиголовка хочет напугать своего врага. Любимая пища ее – муравьи, почему испанцы и называют вертиголовку муравьедкой; она уничтожает все мелкие породы их, но охотнее ест куколку, нежели самих насекомых: при случае она питается гусеницами или другими личинками и куколками. Ее язык, который может сильно вытягиваться в длину, оказывает ей большую услугу при добывании пищи: с помощью его она добывает живую пищу из расщелин деревьев.
Относительно помещения для гнезда вертиголовки очень неприхотливы: обыкновенно дупло освобождается от всякого сора, и на разрыхленном месте устраивается довольно плоское гнездовое ложе. В середине мая самка кладет 7-12 маленьких белых яичек; вылупившиеся из яиц птенцы почти голые, но скоро вырастают, так как оба родителя прилагают все старания, чтобы доставить им побольше корма; но они совершенно не заботятся о чистоте гнезда, которое в конце концов становится настоящей помойной ямой. Пойманные вертиголовки – один из самых занимательных комнатных птичек.
После дятлов наиболее многочисленным семейством дятловых птиц являются перцеяды, или туканы (Rhamphastidae) – птицы с несоразмерно большим, хотя довольно легким клювом, пилообразно зубчатым по краям. Они распространены в тропических странах Америки, где наряду с попугаями принадлежат к числу самых обыкновенных птиц. Тем не менее точные сведения об их образе жизни собираются с большим трудом. Чем они питаются – в точности неизвестно; в желудках их находили лишь плоды, зерна и растительные вещества; но Азара приписывает им грабежи птичьих гнезд, а Гумбольдт утверждает, что они едят и рыбу. В общем они, по-видимому, имеют много сходного с воронами: любопытны подобно им, сообща преследуют хищных птиц и собираются в больших количествах, чтобы дразнить врага. Американские дикари часто употребляют красивые перья туканов для украшения.
Род перцеядов (Rhamphastus) характеризуется огромной величины клювом, сильными, высокими, длинопалыми ногами, коротким, широким хвостом, небольшими крыльями; блестяще-черный цвет является основным цветом оперения, на котором выступают красные, белые или желтые пятна.
Самый крупный вид этого рода – большой тукан, или токо (R. magnirostris), водящийся в возвышенных частях Ю. Америки. В Сев. Америке его заменяет несколько меньших размеров красноклювый перцеяд (R. erythrorhynchus); в береговых же лесах Бразилии живет оранжевый перцеяд (R. temminckii).
Перцеяды держатся обыкновенно высоко на верхушках больших деревьев; там они скачут по вершинам с большой ловкостью или, отдыхая, сидят на самых верхушках высоких стволов и испускают оттуда свои трещание и свистящие звуки. Все виды без исключения могут считаться подвижными, веселыми, пугливыми, но и любопытными птицами. С чрезвычайной осторожностью они избегают людей, и подкрасться к ним удается лишь очень опытным охотникам: они дразнят последних тем, что не отлетают от них далеко, но в известный момент улетают и всегда снова выбирают такие места, приближение к которым затруднительно. О размножении перцеядов нет еще подробных сведений. Туканы гнездятся в дуплах деревьев и кладут по 2 яйца; птенцы вскоре приобретают красивое оперение стариков. Всех перцеядов в Бразилии преследуют очень усердно, как из-за их мяса и красивых перьев, так и для приручения этих странных птиц. Чтобы избежать их совершенного истребления, дикари прибегают к весьма остроумному способу, стреляя для этой цели в птиц очень маленькими и весьма слабо отравленными стрелами; рана, причиняемая такой стрелой, слишком незначительна, чтобы убить, и слабый яд лишь ошеломляет птицу. Она падает вниз, перья ее выдергиваются, и через некоторое время птица снова приходит в себя, для того чтобы еще несколько раз быть подстреленной и ограбленной.
Воспитанные смолоду туканы принадлежат к числу занимательных пленников. «По образу жизни, – говорит Гумбольдт, – и по нраву они напоминают ворон. Это смелые, легко приручаемые птицы; они обживаются в доме, крадут все, что могут захватить, часто купаются и охотно ловят рыбу на берегу реки».
Под именем арасари (Pteroglossus) известны те виды семейства, у которых клюв сравнительно меньше и тоньше.
Самый распространенный вид этого рода арасарий бразильцев (P. atricollis); основной цвет его оперения – темно-зеленый с металлическим отливом; грудь и брюхо – бледно-желтые, надхвостье красное.
«Арасари, – говорит принц фон Вид, – в большом количестве водятся во всех девственных лесах Бразилии и в главных чертах ведут тот же образ жизни, что и туканы. В холодное время, в период созревания большинства плодов они покидают леса и приближаются к плантациям, где в это время их убивают в большом количестве из-за вкусного и жирного мяса. Гнездо их с двумя яйцами или птенцами находится в дупле дерева». Бэте рассказывает, как он однажды имел интересное столкновение с этими птицами. «С высочайшего дерева одного темного ущелья я подстрелил арасари. Он был только ранен и громко закричал, когда я сделал попытку его взять. В это мгновение тенистое ущелье, как по волшебству оживилось массой появившихся товарищей, которых я до того совершенно не замечал. Они спустились ко мне, подвесившись к стеблям ползучих растений, каркая и хлопая крыльями. Прежде чем я успел зарядить ружье, все они поголовно исчезли, оставив у меня на руках своего раненого товарища».
К перцеядам примыкает группа бородачей (Capitonidae), отличающихся мягким, пышно окрашенным блестящим оперением.
Семейство это распространено в жарком поясе Старого и Нового Света; особенно многочисленны его представители в Африке и Азии; в Австралии же не было найдено ни одного вида. Эти живые, веселые и деятельные птицы любят общество и часто соединяются в небольшие стаи. Их пищу составляют насекомые, ягоды и плоды. Голос довольно звучен и приятен; многие виды беспрестанно задают концерты, к которым присоединяются все члены общества.
Представителем азиатских видов считается желтозобый бородач (Megalaema flavigula), живущий в Индии, на Цейлоне, на Малайских островах и выбирающий высокоствольные леса, рощи и сады.
Заключительным семейством дятловых птиц является медоуказчики, или медоведы (Indicatoridae); это сравнительно плотно сложенные, длиннокрылые, короткохвостые, крючкоклювые и коротконогие птицы; оперение густое, гладкое и плотное. Медоведы, которых известно около 12-ти видов, принадлежат, главным образом, Африке; они живут в лесистых местностях, обыкновенно парами, перепархивая с дерева на дерево и издавая звучный, приятный крик. Уже первые путешественники упоминают об особенно странном их качестве: обо всем необыкновенном, что остановит внимание медоведов, они оповещают других животных, особенно человека, смело летя ему навстречу и приглашая криками и мимикой следовать за собой; чаще же всего они приводят к пчелиным роям.
Африканский, или бледноклювый, медовед (Indicator sparmanii) окрашен сверху в серо-бурый цвет, снизу в серовато-белый. Начиная с юга, вид этот распространен по наибольшей части Африки до 16° северной широты.
«Медоуказчик, – говорит Шпаррман, – почти не приметен, так совершенно напоминает обыкновенного серого воробья, хотя немного крупнее и бледнее последнего. Если он открывает человеку место, где находится гнездо пчел, то делает это их эгоистических побуждений: мед и личинки пчел составляют его любимое кушанье, и ему известно, что при разорении улья всегда кое-что перепадает на его долю. К этому следует прибавить, что в способ, которым птица совершает свои предательские проделки, она влагает много соображения». Братья Верро находили яйца и птенцов различных медоуказчиков, живущих в Южной Африке, в гнездах сорокупутов, дятлов и т. п. птиц; самка сносит свое блестяще-белое яйцо на землю и несет его в клюве в выбранное заранее чужое гнездо, выбросив предварительно оттуда одно яйцо; когда молодой медовед немного подрастет, старики начинают его кормить сами и приглашают оставить гнездо его приемных родителей.
К небольшим порхающим птицам (Macrochires) относятся два мало сходных друг с другом семейства: стрижи и колибри.
«Между всеми другими существами колибри, без сомнения, самые красивые по строению тела и по великолепному оперению. Драгоценные камни и металлы, которым человек сообщает особый блеск своим искусством, нельзя и сравнивать с этими живыми самоцветными камнями. Маленьких колибри следует решительно считать образцовыми произведениями природы. На долю этой крошечной любимицы досталось все: легкость, быстрота, ловкость, грация движений и богатый наряд». Так пишет Бюффон со свойственным ему красноречием; и все последующие натуралисты, даже самые серьезные, вместе с ним восхищаются этими прелестными птицами.
Величина колибри (Trochilidae) колеблется в довольно широких пределах: одни ростом с маленькую мухоловку, другие не больше шмеля. Туловище обыкновенно вытянутое или кажется таким вследствие того, что хвост почти всегда длинный; клюв шиловидный, иногда по длине равный туловищу или даже длиннее его; ножки колибри необыкновенно малы и нежны, когти чрезвычайно остры и тонки; крылья узкие, длинные, согнутые в виде сердца. Оперение довольно твердое и, в сравнении с величиной птицы, очень густое. Из особенностей внутреннего строения колибри замечательно устройство языка; последний состоит из двух сросшихся при основании нитей, которые внутри полы и наполнены воздухом.
В настоящее время мы еще слишком мало знакомы с образом жизни различных колибри, чтобы указать на различия, существующие в этом отношении между их отдельными видами. Недостаток места принуждает меня к известной краткости, и поэтому решительно все равно, опишу ли я много или мало отдельных колибри, которых делят теперь на 70 родов и около 400 видов.
Виды, относящиеся к подсемейству гномов (Polytminae), ростом довольно велики и обладают довольно плотным телосложением. Оперение не очень яркое; верхняя часть тела зелоноватого или бронзового цвета, а нижняя – коричневая.
Орлиный клюв (Eutoxeres aquila) и его родичи отличаются своеобразно изогнутым клювом и клиновидным хвостом; птица эта живет в Боготе.
Солнечные колибри (Pha@ethornis) отличаются тонким, слабо изогнутым, длинным клювом и тусклым оперением.
Бразильский отшельник (Pha@ethornis superciliosus) принадлежит к числу крупных видов и водится в Северной Бразилии.
Лесные колибри (Lampornithinae) также принадлежат к крупным видам; клюв их несколько длиннее головы, прямой или слабо согнутый.
Типическим представителем этого подсемейства является манго (L. mango), водящийся повсюду в Бразилии; оперение его – бронзово-зеленого цвета с медным отливом.
Горные колибри (Oreotrochilus) отличаются толстым, средней длины клювом и коротким, как бы обрубленным хвостом; оперение блестящее, синее или зеленое, различное у обоих полов.
Один из самых великолепных горных колибри – чимборасовый колибри (Or. chimborazo), которого встречали только на Чимборасо, на высоте 4,5 тысячи метров.
Яхонтовые колибри (Topaza) по строению крыльев похожи на горных колибри.
Топазовый колибри (Topasa pella) великолепием оперения может соперничать со всем другими видами; туловище его медно-красное, переходящее в гранатовое с золотистым отливом; хвост зеленый, маховые перья коричневые; живет, по-видимому, исключительно в Гвиане.
Цветочные колибри (Heliotrichinae) отличаются довольно большим ростом. Относящийся сюда род цветковых колибри (Heliothrix) имеет своим представителем ушастого колибри (H. aurita); спина и бока его ярко-зеленые, маховые перья черновато-серые, а нижняя часть тела чисто-белого цвета; живет по всей береговой полосе восточной части Южной Америки.
Последнее подсемейство составляют настоящие колибри (Trochilinae) – типические представители всего семейства; они отличаются тонким, круглым острым клювом, необыкновенной роскошью оперения и различными украшениями его: хохолками, удлиненными перьями на хвосте и ушах, пушистыми каемками на лапках.
Рубиновый колибри (Trochilus colubris), относящийся к этой группе, водится в восточной части Соед. Штатов.
Особенно красивые птицы – это эльфы (Lophornis), самцы которых обладают великолепными воротниками на шее. Для описания я выберу великолепного эльфа (L. ornata). Туловище его бронзово-зеленого цвета, хохолок – красновато-коричневый; перья воротника красно-бурого цвета с блестящими зелеными кончиками. У самки все цвета более тусклые и отсутствуют воротники, хохолок и блестящее пятно у клюва, свойственное оперению самцов.
Хвостатые эльфы (Heliactinus) отличаются от предыдущих главным образом удлиненным хвостом.
Рогатый колибри (Heliactinus cornutus) – медно-зеленого цвета, водится в травянистых степях провинции Минас-Жерайс.
У знаменщиков (Steganurus) оба наружных рулевых пера очень удлинены. Относящийся к ним знаменщик венесуэльский (S. undervoodi) имеет верхнюю часть тела, брюшко, бока и нижние кроющие перья медно-зеленого цвета. Маховые перья – пурпуровые, горло и шейку – золотисто-изумрудного цвета.
Вилохвостые колибри (Sparganura) отличаются, главным образом, устройством хвоста; рулевые перья от середины наружу ступенчато увеличиваются, так что наружные впятеро длиннее средних.
Сафо (S. sapho) на верхней стороне тела карминово-красного цвета, голова же и нижняя часть тела – зеленые с металлическим отливом; водится сафо в Боливии.
Исполинские колибри (Hypermetra) имеют длинный или даже очень длинный клюв и неяркое оперение.
Сюда относится исполинский колибри (H. gigas), равный по величине примерно нашему стрижу; он живет в западных странах Ю. Америки.
Мечеклюв (Docimastes ensifer) имеет самый большой клюв между всеми колибри, равный длине туловища и слегка загнутый вверх; он водится в горных областях Венесуэлы и Квито.
Шлемовые колибри (Oxypogon) отличается очень коротким клювом, шлемовидным хохлом на голове, широкими крыльями и неблестящим оперением.
Относящийся сюда паранский колибри получил латинское видовое название в честь Линдена (O. lindeni); он живет в горах Венесуэлы на высоте 3-4 тысяч метров.
Колибри живут исключительно в одной Америке и более других птиц характерны для этой части света. Они встречаются здесь всюду, где только могут расти цветы, и распространены не только по всем широтам, но поднимаются и на высокие горы: на Андах они порхают еще у самой границы вечных снегов; посещают кратеры действующих и потухших вулканов, куда едва ли проникает какое-либо другое позвоночное. Каждая страна и каждая местность имеет свои особые виды колибри; не только отдельные горы и долины, но многие леса и степи, а иногда даже еще более ограниченные местности имеют свои особые виды.
Вследствие зависимости колибри от флоры оказывает, что тропические страны Америки особенно богаты ими. Однако ошибочно было бы предполагать, что колибри предпочитают леса низменностей, где растительная жизнь достигает высшего развития; согласно последним исследованиям, следует принять, что самое большое число видов колибри встречается в гористых странах Юж. и Ср. Америки. Особенно благоприятной страной для колибри является, по видимому, Мексика: она служит отечеством более чем 1/5 всех известных нам видов этих птиц. «Они украшают, – говорит Гульд, – своей неподражаемой роскошью оперения трещины вулканических пород, оживляют страны, куда люди никогда не заглядывают, и придают жизнь холодной пустыне».
Еще с точностью не определено, можно ли считать вполне оседлыми птицами тех колибри, которые не предпринимают дальних перелетов. Все виды перелетают с одного места на другое, смотря по времени года и, главным образом, по времени цветения различных растений; кроме времени гнездования, они постоянно странствуют.
Полет определяет всю жизнь колибри и вполне характеризует их; ни одна птица не летает так, как они, и, следовательно, по полету их нельзя и сравнивать с другими птицами. «Как удивительна, – говорит Гульд, – должна быть организация этих птичек, доставляющая им возможность производить и так долго продолжать дрожательные движения их крылышек. Птица эта не машет плавно крыльями, как ласточка или стриж, но постоянно трепещет ими с изумительной быстротой, когда перелетает с цветка на цветок или проносится по воздуху на большое расстояние над деревьями или рекой; когда колибри останавливается около какого-нибудь предмета, то движения его крыльев так быстры, что по сторонам тела птички видишь лишь туманный полукруг». Пока колибри остается на одном месте, крылья его не производят никакого шума, но когда он быстро подвигается вперед, то слышно довольно резкое жужжание. Глядя на них, приходит мысль рассматривать колибри как оперенную бабочку. Бэтс уверяет, что ему только после продолжительного рассматривания удалось отличить от колибри бабочку титана; он же говорит, что ему неоднократно случалось стрелять в бабочку вместо колибри, так как полет и остановка на воздухе над цветами у бабочек совершенно такие же, как и у колибри. Некоторые путешественники упоминают о великолепной игре цветов, которая замечается у этих птиц во время полета; но это не вполне справедливо. Во время летания прекрасный цвет оперения колибри вовсе не заметен: блестящие цвета видны лишь тогда, когда птички держатся на месте – когда они парят около цветов или садятся на ветку для отдыха. На землю колибри спускаются очень редко.
По давно сложившемуся мнению, ни один колибри не может петь. Вообще это верно, но существуют наблюдения, утверждающие противное. Принц фон Вид говорит, что голос колибри состоит из едва заметных тихих звуков. Бурмейстер со своей стороны замечает, что когда они садятся для отдыха на ветку, то иногда бывает слышен их слабый чирикающий голос, так что они ни в коем случае не могут быть названы немыми. Большинство других наблюдателей упоминают лишь о резких и грубых звуках.
Внешние чувства колибри развиты хорошо и довольно равномерно; сильно развитый и выпуклый череп указывает на сильное развитие головного мозга и заставляет предполагать, что и душевные качества колибри достигают довольно высокой степени развития. Слишком большое доверие к человеку, конечно, часто их обманывает и делает нередко жертвами своей излишней смелости.
Что касается пищи колибри, то прежде полагали, что он питается сладким соком цветов, но Балье решительно отвергает это мнение и доказывает, что колибри питается насекомыми.
Почти все колибри – настоящие дневные птицы: они любят жару и сильно страдают во время холода. Несмотря на это, многих из них следует считать сумеречными птицами, которые вылетают на добычу только в утренние и вечерние часы, а во время полудня отдыхают в тени больших деревьев. Некоторые путешественники говорят о целых роях колибри, другие же утверждают, что колибри появляются лишь поодиночке. «Я могу из собственного опыта сказать, – говорит принц фон Вид, – что оба эти мнения верны, так как часто нам в течение нескольких минут приходилось убивать очень много колибри одного и того же вида, хотя обыкновенно они показываются только поодиночке». Два самца одного вида никогда не могут мирно встретиться, но тотчас же начинают между собой ссору и драку; нельзя себе представить, чтобы два колибри одного и того же вида мирно обыскивали одновременно цветы на одном и том же дереве. Сальвин уверяет, что некоторые колибри своей драчливостью мешают охотнику, так как прогоняют всех родичей, которые приближаются к дереву, где они поселились. «Мне кажется, – говорит он, – что споры и драки составляют их главное занятие. Как только один колибри всовывал свой клюв в цветок, другой выказывал свое расположение к тому же цветку, и тотчас начиналась драка». В сравнении со своей крошечной величиной, это в высшей степени раздражительные и гневные создания; они с яростью бросаются на маленьких сов, довольно больших соколов и даже с заметной дерзостью приближаются к человеку.
Все виды колибри вьют сходные гнезда и кладут лишь по два беловатых, длинных и сравнительно крупных яйца. Главным материалом для постройки служит растительный хлопок; к нему примешиваются другие твердые растительные вещества, например, древесные лишаи, травы и чешуйки папоротника. Детеныши колибри при вылуплении бывают голы и слепы и так беспомощны, что едва умеют открывать клюв, чтобы принимать приносимую родителями пищу; через несколько дней они покрываются серым пушком, а позднее вырастают перышки на верхней части тела.
О жизни колибри в неволе существует довольно много наблюдений. Коффер рассказывает, что он в течение нескольких месяцев держал колибри в клетке и кормил разведенным в воде медом; сладкая жидкость привлекала мелких мух и мошек, и птички с удовольствием хватали их; они ели их с такой жадностью, что насекомые очевидно составляли значительную часть их пищи. Пиль воспитал двух молодых колибри, которые свободно летали по комнате и садились на плечо своего хозяина, когда были голодны; он наблюдал, что когда солнце светило в комнату, то птички на манер мухоловок хватали маленьких мошек. Однажды мне принесли гнездо с молодыми колибри. Один из них ударился о стекло окна и убился; другой отказывался от пищи и на следующее утро казался полумертвым. Одна дама согрела его на своей груди, и когда он поправился, то взяла сахару в рот и стала его этим кормить; таким образом он был выкормлен и посажен в клетку, я держал его более трех месяцев; он казался веселым и здоровым и своими движениями и чириканьем выказывал большую радость, когда ему приносили свежие цветы. Попытки перевести колибри в Европу оказались неудачными.
Американцы очень любят колибри вследствие его красоты и миловидности и охотятся за ними лишь тогда, когда об этом просит европеец, собирающий коллекции. Кроме человека, у колибри нет других врагов. Сомнительно, чтобы они становились жертвами хищных птиц или зверей, так как превосходят их в быстроте движений. Вообще следует предположить, что эти живые яхонты умирают собственной смертью, о чем можно судить по большому числу их, хотя размножаются они не очень быстро.
Ближайшими родичами колибри являются стрижи (Cypselidae), небольшие птицы, но с плотным и сильным туловищем, короткой шеей и широкой головой, оканчивающейся маленьким, треугольным, слабым клювом; крылья узкие и изогнутые, хвост имеет различную форму; ноги короткие, с острыми когтями. Оперение обыкновенно одноцветное и темное и в исключительных случаях имеет блестящий, металлический цвет. Они распространены по всем частям света и живут во всех поясах, кроме холодного; встречаются также на различных высотах, от морского берега до снеговой линии.
Стрижи более всех других птиц живут в воздухе и деятельны с раннего утра до поздней ночи; силы их, кажется, никогда не ослабевают, и ночной отдых продолжается лишь несколько часов. Превосходно летая в воздухе, они на земле оказываются самыми беспомощными существами: они неспособны ни ходить, ни даже ползать; зато лазают довольно сносно по стенам и скалам. Их усиленная деятельность обусловливает большие потери и соответственно этому энергичный обмен веществ; поэтому стрижи необыкновенно прожорливы и уничтожают ежедневно сотни тысяч насекомых, составляющих их исключительную пищу.
Душевные способности стрижей развиты, по-видимому, очень слабо. Живут они обществами, но вовсе не миролюбивы; скорее это даже задорные и драчливые создания.
Виды стрижей, живущие в умеренном поясе, – перелетные птицы, в то время как тропические виды можно назвать бродячими. Гнезда их отличаются от всех других птичьих построек. Только немногие виды строят гнезда бережно и аккуратно; большинство же лишь сносит в углубление кучу материала, нужного для постройки гнезда, и располагает его совершенно неправильными слоями. Но все гнезда стрижей отличаются тем, что материалы скрепляются клейкой, быстро твердеющей слюной; у некоторых даже гнездо почти исключительно состоит их этого последнего материала. Кладка состоит их одного или нескольких светло окрашенных яиц. Насиживает одна самка, но оба родителя выкармливают детенышей.
Для содержания в неволе стрижи не годятся; несмотря на это, удается вырастить молодых стрижей, взятых из гнезда. Пойманные взрослыми, они не привыкают к клетке: беспомощно лежат на дне ее или без отдыха лазают по стенам, отказываются от пищи и вскоре околевают от полного истощения. Эти птицы никогда не доставляют любителю настоящей радости: в тесной клетке эти жители воздуха кажутся грустными и беспомощными.
Белобрюхий стриж, черный стриж, косырь (Micropus melba) отличается темно-бурым цветом верхней части тела, головы и нижних кроющих перьев хвоста, белым цветом горла и груди и буро-зеленым цветом маховых перьев. Средиземное море является центром области распространения этой птицы, границами которой служат Пиренейские, Альпийские и Гималайские горы, Азия и Атлас. Белобрюхого стрижа совершенно справедливо называют альпийским стрижем, хотя в Среднеевропейских Альпах он никогда не встречается в таком большом количестве, как на юге, где иногда собирается в несметные стаи. Его образ жизни и привычки в главных чертах сходны с нравами более знакомого нам башенного стрижа.
Родственный белобрюхому стрижу башенный стриж (M. apus) отличается однообразно-бурого цвета оперением с зеленоватым металлическим отливом. С 1 мая до августа он летает с громким криком по улицам всех городов Средней Европы. Я встречал его почти всюду, начиная с башни Дронтгеймского собора до башен и зданий в городе Малаге; другие наблюдатели видели его в Сев. и Ср. Азии. Зимой башенный стриж живет в Африке и Индии, причем пролетает через всю Африку с севера до юга.
Башенного стрижа легко узнать даже и не будучи знакомым с естественной историей. Его движения, полет и привычки резко отличаются от полета других птиц. Подобно своим родичам, это в высшей степени живая, беспокойная птица, постоянно находящаяся в движении. Воздух – это его стихия; там проводит он, можно сказать, всю жизнь. Стриж петь не умеет, а только кричит; голос его резкий и громкий. Когда многочисленная стая стрижей носится по улицам, то они шумят самым немилосердным образом. О душевных способностях башенного стрижа не приходится говорить много хорошего; по нраву это вспыльчивая и капризная птица, которая ни с кем не живет в мире.
Башенный стриж гнездится обыкновенно в отверстиях стен, на колокольнях и других высоких постройках, а также в дуплах деревьев и изредка в ямах, вырытых в земле. Он часто изгоняет скворцов и воробьев из ящичков и скорешниц и при этом поступает так бессовестно, что не останавливается перед самкой, сидящей на яйцах, а прямо кладет яйца ей на спину и мучит ее до тех пор, пока она не оставит гнезда.
Пищу башенного стрижа составляют мелкие насекомые, летающие очень высоко над землей и только в ясную погоду: этим только и можно объяснить поздний прилет стрижей. Некоторые наблюдатели утверждают, что он никогда не пьет, но собственные мои наблюдения доказывают, что мнение это совершенно неверно. Стрижи могут удивительно долго поститься, пойманные, они умирали от голода лишь по прошествии шести недель.
В Восточной Индии, на соседних островах, в Австралии и в Африке водится отдельный род этого семейства – древесные стрижи (Dendrochelidon).
Один из видов этого рода называется по издаваемому им крику клэхо, или длинноперым стрижом (D. longipennis). Образованный перьями хохолок на голове, шея и крылья – темно-зеленые, хвост светло-серый, маховые перья – черные, образующие развилину рулевые перья – черные с зеленым оттенком. Эта птица распространена на Зондских островах; джунгли и лесные чащи, расположенные на равнинах, являются ее любимым местопребыванием. В то время, как все остальные стрижи устраивают гнезда в углублениях каменных стен и скал, эта птица гнездится на ветвях высоких деревьев. Своей более или менее полукруглой формой и веществом, из которого оно сделано, гнездо клэхо напоминает гнездо саланганы, но гораздо менее последнего и далеко не соответствует размерам птицы.
Под именем саланган (Collocalia) разумеют стрижей, которые уже несколько столетий известны своими съедобными гнездами, но с которыми еще и в наше время натуралисты мало знакомы. Птицы этого рода отличаются незначительными размерами, коротким, крючковатым клювом и слабыми ногами; крылья довольно длинные; хвост средней величины; оперение жесткое, просто окрашенное.
Представителем саланган можно считать салангану съедобную (Collocalia nidifica), величиной с нашу береговую ласточку, дымчато-бурого цвета. Область ее распространения охватывает, по последним исследованиям, почти всю Южную Азию. Об этом птице много писали и сочиняли. «На берегах Китая, – пишет старый писатель Бонциус, – ко времени высиживания яиц появляются маленькие птички, собирают в морском иле липкое вещество – китовую амбру или рыбью икру и строят из этого материала свои гнезда. Китайцы в большом количестве привозят эти гнезда в Индию, где их варят на курином бульоне и в таком виде употребляют в пищу». Такое мнение почти без изменения сохранилось и до настоящего времени: большая часть путешественников полагают, что материал для этих съедобных гнезд доставляет море или его произведения. Только подробные исследования Бернштейна объяснили нам истинную природу вещества гнезд саланганы.
«В общем, – пишет он, – гнездо саланганы имеет вид четверти яичной скорлупы; сверху оно открыто, а заднюю стенку его составляет скала с которой оно прикреплено. Тонкие их стенки состоят из прозрачного беловатого или коричневатого клееобразного вещества. В это гнездо без всякой подстилки птица кладет два белых удлиненных яйца. Гнездо кузаппи (Collocalia ficiphaga) по внешности походит на гнездо саланганы, но отличается тем, что состоит из стебельков растений, скрепленных упомянутой клееподобной массой». Что же касается происхождения этой клейкой массы, то Бернштейн утверждает, что она выделяется самой птицей; он обращает внимание на необыкновенно сильное развитие подъязычных слюнных желез. «Эти железы отделяют в изобилии густую, тягучую жидкость, которая скопляется в передней части рта, под языком; она очень скоро сохнет на воздухе и тогда ничем не отличается от того своеобразного вещества, из которого состоят гнезда». Теперь мы знаем уже, какое вещество едят гастрономы, лакомясь знаменитыми индийскими гнездами.
Саланганы водятся в известковых пещерах на берегах моря. Целыми стаями эти маленькие птички порхают подле углублений, промытых морем, и ищут там остатки крошечных морских животных, которые прибой разбил о берег и выбросил из воды.
О жизни саланган Юнгхун сообщает следующее. Птицы эти живут в описанных выше пещерах даже и не в период вывода птенцов; когда забота о выводе не удерживает их, они оставляют пещеры, и только после захода солнца вся стая возвращается обратно. В более высоко лежащих пещерах саланганы живут вместе с летучими мышами, не стесняя друг друга; последние спят днем, когда саланганы покидают пещеру, и, наоборот, вечером, после возвращения своих пернатых сожителей, улетают вплоть до утра.
Таким образом, эти совершенно различные существа не бывают одновременно в пещере. Что касается пищи этих птиц, то большая часть наблюдателей считают морских животных той добычей, за которой они гоняются, и лишь немногие утверждают, что саланганы питаются насекомыми.
Гнезда собирают 3 или 4 раза в году; сбор начинается, когда в большинстве гнезд у птенцов появились уже стержни перьев. До этого времени несколько собирателей гнезд ежедневно отправляется в пещеры, чтобы узнать, в каком состоянии находятся гнезда и их содержимое. Те гнезда, в которых сидят птенцы с едва пробивающимися перьями, считаются лучшими и составляют товар первого сорта; гнезда с совершенно голыми птенцами составляют второй сорт и, наконец, гнезда с яйцами – третий сорт. Гнезда с оперившимися птенцами не годятся к употреблению.
Последним семейством дятлово-воробьиных птиц мы считаем семейство мышанок, или колий (Coliidae), состоящее из десяти видов, распространенных в Африке. Они отличаются удлиненным телом, коротким, толстым, крючковатым клювом, короткими, сильно закругленными крыльями и хвостом вдвое длиннее туловища; оперение тела необыкновенно нежно, и отдельные бороздки перышек похожи на полосы млекопитающих; только рулевые перья поражают своей жесткостью и твердостью. Преобладающий цвет оперения – серый с желтоватым или красноватым оттенком.
Мышанка длиннохвостая (Colius macrurus) нежного рыжевато-серого цвета, живет только в Африке. Все мышанки живут семействами или маленькими стаями; они селятся в густых, колючих, обвитых лианами кустарниках тропического леса, где находят полную защиту от выстрела охотника; ни одна птица не в состоянии проникнуть туда, куда свободно пролезает мышанка, как мышь шмыгающая через самые незначительные отверстия. Полет этих птиц напоминает то порхание, то парение; Левальян очень удачно сравнивает стаю этих птиц с летящими стрелами. Тот же наблюдатель рассказывает, что мышанки для отдыха привешиваются по нескольку гроздеобразно к ветвям, причем одна птица прицепляется к другой, подобно рою пчел, и все висят головами вниз, образуя живописную гроздь.
Пища мышанок состоит исключительно из растительных веществ. В Средней Африке они питаются плодами падуба; в садах они поедают винные ягоды и виноград, а также сладкие лимоны, чем приносят довольно значительный вред. По Гартману, гнездо мышанок свито из степной травы, волокон луба, листьев и цветочных стеблей, а внутри выстлано растительным пухом. Здесь находят 2-3 белых яйца, покрытых бурыми пятнышками.
В Капской колонии усердно ловят мышанов, потому что они вредны для садов и к тому же имеют очень вкусное мясо. В неволе эти птицы довольно живы и занимательны.
Зубоклювые, или курукуйки (Trogonidae), представляют собой птиц, у которых спокойный и вялый образ жизни соединяется с необыкновенной красотой оперения; сюда относится около 60 видов, распространенных в жарком поясе Старого и Нового Света. Чудная красота оперения этих птиц издавна обращала внимание натуралистов, в то время как их образ жизни не представляет собой ничего, что бы заслуживало внимания. Курукуйки сходны с козодоями не только по своему широко расщепленному клюву и чрезвычайно маленьким ногам, но и по мягкости своего оперения. Их следует рассматривать, как сумеречных птиц, так как немногие из них оставляют тенистые густые леса, не пропускающие лучей высоко стоящего солнца. Кроме насекомых, курукуйки поедают плоды, а некоторые даже исключительно питаются растительными веществами. Относительно размножения их существует не много наблюдений, часто даже несогласных между собой; но несомненно известно, что большинство видов пользуются для гнездования дуплами деревьев или вырывают плоские углубления на крутых обрывах и внутри этих помещений для гнезда кладут 2-4 круглых яичка.
Одна из самых известных южноамериканских курукуек – полосатая курукуйка (Harpactes fasciatus); верхняя часть ее – каштаново-бурого цвета, голова и шея – аспидно-черные, кроющие перья крыльев испещрены черными и белыми полосками; грудь и нижняя часть тела – пурпурово-красные.
Об американских курукуйках мы имеем более точные сведения. Азара первый описал настоящую курукуйку (Trogosa curucus); самцы окрашены в поистине пышные цвета: голова и шея их сине-черные, спина зеленая, брюхо – кроваво-красное, кроющие перья крыльев с нежными черными или белыми узорами, рулевые перья темно-синие.
Помпей (T. viridis) отличается черным цветом передней половины тела, зеленым цветом спины и плеч, ярко-желтым брюшком и зеленоватым цветом хвостовых перьев.
Настоящие курукуйки населяют девственные леса Бразилии; помпей распространен на севере Бразилии и в Гвиане и представляет одну из самых обыкновенных птиц тропических лесов. Этих птиц можно видеть повсюду, т. к. они нисколько не пугливы и дозволяют человеку подходить к ним совсем близко. Азара видел, как одна курукуйка была палкой сбита с ветки, на которой сидела.
Курукуйки гнездятся в углублениях, которые они выкапывают в помещающихся на деревьях термитовых постройках. Убить эту птицу нетрудно; ее легко подманить подражаемым призывным криком и заставить сесть близко от охотника.
Мясо их довольно вкусно, что и служит причиной того, что туземцы преследуют курукуек с большим усердием.
Самые крупные птицы этого отряда – павлиньи курукуйки (Calurus); они отличаются низким узким, согнутым клювом и сильно развитым оперением крыльев и надхвостья, так что птицы эти роскошью окраски превосходят всех остальных курукуек.
Квезал (Calurus respiendens) – наиболее красивый из всех видов этого рода, отличается пышным, высоким, полушаровидным шлемом и чрезвычайно развитыми кроющими перьями, которые волнообразно ниспадают с крыльев и хвоста. Преобладающий цвет оперения – блестящий смарагдово-золотисто-зеленый; грудь и нижняя часть тела – ярко-пурпурово-красная.
До последнего времени нам было известно лишь, что квезал водится в Центральной Америке и живет там в лесистых горах. Теперь же, благодаря исследованиям Сальвина и Овена, мы имеем сведения об образе жизни этой птицы. «Своим местопребыванием, – говорит первый, – квезилы выбирают пояс приблизительно на 2000 метров высоты. Здесь их видишь неподвижно сидящими на ветвях деревьев; только когда они увидят спелый плод, то слетают с ветки, держатся несколько мгновений в воздухе, срывают ягоду и снова садятся на прежнее место. Пища их состоит из плодов, хотя случалось, что в их желудках находили и насекомых, преимущественно мелких видов».
Среднее место между дятло-воробьиными, тоди и сиворакшами занимают зимородковые птицы (Halcyoniformes); этот подотряд распадается на группы: пилоносов, зимородков и щурок.
Птицы-носороги (Bucerotidae) характеризуются длинным, толстым, снабженным странными наростами клювом; по этому отличительному признаку нетрудно узнать носорога. Родиной этих птиц служит Южн. Азия, Средн. и Южн. Африка. Все 50 видов, относящихся к этому семейству, очень похожи друг на друга сложением, окраской и образом жизни. Они живут начиная от морского берега до высоты 3000 метров, обыкновенно в густых лесах, и только мелкие виды ютятся в кустарнике. Большая часть их имеет чрезвычайно неуклюжую походку, но в ветвях деревьев они двигаются с большой ловкостью; полет их также довольно искусен и сопровождается таким сильным шумом, что летящую птицу-носорога видишь гораздо позже, нежели слышишь. Это осторожные, пугливые, довольно умные птицы. Голос их – глухой крик, издаваемый птицами очень часто и значительно оживляющий лес.
Пища птиц-носорогов смешанная. Большая часть их ловят мелких позвоночных и насекомых и довольно опасны для маленьких птичек, с которыми живут в одной клетке; кроме того, все они без исключения едят ягоды, плоды и зерна. В высшей степени замечателен способ размножения этих птиц: сидящая на яйцах самка наглухо замуравливается в дупле; остается лишь небольшое отверстие, через которое самец бросает внутрь обильный корм для своей подруги. В этой тюрьме самка должна пробыть все то время, пока птенцы не вылупятся и не научатся летать. В неволе птицы-носороги быстро становятся ручными.
Наиболее мелкие виды птиц-носорогов соединяются под именем токов, или плоскорогих калао (Rhynchaceros), в одно семейство; клюв их не имеет никаких рогообразных придатков. В лесах Абиссинии, Вост. Судана и вообще в Вост., Ср. и Южн. Африке ток принадлежит к числу самых обыкновенных птиц. Название птицы есть подражание ее голосу, так как он состоит из единственного громкого крика, часто и отрывисто повторяемого один за другим. Эти птицы неоднократно привозились в Европу; они не особенно привлекательны, апатичны, редко кричат и вообще мало занимательны. Поэтому их мало держат в неволе.
Представителем индийских видов этого семейства может служить двурогий калао (Buceros bicornis), в оперении которого преобладают черные и белые цвета. Они распространены в лесистых местностях Индии от Крайнего Юга до Гималаев. «Птица эта, – описывает Ходжсон, – выбирает для своего местопребывания открытые и заросшие чащи поблизости рек. Она живет обществом и настолько же характерна своими спокойными привычками и движениями, как и самоуверенностью и сознанием собственного достоинства. Крик их напоминает кваканье огромной лягушки и лишь немного громче его». Относительно гнездования Мазон рассказывает следующее: «Когда самка положит свои 5-6 яиц, самец так плотно ее замуравливает, что она в состоянии просунуть в отверстие только свой клюв. Чтобы вознаградить ее за потерю свободы, самец прилежно доставляет ей плоды». Тиккель сообщает, что когда один из туземцев, по его приказанию, сломал замазку подобного гнезда и засунул в него руку, то был так укушен птицей, что быстро отдернул руку и чуть не упал с дерева. «Обернув руку несколькими тряпками, ему удалось вытащить птицу: это было поистине жалкое существо, отвратительное и грязное. Пущенная на землю птица прыгала по ней, не имея возможности летать, и пугала окружающих людей своим клювом. Наконец, она залезла на маленькое деревце и осталась на нем, так как были слишком беспомощна, чтобы употребить в дело крылья. В дупле, на рыхлом гнилье, лежало единственное грязное, буроватое яйцо, рядом со множеством гнилых ягод и плодов».
Время от времени двурогие калао попадают в наши зоологические сады и при хорошем уходе могут целые годы прожить в неволе.
Джулан (Buceros plicatus) отличается от описанного вида, главным образом, тем, что вместо верхней половины рога имеет мясистое возвышение; он водится в Новой Гвинее и на соседних островах.
Самый известный из всех африканских птиц-носорогов – аббагамба, или эркум (Tmetoceros abyssinicus), принадлежащий к числу наиболее крупных видов этого семейства. Его очень большой, сжатый с боков клюв украшен одним довольно высоким наростом; крылья и хвост коротки, но ноги значительной длины. Аббагамба живет в лесистых степях и горах Африки.
Эта птица так заметна, что ее знает каждый туземец, и повсюду она пользуется известным уважением. В возбужденном состоянии она ведет себя очень странно, распускает и складывает хвост, подобно индийским петухам, надувает свой горловой мешок, волочит свои крылья по земле и вообще принимает грозный вид. Полет ее легкий и красивый, а когда птица поднимется на известную высоту, становится парящим. Подойти к этой пугливой и осторожной птице близко очень трудно.
В желудке одного убитого экземпляра аббагамбы, кроме навозных жуков и кузнечиков, нашли несколько червей и довольно крупного хамелеона. Гюрней полагает, что аббагамба питается улитками, ящерицами, лягушками, крысами, жуками и другими насекомыми; Миотейро же утверждает, что он ест гадов, птиц, яйца, жуков, маниоковые корни и земляные орехи. Больших змей птицы эти убивают следующим образом: найдя подобное пресмыкающееся, аббагамба приходит с 3-4 другими товарищами, растопыривает маховые перья, дразнит змею и вдруг наносит ей сильный удар клювом; такие нападения повторяются до тех пор, пока змея не будет убита.
Маркиз Антинори получил одного вынутого из гнезда птенца этой птицы, выкормил его кусочками мяса и мышами и в короткое время так приучил его к себе, что он всегда прибегал на клику «аббагамба». Легкость его содержания и приручения, по словам Антинори, достаточна, чтобы считать его достойным другом дома; ловлей же мышей и других вредных животных он, конечно, оказывает немалую услугу.
Родственное птицам-носорогам семейство удодовых (Upupidae) менее богато видами и заключает в себе всего около 20 их, распространенных преимущественно в Африке; только один вид встречается у нас и 2 в Южной Азии.
Представителем семейства может считаться наш обыкновенный удод, или лесной пастушок (Upupa epops). Он отличается вытянутым телом, длинным, тонким, сжатым с боков клювом, сильными ногами, снабженными тупыми когтями, большими, сильно округленными крыльями, средней длины широкоперым хвостом; оперение мягкое, рыхлое и удлиняется на голове в хохолок; в верхних частях тела оно глинистого цвета, в нижних – светлее; середина спины и крылья испещрены черными и белыми поперечными полосами; хохолок ржаво-желтого цвета; хвост черный.
Удод живет в Ср. и Южн. Европе, Сибири, Китае и Сев. Африке и выбирает преимущественно местности, где луга чередуются с рощами. В Южн. Европе он держится преимущественно в виноградниках; в Африке его можно видеть в каждом селении и даже в центре городов; пищу этой нечистоплотной птице доставляет здесь не скот, а сам человек. При всем своем усердии грифы не в состоянии удалить из городов все нечистоты, и их довольно остается на долю тех птиц, которые видят в навозных кучах свою усладу.
В наших странах удод осторожен и пуглив, тщательно избегает человека и доверчиво относится лишь к пастухам, стада которых доставляют ему корм. На юге же он тесно дружит в человеком и проделывает свои штуки на его глазах. При всем том он необыкновенно труслив; не опасаясь человека и домашнего скота, удод боится собаки, кошки, вороны.
Хотя часто одна пара удодов живет рядом с другой, но настоящие дружеские отношения замечаются только у членов одной семьи: соседи постоянно ссорятся друг с другом. Но птицы эти, столь мало склонные к привязанности, привыкают к своему воспитателю и относятся к нему с необыкновенной нежностью, если смолоду с ними хорошо обращались.
Пищу удода составляют насекомые, которых он собирает на земле и вытаскивает из дыр при помощи своего длинного языка. Навозные и трупные жуки, мясные мухи, личинки и другие навозные насекомые составляют, по-видимому, для него лакомое блюдо; но при случае он не отказывается также и от майских жуков, бронзовок, сверчков, муравьиных яиц и гусениц. Клюв удода очень удобен для схватывания, но чтобы проглотить добычу, птице необходимо подбросить схваченное и затем уже ловить. Молодым удодам, которых желают вырастить, нужно пищу проталкивать в горло: в противном случае они умрут с голода, так как не в состоянии сами проглатывать схваченное и научаются этому лишь со временем.
В Европе для помещения гнезда удоды чаще всего выбирают дупла деревьев, хотя не пропускают без внимания дыры в стенах или трещины на скалах. Кладка состоит из 4-7 небольших продолговатых яиц, очень разнообразных по окраске.
Немцы называют удода «вонючей птицей». В самом деле в птенцовую пору птицы эти вполне оправдывают это прозвище, так как она и ее птенцы воняют в это время невыносимым образом; родители не успевают или не в состоянии убирать помета птенцов, вследствие чего они сидят, по выражению Наумана, «по горло в собственных нечистотах», и последние, разлагаясь, распространяют отвратительное зловоние. Вонь привлекает мух, которые кладут в навоз свои яички, и гнездо в конце концов кишит личинками этих насекомых. Только многих недель спустя после вылета из гнезда и птенцы и родители теряют пропитавший их запах, и от него вскоре так мало остается, что этих птиц можно есть без отвращения.
В роде древесных удодов (Irrisores) без сомнения наиболее привлекательным видом является древесный удод (Irrisor erythrorhynchus). Основной цвет его оперения прекрасный блестящий, синий с темно-зеленым и пурпуровым оттенками. Он водится в Северо-Восточной Африке и держится преимущественно в лесах; в безлесных равнинах он никогда не встречается и лишь в редких случаях слетает с дерева на землю.
Мне известно лишь немного птиц, которые жили бы между собой так дружно, как древесные удоды. Охотник, удачно приблизившийся к ним, может перебить всю стаю. Едва только один из них падает, остальные с жалобными криками размещаются на ветвях дерева и с ужасом смотрят на убитого товарища. Второй выстрел не делает их осторожнее и лишь увеличивает их жалобные крики. Таким образом, ряды удододов можно убавлять сколько угодно, и последний удод все еще будет носиться над трупами товарищей.
К числу наиболее красивых птиц Старого Света причисляются щурки, или пчелояды (Merops); в числе 40 видов они образуют семейства щурковых (Meropidae) и отличаются вытянутым телом, крепким, заостренным клювом, короткими ногами, острыми, длинными крыльями и длинным хвостом; окраска оперения роскошная и пестрая. Область их распространения обнимает теплые страны Старого Света.
По образу жизни эти красивые птицы походят на ласточек и отчасти на мухоловок. В ясную погоду видишь их летающими в вышине, в пасмурную – сидящими на ветвях деревьев. На землю они садятся чрезвычайно редко, но зато, подобно ласточкам, часто пролетают у самой поверхности воды. Пищу их составляют исключительно насекомые, которых они большей частью ловят на лету. Замечательно, что щурки поедают также и ядовитых насекомых: целиком проглатывают пчел и ос, не давая себе труда оторвать предварительно их смертоносное для большинства птиц жало. Гнездятся щурки общественно, в норах, вырытых в крутых земляных обрывах; кладка состоит из 4-7 чисто-белых яичек, положенных прямо на песок. Содержать в неволе старых щурок чрезвычайно трудно; гораздо легче воспитать их, поймавши молодыми.
В Европе живет лишь один вид этого семейства и то лишь в качестве регулярного летнего гостя – золотистая щурка, золотушка (Merops apiaster), один из самых крупных видов семейства. Шея и кроющие перья крыльев – каштановые, плечи, спинные перья и надхвостье – коричнево-желтые; нижняя часть тела прекрасного зеленовато-синего цвета; вообще оперение чрезвычайно пестрое.
На места своего гнездования щурки прилетают в конце апреля или в начале мая. В хорошую погоду, особенно утренние и вечерние часы, они целыми стаями подолгу вьются высоко в воздухе. Хотя стая не разъединяется, но нельзя сказать, чтобы она была тесно сплочена, так как отдельные птицы отлетают на далекое расстояние, все время перекликаясь. Жалящие насекомые составляют любимую пищу щурок; но они не отказываются при случае и от кузнечиков, стрекоз, оводов, комаров и мух.
Для устройства гнезда шурка избирает песчаный или глинистый берег реки; здесь она начинает рыть круглую нору, идущую в горизонтальном направлении; конец хода расширяется в камеру, на дне которой в июне можно найти 5-8 круглых белых яиц.
Разоряя пчелиные ульи, щурка навлекает на себя преследования человека; впрочем, она редко выказывает пугливость, и ее нелегко отогнать даже выстрелами; только частая охота делает ее осторожнее.
Между африканскими видами заслуживает упоминания пурпуровая щурка (M. nubicus), преобладающий цвет оперения которой темно-пурпурово-красный. Пока все безлесное пространство Судана, где эта птица водится по преимуществу, покрыто травой, изобилующей насекомыми, пурпуровые щурки легко находят себе в них пропитание. Когда же губительный зной убьет растительную жизнь и начинаются страшные степные пожары, тогда щурки, зная, что пламя гонит им добычу, прекрасно пользуются этим счастливым случаем; они смело сквозь густой дым выискивают богатую добычу, нередко расплачиваясь за это своими маховыми и рулевыми перьями; и каждый раз невольно удивляешься, видя их вылетающими невредимо из поглотившей их огненной стихии.
В Австралии, насколько известно, водится лишь один вид этих птиц – австралийская щурка (M. ornatus). В оперении этой красивой птицы преобладают цвета зеленый и голубой. Ее поведение так привлекательно, формы так изящны, движения так грациозны, что уже с давних пор австралийская щурка приобрела всеобщее расположение туземцев, а от них стала попадать и в дома колонистов.
По имени одной из наиболее красивых птиц нашего полушария, издавна прославленной в сказках и преданиях, дано совершенно неподходящее название одному многочисленному семейству – зимородковых (Alcedinidae), так как большинство относящихся сюда птиц водятся в тропических странах и никогда не видели зимы. Род зимородков (Halcyones) характеризуется плотным телом, крупной головой на короткой шее, средней величины хвостом и крыльями, длинным, сильным острым клювом и небольшими ногами; оперение гладкое, ярко окрашенное, одинаковое у самца и самки. Птицы эти довольно равномерно распространены по всем частям света; одни селятся поблизости воды, другие же являются лесными птицами в тесном смысле слова. Поэтому семейство их, естественно, распадается на две группы – рыболовов и наземных зимородков, или алцион.
Подсемейство зимородков-рыболовов (Alcedinidae) характеризуется длинным, прямым клювом и гладким, плотно прилегающим к телу, жирным оперением. Все виды селятся поблизости воды и, распространяясь по водным пространствам, забираются, с одной стороны, на высокие горы, с другой – до берегов моря. Это тихие угрюмые птицы, избегающие по возможности общения с подобными себе или другими птицами. Способности их весьма своеобразны; ходить почти совершенно не умеют, летают также неискусно и лишь в воде оказываются довольно ловкими: хорошо ныряют и даже немного плавают. Пищу их составляют рыбы, насекомые, раки и т. п. Для гнезд зимородки-рыболовы выбирают отвесные обрывы, где выкапывают глубокие норки; гнезд они собственно не строят, но мало-помалу отрыгают такое количество погадок из рыбных костей, что со временем в норе образуется подстилка.
В древности верили, что зимородок, будучи уже мертвым, защищает от молнии, одаряет красотой всякого, носящего его шкурку, вносит в дом мир, безветрие на море и улучшает рыболовство, почему считался добрым вестником у рыбаков. Да и в наше время у некоторых азиатских народов существуют чудесные предания об этой птице.
Наш зимородок, иванок, алкион (Alcedo ispida) отличается длинным, тонким, постепенно суживающимся к концу клювом, очень короткими ногами, короткими крыльями и коротким 12-перым хвостом; оперение густое, неплотно прилегающее, великолепно окрашенное, сверху с металлическим, снизу с шелковистым блеском; на затылке перья удлиняются в маленький хохолок. Плечи, надкрылья и маховые перья – темно-зеленого цвета, средняя часть верхней стороны тела бирюзового цвета, нижняя часть тела – ржаво-кирпичная. Водится зимородок во всей Европе и Зап. Азии.
Обыкновенно зимородка видишь только тогда, когда он с быстротой стрелы носится над поверхностью воды; только опытный глаз может заметить его сидящим, так как он выбирает себе по возможности скрытые уголки. Каждая отдельная пара завладевает известной областью и защищает ее с упорством; в крайнем случае она допускает общество оляпки и трясогузки.
Пища зимородка состоит, главным образом, из маленьких рыбок и раков, но также и из насекомых, которыми выкармливаются птенцы. Он очень прожорлив и поедает ежедневно 10-12 рыбок. Ловит он добычу только клювом и поэтому нередко промахивается. Продолжительные дожди, мутящие воду, заставляют его испытывать крайнюю нужду, даже доводят до гибели; столь же роковой для него является зима; тогда ему приходится довольствоваться немногими открытыми местами, и то он рискует попасть под лед и не найти больше отверстия.
Неизвестно, есть ли у зимородка враги среди хищников. Взрослые легко ускользают от преследований, гнезда же их редко расположены так, чтобы ласка или водяная крыса могли в них забраться. Приучить к неволе эту красивую птицу удается далеко не всегда, но взятых их гнезда птенцов нетрудно выкормить мясом и рыбой, и в таком случае они живут долгое время.
Серые зимородки (Ceryle) отличаются от предыдущего рода устройством крыльев и хвоста; оперение окрашено беднее и лишено блеска. Этот род имеет большое число представителей в Америке, но не отсутствует и в Африке и Азии; он обнимает собой самых сильных, ловких и поэтому самых хищных птиц этого семейства; недаром Кабанис назвал некоторых из них «рыбьими тиграми».
Наиболее известный представитель рода серый зимородок (C. rudis), залетавший неоднократно в Европу из Египта и Сирии. Оперение верхней части тела – черное с белыми пятнами, нижней – чисто-белое. Он распространен во всех странах Африки, Индии и вообще Южной Азии.
Серый зимородок не отличается пугливостью своего красивого европейского родича; он чувствует себя на родине в безопасности, потому что знает, что смело может довериться египтянину. Сравнительно с нашим зимородком это – уживчивая, выносливая и очень общительная птица. Свою рыбную ловлю серый зимородок ведет так же правильно, как и наш. Когда вода в Ниле очень подымается, он принужден оставлять свою любимую реку, потому что вода ее становится такой мутной, что он не может больше видеть в ней рыбы.
Период размножения серого зимородка соответствует периоду наибольшего понижения Нила. В Палестине он образует целые поселения для вывода семейства; гнезда выстилаются травой и зеленью.
Альпионовые (Alcyoninae) отличаются от зимородков-рыболовов более сильным развитием летательного аппарата, достигающего нередко значительного совершенства. Клюв гораздо шире, а ноги сильнее; оперение рыхлое и лишено жирного лоска, как у зимородков. Некоторые виды принадлежат к великолепнейшим из всех птиц. Родиной их является Африка, Южн. Азия и все прилегающие к ним острова; в Европе и Америке эти птицы совершенно отсутствуют. Это более или менее лесные птицы, и лишь немногие селятся у воды.
Благодаря своему высоко развитому летательному аппарату, алционовые гораздо подвижнее зимороков-рыболовов; легкостью, грацией и ловкостью полета они напоминают щурок. «Они охотно держаться на известном месте в саваннах, – рассказывает Пехуэль-Леше, – быстро летая взад и вперед, бросаются на насекомых и лишь изредка парят над травой. Пернатый охотник вдруг летит веселый и сияющий своим ярким оперением в освещенное солнцем пространство, хватает свою добычу и, довольный, снова возвращается на ветку; но едва он сел на дерево, замечает новую жертву и опять бросается вперед». Пищу большинства этих птиц составляют всевозможного рода насекомые, преимущественно кузнечики и большие жуки; самые сильные виды семейства хватают также крабов и мелких позвоночных. Некоторые из алционовых пользуются уважением, потому что преследуют змей; другие же пользуются дурной славой разорительниц гнезд. Способ размножения этих птиц отличается от способа размножения их родственников. Большая часть гнездится в дуплах, некоторые в естественных земляных и каменистых норах, и все строят более или менее совершенное гнездо. К неволе алционовые привыкают довольно легко.
Древесная алциона (Alcyon semicoeruleus) по размерам немного меньше серого зимородка; оперение ее хотя и отличается меньшим блеском и красотой, чем у многих родственных видов, но все же достаточно ярко и красиво. Она водится в Зап. и Ср. Африке и напоминает по образу жизни щурок и мухоловок.
Среди австралийских видов этого рода наиболее известный – гигантская алциона (A. giganteus). Ее голова, шея и вся нижняя часть тела серо-желтоватого цвета, передние спинные перья, плечи и кроющие перья крыльев – бурые; красно-бурые кроющие перья хвоста и хвостовые перья вообще покрыты черными полосами.
Гигантская алциона была замечена уже первыми путешественниками и исследователями, посетившими Австралию, но стала известна главным образом благодаря наблюдениям Гульда. «С этой птицей, – говорит он, – должен быть знаком каждый житель Нового Южного Валлиса или каждый путешественник, так как бросается в глаза не только ее величина, но и ее необыкновенный голос привлекает внимание. К тому же она нисколько не боится людей; так, она часто появляется на сухом сучке дерева, под которым расположились путешественники, и с вниманием наблюдает, как разводят огонь или приготавливают обед. Впрочем, ее присутствие редко замечается прежде, чем она издаст свой горловой смех, настолько замечательный, что каждый натуралист, писавший об Австралии, упоминает о нем». «Крик этой птицы, – уверяет капитан Стюарт, – звучит как хор диких духов и пугает путешественника. Я никогда не забуду первой ночи, проведенной мной в Австралии, в открытом кустарнике. После беспокойного сна я проснулся с началом зари, но не скоро опомнился: до такой степени сильно было впечатление, произведенное на меня необычайными звуками. Адский хохот гигантской алционы соединялся с более нежным криком австралийской сороки, хриплым гоготаньем кустовых куриц, резким криком тысячи попугаев и различными голосами других птиц. Гигантская алциона любит общество и в некоторой степени делается товарищем походной палатки, а поэтому, и еще больше по своей вражде к змеям и другим гадам, почитается туземцами, как священная птица». Пища ее смешанная; пресмыкающиеся и насекомые, а также крабы представляют для нее лакомое блюдо; она быстро бросается на ящериц, и часто видишь ее летящей с змеей в клюве.
В период размножения пары отыскивают себе подходящее дупло в большом камедном дереве и кладут великолепные жемчужно-белые яйца в глубине этого дупла. Родители с необыкновенным мужеством и самоотвержением защищают свое потомство и буквально нападают на всякого, кто захочет похитить выводок.
Характерные птицы для островов, расположенных между Азией и Австралией, – райские алционы (Tanysiptera), отличающиеся от древесных ступенчатым хвостом с двумя удлиненными и узкими серединными перьями.
Одна из самых великолепных между ними – райская алциона (T. galates), окрашенная сверху в голубой, снизу в белый цвет; по величине ее можно сравнить с нашим дятлом.
Плоскоклювые (Todidae), благодаря особому устройству своего клюва, причисляются к самым замечательным из известных нам птиц: он средней длины и настолько сплющен, что состоит, собственно, только из двух тонких пластинок; если смотреть на клюв сверху, то он представляется вытянутым треугольником.
Тоди (Todus viridis) окрашен во всей верхней части тела в прекрасный блестящий зеленый цвет, в нижних частях тела – в желтовато-белый. Область его распространения ограничивается лишь одним островом Ямайкой, где он довольно обыкновенен.
Ближайшими родственниками плоскоклювых являются пилоракши (Prionitidae), похожие на сивоворонок и еще более на зимородков; это южноамериканские лесные птицы, всюду встречающиеся, хотя и не появляющиеся нигде в значительном количестве.
Один из известнейших видов этого семейства момот (Prionites brasiliensis); спина, крылья и хвост его – темно-зеленые, маховые перья внутри черные, снаружи – голубые, нижняя часть тела – зеленая с ржаво-коричневым оттенком. Он населяет лесистые области Северной Бразилии. Шомбургк встречал его часто в Гвиане и имел возможность долго наблюдать его. «Уже до восхода солнца, – говорит он, – раздается из девственного леса печальный и отчетливый «гуту-гуту» момота, извещающий природу о наступлении дня». Азара содержал нескольких момотов в неволе.
Семейство бананоедов и кукушек соединяют теперь в одну группу – кукушковых (Coccyges). В наших странах водится лишь одно семейство этой группы – кукушки (Cuculidae), разделяющееся на 4 подсемейства.
Древесные, или настоящие, кукушки (Cuculinae) отличаются слегка согнутым клювом, одинаковой длины с головой, короткими парнопалыми ногами, длинными и острыми крыльями, длинным десятиперым хвостом и густым оперением. По окраске самец мало отличается от самки. Виды этого семейства, в числе 80-ти, распространены в Старом Свете и Австралии; на севере живет лишь один вид. Они встречаются всюду, где существуют леса и совершенно отсутствуют в безлесных пространствах.
Это беспокойные, живые, робкие птицы, которые избегают общества себе подобных и не любят иметь общения с другими птицами. Перелетая, они кочуют с места на место в своей области, поедая добычу и крича. Пищу их составляют насекомые, особенно личинки, но преимущественно мохнатые гусеницы, которыми пренебрегают остальные птицы; волоски этих гусениц при переваривании пищи так крепко втыкаются в стенки желудка, что последние кажутся волосатыми.
Крупные виды кукушек не пренебрегают мелкими позвоночными и считаются грабителями гнезд. Такая хищническая привычка находится в связи со способом их размножения. Все виды кукушек не только не высиживают сами своих яиц, но навязывают уход за своим потомством другим птицам, кладя в их гнезда свои яйца. При этом они вынимают одно яйцо из гнезда приемных родителей и обыкновенно съедают его.
Что касается причины того факта, что кукушка сама не высиживает яиц, то до настоящего времени она остается неизвестной.
Многие сомневаются в том, следует ли кукушек считать вредными или полезными птицами. Без сомнения, они оказывают большие услуги, истребляя волосатых гусениц, не подверженных нападению остальных птиц; но столь же несомненно, что они причиняют и некоторый вред, подкладывая свои яйца в чужие гнезда, так как воспитание молодой кукушки часто влечет за собой гибель семейства воспитателей. Но так как одна кукушка больше истребляет насекомых, нежели пять или шесть маленьких певчих птичек, то будет справедливее, если мы станем покровительствовать кукушкам.
Наша кукушка (Cuculus canorus) на верхней стороне тела окрашена в пепельно-голубой или серый цвет, на нижней – в серо-белый с темными волнистыми полосками. Нет почти страны в Европе, Азии и Африке, где бы не водилась эта птица; как гнездующая, она населяет весь север Старого Света. В наших краях она появляется уже в середине апреля; «18-го кукушка прилетает, 19-го она уже на месте», говорится в народе.
Каждый самец кукушки избирает себе довольно обширную область и упорно защищает ее от соперников. Науман доказал, что каждая кукушка прилетает опять на свое прошлогоднее местожительство; относительно одной кукушки известно, что она в течение 32 лет каждую весну появлялась в той же области. Среди известных мне видов наша кукушка самая быстрая и беспокойная птица, находящаяся в движении с утра до вечера. Летает она легко и красиво, подобно соколу, хотя и не так быстро, но вовсе не умеет лазать и на плоской земле двигается лишь неуклюжими прыжками. Весной она никогда не забывает издавать много раз сряду своей громкий крик, а когда в ней пробуждается любовь, то она злоупотребляет даже своим голосом и под конец буквально хрипит. Кроме своего обычного «куку» она издает еще иногда «куавава» и «хагхагхагхаг».
Уже древним было известно, что кукушка кладет свои яйца в гнезда других птиц. «Высиживание яйца кукушки и воспитание ее птенцов, – пишет Аристотель, – совершается той птицей, в гнездо которой положено яйцо. Приемные родители выкидывают, как говорят, своих собственных детенышей и дают им умереть от голода, в то время как выращивают молодую кукушку». Тем не менее нам еще до сих пор не вполне известна жизнь кукушек. Фактические сведения относительно ее размножения заключаются в следующем: кукушка поручает свои яйца для высиживания многим певчим птицам; в настоящее время мы знаем уже 117 видов приемных родителей. В связи с этим, вероятно, находится и то странное обстоятельство, что яйца кукушки бывают то больше, то меньше и вообще различного вида и различной окраски; каждая самка кладет всего по одному яйцу.
Еще ранее, нежели яйцо созреет, самка выискивает себе гнездо; при этих розысках она не сопровождается самцом, который вообще не очень заботится о своем потомстве. Снесши яйцо, она еще смотрит на гнездо, несколько раз к нему возвращается, чтобы выкидывать из него яйца и даже птенцов, кроме, конечно, своих собственных. Молодая кукушка выходит их яйца в совершенно беспомощном виде и очень заметна по своей уродливой, толстой голове с большими глазами. «Мне несколько раз передавали, – говорит Науман, – что, проходя случайно мимо, принимали ее на первый взгляд за сидящую в гнезде большую жабу».
При всей своей беспомощности, она необыкновенно прожорлива и требует больше пиши, нежели того могут ей доставить ее воспитатели: она отбивает корм у своих названых братьев и, наконец, выкидывает их из гнезда, если этого еще не сделала ее предусмотрительная мать.
При этом в ярких красках выказывается милосердие мелких птичек. С трогательным усердием несут они пищу прожорливому уроду, оставшемуся на месте погибших собственных птенцов, и мучаются с утра до ночи, не имя возможности набить ему желудок и заставить его замолчать. Даже после вылета они следуют за ней целыми днями. Иногда случается, что кукушка не в состоянии протиснуться через тесное отверстие древесного дупла, и тогда приемные родители остаются из-за нее до поздней осени и кормят своего мнимого детеныша.
Взрослая кукушка, благодаря ловкости своего полета, имеет мало врагов; но зато когда она находится в гнезде, ей приходится много терпеть от лисиц, кошек, куниц, ворон, соек, для которых она является лакомой добычей. Я не без основания прошу у всех пощады для кукушки. Леса не могут без нее обойтись, потому что она способствует не только их оживлению, но также и их сохранению. Среди волосатых гусениц, составляющих ее любимую пищу, находятся самые опасные истребители леса, размножающиеся к тому же еще в громадном количестве; ненасытный желудок кукушки становится поэтому благодеянием для леса, а прожорливость – лучшим украшением в глазах умного лесничего.
Самые великолепные кукушки водятся в тропических странах Африки, Азии и Австралии. Название золотистые кукушки (Crysococcyx) еще слишком слабо, чтобы обозначить их красоту, потому что оперение их блестит такими пышными красками, каких не могут произвести сочетания металлов.
Золотистая кукушка, или дидрик (Chrysococcyx cypreus), на верхней части тела блестящего золотисто-зеленого цвета, на нижней – светло-бурого или желтовато-белого; боковые, хвостовые и кроющие перья крыльев – зеленоватые. Родина ее – Южн. и Ср. Африка. По наблюдению Левальяна, самка кладет свои яйца в чужие гнезда, подобно ее европейской родственнице, чтобы не утруждать себя высиживанием птенцов.
Второе подсемейство составляют тукановые кукушки (Coccystinae), самый крупный представитель которых живет в Австралии. Они питаются большим, толстым, сильным, широким при основании клювом, вследствие чего являются соединительным звеном между кукушками и перцеядными.
Исполинская кукушка (Scythrops novae-hollandiae), составляющая единственный вид этого рода, окрашена на всей верхней стороне тела, а также и на хвосте и крыльях – в серо-бурый цвет, на нижней части тела – в светло-пепельный. По своему поведению, привычкам, движениям и способу размножения она, несомненно, принадлежит к кукушкам; но кроме насекомых, составляющих исключительную пищу наших кукушек, она питается также плодами и ягодами.
На островах Южной Азии и в Полинезии водится немногочисленный род тукановых кукушек, которым присвоено название мелких тукановых кукушек (Eudynamis). Самый известный среди них – кукил, кузиль (E. nigra). Самец блестящего темно-зеленого цвета, самка того же цвета, но с белыми крапинками на верхней стороне тела; она кладет свои яйца исключительно в гнезда обоих индийских видов ворон.
Род сойковых кукушек (Coccystes) распространен в Африке.
Относящаяся сюда хохлатая кукушка (C. glandarius) отличается бурой спинкой и серовато-белой нижней частью тела. Кроме Африки, эта птица встречается в соседней Аравии и Палестине. По образу жизни и нраву она мало сходна с нашей; точно так же не сходен с пением нашей кукушки ее голос, напоминающий скорее крик сороки. Яйца свои она кладет в гнезда ворон и сорок.
Третье подсемейство кукушковых образуют кустовые кукушки (Zanclostominae), весьма многочисленные в Индии и на соседних с ней островах.
На Ямайке представительницей их является ящеричная кукушка (Saurothera vetula), окрашенная сверху в коричневато-серый цвет, снизу – в коричнево-желтый. За свое глупое любопытство она получила прозвище «Фомка-дурак»; настоящее же ее название дано потому, что она питается ящерицами, мышами и другими позвоночными животными.
В Африке, Ост-Индии и Австралии водятся особого рода кукушки, называемые кукулами, или шпорцевыми кукушками (Centropus), так как задние их пальцы вооружены длинной и острой шпорой; пищу их составляют крупные насекомые, даже ящерицы и змеи, и вообще, почти всякая живая добыча.
Распространенный в Африке вид сенегальский кукал (Centropus senegalensis) живет исключительно в камышовых зарослях; пища его также состоит из разных насекомых, преимущественно из муравьев, которыми он иногда отвратительно пахнет.
Фазановая кукушка (C. phasianus) окрашена в черный цвет и распространена, главным образом, в Австралии; в ее болотистых, густо поросших кустарником и камышом равнинах не трудно видеть эту птицу бегающей по земле с необычайной легкостью. Большое гнездо располагается среди кустов и состоит из сухих трав; оно покрыто сводом и имеет 2 отверстия, из которых самка во время высиживания высовывает хвост и голову. Фазановая кукушка несколько раз живой привозилась в Европу.
В высшей степени своеобразными кукушками являются клещеядные кукушки (Crotophaginae), немногочисленные виды которых водятся лишь в Южной и Центральной Америке. Отличительным признаком их служит крепкий клюв, спинка которого образует острое ребро.
Клещеяды живут не так, как прочие виды кукушек, но скорее как наши сороки и вороны; их легко видеть целыми обществами степных рощ; любимым местопребыванием их являются влажные луга, где они постоянно присоединяются в стадам домашних животных. Способ их размножения чрезвычайно своеобразен: они не только сидят на яйцах целыми обществами, но даже в одном и том же гнезде, куда несколько самок кладут свои яйца, совместно высиживают их и выкармливают детенышей.
Самый распространенный вид этого рода составляет ани бразильцев (Crotophaga minor); черные перья его крыльев и хвоста имеют стальной отлив, а перья плеч и груди – синеватые края. Ани водится в Америке и на Антильских островах, решительно избегая густых лесов и избирая места, где открытые пастбища чередуются с кустарником. «Это очень привлекательные создания, – пишет Шомбургк, – за вечно хлопотливой жизнью которых можно наблюдать по целым часам; торопливо прыгают они вокруг стада или шныряют по траве, ища кузнечиков и других насекомых». Пресмыкающиеся, насекомые и черви составляют главную пищу клещеедов, их можно видеть бегающими по спине коров, с которых они снимают паразитов; по временам они питаются и плодами.
Членов второго семейства кукушковых мы называем бананоедами (Musophagidae), хотя имя это весьма мало к ним подходит. По величине они занимают среднее место между вороной и сойкой. Тело их удлиненное, шея короткая, клюв короткий, крепкий и широкий, крылья средней длины и сильно закруглены, хвост длинный, округленный; оперение мягкое, у некоторых видов окрашенное в великолепные цвета. Родина бананоедов – обширные леса Ср. и Южн. Африки. Живут они стаями по 3-15 штук, держатся преимущественно на ветвях деревьев и редко спускаются на землю. Растительные вещества – почки, плоды, ягоды и семена – составляют их главную пищу. К неволе бананоеды привыкают очень легко.
В тропических странах Зап. Африки водятся исполинский турако (Corythaeolus cristatis), единственный представитель рода турако (Corythaeolus) и равный по величине фазану. Его пышное оперение на спине и шее – ярколазоревого цвета, на груди зеленого, на брюшке – ржаво-красного. Голос этой птицы – громкий раскатистый крик, доставивший ей среди туземцев имя «коко».
В лесах Агры, на Золотом берегу открыли фиолетового турако (Musophaga violacea). «Может показаться преувеличением, – говорит Свайнсон, – если я назову эту птицу царем пернатого мира. Другие птицы красивы, изящны, блестящи, но оперение фиолетового турако – поистине царское. Преобладающий блестящий пурпурно-черный цвет замечательно выигрывает рядом с чудным, ярко-красным цветом крыльев». С недавнего времени эту птицы стали привозить живую в Европу.
Более обстоятельные сведения мы имеем о шлемоносных турако (Corythaix), отличающихся густым оперением, удлиняющимся на голове в виде шлема.
В Абиссинии водится белошский турако (C. leucotis), в оперении которого преобладает зеленый цвет.
В Абиссинии он встречается высоко в горах, а иногда и в богатых лесом и водой долинах. Живут белощекие турако стаями или маленькими семействами. Голос их – своеобразный глухой крик, который трудно передать: он похож на голос чревовещателя и часто заставляет наблюдателя ошибаться относительно расстояния, на котором кричит птица. Пищу их, по-видимому, составляют исключительно растительные вещества.
От перечисленных видов бананоедов крикливые турако (Schizornis) отличаются удлиненным туловищем, длинными крыльями, толстым клювом и более темной окраской оперения.
Гугука (S. zonura) окрашена на всей верхней стороне тела в ровный темно-бурый цвет, на нижней – в светло-пепельный с бурыми полосками. Замечателен ее необыкновенно звучный голос, напоминающий оригинальные горловые звуки, испускаемые мартышками, и часто сбивающий с толку охотника. Пища состоит из плодов и ягод всякого рода, которые она собирает рано утром или вечером, после захода солнца; в полдень она отыскивает самые тенистые деревья и спокойно отдыхает до тех пор, пока не спадет дневной жар.
Отличительными признаками блестянок (Galbulidae) являются – вытянутое тело, длинный, шиловидный клюв, небольшие, слабые, нежные ноги, парнопалые, редко трехпалые, короткие крылья, длинный, ступенчатый хвост; оперение мягкое, рыхлое, великолепного золотистого цвета.
У жакамара (Galbula viridis) верхняя сторона туловища и грудь – золотисто-зеленые, нижняя же часть тела – ржаво-красного цвета. Эта птица населяет леса прибрежной части Бразилии и встречается здесь довольно часто. По мнению принца фон Вида, она во многом сходна с колибри, и даже грубые ботокуды называют жакамара большим колибри. В общем это скучная, тихая и ленивая птица по-видимому, избегающая всякого передвижения; терпеливо ожидает она приближения насекомого, быстро набрасывается, ловит его и затем так же быстро возвращается на свою ветку, где способна целыми часами просидеть неподвижно в ленивом покое.
Ленивки (Bucconidae) – апатичные и скучные создания, принадлежащие исключительно экваториальным частям Ю. Америки.
Нравы их представляют мало интересного, так как вялость, день и глупость являются выдающимися чертами их характера. Преследуют их только ради вкусного мяса.
Последними представителями древесных птиц служат совы, белоноги и сиворакши, составляющие подотряд ракшевидных (Coraciiformes).
Совы (Strigidae) образуют ясно ограниченное семейство. Они отличаются своим, по-видимому, очень толстым, но, в сущности, стройным, тонким и совсем не мясистым телом, необыкновенно большой головой, очень большими глазами, смотрящими прямо вперед и окаймленными лучистым перистым кольцом, широкими вогнутыми крыльями и коротким хвостом; клюв сильно загнут книзу, оканчивается небольшим крючком и лишен зазубрин; средней величины ноги оперены обыкновенно почти до самых когтей; когти большие, длинные, сильно загнутые. Оперение обыкновенно тусклое, но в исключительных случаях довольно яркое и почти всегда близко подходит к цвету окружающей среды. Органы чувств совы заслуживают особенного внимания. Глаза чрезвычайно велики и настолько выпуклы, что образуют полушария; края роговой оболочки глаза необыкновенно удлинены. Наружное отверстие уха окружено бывает складкой кожи, которая может быть приподнята и опущена; вследствие этого образуется широкая ушная раковина.
Совы, которых нам известно до 150 видов, живут во всех частях света и населяют все пояса, от холодных стран ледовитого круга до самого экватора и от берега моря до 5 000 метров высоты над его уровнем. Настоящее местопребывание сов – леса, но они живут также и в степях, пустынях, населенных местностях и городах. Большая часть сов начинает свою охоту только в сумерки; тем не менее они и днем довольно деятельны и даже в самый полдень отправляются за добычей. Глаза их вовсе не так чувствительны к дневному свету, как это может показаться с первого взгляда.
Многие виды, действительно, закрывают при ярком свете глаза наполовину, но это делается скорее, чтобы выразить удивление, чем вследствие боязни света. Во всяком случае давно установившееся мнение, что они днем не в состоянии видеть, лишено всякого основания.
Голос сов довольно громкий, но редко приятный. Сердитое хлопание клювом или хриплое фыркание являются обыкновенным выражением их душевного состояния; настоящий же голос их удается слышать только ночью или в минуты крайней опасности. В развитии умственных способностей совы много уступают большей части дневных птиц; за редкими исключениями, их нельзя причислить к умным птицам. Они пугливы, но не осторожны, с трудом отличают истинную опасность от воображаемой и никогда не выучиваются ничему, что требует некоторого умственного напряжения. С другими птицами своего вида они живут в мире, но только до тех пор, пока в дело не замешается какая-нибудь страсть, например, жадность; тогда они способны совершенно спокойно съесть товарища, с которым много лет прожили в тесной дружбе.
Все наблюдатели утверждают, что совы никогда не дотрагиваются до падали и едят лишь ими самими убитую добычу. По большей части они нападают на маленьких млекопитающих, а некоторые преследуют и птиц; есть даже совы, питающиеся рыбой. Людям совы редко приносят какой-либо вред; наоборот, их следует причислить даже к полезным птицам, истребляющим мышей и других вредных грызунов. «Ничего не может быть отвратительнее, – говорит мой отец, – как пожирание добычи совой, потому что она открывает громадные куски и глотает их с большими усилиями, исполняя как бы тяжелую каторжную работу. Я видел однажды, как ушастая сова проглотила взрослого воробья. Если схваченные в клюв животные слишком велики, чтобы пройти сквозь пасть, то совы выбрасывают их снова и работают над ними до тех пор, пока не удается пропихать их в глотку». Большая часть сов может по целым месяцам прожить без воды, вероятно, оттого, что довольствуются кровью своих жертв; однако они нуждаются в воде для купанья. Пищеварение совершается довольно быстро; кости, волосы и перья собираются в желудке в круглые комки, которые извергаются птицей в виде погадки.
Одни совы гнездятся в дуплах, другие в трещинах скал или отверстиях стен, иные устраиваются в земляных норах млекопитающих или в покинутых гнездах соколов и ворон. Обыкновенно сова мало трудится над своим гнездом и часто кладет яйца прямо без всякой подстилки. Яйца их, в числе 2-10, белого цвета и кругловатой формы. Все виды сов обнаруживают сильную любовь к своему потомству, защищая его от врагов с необыкновенным мужеством.
Совы имеют много врагов. Дневные птицы ненавидят их и стараются мстить этим хищникам за те нападения, которые делаются ими ночью, во время сна. Весь лес приходит в волнение, как только где-нибудь будет замечено присутствие совы; одна птица предупреждает другую, и бедной сове приходится плохо, так как сильные дневные птицы с яростью нападают на нее. Человек также в большинстве случаев примыкает к ее врагам, и редко случается, чтобы кто-нибудь оказал ей покровительство. Лесовод и сельский хозяин поступят весьма благоразумно, если станут на сторону сов и будут оберегать их от врагов.
Приучить удается лишь тех сов, которых вынимают их гнезда очень молодыми, выкармливают и ласково с ними обращаются. Пойманные же взрослыми ведут себя так, что могут почти испугать робких людей, но не особенно боязливых в состоянии лишь насмешить: они яростно ворочают своими большими глазами, если приблизиться к ним, сердито щелкают клювом и злобно фыркают, как кошки.
Один из наиболее характерных родов этого семейства – сипухи (Strix). Они отличаются вытянутым туловищем, большой, широкой головой, очень длинными крыльями, средней длины хвостом, высокими ногами и мягким, более или менее ярким оперением; глаза сравнительно небольшие, но более выпуклые, нежели у других сов, ушные раковины необыкновенно велики.
Наша обыкновенная сипуха (Strix flammea) отличается в верхней части тела пепельно-серым оперением, маховыми перьями ржавого цвета и желтыми хвостовыми перьями. Часовни, замки, старые здания, крепости являются любимым, если не исключительным местом ее пребывания. Она распространена по всей Ср. и Южн. Европе, М. Азии и Сев. Африке.
Птица эта хорошо привыкает к людям и их деятельности, равно как и к голубям, с которыми живет в самой тесной дружбе. Днем она спокойно сидит в темном углу здания, в нишах стен, голубятнях, после же солнечного заката оставляет эти убежища через определенное, хорошо знакомое ей отверстие и тихо, подобно привидению, начинает носиться низко над землей своим колеблющимся полетом. Хриплый крик, который Науман называет самым противным из всех птичьих голосов, возвещает о приближении сипухи и нередко внушает большой страх суеверным людям.
Пищу сипух составляют мыши, крысы, землеройки, кроты, мелкие виды птиц и крупные насекомые. Ее обвиняют нередко в том, что она производит бесчинства в голубятнях; но это совершенно несправедливо. «Я часто видел, – говорит Науман, – как сипуха вылетала и прилетала между моими голубями. Голуби скоро привыкли к этому гостю и нисколько не заботились о нем; ни яйца, ни птенцы никогда не подвергались нападению сипухи». Тем не менее сипухи в огородах нередко душат сидящих в клетках жаворонков, соловьев, зябликов, дроздов и т. д.; иногда они уносят также птиц из силков и петель, в которые они запутались. В случае нужды сипуха не гнушается и падалью.
Сипухи не устраивают настоящих гнезд, а кладут свои 6-9 яиц без всякой подстилки в удобный угол на мусор или обломки. В неволе эти птицы являются самыми привлекательными из всех видов сов.
Неясытями (Syrniinae) называют тех сов, которые отличаются большой круглой головой, лишены пучков перьев в виде ушей, имеют длинный клюв и закругленные крылья.
Из видов этого рода замечателен неясыть, или серая сова (Syrnium aluco); область ее распространения обнимает всю Европу от Полярного круга. В Средней Европе она живет преимущественно в лесах; летом она сидит на покрытых листьями верхушках деревьев; зимой же прячется в их дуплах. Пищу серой совы составляют почти исключительно мыши; но нам известно, что она не щадит также молодых голубей в голубятнях и спящих на земле или высиживающих птиц, а Мартин нашел в желудке убитой им серой совы 75 крупных гусениц соснового шелкопряда. Пойманные неясыти часто делаются совершенно ручными; к тому же они очень забавны своими уморительными гримасами.
Кроме вышеописанного вида, необходимо упомянуть еще об уральской сове (Syrnium uralense), также живущей в Европе и Ср. Азии и открытой Палласом на Урале. Другой относящийся сюда вид – лапландская сова (S. lapponicum), отличающаяся большим ростом, длинным хвостом и богатым оперением; родина ее – Крайний Север Старого Света.
Снежная сова, белянка, белый улунь (Nyctea scandiaca) отличается различным оперением, смотря по возрасту: старые птицы – белые, птицы среднего возраста разрисованы бурыми пятнами, молодые – пестрые. Эта обитательница тундр встречается так далеко на севере, куда только проникали путешественники. В тундре она представляет красивое явление; помимо ослепительного ее цвета, особенно заметного днем, и крупных размеров, ее легко отличить по коротким, сильно закругленным крыльям. Смелостью и дерзостью она, без сомнения, превосходит всех остальных сов; она, например, бешено нападает на собак, подобно соколу. Пищу ее составляют мелкие грызуны и отчасти рыбы. В клетках белые совы принадлежат к редким явлениям и лишь в исключительных случаях проживают в неволе 4-6 лет.
В северных странах Старого Света водится ястребиная сова, горный сыч (N. ulula); она отличается широкой головой без настоящего кружка перьев вокруг глаз, большими, острыми перьями и длинным, клиновидным хвостом; клюв короткий, крепкий и крючком загнут вниз. У взрослых птиц верхняя сторона тела бурая с белыми пятнами, нижняя сторона – белая, грудь, брюхо и бока исчерчены черно-бурыми поперечными линиями.