Поделиться:
  Угадай писателя | Писатели | Карта писателей | Острова | Контакты

Туве Янссон - Муми-тролль и шляпа Чародея [0]
Язык оригинала: SWE
Известность произведения: Низкая
Метки: child_tale

Аннотация. Почему это главный город Финляндии имеет два названия? Хельсинки - так говорят чаще всего, но ещё и Хельсингфорс? Да очень просто - потому что это страна двуязычная, живут там финны, и ещё - шведы. И поэтому оба языка там как бы равны - шведский и финский. И страна-то, Финляндия, - это по-шведски Финнланд. А по-фински звучит иначе - Суоми, страна озер. Вот в этой стране озер, в водах которых отражается неяркое северное солнце, над которыми кружат белоснежные чайки и у берегов шуршат камыши, в шведской семье родилась 9 августа 1914 года девочка Туве. Отец её был скульптором, а мать - художницей. Казалось, судьба её предрешена - быть ей тоже художницей, а как же иначе? Так и случилось. Туве Янссон рисовать и печатать свои рисунки в газетах и журналах стала рано, кажется, с четырнадцати лет. А вместо того чтобы подписывать свои рисунки длинно, Туве Янссон стала изображать под рисунками маленького неведомого, но очень симпатичного зверушку. Представьте себе, что в будущем он и сделался Муми-троллем! В воображении художницы постепенно создавался сказочный мир Муми-семейства и их необыкновенных друзей. Так Туве Янссон стала писательницей. Читая книги о Муми-троллях, ты, мой дорогой читатель, поймёшь, сколь этот мир прекрасен. Он бесконечно добрый и ласковый, в нём царят щедрость, великодушие и любовь. Это самое главное. А сколько приключений, сколько разнообразных характеров! Но что об этом говорить. Прочтёшь - сам узнаешь. Недавно пришла горестная весть, скончалась чудесная шведская писательница, жившая в Финляндии, - Туве Янссон. Но остались с нами её замечательные герои - её бесценный дар человечеству.

Полный текст.
1 2 3 

Туве Янссон Муми-тролль и шляпа Чародея Введение Однажды, одним сереньким утром, пошёл снег. Он появился как-то незаметно, опускаясь на землю тихо, густой-густой пеленой, и не прошло и нескольких часов, как вся Муми-долина сделалась белой-белой. Муми-тролль стоял на крылечке и смотрел, как долина кутается в зимнее покрывало, и тихонечко думал про себя, что вот, мол, к вечеру мы, скорее всего, погрузимся в зимнюю спячку. Это обычно происходит со всеми Муми-троллями. Что я считаю весьма разумным, особенно для тех, кто не любит холода и темноты. Он захлопнул дверь, на цыпочках подошёл к маме и сказал: — Снег пошёл. — Я знаю, — отозвалась мама. — Давай укладывайся в мансардочке, в той комнатке, что окошком на запад. Ложитесь там спать вместе с малышкой Сниффом. Я припасла для вас тёплые одеяла. — Мам, но ведь Снифф так отчаянно храпит, — возразил Муми-тролль. — Можно я лучше вместо него лягу со Снусмумриком? — Как хочешь, — откликнулась Муми-мама. — Тогда Снифф пусть спит в восточной. Всё семейство Муми-троллей, а также все их друзья и знакомые серьёзно и обстоятельно готовились к долгой зиме. Муми-мама пригласила всех за стол, накрытый на веранде, чашка каждого из них оказалась наполненной только еловой хвоей (очень важно, чтобы желудок был заполнен хвоей, когда ты собираешься проспать три зимних месяца подряд). Когда обед подошёл к концу (по правде сказать, он был здорово невкусный), все более вдумчиво, чем обычно, пожелали друг другу приятного сна, и Муми-мама попросила всех хорошенько вычистить зубы. А вслед за этим Муми-папа обошел весь дом, проверил, хорошо ли заперты двери и ставни на окнах, и затянул люстру комариной сеткой, чтоб она за зиму не запылилась. Потом каждый заполз в свою постель, обуютился, натянул на себя одеяло до самых ушей и постарался подумать о чём-нибудь приятном. Но Муми-тролль тихонечко вздохнул про себя и пробормотал. — Однако же сколько времени теряется зря! — Да ничего подобного, — отозвался Снусмумрик. — Мы же будем смотреть сны. А когда проснёмся, снова придёт весна… А снаружи всё сыпал и сыпал снег, падал лёгкой непрозрачной дымкой. Он уже засыпал ступеньки крыльца, тяжело навалился на крышу и оконные наличники. Скоро весь Муми-дом превратится в сплошной мягкий круглый сугроб. В доме потихоньку замирали — переставали тикать часы. Настала зима. Глава первая, в которой говорится о том, как Муми-тролль, Снусмумрик и Снифф обнаружили шляпу Чародея, как неожиданно появились пять маленьких тучек и как Хемуль завёл себе новое хобби Однажды весенним утром над Муми-долиной пролетела первая кукушка. Она опустилась на синюю крышу дома, где проживало Муми-семейство, и прокуковала восемь раз. Голос её, разумеется, звучал хрипловато: весна ведь только-только наступила. Потом она полетела дальше, на восток. Муми-тролль проснулся и какое-то время лежал, глядя в потолок, никак не в состоянии сообразить, где же он находится. Он проспал сто дней и сто ночей подряд, и сны всё ещё витали вокруг его головы, пытаясь сделать так, чтобы он снова заснул. Он было повернулся, чтобы вновь обрести удобное положение и немножечко ещё подремать, но тут он обнаружил такое, что сна у него тут же не осталось ни в одном глазу. Кроватка Снусмумрика была пуста. Муми-тролль мгновенно подскочил и сел. Подумать только, шляпы Снусмумрика на месте тоже не обнаружилось! — Ну, это уж совсем никуда не годится, — проговорил Муми-тролль. Он слез с постели, подошёл к раскрытому окну и выглянул наружу. Ах, вот что! Снусмумрик воспользовался верёвочной лестницей. Муми-тролль перелез через подоконник и, перебирая своими коротенькими ножками, спустился по той же лестнице во двор. На оттаявшей земле он ясно различил следы. Это были, несомненно, следы Снусмумрика. Правда, они вели себя как-то странно: шли то в одну, то в другую сторону, и было никак не понять, куда же Снусмумрик направился. Временами следы указывали на длинный прыжок, а после перекрещивались друг с другом. «Это он от радости, — подумал Муми-тролль. — А вот тут он проделал кувырок, это ясно и очевидно». Вдруг Муми-тролль вскинул голову и стал прислушиваться. Откуда-то издали доносились звуки музыки. Это, несомненно, Снусмумрик играл на губной гармошке свою самую весёлую песенку под названием «Малые зверьки, завяжите бантики на своих хвостах». И Муми-тролль пустился бежать туда, откуда доносились звуки песенки. Возле речки он и вправду обнаружил Снусмумрика. Тот восседал на перилах моста и дрыгал ногами. Его старая шляпа сползла ему на уши. — Привет, — сказал Муми-тролль, усаживаясь с ним рядышком. — Привет, привет, — отозвался Снусмумрик, продолжая наигрывать песенку. Солнышко только-только поднялось над лесом и светило им прямо в лицо. Они щурились, болтали ногами над чистой, быстро бегущей водой, чувствовали себя беззаботно и были очень рады видеть друг друга. По этой реке они не однажды отправлялись в плаванье в дальние края. В каждом новом путешествии они обзаводились новыми друзьями и всех притаскивали с собой в Муми-долину. Муми-мама и Муми-папа, надо сказать, относились спокойно к тому, что пришельцы селились в их доме. Они только молча вносили в дом новые кроватки да наращивали дощечками обеденный стол. Так что в доме всегда была толчея, и каждый делал, что ему нравится. А что будет завтра — об этом как-то не было принято думать. Ясное дело, в доме иногда случались удивительные и даже ужасные события, но уж скучно-то точно никому не бывало (а это, согласитесь, большое преимущество). Как только Снусмумрик доиграл последнюю строку своей весенней песенки, он отправил губную гармошку в карман и спросил: — Что, Снифф проснулся? — Сомневаюсь, — отозвался Муми-тролль. — Он всегда спит на неделю дольше, чем остальные. — Ну так давай его разбудим, — сказал Снусмумрик, решительно соскакивая с перил. Надо бы придумать что-нибудь совсем необычное в такой прекрасный денёк. Муми-тролль стал под окошком восточной мансарды и, сложив лапы особым образом, подал секретный сигнал — три обычных свистка и один продолжительный (что обозначало «происходят серьёзные вещи»). Храп прекратился. Но за этим ничего не последовало. — Давай-ка ещё разок, — сказал Снусмумрик. И они подали сигнал с удвоенной силой. Оконная рама с грохотом поднялась. — Я же сплю! — в сердцах прокричал Снифф. — Спускайся к нам, — сказал Снусмумрик. — И не злись, пожалуйста. Мы задумали нечто необычайное. Снифф расправил помятые со сна ушки и стал спускаться по верёвочной лестнице. (Надо заметить, что в Муми-доме под каждым окошком было по верёвочной лестнице: выходить через дверь по ступенькам крыльца — ну уж нет! Это же берёт кучу времени!) А денёк действительно обещал быть чудесным. Всё вокруг кишело всякой проснувшейся насекомостью, которая проспала всю зиму и теперь снова радовалась встрече. Кто-то проветривал одёжки, кто-то расправлял усики, некоторые строили себе новые жилища и готовились к встрече вновь народившейся весны. На ветках деревьев там и сям покачивались древесные феи и расчёсывали свои длинные волосы. С северной стороны на стволах кое-где ещё оставался слежавшийся снег, в котором мышки прорывали длинные туннели. — Поздравляю с наступившей весной! — сказал престарелый уж. — Как прошла зима? — Спасибо, хорошо, — ответил Муми-тролль. — А каково вам спалось, дядюшка? — Отлично, — отозвался уж. — Передай привет папе и маме. В этом духе они поговорили со многими, встречавшимися им на пути. Но чем выше они поднимались, тем меньше им встречалось народу, и наконец только изредка стали попадаться навстречу мышки-мамы, занятые разными весенними приготовлениями. Высоко в горах было сыро от тающего снега. — Ой как противно, — сказал Муми-тролль, высоко задирая лапки, переступая в этом снежном месиве. — Муми-троллям неполезно, когда так много снегу. Так мне говорила мама. — И он громко чихнул. — Послушай-ка, Муми-тролль, — сказал Снусмумрик. — Мне вот какая мысль пришла в голову. Что, если мы поднимемся на самую вершину горы и там сложим холмик из камешков, чтобы было ясно, что до нас тут никто не бывал. Мы первые! — Так и сделаем! — воскликнул Снифф и первым ринулся вверх. А на вершине горы отплясывал весенний ветер, и во все стороны, куда ни посмотри, раскинулся голубой горизонт. На западе простиралось море, на востоке текла река, пряталась в глубине Одиноких Гор, на севере весенним ковром пестрели бесконечные леса, а с южной стороны было видно, как из трубы Муми-дома поднимался к небу лёгкий дымок: это Муми-мама кипятила воду для утреннего кофе. Но ничего этого Снифф решительно не замечал. Потому что на вершине горы лежала шляпа. Чёрная шляпа с высокой тульей лежала там, вот какие дела! — Кто-то уже побывал здесь раньше нас! — воскликнул он разочарованно. Муми-тролль взял шляпу и стал разглядывать её со всех сторон. — А что, прекрасная шляпа, — заметил он. — Может, она тебе как раз подойдет, а Снумрик? — Нет-нет, — запротестовал Снусмумрик. Он очень любил свою старую зелёную шляпу. — Она что-то уж чересчур новая! — Может, папа захочет её носить, — размышлял вслух Муми-тролль. — Ну, так заберём её с собой, — поспешил согласиться с ним Снифф. — А теперь быстренько — домой. Мой желудок просто криком кричит, так хочет кофе. А ваши — тоже кричат? — А как же! — горячо отозвались Муми-тролль и Снусмумрик. Вот так они и натолкнулись на шляпу Чародея и забрали её с собой, ни секундочки не догадываясь, что благодаря этому событию Муми-долина превратится в место всяческого волшебства и чародейства. К тому времени, когда Муми-тролль, Снусмумрик и Снифф появились на веранде, все уже напились кофе и разбрелись по своим делам. Только Муми-папа всё ещё сидел за столом и читал газету. — Ага, значит, вы тоже проснулись, — сказал он. — Что-то совсем нечего читать в сегодняшней газете. Ручей размыл плотину и затопил муравейник. Все муравьи спаслись. А еще в четыре часа утра в долину прилетела первая кукушка и полетела дальше — на восток. — Посмотри, что мы нашли, — с гордостью объявил Муми-тролль. — Какая замечательная шляпа — как раз для тебя. Муми-папа повертел шляпу в лапах, оглядел её со всех сторон, а потом стал примерять ее перед зеркалом в гостиной. Шляпа была слегка ему велика да и тяжеловата, но в общем производила солидное впечатление. — Мама! — позвал Муми-тролль. — Иди сюда, полюбуйся-ка на папу. Муми-мама показалась в проёме кухонной двери — да так и застыла на пороге. — Ну, что, хорошо мне в ней? — спросил Муми-папа. — Пожалуй, — сказала Муми-мама. — В ней у тебя такой мужественный вид! Но, мне кажется, она чуть-чуть великовата. — A так? — спросил Муми-папа, передвинув шляпу на затылок. — И так ничего, — ответила мама. — Только сдаётся мне, что без этой шляпы ты выглядишь солиднее. Муми-папа повертелся перед зеркалом так и этак, оглядел себя спереди, сзади и с боков, вздохнув, снял шляпу и положил её на комод. — Ты права, — сказал он. — Мне вовсе незачем себя приукрашивать. — Красота сама себя красит, — сказала Муми-мама, ласково глядя на папу. — Дети, — добавила она, — ешьте побольше яиц, вы ведь целую зиму прожили на одних хвойных иголках. — И она вновь скрылась на кухне. — Но что ж мы будем с ней делать? — спросил Снифф. — Такая прекрасная шляпа! — Пусть послужит корзинкой для бумаг, — сказал Муми-папа и отправился наверх писать мемуары (большую книгу, в которой рассказывается о его бурной молодости). Снусмумрик пристроил шляпу на полу, между комодом и кухонной дверью. — Ну вот, теперь в нашем доме прибавилось мебели, — заметил он с улыбкой. Надо сказать, что «вещизм» был Снусмумрику совершенно чужд. Он вполне обходился старым костюмом, который был на нём с самого того момента, как он родился (где и когда — никто не знает), и единственная вещь, которую он никому никогда не отдавал, — это губная гармошка. — Как позавтракаете, давайте сходим, поглядим, как поживают снорки, — сказал Муми-тролль и, прежде чем выйти в сад, бросил яичную скорлупу в «корзину для бумаг», потому что (временами) был он очень аккуратным Муми-троллем. Гостиная опустела. Только в углу между комодом и кухонной дверью оставалась шляпа Чародея с яичной скорлупой на донышке. И тут случилось нечто действительно волшебное. Яичная скорлупа начала изменяться. А дело обстояло так. Всякая вещь, если она пролежит в шляпе достаточно долго, начинала изменяться и превращаться во что-то совершенно другое, а во что — этого никто не мог знать наперёд. Счастье ещё, что Муми-папе шляпа не подошла. Поноси он её чуточку дольше, только верховному покровителю мелких зверушек известно, во что бы он мог обратиться. А так Муми-папа отделался лишь лёгкой головной болью (да и та после обеда совсем прошла). Зато яичные скорлупки полежали — полежали в шляпе и постепенно начали преображаться. Они оставались по — прежнему белыми, но всё увеличивались и увеличивались в размерах, становились мягкими и пушистыми. Прошло немного времени, и они полностью заполнили шляпу. И вот из шляпы выкатилось пять маленьких круглых тучек. Они выплыли на веранду, медленно спустились по лесенке крыльца и застыли в воздухе невысоко над землёй. A в шляпе Чародея было пусто. — Это ещё что такое? — удивился Муми-тролль. — Как бы не пожар! — обеспокоился подошедший к ним малышка Снорк. Тучки висели перед ними неподвижно, будто чего-то ждали. Фрёкен Снорк, сестрёнка Снорка, опасливо протянула лапку и потрогала ближайшую тучку. — На ощупь словно бы вата, — произнесла она удивлённо. Все остальные подошли поближе и тоже стали щупать тучки. — B точности, как подушка, — сказал Снифф. Снусмумрик легонько толкнул одну из тучек. Она немного отплыла по воздуху и вновь остановилась. — Чьи они? — спросил Снифф. — Как они очутились на веранде? Муми-тролль покачал головой. — Это самое удивительное, что со мной до сих пор случалось, — сказал он. — Может быть, нам стоит сходить за мамой? — Нет, нет, — запротестовала фрёкен Снорк. — Давайте попробуем изучить их сами. Она притянула одну из тучек к земле и погладила её лапками. — Какая мягкая! — прокомментировала она. И в следующую секунду, забравшись на тучку, она стала качаться и подскакивать на ней — вверх-вниз, вверх-вниз. — И я так хочу! — закричал Снифф и тут же взобрался на другую тучку. — Гей-гопп! И не успел он крикнуть «гей-гопп», как тучка поднялась в воздух и описала маленькую элегантную дугу над землёй. — Ну, лапушка ты моя! — воскликнул Снифф. — Она движется! Тут все как один взобрались каждый на свою тучку и закричали: — Гей-гопп! Гей-гопп! И пушистые тучки заскользили в воздухе, точно большие пушистые кролики, которые делают длинные — длинные воздушные прыжки. А Снорк даже сделал открытие — он понял, как ими можно управлять. Нажим одной лапкой — поворот, двумя сразу — полный вперёд, чуть покачать тучку — и она будет набирать высоту до тех пор, пока качать не перестанут. Это было замечательно! Они отважились даже подняться над вершинами деревьев и залететь на крышу Муми-дома. А Муми-тролль остановил свою тучку перед окошком Муми-папы и громко крикнул: «Кукареку!» (Он был в таком возбуждении, что не придумал ничего потолковее). Муми-папа выронил ручку, которой он писал мемуары, и кинулся к окну. — Клянусь моим хвостом! — вырвалось у него. — Клянусь моим хвостом! Больше он ничего не смог выговорить. — Из этого выйдет хорошенькая главка для твоих мемуаров! — сказал ему Муми-тролль и, направив тучку к кухонному окну, окликнул маму. Но мама как раз в этот момент ставила противень в духовку, и ей было некогда. — Что ты там ещё выдумал, деточка? — отозвалась она. — Осторожно, не упади! А внизу, в саду, Снорк и Снусмумрик придумали новую игру. Они на полном скаку сталкивались тучками. Кто первый свалится на землю, тот и проиграл. — Сейчас я тебе покажу! — кричал Снусмумрик, пришпоривая тучку обеими лапами. — А ну, вперёд! Но Снорк хитро увернулся, вильнув в сторону, и напал на него снизу. Тучка Снусмумрика дала крен, и он свалился прямо вниз головой, зарылся в клумбу, и его знаменитая шляпа надвинулась ему на самыми нос. — Третий раунд! — закричал Снифф, который в этой игре был судьёй и летал на своей тучке несколько выше остальных. — Счёт два-один. Ясно? Готовы? Вперёд! — Не прокатиться ли нам по воздуху вместе? — предложил Муми-тролль фрёкен Снорк. — С удовольствием, — отозвалась она и подогнала свою тучку к нему поближе. — А куда мы направимся? — Не разыскать ли нам нашего Хемуля? — предложил Муми-тролль. — Это будет для него настоящий сюрприз! Они облетели весь сад, но ни в одном из излюбленных мест Хемуля не оказалось. — Он обычно не отлучается надолго из дому, — заметила фрёкен Снорк. — Когда я виделась с ним в последний раз, он сортировал свои почтовые марки. — Так ведь это было полгода назад! — наставительно заметил Муми-тролль. — Ах, в самом деле, мы же с тех пор спали! — И хорошо тебе спалось? — спросил Муми-тролль. Фрёкен Снорк, легко и элегантно перепорхнув через верхушку дерева, ненадолго призадумавшись, ответила: — Мне приснился страшный сон. Какой-то неприятный тип в чёрной шляпе с высокой тульей глядел на меня, противно ухмыляясь. — Довольно странно, — отозвался Муми-тролль. — Мне тоже снился в точности такой же сон. А были на нём белые перчатки? — Именно, именно, — закивала фрёкен Снорк. Они немного молча полетали над лесом, размышляя о своём странном сне. Вдруг неожиданно они увидели Хемуля. Он брёл по лесу, заложив руки за спину и уставившись носом в землю. Муми-тролль и фрёкен Снорк подлетели к нему с двух сторон и разом сказали: — С добрым утром! — Ой, — вздрогнул Хемуль. — До чего же я перепугался! Вы что, не знаете, что нельзя устраивать мне такие внезапности? У меня сердце заходится! — Ах, прости, пожалуйста, — сказала фрёкен Снорк. — А ты заметил, на чём мы сидим верхом? — Да, удивительно, конечно, — сказал Хемуль. — Но я привык, что вы всегда откалываете всякие удивительные номера. И к тому же мне сейчас не до чего. На меня напала меланхолия. — От чего бы это? — с сочувствием спросила фрёкен Снорк. — Да еще в такой чудесный денёк! Хемуль покачал головой: — Бесполезно говорить. Вы всё равно не поймёте. — Ну, мы всё-таки попробуем, — сказал Муми-тролль, — а ты что, опять потерял какую-нибудь коллекционную марку? — Вовсе нет, — возразил Хемуль. — Как раз наоборот. У меня есть всё. Вся коллекция собрана. И он с грустью вздохнул. — Ну, так значит всё замечательно! — попыталась подбодрить его фрёкен Снорк. — Так я и знал, что вы меня не поймёте, — проговорил Хемуль. Муми-тролль и фрёкен Снорк озабоченно поглядели друг на друга. Они немного притормозили свои тучки и следовали теперь за Хемулем, чуть поотстав, из уважения к его горю. Хемуль продолжал брести дальше, а они терпеливо ждали, когда он поведает им, какая печаль наполняла его сердце. Прошло немного времени, и вот Хемуль воскликнул: — Абсолютно бессмысленно! Еще немного погодя произнёс: — Зачем это всё? Можно использовать мою коллекцию марок в качестве туалетной бумаги. — Погоди, Хемуль, что ты говоришь! — взволнованно воскликнула фрёкен Снорк. — Как ты так можешь! Ведь прекрасней твоей коллекции во всём мире не сыщешь! — В этом-то всё и дело, — с отчаянием в голосе отозвался Хемуль. — Она завершена. На свете нет ни одной марки, какой не было бы в моей коллекции. Ни единой! И чем же, спрашивается, мне теперь заняться? — Думается мне, я начинаю понимать, — с расстановкой произнёс Муми-тролль. — Ты больше не коллекционер. Ты просто обладатель коллекции. А это вовсе не так уж весело. — Да, — подтвердил Хемуль. — Совсем невесело. Он остановился и повернул к ним хмурое лицо. — Дорогой Хемуль, — сказала фрёкен Снорк и тихонько похлопала его по лапке. — Мне пришла в голову одна мысль. А что, если тебе начать коллекционировать что-нибудь другое, что-нибудь совсем не похожее на марки, а что-то совсем, совсем новое? — А что? — оживился Хемуль. — Мне нравится эта мысль. Правда, он всё ещё продолжал хмуриться. Ведь невозможно сразу обрадоваться после того, как ты только что пережил такое глубокое огорчение. — Ну, к примеру, бабочки? — предложил Муми-тролль. — Нет, невозможно, — сказал Хемуль и снова сильно помрачнел. — Бабочек собирает мой кузен со стороны отца, а я этого типа просто не перевариваю. — Ну, а если шёлковые ленточки? — предложила фрёкен Снорк. На это Хемуль только фыркнул. — А драгоценности? — с надеждой произнесла фрёкен Снорк. — Драгоценные камни можно собирать бесконечно. — Чушь! — отрезал Хемуль. — Ну, тогда уж я не знаю, — проговорила фрёкен Снорк. — Ладно, подумаем, мы что-нибудь да придумаем для тебя, — утешил его Муми-тролль. — Уж мама-то точно будет знать. Кстати, совсем о другом. Ты не видел Ондатра? — Он всё еще спит, — с грустью откликнулся Хемуль. — Он считает, что ни к чему вставать в такую рань. В общем-то, наверно, он прав. И Хемуль продолжил свое одинокое странствие по лесу. А Муми-тролль и фрёкен Снорк направили свои тучки к, вершинам деревьев. Они плыли в воздухе, покачиваясь, греясь в солнечных лучах и размышляя над тем, что бы такое Хемулю стоило бы начать коллекционировать. — Ракушки? — высказала предположение фрёкен Снорк. — Брючные пуговицы? — размышлял вслух Муми-тролль. Но весеннее тепло разморило их. Они улеглись на спину на своих тучках и глядели вверх, в синее весеннее небо, где громко распевали жаворонки. И тут вдруг они увидели самую-самую первую бабочку. А, конечно же, всякий знает: если первая бабочка, которую ты увидишь, окажется жёлтой, то лето выдастся удачным. Если бабочка белая, то лето будет просто спокойным — и всё (о чёрных и коричневых бабочках и упоминать не стоит — они не предвещают ничего хорошего). Но эта бабочка была золотистой. — Что бы это значило? — размышлял Муми-тролль. — Я раньше никогда в жизни не видывал золотых бабочек. — Золотое в любом случае лучше, чем просто жёлтое, — сказала фрёкен Снорк. — Ты убедишься в этом. Когда они вернулись домой к обеду, Хемуль дожидался их на крыльце. Он весь так и светился радостью. — Ну? — спросил Муми-тролль. — Так что же ты придумал? — Растения! — закричал Хемуль. — Это будет ботаническая коллекция! Я составлю лучший в мире гербарий! Это Снорк мне посоветовал. Хемуль тряхнул полами своей юбки (Хемуль всегда ходил в юбке, которую он унаследовал от тётушки — маминой сестры. Возможно, что все хемули вообще ходят в юбках. Это чудно, но ничего не поделаешь) и продемонстрировал свою первую находку — тоненький стебелёк весеннего гусиного лука, облепленный землёй и прошлогодней листвой. — Gagea Lutea, — сказал Хемуль. — Номер первый в моём гербарии. Отличный экземпляр. Он вошёл в дом и выложил всё на обеденный стол. — Ссыпь это в уголок, — сказала Муми-мама. — Тут будет стоять суп. Все собрались? А Ондатр ещё спит? — Как сурок, — сказал Снифф. — Ну как, весело было сегодня? — спросила Муми-мама, наполнив все тарелки супом. — Ужасно весело! — отозвались все хором. Когда Муми-тролль следующим утром отправился к дровяному сараю, чтобы выпустить все пять тучек на волю, оказалось, что они исчезли. И никто бы ни за что не догадался, что имеется какая-то связь с пятью яичными скорлупками, которые снова лежали на донышке шляпы Чародея. Глава вторая, в которой рассказывается о том, как Муми-тролль превратился в чудище-страшилище и в конце концов отомстил Муравьиному льву, а также о таинственном ночном путешествии Муми-тролля и Снусмумрика Однажды тёплым и тихим днём, когда над Муми-долиной шёл дождик, все решили поиграть в прятки, раз уж приходилось сидеть дома. Снифф встал в уголок, закрыл нос лапками и начал считать. Он досчитал до десяти, потом повернулся и пошёл искать, сперва там, где обычно и прячутся, а потом там, где обычно не прячутся. Муми-тролль залез под стол на веранде, но он тревожился: не больно-то это подходящее место. Снифф непременно заглянет под скатерть, и уж точно его там обнаружит. Муми-тролль посмотрел направо, посмотрел налево, и вдруг в глаза ему бросилась чёрная шляпа, которую кто-то задвинул в самый угол. Блестящая мысль! Сниффу никогда не придёт в голову искать его под шляпой! Стремительно и бесшумно Муми-тролль прополз в угол и натянул на себя шляпу. Шляпа доходила ему только до живота. Но если он съёжится и запрячет под шляпу хвост, то, конечно, сделается совсем невидимым. Муми-тролль посмеивался про себя, слыша, как Снифф отыскивает остальных. Одного за другим. Хемуль, как всегда, спрятался под диваном: он никогда ничего не мог придумать поинтереснее. Вот уже все отыскались, и все вместе носятся по дому и ищут Муми-тролля. Он всё ждал, когда же они его обнаружат; он уже стал побаиваться, что игра им наскучит; выбрался из-под шляпы, просунул голову в дверь и сказал: — Ку-ку! Я здесь! Снифф долго, внимательно к нему присматривался и отозвался весьма недружелюбно: — Ну, ку-ку, так ку-ку, я тоже здесь. — Кто бы это мог быть? — прошептала фрёкен Снорк. А все остальные качали головами и продолжали разглядывать Муми-тролля. Бедный-бедный Муми-тролль! В шляпе волшебника он совсем утратил свой облик и превратился в какое-то неведомое чудище-страшилище. Всё, что было у него кругленьким, стало продолговатым, а всё маленькое разрослось до невероятных размеров. И самое удивительное заключалось в том, что сам он себя не мог видеть. Он не понимал, каким он стал теперь. — Ну что, поразил я вас? — сказал Муми-тролль и сделал шаг вперёд на тоненьких, длинных ножках. — Вы даже представить себе не можете, где я был! — А нам-то что до этого, — сказал Снорк. — Но ты так отвратительно выглядишь, что кто хочешь поразится, глядя на тебя. — Что вы какие-то неродные? — опечалено спросил Муми-тролль. — Потому что я заставил вас так долго меня искать? Ну, что же теперь делать? — Мне думается, прежде всего полагалось бы представиться, — холодно заметила фрёкен Снорк. — Мы ведь даже не знаем, кто ты такой! Муми-тролль удивлённо на неё поглядел, но тут ему пришло в голову, что, может быть, они придумали какую-то новую игру. Он весело рассмеялся и сказал: — Я король Калифорнии! — А я сестра Снорка, — отозвалась фрёкен Снорк. — А это мой брат. — А меня зовут Снифф, — представился Снифф. — А я — Снусмумрик, — сказал Снусмумрик. — До чего же скучно, — проворчал Муми-тролль. — Вы что, не могли придумать что-нибудь повеселее? Пошли лучше в сад, на улице вроде бы разведерилось. Он спустился по ступенькам крыльца, и все остальные двинулись следом. — А это ещё кто такой? — спросил Хемуль, который сидел во дворе и считал тычинки подсолнуха. — Король Калифорнии, — неуверенно отозвалась фрёкен Снорк. — И он будет здесь жить? — спросил Хемуль? — Ну, это пусть Муми-тролль решает, — сказал Снифф. — Кстати, куда же это он запропастился? Муми-тролль рассмеялся: — Вот уж действительно, не поискать ли нам его? — А ты его знаешь? — спросил Снусмумрик? — Ха! — сказал Муми-тролль. — Спрашиваешь! Ещё как знаю! Муми-троллю так нравилась эта новая игра, казалось, он прямо готов лопнуть от восторга. Он подумал, что здорово сумел включиться в эту игру. — Когда же ты с ним познакомился? — спросила фрёкен Снорк. — Мы с ним родились в одно время, — сказал Муми-тролль, с трудом сдерживая веселье. — Это такой паршивец. Его в приличный дом и пускать-то нельзя! — Как не стыдно так говорить о Муми-тролле, — рассердилась фрёкен Снорк. — Он самый лучший тролль на свете, и мы все его очень любим! Муми-тролль пришёл в восторг. — Правда, что ли? — веселился он. — А по мне — так он просто чума! При этих словах фрёкен Снорк расплакалась. — Убирайся отсюда, — грозно произнёс Снорк. — Не то хуже будет. — Да вы что? — не понял Муми-тролль. — Ведь это же просто игра. Я очень рад, что вы все меня так любите. — Да ничего подобного! — заверещал Снифф. — А ну, врежьте ему, ребята. Гоните отсюда этого короля, который говорит гадости про нашего Муми-тролля! И все разом кинулись тузить бедолагу. А он так растерялся, что не смог даже себя защитить и оказался в самом низу под целой грудой дерущихся рук, лап и хвостов. На ступеньках крыльца показалась Муми-мама. — Дети, что здесь происходит? — удивилась она. — А ну, прекратите сейчас же! — Мы учим уму-разуму короля Калифорнии, — отозвалась фрёкен Снорк. — Поделом ему! Муми-тролль кое-как выпрастался из-под навалившейся на него кучи. — Мама! — прокричал он. — Это они первые начали! Трое на одного — это нечестно! — Это в самом деле так, — сказала мама. — Но, может, ты сам был виноват? А кстати, кто ты такой, малыш. — И ты тоже?! — вскричал Муми-тролль. — Прекратите! Прекратите эту дурацкую игру! Это уже становится скучно. Я — Муми-тролль, а вон там на крылечке стоит моя мама. Вы поняли наконец? — Какой же ты Муми-тролль? — возмущалась фрёкен Снорк. — У него маленькие хорошенькие ушки, а у тебя — точно ручки от горшка! Муми-тролль с недоумением схватился за собственную голову и нащупал пару ужасных огромных морщинистых ушей. — Но ведь я же Муми-тролль! — закричал он в отчаянии. — Вы что, не верите мне?! — У Муми-тролля маленький, аккуратненький хвостик, — сказал Снорк. — А у тебя? Точно какой-то ёрш, которым чистят лампы. И это было именно так. Муми-тролль ощупал себя сзади дрожащими лапками. — У тебя глазищи, словно тарелки, — сказал Снифф, — а у Муми-тролля маленькие, добрые глазки. — Именно так, — подтвердил Снусмумрик. — Ты обманщик, — добавил Хемуль. — Неужели никто из вас так мне и не поверит? — чуть не плакал Муми-тролль. — Мама, мама, посмотри на меня! Неужели и ты не узнаешь своего Муми-сыночка? Муми-мама пристально к нему присмотрелась. Она долго-долго смотрела в его испуганные глаза-тарелки и наконец сказала: — Верно. Ты — Муми-тролль. И не успела она это произнести, как Муми-тролль начал меняться. И вот уж перед ними стоял Муми-тролль во всём своём блеске, такой, как и был прежде. — Иди ко мне, я обниму тебя, — сказала Муми-мама. — Уж сыночка-то своего я узнаю всегда, во что бы он ни превратился. Чуть позже в этот же самый день Муми-тролль и Снорк сидели в своём любимом секретном местечке — под кустом жасмина, где листья образуют такой своеобразный зелёный грот. — Но послушай, ведь должен же быть кто-то, кто тебя заколдовал, — сказал Снорк. Муми-тролль отрицательно покачал головой. — Да я не заметил ничего особенного, — сказал он. — Ничего такого необычного не съел, и никаких опасных слов не произносил. — А не вступил ли ты случайно в какой-нибудь зачарованный круг? — Понятия не имею, — отозвался Муми-тролль. — Я всё это время прятался под чёрной шляпой, которая служит корзинкой для бумаг. — В шляпе? В ней самой? — озабоченно спросил Снорк. — Да, именно, — сказал Муми-тролль. Они оба на минуточку задумались, потом оба разом воскликнули: — Да вот же что!.. И уставились друг на друга. — Пошли! — скомандовал Снорк. Они поднялись на веранду и со всеми предосторожностями приблизились к шляпе. — Выглядит, как самая обыкновенная шляпа, — заметил Снорк. — Если, конечно, не считать, что она похожа на цилиндр, а цилиндр всегда смотрится не совсем обычно. — Но как же нам узнать, что всё дело в ней? Как хочешь, а я больше в неё не полезу! — Может, заманить туда кого-нибудь другого? — размышлял Снорк. — Ну уж это совсем непорядочно! — возмутился Муми-тролль. — Кто может поручиться, что он потом опять станет самим собой? — А мы заманим врага, — предложил Снорк. — Хм, — задумался Муми-тролль. — Кого ты имеешь в виду? — Большую крысу с помойки, — предложил Снорк. Муми-тролль покачал головой: — Эту хитрюгу не заманишь. — Ну, а если Муравьиного льва? — Подходит, — согласился Муми-тролль. — Он плохой: однажды он затащил мою маму в ямку и засыпал ей глаза песком. Они нашли большую жестяную банку и отправились на берег. Там, на песчаном морском берегу, Муравьиный лев как раз и роет свои предательские ямы. Вскоре Снорк наткнулся на такую яму, большую и круглую, и тихонько поманил Муми-тролля. — Тут он, — прошептал Снорк. — Вопрос в том, как его заманить в банку? — Сейчас я попробую, — так же шёпотом ответил Муми-тролль. Он взял банку и закопал её чуточку поодаль от ямки, горлышком вверх. После этого он произнёс громким голосом: — Они такие слабаки, эти муравьиные львы! Он сделал знак Снорку, и они оба выжидающе уставились на яму. Песок слегка зашевелился, но за этим ничего не последовало. — Совершеннейшие слабаки! — продолжал Муми-тролль. — Представь себе, у них несколько часов уходит, чтобы зарыться в песок! — Да, но… — попытался высказать сомнение Снорк. — Да, несколько часов, — повторил Муми-тролль, делая Снорку отчаянные знаки ушами. — Именно — несколько часов! В эту же самую минуту из песчаной ямы показалась разъярённая голова с вытаращенными, злобными глазами. — Слабаки, говоришь? — прорычал Муравьиный лев. — Да я закапываюсь в песок за три секунды или даже ещё быстрее. — А ты, дяденька, покажи нам, как ты это делаешь, вот мы и поверим, — сказал Муми-тролль. — Я вас песком засыплю! — злобствовал Муравьиный лев. — И как только вы окажетесь в моей власти, я вас съем! — Не ешьте нас, пожалуйста, — испуганно проговорил Снорк. — Лучше покажите нам, как вы умеете закапываться задом наперёд за две секунды. — Сделайте это здесь, — показал Муми-тролль на то место, где в песок была зарыта банка. — Тут нам всё хорошо удастся рассмотреть. — Вы что, решили, что мне больше делать нечего, как показывать фокусы всякой мелочи? — презрительно отозвался Муравьиный лев. Но ему всё-таки хотелось доказать, какой он сильный и ловкий. Он выбрался из своей ямы и спросил: — Ну, где, по-вашему, я должен зарыться? — Вот здесь, — махнул лапой Муми-тролль. Муравьиный лев поднял плечи и устрашающе взъерошил гриву. — Смотрите! — вскричал он. — Сейчас я скроюсь в песке, но, когда я вернусь, я всё равно вас съем! Раз, два, три! Он завертелся, точно пропеллер, и мгновенно зарылся в песок, которым была наполнена банка. Это и вправду заняло всего три секунды, а может, и две с половиной, потому что лев был очень зол. — Быстрее! Давай крышку! — крикнул Муми-тролль. Они завинтили крышку. Затем вытащили банку из песка и поспешили к дому. Муравьиный лев орал и бесновался в банке, но песок заглушал его голос. — До чего же он взбешён, — заметил Снорк. — Я даже подумать боюсь, что будет делать, если он вырвется наружу! — Не вырвется, — успокоил его Муми-тролль. — А когда он вылезет из шляпы, то будет уже не львом, а так, каким-нибудь страхолюдиком! Когда они приблизились к дому, Муми-тролль, сунув лапы в рот, издал три долгих свистка (что означало: «собирайтесь, происходит нечто неслыханное»). Тут все и примчались со всех сторон и собрались возле банки с завинченной крышкой. — Что у вас там? — спросил Снифф. — Муравьиный лев! — гордо заявил Муми-тролль. — Настоящий Муравьиный лев. Мы его изловили. — Подумать только, что вы на это отважились! — с восхищением заметила фрёкен Снорк. — Мы собираемся посадить его в шляпу, — сказал Снорк. — Чтобы он превратился в страхолюдика, как это уже было со мной, — добавил Муми-тролль. — Да говорите же толком, а то ничего нельзя понять, — сказал Хемуль. — Ну так вот, — стал объяснять Муми-тролль. — Когда я прятался от вас в шляпе, вы же помните, каким я стал. Видно, это всё из-за шляпы. Мы решили поставить опыт и посмотреть, превратится ли во что-нибудь Муравьиный лев, если его в эту шляпу засунуть. — Но ведь он может превратиться во что угодно! — воскликнул Снифф. — Он может сделаться опаснее самого Муравьиного льва и съесть нас всех скопом! Все испуганно примолкли и стояли некоторое время, ничего не говоря и опасливо взирая на банку, откуда доносились яростные вопли. — Ой-ой-ой! — разволновалась фрёкен Снорк, и с неё сбежала всякая краска. (Снорки часто меняют краску, когда сильно волнуются.) — Мы спрячемся под стол, пока он будет превращаться, — предложил Снусмумрик, — а шляпу накроем толстой книжкой. Что ж, производя эксперименты, приходится рисковать. Сажайте-ка его в шляпу! Снифф рванулся под стол и спрятался. Снусмумрик, Муми-тролль и Хемуль держали банку над шляпой Чародея, а фрёкен Снорк осторожно отвинчивала крышку. В целом облаке песка Муравьиный лев провалился в шляпу, а Снорк мгновенно накрыл её увесистым словарём иностранных слов. Все тут же юркнули под стол. Сначала всё было тихо и ровным счётом не происходило ничего. Они все выглядывали из-под скатерти с возрастающим беспокойством. Никаких изменений. — Всё это какая-то чушь, — сказал Снифф. И как раз при этих его словах словарь иностранных слов начал как-то странно съёживаться. Снифф от волнения укусил Хемуля за большой палец. — Соображай! — воскликнул Хемуль. — Ты же укусил меня за палец! — Ой, прости, пожалуйста, — сказал Снифф. — Я думал, это мой собственный! А словарь всё продолжал съёживаться. Его листы стали походить на увядшую листву. И все иностранные слова стали сползать с его страниц и расползаться по полу. — Ну и ну! — воскликнул Муми-тролль. А дальше стало твориться нечто невероятное. С полей шляпы начала капать вода. Потом полило сильнее. Вода залила весь ковёр, так что иностранным словам пришлось спасаться на стенах. — Муравьиный лев стал всего-навсего водой, — разочарованно проговорил Снусмумрик. — Я думаю, это песок превратился в воду, — прошептал Снорк. — Муравьиный лев ещё появится! Вновь наступило тягостное ожидание. Фрёкен Снорк спрятала голову на груди у Муми-тролля, а Снифф даже попискивал от страха. И вдруг на полях шляпы показался ёж — самый маленький ёжик ка свете. Он поводил носиком и моргал крохотными глазками, был он весь какой-то взъерошенный и насквозь мокрый. На пару секунд воцарилась мёртвая тишина. И тут Снусмумрик начал смеяться. Когда он остановился перевести дух, стали хохотать все остальные. Они просто лопались от смеха, радостно катаясь под столом. И только Хемуль не разделял их радости. Он с удивлением посмотрел на своих друзей и произнёс: — Но ведь мы ожидали, что Муравьиный лев переменится. Понять бы мне, чего это вы вечно поднимаете шум из-за самых обыкновенных вещей. Тем временем маленький ёжик торжественно и слегка опечалено побрёл к двери и спустился по лесенке. Вода перестала литься из шляпы и на полу веранды образовала озеро. А весь потолок был покрыт иностранными словами. Муми-мама и Муми-папа отнеслись к этому происшествию весьма серьёзно и пришли к заключению, что шляпу Чародея надо уничтожить. Её осторожненько скатили на берег и бросили в реку. — Ясно, что и тучки, и страхолюдик получились из-за неё, — сказала Муми-мама, глядя на уплывающую шляпу. — А тучки были такие весёлые, — сказал, несколько огорчившись, Муми-тролль. — Хорошо бы они снова появились! — Ну конечно, — сказала Муми-мама. — и вода пускай, по-твоему, льётся, и иностранные слова разбредаются. Ужас, что стало с верандой. И я понятия не имею, как быть с этой ползучей мелочью. Она болтается под ногами на каждом шагу и устраивает такой беспорядок в доме! — Но тучки всё равно были замечательные, — проворчал Муми-тролль. Вечером Муми-тролль никак не мог заснуть. Он лежал и смотрел в окошко на светлую, июньскую ночь, которая была полна каких-то одиноких звуков, шорохов и невидимых танцев. До него доносились приятные запахи цветов. Снусмумрика не было дома. В такие ночи он любил побродить один со своей губной гармошкой. Но в эту ночь его песен не было слышно. Видно, был занят какими-то открытиями. Скоро он поставит палатку на берегу и вообще перестанет ночевать дома… Муми-тролль вздохнул. Ему почему-то было грустно, хотя видимых причин для печали у него не было. Под окошком раздался тихий свист. Сердце Муми-тролля так и подскочило от радости; он тихонько подошёл к окошку и выглянул наружу. Такой свист означал: «Секретно». Внизу у верёвочной лестницы дожидался Снусмумрик. — Ты умеешь хранить секреты? — спросил Снусмумрик, когда Муми-тролль оказался с ним рядом на травке. Муми-тролль серьезно покивал головой. Снусмумрик придвинулся к нему вплотную и совсем тихо прошептал: — Шляпа застряла в воде, на песчаной мели, чуть ниже по течению. У Муми-тролля глаза заблестели. — Пошли? — спросил Снусмумрик, без слов, а просто подняв брови. — Спрашиваешь! — ответил Муми-тролль, тоже без слов, слегка пошевелив ушами. Словно тени прошмыгнули они росистым садом прямо к реке. — Она там, за вторым поворотом, — сказал Снусмумрик. — Вообще-то спасти её наш долг, потому что вода, которая в неё попадает, потом вытекает, сделавшись совершенно красной. Те, кто живёт ниже по течению, с ума сойдут от этой жуткой воды. — Это можно было предположить, — сказал Муми-тролль. Он чувствовал себя гордым и счастливым оттого, что отважился пойти глубокой ночью вместе со Снусмумриком. Раньше Снусмумрик всегда уходил на свои ночные прогулки в одиночестве. — Это, должно быть, где-то здесь, — сказал Снусмумрик. — Там, где в реке начинается тёмный поток. Видишь? — Не совсем, — сказал Муми-тролль, который шёл, спотыкаясь впотьмах. — У меня нет твоего ночного зрения. — Не могу себе представить, как мы эту шляпу достанем, — сказал Снусмумрик, остановившись на берегу и глядя на воду. — Как жаль, что у твоего папы нет никакой лодки. Муми-тролль задумался. — Я совсем неплохо плаваю, — сказал он. — Если, конечно, вода не очень холодная. — Вряд ли ты отважишься на это ночью, — заметил Снусмумрик. — Отважусь, и ещё как! — вскричал Муми-тролль. — В какой это стороне? Он вдруг почувствовал, что нисколечко не боится. — Плыви вон туда, наискосок, — сказал Снусмумрик. — Ты скоро нащупаешь песчаное дно. Только осторожно, смотри не сунь лапы в эту шляпищу. Хватай её за тулью. Муми-тролль скользнул в воду и поплыл по — собачьи. Вода оказалась тёплой. Течение несло его быстро, так, что он даже слегка струхнул. Но тут он заприметил отмель, а на отмели что-то чернело. Он слегка подрулил хвостом и тут же нащупал песчаное дно. — Ну что, всё в порядке? — негромко окликнул его Снусмумрик. — В порядке! — подтвердил Муми-тролль и выбрался на отмель. Он увидел, как из шляпы в воду выливался тёмный поток. Это и была та красная вода, о которой говорил Снусмумрик. Муми-тролль сунул в неё лапу и с опаской лизнул. — Подумать только! — пробормотал он. — Это же сладкий сок. Это надо же! Теперь стоит нам только наполнить шляпу водой, и у нас будет сколько угодно фруктового сока! — Ну что, у тебя шляпа? — беспокоился Снусмумрик. — Плыву назад! — откликнулся Муми-тролль, плотно прижав к себе шляпу Чародея хвостом. Было трудновато плыть против течения да ещё тащить шляпу, так что, когда Муми-тролль вышел на берег, он прямо рушился от усталости. — Вот она! — с гордостью выдохнул он. — Здорово, — обрадовался Снусмумрик. — Но что нам теперь с ней делаться Где её спрятать? — В любом случае не в доме, — сказал Муми-тролль. — Пожалуй, что и в саду не стоит, её там обязательно обнаружат. — А как насчёт грота? — размышлял Снусмумрик. — Тогда придётся посвятить в нашу тайну Сниффа. Это же его грот, — заметил Муми-тролль. — Хорошо бы в гроте, — задумчиво проговорил Снусмумрик. — Но Снифф, пожалуй, ещё мал, чтоб доверить ему секрет такой важности. — Ты прав, — с серьёзным видом согласился Муми-тролль. — А знаешь, ведь это первый раз, когда мы предпринимаем что-то по секрету от мамы и папы. Снусмумрик взял шляпу и двинулся вдоль реки. Дойдя до моста, он вдруг встал как вкопанный. — Что с тобой? — обеспокоился Муми-тролль. — Канарейки! — выпалил Снусмумрик. — Вон там, на перилах, три жёлтенькие канарейки. Как странно, что они не спят! Ночь ведь! — Никакая я не канарейка, — отозвалась та, что была к ним поближе. — Я рыбка-плотвичка. — Мы все трое, — включилась в разговор та, что сидела рядом, — порядочные, уважающие себя рыбки! Снусмумрик покачал головой. — Видишь, что вытворяет эта шляпа, — сказал он сокрушённо. — Эти три малышки, ничего не подозревая, заплыли в неё, и, пожалуйста, — совершенно преобразились. Давай-ка двинемся прямо к гроту и спрячем её хорошенько. Муми-тролль топал совсем рядышком со Снусмумриком. Когда они шли через лес, что-то шуршало и шелестело по обеим сторонам дороги, и, признаться, было жутковато. Из-за стволов деревьев поблескивали чьи-то глаза, временами кто-то окликал их с земли или с древесных крон. — Чудесная ночь! — услышал Муми-тролль чей-то голос прямо за своей спиной. — Прекрасная, — храбро отозвался он. Чья-то маленькая тень проскользнула мимо него и скрылась в полумраке. На морском берегу, там, где речка впадала в море, было посветлее. Море и небо сливались в одну тёмно-синюю сверкающую гладь. Откуда-то издали доносились одинокие крики птиц. Приближалось утро. Муми-тролль и Снусмумрик дотащили шляпу до грота и поместили её донышком вверх в самом укромном уголке так, чтобы ничто не могло попасть внутрь. — Ну вот, теперь всё хорошо, — сказал Снусмумрик. — Знаешь, что я думаю? А вдруг нам удастся снова добыть из неё те весёлые тучки? Глава третья, в которой появляется и сразу же удаляется в пустынные края Ондатр, где он пережил неописуемые события, а «Приключение» привело Муми-семейство на одинокий остров хатифнаттов, где Хемуль чуть было не сгорел На следующее утро, когда Ондатр, как обычно, вышел из дому и улёгся в гамаке с книгой, чтобы почитать о тщете всего сущего, верёвка, на которой висел гамак, оборвалась, и Ондатр грохнулся на землю. — Это абсолютно непростительно, — сказал он, освобождаясь от одеяла, в которое было завернулся. — Ах как неудачно, — сказал Муми-папа, который в это время поливал взошедший на грядках табак. — Ты, надеюсь, не ушибся? — Дело не в этом, — мрачно отозвался Ондатр и дёрнул себя за ус. — Пусть земля хоть треснет, если хочет. Это не может смутить мой покой. Но я ненавижу попадать в смешные положения. Это ущемляет моё чувство собственного достоинства. — Но ведь тебя видел только я один, — проговорил Муми-папа. — Вот именно, — сказал Ондатр сердито. — Ты только подумай, сколько всего я вынес в вашем доме. В прошлом году на нас падала комета. Ну да ладно. Но ты, вероятно, помнишь, как я сел на шоколадный торт твоей жены. Это нанесло тяжелый удар моему достоинству. — Да знаю, знаю, — смущенно перебил его Муми-папа. — Дом у нас, что говорить, неспокойный. Но что поделаешь, всякие верёвки со временем перетираются… — Этого не должно случаться, — отрезал Ондатр. — Я ведь мог и до смерти убиться. Ну ладно. Пусть. Но подумать только, ведь меня могли видеть и все остальные! Нет, уж лучше удалиться в пустыню и жить в тишине и покое, вдали от мира. Это моё окончательно решение. — В самом деле? — произнёс Муми-папа с глубоким уважением. — Где же ты теперь намерен поселиться? — В гроте, — заявил Ондатр. — Там ничто не будет нарушать моих размышлений глупыми шутками. Еду вы можете присылать мне два раза в день. Но не раньше десяти утра. — Хорошо, — согласился Муми-папа. — Доставить ли туда кое-что из мебели? — Пожалуй, — согласился Ондатр. — Только, пожалуйста, самую простую. Я понимаю, что никто не желает мне зла. Но Муми-семейство переполнило чашу моего терпения. — С этими словами Ондатр взял свою книжку, сгрёб в охапку одеяло и медленно побрёл вверх по склону. Муми-папа повздыхал про себя, потом вернулся к своему занятию — стал снова поливать табак и вскорости позабыл об этом происшествии. Ондатр добрался до грота, вполне довольный собой. Он расстелил одеяло на песчаном полу, уселся на нём и предался размышлениям. Он проразмышлял таким образом почти два часа. В гроте всё было тихо и мирно; сквозь лиственную крышу грота пробивался нежаркий солнечный лучик, мягко освещая Ондатрово убежище. Когда солнечный луч сдвигался, Ондатр двигался вслед за ним. «Вот тут я и останусь навсегда-навсегда, — думал он. — Это всё совершенно ни к чему: болтаться туда-сюда, и чесать язык, и строить дом, и готовить еду, и копить разное там имущество!» Он с удовольствием оглядел своё новое жилище и… увидел шляпу Чародея, которую Снусмумрик и Муми-тролль спрятали в укромном уголке. «Это корзинка для бумаг, — вспомнил он. — Ну что ж, может, когда-нибудь и пригодится». Ондатр поразмышлял еще немножко и решил поспать. Он завернулся в одеяло, предварительно поместив свои вставные челюсти в шляпу, чтобы они не испачкались в песке. Затем он уснул, вполне удовлетворённый и спокойный. В Муми-доме к завтраку были блинчики — большие золотистые блинчики с малиновым вареньем. Кроме того, оставалась ещё вчерашняя каша, но никто на неё не позарился, поэтому решено было оставить её на завтра. — Сегодня у меня такое настроение, — сказала Муми-мама, — что очень хочется чего-нибудь необыкновенного. Тем более, что мы избавились от этой противной шляпы. Такое событие стоит того, чтобы его отпраздновать. В такой день как-то совсем не хочется сидеть на одном месте. — Правильно! — согласился с ней Муми-папа. — Давайте-ка совершим какое-нибудь путешествие. Ну, как? — Мы уже везде побывали, — мрачно заметил Хемуль. — Где вы найдёте что-нибудь новенькое? — Должно найтись, — сказал Муми-папа. — А не найдётся, так мы его сами придумаем. Кончай жевать, ребята! Еду мы заберём с собой! — А можно дожевать то, что уже во рту? — спросил Снифф. — Не говори глупостей, — сказала Муми-мама. — Быстренько соберите всё, что нужно в дорогу. Папа хочет отправиться немедленно. Только, пожалуйста, не берите ничего лишнего. Надо оставить записку Ондатру, чтоб он знал, куда мы подевались. — Клянусь моим хвостом! — воскликнул Муми-папа и стукнул себя по лбу. — Как я мог забыть! Мы же должны были отнести к нему в грот немного еды и кое-что из мебели. — В грот?! — воскликнули одновременно Муми-тролль и Снусмумрик. — Да, да. У него оборвалась верёвка гамака, — сказал Муми-папа. — Он заявил, что при таких условиях он больше не может предаваться размышлениям, тем более что вы совали щётки в его постель. Он решил удалиться от всех и обосноваться в гроте. Муми-тролль и Снусмумрик побледнели и обменялись понимающими, испуганными взглядами. «Шляпа!» — подумали они оба. — Ну ничего, — успокоила папу Муми-мама. — Давайте отправимся к морю, а заодно по дороге занесём Ондатру поесть. — Чего же необычного в морском пляже? — захныкал Снифф. — Неужели нельзя придумать какое-нибудь другое место? — Тихо, дети! — строго прикрикнул на него Муми-папа. — Мама хочет купаться. Ну, шевелитесь! Муми-мама кинулась собирать вещи в дорогу. Она паковала одеяла, кастрюли, сухую берёсту, кофейник, всякую еду в огромных количествах, подсолнечное масло, спички и всё на чём, в чём и чем едят. А ещё она взяла с собой зонтик и теплую одежду, желудочные таблетки, сбивалку, подушки, сетку от комаров, плавки и узелок со своими личными вещами. Она суетилась по дому, стараясь припомнить, не забыла ли она чего, и наконец произнесла: — Ну вот, готово! Как будет замечательно отдохнуть у моря! Муми-папа тоже собрался. Он взял свою трубку и прихватил удочку. — Готовы наконец? — спросил он. — Никто ничего не забыл? Отправляемся! И вся компания направилась к морскому берегу. Последним шёл Снифф, волоча за собой шесть маленьких игрушечных лодочек. — Как ты думаешь, Ондатр уже что-нибудь натворил? — шепнул Муми-тролль на ухо Снусмумрику. — Надеюсь, что нет, — так же шёпотом ответил Снусмумрик. — Но я всё равно тревожусь. И тут все застыли на месте. Они остановились так внезапно, что папина удочка угодила Хемулю в глаз. — Кто это так кричит? — испуганно спросила Муми-мама. Весь лес сотрясался от дикого крика. Что-то или кто-то нёсся прямо на них и вопил то ли от страха, то ли от бешенства. — Прячьтесь! — крикнул Муми-папа. — На нас движется какое-то чудовище! Но прежде чем они успели кинуться бежать, они узрели Ондатра, бежавшего сломя голову, с вытаращенными глазами и усами торчком. Он размахивал лапами, выкрикивал что-то нечленораздельное, так что никто ничего не мог понять. Казалось, он был очень напуган, а может быть, очень рассержен именно оттого, что очень напуган. Не останавливаясь, промчался он в сторону Муми-долины. — Что это с ним? — спросила потрясенная Муми-мама. — Ондатр всегда такой спокойный и держится с таким достоинством! — Подумать только, — сказал Муми-папа, — так нервничать из-за того, что перетёрлась верёвка у гамака! И он неодобрительно покачал головой. — А я думаю, он рассердился, что мы вовремя не принесли ему еду, — заметил Снифф. — Мы теперь можем всё это съесть сами. В тревожных размышлениях и догадках продолжили они свой путь к морю. Муми-тролль и Снусмумрик, незаметно обогнав остальных, напрямки кинулись к гроту. — Входить в него нельзя, — сказал Снусмумрик. — Вдруг ЭТО САМОЕ ещё там внутри. Давай залезем на горку и оттуда посмотрим сверху сквозь дырку в крыше. Молча забрались они на горку и бесшумно, как это умеют делать индейцы, подползли к дырке в крыше. Осторожно-осторожно заглянули они внутрь. Шляпа Чародея стояла где и стояла, и была она совершенно пуста. В одном углу валялось смятое одеяло, в другом — книга. В гроте решительно никого не было. Но всюду на песчаном полу были чьи-то неведомые следы, точно кто-то по нему скакал и отплясывал. — Это не ондатровы лапы наделали все эти следы! — воскликнул Муми-тролль. — Лапы ли это вообще, — засомневался Снусмумрик. — Следы выглядят очень странно. Оба спустились с горки, со страхом оглядываясь по сторонам. Но ничего опасного не встретилось им на пути. Так никто никогда и не узнал, что же такое сделалось со вставными челюстями Ондатра, потому что сам он об этом решительно отказывался сообщить кому бы то ни было. Тем временем все остальные уже добрались до берега. Они толпились у самой воды, о чём-то оживлённо переговариваясь и жестикулируя. — Кажется, они нашли лодку! — вскричал Снусмумрик. — Бежим, посмотрим! Это и в самом деле было так. У берега покачивалась на волнах настоящая большая парусная лодка, новенькая, с вёслами и рыбным садком, покрашенная белой и зелёной краской! — Чья это? — спросил Муми-тролль, едва переводя дух от быстрого бега. — Ничья! — торжественно объявил Муми-папа. — Её прибило к нашему берегу. Значит, море её нам дарит! — Её надо как-то назвать! — воскликнула фрёкен Снорк. — Что если назвать её «Милашка»? Прелестное имечко! — Сама ты «милашка», — отозвался Снорк. — Я предлагаю назвать её «Морской Орёл». — Нет, надо как-нибудь по латыни! — вскричал Хемуль. — «Муминатес Маритима», например. — Я первый её приметил, — горячился Снифф. — Мне и выбирать имя. Разве не было бы забавно назвать лодку СНИФФ. Коротко, и легко выговаривается. — Ты так думаешь? — с иронией заметил Муми-тролль. — Спокойно, дети! — сказал Муми-папа. — Спокойно, спокойно. Ясно же, что имя для лодки должна выбрать мама. Это благодаря ей мы путешествуем. Муми-мама покраснела от смущения. — Вряд ли я смогу, — скромно сказала она. — У Снусмумрика такая фантазия, он справится с этим лучше меня. — Я что-то не знаю, — сказал польщённый Снусмумрик. — Но, по правде говоря, как только я увидел лодку, мне сразу же пришло в голову, что «Крадущийся Волк» прозвучало бы очень стильно. — Нет-нет, — возразил Муми-тролль. — Пускай мама выбирает. — Хорошо, сынок, — согласилась Муми-мама. — Только потом не говорите, что я глупа или старомодна. Просто мне думается, что лодка должна называться так, чтобы было ясно, чему она призвана послужить. Короче, я считаю, что она должна называться «Приключение». — Здорово! Здорово! — прокричал Муми-тролль. — Сейчас мы будем крестить судно по всем правилам! Мам, у тебя есть хоть что-нибудь, что могло бы напоминать шампанское? Муми-мама перерыла все дорожные корзины. — Какая досада! — воскликнула она. — Видно, я забыла дома бутылку с соком! — А я тебя спрашивал, всё ли ты взяла, что нужно, — попрекнул её Муми-папа. Все очень опечалились. Если отчалить на новой лодке в море, не принявшей традиционного крещения, это может предвещать всяческие беды. И тут у Муми-тролля блеснуло в голове. — Дай мне парочку кастрюль, — обратился он к Муми-маме. Наполнив их водой, он направился к гроту, где находилась шляпа Чародея. Вскорости вернувшись, он протянул папе кастрюлю с преображенной в шляпе водой и сказал: — Попробуй-ка! Муми-папа сделал глоток. Вид у него был весьма довольный. — Откуда у тебя такой вкусный сок, сын мой? — спросил он. — Это секрет, — ответил Муми-тролль. Они наполнили банку из-под варенья преображенной водой и разбили её об нос лодки, а Муми-мама в это время произносила: — Сим крещу тебя на вечные времена и нарекаю «Приключение». (Так всегда крестят новые суда у Муми-троллей.) Все при этом трижды прокричали «ура!» и стали грузить на борт корзины, одеяла, зонтики, удочки, подушки, кастрюли, плавки… И вот всё Муми-семейство и все их друзья отчалили от берега и поплыли по безбрежному зелёному морю. Погода стояла хорошая, хотя и не совсем солнечная — потому что солнышко было скрыто лёгкой, полупрозрачной дымкой. Лодка «Приключение» расправила свои белые паруса и стремительно понеслась к горизонту. Волны плескались о её борта, в её снастях распевал свои песни ветер, а морские духи и русалки плясали перед её носом. Снифф не забыл привязать одну за другой все свои игрушечные лодочки, так что в кильватере у «Приключения» плыла целая флотилия. Муми-папа управлял рулём, Муми-мама подрёмывала. Ей так редко выпадала такая спокойная минутка. В небе над ними кружили большие белые птицы. — Куда мы направляемся? — спросил Снорк. — Давайте поплывем на какой-нибудь остров, — попросила фрёкен Снорк. — Я никогда раньше на бывала на маленьком островке! — Ну что ж, теперь побываешь, — сказал Муми-папа. — Как только завидим остров, так к нему и причалим. Муми-тролль свесился с носа, пытаясь увидеть, что там на морском дне. Он глядел как зачарованный в зелёную морскую глубину, которую рассекал нос лодки, оставляя по обе стороны белые водяные усы. — Йо-хо! — кричал он. — Мы плывём на остров! Далеко в море лежал одинокий остров хатифнаттов, окружённый мелями и рифами. Хатифнатты все съезжались на этот остров один раз в году перед тем, как отправиться в свои нескончаемые кругосветные плаванья. Они приплывали сюда со всех концов земли молчаливые и серьёзные. Как всегда, их маленькие белые лица ровным счетом ничего не выражали. Трудно сказать, зачем им были нужны эти ежегодные сборища, поскольку они не могут ни говорить, ни слышать, а глаза их всегда смотрят куда-то в сторону. Возможно, им хочется, чтобы и у них было такое место, которое называется домом, где можно немножечко отдохнуть и встретиться со знакомыми. Сборища эти всегда происходят в июне. И вот так случилось, что на этот раз и Муми-семейство, и хатифнатты прибыли на остров почти в одно и то же время. Диким и манящим казался этот остров, возвышаясь над волнами в окружении белоснежной пены прибоя и зелёных рощ, растущих по берегам. Нос лодки мягко ткнулся в песок. Муми-тролль спрыгнул на берег, держа в лапах чалку. Вскоре берег маленького островка наполнился суетой и разнообразной деятельностью. Муми-мама сложила очаг из камней, чтобы подогреть блинчики. Она расстелила скатерть на песке и по углам прижала её камешками, чтобы скатерть не сдул ветер. Она расставила чашки и прикопала банку с маслом в прохладный песок, в тенёчке, и под конец поставила посредине букет из росших на берегу лилий. — Тебе помочь? — спросил Муми-тролль, когда всё уже и так было готово. — Вам надлежит обследовать остров, — сказала Муми-мама. — Надо же знать, куда мы попали. Тут ведь и неожиданная опасность может подстерегать. — В самом деле, — согласился с ней Муми-тролль. И вот Муми-тролль, брат и сестра Снорки и Снифф направились в южную часть острова, а Снусмумрик, который любил делать открытия в одиночестве, двинулся к северу. Хемуль взял свою ботаническую лопаточку, зелёную сумку натуралиста, увеличительное стекло и направился прямо в лес. Он надеялся обнаружить растения, дотоле неизвестные науке. А Муми-папа уселся на камешке порыбачить. Солнце уже сильно перевалило за полдень, в отдалении над морем сгущались облака. В самом центре острова находилась зелёная ровная лужайка, окружённая густыми зарослями какого-то цветущего кустарника. Именно здесь было тайное место встречи хатифнаттов, когда они съезжались на остров в середине лета. Их уже собралось около трёх сотен, и ожидалось, что прибудут еще примерно четыреста пятьдесят. Они слонялись по лужайке и молча церемонно кланялись друг другу. Посреди лужайки они установили высокий столб, а на него водрузили огромный барометр. Всякий раз, проходя мимо столба, они низко кланялись барометру (что, безусловно, выглядело довольно смешно). Тем временем Хемуль бродил по лесу, приходя в восторг от цветущих вокруг редкостных цветов. Они нисколько не походили на те, что цвели в Муми-долине; они были ярче и выглядели совсем по-другому. Но Хемуль вовсе не их красотой любовался, он пересчитывал лепестки и тычинки и бормотал про себя: — Это будет двести девятнадцатый номер в моей коллекции. Ничего не подозревая, он добрел до поляны хатифнаттов и двинулся прямо наискосок, пристально глядя на траву. Хемуль очнулся только тогда, когда приложился головой о хатифнаттский столб. Тут-то он и огляделся вокруг и очень удивился. Никогда в жизни не видел он столько хатифнаттов, собранных вместе. Они кишели повсюду и глядели на него своими крошечными бесцветными глазками. «Хотел бы я знать, — думал Хемуль — злые они или нет? Они, конечно, малявки, да уж больно их много!» Он поглядел на большой, блестящий, красного дерева барометр. Тот показывал дождь и ветер. — Странно, — пробормотал Хемуль, щурясь от яркого солнечного света. Он щёлкнул по барометру. Стрелка упала. Хатифнатты злобно зашипели и двинулись в сторону Хемуля. — Успокойтесь, — сказал Хемуль, слегка струсив. — Я не возьму ваш барометр! Но хатифнатты, лишённые ушей, не могли его слышать. Они всё приближались и приближались к нему, ряд за рядом, шипели и размахивали лапами. У Хемуля душа ушла в пятки; он стал оглядываться и думать, как бы ему побыстрее смыться с поляны. Но враг стоял плотной стеной вокруг и придвигался всё ближе и ближе. А между стволами деревьев показывались всё новые в новые хатифнатты, безмолвные, с неподвижными лицами. — Кыш вы! — закричал Хемуль. — Пошли прочь! Но хатифнатты продолжали беззвучно подступать к нему. Тут Хемуль подобрал свои юбки и стал взбираться на столб. Столб был скользкий и грязный, но страх придал Хемулю нехемульские силы. Дрожа, он добрался до самого верха и схватился за барометр. Хатифнатты вплотную обступили подножье столба. Они остановились и стали ждать. Теперь уже вся поляна была покрыта хатифнаттами, точно белым ковром, и Хемулю становилось дурно от мысли, что он может свалиться вниз. — Помогите! — издал он слабенький крик. — Помогите! Помогите! Но лес молчал. Тогда Хемуль сунул два пальца в рот и засвистел: три коротких свистка, два длинных, три коротких, три коротких, два длинных, три коротких, три коротких, два длинных, три коротких: SOS! Снусмумрик, который бродил по северному берегу острова, услышал сигнал бедствия. Когда он чётко определил направление, то стремглав бросился на помощь. Слабый свист, доносившийся до него вначале, становился всё громче и громче. «Теперь уже совсем близко», — подумал Снусмумрик и стал осторожно подкрадываться к тому месту, откуда неслись сигналы. Между стволами деревьев образовался просвет, и его взору предстали поляна, хатифнатты и Хемуль, прилипший к вершине столба. — Вот так история, — пробормотал Снусмумрик, потом крикнул громко: — Эй, слышишь?! Я здесь! И как это ты ухитрился так разозлить беззлобных хатифнаттов, а Хемуль? — Я всего-навсего щёлкнул по их барометру, — простонал Хемуль. — Стрелка в нём упала. Попытайся отогнать этих поганых тварей, милый Мумрик! — Надо сперва подумать, — отозвался Снусмумрик. (Хатифнатты, конечно же, ничего не уловили из этой беседы, потому что ведь у них нет ушей.) Через пару минут Хемуль крикнул:

The script ran 0.034 seconds.