1 2 3 4 

  
   
Туве Янссон
   
МУМИ-ТРОЛЛЬ И КОМЕТА
  
  
   
   
  
  
   
    
Глава первая
   
   
   
   
В то самое утро, когда папа Муми-тролля закончил мост через речку, малютка Снифф сделал необычайное открытие: он обнаружил Таинственный путь!
   
Путь этот уходил в лес в одном тенистом местечке, и Снифф долго стоял там, вглядываясь в зелёный полумрак.
   
«Об этом надо поговорить с Муми-троллем, — сказал он себе. — Надо вместе исследовать этот путь, одному боязно».
   
Он достал перочинный ножик, вырезал на стволе сосны секретную завитушку, чтобы легче было отыскать это место, и с гордостью подумал: «То-то Муми-тролль удивится!» А потом со всех ног пустился домой.
   
Вот уж несколько недель они жили в этой долине, где нашли свой дом после прошлой катастрофы. Вы, наверно, её помните?
   
Это была чудесная долина, полная цветущих деревьев. С гор текла узкая прозрачная речка. Она обвивалась вокруг голубого домика Муми-тролля и убегала в другие места, где жили другие тролли и всякие сниффы.
   
«Удивительная штука эти реки и дороги, размышлял Снифф. — Глядишь, как они стремятся мимо тебя, и на сердце становится так тревожно, так смутно. Неодолимо тянет в чужие края, тянет отправиться вслед — посмотреть, где же это они кончаются…»
   
Когда Снифф вернулся домой, Муми-тролль как раз устраивал качели.
   
— Новый путь? — переспросил он. — Вот здорово! Отправляемся сию минуту. А что он, этот путь, опасный на вид?
   
— Страшно опасный! — гордо заявил Снифф. — И я нашёл его совсем один, понимаешь?
   
— Надо взять с собой провианту, — сказал Муми-тролль. — Кто знает, сколько мы пробудем в пути, может, очень долго.
   
Он подошёл к яблоне и стал шарить в траве под нею, ни утренний урожай паданцев был ещё невелик. Тогда он тихонечко потряс яблоню, и на него дождём посыпались жёлтые и красные яблоки.
   
— Провиант понесёшь ты! — сказал Снифф. — У меня другие обязанности, ведь я теперь проводник!
   
Он был очень взволнован, даже нос у него чуточку побелел.
   
Вверху на склоне горы они обернулись и посмотрели в долину. Дом Муми-тролля казался маленькой точкой, а река — узкой зелёной лентой. Качелей с такой высоты вовсе не было видно.
   
   
   
   
— Так далеко мы ещё ни разу не забирались, — торжественно произнёс Муми-тролль.
   
Снифф зашёл немножко в лес и принялся отыскивать свой путь. Он скрёб лапами землю, он принюхивался и тянул носом воздух, он определял положение солнца и направление ветра и вообще вёл себя, как заправский следопыт.
   
— Вот твоя метка, — сказал Муми-тролль и показал на завитушку на стволе сосны.
   
— Нет, вот эта! — закричал Снифф и показал на завитушку на стволе ели.
   
И тут оба разом увидели третью завитушку — на рябине, только эта завитушка была страшно высоко, чуть ли не на метр от земли.
   
— Да, пожалуй, что эта, — сказал Снифф и гордо выпрямился. — Вот не знал, что я такой высокий!
   
— Смотри-ка! — прошептал Муми-тролль. — Да тут повсюду секретные метки! А некоторые так даже на высоте сто метров, не меньше. Знаешь, что я думаю? Ты напал на путь, которым ходят привидения, и теперь они хотят сбить нас с толку. Как по-твоему?
   
Снифф не ответил, только усы его задрожали. И тут раздался смех привидений. Он раздался прямо над их головой и был очень противный. В ту же минуту сверху слетела большая синяя слива и чуть не угодила Муми-троллю в глаз. Снифф закричал дурным голосом, а Муми-тролль страшно рассердился и стал искать взглядом врага. И тут он увидел Мартышку.
   
Маленькая, чёрная и очень ловкая, с она сидела на ветке, сжавшись в комок. Мордочка у неё была круглая и намного светлее всего остального — совсем как у Сниффа, когда он второпях размоет грязь вокруг носа, — а смех в десять раз больше её самой.
   
— Прекрати этот глупый смех! — строго прикрикнул Муми-тролль, увидев, что противник меньше его. — Это наша долина! Можешь смеяться где-нибудь ещё!
   
— Безобразие или безрассудство, — пробормотал Снифф, устыдившись, что он так ужасно испугался.
   
— Ага, сдрейфил! — сказала Мартышка. Она свесилась на хвосте вниз головой, швырнула в них ещё несколько слив и бросилась в лес.
   
— Тика́ет! — завопил Снифф. — Жми за ней!
   
   
   
   
   
   
И они побежали прямо через заросли и кустарник. Шишки, цветы и листья вихрем проносились по сторонам, а всяческая мелюзга так и прыскала по норам у них из-под ног.
   
А Мартышка знай себе скакала с дерева на дерево. Вот уж целую неделю ей не приходилось так веселиться!
   
— Собственно говоря, мало чести гнаться за такой ничтожной маленькой обезьяной, — сказал Снифф, начиная уставать. — Давай притворимся, будто она вообще для нас не существует!
   
И они сели под деревом и сделали вид, будто задумались над чем-то очень важным.
   
А Мартышка с таким же важным видом уселась на ветку, не переставая потешаться.
   
— Не смотри на неё, — шепнул Муми-тролль. — А то ещё заважничает. — А вслух он сказал: — Здесь неплохое местечко!
   
— Похоже на дорогу, — сказал Снифф.
   
— Похоже на дорогу, — повторил Муми-тролль.
   
И вдруг оба как подскочут да как крикнут:
   
— Так ведь это и есть наш Таинственный путь!
   
Тут и вправду было очень таинственно. Над головой у них сплошным сводом переплетались ветви деревьев, а впереди виднелась дорожка, уходившая в узкий зелёный туннель.
   
— Побольше серьёзности и деловитости, — важно сказал Снифф, вдруг вспомнив, что он проводник. — Я буду искать боковые тропинки, а ты стукни три раза, если заметишь что-нибудь опасное.
   
— Во что стукнуть? — спросил Муми-тролль.
   
— Во что угодно, — ответил Снифф. — Не задавай глупых вопросов. Кстати, где у тебя провиант? Так я и знал — ты его потерял. Обо всём приходится думать самому.
   
Муми-тролль недовольно наморщил нос, но промолчал.
   
Они потихоньку двинулись вперёд, в зелёный туннель. Снифф искал боковые тропинки. Муми-тролль высматривал опасности, а Мартышка скакала перед ними с ветки на ветку.
   
Путь извивался, делался всё уже и уже и наконец затерялся во мху, так что и не стало больше никакого пути.
   
— Неужто он тут кончается? — озадаченно проговорил Муми-тролль. — Должен же он куда-нибудь привести!
   
Они стояли на месте, разочарованно переглядываясь, как вдруг услышали за стеной деревьев слабый шум. В нос им пахнул влажный ветер, и запах у него был очень приятный.
   
— Там вода, — сказал Муми-тролль, принюхиваясь.
   
Он сделал шаг в ту сторону, откуда дул морской ветер, сделал другой и наконец побежал, потому что больше всего на свете Муми-тролли любят купаться!
   
— Погоди! — закричал Снифф. — Не оставляй меня одного!
   
Но Муми-тролль остановился лишь тогда, когда добежал до самой воды. Он сел на песок и стал смотреть на волны. Одна за другой они накатывали на берег, и у каждой был гребень из белой пены.
   
Немного погодя с опушки примчался Снифф и уселся рядом.
   
— Тут холодно, — сказал он. — Помнишь, мы катались на парусной лодке с хатифнаттами и попали в ужасный шторм? Как плохо мне тогда было!
   
— То было в совсем другой истории, — сказал Муми-тролль. — А в этой я хочу купаться!
   
И он шагнул прямо в волны прибоя. (Муми-тролли, видите ли, так практично устроены, что почти совсем не нуждаются в одежде.)
   
Мартышка спустилась с дерева и следила за ними:
   
— Стой! — закричала она. — Вода мокрая и холодная!
   
— Ага! — сказал Снифф. — Мы начинаем производить впечатление.
   
— Ты умеешь нырять с открытыми глазами? — спросил Муми-тролль.
   
— Умею, но не люблю, — ответил Снифф. — Кто знает, что может встретиться под водой? Хочешь нырять — ныряй на свою голову!
   
— А, ерунда! — отмахнулся Муми-тролль и нырнул в большую волну, всю высвеченную солнцем.
   
   
   
   
Сперва он не видел ничего, кроме зелёных пузырей света, но когда опустился поглубже, разглядел леса водорослей, колыхавшихся над песчаным дном. Песок был белый и чуточку волнистый, его украшали ракушки, розовые изнутри и белые снаружи. Чуть подальше от берега зеленоватый полумрак ещё больше сгущался, а ещё подальше открывался чёрный провал, уходящий прямо в бездну.
   
Муми-тролль повернулся, выскочил на волну и на её гребне возвратился обратно. Снифф и Мартышка сидели рядышком на песке и голосили:
   
— Спасите! Помогите!
   
— Мы уж думали, ты утонул, — сказал Снифф. — Или что тебя съела акула.
   
— А, ерунда! — сказал Муми-тролль. — Я в море как дома. Между прочим, под водой у меня явилась идея. Не знаю только, стоит ли посвящать в наши дела посторонних.
   
И он многозначительно взглянул на Мартышку.
   
— Вали отсюда, — сказал Снифф. — У нас секреты.
   
— А я люблю секреты! — крикнула Мартышка. — Обещаю, клянусь вам держать язык за зубами!
   
— Возьмём с неё клятву? — спросил Муми-тролль.
   
— Ладно, — сказал Снифф. — Только это должна быть очень страшная клятва!
   
— Повторяй за мной, — сказал Муми-тролль и медленно проговорил: — Пусть меня поглотит бездна, пусть грифы расклюют мои высохшие кости, пусть я никогда больше не попробую мороженого, если нарушу эту великую тайну!!! Ну?
   
Мартышка повторила клятву, только очень небрежно и совсем не в том порядке. У неё была очень плохая память.
   
— Ладно, сойдёт, — сказал Муми-тролль. — Теперь слушайте. Я задумал стать искателем жемчуга, и весь свой жемчуг я зарою в ящике тут на берегу.
   
— А кем станем мы? — спросил Снифф.
   
— А вы можете стать теми, кто раздобывает ящики для искателей жемчуга, — ответил Муми-тролль.
   
— Так я и знал, — мрачно сказал Снифф. — Всегда мне достаётся самое трудное, А всё приятное достаётся тебе.
   
— Но ведь ты только что был проводником, да и нырять ты разве умеешь! — беспечно ответил Муми-тролль и снова шагнул в воду.
   
Снифф постоял-постоял, похлопал ушами и побрёл вдоль берега у самой воды. Мартышка ловила крабов — маленьких жёлтых крабов с глазами на стебельках.
   
   
   
   
— Слушай! Ты должна найти ящик! — сказал Снифф.
   
— Какой ящик? Чей? — спросила Мартышка. Она уже совсем забыла про секрет. Снифф вздохнул и пошёл к длинному мысу, выступавшему далеко в море. Одна за другой возвышались здесь крутобокие скалы, скользкие, чёрные и неприветливые. Местами они спускались прямо в море, так что оставался лишь узкий мокрый каменный уступ, пройти по которому мог разве что канатоходец. Снифф остановился и испуганно прижал уши.
   
— Трусишь? — спросила Мартышка.
   
— Кто? Я? Вот ещё! — ответил Снифф. — Мне только кажется, что вид будет красивее, если зайти с другой стороны.
   
Мартышка презрительно фыркнула и, задрав хвост, проскочила мимо, Снифф только и увидел, как её гордо поднятый хвост промелькнул среди пенистых бурунов и исчез за выступом скалы. Тотчас вслед за тем Снифф услышал радостный вопль.
   
   
   
   
— Грот! Мирове́цкий грот с крабами!
   
Снифф не двинулся с места и только жалобно заскулил. Всю жизнь он мечтал о взаправдашнем гроте. И вот грот совсем рядом, там, за этими опасными скользкими скалами…
   
Он сделал несколько шагов, и сердце застучало у него в груди. «Покровитель всех троллей и сниффов! — взмолился он. — Будь милостив, будь милостив, ведь я такой маленький, такой робкий!» Затем он зажмурился и ступил на опасный уступ. Несколько раз через него перелетали клочья пены. Он шёл маленькими-премаленькими шажками, не сгибая ног, и всё время крепко зажмуривал глаза, чтобы не видеть пляшущих вокруг волн.
   
Ещё ни разу в жизни он так не боялся — и не чувствовал себя таким храбрым.
   
Когда он перешёл на ту сторону, Мартышки нигде не было видно. С замирающим сердцем Снифф заглянул в грот.
   
Грот был большой, как раз такой, каким и полагается быть гроту. Его красивые ровные каменные стены уходили в вышину к синему окну неба, а пол был устлан песком, таким же белым и гладким, как на морском дне.
   
Снифф зарыл лапы в песок и вздохнул от счастья. «Поселиться бы здесь на всю жизнь, — подумал он. — Поставить маленькие полки, выкопать в песке место для спанья, а по вечерам зажигать свечу. И ещё, может, сделать верёвочную лестницу, чтобы забираться на крышу и любоваться морем. То-то удивится Муми-тролль…»
   
Возвращаясь обратно по опасной скале, он уже не боялся так сильно. «Мой грот, — не переставая думал он. — Мой грот, это я нашёл его». (И он взаправду верил, что нашёл его он.)
   
В глубокой задумчивости брёл он по берегу, пока не вернулся к тому месту, где оставил Муми-тролля искать жемчуг. Там уже лежал целый ряд красивых блестящих жемчужин, а сам Муми-тролль пробкой скакал в волнах прибоя.
   
Мартышка с важным видом сидела на берегу.
   
— У меня важное поручение, — сказала она. — Теперь я казначей. Я уже пять раз пересчитывала жемчужины и каждый раз получала новый результат.
   
Тут Муми-тролль выбрался на берег. Он нёс в охапке кучу ракушек, не считая тех, что были у него на хвосте.
   
— Ну, теперь хватит! — сказал он, стряхивая с глаз водоросли. — Где ящик?
   
— Похоже, на здешнем берегу нет приличных ящиков, — ответил Снифф. — Зато я сделал открытие! У-ди-ви-тельное открытие!
   
— Какое? — осведомился Муми-тролль.
   
Он любил открытия не меньше, чем таинственные пути, купанье и всяческие секреты.
   
Снифф, как артист, выдержал паузу и медленно произнёс:
   
— Грот.
   
— Настоящий грот? — вскрикнул Муми-тролль. — Со входом, через который можно попасть внутрь? С каменными стенами и с песчаным полом?
   
— Со всем, всем, всем! — гордо ответил Снифф. — Настоящий грот, и нашёл его я! Совершенно самостоятельно.
   
— Так ведь это же куда лучше, чем ящик! — воскликнул Муми-тролль. — Сейчас же отнесём туда жемчужины!
   
— Совсем моя идея! — сказал Снифф. — Как раз об этом я всё время и думал.
   
Они отнесли жемчужины в грот и красиво уложили их рядком на песке.
   
Время от времени в дверь залетали солёные брызги, а сквозь окно в потолке наводило свои золотые мосты солнце. Друзья лежали на спине на мягком песочке и смотрели в небо.
   
— А знаешь, — сказал Муми-тролль, — если подняться в воздух на много-много сот километров, небо там уже не голубое. Там, вверху, оно совсем чёрное, Даже днём.
   
— Почему? — спросил Снифф.
   
— Так уж, — ответил Муми-тролль. — А ещё там в темноте бродят небесные чудища — Скорпионы, Медведицы, Овны.
   
— А они опасные? — спросил Снифф.
   
— Не для нас, — ответил Муми-тролль. — Но бывает, они цапают с неба звёзды.
   
Они замолкли и лежали тихо, глядя, как полосы солнечного света ползут, подбираются по песку к жемчужинам Муми-тролля.
   
   
Когда Муми-тролль и Снифф вернулись к голубому домику в долине, день близился к вечеру. Речка текла тихо-тихо, а над нею всеми цветами радуги сиял новенький свежевыкрашенный мост.
   
Муми-мама обкладывала ракушками цветочные клумбы.
   
— Мы уже пообедали, — сказала она. — Пошарьте в кладовке: что найдёте, то и поешьте.
   
— А мы ходили, наверное, за целых сто миль, — объявил Муми-тролль. — По Таинственному пути, а потом я прыгнул в вот такую волну и стал искать такие мировые штуковины, которые начинаются на «ж» и кончаются на «г»… Но как это по-настоящему называется — сказать не могу, дал клятву!
   
— А я нашёл что-то такое, что начинается на «г» и кончается на «т»! — сказал Снифф. — А в середине ещё «р» и «о», ну, а остальное секрет!
   
— Замечательно! — сказала Муми-мама. — Столько важных событий за один день! Суп в духовке. Только не очень шумите — папа работает.
   
   
   
   
И она вновь принялась укладывать ракушки — сперва синяя, потом две белые, потом красная, и так снова и снова, и получалось очень красиво. При этом Муми-мама тихонько насвистывала что-то про себя и думала о том, что, похоже, скоро соберётся дождь.
   
Ветер беспокойно тормошил деревья, и они вздыхали, раскачивались и показывали изнанку своих листьев. По небу плыло множество серых растрёпанных облаков.
   
«Только бы без наводнения обошлось», — думала Муми-мама. Она собрала оставшиеся ракушки и вошла в дом в ту самую минуту, когда с неба упали первые капли дождя.
   
Снифф и Муми-тролль заснули на ковре в гостиной. Она прикрыла их одеялом и села у окна чинить папин ночной халат.
   
Дождь тихо барабанил по крыше, шуршал в саду, шумел по лесу и затекал в грот Сниффа на далёком морском берегу.
   
Где-то в лесу Мартышка запряталась поглубже в дупло и укутала шею хвостом, чтобы согреться.
   
Поздно ночью, когда все давно спали, Муми-папа вдруг услышал жалобный писк. Он встал и прислушался.
   
В водосточных трубах бурлил дождь, хлопал на ветру ставень. Жалобный писк раздался вновь. Муми-папа надел халат и пошёл осматривать дом.
   
Он заглянул в небесно-голубую комнату, потом в солнечно-золотую, потом в крапчатую, но везде было тихо. Тогда он отодвинул тяжёлый засов и выглянул во двор.
   
   
   
   
Свет от его фонаря упал на дорожку, и в нём, как алмазы, засверкали капли дождя.
   
— Господи боже, кто это? — вскрикнул папа-тролль, увидев перед крыльцом какое-то жалкое мокрое существо с блестящими чёрными глазами.
   
— Это я, Ондатр, — слабым голосом сообщило жалкое существо. — Извините, что побеспокоил вас по пустякам… Дело, видите ли, в том, что при постройке моста вы разрушили мой дом под берегом речки. Разумеется, с философской точки зрения совершенно безразлично, жив ты или нет… Только кто знает, что со мной станется после такой простуды…
   
— Какая жалость! — сказал Муми-папа. — Я и не подозревал, что вы проживаете под мостом. Заходите, ради бога. Жена наверняка сможет устроить вам где-нибудь постель.
   
— Постели меня не волнуют — это ненужные предметы обстановки, — смиренно заметил Ондатр. — Я жил в простой норе и чувствовал себя в ней прекрасно. Конечно, с философской точки зрения безразлично, как ты себя чувствуешь, но, вообще-то говоря, это была хорошая нора.
   
Ондатр стряхнул с себя воду и прислушался.
   
— Что это за дом? — спросил он.
   
— Самый обыкновенный дом, — вежливо ответил Муми-папа. — Я сам построил его. Смею ли предложить вам рюмку вина? От простуды.
   
— Собственно говоря, это не обязательно, — сказал Ондатр. — Но, пожалуй.
   
Муми-папа на цыпочках пробрался в кухню и открыл в темноте шкафчик с вином. Он потянулся за бутылкой пальмового вина, стоявшей на верхней полке, потянулся ещё и ещё и вдруг — раз! — смахнул на пол салатницу. Раздался страшный дребезг.
   
   
   
   
Дом ожил: послышались крики, хлопанье дверей, и в кухне появилась Муми-мама со свечой в лапе.
   
— А, это ты, — сказала она. — А я уж думала, к нам вломились разбойники.
   
— Я хотел достать пальмовое вино, — сказал Муми-папа. — Какой осёл поставил эту проклятую салатницу на самый край?
   
— Ну и хорошо, что она разбилась, она была ужасно некрасивая, — сказала Муми-мама. — Стань на стул, так будет удобней.
   
Муми-папа забрался на стул и достал бутылку и три рюмки.
   
— А третья для кого? — удивилась Муми-мама.
   
— Для Ондатра, — ответил папа. — Он остался без квартиры и переселяется к нам.
   
На веранде зажгли керосиновую лампу, и все выпили за знакомство. Муми-троллю и Сниффу тоже разрешили присутствовать, несмотря на поздний ночной час.
   
Дождь не переставая барабанил по крыше, ветер разбушевался ещё пуще. Он выл в дымовой трубе, и дверцы печки испуганно звенькали.
   
   
   
   
Ондатр уткнулся носом в оконное стекло и мрачно глядел во тьму.
   
— Это неестественный дождь, — сказал он.
   
— А разве такие бывают? — удивилась Муми-мама.
   
Ондатр помолчал немного, грустно обмакнул усы в вино и сказал:
   
— Почём знать… В воздухе что-то есть — какие-то предвестья… Мне-то, разумеется, всё равно, произойдёт что-нибудь или не произойдёт, но совершенно несомненно — что-то должно произойти.
   
— Что-нибудь страшное? — вздрогнув, спросил Снифф.
   
— Почём знать, — повторил Ондатр. — Вселенная так велика, а Земля так ничтожно мала и убога…
   
— Мне кажется, всем нам лучше лечь спать, — поспешно проговорила Муми-мама, заметив, что Снифф весь дрожит.
   
Каждый свернулся на свой лад, как привык спать, и стал ждать сна и тепла.
   
А тучи до самого утра мчались по небу, ветер хлестал мокрый сад, и дождь лил, лил и лил…
  
  
   
    
Глава вторая
   
   
На другой день было пасмурно. Ондатр пошёл в сад и лёг в гамак размышлять. Муми-папа сидел в небесно-голубой комнате и писал мемуары.
   
Муми-тролль без дела слонялся возле кухни.
   
— Ма, — сказал он, — как по-твоему, дядя Ондатр всерьёз про эти самые предвестья?
   
— Вероятно, — ответила мать. — Чего не придёт и голову, когда дом разрушен, а сам немного простыл. Только ты не думай об этом. Что, если вы со Сниффом обтрясете вон те груши, пока дождь не припустил вновь?
   
— Идёт, — ответил Муми-тролль.
   
Но задумчивость не оставляла его, и он решил хорошенько порасспросить обо всём Ондатра.
   
   
   
   
Когда Муми-тролль и Снифф подошли к груше, они увидели на её макушке Мартышку. Она помахала им лапой.
   
— Привет, привет! — закричала она. — Вот ведь скверная погода сегодня, ни одной сухой ветки в лесу! Айда за крабами?
   
— Нам некогда, — ответил Муми-тролль. — Надо натрясти груш, мама хочет варить варенье. А ещё нам надо подумать о важных делах.
   
— Расскажите, — попросила Мартышка.
   
— Скоро что-то должно произойти — вот всё, что я могу сказать, — ответил Муми-тролль. — Что-то необычное и сверхьестественное, но что — этого ещё никто не знает… Видишь ли, в воздухе что-то есть — какие-то предвестья!
   
— Да говори толком, чтобы можно было понять, — сказала Мартышка.
   
— Тебе что-нибудь известно?.. — с дрожью в голосе спросил Снифф. Но Муми-тролль лишь покачал головой и приставил стремянку к груше.
   
— Подождите, — сказал он. — Не сейчас.
   
Груши были заграничной породы, и обрывать их было сущее наслаждение. Их можно было швырять вниз как попало, ударяясь о землю, они подлетали вверх, как резиновые мячи. Жёлтые плоды чертили в воздухе яркие дуги, подпрыгивали, подскакивали и блестящим ковром укладывались вокруг дерева.
   
— Варенья на весь год! — прогорланил Муми-тролль. — А теперь устроим сплав по реке!
   
   
   
   
Мартышка сразу принялась сбрасывать груши под горку. Одна за одной они скатывались к реке, с плеском падали в воду и, кружась в водоворотах, уплывали вниз по течению. Снифф носился по берегу с длинной веткой и подталкивал те, что застревали между камнями.
   
А внизу у моста стоял Муми-тролль и вылавливал груши сачком.
   
Вскоре на берегу набралась огромная куча груш.
   
— Обедать, малыши! — крикнула сверху Муми-мама. — Идите поешьте!
   
Она грациозно лавировала между кустами жасмина, время от времени ударяя в маленький гонг с тремя нотами.
   
   
   
   
— Ну, что скажешь? — гордо спросил Муми-тролль.
   
Муми-мама взглянула на кучу груш.
   
— Ого! — воскликнула она. — Какие молодцы!
   
— А мы вот что надумали, — сказал Муми-тролль. — Можно нам взять еду с собой в наше секретное местечко и поесть там?
   
— Да, и побольше, чтобы и Мартышке хватило, — сказал Снифф. — И лимонаду тоже.
   
— Ну разумеется, — ответила Муми-мама.
   
И она положила в корзину много-много загадочных свёртков, а сверху на всякий случай зонтик.
   
Когда они пришли к гроту, было тихо и пасмурно. Почти всю дорогу Муми-тролль молчал. Он беспокоился за свои жемчужины. И как только они заглянули в грот, он воскликнул:
   
— Тут кто-то был!
   
— В моём гроте! — подхватил Снифф. — Безобразие или безрассудство!
   
В гроте и вправду кто-то побывал. Кто-то уложил жемчужины в виде звезды. Звезды с длинным хвостом.
   
— Странное дело, — сказал Муми-тролль.
   
— Пересчитать их, пересчитать немедленно! — сказал Снифф.
   
Мартышка пересчитала их четыре раза и ещё раз, на всякий случай, и каждый раз получала новый результат.
   
— А сколько их было тогда? — спросил Снифф.
   
— Не помню, — ответила Мартышка. — Но и тогда их получалось по-разному.
   
— Ну, раз так… — проговорил Муми-тролль и, выкопав в песке яму, спрятал в неё жемчужины.
   
Затем он открыл мамину корзину и разделил оладьи, варенье, бутерброды, бифштексы и лимонад на три совершенно равные части. Ели они молча. Когда всё было съедено, Муми-тролль сказал:
   
— Я вот ел и думал, и теперь кое-что стало мне ясно, Эта звезда с хвостом, должно быть, означает предупреждение или угрозу. От какого-нибудь Тайного общества, которое по какой-нибудь тайной причине затаило на нас зло.
   
— Уж нет ли их тут где-нибудь поблизости? — боязливо спросил Снифф. — На меня-то они наверняка не держат зла?
   
— Именно что на тебя, — ответил Муми-тролль. — Это даже очень может быть. Что, если это их грот? Ведь нашёл-то его ты?
   
Снифф весь побледнел и сказал:
   
— Мне кажется, нам пора домой.
   
Когда они вышли из грота, вокруг было тихо-тихо. Небо было серое, и море было серое. У самого берега плавало много-много морских птиц, их головы были обращены в сторону открытого моря, а сами они все вместе изображали огромную звезду. Чудовищно огромную звезду с хвостом…
   
— Глянь-ка! — воскликнула Мартышка. — Тайное общество..
   
Снифф пронзительно вскрикнул и помчался по скалам, даже не подумав, как это опасно. Спустившись на песок, он сразу взял курс на долину Муми. Он спотыкался о корни и кочки, путался в зарослях, пахал носом землю, а раз даже бултыхнулся в ручей. Очертя голову выскочил он в долину и стрелой подлетел к дому.
   
— Что случилось? — спросила Муми-мама, которая варила в саду варенье.
   
Снифф прижался к ней и зарылся носом в её передник.
   
— За мной гонятся… Тайное общество… — пролепетал он. — Они схватят меня, и тогда…
   
— Пока я с тобой, этого не будет, — сказала Мумии-мама. — На́ вот, вылижи блюдечко с вареньем.
   
— Не могу… — прохныкал Снифф. — Не сейчас. А может, и никогда больше не смогу! — Но немного погодя он сказал: — Ну ладно, разве что с краешков. Пока ждать будем.
   
Когда подоспел Муми-тролль, самый большой мамин кувшин был уже полон варенья, а Снифф вылизывал донышко блюдечка.
   
— Ну что? Видел их? — спросил Снифф, боязливо выглядывая из-за блюдечка.
   
— Нет, нет, — успокоил его Муми-тролль. — Ну, пока. Мне надо поговорить с дядей Ондатром.
   
Ондатр по-прежнему лежал в гамаке.
   
— Привет, дядя Ондатр, — сказал Муми-тролль.
   
— Не мешай мне, я работаю! — ответил Ондатр.
   
— Работаете?.. Над чем? — удивился Муми-тролль.
   
— Я думаю, — сердито проворчал Ондатр — Думаю о тщете и напрасности всего сущего.
   
— А мне кажется, напрасного на свете так мало, — робко возразил Муми-тролль. — Вот разве что умываться, да кашу есть, да…
   
   
   
   
Ондатр вздохнул и сбросил с себя одеяло. Он поглядел на небо, поглядел на пальцы ног и пожал плечами — всё это должно было означать, что целый день работы пошёл насмарку.
   
— Ну, что тебе? — буркнул он наконец.
   
Муми-тролль покраснел и поспешно заговорил:
   
— Таинственные знаки! Кто-то ходит и повсюду выкладывает знаки, не то угрозы, не то предупреждения, не то ещё что… Вот взять хотя бы мамины груши для варенья — они разложились в виде большой-пребольшой…
   
— …звезды с хвостом, — договорил за него Ондатр и мрачно кивнул.
   
— Верно, — продолжал Муми-тролль. — Ну, мне и пришло в голову: а что, если это какое-то Тайное общество угрожает местью маленькому Сниффу?
   
— Мало ли чего приходит в голову всяким троллям и сниффам, — ответил Ондатр. — У них слишком пылкое воображение, они слишком чувствительны и невесть чем забивают себе головы. Они никогда не думают. И поэтому они ошибаются.
   
— Ах, как чудесно вы говорите! — сказал Муми-тролль.
   
— Ты так думаешь? — угрюмо спросил Ондатр. — Ну-ну. Валяй думай, что это чудесно, пока вообще способен о чем-нибудь думать!
   
— Ну, дяденька, миленький, скажите же, что всё это значит, — жалобно попросил Муми-тролль.
   
Ондатр долго глядел на него, сморщив нос, и вдруг сказал:
   
— Хвостатая звезда — это не что иное, как комета. Пылающая комета с огненным хвостом, которая несётся в чёрной пустоте мирового пространства!
   
— Прямо на нас? — шёпотом спросил Муми-тролль, и его глаза потемнели от страха.
   
— Понятия не имею, — ответил Ондатр и снова улёгся в гамак. — Быть может, мы все превратимся в отбивные, быть может, нет. В конце концов, это несущественно, поскольку всё тлен и суета. А теперь я хочу поспать. Беги играй, малыш. Играй, пока играется!
   
Муми-тролль поглядел на небо. Оно было серое, спокойное, будничное. Но теперь-то он знает… Да, теперь он знает, что где-то там, за облаками, несётся зловредная комета, она всё ближе и ближе к долине Муми. Ему мерещился её длинный красный хвост, с шипением проносящийся между испуганными звёздами, чудился запах горелой ткани. (Муми-тролль считал, что небо обтянуто голубым бархатом.)
   
— Дяденька, — сказал он. — Дяденька.
   
— Ну, что ещё? — отозвался Ондатр из-под одеяла.
   
— Простите, пожалуйста, а когда она появится? — спросил Муми-тролль.
   
— Спроси у профессоров, — без всякого интереса ответил Ондатр. — У профессоров Обсерватории в Одиноких Горах. А теперь я сплю!
   
И Муми-тролль медленно побрёл восвояси.
   
— Ну что он сказал? — спросил Снифф, который ожидал его за углом веранды, — Существует Тайное общество?
   
— Нет, — сказал Муми-тролль.
   
— И никаких небесных чудищ тоже нет? — боязливо осведомился Снифф. — Ни Скорпионов, ни Медведиц?
   
— Нет, нет, — сказал Муми-тролль. — Беги играй, малыш. Играй, пока играется!
   
— Но почему у тебя такой озабоченный вид? — воскликнул Снифф.
   
   
   
   
— Я думаю, — ответил Муми-тролль. — Я думаю, что нам надо снарядить новую исследовательскую экспедицию, самую долгую из всех, в каких мы бывали. Я думаю, что нам надо найти Обсерваторию в Одиноких Горах и взглянуть на звёзды в самый большой в мире телескоп. И ещё я думаю, чем скорее мы выйдем в путь, тем лучше.
  
  
   
    
Глава третья
   
   
Наутро, ещё как следует не проснувшись, Муми-тролль почувствовал, что сегодня должно произойти что-то необычное, и день будет совсем не такой, как вчера.
   
Он сел в кровати, зевнул — и вспомнил.
   
   
   
   
Комета! Ведь сегодня они со Сниффом отправляются в большое путешествие.
   
Он подбежал к окну и посмотрел погоду. Было пасмурно, облака низко висели над склонами гор и ни один листочек не шевелился в саду.
   
Теперь ему уже не было страшно. Но он так волновался, что даже не смог допить утренний кофе.
   
«Нужно разведать, когда появится комета, — думал он. — Вдруг её можно как-нибудь задержать… А Сниффу лучше всего ничего не говорить. А то он так перетрусит, что от него не будет никакого толку…»
   
— Вставай, малыш! — крикнул он. — В путь пора!
   
Муми-мама поднялась ни свет ни заря, чтобы уложить им рюкзаки. Она сновала по дому то с шерстяными брюками, то с бутербродами, а Муми-папа снаряжал плот внизу у речки.
   
— Мамочка, миленькая, мы никак не сможем взять всё это с собой, — сказал Муми-тролль. — Нас засмеют.
   
— В Одиноких Горах холодно, — сказала Муми-мама, запихивая в рюкзак два шерстяных одеяла, зонтик и сковородку. — Ты не забыл компас?
   
— Не забыл, — отвечал Муми-тролль. — А ты не могла бы выкинуть хотя бы тарелки? Мы будем есть с листа.
   
— Как угодно, голубчик, — сказала Муми-мама и вынула тарелки. — Теперь, кажется, всё в порядке.
   
Она проводила их до моста.
   
Ондатр предупредил, — чтобы ему ни при каких обстоятельствах не мешали размышлять о тщете всего сущего. (Вдобавок он был обижен на Сниффа за то, что тот накануне вечером сунул в его постель щётку.) Зато Мартышка тоже спустилась к мосту попрощаться с ними. Плот с поднятым парусом уже стоял у берега.
   
— Не забывайте правильно обходить вехи, — сказал Муми-папа. — Мне бы так хотелось отправиться вместе с вами… — с тоской добавил он, вспоминая те отчаянные путешествия, которые он совершал в дни своей юности вместе с хатифнаттами. Они по очереди обнялись на прощание, чалка была взята на борт, и плот медленно тронулся вниз по реке.
   
— Не забудьте передать привет моим двоюродным братьям — домовым! — крикнула Муми-мама. — Тем косматым, знаете, что с круглой головой! А похолодает — надевайте шерстяные брюки. Порошки от желудка лежат в левых карманах!
   
Но плот уже исчез за первым поворотом, и перед путниками открылась река, маня в неизвестное своим пустынным простором.
   
Близился вечер. Их красный парус обвис, река лежала серебристо-серая в тёмных берегах. Ни птицы не пели, ни рыбы не плескались в воде.
   
— Ни одного приключения за весь день, — сказал Снифф, которому Муми-тролль давал немножко подержаться за руль, когда река бежала не очень шибко. — Только серые, однообразные берега, и ни одного приключения.
   
— А по-моему, очень даже интересно плыть по такой вот извилистой реке, — возразил Муми-тролль. — Никогда нельзя знать наперёд, что будет за следующим поворотом. Знаешь, ты какой? Ты гонишься за сильными ощущениями, а когда они на носу, пасуешь и прячешься в кусты.
   
— Я не лев, — обиделся Снифф. — Я хочу маленьких приключений. Чтобы как раз по росту.
   
В эту минуту плот тихо обогнул поворот.
   
— Вот тебе приключение по росту, — сказал Муми-тролль, широко раскрывая глаза.
   
Прямо на их пути лежала песчаная отмель, на ней было полно каких-то здоровенных серых колод. И колоды эти располагались в виде звезды — хвостатой звезды, знамения кометы.
   
— Опять она! — воскликнул Снифф.
   
Но тут колоды задвигались, выпустили ноги и с молниеносной быстротой посыпались в воду.
   
— Крокодилы! — крикнул Муми-тролль и бросился к рулю. — Не дай бог, голодные…
   
Над водой засверкали бледно зелёные глаза чудовищ, вот они покрыли собой всю реку… Крокодилы со всех сторон окружили плот, вот уж река почернела от их тел, но всё новые тени бросались в воду с берегов.
   
Снифф сидел, окаменев от страха, и не сводил с крокодилов глаз. Но когда один из них высунул морду у самой кормы, он потерял самообладание и хватил чудовище веслом по голове.
   
Что тут поднялось! Буйно захлестали по воде бесчисленные хвосты, широко разверзлись здоровенные пасти с двумя рядами острых, как иглы, зубов. Плот закачался… Муми-тролль и Снифф вцепились в мачту и громко закричали: «Караул!»
   
   
   
   
В это мгновение с берега потянул ветерок, плот вынесло на стрежень, и он быстро поплыл вниз по течению. Распахнув пасти, крокодилы устремились за ним. Снифф закрыл лицо лапами, а Муми-тролль, едва соображая от страха, что делает, схватил свёрток с брюками и запустил им в преследователей.
   
Крокодилы моментально набросились на добычу и разорвали её на тысячу клочков. Они так яростно дрались между собой, что и не заметили, как плот ускользнул, а когда шерстяные брюки были съедены, Муми-тролль и Снифф были уже так далеко, что догонять их не имело смысла.
   
— Честь и хвала брюкам, — сказал Муми-тролль. — Ну как, доволен ты этим маленьким приключением?
   
— Ты тоже кричал «Караул», — отпарировал Снифф.
   
— Разве? — спросил Муми-тролль. — А я и не заметил… Во всяком случае, мама была права: брюки действительно пригодились.
   
Над рекой уже клубилась вечерняя мгла, и они направили плот к берегу. Там между корнями деревьев они нашли уютное местечко и разожгли костёр. Они пекли блины и с пылу с жару отправляли их в рот. (Это единственно разумный способ есть блины.) Затем они забрались в спальные мешки, и ночь опустилась над ними.
  
  
   
    
Глава четвёртая
   
   
Один серый день сменялся другим, но дождя не было. Мрачные тучи величественно плыли по небу одна за другой. А под ними лежала земля и ждала…
   
Муми-тролль и Снифф плыли всё дальше и дальше на восток. Не привыкшие жить без солнца, они стали печальными и молчаливыми.
   
Иногда они играли в карты или ловили рыбу, но больше просто сидели и смотрели на проплывающие мимо берега.
   
Время от времени Муми-тролль поглядывал на небо и гадал: «Интересно, будет ли видна комета, если тучи разойдутся?» Но тучи не расходились. А ещё его так и подмывало рассказать Сниффу о чуде, ради которого они двинулись в путь, но он сдерживал себя. Ведь Снифф до смерти испугается!
   
   
   
   
Им трижды встречались хатифнатты, крохотные существа, которые в тоске и тревоге вечно странствуют по свету, нигде не находя себе места. Оки проплывали мимо Муми-тролля и Сниффа в своих маленьких лёгких лодках или перебирались вброд через реку.
   
Но с хатифнаттами нельзя было даже обменяться приветствием. Они ничего не слышали, никогда не разговаривали, их бесцветные глаза были всегда устремлены куда-то вдаль. А сейчас они были ещё беспокойнее и передвигались целыми толпами, маленькие, белые, безлицые.
   
Местность понемногу изменялась. Лиственные деревья и луга исчезли. На пустынных песчаных берегах одиноко стояли какие-то мрачные деревья с толстыми ветвями, а далеко вдали головокружительными кручами уходили в небо жёлто-серые горы.
   
— Тоскливо мне что-то, — сказал Муми-тролль. — Когда же будет конец этой реке?
   
— Может, перекинемся в картишки? — предложил Снифф.
   
Муми-тролль покачал головой.
   
— Неохота.
   
— Тогда я тебе погадаю, — сказал Снифф. — Разложу тебе пасьянс звездой, заглянем в будущее.
   
— Спасибо, — с горечью ответил Муми-тролль. — Хватит с меня звёзд. Хвостатых и бесхвостых. А от будущего ничего хорошего не жду.
   
Снифф вздохнул, прополз на нос и сел, подперев лапами голову.
   
После этого они долго хранили молчание.
   
Но вот Снифф вдруг заметил на берегу какой-то странный предмет, напоминавший голову светло-жёлтого сахара. Наверное, уже целую неделю он не видел ничего такого яркого. На макушке предмета развевалось что-то вроде флага.
   
Подплыв поближе, они услышали весёлую музыку, которая лилась изнутри сахарной головы.
   
Муми-тролль и Снифф лежали на животе, смотрели и слушали, а плот плыл себе по воле ветра и волн.
   
И вдруг они разом воскликнули:
   
— Да ведь это палатка!
   
   
   
   
Тут музыка смолкла, и из палатки вышел Снусмумрик с губной гармошкой в лапах. На нём была старая зелёная шляпа с пером, а изо рта торчала длинная трубка.
   
— Давай сюда! — сказал он.
   
Муми-тролль переложил руль. Плот направился к суше и пристал к берегу.
   
— Привет! — сказал Снусмумрик. — Очень рад вас видеть. У вас, случайно, нет на борту кофе?
   
— Целая банка! — с жаром ответил Снифф. — И сахар есть.
   
— Ты так и живёшь один в этой глуши? — спросил Муми-тролль.
   
— Живу понемножку где придётся, — ответил Снусмумрик, заваривая кофе. — Сегодня здесь, завтра там. Брожу себе и брожу, а набреду на весёлое местечко — ставлю палатку и играю на губной гармошке.
   
— Вот уж весёлое местечко! — удивлённо заметил Снифф, оглядываясь.
   
— Здесь красиво, — сказал Снусмумрик. — Взгляните вон на то чёрное бархатное дерево с серебристо-серыми тонами на заднем фоне! Или на горы вдали — как они наливаются пурпурным багрянцем! А иной раз в реке отражается большой синий буйвол.
   
— А ты, случаем, не того… не пишешь стихи? — смутившись, поправился Снифф.
   
— Занимаюсь всем понемножку, — беззлобно ответил Снусмумрик. — Когда чем придётся. А вы, как я вижу, путешественники, первооткрыватели. Что же вы намерены открывать?
   
Муми-тролль кашлянул и сделался ужасно важным.
   
— Всё, что угодно, — сказал он. — Звёзды, например.
   
Снусмумрик оживился.
   
— Звёзды! — воскликнул он. — Тогда вы непременно должны взять меня с собой! Ничего так не люблю, как звёзды. Перед сном я всегда смотрю на звёзды и гадаю, кто там живёт и как до них добраться. Небо кажется таким дружелюбным, когда в нём полно маленьких глазок.
   
— Звезда, которую мы ищем, не очень-то дружелюбная, — сказал Муми-тролль — Скорее даже наоборот.
   
— Что такое?! — вскричал Снифф.
   
Муми-тролль покраснел.
   
— Я… это самое… Ну, я имел в виду звёзды вообще, — сказал он. — Большие и маленькие, дружелюбные и враждебные, ну и прочие…
   
— А что, бывают и враждебные? — спросил Снусмумрик.
   
— Да. Те, что с хвостом, — сказал Муми-тролль.
   
Снифф так и засверкал глазами.
   
— Ты что-то от меня скрываешь! — сказал он обличительным тоном. — Мы повсюду видели хвостатые звёзды, а ты знай себе твердишь, что это ничего не значит!
   
— Ты ещё слишком маленький, чтобы всё знать, — оправдывался Муми-тролль.
   
— Это я-то? Я-то? — наскакивал Снифф. — А по-твоему, справедливо взять меня в экспедицию и не сказать, что мы будем открывать?
   
— Не волнуйтесь, дорогой мой, — сказал Снусмумрик. — А ты, Муми-тролль, сядь и расскажи, в чём дело.
   
   
   
   
Муми-тролль налил себе чашку кофе, сел и рассказал о своём разговоре с Ондатром.
   
— А потом я спросил у папы, опасны ли кометы, — продолжал он. — А папа сказал, что опасны, потому что они как сумасшедшие мечутся по Вселенной и тащат за собой огненный хвост. У всех других звёзд есть постоянные орбиты, и они ходят по ним, как поезда по рельсам, а кометы рыскают повсюду и выскакивают то тут, то там, где их меньше всего ждут.
   
— Совсем как я, — ухмыльнулся Снусмумрик. — Своего рода небесные бродяги.
   
Муми-тролль с неодобрением взглянул на него.
   
— Не так уж это смешно, — сказал он. — Если комета врежется в Землю, произойдёт страшная катастрофа.
   
— А что будет? — шёпотом спросил Снифф.
   
— Всё разлетится вдребезги, — мрачно произнёс Муми-тролль.
   
Наступило долгое молчание. Затем Снусмумрик медленно произнёс:
   
— Какая жалость, если Земля расколется! Она такая хорошая.
   
— А что будет? — шёпотом спросил Снифф.
   
Зато Муми-тролль, поделившись секретом с другими, прямо-таки воспрял духом. Он приосанился и сказал:
   
— Так вот, теперь мы хотим разыскать Обсерваторию в Одиноких Горах. Там самый большой в мире телескоп, и в него мы как следует разглядим, летит комета на нас или нет.
   
— Хорошо, — сказал Снусмумрик. — А на мачте мы можем водрузить мой флаг. Он вам нравится?
   
Они взглянули на флаг.
   
— Синий цвет сверху означает небо, — начал объяснять Снусмумрик, — а синий снизу — море. Черта посередине означает путь. Точка слева означает настоящее, а точка справа — будущее.
   
— Вместительнее флага и не придумаешь, — сказал Муми-тролль. — Да, он нам нравится.
   
— Но там нет меня! — возразил Снифф.
   
— Точка слева — это можем быть и мы, если смотреть на нас с большой высоты, — сказал Снусмумрик. — Как насчёт того, чтобы немножко пройтись, пока ещё светло?
   
— Куда? — спросил Снифф.
   
— Да куда угодно, — ответил Снусмумрик, пожимая плечами, — Но раз уж тебе непременно нужна цель, можно пойти посмотреть ущелье с гранатами.
   
— С гранатами? — переспросил Снифф. — Настоящими?
   
— А я откуда знаю, — ответил Снусмумрик. — Они красивые — вот всё, что я могу сказать.
   
   
   
   
И они направились в глубь пустынного края, осторожно ступая между обломками скал и колючими растениями.
   
— Как жалко, что нет солнца! — сказал Снусмумрик. — А то бы гранаты сверкали вдвое ярче.
   
Снифф не отвечал, и лишь усы его встопорщились от ожидания.
   
Осторожно вступили они в дикое ущелье, дно которого было сплошь изрезано трещинами. До жути тихо и пусто было тут в сумерках, и они разговаривали друг с другом шёпотом.
   
— Здесь, — тихо сказал Снусмумрик.
   
Они наклонились и посмотрели. Внизу, в узкой расщелине, рдели мириады гранатов. Они тускло мерцали во мраке, словно огненные цветы, и Муми-тролль подумал о чёрной Вселенной, в которой сверкают тысячи маленьких комет.
   
— О-о!.. — прошептал Снифф. — И это всё твоё?
   
— Моё, пока я здесь, — небрежно ответил Снусмумрик. — Я владею всем, что вижу, о чём думаю. Я владею всем миром.
   
— А можно мне взять немножко? — задрожав, опросил Снифф. — Тогда я смогу купить настоящий парусник или финские санки…
   
— Бери сколько хочешь, — засмеявшись, ответил Снусмумрик.
   
   
   
   
Снифф начал потихоньку спускаться в расщелину. Он оцарапал себе нос и несколько раз чуть не упал, но любовь к гранатам придавала ему мужества.
   
Наконец он спустился вниз, глубоко вздохнул от восхищения и дрожащими лапами принялся собирать искристые камни. Их сверкающая груда всё росла и росла, а он убегал за ними в расщелину всё дальше и дальше, не в силах слова сказать от счастья.
   
— Эй! — крикнул сверху Снусмумрик. — Ты готов?
   
— Нет ещё, — отвечал Снифф. — Их здесь так много…
   
— Выпадает роса, скоро холодно станет! — крикнул Муми-тролль.
   
— Сейчас, — ответил Снифф. — Сию минуту…
   
И он ещё чуточку подальше отбежал в расщелину, где навстречу ему сверкали два больших красных граната.
   
И вдруг — раз! — гранаты зашевелились, замигали, двинулись ему навстречу. За ними холодно шуршало по камням чешуйчатое тело.
   
Снифф коротко пискнул, повернулся и пустился наутёк. Он мчался вскачь, падал и снова бежал… Галопом примчался он к каменной стене и стал лихорадочно карабкаться вверх. А вдогонку ему из расщелины неслось угрожающее шипение.
   
— Что случилось? — спросил Муми-тролль. — К чему такая спешка?
   
Снифф не отвечал и всё карабкался вверх, а перевалив через край расщелины, с жалким видом рухнул наземь.
   
   
   
   
Муми-тролль и Снусмумрик перегнулись через край расщелины и посмотрели вниз. Там, склонившись над грудой гранатов, сидел гигантский ящер.
   
— Боже мой! — прошептал Муми-тролль.
   
Снифф сидел на земле и ревел.
   
— Теперь всё позади, — сказал Снусмумрик, — Не плачь, дружок.
   
— Гранаты… — хлюпал Снифф. — Я так и не взял с собой ни одного камешка.
   
Снусмумрик подсел к нему и ласково сказал:
   
— Знаю, знаю. Жизнь страшно осложняется, когда хочешь обладать вещами, носить, держать их при себе. Вот почему я только смотрю на вещи, а когда снимаюсь с места, уношу их в своей голове. По-моему, это куда приятнее, чем таскать за собой чемоданы.
   
— Я мог бы носить их в рюкзаке, — мрачно заметил Снифф. — Смотреть на вещи — одно, а держать их в руках, знать, что они твои собственные, — совсем другое.
   
— Ничего, Снифф, не горюй, — утешал его Муми-тролль. — Сокровища нам ещё попадутся. А теперь пойдём: здесь становится холодно и страшно.
   
И они побрели по меркнущему ущелью, задумчивые и чуть-чуть печальные.
  
  
   
    
Глава пятая
   
   
   
   
Снусмумрик очень оживил путешествие. Он наигрывал на губной гармошке песни, каких они раньше никогда не слыхали, — песни со всех концов земли.
   
Он знал карточные фокусы и научил Муми-тролля Сниффа печь оладьи с винными ягодами. А ещё он был горазд рассказывать необыкновенные, невероятные истории.
   
Казалось, и сама река оживилась. Она бежала теперь быстрее, а на её поверхности тут и там кружились небольшие водовороты. Она стала уже, а берега стали выше. С каждым днём всё отчётливее вырисовывались вдали синие и пурпурные горы. Их вершины, вонзались прямо в облака, которые тяжёлой пеленой висели над землёй.
   
Как-то утром Снусмумрик сидел, свесив ноги в воду, и выстругивал ножом свистульку.
   
— Я помню, — начал он, склонив набок голову, и Муми-тролль со Сниффом тотчас перешли к нему на корму, — я помню край с горячими ключами, — продолжал он. — Почва там была чёрная от лавы, а под лавой день и ночь грохотало. Это Земля спала там внутри и шевелилась во сне. Скалы как попало громоздились друг на дружку, а над ними висела горячая дымка, так что даже и не поверишь, что всё это взаправду. Я попал туда как раз под вечер. Хорошее местечко. Обед там приготовить пара пустяков. Налил в кастрюлю горячей воды из ключа — и готово!
   
— Но ведь так и обжечься недолго, — сказал Снифф.
   
— Я был на ходулях, — сказал Снусмумрик. — На ходулях можно перебраться через любую пропасть, через любую скалу. Только тут уж, конечно, не зевай, не то застрянешь в расщелине. Так вот, уже сумерки были… Повсюду тихо булькает и парит, вокруг ни живой души, ни зелёной былинки. И вдруг земля, что спала там внизу, как проснётся, как загрохочет, как загудит, и прямо передо мной открылся кратер, а из него вырвалось красное пламя, и за ним огромная туча пепла!
   
— Вулкан, — затаив дыхание прошептал Муми-тролль.
   
   
   
   
— Так точно, — удостоверил Снусмумрик. — Это было дьявольски красиво! А потом я увидел духов огня, много-много. Они роем вылетели из земли и как искры рассыпались в разные стороны. Пришлось сделать крюк и обходить вулкан стороной, Я задыхался от жары и копоти и нажимал вовсю. Наконец я спустился к подножию гор, нашёл маленькую речку и лёг на живот напиться, Вода, понятно, была несколько горячая, но всё же не кипяток. Вдруг вижу — летит один из тех духов огня да как бухнется в реку и сразу почти весь потух, голова ещё тлеет, а сам шипит-дымит и вопит что есть мочи: «Спасите!»
   
— И ты спас его? — спросил Снифф.
   
— А почему бы нет? — ответил Снусмумрик. — Что я против него имел? Вот только здорово об него обжёгся. На берегу он обсох и опять разгорелся и на радостях сделал мне подарок, а потом улетел.
   
— Какой подарок? — спросил Снифф.
   
— Дал мне бутылку подземного подсолнечного масла, — сказал Снусмумрик. — Духи огня натираются им, когда хотят забраться поглубже в пылающее сердце земли.
   
— И можно пройти сквозь огонь, если намазаться им? — спросил Снифф, широко раскрыв глаза.
   
— Ну конечно, — ответил Снусмумрик.
   
— Что же ты до сих пор молчал? — закричал Муми-тролль. — Ведь в таком случае мы все спасены. Когда появится комета, стоит только…
   
— Но у меня почти ничего не осталось, — удручённо сказал Снусмумрик. — Я, понимаете ли, спасал вещи из горящего дома… Откуда я мог знать… Только на донышке чуть-чуть и осталось.
   
— А хватит на маленького зверька, скажем, моих размеров? — спросил Снифф.
   
Снусмумрик оглядел его.
   
— Может, и хватит, — сказал он. — Но только до хвоста. Хвостом придётся пожертвовать.
   
— Боже милостивый, — сказал Снифф. — Тогда уж пусть лучше всё сгорит.
   
Но Снусмумрик уже не слушал его. Он насторожился и тянул носом воздух.
   
— Река… — сказал он. — Вы не замечаете ничего особенного?
   
— У неё теперь другой звук, — сказал Снифф. И верно. Река беспокойно шумела, была полна водоворотов и без конца крутила-вертела среди скалистых берегов.
   
— Спустите парус, — сказал Снусмумрик И пошёл дозорным на нос.
   
А река всё убыстряла и убыстряла свой бег, совсем как человек, который долго путешествовал и вдруг заметил, что он уже почти дома.
   
Берега сходились всё ближе, заключая бурлящую воду в узкое русло, а скалы над ними становились всё острее и выше.
   
— Не лучше ли пристать к берегу? — прокричал Снифф сквозь гул реки.
   
— Поздно спохватились! — отозвался Муми-тролль. — Теперь надо ждать, пока река успокоится.
   
Но река не успокаивалась. Всё неистовее устремлялась она в глубь Одиноких Гор. Плот, кружась, нёсся по дну тесного ущелья, а небо вверху сузилось в ужасающе тоненькую, узенькую полоску. Впереди послышался грозный гул.
   
— Водопад! — крикнул Снусмумрик. — Держись крепче.
   
Они стали у мачты и ухватились друг за дружку.
   
   
   
   
Мимо проносились скользкие чёрные стены ущелья. Гул усилился, плот накренился и очутился вдруг в воздухе…
   
Какое-то мгновение вокруг них стоял сплошной рёв, кипела белая пена. Затем плотик скрипнул, выровнялся и, миновав водопад, провалился во тьму.
   
— Почему темно?! — завопил Снифф.
   
Ему никто не ответил. Пенящаяся вода мерцала бело-зелёным, всё остальное застилала чернота. Каменные стены гор сомкнулись в туннель, и плот неудержимо нёсся вперёд в бурлящих водоворотах. Они то и дело налетали на стены туннеля и кружились волчком. Но вот шум водопада стал постепенно затихать, течение успокоилось и наконец вокруг воцарились мрак и тишина.
   
— Вы целы? — дрожа, спросил Снифф.
   
— Целы… — ответил Муми-тролль. — Достаньте-ка кто-нибудь фонарик.
   
Слышно было, как Снусмумрик роется в багаже. Наконец блеснул узкий луч света. Он боязливо пошарил по чёрной, стремительно бегущей воде, по каменным стенам и пытался пробить тьму впереди, но тщетно.
   
— Мне кажется, туннель делается всё уже и уже, — сказал Муми-тролль очень тихим голосом. — Вам не кажется?
   
— Кажется… немножко, — сказал Снусмумрик, пытаясь сохранить самообладание. Но его голос звучал неубедительно.
   
И тут что-то произошло. Раздался треск, и флаг Снусмумрика свалился на плот.
   
Это сломалась о потолок туннеля верхушка мачты.
   
— Мачту за борт, живо! — крикнул Снусмумрик.
   
Мачта с плеском упала в воду и исчезла во мраке. Они тесно прижались друг к дружке и ждали. И вдруг Снифф почувствовал, как что-то прикоснулось к его ушам.
   
— Уши мои! — закричал он. — Мои уши задели за потолок!
   
Он бросился на живот и крепко-накрепко зажмурил глаза.
   
— Я вот всё думаю, — прозвучал из мрака голос Муми-тролля, — я вот всё думаю, что скажет мама, если мы никогда, никогда больше не вернёмся домой…
   
В это мгновение плот стукнулся обо что-то и остановился.
   
Они долго ждали, не смея пошевелиться. Потом Снусмумрик осторожно наклонился к воде.
   
— Мы наткнулись на мачту, — сказал он. — Она стала поперёк туннеля.
   
Они выпрямились и посмотрели друг на друга.
   
— Здесь чуточку посветлее, — сказал Снусмумрик.
   
Они отчётливо видели, как мерцающая чёрная вода бежала мимо них всё дальше и дальше, и там — за ближайшим поворотом — река с бульканьем срывалась вниз, в бездонную дыру!
   
— Видите? — прошептал Муми-тролль.
   
Снифф разревелся.
   
— Хочу домой! — всхлипывал он. — Не хочу больше с вами! Какое мне дело до ваших тухлых экспедиций и каких-то дурацких комет…
   
— Ну, ну, — сказал Снусмумрик и легонько потряс его. — Глянь-ка наверх. Глянь! Видишь?
   
Снифф посморкался и глянул, В скале над его головой была узкая щель, а в неё виднелась полоска хмурого неба.
   
— Ну и что же? — мрачно сказал он. — Я ведь не муха. И даже будь я мухой, это мне не помогло бы. У меня с детства склонность к головокружениям, с тех самых пор, как я перенёс воспаление уха…