1 2 3 4 5 

Наталья Щерба
Быть ведьмой

Горел костер.
Плясало пламя на еловых ветках, валил густой, вонючий дым. Вились к небу серо-черные змеи, взлетали алые росчерки искр, обволакивая обнаженное женское тело.
Эта женщина не боялась огня: шаг – и ступила в самую сердцевину пламени, – казалось, привычное дело для нее, обыденный ритуал, обряд подчинения грозной стихии.
Но в тот же миг ее тело, сильно подавшись назад, изогнулось от боли, застыли недвижимо распахнутые к небу глаза, превратившись в два лунных отражения. Дикий стонущий крик разнесся над лесом, пролетел эхом над землей, и, вторя ему, зашумели деревья, словно хотели запомнить навеки жуткий отголосок людского отчаяния.
Тело женщины продолжало изгибаться, так что голова уткнулась в пятки, творя неестественный круг, и вдруг выкатилось из костра, захвативши на обод лепестки пламени, да так и замелькало ярким обручем по поляне.
Казалось, дикая пляска живого кольца будет продолжаться вечно, но вот оно замедлило страшный бег, резко остановилось и упало набок. Угольные пятна на человеческой коже неожиданно подернулись серебром, зазмеились тонкими ручейками по телу, побежали по кругу, творя идеальное переплетение, скрывая черноту… И вдруг проступило, преображаясь, под сложным узором лицо. И глянули во тьму изумрудные кристаллы окаменевших глаз.

Часть первая
БРАСЛЕТ

Глава 1
ПИСЬМЕЦО

Танюша ненавидела родственников. Всех и каждого.
За вмешательство в личную жизнь.

– Ма-а-ма, хватит, – борясь с острой головной болью, говорила она в трубку телефона, – не поеду я в такую даль, неизвестно куда и неведомо зачем. Ой, ну конечно, это недобросердечно с моей стороны… Давай ты с папой съездишь, вы-то ее хоть знали… Я не эгоистка! До завтра. – Танюша уверенно нажала на отбой. И вдруг, не выдержав, резко грохнула трубкой об пол.
Прижимая пальцы к вискам, она смотрела на жалкую кучку пластмассовых кусочков, безуспешно прикрывающих обнаженный динамик, и размышляла.
После вчерашнего дня рождения в голове троилось и множилось, будто Танюшины мысли корчили друг другу смешные рожицы. Отмечали на славу – все-таки двадцать два года раз в жизни бывает. Праздник удался, несмотря на окончательный разрыв с Толиком и отсутствие лучшей подруги, укатившей со своими моделями в Клев на очередной показ. На Русланку Танюша особенно обижалась: все понятно, директор модельного агентства, много важных дел, но ведь можно эсэмэску отправить? Даже Толик прислал, и такую длинную, что с его-то бережливостью вдвойне удивительно.
А сегодня ни свет ни заря разбудила мама. Оказывается, пока вчера Танюша пила шампанское с друзьями, в каком-то Цямброне, в Карпатах, скончалась ее прабабушка, аккурат во сто и один год, и оставила в наследство ей, неизвестной правнучке, загадочное «что-то». Мама так и сообщила: что-то. Наверное, какие-то старые тряпки. А может, книги или бумаги? Старинную Библию или альбом с фотографиями… девичий дневник?
Танюша улыбнулась этой мысли: читать про молодые страсти столетней бабки? Ну уж нет. Да и весть о смерти родственницы, прямо скажем, застала ее врасплох: она и о жизни той не больно слышала.
Но самое неприятное – телефонный звонок послужил финалом ужасному сну; правда, помнила она утреннее видение обрывками – вроде бы огонь посреди леса и яркие зеленые сполохи, разрывающие тьму… или алые? Видение было неприятным, но не более чем разговор с мамой.

Дверной звонок выдал резкую трель.
Вздохнув, Танюша отодвинула чашечку со свежесваренным кофе. Поднялась с кресла, жалостно охнула, схватившись за голову и прошлепала в коридор открывать.
На пороге стояла Руслана, веселая и разрумянившаяся. Бежала, что ли?
– С двадцатидвухлетием и освобождением! – Она извлекла из-за двери коробку шоколадных конфет, украшенную алым бантом и большой желтый конверт.
– С освобождением? – вяло спросила Танюша, прекрасно понимая намек, взяла подарки и почему-то окончательно расстроилась. – Ты что, решила меня деньгами ассигновать? Спасибо, конечно…
– Нет, это у тебя под дверью лежало, – беззаботно сообщила Русланка и быстро отвела глаза, как будто страдала косоглазием. – Странно, правда? – добавила она и опять скосила глаза, но уже в другую сторону.
– Ничего странного, – рассеянно ответила Танюша, немного удивленная мимикой подружки. – Замок у нас на почтовом ящике сломан. Скорей всего, Михалыч, дворник наш, принес. Наверное, постеснялся позвонить.
Танюша проводила Русланку на кухню, выслушивая последние новости и сплетни модельного бизнеса. Терпеливо сварила еще одну порцию кофе, зажав конверт под мышкой, и лишь когда они обе разместились в гостиной на диване, позволила себе поближе рассмотреть загадочное письмо.
Бумага была плотной, не просвечивала, имела на себе десять здоровенных марок с изображением мифических животных, печать почтамта и Танюшин, собственно, адрес. Отправитель указан не был, и это настораживало.
– Да ты откроешь наконец! – не выдержала Руслана. Глаза подруги хоть и не косили уже, но опасно блестели. – Я вот сто лет писем не получала, кроме как электронных, но это же не то совсем… Давай-давай!
Танюша даже поежилась. И откуда такой интерес?
«Брр, с похмелья какая-то подозрительная стала», – подумала она и быстро надорвала конверт. Ей в руки скользнул малюсенький клочок бумаги в клеточку, оборванный по краям, словно наспех выдранный из какой-то тетрадки.
«Пани Татьяне Окрайчик.
С прискорбием спешу сообщить Вам, что госпожа Марьяна Несамовита скончалась вчера, ровно в полночь. Прошу Вас немедленно приехать в село Цямброне, улица Кривая, дом шесть, чтобы получить сундучок, указанный в наследство Вам почившей прабабушкой. Явиться надлежит немедленно, ибо всерьез опасаюсь я, дабы оставленное Вам госпожой Несамовитой не было прихвачено племянником ее, паном Йосипом, коему оставлена хата и все имущество, окромя сундучка Вашего, естественно.
С уважением, Уляна Перегибко, подруга и распорядительница покойной».

Разобраться в корявом неряшливом почерке оказалось нелегко, еще труднее было вникнуть в смысл. Перечитав письмо несколько раз, Танюша озадаченно взглянула на подружку и отдала ей записку:
– На, почитай. По-моему, ничего конкретного, полная ерунда. Что там за сундучок такой? Да пусть его этот самый… – Танюша заглянула в клочок бумаги, – господин Йосип вместе с хатой и забирает. Нужно мне за старьем каким-то к черту на кулички тащиться.
– Ты что! – воскликнула Руслана, театрально воздела руки и опять скосила глаза.
У Танюши от изумления открылся рот.
– Неужели тебе совсем неинтересно? – вдохновенным голосом продолжала Русланка, будто действительно репетировала сцену из спектакля. – Это же нас-лед-ство! Какая-то вещь старинная… Поставишь дома, будешь всем хвастаться… Да и недалеко это, в горах – почти рядом! Только дороги там сейчас – жуть.
Танюша захлопнула рот и прищурилась. Поведение подруги озадачивало. Никогда Руслана не занималась уговорами, скорее наоборот.
– Слушай, а почему письмо так быстро дошло? – Пришло Танюше в голову. – Ведь прабабка только вчера как…
– Мало ли, может, курьера к тебе послали? – беззаботно пожав плечами, произнесла подружка. – Лично, так сказать.
– Да и где ж он, почему в руки не передал письмо? – Танюша опасливо оглянулась, будто «курьер» мог спрятаться у нее в гостиной.
– Не бери в голову, – подытожила Русланка, – надо ехать.
– Давай-ка еще по чашечке кофе, а там решим, – сдалась Танюша.
– С коньячком, – деловито подсказала Русланка, вновь покосила глазами туда-сюда и первой пошла на кухню.

Проводив подругу, убежавшую домой собираться, Танюша опять присела на диван и крепко задумалась.
С одной стороны, волю покойных следует уважать. Даже родственников. С другой, зачем ей ввязываться непонятно во что? Ехать так далеко… Да и стыдно: прабабку никогда не видела, а за наследством приехала.
«Не поеду!»
Но сердце уже радостно билось; предчувствие таинственного и необычного вкрадчиво приобняло за плечи и все шептало, уговаривало, умоляло поехать. Конечно, сердце наверняка зашлось от такого количества кофе, да еще с коньяком, но…
– А, будь что будет, поеду! – решила Танюша и вдруг неожиданно для себя перекрестилась.
Пока она с удивлением разглядывала свою правую руку, вновь ожил звонок.
На пороге нарисовалась деловая до невозможности Руслана в спортивных штанах и ветровке, за ее плечами висел небольшой рюкзачок. Ну и быстро же собралась!
– Слушай, мы ведь даже не знаем, где это Цямброне? – привела Танюша последний довод.
– Найдем! – бесстрашно заявила подруга. – У меня атлас есть автомобильный. Разберемся, обещаю!
– Ну… – Танюше захотелось еще немного посопротивляться поездке, из чувства внутреннего противоречия. – А ты разве понимаешь в этом атласе?
– Ой, да где и какая дорога, я разобрать смогу, – сказала, совсем не обидевшись, решительно не похожая на себя Русланка. – Когда поедем?
– Сейчас, – вздохнула Танюша, с тоской раздумывая о том, что воскресенье точно пропало.
По настоянию Русланки она вытащила давно не надеваемый спортивный костюм, отыскала старые ботинки, еще с тех времен, когда в горы с друзьями ходила. Игнорируя протесты нетерпеливой подруги, Танюша медленно, словно оттягивая время, запаслась провизией из холодильника: бутылочкой минералки, двумя шоколадными батончиками и круглыми булочками с колбасой и сыром, еще вчера гордо лежавшими на праздничной тарелке. И лишь тогда они вышли за дверь.

Глава 2
ЦЯМБРОНЕ

Танюша решила, что эту поездку в горы она точно никогда не забудет. Во всяком случае, крепко запомнит, что такое горные дороги весной. Будь у них вместо солидного внедорожника обычная легковушка, точно застряли бы на первом попавшемся подъеме. Джип Русланы (взятый на день у неизвестного поклонника), героически полз вверх, преодолевая раскисшую землю, перемешанную с каменным крошевом.
Танюша с подругой, отчаянно вцепившейся в руль, громко спорили, куда поворачивать. Село-то на карте они нашли, но как объехать гору, выросшую перед ними, словно в сказке, не знали. Атлас оказался пятилетней давности и не помогал ни черта: половины сел, указанных на картах, не оказалось вообще, а горные вершины, окружавшие девушек в реальности, значились в нем малыми бурыми пятнышками. Может, горы выросли за пять лет и размножились?
Дороги также оказались не все. А когда Танюша пыталась расспросить местных жителей, как доехать до следующего села, намеченного девушками в качестве ориентира, в ответ слышали что-то вроде:
– Га? Такого села нема давно…
Тучи начали сгущаться, небо потемнело, в воздухе повеяло предгрозовой прохладой. А гроза в горах – не шутки, пора было предпринимать более решительные действия.
– Поворачиваем? – пролепетала Танюша с надеждой.
– Едем дальше, – процедила непреклонная Русланка и нажала на газ. Машина ответила натужным урчанием. Тогда упрямая водительница вновь надавила на педаль. Раздался странный хрюкающий звук.
Вот это да! Джип заглох.
– Вечно он меня не слушается! – Осерчав, Русланка изо всех сил ударила по рулю ладонью и тут же стала дуть на пальцы.
– Приехали, – безрадостно подытожила Танюша.
Русланка не ответила. Кажется, она была в трансе.
Не зная, что еще предпринять, девушки вылезли из машины. Руслана тут же вытащила мобильный, гадая, кому же позвонить и попросить о помощи.
– Девчата, шо ищете? – Перед ними вырос старичок. Одет он был по-местному: в короткие широкие штаны, рубаху и кожух-кептарик на меху, седую же голову венчала помятая гуцульская шляпа с черным вороньим пером, – ну прямо с картинки к сказке.
– Село Цямброне, – убитым голосом сообщила ему Танюша.
– Так это за поворотом сразу, за Олд-горой, – радостно доложил старик. – Только туда машина не пройдет, там мост слабый, бревенчатый. Вы идите по тропке этой, вишь, вон там начинается, и вверх, вверх, не сворачивая… А потом вниз спуститесь, там недалеко – километра три всего.
– Три километра? – У Танюши глаза округлились.
– А машина? – пискнула Руслана.
– Так я придывлюся, мне не важко, да и брезентом могу накрыть, жалко технику…
Старик-гуцул получил десятку за труды и раскланялся, а девушки, подгоняемые раскатами грома, полезли в гору, моля о том, чтобы гроза не началась прежде, чем они доберутся до злосчастного Цямброне.
Страшно и представить, как, перейдя шаткий скрипучий мост над быстрой речушкой, они долго лезли верх по извилистой горной дороге, ругая местных жителей на чем свет стоит (это ж надо в таких местах селиться?!); и лишь когда они совсем отчаялись добраться хоть до какого-то подобия населенного пункта, дорога резко пошла вниз.

Наконец раздвинув ветви орешника, подруги увидали долгожданное Цямброне.
Село оказалось неожиданно большим – дворов сто, наверное. И хаты были добротные, с аккуратными крышами и расписными ставнями, везде на плетнях – живописные горшки, – в общем, чудеса, да и только.
Однако небо все больше темнело, тучи угрожающе надувались, грозя разорваться дождем прямо на бедные девичьи головы.
Танюша была настолько близка к панике, насколько может пугаться приближающейся бури избалованный благами цивилизации городской житель, когда их вдруг окликнул невысокий глазастый паренек лет шестнадцати, смуглый как чертенок:
– Девчонки, вы чего-то ищете?
– Слушай, малой, не знаешь, где тут улица Кривая, дом шесть?
– Это где училка старая живет? – Мальчишка хитро ухмыльнулся. – Пятерочку дадите – покажу.
– Деньги в машине забыли, – холодно произнесла Русланка.
– Так это ваш джип старый Йосип стережет? – Нагло заулыбался паренек и вдруг подмигнул Танюше.
– Ты смотри какой… – вскипела Русланка, но Танюша уже отдала мальцу затребованную пятерку.
– Ну где?
– Так вот где! – хохотнул мальчишка, ткнув пальцем прямехонько в ту хату, возле которой они и стояли, показал им язык и пустился бежать.
– Смотри какой разводяга, – покачала головой Русланка, – талант!
– Ну… – Танюша сделала глубокий вдох, – пойдем!
– Э-э, знаешь что? Я тебя здесь подожду… э-э, погуляю. – Глаза подруги забегали, а потом вдруг опять закосили. – Гроза вроде миновала.
И тут, будто в опровержение ее слов, огромная молния разрезала небо на две половинки; от молнии пошли лучистые ручейки, врезаясь в землю, а потом бабахнуло так, что казалось, сами горы содрогнулись от небывалой мощи небесной стихии.
Танюше стало страшно.
– Иде-о-ом! – протянула она и взяла подругу за руку. Но та решительно вырвалась:
– Я же сказала, пока дождя нет, тут подожду!
Танюша немного обиделась. Но, не подав виду, пожала плечами, толкнула скрипучую калитку, прошла по дорожке к дому и осторожно постучала в крепкую, обитую добротным железом дверь.
Тишина. Девушка стукнула громче и уверенней.
Раздались медленные, шаркающие шаги, заскрипел засов, и на пороге появилась старушка. Была она сухонькая, какая-то вся маленькая, сморщенная, с прищуренными, недоверчивыми глазками, выглядывающими из-под плотно повязанного платка.
– Что вам угодно? – Голос был дребезжащий, под стать внешности, но интонации в нем звучали воистину королевские. – С кем имею честь?
– Танюша, – непонятно отчего робея, представилась гостья. – То есть… Татьяна Окрайчик. А вы – Уляна Перегибко?
– Она самая… Какая-такая Окрайчик?
– Правнучка покойной госпожи… Несамовиты. Это вы мне написали? – Танюша в волнении протянула записку вместе с надорванным конвертом.
Старуха, близоруко прищурясь, посмотрела на клочок бумажки:
– Да, это я писала. Проходите. Какие еще предъявите доказательства?
– Доказательства чего? – опешила Танюша.
– Вашей личности, конечно. Письмо могло попасть не по адресу… В чужие руки. – Старуха смерила девушку подозрительным взглядом.
– Ах да… – Танюша торопливо полезла в сумочку. – Паспорт. Вот.
Старуха внимательно изучила документ:
– Пожалуй, все верно. Хотя паспорт и подделать можно, – изрекла она, продолжая недоверчиво коситься на Танюшу.
– Извините, пожалуйста. – Гостья начала терять терпение. – Но я притащилась в эту глушь не затем, чтобы вы меня оскорбляли! Если вам больше нечего сказать, я уйду, и все на этом, черт подери вас вместе с вашим проклятым селом!
– Та шо таке? Ишь, нрав как у Марьянушки, честное слово. – Опуская свой платок, вдруг заулыбалась беззубым ртом старуха. – Только не чертыхайся, милая… Нечего днем ихнего брата поминать.
Она скрылась в соседней комнате, но тут же вернулась, неся в руках солидный темный сундучок.
– Прими, панночка, наследство твое… Дар большой, редкий, таким не каждый распорядиться сумеет.
– Бла-благодарствую. А что там?
Танюша приняла оказавшееся неожиданно тяжелым «наследство»: килограммов семь, наверное.
– А теперь милая, уходи. И дорогу в наше село забудь.
– Но… – Танюша немного опешила, – но мне кажется… я, наверное, должна проститься с покойной?
– Не думаю, – с достоинством ответила пани Перегибко. – Прабабушку вашу вы не знали, хотя она за вами, признаться, наблюдает. То есть наблюдала, разумеется, – поправилась бабка, опасливо оглядываясь. – Так что не беспокойтесь и всего вам доброго, а наследство берегите. Говорю – не каждому такое, прости господи…
Бормоча благодарности, Танюша вышла из дома, почти бегом припустила по дорожке, толкнула калитку и так рванула с места, словно за ней и в самом деле черти гнались.
Озадаченная Русланка еле поспевала за ней. Остановилась Танюша только на вершине горки и лишь тогда оглянулась. Село показалось девушке жутким в предвечерних сумерках и словно бы притихшим: не было слышно ни говора людского, ни мычания коров или пения петушиного – словно вымерли все. Она поискала глазами домик старухи, но не нашла – все хаты казались одинаково страшными.
– Танюш, что с тобой? – решилась спросить ее Руслана.
– Странно это все, – прошептала та, едва шевеля губами, – странно…
И тут наконец полил дождь. Вернее, обрушился лавиной холодных тяжелых капель: захлестал по лицу безжалостно, мощно, остервенело.
Девчонки припустили вниз, чуть ли не падая, – ноги разъезжались на вязкой раскисшей земле, но, как ни странно, обратный путь занял у них намного меньше времени.
Очутившись на переднем сиденье машины, Танюша почувствовала себя в относительной безопасности.
– Трогай быстрей! – неожиданно резко скомандовала она, прижимая к груди заветный сундучок. Теперь, лежащий у нее на коленях, пахнущий сыростью и какими-то лекарствами, он казался ей самым дорогим, что только есть на этом свете.
Руслана, немного удивленная переменами в голосе подруги, тем не менее поспешила исполнить приказание: машина завелась сразу и рванула с места, вспарывая колесами большие пласты мокрой земли и поднимая при этом фонтаны грязевых брызг.

Глава 3
ЧЕРТОВО НАСЛЕДСТВО

Танюша с самого детства считалась красивой девочкой. Золотисто-пепельные волнистые волосы, глаза необычного глубокого зеленого оттенка, курносый нос и пухлые губки – прямо ангел с рождественской открытки. И все-то ей в жизни легко давалось, как-то, может, и слишком – даже в модельное агентство просто так приняли, без конкурса – зашла, поговорила, да и записали в ряды подиумных красавиц. Близких подруг, правда, особо не было, как-то Танюша и не стремилась к общению: жила размеренно – то на работу в агентство, то в горы с ребятами из спортивного клуба, ну и встречалась иногда с парнями, посещала ночные клубы, где и встретила чертова Толика. С виду она была кротка, хоть и часто любила пошутить или поострословить, но из-за милой внешности и добродушия характера многие с первых же минут знакомства называли ее ласково – Танюша, а не Таня там или Танька. Кому-то она нравилась, кому-то не очень, но, в общем, жизнь девушки текла приятно, хорошо и спокойно. Планов на будущее особых не было, разве в институт поступить, на дизайн… Но и с этим можно повременить, успеется.
И вдруг все ее мироощущение изменилось. Яркое и мгновенное, как вспышка, пришло понимание, что жизнь идет не туда, неправильно, словно бы она чужую проживает, а своя в чулане лежит, под семью замками пылится, осыпается… Будто бы не тем, чем надо, она занимается, пусто все как-то и совсем не так.
Вот и теперь, волоча вдвоем с Русланой сундук вверх по лестнице, она вспомнила это острое, почти осязаемое чувство личной «неуютности» – мерзкое такое, гаденькое ощущеньице; и вдруг показалось, что сундук этот появился в ее жизни не просто так, а к лучшему. А может, и к худшему – кто знает, но что-то теперь точно переменится и станет КАК НАДО.

Оказавшись в квартире, девушки первым делом осушили по бокальчику коньяка, после выпили горячего чаю и лишь тогда разместились вокруг «наследства», ожидавшего их на журнальном столике.
Сундучок был прямоугольный, из темного дерева, с окованными железом углами и резной, причудливо инкрустированной серебром крышкой. Узор на крышке изображал тонкую изящную сеть паутины и диковинных пауков, ползающих по ней. Один из пауков был побольше, выпуклый и жутковатый – с огромным мутно-желтым камнем на спинке, – кажется, настоящим опалом. Этот камень сразу же заворожил Танюшу, и потому она не утерпела и слегка нажала на него.
Крышка с легким щелчком открылась.
– Фантастика! – восхитилась Руслана. – Молодец… Что там?
Внутри старинный сундучок был обит черным, немного переливающимся при свете бархатом, но содержимое…
Содержимое казалось более чем странным: в сундучке соседствовали моток зеленых шерстяных ниток, холщовый мешочек, перехваченный простой резиночкой, и пузатый хрустальный флакончик с темной жидкостью.
– Пошутила бабушка, что ли, – разочарованно протянула Танюша, первым делом извлекая мешочек. Сняла тонкую резинку и вытащила на свет удивительной красоты браслетик.
– Восторг! – Глаза у Русланки загорелись. – Дай примерить, а?
Но Танюша покачала головой и сама надела браслет на левое запястье.
Украшение оказалось тяжелым, из потемневшего от времени серебра: мощная, но грациозная не то змейка, не то ящерка, поблескивая глазами-изумрудами, кусала свой же хвост, обвиваясь вокруг руки.
– Смотри, тут еще что-то есть. – Русланка извлекла из мешочка лист бумаги, сложенный вчетверо. – Держи…
Танюша аккуратно развернула записку.
– «Милая Татьяна, – прочитала вслух, – вы меня не знаете и вряд ли узнали бы, так как давным-давно я крепко поссорилась с бабулей вашей…»
– Ух ты! – тут же перебила Русланка. – Наверняка невестку свою невзлюбила. Это же прабабка по папиной линии?
– Угу, – кивнула Танюша, – папина бабушка получается, и в невестках у нее папина мама была… не помню имени. Ты знаешь, отец с матерью как переехали сюда, никогда больше о той родне не вспоминали, потому и удивительно, что мама вчера так настойчиво просила поехать. Странно это все.
– Да ты на браслет взгляни – настоящая драгоценность! Дорогущая, наверное. – Русланка мечтательно закатила глаза… – Твоя мать как увидит, с ума сойдет, что бабка ей не отдала, а тебе взяла и подарила.
– Не болтай глупостей! – осадила подругу Танюша. Заинтересованность Русланки в наследстве неприятно удивляла и раздражала ее. – Не припомню, чтобы отец о своей бабке хоть раз упоминал, – подумала она вслух.
– Ты дальше читай, – Русланка опять пристроилась за плечом.
– «Пришла пора тебе принять дар наш родовой, фамильную реликвию – браслет магический, чародейный, из поколения в поколение передаваемый. В браслете этом сила страшная, ведьминская, на жертве добровольной замешена. Как на руку его, повыше локтя, наденешь – дар и обретешь…»
Танюша вытаращилась на Русланку. М-да, бабушка-то, оказывается, была немного не в себе. Только сумасшедших в роду не хватало!
– «С самого рождения твой он, душенька, но так как шибко мы с твоей бабкой разругались, потому дарю лишь сейчас его, и клятву дарения приношу. Только регистрацию получить тебе надо бы, у главного черта прикарпатского. В ближайшее полнолуние на шабаш слетай – там тебе все и расскажут, что да как. Для этого в полночь разденься донага, сядь на сундук, выпей вино из флакона граненого да брось клубок перед собой. Как лунный луч на клубок попадет, крикни: „Эге-гей!“ – а дальше сама все поймешь. И напослед – счастья тебе всякого, дорогая ведьмочка».
Последние строки Танюша дочитывала, уже растерянно хихикая. Русланка, наоборот, не разделяла ее веселья. Смотрела, глубоко задумавшись, в окно.
– Да-а, – протянула Танюшка, все еще посмеиваясь, – совсем на старости лет спятила бабулька, мир праху ее… Ведьмой обозвала еще в конце, смешно, правда?
– Да, смешно… – как-то невесело отозвалась Руслана. – А знаешь, вдруг на самом деле? Кто ведает, что и как на свете этом, а? Возьми, да и попробуй, попытка не пытка.
– Ты что, тоже рехнулась? – изумилась Танюша. – Какие ведьмы? Какие шабаши? Двадцать первый век на дворе!
– Но сундук-то настоящий, старинный? Вдруг – еще и летает? А браслетик-то, браслетик… – Русланка звонко зацокала языком.
– И что? Браслет чудесный, конечно, явный антиквариат. Так что теперь во всех старинных вещах сила таинственная должна быть?
– Слушай, у меня антиквар знакомый есть, ювелир, специалист по старине. Буду замуж выходить – кольцо у него закажу, присмотрела одно, с бриллиантом на десять карат. Может, покажем ему наследство твое? – Глаза Русланки аж заблестели от возбуждения.
– Зачем? – Танюша не разделяла подружкиного энтузиазма. – И так видно, старинная вещь, дорогая. А продавать я такую красоту не хочу. Так буду носить, без всякого профессионального оценивания.
– Ну неужели тебе неинтересно? Один сундучок чего стоит… Вдруг им больше ста лет? Да, может это редкость немыслимая?
– Ладно, сундук забирай, – сдалась Танюша. Если уж Русланке что втемяшится, спорить себе дороже, к тому же после сегодняшних приключений она устала жутко. – Отнеси сундук этому антиквару, пусть поглядит. Только ему не оставляй.
– Ясное дело! А браслет, может, тоже ювелиру этому покажем?
– Ладно-ладно, все забирай. Хоть ювелиру, хоть черту лысому!
– Ну тогда я побежала. – Русланка бережно спрятала браслет в сундучок. – Тяжелый какой, зараза!
– Угу, беги…

Спала Танюша неспокойно. Летала во сне на кровати, да еще и в чем мать родила, а вокруг нее пели непристойные песни черти и водили хоровод ведьмы, заливаясь жутким потусторонним хохотом.

Целый следующий день от Русланы не было вестей.
«Наверняка занята в агентстве», – решила Танюша, особо не беспокоясь. Но браслет вспоминала: то и дело рисовалась в воображении серебристая ящерка.
К тому же Таня была озабочена собственной судьбой – искала работу. Возможно, осенью она поступит в институт, но до этого времени нужно хоть какое-нибудь дело. Если она не найдет себе постоянное занятие, придется соглашаться работать у маминой знакомой – тети Светы – украшать собою офис, ну и на звонки отвечать по совместительству. Хуже этой работы и быть не может, – вот уж где человек тупеет, наблюдая за чужими успехами. Приглашала и Руслана – не хочешь выступать, так можешь вести факультатив у моделей. По своему опыту в качестве ученицы Танюша знала, что худшей работы, чем натаскивать молодняк, и быть не может. Почти каждая принятая в агентство мало того что считает себя суперпупер с самого рождения, но еще и полагает, что всякие занятия таким красавицам совершенно ни к чему – у нее все от природы и так есть! Нет, с модельным бизнесом стоило завязать раз и навсегда. Побаловалась, и хватит.
Опять накатила депрессия и мысли про недостойное, неправильное, ненужное, неинтересное существование; ну такая прямо острая тоска поселилась сердце, что хоть вой…
Ближе к вечеру позвонила Маришка – секретарша Русланы, умная и сноровистая девушка, весьма ответственная и деловитая. Правда, нервная очень, взрывная – эмоции через край. Они были знакомы еще с того времени, когда все вместе работали в небольшом модельном агентстве. Потом Танюша бросила работу модели ради Толика, а Русланка, когда начала организовывать собственный бизнес, сразу прихватила к себе Маришку, оценив ее деловые качества.
– Таня, ты не знаешь, куда Руслана подевалась? – спросила Маришка после короткого приветствия.
– То есть как подевалась? – удивилась Танюша. – Вчера у меня была. Ушла часов в восемь. Уехала в смысле. А сегодня я и не видела ее, и не слышала.
– У нас через пятнадцать минут ответственное мероприятие! Шоу! А ее нет!
Вообще-то если Маришка позвонила Танюше, значит, дело серьезно. Потому как недолюбливали они друг друга, хоть виду и не показывали. Если Маришка позвонила Танюше – значит, все другие знакомые были опрошены.
– Может, на подходе уже? – осторожно предположила Танюша. – Сейчас подъедет, минут через пять – двадцать?
– Нет, она всегда заранее приезжает! Документы посмотреть, ознакомиться с залом, подиумом… А к фуршету подготовиться?! За два часа как минимум приезжает, – Маришка не сдержалась и всхлипнула.
– А ну-ка перестань! – рявкнула на нее Танюша. – Ты что, совсем с ума сошла? Может, Русланка в пробке торчит. Может, колесо где спустило. Может, в конце концов, простудилась и лежит себе под толстенным одеялом, водку с малиной пьет… – Последние слова Танюша пробормотала, понимая, что бессовестно врет. Руслана – человек обязательный и в каком бы состоянии ни была, позвонила бы обязательно.
– У нее мобильный не отвечает. И домашний…
– Ну значит, аккумулятор сдох. – Таня начала сердиться, потому что сама вдруг занервничала. – Мариша, в конце концов, что за истерики? Совсем без нее не справитесь?
– Можем, конечно, – сморкнувшись, гундосо ответила секретарша. – Прости, Тань. Что-то я сегодня волнуюсь. Может, ты к ней домой все-таки съездишь? Вдруг и впрямь заболела, все телефоны выключила и отлеживается? Хотя не похоже на нее…
– Съезжу, – вздохнула Танюша. – А ты давай, перестань дергаться, и начинайте без Русланы. Пока.
Ну Маришка в своем репертуаре. Это ж надо – на пустом месте такой шум поднять…
Однако тревожный червячок уже поселился внутри – Танюша быстро схватила мобильный.
«Абонент недоступен или…» – не дослушав, девушка кинулась в коридор к телефонному аппарату и, осторожно приподняв побитую трубку, впрочем исправно издающую гудки, набрала номер подружкиной квартиры.
Никто не подходил. Ругая Маришку и Русланку вместе с ней на чем свет стоит, Танюша быстро собралась и поехала к подруге домой.
Подумать только, дорога – пятнадцать минут на такси. Но за это время в вечернем небе неожиданно собрались огромные тучи и вновь хлынуло как из ведра.
Танюше на душе сделалось очень тоскливо. И почему-то перед глазами все браслет, подарок, стоял.

Такси подъехало к элитной многоэтажке, где жила Русланка. Танюша попросила водителя немного подождать, надеясь еще вывезти заболевшую директрису на показ.
Казалось бы, выйти из машины и открыть зонтик занимает не более десяти секунд – но за это время Танюша умудрилась промокнуть насквозь. Мощный порыв ветра вывернул зонт наизнанку, выхватил из рук и с невероятной скоростью понес по пустынной улице. Чертыхнувшись ему вслед, девушка побежала к подъезду. Под ногами что-то истошно заверещало, огромный черный котяра сиганул наперерез, испугав девушку до ужаса. Трижды плюнув через левое плечо и высказав все, что думала о погоде, подругах и котах, Танюша добралась наконец до теплого освещенного подъезда.
Поздоровалась с консьержкой, бегом поднялась на третий этаж. Подошла к двери и позвонила.
Тишина. Танюша продолжала трезвонить до тех пор, пока не стало ясно: дома никого нет. Пришлось не солоно хлебавши спускаться обратно.
– Что-то быстро вы, – удивилась консьержка.
– Так дома Русланы нет. Может, знаете, когда ушла?
– Нет, не видела сегодня, – протянула старушка задумчиво, – пропустила ее, что ли? Хорошо звонили?
– Такой трезвон подняла, что и мертвого подымет, – нервно ответила Танюша и невольно вздрогнула. – Ладно, поеду домой. Никуда ведь она не денется? – добавила, скорее утверждая, чем спрашивая.
– Может, чайку? Согреетесь хоть. – Консьержка глядела на нее сочувствующе.
– Спасибо, – буркнула Танюша, – не хочется.
Такси, к счастью, ждало.

Весь вечер прошел в безуспешных попытках дозвониться до Русланы. Оба ее телефона не отвечали. Перебрав всех знакомых, Танюша выяснила, что подруга ни вчера, ни сегодня нигде не появлялась. Осторожный звонок родственникам также ничего не дал. Под конец Танюша решительно достала телефонный справочник и начала обзванивать больницы. Ближе к полуночи стало ясно, что о Русланке вообще никто ничего не знает. Нет ее ни у друзей, ни у родственников, ни в больницах. В морг после некоторых раздумий Танюша решила не звонить. Такое всегда успеется.
В голове рисовались зловещие ворюги, ограбившие Русланку, когда она была у ювелира. Почему-то Танюша уверилась, что подружка попала в передрягу именно из-за наследного браслета. Эх, да что же она адрес ювелира спросить забыла?!
В очередной раз позвонила Маришка.
– Ну что, где наш директор?! – оглушив Танюшу, пьяно прокричала она. – Шоу прошло неплохо, серьезные люди о Русланке спрашивают, выдвигают предложения, что мне делать? Да и девчонки волнуются, денег за работу требуют! Я без директорской подписи ничего не могу решить!
– Нет ее нигде, – ответила Танюша кричащей трубке. – Ты вот что, всем говори, что Руслана, мол, на неделе появится, а моделям скажи, чтоб с деньгами подождали немного… да сама же знаешь, что к чему! А я еще раз к ней съезжу.
«Странно, – рассуждала Танюша, вновь усаживаясь в такси. (Удивительно – водитель оказался тем же самым, что вез ее и в первый раз, и поэтому сразу же заулыбался, словно старой знакомой.) – Куда она могла подеваться? Может, дело в самом ювелире – браслетик-то наверняка дорогой?»
Сердце неспокойно заколотилось.
На часах показывало двенадцать, когда Танюша вновь подъехала к многоэтажке.
– Подождете меня? – спросила она у таксиста, давая двадцатку в залог.
– Конечно, леди, – улыбнулся он. – Только будьте порешительней, ладно? Я-то подожду, а время не ждет. – Он вытащил газету и уткнулся в нее носом, перестав обращать на девушку внимание.

Танюша пошла к дому, гадая, что могло бы значить такое странное высказывание. Похоже, таксист решил, что она приехала к любовнику и не решается позвонить в дверь, или что-то вроде этого… Ну да и черт с ним – пусть думает, что хочет.
Осторожно пройдя мимо дремавшей консьержки, Танюша чуть ли не взлетела на третий этаж, гадая, что же делать дальше.

Тяжелая бронированная дверь в квартиру подруги была приоткрыта.
– Есть кто? – Танюша осторожно заглянула внутрь и, немного поразмыслив, решительно ступила в темноту коридора.
Привычно хлопнула в ладоши, зажигая свет. Осмотрелась.
Никого не было. В этом Танюша убедилась, оглядев все шесть комнат Русланкиной шикарной квартиры. Везде было чисто убрано (видно, что Марта, прибиравшаяся здесь по утрам, выполняла работу добросовестно).
Наконец Танюша заглянула в самую дальнюю комнату, в спальню: постель застелена, все вещи на местах, а на туалетном столике стоит наследный сундучок. Ощущая неизвестно откуда взявшуюся слабость, девушка подошла к нему, нажала на паучью спинку. Крышка приоткрылась. Все есть: и мешочек с запиской, и флакончик, и клубок.
Не было только браслета.
Да, пропал только он…
И Руслана.
Танюша взяла сундучок под мышку и вышла из квартиры, хорошенько хлопнув дверью. Замок был английский: сразу закрылся.
– Леди, советую внимательно читать записки! – На лестнице, опираясь спиной на перила, стоял паренек. Смуглый, глаза чернющие, а волосы белые – словно выгорели на солнце. Наверное, паренек много загорает… Ну если живет в таком шикарном доме, наверняка вместе с родителями круглый год по круизам шатается. А глаза эти, с хитринкой, знакомые. Наверное, видела где-то мельком?
– Какие записки? – переспросила Танюша, присматриваясь к мальчишке.
– Те самые записки, леди, – нагло произнес тот. – Вы и так уже для посвящения старая, поторопились бы! Луна сегодня как раз для этого случая – в самом соку!
Закончив свою более чем дивную речь, паренек вдруг озорно подмигнул девушке и помчался вверх по лестнице – только она его и видела.
Таксист встретил Танюшу удивленным возгласом:
– Классный сундук! Это откуда у вас?
– Подарок старой ведьмы, – хмуро проворчала Таня, залезая на заднее сиденье. – Давайте домой, обратно.

Неожиданно позвонил Толик. Танюша, выпившая перед этим для храбрости два бокальчика коньяка подряд, ответила ему более чем радостно. Толик удивился, но сообщил, что придет забрать свою зубную щетку. Выпитый коньяк погасил Танюшину вспышку гнева.
Засунув мобильник обратно в рюкзачок, она вдруг разрыдалась. Да что же это! Русланки нет, Толик по-прежнему надоедает, а она сидит здесь и не знает, что делать! В самых растрепанных чувствах Танюша подошла к окну и распахнула его.
Прямо в лицо ей глянула луна. Огромная, ехидная и страшная.
Да что за жизнь такая?! То вообще ничего, то одни неприятности от судьбы…
Танюша вздохнула, гоня прочь пессимистический настрой и вновь попыталась собраться с мыслями.
Значит, так: дверь Русланиной квартиры была открыта. Как же это? Может, кто-то побывал там, как раз между Танюшиными посещениями? Да, логичнее всего связать исчезновение Русланки с браслетом. Но где же она, эта связь?
Сундук стоял на застеленной кровати. Машинально Танюша вновь нажала на паучью спинку и раскрыла его, достала мешочек с запиской и перечитала послание. М-да, сесть на сундук, выпить вино, кинуть клубок и крикнуть: «Эге-гей!» Класс! Самое развлечение для вечеринки на одного.
Девушка вспомнила загадочного мальчишку на лестнице. Почему он говорил о записке? Пожалуй, надо вернуться и все как следует разузнать. Машинально она перевернула клочок с запиской и вдруг, не веря глазам, разобрала Русланин почерк: «Работает!» Буквы были корявыми, явно торопливо написанными.
Мысли, словно пазлы, вдруг сложились в Танюшиной голове целостным изображением: Руслану опоили, а после похитили, ну и вместе с ней – браслет.
Танюша выхватила из сундучка пузырек и обнаружила, что он больше чем наполовину пуст. От изумления она громко икнула. Может, Русланка действительно улетела? Ну вот это точно было бы слишком.
Или в самый раз?

Глава 4
«ЭГЕ-ГЕЙ!»

Удивительно, но таксист оказался старым знакомым. Может, в службе больше и прислать некого?
Он приветливо улыбнулся и распахнул дверь. Таких совпадений не бывает, решила Танюша, но забралась в машину.
– Обратно.
Путь до Русланиного дома они проехали в молчании. Но когда девушка, расплатившись, стала закрывать за собой дверь, водитель высунулся в окно и быстро произнес:
– Леди, решайтесь наконец. Нужно делать выбор. Сколько можно метаться?
– О чем это вы? – изумилась Танюша.
Но машина рванула с места и уехала. Девушка озадаченно посмотрела вслед удаляющимся красным огонькам и вошла в подъезд.
Консьержка сонно клевала носом перед телевизором. Таня неслышно прокралась мимо нее к лифту, нажала на кнопку вызова…

Дверь квартиры вновь оказалась открытой. Но Танюша хорошо помнила, как щелкнул замок. Неужели вернулась Русланка? Или похитители?
Танюша крепко схватилась за ручку двери, но войти не решалась.
Сзади послышался ехидный смешок.
Она обернулась. Опять тот самый наглый паренек.
– Послушайте, леди, вы долго будете туда-сюда ходить? – прищурился он. – Если вы сегодня ночью не решитесь лететь на регистрацию, то так и состаритесь бездарной.
Вот это наглость!
– Мне послышалось или ты только что оскорбил меня, малыш? – грозно произнесла Танюша и сдвинула брови, чтобы пацан знал, что она не шутит.
Но тот и не думал пугаться. Наоборот, еще больше заулыбался.
– Если вы не поспешите на шабаш, то так и останетесь без дара, то есть бездарной, – охотно пояснил он. И, не дав ей встрять, добавил: – Там и о подруге своей узнаете, леди.
– Что? – опешила Танюша. – О Руслане? Что с ней?! – Ая откуда знаю? Я, что ли, главный черт прикарпатский?! – Мальчишка хохотнул, подмигнул ей и испарился.
Исчез, растворился в воздухе. После него остался лишь едва клубящийся черный дымок, да и тот вскоре рассеялся.
У Танюши округлились глаза и вновь накатила слабость.
Через некоторое время она, пересилив себя, вбежала в квартиру и закрыла дверь на все три замка. Каким образом удалось это сделать, не выпуская сундука из рук, она так и не осознала.
Первым делом Танюша опасливо огляделась. Затем обследовала квартиру вдоль и поперек.
Никого нет. Только в спальне почему-то открыто окно. Тогда она прошествовала туда и среди царившего мягкого, голубоватого света села на пышную ярко-синюю постель и наконец-то немного успокоилась.
Так. Мальчишка знал о даре, шабаше и исчезнувшей Русланке, причем советовал торопиться. Таксист. Этот ничего не говорил о шабаше и чертях, но тоже рекомендовал поспешить.
Кажется, прабабка была непроста, ох как непроста… Сундук, браслет, черти, шабаш, да и таксист этот… Спасибо тебе, бабушка!
Танюша вдруг сильно выругалась и тут же покраснела. Может, она все-таки сошла с ума? Или это ей наказание свыше за то, что она любит иногда чертыхнуться? Но Русланка пропала, черт подери! И все из-за этого сундука, из-за драгоценного браслета!
Вот это было главным и вот с этим надо что-то срочно решать.
Танюша медленно разделась, будто стеснялась того, что делает. Потом прошла в ванную и пустила воду. Десять минут душа одолжили некоторое время на раздумья, подарили чистоту и свежесть восприятия, но сердце продолжало учащенно биться.
«Ведь не на сундуке же Русланка улетела в самом деле? – рассуждала она немного спокойнее, вытираясь обалденным пушистым полотенцем. – Сундук же тут… А флакончик? Он ведь наполовину пуст!»
Танюша, голая как была, села на кровать и медленно пододвинула к себе сундучок.
Вот флакончик, вот мешочек, где когда-то был браслет. Девушка вытянула из него дурацкую бумажку и еще раз перечитала. Странно, записка уже не казалась такой глупой, как при первом прочтении. Наоборот, словно зловещая тень упала на буквы: смысл написанного неожиданно предстал в совершенно другом ракурсе.
Внезапно погас свет. Ойкнув, Танюша подпрыгнула от неожиданности, чуть не выронив сундучок вместе с его загадочным содержимым.
Кромешная тьма – лишь сияние полной луны рассеивало бледные отблески на полу. Выглянув в окно, Танюша убедилась, что соседние дома тоже темные. Фу, наверняка какие-то неполадки на электростанции. Нервы ни к черту! Ох…
Устроившись так, чтобы оказаться освещенной луной – надо же хоть что-то видеть, – Танюша снова раскрыла сундучок. Неисследованным остался только…
Клубок. Она осторожно взяла его в руки и повертела перед собой. Мохнатый шерстяной бок тут же лизнул лунный свет.
И тогда произошло чудо: клубок вырвался из рук и завертелся в воздухе, словно висел на ниточке.
Но ниточки же не было!
Танюша заверещала как ошпаренная. Орала и орала, выплескивая все эмоции и тревоги, пережитые за последние дни. А клубок вертелся и вертелся, будто бы танцуя…
Неожиданно пришла на ум фраза: «А все-таки она вертится…», да, клубок продолжал вращаться вокруг невидимой оси, и с этим ничего нельзя поделать.
Когда знаешь, что чего-то не стоит делать, надо делать это очень быстро.
Поэтому Танюша резко вскочила, поставила сундук на пол, уселась, скрючившись, сверху и потянулась за пузырьком. Жидкость, недобро блеснув багряным в свете луны, опасливо закачалась в хрустальной емкости.
– Ну и выпью! – с жаром воскликнула Танюша и разом опустошила пузырек.
Что дальше? Ах да…
– Эге-гей! – залихватски выкрикнула девушка, чувствуя, как вино приятным теплом разливается по телу, прогоняя страх, и машинально крепко сжала ногами деревянные сундучные бока.

И вовремя!
Потому как сундук словно живой грузно подскочил и вытянулся в длину: прямо между ее бедрами блеснула, появляясь, кованая ручка. Танюша взвизгнула от неожиданности, но тем не менее тут же вцепилась обеими руками в новоявленную ручку. Будто испугавшись ее визга, сундук произвел отчаянный рывок, поднимая девушку в воздух, и сиганул в раскрытое окно со всего маху. Танюша еще раз взвизгнула, но теперь от восторга. Вино из пузырька сделало свое дело: к ней пришла уверенность, мягкая, но озорная, будто полет на сундуке был самым привычным делом.
Чему быть – того не миновать! – решила она для себя и почти перестала волноваться.
Сундук, однако, летел прямо за вращающимся клубочком, указывавшим дорогу. Он ловко и уверенно пробирался между корпусами девятиэтажек, не поднимаясь выше пятого-шестого этажа, очевидно, чтобы дать своей наезднице попривыкнуть.
Кажется, она приближалась к черте города, – вот и крайний дом на набережной, дальше должна быть река. Сундук замедлил ход, плавно облетая особенно длинный, тянущийся на дюжину подъездов, дом.
– Мама, смотри, там тетя на коробке! – вдруг послышался с какого-то балкона мальчишечий голос.
Танюша вытаращила глаза, пытаясь разглядеть остроглазого мальчугана, но сундук неожиданно резко набрал скорость, устремившись вверх, за клубком, и через какой-то миг она уже летела над темными водами реки, переливающимися тонким серебристым блеском.
За рекой начинался небольшой лесок. Сундук набрал страшную скорость, только ветер свистел в ушах, поэтому Танюша старалась не смотреть вниз, чтобы не свалиться. И каково же было ее удивление, когда неожиданно впереди выросли вершины гор, грозно темнеющие на фоне полнолунного неба.
Она летит в горы! Неужели как раз на тот самый шабаш, про который говорил этот мальчишка, умеющий исчезать в воздухе? Хотя, если разобраться, ей уже было все равно. Возможно, что там, куда Танюша летит, она сможет узнать что-нибудь о похищении Русланки, если оно вообще имело место. Пацан что-то говорил и об этом… Ну до чего же он все-таки странный!
Сундук, следуя одному клубку известному направлению, вдруг заскользил вниз и вскоре поплыл не более чем в полуметре над землей. Танюша инстинктивно подняла ноги, чтобы не притормозить ими, как в мультиках – с искрами (надо сказать, что пятки у нее горели ужасно, а тело просто пылало). Теперь девушка только закрывала глаза, когда прямо на нее неслись, быстро сменяя друг друга, голые стволы деревьев, острые лапы елок или хлесткие ветви орешника. Но сундук знал свое дело: он искусно огибал все препятствия, встречавшиеся на пути.
Внезапно сундук резко затормозил и замер. Танюша медленно сползла с него, разминая затекшие конечности, определив для себя, что сундук – самый неудобный вид транспорта, который ей приходилось встречать.
И вдруг она увидела целые россыпи зеленых огоньков.
Это светились в темноте гнилушки. Такие себе трухлявые куски дерева, что после дождя испускают зеленоватое свечение, и было их очень-очень много.
Танюша замерла, не зная, что же предпринять.
А зеленых огоньков становилось все больше. Внезапно до нее дошло, что «гнилушки» образовывают полосу, вернее, даже две пестрые полосы, исчезающее где-то в темноте, среди лесных деревьев.
Внизу послышались странные, шелестящие звуки: как будто тысячи ног ворошили сухие листья, топтали мох, перебирались через коряги и ветки.
…Под ногами бежали ящерицы. Их скользкие тела, покрытые голубой шкуркой, светились в темноте, и было их так много, что увернуться от них не представлялось возможным: все они бежали вперед, туда, куда уходила призрачная зеленая дорога в обрамлении гнилушек-фонарей.
И откуда они взялись в лесу, такое скопище?! Но, может, ящерицы лучше знают, куда бежать? Вон какой оравой бегут, – наверняка знают…
Так подумала Танюша и вдруг рванула вместе с ними, передвигаясь в скользкой, переливающейся массе, плавно обтекающей ноги. Пришла стойкая уверенность, что она все делает правильно.
Дорога пошла в гору, лес расступился, и открылось удивительное зрелище: тысячи красных крестов вспыхнули в темноте, как будто перед самым лицом, и задышали жарко ярким пламенем, но вот странно – ящерицы бежали прямо в ту сторону. Кресты складывались в строгий геометрический узор – ровные черные и красные жердочки, переплетающиеся между собой, и слагались в отвесную стену, казавшуюся воротами в ад.
Танюша подметила, что перед самыми крестами ящерицы обегали пылающую стену, разделяясь на два потока – огибали страшное препятствие.
– А-а-а-а! – закричала она, не в силах выскочить из жуткой переливающейся массы под ногами, несущей ее прямо на страшные кресты.
Жар, и сразу за ним – чернота.
Где она, что с ней? Кромешная темь.
– Жуткой ночи, пани Татьяна! – неожиданно сказали ей из темноты. – Приветствуем.
И словно прожектор включили: Танюша увидела перед собой ярко освещенную поляну.
Посреди поляны стоял настоящий письменный стол, кажется, из хорошего дорогого дуба, и его толстые низкие ножки наполовину зарывались в траву. За ним, в пухлом кожаном кресле восседал строгий, очень смуглый, еще нестарый мужчина в белоснежном костюме и при черном галстуке. По обе стороны от него стояли девушки – рыженькая и брюнетка, с короткими одинаковыми стрижками, в мини-юбочках и тесных блузках, с блокнотами в руках и гусиными перьями наготове, будто бы собирались что-то записывать.
Танюша почувствовала себя крайне неловко, вмиг застеснявшись своей наготы.
Мужчина не сводил с нее темных глаз, очевидно ожидая ответа.
– И вас приветствую, – осторожно произнесла девушка, когда молчание совсем затянулось. – Вы – главный черт прикарпатский?
Девушки уставились на нее изумленно, тихонько ахнули и разом крайне неодобрительно покачали головами. Мужчина окинул Танюшу задумчивым взглядом.
– Я президент чародейного сообщества, – сказал он. – Голова Братии, если по-простому. Или Карпатский Князь, но официально этот титул устарел.
– А… извините. – Девушка окончательно смутилась.
Повисла напряженная пауза. Голова президента качнулась, ожидая, как видимо, дальнейших расспросов, и девушка не выдержала:
– Но вы можете мне сказать хотя бы, какого черта я здесь делаю?!
Кто-то прыснул за спиной, подавляя смешок.
Танюша ошарашенно оглянулась, но никого больше не увидела. Это ее порядком озадачило, ибо лица Головы Братии и его секретарш сохраняли полную серьезность.
Между тем мужчина сделал легкий знак рукой – из воздуха выплыло что-то блестящее, сверкнувшее зеленым огоньком. Танюша с огромным удивлением узнала браслет – наследство чертовой бабушки.
– Ваше? – осведомился президент.
Она обреченно кивнула.
Секретарши разом ахнули и покосились на Танюшу с куда большим уважением.
– Так забирайте и носите на здоровье…
Браслет поплыл к ней, она схватила его двумя пальцами и надела на запястье.
– Чуть выше локтя закрепите… вот, еще повыше малость, – посоветовал президент и после того как девушка послушно исполнила его указания, добавил укоризненно: – Теперь всегда браслет носите и в чужие руки не давайте! В нем вся ваша сила фамильная чародейная, дар магический, и немалый, надо сказать. Сейчас я вас официально зарегистрирую…
Президент легонько дунул перед собой, из воздуха возник пергамент и плавно опустился перед ним.
Одна из секретарш ловко подала ему огромное лохматое перо и жуткого вида стальную иглу.
– Палец протяните, пожалуйста, – попросил президент, хищно сверкнув глазами.
– З-зачем? – икнула Танюша, со страхом покосившись на иглу.
– Да вы что, кровь из пальца никогда не сдавали? – Президент проследил за ее взглядом. – Давайте палец, любой.
Танюша протянула правую дрожащую руку, президент мигом уколол ее безымянный палец: кровь побежала веселой струйкой.
– Кошмар, – сказала Танюша слабым голосом, норовя упасть в обморок.
– Отставить! – гаркнул президент, и его возглас мгновенно отрезвил девушку. – Подпишитесь. – Президент протянул кусок пергамента, почти весь заляпанный ее кровью.
Буквы договора плясали перед глазами, но Танюша смогла разобрать, что отныне, поставив подпись под этим документом, она становится полноправной ведьмой со всеми положенными по ее статусу привилегиями, а также вступает во владение фамильным даром.
Ведьмой так ведьмой, лишь бы живой, подумала Танюша и расписалась скромненько. Браслет вдруг сдавил руку жарким обручем, но тут же отпустил.
И вот чудеса: картина опять начала изменяться: пропал дубовый стол, а вместо него запылал преогромный костер, густо дымящий и разбрасывающий громадные снопы веселых искр.
Вокруг стали появляться лица, много лиц. Столько обнаженных веселящихся людей, наверное, собиралось на пирах у императоров Древнего Рима, но такого сумасшедшего скопления Танюша отродясь не видывала. У мужчин на бедрах имелись лишь шкуры или повязки из золотой парчи, а женщины были абсолютно нагие, лишь с украшениями – ожерельями или браслетами. В воздухе летали в большом количестве тяжелые кубки, наполненные весьма приятными, судя по аромату, горячительными напитками. У самого президента также пропала одежда, а на бедрах теперь трепыхалась тонкая леопардовая шкура, украшенная поверху тяжелым и массивным золотым поясом в виде цепи, а секретарши его, блистая розовыми обнаженными телами, на руках, чуть повыше локтя, носили браслетики, но не такие массивные, как Танюшин.
Созерцая всеобщую обнаженность, Танюша успокоилась. Ведь одно дело, когда ты сам голяком, а все вокруг – одеты, но когда ты – как все, это получается нормально.
– Выпьем за здоровье новой ведьмы! – провозгласил президент, поймал на лету проносившийся мимо кубок и, осушив до дна, хряцнул им об землю. – Жуткой ночи, друзья! Жуткой ночи, Татьяна! – обратился он непосредственно к девушке. – Завтра мы пришлем к вам чертика посмышленее, а сейчас – веселитесь. Жуткой ночи, и всем – ура!!!
Возглас был дружно подхвачен: все пили за ее здоровье и посвящение в ведьмы, – короче, говоря по-простому, обмывали регистрацию у главного из чертей прикарпатских.
«Обычная корпоративная вечеринка, вот и все», – утешая себя, подумала Танюша и смело ухватила летающий кубок. Жидкость в нем дымилась, серебрилась и пускала разноцветные бульки.
«Шампанское!» – мысленно возликовала она, сделав пробный глоточек. Хмель тут же вскружил голову, захотелось танцевать.
– Чего желаете, леди? – подлетели к ней «секретарши» и низко поклонились. Теперь, когда они тоже сияли наготой, Танюша окончательно расслабилась.
Ноги девушек не касались земли, они попросту висели в воздухе, но Танюшу это обстоятельство совсем не смущало, ибо, выпив чудесного шампанского, она тоже стала легкой и невесомой.
– Мы, госпожа, имеем честь служить вам…
– К вашей особе на шабаше приставлены, – зашептали ей девушки, перебивая одна другую. – Согласно положению вам пристало иметь двух служанок…
– А как вас зовут? – спросила Танюша, немного сбитая с толку, ибо никогда не имела слуг, и собственно, не знала, что с этими девушками делать.
– Не соизволит ли ваша милость дать нам имена? – сказала черненькая. – Согласно обычаю…
– Ну не знаю, – опешила Танюша, как вдруг вспомнился старый индийский фильм о девушках-близняшках, – может, Зита и Гита? – брякнула она, краснея.
– О, прекрасно. – Девушки поклонились ей до самого пола и застыли в таких позах.
Пролетавшие позади них мужчины в тигровых набедренных повязках, мгновенно заинтересовавшись, скосили глаза на их прелести. Танюша же не нашла ничего лучшего, как покраснеть за всех троих.
– Я буду Зитой! – выпрямилась черненькая.
Рыженькая кивнула:
– Хорошо, а я Гитой!
И они подхватили Танюшу под руки, подталкивая к костру, где вовсю водили развеселые хороводы и горланили озорные песни. Вокруг стоял шум, гам и ор, и приходилось сильно кричать, чтобы тебя услышали.
– А нельзя ли найти местечко поспокойнее? – проорала Танюша черненькой Зите, косясь на некоторые пары, занятые делами весьма непристойными. Охо-хо, что бы Толик подумал, увидев ее в таком-то обществе…
Они отлетели под сень огромной плакучей ивы, укрывавшей от любопытных взглядов. Под ее длинными, гибкими ветвями оказалось несколько пней-столиков: на каждом стояли красивые светильники с трепыхающимися внутри жуками-светлячками, – ни дать ни взять уютный ресторанчик. Кроме них, здесь никого не было – все, кто мог, танцевали у костра.
– Скажите, а ведьмы с колдунами часто так собираются? – осторожно начала расспросы Танюша.
– Раз в месяц, в полнолуние. – Зита поманила пальцем несколько кубков, и они тотчас же подлетели к столику. – Обсудить дела, повидаться друг с другом, позаниматься любовью, посплетничать, построить козни… Обычное непринужденное общение.
– Новеньких посвящают, – ввернула Гита, мило улыбаясь.
– А чем колдуны с ведьмами вообще занимаются?
Видно было, что девушки немного удивились вопросу: они обменялись недоуменными взглядами.
– Тут своя тайная политика, но вы скоро вникнете во все тонкости.
Танюша задумчиво протянула руку к кубку и браслет ее полыхнул зеленым пламенем в мерцании светильников. Девушки завороженно уставились на него.
– Скажите… а браслет – это вроде как знак власти, да? – спросила Танюша, пытливо глядя на них.
– Да, браслет – признак древности рода, – первой очнулась Зита, с трудом оторвавшись от созерцания. – Чем массивнее браслет, тем старше род и весомее привилегии. И тем сила колдовская мощнее – ведь многие поколения по капле собирали да складывали.
– А мой браслет, он что вообще обозначает? – спросила Танюша как можно невиннее, и сделала большой глоток из кубка, тут же поперхнувшись – это была водка.
– Старший род, – таинственно прошептала Гита, легонько похлопав ее по спине, помогая прокашляться. – Это значит, что вам будет дарован выбор: желанная работа, красивые любовники, вышколенные слуги, хороший тайный замок, по выбору. Конечно, после того, как вы пройдете обучение и испытание, докажете, что достойны владеть реликвией.
Танюша взволновано передернула плечами: ну замок еще ладно, но любовники, слуги! Да, непроста прабабушка.
– Но если вы кому-то подарите браслет – вся фамильная сила ваша перейдет к другому, – добавила Зита. – Поэтому вам надо быть осторожной. Такая мощная сила – искушение для многих. – Глаза девушки хищно блеснули. Но тут же она мило улыбнулась.
– А у меня его украсть могут? – немного заволновалась Танюша. Честно говоря, привыкла как-то к браслетику.
– Нет. Он все равно вас найдет. А вот по доброй воле отдать можете. Случайно. Как вот вашей подруге.
Черт! Она же совсем забыла про Русланку!
– Девчонки, а вы не знаете… ну… – Танюша подыскивала слова, думая, как правильно выразить мысль, – в общем, где она, моя подруга, Русланка?
– Мы знаем, знаем, – заговорили Зита с Гитой одновременно. – Она незаконно воспользовалась вашим браслетом и клубком, прилетела сюда на вашем сундуке и была схвачена Стражами.
– Стражами? – испугалась Танюша.
– Да, так у нас называют колдунов, которые следят за порядком, – охотно пояснила Зита, – и теперь ваша подруга отбывает наказание у Мстислава Вордака.
– Ой, а что же делать? – Танюша сильно струхнула. – А нельзя ли этого Вордака попросить просто отпустить ее?
– О, это вряд ли, – покрутила головой Зита, оказавшаяся весьма разговорчивой, – у него прескверный характер. Тех простых людей, которые к нему попадают, никак нельзя назвать счастливчиками. Он заставляет их тяжело работать на своих землях или в одном из домов – кому как повезет.
– А сколько должно длиться это наказание? – Мысль, что Русланка, директор преуспевающего модельного агентства, где-то там возделывает кукурузу на полях, не показалась Танюше приятной.
– За такой тяжкий проступок – десять лет. Плюс полное стирание памяти по прошествии исправительных работ. Чтобы лишнего не болтали, естественно.
Кому естественно, а кому и…
– А не слишком ли жестоко, а? – забеспокоилась Танюша. – Нельзя ли попросить смягчить наказание?
– Зачем? – Зита несказанно удивилась вопросу. – После такого простой человек никогда уже не отважится повторить свой проступок – прилететь на колдовской шабаш. Даже после стирания памяти его всеми силами будет воротить от всего волшебного и непонятного.
Зита с Гитой весело рассмеялись, а Танюше стало совсем не по себе.
– А к этому Вордаку не хотела бы я попасть, – опасливо продолжила Зита, оглядываясь. – Он – страшный колдун. Говорят, до сих пор применяет средневековые пытки.
– Что?!!
– А еще, – подхватила Гита, – у него в резиденции есть потайная комната, где он прячет трупы замученных девушек, тех, что покрасивее… Естественно, после того, как позабавится.
У Танюши свет померк перед глазами.
– Да враки это. – Зита тайком делала Гите непонятные знаки, мол, не болтай тут, и это обстоятельство еще больше обеспокоило новоиспеченную ведьму.
Надо Русланку выручать.
– Ведите меня к этому Вордаку, – решительно сказала Танюша и позволила подхватить изумленным девушкам себя под руки.
Они вылетели из-под плакучей ивы и помчались куда-то в глубь леса, туда, где чернели сосны.
Избушку, что предстала перед ними, можно было запросто назвать «стилизованной под старину». Прямо иллюстрация к сказке: покатая крыша с почерневшим коньком, две толстые куриные лапы вместо фундамента и частокол с черепами вместо горшков. Кроме того, вокруг домика было замечательное кладбище. Замечательное, потому что миниатюрное и ухоженное, что на самом деле еще больше добавляло жуткости странному месту.
– Элитный клуб, госпожа, – шепнула Гита, поеживаясь.
– Может, не сегодня, госпожа? – тихо произнесла Зита, умоляюще заглядывая Тане в глаза. – Мужчин опасно беспокоить во время отдыха…
Танюша так перетрусила, что уже решила на это согласиться, но тут вспомнила Русланку: представилось, как она с мотыгой, грязная, обессиленная, ползет по кукурузному полю какого-то Вордака… Или еще хуже: лежит, замученная, в потайной комнате.
– Да в самом же деле! – воскликнула Танюша, взлетела по кривобокой лесенке, распахнула дверь и приготовилась огорошить присутствующих гневной тирадой.
Ее взору предстало зрелище, самое правильное назвать которое было бы оргией. Мужчины и женщины, обнаженные и не очень, расположились на огромной полосатой кровати в полнейшем беспорядке. Кругом были пушистые ковры, пуфики и подушки в черно-красной гамме, сверкающая золотая посуда и даже кальян в углу.
– Кто из вас Вордак Мстислав? – пролепетала Танюша.
Она сразу как-то сникла под взглядами трех мужчин и десяти женщин, смотрящих на нее скорей с любопытством, чем рассерженно.
– Вордак в отдельном кабинете отдыхает, – наконец произнес один из мужчин и, больше не обращая на девушку никакого внимания, слился в поцелуе с какой-то белокурой ведьмочкой.
Избушка, хотя и выглядела снаружи маленькой и тесной, оказалась длинной-предлинной: вдоль коридора тянулось около двадцати комнат с каждой стороны. Оргия, которой Танюша стала нечаянным свидетелем, проводилась, видать, в прихожей. Ну и ну!
Коридор своими просторами Танюшу порядком озадачил. Никакой дизайн не мог настолько расширить помещение.
«Наверняка это все волшебство», – подумала девушка и двинулась по коридору. Да, выходит, что этими «чарами», оказывается, можно многое объяснить: будь то страшные семейные тайны или пространственные парадоксы.
Надо сказать, что Зита и Гита так и не решились переступить порог «элитного заведения». Ну и ладно, без них справится.
Заглядывая в третью подряд дверь с левой стороны, Танюша наконец обнаружила какого-то мужика, углубленного в созерцание толстой и, судя по виду, очень древней книги с ветхими, сильно потрепанными страницами. Ноздри защекотал запах ароматного кофе – на столе стояла крохотная золотая чашечка. Девушке вдруг очень захотелось, как истинной кофеманке, отпить хотя бы глоточек сего душистого напитка, но она подавила это желание и спросила мужика про Вордака.
Мужчина не сразу оторвался от чтения. Пришлось повторить вопрос.
– Я – Вордак, – нехотя сказал он и удостоил Танюшу взглядом.
Глаза у него оказались темные, почти черные, в зрачках таились недобрые огоньки. Длинные вьющиеся волосы и маленькие аккуратные усики делали его похожим на Д'Артаньяна, если бы не этот зловещий прищуренный взгляд. Танюша опустила глаза и обнаружила, что у мужчины также имелась повязка-шкура на бедрах и тяжелый пояс из золота сверху.
Наверное, пояс тоже что-то символизировал, как у женщин браслет, смекнула она, припоминая, что такой массивности пояс видела пока только у президента. Это плохо: скорей всего, Вордак был фигурой видной в колдовском сообществе и выпросить у него освобождение Русланки будет наверняка трудной задачей.
– Я вас слушаю, – холодно сказал Вордак, удивленно проследив за ее взглядом.
Танюша спохватилась, понимая, что ее рассматривание пояса могло быть истолковано превратно.
– У вас в… э-э… наказанных, то есть в пленниках, или там заключенных, моя подруга Руслана. – Девушка совершенно растерялась под взглядом мрачных глаз.
– Ну и что?
Танюша прокашлялась, чтобы ее голос звучал уверенней:
– Видите ли, она в каком-то роде директор модельного агентства…
– Ну и что?
– А нельзя ли было б как-то освободить ее? Я уверена, она совершила свой… проступок случайно.
– Это невозможно, – отчеканил Вордак. – У вас все? Оставьте меня.
– Но почему невозможно, как это невозможно, в самом деле?! – Танюша разволновалась не на шутку.
– Хорошо. – Видно было, что Вордака все больше раздражает ее присутствие. – Вы отдадите мне свой браслет и фамильную силу.
– Это невозможно, – вырвалось у Танюши, и она тут же густо покраснела. Черт, вот же подловил.
– Вот видите, – без тени улыбки сказал Вордак, – в мире много невозможного.
Он лениво щелкнул пальцами, и девушка почувствовала, как ее что-то толкнуло в грудь: она попятилась, с огромной скоростью пролетела через весь коридор и все ту же комнату с полосатой кроватью, спиной выбила дверь и приземлилась на одну из аккуратных могилок.
– Мы же предупреждали. – Рядом оказались Зита с Гитой, помогая Танюше подняться и отряхнуться. Тем не менее смотрели они восторженно.
– Ладно, – процедила Танюша сквозь зубы. – Ты у меня дождешься…
– Что вы, что вы, госпожа, не надо. – Девушки испуганно защебетали на два голоса. – Не связывайтесь с ним, это очень, очень опасно… Выпейте лучше вина, госпожа.
Зита подала Танюше дымящийся кубок. Девушка опорожнила его двумя огромными глотками. Так, сначала шампанское, после – водка, теперь – вино. Завтра будет отлично, если, конечно, она доживет… Тело поламывало, и немудрено – так приземлиться… Что же делать? Похоже, напрямую тут ничего не добиться. Надо подождать, разобраться в странных правилах игры.
– Ну и черт с ней, с Русланкой. – Танюша сделала глубокий вдох. – Сама виновата. А неприятности мне не нужны, пожалуй… Пошли веселиться.
– Вот и правильно, госпожа, – прощебетала Гита. – Виновных надо наказывать, иначе порядка не будет. Давайте мы вам Лунное озеро покажем! Сейчас там будут петь русалки…

Глава 5
ЧЕРТИК

Утром, вопреки ожиданиям, Танюша чувствовала себя свежей и выспавшейся.
Хотя события ночи воспроизводились с некоторым трудом, но не возникало никаких сомнений, что шабаш отнюдь не являлся сном, – никаких абсолютно сомнений.
Полет на сундуке, регистрация у главного прикарпатского черта и танцы вокруг костра. Совы, водящие хоровод в звездном небе; леденящее душу, но безумно прекрасное пение русалок на Лунном озере. И мрачные глаза Вордака. Ой-ой, такой взгляд не забудешь.
Танюша вскочила с кровати, потянулась и радостно взглянула на сундук. Что ни говори, а ночное приключение ей понравилось. Все, кроме Вордака…
Правда, после утреннего кофе Танюшины мысли приняли несколько иное направление. Все-таки Русланка томится в плену. Вернее, в заключении, но это ничуть не лучше, скорее, наоборот.
Надо было как-то вызволять подружку – неизвестно, что сейчас с ней происходит. Но как? Легко сказать – невозможно сделать. Опять вспомнился Вордак: отдай ему силу, понимаешь ли. Когда только-только начинаешь чувствовать, какой дар оказался у тебя в руках, не так-то просто от него отказаться, да и вообще… Честно говоря, Танюша так ничего и не поняла в колдовской жизни, кроме того, что они раз в месяц, в полнолуние, слетаются на шабаш. Но чем колдуны и ведьмы занимаются вообще, оставалось загадкой. Ну слетала Танюша на шабаш, а дальше-то что? Да и о Русланке ничего не узнала, лишь побегала голышом по лесу.
Надо бы его найти, этого, гм, Вордака. Только вот как? Легко сказать – невозможно сделать.
Танюша включила телевизор. Идти никуда не хотелось. После обеда она, пожалуй, вновь займется розысками, а пока…
– Это что такое?! – Танюша, не мигая, изумленно уставилась на экран телевизора.
С экрана пялился тот самый наглец, мальчишка, что вчера вечером призывал решиться побыстрее, чтобы не умереть бездарной. Только сейчас он походил на диктора и в доказательство преспокойно рассказывал о погоде на завтра. Но Танюша была уверена – это тот самый паренек. Ой… а не тот ли это пацан, что выманил у нее деньги за показ рядом стоящего дома? Ну и ну!
Но сейчас на нем был классический мужской костюм, явно не по размеру – руки прятались в длиннющих рукавах огромнейшего пиджака.
– Привет! – сказал диктор и радостно оскалился. – Можно к вам, леди?
– Ну заходи, – пригласила Танюша, осторожно осматривая телевизор, – вернее, вылезай, что ли?
Мальчишка поднялся из-за дикторского стола, обошел его и шагнул в комнату, причем миг перехода «телевизор – комната» Танюша так и не успела осознать.
Паренек окинул ее гостиную оценивающим взглядом, одобрительно присвистнул и уселся напротив девушки в кресло. Теперь вместо костюма диктора на нем был обычный вязаный свитер и простые потертые джинсы.
– Ну? И чего тебе сейчас надобно, старик? – спросила Танюша полушутливо, ибо не знала, как реагировать на приход странного гостя, вылезшего из телевизора.
– Меня зовут Алексей, – представился мальчишка. – Можно Лешка.
– Таня…
– Да знаю я, – отмахнулся Лешка и, развалившись в кресле с самым разнахальным видом, продолжил: – Теперь вы меня часто будете лицезреть, леди. Я к вам приставлен как сопровождающий. Чтобы вы на первых порах много ошибок не наделали, себя не раскрыли… Ну и учить потихоньку. Самому простому, чтобы начать, втянуться. Потом, когда пора настанет специализацию выбирать, другие займутся.
– Что ж мне такого молодого учителя подсунули? – ехидно поинтересовалась Танюша.
– В самый раз, леди. – Лешка ослепительно улыбнулся. – С даром ведь так: либо он есть, либо нет. А возраст – дело наживное. Чем заняться собираетесь?
– А ты что, теперь постоянно за мной ходить будешь? – насторожилась девушка.
– Очень надо. – Лешка опять заулыбался. – У меня, знаете ли, своих дел по горло. Я должен лишь слегка подсобить, направить… Вот вы, как я понял, не работаете?
– Не работаю.
– Так нельзя, – категорически заявил Лешка. – Настоящая ведьма, наделенная таким браслетиком, как у вас… Кстати, вы его сняли? Это, я вам скажу, зря… Наденьте. Такая вещь всегда на теле должна быть.
Лешка замолчал.
Хм… понятно.
Танюша нехотя поднялась (ну не хотелось подчиняться мальчишке!), прошла в спальню, открыла сундук, вытащила браслет. И надела его.
– Так вот, – продолжил Лешка как ни в чем не бывало, – настоящая ведьма, обладающая такой недюжинной фамильной силой, как у вас, просто обязана работать. Найти свое призвание в цивилизованном мире. Потому что колдовскую должность, потаенную, невозможно получить, не работая с людьми или их проблемами, потребностями и тайнами. Короче, первый шаг – найти и получить работу. Вы что умеете делать?
– Не знаю… – Танюша немного ошалела от такого прессинга. – Я моделью работала, пять лет…
Лешка насмешливо приподнял брови: на его смуглом лице так и читалось: и все, мол?
– Школу на отлично закончила, – добавила Танюша с вызовом, – и в институт хотела, но… Еще туризмом увлекалась, по скалам немного лазила.
– О, альпинизм – это уже лучше, – оживился Лешка.
– Точно, лучше. – Танюша даже немного загрустила, вспомнив мечты о кругосветном путешествии: а ведь когда-то она всерьез подумывала о покорении самых знаменитых горных вершин.
– А что у вас за грамота на стенке? – неожиданно спросил Лешка.
Танюша вытаращила глаза.
– Ты что, не первый раз у меня дома? – спросила она грозно, вспоминая, что данная грамота висит у нее в спальне.
– Был один раз. – Лешка оскалился. – Исключительно по делу зашел… Так что за грамота?
– Бег с препятствиями, – буркнула Танюша. Ей совершенно не понравилось, что по квартире лазил малолетний колдун, да еще и «по делу». – Первой пришла на школьных соревнованиях. В общем-то маршрут не такой уж и сложный был, да и погода в горах чудесная выдалась. Увлекалась этим… когда-то.
– О, это еще лучше! – обрадовался Лешка. – Да не переживайте вы, никто за вами не подглядывал, – сразу же добавил он, – надо было с вами заранее познакомиться, прежде чем разрешить браслетом владеть, хоть и по наследству. Считайте, что первое тайное испытание вы уже прошли.
– А если бы не понравилась, а? Кому ж тогда дар перешел бы?
– Сильным мира сего, – ответил Лешка не моргнув глазом.
– Вордаку? – встрепенулась Танюша.
– Может, – пожал плечами Лешка. – А вы его откуда знаете? Ах да… Он же подругу вашу того, заточил.
– Ты про это что знаешь? Русланку можно как-то вызволить? Что можно сделать? – Танюша ожидающе уставилась на мальчишку.
– Что-что? – Лешка тряхнул головой. – Не, не знаю я… Разве договориться можете с ним… Но это вряд ли.
– Послушай… – У Танюши промелькнула одна мысль. Но она раздумывала, может ли доверять своему новоявленному «учителю». – А этот Вордак… он должен где-то и в настоящей жизни работать, да?
– Это смотря что считать настоящей жизнью, – хмыкнул Лешка, – но если вы про цивилизованный мир, тогда – да. В туристическом агентстве «За восемьдесят дней» работает, генеральным директором.
– А чем это агентство занимается, не знаешь?
– Круизами, международными путешествиями, организацией туров, конечно, экстремальным туризмом… В общем, как и все подобные туристические агентства.
– Интересно, а есть ли у них вакансии? – спросила Танюша равнодушным голосом.
Лешка уставился на нее, не мигая.
– Не интересовался, – сказал он, сверля девушку глазами.
– А как бы узнать, а?
– Да просто. – Лешка вытащил из уха мобильник. – Алло, это туристическое агентство «За восемьдесят дней»? – спросил он мужским басом. – Скажите, а нет ли у вас вакансий? Нет? Спасибо. – Лешка запихнул мобильник обратно в ухо.
– Черт, как ты это делаешь? – не выдержала Танюша.
– Басом говорю? Тренировался. – Лешка заулыбался.
Ладно, не хочет говорить, ну и не надо.
– Значит, нет вакансий… Жаль. – Девушка печально вздохнула. Блестящий план затрещал по швам, даже и не начав осуществляться.
– Жаль, да, жаль… Но кое-что можно сделать. – Лешка вдруг подмигнул ей. – Урок первый!
Он вскочил с кресла, крутнулся на месте, представая перед ней в черной длиннющей мантии, академической шапочке с кисточкой и с указкой в руке. Танюша раскрыла рот от удивления.
Лешка между тем махнул указкой на телевизор, и тот мигом превратился в школьную грифельную доску.
Прикольно… Урок волшебства девушке явно начал нравиться. Лишь бы телевизор потом вернулся.
– Чтобы получить вакансию, надо просто закрыть глаза и сказать: «Сгинь с моего места, абракадабра!» – И он написал эти слова мелом на грифельной доске.
Танюша закрыла глаза и послушно повторила:
– Сгинь с моего места, абракадабра!
Лешка расхохотался:
– Неужели вы думаете, ха-ха, что такой лабудой совершается волшебство?
Девушка покраснела как рак.
– Знаешь что, учитель… – прорычала она, однако Лешка примирительно махнул рукой и сказал:
– Извините, больше не буду, не удержался.
– Ладно. – Танюша тоже улыбнулась: честно говоря, сама любила пошутить, – да, слушай, давай на «ты», что ли…
– Давай, – охотно согласился Лешка и сказал совершенно серьезно: – Коснитесь… коснись фамильного браслета и четко сформулируй желание.
– И все? – прищурилась девушка, вновь ожидая подвоха.
– И все, – кивнул Лешка. – Таким способом вы можете получить любую информацию – лишь коснувшись браслета. На желания уходит больше… мм… энергии, поэтому с ними надо поаккуратнее. Но ваш браслет давно не использовался и наверняка переполнен силой.
– А насколько ее хватает, силы-то? – заволновалась Танюша.
– Хватает, – успокаивающе кивнул Лешка. – Надо пополнять, конечно, но об этом после поговорим.
Танюша коснулась правой рукой браслета, зажмурилась и подумала про себя:
«Хочу работать в турагентстве „За восемьдесят дней“ на таком рабочем месте, чтобы каждый день Вордака видеть».
И открыла глаза. Лешка уже протягивал трубку:
– Звоните… Звони, то есть.
Танюша поднесла трубку к уху.
– Агентство «За восемьдесят дней», – проговорила скороговоркой трубка.
– Скажите, – пролепетала девушка слабым голосом, – у вас имеются вакансии?
В трубке помолчали.
– Вы знаете, – сказали ей, – удивительное дело: только что наша сотрудница, второй офис-менеджер, выиграла в лотерею большую сумму денег и сразу же уволилась… У вас имеется опыт работы секретарем?
– Три года, – прошептал Лешка.
– Три года, – сообщила Танюша трубке.
– Приезжайте немедленно! – Женщина явно обрадовалась, – и, если можно, вышлите ваши данные по электронной почте, я сразу же занесу в компьютер. Вы знаете, у нас столько работы сейчас: лето на носу…
Танюша отдала Лешке мобильник, светясь от счастья.
– Вот это да, получилось!
Лешка посмотрел на нее как-то странно, с хитрецой.
– Что? – насторожилась девушка. – Что-то не так?
Мальчишка ответил не сразу.
– Знаешь, – проговорил он задумчиво, – обычно, когда просят с помощью магии освободить место, человек либо заболевает, либо делает ошибку и его увольняют, а у тебя – выигрывает в лотерею. Кажется, я понимаю, почему тебя все-таки зарегистрировали, несмотря на то, что тебе уже двадцать два.
– Всего двадцать два, – поправила Танюша с улыбкой.
– У нас с тобой разные понятия о возрасте и расцвете сил. – Лешка показал ей язык, – но думаю, не случайно тебя приставили к… – Лешка запнулся. На лице его промелькнул испуг.
– К кому?
– Ко мне, – сказал он, прищурившись, и опять показал язык.
– Ты что-то другое хотел сказать. – Танюша не сдержалась и тоже показала ему язык.
– Я хотел лишь сказать, что ты слишком добрая, вот и все. – Лешка нырнул в кресло и закинул ногу на ногу. Шапочка и мантия исчезли, он опять был в джинсах и вязаном свитере, равно как и телевизор опять стал телевизором, к большому Танюшиному облегчению. – А это большая редкость в наши дни.
– Ну-ну… – Девушка не знала, что и сказать. Что ж тут хорошего – быть доброй? И не такая уж она добрая, вспомнить только, как недавно подругу подставила… Эх, Русланка, Русланка…
– А теперь, может, расскажешь, зачем тебе к Вордаку устраиваться понадобилось? – Лешка вдруг стал чрезвычайно серьезным.
– А тебе можно доверять, а? – Девушка хитро прищурилась.
– Придется, видимо. – Лешка расплылся в довольной улыбке.
Танюша задумалась. С одной стороны, если уж этот мальчишка будет теперь ее учителем и, так сказать, проводником в мире ведьм и колдунов, его можно попросить о помощи и даже о сотрудничестве. А с другой…
– А могу ли я быть уверена, что ты никому не расскажешь?
– На все сто, – заверил Лешка.
– Поклянись!
– Клятвы – слишком серьезная вещь, чтобы ими разбрасываться, – сказал Лешка, – сначала расскажи, что задумала, а я уж посмотрю…
– Ну слушай, Лешка, дело такое…
Танюшин план состоял в том, чтобы, проникнув на работу к Вордаку, всегда быть у него перед глазами и постараться надоесть ему хуже горькой редьки, пока он не отдаст подругу. И по возможности напакостить ему, и как можно больше.
Паренек слушал внимательно, не перебивал, лишь улыбался. Когда девушка умолкла, он насмешливо заметил:
– Ну и глупости у тебя в голове, уж прости меня…
Танюша решила было возмутиться, но он продолжил:
– Но мне нравится, честно. – Лешка заулыбался. – Шалости – это по моей части. Одно только – полная конспирация должна быть. Если прознают про мое участие в таких шутках – выгонят, как пить дать. Вас… то есть тебя, помилуют, вон род какой древнейший, да и на неопытность списать могут, а меня могут и того, не пожалеть.
– Тогда не надо, – сразу же сказала Танюша. – Этого еще не хватало – грех такой на совести иметь, ужас… Чтобы из-за меня пацана замучили!
– Да не переживайте так, – от волнения Лешка вновь перешел на «вы», но глаза у него заблестели от восторга. – Я очень осторожный, умею прятаться. Вы главное – за себя беспокойтесь, вам еще надо следы научиться заметать.
– Какие следы? – не поняла девушка.
– От совершения магических действий.
– Неплохо бы сначала научиться совершать эти магические действия, – кисло заметила она.
– Сделаем, – заверил Лешка и вдруг замер, как будто к чему-то прислушиваясь.
– Все, мне пора, – сказал он. – А вы на работу новую сходите, разберитесь, что к чему… До свиданья, леди.
Лешка насмешливо поклонился и исчез.

Глава 6
ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

Офис турагентства располагался в самом центре города. Это было приятно и удивительно. А Танюша думала, что Вордак работает где-нибудь в столице, а не здесь, в прикарпатском городке. Вообще-то ее город можно считать туристическим центром – все-таки возле самых Карпат. Так что понять, почему агентство по кругосветным турам находится именно здесь, очень даже можно. Правда, Танюша предполагала, что ей придется долго искать этого Вордака. Эх, забыла спросить у Лешки, как колдуны передвигаются… Быстро ли? Но если уметь вот так вот исчезать в воздухе, как чертик, наверняка можно за минимум времени большие расстояния преодолевать…

На работу приняли мгновенно: сказали, что берут на испытательный срок. А трудовую книжку, которой, кстати, у Танюши и не было, не спрашивали. Фирма оказалась большой, а сам офис располагался непосредственно при начальническом кабинете. В приемной работало всего несколько человек: заместитель директора, топ-менеджер, менеджер по рекламе, две секретарши и два офис-менеджера, вторым из которых и была Танюша.
Дело ее, как второго офис-менеджера, оказалось несложным: всего-то сортировать почту, отвечать на обычные письма и распечатывать рекламки. Важные письма перенаправлять первому офис-менеджеру – строгой даме в очках, госпоже Наливайко. Сложнее получалось с оформлением документов. Но Танюша быстренько вспоминала, чему ее учили на бухгалтерских курсах, куда ходила еще в прошлом году за компанию с одной знакомой.
Вечером она ввалилась в квартиру усталая, но довольная собой и даже счастливая, как человек, который никогда еще не работал с девяти до шести.
Опять позвонил Толик. Сказал, что она может оставить себе щетку. На память. Танюша сообщила, что уже давно выбросила ее, злорадно выслушала причитания бывшего возлюбленного о страшной ее расточительности, из-за которой они как раз и расстались и просто отключила телефон.
Жаль, что Вордака девушка так и не увидела. Волновалась, конечно, как этот тип отреагирует на ее появление в собственной фирме? Не слишком ли она рискует, ввязываясь в такое дело?
Конечно, она пыталась разузнать о местонахождении колдовского начальника. На осторожный вопрос, когда будет директор, Танюше жестко ответили: когда ему захочется. Понятно, что больше она не расспрашивала.
Утром девушку разбудил запах свежесваренного ароматного кофе. Сорт арабика, «Монарх», не иначе… Подумалось, какой замечательный сон, такой уютный… Стоп.
Прогоняя остатки сонливости, Танюша осторожно вскочила на ноги, бесшумно надела халат. Вряд ли бы кофейный запах долетал из соседней квартиры, тем более такой явственный…
Прокравшись на цыпочках на кухню, она застала Лешку, сидящего на подоконнике при раскрытом окне: чертик читал какой-то толстый журнал.
– Представляешь, опять катастрофа на Тихоокеанском побережье. Интересно, чьих рук дело на этот раз? – Он задумчиво перевернул страницу.
На столе дымился кофе в аккуратной золотой чашечке. Подобную девушка видела у Вордака в элитном клубе – красота.
– Это из старинного сервиза, – улыбнулся Лешка, – ты пей, пока горячий, а чашку я потом заберу, – и опять уткнулся в журнал.
Кофе был очень крепким, ароматным, Танюша такого еще и не пробовала.
– Ты где так кофе научился готовить? – спросила она с удивлением.
– Семейная традиция. – Лешка захлопнул журнал, и тот тут же исчез. – Как дела на работе?
– Никак. – Танюша вздохнула. – Сегодня пятница, потом – выходные. А Русланка черт знает где…
– Вордак знает где, – поправил Лешка, улыбаясь.
– А, это одно и то же. – Девушка махнула рукой. – Ты чего прилетел в такую рань?
– Думал разбудить, чтобы не проспала, – мгновенно отозвался Лешка, будто уже планировал ответ. – Сегодня последний рабочий день недели, так что Вордак будет на месте. Поспеши, негоже с опозданий начинать.
Чертик как знал: в приемной стояла тишина, лишь гудели компьютеры и цокали клавиши – все делали вид, что заняты, – наверняка директор был на месте.
– Прелестно, – сказал Вордак, заглянув в приемную и увидев там Танюшу, безуспешно пытающуюся спрятаться за компьютером. – Зайдите ко мне в кабинет.
– Зачем вам это понадобилось? – спросил он, когда за девушкой закрылась дверь.
Танюша промолчала. Да и что тут объяснить? А оправдываться не хотелось.
Вордак обошел стол, уселся в кресло. Уткнулся в какую-то книгу.
Танюша растерянно озиралась по сторонам. Да, отличный кабинетик у него, шикарный: панели под дуб, резная мебель на изогнутых ножках, бархатная обивка, и все под старину, правда, немного мрачновато, цвета уж больно темные… Лишь стол и компьютер были суперсовременными и какими-то неуместными на общем фоне интерьера, да и кадка с фикусом возле стола выглядела как-то уж обычно и даже банально.
– Я просто могу вас уволить, – сказал Вордак, уже проглядывая какие-то документы. – Вам это не приходило в голову?
Вечно он читает, подумалось девушке.
– Зачем это меня увольнять?
– Не хочу, чтобы вы мне глаза мозолили.
– Я думаю, вы меня не уволите, – нагло сказала Танюша.
– Почему это? – удивился Вордак.
– Потому что я опять приду.
– Так я вас еще раз уволю.
– Все равно приду, пока Русланку не отдадите.
Чтобы сказать эту фразу, Танюша сделала неимоверное усилие – взгляд Вордака ей совсем не понравился.
– Не советую вам шутить со мной, – сказал колдун прищурившись. – Но раз так хотите работать, сделайте всем кофе.
Ой, напугал. Лучше кофе готовить, ха-ха, чем документы оформлять. Честно говоря, не понравилось Танюше с бумажками работать.
Вордак поднялся с кресла, прошел к двери, открыл ее, схватил девушку за плечи и вытолкнул обратно в приемную.
– Танечка, – обратился он к первому офис-менеджеру, – проведите новенькую по отделам, познакомьте с людьми. Она любезно согласилась всем кофе сделать, кто какой любит.
Госпожа Наливайко, вдруг оказавшаяся тезкой, подобострастно закивала, то краснея, то бледнея. У Танюши сложилось впечатление, что первый офис-менеджер тайно влюблена в своего начальника: такое обожание светилось в ее глазах, спрятанных за толстыми стеклами очков. Да и в целом при появлении начальника все коллеги тут же вытянулись в струнку, повылезав из-за своих рабочих мест, как грибы после дождя, – кажется, Вордак имел в глазах подчиненных нерушимый авторитет. Интересно, они знают, что их директор любит разгуливать в одной лишь шкуре на колдовских шабашах?
– Потом можете и для меня приготовить, – сказал Вордак и улыбнулся. Кажется, ситуация его забавляла.
Вы знаете, что такое сварить кофе тридцати с лишним сотрудникам? Одни любят без сахара, другие с сахаром, одному – со сливками, другому – без… Танюша чуть не ударилась в панику, когда программист из рекламного отдела, нервный прыщавый парень, вдруг накричал на нее, что она ему сварила слишком крепкий напиток. Но в отделе менеджмента девушку сразу угостили булочками и конфетами и объяснили, что заставлять новичка всем варить кофе – это в общем-то традиция. Кофе Вордаку Танюша делала под пристальным вниманием «Танечки», она же и вызвалась занести чашечку. Вордак возвратил напиток, передав, что сварено отвратительно. Скрипя зубами Танюша сделала вторую порцию, покрепче, но ей вернули с теми же замечаниями. Ну уж как кофеварка ваша варит, извините. Третью порцию делала сама госпожа Наливайко, но ее отвлекли на телефонный звонок (не без участия Танюшиного браслета), так что заливать в чашечку горячий напиток все равно выпало ей.
План, взращенный на полуистерике, быстро созрел в голове. Танюша вытащила жвачку, которую держала во рту вот уже пять минут, чтобы не сорваться и не нагрубить кому-нибудь, и надежно приклеила к дну чашечки с внутренней стороны. Сверху осторожно налила горячий кофе и тут же понесла в кабинет директора, не обращая внимания на злобный взгляд, каким ее сопроводила любезная «Танечка», все еще занятая разговором по телефону. Главное, чтобы Вордак успел отпить хотя бы глоточек, пока «белый секрет» еще крепился на дне. Вордак встретил девушку почти дружелюбно.
– Как вам наши сотрудники? – ласково спросил он, сделав едва уловимое движение над чашечкой.
«Ага, – догадалась Танюша, – проверяет. Не подсыпала ли чего…»
– Признаться, я разочарован – нет даже соли, – сказал Вордак и отпил глоток.
– Неплохо, – произнес он, – наконец-то вы сварили что-то более-менее подходящее. Как вам удалось? – Вордак сделал еще несколько глотков, один за другим.
– Секрет, – таинственно улыбнувшись, сказала Танюша.
Тут «секрет» и всплыл, покачиваясь и белея, словно парус в открытом море. Вордак опустил глаза на чашку, но ничего не сказал. Лишь по шее пошли яркие розовые пятна.
Танюша тоже молчала. Чувствовала она себя очень неловко, словно нашкодившая школьница. И даже начала пошатываться от волнения.
– Идите на рабочее место.
Проклятая «Танечка» сразу же завалила работой по уши, – кажется, она явно невзлюбила новую коллегу. К концу рабочего дня Танюша едва говорила от усталости: нещадно трещала голова и ломило все тело. Выглядело это так, будто бы она заболевала.
К вечеру стало совсем худо. Она лежала на диване, накрывшись пледом, ее зубы выстукивали чечетку, а тело трясло, будто в лихорадке.
Как появился Лешка, она даже не заметила. Кажется, шагнул прямо через окно.
– Что с тобой? – Чертик внимательно разглядывал девушку, словно искал, где есть кнопка, чтобы остановить продолжавшуюся «тряску». – Ты заболела?
Кратко, путая слова, то и дело сбиваясь, Танюша пересказала события первого рабочего дня. Когда же дошла до жвачки в кофе, ей вдруг стало стыдно, и она запнулась окончательно.
– Дальше можешь не рассказывать, – прошептал одними губами Лешка, глаза его задвигались, будто он что-то читал. – Я уже все увидел в твоей мыслечувствующей ленте.
– Где? – Ей было так плохо, что она даже говорить не могла.
– Вот это да… – Танюша видела, как у Лешки расширились глаза. – Он наложил проклятие, причем очень сильное… Ты могла бы проваляться в кровати больше недели. А ведь накладывать проклятие на новоявленного колдуна или ведьму запрещено, и ты имеешь полное право нажаловаться… Но почему он так сделал? Неужели так разозлила дурацкая жвачка, плавающая в кофе? Странно и глупо с его стороны.
Хоть Танюша и соображала еле-еле, но не могла не заметить, что Лешка рассуждает уж больно серьезно и логично для подростка. Было еще что-то, какая-то мысль, но девушка не могла поймать ее за хвост – ей делалось все хуже и хуже.
Лешка тем временем метнулся на кухню – Танюша услышала, как забурчал электрочайник – и вскоре вернулся с огромной дымящейся кружкой.
– Выпей это, – сказал он без предисловий, – это отвар из демьян-травы и чабреца – лучшее средство от проклятий.
После глотка душистого напитка девушке действительно стало лучше. После второго глотка – еще лучше. Допив весь отвар, что был в чашке, до капли, Танюша почувствовала, что ей совсем полегчало. Конечно, немного знобило, но дела явно пошли на поправку.
Лешка устроился в кресле, но, подав кружку с чаем, перестал обращать на девушку внимание, – думал о чем-то своем. Танюше тоже не хотелось разговаривать. Она размышляла, что же теперь делать. Вордак оказался более опасен, чем она представляла. Кстати, Лешка говорил, что она может нажаловаться…
Наверное, Лешкины мысли тоже касались этого вопроса, потому как он вдруг спросил:
– Думаю, ты больше не пойдешь туда на работу, да?
– Еще чего. – Танюше стало лучше, и вернулась прежняя решимость. – Я не отстану от Вордака. Пока он не вернет Русланку. Но жаловаться на него не буду.
– Не будешь? – Лешка смотрел удивленно.
– Знаешь, – начала она развивать мысль, – думаю, его сильно за это не накажут… а Русланку тогда мне он точно не вернет, из принципа. А для мужчин они очень важны, эти их принципы.
Лешка озорно улыбнулся.
– А ты молодец, – сказал он с уважением. – Я думал, ты сдашься.
Хорошо ему говорить, подумалось Танюше, не его же подругу заточили неизвестно где.
– Послушай, – немного стесняясь, произнесла девушка, – а не мог бы ты научить меня какой-нибудь защите?
– Хорошо, – кивнул Лешка, немного поразмыслив, – я научу тебя защите завтра.

Глава 7
МЫСЛЕЧУВСТВУЮЩАЯ ЛЕНТА

Наступила суббота. Утром не осталось и следа от вчерашней болезни, и Танюша мысленно поблагодарила чертика за волшебный отвар.
Лешка появился сразу, как будто бы знал, когда она проснется.
Мальчишка терпеливо подождал, пока она выпьет огромную чашку кофе, а после велел одеваться.
– Сейчас пойдем гулять, – сообщил он. – Сначала научу тебя, как вытягивать и читать мыслечувствующую ленту.
Утро выдалось хмурым, но сам урок оказался интересным: было довольно весело ходить между прохожими и заглядывать в их мысли. Оказалось, это несложно: всего-то и дел – ухватиться за маленькую, мерцающую голубым ниточку, которая имелась, если по-особому присмотреться, у каждого человека прямо на макушке. Надо было потянуть ее на себя и вглядеться в «кадрики» – вся жизнь человека явится в виде живых картинок, как на ладони, – все, чем человек живет, мыслит и что чувствует. Лешка говорил, что можно вытащить всю ленту до самого первого завитка, вплоть до момента рождения, но тогда этот человек может потерять память – забыть обо всем. Поэтому полностью вытягивают всю ленту только специально обученные люди и только с особого разрешения: в медицинских целях или у простых людей, случайно забредших в дебри колдовской жизни и набравшихся ненужных им впечатлений.
Вскоре Танюша натренировалась так ловко извлекать ленту, что юный учитель сменил насмешливость на изумление.
– Ничего себе, молодец! – пораженно сказал он, когда девушка ловко выхватила ленту у какого-то прохожего, лысеющего мужика в джинсах, и бойко рассказала, что он сейчас идет с работы домой, а на понедельник лелеет планы подложить свинью своему коллеге, на чье место уже давно метит.
– Вот гад! – возмутилась Танюша. – Может, предупредить коллегу этого интригана, а?
– Нет, – твердо сказал Лешка. – Неизвестно, что это за собой повлечет. Возможно, если того человека, которого собираются подставить, действительно уволят, тот найдет себе лучшую работу.
Против такого аргумента девушка не нашла что возразить.
Они переместились обратно к Танюше домой, и после того как осилили по большой чашке чая (а хозяйка выпила еще одну кружку отвара из демьян-травы с чабрецом), Лешка сообщил, что будет учить ее несложной защите, чтобы могла сопротивляться чужим проклятиям, хотя бы самым легким.
Танюша предельно сосредоточилась.
– Создай вокруг себя водопад, – начал объяснять Лешка, развалившись на диване в гостиной. – Представь, что окружена сплошной стеной из падающей воды.
Танюша послушно попробовала. Получилось не сразу, постоянно что-то отвлекало.
– Теперь подумай о чем-то плохом, – сказал, улыбаясь, Лешка, когда она через несколько минут сообщила, что вроде бы чувствует, как вокруг нее шумит водопад. – Буду прорываться к твоим мыслям.
«Взять бы этого Вордака, – подумала Танюша, – и забрать всю силу… пояс его украсть, что ли?»
– Невозможно, – мигом отреагировал Лешка. – Пояс власти нельзя ни украсть, ни снять с мертвого тела, ни даже подарить, к примеру. Можно, правда, одолжить… но только с разрешения хозяина, на небольшой период времени. Да и кто-кто, а Вордак никогда не позволит отобрать свою силу, даже ценой жизни.
Девушке показалось, что в голосе мальчишки проскользнула гордость. Еще бы, наверняка такой колдун, как Вордак, – известная личность в волшебном мире, один из «сильных мира сего»… И такие мальчишки, как Лешка, конечно же, восхищаются им. Только вот хорошо это или плохо?
– Хорошо, – оскалился Лешка, – а плохо то, что твоя защита совсем не работает. С такими успехами ты так и будешь страдать, или, говоря яснее, получать по мозгам.
– Я думаю, что и так получу по мозгам, и не раз, – откровенно призналась Танюша, расстроившись. – Если Вордак такой опасный колдун, что ему стоит меня и сильнее стукнуть, а то и пришибить.
– Ну ты и выражаешься, – хмыкнул Лешка. – Он не может тебя стукнуть сильнее, чем просто наслать такую вот небольшую лихорадку. И то в крайнем случае.
– Это еще почему? – удивилась Танюша.
Лешка наморщил лоб, словно в раздумье, стоит ли ей говорить, но сказал в сторону, будто бы нехотя:
– Ты, как новопосвященная, сейчас под наблюдением. Поэтому Вордак может проявить магическое вмешательство самой слабой степени. Если он колданет сильнее, это станет известно в некоторых… хм, некоторых высших кругах, где такие вещи не приветствуются. В принципе он и так погорячился с тем проклятием, но, думаю, больше не повторит.
Само собой, Танюша воспрянула духом. Тогда еще можно повоевать.
– Леш, знаешь, что думаю, хм… – Девушка хитро прищурилась. – Иногда мне кажется, что ты знаешь очень много даже для обычного такого себе юного колдуна.
– Когда кажется – креститься надо, – сказал он, улыбаясь самым невинным образом.
Честно говоря, Танюша настроилась побольше выпытать у чертика, кто он есть на самом деле и чем вообще занимается, как в квартиру позвонили.
Лешка подошел к двери и прищурился.
– Отлично, – сказал он. – За дверью стоит твой школьный приятель Виктор Сизов.
Девушка ошалело посмотрела на закрытую входную дверь. Витька? Ее бывший одноклассник? Что он тут делает?
– Я бы советовал заглянуть в его мыслечувствующую ленту. Заодно и потренируешься. Проникновение у тебя лучше получается, чем защита.
Удивленно взглянув на чертика, который уже таял в воздухе, Танюша с некоторым сомнением повернула ключ, осторожно сняла цепочку и открыла входную дверь.
На пороге действительно стоял Виктор, кареглазый блондин, полузабытый друг детства. Правда, со школьных времен он как-то сильно исхудал, ямочки на щеках, что так ей когда-то нравились, пропали, да и глаза изменились – бегали туда-сюда.
– Почему не спросила, кто? – сказал гость и ухмыльнулся.
– Витя?! – воскликнула Танюша, думая, что неплохо бы играла в театре. – Привет, заходи… Какими судьбами?
Виктор разделся, повесил куртку и шапку на вешалку и прошел в гостиную. Танюша, конечно, привыкла, что сначала спрашивают разрешения зайти в комнату, но решила, что Виктор так ведет себя на правах старого друга.
Он сел в то же самое кресло, так полюбившееся Лешке, и только тогда сказал:
– Привет. Рад тебя видеть.
Но Танюша на это только плечами пожала:
– Кофе будешь?
Он кивнул, внимательно рассматривая гостиную. Откровенно говоря, было на что взглянуть: мама недавно подарила Танюше свою коллекцию антикварной посуды – от медных турецких кувшинов до греческих ваз, – гостиная была завалена такими вещами, словно лавка, торгующая стариной. Мама мотивировала свое решение фактом отсутствия у дочери вкуса и денег на приличный интерьер. Сама же Танюша собирала коллекцию маленьких слоников еще со школьных времен и расставила их на самом видном месте – на полке над телевизором. Сейчас уже, конечно, она немного стыдилась своего увлечения и прекратила пополнять «табун», но успела обзавестись очень редкими экземплярами, включая и слоника из золота высшей пробы, весом около ста сорока грамм.
Когда Танюша вернулась с двумя дымящимися чашечками, Виктор стоял у плоскоэкранного телевизора и внимательно разглядывал его.
Увидев хозяйку, он немного покраснел, глаза вновь забегали, но потом как ни в чем не бывало старый приятель уселся в кресло. Так что же ему надобно?
– Как живешь, – спросил Виктор ни с того ни с сего, – ты, я слышал, незамужем еще?
Танюша кивнула. Вот ведь какая проницательность.
– А ты как живешь?
– Да нет, я нет, то есть… не женат, в смысле, – глаза Виктора опять «завращались». – Хорошо выглядишь. – Сказав это, старый друг почему-то окинул взглядом гостиную. – Я пришел поговорить о деле.
«О, это совсем другой разговор!» – подумала Танюша и потянула из макушки Виктора едва светящийся хвостик мыслечувствующей ленты. Удалось это легко. Еще бы! Виктор вряд ли подозревал, что его мысли собираются прочесть таким наглым образом, и конечно же не знал о защитном «водопаде». Тот же Лешка настолько хорошо защищал свою голову, то бишь мысли и чувства, что девушка хоть и пробовала пробиться к нему, но терпела одни поражения. Танюша подумала также, что колдуны действительно имеют некую «власть» и довольно внушительную, над обычными людьми, и последним о волшебных делах лучше не знать и даже не догадываться. Так ведь спокойнее: меньше знаешь – крепче спишь…
– Это очень выгодное предприятие, – излагал между тем Виктор. – Помнишь Сашку из параллельного? Он уже согласился вложить немного. Деньги, можно сказать, на полу валяются! – Сказав это, Виктор опустил глаза на пушистый ковер, будто бы тот действительно был завален денежными бумажками. – Только возьми и поднимай, – продолжил он миг спустя. – Так что если мы скинемся для начала, то дело сразу выгорит…
Увлекшись чтением мыслечувствующей ленты, Танюша почти не слушала, что говорил Виктор.
– Так что думаешь об этом предприятии? – подозрительно спросил он.
Ничего она об этом не думала, как не думал об этом и Виктор. Мысли его прочно засели на том самом золотом слонике, ее плоскоэкранном телевизоре и еще нескольких ценных вещах, включая мамино кольцо с бриллиантом. Виктор уже шесть лет был квартирным вором и даже успел «заработать» три года условно.
– Ничего у тебя не выйдет, – зло сказала Танюша и тут же спохватилась. – Нет у меня денег, все на банковском счету держу. Мама что-то пополняет… Но не согласится она на такое сомнительное мероприятие.
«Интересно, сколько у мамаши есть, – прочитала она у Виктора на мыслечувствующей ленте, – судя по тому, как живут богатенько, немало… Может, охмурить ее попробовать для начала?»
Виктор постарался мило улыбнуться. Даже заигрывающе.
– Надо тебя познакомить с моим Толиком, – сказала Танюша задушевно. – Он у меня удивительный, замечательный, самый лучший…
– Ну и где же он? – перебил ее излияния Виктор, нагло усмехаясь. – Видно же, что одна живешь, без мужика в доме.
Танюша прищурилась. Друг другом, а такие вот заявки – уже настоящее хамство. Такие вопросы порой сам себе стесняешься задать. К тому же почему Виктор так хорошо осведомлен о ее жизни?
– Есть еще друг один, задушевный, каждый день заглядывает, – произнесла она резким тоном, – из органов…
Их глаза встретились. Да, тут малость переборщила – перешла границу. Виктор понял, что бывшая одноклассница немного в курсе его «темных дел». Мысли «старого друга» побежали быстро-быстро – Танюша еле успевала их читать, и ход этих мыслей ей абсолютно не понравился.
– Тогда понятно. – Виктор постарался улыбнуться еще более обаятельно. – А я вот решил заглянуть… Часто о тебе вспоминаю.
Да, крепкий орешек, вернее сказать, «матерый». О чем сейчас и вспоминал Виктор, так это, как ни странно, о том же золотом слонике в сто сорок грамм.
Не сводя глаз со своего непрошеного гостя, Танюша закатала рукав рубашки и коснулась пальцами браслета, немного прикрывая его. Школьный друг, однако, наметанным глазом выхватил блеснувшие зеленым огнем изумруды. Надо действовать быстро.
«Хочу, чтобы Виктор ушел из квартиры и навсегда забыл дорогу ко мне, а еще – занялся каким-нибудь честным делом, увлечением, о котором мечтал в детстве».
Прошептав это на глазах у недоумевающего Виктора, Танюша опустила рукав рубашки и начала ждать.
Минуту Виктор не шевелился.
– Ну я пойду. – Он резко вскочил с кресла, прошел в коридор, даже не кинув прощальный взгляд на телевизор. Быстро оделся, сам открыл входную дверь и уже на пороге обернулся. – Ты знаешь, я всегда хотел заняться балетом. Как думаешь: еще не поздно?

– Как грубо, – довольно произнес Лешка, устраиваясь в кресле вместо Виктора, – но сработано лихо, не спорю.
– Думаешь?
Честно говоря, Танюша малость ошалела от неожиданного успеха и немного беспокоилась, не пошел бы Виктор действительно записываться в балетную студию.
– Пойдет, непременно пойдет, – заверил ее Лешка. – Но с твоей кармой до психушки дело не дойдет. Самое большее – посмеются над ним, и все. А вот к иллюзиям у тебя явный талант… даже странно для начинающей ведьмы.
Но Танюша не слушала – размышляла о другом. Странно, а почему Виктор вдруг ни с того ни с сего взял и пришел к ней, а?
– Слушай… – Девушка прищурилась. – А это не твоя работа? Проверил, так сказать, как я буду действовать в необычных обстоятельствах, а?
– Нет, – не моргнув глазом ответил Лешка. К мыслям его, равно как и к чувствам, невозможно было подобраться. Глухой барьер. – Хорошо, что ты не стала хвастаться тем, что ты ведьма, – добавил он, – припугнуть там или что…
– Так нельзя же раскрываться, понятно, – сказала Танюша, улыбаясь.
– Прекрасно, что ты помнишь об этом, – произнес чертик задумчиво, – это большой плюс.
Танюша вновь попыталась пробраться к его мыслечувствующей ленте, но конечно же не смогла.
Лешка лишь снисходительно улыбнулся.

Глава 8
НОЧНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Всю неделю Вордака не было на рабочем месте.
Танюшу это обстоятельство очень расстроило, ибо о Русланке она ничего так и не узнала. Все их общие знакомые и даже родственники решили, что подруга-директорша в очередной раз влюбилась и теперь где-то развлекается с тайным возлюбленным. Такое единодушное мнение людей девушку удивляло: кому она ни звонила, все отвечали одно и то же – про возлюбленного. Нет ли тут какого чародейного влияния? Она чувствовала угрызения совести, потому как Русланка влипла по ее вине, даже несмотря на то, что, конечно, подруга на чужих сундуках разъезжать не имела права.
Так что Вордак отсутствовал и девушка не знала, что предпринять. С другой стороны, она подружилась с коллективом, вернее с одной из секретарш – Ирэнкой (вторам секретарша постоянно была на больничном), и менеджером по рекламе – Илоной. И теперь они вместе, укрывшись во время обеденного перерыва где-нибудь в коридоре, обсуждали, какая уродина и злюка эта первая офис-менеджер и вообще – какая она исполнительная и слишком уж «правильная».
Сегодня была пятница, госпожи Наливайко нигде не было видно, и работы у Танюши вообще не имелось, так что она с трудом дождалась обеденного перерыва, чтобы хоть чем-то заняться.
– Ох, наконец-то выходные, – сказала Ирэнка, когда они, разделавшись с бутербродами, разместились на подоконнике в уютном коридорчике, и девчонки, кроме Танюши, закурили. – Высплюсь хорошенько… – Ирэнка мечтательно закатила глаза.
Ирэнка была вся такая пухленькая, розовощекая, со смеющимися щелочками вместо глаз, а Илона – худосочная длинноволосая брюнетка, все больше молчала, зато дымила много: три-четыре сигареты за перекур.
– Хорошо, что начальника нет, – продолжила Ирэнка.
– А что, этот Вордак часто отсутствует? – беззаботно спросила Танюша.
– А то как же, – кивнула Ирэнка, – и наша «Танечка» за него заправляет. Она единственная знает пароль доступа к его личному компьютеру, ко всяким секретным файлам… Ты с ней поосторожнее – она тебя явно невзлюбила.
Танюшины мысли завертелись с бешеной скоростью. Вот он – шанс. Она заглянет к «Танечке» в мыслечувствующую ленту, узнает пароль, а после немного… пошалит. Если, конечно, госпожа Наливайко сама не колдунья. Хотя вряд ли бы Вордак держал возле себя на этой работе чародеев. Скорей всего, турагентство – просто прикрытие для его настоящего «бизнеса» – наверняка каких-нибудь мрачных и темных дел. В принципе важный это бизнес для Вордака или не очень, Танюша быстренько узнает, если сможет проникнуть в его компьютер.
– Что-то мегеры не видно сегодня, – произнесла Ирэнка. – Прекрасный день.
Илона, затянувшись, согласно покивала головой. Она, Илона, вообще не любила говорить. Зато Ирэнка трещала только так.
– Мегера, я слышала, с начальником поедет в Прагу, к какому-то богачу, – неожиданно сообщила она. Честно говоря, все интересные новости отдел узнавал именно от Ирэнки, как от секретарши, имеющей доступ почти ко всем важным документам. – Кто-то заинтересовался кругосветным туром. Для агентства это очень важный клиент.
«С ума сойти! – подумала Танюша. – Кто-то настолько богат и свободен в действиях, что думает о кругосветных путешествиях…»
– Клиент приедет в понедельник, – продолжила Ирэнка, почему-то снизив голос до шепота. – Ой, девочки, так интересно посмотреть! Наверняка это какой-нибудь миллионер. Интересно, красивый он?
– Конечно, красивый, – подала голос Илона, выпуская длинную струю дыма, – богатые сейчас все красивые… Пластика там, накладная лысина.
Девушки засмеялись, но тут к хихикающему трио подошла сама «Танечка». Взгляд из-под ужасных толстых очков не сулил ничего хорошего.
– Госпожа Дрожкина, – обратилась она к Ирэнке строгим тоном, – попрошу вас после обеда внести в базу данных это. – Она передала ей темную папку. – И не забудьте все как следует проверить.
Ирэнка кивнула, принимая папку. Первая офис-менеджер окинула девушек ледяным взглядом, но больше ничего не сказала и не поручила. Так что, возможно, Танюша весь вечер будет практически свободна.
– И не забудьте перенести данные на диск, я потом сама внесу в компьютер Мстислава Львовича. Мы с ним сегодня уезжаем и вернемся в понедельник утром…
– Наш Мстислав очень доверяет мегере, раз возит ее с собой по всяким Прагам, – прошептала Танюше Илона, пока Наливайко вдруг начала давать еще какие-то указания Ирэнке, которая изо всех сил старалась сохранять на лице внимательное выражение. – Постоянно с ним…
Но Танюша Илону не слушала, потому как вовсю тянула мыслечувствующую ленту из первого офис-менеджера. Барьер отсутствовал, как она и думала: госпожа Наливайко не была колдуньей, и не ставила вокруг себя никаких водопадов. К счастью, Ирэнка что-то спросила у нее – та начала ей раздраженно объяснять и даже пустилась в долгие рассуждения, и Танюша наконец-то смогла добраться до пароля: «Танечка» вводила его почти каждый день.
«Гордость и фамилия».
Хм, забавный пароль. И странноватый. Ну да главное, чтобы истинным был.

Лешке Танюша решила ничего не говорить, лишь почаще тренировалась создавать водопад вокруг себя. Практика – великая вещь, ибо чертик, явившись вечером, кажется, не раскрыл ее планы на сегодняшние выходные. Он весело болтал о каких-то колдунах, решивших повеселиться на Лысой горе, что в Киеве, напугавших много людей, летая вокруг оных в простынях и жутко завывая при этом.
– И что им будет? – Девушка держала мысленный «водопад» изо всех сил. – Их накажут?
– Да ничего, – беспечно сказал Лешка. – У нас шутников любят. Членовредительства же не было.
– А как они летали? – вновь спросила Танюша. – Это какая-то магия?
Лешка удивленно уставился на нее.
– Только не говори, что ты не пробовала больше летать, – сказал он.
– Я думала, что можно только в полнолуние…
– Ты же зарегистрирована, – пожал плечами Лешка. – Только поосторожнее с людьми – если посеешь где-нибудь панику, об этом узнают, а тебе это незачем, как начинающей. А вообще, когда летаешь, то лучше становиться невидимым.
– А это очень сложно? – забеспокоилась девушка.
– Ну… – прищурился Лешка. – Если быть честным, то полностью невидимым становиться никто не умеет.
– Даже Вордак?
– Такие колдуны, как Вордак, умеют маскироваться. То есть принимать образ окружающего мира. Но в движении это очень сложно: тратится много энергии… Есть, правда, вещи, позволяющие становиться невидимыми просто так, сразу.
– Это как?
– Ну скажем, они расходуют за колдуна ту силу, которую потратил бы он. Например, ты летишь на сундуке в шапке-невидимке, которая и колдует за тебя: как бы «перекрашивает» твое тело под окружающий мир, так сказать, на лету.
– А, как хамелеон делает, – поняла Танюша.
– Вроде того, – покивал Лешка. – Но таких волшебных вещей мало: все наперечет, и вещи преимущественно древние, очень древние. В наше время колдуны не владеют заклятием невидимости. И все старинные вещи всегда проверяют на невидимость.
– А как проверяют, способна вещь на невидимость или нет?
– Да как получится, – пожал плечами Лешка, – обычно вещь сама тебе об этом напомнит. Только древние колдуны умели наделять вещи некой «магической душой». То есть если тебе понадобится быть невидимой, ты как бы интуитивно сделаешь, что надо – вещь сама подскажет… если захочет, конечно.
– Круто, – признала Танюша. Честно говоря, она была бы не против приобрести какую-нибудь шапку-невидимку. – А ты можешь становиться невидимым, хотя бы на чуть-чуть? – спросила она у чертика. – Я видела, как ты ловко исчезаешь в воздухе.
– Нет, перемещения – это одно, а долго находиться в одном месте невидимым – другое… у меня это не очень получается. – Лешка слегка покраснел. – Это тяжело… Надо каждую клеточку тела преображать, непрерывно, в движении, а я еще не слишком-то и силен в анатомии, – добавил он с досадой.
– Жаль, – вздохнула Танюша.
Жаль, что это так сложно. Перспектива невидимости очень бы облегчила задуманное дело. Хоть бы с полетом вышло…
– Еще мази есть, специальные, – вспомнил Лешка, видать, тема невидимости тоже его сильно интересовала. – Я слышал про один рецепт: надо взять обычный толченый уголь, кровь летучей мыши, волчьи ягоды, дикий виноград и зонтики поручейника… Потом вдохнуть немного волшебной силы, и состав готов.
– Как это – вдохнуть немного силы? – удивилась Танюша.
Лешка ответил не сразу.
– Вот был бы у меня такой браслетик, как у тебя, – сказал он, хитро прищурившись, – я бы снял его с руки, провел над варевом, и все.
– И все?
– Да, и все, – кивнул Лешка. – Может, тебе кажется, что браслет представляет лишь кусок драгоценного металла, но он наделен необычайной силой – могучей, мощной, а может, и весьма древней. Чем старее браслет – тем он ценнее, а твоему наверняка больше тысячи лет.
– Сколько? – У девушки округлились глаза. Она действительно по-новому взглянула на свой браслет: интересно, сколько же ведьм его носили еще до ее прабабки Марьяны?
– Древняя, могучая, мощная, – отчего-то повторил Лешка и помрачнел.
– Поэтому многие наверняка хотят его заполучить, – рассудила Танюша печально. – Вот как Вордак, к примеру.
Лешка нахмурился.
– Я пойду уже, засиделся, – внезапно засобирался он.
Девушка изумленно посмотрела на него: может, обидела чем?
Лешка скользнул по нее хмурым взглядом, но она уже «выставила» водопад, который и держала всеми силами.
– Ты знаешь, – сказал ей Лешка на прощание, – я не могу пробиться к тебе. Молодец… Я думал, ты таки не научишься держать защиту.
После того как помрачневший чертик растаял в воздухе, Танюше вдруг подумалось, что она еще никогда не видела его таким грустным. Веселым, хохочущим, нахальным, порой даже наглым, но не хмурым или печальным.
«Видать, у него какие-то свои мальчишечьи проблемы», – рассудила она. Но думать об этом было некогда – пора осуществлять свой план.
На дворе стояла теплая весенняя ночь, и Танюша решила, что наденет только рубашку и джинсы, а обувь вообще брать не будет – вдруг придется тихонечко красться, чтобы ее не заметили.
Сундук, удлинившись, сразу же взмыл, лишь только она шепнула его деревянному боку: «Эге-гей!», слегка коснувшись при этом браслета. Пожалуй, Танюша скоро и шагу не сможет ступить без своего волшебного украшения.
Пролететь в центр города незамеченной оказалось не так-то и просто.
Не хотелось подниматься высоко – признаться, боялась Танюша высоты. Поэтому она летела вдоль окон и, не сдерживая любопытства, посматривала в некоторые. Кроме того, с управлением трудновато было сладить, без направляющего клубка-то.
Вот так девушка и подлетела с разгона к распахнутому окну, где, облокотившись на подоконник, какой-то мужик курил сигарету. Танюша не сразу его увидела, и потому резко затормозила от неожиданности.
Так они и смотрели друг на друга: она и этот незнакомый мужчина, который, судя по дикому взгляду широко раскрытых глаз, сейчас мог запросто сойти с ума. Окурок выпал из его раззявленного в изумлении рта, лишь блеснув в темноте огненной точкой. Девушку пробила сильная дрожь – ситуация была более чем напряженной.
И тогда Танюша совершила странную штуку: молниеносно коснулась рукой браслета и шепнула: «Невидимость!»
Внезапно девушка почувствовала, что стала как будто легче.
Мужик в недоумении прищурился, потер рукой лоб.
– Слышь… какая чертовщина! – сказал он кому-то в комнате. – Только что привиделась мне прелестная блондинка верхом на черном бревне…
– Говорил же, – донеслось ему в ответ вместе с хохотом, – что третью нельзя пропускать!
Танюша глянула на себя, но не увидела ни своего тела, ни сундука. Это было странное и даже какое-то дикое, весьма некомфортное ощущение.
Но как же все-таки хорошо!
Довольная случайным комплиментом и тем, что выкрутилась из щекотливой ситуации, Танюша полетела дальше, в центр, где находился офис турагентства.
Ай да браслет! А Лешка говорил, что для невидимости надо долго учиться. Или… неужели браслет каким-то образом принадлежит как раз к древним вещам, наделенным магической «душой»?
Надо будет спросить у чертика. Какая все же странная случайность: только что Лешка рассказывал, что древности редко находятся, и тут же Танюша обнаруживает, что ее браслет к таковым как раз и принадлежит. Скорей всего, это просто необыкновенное, замечательное совпадение, конечно, но над этим все же стоило хорошенько подумать.
Потом.

Окно в приемной было приоткрыто. Сегодня вечером Танюша уходила последней и специально лишь притворила оконные створки, не закрывая на защелку. Ключи госпожа Наливайко, как сообщала ее же мыслечувствующая лента, хранила в цветочном горшке с труднопроизносимым пышноцветущим растением, размещавшимся на специальной ажурной решетке прямехонько над столом первого офис-менеджера.
Танюша обошла стол, осторожно вытянула руку, пошарила меж листьев и вскоре действительно нащупала связку ключей.

В кабинете Вордака царил полумрак. Холодновато… Стол с компьютером, черный шкаф, полки с книгами, кадка с фикусом – все это выглядело сумрачно и таинственно. Танюше стало очень не по себе, даже как-то жутковато. Казалось, что сам Вордак спрятался здесь – так ощущалось его присутствие, и теперь мрачно наблюдает за тем, что девушка собиралась сделать.
Танюша подошла к компьютеру и замерла. Казалось, даже неработающий монитор смотрит осуждающе. Чтобы избавиться от этого впечатления, она подключила машину к сети, и монитор засветился. Сразу стало как-то приветливее, спокойнее – казалось, будто просто зашла поработать немного.
На экране выскочило окошко с требованием ввести пароль. Девушка дрожащими руками набрала: «Гордость и фамилия».
И тут, конечно, произошло непредвиденное. Монитор моргнул, послышалось легкое шипение – и раз! – Танюшины руки притянуло к его корпусу, словно магнитом.
Компьютер еще немного пошипел и выключился. А девушка так и осталась в замысловатой позе: при взгляде со стороны показалось бы, словно она просто обняла монитор в порыве непонятных чувств. После получасовых попыток освободиться Танюша с ужасом поняла, что, кажется, влипла в скверную ситуацию. Наверняка компьютер был ЗАКОЛДОВАН.
А она полезла напролом! Наверняка стоило сделать что-то еще… Но Танюша отлично помнила, что видела на мыслечувствующей ленте, как мегера вводила пароль и… Ой! Девушку словно молнией по лбу шарахнуло! Ведь госпожа Наливайко, перед тем как ввести пароль, показывала монитору… фигу. Танюша подумала еще: серьезная женщина, а тут такой жест, да компьютеру начальника адресованный. Наверняка Вордак даже не объяснил первому офис-менеджеру, зачем именно так надо поступать, и она, просто-напросто жутко исполнительная, делала, как сказал ей начальник, даже не задумываясь, зачем это надо.
К браслету не прикоснешься, а на мысленные воззвания Танюши он никак не реагировал.
Девушка тоненько взвыла, но что-либо изменить было уже невозможно.

Глава 9
ЛЕШКИН ДРУГ

… Когда Танюша проснулась в обнимку со своим «сокровищем», уже вовсю светило солнце. Так как накануне она сильно перенервничала, то, кажется, проспала до обеда. Посмотрела на часы: точно, полтретьего. Середина дня и помощи ждать неоткуда… Вряд ли сюда, в кабинет директора, зайдут охранники, да, впрочем, и слава богу. Но вот где же Лешка? То от него спасу нет, то пропадает где-то, а кроме него Танюше вообще надеяться не на кого.
К вечеру субботы девушка порядком струхнула. Мало того что страшно хотелось есть-пить, еще и руки занемели! Хоть и могла ими немного двигать, правда не отрывая от корпуса монитора.
И вот, пока Танюша со страхом думала, как будет выглядеть сия картина в понедельник, когда ее в такой позе застанут сотрудники, а может, и сам Вордак на пару с тем самым богачом-клиентом, она услышала тихий смех.
Скосив глаза в сторону, девушка увидела наполовину вылезшего из стены чертика.
Лешка смеялся. Вернее, ржал с подвываниями и повизгиваниями, и Танюша, хоть и понимала, что выглядит со стороны более чем смешно, разозлилась на него.
Паренек, видать, это осознал, потому как, все еще давясь смехом, проговорил:
– А я-то думал, ты дома сидишь, практикуешься в магии, защите, например, а ты… А ты решила реально за дело взяться, ха-ха, на практике, так сказать. Ты что… ы-ых… ха-ха, хотела залезть к Вордаку в компьютер? Ну ты даешь! Такого я от тебя вообще не ожидал! Кто бы мог подумать…
И он опять залился смехом. Пришлось Танюше похихикать с ним за компанию. А что оставалось делать? Чертик был ее последней и единственной надеждой. Наконец Лешка угомонился и, сев в кресло Вордака, что располагалось прямо возле компьютера, потребовал всю историю.
Пришлось Танюше рассказать вкратце, как дело было. Но больше всего Лешка заинтересовался внезапно обретенной невидимостью.
– Так ты что, стала невидимой? – пораженно спросил он. – Не может быть!
– Слушай, – разозлилась девушка окончательно. – Может, хоть попробуешь помочь?!
Глаза у Лешки забегали: так и есть! Читает ее мысли. Она ведь совсем забыла о защите: в такой-то ситуации неудивительно.
Глаза у Лешки заблестели от восторга.
– Ты знаешь, какой силой обладаешь, а? Твой браслет ПОМОГАЕТ тебе!
– Такое тоже редкость? – спросила Танюша убитым голосом. После ночи, проведенной в обнимку с заколдованным компьютером, у девушки немного поубавилось неуемного стремления познать загадочный волшебный мир. Тело занемело от неудобной позы, особенно спина: казалось, болит и ноет каждая клеточка, а позвоночник сейчас обретет голос и взмолится о более удобном положении.
– Кажется, твоему наследному браслету более двух тысяч лет, а может, и больше, я не знаю точно. – Лешка восхищенно прицокнул языком. – Возможно, у тебя одна из тех самых древних вещей, о которых я тебе рассказывал. Наделенных магической душой, так сказать. У-у, если узнают, что ты обладаешь таким сокровищем, тебе понадобится Оберег.
– А это еще что?
– Оберег может дать только очень сильный колдун, – пояснил Лешка. – Если у тебя есть Оберег – вряд ли кто посмеет посягнуть на твое наследство. – Лешка уважительно покосился на браслет, выглядывавший из-под рукава ее рубашки.
– Лишь бы Вордак не узнал, – подумала Танюша вслух, – тогда он точно не отдаст мне Русланку.
И тут девушка почувствовала сильное волнение. Ощутила каким-то шестым чувством. Ее словно бы накрыло ледяной волной чужого страха. И это сумбурное, неведомое «что-то» явно исходило от Лешки. Кажется, чертик сильно перепугался. Возможно, она нежданно-негаданно смогла проникнуть в его чувства, потому что… Танюша быстро прищурилась и заметила, что его «защита» пошатнулась и…
Ощущение исчезло также внезапно, как и появилось.
– Я прошу тебя никогда больше не лезть в мои мысли, – тихо, но твердо сказал парень. – И даже не пытаться. Не пробовать. Никогда.
Его глаза сузились, и в них полыхнули недобрые огоньки.
– Да мне бы это и не удалось, – сказала Танюша, пытаясь в своем неудобном положении не отводить от чертика взгляд.
Лешка молчал. Напряжение возрастало.
– Как ты думаешь, – неожиданно сказала девушка, повинуясь какому-то порыву, – может, ну этот браслет, а? Отдам его Вордаку, он вернет Русланку, и я буду просто свободна от всей этой чертовщины?
– Не так все просто, – процедил Лешка, отводя взгляд.
– Слушай, ну и чего ты на меня-то злишься? – не выдержала Танюша. – Не хотела к тебе в мысли заглядывать, нужно больно! Так, любопытно стало, не удержалась… А ты, кстати, не гнушаешься мои мысли-чувства читать. Я же не обижаюсь на тебя! Потому что ты мне как друг вроде бы…
И Танюша улыбнулась.
Лешка отвернулся и вдруг шумно вздохнул.
– Ладно, – пробормотал он примирительно, – в принципе я в самом деле расслабился что-то… Мир, в общем.
– Мир-мир…
– Надо как-то освободить тебя, – засуетился вдруг Лешка, – если он… если тебя здесь застанут, будет не очень смешно.
– Точно, – уныло подтвердила Танюша, пытаясь переместиться чуть вбок – шею совсем свело, того и гляди, судороги начнутся.
– Погоди. – Лешка зажмурился.
Некоторое время он так и стоял с закрытыми глазами.
– Нет, так до него не достучусь, он сейчас в Интернете, а значит, в полной отключке от окружающего мира, – произнес Лешка с сожалением и, как всегда, вытянул из уха мобильник.
– Кто? – спросила Танюша, совершенно сбитая с толку.
Но чертик ее не слушал.
– Михась? Привет! Слушай, переместись-ка сюда, дело есть. – Лешка перехватил мобильный поудобнее, – как-как… как всегда. Сейчас же отключайся от инета, я пока дорогу проведу. И скорей! Подружку одну выручить надо. – Лешка показал Танюше язык.
Кажется, мир окончательно восстановился.
Прошло две минуты, как вдруг, прямо посреди кабинета, прорезалась мальчишечья голова, рыжая и лохматая, и тут же спросила:
– Ну чего надо?
Вслед за головой показался и сам хозяин. На вид – лет шестнадцати, может, и больше, долговязый, сутулый и сонный, лицо в веснушках. Он кинул недоуменный взгляд в Танюшину сторону:
– Хм… Я, конечно, тоже обожаю технику, но чтобы настолько… – Он в недоумении поднял бровь.
– Я обожаю только этот компьютер, – хмуро сказала Танюша.
– Понятно, – кивнул Лешкин друг.
– Таня, это Миша, – представил Лешка, – мой друг и большой спец по железу, гений программного обеспечения, короче, настоящий хакер. – Рыжий хмуро кивнул девушке, как видимо считая перечисление титулов вполне заслуженным.
– Мишка, это Таня… – продолжил Лешка. – Как видишь, она попала в очень плохую ситуацию. В общем, надо включить компьютер еще раз и ввести правильный пароль.
– Хм, а если вводишь неправильный, тогда тоже будешь с монитором обниматься?
«Смотри-ка, – уныло подумала девушка, – юный хакер сразу вник в ситуацию…»
– Слушай, ну хоть какой примерно пароль, можно узнать? – спросил Мишка, усаживаясь в кресло. Танюша быстро переместила руки чуть в сторону, чтобы освободить экран для просмотра. – Есть варианты? А то с этими волшебными штучками можно и почище влипнуть… Как вспомню тот прикол с клубничным вареньем, из монитора да на клаву… ну когда мы влезли в ящик твоей подружки…
– Леди, какой пароль, помнишь? – спросил Лешка, корча другу таинственные гримасы.
– А, понятно, – философски определил Мишка и тоже уставился на девушку.
– Пароль «Гордость и фамилия», – мрачно сказала Танюша. – А еще надо показать фигу монитору, наверное… А то прилипнешь, как я.
– Круто, – рассудил Мишка и запустил компьютер.
Лешка непонимающе уставился на Танюшу.
– Откуда ты вообще знаешь пароль? – удивился он.
Девушка рассказала ему о том, как прочла мыслечувствующую ленту мегеры.
– Не думаю, чтобы он… то есть Вордак, дал ей запомнить пароль просто так, – глубокомысленно заявил Лешка. – А вот заколдовать мог, точно. Наверняка комп понимает что-то еще под «Гордостью и фамилией», но только тогда, когда сама секретарша по клавишам стучит… И еще фигу показывает. Да, вернее всего, крепко-накрепко заколдовано.
Танюша скосила глаза на Мишку, но он к слову «заколдовано» отнесся совершенно спокойно. Еще бы, после клубничного-то варенья…
– Пароль какой-то дурацкий, – сообщил он. – Это явная шифровка.
– Так что делать? – расстроилась девушка.
– Наверняка требуется назвать определенное слово, символ… – ответил за друга чертик. – Что этот пользователь понимает под гордостью и, думаю, его же фамилию.
– Надо знать наверняка, – произнес Мишка и, задумавшись, откинулся на спинку кресла.
Как вдруг Лешка резко схватил его за плечо:
– Знаешь что… Попробуй-ка… – И он прошептал ему что-то в самое ухо.
– Думаешь? – Мишка явно удивился, но сразу же застучал по клавишам.
Окошко пароля заполнилось звездочками, экран дружелюбно мигнул и преспокойненько выдал весь рабочий стол как ни в чем не бывало. Руки как-то сами собой отлипли, и девушка от неожиданности повалилась на пол.
Свобода! Сцена Танюшиного позора, как ее находят утром в понедельник, в таком ужасном состоянии, постепенно бледнела перед глазами.
– Спасибо, Михаил, – поблагодарила она с чувством.
– Да ладно, бывает, – ответил тот без тени улыбки. На фоне Лешки он вообще выглядел очень серьезным.
Танюша потерла запястья – затекли ужасно. Да и спину будто тысячи иголочек покалывали.
– Слушай, ты вот скажи, зачем меня вызывал, если сам знал пароль? – спросил Мишка.
– Так я же не знал пароль. А тут… догадался, в общем.
Ребята обменялись быстрыми взглядами.
– Слушай, Лешка, – спросила Танюша подозрительно, – может, расскажешь, как ты догадался про пароль?
– Интуиция, – широко улыбнулся чертик. Вышло это у него уж больно ехидно.
– А подробнее? – Танюша решила не сдаваться. – С фамилией понятно, а что вначале, что за «гордость»?
Мишка криво ухмыльнулся, делая вид, что заинтересован упорядочиванием ярлыков на рабочем столе.
– Я, как джентльмен, не могу сказать тебе что, на мой взгляд, мужчины считают своей гордостью.
Мишка не удержался и громко хмыкнул.
Что-что? Танюша была шокирована. Да нет, вряд ли бы Вордак поставил такой «неэтичный» пароль… Госпожа Наливайко этого просто не перенесла бы. Хотя, если пароль заколдован, она могла просто не знать настоящего смысла… Ничего не понятно. Но уж точно Лешка ни за что не расколется, что же он шепнул Мишке.
– Слушай, а что ты собиралась делать-то с этим компом? – спросил Лешка, явно чтобы переменить тему. – Ты что, жесткий диск отформатировать хотела, что ли?
– Я похожа на ненормальную? – ответила Танюша немного зло, представляя, что бы с ней было в том случае, если бы она «ухнула» всю систему (а ведь это в принципе еще и уметь надо!). – Собиралась все папки переименовать в два слова.
– Какие? – живо заинтересовался Лешка.
– «Верни Русланку», – кисло сказала Танюша, понимая, что сейчас ее затея кажется более чем идиотской. – Всю ночь думала просидеть над этим.
– Ну ночь-то ты просидела, – съехидничал Лешка. – Только затея дурацкая: Вордак сразу поймет, что это ты была. Разозлится, конечно, а подругу не вернет.
– Я думала, еще чего найду, что можно испортить, – Танюша слегка покраснела. М-да, действительно, ничего лучше не придумала, чем «Верни Русланку» везде понаписать.
– Это можно за полчаса сделать, – ввязался Мишка, заметно оживившись. Кажется, он действительно оживлялся только тогда, когда речь шла о компьютерах.
– Послушай, – прищурилась Танюша, – а ты ведь не колдун, а?
– Еще чего, – хмыкнул мальчишка. – Колдует у нас Лешка.
– Скажи, – обратилась девушка к Лешке, – а твои родители разрешают тебе дружить с обыч… то есть с неколдунами, а?
– О, у него строгие родители, – ответил Мишка, почесав свою рыжую голову. – Если бы они сейчас знали, где мы находимся…
– Мишок… – процедил Лешка, предупреждающе взглянув на него, и сразу же невинно посмотрел на Танюшу. – Никто не знает, что я общаюсь с Мишкой. А я дружу с ним, потому что он совершенно не верит в колдовство.
– Я верю в нанотехнологии, – заявил Мишка, неимоверно быстро стуча длинными пальцами по клавиатуре. – Волшебство и магия лежат за гранью моих интересов.
«Вот это круто, – подумала Танюша, – Мишка благодаря Лешке наверняка частенько сталкивается с волшебством и, видать, совершенно не обращает на всякую „эту магию“ внимания…»
Да, Лешке повезло с таким другом: трепаться не будет, вопросов лишних наверняка не задаст, да и относится к чертику как к равному – плевать, что тот колдун. Танюша была уверена, что Лешка из знаменитой, уважаемой семьи. И что он образован и талантлив не по годам, и получил весьма приличное воспитание, смотря что там понимается под этим у колдунов, а таким всегда тяжело с друзьями… Тяжело найти равных.
Да, сейчас Танюша была бы не прочь прочесть Лешкины мысли. Он явно что-то недоговаривал.
Но Лешка уже пустился в разглагольствования по поводу того, какие на свете бывают шалости и розыгрыши, и начал рассказывать историю о колдуне, известном своими «шутками» и тем, что ему за это ничего не было.
Танюша тем временем бродила по кабинету, поглядывая по сторонам, чем бы еще действительно досадить Вордаку, но ничего не могла придумать.
И вдруг, когда она рассматривала кадку с фикусом, браслет резко потеплел и сжал плечо, словно горячим обручем.
Что-то не так было в кадке. Танюша каким-то шестым чувством ощутила, что ей обязательно, всенепременно, именно сейчас надо отодвинуть эту кадку с фикусом в сторону. И как только она так подумала, браслет сразу же отпустил – опять стал холодным и безразличным.
Странно. Такое впечатление, будто браслет «разволновался», когда увидел эту кадку с фикусом. Наверно, надо бы ее подвигать туда-сюда.
Что девушка и проделала. Лешка за ее спиной замолк и, видать, с интересом наблюдал за ней.
На куске пола, еще недавно скрытом кадкой, отыскалась едва заметная линия, очерчивающая небольшой и ровный прямоугольник. Словно повинуясь чьему-то невидимому руководству, Танюша слегка нажала на него: пол мягко спружинил и отскочил в сторону, как крышка. Тогда она без стеснения сунула руку в темный проем и вытащила наверх небольшой деревянный сундучок.
– Откуда ты знала, что здесь тайник? – спросил над ухом Лешка. Он, оказывается, присел на корточки рядом с ней и теперь во все глаза таращился на сундучок.
– Не знала, – призналась Танюша, – браслет вдруг сдавил руку, и пришло решение отодвинуть кадку. Странно как-то, да?
Как ей показалось, Лешкины глаза на мгновение остро блеснули в полутьме кабинета, он явно хотел что-то сказать, но, видать, опять передумал.
– Открывай, – вместо этого велел он.
Крышка сундука откинулась сразу же – замка не было. Танюша, замирая от любопытства, заглянула в середину, но тут же у нее вырвался вздох разочарования: сундучок оказался заполненным разноцветными клубками ниток.
– Ой, только и всего…
Жаль. Эх, если бы там были документы, важные бумаги! Она бы на каждом – честное слово! – написала послание с требованием вернуть Русланку. И зачем Вордаку столько ниток? Может, он вяжет тайно, запершись в кабинете?
Девушка усмехнулась этой мысли и потянула на себя самый большой клубок сине-зелено-желтых пестрых ниток.
– Не трогай! – заорал Лешка, но было поздно.
Клубок взмыл в воздух из ее рук, закрутился на месте и выпорхнул в раскрытое окно – только его и видели. О том, что клубок действительно был здесь, свидетельствовал лишь едва различимый, белесый след, словно от сигнальной ракеты в небе.
Лешка обеими руками захлопнул крышку сундучка. Лицо чертика побледнело от волнения. Стало очень тихо, лишь было слышно, как Михась щелкает кнопками клавиатуры: его, понятно, не слишком интересовали их таинственные дела. Лешкина тревога передалась и девушке.
– Ты думаешь, – произнесла она, запинаясь, – это что-то важное?
– Я думаю, это был очень важный клубок. Какой-нибудь серьезный, значительный маршрут…
– Какой маршрут?
Лешка посмотрел на нее как на ненормальную.
– Ты что, не поняла?! – Вдруг взорвался он. – Это же клубки! Путешествия! Наверняка очень важные… Кто-то, а скорей всего сам Вордак, сматывал их очень тщательно, продумывая маршрут, сопоставляя время, место и расстояние. И не только по земле, но и в пространстве, с расчетом воздушных ям и ультрапрыжков… Кто бы мог подумать, что ты так легкомысленно возьмешь клубок в руки! Запомни – никогда не бери в руки неизвестные вещи или предметы… Тебя что, мама этому не учила?!
Танюша, испуганная его реакцией, молчала. Кажется, в этот раз она зашла слишком далеко. А если это маршрут… ох, какого-нибудь важного, длительного и значительного путешествия? Кругосветного путешествия?
В полной тишине она аккуратно положила сундучок в тайник. Лешка помог поставить кадку на место.
– Может, не заметит, а? – с надеждой спросила она.
– Нет, – покачал головой чертик, – как только он войдет в кабинет, то увидит, – парень прищурился, – ярко-зеленое облако. Оно уже висит здесь. Охранное заклятие сработало.
Танюша тоже прищурилась, но ничего не увидела. Не могла еще различать следы.
– Все, готово. – Мишка устало откинулся на спинку стула.
Танюша с Лешкой сразу же подошли к компьютеру, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
– Я все папки переименовал в «Верните Русланку!», как и просили, – пояснил им Мишка и для наглядности открыл несколько файлов. – Только тайные папки не трогал, там очень сложные пароли. – Он кинул многозначительный взгляд на Лешку.
Тот едва заметно кивнул. Танюше это переглядывание совсем не понравилось. Но что она могла сделать?
Воцарилась тишина. Лешка дулся, Мишка опять что-то набирал на клавиатуре. Наконец Танюша не выдержала:
– Слушай, может, не так страшно, что один клубок улетел? Остальные же остались…
Лешка окинул девушку снисходительным взглядом.
– Да уж, если ты хотела досадить Вордаку, тогда не переживай – тебе это точно удалось, – сказал он. – Я думаю, кое-кому лучше не появляться в понедельник утром на работе.
– Получу по полной? – Танюша попыталась пошутить, но, судя по ответному взгляду чертика, вышло неудачно.
– Он сразу поймет, что это ты. – Лешка еще раз угрюмо взглянул на нее. – Я постараюсь стереть твои следы, но все равно, когда Вордак включит компьютер, сразу поймет, кто здесь лазил.
Танюша не знала, что ответить. Лешкин приятель тоже молчал, делая вид, что ему-то уж разговор абсолютно неинтересен.
– И зачем ты полезла в тайник?! – опять не выдержал Лешка. – Это уже не шалость, это – кража. Знаешь, тебе надо бежать из города, – добавил он, поразмыслив.
– Ну уж нет, – возразила Танюша, – бежать куда-то, как последняя трусиха, а потом всю жизнь бояться, что когда-нибудь меня настигнет кара в виде Вордака… О спасении Русланки вообще мечтать не приходится. А может, так даже лучше! Пусть Вордак поймет, что я не шучу.