1 2 3 4 

  
   
Карло Гольдони
   
Трактирщица
  
  
   
    
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   
   
Кавалер[1] Рипафратта.
   
Маркиз Форлипополи.
   
Граф Альбафьорита.
   
Мирандолина, хозяйка гостиницы.
   
Ортензия \
   
Деянирa  / актрисы.
   
Фабрицио, лакей в гостинице.
   
Слуга Кавалера.
   
Слуга Графа.
   
   
Действие происходит во Флоренции, в гостинице Мирандолины.
  
  
   
    
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
    
    
Зала гостиницы.
    
Граф и маркиз.
    
    
Маркиз. Между мною и вами есть кое-какая разница!
    
Граф. В гостинице ваши деньги стоят столько же, сколько и мои.
    
Маркиз. Но если хозяйка проявляет ко мне внимание, мне это больше к лицу, чем вам.
    
Граф. Почему, скажите?
    
Маркиз. Я — маркиз Форлипополи.
    
Граф. А я — граф Альбафьорита.
    
Маркиз. Тоже граф! Графство купленное.
    
Граф. Я купил графство, когда вы продали свой маркизат.
    
Маркиз. Ну, довольно! Я — это я! Ко мне нужно относиться с уважением.
    
Граф. Кто вам отказывает в уважении? Вы сами разговариваете с такой развязностью, что…
    
Маркиз. Я нахожусь в этой гостинице потому, что люблю хозяйку. Все об этом знают. И все должны уважать девушку, которая мне нравится.
    
Граф. Вот это мило! Уж не хотите ли вы запретить мне любить Мирандолину? Как вы думаете, почему я во Флоренции? Как вы думаете, почему я в этой гостинице?
    
Маркиз. Ну и отлично. Только у вас не выйдет ничего.
    
Граф. У меня не выйдет, а у вас выйдет?
    
Маркиз. У меня выйдет, а у вас нет. Я — это я. Мирандолине нужно мое покровительство.
    
Граф. Мирандолине нужны деньги, а не покровительство.
    
Маркиз. Деньги? Будут и деньги!
    
Граф. Я трачу по цехину в день, синьор маркиз, и постоянно дарю ей что-нибудь!
    
Маркиз. Я не говорю о том, что делаю.
    
Граф. Хоть вы и не говорите, а все равно все знают.
    
Маркиз. Знают, да не всё.
    
Граф. Знают, дорогой синьор маркиз, знают. Слуги ведь не молчат. Три паоло в день.
    
Маркиз. Кстати, о слугах. Есть среди них один, которого зовут Фабрицио. Он не очень мне нравится. Сдается мне, что Мирандолина на него заглядывается.
    
Граф. Возможно, что она не прочь выйти за него замуж. Это было бы неплохо. Уже шесть месяцев, как умер ее отец. Девушке молодой и одинокой нелегко управлять гостиницей. Я, со своей стороны, обещал ей триста скудо, если она выйдет замуж.
    
Маркиз. Если она решит вступить в брак, я буду ей покровительствовать. И сделаю… Ну, я уж знаю, что сделаю…
    
Граф. Идите сюда! Будем добрыми друзьями! Дадим каждый по триста.
    
Маркиз. То, что я делаю, я делаю тайно. И не хвастаюсь. Я — это я! (Зовет.) Эй, кто-нибудь!
    
Граф (в сторону). Выбит совсем из колеи. Ведь нищий, а пыжится!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
    
    
Те же и Фабрицио.
    
    
Фабрицио (маркизу). Что прикажете, синьор?
    
Маркиз. Синьор? Кто учил тебя приличиям?
    
Фабрицио. Виноват.
    
Граф (к Фабрицио). Скажите, как поживает хозяюшка?
    
Фабрицио. Ничего себе, ваше сиятельство.
    
Маркиз. Встала уже?
    
Фабрицио. Встала, ваше сиятельство.
    
Маркиз. Осел!
    
Фабрицио. Почему осел, ваше сиятельство?
    
Маркиз. Что это за сиятельство?
    
Фабрицио. Титул. Я зову вас так же, как и этого другого кавалера.
    
Маркиз. Между нами есть разница.
    
Граф (к Фабрицио). Слышите?
    
Фабрицио (тихо, графу). Он правду говорит. Разница есть. По счетам видно.
    
Маркиз. Скажи хозяйке, чтобы пришла сюда. Мне нужно с ней поговорить.
    
Фабрицио. Слушаю, ваша светлость. Теперь верно?
    
Маркиз. Ладно. Три месяца как ты знаешь это, а делаешь назло, наглец!
    
Фабрицио. Как вам будет угодно, ваша светлость.
    
Граф. Хочешь знать, какая разница между маркизом и мною?
    
Маркиз. Что вы хотите сказать?
    
Граф. На-ка вот тебе. Это цехин. Пусть он даст тебе другой.
    
Фабрицио. Спасибо, ваше сиятельство. (Маркизу.) Ваша светлость…
    
Маркиз. Я не бросаю денег на ветер. Убирайся!
    
Фабрицио (маркизу). Дай вам бог, ваша светлость. (В сторону.) Без дураков! Когда ты не у себя в имении, припасай не титулы, а денежки, если хочешь, чтоб тебя уважали. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
    
    
Маркиз и граф.
    
    
Маркиз. Вы думаете взять надо мною верх подачками? Ничего не выйдет! Мое имя значит больше, чем все ваши цехины.
    
Граф. Я ценю не то, что значит. Я ценю то, что можно тратить.
    
Маркиз. Ну, и тратьте себе напропалую. Мирандолина вас не уважает.
    
Граф. Вы думаете, вас она уважает за вашу необыкновенную знатность? Деньги нужны, деньги!
    
Маркиз. Какие там деньги! Нужно покровительство. Нужно уметь при встрече сделать приятное.
    
Граф. Ну да! Нужно уметь при встрече швырнуть сто дублонов.
    
Маркиз. Нужно суметь внушить к себе уважение.
    
Граф. Все станут уважать, если денег будет вдоволь.
    
Маркиз. Вы сами не знаете, что говорите!
    
Граф. Лучше вас знаю!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
    
    
Те же и кавалер Рипафратта.
    
    
Кавалер (выходит из своей комнаты). Что за шум, друзья? Между вами вышла какая-нибудь размолвка?
    
Граф. Поспорили тут слегка по одному важному поводу.
    
Маркиз (иронически). Граф оспаривает значение знатного рода.
    
Граф. Я вовсе не отрицаю роли знатности. Я просто говорю, что нужны деньги, чтобы исполнять свои прихоти.
    
Кавалер. Ну конечно же, милый маркиз!
    
Маркиз. Ладно! Поговорим о другом.
    
Кавалер. Почему загорелся у вас спор?
    
Граф. По самой смешной причине.
    
Маркиз. Еще бы! Графу все смешно.
    
Граф. Синьор маркиз любит нашу хозяйку. Я люблю ее еще больше. Он требует ответа на чувство потому, видите ли, что он знатен. Я же надеюсь на взаимность — за свое внимание. Разве не смешно? Как вам кажется?
    
Маркиз. Нужно знать, что я беру на себя, оказывая ей покровительство.
    
Граф (кавалеру). Он покровительствует, а я трачу.
    
Кавалер. Право, из-за таких пустяков и спорить нечего. Ругаться из-за бабы? Выходить из себя из-за бабы? Прямо-таки слушать противно. Баба! Чтобы я из-за баб с кем-нибудь поссорился? Дудки! Никогда не любил их, никогда ни во что не ставил и всегда думал, что бабы для мужчин — просто напасть.
    
Маркиз. Ну, что касается Мирандолины, у нее есть очень большие достоинства.
    
Граф. Вот тут-то синьор маркиз, несомненно, прав. Наша хозяйка по-настоящему мила.
    
Маркиз. Раз я ее люблю, то можете быть уверены, что в ней есть что-то необыкновенное.
    
Кавалер. Смешно, право! Что в ней необыкновенного, чего не было бы в любой другой бабе?
    
Маркиз. Она так и влечет к себе приветливостью.
    
Граф. Она хороша собою, умеет говорить, со вкусом и изящно одевается.
    
Кавалер. Все это гроша медного не стоит. Три дня я в этой гостинице и ничего такого в ней не углядел.
    
Граф. Присмотритесь получше — может быть, найдете.
    
Кавалер. Чепуха! Смотрел как следует. Баба как баба.
    
Маркиз. Вовсе нет! Не такая, как все! Я бывал в кругу самых знатных дам. Ни в одной из них красота и любезность не соединялись так счастливо, как в Мирандолине.
    
Граф. Черт возьми! У меня никогда не было недостатка в дамском обществе. Я знаю все женские слабости и изъяны. Вот я не мог коснуться даже пальчика Мирандолины — а ведь сколько ухаживал и сколько тратил.
    
Кавалер. Притворство все это, тонкое притворство. Несчастные вы слепцы! Вы верите ей? Да? А меня бы она не надула. Бабы! К черту их всех.
    
Граф. Неужели вы никогда не были влюблены?
    
Кавалер. Влюблен? Никогда! И никогда не буду! Ведь как хотели меня окрутить — всё вверх дном ставили! Ни черта не вышло!
    
Маркиз. Но ведь вы единственный представитель своего рода. Неужели вы не хотите подумать о продолжении фамилии?
    
Кавалер. Много раз думал. Но как только вспомню, что нужно терпеть возле себя бабу, чтобы иметь детей, — мигом всякий аппетит пропадает.
    
Граф. Что же станет с вашим состоянием?
    
Кавалер. Я и друзья мои будем пользоваться моим малым достатком.
    
Маркиз. Браво, синьор кавалер, браво! Будем пользоваться!
    
Граф. А женщинам не хотите дать ничего?
    
Кавалер. Ни крошки! У меня не полакомятся.
    
Граф. А вот и хозяюшка наша. Взгляните на нее — разве не прелесть?
    
Кавалер. Ну, уж и прелесть! По мне, хорошая охотничья собака вчетверо лучше!
    
Маркиз. Ну, вы можете ее не ценить, зато я ценю высоко.
    
Кавалер. Готов уступить вам ее, будь она прекраснее самой Венеры.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
    
    
Те же и Мирандолина.
    
    
Мирандолина. Привет вам, синьоры. Кто из вас звал меня?
    
Маркиз. Я, но не сюда.
    
Мирандолина. Куда же, ваша светлость?
    
Маркиз. В мою комнату.
    
Мирандолина. В вашу комнату? Если вам нужно что-нибудь, я пошлю вам слугу.
    
Маркиз (кавалеру). Что скажете? Внушительно, не правда ли?
    
Кавалер. По-вашему, внушительно, по-моему, дерзость и нахальство.
    
Граф. Милая Мирандолина, я буду говорить с вами при всех и не буду затруднять вас просьбою прийти ко мне в комнату. Посмотрите на эти сережки. Нравятся они вам?
    
Мирандолина. Хорошенькие!
    
Граф. Бриллиантовые. Замечаете?
    
Мирандолина. Еще бы! Я тоже в бриллиантах толк знаю.
    
Граф. Сережки ваши.
    
Кавалер (тихо, графу). Однако, друг мой, какими штучками вы швыряетесь!
    
Мирандолина. Зачем это вы вздумали дарить их мне?
    
Маркиз. Подумаешь, подарочек! Серьги, что на ней, вдвое лучше.
    
Граф. Они в модной оправе. Я прошу вас принять их в знак моей любви.
    
Кавалер (в сторону). Вот дурак!
    
Мирандолина. Право, не знаю, синьор…
    
Граф. Вы обидите меня, если не примете.
    
Мирандолина. Не знаю, что и сказать… Я люблю, чтобы жильцы мои были со мною в дружбе. Чтобы не обижать вас, синьор граф, я возьму.
    
Кавалер (в сторону). Ну и дрянь!
    
Граф (кавалеру). Какая находчивость! Не правда ли?
    
Кавалер. Ничего себе находчивость! Лопает и даже не благодарит.
    
Маркиз. Вот уж действительно достойный образ действий, синьор граф! Публично делать подарок женщине! И все — из тщеславия. Мирандолина, мне нужно поговорить с вами наедине. Не бойтесь, я благородный человек.
    
Мирандолина (в сторону). Вот приспичило! У этого не разживешься. (Громко.) Если я вам больше не нужна, я пойду.
    
Кавалер. Эй, хозяйка! Белье в моей комнате мне не нравится. (Презрительно.) Если у вас нет лучшего, я сам достану откуда-нибудь.
    
Мирандолина. Есть и лучше, синьор. Я пришлю вам. Только, мне кажется, можно было бы просить об этом немного любезнее.
    
Кавалер. Когда я трачу деньги, я не обязан говорить любезности.
    
Граф (Мирандолине). Простите его. Он заклятый враг женщин.
    
Кавалер. Я не нуждаюсь в ее прощении.
    
Мирандолина. Бедные женщины! Что они вам сделали? Почему вы так жестоки к нам, синьор кавалер?
    
Кавалер. Ну, довольно! Пожалуйста, со мной без фамильярностей! Перемените мне белье. Я пришлю за ним. Друзья, мое почтение. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
    
    
Граф, маркиз и Мирандолина.
    
    
Мирандолина. Экий грубиян! Другого такого не видала.
    
Граф. Не все способны оценить ваши достоинства, милая Мирандолина.
    
Мирандолина. Мне так противны его мужицкие манеры, что я готова сейчас же отказать ему от комнаты.
    
Маркиз. Правильно! И если он не захочет съехать, скажите мне. Я живо заставлю его убраться. Воспользуйтесь моим покровительством хоть раз.
    
Граф. И вы не потеряете ни гроша. Я возмещу все и заплачу за него полностью. (Тихо, Мирандолине.) Гоните заодно и маркиза, я заплачу и за него.
    
Мирандолина. Спасибо, синьоры, спасибо. У меня хватит ума, чтобы самой сказать приезжему все, что нужно. А насчет убытков тоже не беспокойтесь: комнаты у меня никогда не пустуют.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
    
    
Те же и Фабрицио.
    
    
Фабрицио (графу). Ваше сиятельство, вас спрашивают.
    
Граф. А кто? Не знаешь?
    
Фабрицио. По-моему, ювелир. (Тихо, Мирандолине.) Мирандолина, мне кажется, что вам тут не место. (Уходит.)
    
Граф. Да, да! Он собирался показать мне одну вещичку. Мирандолина, мне хочется, чтобы серьги не остались у вас одинокими.
    
Мирандолина. Ах, нет, синьор граф…
    
Граф. Вы заслуживаете большего, а у меня денег куры не клюют. Пойду посмотрю, что это за вещь. Прощайте, Мирандолина. Синьор маркиз, мое почтение. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
    
    
Маркиз и Мирандолина.
    
    
Маркиз (в сторону). Проклятый граф! Своими деньгами он в гроб меня вгонит.
    
Мирандолина. Очень уж старается синьор граф!
    
Маркиз. Ну да! Всего-то у них состояния четыре сольдо, а они готовы истратить все из чванства, из кичливости. Знаю я их! Мне известно, как живут на свете!
    
Мирандолина. Как на свете живут, я тоже знаю.
    
Маркиз. Все думают, что женщину в вашем положении можно взять подарками.
    
Мирандолина. Подарки желудка не портят.
    
Маркиз. Я боялся бы обидеть вас подарками.
    
Мирандолина. Вот уж действительно — вы никогда меня не обижали, синьор маркиз.
    
Маркиз. Я никогда не нанесу вам такой обиды.
    
Мирандолина. Верю этому, ни капельки не сомневаюсь.
    
Маркиз. Но что могу — приказывайте.
    
Мирандолина. Надо бы мне знать, что вы можете, ваша светлость.
    
Маркиз. Все. Испытайте меня.
    
Мирандолина. В чем, например?
    
Маркиз. Черт возьми! У вас такие достоинства, что я не знаю…
    
Мирандолина. Вы слишком любезны, ваша светлость.
    
Маркиз. Я сейчас скажу глупость. Я почти готов проклинать свою светлость.
    
Мирандолина. Почему же, синьор?
    
Маркиз. Иной раз мне даже хочется быть на месте графа.
    
Мирандолина. Вероятно, из-за денег?
    
Маркиз. Ах, что деньги? Деньги — вздор! Если бы я был таким дурацким графом, как он…
    
Мирандолина. Что бы вы сделали?
    
Маркиз. Тысяча чертей! Женился бы на вас. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
    
    
Мирандолина, одна.
    
    
Мирандолина. У-у! Вот штуку сказал! Светлейший синьор маркиз распалился так, что готов жениться на мне! И все-таки, если бы он захотел взаправду на мне жениться, вышло бы маленькое затруднение. Не захотела бы я. Мне нравится жаркое, но дыму мне не нужно. Если бы мне пришлось выходить за всякого, кто уверял, что женится на мне, так у меня уже была бы пропасть мужей! Сколько их ни останавливается в гостинице, все до одного влюбляются, все начинают волочиться и все готовы идти к венцу. А этот неотесанный медведь, синьор кавалер, смеет обращаться со мной так грубо! Он первый постоялец, кому мое общество не доставляет никакого удовольствия. Я не говорю, что все с места в карьер должны в меня влюбляться. Но так обидно пренебрегать мною? Вся желчь кипит во мне, как вспомню! Он враг женщин? Не может их видеть? Несчастный дурень! Просто не попался еще в настоящие руки. Но попадется. Попадется! И, кто знает, может быть, уже попался? Вот такому мне приятно утереть нос. Те, кто бегают за мной, скоро мне надоедают. Знатность не для меня. Богатство я ценю, да не очень. Все мое удовольствие в том, чтобы мне угождали, чтобы за мной ухаживали, чтобы меня обожали. Это моя слабость; да это и слабость всех женщин. Выходить замуж я не думаю, мне никто не нужен; живу я честно и наслаждаюсь своей свободой. Со всеми я хороша и ни в кого не влюблена. Над этими чучелами-воздыхателями, падающими в обморок, я намерена издеваться. И уж пущу в ход все свое искусство, чтобы победить, раздавить, сокрушить гордецов с каменными сердцами, которые нас ненавидят — нас, то лучшее, что произвела на свет прекрасная мать-природа!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
    
    
Мирандолина и Фабрицио.
    
    
Фабрицио. Хозяйка, а хозяйка!
    
Мирандолина. Что там?
    
Фабрицио. Жилец из средней комнаты кричит, чтобы ему дали белье. Говорит, что оно у него слишком простое, и хочет получше.
    
Мирандолина. Знаю, знаю. Он мне говорил. Сделаю.
    
Фабрицио. Ну и ладно. Идите достаньте белье. Я отнесу.
    
Мирандолина. Вы можете идти, я отнесу сама.
    
Фабрицио. Вы хотите отнести ему белье сами?
    
Мирандолина. Ну да.
    
Фабрицио. Видно, вам очень хочется ему услужить?
    
Мирандолина. Мне всем хочется услужить. Не суйтесь не в свое дело.
    
Фабрицио (в сторону). Вижу все. Ничего у нас не выйдет. Она меня только приманивает, а не выйдет ничего.
    
Мирандолина (в сторону). Дурень несчастный! Тоже лезет с претензиями! Но я не стану отнимать у него надежду: будет лучше мне служить.
    
Фабрицио. Ведь у нас так заведено, чтобы жильцам прислуживал я.
    
Мирандолина. Вы бываете иной раз невежливы с ними.
    
Фабрицио. Зато вы уж больно любезны.
    
Мирандолина. Я сама знаю, что делаю. Обойдусь без советчиков!
    
Фабрицио. Ну и отлично. Ищите себе другого слугу.
    
Мирандолина. А почему, синьор Фабрицио? Надоела я вам?
    
Фабрицио. Помните, что нам с вами говорил ваш отец перед смертью?
    
Мирандолина. Ну да. Когда мне вздумается выходить замуж, постараюсь вспомнить отцовские слова.
    
Фабрицио. У меня кожа тонкая: кое-чего не выносит.
    
Мирандолина. Да что ты думаешь? Кто я такая? Вертушка? Кокетка? Дура? Удивляюсь я тебе! Что мне жильцы, которые приходят и уходят? Если я обращаюсь с ними хорошо, так это для моей же пользы, чтобы за гостиницей слава была хорошая. В подарках я не нуждаюсь. Чтобы крутить любовь, мне хватит одного. И есть у меня такой. И знаю, кто чего стоит. И знаю, что мне пристало и что нет. А когда захочу замуж… вспомню про отца. Кто будет мне служить хорошо — жаловаться на меня не станет. Благодарность во мне есть. Ценить услуги я умею… А меня вот никто не понимает! Вот и все, Фабрицио. Поймите меня, если хотите. (Уходит.)
    
Фабрицио. Ловок будет, кто поймет ее. То будто бы я ей нужен, то будто бы совсем не нужен. Говорит, что не вертушка, а делает все по-своему. Не знаю, что и думать. Посмотрим! Вот нравится она мне, люблю ее, на всю жизнь готов связать себя с нею. Ах, нужно закрыть один глаз и посмотреть, что будет! В конце концов, и впрямь ведь — жильцы приходят и уходят. А я всегда тут. Лучшее, как ни вертись, останется мне. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
    
    
Комната кавалера.
    
Кавалер и слуга.
    
    
Слуга. Письмо вам, ваша милость.
    
Кавалер (берет письмо). Принеси шоколаду.
    
    
Слуга уходит.
    
    
(Распечатывает письмо.) «Сиена, 1 января 1753». Кто это пишет? (Смотрит в конце.) Орацио Такканьи. «Дорогой друг! Нежная дружба, связывающая нас с Вами, заставляет меня уведомить Вас, что Вам необходимо вернуться в родной город. Умер граф Манна…» Бедняга! Жалко его… «Он оставил своей единственной взрослой дочери полтораста тысяч скудо. Все наши друзья единодушно желают, чтобы это состояние досталось Вам, и уже принимают меры…» Кто их просит? Знать не хочу об этом ничего! Им прекрасно известно, что плюю я на женщин. А этот друг любезный знает все это лучше других, однако злит меня все больше. (Рвет письмо.) На кой черт мне полтораста тысяч скудо? Пока я один, мне столько не нужно. Когда я буду не один, их мне будет мало… Жена? У меня? Нет, уж лучше самая злая лихорадка!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
    
    
Кавалер и маркиз.
    
    
Маркиз. Друг мой, вы ничего не будете иметь против, если я побуду немного с вами?
    
Кавалер. Вы делаете мне честь.
    
Маркиз. Вы и я — мы можем говорить по душам. А это животное, граф, не достоин быть в нашем обществе.
    
Кавалер. Простите меня, синьор маркиз. Если вы хотите, чтобы уважали вас, сами уважайте других.
    
Маркиз. Вы ведь знаете мой характер. Я вежлив со всеми. Но этого… просто не выношу.
    
Кавалер. Вы не выносите его потому, что он ваш соперник в любви. Стыдно! Дворянин хорошего рода, а влюбился в трактирщицу. Умный человек, а увивается за бабой.
    
Маркиз. Дорогой кавалер, она меня околдовала.
    
Кавалер. Глупости! Слабость! Какое там колдовство? Вот меня бабы не околдуют! Их колдовство — это их ласки, их льстивые манеры. Тот, кто держится подальше от них, как я, тот никогда не подпадет ни под какие колдовские чары.
    
Маркиз. Ладно. Я и думаю об этом и не думаю. Меня гораздо больше беспокоит и огорчает мой управляющий в деревне.
    
Кавалер. Устроил вам какое-нибудь свинство?
    
Маркиз. Не сдержал слова.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
    
    
Те же и слуга с чашкой шоколада.
    
    
Кавалер. Это не годится! (Слуге.) Пусть живо дадут другую чашку.
    
Слуга. Шоколаду больше нет во всем доме.
    
Кавалер (слуге). Достань обязательно. (Маркизу.) Если вы не побрезгуете этой…
    
Маркиз (берет чашку, не благодарит и начинает пить, продолжая разговор). Так вот, этот мой управляющий, как я говорил вам… (Пьет.)
    
Кавалер (в сторону). А я без шоколада.
    
Маркиз. Обещал прислать мне по почте… (пьет) двадцать цехинов… (Пьет.)
    
Кавалер (в сторону). Сейчас будет снова клянчить.
    
Маркиз (пьет). И не прислал.
    
Кавалер. Ну, так пришлет еще.
    
Маркиз. Самое главное… Самое главное… (Кончает пить; слуге.) Возьмите. (Отдает чашку.) Самое главное, что я дал обещание и не знаю, как быть.
    
Кавалер. Пустяки! Неделей раньше, неделей позже.
    
Маркиз. Но ведь вы дворянин и знаете, что значит обещание. Я дал слово и, черт возьми, готов лезть на стену.
    
Кавалер. Мне очень неприятно, что вы так огорчены. (В сторону.) Если бы я знал, как выпутаться из этого дела сколько-нибудь пристойно…
    
Маркиз. Вам будет трудно одолжить мне немного на какую-нибудь неделю?
    
Кавалер. Милый маркиз, если бы я мог, я бы готов был вам служить от всего сердца. Будь у меня деньги, дал бы вам немедленно. Но я сам жду и не могу дождаться.
    
Маркиз. Но не поверю же я, что вы сидите без денег.
    
Кавалер. Посмотрите! Вот все мое богатство. Даже двух цехинов тут нет. (Показывает один цехин с мелочью.)
    
Маркиз. Да ведь это же… золотой цехин!
    
Кавалер. Да, последний. Больше нет.
    
Маркиз. Одолжите его мне. Я в ближайшее же время верну его.
    
Кавалер. А с чем же останусь я?
    
Маркиз. Чего вы боитесь? Я вам верну.
    
Кавалер. Уж не знаю, как быть… Пожалуйста. (Дает ему цехин.)
    
Маркиз (берет монету). У меня спешное дело, друг мой… должен бежать… Увидимся за столом. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
    
    
Кавалер, один.
    
    
Кавалер. Здорово! Синьор маркиз хотел стрельнуть у меня двадцать цехинов, а удовольствовался одним. Ну, один цехин куда ни шло! Не велика беда, если и не отдаст: по крайней мере, не будет приходить надоедать. Гораздо хуже, что он вылакал мой шоколад. Экое бесцеремонное животное! А потом пожалуйте: «Я — это я! Я — дворянин!..» Уж и дворянин!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
    
    
Кавалер и Мирандолина.
    
    
Мирандолина (входит со смиренным видом). Можно, ваша милость?
    
Кавалер (сурово). Что вам нужно?
    
Мирандолина (делает несколько шагов). Вот тут белье получше.
    
Кавалер. Хорошо. (Показывает на стол.) Положите туда.
    
Мирандолина. Я прошу вас, по крайней мере, соблаговолить взглянуть. Подойдет оно вам или нет?
    
Кавалер. Что там у вас?
    
Мирандолина (подходит ближе). Белье полотняное.
    
Кавалер. Полотняное?
    
Мирандолина. Да, синьор. Десять паоло за локоть. Посмотрите вот.
    
Кавалер. Я не просил так много. С меня было бы довольно, если бы вы мне дали что-нибудь получше прежнего.
    
Мирандолина. Это белье я держу для лиц особо достойных, для тех, кто знает в белье толк. И правду сказать, ваша милость, я даю его потому, что это — вы. Другому не дала бы ни за что.
    
Кавалер. «Потому, что это вы!» Избитая любезность!
    
Мирандолина. Обратите внимание на столовое белье.
    
Кавалер. А, это фламандское полотно. После стирки оно уже совсем не то. Нет нужды, чтобы оно грязнилось из-за меня.
    
Мирандолина. Я не обращаю внимания на такие пустяки, когда это для столь достойного кавалера. Таких салфеток у меня много, и я всегда буду подавать их вашей милости.
    
Кавалер (в сторону). А ведь правда, она очень услужливая.
    
Мирандолина (в сторону). Оттого у него и рожа такая кислая, что он не любит женщин.
    
Кавалер. Отдайте белье моему лакею или положите его там где-нибудь и, пожалуйста, не затрудняйтесь сами.
    
Мирандолина. Никакого нет труда служить кавалеру, обладающему такими высокими достоинствами.
    
Кавалер. Хорошо, хорошо. Больше ничего не нужно. (В сторону.) Хочет подольститься ко мне. Бабы! Все на один манер!
    
Мирандолина. Я положу его в комод.
    
Кавалер (сухо). Куда хотите.
    
Мирандолина (идет сложить белье, в сторону). У, какой твердокаменный! Боюсь, ничего у меня не выйдет.
    
Кавалер (в сторону). Дураки развесят уши на такие сладкие речи, поверят тем, кто их говорит, — и попадаются!
    
Мирандолина (возвращается без белья). Что прикажете к обеду?
    
Кавалер. Что будет, то и съем.
    
Мирандолина. Мне бы хотелось знать, что вы любите. Есть же у вас любимые блюда, скажите откровенно.
    
Кавалер. Когда мне захочется, я скажу лакею.
    
Мирандолина. Мужчины тут не годятся. У них не хватает ни внимания, ни терпения. Не то что мы, женщины. Если вы пожелаете какого-нибудь соуса или рагу, благоволите сказать мне.
    
Кавалер. Благодарю, но с этими штучками вам не сделать со мной того, что вы сделали с графом и маркизом.
    
Мирандолина. А? Что вы скажете про этих двух синьоров? Слабые люди! Являются в гостиницу, нанимают комнату, а потом пытаются завести шуры-муры с хозяйкой. Но у нас голова занята другим, нам некогда обращать внимание на их подходцы. Мы стараемся о своей пользе. Если мы разговариваем с ними ласково, то только чтобы удержать их у себя. А я особенно: когда вижу, что они на что-то надеются, я хохочу как сумасшедшая.
    
Кавалер. Отлично! Мне нравится ваша искренность.
    
Мирандолина. У меня только и есть хорошего что искренность.
    
Кавалер. Однако с теми, кто за вами ухаживает, вы умеете притворяться.
    
Мирандолина. Притворяться? Боже избави! Спросите-ка у тех двух синьоров, которые прикидываются, что без ума от меня: выказала ли я им хоть разочек что-нибудь похожее на расположение? Шутила ли я с ними так, чтобы дать им какую-нибудь надежду? Я их мучаю, потому что это в моих интересах, да и то без большой охоты. Видеть не могу мужчин, распускающих слюни! Зато не терплю и женщин, бегающих за мужчинами. Видите ли, я не девочка; накопила годочков. Не говорю, что я красивая, но у меня были отличные оказии; а все-таки замуж я не пошла, потому что выше всего ставлю свою свободу.
    
Кавалер. О, да! Свобода — великое сокровище!
    
Мирандолина. А сколько людей так глупо ее теряют!
    
Кавалер. Ну, я не таковский! Без дураков!
    
Мирандолина. Вы женаты, ваше сиятельство?
    
Кавалер. Я? Упаси бог! Обойдусь без баб!
    
Мирандолина. Очень хорошо, оставайтесь таким всегда. Женщины, синьор… Ну, да ладно! Мне не пристало говорить о них плохо.
    
Кавалер. Знаете, вы первая женщина, от которой я слышу такие речи.
    
Мирандолина. Я скажу вам: мы, хозяйки, у себя в гостиницах видим и слышим много всего. И правда, я жалею людей, которые боятся нашей сестры.
    
Кавалер (в сторону). Забавная она.
    
Мирандолина. С вашего разрешения. (Делает вид, что хочет уйти.)
    
Кавалер. Торопитесь уходить?
    
Мирандолина. Мне не хочется быть вам в тягость.
    
Кавалер. Да нет, мне с вами приятно. Вы развлекаете меня.
    
Мирандолина. Вот видите? Так я и с другими. Провожу с ними несколько минут. Я ведь веселая. Наговорю им всяких глупостей, чтобы немного их позабавить. А они ни с того ни с сего начинают воображать… Понимаете? И давай за мной волочиться.
    
Кавалер. Это потому, что у вас приятное обращение.
    
Мирандолина (приседая). Вы очень добры, ваша милость.
    
Кавалер. Так, говорите, влюбляются?
    
Мирандолина. Подумайте, какая слабость! Сразу взять да и влюбиться в женщину!
    
Кавалер. Никогда не мог этого понять.
    
Мирандолина. Вот тебе и твердость! Вот тебе и мужская выдержка!
    
Кавалер. Да, жалкие они, мягкотелые людишки.
    
Мирандолина. Вы рассуждаете, как настоящий мужчина. Синьор кавалер, дайте мне вашу руку.
    
Кавалер. Руку? Зачем?
    
Мирандолина. Удостойте. Прошу вас. Будьте покойны, у меня чистые руки.
    
Кавалер. Вот вам рука.
    
Мирандолина. Первый раз мне выпадает честь подать руку настоящему мужчине.
    
Кавалер. Ну ладно, довольно! (Отнимает руку.)
    
Мирандолина. Вот что. Если бы я взяла руку одного из тех двух мышиных жеребчиков, каждый подумал бы, что я без ума от него. И потерял бы голову. С ними я не позволила бы себе самой маленькой вольности за все золото мира. Они не умеют жить. Какая чудесная вещь — свободный разговор! Без наскоков, без хитростей, без разных там дурачеств! Простите мою смелость, ваша милость. Если я чем могу вам служить, приказывайте без стеснения. Я буду внимательна к вам так, как не была еще ни к кому на свете.
    
Кавалер. Вы становитесь пристрастны ко мне. Почему это?
    
Мирандолина. Потому, что, помимо ваших достоинств и вашего положения, я уверена, что с вами я могу поговорить свободно, что вы не поймете дурно моего внимания, что будете смотреть на меня только как на служанку и не будете мучить меня смешными претензиями и вздорными выходками.
    
Кавалер (в сторону). Черт возьми! В ней что-то необыкновенное, но не могу понять, что!
    
Мирандолина (в сторону). Бука начинает понемногу становиться ручным.
    
Кавалер. Ну, если вам нужно заняться вашими делами, не забывайте их из-за меня.
    
Мирандолина. Да, синьор, я пойду взгляну, не нужно ли чего по дому. Это и есть моя любовь; этому и отдаю я все время. Если вам угодно приказать что-нибудь, я пришлю вам лакея.
    
Кавалер. Хорошо. А если что-нибудь понадобится вам, я буду рад вас видеть.
    
Мирандолина. Я никогда не хожу в комнаты к жильцам, но к вам, пожалуй, буду заглядывать.
    
Кавалер. Ко мне? Почему?
    
Мирандолина. Потому что, ваша милость, вы мне очень и очень нравитесь.
    
Кавалер. Я нравлюсь вам?
    
Мирандолина. Ну да. Нравитесь, потому что не распускаете слюни, как все, потому что вы не из тех, кто влюбляется. (В сторону.) Пусть у меня отвалится нос, если завтра он уже не будет влюблен по уши! (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
    
    
Кавалер, один.
    
    
Кавалер. Да, я знаю, что делаю. Бабы! К черту! Вот эта могла бы еще поймать меня скорее, чем другая. Такая откровенность, такая непринужденность разговора — вещь не совсем обыкновенная. В ней есть что-то особенное. Но влюбиться из-за этого? Нет! Я бы остановился на ней скорее, чем на какой-нибудь другой, чтобы слегка поразвлечься. Но втюриться? Потерять свободу? Дудки! Дураки те, кто влюбляются в бабью юбку! (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
    
    
Другая комната гостиницы.
    
Ортензия, Деянира и Фабрицио.
    
    
Фабрицио. Оставайтесь здесь, ваши сиятельства. Взгляните на ту, другую комнату. Она будет спальней, а здесь вы будете кушать, принимать… и вообще все, что угодно.
    
Ортензия. Хорошо, хорошо! Вы хозяин или лакей?
    
Фабрицио. Лакей, к услугам вашего сиятельства.
    
Деянира (тихо, Ортензии). Он называет нас сиятельствами.
    
Ортензия (в сторону). Будем разыгрывать то же и дальше. (Громко.) Послушайте.
    
Фабрицио. Ваше сиятельство?
    
Ортензия. Скажите хозяину, чтобы он пришел сюда. Я хочу поговорить с ним об условиях.
    
Фабрицио. Придет хозяйка. Я сию минуту. (В сторону.) Что это за одинокие синьоры, черт возьми! Одеты хорошо и по виду как будто важные дамы. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ
    
    
Ортензия и Деянира.
    
    
Деянира. Сиятельства! Это мы-то сиятельства! Он принял нас за важных дам.
    
Ортензия. Ну и отлично: будут почтительнее.
    
Деянира. Зато сдерут втридорога.
    
Ортензия. Э! Когда дойдет до счетов, они будут иметь дело со мной; а я достаточно долго побродила по свету!
    
Деянира. Как бы не влететь в историю с этими титулами.
    
Ортензия. Дорогая моя, вы ничего не понимаете. Неужели две актрисы, привыкшие изображать на сцене графинь, маркиз и княгинь, не сумеют сыграть какую угодно роль в гостинице?
    
Деянира. А приедут наши — и все всплывет наружу.
    
Ортензия. Сегодня они, во всяком случае, до Флоренции не доберутся. Из Пизы сюда на барке — меньше трех дней никак не выйдет.
    
Деянира. На барке? Какой ужас!
    
Ортензия. Ничего не поделаешь. Капиталов не хватает. Хорошо хоть, что мы-то доехали на двуколке.
    
Деянира. Вовремя подоспело последнее выступление.
    
Ортензия. Да, но если бы я не стояла все время у дверей[2], ничего бы не вышло.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
    
    
Те же и Фабрицио.
    
    
Фабрицио. Хозяйка сию минуту будет к вашим услугам.
    
Ортензия. Хорошо.
    
Фабрицио. Что вам угодно приказать? Я служил и другим синьорам. Сочту особенной честью со вниманием служить вашим сиятельствам.
    
Ортензия. Когда понадобится, я позову.
    
Деянира (в сторону). Здорово играет эти роли Ортензия!
    
Фабрицио (достает перо и книжку). А пока прошу, ваши сиятельства, соблаговолите сообщить ваши почтенные имена для прописки.
    
Деянира (в сторону). Начинается!
    
Ортензия. А зачем вам мое имя?
    
Фабрицио. Гостиницы обязаны сообщать куда нужно имена, фамилии, родину и общественное положение каждого постояльца. Если этого не сделать — беда!
    
Деянира (тихо, Ортензии). Ну, милочка, конец нашим титулам.
    
Ортензия. Многие ведь дают вымышленные имена.
    
Фабрицио. Наше дело — записать то, что нам говорят. Остальное нас не касается.
    
Ортензия. Ну, так пишите: баронесса Ортензия дель Поджо, из Палермо.
    
Фабрицио (записывая, про себя). Сицилианка! Горячая кровь! (Деянире.) А вы, ваше сиятельство?
    
Деянира. Я? (В сторону.) Не знаю, что сказать.
    
Ортензия. Что же вы, графиня Деянира? Скажите свое имя.
    
Фабрицио (Деянире). Прошу вас.
    
Деянира (к Фабрицио). Разве вы не слышали?
    
Фабрицио (пишет). «Ее сиятельство синьора графиня Деянира…» А фамилия?
    
Деянира. И фамилия нужна?
    
Ортензия (к Фабрицио). Ну, так пишите: дель Соле, из Рима.
    
Фабрицио. Ну вот. Больше ничего. Простите за беспокойство. Сейчас придет хозяйка. (В сторону.) Говорил я, что важные дамы! Делишки будут у меня неплохие: гора разных подачек. (Уходит.)
    
Деянира (жеманно). Слуга покорная, синьора баронесса.
    
Ортензия. Приветствую вас, графиня. (Реверансы с ужимками.)
    
Деянира. Фортуна предоставляет мне счастливейший случай повергнуть к вашим ногам мое глубокое уважение.
    
Ортензия. Из фонтана вашего сердца могут источаться одни лишь потоки милостей.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ
    
    
Те же и Мирандолина.
    
    
Деянира (Ортензии, с ужимками). Сударыня, вы мне льстите.
    
Ортензия (так же). Графиня, ваши достоинства заслуживают еще большего.
    
Мирандолина (в сторону). Какие церемонные дамы!
    
Деянира (в сторону). Сейчас лопну со смеху!
    
Ортензия (тихо, Деянире). Тише! Хозяйка!
    
Мирандолина. Добро пожаловать, синьоры.
    
Ортензия. Здравствуйте, милая девушка.
    
Деянира. Здравствуйте, хозяюшка.
    
Ортензия (делает знак Деянире, чтобы та сдержалась). Ну…
    
Мирандолина (Ортензии). Разрешите поцеловать вашу руку.
    
Ортензия (дает ей руку). Вы очень милы.
    
    
Деянира смеется в сторону.
    
    
Мирандолина (Деянире). И вашу, ваше сиятельство.
    
Деянира. Ах, не надо.
    
Ортензия. Позвольте, позвольте девушке. Она такая воспитанная. Дайте ей руку.
    
Мирандолина. Прошу вас.
    
Деянира. Ну, нате вам. (Дает ей руку, отворачивается и смеется.)
    
Мирандолина. Чему вы смеетесь, ваше сиятельство?
    
Ортензия. Графиня у нас прелесть. Все еще смеется надо мной. Я сболтнула глупость, которая показалась ей смешной.
    
Мирандолина (в сторону). Бьюсь об заклад, что это не настоящие дамы. Дамы не приехали бы одни.
    
Ортензия (Мирандолине). Давайте поговорим об условиях.
    
Мирандолина. Как? Вы разве одни? С вами нет ни кавалеров, ни слуг? Никого?
    
Ортензия. Барон, мой муж…
    
    
Деянира громко смеется.
    
    
Мирандолина (Деянире). Что вы смеетесь, синьора?
    
Ортензия. Правда, почему вы смеетесь?
    
Деянира. Над бароном, вашим мужем.
    
Ортензия. Правда, он очень веселый человек. И всегда говорит смешные вещи. Он тотчас приедет с графом Орацио, мужем нашей графини.
    
    
Деянира делает усилие, чтобы удержаться от смеха.
    
    
Мирандолина (Деянире). Вы смеетесь и над синьором графом?
    
Ортензия. Что это вы, графиня? Неужели вы не можете держаться приличнее?