1 2 3 

  
   
Мольер Жан-Батист
   
Скупой
   
Комедия в пяти действиях 
  
  
   
    
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 
   
   
Гарпагон1, отец Клеанта и Элизы, влюбленный в Мариану. 
   
Клеант, сын Гарпагона, возлюбленный Марианы. 
   
Элиза, дочь Гарпагона, возлюбленная Валера. 
   
Валер, сын Ансельма, возлюбленный Элизы. 
   
Maриана, возлюбленная Клеанта, которую любит Гарпагон. 
   
Ансельм, отец Валера и Марианы. 
   
Фрозина, посредница в сердечных делах. 
   
Симон, маклер. 
   
Жак, повар и кучер Гарпагона. 
   
Лафлеш, слуга Клеанта. 
   
Клод, служанка Гарпагона. 
   
Брендавуан | 
   
                    } лакеи Гарпагона. 
   
Ламерлюш | 
   
Комиссар. 
   
Писарь. 
   
Действие происходит в Париже, в доме Гарпагона. 
  
  
   
    
Действие первое 
   
   ЯВЛЕНИЕ I 
   
Валер, Элиза. 
   
Валер. Что я вижу! Прелестная Элиза, вы грустите? Давно ли вы дарили меня благосклонными речами, заверяли в искренней любви? Я был безмерно счастлив. Но увы! Настали перемены. Вы моей радости не разделяете. Что значат эти вздохи? Скажите не таясь: вы сожалеете, что осчастливили меня надеждой? Вы раскаялись и уже хотите взять обратно обещание, которое исторг у вас мой пламень? 
   
Элиза. Нет, Валер. Могу ли я раскаяться хоть в чем-нибудь, что делаю для вас? Я покорна нежной власти чувства, и у меня нет сил восстать против нее. Но не хочу скрывать: тревожусь я. К чему все это приведет? Боюсь, что я люблю вас несколько сильнее, чем то дозволено девицам. 
   
Валер. Элиза, чем же вас страшат те милости, которые вы мне дарите? 
   
Элиза. Ах, многим, многим! Я предвижу гнев отца, упреки всей родни, суровое сужденье света. Но более всего боюсь я вашего, Валер, непостоянства! Мужчины очень часто платят за страстный жар невинных чувств преступною холодностью. 
   
Валер. О, не обижайте несправедливым опасеньем! Я не таков, как прочие! Подозревайте в чем угодно, но уж не в том, что я способен нарушить долг свой перед вами. Я люблю вас, и только вместе с жизнью моя любовь угаснет. 
   
Элиза. Ах, Валер, говорят, у всех у вас одна и та же песня! В словах и клятвах все мужчины одинаковы, а вот поступки их показывают разницу меж ними. 
   
Валер. Ну, вот и подождите выносить мне приговор, покуда мое сердце не скажется в моих поступках, не вменяйте мне в вину напрасных страхов, порожденных вашей излишней и досадной осторожностью! Молю, не убивайте, не наносите мне жестокого удара оскорбительным сомненьем! Дайте срок убедить вас тысячами доказательств, что я люблю любовью пламенной и чистой. 
   
Элиза. Увы! С какою легкостью мы поддаемся увереньям милого! Да, Валер, мне думается, вы неспособны прибегнуть к низким обольщеньям. Я верю, что любима искренно, что вы мне не измените. Сомненья прочь! Но люди, но молва... Я их боюсь. 
   
Валер. Да почему? Откуда это спасенье? 
   
Элиза. Я ничего бы не страшилась, когда бы все могли смотреть на вас глазами моей души: ведь я-то нахожу в вас столько оправданий всему, что делаю для вас! Ваши достоинства - защита сердцу моему от всех укоров, а благодарность к вам - священный долг, предписанный мне небом. Разве я могу забыть, в каких необычайных обстоятельствах мы встретились, с какою благородной отвагой вы бросились в бушующие волны и спасли меня, рискуя своею жизнью? А ваши нежные заботы, горячая, почтительная страсть, которую ни время, ни препятствия не охладили, которая вас держит близ меня, в чужом краю, далеко от родных и понуждает вас скрывать и свое имя и положение. Ведь для того, чтобы видеться нам повседневно, вы играете роль управителя, слуги у моего отца. Конечно, для меня все это чудо, просто чудо! Как же мне не оправдать свое согласие? Но, пожалуй, чужие люди меня не оправдают и не поймут. 
   
Валер. Какие же у меня достоинства? Я на одно лишь уповаю: любовь - вот все мои достоинства. Суда людского не страшитесь - ваш батюшка как будто бы нарочно старается вас оправдать пред целым светом. Чрезмерной скупостью, суровым обращеньем он мог бы вас и брата вашего толкнуть на крайности. Милая Элиза, простите, что я так говорю. Но вы же сами знаете: ничего хорошего о нем сказать нельзя. Однако не тревожьтесь: если мне удастся, как я надеюсь, найти своих родителей, нам нетрудно будет добиться у него согласия на наш союз. Я с нетерпением жду вестей. Ежели отец и мать замедлят сюда прибыть, я сам поеду их разыскивать. 
   
Элиза. Валер, останьтесь. Умоляю, не уезжайте. Лучше постарайтесь батюшку расположить к себе. 
   
Валер. Да я стараюсь; вы видите, как я стараюсь, на какие уловки я пустился, чтобы проникнуть в его дом и в услуженье поступить, какую маску я ношу, как я подлаживаюсь ко всем его понятиям и чувствам, какую роль играю ежедневно, чтоб заслужить его расположенье! Зато мне удалось достигнуть поразительных успехов, и я узнал на опыте, где самый верный путь к благоволению людей. Притворно разделяй все вкусы их и склонности, житейские их правила, восхваляй их недостатки, восторгайся всеми их словами и поступками. Не бойся пересолить в угодничестве. Даже если оно бросается в глаза, как грубая игра, - лестью одурачишь первейшего разумника, и он проглотит любую наглую, смешную выдумку, стоит лишь ее приправить похвалами. Конечно, при таких повадках теряешь искренность, да что поделаешь? Хочешь иль не хочешь, а приноравливайся к нужным людям. И если невозможно без лести войти к ним в милость, виноват не тот, кто льстит, а тот, кто любит лесть. 
   
Элиза. А почему бы вам не заручиться и поддержкой брата? Что, ежели служанка выдаст нашу тайну? 
   
Валер. Мне не по силам угождать одновременно и отцу и сыну: уж очень разные они, войти в доверие к обоим - дело чрезвычайно трудное. Лучше, Элиза, вы сами воздействуйте на брата. Вы с ним друзья, постарайтесь склонить его на нашу сторону. Вот он идет. Я ухожу. А вы тем временем поговорите с братом, но откройте ему лишь то, что вам покажется уместным. 
   
Элиза. Не знаю, право, хватит ли у меня смелости открыться. 
   ЯВЛЕНИЕ II 
   
Элиза, Клеант. 
   
Клеант. Ты одна, сестрица? Очень рад! Я сгораю от нетерпения доверить тебе тайну. 
   
Элиза. Слушаю. Что ты хотел сказать? 
   
Клеант. Ах, очень, очень много и всего лишь в двух словах: я влюблен. 
   
Элиза. Влюблен? 
   
Клеант. Да, сестрица. Но погоди, послушай. Я прекрасно знаю, что сын во всем зависит от отца и должен покоряться его воле; сын не имеет права жениться, не испросив на то согласия родителя, которому обязан жизнью; небо облекло отцов верховной властью над чувствами их сыновей; отцы посланы на землю для того, чтоб дети их не смели без руководства отчего ступить ни шагу; будучи уже избавлены от пыла страсти, отцы гораздо менее, чем мы, способны ошибаться и видят лучше нас, кто нам подходит; нам надлежит гораздо больше верить свету их рассудка, чем ослепленью сердца нашего; юные порывы толкают нас нередко к пропасти злосчастья. Вот, сестрица, я перечислил все хочу тебя избавить от труда все это мне напоминать. Прошу тебя, мой друг, не читай мне наставлений: моя любовь их слушать не желает. 
   
Элиза. Братец, ты уже сделал предложение? 
   
Клеант. Нет еще, но я решился. И еще раз заклинаю: не пытайся меня отговорить. 
   
Элиза. Ах, братец, неужели я такая странная особа? 
   
Клеант. Но ты, сестрица, любви еще не знаешь. Тебе неведомо, как сладостно тиранство нежной страсти над нашим сердцем, и твоего благоразумья я боюсь. 
   
Элиза. Увы, Клеант, не поминай ты о моем благоразумье! Кому же благоразумье хотя бы раз единый не изменило? Если б я тебе открыла сердце, то, пожалуй, в твоих глазах оказалась бы даже менее благоразумною, чем ты. 
   
Клеант. Слава богу! Неужели и твоя душа... 
   
Элиза. Подожди, сначала о тебе. Кого ты полюбил, скажи? 
   
Клеант. Юную девицу, недавнюю нашу соседку. Она так хороша, как будто бы ее предназначение в мире - пленять сердца. Ах, сестрица, никогда еще природа не порождала такого дивного созданья! Я полюбил ее с первого взгляда. Ее зовут Марианой, живет она при матери и во всем ей покорна. Мать - очень славная старушка, но почти всегда хворает, и эта прелестная девушка заботится о ней с глубокою дочернею любовью, во всем ей помогает, жалеет и утешает с такою нежностью, что каждый умилится. И что бы она ни делала, она всегда мила. Каждое ее движение полно изящества, очаровательной мягкости, все в ней говорит о подкупающей доброте, о редкой чистоте души... Ах, сестрица, как бы я хотел, чтоб ты ее увидела! 
   
Элиза. Но я и так уж многое увидела из описания. И раз ты ее любишь, значит это достойная девушка. 
   
Клеант. Я стороной узнал, что они совсем не богаты, еле сводят концы с концами при самой скромной жизни. Сестра, ты только представь себе, какая радость - облегчить жизнь любимому созданью, как-нибудь тайком помогать в нужде добродетельному семейству, и ты поймешь, как мне обидно, что из-за скупости отца я этой радости лишен. Я ничем не могу доказать, как я люблю мою красавицу. 
   
Элиза. Да, братец, понимаю; тебе, наверно, это очень горько! 
   
Клеант. Так горько, что и сказать не могу! Нет, право, где еще найти такую жестокую скаредность, такую необыкновенную черствость сердца, от которой мы с тобой должны страдать? Зачем нам все отцовское богатство, ежели оно придет к нам, когда минует наша цветущая пора и мы уже не сможем наслаждаться жизнью? А сейчас отец меня лишает самого необходимого, я вынужден налево и направо занимать деньги на свое содержание. Чтобы носить приличную одежду, нам с тобой, Элиза, приходится упрашивать торговцев поверить в долг. И вот я решил поговорить с тобою: помоги мне выведать, как батюшка посмотрит на мои чувства к Мариане. Если воспротивится, я уйду из дому, буду искать доли с милой сердцу в чужих краях, и, может быть, судьба пошлет нам счастье. Для этой цели я теперь ищу повсюду, где бы достать денег. Если у тебя, сестрица, такое же положение и отец пойдет наперекор нашим желаниям, то уедем вместе, освободимся от деспота, который нас так долго мучил своей невыносимой жадностью. 
   
Элиза. Правда! С тех пор как нет на свете матушки, нам с каждым днем живется все тяжелее, и если... 
   
Клеант. Постой, я слышу его голос. Пойдем отсюда, докончим разговор. А потом соединим наши силы и атакуем крепость отцовской суровости. 
   ЯВЛЕНИЕ III 
   
Гарпагон, Лафлеш. 
   
Гарпагон. Вон отсюда! Без разговоров! Чтоб духу твоего тут не было! Ну, убирайся! Плут, мошенник, висельник! 
   
Лафлеш (в сторону). Вот проклятый старик! Сроду не видел такого злыдня. Бес вселился в него, прости господи! 
   
Гарпагон. Что ты там бормочешь? 
   
Лафлеш. За что вы меня гоните? 
   
Гарпагон. Он еще спрашивает! Будто сам не знаешь, жулик! Вон отсюда, а не то получишь трепку. 
   
Лафлеш. Что я вам сделал? 
   
Гарпагон. А вот то и сделал... Убирайся, говорю. 
   
Лафлеш. Мне хозяин - ваш сын, он велел мне здесь его дождаться. 
   
Гарпагон. Ступай на улицу, там жди. Прочь из дому! Торчишь, как пень, и все глазами шаришь, выглядываешь, чем бы поживиться! Не хочу, чтоб в мои дела совали нос, выследивали, где и что лежит. Вон как глаза-то бегают, по всем углам шныряют, нельзя ли чего стянуть! 
   
Лафлеш. Черта с два, что у вас стянуть-то! Все на запоре, вы день и ночь все стережете. 
   
Гарпагон. Моя воля - запереть, моя воля - стеречь. Ты что мне за указчик? Мало ли мошенников подсматривают, вынюхивают по чужим домам! (В сторону.) Ох, боюсь, проведал он про деньги! (Громко.) Ты, поди, уж сплетни распустил, что у меня деньги припрятаны? 
   
Лафлеш. У вас припрятаны? 
   
Гарпагон. Врешь, бездельник, я этого не говорил! (Вполголоса.) Вот черт! (Громко.) Я спрашиваю, не распустил ли ты зловредных слухов, что у меня много денег? 
   
Лафлеш. А мне-то что? Много или мало, есть ли, нет ли, нам все едино. 
   
Гарпагон (замахивается на него). Не рассуждай! Вот надеру за это уши! Прочь отсюда, говорю! 
   
Лафлеш. Ну, и уйду! 
   
Гарпагон. Стой, погоди!.. А что унес с собой? 
   
Лафлеш. Что мне унести? 
   
Гарпагон. Иди-ка сюда. Покажи руки. 
   
Лафлеш. Вот, глядите, руки. 
   
Гарпагон. Теперь другие покажи2. 
   
Лафлеш. Другие? 
   
Гарпагон. Да. 
   
Лафлеш. Глядите. 
   
Гарпагон (указывает на карманы Лафлеша). Ничего туда не положил? 
   
Лафлеш. Смотрите сами. 
   
Гарпагон (ощупывает карманы Лафлеша). Ну глубоки, ну широки карманы! Сюда сколько хочешь запрячешь воровской добычи. За такие карманы судить бы надо, на виселицу вздернуть. 
   
Лафлеш (в сторону). А хорошо бы с этаким сквалыгой стряслась та самая беда, которой он боится. Сам бы с радостью у скареда украл! 
   
Гарпагон. А? 
   
Лафлеш. Что? 
   
Гарпагон. У кого украл? 
   
Лафлеш. Я говорю, все роетесь, все ищете, не украл ли я. 
   
Гарпагон. Я-то разыщу! (Ощупывает карманы Лафлеша.) 
   
Лафлеш (в сторону). Пропади они пропадом, скупцы и скупердяи! 
   
Гарпагон. Что ты говоришь? 
   
Лафлеш. Что говорю? 
   
Гарпагон. Да. Что ты бубнишь про скупцов и скупердяев? 
   
Лафлеш. Пропади, говорю, пропадом скупцы и скупердяи. 
   
Гарпагон. А ты о ком говоришь? 
   
Лафлеш. О скупердяях. 
   
Гарпагон. А кто они такие, эти скупердяи? 
   
Лафлеш. Жадюги и сквалыги. 
   
Гарпагон. Да кто же они? 
   
Лафлеш. А вам что за нужда? 
   
Гарпагон. Значит, нужда. 
   
Лафлеш. Вы думаете, я про вас так говорю? 
   
Гарпагон. Что думаю, то думаю... Да как ты смеешь? С кем ты говоришь? 
   
Лафлеш. С кем? Со своей шапкой. 
   
Гарпагон. А я поговорю с твоим загривком. 
   
Лафлеш. И все равно скажу: проклятые скупцы! 
   
Гарпагон. Нет, нахал, не скажешь! Молчи! 
   
Лафлеш. Я же никого по имени не называю. 
   
Гарпагон. Молчи, иначе плохо будет! 
   
Лафлеш. Знает кошка, чье мясо съела. 
   
Гарпагон. Замолчишь ты? 
   
Лафлеш. Ничего не поделаешь, молчу. 
   
Гарпагон. Эй, молчи! 
   
Лафлеш (указывает на свой камзол). Глядите, вот еще один кармашек. Ну, хватит с вас? 
   
Гарпагон. Послушай, сам отдай! Не буду обыскивать. 
   
Лафлеш. Что отдать? 
   
Гарпагон. А то, что ты стащил. 
   
Лафлеш. Ничего я у вас не брал. 
   
Гарпагон. Верно? 
   
Лафлеш. Верно. 
   
Гарпагон. Прощай, иди ко всем чертям! 
   
Лафлеш (в сторону). Вот как учтиво распрощался! 
   
Гарпагон. Ступай! Про совесть не забудь! 
   ЯВЛЕНИЕ IV 
   
Гарпагон один. 
   
Гарпагон. Как расстроил меня, негодник! Глаза бы не видали хромого пса3! Нелегкий, ах, право, нелегкий труд хранить большие деньги в своем доме! Хорошо тому, кто все свое богатство вложит в прибыльное дело, а при себе только на расход оставит. Поди-ка вот придумай да устрой у себя в каком-нибудь уголочке надежный тайник. А сундукам золото доверить нельзя, я никогда не буду держать его в сундуках. Что сундук? Приманка для воров! Грабители первым делом в сундук полезут. 
   ЯВЛЕНИЕ V 
   
Гарпагон, Элиза, Клеант. 
   
Элиза и Клеант в глубине сцены разговаривают между собой. 
   
Гарпагон (думая, что он один). А все же хорошо ль я сделал, что золото зарыл в саду? Вчера долг получил сполна - десять тысяч золотых. Десять тысяч! Изрядный капитал! (Замечает Элизу и Клеанта.) О господи! Я сам себя выдал! Думал, никого тут нет, разгорячился и, кажется, вслух заговорил. ( Клеанту и Элизе.) Вы что? 
   
Клеант. Ничего, батюшка. 
   
Гарпагон. Давно вы тут? 
   
Клеант. Только что вошли. 
   
Гарпагон. Вы слышали? 
   
Клеант. Что, батюшка? 
   
Гарпагон. Вот это... 
   
Элиза. Что? 
   
Гарпагон. Да то, что я сказал? 
   
Клеант. Нет. 
   
Гарпагон. Нет - да, нет - да! 
   
Элиза. Извините, батюшка. 
   
Гарпагон. Нет уж, вижу, что слышали. Я сам с собой говорил. Вот, говорю, как трудно нынче деньги достаются. И есть же, говорю, какой-нибудь счастливец, у коего в дому найдется десять тысяч червонцев! 
   
Клеант. Мы не посмели подойти, боялись вам помешать. 
   
Гарпагон. Ну, вот и хорошо. Теперь вы знаете, а то бы вкривь и вкось истолковали мои слова, подумали бы, что это у меня найдется десять тысяч червонцев. 
   
Клеант. В ваши дела мы, батюшка, не входим. 
   
Гарпагон. Эх, кабы бог послал удачу - десять тысяч червонцев! 
   
Клеант. Не думаю... 
   
Гарпагон. Вот бы кстати! 
   
Элиза. Да это... 
   
Гарпагон. Мне деньги куда как надобны! 
   
Клеант. Я полагаю... 
   
Гарпагон. Уж так бы пригодились! 
   
Элиза. Вы, батюшка... 
   
Гарпагон. Тогда бы я не горевал, что времена тяжелые настали. 
   
Клеант. Боже мой! Уж вам-то, батюшка, зачем тужить? Всем известно, что у вас добра достаточно. 
   
Гарпагон. Что? У меня достаточно добра? Лгут люди! Кто это говорит? Враки, выдумки! Одни только мошенники могли распустить такие слухи! 
   
Элиза. Не сердитесь, батюшка! 
   
Гарпагон. И что за диво! Собственные дети стали родному отцу предателями и врагами! 
   
Клеант. Какой же я вам враг? Я только и сказал, что у вас есть достаток. 
   
Гарпагон. Вот, вот! Такие речи да мотовство твое меня погубят. Залезут в дом грабители и перережут мне горло. Все думают теперь: у Гарпагона денег куры не клюют. 
   
Клеант. В чем же мое мотовство? 
   
Гарпагон. В чем? Или это не роскошество бесстыжее - шататься по городу в таком наряде? Я вчера твою сестрицу бранил, но где ей до тебя! Вот погоди, накажет тебя бог! Посмотреть, что на тебе надето: с головы до ног все щегольское! Ты на свои уборы уйму денег ухлопал. Я тебе, сынок любезный, раз двадцать говорил: мне твои повадки не нравятся! Маркиза из себя воображаешь. Ишь как разрядился! Откуда ты деньги берешь? У меня воруешь, не иначе! 
   
Клеант. Э, батюшка! Ну, как у вас украсть! 
   
Гарпагон. А я почем знаю? Где же тебе иначе денег взять, чтобы этак франтить? 
   
Клеант. Где? А карты, батюшка? Я играю, в игре я счастлив, и все, что мне пошлет фортуна, трачу на одежду. 
   
Гарпагон. И очень глупо делаешь! Если ты в игре удачлив, пользуйся удачей с умом: деньги в рост отдавай да бери хороший процент. Глядишь, и деньги целы и прибыль нажил. Хотелось бы мне знать, не говоря о прочем, к чему тебе все эти ленты? От башмаков до шляпы - банты, ленты, банты, ленты! У тебя, я вижу, на штанах и то уж шелковый шнурок, а хватило бы вполне полдюжины простых завязок. А парик! Что за нужда тратиться на парики, когда и своих волос на голове достаточно? А волосы-то собственные нам даром даны. Бьюсь об заклад, ты на ленты да на парик промотал не меньше двадцати пистолей4. А знаешь, сколько с двадцати пистолей в год получишь доходу? Восемнадцать ливров, шесть солей и восемь денье, даже если бы отдать деньги в рост всего лишь из восьми процентов. 
   
Клеант. Верно, батюшка. 
   
Гарпагон. Ну, оставим это. Есть дела другие. (Замечает, что Элиза и Клеант обмениваются знаками.) Ой! (Тихо в сторону.) Знаки друг другу подают. Задумали отцовский кошель украсть! (Громко.) Вы что руками машете? 
   
Элиза. Мы спорим с братцем, кому начать, кто первый заговорит. Нам, батюшка, обоим надо кое-что вам сказать. 
   
Гарпагон. И мне надо кое-что вам сказать. 
   
Клеант. Мы, батюшка, хотели бы поговорить о браке. 
   
Гарпагон. И я о браке. 
   
Элиза. Ах, батюшка! 
   
Гарпагон. Что разахалась? Чего испугалась? Слово страшное, или сам брак тебя страшит? 
   
Клеант. Мы боимся, батюшка, что брак вы понимаете по-своему, не так, как мы. Нам обоим страшно - вдруг наши чувства не согласны будут с вашим выбором. 
   
Гарпагон. Потерпите, не пугайтесь. Я знаю, кого для вас обоих выбрать. Вам жаловаться не придется. (Клеанту.) А для начала спрошу, скажи-ка, видел ты молодую девицу, что живет от нас неподалеку? Ее звать Марианой. 
   
Клеант. Видел, батюшка. 
   
Гарпагон. (Элизе). А ты? 
   
Элиза. Я слышала о ней. 
   
Гарпагон. Ну-с, любезный, что ты о ней скажешь? 
   
Клеант. Прелестная особа. 
   
Гарпагон. Какова с лица? 
   
Клеант. Видно, что и благонравна и умна. 
   
Гарпагон. А каковы манеры и осанка? 
   
Клеант. Восхитительны. 
   
Гарпагон. Не кажется ли тебе, что такая девушка достойна внимания? 
   
Клеант. Да, батюшка. 
   
Гарпагон. И, поди, неплохо бы жениться на ней? 
   
Клеант. Очень бы неплохо! 
   
Гарпагон. Из нее, пожалуй, примерная хозяйка выйдет? 
   
Клеант. Бесспорно. 
   
Гарпагон. Муж, поди, доволен ею будет? 
   
Клеант. Ну, еще бы! 
   
Гарпагон. Остановка только вот за чем: боюсь, приданого дадут за нею мало. 
   
Клеант. Ах, батюшка, зачем думать о приданом, когда хочешь жениться на такой милой девушке? 
   
Гарпагон. Нет уж, извините, извините! Но и то сказать: приданое приданым, а если его немного, можно и на другом наверстать. 
   
Клеант. Вы совершенно правы. 
   
Гарпагон. Ну, вот и хорошо, что ты со мной согласен. Скромный вид и кроткий нрав этой девицы мне пришлись по сердцу, и я решил на ней жениться, лишь бы нашлось у ней хоть малое приданое. 
   
Клеант. Ах! 
   
Гарпагон. Что? 
   
Клеант. Как! Вы решили?.. 
   
Гарпагон. Да, решил на ней жениться. 
   
Клеант. Вы? Вы? 
   
Гарпагон. Да. Я! Я! Что это значит? 
   
Клеант. У меня закружилась голова. Я выйду на воздух. 
   
Гарпагон. Ничего, пройдет. Ступай скорей на кухню, выпей холодной водички. 
   ЯВЛЕНИЕ VI 
   
Гарпагон, Элиза. 
   
Гарпагон. Ну, и народ пошел! У этих изнеженных щеголей цыплячья сила! Ты слышала, Элиза, как я решил устроить свою судьбу. А твоему братцу я подыскал в жены вдову - нынче утром мне про нее говорили. Тебя же, дочка, я выдам за господина Ансельма. 
   
Элиза. За господина Ансельма? 
   
Гарпагон. Да. Человек он почтенный, рассудительный, степенный и еще не старый - пятидесяти нет, и, как всем известно, богач. 
   
Элиза (делает реверанс). Дозвольте, батюшка, сказать: я не пойду замуж. 
   
Гарпагон (передразнивает Элизу). Дозвольте, доченька, сказать: пойдете замуж. 
   
Элиза (делает реверанс). Прошу прощенья, батюшка. 
   
Гарпагон (передразнивает Элизу). Прошу прощенья, дочка. 
   
Элиза. Почтенный господин Ансельм достоин уваженья, но... С делает реверанс) с дозволения вашего, скажу: я за него не выйду. 
   
Гарпагон. Хотя бы и не достоин уваженья, но... (передразнивает Элизу) с дозволенья вашего, скажу: нынче вечером вы за него пойдете. 
   
Элиза. Нынче вечером? 
   
Гарпагон. Да-с, нынче вечером. 
   
Элиза (делает реверанс). Не будет этого, батюшка. 
   
Гарпагон (передразнивает Элизу). Будет, доченька. 
   
Элиза. Не будет. 
   
Гарпагон (делает реверанс). Будет. 
   
Элиза. А я говорю - не будет. 
   
Гарпагон. А я говорю - будет. 
   
Элиза. Меня не удастся принудить. 
   
Гарпагон. Нет, удастся. . 
   
Элиза. Да я скорей повешусь, чем за такого выйду. 
   
Гарпагон. Не повеситесь, а пойдете за него. Какая дерзость! Где это видано, чтоб дочь осмелилась перечить отцу? 
   
Элиза. Где это видано, чтобы отец неволил дочь и насильно выдавал ее замуж? 
   
Гарпагон. Попробуй поищи такого жениха! Бьюсь об заклад, за такой выбор меня всякий похвалит. 
   
Элиза. Бьюсь об заклад, ни один разумный человек вас не похвалит. 
   
Гарпагон (замечает в глубине сцены Валера). Ах, вот Валер! Не угодно ли, дочка, он нас рассудит? 
   
Элиза. Согласна. 
   
Гарпагон. И что он скажет, так тому и быть? 
   
Элиза. Да, так тому и быть. 
   
Гарпагон. Отлично. 
   ЯВЛЕНИЕ VII 
   
Валер, Гарпагон, Элиза. 
   
Гарпагон. Валер, иди сюда. Мы тебя избрали судьей. Реши, кто прав: я или моя дочь. 
   
Валер. Вы, сударь, вы! Конечно, вы. 
   
Гарпагон. А разве ты знаешь, о чем мы спорили? 
   
Валер. Не знаю. Но разве вы можете быть не правы? Вы так разумны] 
   
Гарпагон. Я вот хочу, чтобы моя дочь сегодня же вечером сочеталась законным браком с человеком умным и богатым, а эта негодница осмелилась мне заявить, что жених ей не по вкусу. Каково? Что скажешь? 
   
Валер. Что я скажу? 
   
Гарпагон. Да. 
   
Валер. Гм... гм... 
   
Гарпагон. Ну, что же ты? 
   
Валер. В сущности ваши чувства мне вполне понятны. Вы, конечно, правы. Кто же посмеет считать вас не правым? Но и про вашу дочь нельзя сказать, что она совсем уж не права, и... 
   
Гарпагон. Это почему же? Чем господин Ансельм ей не пара? Во-первых, дворянин, а вдобавок человек спокойного нрава, степенный, благоразумный, состоятельный, да еще бездетный вдовец. Поди сыщи такого! 
   
Валер. Вы правы. Но дочь могла бы вам сказать, что тут спешить не следует, ей надо поразмыслить, спросить у своего сердца, согласно ли оно... 
   
Гарпагон. Сам в руки клад дается! Упустишь - не поймаешь. Зять отменно выгодный. Согласен взять ее без приданого. 
   
Валер. Без приданого? 
   
Гарпагон. Да-с. 
   
Валер. Ну, коли так, молчу! Довод самый убедительный! Перед ним надо склониться. 
   
Гарпагон. Еще бы! Сколько денег сберегу! 
   
Валер. Ну, разумеется, кто посмеет спорить? Правда, ваша дочь, пожалуй, возразит, что брак важнее денег, - ведь тут решается ее судьба: счастье или несчастье всей жизни. В супружеском союзе жить до гробовой доски; значит, вступать в брак ей надлежит с оглядкой, осторожно. 
   
Гарпагон. Без приданого! 
   
Валер. Вы правы - это все решает. Однако же найдутся люди, которые, пожалуй, скажут, что надобно считаться с девичьим сердцем, а при таком неравенстве в летах, в характерах и в чувствах брак сулит плачевные невзгоды. 
   
Гарпагон. Без приданого! 
   
Валер. О, какой неотразимый довод! Черт побери, ну что тут возразишь! Правда, есть немало отцов, готовых скорей пожертвовать приданым, чем счастьем дочери. Позабыв о выгоде, они для дочери искать бы стали в браке согласья душ, сладостного всем супругам, чтобы в семье царили добродетель, мир, отрада и, конечно... 
   
Гарпагон. Без приданого! 
   
Валер. Ваша правда. Таким доводом всякому рот заткнешь. Без приданого! Попробуй-ка не согласиться! 
   
Гарпагон (вполголоса, поглядывая в окно, выходящее в сад). Ох, что там? Никак собака лает! Неужто воры лезут? Деньги мои, деньги! (Валеру и Элизе.) Не уходите. Я сейчас вернусь. 
   ЯВЛЕНИЕ VIII 
   
Элиза, Валер. 
   
Элиза. Валер, что это значит? Как вы с ним говорили? 
   
Валер. Подождите, нельзя его сердить. Идти напролом - верный способ все испортить. А так я лучше с ним справлюсь. Иных людей только лукавством и одолеешь - они уж от природы с норовом, упрямы и возражений не терпят. Услышат правду - и сразу на дыбы! Прямой дорогой разума таких ни шагу не заставишь пройти, только окольными путями приведешь их к желанной цели. Для виду надо поддакивать, так скорее своего добьешься. А если... 
   
Элиза. Валер, ведь нынче свадьба! 
   
Валер. Придумаем, как ее расстроить. 
   
Элиза. Да что придумаешь! Вечером всему конец! 
   
Валер. Надобно просить отсрочки. Притворитесь больной. 
   
Элиза. Пошлют за лекарем, и притворство откроется. 
   
Валер. Да что вы! Лекари ничего не смыслят! Не робейте, сошлитесь на любую хворь - они поверят, найдут причину болезни и объяснят, откуда вдруг она у вас взялась. 
   ЯВЛЕНИЕ IX 
   
Гарпагон, Элиза, Валер. 
   
Гарпагон (тихо, в глубине сиены). Слава богу, все благополучно. 
   
Валер (не замечая Гарпагона). И, наконец, есть последнее средство: убежим! Убежим с вами и от всего спасемся. Элиза, красавица моя, если ваша любовь сильна... (Замечает Гарпагона.) Да, дочь обязана повиноваться отцу. Нечего тут рассуждать, хорош или не хорош жених. Если вам приводят столь веский довод: "Без приданого!" - будьте готовы выйти за первого встречного. 
   
Гарпагон. Отлично! Молодец! 
   
Валер. Извините, сударь, я погорячился и позволил себе смелость говорить так с вашей дочерью. 
   
Гарпагон. Напротив! Я в восторге, даю тебе над нею полную власть. (Элизе.) Тебе от этой власти избавиться не удастся. Даю Валеру над тобою всю власть, которой меня облекло небо. Изволь его слушаться и делать то, что он укажет. 
   
Валер (Элизе.). Ну-с, теперь попробуйте противиться моим наставлениям! 
   ЯВЛЕНИЕ X 
   
Гарпагон, Валер. 
   
Валер. Я, сударь, пойду за ней, продолжу назидания. 
   
Гарпагон. Премного буду тебе благодарен... 
   
Валер. Ее следует держать в узде, и в крепкой! 
   
Гарпагон. Да уж покрепче! 
   
Валер. Не беспокойтесь. У меня не вырвется. 
   
Гарпагон. Валяй, валяй! А мне надо ненадолго отлучиться. 
   
Валер (идет к двери, в которую вышла Элиза, и как будто обращается к ней). Да, да, важнее денег нет ничего на свете! Благодарите бога, что у вас такой отец! Он-то знает жизнь! И коль скоро нашелся жених, готовый взять невесту без приданого, значит нечего разбирать. Без приданого! В этих двух словах заключено все: красота, молодость, честь, благородство, благоразумье и любая добродетель. 
   
Гарпагон. Вот славный малый! Как говорит! Сущий оракул! Счастлив я, что мне такой слуга попался! 
  
  
   
    
Действие второе 
   
   ЯВЛЕНИЕ I 
   
Клеант, Лафлеш. 
   
Клеант. Ах, изверг! Куда же ты запропастился? Ведь я велел тебе... 
   
Лафлеш. Сударь, ей-богу, не виноват. Я пришел до сроку, хотел вас дождаться, но батюшка у вас такой зловредный: вытолкал меня взашей, чуть не прибил... 
   
Клеант. Ну, как? Устроил? Дело не терпит отлагательства, особенно теперь. Представь, что я сейчас узнал: отец - соперник мне! 
   
Лафлеш. Ваш батюшка влюбился? 
   
Клеант. Да! Мне едва удалось скрыть от него волненье, когда я услыхал такую весть. 
   
Лафлеш. Туда же, влюбился, старый хрыч! Ишь что затеял! Курам на смех! Такая образина для любви негожа. 
   
Клеант. Уж верно, в наказанье за мои грехи накатило на него. 
   
Лафлеш. А вы зачем таитесь? Сказали бы: "Люблю", и кончено. 
   
Клеант. Нет, надо отвести все подозрения, чтобы действовать свободно, и в случае чего расстроить этот брак. Скажи скорей, какой ты ответ принес? 
   
Лафлеш. Жалко мне вас, сударь! Сколько мытарств претерпеть надо, когда деньги занимаешь, да еще и в лапы попадешь к ростовщикам! 
   
Клеант. Что ж, не выйдет дело? 
   
Лафлеш. Как не выйдет - выйдет! Маклер Симон, которого нам дали в посредники, человек проворный, ловкий. Он, говорит, для вас из кожи лезет вон. Уж очень, говорит, понравился мне твой хозяин. 
   
Клеант. Так, значит, дадут пятнадцать тысяч? 
   
Лафлеш. Дадут. Только надо согласиться на ихние условия. 
   
Клеант. А ты виделся с тем, кто дает деньги? 
   
Лафлеш. Куда там! Разве можно! Он прячется почище нашего. Тут такая тайна, - не разгадаешь! Имени его не называют, а только обещали нынче свести вас друг с другом в каком-то доме. Он хочет сам расспросить у вас, кто вы такой, достаточно ли у вас добра. Как узнает, чей вы сын, так, наверно, дело легко сладится. 
   
Клеант. А главное, от матушки мне осталось наследство, его-то у меня нельзя отнять. 
   
Лафлеш. Вот послушайте условия, он их сам продиктовал посреднику. Приказано сообщить их вам, а потом уж пойдут переговоры. Вот они, условия: "Ежели заимодавец убедится в платежеспособности заемщика; ежели оный заемщик достиг совершеннолетия и обеспечен родительским достоянием, изрядным, прочным и надежным, закладами не обремененным, долговая расписка будет надлежащим образом заготовлена и засвидетельствована нотариусом, человеком самым добропорядочным, выбор коего предоставляется заимодавцу, ибо он весьма озабочен достодолжным составлением сего акта". 
   
Клеант. Что ж, тут возражать нечего. 
   
Лафлеш. "Заимодавец во избежание малейших укоров своей совести полагает возможным дать деньги в ссуду всего лишь из пяти процентов". 
   
Клеант. Из пяти? Да он премилый человек! Грех жаловаться. 
   
Лафлеш. Ваша правда. "Но поскольку у заимодавца просимой суммы не имеется и в угожденье заемщику он вынужден сам позаимствовать ее у третьих лиц из двадцати процентов, по справедливости заемщик обязан возместить ущерб заимодавцу, каковой берет в долг сумму испрашиваемой ссуды единственно из желания оказать заемщику услугу". 
   
Клеант. Черт побери! Да ведь это лихоимство? Грабеж средь бела дня! Выходит, он дает из двадцати пяти процентов! 
   
Лафлеш. Вот, вот. Я то же самое сказал. Прикиньте, посмотрите, брать или не брать. 
   
Клеант. Да что ж смотреть. Деньги до зарезу нужны. Поневоле согласишься! 
   
Лафлеш. Вот, вот. Я то же самое сказал. 
   
Клеант. Еще есть условия? Какие? 
   
Лафлеш. Пустяки! "Из пятнадцати тысяч ссуды заимодавец чистоганом может дать двенадцать тысяч, а на три тысячи дает вещами, опись коих при сем приложена, и в ней все поставлено по совести, то есть по цене самой умеренной". 
   
Клеант. Что это значит? 
   
Лафлеш. Послушайте-ка опись: "Первое - кровать о четырех ножках, тюфяк и простыня с прошвами из плетеных кружев, весьма тонкой работы, стеганое одеяло оливкового цвета, подбитое тафтою красной с голубым отливом, и вдобавок стульев полдюжины; все означенное в полной исправности. Далее полог длинный из добротной омальской саржи5 цвета засохшей розы, с позументами и шелковою бахромой". 
   
Клеант. Да что же он? Смеется, что ли? 
   
Лафлеш. Погодите, погодите! "Далее штофные обои, на коих выткана история любви Гомбо и Масеи6. Далее стол раздвижной орехового дерева о двенадцати витых точеных ножках и к нему шесть табуретов". 
   
Клеант. На кой мне черт!.. 
   
Лафлеш. Потерпите малость. "Далее три мушкета длинноствольных, выложенных перламутром, и к ним три сошки7. Далее печь переносная, кирпичная, а к ней две колбы и три реторты - утварь, весьма полезная для любителей перегонки". 
   
Клеант. Ах, чтоб тебе! 
   
Лафлеш. Умерьте гнев! "Далее лютня болонская, у коей почти все струны в целости. Далее бильярд настольный с лунками, доска для шахмат, а также гусек - игра древнегреческая, ныне возрожденная, - все перечисленное весьма пригодно для приятного времяпрепровождения в часы досуга. Далее чучело ящерицы небольшой, набитое соломой, - занимательная диковинка, каковую можно подвесить к потолку гостиной для украшения оной. Все означенные в описи предметы по самой добросовестной оценке стоят четыре тысячи пятьсот франков, но из любезности заимодавец согласен уступить их за три тысячи". 
   
Клеант. Ах, чтоб он провалился со своей "любезностью"! Слыханное ли дело! Разбойник! Сдирает шкуру дикими процентами да еще навязывает мерзкий хлам, невесть откуда собранный, и ставит за него три тысячи! Да я за эту рухлядь и двухсот экю не выручу! А что поделаешь!.. Придется соглашаться. Я в крайности, вот этот негодяй и режет меня без ножа! 
   
Лафлеш. Сударь, не в обиду будь вам сказано, вы идете проторенной пагубной дорожкой, по стопам Панурга8. Покупать втридорога, продавать дешево, в долгах заранее проживать наследство - прямой путь к разоренью. 
   
Клеант. Да что ж мне остается делать? Вот до чего нас доводит проклятая отцовская скупость! И еще удивляются, что сыновья желают отцам смерти! 
   
Лафлеш. Да уж, признаться, ваш батюшка своей подлой скаредностью святого введет в искушение. Я, слава богу, не питаю склонности к таким проделкам, от которых пахнет виселицей, и сторонюсь приятелей, ежели они пускаются на воровские плутни. Меня не заманишь на штукарства, когда они хоть чуточку грозят пеньковым воротником. Но, право, как посмотришь на поступки вашего батюшки, так и тянет его обокрасть: думается, похвальное бы дело сделал! 
   
Клеант. Дай мне опись, я прочту еще раз сам. 
   ЯВЛЕНИЕ II 
   
Гарпагон, маклер Симон, Клеант, Лафлеш. 
   
Клеант и Лафлеш в глубине сцены. 
   
Симон. Да, сударь. Просит ссуду молодой человек. Сейчас он в затруднительном положении и согласится на все ваши условия. 
   
Гарпагон. Мэтр Симон, а вы уверены, что в этом деле для меня нет риска? Вы узнали имя заемщика? Какое у него имущество, кто его родители? 
   
Симон. К сожалению, не могу вас осведомить. Мне на него указали случайно. Но при свидании он все это сообщит вам. Его слуга уверил меня, что вы останетесь вполне довольны таким должником. Он сказал, что отец его хозяина - богач; матери уже нет в живых, да и отец недолго заживется, больше года не протянет. Если вам угодно, заемщик в этом готов дать подписку. 
   
Гарпагон. Ну, это хорошо. По долгу милосердия, мэтр Симон, надо помочь ближнему по мере сил. 
   
Симон. Разумеется. 
   
Лафлеш (узнав Симона, говорит тихо Клеанту). Это что такое? Симон беседует с вашим батюшкой. 
   
Клеант (Лафлешу, тихо). Неужели Симон узнал, кто я такой? Уж не ты ли выдал? 
   
Симон (Лафлешу). Ай-ай-ай! Как вы торопитесь! Кто вам велел сюда прийти? (Гарпагону.) Прошу прощенья, сударь, это не я открыл им ваше имя и не я рассказал, где вы живете. Но, по-моему, большой беды тут нет: они сумеют соблюсти тайну, а вы сейчас же можете вступить в переговоры. 
   
Гарпагон. Как! 
   
Симон (указывая на Клеанта). Вот, сударь, то самое лицо, которое желало бы занять у вас пятнадцать тысяч ливров. 
   
Гарпагон. Как, негодяй! Так это ты пустился во все тяжкие? 
   
Клеант. Как, батюшка! Так это вы занялись постыдным делом? 
   
Маклер Симон убегает, Лафлеш прячется. 
   ЯВЛЕНИЕ III 
   
Гарпагон, Клеант. 
   
Гарпагон. Вот оно что! В долги залезаешь, разориться хочешь? 
   
Клеант. Вот оно что! Хотите разбогатеть лихоимством? 
   
Гарпагон. Да как ты смеешь после этого мне на глаза являться? 
   
Клеант. Да как же вы посмеете теперь смотреть в глаза порядочным людям? 
   
Гарпагон. Не стыдно ли тебе, скажи на милость? Вот до чего дошел! Беспутный и безумный мот, ты катишься к пропасти! О расточитель, позор своих родителей! Тебе нисколько не жаль пустить по ветру добро, которое они скопили тяжкими трудами! 
   
Клеант. А вам не совестно покрывать себя бесчестьем в таких проделках? Доброй славой, уважением людей - вы всем готовы пожертвовать ради своей ненасытной алчности! Вы тешите ее, сгребая золото монета за монетой. Пускаетесь из корысти на такие низкие уловки, каких и самым отъявленным ростовщикам не придумать. 
   
Гарпагон. Прочь с глаз моих, бездельник! Прочь с глаз моих! 
   
Клеант. Кто же, по-вашему, преступник? Тот, кто, будучи в нужде, дорогой ценой занимает деньги, или тот, кто добывает их грабежом, хотя нужды в деньгах и не имеет? 
   
Гарпагон. Вон отсюда, говорят тебе! Противно слушать! 
   
Клеант уходит. 
   
Ну, нет худа без добра. Это мне предупреждение. Теперь я в оба буду следить за каждым шагом моего сынка. 
   ЯВЛЕНИЕ III 
   
Фрозина, Гарпагон. 
   
Фрозина. Сударь!.. 
   
Гарпагон. Обожди минутку. Я сейчас вернусь, и мы поговорим. (В сторону.) Теперь самое время проверить, целы ли деньги! 
   ЯВЛЕНИЕ V 
   
Лафлеш, Фрозина. 
   
Лафлеш (не видя Фрозины). Ну и приключение! Не иначе как у него где-нибудь устроен склад всякого старья. Мы в доме никогда не видели того, что красуется в описи. 
   
Фрозина. Э, да это ты, Лафлеш! Какими судьбами? 
   
Лафлеш. А, да это ты, Фрозина! Зачем явилась? 
   
Фрозина. Как зачем? Посредничать, оказывать услуги, себе и людям на пользу обращать малые свои дарованья. Тебе ли не знать, дружок, что в сей земной юдоли только хитростью и добудешь пропитание! Таким, как мы, бедным сиротинкам взамен наследственных доходов ниспосланы от неба пронырливость и ловкость. 
   
Лафлеш. Хозяину, поди, что-нибудь приторговала? 
   
Фрозина. А как же! Дельце для него наладила. Теперь жду награды. 
   
Лафлеш. Награды? От него? Попробуй вымани хоть грош - молодчина будешь. Он над деньгами трясется, позволь тебе напомнить. 
   
Фрозина. За такую услугу и скупец раскошелится. 
   
Лафлеш. Держи карман! Ты, видать, еще не знаешь господина Гарпагона. Из всего человечества человек самый бесчеловечный, из всех смертных самый негодный смертный, скупущий, злющий, загребущий. Нет такой услуги, чтобы господин Гарпагон за нее раскошелился. Похвалить, посулить, словами поманить - на это он мастер. Но денег! Ни шиша не даст. У него на языке мед, а в сердце лед. В обращении ласкательство, искательство, а на деле - сухарь, хапуга и к слову "дать" питает такое отвращение, что сроду не говаривал: "Я дам", непременно скажет: "Ссужу". 
   
Фрозина. Ах, миленький, не страшно! Я всякого сумею высосать, к любому войти в милость и нащупать в сердце чувствительную струнку, я знаю, с какого боку к богатею приступиться. 
   
Лафлеш. Пустое! Тут твой секрет не поможет! Бьюсь об заклад, даже тебе не расшевелить такого жмота. На деньги он кремень, сущий турок! Туречеством своим кого хочешь приведет в отчаянье. Хоть сдохни перед ним, он и глазом не моргнет. Для него деньги дороже доброй славы, чести, благородства. Как увидит просителя с протянутой рукой, весь затрясется. Услышать просьбу о деньгах - да это для него нож в сердце, все нутро у бедняги перевернется! И если ты... Ой, вот он жалует сюда... Уйду-ка лучше. (Уходит.) 
   ЯВЛЕНИЕ VI 
   
Гарпагон, Фрозина. 
   
Гарпагон (тихо). Все спокойно. (Громко.) Ну что, Фрозина? 
   
Фрозина. Ах, боже мой! Какое у вас личико! Так и пышет здоровьем! 
   
Гарпагон. Пышет? Это у меня-то? 
   
Фрозина. Никогда еще не видала вас таким бодрым красавцем! Кровь с молоком! 
   
Гарпагон. Ты шутишь? 
   
Фрозина. Что вы! Молодость-то в вас играет, вижу, вижу! Сколько я знаю щеголей, которые вам и в подметки не годятся, хотя им от роду всего по двадцать пять годов. 
   
Гарпагон. Так-то оно так, Фрозина. А все же мне шестьдесят стукнуло. 
   
Фрозина. Ну и что же, что шестьдесят? Подумаешь! Да разве это старость? Самая цветущая пора для мужчины. Вторая молодость получше первой. 
   
Гарпагон. Верно. Однако же неплохо бы лет двадцать скинуть с плеч. 
   
Фрозина. Полно, вы смеетесь! Уж вам-то ничуть не надо скидывать. Вы крепыш! При таком сложении вы до ста лет доживете. 
   
Гарпагон. Ты думаешь? 
   
Фрозина. У вас к тому все приметы. Постойте-ка, постойте, дайте поглядеть. Вон какая складка меж бровей! Это уж вернейший признак долголетья. 
   
Гарпагон. Ты понимаешь в этом толк? 
   
Фрозина. Еще бы! Дайте ручку. Сейчас посмотрим на ладонь. Боже правый! Линия-то жизни какая длинная! 
   
Гарпагон. Где это? 
   
Фрозина. Неужели не видите, докуда линия доходит? 
   
Гарпагон. Ну? И что же это значит? 
   
Фрозина. А вот что! Я сказала: жить вам до ста лет, а выходит больше ровнехонько сто двадцать! 
   
Гарпагон. Ишь ты как! Не врешь? 
   
Фрозина. Помилуйте, да вас не прошибешь ничем! Вы и Детей похороните и всех внуков переживете. 
   
Гарпагон. Что ж, очень рад. А как у нас дела? 
   
Фрозина. Зачем и спрашивать? Уж коли я взялась, со всяким поручением справлюсь. А насчет сердечных дел и сватовства - всякого за пояс заткну. Задумай кто жениться или выйти замуж - мигом обкручу. Если б захотела, так, кажется, самого турецкого султана женила бы на республике Венецианской9! Ну, а ваше дельце будет полегче. Мне кое-что случалось продавать нашим голубкам, так я с ними с обеими потолковала о вас. Матери расписала, как вы любуетесь на Мариану, когда она проходит по улице или вечером сядет у окошка подышать прохладой, и как вы возымели намерение на ней жениться. 
   
Гарпагон. Каков ответ? 
   
Фрозина. Мать, конечно, рада. Я сказала, что нынче у вас в доме сговор вашей дочки и подписание брачного договора и вы просите Мариану пожаловать к вам. Старуха согласилась отпустить дочь и поручила ее моему надзору. 
   
Гарпагон. Мне нынче придется ужин закатить господину Ансельму, так пусть уж заодно и Мариана попирует. 
   
Фрозина. Что правильно, то правильно. Сегодня после' обеда она сюда заглянет, познакомится с вашей дочкой, потом хотела съездить на ярмарку, а к вечеру будет к вам на ужин. 
   
Гарпагон. На ярмарку и моя дочь поедет вместе с ней. Я им одолжу карету. 
   
Фрозина. Вот это дело! 
   
Гарпагон. А слушай-ка, Фрозина, ты поговорила с матерью насчет приданого? Сказала ты, что надо ей как-нибудь извернуться, сжаться, даже шкуру снять с себя для такого случая? Ведь никто не женится на бесприданницах. 
   
Фрозина. Не беспокойтесь! Такая девушка вам принесет доходу двенадцать тысяч ливров в год. 
   
Гарпагон. Двенадцать тысяч? 
   
Фрозина. По меньшей мере! Во-первых девица росла в бедности и приучена к воздержанности в пище. Какой-нибудь салат, немножко молочка, ломтик сыру да яблочко - она уж и сыта. Не надо вам будет тратиться на дорогие блюда, на закуски, пирожные, сласти, какие любят наши баловницы. Ну, словом, тут вы сбережете три тысячи, не меньше. Засим она любит опрятность, всегда будет одета чистенько, но просто, очень скромно. Не в пример нынешним модницам, ей совсем не по вкусу наряды, серьги, кольца, ожерелья и богатая мебель; Вот еще одну статью расхода скиньте - четыре тысячи, а то и больше. А карты! Да она их сроду в руки не брала и не возьмет. Ей такие развлеченья противны, не то что нынешним бесстыжим картежницам! Я знаю одну такую озорницу, - живет по соседству с нами, - так она проиграла за год двадцать тысяч франков! Ну, возьмем поменьше - только четверть, и то уж какие деньги! Вот и посчитайте, сколько вы сбережете. На игре - пять тысяч франков, на нарядах и уборах четыре - это уж девять тысяч. Да на сладких кушаньях тысячу экю. Сочли? Всего-то за год двенадцать тысяч, ровным счетом! Верно? 
   
Гарпагон. Какая счетчица нашлась! А где же тут доход? Существенное где? 
   
Фрозина. Прошу прощенья. Это ль не существенная выгода, когда жена приносит в приданое умеренность и скромность, щегольства не любит, карт не выносит? 
   
Гарпагон. Ты что, смеешься надо мной? Не будет она тратить - хорошо, а приданое-то где? Ты думаешь, я так и дам расписку в получении всех этих добродетелей? Нет, мне подавай что-нибудь вещественное! 
   
Фрозина. Ах, господи! Получите! получите! Они мне говорили, что у них где-то есть землица. Вот и приберете к рукам. 
   
Гарпагон. Надо посмотреть. Да вот еще, Фрозина, что меня беспокоит. Уж очень молода невеста. А молодые к молодым тянутся, так и льнут друг к другу. Боюсь, что старый муж придется не по вкусу, и пойдут у меня в доме... Ну, этакие, знаешь, беспорядки... Как бы не пришлось раскаяться! 
   
Фрозина. Ах, что вы! Как вы плохо ее знаете! Должна вам сказать, что и тут у Марианы от всех девиц отличье! Она терпеть не может молодых, одни только старики у ней в чести. 
   
Гарпагон. Неужели? 
   
Фрозина. Право, право. Послушали бы вы, как ваша Мариана рассуждает. "Противно, говорит, глядеть на молодых, на вертопрахов, люблю бородатых, почтенных". И чем старее, тем они ее сердцу милее. Вы не вздумайте-ка молодиться. Ей подавай шестидесятилетних, никак не меньше! Четыре месяца назад она совсем уж было вышла замуж, да свадьба-то расстроилась из-за того, что жениху всего пятьдесят шесть лет исполнилось. Да он еще хотел похвастаться, что может без очков подписаться под брачным договором. 
   
Гарпагон. Только из-за этого? 
   
Фрозина. Только. Нет, говорит, какие же это годы... пятьдесят шесть лет! Мало, мало! А главное, очков не носит. Очки - украшение мужскому носу. 
   
Гарпагон. Вот диво! Не слыхал я про таких девиц! 
   
Фрозина. Да это еще что! Загляните к ней в комнату. Какие у нее картинки поразвешаны! Вы, верно, думаете, Адонисы да Парисы, Аполлоны да Купидоны? Нет, ошибаетесь! Сатурн да царь Приам10, Нестор11 седовласый и этот, как его, ну, немощный старик Анхиз12, которого сын несет на спине. 
   
Гарпагон. Вот умница! Никогда бы не подумал! Очень рад услышать, что у нее такие чувства. И то сказать, в молодых-то мало толку. Будь я женщиной, я бы тоже их не любил. 
   
Фрозина. Ну, разумеется! За что любить молодых щенков? Скажи на милость, кушанье какое! Молокососы, франты, пустомели! Кто на них позарится? 
   
Гарпагон. Уму непостижимо, за что их женщины так любят! 
   
Фрозина. По своей дурости! Где у этих сумасбродок голова, коль для них любезны белокурые юнцы? Да их мужчинами нельзя считать! Разве таких можно полюбить? 
   
Гарпагон. Вот, вот, и я то же самое твержу. Куда они годятся, молодые петухи? Голосом и так и сяк играют, над губой три волоска, а туда же встопорщены, будто кошачьи усы! Распустят до пояса парики из пакли, штаны наденут широкие, все в складках, рубашку выпустят сборками над тощим животом! 
   
Фрозина. А на вас и поглядеть-то любо! Посмотришь - и сразу скажешь: "Вот настоящий мужчина! А как одет! Умеет женщинам угодить нарядом". 
   
Гарпагон. Так я, по-твоему, могу понравиться? 
   
Фрозина. Еще бы! Так хороши, просто загляденье! Лицом пригожи - хоть рисуй. А ну-ка повернитесь, пройдите три шага. Дайте посудить. Ну, статность, ну, осанка! Поступь важная и легкая, движения свободные. Сейчас видно, что вас никакая хворь не берет. 
   
Гарпагон. Слава богу, больших недугов у меня нет. Только вот одышка одолевает да кашель, случается, бьет. 
   
Фрозина. Это ничего. Одышка вам к лицу, а кашляете вы даже очень мило. 
   
Гарпагон. А скажи-ка, Мариана меня видела? Обратила на меня внимание? 
   
Фрозина. Нет, еще ни разу не видела, но мы о вас немало толковали. Я ей все описала, и вы у нее перед глазами как живой. Уж как я вас расхваливала поди-ка, мол, поищи такого мужа! 
   
Гарпагон. Спасибо. Молодец Фрозина! 
   
Фрозина, Ах, сударь, не забыть бы! У меня к вам просьба небольшая. Я в суде тяжбу завела, да вот такая незадача вышла, что могу и проиграть, денег не хватает. 
   
Гарпагон хмурится. 
   
А если будет на то милость ваша, мне выиграть ее легко. А уж Мариана-то как будет рада знакомству с вами! 
   
Лицо у Гарпагона проясняется. 
   
Как вы ей понравитесь! И как ей придется по вкусу ваш стародавний сборчатый воротник! Особенно понравится ей то, что у вас по давнишней моде камзол завязан шнурочками. Муж со шнурочками! Она от радости с ума сойдет! 
   
Гарпагон. Вот как! Приятно слышать! 
   
Фрозина. Право, сударь, эта тяжба должна мою судьбу решить. 
   
Гарпагон снова хмурится. 
   
Коли проиграю, в разор разорюсь. А для поправки дела мне и нужно-то немного, самую малость... Ах, если б вы видели, с каким восторгом Мариана слушала, когда я про вас рассказывала! 
   
Лицо у Гарпагона снова проясняется. 
   
Теперь она все ваши качества знает, глазки у девицы разгорелись, и ей не терпится сладить дело. Скорее свадьбу, говорит, скорее! 
   
Гарпагон. Вот услужила ты мне, Фрозина, вот услужила! Я у тебя в долгу. 
   
Фрозина. А долг-то платежом красен! Жду от вас помощи, сударь. Выручите, дайте мне на ноги встать. 
   
Гарпагон снова хмурится. 
   
Уж я вам за это отслужу, век буду помнить. 
   
Гарпагон. Прощай, мне недосуг. Письма надо писать. Куча срочных писем! 
   
Фрозина. Сударь, я в большой беде, мне очень будет кстати ваша помощь. Не откажите, сударь! 
   
Гарпагон. Сейчас, сейчас. Я дам распоряженье, и вас повезут на ярмарку в моей карете. 
   
Фрозина. Поверьте, сударь, я бы вам не докучала, да нужда неволит. 
   
Гарпагон. Вы не беспокойтесь, я ужин прикажу подать пораньше. На ночь вредно есть, я знаю. 
   
Фрозина. Не откажите, сударь, помогите! Если бы вы знали, что за радость... 
   
Гарпагон. Постой-ка! Меня зовут. До скорого свидания! (Уходит.) 
   
Фрозина (одна). Ах ты пес, чтоб тебе чирий в нос! Чтоб тебя черти драли, скаредная морда! Напрасно, значит, старалась, так ничем и не поживилась. Нет, шалишь, я не отстану. Тут сорвалось - с другим полажу, а свое возьму. 
  
  
   
    
Действие третье 
   
   ЯВЛЕНИЕ I 
   
Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, служанка Клод, Жак, Ламерлюш, Брендавуан. 
   
Гарпагон. А ну-ка, все сюда! Сейчас я дам каждому распоряженье и расскажу, что кому делать. Клод, подойди, начнем с тебя. 
   
Служанка подходит, в руках у нее половая щетка. 
   
Прекрасно, ты во всеоружии. Твоя обязанность - везде хорошенько подмести, почище прибрать. Но, смотри мне, осторожней три по креслам и диванам своей тряпкой, а то все исцарапаешь, протрешь. А когда ужин подадут, тебе поручается следить за бутылками. Пропадет хотя бы одна или из посуды что-нибудь разобьется - твоя вина, с тебя и спрос. Вычту из жалованья. 
   
Жак (в сторону). Ловко придумал. 
   
Гарпагон (служанке). Теперь ступай. 
   ЯВЛЕНИЕ II 
   
Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, Жак, Брендавуан, Ламерлюш. 
   
Гарпагон. Ламерлюшу и тебе, Брендавуан, мыть стаканы и обносить гостей вином. Да помните вы оба - не соваться, не потчевать, наливать только тем, кто сам попросит, а не так, как другие нахальные лакеи: всякому готовы налить вина, кто вовсе и не думал пить. Нет, вы не лезьте, стойте подальше от стола и ждите, когда попросят разок-другой. Да не забывайте побольше чистой воды приносить. 
   
Жак (в сторону). Понятно, цельное-то вино в голову бросается. 
   
Ламерлюш. А кафтаны прикажете нам надеть? 
   
Гарпагон. Так и быть, наденьте, но не сейчас, а когда увидите, что гости уже у дверей. Да берегите платье! 
   
Брендавуан. Сударь, вы же знаете, на моем кафтане спереди большущее пятно от лампового масла. 
   
Ламерлюш. А у меня штаны продрались, дыры такие, что весь зад, извините за выражение, светится. 
   
Гарпагон (Ламерлюшу). Стой умненько у стены, не поворачивайся задом. (Брендавуану.) А ты одной рукой подавай, а другой держи шляпу, вот атак. (Показывает, как Брендавуан должен прикрывать шляпой масляное пятно.) 
   ЯВЛЕНИЕ III 
   
Гарпагон, Клеант, Элиза, Валер, Жак. 
   
Гарпагон. Элиза, тебе поручаю следить, как будут: убирать со стола. Приглядывай, чтоб не попортили чего, не растащили. Такая обязанность подходит хозяйской дочери. А сейчас изволь-ка полюбезнее принять мою невесту - она к тебе придет познакомиться, и ты вместе с ней поедешь на ярмарку. Слышишь, что я говорю? 
   
Элиза. Слышу, батюшка. 
   ЯВЛЕНИЕ IV 
   
Гарпагон, Клеант, Валер, Жак. 
   
Гарпагон (сыну). А ты, красавец, щеголь, помни: я по доброте своей прощу тебе давешнее бесстыдство, но не вздумай гостью встретить хмурой рожей. 
   
Клеант. Я, батюшка? Помилуйте, зачем мне хмуриться? 
   
Гарпагон. Помалкивай! Знаем мы неблагодарность наших милых деток. Не очень-то они довольны, когда отец приводит в дом молодую хозяйку, и косятся на мачеху. Но если ты хочешь, чтобы я забыл, какую ты штуку выкинул, советую тебе встретить мою гостью учтиво, с любезной улыбкой. 
   
Клеант. Сказать по правде, батюшка, я не могу дать обещанье радоваться, что гостья станет мне мачехой, - не хочу солгать, - но, как покорный сын, исполню ваше приказанье и встречу эту юную особу учтиво и радушно. 
   
Гарпагон. Да уж не смей невежничать! 
   
Клеант. На это вам не придется жаловаться. 
   
Гарпагон. Ну, смотри ты у меня!