1 2 3 4 5 6 

  
   
    
Льюис Кэрролл
    
    
Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье (Пер. Н.М. Демуровой)
   
   
— Перевод Н. М. Демуровой
   
— Стихи в переводах С. Я. Маршака, Д. Г. Орловской и О. И. Седаковой
   
— Комментарий Мартина Гарднера
   
— Иллюстрации Джона Тенниела
   
Lewis Carroll. Through the looking-glass and what Alice found there
   
   
   
   ОБЪЯВЛЕНИЕ
   
   
Вот уже свыше четверти века я прилагаю все усилия к тому, чтобы мои книги выходили напечатанными наилучшим образом, насколько это возможно в рамках избранных цен. Я глубоко огорчен тем, что последний завод «Зазеркалья» — шестидесятая тысяча — был пущен в продажу, ибо никто не заметил, что большая часть иллюстраций напечатана весьма неудачно, в результате чего книга не стоит тех денег, которые за нее платят. Я прошу всех, кто купил экземпляры из шестидесятой тысячи, вернуть их господам Макмиллану и Ко, Бедфорд Стрит 29, Ковент Гарден, указав при этом свое имя и адрес; взамен им будут высланы экземпляры из следующего завода.
   
Я намереваюсь не уничтожать непроданные экземпляры, а пожертвовать их в рабочие институты 1, сельские читальни и прочие заведения того же рода, не имеющие достаточных средств для покупки подобных книг. В этой связи прошу направлять на мое имя по адресу господ Макмиллан просьбы о присылке этих книг. Письма должны быть заверены каким-либо ответственным лицом и содержать сведения о том, в какой мере данному центру удается покупать книги на собственные средства и каково среднее количество его читателей.
   
Пользуюсь случаем объявить, что, если в будущем я захочу сообщить что-либо своим читателям, я буду прибегать к рекламной полосе «Напасти» 2 — ежедневных газет в первый вторник месяца.
   
Льюис Кэрролл
   
Рождество, 1893 г.
   
   
   
   
1. Алиса встречает черную королеву
   
1. Черная королева уходит на h5
   
2. Алиса через d3 (железная дорога) идет на d4 (Траляля и Труляля)
   
2. Белая Королева идет на с4 (ловит шаль)
   
3. Алиса встречает Белую Королеву (с шалью)
   
3. Белая Королева идет на с5 (становится Овцой)
   
4. Алиса идет на d5 (лавка, река, лавка)
   
4. Белая Королева уходит на f8 (оставляет на полке яйцо)
   
5. Алиса идет на d6 (Шалтай-Болтай)
   
5. Белая Королева идет на с8 (спасаясь от Черного Коня)
   
6. Алиса идет на d7 (лес)
   
6. Черный Конь идет на е7
   
7. Белый Конь берет Черного Коня
   
7. Белый Конь идет на f5
   
8. Алиса идет на d8 (коронация)
   
8. Черная Королева идет на е8 («экзамен»)
   
9. Алиса становится Королевой
   
9. Королевы «рокируются»
   
10. Алиса «рокируется» (пир)
   
10. Белая Королева идет на а6 (суп)
   
11. Алиса берет Черную Королеву и выигрывает партию
   
   DRAMATIS PERSONAE 3
   (РАССТАНОВКА ПЕРЕД НАЧАЛОМ ИГРЫ)
   
   Белые
   
   
Фигуры: Труляля, Единорог, Овца, Белая Королева, Белый Король, Старичок, Белый Рыцарь, Траляля.
   
Пешки: Маргаритка, ЗайАтс, Устрица, Крошка Лили, Лань, Устрица, Болванc Чик, Маргаритка.
   
   Черные
   
   
Фигуры: Шалтай-Болтай, Плотник, Морж, Черная Королева, Черный Король, Ворон, Черный Рыцарь, Лев.
   
Пешки: Маргаритка, Чужестранец, Устрица, Тигровая Лилия, Роза, Устрица, Лягушонок, Маргаритка.
   
    
     
Дитя с безоблачным челом 4
     
И удивленным взглядом,
     
Пусть изменилось все кругом
     
И мы с тобой не рядом,
     
Пусть годы разлучили нас,
     
Прими в подарок мой рассказ.
    
    
     
Тебя я увижу лишь во сне,
     
Не слышен смех твой милый,
     
Ты выросла, и обо мне,
     
Наверное, забыла 5.
     
С меня довольно, что сейчас
     
Ты выслушаешь мой рассказ.
    
    
     
Он начат много лет назад
     
Июльским утром ранним,
     
Скользила наша лодка в лад
     
С моим повествованьем.
     
Я помню этот синий путь,
     
Хоть годы говорят: забудь!
    
    
     
Мой милый друг, промчатся дни,
     
Раздастся голос грозный.
     
И он велит тебе: «Усни!»
     
И спорить будет поздно.
     
Мы так похожи на ребят,
     
Что спать ложиться не хотят.
    
    
     
Вокруг — мороз, слепящий снег
     
И пусто, как в пустыне,
     
У нас же — радость, детский смех,
     
Горит огонь в камине.
     
Спасает сказка от невзгод —
     
Пускай тебя она спасет.
    
    
     
Хоть легкая витает грусть
     
В моей волшебной сказке,
     
Хоть лето кончилось, но пусть
     
Его не блекнут краски 6,
     
Дыханью зла и в этот раз
     
Не опечалить мой рассказ 7.
    
   
   ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
   
   
Так как шахматная задача, приведенная на предыдущей странице, поставила в тупик некоторых читателей, мне следует, очевидно, объяснить, что она составлена в соответствии с правилами — насколько это касается самих ходов.
   
Правда, очередность черных и белых не всегда соблюдается с надлежащей строгостью, а «рокировка» трех Королев просто означает, что все три попадают во дворец; однако всякий, кто возьмет на себя труд расставить фигуры и проделать указанные ходы, убедится, что «шах» Белому Королю на 6-ом ходу, потеря черными Коня на 7-ом и финальный «мат» Черному Королю не противоречат законам игры 8.
   
Новые слова в стихотворении «Бармаглот» (см. с. 126–127) вызвали известные разногласия относительно их произношения; мне следует, очевидно, дать разъяснения и по этому пункту. «Хливкие» следует произносить с ударением на первом слоге; «хрюкотали» — на третьем; а «зелюки» — на последнем 9.
   
Для шестьдесят первой тысячи этого издания с деревянных форм были сделаны новые клише (так как их не использовали непосредственно для печати, они находятся в таком же отличном состоянии, как и в 1871 г., когда их изготовили); вся книга была набрана новым шрифтом. Если в художественном отношении это переиздание в чем-либо будет уступать своим предшественникам, это произойдет не по вине автора, издателя или типографии.
   
Пользуюсь случаем уведомить публику, что «Алиса для детей», стоившая до сего дня 4 шиллинга без обложки, продается сейчас на тех же условиях, что и обычные шиллинговые книжки с картинками, хоть я и уверен, что она превосходит их во всех отношениях (за исключением самого текста, о котором я не вправе судить). 4 шиллинга — это была цена вполне разумная, если учесть, какие серьезные расходы повлекла для меня эта книга; впрочем, раз Читатели говорят: «За книжку с картинками, как бы хороша она ни была, мы не желаем платить больше четырех шиллингов», — я согласен списать в убыток свои расходы по ее изданию, и, чтобы не оставить малышей, для которых она была написана, вовсе без нее, я продаю ее по такой цене, что для меня равносильно тому, как если б я раздавал ее даром.
   
Рождество 1896 г.
  
  
   
    
Глава I ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ ДОМ
   
   
Одно было совершенно ясно: белый котенок тут ни при чем; во всем виноват черный и никто другой. Вот уже полчаса, как мама-кошка мыла Снежинке мордочку (а та стойко сносила эту муку) — так что при всем желании Снежинка ничего не могла сделать.
   
А знаешь, как Дина умывала своих котят? Одной лапой она хватала бедняжку за ухо и прижимала к полу, а другой терла ей всю мордочку, начиная с носа, против шерсти. Как я уже сказал, в это время она трудилась над Снежинкой, а та лежала смирно, не сопротивлялась, да еще пыталась мурлыкать — видно, понимала, что все это делается для ее же блага.
   
С черненькой Китти Дина покончила раньше, и теперь, пока Алиса сидела, свернувшись калачиком на уголке просторного кресла, что-то бормоча про себя в полудреме, Китти от души забавлялась, играя с клубком шерсти, которую Алиса мотала поутру; она весело гоняла его по полу и, конечно, размотала и запутала вконец. Нитки валялись теперь на коврике перед камином, до того спутанные, что на них страшно было смотреть, а Китти прыгала по ним, пытаясь поймать собственный хвост.
   
   
   
   
— Ах, Китти, до чего же ты противная! — сказала Алиса, поймав ее и легонько целуя в мордочку, для того, видно, чтобы она получше поняла, что хозяйка на нее сердится. — Неужели Дина тебе не объясняла, как себя нужно вести?
   
Она взглянула с укоризной на Дину и как можно строже добавила:
   
— Нехорошо, Дина, нехорошо.
   
А потом она опять забралась в кресло, прихватив с собой шерсть и котенка, и снова принялась за клубок. Но дело у Алисы шло медленно, потому что она все время отвлекалась — то беседовала с Китти, а то бормотала что-то себе под нос. Китти смирно сидела у нее на коленях, притворяясь, что внимательно следит за тем, как Алиса мотает шерсть; время от времени она протягивала лапку и тихонько трогала клубок, словно желая сказать, что с удовольствием помогла бы, если б умела.
   
   
   
   
— А знаешь, что будет завтра? — говорила Алиса. — Ты бы и сама догадалась, если б сидела со мной утром на окошке. Только ты была занята — Дина тебя умывала. А я смотрела, как мальчишки собирают щепки на костер. Для костра надо много щепок, Китти. Было ужасно холодно, а тут еще снег пошел — пришлось им разойтись по домам! Но не горюй, Китти! Завтра мы пойдем смотреть на костер! 10
   
Тут Алиса намотала немножко шерсти Китти на шею — просто так, чтобы посмотреть, пойдет ли ей это; Китти стала вырываться — клубок скатился на пол и опять размотался.
   
— Знаешь, — продолжала Алиса, когда они снова устроились в кресле, — я так на тебя рассердилась, Китти, когда увидела, что ты наделала. Я чуть было не открыла окошко и не посадила тебя на снег! Ты это заслужила, шалунья! Что ты можешь сказать в свое оправдание? А теперь слушай и не прерывай меня! (Тут она погрозила Китти пальцем.) Я тебе все скажу! Во-первых, ты пищала, когда тебя мыли сегодня утром. Да, возражать тебе нечего, я слышала своими собственными ушами! Что ты там говоришь? (Алиса замолчала, сделав вид, что слушает Китти.) Она попала тебе лапой в глаз? Сама виновата, незачем тебе было открывать глаза! Если б ты зажмурилась покрепче, этого бы не случилось! Не оправдывайся, пожалуйста! Лучше послушай! Во-вторых, ты оттащила Снежинку 12 за хвост от блюдечка, когда я налила ей молока. Ах, вот как, тебе пить захотелось? А про нее ты не подумала? И, в-третьих, стоило мне отвернуться, как ты тут же размотала всю шерсть. Целых три проступка, Китти, а ты еще ни за один не поплатилась! Ну, подожди, накажу я тебя за все сразу — через неделю!
   
А что было бы, если бы меня тоже стали наказывать за все разом? (Она размышляла вслух, обращаясь скорее к самой себе, чем к Китти.) Что бы тогда было в конце года! Сидеть бы мне в тюрьме, не иначе! А если б меня оставляли без обеда за каждый проступок? Тогда бы в один прекрасный день я осталась бы сразу без ста обедов! Ну, это еще не так страшно! Хуже, если б нужно было съесть все сто обедов разом!
   
— Слышишь, как снег шуршит о стекла, Китти? Какой он пушистый и мягкий! Как он ласкается к окнам! Снег, верно, любит поля и деревья, раз он так нежен с ними! Он укрывает их белой периной, чтобы им было тепло и уютно, и говорит: «Спите, дорогие, спите, пока не наступит лето». А восстав от зимнего сна, Китти, они наденут зеленый наряд и пустятся в пляс на ветру. Ах, как это красиво! — Тут Алиса захлопала в ладоши и опять уронила клубок. — Хорошо бы все это и вправду так было! Ведь осенью лес и в самом деле такой сонный. Листья деревьев желтеют — и он погружается в сон.
   
— Послушай, Китти, а в шахматы играть ты умеешь? Не смейся, милая, я тебя серьезно спрашиваю. Когда мы сегодня играли, ты так смотрела на доску, как будто понимала все ходы: а когда я сказала «Шах!», ты замурлыкала! Ах, Китти, какой это был хороший ход! И я бы, конечно, выиграла, если б не этот противный конь! Как это он подобрался к моим фигурам! Китти, милая, давай играть, как будто мы…
   
Я даже сказать тебе не могу, — как часто Алиса повторяла эту фразу! Не далее как вчера у нее вышел долгий спор с сестрой; Алиса ей сказала: «Давай играть, как будто мы — короли и королевы», — а сестра, которая во всем любит точность, заявила, что это невозможно, потому что их только двое. В конце концов Алисе пришлось уступить. «Ну хорошо, — сказала она, — ты будешь одним королем-и-королевой, а я всеми остальными королями и королевами сразу!» А однажды она до смерти напугала свою старую няньку, крикнув ей прямо в ухо: «Няня, давай играть, как будто я голодная гиена, а ты — кость!»
   
Но мы отвлеклись. Итак, Алиса сказала Китти:
   
— Китти, миленькая, давай играть, как будто ты Черная Королева! Знаешь, если ты сядешь на задние лапки, а передние прижмешь к груди, то будешь совсем как Черная Королева. Ну-ка, попробуй, душечка!
   
И Алиса сняла со стола Черную Королеву и поставила ее перед Китти, чтобы та видела, кому подражать. Но из этой затеи ничего не вышло — в основном потому, что, если верить Алисе, Китти ни за что не желала поднять как следует лапки. Тогда в наказание Алиса поднесла ее к Зеркалу над камином — пусть видит, какой у нее хмурый вид.
   
— Если ты сию же минуту не исправишься, я тебя посажу туда, в Зазеркальный дом. Ну, что ты на это скажешь?
   
— Знаешь, Китти, если ты помолчишь хоть минутку, — продолжала Алиса, — и послушаешь меня, я тебе расскажу все, что знаю про Зазеркальный дом. Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только все там наоборот! 14 Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся, кроме камина. Ах, как бы мне хотелось его увидеть! Мне так интересно узнать, топят они зимой камин или нет. Но в это Зеркало как ни гляди, камина не увидишь, разве что наш камин задымит — тогда и там появится дымок. Только это, верно, они нарочно — чтобы мы подумали, будто и у них в камине огонь. А книжки там очень похожи на наши — только слова написаны задом наперед. Я это точно знаю, потому что однажды я показала им нашу книжку, а они показали мне свою!
   
— Ну, как, Китти, хочешь жить в Зеркальном доме? Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко? Не повредит ли оно тебе, Китти… 17 А дальше идет коридор. Если распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть кусочек коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас. Но, кто знает, вдруг там, где его не видно, он совсем другой? Ах, Китти, как бы мне хотелось попасть в Зазеркалье! Там, должно быть, столько всяких чудес! Давай играть, будто мы туда можем пройти! Вдруг стекло станет тонким, как паутинка, и мы шагнем сквозь него! Посмотри-ка, оно, и правда, тает, как туман. Пройти сквозь него теперь совсем не трудно…
   
Тут Алиса оказалась на каминной полке, хоть и сама не заметила, как она туда попала. А зеркало, и точно, стало таять, словно серебристый туман поутру.
   
   
   
   
Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в Зазеркалье.
   
Прежде всего она заглянула в камин и очень обрадовалась, увидев, что в нем жарко пылают дрова; огонь был настоящий, совсем такой же, как дома!
   
— Значит, здесь мне будет так же тепло, как и там, — подумала Алиса. — И даже, наверно, теплее! Здесь никто не станет меня гнать от камина. А вот будет смешно, когда наши увидят меня здесь — им ведь меня не достать!
   
Она осмотрелась и тут же заметила, что комната на деле совсем не такая обыкновенная и скучная, какой казалась из-за Зеркала. Портреты на стене возле камина были живые и о чем-то шептались, а круглые часы, стоявшие на каминной полке (раньше Алиса видела их только сзади), улыбнулись ей.
   
   
   
   
— Здесь, право, не такой порядок, как у нас, — подумала Алиса, заметив в каминной золе несколько шахматных фигур; вдруг она охнула и присела на корточки: фигуры важно разгуливали по коврику парами!
   
— Вон Черный Король и Черная Королева, — сказала Алиса (шепотом, чтобы не спугнуть их). — А вон Белый Король и Белая Королева — уселись на краешке совка и болтают ногами. А вон две Туры взялись под ручки и шепчутся о чем-то. По-моему, они меня не слышат…
   
   
   
   
Алиса наклонилась к камину.
   
— Они меня, верно, и не видят. Похоже, что я стала вдруг невидимкой…
   
Тут на столе у нее за спиной что-то покатилось и запищало; Алиса обернулась и увидала, что это упала Белая Пешка. Она лежала на спине и изо всех сил брыкалась, силясь подняться на ноги. Алиса с любопытством ждала, что будет дальше.
   
— Это моя малютка! — закричала Белая Королева и бросилась к Пешке, оттолкнув Короля с такой силой, что он упал прямо в золу. — Лили, кисочка! Котенок ты мой ненаглядный! Детка моя королевская!
   
И она стала карабкаться вверх по каминной решетке.
   
— Королевские бредни! — пробормотал Король, потирая ушибленный при падении нос.
   
Немудрено, что он немного рассердился на Королеву, — ведь он с головы до пят выпачкался в золе.
   
Алиса решила прийти им на помощь, и, так как крошка Лили вопила во весь голос, она нагнулась, схватила Королеву и быстро поставила ее на стол, рядом с громко плачущей дочкой.
   
Королева судорожно вздохнула и села: у нее захватило дух от такого головокружительного взлета; с минуту она лишь молча сжимала свою дочку в объятиях. Немножко отдышавшись, она крикнула Королю, угрюмо сидевшему в золе:
   
— Берегись вулкана!
   
— Какого вулкана? — спросил Король и с тревогой взглянул в камин, видно, полагая, что это для вулкана самое подходящее место.
   
— Который… швырнул… меня наверх! — проговорила с расстановкой Королева, которая все никак не могла отдышаться. — Подымайся наверх обычным путем! А то взлетишь на воздух!
   
Алиса долго смотрела, как Король с трудом лезет вверх по каминной решетке, осторожно перебираясь с перекладинки на перекладинку, наконец, не выдержала и сказала:
   
— Так ты пролазишь весь день! Дай-ка я тебе помогу, хорошо?
   
Но Король в ответ промолчал: он, конечно, ее просто не слышал и не видел.
   
Алиса осторожно взяла его в руку и подняла — медленно-медленно, чтобы у него не перехватило дыхание, как у Королевы. Но, прежде чем поставить на стол, она решила слегка его почистить: он был весь в пепле.
   
Алиса потом рассказывала, что в жизни не видела такой мины, какую скорчил Король, почувствовав, что невидимая рука остановилась на полпути в воздухе и кто-то начал сдувать с него пепел: он так удивился, что не мог даже закричать; глаза и рот у него округлились и открывались все шире, хоть дальше, казалось, уж было некуда. Алиса так расхохоталась, что рука у нее затряслась от смеха, и она чуть не выронила бедного короля.
   
   
   
   
— Прошу тебя, милый, не строй таких рож! — вскричала Алиса, совсем позабыв, что Король ее не слышит. — Ты так меня рассмешил, что я тебя чуть не уронила! Закрой же рот! А не то наглотаешься пеплу! Ну вот, теперь ты, по-моему, чистый!
   
Она пригладила ему волосы и поставила его на стол рядом с Королевой.
   
Король тотчас же повалился навзничь и замер, так что Алиса забеспокоилась и пошла поискать воды, чтобы привести его в чувство. Однако, как она ни искала, воды нигде не было; ей попался только пузырек чернил, но, когда она вернулась с ним к столу, оказалось, что Король уже пришел в себя и испуганно шепчется о чем-то с Королевой — так тихо, что Алиса с трудом разобрала слова.
   
— Уверяю тебя, милочка, — шептал Король, — я так испугался, что похолодел до самых кончиков бакенбард.
   
— Но у тебя нет бакенбард! — возразила Королева.
   
— Этой ужасной минуты я не забуду никогда в жизни! — сказал Король.
   
— Забудешь, — заметила Королева, — если не запишешь в записную книжку.
   
Алиса с любопытством смотрела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и начал что-то писать в ней. Тут Алисе пришла в голову неожиданная мысль — она ухватилась за кончик огромного карандаша, который торчал у Короля за плечом, и начала писать сама.
   
Бедный Король совсем растерялся; с минуту он молча боролся с карандашом, но, как ни бился, карандаш писал свое, так что, наконец, Король произнес, задыхаясь:
   
— Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше. Этот вырывается у меня из пальцев — пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было.
   
— Какую чепуху? — спросила Королева, заглядывая в книжку.
   
(Алиса меж тем написала: «Белый Конь едет вниз по кочерге. Того и гляди упадет».) 20
   
   
   
   
— Но ты же совсем не то хотел записать! — вскричала Королева.
   
На столе лежала какая-то книга; Алиса взяла ее и стала листать, поглядывая время от времени на Белого Короля. (Она все еще волновалась за него и держала чернила наготове — на случай, если ему снова станет плохо.) Она надеялась, что сумеет прочитать в книге хоть одну страничку, но все было написано на каком-то непонятном языке.
   
Вот как это выглядело 21.
   
   
   
   
Алиса ломала себе голову над этими строчками, как вдруг ее осенило:
   
— Ну конечно, — воскликнула она, — это же Зазеркальная Книга! Если я поднесу ее к Зеркалу, я смогу ее прочитать.
   
Так она и сделала. И вот что она прочитала:
   БАРМАГЛОТ
   
    
     
Варкалось. Хливкие шорьки
     
Пырялись по наве,
     
И хрюкотали зелюки.
     
Как мюмзики в мове 22.
    
    
     
О бойся Бармаглота, сын! 28
     
Он так свирлеп и дик,
     
А в глуще рымит исполин —
     
Злопастный Брандашмыг! 29
    
    
     
Но взял он меч, и взял он щит,
     
Высоких полон дум.
     
В глущобу путь его лежит
     
Под дерево Тумтум.
    
    
     
Он стал под дерево и ждет,
     
И вдруг граахнул гром —
     
Летит ужасный Бармаглот
     
И пылкает огнем!
    
    
     
Раз-два, раз-два! Горит трава,
     
Взы-взы — стрижает меч,
     
Ува! Ува! И голова
     
Барабардает с плеч!
    
    
     
О светозарный мальчик мой!
     
Ты победил в бою!
     
О храброславленный герой,
     
Хвалу тебе пою!
    
    
     
Варкалось 30. Хливкие шорьки
     
Пырялись по наве.
     
И хрюкотали зелюки.
     
Как мюмзики в мове.
    
   
   
   
   
   
— Очень милые стишки, — сказала Алиса задумчиво, — но понять их не так-то легко.
   
(Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла.)
   
— Наводят на всякие мысли — хоть я и не знаю, на какие… Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил… А, впрочем, может и нет…
   
Тут она опомнилась и вскочила на ноги.
   
— Что это я сижу? — подумала она. — Мне надо торопиться, а то не успею осмотреть все, что здесь есть! Начнем с сада!
   
С этими словами Алиса бросилась из комнаты и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала, а… как бы это объяснить? Это новый способ легко и свободно спускаться по лестнице, подумала Алиса: она только положила руку на перила — и тихонько поплыла вниз по ступенькам, даже не задевая их ногами; так она пронеслась через прихожую и вылетела бы прямо в дверь, если б не ухватилась за косяк. От полета у нее закружилась голова, и она рада была снова ступить на землю.
  
  
   
    
Глава II САД, ГДЕ ЦВЕТЫ ГОВОРИЛИ
   
   
— Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, — подумала Алиса. — А вот и тропинка, она ведет прямо наверх… Нет, совсем не прямо …
   
(Она сделала всего несколько шагов, но ей уже стало ясно, что тропинка все время петляет.)
   
— Надеюсь, — сказала про себя Алиса, — она приведет меня все же наверх! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот — сейчас будем наверху! Ах, нет, опять она повернула вниз! Так я снова попаду прямо к дому! Пойду-ка я назад! 31
   
И она повернула назад. Но, куда бы она ни шла, где бы ни сворачивала, всякий раз, хоть убей, она выходила снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, она уперлась носом прямо в стену.
   
— Нечего меня уговаривать, — сказала Алиса, обращаясь к дому, словно он с нею спорил. — Мне еще рано возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся!
   
Тут она решительно повернулась к дому спиной и снова пошла по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и она уже было подумала, что на этот раз ей удастся все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась (именно так рассказывала потом об этом Алиса) — и в тот же миг Алиса оказалась прямо на пороге дома.
   
— Опять этот дом! Как он мне надоел! — вскричала Алиса. — Так и лезет под ноги!
   
А холм был совсем рядом — ну прямо рукой подать. Делать нечего, Алиса вздохнула и снова отправилась в путь. Не прошла она и нескольких шагов, как набрела на большую клумбу с цветами — по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб.
   
— Ах, Лилия, — сказала Алиса, глядя на Тигровую Лилию 32, легонько покачивающуюся на ветру. — Как жалко, что вы не умеете говорить!
   
— Говорить-то мы умеем, — ответила Лилия. — Было бы с кем!
   
   
   
   
Алиса так удивилась, что в ответ не могла вымолвить ни слова: у нее прямо дух захватило от изумления. Но, наконец, видя, что Лилия спокойно качается на ветру, Алиса опомнилась и робко прошептала:
   
— Неужели здесь все цветы говорят?
   
— Не хуже тебя, — отвечала Лилия, — только гораздо громче.
   
— Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, — вмешалась Роза. — А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? «У этой, по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, — говорю я про себя. — Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!»
   
— Меня цвет не беспокоит, — заметила Лилия. — Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда она была бы очень мила.
   
Алисе было неприятно слышать все эти критические замечания, и она поспешила спросить:
   
— А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас не охраняет…
   
— Как это «одни»? — сказала Роза. — А дуб на что?
   
— Но разве он может что-нибудь сделать? — удивилась Алиса.
   
— Он хоть кого может отдубасить, — сказала Роза. — Что-что, а дубасить он умеет!
   
— Потому-то он и называется дуб, — вскричала Маргаритка.
   
— А ты этого и не знала? — подхватила ее подружка, и тут все они так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков.
   
— А ну, замолчите! — крикнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования.
   
— Знают, что мне до них не добраться! — проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. — Распустились, негодницы!
   
— Не волнуйтесь! — сказала Алиса и, наклонясь к маргариткам, шепнула:
   
— Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву!
   
Тотчас же воцарилась тишина, а несколько розовых маргариток побелели как полотно.
   
— Правильно! — сказала Лилия. — Маргаритки из всех цветов самые несносные. Стоит одной из них распуститься, как все тут же распускаются за ней следом! Такой подымают крик! Послушать их, так прямо завянешь.
   
— А как это вы все научились так хорошо говорить? — спросила Алиса, надеясь немного смягчить ее похвалой. — Я во многих садах бывала, во никогда не слышала, чтобы цветы говорили!
   
— Опусти руку, — сказала Лилия, — и пощупай клумбу. Тогда тебе все станет ясно.
   
Алиса присела и потрогала землю.
   
— Твердая, как камень, — сказала она. — Только при чем тут это?
   
— В других садах, — ответила Лилия, — клумбы то и дело рыхлят. Они там мягкие, словно перины, — цветы и спят все дни напролет!
   
Тут Алисе все стало ясно.
   
— Так вот в чем дело, — обрадовалась она. — Я об этом не подумала!
   
— По-моему, ты никогда ни о чем не думаешь, — сурово заметила Роза.
   
— В жизни не видела такой дурочки, — сказала Фиалка 33.
   
Алиса прямо подпрыгнула от неожиданности: Фиалка все это время молчала, словно и не умела говорить.
   
— А ты помолчала бы! — крикнула Лилия. — Можно подумать, что ты хоть что-нибудь видела в жизни! Спрячешься под листом и спишь там в свое удовольствие, а о том, что происходит на свете, знаешь не больше, чем бутон!
   
— А есть в саду еще люди, кроме меня? — спросила Алиса, решив пропустить мимо ушей замечание Розы.
   
— Есть тут еще один цветок, который умеет ходить, как ты, — сказала Роза. — Не понимаю, как это тебе удается…
   
(— Ты никогда ничего не понимаешь, — заметила Лилия.)
   
— Только он пораскидистее, чем ты, — продолжала как ни в чем не бывало Роза.
   
— А в остальном — как я? — спросила с волнением Алиса. («Тут в саду есть еще одна девочка!» — подумала она.)
   
— Такой же странной формы, как и ты, — сказала Роза. — Немножко темнее, пожалуй, и лепестки покороче…
   
— Гладкие, как у Георгины, — подхватила Тигровая Лилия, поворачиваясь к Алисе, — а не такие растрепанные, как у тебя.
   
— Не огорчайся, ты в этом не виновата, — сказала снисходительно Роза.
   
— Просто ты уже вянешь, и лепестки у тебя обтрепались, тут уж ничего не поделаешь…
   
Алисе это не понравилось, и, чтобы переменить разговор, она спросила:
   
— А сюда она когда-нибудь приходит?
   
— Не волнуйся, ты ее скоро увидишь, — сказала Роза. — Она из тех, у кого девять шипов, знаешь?
   
— А где у нее шипы? — спросила Алиса с удивлением.
   
— На голове, конечно, — ответила Роза. — А я-то все время думала, почему это у тебя их нет. Мне казалось, что у вас все с шипами.
   
— Вон она идет! — закричал молоденький Шпорник. — Я слышу ее шаги! Топ-топ! Только она так топает, когда идет по дорожке 34.
   
Алиса радостно оглянулась — и увидела Черную Королеву.
   
— Как она выросла! — невольно подумалось Алисе.
   
И вправду, когда Алиса нашла ее в золе, она была ростом дюйма в три, не больше, а теперь — на полголовы выше самой Алисы.
   
— Это от свежего воздуха, — заметила Роза, — здесь у нас чудесный воздух!
   
— Пойду-ка я к ней навстречу, — сказала Алиса.
   
Конечно, ей интересно было поболтать с цветами, но разве их сравнишь с настоящей Королевой!
   
— Навстречу? — переспросила Роза. — Так ты ее никогда не встретишь! Я бы тебе посоветовала идти в обратную сторону!
   
— Какая чепуха! — подумала Алиса.
   
Впрочем, вслух она ничего не сказала и направилась прямо к Королеве. К своему удивлению, она тут же потеряла ее из виду и снова оказалась у порога дома.
   
В сердцах она отступила назад, огляделась по сторонам в поисках Королевы, которую наконец увидала вдали, и подумала: не пойти ли на этот раз в противоположном направлении? 35
   
Все вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как она столкнулась с Королевой у подножья холма, куда раньше никак не могла подойти.
   
— А ты здесь откуда? — спросила Королева. — И куда это ты направляешься? Смотри мне в глаза! Отвечай вежливо! И не верти пальцами! 36
   
   
   
   
Алиса послушно посмотрела ей в глаза и постаралась объяснить, что сбилась с дороги, но теперь понимает свою ошибку и собирается продолжить свой путь.
   
— Твой путь? — переспросила Королева. — Не знаю, что ты хочешь этим сказать! Здесь все пути мои!
   
Внезапно смягчившись, она прибавила:
   
— Но скажи мне, зачем ты сюда пришла? Пока думаешь, что сказать, — делай реверанс! Это экономит время.
   
Алиса немного удивилась, но Королева внушала ей такое почтение, что возражать она не посмела.
   
— Вернусь домой, — подумала она, — и попробую делать реверансы, когда буду опаздывать к обеду!
   
— Ну вот, теперь отвечай! — сказала Королева, посмотрев на часы. — Когда говоришь, открывай рот немного шире и не забывай прибавлять: «Ваше Величество»!
   
— Я просто хотела взглянуть на сад, Ваше Величество…
   
— Понятно, — сказала Королева и погладила Алису по голове, что не доставило той ни малейшего удовольствия. Оглядевшись, Королева прибавила:
   
— Разве это сад? Видала я такие сады, рядом с которыми этот — просто заброшенный пустырь!
   
Алиса не осмелилась ей перечить и продолжала:
   
— А еще я хотела подняться на вершину холма…
   
— Разве это холм? — перебила ее Королева. — Видала я такие холмы, рядом с которыми этот — просто равнина!
   
— Ну, нет! — сказала вдруг Алиса и сама удивилась, как это она решается возражать Королеве. — Холм никак не может быть равниной. Это уж совсем чепуха!
   
— Разве это чепуха? — сказала Королева и затрясла головой. — Слыхала я такую чепуху, рядом с которой эта разумна, как толковый словарь! 37
   
Тут Алиса снова сделала реверанс, потому что по голосу Королевы ей показалось, что та все-таки немного обиделась. Они молча пошли дальше и, наконец, поднялись на вершину холма.
   
Несколько минут Алиса стояла, не говоря ни слова, — только глядела на раскинувшуюся у ее ног страну.
   
Это была удивительная страна. Поперек бежали прямые ручейки, а аккуратные живые изгороди делили пространство между ручейками на равные квадраты.
   
   
   
   
— По-моему, Зазеркалье страшно похоже на шахматную доску, — сказала наконец Алиса. — Только фигур почему-то не видно… А, впрочем, вот и они! — радостно закричала она, и сердце громко забилось у нее в груди.
   
— Здесь играют в шахматы! Весь этот мир — шахматы 38 (если только, конечно, это можно назвать миром)! Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно! И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой, только бы меня взяли… Хотя, конечно, больше всего мне бы хотелось быть Королевой!
   
Она робко покосилась на настоящую Королеву, но та только милостиво улыбнулась и сказала:
   
— Это легко можно устроить. Если хочешь, становись Белой Королевской Пешкой. Крошка Лили еще слишком мала для игры! 40 К тому же ты сейчас стоишь как раз на второй линии. Доберешься до восьмой, станешь Королевой…
   
Тут почему-то Алиса и Королева бросились бежать.
   
Позже, когда Алиса размышляла об этом дне, она никак не могла понять, как это случилось; она только помнила, что они бежали, крепко взявшись за руки, и Королева так неслась вперед, что Алиса едва за ней поспевала, но Королева все время только кричала:
   
— Быстрее! Быстрее!
   
Алиса чувствовала, что быстрее бежать она не может, но она задыхалась и не могла этого сказать.
   
Самое удивительное было то, что деревья не бежали, как следовало ожидать, им навстречу; как ни стремительно неслись Алиса и Королева, они не оставляли их позади.
   
   
   
   
Королева, видно, прочла ее мысли.
   
— Быстрее! Быстрее! — закричала она. — Не разговаривай!
   
Но Алиса и не думала разговаривать. Ей уже казалось, что она никогда в жизни не сможет больше произнести ни слова, так она задыхалась, а Королева все кричала:
   
— Быстрее! Быстрее!
   
И тянула ее за руку.
   
— Далеко еще? — с трудом вымолвила, наконец, Алиса.
   
— Не еще, а уже! — ответила Королева. — Мы пробежали мимо десять минут назад! Быстрее!
   
И снова они неслись со всех ног, так что только ветер свистел у Алисы в ушах. Того и гляди сорвет с головы все волосы, подумалось Алисе.
   
— А ну, давай! — кричала Королева. — Еще быстрее!
   
И они помчались так быстро, что, казалось, скользили по воздуху, вовсе не касаясь земли ногами, пока, наконец, когда Алиса совсем уже выбилась из сил, они внезапно не остановились, и Алиса увидела, что сидит на земле и никак не может отдышаться.
   
Королева прислонила ее к дереву и сказала ласково:
   
— А теперь можешь немного отдохнуть!
   
Алиса в изумлении огляделась.
   
— Что это? — спросила она. — Мы так и остались под этим деревом! Неужели мы не стронулись с места ни на шаг? 41
   
— Ну, конечно, нет, — ответила Королева. — А ты чего хотела?
   
— У нас, — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
   
— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! 42
   
— Ах, нет, я никуда не хочу попасть! — сказала Алиса. — Мне и здесь хорошо. Очень хорошо! Только ужасно жарко и пить хочется!
   
— Этому горю помочь нетрудно, — сказала Королева и вынула из кармана небольшую коробку. — Хочешь сухарик?
   
Алиса подумала, что отказаться будет невежливо, хотя сухарь ей был совсем ни к чему. Она взяла сухарь и стала его жевать; сухарь был страшно сухой, и она чуть не подавилась.
   
— Пока ты утоляешь жажду, — сказала Королева, — я размечу площадку.
   
Она вынула из кармана ленту с делениями и принялась отмерять на земле расстояния и вбивать в землю колышки.
   
— Вот вобью еще два колышка, — сказала она, — и покажу тебе, куда ты пойдешь. Хочешь еще сухарик?
   
— Нет, нет, благодарю вас, — ответила Алиса. — Одного вполне достаточно.
   
— Надеюсь, ты больше не хочешь пить? — спросила Королева.
   
Алиса растерялась, но, к счастью, Королева продолжала, не дожидаясь ее ответа.
   
— На третьей линии я повторю тебе свои указания, чтобы ты их не забыла. На четвертой — я с тобой распрощаюсь. На пятой — я тебя покину.
   
Между тем она кончила свою работу. Алиса с интересом смотрела, как она вернулась к дереву, а потом медленно пошла вдоль ряда колышков. Около второго она остановилась, повернулась и сказала:
   
— Пешка, как ты знаешь, первым ходом прыгает через клетку. Так что на третью клетку ты проскочишь на всех парах — на паровозе, должно быть, — и тут же окажешься на четвертой. Там ты повстречаешь Труляля и Траляля… Пятая клетка залита водой, а в шестой расположился Шалтай-Болтай… Но ты молчишь?
   
— Разве… я должна… что-то сказать? — запинаясь, спросила Алиса.
   
— Тебе бы следовало поблагодарить меня за любезные пояснения, — отвечала Королева с укоризной. — Что же, предположим, что ты так и сделала… Значит, так: седьмая клетка вся заросла лесом, но ты не беспокойся: один из Рыцарей на Коне проведет тебя через лес. Ну, а на восьмой линии мы встретимся как равные — ты будешь Королевой, и мы устроим по этому случаю пир!
   
Алиса встала, сделала реверанс и снова опустилась на землю.
   
У следующего колышка Королева опять повернулась.
   
— Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! — заметила она. — Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!
   
С этими словами она повернулась, на этот раз не дожидаясь, пока Алиса сделает реверанс, подбежала к четвертому колышку, оглянулась, сказала:
   
— Прощай!
   
И бросилась к последнему.
   
Как это произошло, Алиса не поняла, но стоило Королеве добежать до последнего колышка, как она тут же исчезла 43. То ли она растаяла в воздухе, то ли скрылась в лесу («Она ведь так быстро бегает!» — думала Алиса), трудно сказать, только она исчезла. А Алиса принялась размышлять о том, что она теперь Пешка и что скоро ей ходить.
  
  
   
    
Глава III ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
   
   
Прежде всего, конечно, нужно было оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать.
   
— Совсем как на уроке географии, — подумала Алиса, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть подальше. — Главные реки? Никаких. Главные горы? Всего одна — и я на ней стою. Как она называется? По-моему, никак. Главные города?.. Ой, кто это там? Вьются, словно пчелиный рой… Только, конечно, пчел на таком расстоянии не увидишь…
   
Она замолчала и стала смотреть на загадочных насекомых, которые кружили над цветами, погружая в них хоботки.
   
— Совсем как настоящие пчелы, — подумала Алиса.
   
Конечно, это были совсем не пчелы; по правде говоря, это были слоны, в чем Алиса очень скоро убедилась. У нее прямо дух захватило от этого открытия.
   
— А какие там огромные, должно быть, цветы! — размышляла Алиса. — Словно дом, только без крыши и на стебле! А сколько меду! Подойду-ка я поближе… Нет, лучше подожду…
   
Она начала было спускаться с холма, но вдруг оробела и остановилась.
   
— Прежде, чем туда идти, нужно запастись хорошей веткой, чтобы отмахиваться от слонов, — оправдывалась она перед собой. — А как будет смешно, когда меня спросят дома, как мне здесь понравилось, и я скажу: «Очень приятная была прогулка, только… — тут она тряхнула головой (такая уж у нее была привычка!), — только было жарко и пыльно, и слоны докучали!»
   
— Спущусь-ка я в другую сторону, — проговорила она, помолчав, — а к слонам пойду попозже. Мне ведь нужно поскорее попасть на третью линию!
   
С этими словами она сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести ручейков 44.
   
   
   
   
— Ваши билеты! — сказал Контролер, всовывая голову в окошко.
   
Все тут же предъявили билеты; размером билеты были не меньше пассажиров, и в вагоне поэтому сразу стало очень тесно.
   
— Та-ак, — протянул Контролер и сердито взглянул на Алису. — А где твой билет, девочка?
   
И все хором закричали («Словно припев в песне», — промелькнуло у Алисы в голове):
   
— Не задерживай его, девочка! Знаешь, сколько стоит его время? Тысячу фунтов — одна минута!
   
— К сожалению, у меня нет билета, — испуганно сказала Алиса. — Там, где я села, не было кассы…
   
И хор голосов подхватил:
   
— Там не было места для кассы! Знаешь, сколько стоит там земля? Тысячу фунтов — один дюйм!
   
— Не оправдывайся, девочка! — сказал Контролер. — Надо было купить билет у машиниста.
   
И снова хор голосов подхватил:
   
— У человека, который ведет паровоз! Знаешь, сколько стоит дым от паровоза? Тысячу фунтов — одно колечко!
   
— Лучше мне промолчать, — подумала Алиса.
   
На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто ничего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (Надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно):
   
— Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов — одно слово!
   
— Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! — подумала Алиса.
   
А Контролер все это время внимательно ее разглядывал — сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал:
   
— И вообще ты едешь не в ту сторону!
   
   
   
   
Опустил окно и ушел.
   
Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу) 45, произнес:
   
— Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут!
   
Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал:
   
— Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать!
   
Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал:
   
— Придется отправить ее обратно с багажом.
   
Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос:
   
— Пусть пересядет на другой…
   
Тут голос закашлялся и замолк.
   
— Что это у него? Грипп? — подумала Алиса.
   
И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо:
   
— Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип — так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе…
   
В самом конце вагона кто-то ласково пропел:
   
— На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»
   
А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» — подумала Алиса):
   
— Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
   
— Нет, лучше телеграфом!
   
— Пусть тянет поезд вместо паровоза!
   
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
   
— Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!
   
— И не подумаю! — воскликнула, потеряв терпение, Алиса. — Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу!
   
— И из этого вышла бы неплохая шуточка, — проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. — «Хочу почаще бродить по чаще»… Или еще что-нибудь в этом же духе…
   
— Ах, оставьте меня, наконец, в покое! — сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) — Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами!
   
Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно, очень несчастлив.
   
— Надо бы его утешить, — подумала Алиса. — Но только почему он не вздыхает, как люди!
   
Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.
   
— Я знаю, что ты мне друг, — продолжал голосок. — Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое…
   
— Какое насекомое? — забеспокоилась Алиса.
   
На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо.
   
— Неужели ты не догада… — начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест.
   
Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала:
   
— Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть.
   
Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают.
   
— Зато я сразу попаду на четвертую линию, — подумала она. — А это уже неплохо!
   
В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. 47
   
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
   
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
   
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
   
Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
   
Это был огромный Комар.
   
— Не меньше гуся! — подумала Алиса.
   
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
   
— Значит, ты не всех насекомых любишь? — продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
   
— Я люблю тех, которые умеют говорить, — отвечала Алиса. — У нас насекомые не разговаривают.
   
— А каким насекомым у вас радуются? — спросил Комар.
   
— Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, — призналась Алиса. — По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
   
— А они, конечно, идут, когда их зовут? — небрежно заметил Комар.
   
— Нет, кажется, не идут.
   
— Тогда зачем же их звать, если они не идут? 49
   
— Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
   
— Незачем, по-моему, — сказал Комар. — Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые?
   
— Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, — сказала Алиса и загнула на руке один палец.
   
— А-а, — протянул Комар. — Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
   
— А что она ест? — спросила Алиса с любопытством.
   
— Стружки и опилки, — отвечал Комар. — А еще кто у вас есть?
   
Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала!
   
— А еще у нас есть Стрекоза, — сказала она и загнула второй палец.
   
— Подними-ка голову, — сказал Комар. — Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться!
   
— А он что ест? — снова спросила Алиса.
   
— Траву и отруби, — ответил Комар. — А гнездо он себе вьет в хлеву.
   
Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:
   
— А еще у нас есть всякие мошки.
   
— Взгляни-ка на то облачко, — заметил Комар. — Это вьются Бегемошки. Подумать только — такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!
   
— А что они едят? — снова спросила Алиса.
   
— Мелкую рыбешку и лягушек!
   
Алису одолели сомнения.
   
— А если рыбешки не будет? — спросила она.
   
— Тогда они, конечно, умрут, — отвечал Комар.
   
— И часто так бывает?
   
— Всегда, — сказал Комар.
   
Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:
   
— Хочешь потерять свое имя?
   
— Нет, — испугалась Алиса. — Конечно, не хочу!
   
— И зря, — сказал Комар небрежно. — Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» — и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь — ведь неизвестно, кого она звала!
   
— Это мне не поможет, — возразила Алиса. — Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».
   
— Но ведь ты не Милочка, — перебил ее Комар. — Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!
   
— Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? — спросила Алиса. — Эта, например, вам совсем не удалась!
   
Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
   
— Не нужно шутить, — сказала Алиса, — если шутки вас так огорчают.
   
В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было — должно быть, его унесло собственным вздохом.
   
Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.
   
Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.
   
— Не возвращаться же мне назад! — сказала она про себя. — Другого пути на восьмую линию нет.
   
— Это, верно, тот самый лес, — размышляла она, — где нет никаких имен и названий 50. Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» — вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости…
   
Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.
   
— По крайней мере, — подумала Алиса, ступив под деревья, — приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется!.. — Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. — Когда спрячешься под … ну, как же их?.. под… этими … — Она погладила дерево по стволу. — Интересно, как они называются? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!
   
С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:
   
— Значит, все-таки это случилось! Кто же я теперь? Я должна вспомнить! Во что бы то ни стало должна!
   
Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.
   
— Помню только, что там есть Л… — сказала она, наконец. — Ну, конечно, оно начинается с Л… 51 Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.
   
— Тпрушеньки! Тпрушеньки! — сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.
   
— Как тебя зовут? — спросила Лань.
   
У нее был мягкий и нежный голос.
   
— Если б я только знала! — подумала бедная Алиса.
   
Вслух она грустно промолвила:
   
— Пока никак…
   
— Постарайся вспомнить, — сказала Лань. — Так нельзя…
   
Алиса постаралась, но все было бесполезно.
   
— Скажите, а как вас зовут? — робко спросила она. — Вдруг это мне поможет…
   
— Отойдем немного, — сказала Лань. — Здесь мне не вспомнить…
   
Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес.
   
   
   
   
Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы.
   
— Я Лань! — закричала она радостно. — А ты — человечий детеныш!
   
Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь.
   
Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу.