1 2 
     

    

     

САМЫЙ ПРАВДИВЫЙ ЧЕЛОВЕК  НА ЗЕМЛЕ    

     

    

Маленький  старичок с длинным носом сидит у камина и рассказывает о своих приключениях.  Его слушатели смеются ему прямо в глаза:    

– Ай да  Мюнхаузен! Вот так барон! Но он даже не смотрит на них.    

Он  спокойно продолжает рассказывать, как он летал на Луну, как он жил среди  трехногих людей, как его проглотила огромная рыба, как у него оторвалась  голова.    

Однажды  какой-то проезжий слушал-слушал его и вдруг как закричал:    

– Все  это выдумки! Ничего этого не было, о чём ты рассказываешь. Старичок насупился и  важно ответил:    

– Те  графы, бароны, князья и султаны, которых я имел честь называть лучшими своими  друзьями, всегда говорили, что я самый правдивый человек на земле. Кругом  захохотали ещё громче.    

–  Мюнхаузен – правдивый человек! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!    

А  Мюнхаузен, как ни в чём не бывало, продолжал рассказывать о том, какое на  голове у оленя выросло чудесное дерево.    

–  Дерево?.. На голове у оленя?!    

– Да.  Вишнёвое. И на дереве вишни. Такие сочные, сладкие…    

Все эти  рассказы напечатаны здесь, в этой книге. Прочтите их и судите сами, был ли на  земле человек правдивее барона Мюнхаузена.    

    

 КОНЬ НА КРЫШЕ    

     

    

Я выехал  в Россию верхом на коне. Дело было зимою. Шёл снег.    

Конь устал  и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от  усталости. Но напрасно искал я ночлега: на пути не попалось мне ни одной  деревушки. Что было делать?    

Пришлось  ночевать в открытом поле.    

Кругом  ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из-под снега.    

К этому  столбику я кое-как привязал своего озябшего коня, а сам улёгся тут же, на  снегу, и заснул.    

Спал я  долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее,  в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома.    

Что  такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь?    

И куда  девался мой конь?    

Долго я  не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржёт мой конь.    

Но где  же он?    

Ржание  доносится откуда-то сверху.    

Я поднимаю  голову – и что же?    

Мой конь  висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту!    

В одну  минуту я понял, в чём дело.    

Вчера  вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесён глубоким  снегом, а наружу торчала только верхушка креста.    

Я не  знал, что это крест, мне показалось, что это – маленький столбик, и я привязал  к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель,  снег растаял, и я незаметно опустился на землю.    

Но  бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту  колокольни, он не мог спуститься на землю.    

    

Что  делать?    

Не долго  думая, хватаю пистолет, метко прицеливаюсь и попадаю прямо в уздечку, потому  что я всегда был отличным стрелком.    

Уздечка  – пополам.    

Конь  быстро спускается ко мне.    

Я  вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперёд.    

 ВОЛК, ЗАПРЯЖЁННЫЙ В  САНИ    

     

Но зимою  скакать на коне неудобно гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе  очень хорошие сани и быстро понёсся по мягкому снегу.    

К вечеру  въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади.  Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую  пасть бежал за моими санями.    

    

Надежды  на спасение не было.    

Я лёг на  дно саней и от страха закрыл глаза.    

Лошадь  моя неслась как безумная. Щёлканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым  ухом.    

Но, к  счастью, волк не обратил на меня никакого внимания.    

Он  перескочил через сани – прямо у меня над головой – и набросился на мою бедную лошадь.    

В одну  минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти.    

Передняя  часть от ужаса и боли продолжала скакать вперёд.    

Волк  въедался в мою лошадь все глубже и глубже.    

Когда я  пришёл в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного  зверя.    

Он завыл  и рванулся вперёд.    

Передняя  часть лошади, ещё не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк  оказался на её месте – в оглоблях и в конской сбруе!    

Вырваться  из этой сбруи он не мог: он был запряжён, как лошадь.    

Я  продолжал стегать его что было силы.    

Он  мчался вперёд и вперёд, таща за собой мои сани.    

Мы  неслись так быстро, что уже через два-три часа въехали галопом в Петербург.    

Изумлённые  петербургские жители толпами выбегали смотреть на героя, который вместо лошади  запряг в свои сани свирепого волка. В Петербурге мне жилось хорошо.    

     

ИСКРЫ ИЗ ГЛАЗ    

     

Я часто  ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то весёлое время, когда со  мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй.    

Одна  история была очень забавна.    

Дело в  том, что из окна моей спальни был виден обширный пруд, где водилось очень много  всякой дичи.    

Однажды  утром, подойдя к окну, я заметил на пруду диких уток.    

Мигом  схватил я ружьё и сломя голову выбежал из дому.    

Но  впопыхах, сбегая с лестницы, я ударился головою о дверь, да так сильно, что из  глаз у меня посыпались искры.    

Это не  остановило меня.    

Я  побежал дальше. Вот наконец и пруд. Прицеливаюсь в самую жирную утку, хочу  выстрелить и, к ужасу моему, замечаю, что в ружьё нет кремня. А без кремня  невозможно стрелять.    

Побежать  домой за кремнём?    

Но ведь  утки могут улететь.    

Я  печально опустил ружьё, проклиная свою судьбу, и вдруг мне пришла в голову  блестящая мысль.    

Изо всей  силы я ударил себя кулаком по правому глазу. Из глаза, конечно, так и  посыпались искры, и порох в то же мгновение вспыхнул.    

Да!  Порох вспыхнул, ружьё выстрелило, и я убил одним выстрелом десять отличнейших  уток.    

Советую  вам всякий раз, когда вы вздумаете развести огонь, добывать из правого глаза  такие же искры.    

 УДИВИТЕЛЬНАЯ ОХОТА    

     

Впрочем,  со мною бывали и более забавные случаи. Как-то раз я пробыл на охоте весь день  и к вечеру набрёл в глухом лесу на обширное озеро, которое так и кишело дикими  утками. В жизнь свою не видел я такого множества уток!    

К  сожалению, у меня не осталось ни одной пули.    

А я как  раз этим вечером ждал к себе большую компанию друзей, и мне хотелось угостить  их дичью. Я вообще человек гостеприимный и щедрый. Мои обеды и ужины славились  на весь Петербург. Как я вернусь домой без уток?    

Долго я  стоял в нерешительности и вдруг вспомнил, что в моей охотничьей сумке остался  кусочек сала.    

Ура! Это  сало будет отличной приманкой. Достаю его из сумки, быстро привязываю его к  длинной и тонкой бечёвке и бросаю в воду.    

Утки,  увидев съестное, тотчас же подплывают к салу. Одна из них жадно глотает его.    

Но сало  скользкое и, быстро пройдя сквозь утку, выскакивает у неё позади!    

Таким  образом, утка оказывается у меня на верёвочке.    

Тогда к  салу подплывает вторая утка, и с ней происходит то же самое.    

Утка за  уткой проглатывают сало и надеваются на мою бечёвку, как бусы на нитку. Не проходит  и десяти минут, как все утки нанизаны на неё.    

    

Можете  себе представить, как весело было мне смотреть на такую богатую добычу! Мне  оставалось только вытащить пойманных уток и отнести к моему повару на кухню.    

То-то  будет пир для моих друзей!    

Но  тащить это множество уток оказалось не так-то легко.    

Я сделал  несколько шагов и ужасно устал. Вдруг – можете себе представить моё изумление! – утки  взлетели на воздух и подняли меня к облакам.    

    

Другой  на моём месте растерялся бы, но я человек храбрый и находчивый. Я устроил руль  из моего сюртука и, управляя утками, быстро полетел к дому.    

Но как  спуститься вниз?    

Очень  просто! Моя находчивость помогла мне и здесь.    

Я  свернул нескольким уткам головы, и мы начали медленно опускаться на землю.    

Я попал  как раз в трубу моей собственной кухни! Если бы вы только видели, как был изумлён  мой повар, когда я появился перед ним в очаге!    

    

К  счастью, повар ещё не успел развести огонь.    

 КУРОПАТКИ НА ШОМПОЛЕ    

     

О,  находчивость – великая вещь! Как-то мне случилось одним выстрелом подстрелить  семь куропаток. После этого даже враги мои не могли не признать, что я – первый  стрелок на всём свете, что такого стрелка, как Мюнхаузен, ещё никогда не  бывало!    

Дело  было так.    

Я  возвращался с охоты, истратив все свои пули. Вдруг у меня из-под ног выпорхнуло  семь куропаток. Конечно, я не мог допустить, чтобы от меня ускользнула такая  отличная дичь.    

Я  зарядил моё ружьё – чем бы вы думали? – шомполом! Да, обыкновеннейшим  шомполом, то есть железной круглой палочкой, которой прочищают ружьё!    

Затем я  подбежал к куропаткам, вспугнул их и выстрелил.    

    

Куропатки  взлетели одна за другой, и мой шомпол проткнул сразу семерых. Все семь куропаток  свалились к моим ногам!    

Я поднял  их и с изумлением увидел, что они – жареные! Да, они были жареные!    

Впрочем,  иначе и быть не могло: ведь мой шомпол сильно нагрелся от выстрела и куропатки,  попав на него, не могли не изжариться.    

Я сел на  траву и тут же пообедал с большим аппетитом.    

     

ЛИСИЦА НА ИГОЛКЕ    

     

Да,  находчивость – самое главное в жизни, и не было на свете человека находчивее  барона Мюнхаузена.    

Однажды  в русском дремучем лесу мне попалась чернобурая лисица.    

Шкура  этой лисицы была так хороша, что мне стало жаль портить её пулей или дробью.    

Не медля  ни минуты, я вынул пулю из ружейного ствола и, зарядив ружьё длинной сапожной иглой,  выстрелил в эту лисицу. Так как она стояла под деревом, игла крепко пригвоздила  её хвост к самому стволу.    

Я не  спеша подошёл к лисице и начал хлестать её плёткой.    

    

Она так  ошалела от боли, что – поверите ли? – выскочила из своей шкуры и убежала  от меня нагишом. А шкура досталась мне целая, не испорченная ни пулей, ни  дробью.    

 СЛЕПАЯ СВИНЬЯ    

     

Да,  много бывало со мною всяких удивительных случаев!    

Пробираюсь  я как-то раз через чащу дремучего леса и вижу: бежит дикий поросёнок, совсем  ещё маленький, а за поросёнком – большая свинья.    

Я  выстрелил, но – увы – промахнулся.    

Пуля моя  пролетела как раз между поросёнком и свиньёй. Поросёнок завизжал и юркнул в  лес, а свинья осталась на месте как вкопанная.    

Я  удивился: почему и она не бежит от меня? Но, подойдя ближе, я понял, в чём  дело. Свинья была слепая и не разбирала дороги. Она могла гулять по лесам, лишь  держась за хвостик своего поросёнка.    

    

Моя пуля  оторвала этот хвостик. Поросёнок убежал, а свинья, оставшись без него, не  знала, куда ей идти. Беспомощно стояла она, держа в зубах обрывок его хвостика.  Тут мне пришла в голову блестящая мысль. Я схватил этот хвостик и повёл свинью  к себе на кухню. Бедная слепая покорно плелась вслед за мною, думая, что её  по-прежнему ведёт поросёнок!    

Да, я  должен повторить ещё раз, что находчивость – великая вещь!    

     

КАК Я ПОЙМАЛ КАБАНА    

     

В другой  раз мне попался в лесу дикий кабан. Справиться с ним было гораздо труднее. У меня  даже ружья с собой не было.    

Я  бросился бежать, но он помчался за мною как бешеный и непременно проколол бы  меня своими клыками, если бы я не спрятался за первым попавшимся дубом.    

Кабан с  разбегу налетел на дуб, и его клыки так глубоко вонзились в ствол дерева, что  он не мог вытащить их оттуда.    

– Ага,  попался, голубчик! – сказал я, выходя из-за дуба. – Погоди! Теперь ты  от меня не уйдёшь!    

И, взяв  камень, я стал ещё глубже вколачивать в дерево острые клыки, чтобы кабан не мог  освободиться, а затем связал его крепкой верёвкой и, взвалив на телегу, с  торжеством повёз к себе домой.    

То-то  удивлялись другие охотники! Они и представить себе не могли, что такого  свирепого зверя можно поймать живьём, не истратив ни единого заряда.    

     

НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ОЛЕНЬ    

     

Впрочем,  со мной случались чудеса и почище. Иду я как-то по лесу и угощаюсь сладкими,  сочными вишнями, которые купил по дороге.    

И вдруг  прямо передо мной – олень! Стройный, красивый, с огромными ветвистыми рогами!    

А у  меня, как назло, ни одной пули!    

Олень  стоит и преспокойно глядит на меня, словно знает, что у меня ружьё не заряжено.    

К  счастью, у меня осталось ещё несколько вишен, и я зарядил ружьё вместо пули  вишнёвой косточкой. Да, да, не смейтесь, обыкновенной вишнёвой косточкой.    

Раздался  выстрел, но олень только головой помотал. Косточка попала ему в лоб и не причинила  никакого вреда. В одно мгновение он скрылся в лесной чаще.    

Я очень  жалел, что упустил такого прекрасного зверя.    

Год  спустя я снова охотился в том же лесу. Конечно, к тому времени я совсем позабыл  об истории с вишнёвой косточкой.    

    

Каково  же было моё изумление, когда из чащи леса прямо на меня выпрыгнул великолепный  олень, у которого между рогами росло высокое, развесистое вишнёвое дерево! Ах,  поверьте, это было очень красиво: стройный олень и на голове у него – стройное  дерево! Я сразу догадался, что это дерево выросло из той маленькой косточки,  которая в прошлом году послужила мне пулей. На этот раз у меня не было  недостатка в зарядах. Я прицелился, выстрелил, и олень замертво грохнулся на  землю. Таким образом, с одного выстрела я сразу получил и жаркое и вишнёвый  компот, потому что дерево было покрыто крупными, спелыми вишнями.    

Должен  сознаться, что более вкусных вишен я не пробовал за всю свою жизнь.    

 ВОЛК НАИЗНАНКУ    

     

Не знаю  почему, но со мною часто случалось, что самых свирепых и опасных зверей я встречал  в такую минуту, когда был не вооружён и беспомощен.    

Иду  как-то лесом, а навстречу мне – волчище. Разинул пасть – и прямо ко мне.    

Что  делать? Бежать? Но волк уже набросился на меня, опрокинул и сейчас перегрызёт  мне горло. Другой на моём месте растерялся бы, но вы знаете барона Мюнхаузена!  Я решителен, находчив и смел. Ни минуты не медля, я засунул кулак волку в пасть  и, чтобы он не откусил мне руку, всовывал её все глубже и глубже. Волк свирепо  глядел на меня. Глаза его сверкали от ярости. Но я знал, что, если я выдерну  руку, он разорвёт меня на мелкие части и потому бесстрашно всовывал её дальше и  дальше. И вдруг мне пришла в голову великолепная мысль: я захватил его  внутренности, крепко рванул и вывернул его, как рукавицу, наизнанку!    

    

Разумеется,  что после такой операции он замертво упал к моим ногам.    

Я сшил  из его шкуры отличную тёплую куртку и, если вы не верите мне, охотно покажу её  вам.    

     

БЕШЕНАЯ ШУБА    

     

Впрочем,  в моей жизни бывали события и пострашнее, чем встреча с волками.    

Как-то  раз за мной погналась бешеная собака.    

Я  кинулся от неё со всех ног.    

Но на  плечах у меня была тяжёлая шуба, которая мешала мне бежать.    

Я  сбросил её на бегу, вбежал в дом и захлопнул за собой дверь. Шуба так и  осталась на улице.    

Бешеная  собака накинулась на неё и стала кусать её с яростью. Мой слуга выбежал из  дому, поднял шубу и повесил её в том шкафу, где висела моя одежда.    

На  другой день рано утром он вбегает в мою спальню и кричит испуганным голосом:    

–  Вставайте! Вставайте! Ваш шуба взбесилась!    

Я  вскакиваю с постели, открываю шкаф, – и что же я вижу?! Все мои  платья разорваны в клочья!    

Слуга  оказался прав: моя бедная шуба взбесилась, так как вчера её искусала бешеная  собака.    

Шуба  яростно набросилась на мой новый мундир, и от него только лоскутки полетели.    

Я  схватил пистолет и выстрелил.    

Бешеная  шуба мгновенно затихла. Тогда я приказал моим людям связать её и повесить в отдельном  шкафу.    

    

С тех  пор она уже никого не кусала, и я надевал её без всякой боязни.    

 ВОСЬМИНОГИЙ ЗАЯЦ    

     

Да,  немало чудесных историй случилось со мною в России.    

Однажды  я преследовал необыкновенного зайца.    

Заяц был  на диво быстроногий. Скачет все вперёд и вперёд – и хоть бы присел отдохнуть.    

Два дня  я гнался за ним, не слезая с седла, и никак не мог догнать его.    

Моя  верная собака Дианка не отставала от него ни на шаг, но я никак не мог  приблизиться к нему на расстояние выстрела.    

На  третий день мне всё-таки удалось подстрелить этого проклятого зайца.    

Чуть  только он упал на траву, я соскочил с лошади и бросился рассматривать его.    

Представьте  себе моё удивление, когда я увидел, что у этого зайца, кроме его обычных ног,  были ещё запасные. У него было четыре ноги на животе и четыре на спине!    

Да, на  спине у него были отличные, крепкие ноги! Когда нижние ноги у него уставали, он  перевёртывался на спину, брюхом вверх, и продолжал бежать на запасных ногах.    

Немудрёно,  что я как угорелый трое суток гонялся за ним!    

    

     

ЧУДЕСНАЯ КУРТКА    

     

К  сожалению, догоняя восьминогого зайца, моя верная собака так устала от  трехдневной погони, что упала на землю и через час умерла.    

Я чуть  не заплакал от горя и, чтобы сохранить память о своей умершей любимице,  приказал сшить себе из её шкуры охотничью куртку.    

С тех  пор мне уж не нужно ни ружья, ни собаки.    

Всякий  раз, когда я бываю в лесу, моя куртка так и тянет меня туда, где прячется волк  или заяц.    

Когда я  приближаюсь к дичи на расстояние выстрела, от куртки отрывается пуговица и, как  пуля, летит прямо в зверя! Зверь падает на месте, убитый удивительной  пуговицей.    

Эта  куртка и сейчас на мне.    

Вы,  кажется, не верите мне, вы улыбаетесь? Но посмотрите сюда, и вы убедитесь, что  я рассказываю вам чистейшую правду: разве вы не видите своими глазами, что  теперь на моей куртке осталось всего две пуговицы? Когда я снова пойду на  охоту, я пришью к ней не меньше трех дюжин.    

Вот  будут завидовать мне другие охотники!    

    

 КОНЬ НА СТОЛЕ    

     

Я,  кажется, ещё ничего не рассказывал вам о своих лошадях? Между тем у меня и с  ними случалось немало чудесных историй.    

Дело  было в Литве. Я гостил у одного приятеля, который страстно любил лошадей.    

И вот,  когда он показывал гостям лучшего своего коня, которым он особенно гордился,  конь сорвался с узды, опрокинул четырех конюхов и помчался по двору как  безумный.    

Все в  страхе разбежались.    

Не  нашлось ни одного смельчака, который дерзнул бы приблизиться к рассвирепевшему  животному.    

Только я  один не растерялся, потому что, обладая удивительной храбростью, я с детства  умею обуздывать самых диких коней.    

    

Одним  прыжком я вскочил коню на хребет и мгновенно укротил его. Сразу почувствовав  мою сильную руку, он покорился мне, словно малый ребёнок. С торжеством объехал  я весь двор, и вдруг мне захотелось показать своё искусство дамам, которые  сидели за чайным столом.    

Как же  это сделать?    

Очень  просто! Я направил коня к окну и, как вихрь, влетел в столовую.    

Дамы  сперва очень испугались. Но я заставил коня вспрыгнуть на чайный стол и так  искусно прогарцевал среди рюмок и чашек, что не разбил ни одной рюмки, ни  одного самого маленького блюдца.    

    

Это  очень понравилось дамам; они стали смеяться и хлопать в ладоши, а мой друг,  очарованный моей удивительной ловкостью, просил меня принять эту великолепную  лошадь в подарок.    

Я был  очень рад его подарку, так как собирался на войну и давно подыскивал себе  скакуна.    

Через  час я уже мчался на новом коне по направлению к Турции, где в то время шли жестокие  бои.    

     

ПОЛКОНЯ    

     

В боях  я, конечно, отличался отчаянной храбростью и впереди всех налетал на врага.    

Однажды  после жаркого сражения с турками мы захватили неприятельскую крепость. Я первый  ворвался в неё и, прогнав из крепости всех турок, подскакал к колодцу – напоить  разгорячённого коня. Конь пил и никак не мог утолить свою жажду. Прошло  несколько часов, а он все не отрывался от колодца. Что за чудо! Я был изумлён.  Но вдруг позади меня послышался странный плеск.    

Я  посмотрел назад и от удивления чуть не свалился с седла.    

Оказалось,  что вся задняя часть моего коня была отрезана начисто и вода, которую он пил,  свободно выливалась позади, не задерживаясь у него в животе! От этого за моей  спиной образовалось обширное озеро. Я был ошеломлён. Что за странность?    

    

Но вот  прискакал ко мне один из моих солдат, и загадка мигом объяснилась.    

Когда я  скакал за врагами и ворвался в ворота неприятельской крепости, турки как раз в  эту минуту захлопнули эти ворота и отрезали заднюю половину моего коня. Словно  разрубили его пополам! Эта задняя половина некоторое время оставалась неподалёку  от ворот, брыкаясь и разгоняя турок ударами копыт, а затем ускакала на соседний  луг.    

– Она  там пасётся и сейчас! – сообщил мне солдат.    

–  Пасётся? Не может быть!    

–  Посмотрите сами.    

Я  помчался на передней половине коня по направлению к лугу. Там я действительно  нашёл заднюю половину коня. Она мирно паслась на зелёной поляне.    

Я  немедленно послал за военным врачом, и он, недолго думая, сшил обе половины  моей лошади тонкими лавровыми прутьями, так как ниток у него под рукой не  случилось.    

Обе  половины отлично срослись, а лавровые ветки пустили корни в теле моей лошади, и  через месяц у меня над седлом образовалась беседка из лавровых ветвей.    

    

Сидя в  этой уютной беседке, я совершил немало удивительных подвигов.    

 ВЕРХОМ НА ЯДРЕ    

     

    

Впрочем,  во время войны мне довелось ездить верхом не только на конях, но и на пушечных  ядрах.    

Произошло  это так.    

Мы  осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много  ли в том городе пушек.    

Но во  всей нашей армии не нашлось храбреца, который согласился бы незаметно  пробраться в неприятельский лагерь.    

Храбрее  всех, конечно, оказался я.    

Я стал  рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки  вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд. Все в один голос  воскликнули:    

– Браво,  браво, барон Мюнхаузен!    

Сперва я  летел с удовольствием, но, когда вдали показался неприятельский город, меня  охватили тревожные мысли.    

«Гм! –  сказал я себе. – Влететь-то ты пожалуй влетишь, но удастся ли тебе оттуда  выбраться? Враги не станут церемониться с тобою, они схватят тебя, как шпиона,  и повесят на ближайшей виселице. Нет, милый Мюнхаузен, надо тебе возвращаться,  покуда не поздно!»    

В эту  минуту мимо меня пролетало встречное ядро, пущенное турками в наш лагерь.    

Недолго  думая, я пересел на него и как ни в чём не бывало помчался обратно.    

Конечно,  во время полёта я тщательно пересчитал все турецкие пушки и привёз своему командиру  самые точные сведения об артиллерии врага.    

     

ЗА ВОЛОСЫ    

     

Вообще,  за время этой войны со мною было немало приключений.    

Однажды,  спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не  допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь.    

    

Шлёпнулись  – и стали тонуть. Спасенья не было.    

Болото с  ужасной быстротой засасывало нас глубже и глубже. Вот уже всё туловище моего  коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в  болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика.    

Что было  делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я  страшный силач. Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без  большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал  обеими ногами, как щипцами.    

Да, я  приподнял на воздух и себя, и своего коня, и если вы думаете, что это легко,  попробуйте проделать это сами.    

    

 ПЧЕЛИНЫЙ ПАСТУХ И  МЕДВЕДИ    

     

Но ни  сила, ни храбрость не спасли меня от страшной беды.    

Однажды  во время боя турки окружили меня, и, хотя я бился, как тигр, я всё же попал к  ним в плен.    

Они  связали меня и продали в рабство.    

Для меня  начались чёрные дни. Правда, работу мне давали нетрудную, но довольно скучную и  надоедливую: меня назначили пчелиным пастухом. Каждое утро я должен был  выгонять султановых пчёл на лужайку, пасти их весь день, а вечером загонять  обратно в ульи.    

    

Вначале  всё шло хорошо, но вот как-то раз, пересчитав своих пчёл, я заметил, что одной  не хватает.    

Я  отправился искать её и скоро увидел, что на неё напали два огромных медведя,  которые, очевидно, хотели разорвать её надвое и полакомиться её сладким мёдом.    

У меня  не было с собой никакого оружия – только маленький серебряный топорик.    

Я  размахнулся и запустил этим топориком в жадных зверей, чтобы испугать их и  освободить бедную пчёлку. Медведи бросились бежать, и пчёлка была спасена. Но,  к несчастью, я не рассчитал размаха своей могучей руки и швырнул топорик с  такой силой, что он залетел на Луну. Да, на Луну. Вы качаете головой и  смеётесь, а мне в ту пору было не до смеха.    

Я  задумался. Что же мне делать? Где достать такую длинную лестницу, чтобы  добраться до самой Луны?    

     

ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ НА  ЛУНУ    

     

К  счастью, я вспомнил, что в Турции есть такой огородный овощ, который растёт  очень быстро и порою дорастает до самого неба.    

Это –  турецкие бобы. Ни минуты не медля, я посадил в землю один из таких бобов, и он  тотчас же начал расти.    

Он рос  все выше и выше и вскоре дотянулся до Луны!    

–  Ура! – воскликнул я и полез по стеблю вверх.    

Через  час я очутился на Луне.    

    

Нелегко  мне было найти на Луне серебряный свой топорик. Луна серебряная, и топорик серебряный  серебра на серебре не видно. Но в конце концов я всё же отыскал мой топорик на  куче гнилой соломы.    

Я с  радостью засунул его за пояс и хотел спуститься вниз на Землю.    

Но не  тут-то было: солнце высушило мой бобовый стебелёк и он рассыпался на мелкие части!    

Увидя  это, я чуть не заплакал от горя.    

Что  делать? Что делать? Неужели мне никогда не вернуться на Землю? Неужели я так и  останусь всю жизнь на этой постылой Луне? О нет! Ни за что! Я подбежал к соломе  и начал вить из неё верёвку. Верёвка вышла недлинная, но что за беда! Я начал  спускаться по ней. Одной рукой я скользил по верёвке, а другой держал топорик.    

Но скоро  верёвка кончилась, и я повис в воздухе, между небом и землёй. Это было ужасно,  но я не растерялся. Недолго думая, я схватил топорик и, крепко взявшись за  нижний конец верёвки, отрубил её верхний конец и привязал его к нижнему. Это  дало мне возможность спуститься ниже к Земле.    

    

Но всё  же до Земли было далеко. Много раз приходилось мне отрубать верхнюю половину  верёвки и привязывать её к нижней. Наконец я спустился так низко, что мог  рассмотреть городские дома и дворцы. До Земли оставалось всего три или четыре  мили.    

И вдруг  – о ужас! – верёвка оборвалась. Я грохнулся наземь с такой силой, что  пробил яму глубиною по крайней мере в полмили.    

Придя в  себя, я долго не знал, как мне выкарабкаться из этой глубокой ямы. Целый день я  не ел, не пил, а все думал и думал. И наконец додумался: выкопал ногтями  ступеньки и по этой лестнице выбрался на поверхность земли.    

О,  Мюнхаузен нигде не пропадёт!    

 НАКАЗАННАЯ ЖАДНОСТЬ    

     

Опыт, приобретённый  таким тяжёлым трудом, делает человека умнее.    

После  путешествия на Луну я изобрёл более удобный способ избавлять своих пчёл от медведей.    

Вечером  я вымазал мёдом оглоблю телеги и спрятался неподалёку.    

Как  только стемнело, к телеге подкрался огромный медведь и стал жадно слизывать  мёд, которым была покрыта оглобля. Обжора так увлёкся этим лакомством, что и не  заметил, как оглобля вошла ему в глотку, а после в желудок и в конце концов  вылезла у него позади. Этого я только и ждал.    

Я  подбежал к телеге и вбил в оглоблю позади медведя толстый и длинный гвоздь!  Медведь оказался надетым на оглоблю. Теперь уж ему не соскользнуть ни туда, ни  сюда. В таком положении я оставил его до утра.    

    

Утром  услышал об этой проделке сам турецкий султан и пришёл взглянуть на медведя, пойманного  при помощи такой удивительной хитрости. Он долго смотрел на него и хохотал до  упаду.    

     

ЛОШАДИ ПОД МЫШКАМИ,  КАРЕТА НА ПЛЕЧАХ    

     

    

Вскоре  турки отпустили меня на свободу и вместе с другими пленными отправили обратно в  Петербург.    

Но я решил  уехать из России, сел в карету и покатил на родину. Зима в том году была очень  холодная. Даже солнце простудилось, отморозило щеки, и у него сделался насморк.  А когда солнце простужено, от него вместо тепла идёт холод. Можете себе  представить, как сильно я продрог в моей карете! Дорога была узкая. По обеим  сторонам шли заборы.    

Я  приказал моему ямщику протрубить в рожок, чтобы встречные экипажи подождали нашего  проезда, потому что на такой узкой дороге мы не могли бы разъехаться.    

Кучер  исполнил моё приказание. Он взял рожок и стал дуть. Дул, дул, дул, но из рожка  не вылетало ни звука! А между тем навстречу нам ехал большой экипаж.    

Делать  нечего, я вылезаю из кареты и выпрягаю моих лошадей. Затем взваливаю карету на  плечи – а карета тяжело нагруженная! – и одним прыжком переношу карету  опять на дорогу, но уже позади экипажа.    

    

Это было  нелегко даже мне, а вы знаете, какой я силач.    

Немного  отдохнув, я возвращаюсь к моим лошадям, беру их под мышки и такими же двумя  прыжками переношу их к карете.    

Во время  этих прыжков одна из моих лошадей начала отчаянно брыкаться.    

Это было  не очень удобно, но я засунул её задние ноги в карман моего сюртука, и ей поневоле  пришлось успокоиться.    

Потом я  впряг лошадей в карету и спокойно доехал до ближайшей гостиницы.    

    

Приятно  было согреться после такого лютого мороза и отдохнуть после такой тяжёлой работы!    

 ОТТАЯВШИЕ ЗВУКИ    

     

Мой  кучер повесил рожок неподалёку от печки, а сам подошёл ко мне, и мы начали  мирно беседовать.    

И вдруг  рожок заиграл:    

«Тру-туту!  Тра-тата! Ра-рара!»    

Мы очень  удивились, но в ту минуту я понял, почему на морозе из этого рожка нельзя было  извлечь ни единого звука, а в тепле он заиграл сам собой.    

На  морозе звуки замёрзли в рожке, а теперь, отогревшись у печки, оттаяли и стали  сами вылетать из рожка.    

Мы с  кучером в течение всего вечера наслаждались этой очаровательной музыкой.    

     

БУРЯ    

     

    

Но не  думайте, пожалуйста, что я путешествовал только по лесам и полям.    

Нет, мне  случалось не раз переплывать моря и океаны, и там бывали со мной приключения,  каких не бывало ни с кем.    

Шли мы  как-то в Индии на большом корабле. Погода была отличная. Но когда мы стояли на  якоре у какого-то острова, поднялся ураган. Буря налетела с такой силой, что  вырвала на острове несколько тысяч (да, несколько тысяч!) деревьев и понесла их  прямо к облакам.    

Огромные  деревья, весившие сотни пудов, летели так высоко над землёй, что снизу казались  какими-то пёрышками.    

А чуть  только буря кончилась, каждое дерево упало на своё прежнее место и сразу  пустило корни, так что на острове не осталось никаких следов урагана.  Удивительные деревья, не правда ли?    

Впрочем,  одно дерево так и не вернулось на место. Дело в том, что, когда оно взлетело на  воздух, на его ветвях находился один бедный крестьянин с женой.    

Зачем  они взобрались туда? Очень просто: чтобы нарвать огурцов, так как в той  местности огурцы растут на деревьях.    

    

Жители  острова любят огурцы больше всего на свете и ничего другого не едят. Это их единственная  пища.    

Бедным  крестьянам, подхваченным бурей, невольно пришлось совершить воздушное путешествие  под облаками.    

Когда  буря стихла, дерево начало опускаться на землю. Крестьянин и крестьянка были,  как нарочно, очень толстые, они накренили его своей тяжестью, и дерево упало не  туда, где росло прежде, а в сторону, причём налетело на тамошнего короля и, к  счастью, раздавило его, как букашку.    

    

– К  счастью? – спросите вы. – Почему же к счастью?    

Потому,  что этот король был жестокий и зверски мучил всех жителей острова.    

Жители  были очень рады, что их мучитель погиб, и предложили корону мне:    

–  Пожалуйста, добрый Мюнхаузен, будь нашим королём. Сделай нам одолжение,  царствуй над нами. Ты такой мудрый и смелый.    

Но я  наотрез отказался, так как я не люблю огурцов.    

 МЕЖДУ КРОКОДИЛОМ И  ЛЬВОМ    

     

Когда  буря кончилась, мы подняли якорь и недели через две благополучно прибыли на остров  Цейлон.    

Старший  сын цейлонского губернатора предложил мне пойти вместе с ним на охоту.    

Я с  большим удовольствием согласился. Мы отправились в ближайший лесок. Жара стояла  страшная, и я должен сознаться, что с непривычки очень скоро устал.    

А сын губернатора,  сильный молодой человек, чувствовал себя на этой жаре превосходно. Он жил на  Цейлоне с детства.    

    

Цейлонское  солнце было ему нипочём, и он бодро шагал по раскалённым пескам.    

Я отстал  от него и вскоре заблудился в чаще незнакомого леса. Иду и слышу шорох. Оглядываюсь:  передо мною громаднейший лев, который разинул пасть и хочет меня растерзать.  Что тут делать? Ружьё моё было заряжено мелкой дробью, которой не убьёшь и  куропатки. Я выстрелил, но дробь только раздразнила свирепого зверя, и он  накинулся на меня с удвоенной яростью.    

В ужасе  я бросился бежать, зная, что это напрасно, что чудовище одним прыжком настигнет  меня и растерзает. Но куда я бегу? Впереди передо мною разинул пасть огромный  крокодил, готовый проглотить меня в ту же минуту.    

    

Что делать?  Что делать?    

Сзади –  лев, впереди – крокодил, слева – озеро, справа – болото, кишащее ядовитыми змеями.    

В  смертельном страхе я упал на траву и, закрыв глаза, приготовился к неминуемой  гибели. И вдруг у меня над головой словно что-то прокатилось и грохнуло. Я  приоткрыл глаза и увидел изумительное зрелище, которое доставило мне великую  радость: оказывается, лев, бросившись на меня в то мгновение, когда я падал на  землю, перелетел через меня и угодил прямо в пасть крокодила!    

    

Голова  одного чудовища находилась в глотке другого, и оба напрягали все силы, чтобы  освободиться друг от друга.    

Я  вскочил, вытащил охотничий нож и одним ударом отсек голову льву.    

К моим  ногам свалилось бездыханное тело. Потом, не теряя времени, я схватил ружьё и ружейным  прикладом стал вколачивать голову льва ещё глубже в пасть крокодила, так что  тот в конце концов задохся.    

    

Вернувшийся  сын губернатора поздравил меня с победой над двумя лесными великанами.    

 ВСТРЕЧА С КИТОМ    

     

Вы  можете понять, что после этого на Цейлоне мне не очень понравилось.    

Я сел на  военный корабль и отправился в Америку, где нет ни крокодилов, ни львов.    

Мы плыли  десять дней без приключений, но вдруг невдалеке от Америки с нами случилась  беда: мы налетели на подводную скалу.    

Удар был  такой сильный, что сидевшего на мачте матроса отбросило в море на три мили.    

К  счастью, падая в воду, он успел ухватиться за клюв пролетавшей мимо красной  цапли и цапля помогла ему продержаться на поверхности моря, пока мы не  подобрали его.    

    

Мы  налетели на скалу так неожиданно, что я не мог устоять на ногах: меня  подбросило вверх, и я ударился головой о потолок своей каюты.    

От этого  моя голова провалилась ко мне в желудок, и лишь в течение нескольких месяцев  мне удалось понемногу вытащить её оттуда за волосы.    

Скала,  на которую мы налетели, оказалась вовсе не скалой.    

Это был  кит колоссальных размеров, который мирно дремал на воде.    

Налетев  на него, мы разбудили его, и он так разозлился, что схватил наш корабль зубами  за якорь и целый день, с утра до ночи, таскал нас по всему океану.    

К счастью,  в конце концов якорная цепь оборвалась и мы освободились от кита.    

На  обратном пути из Америки мы снова встретились с этим китом. Он был мёртвый и  лежал на воде, занимая своей тушей полмили. Нечего было и думать, чтобы втащить  эту громадину на корабль. Поэтому мы отрезали от кита только голову. И какова  же была наша радость, когда, втащив её на палубу, мы нашли в пасти чудовища и  наш якорь и сорок метров корабельной цепи, которая вся помещалась в одной дыре  его гнилого зуба!    

Но не  долго длилась наша радость. Мы обнаружили, что в нашем корабле большая  пробоина. Вода так и хлынула в трюм.    

Корабль  стал тонуть.    

Все  растерялись, закричали, заплакали, но я быстро придумал, что делать. Даже не  снимая штанов, я сел прямо в дыру и заткнул её своею заднею частью.    

Течь  прекратилась.    

Корабль  был спасён.    

    

 В ЖЕЛУДКЕ У РЫБЫ    

     

Через  неделю мы приехали в Италию.    

Был  солнечный, ясный день, и я пошёл на берег Средиземного моря купаться. Вода была  тёплая. Я отличный пловец и заплыл далеко от берега.    

    

Вдруг  вижу – прямо на меня плывёт огромная рыба с широко разинутой пастью! Что было  делать? Удрать от неё невозможно, и поэтому я съёжился в комок и ринулся в её  разинутую пасть, чтобы поскорее проскользнуть мимо острых зубов и сразу  очутиться в желудке.    

Не  всякому пришла бы в голову такая остроумная хитрость, но я вообще человек  остроумный и, как вы знаете, очень находчивый.    

В  желудке у рыбы оказалось темно, но зато тепло и уютно.    

Я стал  расхаживать в этой темноте, прогуливаться взад и вперёд и скоро заметил, что  это очень не нравится рыбе. Тогда я начал нарочно топать ногами, прыгать и  танцевать как безумный, чтобы хорошенько помучить её.    

Рыба  завопила от боли и высунула из воды свою огромную морду.    

Скоро её  заметили с итальянского корабля, проходившего мимо.    

Этого-то  я и хотел! Моряки убили её гарпуном, а потом втащили к себе на палубу и стали  советоваться, как лучше всего им разрубить необыкновенную рыбину.    

Я сидел  внутри и, признаться, дрожал от страха: я боялся, как бы эти люди не разрубили  и меня вместе с рыбой.    

Как было  бы ужасно!    

Но, к  счастью, их топоры не задели меня. Едва только блеснул первый свет, я стал  кричать громким голосом на чистейшем итальянском языке (о, я знаю итальянский  язык превосходно!), что я рад видеть этих добрых людей, которые освободили меня  из моей душной темницы.    

    

Услышав  человеческий голос из рыбьего брюха, матросы застыли от ужаса.    

Их  изумление возросло ещё больше, когда из рыбьей пасти выскочил я и приветствовал  их любезным поклоном.    

     

МОИ ЧУДЕСНЫЕ СЛУГИ    

     

Спасший  меня корабль направлялся в столицу Турции.    

Итальянцы,  среди которых я теперь очутился, сразу увидели, что я человек замечательный, и  предложили мне остаться на корабле вместе с ними. Я согласился, и через неделю  мы причалили к турецкому берегу.    

Турецкий  султан, узнав о моём прибытии, конечно, пригласил меня обедать. Он встретил  меня на пороге своего дворца и сказал:    

– Я  счастлив, мой милый Мюнхаузен, что могу приветствовать вас в своей древней  столице. Надеюсь, вы в добром здоровье? Я знаю все ваши великие подвиги, и мне  хотелось бы поручить вам одно трудное дело, с которым не справится никто, кроме  вас, потому что вы самый умный и находчивый человек на земле. Могли бы вы  немедленно поехать в Египет?    

– С  радостью! – отозвался я. – Я так люблю путешествовать, что готов хоть  сейчас на край света!    

    

Султану  мой ответ очень понравился, и он возложил на меня поручение, которое на веки веков  должно остаться тайною для всех, и потому я не могу рассказать, в чём оно  заключалось. Да, да, султан доверил мне великую тайну, так как он знал, что я самый  надёжный человек во всём свете. Я поклонился и немедленно тронулся в путь.    

    

Едва я  отъехал от турецкой столицы, как мне попался навстречу маленький человек, бежавший  с необыкновенной быстротой. К каждой его ноге была привязана тяжёлая гиря, и  всё же он летел как стрела.    

– Куда  ты? – спросил я его. – И зачем ты привязал к ногам эти гири? Ведь они  мешают бежать!    

– Три  минуты назад я был в Вене, – отвечал на бегу человечек, – а теперь  иду в Константинополь поискать себе какой-нибудь работы. Гири же повесил к  ногам, чтобы не бежать слишком быстро, потому что торопиться мне некуда.    

Очень  понравился мне этот удивительный скороход, и я взял его к себе на службу. Он  охотно последовал за мной.    

На  другой день у самой дороги заметили мы человека, который лежал ничком, приложив  ухо к земле.    

– Что ты  тут делаешь? – спросил я его.    

–  Слушаю, как в поле растёт трава! – ответил он.    

– И  слышишь?    

–  Отлично слышу! Для меня это сущий пустяк!    

– В  таком случае поступай ко мне на службу, любезнейший. Твои чуткие уши могут пригодиться  мне в дороге.    

Он  согласился, и мы отправились дальше.    

    

Вскоре я  увидел охотника, у которого в руках было ружьё.    

–  Послушай, – обратился я к нему. – В кого это ты стреляешь? Нигде не  видно ни зверя, ни птицы.    

– На  крыше колокольни в Берлине сидел воробей, и я попал ему прямо в глаз.    

Вы  знаете, как я люблю охоту. Я обнял меткого стрелка и пригласил его к себе на  службу. Он с радостью последовал за мной.    

Проехав  много стран и городов, мы приблизились к обширному лесу. Смотрим у дороги стоит  человек огромнейшего роста и держит в руках верёвку, которую он накинул петлёю  вокруг всего леса.    

– Что  это ты тащишь? – спросил я его.    

    

– Да вот  понадобилось дров нарубить, а топор у меня дома остался, – ответил  он. – Я и хочу изловчиться, чтобы обойтись без топора.    

Он  дёрнул за верёвку, и огромные дубы, как тонкие былинки, взлетели в воздух и  упали на землю.    

Я,  конечно, не пожалел денег и тотчас же пригласил этого силача к себе на службу.    

Когда мы  приехали в Египет, поднялась такая страшная буря, что все наши кареты и лошади  кувырком понеслись по дороге.    

    

Вдали мы  увидели семь мельниц, крылья которых вертелись как бешеные. А на пригорке лежал  человек и зажимал свою левую ноздрю пальцем. Увидев нас, он учтиво меня  приветствовал, и буря в один миг прекратилась.    

– Что ты  тут делаешь? – спросил я.    

– Верчу  мельницы своего хозяина, – ответил он. – А чтобы они не сломались, я  дую не слишком сильно: только из одной ноздри.    

«Этот  человек мне пригодится», – подумал я и предложил ему ехать со мною.    

 КИТАЙСКОЕ ВИНО    

     

В Египте  я скоро выполнил все поручения султана. Моя находчивость помогла мне и здесь.  Через неделю я вместе со своими необыкновенными слугами вернулся в столицу  Турции.    

    

    

Султан  был рад моему возвращению и очень хвалил меня за мои удачные действия в Египте.    

– Вы  умнее всех моих министров, милый Мюнхаузен! – сказал он, крепко пожимая  мне руку. – Приходите ко мне сегодня обедать!    

Обед был  очень вкусный, – но увы! – на столе не оказалось вина, потому что  туркам по закону запрещено пить вино. Я был весьма огорчён, и султан, чтобы  утешить меня, повёл меня после обеда в свой кабинет, открыл потайной шкаф и  вынул оттуда бутылочку.    

    

– Такого  превосходного вина вы не пробовали во всю свою жизнь, мой милый  Мюнхаузен! – сказал он, наливая мне полный стакан.    

Вино  действительно было хорошее. Но я после первого же глотка заявил, что в Китае у  китайского богдыхана Фу Чана вино ещё почище этого.    

– Мой  милый Мюнхаузен! – воскликнул султан. – Я привык верить каждому  вашему слову, потому что вы самый правдивый человек на земле, но клянусь, что  сейчас вы говорите неправду: лучше этого вина не бывает!    

– А я  вам докажу, что бывает!    

–  Мюнхаузен, вы болтаете вздор!    

– Нет, я  говорю сущую правду и берусь ровно через час доставить вам из богдыханского погреба  бутылку такого вина, в сравнении с которым ваше вино – жалкая кислятина.    

–  Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из правдивейших людей на  земле, а теперь я вижу, что вы бессовестный лгун.    

– Если  так, я требую, чтобы вы убедились немедленно, правду ли я говорю!    

–  Согласен! – ответил султан. – Если к четырём часам вы не доставите  мне из Китая бутылку лучшего в мире вина, я прикажу отрубить вам голову.    

–  Отлично! – воскликнул я. – Я согласен на ваши условия. Но если к  четырём часам это вино будет у вас на столе, вы отдадите мне столько золота из  вашей кладовой, сколько за один раз может унести один человек.    

    

Султан  согласился. Я написал китайскому богдыхану письмо и попросил его подарить мне  бутылку того самого вина, которым он угощал меня три года назад.    

«Если вы  откажете мне в моей просьбе, – писал я, – ваш друг Мюнхаузен погибнет  от руки палача».    

Когда я  кончил писать, было уже пять минут четвёртого.    

Я  кликнул моего скорохода и послал его в китайскую столицу. Он отвязал гири,  висевшие у него на ногах, взял письмо и в одно мгновение скрылся из глаз.    

Я  вернулся в кабинет султана. В ожидании скорохода мы осушили до дна начатую нами  бутылку.    

Пробило  четверть четвёртого, потом половину четвёртого, потом три четверти четвёртого,  а мой скороход не показывался.    

Мне  стало как-то не по себе, особенно когда я заметил, что султан держит в руках  колокольчик, чтобы позвонить и позвать палача.    

–  Разрешите мне выйти в сад подышать свежим воздухом! – сказал я султану.    

–  Пожалуйста! – ответил султан с самой любезной улыбкой. Но, выходя в сад, я  увидел, что за мною по пятам следуют какие-то люди, не отступая от меня ни на  шаг.    

Это были  палачи султана, готовые каждую минуту наброситься на меня и отрубить мою бедную  голову.    

В  отчаянии я взглянул на часы. Без пяти четыре! Неужели мне осталось жить всего  только пять минут! О, это слишком ужасно! Я позвал своего слугу того самого,  который слышал, как растёт в поле трава, и спросил его, не слышит ли он топота  ног моего скорохода. Он приложил ухо к земле и сообщил мне, к моему великому  горю, что бездельник скороход заснул!    

–  Заснул?!    

– Да,  заснул. Я слышу, как он храпит далеко-далеко.    

У меня  ноги подкосились от ужаса. Ещё минута – и я погибну бесславною смертью.    

Я  кликнул другого слугу, того самого, который целился в воробья, и он тотчас же  взобрался на самую высокую башню и, приподнявшись на цыпочках, стал  вглядываться в даль.    

    

– Ну  что, видишь ли ты негодяя? – спросил я, задыхаясь от злобы.    

– Вижу,  вижу! Он развалился на лужайке под дубом недалеко от Пекина и храпит. А рядом с  ним бутылка… Но погоди, я тебя разбужу!    

Он  выстрелил в вершину того дуба, под которым спал скороход.    

Жёлуди,  листья и ветви посыпались на спящего и разбудили его.    

Скороход  вскочил, протёр глаза и бросился бежать как угорелый.