1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
После этого она заснула, и ей снилось, как она идет по марсианской полянке, усыпанной марсианскими незабудками.
   
   
    
     
Глава 8. В плену у пиратов
    
    
Алисе было больно и холодно.
    
Она открыла глаза.
    
Оказывается, джинн схватил ее за ноги и окунает через борт в воду. Одна туфля свалилась, феска упала, головой Алиса ударилась о борт.
    
— Ты что делаешь? — Она старалась высвободиться из рук своего слуги.
    
— Не беспокойся, господин, — ответил джинн. — Дело простое. Я на них выпустил сонный газ. Теперь на ближайший день их не разбудить, да вот беда — вы тоже почему-то заснули.
    
— Хоть бы велел минуту не дышать, — проворчала Алиса.
    
— Я, господин, и не подумал, что вы дышите, — признался джинн.
    
— Для джинна ты одновременно слишком образован и слишком глуп, — сказала Алиса.
    
— Мне обидеться? — спросил джинн.
    
— Тебе помолчать, — сказала Алиса.
    
Пока все складывалось неудачно. На палубе храпели матросы, сам капитан спал в каюте — одни ноги торчали наружу. Повар заснул на кухне, и Алисе пришлось бежать туда тушить очаг.
    
— Я не могу позволить этим дикарям над собой издеваться, — сказал джинн. — Мой изобретатель, доктор Кранц, мне всегда говорил: «Гансик, держи нашу честь высоко».
    
«Господи, — подумала Алиса, — он еще и Гансик! Ну почему не Бонапарт?»
    
— Куда дальше плыть будем? — спросил джинн.
    
— Надо будить капитана. Без него далеко не уплывем, — сказала Алиса.
    
— Ни за что! Он меня обидел.
    
Алиса обернулась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы стукнуть джинна по голове, и тут увидела далеко-далеко на фоне вечерних облаков косой парус.
    
— Это еще что такое? — спросила она. — Давай узнаем, кто там плывет.
    
— Погоди, господин, — возразил Гансик. — А может, это плохие люди?
    
Корабли быстро сближались, и уже через десять минут стало ясно, что джинн, к сожалению, оказался совершенно прав. На высокой мачте корабля, что несся за ними, трепетал черный треугольный флаг с белым черепом и красными костями.
    
— Мне кажется, это пираты, — предположила Алиса.
    
— Не знаю, что такое пираты. Доктор Кранц не закладывал мне в память такого понятия.
    
— А зря! — сказала Алиса. — Какое у тебя есть оружие?
    
— Только оборонительное! — гордо ответил джинн.
    
— Конкретнее! — приказала Алиса.
    
— У меня есть гранаты с вонючим газом.
    
— Далеко умеешь их кидать? — спросила Алиса.
    
— Метров на сто, — ответил джинн.
    
— Тогда подождем, пока подплывут поближе. А вдруг они и не хотят на нас нападать?
    
Алиса с джинном стояли на корме, у руля, и смотрели, как корабль с черным флагом приближается к ним.
    
Корабль казался пустым. Виден был только рулевой, да чалма еще одного пирата выглядывала из бочки на мачте.
    
— Может, это «Летучий голландец»? — спросила Алиса. — Летает по воле волн, у руля стоит скелет, а остальные моряки куда-то пропали?
    
И тут с пиратского корабля донесся крик:
    
— Спускай парус и сдавайся, а то отправим кормить акул!
    
— Может, сдаться? — спросил джинн. — Акулам и без нас есть кого кушать.
    
— Неужели ты испугался? — спросила Алиса.
    
— Я не знаю страха! — ответил джинн. — Но я не умею плавать.
    
— Не бойся, не утонешь, — сказала Алиса. — Ты же надувной.
    
— Ты клянешься, что я не утону?
    
— Клянусь.
    
— Ну тогда я покажу этим пиратам! — зарычал джинн и выпустил из пасти клуб черного дыма. — Дрожите, ничтожные пираты! Вам от меня не уйти!
    
Второй пират, который сидел в бочке на мачте, закричал хриплым голосом:
    
— Капитан, это не настоящий джинн. Это джинн-недоросток! Я точно знаю!
    
— Ах, недоросток! — воскликнул джинн и метнул в пиратов вонючую гранату.
    
Граната взорвалась как раз под мачтой, и облако зеленого дыма поднялось к бочке, в которой сидел один из пиратов.
    
— Вот и все, — сказал джинн, потирая лапищи. — Сейчас они сдадутся на милость победителей.
    
Но как он ошибался!
    
С мачты пиратского корабля донесся хриплый голос:
    
— Слушай, они в нас сыром «Рокфор» кидаются! Только самого сыра я что-то не вижу.
    
Зеленое облако улетело в сторону, и пиратский корабль продолжал гнаться за «Пиносом».
    
— Капитан, — раздался снова голос с мачты, — будь другом, пристрели этого наглого джинна-недоростка! А то еще чего-нибудь кинет.
    
Рулевой пиратского корабля поднял с палубы лук, заложил в него стрелу с каленым наконечником и прицелился.
    
Джинн, увидев это, начал бить себя в грудь, как горилла, и громко вопить:
    
— Ну стрельни! А ну попробуй! Да от меня гранаты отскакивают!
    
Рулевой не смутился и выпустил стрелу, которая со свистом разрезала воздух и вонзилась в пузо роботу-джинну. И удар ее был таким сильным, а наконечник таким острым, что он пробил тройной слой пластика и резины, хотя доктор Кранц клялся, что джинну ничего не грозит.
    
— Уууух! — вышел из джинна воздух, он сложился и превратился в большую разноцветную тряпку.
    
Так Алиса оказалась одна против пиратов на корабле «Пинос», где беспробудно спали капитан Спиро, сто гребцов и матросов.
    
Деваться ей было некуда, оставалось только ждать, пока ее возьмут в плен или отправят на корм акулам.
    
Через несколько минут пиратский корабль догнал «Пинос», прижался к нему бортом и рулевой крикнул:
    
— А ну, кто есть живой, выходи с поднятыми руками!
    
Алиса не выносила выходить с поднятыми руками.
    
Поэтому она забежала за каюту капитана, чтобы ее не было видно.
    
Она услышала чьи-то легкие шаги и голос:
    
— Здесь сонное царство! Сто человек спят без задних ног. Перепились, что ли? А может, заколдованы?
    
— Ты осторожнее, Аль-Могила, — произнес крикун, — нам еще с тобой заклинателей не хватало!
    
— Но если они заколдованные, — сказал пират с загадочным арабским именем Аль-Могила, — может, среди них наша Гюль-Гюль?
    
— Ну что за чепуху ты несешь! Ты лучше загляни за каюту капитана. Не может быть, чтобы на корабле с нами один джинн сражался. Мне кажется, что рядом с ним стоял мальчишка.
    
Алиса не смела пошевелиться. Если попытаешься убежать — рулевой сразу тебя увидит. И, уж наверное, у него найдется еще одна стрела! Или этот самый Аль-Могила разрубит ее саблей…
    
Все ближе стучат легкие шаги. Алиса зажмурилась и тут же услышала совсем рядом голос. Он раздался снизу, от коленок. Как будто Аль-Могила подполз к ней незамеченным.
    
— Вижу мальчишку! — сказал Аль-Могила. — Он жмурится от страха. Что делать?
    
Алиса открыла глаза.
    
И увидела, что перед ней стоит не человек, а большой зеленый попугай.
    
Алисе приходилось видеть в жизни разных попугаев. Белых и синих, красных и разноцветных, серых и зеленых, говорящих и поющих, умных и глупых. Но это был особенный, пиратский попугай.
    
Аль-Могила ростом был чуть побольше вороны, но, видно, в жизни ему пришлось немало пережить. Один глаз был у него завязан наискосок черной ленточкой, вместо правой ноги у него была аккуратно выпиленная деревяшка, а подмышкой левого крыла он опирался на костыль.
    
Голову попугая украшала белая чалма с золотым полумесяцем. Физические недостатки не мешали попугаю шустро передвигаться по палубе. Единственный глаз сверкал, как изумруд. Голос у птицы был хриплый и нахальный.
    
— Ты чего молчишь? — спросил он Алису. — Язык, что ли, проглотил, Мандалай?
    
— Ничего я не проглотил, — ответила Алиса.
    
— А меня, кстати, надо бояться. Я и заклевать могу. Смотри, — сказал попугай. — На моей совести немало невинных душ. Я ведь безрассудный: сначала заклюю, а потом разбираюсь, кто прав, а кто виноват.
    
Пиратский корабль привалился бортом к «Пиносу». Алиса разглядела рулевого пиратского корабля — мальчишку чуть постарше ее самой. Черные курчавые волосы были схвачены красным платком, на ногах — красные штаны до колен, подвязанные широким золотым ремнем, за который был засунут кинжал.
    
Алиса поймала конец тяжелого каната.
    
— Давай заматывай, крепи! — крикнул мальчишка.
    
— А наш мальчик — сухопутная крыса, — сказал попугай.
    
— Помолчи, Аль-Могила! Ты лучше скажи, что будем делать с сонными пленниками?
    
— За борт их, — сказал попугай. — Чего жалеть-то.
    
— Тебе бы всех утопить. — Мальчишка обернулся к Алисе: — А тебя как зовут?
    
— Аладдин, — ответила Алиса.
    
— Что-то знакомое имя. Так это твой джинн в лампе был?
    
— Вы его убили!
    
— Вот чудо! — закричал попугай Аль-Могила.
    
Как потом оказалось, это маленькое существо не выносило, если его звали попкой, попугаем, птичкой или даже смели сократить его боевое имя. Он разрешал называть себя Аль-Могилой. Но не иначе. Попугаю было триста лет, из них двести он провел на пиратских кораблях, так что считал себя последним профессионалом пиратского дела.
    
Попугай тяжело взлетел над палубой — летать ему мешал костыль, который приходилось держать под мышкой, и сделал круг над кормой, где лежал джинн с выпущенным воздухом.
    
— Похоже, сдох, — сказал попугай. — Надо будет всем рассказать, как мне удалось в поединке одолеть настоящего джинна. Этого мне еще делать не приходилось.
    
— А почему все спят, а ты нет? — спросил мальчик-пират.
    
— Потому что мне не хочется, — ответила Алиса.
    
— Ты отвечай, не увертывайся. Ты у нас с Аль-Могилой в плену, — сказал мальчик, положив ладонь на рукоятку одного из кинжалов.
    
— Я вас не боюсь, — произнесла Алиса. — Ты, наверное, слышал, что Аладдин ничего не боится, потому что он хитроумный.
    
— Хитроумный ты был, пока у тебя джинн в лампе болтался, а теперь ты — пустое место.
    
— Что тебе нужно от меня узнать? — спросила Алиса.
    
— Это твой корабль? — поинтересовался мальчик.
    
— А как тебя зовут? — спросила вопросом на вопрос Алиса.
    
— Меня зовут Рашид, — ответил мальчик. — Я буду со временем великим полководцем или даже султаном.
    
— Это не мой корабль, — сказала тогда Алиса. — Капитан Спиро согласился взять меня на борт мальчиком на кухню, помогать повару.
    
— То-то ты так бедно одет!
    
— Это был несчастный случай, — сказала Алиса. — А почему ты один на корабле?
    
— Он не один, он не один! — закричал попугай, который уже взлетел на мачту. — Он со мной, так что можете не беспокоиться.
    
— А джинн твой был? — спросил Рашид.
    
— Мой.
    
— А куда вы плыли?
    
— Куда плыл Спиро, я не знаю, но он обещал отвезти меня на остров Крит, где недавно видели Синдбада Морехода.
    
— На что тебе Синдбад Мореход? — спросил Рашид.
    
— Меня просила его найти Шехерезада.
    
— А что тебе за это обещали?
    
— Ничего, — сказала Алиса. — Это же приключение!
    
— Ты только из-за приключения помчался в море? — спросил Рашид. — Аль-Могила, ты слышишь, что говорит этот малыш?
    
— Я слышу и удивляюсь, — ответил попугай. — Типичный Мандалай!
    
— Такие мальчишки встречаются редко, — сказал Рашид.
    
— А что с этими делать будем? — кивнул попугай на матросов.
    
— А пускай себе спят, — сказал Рашид. — Мы ограбим корабль, а они пускай спят.
    
— Можно начать грабеж? — спросил попугай Аль-Могила.
    
— Давай, разве тебя остановишь, — вздохнул мальчик.
    
Он перепрыгнул на палубу «Пиноса» и протянул Алисе руку:
    
— Давай будем дружить. Ты мне, Аладдин, понравился.
    
— Но у меня теперь нет джинна, — сказал Аладдин.
    
— Обойдемся. Ты будешь носить пустую лампу, а люди будут подозревать, что там джинн.
    
— Ах, нет! — закричал из каюты капитана попугай. — Пускай Аладдин таскает в лампе меня. А я буду работать вместо джинна.
    
Алиса засмеялась, но попугай не любил шуток.
    
Он выскочил, хромая, из капитанской каюты и погрозил Алисе костылем:
    
— Ты что, считаешь, джинн меня страшнее? Да ты у Рашидика спроси! При виде меня джинны разбегаются.
    
Алиса пожалела птичку-инвалида и перестала смеяться.
    
— Я думаю, — сказал Рашид, обходя палубу корабля Спиро и заглядывая в трюм, откуда доносился дружный храп гребцов, — что мы опустим плавучий якорь, чтобы их не кинуло на скалы. И я надеюсь, что сон у них не вечный.
    
— Наверняка не вечный, — ответила Алиса. — Доктор Кранц плохого не придумает.
    
— Кто?
    
— Я тебе потом расскажу, хорошо? — сказала Алиса.
    
Рашид ей тоже понравился, хоть и был пиратом.
    
— Тогда давай вернемся на наш корабль, — предложил Рашид, — там напьемся чаю. Мне не хочется, чтобы они вдруг проснулись, а мы здесь сидим.
    
Алисе тоже этого не хотелось.
    
— Аль-Могила! — закричал мальчик. — Вылезай, возвращаемся к себе.
    
— Помоги тащить! — откликнулся попугай.
    
Он волок по полу шкатулку с золотом и драгоценными камнями.
    
— Извини, Рашидик, — спросила Алиса, — неужели тебе нужно столько золота?
    
— Мне нужно куда больше золота. Иначе зачем бы я пошел в пираты? — со вздохом ответил мальчик.
    
Он подхватил тяжелую шкатулку с драгоценностями и перенес к себе на корабль.
    
Потом крикнул Алисе:
    
— Ты останешься или плывешь с нами?
    
— А вы куда? — спросила Алиса.
    
— Если ты хочешь, то на Крит. Нам все равно. А оставаться на «Пиносе» тебе опасно. Как они увидят, что нет драгоценностей, они тебя растерзают.
    
Алиса перепрыгнула к пиратам.
    
— Учти, — сказал попугай, устраиваясь на борту рядом с Алисой, — что с точки зрения закона ты вступаешь в компанию бандитов и грабителей. Если тебя поймают, то обязательно отрубят голову.
    
— Ну, раз мне все равно голову терять, — сказала Алиса, — лучше с вами.
    
— Эй! — воскликнул Рашид. — Они просыпаются.
    
И в самом деле, один за другим матросы на корабле Спиро открывали глаза, поворачивались, поднимались, еще минута-две — и они все вспомнят.
    
Рашид кинулся к борту и стал рубить канат.
    
Он крикнул Алисе:
    
— Стой у руля!
    
Алиса схватилась за рукоять руля. Она была толстой и тяжелой и вырывалась из рук.
    
Но, к счастью, Рашид перерубил канат, и течение быстро разнесло корабли в разные стороны, а поднимавшийся вечерний туман скрыл пиратов.
   
   
    
     
Глава 9. Несчастье Рашида
    
    
Попугай Аль-Могила быстро ходил по борту, опираясь на костылик.
    
— Славно, — повторял он. — Славно. Теперь у нас настоящая банда. Пока мы были с Рашидиком вдвоем, мы были дуэтом. А сейчас настоящая банда. И придется вам избрать меня предводителем.
    
— Почему? — спросил Рашид.
    
— Ах, ему неясно, Мандалай! — возмутился попугай. — Кто здесь самый старший? Кто настоящий разбойник? Я — Пират-Костыль, гроза морей Аль-Могила!
    
Алиса сказала:
    
— Давайте я ужин приготовлю. Я умею готовить.
    
— Только пшено не трогай! — предупредил попугай. — Я пшено так люблю, что готов убить каждого, кто притронется к мешку. Вы ешьте что хотите, а мне отсыпьте пшена. Это настоящая пиратская пища!
    
Алиса пошла на кухню. Кухня была простым очагом на корме судна, огороженным камнями, чтобы не задувало ветром.
    
Рашид пошел за ней.
    
— Иногда, — признался он, — Аль-Могила мне так надоедает, — голову бы ему свернул. Хотя без него мне пришлось бы трудно.
    
— Расскажи мне о себе, — попросила Алиса. — Если, конечно, это не секрет.
    
— Родился я в простой княжеской семье, — сказал Рашид, — в стране Крым. Тебе это что-нибудь говорит?
    
— Да я там тысячу раз была!
    
— У тебя там владения?
    
— Нет, у меня там друзья, — ответила Алиса.
    
— Значит, ты не знатного рода?
    
— Давай потом в этом разберемся, — сказала Алиса. — Ты пока о себе расскажи.
    
— Княжество у нас небольшое, от Ялты до Ливадии, — продолжал Рашид. — Ни с кем мы не воевали, растили виноград, давили вино и ловили рыбу. Но тут откуда-то приехал неприятный человек по имени князь Симеиз. Он выстроил себе замок на самом высоком мысу и назвал его «Ласточкиным гнездом». Он начал нападать на наши владения, но мы сопротивлялись, как львы. Тут у меня подросла сестренка, прекрасная и милая девушка Гюль-Гюль. Симеиз потребовал у моего отца, чтобы он отдал Гюль-Гюль ему в жены. «Ты с ума сошел! — закричал мой папа. — Гюль-Гюль нет еще и шестнадцати лет, а тебе уже пятьдесят шесть. Ты древний старик». — «Все равно, — крикнул Симеиз, — я ее получу!» Он набрал войско из крымских разбойников — жестоких коктебельцев, хитрых караимов, зловещих евпаторийцев и даже проходимцев из Керчи. Они напали на наше маленькое княжество, и началась неравная война. В ней погибли мои папа и мама и почти все наше войско. Симеиз увез к себе в «Ласточкино гнездо» нашу любимую Гюль-Гюль…
    
Тут рыдания подступили к горлу юного пирата, и он ненадолго замолчал. Затем взял себя в руки и продолжил печальный рассказ:
    
— Тогда моя старая кормилица Фатима села верхом на последнего нашего коня и поскакала по крымским замкам и крепостям с рассказом, что произошло. И все князья и султаны Крыма собрались на съезд и вызвали негодяя Симеиза. Съезд выслушал нашу жалобу и ответное слово князя Симеиза и постановил: «Коли князь Симеиз победил в честной войне, то владения, за исключением одной деревни, переходят к нему. Но вот жениться на Гюль-Гюль он не имеет права, если она этого не захочет». Привели Гюль-Гюль и спросили, хочет ли она выйти замуж за князя Симеиза. Заплакала моя сестренка и сказала, что скорее бросится со скалы Дева в Черное море, чем согласится на это.
    
— Молодец! — сказала Алиса. — У нее настоящий характер.
    
— Наш характер, княжеский, — сказал попугай.
    
— Тогда Симеиз сказал: «Раз я не могу на ней жениться, я ее спрячу от всего света и сделаю так, чтобы она заснула вечным сном. А отдам я ее только тому, кто привезет мне сундук, полный золота. Я люблю золото даже больше, чем хорошеньких девушек». Князья Крыма подумали и согласились. А пока она будет спать беспробудным сном, кто-нибудь привезет сундук золота, и Симеиз отдаст ему мою сестру.
    
— И ты пошел в пираты? — спросила Алиса.
    
— Я сначала об этом и не думал. Я решил работать. Но скоро понял, что вернуть сестру я смогу только через сто лет. Я сел на наш последний корабль и отправился в путешествие в надежде, что добуду богатство в дальних странах. И надо же было так случиться, что вскоре я попал в плен к страшному пирату Барбароссе. Он меня не убил, а полюбил и стал учить своему ремеслу, а когда ушел на пенсию, то подарил мне маленький корабль и попугая.
    
— То есть меня, — сказал Аль-Могила.
    
Алиса разлила по мискам похлебку с курицей, они с Рашидом взяли по ложке и принялись есть. Попугаю Алиса положила в миску разваренного пшена. Он спешил, обжигался, потом потребовал посахарить пшено и насыпать туда изюму.
    
— Я гурман, — заявил он. — За триста лет я столько всего перекушал, что запомнить невозможно.
    
— Вот и все моя история, — закончил свой рассказ Рашид. — Присоединяйся к нам, будем разбойничать вместе.
    
— Нет, спасибо, — ответила Алиса, — я не хочу разбойничать. Давайте доплывем вместе до Крита, а там каждый пойдет своим путем.
    
— А жалко, — сказал Рашид, — я к тебе почти привык.
    
— И мне ты по сердцу. А меня за триста лет интуиция никогда не обманывала, — поддакнул попугай. — Оставайся!
    
— Нет, — твердо произнесла Алиса. — Пирата из меня не выйдет. Я вообще не люблю пиратство, и среди пиратов у меня есть злейшие враги.
    
— Если так, — рассердился Рашид, который считал себя хорошим человеком, — то сам мой посуду после ужина.
    
— Пожалуй. — И Алиса стала мыть посуду.
    
Звезды падали с неба, одна даже ударилась в миску и отскочила в воду. Это была очень красивая звездочка. Но Алиса знала, что это не звездочка, а обыкновенный магниево-железный метеорит, поэтому она за ней не стала нырять.
    
Попугай забрался на самую вершину мачты. Он иногда дремал, но не забывал посматривать вперед.
    
Ветер дул ровно и нежно, будто гладил щеки.
    
Наступила ночь.
   
   
    
     
Глава 10. Попугай и Минотавр
    
    
На следующее утро на горизонте показались лиловые горы острова Крит.
    
— Здесь, — сообщил попугай, — живет Минотавр. Не слышал?
    
— Конечно, слышал, — подтвердила Алиса-Аладдин. — Его нашел в лабиринте, а потом убил древнегреческий герой Тесей. В честном бою. Потом взял Ариадну, ту самую девушку, которая подарила ему клубок ниток, чтоб найти путь к Минотавру, но я думаю, что Минотавр не имеет отношения к нашему Синдбаду.
    
— Но Спиро говорил тебе, что Синдбада здесь видели?
    
— Говорил, — согласилась Алиса.
    
— Тогда прощай, приятель, — сказал Рашид. — Тебе здесь оставаться, а мы спешим на север, в страну Крым. Сундук почти полон.
    
— Нет, — возразил попугай. — Нам тоже надо пристать. Взять свежих фруктов, воды налить, пшено у нас кончается…
    
— Но мы только что в Багдаде всем запаслись!
    
— Ну, Рашидик, ласковый ты мой, — запрыгал вокруг попугай. — Я тебя по-дружески прошу. Сколько раз мы с тобой стояли спина к спине у грот-мачты и отражали атаки врагов… Нет, ты не предашь меня!
    
— Ничего не понимаю, — признался Рашид.
    
— Не понимаешь — тогда слушайся старших!
    
Рашид послушался и повернул свой корабль к гавани острова Крит. Алиса только посмеивалась, глядя, как спорят ее спутники. Ей жалко было с ними расставаться — лучше бы искать Синдбада вместе. Но у Рашида своя забота, им с Алисой не по дороге. «Однако даже ради благородных целей нельзя становиться разбойником», — думала она.
    
У причала приезжих ждали торговцы, посредники, жулики и всевозможный портовый люд.
    
Рашид вышел на нос корабля и крикнул:
    
— Нас не трогать! Мы пираты. Церемониться не станем. Но и безобразничать тоже не намерены. Привезите нам бочку свежей воды, мешок пшена и дюжину ощипанных куриц.
    
— Надолго ли к нам, уважаемые пираты? — спросил начальник порта.
    
— Вот оставим вам мальчонку, — Рашид показал на Аладдина, — и завтра с рассветом отправимся дальше, к северным землям.
    
— Там вам добычи не найти, — сказал начальник порта. — Льды надвигаются, люди туда не плавают.
    
— Это нам решать, — ответил Рашид. — А вы лучше скажите, какие у вас сегодня развлечения? Может, мы в театр сходим или на танцы?
    
— Особых развлечений нет, — сказал начальник порта. — Если не считать смертельной борьбы с Минотавром.
    
И он показал на большую надпись на очень древнем греческом языке, которая была привязана к двум столбам на набережной:
    
     
«СМЕЛЬЧАКИ! Желающие проверить, остался ли в живых Минотавр после того, как его убил Тесей, могут за три золотых монеты посетить лабиринт. Лабиринт открыт ежедневно до обеда. Кроме воскресенья.
     Администрация».
    
    
— Что же это получается? — спросила Алиса. — А разве Минотавра не убили?
    
— Кто же его одолеет? — спросил начальник порта. — Наш Минотавр, можно сказать, чемпион мира по единоборствам на дубинах.
    
— А Тесей? — спросила Алиса. — А нить Ариадны?
    
— Только не надо мне рассказывать сказок, — ответил критянин. — Мы все об этом в детстве слышали. И про то, как Афины обязаны были отправлять ежегодно десять самых красивых юношей и девушек в жертву чудовищу Минотавру, который обитал в нашем лабиринте, и как однажды в число этих жертв попал и юный Тесей. А Тесея полюбила Ариадна — дочка нашего короля — и дала ему клубок, который он разматывал, чтобы не заблудиться в лабиринте, где скрывается наше национальное чудовище с туловищем человека, а головой быка. Правильно я рассказываю?
    
— Об этом даже дошкольники знают, — сказала Алиса.
    
— И Тесей убил Минотавра? — спросил Рашид.
    
— Ну зачем ему это? Он побегал по лабиринту и вернулся назад.
    
— А может, все-таки Минотавр убит?
    
— Если он убит, кому же мы каждую неделю котлами похлебку с мясом таскаем?
    
— Значит, — спросила Алиса, — вы считаете, что он жив?
    
— А ты, мальчик, проверь, гони три монеты!
    
— Я бы сходил проверил, — сказал Рашид, — но не имею права рисковать жизнью. Без меня никто не выручит Гюль-Гюль.
    
— И я не буду туда лазить. Потому что боюсь темноты и тараканов, — сказала Алиса.
    
— Ну что ж, — попугай спрыгнул с плеча Рашида на землю, — видно, придется мне самому проверить.
    
— Давай, — согласился Рашид, совсем не испугавшись за судьбу своего друга. — Слетай посмотри, только учти, там коридоры низкие, особенно не разлетаешься.
    
— Где не пролечу, пройду пешком, — ответил попугай.
    
— Ребята, вы что задумали? — испугалась Алиса. — Ведь это же опасно! Вы что забыли, что Минотавр уже убил многих славных героев Греции и других стран? Что он обладает гигантской силой? Ради чего наш Аль-Могила пойдет на верную смерть?
    
— Ради куража! — ответил маленький пират. — Триста лет я иду на смерть ради куража. Все уже погибли, потонули, перестали дышать, одни кости остались, а я все живу, и ого-го какой! И не пытайтесь меня остановить!
    
Попугай взлетел и понесся к гигантскому мрачному сооружению, похожему на глиняную шапку, над маленьким входом в которую было написано: «ЛАБИРИНТ».
    
Но войти в лабиринт попугаю не удалось, потому что у входа стояли два мрачных воина в железных шлемах и с копьями в руках.
    
— Билет! — зарычали они хором.
    
— Потом. — Попугай опустился на землю и оперся о костыль. — Когда я его победю… или правильно говорить — побежу!
    
— Побежу, — сказал один из воинов.
    
— Нет, победю, — сказал второй.
    
— Я тебе сколько раз твердил: побежу! Побежу!
    
— Ты бы хоть раз послушался умных людей! По-бе-дю!
    
— Нет, побежу!
    
Попугай покачал головой и прошел между колен стражников, которые продолжали выяснять, кто из них грамотней.
    
Они совсем забыли о попугае, но Алиса переживала за него. Она подошла к стражникам и спросила:
    
— Скажите честно, Минотавра убили или нет?
    
Страж поглядел на мальчишку и добродушно сказал:
    
— Ну скажи, кто может одолеть Минотавра, который на голову выше обычного человека, мышцы у него, как у Геракла, рога, как у дикого буйвола, сила… ну о силе и говорить не будем. Тут у нас недавно были соревнования быков, он троих забодал.
    
— А он разве выходит?
    
— Что ж ему, всю жизнь в тюрьме сидеть? Выходит, но лучше бы уж не выходил. То девушку потопчет, то стадо овец разгонит… одна мамаша с ним может справиться.
    
— Кто?
    
— Ихняя мамаша, — ответил страж, — царица Пасифая, супруга нашего короля Миноса.
    
— А ваш король, значит, бык?
    
— Мальчик, ты сошел с ума! — изумился страж. — И если бы не твой нежный возраст, я бы лично проткнул тебя копьем за оскорбление королевских величеств.
    
— Не знаю, чем я их оскорбил. Но, наверное, нечаянно.
    
— Если ты еще не знаешь, — сказал страж, — то учти: так бывает даже в королевских семьях — ребеночек родился похожим не на папу, а на одного морского быка. Потому что Пасифая его безумно полюбила. Ну что будешь делать, куда деваться королю Миносу, когда его сын так сильно на него не похож? Вот и было объявлено, что Минотавр — мутант. Мы не знаем, что это значит, наверное — урод.
    
— Правильно, — подтвердила Алиса. — У нас тоже мутанты бывают.
    
— А ты сам, мальчонка, откуда будешь? — спросил страж.
    
— Мы багдадские, — ответила Алиса.
    
— А чего тебя к нам занесло? — удивился страж.
    
Разговор был неспешным, мирным, они сидели в ряд и разговаривали, как будто не в эпохе легенд, а в самой обыкновенной, современной.
    
— А я Синдбада Морехода разыскиваю, — объяснила Алиса. — По просьбе его несчастной жены Шехерезады. Он, как всегда, отплыл за сказками и не вернулся. Мне капитан Спиро сказал, что его на Крите видели.
    
— А ты зайди в управление порта, — посоветовал страж. — Там у них есть специальный свиток — в него заносят имена всех капитанов и названия кораблей. Если Синдбад сюда заходил, значит, он там записан.
    
— А вдруг попугайчику моя помощь потребуется?
    
— Твой попугайчик пока бродит по темным ходам и переходам и ищет Минотавра, но ищет он его зря, потому что Минотавр сейчас спит. Вот через полчасика начнется шум — уничтожение твоего пирата. Полетят его последние перья.
    
Алиса вздохнула и пошла в низкое здание управления порта, где стоял один стол и был один служащий — пожилой, с красными надутыми щеками, в белой тунике, похожей на детскую распашонку.
    
Он щелкал лесные орехи, и нащелкал их столько, что к столу пришлось идти по колени в скорлупе.
    
— Здравствуйте, — сказала Алиса. — Могу ли я узнать у вас, когда приходил в ваш порт корабль Синдбада Морехода?
    
— Кто его знает! — ответил служащий и плюнул шелухой в муху. И только тогда Алиса поняла, что в комнате происходит отчаянное соревнование. Служащий плевал скорлупой так, чтобы сшибить муху, а мухи летали вокруг, словно тореадоры вокруг быка, и умело увертывались от скорлупы.
    
— А нельзя узнать? — спросила Алиса.
    
— Иди и смотри, — сказал служащий, — я неграмотный.
    
Он подтолкнул к ней громадный свиток, что лежал на столе, наполовину заваленный скорлупой.
    
— Вообще-то этим занимается начальник порта, но он тут напился пьяный, пошел сражаться с Минотавром… и… вот и похоронили мы его косточки. Безобразие у нас, а не жизнь.
    
Служащий тут же забыл об Алисе.
    
Она стала разворачивать свиток.
    
Последним в нем числился «пиратский корабль, название стерто, командир Аль-Могила. Экипаж из двух негодяев, по которым веревка плачет».
    
Алиса подумала, что, наверное, попугай сам забегал сюда и написал это. У него было зверское чувство юмора.
    
Когда Алиса уже думала, что сойдет с ума от щелканья орехов и жужжания мух, она вдруг увидела такую надпись: «Торговое судно „Багдадский купец“, капитан Синдбад Мореход. Разгрузка товаров, загрузка новых, записывал все истории про Минотавра, однако сражаться с ним не захотел. Встречался и разговаривал с Дедалом. Вчера отплыл на север, желая поглядеть на коня Пегаса и гору Олимп». Числа возле этой надписи не было, года тоже — да и какие могут быть годы в эпоху легенд!
    
— Спасибо, — сказала Алиса служителю, но он не слышал — он выбрал самую большую синюю муху и попробовал сшибить ее целым орехом. Остальные мухи тучей кружили над ним и жужжали: «Нечестно, нечестно, целым орехом не стреляют!»
    
И тут снаружи донесся страшный рев.
    
Алиса выбежала на площадь.
    
И чуть в обморок не упала от ужаса, хотя, как вы знаете, Алису испугать нелегко.
    
Из ворот лабиринта с трудом вылезло невероятное чудовище — гигантского роста детина, почти голый. Голова у него была бычья, шире плеч, а рога торчали в стороны, загибаясь, как клешни у краба.
    
Это чудовище и ревело.
    
Народ, что был на площади и на набережной, прыснул в разные стороны, некоторые корабли даже начали на всякий случай поднимать якоря и отваливать от пристани.
    
И тут Алиса разглядела, что же так рассердило Минотавра.
    
Перед самым носом чудовища, размахивая костылем, летел попугай, который держал в свободной лапке острую длинную сабельку и, подлетая к чудовищу, норовил его уколоть.
    
Минотавр был в полном отчаянии. Он даже нырнул было в воду, но и тут попугай от него не отстал.
    
— Мама! — кричал Минотавр. — Скажи ему, что я больше не буду!
    
Сверху, от королевского дворца, бежала толпа придворных дам, впереди неслась немолодая толстая женщина.
    
— Я спешу, мой мальчик! — кричала она. — Кто посмел обидеть мое чудовище!
    
Если признаться честно, то, кроме этой женщины, в которой Алиса угадала маму Минотавра — царицу Пасифаю, никто Минотавру не сочувствовал.
    
Добежав до площади, Пасифая стала грозить палкой попугаю.
    
— А ну улетай отсюда, подлая птица! — приказала она.
    
— Улечу, как только он сдастся и освободит невинные жертвы!
    
— Никогда! — кричал Минотавр.
    
— Миленький, а может, мы согласимся? — спросила его мать.
    
— И еще одно условие! — крикнул попугай, взлетая повыше, чтобы царица не достала его своим жезлом. — Пускай переходит на вегетарианство.
    
— Это еще что такое? — спросил Минотавр.
    
— А это питание овощами, фруктами и кашей, — сказал попугай. — Быкам вообще не к лицу пожирать людей. Неприлично. Ты потому до сих пор не женился, что ни одна корова с тобой играть не хочет.
    
И в доказательство того, что он не шутит, попугай больно кольнул Минотавра саблей и сразу отлетел.
    
— Эх, не был бы я хромой, — крикнул попугай при этом, — ты бы у меня, Мандалай, попрыгал здесь, как балерина в «Лебедином озере».
    
— Откуда ты это знаешь? — удивилась Алиса.
    
— Ах, — ответил попугай, — «Лебединое озеро» — это древняя легенда, она старше эпохи легенд, ее еще мастодонты друг другу рассказывали.
    
Тем временем обессиленный Минотавр опустился на землю.
    
— Мама, — сказал он, — я больше не могу. Ну сделай что-нибудь!
    
Из толпы вышел очень богато одетый человек в короне, — судя по всему, царь Минос.
    
— Ах, мой пасынок! — воскликнул он. — Пора тебе смириться. Перебесился, и хватит. А то приедет какой-нибудь Тесей и отрубит тебе голову. Тебе нравится, когда тебе отрубают голову?
    
— Я должен подумать, — сказал Минотавр.
    
— Думать ему нельзя, — заметил попугай. — Думать он не приучен. Отправьте его на луга щипать траву, познакомьте с красивой коровой, вот он у вас и остепенится.
    
— А ты будешь щипать травку, мама? — спросил неумный Минотавр.
    
— Еще чего не хватало! — обиделась царица.
    
— Хватит, договорились, — сказал попугай. — Выпускай пленников.
    
Минотавр с проклятиями вернулся к входу в лабиринт, достал из связки ключей, висевших у него на поясе, самый большой и открыл маленькую дверцу рядом с основным ходом. Над дверцей было нацарапано: «Мясная кладовая».
    
— Выходите! — жалким голосом произнес Минотавр.
    
С плачем и стонами из кладовки выбежали несколько молодых девушек и юношей, затем на свободу выбралось стадо козлят и ягнят. В конце выползли две черепахи. Алиса подумала, что никогда не читала в греческих сказках и мифах, что Минотавру и черепах давали на обед.
    
— Иди! — крикнул попугай. — Отдыхай, дыши воздухом, наслаждайся солнцем. А любопытных прошу в лабиринт нос не совать.
    
— Почему? — стали спрашивать люди. — Почему?
    
— А потому что там плохо пахнет, он же никогда не мылся, — ответил попугай. — Я еле выдержал этот бой.
    
Мама Пасифая взяла Минотавра за кольцо в носу, и они пошли прочь, за ними толпой придворные.
    
Царь Минос задержался, он подошел к попугаю, который устало стоял на большом камне, опершись о костыль, и сказал:
    
— Спасибо вам от меня лично и всего населения нашего острова. Вы спасли репутацию Крита.
    
— Боюсь, что это еще не конец истории, — вздохнул попугай.
    
— Счастливого пути, — сказал царь Минос. — Будете в наших краях, заглядывайте. Если встретите Тесея, скажите, что его услуги больше не требуются.
    
С этими словами царь Минос расстался с попугаем, тот перелетел на борт корабля и крикнул Алисе:
    
— Отдать концы!
    
Алиса кинула Рашиду конец каната.
    
Рашид поднял паруса.
    
Попугай взлетел на верхушку мачты и смотрел, как стража заходит в лабиринт.
    
— Давай поскорей, — приказал он Рашиду.
    
— Я и так спешу, — ответил Рашид.
    
Он поднял парус и навалился на руль. Набирая скорость, корабль стал уходить от острова Крит.
    
Попугай волновался. Он прыгал на мачте, летал к Рашиду, мешал ему и все торопил и торопил рулевого.
    
— Что с ним? — спросила Алиса. — Нервы?
    
— А ты посмотри, что творится на берегу!
    
Алиса оглянулась и увидела, что из лабиринта выскакивают воины и бегут к берегу, громко крича и размахивая руками.
    
К счастью, попутный ветер все крепчал, на верхушках волн появились белые барашки, серые клочья туч понеслись по темнеющему небу.
    
— А чем они недовольны? — спросила Алиса.
    
К этому времени погоня уже отстала.
    
— Покажи ей, — сказал попугай.
    
Рашид сказал:
    
— Пошли вниз.
    
На столе в каюте стоял небольшой ящик. Рашид открыл его, и Алиса увидела, что он полон золотыми монетами.
    
— Это откуда? — удивилась она.
    
— Это плата, которую должны были вносить те храбрецы, что решили сразиться с Минотавром. Плата за вход. За пять лет накопился целый ящик, но Минотавр ни с кем не хотел делиться и берег монеты пуще своего ока. А когда Могилка выманил его из лабиринта, началась такая суматоха, что даже ты не заметил, как я сбегал в лабиринт и принес коробку.
    
— Но это же воровство!
    
— А мы и есть пираты, — ответил попугай. — Мы грабители и особенно любим грабить то, что добыто нечестным путем.
    
— Почему нечестным? — спросила Алиса.
    
— А где те смелые герои, которые заплатили Минотавру за вход в лабиринт? Он их всех забодал и затоптал. А теперь пускай жует травку…
    
— Мне самому не нравится, что я пират, — сказал Рашид, — но я благородный пират.
   
   
    
     
Глава 11. Неудачливый Икар
    
    
Нельзя сказать, что Алиса радовалась тому, что попала в пиратскую компанию, но другой у нее не оказалось, к тому же пираты к ней привыкли и считали своей. Оказалось, что Алиса лучше всех готовит, быстрее всех стирает и умеет делать массу других полезных вещей. В отличие от ее спутников, она учила геометрию и тригонометрию и могла вычислить расстояние до далекого острова или путь по звездам. Конечно, попугай, как кормчий, тоже мог стать к рулю, но за триста лет он многое подзабыл.
    
Весь следующий день они держали путь к северу. Пираты спешили попасть в Черное море, а Алиса хотела узнать, побывал ли Синдбад Мореход на горе Парнас и видел ли он крылатого коня Пегаса.
    
К тому же Алису беспокоило упоминание в портовом свитке о Дедале. Зачем он нужен был Синдбаду?
    
Ветер был сильный, порывистый, и корабль покачивало. Правда, на борту собрались бывалые моряки, и никто из-за этого не переживал.
    
По небу неслись белые кучевые облака.
    
Иногда можно было увидеть, как среди облаков парит коршун или орел.
    
Вон еще два орла — да какие большие!
    
— Погляди, Рашид! — позвала Алиса. — Какие большие птицы.
    
Рашид только отмахнулся. Он с утра пересчитывал деньги.
    
— Не беспокойся, — утешал ее Аль-Могила, — в случае чего я их заклюю. Я теперь вообще высокого о себе мнения. Все-таки я победил Минотавра. Пора складывать обо мне легенды.
    
— Нет, — сказала Алиса, снова посмотрев на небо, — кажется, что это все-таки не орлы. Да посмотри ты, в конце концов, Рашид!
    
Рашид оторвался от своих трофеев и посмотрел в небо.
    
— Это крылатые люди, — сказал он, — наверное, ангелы. Я о них где-то слышал.
    
— Странно, — сказал попугай, — христианство ведь еще не существует, может, это еврейские ангелы?
    
Птицы-люди быстро снижались. И видно было, что одна из них летит уверенно, а вторая то снижается, то взлетает.
    
— Не лети высоко! — Крик был слышен даже на корабле. — Воск расплавится!
    
Вторая птица послушалась и стала спускаться.
    
— Не летай низко, — закричал первый человек-птица, — в воду попадешь!
    
Но последнее указание опоздало. Несчастная птица врезалась в волны и исчезла под водой.
    
— О, горе! — закричала первая птица. — О, крушение всех моих жизненных планов!
    
Громко стеная, птица удалилась к горизонту.
    
— Смотрите! — крикнул попугай, который сидел на мачте. — Он не утонул, его крылья на воде держат.
    
И в самом деле — крылья птицы были сделаны из деревянных палочек и веревочек, к которым были приклеены гусиные перья. Они и не дали утонуть летуну.
    
Рашид с Алисой вытащили его на борт.
    
Молодой человек лежал на палубе и тяжело дышал. Потом открыл глаза и спросил:
    
— Простите, я жив?
    
— Вот именно! — закричал попугай Могилка. — Вот именно. Хотя мало кто остается живым, грохнувшись с такой высоты.
    
Молодой человек застонал, Алиса дала ему напиться и смазала синяки волшебной мазью, которую попугай хранил на борту на всякий случай.
    
— Меня зовут Икаром, — сказал молодой человек. — Мой отец Дедал — ученый-энциклопедист и великий изобретатель, изобрел воздухоплавание. Он сделал крылья на легких рамах из птичьих перьев и скрепил их воском.
    
Алиса хотела сказать: «Хватит, хватит, я это уже в школе проходила», но сдержалась, потому что ее спутники о драматической истории Икара и Дедала ничего не знали.
    
— Вы стали как птица! — сказал Рашид. — Хотел бы я тоже полетать.
    
— Ну и чего бы добился? Был бы как я, — возразил попугай, — только куда менее поворотливым. Так что не радуйся. К тому же смотри, чем это кончилось. Твой Икар чудом не утонул.
    
— Отец хотел как лучше, — сказал Икар. — Он хотел, чтобы я летал так же хорошо, как он. Но мне стало очень страшно, когда я увидел землю так далеко внизу.
    
— Летать надо учиться, — сказал попугай. — Иначе бы яйца летали. Полет — это искусство.
    
— Что же теперь мне делать? — расстроенно спросил Икар. — Мой отец в Афинах умрет от горя, что я пропал.
    
— Ладно, — решил Рашид. — Мы тебя не бросим. Но в Афины нам сейчас не по дороге. У меня как раз накопилось достаточно денег, чтобы поговорить с князем Симеизом. Если хотите, я ссажу вас на острове, мимо которого мы сейчас проплываем, а вы уж добирайтесь до Афин как можете. Или потерпите — сделаем наши дела в Крыму, и на обратном пути я вас обязательно завезу в Афины.
    
— Может быть, так лучше, — сказал Икар, который пришел в себя, и сразу стало видно, что этот курчавый черноглазый молодой человек из хорошей семьи. — Я отдохну от папы и его бесконечных поучений. Ну, не всем же быть пилотами. Я, например, всю жизнь имел склонность к цифрам. Я буду чудесным, полезным финансистом.
    
Романтика цифр куда выше романтики облачных пространств, где сыро, дует и нет никакого порядка!
    
— Тогда мой посуду, — сказал попугай. — На корабле тоже должен быть порядок.
    
Молодой человек согласился, даже обрадовался, что его не возвращают к папе в небо.
   
   
    
     
Глава 12. На пути в Крым
    
    
Пиратский корабль взял курс прямо на пролив Геллеспонт, который ведет в Черное море.
    
Икар оказался юношей очень наивным и отсталым, он все время удивлялся, неужели в Черном море черная вода, а если в Черном море черная вода, то можно ли писать ею вместо чернил.
    
— Чепуха, — кричал попугай, разгуливая по борту. — В мире много разных морей, есть Красное — ты думаешь, в нем вода красная, как кровь? В нем вода обыкновенного цвета. А есть еще Желтое море. И вода в нем не желтая, но говорят, что вокруг него живут люди, у которых желтая кожа.
    
— Потому что они в нем купаются? — спросил Икар.
    
— Если бы было так, — ответил попугай, — то вокруг Черного моря жили бы одни негры.
    
— Ах, кто такие негры? Только не пугайте меня, — заволновался нежный Икар.
    
— Вам лучше таких людей и не видеть. У них черная шкура, губы наружу, и они едят таких, как ты, Икаров.
    
— Давай поплывем тогда в Белое море, — попросил юноша.
    
Все посмотрели на Алису как на самую образованную.
    
— Белое море, — сказала она, — лежит так далеко на севере, что промерзло до самого дна, а сверху там слой льда повыше нашей мачты.
    
— А как же там живут? — удивился Рашид.
    
— В дни моей молодости, — сказал попугай, — когда я еще ого-го каким молодцом-орлом был, наши иногда и в Балтийское море плавали. Слыхал о таком? — Попугай обернулся к Алисе.
    
— Я там бывал, — ответил Аладдин.
    
— Вот именно, и я думаю, что ты куда старше, чем хочешь казаться, — сказал попугай Аль-Могила.
    
Дальше они плыли без всяких приключений, если не считать, что у одного маленького островка им стали петь сирены и они чуть не потеряли Икара. Алисе пение сирен показалось нестройным, фальшивым и недостойным того, чтобы ради него кидаться в морские волны, Рашид сказал, что любит только восточную музыку, а попугай заявил, что у него на всякий случай сегодня с утра в ушах вата. А вот Икар, как истинный грек, начал бегать по палубе и кричать, что сейчас вот-вот бросится к сиренам.
    
Сирены летели за кораблем небольшой стаей, некоторые пели, некоторые просили чего-нибудь вкусненького, некоторые специально звали Икара:
    
— Иди к нам, мальчик! Удовольствие получишь.
    
— Знаете что, — сказал тогда Икар, — я за себя не ручаюсь, может, привяжете меня к мачте?
    
— Да ты присмотрись, Мандалай! — сказал попугай. — Одна другой страшнее. По происхождению они — средиземноморские тюлени. Только с крыльями. Ну какая тут может быть любовь?
    
— Привяжи! — настаивал Икар.
    
Его привязали к мачте и сели ужинать. Тут же Икар потребовал, чтобы его развязали или кормили с ложки, потому что сирены не отставали и совсем обезумели — они тараторили, что уже третьи сутки голодные, а из чугунного горшка, в котором Алиса сварила чудесный гуляш из пшена с курицей, поднимался и тянулся за кораблем, как хвост, такой аромат, что сирены украли горшок, обожглись и в конце концов уронили его в море.
    
На закате по небу промчался крылатый конь Пегас. Зрелище было фантастическое! Громадный прекрасный конь светился голубым светом, и сквозь его шкуру просвечивали звезды.
    
— Привет тебе, Пегас! — крикнула Алиса. — Спешишь на работу?
    
— Привет, Алиса, — откликнулся Пегас, — спешу на свое место среди созвездий. Наступает ночь. Надо показывать путь мореходам.
    
— Пегас! — крикнула Алиса. — Не видел ли ты Синдбада Морехода?
    
— Видел, — ответил крылатый конь, — я даже рассказал ему некоторые правдивые истории из моей жизни.
    
— Куда он дальше поплыл?
    
— Я думаю, что к гиперборейцам, на север, — сказал Пегас. — Ему хотелось поглядеть на ледяные реки и снежные горы. Он все твердил, что такой сказки его дорогая Шехерезада еще не слышала. Прощай, Алиса!
    
— Как это он тебя назвал? — спросил подозрительный попугай.
    
— Я не расслышал, — сказала Алиса.
    
— Но мне кажется, что он назвал тебя женским именем, — сказал попугай.
    
— Ты ослышался, — сказала Алиса.
    
— Наверное, приятно иметь столько знакомых, — позавидовал Рашид.
    
— Да уж, мне приходилось путешествовать, — ответила Алиса.
    
Все улеглись спать прямо на палубе, заснули сразу, только попугай остался на вахте. Он сидел на верхушке мачты и ворчал:
    
— Никому нельзя доверять! Подсовывают неизвестно кого! Если Аладдин уже не Аладдин, то, может, и я жар-птица?
    
И тут он начинал хихикать, как будто кто-то возил гвоздем по жестяной банке.
    
Наконец впереди показались голубые горы земли Крым.
    
— Скорей бы ступить на твердую землю, — повторял Икар.
    
Попугай с Рашидом склонились над картой.
    
— Вот здесь, — Рашид показывал на высокий утес, нависающий над морем, на котором прилепилась круглая башня, — в замке «Ласточкино гнездо» живет страшный тиран Симеиз. А вон там, правее, где в море сползает язык ледника — первый из ледников, что добрался сюда из Руси, лежит моя родимая земля. Она томится под гнетом Симеиза. Ах, зачем я родился на свет, чтобы переживать все эти мучения!
    
Он направил корабль в небольшую бухту, умело провел его между вылезающих из голубой воды скал.
    
Сверху, с гряды снежных гор, которые, как сказал Рашид, назывались Ай-Петри, скатывались серые снежные облака.
    
К каменному молу сбежалась небольшая толпа одетых в шкуры людей. Они узнавали своего принца и радовались его возвращению. Никто, оказывается, уже и не надеялся, что он жив.
    
— Ты совсем не изменился, Верный Волк, — сказал Рашид пожилому воину в волчьей шкуре и железном шлеме. У него было обветренное бородатое лицо.
    
— Вы тоже, господин. Только подросли и стали мужественней.
    
— Это моя работа, — сообщил попугай. — Я его учил уму-разуму.
    
Собравшиеся вокруг люди засмеялись. Они никогда еще не видели пиратской птицы и решили было, что это маскарадный костюм.
    
— Как моя сестренка Гюль-Гюль? — спросил Рашид. — Что о ней известно?
    
— Мы обыскали все горы, — сказал Верный Волк, — мы облазили все пещеры, но найти ее не смогли.
    
— Пойдем в дом, перекусим по-человечески, — сказала добрая женщина. — Наши хозяйки уже приготовили обед. Чем богаты, тем и рады.
    
— Спасибо, Фатима, — сказал Рашид и пояснил Алисе: — Фатима — моя кормилица. Когда мои папа и мама погибли, она мне заменила родителей.
    
— А что у тебя нового? — спросил Верный Волк, когда все стали подниматься по тропинке к кучке каменных хижин, которые теснились на склоне горы.
    
— Вот возьми этот сундучок, — сказал Рашид Верному Волку, — и попробуй его.
    
— Ого, тяжелый сундук! Вы камни, что ли, в нем возите?
    
— Целый сундук золота. Я привез выкуп за мою сестру.
    
— Слава нашему князю! — закричали жители крымского княжества.
    
— Я бы никогда этого не сделал, — сказал Рашид, — если бы мне не помогли друзья. Разреши, я тебя с ними познакомлю. Рядом со мной идет прекрасный юноша. Его зовут Икар. Он родом с острова Крит. Его папа, Дедал, изобрел воздушные путешествия. Но, к сожалению, Икар не смог удержаться на крыльях и упал в море. Там мы его и подобрали. С тех пор он путешествует вместе с нами.
    
— Так мы же видели папу Икара, — сказала Фатима, — он покружился над нами и полетел к Кавказу, видно, там теплее.
    
— Он все еще разыскивает меня. — Икар смахнул крупную слезу.
    
— А это мальчик Аладдин. — Рашид показал на Алису. — У него была волшебная лампа с джинном, но джинн лопнул в бою, а лампа осталась. К тому же Аладдин мой хороший друг и добрый парень.
    
Тем временем попугай уже извелся от того, что его не представляют. Он прыгал по борту, размахивая костылем.
    
— А это, — объявил Рашид, — мой главный друг и помощник, попугай Аль-Могила. Он опытный пират и мореход. Без него я никогда бы не добыл выкуп и не смог вернуться живым. Так что всем хорошим в жизни я теперь обязан нашему Могилке.
    
— Не Могилке, — поправил попугай Рашида, — прошу называть меня Аль-Могила!
    
И никто не стал спорить, хотя некоторым людям было трудно понять, почему главным пиратом стал хромой попугай.
    
— Ну ведите нас, давайте отдохнем. Ты, Верный Волк, отдай вот этот сундучок самым надежным и верным воинам. Тут наше с тобой счастье.
    
— Слушаюсь, принц, — ответил Верный Волк.
    
И все они пошли по тропинке еще выше, к самым каменным домам. Над некоторыми поднимались струйки дыма.
    
— С дровами плохо стало, — сказал Верный Волк. — Все леса подо льдом, приходится посылать корабли на Кавказ, но далеко не все возвращаются, там ведь всегда война идет.
    
Из домов высыпали женщины и дети. Их было немного, и Рашид расстроился.
    
— А где же остальные? — спросил он.
    
— Остальные? Кто погиб, кто умер прошлой зимой от голода, кого звери загрызли, кого увели в плен солдаты Симеиза. Мало у тебя людей осталось. Но теперь надежда есть — вернулся принц, вернется и жизнь.
    
В самой большой каменной хижине они уселись на войлочные коврики.
    
— А где же твой дворец? — спросил Икар.
    
— Ах, ты не знаешь, Икарчик, — сказал Рашид. — Мой дворец теперь принадлежит тирану.
    
— Какое безобразие! — сказал Икар. — А сестра у тебя красивая?
    
— Самая красивая девушка в Крыму.
    
— Мало ли кого можно назвать красавицей!
    
Рашид обиделся:
    
— Клянусь тебе… да что клятвы! Верный Волк, есть у нас еще портреты Гюль-Гюль?
    
— С большим удовольствием, — сказал Верный Волк, — сейчас достану.
    
И пока женщины разносили блюда со скромной крымской едой, он принес небольшой, сделанный красками в самом Иране портрет принцессы.
    
— Конечно, — сказал Верный Волк, протирая портрет волчьей шкурой. — Конечно, он не может передать живости и непосредственности этого лица, но тем не менее похож…
    
— Как вылитая, — всхлипнула кормилица Фатима.
    
— Похож… — повторили все местные жители, что набились в комнату.
    
И когда они замолчали, все услышали короткий глухой стук.
    
Это упал, ударившись о ковер затылком, великий герой Крита, воздухоплаватель Икар.
    
И когда его откачали и отпоили мятным чаем, он попросил портрет снова и, покрывая его страстными взглядами, возопил:
    
— Это невероятно! Она прекраснее богини Геры!
    
Раздался грохот, земля зашаталась, с потолка посыпалась штукатурка.
    
— Нет! — вскричала Алиса, вскакивая на ноги. — Нет смертной девушки, которая могла бы сравниться с Герой, а также с Афродитой, Венерой, Деметрой и рядом других богинь.
    
— Ты о чем? — спросил Рашид.