1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 
    
Но мальчик был по-своему прав.
    
Возможно, Андрей, побывавший в своей жизни и врачом, и убийцей, смог бы объяснить происходящее. У Кея не было его опыта, а кибердиагност лишь излагал симптомы, не рискуя назвать причин, – массированный распад эритроцитов, словно остатки собственной крови Артура взбунтовались против соседства с полимерным гемоликвосом.
    
Та зелёная бледность кожи, так поразившая Кея на орбитальной базе, сейчас проступила вновь. Артур не стонал и не плакал, лишь жадно глотал воздух, приподнимаясь над постелью, словно тянулся за чем-то невидимым и ускользающим от него.
    
– Держись, король, – беря мальчика за руку, сказал Кей. – Не смей сдаваться, слышишь?
    
То, что мог порекомендовать компьютер, уже проводилось. Всхлипывал насос, прогоняя кровь Артура по лабиринту фильтров, очищая её от продуктов распада. Параллельно мальчику вводились всё новые и новые ампулы гемоликвоса – уже не было иного выхода, кроме как заместить весь объём крови. В каюте повысилось содержание кислорода – корабль выполнял указания медицинского компьютера, и голова стала легонько кружиться.
    
– Ты слышишь меня, Арти?
    
Губы мальчика шевельнулись:
    
– Да.
    
– Продержись сутки, малыш. Продержись, я прошу тебя…
    
Снова движение губ, беззвучный шёпот:
    
– Потом?
    
– Потом всё будет хорошо. Я обещаю. Помнишь, ты хотел чуда? Знака, что вправе дойти? Оно будет, это чудо. Только не умирай. Арти!
    
Мальчик открыл глаза.
    
– Не спи!
    
– Он умрёт? – тихо спросил Томми из-за спины.
    
– Пошёл вон, – не оборачиваясь, велел Кей. – Арти, ты понимаешь, что с тобой? Это ведь уже не последствия облучения, верно? Что ещё можно сделать?
    
Артур догадывался, что происходит. Бактерии-симбионты, незримый внутренний щит, защищавший его и от наркотиков, и от ядов, и от дум-вируса, не были убиты облучением. Они затаились – в глубине тканей, в ниточках капилляров, в клетках мозга. Переждали и принялись вновь заполнять сосуды, преданно уничтожая чужеродные примеси.
    
А теперь его собственная кровь была лишь примесью в растворе гемоликвоса. Ирония судьбы была в том, что сейчас Артуру могла помочь новая порция бактерицидного облучения. Но у Кея не было для этого нужной техники, а у Артура сил, чтобы всё объяснить.
    
– Не спи, – повторил Кей. – Пока ты борешься, ты живёшь.
    
– Дач, увеличить скорость? – поинтересовался корабль.
    
– Это возможно?
    
– Ну, посажу движок, но ещё процентов пять выжму, – заверил его корабль.
    
– Десять.
    
– Пять, Кей. Я постараюсь.
    
Кей кивнул, не отрывая взгляда от лица Артура. Ему, кажется, стало легче дышать, воздух в каюте был сладок и пьянил, как крепкое вино. Сутки. Всего лишь сутки или даже меньше, если корабль справится с опрометчивым обещанием.
    
– Арти, помнишь Рашель?
    
«Да» – одними глазами.
    
– Она передавала тебе привет. Хорошая девчонка, правда? Даже помогла мне… немного.
    
Слабая улыбка.
    
– Эй, малыш… Не спи. Хочешь, слетаем на Таури, когда разберёшься со своим богом? Если Ван Кертис тебя отпустит… но можно и на обратном пути заскочить.
    
Артур покачал головой – слабо, с сомнением.
    
– Что, не позволит? Или у тебя задание – торжественно принести себя в жертву высшим силам? Учти, я не согласен, такая работа булрати под хвост пойдёт.
    
Он разговаривал с мальчиком всю ночь, условную корабельную ночь, которая тем не менее не могла стать короче. У Кея были свои отношения с маленькой смертью – сном, который так любит превращаться в смерть настоящую. Дач то тормошил мальчишку, то баюкал его на руках, не давая лишь одного – спать. И говорил, говорил, говорил…
    
– Знаешь, в твоём возрасте, шестнадцать с небольшим, я был самым большим обжорой на планете. У меня как раз пошла перестройка тела, как и планировали генетики, я из хиляка превратился в мордоворота. То, что зарабатывал, превращал в шоколад и тот самый сыр, который ты не любишь…
    
…Террор-группы сожгли город за три часа. Когда Алкарисы ворвались в свой курятник, от него уже ничего не осталось, кроме пепла и подгорелой яичницы. А посреди города – дорожный указатель с Ксендаллы с надписью «Гедеон». Чтобы знали, за что. В городе была кладка Небесного Лорда. По их законам он мог иметь следующую лишь через сорок лет. Половина их офицеров, виновных в прорыве, с подрезанными крыльями были сброшены со скал. Лорд свирепствовал и гробил собственную армию. Вот такая старушка. А я ей заливал про рыбку и планктон…
    
…Забавная броня, я не люблю силовые системы, но вот проплавлять собственным лбом стены…
    
Артур не уснул и не умер. Утром Кей позволил ему задремать, включив для гарантии одну из самых диссонансных мелодий мршанцев. Десять часов, десять часов до Грааля… Он вышел из спальни и обнаружил Томми спящим в кресле, с надкушенным яблоком в руке. При его появлении мальчик проснулся.
    
– Пока держится, – ответил Кей на немой вопрос. – Не сердись, что я тебя прогнал. Но смерть, она как судья – очень любит двоих свидетелей. Считай меня суеверным.
    
– Я пойду к нему? – спросил Томми.
    
– Иди. Разговаривай с ним, тормоши. Помоги, если что-то потребуется, впрочем, его почки уже не работают.
    
Мальчик шагнул к двери.
    
– Подожди. Томми, вы так легко сошлись, это здорово. Кто для тебя Артур?
    
Томми пожал плечами:
    
– Брат, наверное.
    
– Какой брат?
    
– Младший, – серьёзно сказал Томми.
    
Входя в рубку, Кей подумал, что, если Артур начнёт путешествие к Граалю ещё раз, ему уже никогда не уйти от этой роли. Младший брат, король в поисках Бога…
    
Ещё он пытался понять, кем стал Артур для него. И не находил ответа.
   
   
    
     
8
    
    
Луис Номачи, человек, опознавший Артура Кертиса, изменился после аТана. Каль, пребывающая сейчас в постоянном напряжении и по-прежнему спящая с Лемаком, этого не заметила.
    
А Луиса заживо ел страх. Он проклинал тот миг, когда стал просматривать плёнки с памятью Кея. Ненавидел себя за опрометчивый совет Изабелле – не давать делу обычный ход, а перехватить мальчишку на Волантисе. С проклятиями вспоминал всегдашнюю расточительность. Как он мог просчитаться…
    
Мухаммади, уже почти восстановившаяся, не общалась с ним. Похоже, она ухитрилась обвинить в провале Луиса, хотя бы для самой себя. А Каль не спешила делать никаких выводов.
    
Когда эсминец Лемака вышел в пространство безвестной жалкой планетки Грааль, Луис шестым чувством ощутил беду. Он никогда не страдал избытком интуиции, и сосущий холод под ложечкой поверг его в ужас.
    
Закрывшись в своей каюте, Номачи глушил дешёвый коньяк – теперь он старался избегать лишних трат. И ждал сигнала тревоги, который станет его погребальным звоном. Он не понимал, чем может повредить ему Кей Альтос – ему, скрытому в недрах могучего военного корабля. Он просто чувствовал приближение смерти, словно недобравшей где-то намеченную жертву.
    
    
Кей принёс Артура в рубку. Стимуляторы подействовали, и он был в ясном сознании, хотя внешне это почти не сказалось. Корабль сотрясала мелкая дрожь – он слишом быстро гасил скорость, вываливаясь из гиперпространства. Томми тревожно поглядывал на Кея – похоже, потеря памяти не повлияла на семейное чутьё к неприятностям.
    
– Через четверть часа мы будем у планеты, – сказал Дач. – Хочешь знать, что случится дальше?
    
Артур кивнул и тихо ответил:
    
– Проблемы. Не знаю какие, но они будут.
    
– Возможно. Арти, мы с Томми, в роли твоего заместителя, возобновили аТан.
    
Мальчик обдумывал его слова несколько секунд, потом кивнул.
    
– Понимаешь, что я хочу сделать?
    
– Да. А Томми?
    
– А ему останется катер, космос и долгая жизнь.
    
– Может, ты и меня спросишь? – произнёс Томми. Они с Кеем секунду разглядывали друг друга, словно увиделись в первый раз. Потом Дач покачал головой:
    
– Я думал. Но тут даже Кертис Ван Кертис не предугадает итога. Не веришь мне, так спроси Артура.
    
Тряска прекратилась, и серая мгла в экранах сменилась бездонной чернотой. В то же мгновение голос корабля, сухой и официальный, положил конец спору:
    
– Мне кажется, Кей, что нас встречают.
    
    
Эсминец плыл над планетой – стометровая металлическая туша, ощетиненная турелями излучателей. Он был предназначен для перехвата вражеских истребителей вблизи малозащищенных планет – идеальный корабль для поимки крошечного катера, только что вышедшего в обычное пространство.
    
– У него нет шансов, – сказал Лемак. – В такой близости от планеты ему не хватит мощности, чтобы уйти в гипер.
    
– А просто садиться, наплевав на все твои пушки? Мы не можем его уничтожить, и Кей это знает.
    
– Абордажные группы готовы. Хочешь их усилить?
    
Каль посмотрела на своих людей. Номачи был слегка пьян и от предложения Лемака дёрнулся, как от удара. Маржан кивнула – она-то рвалась пообщаться с Кеем Альтосом. Механистка снова была в форме, лишь оторванная мочка уха почему-то оставалась невосстановленной.
    
– Пусть работают твои спецы, – решила Каль. – Можно связаться с катером?
    
– Если они захотят отвечать.
    
Изабелла кивнула:
    
– Захотят, доверь этот разговор мне.
    
    
Кей ожидал неприятностей другого сорта. Чего-то выходящего за рамки реальности, не подпускающего Артура к планете столь же успешно, как и боевые корабли Основы Силикоидов.
    
Но эсминец в нескольких тысячах километров от них не походил на порождение неведомой сверхсилы. Обычный имперский корабль, способный жечь истребители пачками, а при желании – потрошить их в поисках экипажа.
    
– Мы уйти не сможем, – сообщил катер.
    
Кей даже не стал отвечать. Выбрался из глубины пилотского кресла и посмотрел на мальчишек. Артур не казался удивлённым, а Томми даже выглядел обрадованным.
    
– Катер, космос и жизнь? Ха! – с удовольствием сказал он. – Ты меня оставишь им? Я сам себя убью.
    
Кей вынул из кобуры «Шмель». Вопросительно посмотрел на Артура.
    
– Не знаю, – ответил мальчик. – Правда не знаю. Пусть всё будет… как будет.
    
Взять его на прицел почему-то оказалось очень сложно. А надавить на спуск – совсем немыслимо. Кей перевёл пистолет на Томми, тот зажмурился и вцепился в подлокотники кресла, не проронив, однако, ни звука.
    
– Я взял на себя смелость изменить курс и увеличить скорость, – произнёс катер, и Кей опустил пистолет. – Мне кажется, что это будет наилучшим вариантом.
    
Артур тихонько засмеялся.
    
– Ты, кажется, решил, что и у тебя аТан? Ложись в дрейф. Мне ещё нужен катер. – Кей непроизвольно посмотрел на пульт.
    
– Искусственный интеллект запрещён Империей, Дач. У меня тоже нет выбора.
    
– Ты просто имитация, – почувствовав, как что-то сжало горло, сказал Кей. – Собеседник для одиночки. Прекрати паясничать.
    
– Дурачок, – сказал катер и замолчал. Но курс не изменился.
    
Кей Дач положил пистолет на кресло. На пульте трепетал огонёк вызова, о котором катер вопреки всем правилам даже не потрудился сообщить. Кей вдавил клавишу и улыбнулся Изабелле.
    
– У нас намечается горячая встреча, – сообщил он ей и отключился, прежде чем женщина успела произнести хоть слово.
    
Мальчишки смотрели на него. Кей подошёл к Артуру, стал у него за спиной, положил руку на плечо. На экране вырастал эсминец, окутанный дымкой защитного поля, серовато-сизый, крохотный на фоне планеты.
    
– Грааль красивый, – сказал Кей. – Люблю планеты, где ещё нет городов.
    
– Возьми Томми за руку. Ему страшно.
    
Кей успел взять мальчика за ладошку, мокрую от пота, но холодную как лёд. И даже спросил Артура:
    
– А тебе?
    
Но на ответ им времени не осталось.
   
   
    
     
9
    
    
Когда катер ударил в защитное поле, Каль закричала. На экранах полыхнуло белое пламя, в котором сгорели все её надежды.
    
– Нет! Нет! – повторила Каль.
    
Лемак словно вновь постарел: сгорбившись, застыл над пультом, не реагируя ни на доклады экипажа, ни на бегущие по дисплеям сообщения центрального компьютера.
    
– Вышли людей! – тряся Лемака за плечи, кричала Каль. – Что ты медлишь!
    
– Куда выслать? Ловить фотоны? – Адмирал тяжело повернулся к ней. – Они превратились в энергию и ушли в аТан. Через час Кертис Ван Кертис узнает о нашей маленькой охоте за его сыном, через два будет говорить с Императором. Они уже на Терре, дура!
    
Каль обвела рубку безумными глазами. Потом уставилась на планету, плывущую под кораблём.
    
– В аТан. Здесь ведь тоже есть «аТан», Лемак! Они могут быть на Граале! Им было важно лишь подобраться к планете, оживление происходит в ближайшем отделении компании. Лемак, сажай корабль!
    
– Это не катер, Каль. Он не может сесть на планету. – В голосе Лемака появились живые нотки. – Можно использовать десантные боты, но они в консервации.
    
Изабелла дёрнулась, словно представив себе часы, затраченные на эту процедуру, в то время как Артур Кертис будет на планете, куда так стремился.
    
– Идём за ними, Лемак.
    
Адмирал вскинул голову:
    
– Каль, ты сходишь с ума.
    
Изабелла повернулась, окинула взглядом Маржан – как жаль, что механисты отвергают аТан. Перевела взгляд на Луиса и расстегнула кобуру. Её голос был мягок как бархат.
    
– Номачи, нам придётся догонять их. Через аТан.
    
Луис отступил на шаг, вскидывая руку, словно собирался защититься от луча. Забормотал, медленно, словно во сне:
    
– Каль, у меня мало денег, на Догаре были такие цены…
    
– Я оплачу тебе этот аТан, – сказала Каль, нажимая на спуск. Номачи повалился на пол, в следующий миг упала Изабелла от удара Лемака.
    
– Ты рехнулась, дура! Стрелять в рубке!
    
– Твои железяки надёжны… покрепче людей… – Каль захихикала, переводя взгляд с Лемака на двух офицеров, уже державших её на прицеле. – Помоги мне, адмирал.
    
В Лемаке боролись ярость и рассудок. Он посмотрел на сержанта-десантника, подбежавшего к ним с поста, и приказал:
    
– Застрелите её. За попытку мятежа на корабле, находящемся в боевой операции.
    
– С удовольствием, – сказал Ральф Гордон. Его первый выстрел сжёг Каль ноги, второй – разворотил грудь и лишь третий попал в голову.
    
– Что-то я плохо стал стрелять, – пряча пистолет, заметил Ральф. – Простите, адмирал.
    
– Трое суток карцера, – глядя на ещё дёргающиеся останки, сказал Лемак. – За низкий уровень подготовки.
    
Ральф откозырял и развернулся. Если адмирал и услышал его фразу: «Да хоть тридцать три…», то он на это никак не отреагировал.
    
Мухаммади продолжала стоять у трупа Луиса. Лемак секунду смотрел на механистку, потом произнёс:
    
– Помогите подготовить десантный бот. Думаю, в технике разбираетесь, Маржан.
    
– Буду рада помочь. – Переступив через тело Луиса, механистка пошла к выходу.
    
Она действительно ускорила расконсервацию бота. С её помощью техники справились бы за три часа, но уже через два с эсминцем связался оперативный штаб догарской группировки. Лемак выслушал доклад своего заместителя, отдал приказы, и корабль сошёл с планетарной орбиты. Разгон был коротким, эсминец не слишком сковывали ограничения по мощности. Он ушёл в гиперпрыжок, когда планета ещё казалась маленьким диском.
    
    
На полноценное отделение «аТана» Грааль претендовать не мог. Здесь компания поставила минимальный комплекс – «трилистник». Впрочем, и два одновременных клиента случались на Граале нечасто. Разве что попадали под обвал шахтёры-напарники, успевшие заработать на жиле дзот-кристаллов бессмертие.
    
Этот день персонал запомнил надолго.
    
– Сигнал пошёл!
    
Карен Брауди чуть ли не приплясывала у пульта. Кей Овальд, торговец с Эндории, – и каким ветром его занесло в их края? Земляк самого Императора. Говорят, все эндорианцы потрясающе красивы и по-настоящему аристократичны. Как в сериале «Ледяной трон».
    
Она была уроженкой Грааля, очень молода и ещё не утратила ни наивности, ни оптимизма. Сигналы на параллельных дисплеях, за которыми даже никто и не дежурил, Карен заметила лишь через минуту. И бросилась к видеофону вызывать вторую смену.
    
…Кей Дач понял, что он снова жив. Его восьмая смерть была лёгкой – не в пример предыдущим. Просто миг темноты.
    
И нет больше ни боли в перегруженных на базе мышцах, ни зуда в превращённой в броню коже. Только страх. Он открыл глаза.
    
– Всё в порядке, вы живы, – сказала тоненькая девушка в «аТановской» униформе. – Вы в безопасности, не волнуйтесь.
    
Ей самой не мешало бы быть поспокойнее. Кей скосил глаза на светящееся табло. «Грааль».
    
Он прорвался. Его аТан был оплачен, и вопреки задумке Кертиса не только на Терре включили репликатор. Сейчас у него было два тела, взамен утраченного в пламени атомного распада. Одно у Кертиса Ван Кертиса, другое на планете, где, по мнению Артура, жил Бог. Но лишь одно тело могло обрести полноценный разум, созданное первым.
    
– Спасибо за оперативность, – сказал Кей. Девчонка зарделась. Потом, разом посерьёзнев, официальным тоном начала:
    
– Как ваше имя?
    
– Кей Овальд, Эндория, код: три, девять, шесть, три, один, четыре, девять, один. Со мной всё в порядке. Я в ясной памяти и твёрдом уме.
    
Опустив ноги с холодного диска, Кей привычно нашарил дешёвые тряпки и стал одеваться. Девушка растерянно смотрела на него.
    
– Правда спасибо. – Натянув брюки, Кей признательно улыбнулся. – Я не новичок, мисс. Второй раз уже.
    
Девушка кивнула, чуть успокоенная.
    
– Я был не один, – чувствуя, как начинает частить сердце, сказал Кей. – Всё в порядке?
    
Ничего не могло быть в порядке, ничего. Две нейронные сети с одинаковыми номерами передают одновременно два разных сигнала. Конечно, никто не проверяет структуру номера – длинный ряд ничего не значащих цифр. Вот только как может воспринять этот сигнал компьютер? Как ошибку? Но аТан не знает ошибок. Как один сигнал? Вероятно.
    
Артур и Томми, как вы уживётесь в одной черепной коробке?
    
И кому выпадет узнать это – Кертису Ван Кертису или Дачу?
    
– Ваши мальчики живы. – Девушка казалась растроганной. Естественно, дети редко имеют аТан.
    
– Мальчики?
    
– Процесс сейчас закончится… или уже закончен. Простите, мистер Овальд, это эндорианский обычай – давать близнецам одинаковые имена?
    
– Вероятно, – прошептал Кей.
    
Машины. Просто машины, не умеющие ошибаться. Никто и никогда не требовал от них сверять сигналы между собой. Артур Овальд, двенадцать лет, аТан оплачен. И ещё раз Артур Овальд, двенадцать лет, аТан оплачен. Номера правильные. Можно оживлять. Обоих. Так?
    
Кей почувствовал логическую брешь. Нет, невозможно…
    
Но ведь это случилось? Карты розданы, на столе два червовых валета. И никто не удивлён.
    
Вот только кому достались карты-близнецы?
    
– Вы очень милая. Как вас зовут? – спросил Кей.
    
– Карен. – Девушка опять смутилась. Господи, что же это за планета такая… заповедник невинности.
    
– Проводите меня к детям, Карен. Я очень волнуюсь за них.
    
В отличие от женщины с Инцедиоса Карен не стала вспоминать о правилах.
    
– Пойдёмте, мистер. Вы погиб… простите, неприятность случилась в космосе?
    
– Да, мы врезались в астероид, – мрачно сказал Кей. Для девушки, знакомой с космосом лишь по программам TV, эта причина должна была быть не хуже любой другой.
    
Они вышли из реанимационного модуля в маленький квадратный зал. По двери в каждой стене – три одинаковые, одна, видимо, вела в служебные помещения.
    
– Там и там, – сказала Карен. Извиняющимся тоном добавила: – У нас всего три модуля, женщине придётся подождать. Её сигнал пришёл позже.
    
– Женщине?
    
– Ой, вы не вместе? Я подумала… Почти сразу после вас было ещё два сигнала. Мужчина и женщина из СИБ. Но у мужчины не оплачен аТан. Знаете, так обидно, когда человек мог продолжить жизнь, но не сумел оплатить…
    
Кей, не дослушав, шагнул к одной из дверей. Что ж, Каль по-прежнему наступает им на пятки. Хорошо ещё, что она одна.
    
– Подождите, здесь тактильный замок. – Карен приложила ладонь к сенсорной пластине, и Кей, опережая её, вошёл в модуль. Вовремя – решётка аТан-эмиттера уже уползала вверх, открывая маленькое обнажённое тело, неподвижно лежащее на белом диске. Сотрудница, куда старше Карен, но чем-то на неё похожая, бросила на них быстрый взгляд и склонилась над мальчиком.
    
На мгновение Кею показалось, что он всё-таки проиграл. Тело (Артура? Томми?) оставалось недвижимым. Потом женщина сказала:
    
– Всё хорошо, дружок. Всё в порядке. Ты живой. Это компания «аТан».
    
Мальчик приподнялся на локтях, и Кей поймал его взгляд. Артур? Томми? Сотрудницы примут лишь один ответ.
    
– Сынок! Артур! – бросаясь к мальчику, закричал Кей. – Артур, ты… Ты, Артур!
    
– Папаша, выйдите! – В голосе женщины послышалось раздражение. – Мальчик, ты всё помнишь? Как тебя зовут?
    
– Артур. – И Томми едва заметно подмигнул Кею. Дач начал быстро пятиться, взял за руку Карен, и они выскочили из модуля.
    
– Попадёт мне от мамы, – сказала девушка, впрочем, без особой паники. – Видите, аТан безупречен.
    
– Пожалуйста.
    
Карен молча открыла вторую дверь, оставшись на пороге. Но Кей и не собирался входить – он увидел, что Артур, сидя на краю диска, говорит что-то низенькому оливково-смуглому «аТановцу».
    
– Спасибо, – сказал Кей. – Вы очень добры.
    
Он взял Карен за плечи и поцеловал в губы. Это смущения не вызвало – девушку ещё пьянил тот странный эротический заряд, окружающий вновь живущих, что притягивает на работу в «аТан» так много сексофилов.
    
– Сейчас подойдёт наш психолог, – медленно высвобождаясь, сказала Карен. – Вряд ли он вам нужен, но…
    
– Мы очень спешим. – Кей покачал головой. – Это ведь наше право – уйти немедленно?
    
– Да, но на поверхности…
    
– Война?
    
– Что вы! Ночь!
    
Кей захохотал, всё ещё не отпуская девушку. Ночь. Всего лишь ночь. Да, он не отказался бы от ужина и нормального сна. Артур тем более, можно не сомневаться.
    
Но через несколько минут эта наивная девочка примется оживлять Изабеллу Каль, которая имеет право на ношение тяжёлого оружия и способна поднять на ноги всю СИБ Грааля, какой бы провинциальной и неповоротливой та ни была.
    
– Простите, Карен, но мы и вправду торопимся, – сказал Кей. – Настолько, что рискнём пожертвовать сном и вашим замечательным бесплатным завтраком.
   
   
    
     
10
    
    
Джип был старым, и его автоводителю Кей не доверился бы и на городском шоссе. А дорога становилась всё хуже и хуже – если первые километры явно строил «аТан» вместе с комплексом своих зданий, то дальше за дело взялись планетарные власти.
    
– Проедем мимо столицы, – сказал Артур. – Тут на карте отмечен мотель, можно купить еды. Потом в горы… пока мотор выдержит.
    
Против ожиданий Кея уснул лишь Томми, закутавшись в плед на заднем сиденье. Артур сидел впереди, рядом с Кеем, бодрый и довольный. На карту он едва поглядывал – наверняка знал её наизусть.
    
– У нас нет времени менять машину.
    
– Понятно.
    
Они купили джип на прокатном пункте возле «аТана», разбудив пожилого, совершенно нелюбопытного сторожа. Кей честно заплатил полную стоимость развалюхи, понимая, что вряд ли вернёт её обратно. Одежду и оружие («Конвои» и станнер) им продали в «аТановской» лавке. Продавца, конечно же, на месте не было, их обслужила Карен. Несмотря на ту ниточку симпатии, которая протянулась между ними, Кей так и не выпросил «Шмель».
    
Впрочем, воевать он не собирался. Их спасение было в бегстве, и Кей выжимал из изношенного стучащего мотора сотню километров.
    
– Я возьму шоколадку? – спросил Артур.
    
– Бери…
    
Мальчишка ухитрился развалиться в кресле, вытянув ноги к лобовому стеклу. Сейчас он, шурша фольгой обёртки, смотрел в ночь. Жёлтые веера фар мели пустую дорогу.
    
– Если я заторможу, ты вылетишь сквозь стекло, – предостерёг Кей.
    
– Не, я пристегнулся. А скорость сбавь, скоро грунтовка начнётся. И мотель можем пропустить.
    
– Есть хочешь?
    
– Ужасно. Это так, от воспоминаний. Две недели ничего, кроме уколов, надоело.
    
– Я спешил.
    
– Да брось, Кей, всё ведь обошлось. Мы оба на Таури оплошали.
    
Кей Дач искоса поглядел на Артура. Тот дожёвывал свою шоколадку, водя носком кроссовок по стеклу. Почему-то он выбрал себе такую же одежду, как на Инцедиосе, а Томми просто повторил его заказ.
    
– Ты повзрослел, король, – сказал Кей.
    
– Да? С чего бы это?
    
– Ты наплевал на смерть, которая всегда была твоим лёгким выходом из беды.
    
– Всё равно ведь пришлось умереть.
    
– Да, но даже смерть мы выбрали сами.
    
Вдали замерцал слабый оранжевый огонёк – вывеска мотеля. Кей сбавил скорость. Сказал:
    
– Я не пойму лишь одно: почему вы оба ожили? Компьютеру наплевать, что один и тот же человек умер дважды, причём одновременно. Ладно, допускаю. Но ведь аТан был оплачен лишь один раз!
    
Артур засмеялся:
    
– Кей, ты просто забываешь одну деталь. В помещениях «аТана» ожившие обладают временным бессмертием.
    
– Чёрт…
    
– Когда компьютер подтвердил, что один из нас имеет право на оживление, то он попал под действие закона о временном бессмертии. И рассматривая второй сигнал, компьютер разрешил его оживить именно поэтому. В статистике этот случай пойдёт как «смерть в помещении компании по невыясненным причинам». Редкий случай, но если бы нас было не двое, а семеро, всё равно оживили бы всех.
    
В мотеле, приземистом деревянном здании, возле которого было припарковано несколько фургончиков, Кей разбудил хозяина и ещё раз нанёс удар по своим сбережениям. Местные продукты на Граале были недороги, но за проданный в обход законов фузионный карабин с него содрали тройную цену.
    
– Хочешь, я поведу машину? – спросил Артур, когда Кей вернулся с тяжёлой сумкой.
    
– Давай.
    
Дач перелез на заднее сиденье, достаточно широкое, чтобы вместить и его, и Томми. Здесь было тепло, по ровной дороге Артур вёл машину, включив лишь мотор задних колёс. Томми буркнул что-то во сне и прижался к Кею.
    
– Кстати, твой контракт уже выполнен, – заметил Артур. – Я на Граале… и даже в двойном экземпляре.
    
– Уверен, что мои услуги больше не понадобятся?
    
– Вполне.
    
– Я всё-таки предпочту сопровождать тебя до конца. Помнишь наш маленький уговор?
    
– Помню.
    
Артур вёл машину очень ровно, и Кей вскоре уснул. Он всё-таки устал, страшно устал. Его клиент считал контракт выполненным, но в награду Дач не верил. У него больше не было ни денег, ни катера, ни бессмертия.
    
Стоило сохранить хотя бы силы.
    
    
На площадке прокатного пункта, маленькой и неосвещённой, Каль быстро обошла десяток машин, доживающих свой век в ожидании богатеньких бессмертных. Потом вошла в домик хозяина, провела там несколько минут и вернулась на свежий воздух.
    
Здесь действительно легко дышалось, и ночная прохлада была бодрящей, как крепкий кофе. Каль сидела на капоте спортивного «Тореро» и разглядывала небо в поисках быстрой и яркой звезды – эсминца Лемака. Млечный Путь бриллиантовой крошкой сверкал над Граалем.
    
– Везунчик, – сказала Каль небу. – Почему он такой удачливый, а?
    
Небо не отвечало, и лишь искорки метеоров вспыхивали над её головой.
    
– И дуракам почему-то не везёт лишь изредка, – продолжила Каль. – Когда они нужны умным. Эта толстая скотина не оплатила свой аТан, кто бы мог подумать.
    
Издалека, от города, называвшегося на Граале столицей, возник ровный гул. Изабелла дождалась, пока флаер медицинской службы приземлился, после чего спрыгнула с капота. Врач вытаскивал из машины свой чемоданчик – тот зацепился за сиденье.
    
– Что стряслось? – мельком глянув на женщину, спросил он. В жидком свете из кабины его небритое лицо казалось ещё более сонным, чем на самом деле.
    
– Старичок умер, – сказала Каль.
    
– Уверены, что страховка… Какого чёрта? Я вам что, гробовщик? – Врач обернулся, оставив медицинский чемоданчик в покое. Женщина подошла достаточно близко, чтобы он мог увидеть её глаза.
    
Там были только безумие и смерть.
    
– Нет, ты его клиент, – сказала Каль. Скорострельный лазерник в её руках плеснул огнём. Каль перевела прицел на пилота и увидела, как дрогнуло его лицо.
    
– Мисс…
    
– Вылезай.
    
– Зачем?
    
– Быстро.
    
Пилот на негнущихся ногах покинул своё кресло. Он был так послушен, что даже отошёл от флаера, повинуясь кивку женщины. В сотне метров от них сияли лампы у входа в подземный центр «аТана» – праздничный блеск бесконечной жизни, забытых страхов, новых надежд. Это было последним, что он увидел.
    
– Флаер очень нужен, – забираясь в ещё тёплое кресло, сказала Каль то ли небу, то ли убитым людям. Она могла бы реквизировать любую мащину на Граале, но её жетон остался на эсминце.
   
   
    
     
11
    
    
Дорога недолго была грунтовой, она растворилась в каменистых холмах, где колёса джипа выбивали фонтаны мелкой белой пыли. Артур вёл машину до рассвета, потом, остановившись, разбудил Кея и Томми. Они поели копчёного мяса, запаянного в грубые пластиковые пакеты, потом Артур уснул, а Кей сел за руль. Он проехал ещё десяток километров, болтая о всякой ерунде с Томми и слушая радио. На Граале, похоже, было лишь два канала – планетарный и имперский. В полдень трансляция музыки по планетарному прервалась, и они услышали выступление Императора. Грей сказал лишь то, что Кей ждал последние десять дней, – началась война с Дарлоком. Поводом был взрыв в имперском посольстве на Нардии, центральной планете Дарлокского Единения, но Дач лишь усмехнулся, вспоминая Вячеслава из спецгруппы «Щит». Он не ждал от этой войны особых потрясений – единственный союзник Дарлока, Союз Алкари, имел достаточно собственных проблем. Тройственный Альянс, основанный на Имперском флоте, десантных отрядах булрати и меклонской технике, был сейчас однозначно сильнейшим в Галактике. Возможно, ставь Император задачу полного уничтожения древней расы, в игру вступили бы силикоиды, зашевелилась бы Конфедерация Псилон, и пламя новой войны захлестнуло бы мир. Но на этот раз все ограничится уничтожением вражеского флота и оккупацией десятка планет – Кей был почти уверен в этом. Каль, кружившая во флаере в сотне километров от них – рок заставил её проверить вначале другую дорогу, – тоже услышала речь Императора. Скорее всего она поняла, что эсминец Лемака уже давно идёт через гипер на соединение с эскадрой. Но поручиться было трудно – сознание Каль, которому всегда не хватало твёрдости, стремительно погружалось в собственный искажённый мир. В этом мире не было больше ни Императора, ни Лемака, ни планеты Инцедиос, где её пост уже объявили вакантным. Существовал лишь Грааль – изумрудно-зелёный в низинах, бесплодно-каменистый в горах, существовали редкие поселения, где можно было расспрашивать о старом джипе с тремя пассажирами, существовал Кей Альтос и Артур, раздвоившийся каким-то чудовищным образом.
    
    
Машина служила им до вечера, пока холмы не сменились плоскогорьем, усыпанным огромными валунами. Кею невольно пришла мысль о леднике, но в камнях не было и следа обточенности, сплошные острые углы и рваные грани. Он заглушил моторы, и тишина обволокла древний джип погребальной пеленой.
    
– На карте это место названо Злой Землёй, – сказал Артур. – А местные жители предпочитают нецензурное слово.
    
– Почему? – полюбопытствовал Кей.
    
– Очень много несчастных случаев с теми, кто здесь бывает. Почти сто процентов. Обострения хронических болезней, неосторожное обращение с оружием, падения со скал. Ещё пять-шесть лет, и местные власти занялись бы этим местом всерьёз. Мы поэтому так спешили.
    
– А как бы ты назвал Злую Землю?
    
– Порогом. Не бойся, Кей, у тебя есть ключ. Даже два. Ты сам это знал, иначе не рвался бы за Томми. – Артур выбрался из машины, отошёл за ближайший валун и крикнул: – Но постарайся быть рядом с кем-то из нас, хорошо?
    
Они оставили джип и пошли на юг по безжизненной пустыне, перебираясь через мелкие валуны и огибая большие. Кей разделил груз продуктов на три части, и мальчишки молча распихали пакеты по карманам курток. На разговор не хватало ни сил, ни желания, и Дач заметил, что стал путать Артура и Томми. Идентичность их тел и одежды подкреплялась пугающим сходством поведения. То ли Томми непроизвольно подстраивался под Артура, то ли, как ни странно это было, наоборот.
    
Вечером Томми, скатившись с шаткого валуна, оцарапал щёку. Кей почувствовал при этом странное облегчение. Уже темнело, и они остановились на ночлег, расстелив на камнях содранные с кресел джипа чехлы. Полимерный «бархат» почти не пропускал тепло, и Кей мгновенно уснул.
    
Утром он обнаружил, что подсохшие царапины на щеке украшают обоих мальчишек.
    
– Отошёл ночью отлить и налетел на камень, – разъяснил Артур.
    
– Очевидно, перед зеркалом? – только и сказал Кей.
    
Они поели и продолжили путь. Вёл Артур, дорога была знакома ему так, словно он шёл по ней в сотый раз. Два раза пришлось сворачивать в стороны, чтобы наполнить фляги водой из маленьких холодных ключей.
    
Кей почти всё время молчал. Первый раз за последний месяц он почувствовал себя бесполезным – ощущение, привычное в конце работы, но неожиданно ставшее до боли резким.
    
– Дач, а твой корабль и вправду был разумным? – спросил его Томми на одном из коротких привалов.
    
– Я программировал псевдосвободу поведения.
    
– И что это значит?
    
– Он старался выглядеть личностью. Любой священник или программист докажет тебе, что это не имеет никакого отношения к разуму. Просто неотличимая имитация.
    
– И какая тогда разница?
    
– Да никакой…
    
На маленькую ровную площадку между скал они вышли к вечеру, когда начало темнеть. Артур остановился и глянул на Кея с лёгкой иронией, которую тот видел в его взгляде лишь на Терре.
    
– Стоит здесь заночевать, Дач?
    
Кей смотрел на камни под ногами. Они были чуть темнее, чем следовало, и казались обкатанными водой, или ветром… или огнём.
    
– Не стоит, я думаю. Одиночные корветы имели очень грязный движок. Спорю, что камень фонит.
    
– Понял, – констатировал Артур.
    
– Кертис садился здесь, – продолжал Кей. – Он выбирал именно такие ничейные планеты, где не было риска напороться на врага. С компьютерами он всегда был на «ты», и его бортовой журнал не вызывал претензий. Вольные охотники не признавали приказов и ни перед кем толком не отчитывались – очень удобно.
    
– Прекрати.
    
Дач продолжал разглядывать оплавленные камни.
    
– Плазменная торпеда – чтобы всадить её во вражеский транспорт, два нейтринника – отбиться от истребителей, три грамма антигелия в магнитной ловушке – вывалить на чужую планету. Очень удачные корабли, они оказались полезнее линкоров. Тысячи кораблей, тысячи пилотов, среди них было немало трусов. Не комплексуй, Арти.
    
– Что он хочет сказать? – Томми взял Артура за руку. Они стояли перед Кеем, словно отражения в невидимом зеркале.
    
– Что отец – трус.
    
– Артур, Кертис Ван Кертис – не твой отец. Это ты сам, лишь проживший другую жизнь. Тогда Ван Кертису было лишь девятнадцать лет. У него не было аТана, денег и власти. А он не хотел умирать.
    
Артур криво улыбнулся. Не по-детски. И сказал:
    
– Наверное, ты хочешь. Пойдёмте дальше, там роща у реки.
    
Река была тихой, не похожей на горную, с заросшими колючим кустарником берегами. Обещанная роща оказалась десятком деревьев – приземистых, усыпанных сочными оранжевыми стручками.
    
– Отрава, – сообщил Артур. – А колючки можно есть, но они невкусные.
    
Из обломанных сухих веток Кей развёл костёр. Они поужинали мясом и чёрствыми лепёшками, посыпанными горьковатой пряностью. Томми почти сразу уснул, не задавая вопросов, не интересуясь завтрашним днём, и Дач мимолётно подумал, что мальчик начал свою собственную игру.
    
– У нас был уговор, – сказал он Артуру.
    
Кертис-младший смотрел на него сквозь пламя костра.
    
– Ты и впрямь хочешь меня убить?
    
– Если не будет иного выхода. Я хочу правды.
    
– До утра подождёшь?
    
– А зачем?
    
– Ночью даже у слов другой цвет.
    
– Меньше надо ими играть.
    
– Расскажи мне сказку, Кей. Напоследок.
    
Дач кинул на землю чехол, лёг на тонкую ткань. Небо Грааля плыло над ним – холодный сверкающий полог. Артур пристроился рядом.
    
– Давным-давно, – сказал Кей, – мальчик, который боялся умереть, нашёл Бога. Бог был очень стар, и ему было очень скучно. Когда-то он создал мир, и в этом мире Богу не стало места. Он спросил мальчика, чего тот хочет, и мальчик ответил. Он хотел быть хозяином жизни и смерти.
    
– Я знаю эту сказку, – сказал Артур. – В ней нет ничего интересного.
    
– Самое смешное, – продолжал Кей, – что мальчик не верил в Бога. Он верил только в машины, которые были ему послушны. И поэтому его Бог был машиной, и даже жизнь и смерть, отданные ему во власть, оказались машинами.
    
– А почему Бог сделал этот подарок?
    
– Потому что бесконечная власть и знание не оставляют места желаниям. И желания мальчика стали желаниями Бога. Он ушёл с кремниевыми скрижалями, на которых были чертежи жизни и схемы смерти. Он постарел, прежде чем воплотил их в железо… Спи, Артур. Я подожду до утра.
    
– С чего вдруг?
    
– С того, что у этой ночи есть свой цвет и я хочу его запомнить. Завтра один из нас умрёт, верно?
    
– Да, – согласился Артур.
    
– Обидно. Я успел к тебе привязаться.
    
– Взаимно. Лучше уходи, Кей. Возьми Томми и уходите.
    
– Я за тебя в ответе.
   
   
    
     
12
    
    
Каль даже не стала садиться возле брошенного джипа. Флаер описал круг, поливая машину конусом прожекторного света, потом взмыл в небо.
    
– Я иду, – сообщила Изабелла. – Неужели ты думал уйти, а?
    
В кабине флаера нестерпимо воняло сортиром. Уже сутки Каль не утруждала себя посадкой для санитарных нужд, и это казалось ей вполне естественным.
    
– Ты мне совсем не нужен, – продолжала Каль. – Плевать я хотела на аТан. И на то, что ты здесь ищешь. Так, Лемак? Ты же наплевал, значит, не стоит оно того…
    
Лемак, существующий лишь для Изабеллы Каль, кивнул со второго кресла. Он снова был старым, каким должен был быть, ибо аТан не нужен героям детских снов.
    
– И как убить бессмертного, я тоже знаю, – продолжала Каль, уже для Луиса, как-то неуловимо сменившего адмирала. Номачи виновато опустил голову. – Дурак умрёт сам, – продолжала Изабелла, вглядываясь в маленький экранчик ночного видения. – Надо лишь относиться к нему как к умному, и он умрёт. А умного можно сломать. Он сам не захочет жить. И ты не захочешь, мальчик…
    
Она покосилась на кресло, но Артур там не появился. Щенок ждал её где-то внизу, со своим двойником ниоткуда и верным псом-телохранителем.
    
– Я спешу, – нежно сказала Каль, бросая флаер к земле. – Спешу…
    
Та незримая нить, которую соткал рассыпающийся разум женщины, соединила их почти так же крепко, как влюблённых. Не зная того, Каль обладала ключом, и её флаер не падал над Злой Землёй, где случайные неполадки становились закономерностью.
    
Уже в розовом свете утра Каль увидела на инфракрасном экране неяркое пятно – след догоревшего костра. Хихикнула, оправляя волосы, и приземлилась метрах в ста, так чтобы гул моторов не потревожил даже самый чуткий сон. Выбралась из кабины, волоча за ремень лазерник, не замечая ни боли в ослабевших ногах, ни холодного ветра, забирающегося под лёгкое платье.
    
Над речкой плыли клочья тумана, в светло-лазурном небе ещё светила какая-то упрямая звезда. Каль подошла к воде, с жадностью напилась, по-собачьи встав на четвереньки и хлебая прямо из реки. Повинуясь внезапному порыву, разделась и вымылась до пояса.
    
Ей внезапно стало лучше. Она торопливо натянула платье, подошла к флаеру и, брезгливо морщась, сняла с носилок, закреплённых в грузовом отсеке, тёплый плед. В чемоданчике убитого ею доктора Каль отыскала флакон со спиртом и сделала два полных глотка. Потом уселась на берегу и стала ждать.
    
    
Артур проснулся первым. Во сне он прижался к Кею, и тот обнял его одной рукой. Томми, с его почерпнутыми на Каилисе знаниями отношений взрослый – ребёнок, немедленно высвободился бы. Кертис-младший за годы своего пути научился чувствовать разницу чужих прикосновений. Он полежал минуту, глядя в лицо Кея, в котором сейчас не было ничего, кроме въевшейся в плоть усталости, потом осторожно снял его руку. Кей продолжал спать. Артур тихонько поднялся и пошёл к реке.
    
    
Каль сидела неподвижно, как изваяние, укутанное каким-то шутником в плед. Артур прошёл в десяти шагах, не заметив её среди деревьев в обманчивом утреннем свете. Изабелла беззвучно встала и пошла за ним, сохраняя ту же дистанцию.
    
За какой-то миг её сознание прояснилось. Она долго смотрела, как мальчик умывается, фыркая от холодной воды и принуждённо, словно притворяясь перед самим собой, смеясь. В её глазах сейчас жила тоска – нежная, как материнская любовь.
    
Мальчик повернулся и увидел её.
    
– Ты доставил мне столько бед, Артур, – сказала Каль.
    
Он не ответил. Он не мог сейчас говорить.
    
– Понимаю, я тебя тоже не щадила, – продолжала женщина. – Но это была игра, которую начал ты. Надо было сдаться раньше, а ты всё боролся, побеждал. Что теперь?
    
– Я победил, – сказал мальчик. – Я стал взрослым.
    
– Да? Ты за этим и шёл? Обряд инициации Кертисов – победить СИБ и армию? Ладно, не важно… Взрослым ты ещё не стал.
    
Она сделала шаг к Артуру, и тот отступил, войдя по щиколотку в ледяную воду. Каль приподняла лазерник и сообщила:
    
– Мне не нужны твои секреты. Владей ими сам. Здесь такие добрые девушки в «аТане», они переживали, что Альтос не продлил бессмертие ни себе, ни детишкам… Ты всё равно не умрёшь, верно? Папочка оживит тебя на Терре. Живи. Путешествуй снова.
    
– Не надо, – сказал Артур. – Пожалуйста.
    
– Значит, я права. – Каль улыбнулась чистой улыбкой, умершей в ней много десятилетий назад. – Тебя можно сломать. Ломайся. Второго тебя я тоже убью. А Кей пусть живёт. Это будет интересно.
    
Она коснулась курка, и тонкий белый луч ударил Артура в грудь.
    
– Первый, – сказала Каль.
    
Артур продолжал стоять. От его куртки шёл пар, словно её прогладили утюгом. Каль вновь нажала на спуск, и луч ударил мальчика в лицо.
    
Артур стоял.
    
– Падай, – сказала Каль. – Падай, ты убит!
    
Безумие вновь закипало в ней яростным чёрным водоворотом. Она выстрелила ещё раз.
    
Артур засмеялся.
    
– Один готов, – сообщила Каль, выпуская в мальчика целую очередь. – Второй.
    
Потом положила лазерник на землю и задумчиво поглядела на рощу.
    
Кертис-младший перестал смеяться, когда она прошла мимо него. Остановилась на мгновение, коснулась плеч и поцеловала в лоб лёгким прощальным поцелуем.
    
– Так надо… Спи.
    
Течение было тихим. Каль прошла десяток метров, прежде чем её сбило и поволокло по камням. Выплыть не составляло труда, но Артуру показалось, что Изабелла даже не пыталась бороться с потоком. На мгновение мелькнула вздёрнутая над водой рука, и всё.
    
Артур долго стоял в воде, аТан исцелял лишь тело, больной разум оставался проблемой врачей. Ему не было жалко Каль, разумеется, но и радости он не почувствовал.
    
Потом рука Кея коснулась его ладони.
    
– Хочешь простыть?
    
– Здесь была Каль, – сказал Артур. – Она сошла с ума и покончила с собой.
    
– Тебе везёт, король.
    
Артур посмотрел на своего телохранителя.
    
– Пойдём, Дач. Я всё расскажу. Надо, чтобы и Томми услышал.
   
   
    
     
13
    
    
Кертис-младший разулся и закутал босые ноги курткой. Кроссовки Кей пристроил сушиться у вновь разведённого костра.
    
– Отец нашёл эту планету первым, – с какой-то странной гордостью сказал Артур. – Можешь считать его трусом, но за открытие кислородного мира класса «А» прощали и большие преступления.
    
– А он сообщил координаты колониальной службе?
    
Артур опустил глаза.
    
– Продолжай.
    
– Он провёл в корабле лишь одну ночь. Утром его… словно что-то позвало. Отец даже не взял оружия. Просто пришёл к реке, вот к этому самому месту…
    
    
Кертис Ван Кертис, призванный во флот по новому закону Империи, отменившему все прежние льготы, стоял на берегу. Он не знал, что привело его сюда. Надо было улетать – на Терре его ждала награда за открытие пригодного для заселения мира. Не стоило рисковать, прыгая по камням в поисках местного зверья.
    
Он перешёл реку вброд и направился к скале, ничем не отличавшейся от других, безжизненному гранитному обломку. Сейчас Кертис не испытывал страха, ставшего спутником его жизни. Он мог бы порадоваться этому, если бы ещё испытывал эмоции.
    
Как двуногий автомат, Кертис Ван Кертис подошёл к камню. И мир вокруг исчез, превратился в слепящую тьму без времени и пространства. Даже тогда он не почувствовал страха. Он стал частью чего-то, столь огромного, перед чем два килограмма нейронов в хрупком черепе значили меньше, чем пыль на ветру. Он был открыт настежь – и не вызвал ни одобрения, ни осуждения, ничего. Он был слишком мал.
    
И в то же время стал единственным стимулом для того, что его окружало.
    
На мгновение он увидел себя чужим взглядом, взглядом, который шёл отовсюду. Человечек, достаточно сильный, чтобы придумать цели, и достаточно слабый, чтобы их иметь.
    
Кертис Ван Кертис ощутил взгляд Бога.
    
А потом мгла рассеялась, и он увидел Его.
    
    
– Отец не знает, – сказал Артур. – Может быть, там планета, а может быть, целый мир. Мир Бога… он не смог бы создать Вселенную, не будучи ей равен.
    
– Железная планета с заводами по зажиганию звёзд. – Кей посмотрел через реку. Там было много скал, и среди них нельзя было увидеть Дверь.
    
– Нет, конечно. Отец называл Его машиной лишь потому, что он был реален физически. Он не объяснил, но я сам увижу.
    
– Кертис не мог увидеть другого Бога. Ему нужна была почва под ногами и что-то, что могло говорить, и что-то, умеющее смотреть. Он нашёл только своего Бога.
    
– Да. Ну и что, Кей? Пусть он видел только часть и только ту, которую мог увидеть. И что с того? Чтобы увидеть всё, надо быть равным.
    
– Ты прав, – согласился Дач. Посмотрел на Томми, сидевшего рядом. Что увидел бы этот мальчик – сияние в бесформенном облаке, как на фресках в церкви Единой Воли, или человека, исполненного нечеловеческой силы?
    
А что увидел бы он?
    
– Отец говорит, что у него нет желаний, – продолжал Артур. – Тут твоя сказка права. Он создал мир – и больше не влиял на него. В этом просто нет смысла для Бога. И когда отец прошёл Дверь, он стал той частью Вселенной, которая умеет желать. Бог предложил ему мир.
    
Было слишком много скуки в его словах, чтобы Кей сомневался. Артур Кертис вырос с этим знанием. Его отцу – ему самому – Бог подарил Вселенную.
    
А он отказался от подарка?
    
– Я всё же не скажу, что этот мир – мир Кертиса, – заметил Кей.
    
– Не этот. Этот мир создан и неизменен. Даже то, что ещё не случилось, здесь предопределено. Бог открыл путь, отец называет его «Линией Грёз». Это путь, который можно увидеть и по которому можно пройти. В конце пути отец получил бы новый мир, новую Вселенную – созданную для него. Вселенную его Грёз.
    
– И он отказался?
    
– Он попросил время, чтобы подумать. Бесконечное время, чтобы осознать свои грёзы. И получил аТан. Теперь он решил получить и «Линию Грёз».
    
Кей засмеялся. Откинулся на холодное каменное ложе, глядя в сотворённое кем-то небо. В ста метрах от него, за священной Дверью, дремал флегматик Бог, делающий подарки первым паломникам. На далёкой Терре Кертис Ван Кертис ждал чертежи мечты.
    
– Бог сказал, что ему надо будет вернуться, – с лёгкой обидой продолжил Артур. – Он сказал, что отец должен будет прийти, – старше он станет или моложе, не важно. И он пришёл. Я пришёл к Богу.
    
– Ты будешь мечтать за Кертиса? – спросил Кей. Его отпустило напряжение – драма обернулась фарсом. Дача вполне устраивал Бог, не касающийся дел человеческих. Его не волновал тот мир мечты, который придумал для себя Кертис Ван Кертис.
    
– Мечты у каждого свои. Отец выберет сам, а я – сам. – Артур потянулся к огню, снимая кроссовки с вколоченных в землю колышков. – Подумай, что хочешь ты.
    
– В первую очередь я не хотел тебя убивать, – сказал Кей. – И рад, что этого не требуется.
    
– Я тоже, потому что ты не смог бы меня убить.
    
Артур опустил руку в огонь. Медленно загрёб пригоршню углей. Томми вскрикнул.
    
– Попробуй, получится то же самое, – сказал ему Артур, вынимая руку из огня. – Это Порог, где могут стоять лишь избранные. Здесь мы под охраной. Отец это предполагал, хоть полной уверенности и не было.
    
Уголья тлели у него на ладони – багрово-чёрная, сочащаяся сизым дымком горка. Кей ударил по руке, стряхивая угли, и отлетевшие искры кольнули кожу.
    
Ладонь Артура осталась чистой, не тронутой жаром. Кожа даже не покраснела.
    
– Не переживай, Кей. В мире своей мечты ты можешь быть таким же неуязвимым. Это будет твой мир, отвечающий твоим желаниям. Хочешь, там сожгут корабли Сакры на подходе к Шедару. Хочешь, там вообще не окажется чужих.
    
– Мне не дарована «Линия Грёз», – сказал Кей, не выпуская руки мальчика. – Я пришёл слишком поздно.
    
– Но «Линия» отдана нам.
    
Только теперь Кей понял:
    
– Это будет как с аТаном?
    
– Да. Миры на прилавке. Заплати и иди. Настоящий мир, не бред наркомана и не виртуальная реальность. Мир, где можно стать Императором или рабом, бессмертным или бабочкой-однодневкой. То, чего ты хочешь. Никаких границ.
    
– Теперь я понимаю Седмина, – сказал Кей, – аТан был эволюцией-плюс… лучшие оставались жить. «Линия Грёз» – эволюция с тремя минусами. Вначале уйдут самые талантливые, реализовавшие свои мечты. Потом слабые и нетерпеливые, уставшие бороться. Все, кто хоть чего-нибудь стоит и может заплатить.
    
– Отец дарит людям свободу.
    
– Он продаёт человечеству деградацию.
    
Дач поднял с земли карабин, не отрывая взгляда от Артура, снял предохранитель.
    
– Не думаю, что получится, – сказал мальчик.
    
– Я тоже. Но попробовать стоит.
    
– Ты не прав, Кей. – Артур не казался испуганным. Сила, защитившая его от лазерного луча, вряд ли сделает исключение для плазмы. – Поговори с отцом, он долго над этим думал.
    
– Слишком громко придётся кричать.
    
– Не обязательно. Это Порог, Кей. Отсюда много путей…
    
Дач не заметил почти ничего – ни движения губ, ни напряжения взгляда. Только тень отстранённости на лице мальчика.
    
И Кертис Ван Кертис, одетый в строгий костюм, оказался стоящим рядом с ними. Кей даже не смог удивиться. Не было времени.
    
– Рад вас видеть, босс, – сказал Дач. – Мы говорим о грёзах. Не делайте резких движений, и всё будет хорошо.
   
   
    
     
14
    
    
Кертис Ван Кертис ждал этого мига четыре года. С самого первого раза, когда Артур, ещё по-настоящему двенадцатилетний, ушёл через аТан к Граалю. Тогда его вёл человек, по всем статьям превосходящий Кея Альтоса. Генетически модифицированный убийца, способный перебороть булрати и опередить меклонца. Они погибли в космопорте Культхоса, сразу же после того, как купили корабль. Террористический акт, случайной жертвой которого стал Артур.
    
Потом случайности переросли в закономерность, как на Злой Земле, куда не могли попасть недостойные. Не будь Кертис так уверен, что Бог не вмешивается в ход событий во Вселенной, он принял бы это за знак свыше и отправился в путь сам. Существуй хоть какой-то шанс, что в отделениях «аТана» нет вражеских агентов, он наплевал бы на собственные правила и приказал оживить Артура на Граале.
    
Всё это стало невозможным после первой попытки похитить мальчика, после того как ожившее тело оказалось лишённым личности. Кто-то узнал о происходящем, и единственной надеждой Кертиса осталась случайность – невозможно было предугадать, на какой планете оживёт человек, погибший на Терре. Все пути не перекрыть, и он набирал всё новых и новых проводников. Альтос был хорош, но не более. Кертис ждал провала сразу, едва узнав, что они ожили на Инцедиосе. Но время шло, а сигналы нейронных сетей не прерывались. Потом был странный поступок Альтоса, возобновившего аТан и отославшего Кертису письмо. Потом были трое зомби. И Грааль.
    
Кертис Ван Кертис стоял на планете, на которой не был больше века. Не у самой Двери, но уже на Пороге. Впрочем, к Двери надо было ещё подойти. Кей Альтос, самый удачливый из его слуг, целился в своего хозяина из старого плазменного карабина. Рядом сидели двое мальчишек, похожие как отпечатки с одного негатива. С одинаковыми царапинами на лице, одетые в дешёвые тряпки… словно Кертис вернулся в своё собственное детство. Один смотрел на него серьёзно и спокойно, другой улыбался, явно ожидая реакции.
    
– Не дурите, Кей, – сказал Кертис.
    
– И не собираюсь. – Альтос отвёл карабин, но лишь чуть-чуть.
    
Кертис Ван Кертис перевёл взгляд на мальчика с серьёзным лицом и сказал:
    
– Привет, сын. Вижу, у нас неприятности.
    
Ответил ему другой:
    
– Привет, отец. Мне было очень интересно, узнаешь ты меня или нет.
    
Кертис сел рядом с Артуром. Покосился на Кея – того, казалось, больше всего занимало течение воды в реке.
    
– Ты изменился, – признал Кертис и ободряюще улыбнулся второму мальчику: – А ты, наверное, с Сигмы-Т?
    
Артур со стёртой памятью?
    
– Браво, – сказал Кей. – Его зовут Томми, но это тоже ваш клон.
    
– Много рассказал? – поинтересовался Кертис у сына.
    
– Всё. Так было надо.
    
Кей Дач ждал ответа Томми. Но тот молчал. Заговорил Кертис:
    
– Что ж, вы перевыполнили задание. И, вероятно, хотите обговорить новые расценки?
    
– Да. Я хочу знать две вещи.
    
– Говорите.
    
– Что за Порогом?
    
– Бог.
    
– Машина, создавшая мир, ещё не является Богом.
    
– Кей, вы смогли бы понять меня, лишь побывав за Дверью. Но путь туда открыт только мне, Артуру, Томми.
    
– А я вам нужен? – впервые с появления Кертиса заговорил Томми.
    
– Конечно. – Кертис словно утратил всякий интерес к Альтосу. – Тебя волнует твоя судьба, мальчик? Понимаю. Видимо, Кей провёл с тобой ряд бесед о моей циничности. Ты мне нужен. Даже если твоя новая личность абсолютно отлична от прежней, это не меняет сути. Ты – моя плоть и кровь. В большей степени, чем просто сын. Мне нужны соратники.
    
Томми кивнул, и Кертис похлопал его по плечу. Спросил:
    
– А что ещё, Кей?
    
– Почему вы желаете человечеству гибели?
    
Кертис нахмурился.
    
– Не смотрите на меня так. Сотню лет назад, когда Империя трещала по швам, пограничные планеты горели в огне, а на истребители-камикадзе сажали пилотами детей, вы отказались от самого щедрого в истории подарка. Вы отвергли мир – настоящий мир, воплотивший все ваши мечты. Я, очевидно, прошёл бы «Линией Грёз». А вы вернулись в армию, скрыв координаты планеты, и, превозмогая страх, продолжали боевые вылеты.
    
– Альтос, вы противоречите сам себе.
    
– Не думаю, что в вас говорил патриотизм. Вы вернулись бы за «Линией Грёз» после заключения Альянса. Но ведь даже сейчас она нужна вам не для себя – для продажи.
    
– Я уже создал мир своей мечты, – серьёзно ответил Кертис. – Вот и вся разгадка. Мне «Линия» не нужна, но если есть возможность заработать на ней и принести счастье миллионам…
    
– Не смешите меня, Кертис. Через «Линию Грёз» из Вселенной уйдёт цвет человечества. Кончится наука, исчезнет искусство, дураки-полководцы будут командовать солдатами-дебилами. Возможно, что тогда уйдёте и вы. После этого, наверное, развалятся установки аТана и «Линии Грёз». И наши друзья-булрати вспомнят старые амбиции, Псилон прекратит самоизоляцию, алкарисы будут интересоваться не соседней Галактикой, а отнятыми у них когда-то планетами. Империя, вся человеческая раса, погибнет. Зачем?
    
– Вы не получите ответа, Альтос, – быстро сказал Кертис. Посмотрел на Артура, словно ожидая поддержки, но тот казался слишком растерянным.
    
– Я должен попытаться… – произнёс Кей, поднимая карабин. Лицо Кертиса дрогнуло, он начал привставать, и Дач нажал на спуск.
    
Это была очень старая модель, и выхлоп плазменного заряда прогремел как взрыв. На груди Кертиса расцвёл огненный цветок, и его швырнуло на камни.
    
Больше всех был поражён сам Дач. Артур лишь дёрнул головой, глянув на лежащего отца, потом спросил:
    
– Что, теперь я?
    
– Прости, – сказал Кей.
    
– Давай, давай, – подбодрил его мальчик. – Мы обговаривали этот случай, и ты свободен от обещаний.
    
Кертис Ван Кертис зашевелился, встал на четвереньки, потом поднялся во весь рост. Лицо его стало белым как мел, галстук измят. И всё.
    
– Ты не выдержал паузу, папа, – заметил Артур. – Я так и не понял, убьёт меня Кей или нет.
    
Дач аккуратно положил карабин у огня и встал. Кертис уже пришёл в себя, но гнев его был направлен скорее на Артура, чем на несостоявшегося убийцу.
    
– Ты… ты знал, что мы под защитой… сопляк… экспериментатор…
    
– Пап, в меня стреляли сотни раз. Это интересное ощущение, я хотел им поделиться.
    
Томми потянулся, поднимая карабин.
    
– Дай! – резко произнёс Кертис. Мальчик послушно протянул оружие, и Кей Дач решил, что он выбрал свою роль. Вероятно, то же самое подумал и Кертис. Он потрепал Томми по щеке. И навёл оружие на Кея.
    
– Не надо. – Артур встал между Кеем и стволом карабина.
    
– Артур, у меня теперь два сына, – сухо заметил Кертис. – И я замечаю, что один из них куда послушнее.
    
– А другой благодарнее. Кей дотащил меня сюда, отец. Это самое главное, не находишь?
    
Кертис опустил карабин. Смерил Кея задумчивым взглядом. Злость на его лице начала рассеиваться.
    
– Альтос, вы согласны и дальше работать на меня? Я умею прощать.
    
– Если Бог делает вам такие подарки, то я лучше стану поклоняться дьяволу.
    
– Ваше право. – Кертис отвернулся, утрачивая к Кею всякий интерес. – Пойдёмте, мальчики, мы слишком долго топчемся.
    
– Я знаю, почему вы хотите Империи смерти, – сказал Кей. – Она воплотила не вашу мечту, верно?
    
Никакой реакции, впрочем, на это Кей и не рассчитывал. У Кертиса Ван Кертиса были крепкие нервы. Он ждал хотя бы одного взгляда от Артура. Прощания, жалости или ободрения. Артур не оборачивался.
    
Кей пожал плечами и стал смотреть, как они уходят. На берегу Кертис остановился и крикнул:
    
– Удачной прогулки обратно, Альтос!
    
– Не замочите ноги, – ответил Кей.
    
Кертис не замочил ног. Он пошёл по воде. Следом, трогательно взявшись за руки, двинулись Артур и Томми.
    
Кей Дач стоял посреди Злой Земли и ждал. Если бы его аТан был продлён, он бы застрелился. Но теперь он стал таким же нищим, как и в начале своей карьеры.
    
Бедным аТан не положен. Так же как будущая «Линия Грёз».
    
Поэтому Кей Дач предпочёл надеяться.
    
На середине реки все трое остановились. Кей не слышал слов, но видел жестикуляцию Ван Кертиса. Разговор был недолгим, потом Кертис взмахнул рукой.
    
Звук пощёчины до Кея долетел. Пока один из мальчишек шёл обратно, Дач собирал хворост. Он разворошил затухающий костёр, наколол остатки мяса на сорванные ветки. В качество местных консервов он не верил, мясо следовало хотя бы обжарить.
    
Мальчик остановился в нескольких шагах.
    
– Я знал, что ты вернёшься, – сказал Кей.
    
– Да?
    
– Не сомневался… почти. Честно говоря, я рассчитывал, что и Артур разочарует Кертиса, но он слишком меня ненавидит. За дело, признаю. Да и новый статус очень заманчив… Позавтракаем и уходим. Каль не могла догнать нас пешком, неподалёку должна быть её машина.
    
Мальчик молчал.
    
– Кертис так и не понял, что ты вырос, – продолжил Кей. – Для него нет разницы между вами.
    
– А её и нету.
    
Кей Дач отбросил импровизированный шашлык. Подошёл к Томми и взял его за плечи.
    
– Почему ты вернулся?