1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
213. У ангелов
    
    
Мой второй эктоплазменный вояж проходил несколько хуже, чем первый. Тогда я думал только о спасении Розы, да и вообще, мысли о других людях позволяли забыть свои мучения.
    
Теперь же я по дороге думал о множестве вещей. Не сидят ли здесь в засаде наемники еще одного хашишина или какие-нибудь последователи Вельзевула, готовые внезапно на нас кинуться и покромсать пуповины на ломти?
    
Мне было страшно.
    
Страх приходилось прятать.
    
Плотно сбитой эскадрильей мы мчались в космосе со скоростью мысли. Мы насквозь пересекли Солнце, которое — по причине вращения Земли — оказалось точно на пути, ведущем в центр Галактики.
    
Я пытался избавиться от своего вечного паразитического вопроса («Чем это я тут занимаюсь?..»). В конце концов, вы сами видите, о каких вещах приходится говорить.
    
Встреча с русскими космонавтами у меня не вызвала даже улыбки. Проход через метеоритное поле покрыл меня гусиной кожей, а подлет ко всякой новой планете казался отличным шансом потерять свою эктоплазменную шкуру.
    
Я рассматривал окружавшую нас Галактику. Какая же она все-таки огромная! Куда ни плюнь, одни звезды.
    
Кто-то должен присматривать за порядком среди звезд, растянувшихся Млечным Путем. Млечный Путь! Греки назвали его так потому, что звездная тропинка напоминала им струю молока, бившую из груди богини Геры, супруги Зевса.
    
Мы совершали турпоездку в страну мертвых, плескаясь в материнском молоке.
    
Чтобы позабыть о своих страхах, я решил полностью отдаться созерцанию этого зрелиша, что бесконечно разворачивалось в межзвездном мире. В тот самый миг, когда я пожелал этого, моя эктоплазма увидела все.
    
Туманность Ориона напоминала раковину-гребешок, приоткрывшую створки. Я различил звездное облако, именуемое Конская Голова[32]. На самом деле оно напоминало шею, заканчивающуюся углом. Еще левее виднелись стремительные линии созвездия Лебедя, а еще переменные звезды Магеллановых Облаков, похожих на перевернутую солонку. А вот и сверхновая Веги. Казалось, эти названия сами всплывали в моей голове, но на самом деле их нашептывала Роза. Она знала, что вид звезд поразил меня, и делилась со мной своими знаниями. Что за женщина!
    
Вираж. Вдали, чуть правее и впереди можно увидеть галактику Андромеды. Она сестра нашей Галактики и отделена от нее какими-то двумя миллионами световых лет. Звезды Андромеды, расположенные вокруг ее центральной оси, более желтые, чем наши. Это, наверное, потому, что они более молодые. Отсюда можно сделать вывод, что старый добрый Млечный Путь постарше своей родственницы Андромеды.
    
Курс астрономии в открытом космосе! Это сказочно. Захватывает больше, чем какое-нибудь сафари.
    
Но даже и здесь идет охота. В созвездии Гончего Пса (чисто случайное совпадение) две галактики вот-вот соприкоснутся. Та, что поменьше, в форме морского ежа, притягивается своей крупной, спиралевидной соседкой.
    
— Это галактика М 51, галактика плотоядная, — телепатически пояснила мне Роза. — Она настолько громадна, что всасывает все другие галактики, попадающие ей под руку. Вот сейчас она собирается пожрать галактику NGC 5195. Когда две их массы окажутся достаточно близко друг от друга, М 51 выбросит одну из ветвей своей спирали, чтобы захватить ею NGC 5195.
    
— Захватить и «съесть»?
    
— Не совсем так. Они сольются вместе, чтобы создать еще более крупную галактику, более притягивающую и более плотоядную.
    
Всюду хищники. Даже инертная материя и та переживает драмы.
    
Мы по-прежнему несемся к главной цели. Пересекаем экзотические планетарные системы, красно-белые пылевые облака, ледяные метеориты, таящие в себе споры жизни, готовые проклюнуться на планете, где им будет позволено существовать. Участки, буквально напичканные звездами, перемежались с гигантскими проплешинами, где не было ничего, кроме черноты, холода и пустоты.
    
А вот наконец и венчик черной дыры смерти. Вдоль ее края друг в друга врезаются звезды, окружающие вход в грандиозный туннель фосфоресцирующего круга.
    
Мы плотно сплетаем пять своих серебристых пуповин в единый спасательный трос и, применив один из приемов эктоплазменной хореографии Фредди, идем на штурм последней зоны.
    
Первая территория: нас засасывает в водоворот точно так же, как и «светящийся сок», выдавленный из соседних звезд, как всевозможные волны и частицы. Мы достигаем пляжа Континента Мертвых. Мембрана первого коматозного барьера вибрирует, как барабанная перепонка. Вот вам, вход в мир мертвых напоминает человеческое ухо! Хлюп! Я прохожу сквозь желе этой стены.
    
Вторая территория: снова страх перед прошлым, борьба с чудовищами. Эти церберы всегда там и ждут, когда я попаду в страну конца.
    
Третья территория: опять мои фантазии, даже еще более красные, даже еще более черные. Я очень рад всех их встретить вновь. Какой ужасной должна быть жизнь без фантазий! Все же я не позволяю себя поглотить ни моим желаниям, ни моим наслаждениям.
    
Четвертая территория: терпение. Река усопших медленно вливается в оранжевую равнину. Я лечу над кишащей массой, на этот раз уделяя больше внимания тем, из кого она состоит. Чудеса, я увидел всех тех, с кем когда-либо мечтал встретиться! Мэрилин Монро, Филипп К. Дик, Жюль Верн, Рабле, Леонардо да Винчи. Были здесь и легендарные личности из моих книг по истории: Карл Великий, Верцингеториг, Джордж Вашингтон, Уинстон Черчилль, Лев Троцкий.
    
Какая разношерстная публика! Тут и Джеймс Дин, и Фред Астер (не удержавшийся, чтобы не отбить несколько чечеточных па), Мольер, Гари Купер, королева Марго, Лилиан Гиш[33], Луиза Брукс[34], Золя, Гудини, Мао Цзэдун, Эрл Гарднер, Борджиа (семейная группа вокруг Лукреции).
    
Самые нетерпеливые держались ближе к середине реки мертвых, чтобы как можно быстрее присоединиться к свету. Самые недисциплинированные пытались сговориться с соседями. Многие пользовались задержками ради совершенно необычных знакомств.
    
В семье последнего русского царя шел горячий спор, каждый обвинял друг друга в том, что тот так и не сумел предвидеть революции. Людовик XVI попытался их помирить: он тоже не ожидал переворота[35]. Потом он обернулся к Марко Поло, чтобы поговорить с ним о картографии. Картография была истинной страстью этой симпатичной королевской эктоплазмы. Он также интересовался изготовлением врезных замков, но рисовать на картах реки Канады и стирать слова «Терра инкогнита» было любимым, хотя и малоизвестным хобби Людовика XVI.
    
Рай — это самый настоящий и последний шикарный салон, где можно поболтать! С высоты я заметил Виктора Гюго с его огромной бородой, пытавшегося подцепить Диану-охотницу. Рауль — славный парень, но всегда норовит задать загадку, а ответов никогда не сообщает. Я приземлился рядом с Виктором Гюго и воспользовался моментом, чтобы узнать решение шарады про кафе. Он пришел было в негодование, что я отвлекаю его от охоты за богиней, но когда я объяснил, что к чему, он рассмеялся и просветил меня.
    
«Первое: болтунья-трещотка — это болтливая женщина. Второе: залетная птица — это иностранка. Третье: найти это можно в кафе — это и есть кафе. Ответ: болтливая пышка-иностранка в кафе. А вообще, все это так просто, что я даже об этом не думал».
    
Сколько вопросов можно задать самым просвещенным людям! Если бы у меня было больше времени, я отыскал бы Страдивари и выведал у него секрет клея его драгоценных скрипок. Я попробовал бы узнать, куда пропал Сент-Экзюпери и почему с высоты птичьего полета в Чили и Перу можно видеть какие-то гигантские рисунки.
    
Внезапно я увидел знакомое лицо. Прабабушка Аглая! Я помчался к ней. Она тут же узнала меня и поняла, почему я так быстро лечу навстречу. Да, она видела, как я вел себя на ее похоронах, но ничуть не сердилась, потому что читала в моем сердце истинные чувства. Ведь многие из тех, кто рыдал, были просто лицемерами, желавшими привлечь к себе внимание!
    
Я был так рад этой встрече, что захотел разыскать отца, чтобы рассказать ему о ней. Но прабабушка Аглая сообщила, что уже ввела его в курс дела и к тому же он сейчас далеко впереди.
    
Я вновь взлетел, на сердце у меня было много легче.
    
Внизу Рауль тщетно разыскивал отца. Амандина едва не столкнулась с Феликсом, но, казалось, совершенно его не узнала, несмотря на его отчаянные попытки привлечь ее внимание. Стефания невозмутимо парила над толпой мертвецов, следуя своей дорогой к свету. Моя супруга-астроном находилась во главе нашей группы, торопясь проверить, не выходит ли дно черной дыры на белый фонтан.
    
Пятая территория: знание. Случайно, совершенно этого не желая, я узнаю рецепт пирога «фунтовый кекс»: взять в равных долях (например, по фунту) масла, муки, сахара и яиц. Это тоже часть вселенского знания. Хорошо бы не забыть рецепт, вернувшись на Землю.
    
Шестая территория: место красоты. Клумбы фиалок — розовато-лиловых, охряных, красных, желтых… Мерцающие фракталы уплывали в бесконечность. Сияющие бабочки увертывались от клювов розовых ласточек. Голубые, черные и белые лягушки разворачивали свои стрекозиные крылья. Золотой единорог стоял на задних лапах. Красота многообразна. Как и страх.
    
Шестая территория: мы вместе проскакиваем за Мох-6, наши пуповины по-прежнему плотно сплетены.
    
Может, это путешествие и было менее волнующим, ведь оно было уже не первым, но полеты никогда не превращались в рутину. Разве «Челленджер» не взорвался лишь потому, что успехи космонавтики усыпили бдительность? Ничто не может считаться абсолютно безопасным. Мы ни на секунду не должны терять осмотрительность. Мы идем быстро и заходим слишком далеко. Малейшая осечка может привести к трагедии.
    
То, что мы сейчас открывали, раньше не удавалось обнаружить даже при помощи самых мощных телескопов, установленных на космическом спутнике! Мы побывали среди звезд, в центре Галактики, в глубине черной дыры, и у нас еще был шанс выбраться из нее. Какой еще астроном мог мечтать о большем?!
    
Для нас, пятерки рыцарей смерти, приближался конец путешествия. Мы приблизились к занавесу, скрывавшему последний образ смерти. Я шел вперед, хотя остальные колебались. Они видели, что река мертвецов проникала сквозь мембрану Моха-6, но вид последнего этапа существования наполнял страхом сердце всякого мыслящего существа. Я пожал плечами. В конце концов, я там уже побывал. Я приподнял край занавеса и позвал друзей.
    
Яркий, слепящий и в то же время манящий свет окутал меня. Я заметил, что — сюрприз, сюрприз! — я рад снова видеть эту умопомрачительно огромную, белую, круглую равнину и ее туманы. Река мертвых подо мной распадалась на четыре рукава.
    
Появились первые гало ангелов, такие пестрые и яркие по сравнению с нами, тусклыми эктоплазмами! Если меня когда-нибудь спросят, что лучше всего из того, о чем может мечтать человек, то теперь я знаю ответ. Лучше всего, чтобы твоя душа стала таким же добрым ангелом. Да, но как этого добиться?
    
Один из ангелов резво подлетел к нам и поинтересовался, что, собственно, мы тут делаем с целыми пуповинами. Что привело нас сюда? Любопытство? Желание содействовать научно-техническому прогрессу? Даже Стефания, обычно такая неуемная, теперь отмалчивалась. «Он» сам за нас ответил:
    
— Так вы Великие Посвященные?
    
— Кто-кто? — поразился Рауль.
    
— Великие Посвященные, — терпеливо повторил ангел.
    
Судя по всему, наше вторжение в рай его не слишком удивило. «Великие Посвященные», надо полагать, было термином для обозначения всех «живых», которые добирались сюда. Это означало, что кто-то нас опередил, но сохранил эту информацию в тайне. Кто это был? Другие танатонавты? Или монахи, шаманы, раввины, волхвы, которые — никому ничего не говоря и без помощи технических средств — занимались такими путешествиями с незапамятных времен?
    
Ангел улыбнулся. Я понял, почему ни он, ни его собратья не видели ничего особенного в том, что я в прошлый раз оказался в раю. Все уже привыкли принимать здесь Великих Посвященных, пусть даже — как мы выяснили позже — их визиты и не были столь уж частыми.
   
   
    
     
214. Сибирская мифология
    
    
В религии сибирских шаманов говорится, что после смерти все становится ровно наоборот. Человек попадает в страну, где верх оказывается низом, все, что было светлым, превращается в темное.
    
Иногда в страну мертвых можно попасть в ходе шаманской церемонии, в состоянии опьянения, заболев или во сне. Порой получается так, что человек совершает экскурсию по стране мертвых, сам этого не понимая.
    
Именно поэтому надо знать несколько важных особенностей.
    
В стране мертвых деревья растут корнями вверх, реки текут на-гора, ночь яркая под темным светом луны, в то время как днем сумрачно под бледным отражением солнца.
    
Вот небольшие подробности, позволяющие тут же понять, что человек уже не находится среди живых.
    
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
215. Асалия
    
    
Французское имя нашего хозяина было святой Иероним, а на иврите — Асалия, что означает «тот, кто указывает на правду». У него было множество имен, на всех языках мира. Для египтян он был Пта, Энки для шумеров, Аполлон для римлян, Мапанос для галлов, Диансехт для ирландских кельтов, Фрейр для немцев, Сварог для славян, Савитр для индусов, Ксочипили для ацтеков, Иллара для индейцев инка…
    
Его задача состояла в том, чтобы узнать правду и помочь душам в их духовном развитии. Он охотно отвечал на вопросы Рауля о том, как устроен рай. Тут было семьдесят два ангела-принципалия и семьсот тысяч ангелов-секондариев. Иерархия была простой. Первая триада ангельских чинов состояла из серафимов, херувимов и престолов, вторая — из господств, сил и властей. Третья, наиболее возвышенная триада, объединяла в себе начала, архангелов и ангелов. Есть три высших архангела: архангел Гавриил (вестник и инициатор), архангел Михаил (победитель драконов) и архангел Рафаил (покровитель врачей и путешественников).
    
У нас имелся выбор: мы могли рассматривать ангелов как святых, как Ламедов-вав или бодхисатв, как будд, как избранных или цадиков. Их обозначения варьируются от религии к религии. Это были те самые совершенные, что сумели преуспеть в жизни и разорвали круг реинкарнаций, однако предпочли посвятить себя вопросам управления транзитными душами. Чтобы не запутаться, нам лучше звать их общепринятым именем: ангелы.
    
С этими словами святой Иероним-Пта-Ксочипили принес извинения и удалился. Толпа напирала, и работы было по горло. Мы продолжили осмотр рая самостоятельно.
    
Я задавался вопросом, а что, если среди этих толп есть бог или даже боги. Иудеи утверждали, что Бог один, но вот Фредди учил меня, что Бога по-еврейски зовут Элохим, а это уже множественное число. И что же тогда получается, а?
    
Семьдесят два ангела-принципалия… Это число мне о чем-то говорило.
    
— Число ступенек лестницы Иакова, — телепатически напомнил мне Рауль[36].
   
   
    
     
216. Ангелы-принципалии
    
    
Некоторые имена ангелов-принципалиев упоминаются в Библии, но они также могут быть словами греческими, китайскими, индийскими и т. д.
    
1-й ангел: ВЕУИЯ, тот, кто покровительствует медитации и духовному просвещению.
    
2-й ангел: ДЖЕЛИЭЛЬ, тот, кто утихомиривает необоснованные мятежи.
    
3-й ангел: СИТАЭЛЬ, тот, кто защищает от напастей.
    
4-й ангел: ЭЛЕМИЯ, тот, кто помогает обнаружить предателей.
    
5-й ангел: МАХААСИЯ, тот, кто позволяет жить в мире с окружающими.
    
6-й ангел: ЛЕЛАХЭЛЬ, тот, кто лечит заболевания.
    
7-й ангел: АШАИЯ, тот, кто помогает проникать в тайны природы и внедрять новую технологию.
    
8-й ангел: КАХЕТЭЛЬ, тот, кто отгоняет злых духов.
    
9-й ангел: ХАЗИЭЛЬ, тот, кто помогает добиться одолжений и заставляет держать обещания.
    
10-й ангел: АЛАДИАЛЬ, тот, кто защищает тех, кто боится, как бы не открыли их секреты.
    
    
Среди прочих, наиболее полезных ангелов есть еще:
    
12-й ангел: ХАХАИЯ, тот, кто властвует над миром снов и иногда (под видом сновидения) показывает человеку священные мистерии.
    
13-й ангел: ИЕЗАЭЛЬ, тот, кто властвует над дружбой, примирением и супружеской верностью.
    
14-й ангел: МЕБАХЭЛЬ, тот, кто защищает от перехвата наследства.
    
16-й ангел: ХАКАМИЯ, тот, кто защищает от предателей.
    
17-й ангел: ЛАУВИЖ, тот, кто разгоняет кручину и ночные страхи.
    
18-й ангел: КАЛИЭЛЬ, тот, кто оказывает быструю помощь в непредвиденных ситуациях.
    
20-й ангел: ПАХАЛИАЛЬ, тот, кто защищает священнослужителей и фокусников.
    
23-й ангел: МЕЛАХЭЛЬ, тот, кто охраняет от несчастных случаев во время путешествий.
    
26-й ангел: ХААИЯ, тот, кто помогает выиграть тяжбу.
    
28-й ангел: ХААМИЯ, тот, кто помогает в поиске сокровищ.
    
42-й ангел: МИКАЭЛЬ, тот, кто защищает политиков, гувернанток и метрдотелей.
    
50-й ангел: ДАНИЭЛЬ, тот, кто вдохновляет тех, кто никак не может решиться сделать выбор.
    
53-й ангел: НАНАЭЛЬ, тот, кто помогает ученым.
    
59-й ангел: ХАРАЭЛЬ, тот, кто убеждает детей быть более почтительными к родителям.
    
69-й ангел: РОШЕЛЬ, тот, кто помогает найти потерянные или похищенные предметы.
    
72-й ангел: МУМИЯ, тот, кто помогает людям добиться успеха в начинаниях и жить долго.
    
    
N. B. В отличие от широко распространенного мнения, что «лучше просить Бога, чем святого», в случае четко идентифицированной проблемы рекомендуется обращаться к ангелу, специализирующемуся в данном вопросе, нежели взывать к глобальной Божественности.
    
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
217. В доброй компании
    
    
Стефания, вновь обнаружившая в себе энергию, заговорила с ангелом, напоминавшим не то мужчину, не то женщину. Его товарищи ни единым словом не выказывали, что его замечают, да и он сам, похоже, не очень-то нуждался в их компании.
    
— Как вас зовут?
    
Он не слишком удивился, завидев нас тут, и охотно ответил:
    
— Шамаэль. Но в вашем мире меня чаще зовут Сатаной, Ангелом Смерти, Гадом, Великим Гермафродитом. Шумеры называют меня Нергалом, а египтяне называют меня Сет. Должно быть, я известен и под другими именами, но пока я ничего больше не вспомнил.
    
От него исходил довольно странный свет… Черный свет! Несколько напоминающий те ультрафиолетовые лампы, свет которых в ночных клубах так резко отражается на белых блузках.
    
Стефания дернулась назад.
    
— И вас терпят здесь, в раю?!
    
Он зашелся громоподобным хохотом.
    
— Конечно! Рай, ад — это все одно и то же. Меня терпят и здесь, и внизу, в вашем мире. Я, между прочим, самый незаменимый из всех ангелов. Я совращаю невежественных и толкаю их в сторону самых дурных их наклонностей, чтобы лучше доказать им их же невежественность. Конечно, я не игнорирую тот факт, что из-за этого на Земле у меня плохой имидж, но, пожалуй, лишь только демонстрируя этим бестолочам их невежественность, их можно заставить развиваться и прогрессировать! Все, кто ошибся, благодаря мне могут начать все заново. Разве ваша народная мудрость не гласит, что, прежде чем всплывать, надо понять, что такое дно и где оно? Вот я и помогаю людям найти дно, чтобы они могли подняться.
    
Внезапно выражение его лица совершенно перестало быть «сатанинским».
    
— Если уж откровенно, я тоже на службе добра, но только, наверное, моя работа более оригинальна, чем вы можете себе это представить.
    
Стефания задумалась. Я лично уже все понял. Не ради обжорства, прелюбодейства или пьянства человек устраивает себе катастрофы и смертельные конфликты. Крупнейшие войны всегда развязывались во имя добра и никогда — во имя зла. А та самая народная мудрость, про которую упоминал Шамаэль, разве она не говорит, что от зла можно прийти к добру?
    
Когда он отошел в сторонку, другой ангел, представившийся как Петр-Гермес-Аниэль-Меркурий, ангел просвещения, объяснил нам, что демоны являются просто-напросто тенями ангелов.
    
— Вы святой Петр! — воскликнула Стефания. Итальянка не позабыла катехизис. — Вы святой Петр, хранитель ключей от рая?
    
— Ну-у, в принципе да, — сказал он. — Ваши предшественники, эти самые Великие Посвященные, меня так назвали потому, что я зачастую единственный ангел, который находит время на ориентационные занятия с вновь прибывшими.
    
— А вот нам святой Иероним-Ксочипили уже дал несколько разъяснений.
    
— Повезло, значит.
    
— А что это такое, «ключи от рая»?
    
Святой Петр-Гермес мягко покачал головой:
    
— Как таковые, в материальной форме эти ключи не существуют. Это просто образ такой. Скажем так: я вручаю ключи, позволяющие понять рай.
    
И с этим он перешел на тему семидесяти двух ангелов-принципалиев. Как и у всякого другого ангела, у них была теневая сторона, то есть, другими словами, имелось семьдесят два черта-принципалия. Каждому предоставлено по личному дворцу, который на местном диалекте назывался сферой. Этих сфер, стало быть, насчитывалось сто сорок четыре.
    
Святой Петр-Гермес был на редкость словоохотлив. Он отворил еще несколько замков. Гавриил, старший из высших архангелов, является проекцией самого Дьявола, и наоборот. Трем высшим архангелам соответствуют три высших демонических принца: Вельзевул, Шайтан и Ёг Соттот, или Буйный Хаос, один из персонажей апокрифического «Откровения».
    
— Впечатляет, да?
    
Он показал нам черного ангела, сделанного полностью из каких-то тряпок, который на огромной скорости носился над рекой из покойников. При его приближении шеренги мертвых содрогались, будто под порывами ледяного ветра.
    
— А можно как-то связаться с ангелами, не залезая сюда? — поинтересовался я.
    
— Разумеется! К каждому человеческому существу приставлено по одному ангелу-хранителю и по личному демону.
    
Н-да. Древнейшее народное поверье, казавшееся мне таким наивным, оказалось чистой правдой. Ангел-хранитель, личный демон…
    
Великие Посвященные делились своими знаниями в самой доступной для современников форме, и, конечно, никто их не воспринимал всерьез, считая все это суевериями. Хотя нет, многие знали. И монахи, и еще много кто знал. С давних пор, между прочим. Всегда знали.
    
— Итак, ангел-хранитель и личный демон выдаются в день рождения. Они и здесь еще фигурируют, вмешиваясь в пользу души при ее взвешивании архангелами. К ним очень просто обратиться. Достаточно помолиться или же проявить эмоцию из той области, за которую отвечает тот, кто вам нужен. При этом соответствующая вибрация сотрясает один из меридианов его сферы. Ангел спускается, чтобы выяснить, есть ли основания для вмешательства. Мы функционируем исключительно в вертикальном режиме, сверху вниз и снизу вверх. Каждый из нас связан с эмоциональным меридианом, работающим как грузовой лифт и запрограммированным на одно уникальное состояние: гнев, мир, гармония… Но никакой свободы воли. Регистр настройки изменить невозможно. Я, к примеру, помогаю только тем, кто хочет «понять», потому что я святой Петр-Гермес, ангел ключей и просвещения.
    
Вуаля. Все так просто, чистая «механика». Достаточно подумать, чтобы вмешался ангел. Наконец я понял принцип работы и эксплуатационные характеристики молитвы. Молиться — значит просить о вмешательстве какого-то конкретного ангела.
    
— Совершенно очевидно, существует определенная такса за молитву, — уточнил преподаватель нашего ориентационного семинара.
    
Я нахмурил эктоплазменные брови. Это как понимать, услуги ангелов не бесплатны? Они что, на этом зарабатывают?
    
— Платят кармой. Бартер. Чтобы реализовать желание, надо быть готовым отказаться от части своей энергии, а для получения некомпенсируемой ангельской помощи требуется, как минимум, обладать состоянием внутренней чистоты. Но это редко бывает.
    
Бартер? Да. Немножко напоминает «Фауста». Надо продать душу, чтобы получить взамен способности. Я принялся составлять ментальный конспект по ключам, выданным нам святым Петром-Гермесом:
    
1. Всегда уважайте ангелов и никогда не допускайте даже малейшей отрицательной мысли в их сторону.
    
2. Всегда следуйте их иерархии: прошения должно подавать по инстанции, через нижестоящих ангелов — узких специалистов — до вышестоящих генеральных ангелов.
    
3. Каждое прошение подлежит оплате потерей энергии, эрозией кармы, жертвованием части собственного «я» или на крайний случай засчитывается через обладание достоинствами святого.
    
4. Намного проще просить ангела, чем дьявола. Коэффициент полезного действия одинаков у обоих, только цена отличается. Для отмщения, к примеру, лучше обратиться к ангелу справедливости, чем к дьяволу гнева.
    
5. За один раз от ангела разрешается просить только одну вещь. Удельный ангел равняется одной миссии за один данный период.
    
6. По окончании миссии закрыть наряд-заказ на ангела, произнеся формулу: «Ты мне больше не нужен». Не допускается оставлять ангела на Земле слишком долго. Он от этого портится. Его нужно как можно быстрее вернуть на склад-базу, то есть в его дворец. Если он будет слишком долго находиться в холостом режиме, возникнет риск утечки негативной энергии из соответствующих нижних сфер.
    
Определенная степень ненависти заставляет дрожать соответствующую сферу в иерархии ненавистей, которая, понятное дело, управляется одним из дьяволов нижних миров. Любовь мобилизует одну из сфер высших миров. Белые ангелы приводятся в действие любовью к добру, черные ангелы — любовью к злу. Как бы то ни было, молитвы выслушиваются все без исключения.
    
Жизнь внезапно стала для меня намного более понятной. В жизни всегда получают то, к чему стремятся всеми фибрами души. Если не получают, значит, плохо хотели. Ангелы как раз способны отличить истинные желания от капризов. Реализуются только настоящие желания.
    
Слушая эту замечательную телепатическую лекцию, я подумал, что если весь мир узнает, что можно получить все, что захочешь, то проблемам конца-края не будет. Пожалуй, Великие Посвященные были правы, окружая свои откровения мистическим туманом.
    
Амандина, Стефания, Рауль и мы с Розой продолжали бродить, осматривая местные достопримечательности, насколько нам это позволяли связанные вместе пуповины.
    
Вокруг резвились серафимы, похожие на веселых птичек-колибри в человечьем обличье. Я поймал одного и заметил, что у него шесть крылышек, похожих на стрекозиные.
    
— Почему у тебя шесть крыльев, малыш?
    
Он смерил меня презрительным взглядом:
    
— Это в Библии написано. Два крыла — чтобы закрывать лицо, другие два — прикрывать срам, и еще два — чтобы летать.
    
Глядя на крошечного ангелочка, смеявшегося над моим невежеством, я решился задать вопрос, который буквально горел у меня на губах после беседы со святым Петром-Гермесом. Я чувствовал, что великий ключарь-просветитель согласится ответить только тому, кому можно полностью доверять, а этот серафим, кажется, менее опытен в таких делах.
    
— Скажи мне, добрый ангелочек, я вижу здесь и покойников, и ангелов, и архангелов, и дьяволов… Но есть ли тут какой-нибудь бог? Тот самый бог, что стоит над всеми вами?
    
Серафим едва заметно глянул в сторону заднего склона горы.
    
— Откуда я знаю? — фыркнул он. — Бога никто никогда не видел, но некоторые ангелы верят, что Бог есть и что Он везде. Я лично агностик. Вроде святого Фомы, если ты, конечно, в курсе. Не поверю, пока сам не увижу.
    
И он залился ангельским смехом.
    
Я настаивал, разглядывая гору света Страшного суда.
    
— А коридор рая ведет за эту гору?
    
— Кто знает, кто знает… — ответил он насмешливо. — Может быть. Может быть, он ведет к Богу. Но мое место — здесь, а твое, между прочим, внизу.
    
И, отчаянно взмахивая крылышками, он упорхнул прочь.
    
Роза подбивала нас зайти за гору и поглядеть, нет ли там белого фонтана, уравновешивающего черную дыру, но наши серебристые пуповины были уже так натянуты, что идти дальше не было никакой возможности. К тому же Стефания настаивала, чтобы мы как можно быстрее вернулись в телесные оболочки. Прошло уже немало времени, и надо торопиться, если мы не хотим очутиться в телах, пораженных некрозом.
    
Делать было нечего, и мы заторопились на танатодром.
   
   
    
     
218. Арабская мифология
    
    
Как только мертвое тело попадает в склеп, покойника начинают судить два ангела: Мункар и Накир. Согласно их решению склеп превращается в предварительный ад, предварительное чистилище или предварительный рай. Кроме того, ангелы могут вступаться перед Богом за осужденных на вечные мучения. Благодаря их стараниям, проклятые могут покинуть ад и стать цо’ромами (небольшими огурцами). Омывшись в трех водах, они возвращают себе белизну.
    
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
219. Скорбим помаленьку
    
    
После возвращения Рауль забрался на пусковое кресло с ногами и принялся скакать. Его прямо трясло от возбуждения. Потемневшие глаза метали искры, а руки мелькали, как сердитые пауки, бегающие по паутине.
    
— Что с тобой? Отца увидал?
    
— Нет, но один ангел мне рассказал его историю.
    
— Святой Петр-Гермес?
    
— Он отказался, но вот Сатана охотно снизошел до моей молитвы.
    
Желание Рауля узнать, что произошло на самом деле, было так сильно, что, очевидно, вызвало сильную вибрацию. Неужели истина оказалась настолько страшной, что только черный ангел смог о ней рассказать? Я сам начал дрожать, пока мой друг не приступил к рассказу.
    
Сатана рассказал Раулю, что под конец супруги Разорбак уже не могли выносить друг друга. Фрэнсис совершенно забросил жену и посвятил всего себя работе над диссертацией «Эта неизвестная смерть». Чем глубже он погружался в исследования, тем больше отдалялась от него жена. Она даже завела любовника. Его звали Филипп.
    
Однажды случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Отец Рауля застал голубков в самый неподходящий момент. Гнев. Ссоры. Угрозы развода. Мадам Разорбак одерживает верх и обещает сражаться до конца. Если Фрэнсис хочет расстаться, пусть сам оплатит бракоразводный процесс, а жить она будет на алименты, которые он будет ей выплачивать, да еще заберет всю его пенсию на содержание Рауля. Рауль тоже останется с ней.
    
В тот же вечер Фрэнсис Разорбак повесился над унитазом. Рауль считал, что это был не суицид, а самое настоящее убийство. Своей изменой мать причинила чуткому и ранимому отцу невыносимую боль, а потом преспокойно воспользовалась его наследством.
    
Никто не видел ничего странного в произошедшем. Все сочли очень логичным, что профессор философии, увлекавшийся темой смерти, решил сам узнать, что находится по ту сторону жизни. Даже Рауль в это поверил! Без помощи Сатаны он никогда бы не узнал правды.
    
Правда — это самое ужасное оружие, и ангел тьмы не скупился на подробности. Так полицейское расследование было закончено в раю. Каких только возможностей не дает нам открытие Континента Мертвых!
    
В пентхаусе, сидя за коктейлями Амандины, мы пытались утешить нашего товарища. Но казалось, все наши доводы и увещевания производили ровно противоположный эффект. Чем больше мы твердили, что вся эта история осталась далеко в прошлом, чем настойчивее просили его оставить мертвых и живых в покое, тем яростнее становился Рауль.
    
— Она убила моего отца! — кричал он, сжимая голову ладонями.
    
— Нет, он сам покончил с собой. Ты ведь не знаешь, что у него творилось в голове, когда он совал ее в петлю.
    
— Я не знаю, а вот Сатана знает. Мой отец любил свою жену, а она его предала, вот и все.
    
— Сатана только тем и занимается, что топит невежд в их невежестве, — не сдавался я.
    
Но Рауль был уже неспособен рассуждать спокойно. Как и раньше, все вокруг было для него искажено его идеей фикс.
    
В приступе ярости он вскочил, опрокинув стул и стакан, и бросился прочь с танатодрома.
    
Догадываясь, что он задумал, я кинулся искать телефон его матери. Я предупредил ее, что Рауль убежден в том, что она стала причиной смерти его отца, и сейчас он мчится к ней, чтобы отомстить. Она сказала, что Рауль ошибается и она легко сможет перед ним оправдаться, но все-таки постаралась побыстрее закончить разговор.
    
Она швырнула несколько юбок в чемодан, и когда человек с искаженным от гнева лицом, имевший отдаленное сходство с Раулем, ворвался в квартиру, там уже никого не было.
    
Так и не сумев найти мать, он отправился к тому самому Филиппу, который был ее любовником. Рауль бросился на него с кулаками, но тот оказался сильнее и швырнул его на ковер. Гордый танатонавт, превратившись в разозленного ребенка, топал ногами и хотел все разнести к чертям собачьим!
    
Все-таки он слишком легко поддается вспышкам гнева!
    
Впервые я осознал, что мой старинный друг зачастую не видел настоящей правды. За ней лучше следовать, чем присваивать ее себе. Кстати, вот почему убили святого Петра-Гермеса. И разве не говорил Фредди, что «мудрец ищет правду, а глупец ее уже нашел»?
    
— Моя мать — самая сволочная сволочь, — кипятился Рауль, вернувшись к нам.
    
— Да кто ты такой, чтобы ее судить? — разозлилась Стефания, прикладывая примочки к его синякам. — Твой отец тоже дров наломал. Он бросил ее и ничем не интересовался, кроме своих книжек. Ты сам говорил, что он почти не занимался тобой. Воспитывала-то тебя она!
    
Но Рауль находился уже в таком состоянии, что ничего не слышал.
    
— Мой отец был ученый, философ, — твердил он. — Он посвятил себя науке. Он был первопроходцем, исследователем смерти. Моя мать его убила!
    
Роза положила прохладную ладонь на его пылающий лоб.
    
— Не все так просто, — мягко сказала она. — Ты должен быть благодарен матери. Даже если она подтолкнула твоего отца к самоубийству, она возбудила в тебе непреодолимое желание узнать, что такое смерть. Благодаря ей ты занялся биологией, начал исследовать анабиоз сурков, стал пионером танатонавтики и, наконец, открыл Континент Мертвых.
    
— И это тоже правда, — пробормотал Рауль.
    
— Если тебя это хоть как-то утешит, то вспомни, что на том свете ей придется явиться на суд. Ее душа тоже пройдет взвешивание. У ангелов будет вся информация об этом деле, они выслушают свидетельские показания твоего отца. Одержимые гордыней, люди воображают, будто сами, еще на Земле, способны всем воздать по справедливости. Такая справедливость — сплошная иллюзия.
    
— Да, — подхватил я. — Верь в ангелов и судьбу. На том свете они ее накажут так, как она этого заслуживает.
    
— Может, они отправят ее обратно на Землю жабой? — предположила Амандина, желая утешить Рауля.
    
Он осушил полный стакан коньяка и потребовал еще.
    
— Проблема в том, что обязательно найдутся счастливые жабы, — пробурчал он. — Я бы хотел, чтоб ее реинкарнировали тараканом и кто-нибудь раздавил ее каблуком.
    
Тут уж я не выдержал и тоже попросил коньяку.
    
— Знаешь, Рауль, мне кажется, тебе срочно необходимо к психоаналитику, — вздохнул я. — Ты совершенно не готов выслушивать откровения Сатаны.
    
— И не будем забывать, что Сатана — ангел зла, — заметила Амандина.
    
Я пихнул Рауля кулаком в плечо.
    
— Слушай, ты помнишь, как мы с тобой дрались с сатанистами? А теперь ты сам просишь у Сатаны помощи, чтобы решить свои проблемы. Ты знаешь кто? Ты опереточный Фауст!
    
Я уже был по горло сыт его припадками, и мне страшно захотелось хорошенько встряхнуть эту сердитую и пьяную развалину.
    
— Слушай сюда! — закричал я. — Ты нам еще нужен на танатодроме, понял? Нужен каждый день и каждую минуту. Оставь свою мать в покое. У нас совершенно нет времени, чтобы тратить его попусту.
    
Рауль зло рассмеялся:
    
— Господин доктор собрался читать мне мораль? На себя посмотри! Будь спокоен, я и про тебя кое-что узнал.
    
Я пожал плечами.
    
— Что за ерунда, — сказал я. — Сатана рассказал тебе о твоем отце, потому что ты этого очень хотел. Но вот с какой стати ты говорил с ним обо мне?
    
— Друг мой! Старый мой друг! Да меня просто распирало от желания все узнать, вот он и о тебе сообщил две правдивые вещи.
    
И тут я прямо нутром почуял, что ничем хорошим мне это не светит. Только настоящие друзья знают, как ударить побольнее. Мне захотелось крикнуть: «Давай, гадюка, плюйся ядом!» — но страх победил. Я зажимал уши ладонями, пока он выкладывал свои откровения. По лицам женщин я понял, что мне каюк. Розу особенно задело то, что говорил Рауль.
    
Едва я отнял ладони, как Рауль заплетающимся языком начал все по новой:
    
— Что, ушки заложило? Ничего, я повторю…
    
— Не хочу, ничего не хочу знать! — заорал я во все горло.
    
Но не успел я снова заткнуть уши, как он уже ляпнул:
    
— Твои родители бесплодны! Вас с Конрадом усыновили! Это правда номер один.
    
Мне показалось, что меня сшиб грузовик. Теперь он отъехал и снова набирает скорость. Сейчас будет давить из меня томатную пасту. Мир вокруг рушился. Мое прошлое — не мое. Моя семья — не моя. Мой отец — не мой отец. Моя мать — не моя мать, мой брат — не брат мне. И даже прабабушка Аглая…
    
Рауль с великим наслаждением взирал на меня. Моя очередь страдать! На его лице появилось выражение садистского удовольствия, пока он разогревал перед запуском свою вторую баллистическую ракету.
    
— Правда номер два!
    
Вы понимаете, что, когда вас переедет грузовик, это уже достаточно плохо? Но ждать, пока тебя переедут снова, по еще теплым, перемазанным кровью кишкам… Я что было сил затыкал уши. Плотнее, как можно плотнее. Нельзя знать. Ни в коем случае нельзя это знать. Из жалости Рауль сначала наехал на меня первой, легкой правдой. Но вот уже, должно быть, он изрек свою вторую истину. Во взглядах Амандины, Стефании и в особенности Розы читалась паника. Я в бешенстве вытащил пальцы из ушей и молниеносно врезал по подбородку того, кто когда-то был моим лучшим другом.
    
Нежно поглаживая физиономию, Рауль выглядел омерзительно довольным.
    
— Мерси, — сказал он. — Люблю, знаете, полновесный апперкот к обеду… В особенности от лучшего друга.
    
Нет, тут, конечно, мне надо отвечать так, чтоб смешать его с грязью и пылью, чтоб он уже не встал. Не раздумывая ни секунды, я нанес остроумный и изящный удар:
    
— Сам такой!
   
   
    
     
220. Иудейская мифология
    
    
Они узрят мир, что сейчас для них невидим, они увидят время, что от них сейчас спрятано. Более того, время их не состарит. Ибо жить они будут на неприступных высотах того мира, станут напоминать ангелов и будут походить на звезды, смогут принимать любые формы, какие только захотят, формы красоты и грации, света и величия славы. Потому что перед ними будут простираться необъятные просторы рая. Им покажут бесконечную красоту тех живущих, что пребывают под троном, как и вся армия ангелов, что сейчас скрыта моим словом от взора и кому приказано не сходить с места, пока не наступит час пришествия.
    
     Барух, LI, 8—11.
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
221. Полицейское досье
    
    
Рапорт в компетентные органы
    
Конфиденциальная информация попала в руки смертных по причине недосмотра со стороны ряда безответственных ангелов. Риск неприятных последствий. Категорически необходимо вмешаться и положить конец этой опасной авантюре.
    
    
Ответ компетентных органов
    
Вы вечно раздражаетесь по пустякам. Мы превосходно контролируем всю ситуацию. Все такие случаи всегда проходили без осложнений. Нет никаких оснований опасаться, что на этот раз что-то изменится к худшему.
   
   
    
     
222. Учебник истории
    
    
Надо быть очень сильным, чтобы выдержать встречу с правдой. Сколько среди нас тех, кто может выслушать правду и сохранить при этом хладнокровие? С того самого момента, когда были выявлены отрицательные побочные стороны танатонавтики, Министерство просвещения незамедлительно и на общенациональном уровне ввело в школах курс «ОПА» («Осмысление правды ангелов»). Этот предмет поначалу ограничивался только старшими классами, но впоследствии быстро распространился и на начальную школу. Чуть позднее материал этого курса был включен в состав экзаменов на аттестат зрелости.
    
     Учебник истории, вводный курс для 2 класса
    
   
   
    
     
223. Сирота
    
    
Едва переступив порог квартиры, мы с Розой начали заниматься любовью. Именно она на меня накинулась. Она шептала, что хочет от меня малыша. Немедленно! Слова эти пали на подготовленную почву. Я сам уже давно хотел, чтобы мы с ней завели ребенка.
    
До сих пор мы заводили у себя только животных и растения, да и то очень постепенно. Сначала это был один зеленый росток, затем комнатное апельсиновое дерево (приносившее абсолютно несъедобные плоды), затем одна красная рыбка (по имени Левиафан, которая однажды, причем без какой-либо видимой причины, перевернулась вверх брюхом), затем морская черепашка Зузу (без устали набивавшая себе желудок червяками), затем морская свинка (окрещенная Жуйжуйкой, потому что она непрерывно пищала «жуй, жуй, жуй», тем самым сигнализируя, надо полагать, что она голодна), затем кошка, умудрившаяся проглотить морскую свинку, а затем и собака (отомстившая за Жуйжуйку тем, что без конца мучила кошку).
    
А теперь добро пожаловать ребенку. Тому самому, что отомстит за кошку, оторвав собаке уши, хвост, лапы, веки и нос. Дети от природы наделены способностью восстанавливать равенство.
    
Традиционно следуя научному подходу, Роза заглянула в календарь.
    
— Эти дни вполне могут подойти, — объявила она.
    
— Может, даже удастся родить реинкарнированного Фредди, при небольшом везении, — заметил я.
    
Фредди говорил, что постарается побыстрее отстоять очередь в оранжевой стране, чтобы успеть перевоплотиться в течение ближайшего года. Хм-м, три месяца уже прошло… Но если нам повезет, то он как раз должен появиться.
    
Розе страшно понравилась эта идея. Фантастика — мы станем родителями Фредди!
    
Еще в одном мы окажемся пионерами. Думал ли кто-нибудь, что можно сделать ребенка специально для приема заранее выбранной души? Это как изготовление вазы под цветы, которые уже заказаны в магазине.
    
— За работу, — живо скомандовал я.
    
Наши объятия были веселыми и жизнерадостными, и вот почему меня так поразила печаль на лице Розы, когда она откинулась на подушки.
    
Я спросил, что случилось. Она вздохнула и в который раз похвалила меня за то, что я затыкал уши, когда Рауль готовился добить меня второй правдой.
    
— Ничего, это пройдет, — ответил я. — Рауль взбесился, узнав, что его мать убила отца. Я его понимаю.
    
— Но ты-то ни при чем, — запротестовала она. — Я просто не понимаю, ради какого извращенного удовольствия он любой ценой хотел обнародовать гнусные откровения Сатаны. А здорово ты ему наподдал! Я и не знала, что у моего мужа такой боксерский талант! — добавила она и снова прижалась ко мне.
    
Я нахмурился.
    
— Впервые я ударил человека, действительно желая сделать ему больно. Я потерял лучшего друга.
    
— Нет! — заявила она с полной убежденностью. — Рауль нисколько не против тебя. Как говаривал мой дядя Гийом: «Когда кто-то сердится на вас, на самом деле он злится на себя».
    
Мы опять вернулись к любовным играм. Я пытался прогнать из головы давнишнего постояльца — мысль «чем это я тут занимаюсь?». Я хотел как можно быстрее заменить ее намного более приятными ощущениями.
    
Роза, умопомрачительная в ночной рубашке, разглядывала звездное небо, облокотившись о перила балкона. Луна была просто огромна, а звезды пытались с ней соперничать.
    
— Я себя спрашиваю иногда, а что, если мы играем в учеников злого волшебника, — сумрачно прошептала она. — Ты посмотри, как открытие последней зоны рая перессорило нашу группу.
    
— Но ты же не поддерживаешь обскурантистов, что хотят запретить наши исследования?
    
— Конечно нет. Я говорю, надо придумать какие-то ограждения, чтобы избежать совсем уж сильных потрясений. Эта история с Раулем, наверное, нам предупреждение. Ты представляешь, если кто-то попадет на тот свет и нарвется там на ангела, а тот возьмет да и выложит ему совершенно невыносимую правду!
    
— Надо просто сохранять спокойствие. Рауль сообщил, что я был сиротой… Ну и что? Это ничуть не изменило моего поведения. Даже наоборот. Теперь я еще больше уважаю своих приемных родителей за то, что они меня взяли и воспитали.
    
Я принялся выпытывать у нее вторую правду, просто чтобы посмотреть, смогу ли я ее переварить. Она напрочь отказалась. И даже взяла с меня слово, что я никогда больше не буду просить ее об этом. Я читал у нее во взгляде совершенную убежденность, что эта вторая правда натворит намного больше неприятностей, чем первая.
    
Что до меня, я никак не мог взять в толк, что может быть ужаснее, чем узнать, что твои родители — вовсе не твои.
    
Мы заснули, обняв друг друга.
    
Утром Рауля не оказалось на месте. Он исчез, и никто не знал куда.
    
Я остался один на танатодроме со «своими» тремя женщинами: Розой, Амандиной и Стефанией. Моя жена занималась тем, что крепила к стене пентхауса огромный плакат с изображением Галактики и — в самом ее центре — бездонного колодца рая. Я часто видел эту картинку, медленно проявлявшуюся под нашими усилиями. Все уходит отсюда, и все идет туда. Вся энергия, весь свет, все идеи, все души. Это мусорный ящик, это литейная форма. Смысл нашего существования.
    
Рай.
    
Там Фредди… И не только Фредди, но и все наши первые танатонавты: Марселлин, Хьюго, Феликс, Раджив… целый легион заключенных из Флери-Мерожи…
    
Иногда, по вечерам, я присаживался перед приемником той великой антенны, что мы поставили на вершине танатодрома, и смотрел на контрольный экран, где, словно стаи голубиные, летели мертвецы. Бон вояж, дорогие современники!
    
Каждая зеленая точка означала усопшего. Некоторые мчались быстрее остальных. Их желание покинуть этот мир было, должно быть, намного сильнее. Очень, очень редко я видел, как душа возвращается обратно, на Землю. Благодаря успехам медицины? А может, это был одинокий танатонавт? Влюбленный, не захотевший оставить в одиночестве свою принцессу? Жертва наемного убийства, пожелавшая отомстить, превратившись в привидение? Медитирующий монах? Или просто ангел, скрытно откомандированный по вызову?
    
Что же касается Рауля, мы думали, что он бродит по этой Земле, вполне материальный, занятый поисками своей матери, тоже из плоти и крови. Как потом выяснилось, не так уж далеки мы были от истины. Не в состоянии ее найти, расстроенный стычкой с нами, он перемещался из бара в бар, уверяя себя, что алкоголь поможет ему улучшить технику полета. А вдруг пригодится?
    
Однажды, протрезвев, он констатировал, что начал сам с собой спорить на тему справедливости. Он вернулся к танатодрому, позвонил в дверь, попросил у меня прощения и торжественно провозгласил, что никогда не расскажет про вторую правду, которую мне повезло не услышать.
    
Без особой уверенности я его поблагодарил. Знать, что существует информация, способная вверх ногами перевернуть мое существование, и при этом добровольно оставаться в неведении — мне не очень нравилось такое положение дел.
    
Как-то вечером мать с братом (оба приемные) нанесли мне визит. Хоть они и были совершенно посторонними мне, я все же ценил то, что они сделали для меня. Родители обращались со мной как с одним из своих, не позволяя проявиться ни малейшему намеку, что это не так. Они меня опекали. Сохраняли в тайне мой секрет. Ругали меня и прививали желание восстать против них, будто я был истинным сыном своих родителей. Теперь я мог освободиться от эдипова комплекса соперничества с фальшивым, ни на что не годным отцом, я мог бессознательно влюбиться в свою отталкивающую мать, мог затеять состязание со своим жалким братом. И спасибо вам за все, тысячу раз спасибо.
    
Настоящая справедливость — это способность сказать спасибо всем, кто сделал нам хорошее, а не лизать руку тем, кто сделал нам плохое. Все это очень просто понять, но почему-то люди часто поступают ровно наоборот, совершенно по-идиотски. И сами не знают почему.
    
Я их обнял, как никогда раньше, повторяя себе, что ни при каких обстоятельствах я не соглашусь встретиться на том свете со своими настоящими родителями, что бросили меня, как кучу тряпья. Я знать не хочу, по каким таким причинам (да-да, ясное дело, из лучших побуждений, в моих же интересах), я даже видеть их не хочу. Если они бросили меня, я бросаю их. Тех, кто принял меня в свою семью, я принимаю в свою.
    
Это мой единственный родной дом: тираническая мать и брат-кретин. Раулева правда открыла мне глаза еще на одну истину, причем намного более ценную.
    
Специально друзей не выберешь, но, оказывается… можно выбрать себе семью!
   
   
    
     
224. Христианская мифология
    
    
Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. […] И если в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. […] …какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!
    
     Первое послание апостола Павла к Коринфянам, XV.
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
225. Лекции
    
    
Воспользовавшись тем, что пока наш секрет оставался в тайне, мы умножили число вылетов ради сбора сведений о самой последней комнате рая и — если получится — для прохождения вплоть до самого ее конца.
    
Ангелы вполне привыкли к визитам нашей, плотно сбитой группки танатонавтов. Они шутливо именовали нас «великие недопросвещенные» и — то ли вольно, то ли невольно — стали отвечать на все вопросы так, будто давали интервью по заранее спланированному сценарию.
    
Как к ним чуточку попривыкнешь, то начинаешь понимать, что ангелы очень милые и дико умные. Можно сказать, ангелы — это супербодхисатвы, элита среди Ламедов-вав и святые из святых.
    
Мы понемногу постигали смысл жизни, но пока что оставались единственными, кто это знал. Как-то раз Люсиндер заявил, что такая ситуация длится уже достаточно долго. Днем раньше он попытался склонить на свою сторону избирателей, чтобы получить третий президентский мандат. По всем направлениям его программы: политическим, экономическим, дипломатическим — баланс был катастрофичен донельзя. Последним резервом, который он мог бросить в избирательную баталию, была танатонавтика. Беседы об ангелах и рае выглядят менее опасными, чем извлечение на свет Божий ужасающих и деморализующих цифр о темпах роста инфляции, безработицы, дефицита внешнеторгового баланса…
    
Люсиндер рассчитывал на нас, чтобы мы создали ему имидж победителя. В конце концов, именно он был тем, кто начал кампанию за разведку Континента Мертвых — проекта смелого, скажем даже, нахального. Общественность, несомненно, пожелает больше узнать о том, что происходит после смерти. А что может быть лучше достижения такого результата, чем затолкать в щель избирательной урны листок с именем успешно оттрубившего свой срок президента?
    
Тут такая идея обыгрывалась: один голос равен одному шагу на пути к полному объяснению смерти. Вашей смерти. Вот на чем зиждилась избирательная программа нашего друга.
    
Я совсем не был уверен, что пришло время рассказать людям о существовании за Мохом-6 белой страны, населенной ангелами, где покойники должны держать ответ за все те хорошие и плохие поступки, что они совершили за свою жизнь. Я уже знал, насколько разрушительной может быть истина.
    
Чего только нельзя узнать на том свете! Кто заказал убийство Кеннеди, кто спланировал смерть Мэрилин Монро, вооружил руку Равальяка[37]? Кем был Железная Маска? Где запрятаны сокровища пирата Черная Борода? Там, ежели захотеть, получишь доступ ко всем решениям, ко всем ответам. Действительно ли это такая уж хорошая вещь?
    
Более того, когда каждый узнает, что достаточно всем сердцем позвать ангелов для исполнения желаний, нам такой бардак будет грозить! Мечты одного зачастую полностью противоречат помыслам другого. Одним подавай власть, другим богатое наследство, третьи изо всех сил борются за мир, а четвертые жаждут кровавой бани. Ну так и как одновременно удовлетворить всех землян?
    
Мир, где все желания реализуются простым взыванием к ангелам… не станет ли он всамделишным адом? «Поаккуратнее со своими желаниями, как бы они и впрямь не исполнились!» — говаривал Фредди. Мне вспомнилось, как я однажды желал смерти одному особенно противному учителю географии. Вспомнилось, как я хотел иметь целый гарем. Как иногда хотелось умереть. К счастью, ангелы всего этого не исполнили, точно так же, как не исполнили желания тиранов, жаждавших мирового господства!
    
— Нет, — упорствовал я, — нельзя рассказывать о существовании ангелов. Люди еще не готовы к этому.
    
— Да полно вам, — улыбнулся Люсиндер. — Мон шер Мишель, вот вы узнали, что родители вас усыновили, и разве это так страшно?
    
Да-да, конечно. Но вторая правда, мне еще неизвестная, ходила за мной по пятам… Так и не решившись раскрыть источник своего истинного беспокойства, я ответил:
    
— Может, и так, но посмотрите, что вышло у Рауля с его матерью!
    
Одним щелчком он избавился от этой проблемы.
    
— Разорбак нуждается в отдыхе. Он выпил слишком много алкоголя, но я убедил его пройти курс детоксикации. Он пообещал, что, как только ему станет лучше, он приложит все силы ради успеха моей президентской программы.
    
— Но его мать! Ей так и сидеть в подполье всю жизнь?
    
— Он ее простил.
    
Я прямо обалдел, услыхав такую новость.
    
— Как вы добились этакого милосердия с его стороны?
    
Президент, страшно довольный, потер руки.
    
— Эти ваши ангелы — весьма практичные существа. Не я убедил Рауля, а Стефания. Раз черный ангел, этот самый Сатана, так набезобразничал, она призвала архангела Гавриила, его белое «альтер эго», который все исправил. Вот видите, дорогой мой Мишель: надо доверять раю. Зло, которое он производит, он сам же способен превращать в добро.
    
Что на это можно сказать? И вообще, кто я такой, чтобы спорить с главой государства? Рауль смог бы найти возражения, но его здесь не было! По уважительным причинам. Что же до Стефании, Розы и Амандины, то вот у них не было никаких уважительных причин раскрывать, понимаешь, кому ни попадя мой секретнейший секрет.
    
Ладно, в общем, пришлось уступить большинству голосов.
    
Вот так мы и вошли в наш новый период развития, этап «шоу-бизнеса». Мы приступили к чтению курса лекций по всему миру, там и сям рассказывая о наших встречах с ангелами, архангелами, серафимами, джиннами и даже чертями. Поначалу мы выступали вместе — Стефания, Амандина и мы с Розой. Но потихоньку выяснилось, что только Амандина обладала настоящим даром к экзерсисам в таком жанре.
    
Восхитительная медсестра, когда-то бывшая чуть ли не немой, а потом просто сдержанной, оказалась наделена настоящим ораторским талантом. Вообще часто бывает, что самые молчаливые становятся замечательными ораторами, если только дать им возможность.
    
Амандина умела донести до людей свою страсть к танатонавтике. С изумлением, так и сквозившим в ее голосе, она рассказывала о рае, куда она все чаще и чаще поднималась ради поисков Фредди (до сих пор тщетных) и дискуссий со святым Петром. Кроме того, ее недавнее превращение во вдову придавало ее словам еще больше доверия. Молодая вдова не может лгать на тему, которая касается ее самой так близко, тем более что ее супруг был лучшим хореографом танатонавтических запусков!
    
Лекции Амандины превратились в самые настоящие представления. В белом круге прожекторов возникала она на сцене, вся в черном, а хор пел увертюру из «Кармины Бураны». Белокурый ангел в вороньем теле, она все больше напоминала тот самый призрак, с которым я сталкивался при каждом моем межзвездном полете.
    
Однажды вечером, когда она уже заканчивала выступление, один из журналистов поднял руку:
    
— Я не совсем понял насчет «взвешивания душ». Вы действительно утверждаете, что на том свете подсчитывают баллы, выставляют минусы и плюсы?
    
Амандина не торопилась с ответом.
    
— Да. Наша жизнь в чем-то напоминает получение аттестата зрелости. Пока не сдашь экзамены, будешь оставаться на второй год.
    
Аудитория загудела.
    
— Хорошо, пусть так, — продолжил журналист, — но сколько же нужно набрать плюсов и минусов, чтобы закончить цикл реинкарнаций?
    
Видно, святой Петр не скупился на ключи. Амандина огласила точные цифры:
    
— Шестьсот баллов. Согласно шкале, введенной тремя судьями-архангелами, надо набрать шестьсот баллов, чтобы больше не пересдавать экзамен своей жизни.
    
В зале шум, гам и всеобщее оживление. Жизнь — это просто огромный учебный кабинет, где, по сути, надо получить как можно больше хороших отметок, стремясь при этом свести к минимуму количество плохих оценок?
    
Этот «школярский» образ судьбы многих сильно разочаровал. Но по меньшей мере такой подход был вполне логичен.
    
— Один хороший поступок может сразу принести шестьсот баллов, — уточнила Амандина.
    
Вздох облегчения. Оказывается, чтобы спастись, достаточно раз в жизни сделать что-то хорошее! Но Амандина уточнила:
    
— Точно так же один плохой поступок может свести на «нет» все ваши достижения. «Можно разом погибнуть или спастись, стоит только совершить какой-нибудь поступок, который в тот момент будет казаться тебе сущей ерундой» — вот что сказал мне один из ангелов. Взвешивание ведется очень точно, и судьи занимаются чрезвычайно скрупулезными подсчетами. Только один покойник из шести тысяч набирает шестьсот баллов и превращается в чистый дух. Большинство проваливают экзамен и должны перевоплощаться.
    
Посыпались новые вопросы:
    
— А животные на том свете есть?
    
— Да, причем если они хорошо вели себя в животном цикле, то становятся людьми. Люди стоят на самой высокой ступеньке реинкарнации, так как лишь они владеют абстрактным мышлением.
    
— Означает ли это, что мы все были животными, пока не стали людьми?
    
— Разумеется. Эволюция идет от минерала к растению, от растения к животному, от животного к человеку, от человека к чистому духу. Таков смысл жизни.
    
Амандина только что раскрыла все секреты мира, а вопросы все еще продолжали литься потоком:
    
— А регрессия возможна?
    
— Очевидно, да. Если вести себя очень плохо, то превратишься в менее развитую форму жизни. Из человека сделают животное. Но это случается крайне редко.
    
— Так что же происходит с людьми плохими, но не настолько, чтобы их опускали до животной стадии?
    
— Перевоплощаются в человека с особенно тяжелым существованием, в котором надо доказать все свои лучшие стороны. Если откровенно, то ад тоже существует и он здесь, на Земле. Те, кто ведет себя плохо, родятся в стране, где идет война или началась эпидемия. Они становятся бедняками, больными, увечными… В этих ужасных условиях у них больше возможностей себя реабилитировать. Они могут пожертвовать собой ради других. Им легче продемонстрировать свою добрую волю.
    
Журналист тут же поднял руку:
    
— А вы когда-нибудь слышали, что все, кто родился в семьях богатых ближневосточных шейхов, до этого вели себя примерным образом?
    
Амандина вздохнула:
    
— Это было бы слишком просто. Можно быть несчастным, чудовищно несчастным, родившись в семье нефтяных магнатов. А можно быть счастливым, очень счастливым, в тепле и солидарности бидонвилей стран третьего мира. В конце концов, именно в так называемых развитых странах уровень самоубийств выше всего.
    
Озадаченная аудитория поплелась на выход.
   
   
    
     
226. Христианская мифология
    
    
…Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное.
    
     Первое послание апостола Павла к Коринфянам, XV, 42–44.
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
227. Пупочек
    
    
Рауль отказался от мысли найти свою мать, которая, не ведая о его внезапной перемене настроения, по-прежнему пребывала в бегах. Он говорил меньше, но, казалось, все время был охвачен гневом. Лишенный анестезирующего эффекта алкоголя, он с каждым днем становился все мрачнее. После стольких попыток найти отца он даже и не пытался отыскать свою мать. Судя по всему, это был хорошо известный психоаналитикам синдром. Эдипов комплекс снова в ходу, только у Рауля все было наоборот. Он влюбился в отца и хотел убить мать.
    
Стефания пыталась его утешить, и между ними происходили длиннейшие беседы. Со мной Рауль был молчалив, словно стыдился своего недавнего поведения.
    
Амандина изображала из себя звезду. Она стала нашей танатонавткой № 1. Она летала туда-сюда между «Бют-Шомон» и раем, где святой Петр, с которым она особенно подружилась, называл ее «моя маленькая инициаточка».
    
Акции Люсиндера, судя по предвыборным опросам, росли с каждым днем, а мы с Розой в это время всех себя посвятили составлению полной географии рая. Что находится после зоны взвешивания душ? Далеко не раз мы пытались пройди туда, но так и не смогли обогнуть гору света, чтоб заглянуть ей за спину: уж очень коротки у нас пуповины. И поскольку Роза к тому же была беременна, никто из нас не хотел рисковать ее жизнью ради сакрального знания.
    
Моя супруга-астроном упорствовала во мнении, что на дне черной дыры кроется ее антипод — белый фонтан, извергающий души, как брандспойт с широким горлом. Мертвецы, всосанные с одного края дыры, проскакивают ее насквозь под действием силы реинкарнации. Ожидая, когда она наконец увидит все это сама, Роза занималась совершенно прозаическим исследованием гамма-лучей, несущих больше энергии, чем рентгеновские или ультрафиолетовые лучи.
    
Как-то утром, приняв душ, я задержался, завороженный зрелищем булькающего пенного водоворота в сливе ванны. Все тайны астрономии были в этом водяном вихре, куда, как в черную дыру, засасывало грязную воду. В центре — ядро, насыщенное энергией. Я подумал о старинной загадке Рауля: как нарисовать круг и его центр, не отрывая карандаша от бумаги?
    
Вода уходила в канализацию. А куда сливаются наши души? Ладно, нечего ломать голову. И так известно, что сосредотачиваться надо всегда на том, что в центре. Стефания утверждала, что истинное «я» находится в том древнем коридоре, что прежде связывал нас с матерью. Пупок. Через него мы получали питание, кровь, силу, а потом при рождении эти ворота закрылись. Однако, по словам Стефании, пупок ни в коем случае не теряет после этого своего значения. Это наш центр тяжести, наш истинный центр.
    
В случае болезни достаточно нагреть этот самый пупок, контактировавший в свое время со всеми зонами, что от него питались, и тепло будет расходиться по всему телу.
    
Через пупок живота нашего вступаем мы в жизнь. Через пупок Галактики нашей вываливаемся мы в смерть.
    
Я таращился в опустевшую ванну и с трудом натягивал банный халат на распаренную кожу.
   
   
    
     
228. Египетская мифология
    
    
В Древнем Египте XVIII династии порядок обращения с покойными фараонами и некоторыми вельможами был расписан крайне подробно. Бальзамирование начиналось с того, что труп укладывали на спину. Руководитель церемонии, как правило, был жрецом Осириса в облачении Гора. Его сопровождали четыре помощника, олицетворявшие четыре стороны света. Они проводили эпиляцию трупа, затем открывали доступ в брюшину через разрез над диафрагмой, с левой стороны. Жрец Осириса засовывал туда руку и начинал извлекать благородные органы, подверженные тлению: печень, селезенку, легкие, кишечник, желудок. Обмыв и очистив их, он помещал эти органы в консервирующие растительные растворы. Помощники покрывали грудную клетку гудроном, не пропуская ни одного кусочка плоти. Затем они заливали в тело масло, мирру и набивали его тканью, чтобы придать животу обычную форму. Похожая процедура касалась и черепа. С помощью жесткого стержня через ноздри умершего пробивались две лобные пазухи. Теперь бальзамировщик мог туда вставить крючковидный инструмент, которым он разрыхлял мозговое вещество в фарш и затем выдувал его из черепа через другую ноздрю. Как только мозг был удален, церемониймейстер заливал внутрь черепа гудрон. Смолу надо было обязательно равномерно распределить по внутренней поверхности, для чего голову деликатно поворачивали во всех направлениях. И наконец, тело обертывали желто-оранжевыми льняными лентами. На веки клали пару искусственных глаз из дерева, затем все накрывалось картонной погребальной маской с лицом умершего. Нарисованное лицо должно было быть молодым и симпатичным.
    
     Из папируса № 3 коллекции Булак (Каир).
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
229. Рассказы про животных
    
    
Популярность лекций Амандины росла как на дрожжах. В магазинчике моей матери буквально из рук рвали ее афиши (где она позировала в весьма откровенных одеяниях, но никогда нагишом). Их феноменальный успех существенно обогатил сие небольшое семейное предприятие. Но это было лишь наименее заметным следствием замечательного сценического мастерства Амандины.
    
Поначалу лекции привлекали одних интеллектуалов, жаждущих оригинальности, и просто любопытных, интересующихся эзотеризмом во всех его проявлениях. Затем побежавшие по городу слухи заставили прийти сюда ученых. Потом у одной телесети появилась мысль оттранслировать шоу нашей танатонавтки. Под напором вопросов у них сломалась телефонная справочная. Люди неожиданно заинтересовались своей кармой. Они хотели знать все: что было до, что будет после. Извечные вопросы: кто я? откуда? и куда?
    
Как-то вечером, когда после лекции мы встретились в тайском ресторане, разговор стал вращаться вокруг темы реинкарнации животных. Возможно ли, чтобы все сидящие за этим столом были раньше землеройками, лягушками или слизняками?
    
Принеся всем нам по аперитиву с ароматом розы и по креветочному крекеру, господин Ламберт вмешался в нашу беседу. Он признался, что часто стоит на одной ноге. В этой позе он ощущает необыкновенный комфорт. И он пришел к выводу, что когда-то был цаплей, и показал нам, как может прекрасно удерживать равновесие, стоя на одной опоре.
    
Амандина подозревала, что была кроликом. Она тоже показала нам небольшое представление: она совершенно замечательно умела шевелить ушами, могла отвести их назад и при этом выделить единственный работающий на скуле мускул. Она часто морщила носик совсем как кролик. Заливаясь смехом, Амандина сказала, что больше всего ей нравится морковка.
    
Если хорошенько подумать, то во мне, кажется, живут воспоминания лиса. Причуды психики, иллюзия? В самой глубине души я чувствовал, что знаю, как это — бегать в траве на четырех лапах. Казалось, я ощущал, как при каждом прыжке у меня изгибается и вновь расправляется позвоночник, поддерживая хрупкое равновесие тела с длинным пушистым хвостом. Я сосредоточился еще сильнее, и мне вспомнились долгие зимы, когда я, вместе с лисицей и лисятами, сворачивался калачиком в нашей норе. В мире не найти лучшего отдыха.
    
Весной мне страшно нравилось долго бегать по лесу, пьянея от запаха мха и чабреца, чьи пучки хлестали меня по носу, когда я летел длинным галопом. Как мог я знать, что такое бег на четырех лапах? Как мог я помнить чувство тепла в нашей норе теми снежными зимами?
    
Чем больше над этим размышляешь, тем больше проявляется воспоминаний о моей лисьей жизни. Оказывается, я недостаточно быстро бегал, чтобы стать удачливым охотником. Мне припомнились болезненные знакомства с ежиками. Запах леса. Когда я был лисом и вдыхал все, что нес с собой ветер, то мог составить полную карту окрестностей. Да, это мне помнилось. Как такое возможно?
    
Другие тоже удивлялись своим совершенно посторонним воспоминаниям.
    
Эта тема захватила всех сидящих в ресторане. К разговору подключились и прочие посетители. Один полный месье с длинным носом приписывал свои воспоминания слону, крошечная робкая дама ссылалась на перепелку, еще один лысеющий господин припомнил свою жизнь в образе динозавра Tyrannosaurus rex и в качестве доказательства продемонстрировал свои зубы. Я и представления не имел, что могут быть такие длинные и острые клыки. После животной жизни мы перешли к жизни человеческой.
    
Странная деталь: благодаря карме многие заболевания получают свое логическое объяснение. Те, у кого слабое горло, в прошлой жизни были, как правило, казнены на гильотинах Французской революции. Бывшие утопленники стали астматиками. Страдающие клаустрофобией умерли в тюремных подвалах. Обладателей геморроя посадили на кол. Тех, у кого болезнь Паркинсона (дрожательный паралич), убило током. Жалующихся на печень отравили. Язвенники в предыдущей жизни сделали себе харакири. Кожные заболевания объясняются гибелью в пожаре. Жертвы мигреней пустили себе пулю в висок. Близорукие до этого были кротами.
    
Каждый припомнил почти во всех подробностях самые удивительные виды существования. В этом ресторане, судя по всему, сидел отряд средневековых рыцарей, восемь фараонов, парочка священников и автобус проституток.
    
У всех имелись воспоминания о поразительных жизнях. Вероятно, большинство из них были навеяны… голливудскими фильмами. Я охотно верил тем, кто думал, что раньше был крестьянином, но что сказать о тех, кто выдавал себя за Индиану Джонса, Барбареллу[38], Тинтина[39], Астерикса[40] или Эркюля Пуаро, то есть выдуманные персонажи? А в остальном все было здорово.
    
К нам присоединился Люсиндер. Он, похоже, был в приподнятом настроении. Президент с удовольствием уминал спагетти под базиликовым соусом, а потом завел разговор о политике.
    
После первоначального подъема рейтинг по соцопросам что-то завял. Люсиндер решил, что настал момент организовать мероприятие, которое поразит воображение капризной публики. «Вот если бы Амандина смогла рассказать о настоящем взвешивании души, а не вываливать философские и нравственные концепции людям на голову, то пользы было бы намного больше, — заверял нас президент. — Речь идет о том самом последнем диалоге, который является прелюдией к новой реинкарнации. Нужно в деталях описать систему плюсов и минусов». Вот так и родилась идея «Собеседования со смертным».
    
На тот свет невозможно переправить эктоплазменную камеру, чтобы запечатлеть те сцены, о которых мы сами имели лишь косвенное представление. С другой стороны, очевидно, все можно рассмотреть в деталях и запомнить фразы. Но кто из нас располагал достаточно тренированной памятью, чтобы ухватить и затем воспроизвести все телепатические диалоги между судьями-архангелами и душой, стоящей на краю очередного перевоплощения?
    
— Максим Вийан! — воскликнула Роза. — Репортер-эктоплазменщик, журналист из «Танатонавта-любителя». У него феноменальная память. Вот человек для такого дела.
    
— Отлично! — расцвел Люсиндер. — Он даже рисовать умеет! Все, теперь мои избиратели смогут видеть изображения рая, даже не вставая с дивана.
    
Он уже подсчитывал количество дополнительных голосов, которые могут ему принести такие репортажи!
    
Сам я знал, что у эктоплазм абсолютное зрение, потому что они видят сердцем, а не глазами. Разве слепец Фредди не был самым замечательным из всех танатонавтов? Но все равно, всякий раз, когда мы сталкивались с Максимом Вийаном, я задавался вопросом, как мог он разобрать дорогу на том свете без своих толстенных очков.
    
Низкорослый, близорукий и кругленький, с бородкой и насмешливым взглядом, Максим Вийан удивительно напоминал Тулуз-Лотрека.
    
Следующим утром мы пригласили его к себе на танатодром.
    
— Как это замечательно, что у вас такая память, — кокетничала Амандина, когда он снизошел до нашего приглашения. — Я вот если не запишу немедленно, то сразу все забываю.
    
Журналист растянул свои пухлые губы в деланной улыбке и объяснил:
    
— Как только информация поступает в мой мозг, она уже никогда его не покидает. Я набит, напичкан, завален бесполезными знаниями. Мой культурный багаж настолько громаден, что уже начинает давить на меня. Раз десять я пробовал написать книгу, но бросал это дело на второй странице, в моем мозгу возникали бесконечные литературные аллюзии, и мне начинало казаться, что я занимаюсь плагиатом. Чтобы создать что-то свое, надо прежде всего позабыть чужие книги. Этого я не могу.
    
Вот так я, вечно завидовавший энциклопедической памяти Вийана, обнаружил, что, с его точки зрения, это было едва ли не увечье. Это верно, что иногда кое-что лучше позабыть… Если бы только я мог запихать в какой-нибудь темный угол мысль про эту чертову вторую правду!
    
Тут и Люсиндер, почти дразнясь, поведал нам о своей исключительной способности забывать. Благодаря этому он мог совершенно свободно приписывать себе решения, выдвинутые другими, или открещиваться от собственных идей, подвергшихся критике оппозиции. Он охотно прощал всех, кто его обидел, таким образом зарабатывая себе репутацию великодушного человека, которая во многом способствовала его популярности.
    
Бедный Максим! Он не умел забывать. Журналист, так и не ставший писателем.
    
Впрочем, эти его способности сослужат нам хорошую службу. Мы приступили к разработке плана действий. В итоге мы остановились на традиционной, апробированной временем схеме диверсионной операции: пока Стефания, Роза, Амандина и я отвлекаем ангелов, заговаривая им зубы всякими умствованиями, Максим взбирается как можно выше на гору света, чтобы перехватить оттуда вердикт небесного суда.
    
Ждать дольше смысла нет. Тремя днями позже наша группа вылетела на добычу эктоплазменного репортажа, даже еще более сенсационного, нежели повествования о битве за рай, которые принесли Вийану уникальную знаменитость в этом жанре.
    
Максим сохранил все диалоги в своей памяти. Они были опубликованы в журнале «Танатонавт-любитель» в сопровождении рисунков, а позже вышли в сборнике «Собеседование со смертным», вместе со второй работой Амандины Баллю. Рукопись-оригинал, документ, обладающий исторической ценностью, сейчас хранится под стеклом в Музее смерти при Смитсоновском институте в Вашингтоне.
   
   
    
     
230. Учебник истории
    
    
Танатонавтов всегда отличало самое глубокое уважение к ангелам. Как бы то ни было, достаточно одним глазом заметить ангела — имеется в виду, настоящего ангела, — как тут же понимаешь, что он заслуживает самого большого уважения. Вероятно, ангелы — это то, во что превратится человек в 100 000 году. Они в миллион раз более развиты и тоньше, чем мы. У них иное восприятие времени. Люди зажаты между прошлым, за которое им стыдно, и будущим, которое их пугает. Ангелы же трансцендентно превосходят прошлое, настоящее и будущее. Они предлагают нам совершенно новую парадигму, концепцию «настобудущности». Ангел непрерывно различает — в кратко-, средне— и долгосрочной перспективе — последствия каждого своего поступка и выбирает нужный из меню настобудущности, что во многом напоминает, как мы с вами берем закуску в школьном буфете. Например, если мы выберем вареную морковь, то заранее знаем, какого вкуса она будет во рту. Точно так же для всякого выполняемого действия ангел уже знает все его последствия.
    
     Учебник истории, вводный курс для 2 класса
    
   
   
    
     
231. Краткая биография Максима Вийана
    
    
Когда Максим был маленький, он был совершенно нормальным ребенком, с одной только разницей: когда он говорил, его никто не слушал. Он начинал фразу, и вроде как совершенно случайно всегда находился тот, кто мгновенно вмешивался. Дома, за столом, его обрывали словами «передай-ка соль». В школе учитель объявлял: «А сейчас займемся следующей темой». Достаточно было открыть рот, как тут же вниманием других завладевал кто-то еще, неважно кто и неважно как, хоть даже сморкаясь.
    
Ко всему прочему Максим с ужасом констатировал, что он задумчиво прислушивался ко всем подряд и мог часами сидеть совершенно молча, впитывая в себя любую поступающую информацию.
    
Вокруг, польщенные его вниманием, множились друзья, которые один за другим рассказывали о своих хобби: гипноз, оказание первой медицинской помощи, викторианская литература, программирование, греко-романская борьба, астрофизика, стратегия наполеоновских войн, математика, додекафоническая музыка ну и все в таком духе. Товарищи старались изо всех сил, чтобы заполнить его ментальные резервуары темами для размышления.
    
В то же время Максим не мог все время получать, ничего не давая взамен. Поначалу он разными способами пытался заставить слушать себя. Он просил только немного внимания. Но стоило ему начать излагать разные логические умопостроения, как его родители тут же принимались зевать и меняли тему. Преподаватели рассеянно говорили: «Очень интересно, но к делу не относится». С друзьями то же самое.
    
Был ли это его голос, низкий и мягкий, что погружал их в сон? В басах звуковые волны воздействуют на сердце и грудину, укачивая и усыпляя. Высокие же звуки, наоборот, возбуждают и приковывают к себе, потому что обращаются напрямую в головной мозг. Максим говорил себе, что у высокого голоса, пусть даже излагающего ерунду, больше шансов быть услышанным, чем у низкого голоса, говорящего об увлекательных вещах.
    
Он попытался изменить свой голос, но ничего не добился. Отчаявшись и презирая мир, он стал монахом-траппистом. Среди людей, давших обет молчания, с которыми невозможно было вести диалог, он наконец почувствовал, что его приняли и уважают.
    
Все свободное время он стал проводить в раздумьях о своем положении и решил принять все как есть. Он был рожден приемником. От него никогда и не требовалось быть передатчиком. С миром в сердце он покинул свой монастырь и продолжил накапливать знания, выслушивая других. Разумеется, он ничего не извлек лично для себя из этого знания, так как никому не был интересен, но зато Максим превратился в гигантский человеческий банк данных, способный растягиваться до бесконечности. Благодаря всем тем — по большей части бесполезным — зернам знания, что были засыпаны в его ментальные закрома и житницы, он выходил победителем из любой телевикторины с вопросами на общекультурную тематику.
    
Максим Вийан тем не менее не допустил, чтобы его только информировали, не беря ничего взамен. Он обнаружил, что журналистика позволяет удовлетворить его страстное желание. Он вел любые колонки: калейдоскоп фактов, наука, сплетни, политика, культура. Причем, когда он писал, ему не надо было волноваться за свой голос: среди подписчиков газеты он нашел себе по меньшей мере внимательную аудиторию.
    
Чтобы его лучше понимали и чтобы не теряли интереса к легендарному автору, он даже решил научиться рисовать. «Не всегда хватает одних только слов, — считал он. — Зачастую требуется изображение, чтобы придать им законченность». С этой поры он занялся различными аспектами живописи. Вот так Максим стал ведущим хроникером «Танатонавта-любителя».
    
Поначалу литература была для него лишь средством самовыражения, отдушиной. Но он быстро усвоил, что повествование нуждается в строго определенной композиции. С этого момента он страстно отдал себя литературной работе, которую считал одной из точных наук. Максим Вийан твердо решил, что создаст такой текст, сила которого будет столь велика, что любой читатель будет захвачен в плен, загипнотизирован с самого первого слова и до такой степени, что будет не в силах оторваться от книги, пока не проглотит ее от корки до корки.
    
Так он возьмет реванш над теми, кто никогда его не слушал.
    
Максим говорил: «На моей шкале ценностей я выше всего ставлю литературу. Я знаю, что ее цель вовсе не в создании округлых фраз или симпатичных персонажей, и даже не в том, чтобы придумать увлекательный сюжет. Цель литературы состоит в том, чтобы развивать у людей дерзкое воображение!»
    
Развивать дерзкое воображение…
    
И все же, несмотря на все свои амбициозные планы, Максим по-прежнему оставался журналистом и не сумел выпустить ни одной книжки. Наверное, он слишком высоко поднял планку.
   
   
    
     
232. Иудейская мифология
    
    
Когда приходит миг покинуть этот мир, то день этот страшен. Четыре стороны света сталкиваются с человеком, обвиняя его, насылая наказания по всем четырем направлениям одновременно. Четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух) спорят меж собой внутри тела человека, пытаясь перетянуть его на свою сторону. Приходит вестник, чье послание слышно в семидесяти мирах. Если в этом послании человек будет объявлен достойным, его с радостью примут во всех этих мирах и смерть его станет праздником, отмечаемым в каждом таком мире. Но если случится наоборот, если он недостоин, — то горе ему!
    
     «Зогар»
     Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»
    
   
   
    
     
233. Полицейское досье
    
    
Фамилия: Вийан
    
Имя: Максим
    
Цвет волос: шатен
    
Рост: 162 см
    
Особые приметы: нет
    
Примечание: пионер движения танатонавтов
    
Слабое место: малопривлекателен
   
   
    
     
234. Собеседование со смертным
    
    
«Собеседование со смертным», изложенное и проиллюстрированное журналистом Максимом Вийаном.
    
Сцена разворачивается на последней границе рая, у подножия горы света, где председательствуют три архангела — арбитра наших судеб. Действующие лица: три архангела плюс Шарль Донахью, свежескончавшийся индивидуум. Ангел-хранитель Шарля Донахью на заседание явиться не смог по уважительной причине. Впрочем, это никоим образом не повлияет на содержание и тяжесть судебного вердикта.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Здравствуйте, господин Донахью.
    
ДУША: Где я?
    
Усопший озирается вокруг, массируя при этом левое плечо своей эктоплазмы, откуда недавно была оторвана рука. Он поднимает голову, разглядывая холм Последнего Суда и трех судей-архангелов, занятых манипуляциями с прозрачными шнурками, на которых виднеется масса завязанных узелков.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы находитесь в Центре ориентации душ, и сейчас мы проведем взвешивание вашего прошлого существования.
    
ДУША: Взвешивание?
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАИЛ: Судить будем. Ваша жизнь подвергнется ревизии, чтобы мы смогли оценить ваше поведение и решить, есть ли основания закончить с вашим циклом перевоплощений на Земле.
    
ДУША: Я себя хорошо вел.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (перебирая документы): Ну, это вы так говорите.
    
ДУША: Я пока в очереди стоял, то слышал, что у меня есть право на адвоката, моего ангела-хранителя. Его что, здесь нет?
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Да, действительно, вам предоставлено право требовать присутствия своего ангела-хранителя, а также личного демона. Выяснилось, что оба они в настоящий момент заняты неотложными делами в нижнем мире. Вы, возможно, знаете, а может быть, и не знаете, что ангел-хранитель приписывается вам согласно дню вашего рождения. В общем, одному из прочих, рожденных в один день с вами, срочно понадобился как ангел-хранитель, так и личный демон. Достойная сожаления ошибка, вызванная чрезмерным лицензированием. Обстоятельства эти, конечно, исключительные, но здесь они не играют роли. Не беспокойтесь: вас осудят беспристрастно. Сознания вашего ангела-хранителя и личного демона витают над этой горой, и мы слышим их одновременно.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Ваше дело будет рассмотрено с самой высокой объективностью. Здесь вы находитесь в месте полной справедливости. Мы уже и так все о вас знаем. Вплоть до намерений, которые предшествовали всем вашим поступкам.
    
ДУША (горячась): Меня не в чем упрекнуть. Я себя хорошо вел. Женился. Детей трое. Перед смертью оставил семье неплохое наследство. Если хотите знать, это для них вообще должен быть хороший сюрприз.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАИЛ (пока Гавриил рассматривает прозрачный шнурок с кучей узелков): Не это означает «вести себя хорошо». Вы эти узлы видите? Каждый соответствует одному из поступков в вашей жизни.
    
В узлах мерцали пузыри воспоминаний, похожие на те, что встречают покойников за первой коматозной стеной.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАИЛ: Вы упоминали про свою жену. Здесь я вижу, что она из-за вас часто рыдала. Вы ведь ей изменяли, не правда ли? С одной клинической идиоткой к тому же.
    
ДУША (обреченно): Но ведь в наши дни можно вести себя достаточно свободно…
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ (сухо): Обычное прелюбодеяние. Минус 60 баллов. (Разглядывает другие пузыри.) Про детей своих тоже упоминали. Но разве по-настоящему вы ими занимались? Здесь я вижу, что вы всякий раз устраивали так, чтобы уехать в отпуск в момент их рождения, а впоследствии, под предлогом деловых командировок, вы бежали от ночного детского плача, причем настолько удачно вы все это делали, что жена ваша всегда оставалась одна именно в тот момент, когда нуждалась в вас больше всего.
    
ДУША: У меня всегда работы было выше крыши, я из сил выбивался именно ради семьи. И потом, каждый раз возвращаясь домой, я заваливал детей подарками.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы считаете, что игрушки заменяют отца? Сожалею. Минус 100 баллов.
    
ДУША: Что это еще за баллы такие?
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАИЛ: Чтобы завершить реинкарнационный цикл и стать мудрецом, требуется набрать 600 баллов за время последнего пребывания на Земле. Пока что вы в минусе на 160 баллов. Продолжим. (Разматывает бечевку, пока не добирается до нескольких белых узелков.) Вы отправили родителей в третьесортный дом престарелых и навещали не чаще раза в год.
    
ДУША: Они уже ничего не соображали, да и я был завален работой по самое гор…
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Они растили вас, и было время, когда вы тоже ничего не соображали. Как насчет недержания мочи, к примеру? Писк, вопли, грязные пеленки, слюни текут, на ногах стоять не может. А ваши родители терпели все ваши капризы.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: И потом, что вы все на работу спихиваете? Давайте тогда поговорим о вашей секретарше!
    
ДУША (застигнутая врасплох): Вы и об этом знаете?!
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАИЛ: Мы знаем и видим все. Все записываем. Ваши родители были в отчаянии, что не могут с вами повидаться. Вы их бросили, просто бросили. Чем чаще человека навещают в доме престарелых, тем лучше к нему относится персонал, а тех, к кому родственники проявляют мало внимания, считают никому не нужными. Санитары либо забывают о них, либо начинает третировать.
    
ДУША: Но я же посылал им подарки.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Всегда одни и те же. Они даже перестали за ними приходить. Все, чего им хотелось, — это видеть вас. С женой. С детьми.
    
ДУША: А вы не преувеличиваете? Не так уж им было плохо в доме престарелых. Всякий раз, как я приходил, они меня уверяли, что все в порядке…
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Потому что, несмотря ни на что, они вас любили и не хотели, чтобы вы чувствовали себя виноватым! Еще минус 100 баллов! Ничего хорошего. Уже докатились до минус 260.
    
ДУША: Постойте. Как-то у вас слишком все просто. Посудили-порядили, да и осудили. Можно подумать, у вас все уже заранее решено, к тому же смотрите вы только на плохие стороны. А я много чего хорошего сделал в нижнем мире.
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вы это о чем?
    
ДУША: Я завод выстроил! Я давал места безработным, я кормил их семьи, я создавал вещи, что людям жизнь скрашивали! Э-эх!
    
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Хорошо, давайте поговорим о вашем ликероводочном заводе… Он всю область отравил своими отходами!