1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
Срыть до основ Илион, столь прекрасно  устроенный город!    

Если бы, в город войдя чрез ворота,  за стены большие,    

Сразу могла ты пожрать Приама с  детьми его вместе,    

     

     

4-35    

     

     

Также троянцев других, лишь тогда б  твоя желчь исцелилась.    

Делай по воле своей. Несогласие это  отныне    

Пусть между мной и тобой не рождает  великих раздоров.    

Но говорю я тебе, – ты ж в уме  мое слово запомни: –    

Если и я как-нибудь пожелаю предать  разрушенью    

     

     

4-40    

     

     

Город, где люди живут, которых бы ты  возлюбила,    

Гневу тогда моему не мешай, но  дозволь совершиться.    

Я ж уступаю теперь добровольно, хотя  неохотно.    

Ибо под сводом небес, покрытых  звездами, под солнцем    

Сколько ни есть на земле городов и  людей, там живущих,    

     

     

4-45    

     

     

Сердцу милей моему наибольше  священная Троя,    

Старец Приам и народ, копьеносцу  Приаму подвластный.    

Там на моем алтаре никогда не  отсутствует пища,    

Ни возлиянья, ни жир; мы дары эти  вместе делили!"    

И волоокая так отвечала почтенная  Гера:    

     

     

4-50    

     

     

"Из городов на земле наиболее  три мне любезны:    

Аргос, равно как и Спарта с  широкодорожной Микеной.    

Ты их разрушь, если сердцу они твоему  ненавистны.    

Я заступаться за них и препятствовать  словом не стану,    

Ибо хотя и мешала и гибели их не  хотела,    

     

     

4-55    

     

     

Тщетен мой будет отказ, так как ты  несравненно сильнее.    

Нужно однако, чтоб труд не остался и  мой безуспешным.    

Ибо и я ведь богиня и равного рода с  тобою.    

Кроносом я рождена многоумным и  дважды почтенна, –    

Тем, что я старше всех прочих, и тем,  что твоей называюсь    

     

     

4-60    

     

     

Милой супругою, ты же царишь над  бессмертными всеми.    

Лучше бесспорно, чтоб мы уступать  согласились друг другу,    

Буду тебе уступать, а ты мне, и тогда  покорятся    

Боги бессмертные нам. Повели же  скорее Афине    

В грозную битву сойти к аргивянам и к  войску троянцев    

     

     

4-65    

     

     

И попытаться, нельзя ль, чтоб  троянцы, нарушивши клятвы,    

Первыми стали вредить аргивянам,  победою гордым".    

Молвила так. Покорился отец и людей,  и бессмертных,    

Тотчас Афине сказал он такое крылатое  слово:    

"К стану ахейских дружин и  троянских направься скорее    

     

     

4-70    

     

     

И попытайся, нельзя ль, чтоб троянцы,  нарушивши клятвы,    

Первые стали вредить аргивянам,  победою гордым".    

Так, побуждая, сказал он Афине,  хотевшей того же,    

И с Олимпийских высот она бросилась  вниз и помчалась.    

Как метеор, что ниспослан был Кроноса  хитрого сыном, –    

     

     

4-75    

     

     

Знаменье чудное для моряков иль  обширного войска,    

Ярко блестящий, кругом рассыпающий  искры без счета, –    

Точно такой устремилась на землю  Паллада Афина    

И среди войска упала. И зрителей ужас  наполнил,    

Резвых наездников Трои, ахеян в  прекрасных доспехах.    

     

     

4-80    

     

     

Каждый из них говорил, к своему  обращаясь соседу:    

"Или вернется война и смятение  битвы жестокой,    

Или же дружбу и мир учредит средь  обоих народов    

Царь Олимпиец Зевес, кто войною людей  управляет".    

Так говорили они, аргивяне и мужи  троянцы.    

     

     

4-85    

     

     

И Лаодоку, герою бойцу, Антенорову  сыну,    

Ставши подобной, Афина с толпою  Троянцев смешалась,    

Взором ища, не найдет ли Пандара,  подобного богу, –    

И беспорочно-могучего сына царя  Ликаона    

Вскоре нашла. Он стоял меж рядами  бойцов щитоносцев.    

     

     

4-90    

     

     

Сильных мужей, что пришли с берегов  отдаленных Эзиппа.    

Стала богиня вблизи и крылатое  молвила слово:    

"Хочешь ли слушать меня,  рассудительный сын Ликаона?    

Быструю должен стрелу ты, осмелясь,  пустить в Менелая.    

Ты б меж троянцами всеми стяжал  благодарность и славу,    

     

     

4-95    

     

     

А наибольше всего у героя царя  Александра.    

Тотчас блистательный дар он пришлет  тебе, если увидит,    

Что Менелай, сын Атрея, любимый  Ареем, сраженный    

Быстрой твоею стрелой, на костер  погребальный восходит.    

Что же, повергни стрелой знаменитого  сына Атрея,    

     

     

4-100    

     

     

Дай лишь обет Аполлону Ликийскому,  славному луком,    

Из первородных ягнят гекатомбой  почтить его пышной,    

В день, как домой ты вернешься, в  свой город священный Зелею".    

Так говорила она и его убедила,  безумца.    

Снял он блестящий свой лук, на  который снабдил его рогом    

     

     

4-105    

     

     

Дикий козел похотливый, им некогда в  грудь пораженный.    

Сидя в засаде, он подле расселины  камня увидел    

И поразил его в грудь, и тот навзничь  на камень свалился.    

Пядей в шестнадцать рога у него ото  лба поднимались,    

И полировщик рогов искусно приладил  их вместе,    

     

     

4-110    

     

     

Гладко затем обточил, золотые  приделав загибы.    

Лук свой Пандар натянул и к земле  прислонил, положивши,    

А впереди со щитами товарищи храбрые  стали,    

Чтобы не раньше ахейцы отважные с  места вскочили,    

Чем упадет Менелай, сын Атрея,  любимый Ареем.    

     

     

4-115    

     

     

Крышку колчана подняв, оперенную  новую вынул    

Он торопливо стрелу – виновницу  черных страданий.    

И, приложив к тетиве стрелу  заостренную, громко    

Дал он обет Аполлону Ликийскому,  славному луком,    

Из первородных ягнят гекатомбой  почтить его пышной,    

     

     

4-120    

     

     

В день, как домой возвратится, в свой  город священный Зелею.    

Вскоре затем, захвативши стрелу  вместе с жилой бычачьей,    

Тесно к груди тетиву придавил он, а к  луку – железо.    

Тотчас, лишь только он рог изогнул в  виде круга большого,    

Лук зазвенел, тетива застонала,  стрела отскочила    

     

     

4-125    

     

     

Острым концом впереди, пролететь  порываясь чрез войско.    

Но и тебя, Менелай, не забыли  блаженные боги.    

Первая Зевсова дочь, что дарует в  сраженьи победу,    

Стала вблизи и стрелу смертоносную  прочь отклонила    

И удалила от кожи, поспешно, как мать  от ребенка    

     

     

4-130    

     

     

Муху спешит удалить, когда в сладком  он сне отдыхает.    

И острие наклонилось туда, где крючки  золотые    

Пояс держали на нем, как бы панцирь  двойной образуя.    

В пояс, прилаженный плотно, стрела  острием угодила    

И проскочила чрез пояс, отделанный с  дивным искусством,    

     

     

4-135    

     

     

Также чрез панцирь она пролетела,  украшенный пышно,    

И через медь, что на теле носил он,  защиту от копий,    

Больше всего охранявшую мужа. Ее  пронизавши,    

Кожу на теле героя стрела оцарапала  сверху;    

В то же мгновение черная кровь  заструилась из раны.    

     

     

4-140    

     

     

Точно слоновая кость, что в Меонии  или в Карии    

Женщина пурпуром красит, чтоб конский  нащечник сготовить;    

Долго в жилище ее он лежит, и  наездников много    

Тщетно желают его получить, – он  царю достается    

На украшенье коню, самому же вознице  на славу:    

     

     

4-145    

     

     

Так у тебя, Менелай, обагрилися  черною кровью    

Сильные бедра и голени, также  прекрасные ступни.    

И содрогнулся в то время владыка  мужей Агамемнон,    

Видя, как черная кровь заструилась из  раны героя.    

Также и сам Менелай содрогнулся,  любимец Арея,    

     

     

4-150    

     

     

Но как взглянул, что зазубрины меди  остались наружу,    

Тотчас в груди у него успокоилось  храброе сердце.    

Тяжко стеная, тогда Агамемнон владыка  промолвил,    

За руку взяв Менелая, – и,  внемля вздыхала дружина:    

Милый мой брат! Видно, к смерти твоей  дал я клятвы союза,    

     

     

4-155    

     

     

Выслав тебя одного за ахеян с  троянцами биться.    

Вот поразили троянцы тебя, клятвы  мира поправши.    

Но не напрасно свершаются клятвы,  заклания агнцев,    

И возлиянья вина и пожатия рук при  союзах.    

Если досель Олимпиец еще не воздал за  измену,    

     

     

4-160    

     

     

Все ж он, хоть поздно воздаст. За нее  они многим заплатят –    

И головою своей, и детьми, и  супругами также.    

Твердо уверен мой ум, и я это  предчувствую сердцем:    

Будет когда-либо день, и погибнет  священная Троя,    

Старец погибнет Приам и народ  копьеносца Приама.    

     

     

4-165    

     

     

Зевс ополчится Кронид, в эфире высоко  живущий,    

Мрачной эгидою сам против них  потрясет он во гневе    

И отомстит за обман; это сбудется все  неизбежно.    

Но по тебе, Менелай, буду тяжкою  скорбью терзаем,    

Если ты ныне умрешь, и свершится  судьба твоей жизни.    

     

     

4-170    

     

     

В Аргос безводный тогда возвращусь я,  позором покрытый,    

Ибо по крае родном затоскуют ахеяне  вскоре.    

На похвальбу и Приаму, и прочим  троянцам оставим    

Мы аргивянку Елену, твои же истлеют  здесь кости,    

Лежа в троянской земле, а твой подвиг  останется тщетным.    

     

     

4-175    

     

     

Будет хвалиться тогда не один из  надменных троянцев    

И, Менелаев курган попирая ногами, он  скажет:    

"Так безуспешно пускай и в  грядущем Атрид Агамемнон    

Гнев проявляет, как ныне под Трою  привел он ахеян!    

Ибо домой возвратился в любезную  отчую землю    

     

     

4-180    

     

     

Он на пустых кораблях, а бойца  Менелая оставил!    

Скажет он так. Пусть земля подо мною  расступится раньше".    

И, ободряя его, Менелай русокудрый  промолвил:    

"Ты успокойся, чтоб страх не  вселился в ахейское войско.    

Не на опасное место стрела  заостренная пала.    

     

     

4-185    

     

     

Сверху меня защитил ярко-блещущий  пояс, а снизу    

Панцирь и медный покров, кузнецами  сработанный крепко".    

И, отвечая ему, Агамемнон владыка  промолвил:    

"Если бы так оно было, о, брат  Менелай мой любезный!    

Рану исследует врач и наложит  целебное средство,    

     

     

4-190    

     

     

Чтобы избавить тебя от черных  страданий и боли".    

Так он сказал, и Талфибию, славному  вестнику, молвил:    

"Ты призови поскорей, о,  Талфибий, сюда Махаона,    

Мужа-бойца, Эскулапа, врача беспорочного,  сына.    

Пусть он осмотрит вождя Менелая,  любимца Арея.    

     

     

4-195    

     

     

Некий хороший стрелок из ликийских  мужей иль троянских    

Ранил стрелою его, на славу себе, нам  на горе".    

Так он промолвил и, внявши, его не  ослушался вестник.    

Он торопливо пошел чрез толпу  меднобронных ахейцев,    

Мужа ища Махаона. Его он увидел  стоящим,    

     

     

4-200    

     

     

И окружали героя ряды щитоносцев  могучих,    

Тех, что с ним прибыли вместе из  Троки, богатой конями.    

Ставши вблизи от него, он промолвил  крылатое слово:    

"Сын Эскулапа, идем! Зовет тебя  царь Агамемнон,    

Чтоб осмотрел ты вождя Менелая,  любимца Арея.    

     

     

4-205    

     

     

Некий хороший стрелок из ликийских  мужей иль троянских    

Ранил стрелою его, на славу себе, нам  на горе".    

Так он промолвил и сердце в груди  Махаона встревожил.    

Оба, идя чрез толпу по широкому  войску ахейцев,    

К месту пришли, где стрелой был  сражен Менелай русокудрый.    

     

     

4-210    

     

     

Лучшие мужи вожди обступили его  полукругом,    

Он находился средь них и казался  похожим на бога.    

Тотчас извлек Махаон ту стрелу, что  вонзилась за пояс,    

И, вынимая ее, изломал все зазубрины  меди.    

Пояс затем развязал он блестящий, под  поясом панцирь,    

     

     

4-215    

     

     

Также и медный покров, кузнецами  сработанный крепко.    

Рану затем осмотрел, где стрела  заостренная пала,    

Высосал кровь и, целя, облегчающим  зельем посыпал,    

Тем, что когда-то Хирон дал отцу его  в память о дружбе.    

Так хлопотали они вкруг Атрида,  бесстрашного в бое.    

     

     

4-220    

     

     

Тою порою ряды копьеносцев троянцев  смыкались;    

Вспомнив о битве, опять облекались в  доспехи данайцы.    

Если б ты видел тогда Агамемнона,  равного богу,    

Не показался б тебе он дрожащим иль  сонным,    

Иль не желающим биться. Он в  доблестный бой порывался    

     

     

4-225    

     

     

И колесницу покинул, блиставшую  медью, и быстрых,    

Тяжко храпевших коней. Их держал  наготове соратник,    

Эвримедон, храбрый сын Птоломея,  Пиреева сына.    

Царь приказал ему близко держаться с  конями, на случай    

Если войска обходя, он почувствует в  членах усталость.    

     

     

4-230    

     

     

Сам же пошел он пешком вдоль рядов и  осматривал войско.    

К тем из мужей быстроконных, чье  видел он к битве усердье,    

Царь подходил, укрепляя их бодрость  такими словами:    

"С бурною силой теперь  собирайтесь, аргивские мужи!    

Ибо отец наш Зевес помогать  вероломным не станет.    

     

     

4-235    

     

     

Те, что нарушили первые мира  священные клятвы,    

Коршунов будут потом насыщать своей  кожей истлевшей.    

Мы же их милых супруг, с их детьми  неразумными вместе    

На кораблях увезем, когда вражеский  город разрушим".    

Если ж он видел мужей, кто от грозной  войны уклонялся,    

     

     

4-240    

     

     

Сильно он тех порицал, обращая к ним  гневное слово:    

"Трусы, мишени для стрел!  Неужель вам не стыдно, ахейцы!    

Что вы стоите, на месте застывши, как  юные лани,    

Если они, пробежав по равнине большой  и уставши,    

Вдруг неподвижно стоят и в душе у них  нет больше силы, –    

     

     

4-245    

     

     

Так цепенеете вы и стоите, и в бой не  идете.    

Уж не хотите ли ждать, чтоб троянцы  пришли сюда близко,    

К пышным кормам кораблей, на  прибрежие моря седого,    

И убедиться, не Зевс ли своей вас  покроет рукою".    

Так обходя все ряды, проявлял свою  власть Агамемнон.    

     

     

4-250    

     

     

Прежде всего чрез толпу он направился  к воинству критян.    

В бой снаряжались они вкруг могучего  Идоменея;    

Он впереди находился, по силе похожий  на вепря,    

А Мерион побуждал остальные фаланги к  сраженью.    

Радость в душе ощутил, их увидевши,  царь Агамемнон;    

     

     

4-255    

     

     

К Идоменею тогда обратился он с  ласковым словом:    

"Идоменей, ты милее мне всех  быстроконных данайцев,    

Как на войне, так равно и во всяком  другом предприятьи,    

Также средь пира, когда предводители  войска ахеян    

В кубках почетных вино искрометное  сами мешают, –    

     

     

4-260    

     

     

Ибо прекрасноволосые все остальные  ахейцы    

В меру лишь пьют; пред тобой же одним  вечно полная чаша,    

Как предо мною, стоит – и мы пьем по  желанию сердца.    

В битву теперь устремись, – будь  таким, как ты прежде стремился".    

Идоменей полководец на это сказал,  отвечая:    

     

     

4-265    

     

     

"Да, сын Атрея! Тебе я останусь  товарищем верным,    

Как обещал до сих пор и кивнул  головой в знак согласья.    

Лучше других побуждай ты  прекрасноволосых ахейцев    

Дабы сраженье скорей началось, –  оттого что троянцы    

Клятву свою преступили; их смерть  впереди ожидает,    

     

     

4-270    

     

     

Бедствия ждут их за то, что нарушили  первые клятву".    

Так он сказал, и Атрид удалился,  обрадован сердцем,    

И, проходя чрез толпу, он направился  дальше к Аяксам.    

В бой они шли, а за ними шли пешие  воины тучей.    

Как иногда замечает пастух, что над  морем    

     

     

4-275    

     

     

Туча несется, гонимая бурным дыханьем  Зефира;    

Издали кажется, будто чернее смолы  над водами    

Шествует грозно она и приносит  великую бурю,    

И, содрогнувшись, скорей он в пещеру  овец загоняет, –    

Так за Аяксами вслед, поспешая в  жестокую битву,    

     

     

4-280    

     

     

Черной толпой подвигались густые  фаланги героев,    

Зевса питомцев, щитами и копьями  грозно сверкавших.