1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
своих любимых
без горечи. Она
провела остаток
жизни в Тируваннамалае.
Она смогла
обзавестись
там маленьким
домом (отец
оставил ей
немного денег
и братья выручали),
и многие предан­ные,
посещающие
Ашрам, пользовались
ее гостепри­имством.
Она ежедневно
готовила пищу
для Шри Бха­гавана,
что означало
— для целого
Ашрама, так как
он обычно не
принимал ничего,
что нельзя было
разде­лить
поровну между
всеми. Пока
позволял возраст
и состояние
здоровья, она
сама поднималась
с пищей по горному
склону и никогда
не ела раньше,
чем об­служит
ашрамитов.
Поскольку их
количество
росло, ее вклад
стал только
маленькой
добавкой к
общей еде, но
если
Эчамма когда-либо
задерживалась,
Шри Бха­гаван
обычно ждал,
пока она придет,
чтобы не рас­страивать
преданную.

Со
всем горем,
через которое
прошла, и внутрен­ним
Миром, который
отыскала, в ней
было еще до­статочно
материнства,
чтобы привязаться
к кому-то снова,
и она взяла
приемную дочь,
не без позволения
Шри Бхагавана.
Когда подошло
время, Эчамма
уст­роила ей
замужество
и порадовалась
рождению внука,
которого назвала
Рамана. И после
этого однажды,
со­вершенно
неподготовленная,
она получила
телеграмму
о смерти своей
приемной дочери.
Старое горе
обру­шилось
на нее снова.
Она понеслась
на Гору, к Шри
Бхагавану,
с телеграммой.
Он прочел ее
со слезами на
глазах,
и Эчамма, облегчившая
боль, но все
еще печальная,
отправилась
на похороны.
Она вернулась
с малышом
Раманой и положила
его на руки Шри
Рамане. На его
глазах опять
были слезы,
когда он дер­жал
ребенка, и
сострадание
Шри Бхагавана
принесло ей
Мир.

Эчамма
практиковала
йогическую
концентрацию,
в которую ее
посвятил один
Гуру из Северной
Индии. Обычно
она фиксировала
пристальный
взгляд на кон­чике
носа и сидела
иногда часами,
неподвижно,
за­бывая тело,
в экстатическом
созерцании
света, появ­лявшегося
перед ней. Шри
Бхагавану
рассказали
об этом, но он
промолчал. В
конце концов
она сама рас­сказала
ему, и Махарши
отсоветовал
заниматься
такой практикой.
«Те сияния, что
вы видите вне
себя, не яв­ляются
вашей подлинной
целью. Вам следует
стре­миться
к реализации
Атмана,
а не к чему-либо
ниже Его». После
этого она прекратила
применять
старые методы
практики и
возложила все
свои надежды
толь­ко на Шри
Бхагавана.

Однажды
некий Шастри
из Северной
Индии бе­седовал
со Шри Бхагаваном
в пещере Вирупакша,
ког­да
появилась
Эчамма с пищей,
по виду возбужденная
и вся
дрожащая. Ее
спросили, в чем
дело, и она
рас­сказала,
что, проходя
мимо пещеры
Садгурусвами,
по­думала, будто
Шри Бхагаван
и какой-то незнакомец
стоят около
тропинки. Она
продолжала
путь, но ус­лышала
голос: «Зачем
идти дальше,
когда я здесь?»
Эчамма оглянулась,
но там никого
не было. Она в
страхе поспешила
в Ашрам.

«Что,
Свами! — воскликнул
Шастри.— Во
время бе­седы
здесь со мной
Вы проявляетесь
этой госпоже
на ее пути сюда,
а не выказываете
никакого такого
знака Милости
мне». И Шри Бхагаван
разъяснил, что
ви­дения Эчаммы
были вызваны
ее постоянной
концен­трацией
на нем.

Она
ни в коем случае
не была единственной,
кто имел видения
Шри Бхагавана,
хотя я не знаю
другого случая,
когда видение
вызвало страх.
Годами позднее
один посетитель
с Запада, пожилой
джентльмен,
при­шел в Ашрам
у подножия
Горы. После
обеда он от­правился
обследовать
Гору, но постепенно
сбился с дороги.
Утомленный
жарой и физическим
напряжени­ем,
не зная куда
идти, он был в
отчаянном
положении, но
Шри Бхагаван
проходил мимо
и показал обратную
дорогу в Ашрам.
Там люди уже
волновались,
когда ушедший
после обеда
вернется, и
спросили его,
что случилось.
«Только я вышел
прогуливаться
на Гору, — рассказал
тот, — как заблудился.
Жара и нагрузка
ока­зались
непосильными
для меня, и я
был в плохом
со­стоянии.
Я не знаю, что
я бы делал, если
бы не то обстоятельство,
что Бхагавану
случилось идти
той же дорогой,
и он указал мне
путь в Ашрам».
И все были изумлены,
потому что
Бхагаван в этот
день вообще
не покидал
Старый Холл.

Рудра
Радж Панде,
директор колледжа
Три-Чадра в
Катманду,
Непал, перед
тем как покинуть
Тируван­намалай,
отправился
с другом на
богослужение
в Ве­ликий Храм
города.

«Ворота
внутреннего
храма были
распахнуты,
и мой гид ввел
нас в его сердцевину,
где было довольно
темно. Язычок
пламени небольшого
масляного
фитиля трепетал
в нескольких
ярдах перед
нами. Все мое
внимание направлено
к од­ной цели
— увидеть Образ,
или лингам
(который
символизирует
Высочайшего
Господа, вечного
и непроявленного),
в Sanctum
Sanctorum
*.
Но,
уди­вительно
это говорить,
вместо лингама
я
вижу об­раз
Махарши, Бхагавана
Шри Раманы, его
улы­бающееся
лицо, его сверкающие
глаза, устремлен­ные
на меня. И еще
более странно,
что я вижу не
одного
Махарши, не
двух, не трех
— в сотнях я
вижу ту же улыбку,
те же блестящие
глаза, я вижу
их везде, куда
бы ни посмотрел
в этом Sanctum
Sanctorum.
Мои
глаза схватывают
не всю фигуру
Махарши, но
только улыбающееся
лицо выше подбородка.
Я в восторге
и вне себя от
не­выразимой
радости — как
можно описать
словами
блаженство
и тишину ума,
что я тогда
чувствовал?
Слезы
радости текли
по моим щекам.
Я пошел в Храм
увидеть Господа
Аруначалу, а
нашел жи­вого
Господа как
Он милостиво
показал Себя.
Я никогда
не смогу забыть
глубокое сокровенное
переживание,
которое имел
в этом древнем
хра­ме» 1.

Тем не
менее Шри Бхагаван
никогда не
поощрял интерес
к видениям или
желанию их, и
они приходили
не ко всем
почитателям
или ученикам.

Одним
из наиболее
преданных
приверженцев
Шри Бхагавана
в это время был
Сешадрисвами,
тот самый Сешадри,
который отгонял
мальчишек,
когда Венка­тараман
впервые пришел
в Тируваннамалай.
Теперь он жил
на Горе, чуть
ниже пещеры
Вирупакша, и
часто посещал
ее. Он достиг
высокого духовного
состояния, имел
изящество и
красоту, которые
видны на его
уце-


Шри Сешадри
Свами

левших
изображениях.
В нем было что-то
птицеподоб­ное
и отчужденное.
Сешадри редко
был доступен;
он говорил не
всегда, а когда
говорил, речь
его часто была
загадочна. Он
оставил дом
в семнадцатилетнем
воз­расте,
получил посвящение
в мантры
(священные
фор­мулы) и джапу
(заклинания),
что развивают
оккуль­тные
силы, и иногда
бодрствовал
всю ночь на
клад­бище,
призывая шакти
(творческую
энергию).

Сешадри
не только всегда
советовал
почитателям
ходить к Раманасвами,
как он называл
его, но при слу­чае
отождествлял
себя с ним. Он
мог читать
мысли, и если
Шри Бхагаван
до этого что-то
сказал предан­ному,
он говорил: «Я
сказал вам
то-то и то-то,
почему вы
снова спрашиваете?
Почему вы не
делаете это?»
Он очень
редко посвящал
в какую-либо
мантру,
а
если проситель
уже был почитателем
Рамасвами, то
обычно всегда
отказывал,
предлагая тому
оставаться
там, где была
высочайшая
упадеша,
безмолвное
руководство.

В
одном редком
случае он фактически
убедил пре­данного
предпринять
активную садхану,
поиск
Про­светления.
Это был некий
Субраманья
Мудали, кото­рый
вместе с женой
и матерью тратил
большую часть
своего дохода,
занимаясь
приготовлением
пищи для садху,
отрекшихся
от мира. Подобно
Эчамме они
еже­дневно
носили пищу
Шри Бхагавану
и Ашраму, и
Се­шадрисвами
тоже, когда
могли найти
его, но Субра­манья
одновременно
был и землевладельцем,
втяну­тым в
судебный процесс,
где пытался
увеличить свою
собственность.
Сешадрисвами,
огорченный
тем, что настолько
преданный
человек так
привязан,
посовето­вал
ему оставить
подобные тревоги
и посвятить
себя полностью
служению Богу,
устремиться
к духовному
развитию. «Вы
видите, — сказал
он, — мой младший
брат имеет
доход 10 тысяч
рупий, а я — тысячу.
По­чему бы вам
не попытаться
получить доход
по крайней мере
в сто рупий?»
«Младшим братом»
был Рамас­вами,
а «доходом»
— духовное
достижение.
Когда Суб­раманья
все еще держался
за свое, Сешадрисвами
про­явил настойчивость
и предупредил
его, что тот
совер­шает
смертный грех
убийства Брахмана.
Больше
веря Шри Бхагавану,
Субраманья
спросил его,
правда ли это,
и Шри Бхагаван
растолковал:
«Да, можно сказать,
что вы совершаете
убийство Брахмана,
если
не осоз­наёте,
что вы — Брахман».

Сешадрисвами
однажды сидел
в пещере Манго,
глядя в упор
на Шри Бхагавана,
чтобы прочесть
его мысли; но
ум Шри Бхагавана,
погруженный
в спокой­ствие
Духа, не показывал
и намека на
мысль, поэтому
Сешадри расстроился
и сказал:

— Не ясно,
что этот человек
думает.

Шри Бхагаван
оставался
безмолвным.
После паузы
Сешадрисвами
добавил:

— Если
почитать Господа
Аруначалу, то
спасение обеспечено.

И тогда
Бхагаван спросил:

— Кто
почитает и кто
почитаемый?

Сешадрисвами
разразился
смехом:

— Как
раз это и не
ясно.

Тогда
Шри Бхагаван
подробно разъяснил
ему док­трину
Единого Атмана,
Единого Я,
проявленного
во всех
формах вселенной,
и все же непроявленного
и пол­ностью
не
затрагиваемого
проявлением,
единственной
Реальности
и истинного
Я
того,
кто почитает.
Се­шадрисвами
слушал терпеливо,
а в конце поднялся
и сказал:

— Я не
могу говорить.
Для меня все
это — темный
лес. Во всяком
случае я —
почитатель.

Сказав
так, он повернулся
к гребню Горы,
простер­ся
перед ней снова
и снова, а затем
ушел.

И однако
Сешадрисвами
также время
от времени
говорил с точки
зрения Единства,
рассматривая
все ве­щи как
проявления
Духа, но независимо
от точки зре­ния
его речь сопровождалась
сдержанным,
приводя­щим
в замешательство
юмором. Однажды
некто На­раянасвами
встретил его
стоящим, пристально
рассматривающим
буйвола и спросил:

— На что
Свами смотрит?

— Я смотрю
на это.

— Свами
смотрит на
буйвола? — настаивал
Нара­яна.

И тогда,
указывая на
животное,
Сешадрисвами
при­казал ему:

— Скажи
мне, что это
такое.

— Это
буйвол, — простодушно
ответил Нараяна,
по­сле
чего Сешадрисвами
взорвался:

— Это
буйвол? Буйвол?
Сам ты буйвол!
Зови это Брахманом!

Сказав
так, он повернулся
и ушел.

Сешадрисвами
умер в январе
1929 года. Как это
принято
в случае Святого,
его тело было
за­хоронено,
а не
кремировано.
Шри Бхагаван
стоял, молчаливо
наблюдая.
Сешадрисвами
до сих пор по­читаем
в Тируваннамалае,
а в годовщину
смерти по­клонники
проносят его
изображение
в шествии через
город.

В
течение первых
лет, проведенных
Шри Бхагава­ном
на Горе, постепенно
развивался
процесс его
воз­вращения
к внешней активности.
Он начал прогули­ваться
и обследовать
Гору, читать
книги и писать
их толкования.
Некий Падманабха
Свами, известный
так­же как Джатай
Свами благодаря
своим спутанным
во­лосам, имел
ашрам на Горе
и держал там
некоторое
количество
санскритских
книг по духовному
знанию и прикладным
наукам с духовной
основой, таким,
как аюрведа
(традиционная
индусская
медицина). Шри
Бхагаван посещал
его и просматривал
книги, мгно­венно
овладевая
содержанием
и так фиксируя
в па­мяти, что
мог не только
повторить
текст, но дать
ссыл­ку на номер
главы и стиха.
Падманабха
Свами часто
обращался к
Махарши как
к авторитету
при обсуж­дении
какого-либо
пункта доктрины.

В
Пуранах
говорится,
что на северном
склоне Ару­началы,
около вершины,
Сиддха
Пуруша
(Мудрец со
сверхобычными
силами), известный
как йогин Аруна­гири,
сидит под деревом
баньяна, в почти
недоступном
месте, наставляя
Молчанием. В
Великом Храме
Ти­руваннамалая
есть святыня,
или мантапам,
посвящен­ная
ему. История,
рассказанная
Пуранами,
дает
понять, что
Милость Аруначалы,
руководящая
людьми посред­ством
мауна
дикши (безмолвного
посвящения)
на пути Само-исследования
к Освобождению,
будучи всегда
мощной, стала
недоступной
людям в этот
духовно тем­ный
век. Однако
символическое
значение этой
истории не
делает ее менее
истинной в
буквальном
смысле. Однажды,
около 1906 года,
Шри Бхагаван
бродил по северному
склону Горы,
когда в высохшем
ручье он заметил
громадный лист
баньяна, достаточно
боль­шой, чтобы
при еде класть
на него пишу.
Предполагая,
что лист, должно
быть, занесен
сверху водой,
и желая увидеть
дерево с такими
листьями, он
отправился,
уже по другому
случаю, взбираться
вдоль ручья
вверх по склону.
Преодолев
крутые и трудные
части горы, он
достиг
места, откуда
мог видеть
большую плоскую
ска­лу и
на ней — дерево
баньяна, которое
искал, громад­ное
и темно-зеленое.
Он изумился,
увидев такое
дерево растущим
словно из голой
скалы. Махарши
продолжал
карабкаться
выше, но, когда
был уже совсем
близко, потревожил
ногой осиное
гнездо. Осы
разгневались
и атаковали
обидевшую их
ногу в ярости
мщения. Шри
Бхагаван стоял
неподвижно
до тех пор, пока
они не закончили,
покорно принимая
справедливое
наказание за
разрушение
их дома; но он
воспринял
случившееся
как
знак не двигаться
дальше и поэтому
возвратился
в пещеру.
Преданные уже
беспокоились
его столь дол­гим
отсутствием.
Когда они увидели
Махарши, то
ис­пугались
за состояние
ноги, воспаленной
и распухшей.
Потом он указал
на местоположение
почти недоступ­ного
баньянового
дерева, но сам
никогда вновь
не пы­тался
добраться до
него и отговаривал
любого из его
преданных,
желавших сделать
это.

Группа
почитателей,
и среди них
англичанин
Том­сон, однажды
решила все-таки
обнаружить
его. Какое-то
время преданные
карабкались
вверх довольно
бес­печно, а
потом оказались
в таком рискованном
по­ложении,
когда не могли
ни продолжать
движение, ни
спуститься
вниз. Они взмолились
Бхагавану о
помощи и кое-как
возвратились
в Ашрам благополучно.
Новых попыток
эта группа не
делала никогда.
Другие — пы­тались,
но всегда без
успеха.

Даже
хотя Шри Бхагаван
мог не одобрить
какое-то действие,
он очень редко
явно запрещал
его. Пони­мание
приемлемого
и неприемлемого,
подходящего
и неподходящего
должно было
прийти изнутри.
В дан­ном
случае было
ясно, что для
преданных
неприем­лема
попытка
достичь то, от
чего их Учитель
воздер­жался.

Было
время, когда
Шри Бхагаван
часто бродил
по Горе, а также
взбирался на
вершину и делал
прадак­шину
(круговой
обход), так что
он знал каждую