1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
     Скрытое прочно от всех густым и удушливым дымом,
    
1285 Вдруг появились оба, пламя огня выдыхая.
    
     Ты бы, пожалуй, сказал, так, в ненастную бурную пору
    
     С темного неба срьвзаясь, молния часто мелькает
    
     В тучах, и вспышки ее мрачнейший дождь производят.
    
     В страхе, увидев такое, все задрожали герои.
    
1290 Он же уверенно встал и ждал их идущих навстречу, —
    
     Так приморский утес в бесчисленных ветра порывах
    
     Волны бегущие ждет, влекомые бурей ужасной.
    
     Он держал пред собою щит. Быки, разъяряясь,
    
     С диким мычаньем в него ударяли крутыми рогами,
    
1295 Но опрокинуть никак не могли, стараясь напрасно.
    
     Как кузнечный мех, из крепкой слаженный кожи,
    
     То вдруг выдохнет воздух в горн, и тогда засверкает
    
     Страшное пламя в отверстьях, а то замедлит на вдохе.
    
     Шум порождая ужасный при каждой огненной вспышке,
    
    
1300 Так и быки, выдыхая из пасти яркое пламя,
    
     Гулко ревели. Ясона жар охватил нестерпимый,
    
     Словно от молний, но зелье его защищало девичье.
    
     Тут герой, схватив за рог стоящего справа,
    
     Сильно его поволок, чтобы встал он скорее вплотную
    
1305 К медному гнету, и быка опрокинул на землю,
    
     Быстро по медной ноге ударив ногою. Другого
    
     Так же сбил на колени одним могучим ударом.
    
     Щит свой широкий на землю швырнув, перебежкой проворной
    
     Тут и там становясь, он упасть заставил обоих
    
1310 На колени передних ног, окутанный в пламя.
    
     Мощи его изумился Эет. А меж тем Тиндариды, —
    
     С ними так уже условлено было заране, —
    
     Рядом встав, ярмо ему дали с земли, чтоб накинуть.
    
     Он его быкам надел на загривки, а после
    
1315 Медное плужное дышло приподнял, крючком приспособив
    
     Прямо к ярму. Из-под огня Тиндариды обратно
    
     Отошли к кораблю. Эсонид щитом своим длинным
    
     Спину сзади накрыл, свой шлем, торчащий клыками,
    
     На главу возложил, копье необорное в руки
    
1320 Взял и стал им быков колоть в бока, как их колет
    
     Между ребер стрекалом любой пеласгийский пахарь.
    
     Плужную рукоять он двинул. Она была прочно
    
     Закреплена и сделана вся из стали искусно.
    
     А быки между тем непрестанно ярились и злились,
    
    
1325 Жаркое пламя огня выдыхая. И гул поднимался,
    
     Словно грохот встречных ветров, от которых скорее
    
     В страхе спешат моряки убрать огромный свой парус.
    
     Долго ли или нет, шли быки, острию повинуясь.
    
     Вслед за ними твердая пашня в куски разлеталась,
    
1330 Как от мощи быков, так от пахаря силы могучей.
    
     Комья гудели громко по бороздам, взрезанным плугом.
    
     Глыбы такие ломать было сверх человеческой силы.
    
     Вслед за быками шел Ясон, ногой напирая на лемех,
    
     И за собою кидал в проведенные борозды зубы,
    
1335 Зорко глядя, чтоб злой урожай мужей землеродных
    
     Раньше, чем надо, навстречу ему не стал устремляться.
    
     Труд продолжали быки, опираясь на медные ноги.
    
     Третья часть когда остается от раннего утра,
    
     И земледельцы усталые сладкого отдыха чают, —
    
1340 К этому часу пахарь Ясон вспахал уже пашню,
    
     Четырехдольным хотя было поле. Быков он из плуга
    
     Выпряг и их погнал в испуге бежать по долине.
    
     Сам же обратно пошел к кораблю, пока еще видел
    
     Борозды без мужей землеродных. Друзья обступили
    
1345 И его ободряли речами. Он шлемом поспешно
    
     Из реки зачерпнул воды, утолив свою жажду,
    
     После легко колени согнул и сердце наполнил
    
     Мощною силой, свирепствуя вепрю подобный, который
    
     Точит клыки в ожиданье ловчих, и пена обильно
    
    
1350 Из устрашающей пасти, клубясь, стекает на землю.
    
     А уж по пашне по всей подымались колосьями к небу
    
     Землеродные. Поле густо покрылось щетиной
    
     Прочных щитов, двуострых копий и шлемов блестящих,
    
     Как твердыня Ареса мужеубийцы. Сверканье,
    
1355 Ввысь устремляясь, сияя сквозь воздух, достигло Олимпа.
    
     Так бывает, когда на земле после снега густого
    
     Ветры опять с небес разгоняют зимние тучи,
    
     И все вместе в темной ночи являются звезды,
    
     Вновь разливая свет среди мрака. Так точно блестели
    
1360 Землеродные, из земли вырастая. Но вспомнил
    
     Сразу Ясон хитроумный Медеи наказы благие.
    
     Вмиг схватил он с земли огромный камень округлый,
    
     Шар метательный страшный бога сражений Ареса.
    
     Даже немного с земли приподнять его не могли бы
    
1365 Четверо юношей крепких. А он легко его поднял
    
     И метнул далеко в середину, высоко подпрыгнув,
    
     Сам же за своим щитом притаился отважно.
    
     Колхи же начали громко шуметь, как гудит, отзываясь
    
     Меж островерхих утесов, доселе спокойное море,
    
1370 Только Эет и на этот бросок оставался безмолвным.
    
     Землеродные псам подобно, проворно скакали
    
     Злобно вкруг камня, рыча, поражая насмерть друг друга,
    
     И от копий своих на землю шумно валились —
    
     Рушатся так дубы и сосны от ветра порывов.
    
    
1375 Словно с неба звезда огневая быстро несется,
    
     Яркий след оставляя на диво тем, кто увидел,
    
     Как она мчится, сияя, по воздуху, полному мрака, —
    
     Ей подобно Ясон Эсонид к землеродным понесся.
    
     Вырвав из ножен меч, обнаженным мечом без разбора
    
1380 Жатву он стал пожинать меж тех, кто сумел приподняться
    
     Только до пояса, или до бедер явился на воздух,
    
     Или кто вышел уже до колен, или на ноги встали,
    
     Или уже кто бегом устремились на дело Ареса.
    
     Так земледелец, когда война идет у соседей,
    
1385 В страхе, как бы враги урожая его не лишили,
    
     Взяв рукой недавно отточенный серп-полумесяц,
    
     Колос незрелый срезает поспешно, ждать не желая,
    
     Чтобы дозрел он к хорошей поре под лучащимся солнцем.
    
     Так подрезал Ясон землеродных колосья. Их кровью
    
1390 Борозды были полны, как канавы водой ключевою.
    
     Падали ниц одни, хватая изрытые комья
    
     Ртом, другие — навзничь, третьи — на руки павши
    
     Или же на бок, по виду подобные чудищам страшным.
    
     Многие ранены были прежде, чем вырвали ноги
    
1395 Из-под упорной земли и, насколько смогли приподняться,
    
     Вновь настолько они склоняли влажное тело.
    
     Точно так, когда Зевс посылает дождь непроглядный,
    
     Свежие никнут побеги в саду, ломаясь под корень,
    
     Труд садоводов; печаль и тяжкая скорбь поражают
    
1400 Мужа, владельца такого участка. Подобные муки
    
     В миг тот ужасный настигли душу владыки Эета.
    
     В город обратной дорогой поехал он с колхами вместе,
    
     Думой волнуемый, как скорей отпор дать героям.
    
     День погас. Вместе с ним завершился подвиг Ясона.
   
   
    
     
ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА
    
    
     Ныне, богиня, сама про мысли и про деянья
    
     Девы Колхидской поведай нам, Муза, дочь Зевса! Ведь разум
    
     Так у меня неустойчив в моем умолчанье. Не знаю,
    
     Либо направить его на муки любви безотрадной,
    
5    Либо сказать, как она постыдно бежала от колхов.
    
     Всю ту ночь Эет с мужами, что лучшими слыли
    
     Между народом колхидским, обдумывал гибель героям
    
     Быструю в доме своем. Сердясь на подвиг ужасный,
    
     Гневом себя неустанно он распалял, угадавши,
    
10   Что деянье по воле его дочерей совершилось.
    
     Гера же в сердце Медеи мучительный страх заронила.
    
     Трепет ее охватил, как у лани, которая в чаще
    
     Леса густого до дрожи напугана лаем собачьим.
    
     Вдруг она поняла, что не скрыть от отца свою помощь
    
15   И что скоро она претерпит страданье иное.
    
     Даже служанок-пособниц страшилась она. Ее очи
    
     Ярким пылали огнем, в ушах постоянно звенело.
    
     Часто к горлу она прикасалась и часто пыталась
    
     Волосы рвать над челом, поддаваясь тягостной муке.
    
20   Тут, судьбе вопреки, Медея могла бы погибнуть,
    
     Замыслы Геры нарушив и зелья лихого отведав.
    
     Но богиня ее побудила вслед за сынами
    
     Фрикса из дома в страхе бежать. Исцелился в Медее
    
     Дух окрыленный. Сразу с груди сняв зелья, обратно
    
    
25   Стала она высыпать их в ларец. Потом целовала
    
     Ложе, двойные двери, к стенам прикоснулась в спальне.
    
     Вырвала прядь густую волос и оставила в доме
    
     Памятью девства для матери милой. Вздыхая, сказала:
    
    
30   «Мать, уходя, я тебе оставляю девический локон!
    
     Милая мать! Будь здорова ради себя и ушедшей!
    
     Будь Халкиопа здорова и дом весь! О чужеземец,
    
     Если бы море сгубило тебя до прибытья в Колхиду!»
    
     Молвила так, и слезы ручьем из-под век заструились.
    
35   Словно пленница из богатого дома, украдкой,
    
     Пленница та, что недавно судьбой отчизны лишилась,
    
     И хоть еще незнакома она ни с какими трудами,
    
     Но не может никак привыкнуть к невзгодам и рабству
    
     И в перепуге идет под тяжелую руку хозяйки, —
    
40   Девушка дивная так спешила вьгати из дома.
    
     Сами собой перед ней открылись дверные засовы,
    
     Двигаясь быстро в пазах, повинуясь ее заклинаньям.
    
     Быстро бежала она босиком по улицам узким,
    
     Левой рукою пеплос держа, до бровей прикрьшший
    
45   Лоб и прекрасные щеки, а правою вверх поднимала
    
     Нижний край хитона, чтоб не был препятствием в беге.
    
     Спешно по темной тропинке от башен широкой столицы
    
     В страхе она удалялась. Никто ее не заметил
    
     Из сторожей городских, их тайно она миновала.
    
    
50   Дальше решила направиться к храму дорогой знакомой, —
    
     Часто она здесь ходила. Не раз случалось Медее
    
     В этих местах среди мертвецов и корней вредоносных
    
     Долго бродить, чародейкам подобно, а ныне боялась.
    
     Вдруг Титанида богиня Луна, восходящая в небо
    
55   С края земли, тревогу заметив ее, усмехнулась,
    
     Возликовала и про себя сказала такое:
    
     «Видно, не я одна убегаю к пещере Латмийской,
    
     И не одна я терзаюсь по Эндимиону-красавцу!
    
     Часто до этого пряталась я, про любовь вспоминая,
    
60   Песням коварным твоим внимая, чтоб в сумерках ночи
    
     Ты спокойно могла ворожить, свои зелья готовя.
    
     Ныне, как вижу, тебе самой суждена эта мука:
    
     Бог жестокий тебе Ясона дал на страданье.
    
     Ну, ступай же! все претерпи! И поскольку умна ты,
    
65   Бремя сумей поднять печали, рождающей стоны».
    
     Так шептала она. А Медея поспешно бежала.
    
     Радость ее охватила, лишь берег реки увидала
    
     И огни на той стороне. Всю ночь аргонавты
    
     Жгли костры, веселясь победе вождя в испытаньях.
    
70   В сумерках голосом громким звать она издали стала
    
     Фронтиса, младшего из четырех наследников Фрикса.
    
     Фронтис с братьями вместе и сын Эсона признали
    
     Голос Медеи. Друзья остальные безмолвно дивились,
    
     Не доверяя ушам, что действительно крик раздается.
    
    
75   Трижды вскричала она, и трижды ей Фронтис ответил
    
     По приказанью друзей. И тотчас корабль отплывает
    
     К ней на веслах проворных, к другому берегу правя.
    
     И еще они спустить не успели причала,
    
     Как Ясон стремительно спрыгнул с палубы наземь.
    
80   Вслед за ним и Фронтис, и Арг, два Фриксова сына,
    
     Бросились вниз. А Медея, припав к их коленам, руками
    
     Их обнимая, волнуясь и плача им говорила:
    
     «Милые, будьте защитой мне, злополучной, а также
    
     И себя самих от Эета спасите. Ведь стало
    
85   Все уже явным, и не найти никакого исхода.
    
     На корабле нам нужно бежать, пока не взойдет он
    
     На быстроногих коней. Я дам вам руно золотое,
    
     Стража дракона сумев усыпить. Но ты, чужеземец,
    
     Вновь пред друзьями своими богам повтори обещанья
    
90   Те, что давал мне тогда, что я, уйдя за тобою,
    
     Не окажусь в тоске о родных горемыкой позорной».
    
     Грустно так говорила. И сердце забилось Ясона.
    
     Быстро с колен ее поднял и обнял, так утешая:
    
     «Чудная! Зевс Олимпиец пусть сам свидетелем будет
    
95   Клятвы, с ним Гера, браки хранящая, Зевса супруга!
    
     Вступишь ты, всеконечно, в мой дом законной женою
    
     Тотчас, как мы возвратимся обратно в землю Эллады».
    
     Так произнес и правую руку вложил в ее руку.
    
     Сразу Медея велела направить к священной дубраве
    
    
100  Быстрый корабль, чтобы там похитить руно золотое
    
     Ночью и увезти поскорей против воли Эета.
    
     Речь ее в дело они претворили тут же поспешно.
    
     Ей помогли взойти на борт и корабль оттолкнули
    
     С берега. Шумно на весла в ряд уселись герои.
    
105  А Медея, на шаг отступив, вновь к суше простерла
    
     Руки в отчаянье. Тотчас Ясон утешать ее начал
    
     Ласковой речью и ободрять печальную в скорби.
    
     В час, когда поселяне дремоту от глаз отгоняют,
    
     Ловчие мужи торопятся встать, налгсов уповая,
    
110  До рассветной зари, потому что она ослабляет
    
     Запах звериный и свежий след стирает лучами, —
    
     В этот час Ясон и Медея на берег спустились
    
     К лугу, травою поросшему, с именем «Ложе барана».
    
     Там впервые баран преклонил усталые ноги,
    
115  В этот край принеся на спине Афамантова сына.
    
     Тут же вблизи алтаря закоптелого было подножье —
    
     Фрикс Эолид поставил его в честь Фиксия Зевса;
    
     В жертву принес он там золотого чудо-барана —
    
     Так Гермес повелел, спустившись к нему благосклонно.
    
120  Их вдвоем отпустили герои, вняв Арга совету.
    
     Вот вступили они по тропе в священную рощу
    
     В поисках мощного дуба, руно где повешено было.
    
     С облаком было сходно оно, что при утреннем солнце
    
     Рдеет в жарких его лучах багряным румянцем.
    
    
125  Около дуба вверх простер огромную шею
    
     Змей неусыпный, глядящий очами быстрыми зорко
    
     На идущих. Страшно шипел он, и звук раздавался
    
     Вдоль берегов большой реки и по роще обширной.
    
     Даже те шипение слышали, кто жили в Колхиде
    
130  Возле истоков Лика вдали от Титановой Эи.
    
     Лик же отходит от потоков бурных Аракса,
    
     С Фасисом воды свои сливая священные, чтобы
    
     Стать единой рекой и влиться в Кавказское море.
    
     И пробудились от ужаса матери возле младенцев, —
    
135  Дети, едва уснув у них на .руках, от шипенья
    
     Стали во сне дрожать, а матери в страхе качать их.
    
     И, как над лесом горящим всегда начинают кружиться
    
     Клубы несметного темного дыма и друг за другом
    
     Быстро взвиваются к небу в своем непрестанном вращенье,
    
140  Каждый клубком летя отдельно зигзагообразно, —
    
     Так чудовище это свивалось в несметные кольца.
    
     Змей извивался, но девушка смело пред ним предстояла,
    
     Голосом сладким взывая к помощи Сна, чтоб сильнейший
    
     Между богами пришел усмирить свирепого змея.
    
145  И умоляла богиню ночную, подземных царицу,
    
     Дать до конца свершить, что ею задумано было.
    
     Следовал ей Эсонид, охваченный страхом. Прельщенный
    
     Песней дракон понемногу стал расслаблять напряженно
    
     Скрученный длинный хребет, выпрямляя несчетные кольца, —
    
    
150  Точно как в море уставшем волна, непрерывно волнуясь,
    
     Вдруг обретает покой, лишь глухо шуметь продолжая.
    
     Змей, однако, голову страпшую ввысь подымая,
    
     Все их стремился сдавить в челюстях, им гибель несущих.
    
     Тут Медея, сломав можжевельника ветку, сбрызнув
    
155  Жидкостью, с наговором этим зельем коснулась
    
     Глаз дракона. И сразу запах вокруг несказанный
    
     Зелья чудесного сон причинил. Голова у дракона
    
     Пала и наземь легла, а его несметные кольца
    
     Через лес многоствольный вдаль за ним протянулись.
    
160  Тут Ясон руно золотое с могучего дуба
    
     По приказу Медеи сорвал. А она, стоя рядом,
    
     Зельем тереть продолжала голову змея, пока ей
    
     Не приказал Ясон к кораблю возвращаться обратно.
    
     Вместе вышли они из тенистой рощи Ареса.
    
165  Как в полнолуние лунный луч, под кровлю скользнувший
    
     В спальню с высот на одежду тонкую, дева хватает
    
     И при виде прекрасного света всем сердцем ликует,
    
     Так восторгался Ясон, руками руно обымая.
    
     А по лицу у него и щекам в бороде светло-русой
    
170  Отблеск руна представлялся сверкающим пламенем шерсти.
    
     Сколь большой бывает вола годовалого шкура
    
     Или лани, — Ахейской зовут ее поселяне, —
    
     Столь же большим простиралось руно золотое, а сверху
    
     Шерстью было покрыто густой. На пути у Ясона
    
    
175  Даже земля под ногами его постоянно светилась.
    
     То на левом плече он нес руно золотое,
    
     И оно от шеи до ног ему доходило.
    
     То снимал, желая ощупать. Он очень боялся,
    
     Как бы смертный иль бог не отнял руна, повстречавшись.
    
180  Эос уже просияла, когда Ясон и Медея
    
     К лагерю вышли. Руно увидав, поразились герои.
    
     Молниям Зевса подобно сияло оно, и невольно
    
     Каждый с места вставал, чтобы взять или только потрогать.
    
     Но Эсонид их всех удержал. На руно же набросил
    
185  Новый покров, на корму его положивши. Медею
    
     Ввел он с собой и с речью такой ко всем обратился:
    
     «Ныне не медлите больше, друзья, домой возвратиться!
    
     Ради чего мы рискнули пуститься в плаванье это,
    
     Тяжкое столь под гнетом столь многих отчаянных бедствий, —
    
190  Все теперь свершено по замыслу девушки этой.
    
     Я добровольно ее увожу законной женою.
    
     Вы же все охраняйте ее, помощницу видя
    
     Дивную в ней всей Ахейи и вашу. Насколько я знаю,
    
     Вместе с своими людьми Эет отправится, чтобы
    
195  Нам помешать из реки спуститься в открытое море.
    
     Пусть же одни из вас, непрестанно сменяя друг друга,
    
     Будут на веслах грести, другая же пусть половина,
    
     Выставив перед собою воловьи щиты, как защиту
    
     Верную против ударов врагов, возвращенью поможет.
    
    
200  Ныне мы держим в руках судьбу и отцов и отчизны,
    
     И своих сыновей затем, что от наших поступков
    
     Ждет Эллада, позор ли принять на себя или славу».
    
     Молвил так и надел на себя боевые доспехи.
    
     Криком друзья отозвались. Ясон обнажает спокойно
    
205  Меч из ножен, разрубает канат кормового причала
    
     И на корме корабля возле девы встает при оружье
    
     Рядом с кормчим Анкеем. Корабль под веслами несся
    
     Что было сил. Спешили гребцы в открытое море.
    
     А Эету надменному с прочими колхами вместе
    
210  Стали известны уже Медеи любовь и деянья.
    
     Все в оружье на площадь они собираются. Сколько
    
     Волн морских вздымается с натиском бурного ветра,
    
     Сколько листьев ветвистого леса упало на землю
    
     В листопадную пору, — никто сосчитать не возьмется.
    
215  Столь несметны толпились по берегу Фасиса колхи
    
     С воплями и беснованьем. Эет на его колеснице
    
     С парою славных коней меж ними стоял, возвышаясь.
    
     Дал ему этих коней, дуновеньям ветра подобных,
    
     Гелий. Левой рукой Эет поднимал исполинский
    
220  Щит из шкур и меди, а правой — факел сосновый.
    
     Прямо пред ним копье его мощное воткнуто было.
    
     Вожжи коней держал руками Апсирт. Выплывает
    
     В море Арго, уносимый могучими взмахами весел
    
     И потоком быстрым широкой реки многоводной.
    
    
225  А Эет в помраченье от гнева ужасном, к светилам
    
     Руки воздев, призывал в свидетели злого поступка
    
     Зевса и Гелиоса, к всему обращаясь народу:
    
     Если ему своевольную дочь не найдут, на земле ли
    
     Или на корабле в волнах судоходного моря,
    
230  И не насытит обидчик души его праведной местью,
    
     На себя приняв весь царский гнев и невзгоду,
    
     Колхи за это поплатятся тут головами своими.
    
     Так Эет пригрозил. И колхи тотчас поспешили
    
     В реку спустить свои корабли, приладили снасти,
    
235  Быстро вышли в открытое море. И каждый сказал бы,
    
     Что не морской то поход, а птиц несметная стая
    
     С шумом мчится вперед над просторами пенного моря.
    
     С ветром попутным неслись по волнам аргонавты по воле
    
     Геры, желавшей скорее на горе Пелия дому
    
240  В Пеласгийскую землю из Эи доставить Медею.
    
     С третьей зарею они привязали причал корабельный
    
     Там, где Галис-река течет в Пафлагонские воды.
    
     Здесь приказала Медея сойти, повелевши Гекату
    
     Жертвой к себе призвать. Но как эту страшную жертву
    
245  Дева готовила, что она делала, знать да не будет
    
     Ни один человек, и меня душа не заставит
    
     Петь про эти дела. Я боюсь. Но жертвенник этот
    
     Все еще стоит, как его герои воздвигли
    
     На берегу для потомков, он издали виден прекрасно.
    
    
250  Вспомнил тут Эсонид, а с ним и все аргонавты,
    
     Как Финей говорил, что иной из Эи обратный
    
     Будет путь перед ними. Казался тот путь неизведан.
    
     Арг тогда сказал всем внемлющим слово такое:
    
     «Мы в Орхомен поплывем, как велел еще до Колхиды
    
255  Тот неложный пророк, с которым вы повстречались.
    
     Есть, однако, для нас и другая дорога, жрецами
    
     Найдена теми, кто Тритонидскую Фиву покинул
    
     В дни, когда никто ничего не знал про данаев
    
     Род святой и не мог проведать. (Разве что знали
    
260  Апиданийцы аркадяне — те, которые жили
    
     Много раньше Луны, в горах желудями питаясь,
    
     И не владели еще Девкалиды страной Пеласгийской.
    
     Славен в те времена был полями обильный Египет,
    
     Край туманный, родитель юношей прежде рожденных,
    
265  И река Тритон широко текущая, ею
    
     Весь орошаем Египет, и вышнею волею Зевса
    
     Дождь не льется над ним и поля колосятся в разливах.
    
     Некто, как говорят, оттуда кругом всю Европу
    
     С Азией вместе прошел, полагаясь на силу и смелость
    
270  Войск своих и на мощь их. В этом походе возвел он
    
     Многие города. Одни существуют поныне,
    
     А других уже нет — ведь много веков миновало.
    
     Эя доныне стоит, и в ней обитают потомки
    
     Тех мужей, которых здесь водворил покоритель.
    
    
275  Предков своих письмена хранят заботливо колхи.
    
     Там на трехгранных столбах начертались пути и пределы
    
     Моря и суши для всех людей, бродящих по свету.
    
     Есть там одна река, самый крайний рукав Океана,
    
     Очень она широка, глубока и судам проходима.
    
280  Кто ее Истром назвал, те знают ее протяженье.
    
     В нижнем теченье пространные пашни она разрезает
    
     И остается единым руслом. Истоки имеет
    
     Там далеко в Рипейских горах за дыханьем Борея.
    
     Льется оттуда с журчанием Истр; но только доходит
    
285  Он в теченье своем до народов фракийских и скифских,
    
     Как разделяется на два потока, один — в наше море,
    
     А другой позади изливается в некую бухту,
    
     А уж она раскрывается в ширь Тринакрийского моря —
    
     К вашей земле оно прилегает, если, конечно,
    
290  Как говорят, Ахелой по вашей стране протекает».
    
     Так он сказал. Богиня сама им чудо явила
    
     К счастью, и все, увидав, одобрили Арга:
    
     «Здесь нам, здесь нам путь!» — закричали. Тут показался
    
     В небе след луча, и велел он, где плыть надлежало.
    
295  Сына Лика оставив на берегу, с ликованьем,
    
     На корабле распустив паруса, они выплыли в море,
    
     Издали глядя на Пафлагонские горы. Карамбис
    
     Не обогнули. Ни ведший огонь, ни гнавший их ветер
    
     Все не стихали, пока не открылось течение Истра.
    
    
300  Между тем из колхов одни, в напрасной погоне
    
     Через Темные скалы пройдя, доплыли до Понта.
    
     А другие с Апсиртом вошли в течение Истра.
    
     Там он их стороною провел чрез Прекрасное устье, —
    
     Так, обогнав аргонавтов и миновав перешеек,
    
305  Смог он пройти в самый крайний залив Ионийского моря.
    
     Остров есть в этом самом заливе, «Сосна» ему имя;
    
     Сам трехконечный, широкою частью он смотрит на берег,
    
     Узким углом он к реке обращен, вокруг же два устья.
    
     «Нарик» зовется одно, а другое, у края, — «Прекрасным».
    
310  Через него-то и плыл Апсирт с колхийскою ратью.
    
     Между тем как Арго еще не доплыл до вершины
    
     Острова. Видя их, стада покидали в низинах
    
     Пастыри дикие; их корабли напугали безмерно,
    
     Им показалось, что чудища страшные вышли из моря.
    
315  Ведь морских судов никогда здесь не видели прежде,
    
     Их не знали ни скифы — они полукровки фракийцам, —
    
     Ни сигинны, ни гравкены, ни синдов народы,
    
     Ибо они проживают среди Лаврийской равнины,
    
     Очень пустынной. Когда же гору Ангур миновали
    
320  И далеко от горы лежащий утес Кавлиака,
    
     Колхи успели пройти то место, где Истр разветвился
    
     На два рукава, и Лаврий сзади остался,
    
     И выплывают они на простор Кронийского моря,
    
     С двух сторон замыкая пути кораблю аргонавтов.
    
    
325  Позже них пройдя по реке, аргонавты спустились
    
     К двум на этом пути островам Артемиды Бригийской;
    
     На одном из тех островов алтарь возвышался,
    
     А на другой сошли, от Апсирта скрьвзаясь, герои.
    
     Только эти два острова и миновали колхийцы,
    
330  Гнева страшась Артемиды, великой дочери Зевса.
    
     Все остальные там острова Эетовы люди
    
     Заняли от Салангона и далее, вплоть до Нестиды,
    
     Доступ к морю везде перекрыв кораблю аргонавтов.
    
     Тут бы минийцы могли в неравном противоборстве,
    
335  Будучи в меньшинстве, противнику мощному сдаться;
    
     Но заключен договор,что битвы меж ними не будет,
    
     Ибо так положил Эет, что руно золотое,
    
     Ежели подвиг они совершили, то будет по праву
    
     Их достояньем навеки, как бы им ни досталось —
    
340  Хитростью ли, либо явно, либо отняв против воли.
    
     Но Медею (о ней был главный спор между ними)
    
     Должно, у аргонавтов забрав, передать Артемиде.
    
     А уж потом кто-нибудь из владык, суд творящих, укажет,
    
     Нужно ли ей в отеческий дом воротиться обратно
    
345  Или же в землю Эллады с героями следовать дальше.
    
     Девушка это все в уме про себя прочитала,
    
     И непомерная боль терзать начала ее сердце.
    
     Отозвала она Эсонида подальше от прочих
    
     И повела за собой, пока не скрылись от взоров.
    
    
350  Тут, в глаза ему глядя, сказала Медея печально:
    
     «О Ясон! Что теперь вы задумали с колхами вместе
    
     Против меня? Неужели ты разум утратил от счастья?
    
     Может быть, ты забыл, что сказал, в нужде пребывая?
    
     Где твои клятвы Зевсом Гикесием? Где обещанья
    
355  Сладкие? Им внимая, бесстыдная, я вероломно
    
     Землю родную, славу чертогов, родителей милых
    
     Бросила. Было мне это дороже всего. И далеко
    
     С чайками жалкими рядом одна лечу я по морю
    
     Из-за деяний твоих, чтоб ты невредим оставался
    
360  В битве с землею рожденными, с медными в схватке быками.
    
     Да и руно, наконец, за которым в путь вы пустились,
    
     Взял ты злодейством моим. Срам пагубный мною оставлен
    
     Женщинам. Вот потому я считаю, что милой твоею
    
     И супругой законной, а прочим сестрой отправляюсь
    
365  Вместе с тобою в землю Эллады. Во всем благосклонно
    
     Мне защитником стань и меня не бросай одинокой
    
     От себя далеко, к своим отправляясь владыкам!
    
     Мне защитником будь! Пусть станет незыблемой правда,