1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 
520. Скрипач протягивает узкую руку к бутылке вина. Рядом с вином лежит скрипка и смычок. Рогдай во фраке, в бальных туфлях. Он рассматривает этикетку на бутылке, лицо его дергается. Он говорит подбежавшему лакею:
    
521. УБЕРИТЕ ЭТУ ВОДИЦУ, ДАЙТЕ МНЕ АБСЕНТУ…
    
522. Капельдинер уносит вино.
    
523. Скрипка, смычок. Пальцы Рогдая перебирают струны.
    
524. Лакей приносит другую бутылку. Рогдай наливает себе абсент, пьет.
    
525. Длинное запрокинутое горло Рогдая, раздувающееся от вливаемого в него спирта.
    
526. Главный подъезд театра. Капельдинеры открывают двери. Толпа врывается в вестибюль. Люди теснят друг дружку, работают локтями.
    
527. Мальчишки соскальзывают с афишных столбов и по головам, по спинам публики пробираются в вестибюль.
    
528. Одна из боковых лестниц театра. Вверх по лестнице несутся измятые, возбужденные люди. Передовой потрясает обломком трости.
    
529. Другая лестница. Множество людей, в их числе Баулин и Рахиль, — бегут на галерею.
    
530. Ослепительно освещенный театральный зал. Из всех дверей вливаются потоки людей.
    
531. В фойе. Профессор Рети, нисколько не утративший своей восторженности, внушает окружающей его молодежи:
    
532. ОН БЫЛ МОИМ УЧЕНИКОМ, ГОСПОДА…
    
533. Вокруг старика сбивается толпа. Он с энтузиазмом рассказывает им о своем ученике, о чудесной его истории.
    
534. Группа русских занимает самые дешевые места на галерке. Они хохочут, толкаются и ведут себя так же, как ведет себя счастливая молодежь на всех галерках мира. Баулин дает Рахили апельсин, она надкусывает его.
    
535. Барьер ложи. На барьере резной веер, бинокль, отделанный жемчугами, длинная коробка конфет. Рука Эллен переламывает конфету и отбрасывает ее.
    
536. В ложе баронессы Гренне. У барьера застыла декольтированная, потрясающе бледная Эллен и старушка баронесса в черной наколке. В глубине ложи безмятежно спят граф Сан-Сальвадор и барон Сант-Яго, украшенные неизменными лентами и орденами.
    
537. Первые ряды кресел, дорогие ложи. Декольтированные женщины, лорнирующие друг друга. Тщательно вымытые и выбритые мужчины.
    
538. Русские наконец уселись. Рахиль доела свой апельсин. Она обращается к Баулину:
    
539. О РОГДАЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ОН ВЫХОДЕЦ ИЗ РОССИИ..
    
540. Баулин отвечает — не знаю; он протягивает Рахили еще один апельсин. Смеясь, она отдает Баулину половину.
    
541. Рогдай в уборной настраивает скрипку.
    
542. Зрительный зал. Публика на своих местах. Капельдинеры закрывают дверь. Люстры медленно гаснут.
    
543. Гаснущие люстры. Желтый, умирающий их свет.
    
544. Поднимается занавес. На сцене симфонический оркестр. Ждут дирижера.
    
545. Рогдай настроил скрипку. Он берет пальцами несколько аккордов, один тише другого, бросает скрипку и скрывается за портьерой. Вбегает капельдинер:
    
546. ВАШ ВЫХОД…
    
547. За портьерой Рогдай делает себе впрыскивание морфием…
    
548. На сцене. Дирижер подходит к пюпитру, оглядывается, ищет глазами Рогдая.
    
549. Капельдинер мечется по уборной Рогдая.
    
550. ВАШ ВЫХОД…
    
551. Рогдай выходит из-за портьеры. Он берет скрипку, бежит к выходу.
    
552. Зрительный зал. Тьма. Молчание. Сотни рук начинают аплодировать.
    
553. В далекой перспективе сияющая сцена. К рампе подходит крохотный, уменьшенный расстоянием Рогдай и раскланивается.
    
554. Руки Рахили разжимаются, из них выпадает программа и кусок апельсина.
    
555. Листок бумаги, колеблясь в воздухе, летит с галерки и падает в партер на чью-то шевелюру.
    
556. Лицо Рахили. Она подалась вперед, страшное волнение сотрясает ее. Она кричит:
    
557. ЛЕВУШКА…
    
558. Баулин зажимает ей рот.
    
559. В далекой перспективе сцена. Рогдай играет.
    
560. Кассир бежит по коридору. В руках у него плетеный железный ящик с деньгами.
    
561. Угол уборной Рогдая. Маффи проверяет корешки проданных билетов. Вбегает кассир и торжественно ставит перед Маффи ящик с деньгами.
    
562. АНШЛАГ, СИНЬОР МАФФИ, СУМАСШЕДШИЙ АНШЛАГ…
    
563. Маффи вынимает из ящика кучу денег, тик трогает его щеки, весь стол усеян кредитками.
    
564. Куча денег на столе. Большие белые руки Маффи прикрывают разбросанные кредитки, на указательном пальце Маффи блестит перстень благородной и редкой формы.
    
565. Блещущий бриллиант в перстне у Маффи. Из бриллианта…
    
566. Пальцы Рогдая, с дьявольской быстротой бегущие по струнам.
    
567. Восторженный профессор Рети всячески мешает своим соседям: он жестикулирует, подпевает, машет руками.
    
568. Бледное, искаженное, вдохновенное лицо Рогдая. Оно прижато к скрипке.
    
569. Пальцы Маффи, пересчитывающие деньги.
    
570. Скрипка Рогдая, поющий его смычок, растрепавшиеся волосы.
    
571. Пальцы Маффи, пересчитывающие деньги. На них ложится рука Эллен.
    
572. Маффи поднимает голову. Перед ним Эллен.
    
573. ВИТТОРИО…
    
574. говорит она с нежностью:
    
575. …ВЫ НЕ ЛЮБИТЕ МЕНЯ, ВИТТОРИО?..
    
576. Скрытая зевота раздувает челюсти и скулы Маффи. Он борется с зевотой, облетающей его лицо, и не сводит с Эллен внимательных глаз.
    
577. ЛЮ… ЛЮБЛЮ…
    
578. цедит он, нехотя сгибается и целует руку, на которой пальцы Эллен провели четыре кровавых истерических полосы.
    
579. Пальцы Рогдая, бегущие по струнам.
    
580. Потухшие люстры под расписным потолком театра. Лампочки наливаются желтым светом, разгораются.
    
581. Сотни аплодирующих рук. Отделение кончилось.
    
582. Лестница. Голые серые стены. Рахиль бежит вниз.
    
583. Рогдай в своей уборной. Он окружен толпой поклонников и поклонниц. Женщины аплодируют под самым его носом. Жестикулирующий, восторженный профессор Рети атакует его. Мимо них проходит Эллен. Рогдай расталкивает толпящихся вокруг него людей, увлекает Эллен в глубь комнаты. Он спрашивает задыхаясь:
    
584. В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, ЭЛЛЕН, — ДА ИЛИ НЕТ?..
    
585. Эллен вырывает руку, она рассеянно бормочет:
    
586. ДА, ДА, ДА…
    
587. И уходит.
    
588. Рахиль бежит вниз по лестнице, вдоль глухих серых стен.
    
589. Рогдай обращается к одному из хлыщей, хлопающих в ладоши под самым носом виртуоза:
    
590. ПОСЛУШАЙТЕ… Я ХОЧУ НАПИТЬСЯ СЕГОДНЯ…
    
591. Франт вытягивается в струнку и шутливо отдает честь:
    
592. ЕСТЬ, КАПИТАН…
    
593. У входа в уборную Рогдая. Капельдинер загораживает дорогу Рахили, пытающейся прорваться за кулисы.
    
594. ПРОПУСТИТЕ МЕНЯ К РОГДАЮ…
    
595. кричит она и отталкивает служителя; он замахивается. Из-за двери выглядывает Маффи.
    
596. ЧТО ЗДЕСЬ ЗА ЯРМАРКА?
    
597. Рахиль бросается к Маффи, она умоляет пропустить ее за кулисы. Маффи склоняется перед девушкой; поклон этот — очень светский, очень тонкий, едва заметный:
    
598. С КЕМ ИМЕЮ СЧАСТЬЕ?
    
599. Рахиль:
    
600. Я РАХИЛЬ МОНКО, ЗЕМ… ЗЕМЛЯЧКА РОГДАЯ…
    
601. Итальянец кланяется во второй раз, берет руку девушки, и прежде чем поднести к губам загрубелую эту, красную, с дурно остриженными ногтями руку, он окидывает ее мгновенным боковым взглядом и задерживает трепещущие пальцы в своей большой и спокойной руке. Рахиль дергает руку, итальянец целует кисть ее на сгибе, кланяется в третий раз и говорит:
    
602. НЕ БУДЕМ ВОЛНОВАТЬ РОГДАЯ ВО ВРЕМЯ КОНЦЕРТА, НЕ УГОДНО ЛИ ПОЕХАТЬ КО МНЕ, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ У МЕНЯ ЧЕРЕЗ ЧАС…
    
603. Рахиль пожимает руки Маффи. Итальянец вынимает из жилетного кармана пудреницу, карандаш для губ и протягивает их растерявшейся Рахили.
    
604. НЕ УГОДНО ЛИ ПОПРАВИТЬСЯ?
    
605. Рахиль отшатывается. Карман ее платья расстегивается, в кармане — дуло маленького браунинга.
    
606. Пальцы Маффи захлопывают крышку пудреницы.
    
607. Дуло браунинга, выглядывающее из кармана.
    
608. Маффи прячет пудреницу и карандаш для губ в жилетный карман и уводит Рахиль.
    
609. Подъезд театра. Автомобиль Маффи. В машине дремлет шофер. Ни лица, ни рук его не видно. Шофер закутан в шубу, возвышающуюся над рулем меховой бесформенной глыбой. Трудно угадать человека за этой торчащей шершавой скалой. К автомобилю подходят Маффи и Рахиль. Итальянец подсаживает девушку, захлопывает за ней дверцу, расталкивает шофера. Из невообразимой кучи меха не спеша высовывается маленькое морщинистое и удивительно равнодушное лицо шофера. Маффи говорит, куда ехать, и прыгает в автомобиль… Прожекторы автомобиля зажигаются. Два стремительных луча ложатся на мостовую. Машина двинулась.
    
610. Ночь. Улица Берлина. В высоте вращается ослепительная электрическая скрипка с гигантскими буквами: ЛЕО РОГДАЙ.
    
611. Автомобиль Маффи выбрался из центра города. Он вьется между телегами, везущими на рынок битых свиней.
    
612. Усаженная платанами аллея возле виллы Гренне. Ночь. Колеблющиеся верхушки деревьев. Внизу на земле летит автомобиль Маффи, и впереди него летят две огненные стрелы прожектора.
    
613. Салон баронессы Гренне. Ночь. Венецианское окно. Луна плывет мимо окна и бросает мертвенный свой луч на статую, стоящую в нише у окна, на мраморное слепое лицо Аполлона.
    
614. Маффи и Рахиль выходят из автомобиля. Итальянец вынимает из вазочки, вделанной в стенку автомобиля, розу и преподносит ее Рахили.
    
615. Вестибюль в доме Гренне. Звонок. Швейцар открывает дверь. Маффи отводит швейцара в сторону и строго ему что-то наказывает. Лакей — рослый малый с прекрасным и двусмысленным лицом — искоса взглядывает на Рахиль.
    
616. Салон Гренне. Лакей открывает свет. Маффи указывает девушке место возле статуи Аполлона и сам растягивается в кресле против нее. Он закуривает сигару. Рахиль:
    
617. НЕ ПРАВДА ЛИ, МЫ ДОЛЖНЫ ЗАСТАВИТЬ РОГДАЯ ПОРВАТЬ КОНТРАКТ С ЕГО АНТРЕПРЕНЕРОМ?.. ОН СОВСЕМ БОЛЕН, ЕМУ НАДО ЛЕЧИТЬСЯ, НЕ ПРАВДА ЛИ?
    
618. Маффи утвердительно кивает головой. Дверь в салон слегка приоткрывается. Рахиль вскакивает, она застывает у статуи Аполлона.
    
619. В комнату входит полицейский чиновник. Рахиль всем телом подается вперед и видит полицейского и пробор его, расчесанный тщательно, до блеска. Маффи кланяется чиновнику, выхватывает из кармана Рахили револьвер, кладет его на стол и говорит, указывая на девушку:
    
620. ИМЕЮ ЧЕСТЬ ПРЕДСТАВИТЬ ВАМ РАХИЛЬ МОНКО, РУССКУЮ УГОЛОВНУЮ ПРЕСТУПНИЦУ, БЕЖАВШУЮ ИЗ РОССИИ И ПОДЛЕЖАЩУЮ НЕМЕДЛЕННОЙ ВЫДАЧЕ РУССКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ.
    
621. Лицо Рахили, обращенное к Маффи. Она выронила цветок, преподнесенный ей итальянцем. Смятая роза падает на браунинг.
    
622. Роза и револьвер.
   
   
    
     
Восьмая часть
    
    
623. На блюде красуется жареный гусь с плюмажем. Гусь этот служил для кутящей компании пепельницей. Он весь истыкан окурками.
    
624. Блюдо с нетронутым гусем стоит посредине стола, забросанного посудой, залитого вином. Рука Рогдая втыкает в гуся дымящуюся папиросу.
    
625. Отдельный кабинет ресторана. Рассвет. Остатки постыдного пиршества. Рогдай, шатаясь, делает несколько шагов.
    
626. Он переступает бездыханное тело валяющегося на полу человека. Спящий подогнул ноги, он закусил бифштекс, наколотый на вилку, и так и заснул.
    
627. Разгорающееся небо. Восход солнца,
    
628. Улица в Берлине. Одинокий дворник метет тротуар у отеля «Империя». Дворник облокачивается на метлу, заворачивает рубаху, чешет голый живот и, подняв всклокоченную голову к небу, зевает, долго, упрямо, с дрожью.
    
629. Сквозь ветви озаренных солнцем деревьев виден котел для выварки цемента. В котле, спутавшись, перемешавшись грязными телами, спят беспризорные ребята. Один из них проснулся, чихнул, протянул к небу черные, тонкие руки и подмигнул пьяному, прислонившемуся к котлу. Пьяный этот — Рогдай. На нем фрак, бальные туфли и смятый цилиндр, надвинутый на лоб.
    
630. Рогдай приподнимает цилиндр, мутные его глаза бессмысленно устремлены на подмигивающего мальчика; он уходит шатаясь.
    
631. Конура Баулина рядом с камерой парового отопления. Комната изрезана вздутыми жилами — трубами от котлов. Комната стиснута пыльными лапами труб. Бородатый, плохо одетый человек русского обличья, расхаживает по комнате. В неутомимом его хождении чувствуется давнишняя тюремная сноровка. Он протоптал полосу от одного угла к другому… Отлакированная полоса мерцает на выщербленном полу. Рядом с конурой — камера парового отопления. Баулин возится у котлов.
    
632. Баулин растапливает котел, разбивает молотом уголь. Он работает рассеянно и по недосмотру колотит по башмакам, брошенным рядом с грудой угля. Истопнику невмочь работать, тоска одолевает его. Он превратил башмаки в блин и не видит этого. Баулин бросает молот, идет в свою комнату. Бородатый человек приостанавливает бег, он говорит, глядя на Баулина в упор:
    
633. ИТАК, ТОВАРИЩ БАУЛИН, МЫ НЕ ВОЗРАЖАЕМ ПРОТИВ ОТЪЕЗДА ВАШЕГО В РОССИЮ НА НЕЛЕГАЛЬНУЮ РАБОТУ…
    
634. Баулин кивает головой. Он подходит к окну, вырезанному высоко в стене под потолком. В окно видны заплетающиеся ноги в бальных туфлях, ноги Рогдая.
    
635. Прачечная в отеле «Империя». Китаец заснул над грудой выглаженных им крахмальных мужских рубах. Тонкая струйка слюны вытекает изо рта спящего и растекается по сияющей манишке. Стол Рахили свободен. В комнату входит Баулин. Он склоняется над столом Рахили, смотрит на часы, показывающие четвертый час утра.
    
636. Солнце всходит над платановой аллеей, ведущей к дому Гренне.
    
637. Рогдай, путаясь в деревьях, пробирается к вилле.
    
638. Вестибюль в доме баронессы. Вещи и мебель разбросаны в беспорядке. Уборка. Стулья поставлены на столы, вешалка отодвинута. Вдоль стены крадется Рогдай.
    
639. В коридоре. Рогдай натыкается на бархатную портьеру, отделяющую одну из комнат от коридора. Из комнаты доносятся голоса… Рогдай слушает, цепенеет.
    
640. Комната баронессы Гренне. Маффи в бешенстве колотит хлыстом по столу. Перед ним в служебных позах баронесса, граф Сан-Сальвадор и барон Сант-Яго. Маффи кричит:
    
641. ВСЕ, ЧТО Я ЗАРАБАТЫВАЮ НА КОНЦЕРТАХ РОГДАЯ, УХОДИТ НА ВАШУ ЗЛОВОННУЮ ДЫРУ… С ВОСКРЕСЕНЬЯ ПОВЫСИТЬ РАСЦЕНКУ НА ЖЕНЩИН. НА ЭЛЛЕН В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ…
    
642. Маффи размахивает хлыстом перед самым носом баронессы.
    
643. Рогдай заворачивается в портьеру.
    
644. Маффи трясет графа Сан-Сальвадор.
    
645. А ВАС Я ВЫГОНЮ И ВОЗЬМУ НА ВАШЕ МЕСТО ЭКС-КОРОЛЯ ПОРТУГАЛЬСКОГО…
    
646. Шевелящаяся портьера. За тяжелыми ее складками содрогающееся тело Рогдая.
    
647. Ободранный граф Сан-Сальвадор отступает перед разъяренным своим повелителем. Старик, перепуганный насмерть, крестится мелким частым крестом.
    
648. Рогдай пробирается вдоль стены. Видна только сутулая его спина.
    
649. В коридоре старинные часы бьют четыре. Кукушка кивает бойко головой.
    
650. Рогдай открывает дверь в комнату Эллен и отшатывается.
    
651. Край неба. Восход солнца.
    
652. В комнате Эллен. Она спит в постели с Кальнишкером.
    
653. Рогдай пробирается к ночному столику, где в стакане воды лежит искусственная челюсть Кальнишкера. Рогдай берет челюсть, пальцы его сжимаются.
    
654. Пальцы Рогдая сжимают челюсть Кальнишкера. Диафрагма.
    
655. Из диафрагмы: слепое мраморное лицо Аполлона.
    
656. Письменные принадлежности, разложенные с необыкновенной тщательностью и любовью: чернильница, стопка ручек и карандашей, тряпочка для обтирания перьев, аккуратно нарезанная бумага, пресс-папье, машинка для оттачивания карандашей.
    
657. Салон баронессы. Допрос Рахили полицейским чиновником. Рахиль прижалась к статуе. Чиновник пишет протокол — много часов. Он пишет медленно, каллиграфически, забыв обо всем на свете. Почерк его — дьявольской красоты.
    
658. ИТАК, ВЫ ПОЛИТИЧЕСКАЯ, А НЕ УГОЛОВНАЯ?..
    
659. спрашивает чиновник и, получив утвердительный ответ, снова начинает разрисовывать исписанные листы, похожие больше на японские гравюры, чем на рукопись.
    
660. Рахиль обнимает мраморные ноги Аполлона. Статуя чуть-чуть сдвинулась с деревянного своего основания.
    
661. Рогдай входит в гардеробную комнату Эллен. Он открывает платяной шкаф и перебирает платья, висящие на плечиках.
    
662. Раскрытый шкаф Эллен. Вещи светской женщины. Туфли, платья, духи, перчатки.
    
663. Рогдай находит платье, в котором была Эллен, когда они познакомились, платье с длинным расшитым золотом поясом.
    
664. Баронесса Гренне и старички выходят гуськом из комнаты… Разъяренный итальянец бросает им вслед хлыст и попадает в согбенную спину Сан-Сальвадора.
    
665. В гардеробной Эллен. Рогдай снимает со стены портрет, изображающий его в пору юности и силы. В стену вбит крюк.
    
666. Крюк на стене.
    
667. В салоне. Чиновник кончил четвертую страницу и собирается писать пятую. Не спеша промокает он исписанный лист, любуется им, встряхивает его. В комнату входит Маффи.
    
668. ВЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?
    
669. Чиновник, брошенный с небес на низменную землю:
    
670. ФРЕЙЛЕЙН УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ОНА ИМЕЕТ ЧЕСТЬ БЫТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРЕСТУПНИЦЕЙ. Я ПИШУ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ КРАТКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ…
    
671. Маффи зевает, машет рукой.
    
672. КОНЧАЙТЕ И УВЕЗИТЕ ЕЕ… ПОРА СПАТЬ…
    
673. Маффи снимает с себя фрак, кидает его. Фрак зацепился за статую и повис на руке Аполлона. На тахте для Маффи приготовлена постель. На ночном столике выставлено все, что бывает нужно ночью сорокалетнему мужчине, т. е. облатки, бутылка содовой воды, французский роман, халат и проч. и проч. Итальянец расстегивает воротник. Морщится, воротник сидит туго.
    
674. Рахиль, не отходя от статуи Аполлона, спрашивает Маффи:
    
675. ГДЕ РОГДАЙ?
    
676. Маффи швырнул воротник, наливает себе содовой воды и отвечает:
    
677. РАЗВЕ Я СТОРОЖ БРАТУ МОЕМУ, АВЕЛЮ?..
    
678. Статуя Аполлона сдвинулась с места. Рахиль уперлась в нее плечом, она сбрасывает с пьедестала саженную фигуру. Статуя Аполлона падает на пол, на тахту, разбивает голову Маффи, разлетается на множество кусков.
    
679. Рахиль повалила Маффи на тахту. Она царапает ему лицо и кричит:
    
680. ГДЕ РОГДАЙ?
    
681. Голова Маффи разбита, глаза залеплены. Рахиль душит его, чиновник набрасывается на девушку, зажимает ее в наручники.
    
682. Окровавленный, ослепленный Маффи щупает руками воздух. Он приподнимается и ползком тащится к Рахили.
    
683. Полицейский волочит по полу отбивающуюся Рахиль. Вышибает дверь и у портьеры в соседней комнате натыкается на чьи-то ноги.
    
684. Тело Рогдая, повесившегося на поясе, расшитом золотом, покачнулось от толчка. Оно медленно вертится и поворачивается удавленным лицом к зрителю.
    
685. Рахиль заглянула в лицо самоубийцы, подняла кверху руки, закованные в кандалы, и упала на пол.
    
686. Маффи ползет за Рахилью следом. Он нащупывает в кармане револьвер, вынимает его и стреляет не целясь.
    
687. Рука Рогдая, сжимавшая челюсть Кальнишкера. Пуля пробивает руку, пальцы мертвеца разжимаются, выпускают челюсть. Тело удавленника вертится и оборачивается спиной. Диафрагма.
    
688. Конура Баулина. Бородатый человек, примостившись у труб, чинит свои штаны, он зашивает их неумелыми, мужскими, солдатскими стежками и изредка взглядывает в сторону камеры парового отопления, где Баулин разводит котлы.
    
689. Баулин у пылающего котла. В подвал тихонько входит Рахиль… Она снимает косынку с головы. Голова ее седа. Она прислонилась к стене, молчит, потом спрашивает, не поднимая головы:
    
690. КУДА ТЕПЕРЬ?..
    
691. Пламя разгорающихся углей. Баулин отвечает:
    
692. ТЕПЕРЬ В РОССИЮ…
    
693. В переплете труб лицо бородатого человека, склонившегося над штанами. Он скосил глаза в сторону Баулина и снова отвел их.
    
694. Полоса на полу, протоптанная Баулиным и его другом.
   
  
  
   
    
Блуждающие звезды
    
(рассказ для кино)*
   
   
Брянский вокзал в Москве. Над стеклянным навесом вокзала — ночь. К перрону подходит киевский поезд. Перронная толчея, перронная любовь — и носильщики, мгновенные провожатые нашей любви. Носильщики катят тележки, заполненные тюками битой птицы и живой птицы в клетках. Девушка, приехавшая из еврейского местечка Деражни, запуталась в скрежещущих потоках и преградила им путь. Девушку зовут Рахиль Монко. Тележки виляют вокруг нее с железным лязгом и чертят молнии.
   
— Видать нашенских, — ревет носильщик над ухом Рахили и, грохоча, несется дальше. Носильщик этот мал ростом, твердое его лицо похоже на все лица в мире и ни на кого не похоже, а голос его чист, громаден, полон победы и бешенства.
   
— Видать нашенских из Царевококшайска, — ревет носильщик и, грохоча, несется дальше. Машины грома заведены над Рахилью, она валяется в ногах у перронной любви, все эскадроны ночи стучат копытами по стеклянному навесу Брянского вокзала.
   
Рахиль Монко приехала из местечка Деражни затем, чтобы поступить на Московские Высшие Женские курсы или, если это не удастся, то в зубоврачебную школу. Лицо у Рахили такое же, какое было у Руфи, жены Вооза, у Вирсавии, наложницы Давида, царя Израильского, или у Эсфири, жены Артаксеркса. В Москву Монко привезла рекомендательное письмо от земского деражненского агронома к Ивану Потапычу Буценко, содержателю номеров «Россия». О Рахили можно сказать, что любовь ее к науке была так же велика, как любовь к истине у Ленина, у Дарвина или у Спинозы.
   
Рахиль садится в трамвай, отходящий от Брянского вокзала. Блеск трамвайных огней ошеломляет ее. Надо помнить, что за всю жизнь она ни разу не выезжала из Деражни. Рахиль не может сдержать себя, она смеется от счастья. Старый человек сидит рядом с ней, старый человек в форменном картузе. По должности он участковый полицейский врач. Когда была его пора — он был любим многими женщинами, и все женщины, любившие его, были истеричками. Характер доктора нежен и апатичен. Он смотрит на Рахиль и думает о том, что вот этой девушке предстоит узнать все то, что для него стало прошлым, и все же она знает о жизни больше, чем он, старый человек, который начинает уже догадываться о смерти. Девушка знает больше, иначе она не смеялась бы.
   
— Отчего вы смеетесь? — спрашивает ее доктор и приподнимает фуражку над нежной лысеющей головой.
   
— Так приятно ездить в московском трамвае, — отвечает Рахиль и смеется еще пуще.
   
Тогда доктор отодвигается от нее. «Истеричка, — думает он. — О, боже мой, все они истерички».
   
Номера «Россия» помещаются на Варварке, у Старой площади, в древнем переулке. Их содержат старые старики, Буценки, Иван Потапыч и Евдокия Игнатьевна. Жизнь этих людей была чиста и счастлива. Они родили много здоровых детей, из которых каждый кончил специальное учебное заведение. Межевой институт или Горный институт или Петровско-Разумовскую Академию. Никто из сыновей Буценко не страдал дурными русскими страстями, т. е. они не уходили в богоборцы, не вешались в станционных уборных, не женились на еврейках.
   
Номера стариков Буценко отличались чистотой. Чистота в них сияла, как лик Иисуса Христа. В каждом номере к кровати, к кисейному пологу был привешен образок. Останавливались в «России» хлебные торговцы из Ливен, из Ельца, из Ряжска — люди с неопасными склонностями, требовавшие, чтобы ужин подавался бы в номер и состоял бы из домашних блюд, приготовленных как угодно, но только не по-ресторанному.
   
Прислуг Буценко держали необыкновенно душевных. Это всегда бывали болезненные бабы из очень дальних краев, из Архангельской губернии, с Белого моря, и русский говор этих баб был так цветист и прекрасен, что кабы они не служили в номерах, то их можно бы сделать сказительницами северных сказок и былин и они имели бы успех в театрах.
   
Таковы были номера «Россия».
   
Кухня Буценок. Евдокия Игнатьевна, малиновая старушка, стряпает у плиты; Иван Потапыч, завернутый в душистую летящую седину, пишет меню на завтрашний день. В конце каждого листка он ставит — «С почтением». Оба супруга в передниках, у обоих оттопыриваются опрятные тугие животы. Звонок. В кухню входит Рахиль Монко и, робея, подает письмо, Иван Потапыч читает письмо стоя и с серьезностью, как судья, выслушивающий присягу свидетелей, но чем дальше, тем лицо Буценко светлеет все умильнее.
   
— От Владимира Семеныча, — говорит он малиновой старушке, — от милого знакомца…
   
Вот письмо Владимира Семеныча:
   
…Любезнейший Ванек, Иван Потапыч. Предъявительницу сего, мою землячку, человека большой души, рекомендую тебе в качестве помесячной жилицы со столом. С наивозможнейшими трудностями вырвалась она из нашей богом (увы и ах!) не хранимой дыры, дабы продолжить зубоврачебное или иное, к которому представится возможность (в чем, Ванек, крепко уповаю на тебя и на хлопотунью Евдокию Игнатьевну, которую помню совсем как бы во вчерашний день, не знаю, как она меня, искренне желалось бы, чтобы обоюдно), образование, к которому землячка моя питает «влечение, род недуга…»
   
Письмо это, слезясь и умиляясь, Иван Потапыч прочитал до конца, потом он мягкими дедовскими руками взял руки Рахили.
   
— Владимира Семеныча мне не забыть, — сказал старик, — в запрошлом году в Останкине мы пировали с ним на Рождество…
   
И больше Иван Потапыч ничего не мог сказать потому, что ему трудно было объяснить историю его знакомства с Владимиром Семенычем, в которой не было ничего интересного для людей и было так много душевных сокровищ для него самого, для Ивана Потапыча.
   
В запрошлом году, в превосходную снежную ровную зиму, он поехал к старшему сыну в Останкино на елку и повстречался там с чьим-то другом, неведомо чьим, с Владимиром Семенычем. Гости, приехав, одарили детей, осыпали для веселья снег с крыши, сбивали ледяшки с водосточных желобов и потом выпили французского вина. Опьянев, Владимир Семеныч стал признаваться старому Буценке в таких тайных вещах, о которых не стоило бы говорить чужим людям, но агроном говорил, так тягуче и искренно, так внимательно и насмешливо, что никакого стыда в этом не было, а была только любовь к чужому человеку, т. е. Ивану Потапычу. Он рассказал старику, что жена его очень молчаливая женщина, добивается того, чтобы не рожать от него детей и еще тайные вещи.
   
На следующий день гости встали в двенадцатом часу, полдень был похож на утро, снег блестел, окна искрились и ваточная нянька, шаркая, кряхтя и сдержанно радуясь, разносила дрова по печкам.
   
В Москву Иван Потапыч ехал в маленьких санках вместе с агрономом. Их везли серые лошади с круглыми крупами, хорошо выезженные, и старик не мог довольно надивиться тому, что он не испытывает изжоги или дурноты от выпитого вчера вина и поэтому еще больше любил случайного своего спутника.
   
Вот и все знакомство Буценки с агрономом. Владимир Семеныч присылал еще два письма из провинции, в которых просил о приятных одолжениях: в одном — о высылке каталога семян, в другом просил справиться, действительно ли симментальский молочный скот из Деражни получил на Московской сельскохозяйственной выставке похвальный отзыв, а третье письмо было об Рахили. За выполнение последней этой просьбы Иван Потапыч взялся с горячностью. Он закричал жене очень громко: «Вздуй нам, мать, самоварчик и навали нам пирогов, мать…» — и повлек Рахиль в предназначенный ей номер. Из окна этой комнаты видна была синяя церковка с желтыми луковками и синими звездами, написанными на куполах. Увидев церковку, Рахиль поняла, что в ее жизни все изменилось к лучшему и что она увидела, наконец, Москву, предел своей мечты. Старик, пыхтя и обливаясь светящимся потом, принес кувшин воды и стал поджидать с полотенцем в руках конца сборам Рахили. Но сборы ее были долги. Девушки, возросшие в строгой семье и ждущие от жизни многого, умываются долго. Старику надоело ждать, и он перелистал брошенный на стол паспорт новой жилицы. Паспорт был на имя Рахили Хананьевны Монко, и на третьей его странице была оттиснута печать — «Где евреям жить дозволено».
   
Рахиль кончила умываться и протянула к старику за полотенцем красные сильные руки. Но лицо старика стало жалким и сердитым.
   
— Стыдно вам обманывать, — сказал он и одернул полотенце, — ах, какой стыд…
   
Он побежал слабыми шагами из комнаты и встретился на пороге с Евдокией Игнатьевной, отягощенной подносом, окутанной парами самовара, пирогов и пышек.
   
— Обратно, — закричал Иван Потапыч, — поучись у людей, мать, они стыд на помойку кинули…
   
Рахиль не нашла пристанища в номерах «России». До полуночи она блуждала в поисках ночлега и в полночь пришла изнеможенная на Воскресенскую площадь к Иверской. Там у Иверской трещал веселый гром московской улицы. Цыганята, плясавшие на мостовой, кинулись к Рахили и взяли ее в круг. Цыганята кружились, пели и потрясали бубном. Старый перс приблизился к девушке и положил ей руку на плечо. Крашеным царственным пальцем он прикоснулся к ее груди. И потом юродивый зашагал к ней на голых, розовых, чудовищно тонких ногах. Ноги его гнулись и скрипели в сочленениях, желтая слюна кипела в клочковатых усах и синий луч блестел в цепях, оковывавших шею калеки. Синий луч блистал в железе, как обледеневшая аллея блестит под луной, воск сиял и растапливался в часовне, веселый бой московской улицы играл вокруг Рахили.
   
Перс, не снимавший с девушки старых глаз, ущипнул ее раскрашенным пальцем, цыганята погнались за нею и стали обдирать ей подол. Тогда Рахиль побежала изо всех сил. Она пересекла Красную площадь, пересекла Москву-реку и вбежала в Замоскворечье, в искривленный переулок. В переулке этом, в конце его, над ободранной дверью, бурно дымился фонарь. «Номера для приезжающих с удобствами» — было написано под фонарем. «Номера — Герой Плевны».
   
Звезды в переулке были громадны, снег чист, небеса глубоки.
   
В служебном отделении гостиницы «Герой Плевны» коридорный Орлов, вдовый человек, снаряжает ко сну сына своего Матвея. Матвею пошел одиннадцатый год, он укутан в пурпурное оранжевое тряпье, штаны его состоят из многих частей, отец стаскивает с него каждую часть отдельно. Мотька выучил только что стихотворение, к завтрему в школу. И он не может утерпеть, чтобы не рассказать отцу свой урок.
   
«И он мне грудь рассек мечом, — шепчет Мотька, засыпая, — и сердце трепетное вынул, и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул…»
   
— Богатейший стишок, — говорит Орлов сыну и трижды крестит его на сон, — вот и в гражданском стишке бывает — вся жизнь описана. Тут, Мотя, и про нас, чай, есть, что мы каждому супнику даемся на мозоль лезть, тут и про божество и про матерей…
   
Орлов долго объясняет Мотьке про нашу жизнь, про матерей и супников, но Мотька спит уже. Коридорный встряхивает тогда сыновью куртку, он рассматривает, нет ли в ней изъяну, в это мгновение в комнату входит Рахиль.
   
— Нельзя ли номер, — говорит она, робея, — прошу вас…
   
— Без мальчика не пускаем, — отвечает Орлов, откусывает нитку и усаживается штопать сыновью куртку, — кто-то у тебя есть или фраер кто твой?..
   
Рахили невдомек. Все невдомек ей в речах Орлова. Она спускается по лестнице, выходит в переулок. Звезды в этом переулке громадные, снег чист, небеса глубоки. Обожженная беременная баба сидит на крылечке, живот ее растет вкось, и она поет тихонько крестьянскую венчальную песню. Возле нее у крылечка стоит студент, русый парень, с беспечной, беспечальной, бездонной фуражкой на кудрях.
   
— Чудно мне что-то, — говорит студент Рахили, — вы кто такая?
   
— Я еврейка, — отвечает Рахиль. И тут — кабы им не столковаться, тогда жизнь не стоила
   
бы потраченного на нее труда.
   
— Послушайте, душа человек, — сказал студент Рахили, — Орлов не пускает вас в номер, потому что вы без мальчика, меня он поносит, потому что я без девочки… Послушайте, душа человек, зовут меня Баулин, я парень свойский…
   
И тут — кабы у вдового Орлова осталось душевного огня, чтобы удивляться на что-нибудь, кроме как на свою необыкновенную жизнь, то он удивился бы тому случаю, что два человека, вытолканные им поодиночке, так скоро заявились снова и заявились вместе.
   
— Спроворь нам, папанька, номерочек, — закричал ему Баулин и не взошел на порог. Орлов отложил куртку и заплевал свои пальцы, исколотые иголкой.
   
— А она сказывала, у ней фраера нет, — пробормотал он и побрел со свечой в коридор показывать гостям номер.
   
В коридоре «Героя Плевны» пахло семенем, хлебом и яблоками. У одной стены лежали сваленные в угол ночные горшки и жестяные умывальники. В другом углу лежали картины в золотых рамах. Орлов прошлепал по коридору и открыл дверь комнаты.
   
— Вот, — сказал он, — сыпь, купец, за номерочек.
   
— Ты ризы мне в номерочке смени, — возразил парень Орлову и показал на запятнанную простыню.
   
— Мы опосля каждого меняем, — ответил коридорный, смахнул грязную простыню, накрыл ею стол и разостлал на кровать сырую, пахнувшую чесноком тряпку. Потом Орлов зашлепал вон из номера и вернулся, прижимая к груди ночную посудину.
   
— Все справно, — сказал он и запнулся, потому что Баулин ударил его в грудь.
   
— Уйди, сволочь, — прошептал парень с отчаянием, — уйди, родной, прошу тебя, — и стал бить Орлова по рукам. Коридорный спрятал тогда посудину за спину и произнес с горьким торжеством:
   
— Ты еще мать соплями обделывал, когда я семью, сам-шесть, кормил.
   
Щеки Орлова разгорелись, он стал красив, как чахоточный, и не захотел уходить даже тогда, когда получил деньги за номер. Потом ему взбрело на ум постирать Мотьке рубаху, и он ушел, оставив Баулина с девушкой в номере. За окном их комнаты была черная вода Москвы-реки и ночь вся в золотых дырах. Рахиль посмотрела в окно, погладила сырые стекла с необыкновенной дрожью и нежностью в пальцах и заплакала. Она подошла к зеркалу, но оно оказалось исцарапанным надписями, никуда не годными. Одна из надписей была вырезана фигурным церковнославянским шрифтом.
   
«Нынче, — было вырезано на зеркале, — в первом часу пополуночи имел встречу с дивной женщиной-другом, — имя отказывается назвать, давай бог, чтобы обошлось благополучно…»
   
Надписей на зеркале было множество, Баулин оттянул Рахиль от постыдного этого места.
   
— Душа человек, — закричал он так звонко, как только мог, — валитесь-ка вы на кровать, а я лягу у двери, авось соснем…
   
Парень вынул из шинелишки тючок прокламаций, изданных московским комитетом социал-демократической партии, подложил тючок себе под голову, растянулся, захохотал и заснул.
   
Времени было уже два часа ночи — веселый московский бой кончился, свеча погасла, Баулин захрапел. И только за стеной гармонический, скучный девический голос все ныл нараспев:
   
— Жид ты этакий, Ваня, — ныл скучный голос, — гляди, чего выкамариваешь, я твой рубль потом на зуб возьму, право возьму, пусть мне света не дождаться…
   
1926 г.
  
  
   
    
Комментарии
   
   
В примечаниях сначала указывается первая публикация текста, потом, в случаях его отличия от первоначального, источник, по которому он опубликован в двухтомнике 1990 г. и воспроизводится в нашем издании. Если составитель настоящего издания избрал в качестве основного иной текст или произвел специальную сверку, указание на источник сопровождается словами «Печатается по…»
   
Датировки в конце рассказов рассматриваются как часть авторского текста и сохраняются даже в тех случаях, если они не совпадают с датами первых публикаций.
   
Впервые все бабелевские тексты сопровождаются реальным комментарием. В примечаниях использованы разыскания и наблюдения В. Ковского, Э. Когана, Е. Краснощековой, Ш. Маркиша, Е. Перемышлева, С. Поварцова, Б. Сарнова, У. Спектора, Е. Шкловского, А. Эппеля.
   
   
Автобиография*
   
Впервые: Писатели. Автобиографии и портреты современных русских прозаиков / Под ред. Вл. Лидина. М., 1926.
   
И. Э. Бабель. Статьи и материалы. Л.,1928.
   
Авторская датировка: Сергиев Посад. Ноябрь, 1924.
   
Талмуд — основной памятник иудаизма, свод древнееврейских религиозных трактатов.
   
Измайлов Александр Алексеевич (1873–1921) — прозаик, литературный критик, пародист, с 1916 года редактировал газету «Петербургский листок».
   
Поссе Владимир Алексеевич (1864–1940) — журналист, с 1898 года редактировал петербургский журнал «Жизнь».
   
Он напечатал первые мои рассказы в ноябрьской книжке «Летописи» за 1916 год… — В редактируемом Горьким журнале «Летопись» (1916, № 11) были опубликованы рассказы «Илья Исаакович и Маргарита Прокофьевна» и «Мама, Римма и Алла».
   
…потом служил в Чека… — Этот этап биографии Бабеля (о нем упоминается и в финале рассказа «Дорога») датируют январем — маем 1918 г. (см.: Спектор У. Краткая летопись жизни и творчества Исаака Эммануиловича Бабеля // Бабель И. Пробуждение. Тбилиси, 1989. С. 422). Существуют и обоснованные сомнения на этот счет (см.: Ковский В. Судьба текстов в контексте судьбы // Вопросы литературы. 1995. Вып. 1. С. 53–57).
   
   
Начало*
   
Впервые: Литературная газета, 1937, № 33, 18 июня.
   
Одновременно: Правда, 1937, № 166, 18 июня, заглавие: Из воспоминаний.
   
Мемуарный очерк опирается на интервью, данное С. Трегубу в июле 1936 года, вскоре после смерти Горького: Учитель. Беседа с тов. И. Бабелем // Комсомольская правда, 1936, № 172, 27 июля.
   
Год ХХI. Альманах. Кн. 13. М., 1938.
   
…из искры возгоралось пламя. — Цитата из стихотворения поэта-декабриста А. И. Одоевского (1822–1839) «Струн вещих пламенные звуки…», представляющего ответ на пушкинское «Во глубине сибирских руд»: «Наш скорбный труд не пропадет, Из искры возгорится пламя…». Афоризм стал эпиграфом социал-демократической газеты «Искра» (1900–1903). Вторая реминисценция в данном случае важнее первой.
   
   
Одесса*
   
Впервые: Журнал журналов, 1916, № 51, декабрь, цикл: Мои листки, подпись: Баб-Эль.
   
…об Изе Кремер — Кремер Изабелла Яковлевна (1889–1956), родилась в с. Бельцы близ Одессы, прославилась в жанре «интимных песенок», исполнявшихся на собственные стихи; с 1919 г. в эмиграции, в 1920-е гг. выступала на Бродвее, умерла в Аргентине.
   
Уточкин Сергей Исаевич (1876–1915/1916) — один из первых российских летчиков, выступавший с демонстрационными авиаполетами во многих городах России, уроженец Одессы, упоминается в Дневнике и рассказе «Справедливость в скобках».
   
А поодаль от широкого моря дымят фабрики и делает свое обычное дело Карл Маркс. — Политический намек: имеется в виду теория классовой борьбы Карла Маркса (1818–1883), согласно которой фабричные рабочие, пролетарии станут могильщиками буржуазного строя.
   
…пароходы, пришедшие из Ньюкастля, Кардифа, Марселя и Порт-Саида… — перечислены известные портовые города Англии (два первых), Франции и Египта.
   
Петербург победил Полтавщину, Акакий Акакиевич скромненько, но с ужасающей властностью затер Грицко, а отец Матвей кончил дело, начатое Тарасом. — Акакий Акакиевич Башмачкин, Грицко, Тарас Бульба — персонажи повестей «Шинель» (1842), «Сорочинская ярмарка» (1829), «Тарас Бульба» (1835, 2 ред. — 1842). Отец Матвей (Матвей Александрович Константиновский, 1791–1857) — протоиерей из Ржева, духовник Н. В. Гоголя. Имется в виду эволюция Гоголя от веселости ранних повестей к трагическому гротеску, мрачности петербургских повестей и религиозному аскетизму последних лет.
   
С Полита и с девки льет пот, а дилижанс громыхает по сожженной светлым зноем дороге. — Кратко пересказывается фабула новеллы Мопассана «Признание», к ней Бабель обращается еще дважды: в начале 1920-х гг. он делает перевод, опубликованный в собрании сочинений французского новеллиста, в новелле «Гюи де Мопассан» сцена работы над переводом становится важным сюжетным эпизодом.
   
Святая София — храм в Константинополе (Стамбуле), сооружен в 532–537 гг.
   
   
Листки об одессе*
   
Первый
   
Впервые: Вечерняя звезда (Петроград), 1918, № 36, 19 марта.
   
Печатается по: Бабель И. Э. Избранное / Сост. В. Я. Вакуленко. Фрунзе, 1990.
   
Никто в нем никогда, может быть, не слыхал об акмеистах, о стихах Ахматовой, о Незнакомке Блока… — Речь идет об актуальных (относительно) процессах и именах модернистской литературы. Акмеизм как литературная школа заявил о себе манифестами в 1912 г. Анна Андреевна Ахматова (1889–1966) наряду с Николаем Гумилевым и Осипом Мандельштамом была одной из главных фигур акмеизма, ее первый сборник «Вечер» также появился в 1912 г. Александр Александрович Блок (1880–1921) — крупнейший поэт-символист, его баллада «Незнакомка» (1906) быстро трансформировалась в бытовое явление, незнакомками именовали себя романтичные проститутки.
   
…хватит с вас империалистов и Константинополей… — Завоевание Константинополя (Стамбула) было постоянной целью экспансионистски ориентированных политиков имперской России.
   
Мазун — бандит, налетчик.
   
Арап — аферист.
   
Андрюша во время японской кампании — был в Вержболове, во время немецкой кампании был в Харбине… — Вержболово — пограничная станция на Петербургско-Варшавской железной дороге на границе с Пруссией, последний русский пункт на пути в Европу. Харбин — узловая станция Китайской Восточной железной дороги. Смысл иронического намека в том, что герой все время оказывался максимально далеко от театра военных действий: во время русско-японской войны — на крайнем западе, во время первой мировой войны — на Дальнем Востоке.
   
Второй
   
Впервые: Вечерняя звезда (Петроград), 1918, № 38, 21 марта.
   
Печатается по: Бабель И. Э. Избранное / Сост. В. Я. Вакуленко. Фрунзе, 1990.
   
Винавер Максим Моисеевич (1862-?) — юрист, автор многих научных трудов по истории права и еврейской истории.
   
Липковская Лидия Яковлевна (1882–1958) — оперная певица и музыкальный педагог, родилась на Украине, пела в Мариинском театре в Петербурге, в том числе с Шаляпиным, гастролировала в Одессе, с 1919 г. в эмиграции.
   
Меджибож — местечко в Подольской губернии, где обычно устраивались войсковые лагерные сборы; большую часть населения составляли евреи.
   
   
<В Одессе каждый юноша…>*
   
Впервые: Литературная газета, 1962, 1 января.
   
Предисловие к неосуществленному коллективному сборнику начинающих одесских писателей (1923). В поздних воспоминаниях Г. Н. Гребнева приводится его заглавие — «Семь одесситов».
   
Историю текста рассказал К. Г. Паустовский.
   
«Вошли Гехт, Ильф, Олеша и Регинин. Мы сдвинули столики, и начался разговор о том, что „Огонек“ решил выпустить сборник рассказов молодых одесских писателей. В сборник включили Гехта, Славина, Ильфа, Багрицкого, Колычева, Гребнева и меня, хотя я не был одесситом и прожил в Одессе всего полтора года. Но меня почему-то считали одесситом, — очевидно, за мое пристрастие к одесским рассказам.
   
Бабель согласился написать для этого сборника предисловие. <…>
   
На этот раз загадочный вид Гехта насторожил всех. Но, будто по уговору, никто ни о чем не спрашивал.
   
Гехт крепился недолго. Подмигнув нам, он вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
   
— Вот! — сказал он. — Получайте предисловие Бабеля к нашему сборнику!
   
— Да оно же короче воробьиного носа, — заметил кто-то. — Просто отписка!
   
Гехт возмутился:
   
— Важно не сколько, а как. Зулусы!
   
Он развернул листок и прочел предисловие. Мы слушали и смеялись, обрадованные легким и пленительным юмором этого, очевидно, самого короткого, предисловия в мире.
   
Потом дело со сборником сорвалось. Он не вышел, а предисловие затерялось. Только недавно его нашел среди своих бумаг поэт Осип Колычев» (Паустовский К. Четвертая полоса // Воспоминания об Илье Ильфе и Евгении Петрове. М., 1963. С. 87, 91).
   
Далее с небольшими сокращениями в мемуарах опубликован текст самого предисловия.
   
Губстатбюро — губернское статистическое бюро.
   
Гехт Семен Григорьевич (1903–1963) — писатель и журналист.
   
Славин Лев Исаевич (1896–1984) — писатель и журналист; позднее автор романов и пьесы «Интервенция» (1932), действие которой происходит в Одессе времен гражданской войны.
   
Расин Жан (1639–1699) — французский драматург, автор трагедий на античные сюжеты.
   
Паустовский Константин Георгиевич (1892–1968) — писатель, позднее создал автобиографическую «Повесть о жизни» (1945–1963), в которой несколько глав посвящены Бабелю.
   
Ильф Илья (настоящие имя и фамилия Илья Арнольдович Файнзильберг, 1897–1937) — русский писатель, позднее — вместе с другим уроженцем Одессы Е. П. Петровым — создал знаменитую дилогию «Двенадцать стульев» (1928) и «Золотой теленок» (1936).
   
Багрицкий Эдуард Георгиевич (настоящая фамилия Дзюбин, 1895–1934) — поэт, который так и остался в русской литературе, плотояднейшим из фламандцев.
   
Колычев (настоящая фамилия Сиркес) Осип Яковлевич (1904–1973) — поэт, автор текстов многих советских песен, в 1931–1940 гг. издал 15 сборников стихов; по свидетельству мемуаристов и мнению исследователей, был одним из прототипов поэта-халтурщика Ляписа-Трубецкого в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».
   
Гребнев (настоящая фамилия Грибоносов) Григорий Никитич (1902–1960) — журналист и писатель-фантаст, оставил небольшие воспоминания о Бабеле.
   
   
Одесские рассказы*
   
Цикл из четырех рассказов о старой Одессе сложился у Бабеля в 1921–1924 гг. Три рассказа в первой публикации имели соответствующий подзаголовок (см. ниже). Такой же подзаголовок имели еще два рассказа, но они самим автором в цикл не включались. Позднее были опубликованы несколько примыкающих к циклу новелл, появились написанные по его мотивам пьеса и киносценарий. В целом эта работа заняла десятилетие.
   
Таким образом, четыре короткие новеллы оказались смыслообразующим центром, вокруг которого сложилась разножанровая и разноплановая книга об Одессе.
   
Вторым ядром этой книги стал так и не собранный, но четко обозначенный цикл о становлении лирического героя «История моей голубятни».
   
   
Король*
   
Впервые: Моряк (Одесса), 1921, № 100, 23 июня, подзаголовок: Из одесских рассказов.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Прототипом Бени Крика считается М. Я. Винницкий, одесский налетчик, который во время гражданской войны сформировал свой полк, воевал на стороне красных войск и был убит под Одессой чекистами осенью 1919 года.
   
Раввин — руководитель иудейской общины.
   
Шамесы — служки в синагоге.
   
Биндюжник — ломовой извозчик, перевозящий на телеге тяжелые грузы; образовано от биндюг (биндюх) — «рыдван, большая или троичная извозная телега, на которую валят до ста пудов» (Вл. Даль).
   
   
Как это делалось в Одессе*
   
Впервые: Литературные приложения к «Известиям Одесского губисполкома…», 1923, № 1025, 5 мая.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Размазывать кашу (жарг.) — много и напрасно говорить.
   
Кошерная птица — кошерными (чистыми) называются продукты, приготовленные в соответствии с иудаистскими религиозными требованиями и разрешенные к употреблению.
   
…как говорил господь на горе Синайской из горящего куста… — Имеется в виду библейский эпизод: Бог говорит с Моисеем из горящего тернового куста, неопалимой купины, о спасении иудейского народа в Египте (Деяния Апостолов. Гл. 7, ст. 30–35).
   
Кантор — певчий в синагоге.
   
   
Отец*
   
Впервые: «Красная новь», 1924, № 5, август — сентябрь, подзаголовок: Из одесских рассказов.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Бранжа (жарг.) — воровское дело.
   
Мухамед (Магомет, ок. 570–632) — мусульманский пророк, основатель ислама; дорога от бога Мухамеда — дорога из Мекки.
   
   
Любка Казак*
   
Впервые: «Красная новь», 1924, № 5, подзаголовок: Из одесских рассказов.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Баал-Шем (Израиль Бешт, 1700–1760) — основатель хасидизма, одного из модернистских направлений в иудаизме.
   
   
Справедливость в скобках*
   
Впервые: На помощь! (Одесса), 1921, 15 августа, однодневная газета, подзаголовок: Из одесских рассказов.
   
…недоставало Сережки Уточкина. — См. прим. к очерку «Одесса».
   
   
Закат*
   
Впервые: Литературная Россия, 1964, 20 ноября. Последняя страница утеряна.
   
Автограф, частный архив. Рассказ датируют 1924–1925 гг.
   
   
Фроим Грач*
   
Впервые: Воздушные пути. Кн. 3. Нью-Йорк, 1963.
   
Машинопись: ЦГАЛИ, ф. 622, оп. 1, ед. хр. 26.
   
Рассказ датируется 1933 г.
   
Вместе с рассказами «Нефть», «Улица Данте» и «Мой первый гонорар» «Фроим Грач» был рекомендован Горьким в альманах «Год ХVI», но отвергнут редколлегией. Сохранилась резолюция А. Фадеева: «Рассказы, по-моему, неудачны, и лучше будет для самого Бабеля, если мы их не напечатаем» (см.: Ковский В. Судьба текстов в контексте судьбы // Вопросы литературы. 1995. Вып. 1. С. 34).
   
Смитье (жарг.) — дерьмо, мусор.
   
   
Конец богадельни*
   
Впервые: 30 дней, 1932, № 1, подзаголовок: Из одесских рассказов.
   
Бабель И. Рассказы. М., 1932.
   
Авторская датировка: 1920–1929.
   
Кафе Фанкони — кафе, открытое в 1872 г. в Одессе уроженцем итальянского кантона Швейцарии Яковом Доминиковичем Фанкони и ставшее излюбленным местом деловых встреч и отдыха одесситов. Упоминается также в «Закате» и «Бене Крике».
   
Давид — библейский персонаж, иудейский царь, победитель великана Голиафа.
   
«Кармен» (1874) — опера французского композитора Жоржа Бизе (1838–1875) по одноименной новелле Проспера Мериме (1845).
   
   
Карл-Янкель*
   
Впервые: Звезда, 1931, № 7.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Дервиши — странствующие мусульманские проповедники.
   
Примаков Виталий Маркович (1897–1937) — советский военачальник, в гражданскую войну командовал дивизией Червонного казачества.
   
Ришелье Арман Эммануэль дю Плесси (1766–1822) — герцог, французский эмигрант, в 1805–1814 годах генерал-губернатор Новороссии и градоначальник Одессы; памятник Ришелье стоит в центре Одессы (скульптор И. Мартос).
   
Синедрион — совет старейшин Иерусалима, позднее — верховный суд Иудеи (III в. до н. э. — I в. н. э.).
   
   
История моей голубятни*
   
Замысел книги о детстве проходит через всю творческую жизнь Бабеля. Неоконченный рассказ «Детство. У бабушки» датирован: Саратов. 12.11.15. «История моей голубятни» (1925) в журнальной публикации «Красной нови» была обозначена в примечании как начало автобиографической повести. Рассказы «Первая любовь» (1925), «Пробуждение» (1930), «В подвале» (1931) имели подзаголовок «Из книги „История моей голубятни“». К одесской части цикла примыкает и новелла «Ди Грассо» (1937).
   
Другие, более поздние, этапы бабелевской биографии отразились в рассказах «Гюи де Мопассан» (1920–1922, здесь и далее — авторские датировки), «Мой первый гонорар» (1922–1928), «Дорога» (1920–1930), «Иван-да-Марья» (1920–1928).
   
Писатель, действительно, с конца 1916 года жил в Петрограде («Гюи де Мопассан»), в начале 1918 года приехал туда же из Киева (финал «Дороги»), осенью этого года участвовал в продовольственных экспедициях на Волге вместе с упомянутым в «Иван-да-Марье» С. В. Малышевым, в 1922 году работал в Тифлисе, где происходит действие «Моего первого гонорара».
   
Однако образ меняющегося рассказчика в этом так и не собранном цикле, конечно же, нельзя полностью отождествлять с автором. Бабель сочиняет, творит, даже когда он пишет о себе, предпочитает, как герой «Моего первого гонорара», живописную выдумку истине факта.
   
Кажется, биографически наиболее далек от автора рассказчик «Моего первого гонорара». Во-первых, действие здесь, судя по всему, происходит в дореволюционном Тифлисе, а не в начале двадцатых годов, когда там оказался писатель. Во-вторых, существует мемуарное свидетельство жены об источнике фабулы. «О рассказе „Мой первый гонорар“ Бабель сообщил мне, что этот сюжет был ему подсказан еще в Петрограде журналистом П. И. Старицыным. Рассказ Старицына заключался в том, что однажды, раздевшись у проститутки и взглянув на себя в зеркало, он увидел, что похож „на вздыбленную розовую свинью“, ему стало противно, и он быстро оделся, сказал женщине, что он — мальчик у армян, и ушел. Спустя какое-то время, сидя в вагоне трамвая, он встретился с этой самой проституткой, стоявшей на остановке. Увидев его, она крикнула: „Привет, сестричка!“ Вот и всё» (Пирожкова А. Н. Годы, прошедшие рядом (1932–1939) // Воспоминания о Бабеле. М., 1989. С. 283).
   
Однако чужую фабулу Бабель наполняет совершенно иным смыслом, встраивает ее в персональный сюжет рождения писателя, предпочитающего обычной скучной жизни внезапную выдумку. Ключевой афоризм этой новеллы («Хорошо придуманной истории незачем походить на действительную жизнь; жизнь изо всех сил старается походить на хорошо придуманную историю») отсылает к началу, безусловно, автобиографического рассказа «В подвале»: «Я был лживый мальчик. Это происходило от чтения. Воображение мое всегда было воспламенено. <…> Воображение мое усиливало драматические сцены, переиначивало концы, таинственно завязывало начала».
   
Бабель предполагал сдать книгу в издательство в 1939 году. Большинство рукописей писателя исчезли вместе с ним после ареста 15 мая 1939 года. Судьба «Истории моей голубятни», степень ее завершенности так и остались загадкой.
   
В данном разделе тексты расположены не в соответствии с хронологией работы над ними, а в порядке, представляющем пунктирную историю рассказчика, насколько ее можно восстановить.
   
   
История моей голубятни*
   
Впервые: Красная газета. Л., 1925, 18, 19, 20 мая, вечерний выпуск.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Авторская датировка: 1925 г.
   
В примечании к журнальной публикации (Красная новь, 1925, № 4) утверждалось, что рассказ является началом автобиографической повести.
   
Процентная норма — существовавшее в дореволюционной России законодательное ограничение числа евреев, имевших возможность поступать в гимназии и университеты.
   
Ешибет — еврейская духовная семинария.
   
Талес — одежда для молитвы.
   
Польское восстание 1861 года — волнения в 1861–1863 годах в Королевстве Польском, бывшем частью Российской империи, борьба за независимость Польши.
   
Инсургент — участник восстания, повстанец.
   
Давид, Голиаф — персонажи ветхозаветного мифа; Давид, в будущем царь иудейский, во время войны с филистимлянами вызвал на поединок и победил великана Голиафа (Первая книга Царств. Гл. 17).
   
Сарпинка — тонкая, но плотная льняная ткань с орнаментом в виде полосок или клеток.
   
Проказа (лепра) — хроническая инфекционная болезнь, сопровождающаяся возникновением многочисленных кожных язв; больных проказой лечат в изолированных лепрозориях.
   
   
Первая любовь*
   
Впервые: Красная газета. Л., 1925, 24 и 25 мая, вечерний выпуск.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Авторская датировка: 1925 г.
   
Карбач (жарг.) — процент от сделки, деньги.
   
   
Детство. У бабушки*
   
Впервые: Литературное наследство. Т. 74. Из творческого наследия советских писателей. М., 1965. Авторская датировка: Саратов, 12.11.15.
   
   
В подвале*
   
Впервые: Новый мир, 1931, № 10, подзаголовок: Из книги «История моей голубятни».
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936. Авторская датировка: 1929 г.
   
Синедрион — см. прим. к новелле «Карл-Янкель».
   
Рубенс Питер Пауль (1577–1640) — фламандский живописец, умерший раньше философа Бенедикта Спинозы (1632–1677) и поэтому никак не могущий снимать с его лица маску.
   
Судный день — день конца света и Страшного суда.
   
Рош-Гашоно — Новый год по еврейскому календарю, один из главных еврейских праздников, приходящийся на сентябрь — октябрь.
   
О римляне, сограждане, друзья… — Здесь и далее цитаты из трагедии У. Шекспира «Юлий Цезарь» (1599) в переводе И. Козлова.
   
   
Пробуждение*
   
Впервые: Молодая гвардия, 1931, № 17–18, подзаголовок: Из книги «История моей голубятни».
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Авторская датировка: 1930 г.
   
Из Одессы вышли Миша Эльман, Цимбалист, Габрилович, у нас начинал Яша Хейфец. — Эльман Михаил, Цимбалист Ефрем (1889–1985), Габрилович Осип Соломонович (1878–?), Хейфец Иосиф Робертович (1901–1987), известные американские музыканты, преимущественно скрипачи, евреи, уроженцы Одессы, ученики Л. Ауэра.
   
Загурский — прототипом этого персонажа был одесский учитель музыки Петр Соломонович Столярский (1871–1944).
   
Ауэр Леонид Семенович (1845–1930) — скрипач, дирижер, профессор Петербургской консерватории, с 1918 года жил в США.
   
Робеспьер Максимильен (1758–1794) — французский революционер, один из вождей якобинцев, казнен термидорианцами во время переворота.
   
Пиччикато (пиццикато) — прием извлечения звука щипком пальцами на струнном музыкальном инструменте.
   
Кантилена — певучая протяжная мелодия.
   
Челлини Бенвенуто (1500–1571) — итальянский скульптор, ювелир, писатель.
   
Гемара — одна из частей Талмуда (см. прим. к «Автобиографии»).
   
   
Ди Грассо*
   
Впервые: Огонек, 1937, № 23.
   
Грассо Джованни (1873–1930) — итальянский актер, которого называют стихийным, «первобытным трагиком», гениальным исполнителем кровавых мелодрам; гастролировал в Одессе; в записной книжке Бабеля сохранилась отметка о посещении спектакля «Семья преступника» 6 декабря 1909 года.
   
Ансельми Джузеппе (1876–1929) — итальянский оперный певец и композитор.
   
Руффо Тито (1877–1953) — итальянский оперный певец.
   
Шаляпин Федор Иванович (1873–1938) — знаменитый русский певец.
   
«Король Лир» (1606), «Отелло» (1604) — трагедии У. Шекспира.
   
«Нахлебник» (1848) — драма И. С. Тургенева.
   
   
Справка*
   
Впервые: Бабель И. Избранное. Кемерово, 1966. Печатается по указанному изданию.
   
Фабула и большая часть текста «Справки» совпадают со следующей далее новеллой «Мой первый гонорар». Существуют два взгляда на соотношение этих произведений. В большинстве случаев «Справка» рассматривается как ранний вариант «Моего первого гонорара» и потому редко включается в сборники Бабеля; ее место — на другом уровне, в разделе «Другие редакции и варианты», считает В. Ковский (см. «Вопросы литературы», 1995, № 1. С. 76–77). Однако есть мнение, что именно этот краткий вариант надо считать последней, окончательной редакцией (см.: Жолковский А. К., Ямпольский М. Б. Бабель / Babel. М., 1994. С. 17–21; текст А. К. Жолковского).
   
Нам представляется более убедительной первая точка зрения: «Справка» — первоначальный набросок (или упрощенный вариант) «Моего первого гонорара». Здесь отсутствуют важные психологические подробности и типично бабелевские предметные детали. Соотношение между этими текстами приблизительно такое же, как между очерком «Вечер у императрицы» и рассказом «Дорога»: в первом случае перед нами схематический набросок, во втором — типичная бабелевская живописная и ритмически организованная новелла.
   
Однако при отсутствии решающих аргументов представляется целесообразным опубликовать обе новеллы рядом, на одном уровне. В конце концов, соотношение между ними можно представить по аналогии с рассказами-дублетами Чехова или стихотворениями-двойчатками Мандельштама, как две вариации на одну и ту же тему.
   
Майдан — базарная площадь.
   
   
Мой первый гонорар*
   
Впервые: «Воздушные пути» Кн. 3. Нью-Йорк, 1963. В 1933 г. рассказ был отвергнут в альманахе «Год ХVI» (см. прим. к рассказу «Фроим Грач»).
   
Авторская датировка: 1922–1928.
   
Роман из боярской жизни Головина — вероятно, имеется в виду один из романов писателя-консерватора Константина Федоровича Головина (Орловского, 1843–1913), впрочем, чаще сочинявшего не из боярской, а из современной дворянской жизни.
   
Нинкуешь у воров? — В основных словарях, включая словари арго, этот глагол отсутствует; судя по контексту: находиться в услужении, быть на побегушках.
   
   
Гюи Де Мопассан*
   
Впервые: 30 дней, 1932, № 6.
   
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
   
Авторская датировка: 1920–1922.
   
Ибаньес Висенте Бланко (1867–1928) — испанский писатель, романист, основные произведения которого были созданы в 1910-е годы.
   
Рерих Николай Константинович (1874–1947) — философ, художник, существенное место в творчестве которого занимали древнеславянские и восточные мотивы.
   
«Мисс Гарриет» — новелла французского писателя Ги де Мопассана (1850–1893), которого Бабель в интервью и очерках неоднократно называл своим учителем (см. вступительную статью).
   
Распутин Григорий Ефимович (1872–1916) — сибирский крестьянин, близкий к императорской семье и игравший большую роль в государственных делах; убит монархистами.
   
«Юдифь» (1863) — опера русского композитора Александра Николаевича Серова (1820–1871) на библейский сюжет.
   
Флобер Гюстав (1821–1880) — французский писатель, учитель Мопассана.
   
   
Дорога*
   
Впервые: 30 дней, 1932, № 3. С. 41–43.
   
Печатается по первой публикации с восстановлением важного фрагмента, отсутствующего во всех предыдущих переизданиях: «За спиной телеграфиста… кушай кошерное».
   
Авторская датировка: 1920–1930.
   
Первоначальным наброском центрального эпизода рассказа можно считать очерк «Вечер у императрицы» (см. далее).
   
Луначарский Анатолий Васильевич (1875–1933) — литературный критик, советский государственный деятель, с 1917 года — народный комиссар просвещения.
   
Галеви Иегуда (1080–1142) — средневековый еврейский поэт.
   
Мария Федоровна (1847–1928) — жена императора Александра III, до принятия православия — датская принцесса Дагмара, иной вариант посещения ее библиотеки излагается в очерке «Вечер у императрицы».
   
Абдул-Гамид II (1842–1918) — турецкий султан в 1876–1909 годах.
   
Ламартин Альфонс (1790–1869) — французский поэт-романтик, политический деятель.
   
Эдуард VII (1841–1910) — английский король с 1901 года.
   
Георг I (1845–1913) — король Греции с 1863 года, из датской династии Глюксбургов.
   
Урицкий Моисей Соломонович (1873–1918) — активный участник Октябрьской революции, председатель Петроградской ЧК, убит Л. Каннегиссером.
   
Меня сделали переводчиком при Иностранном отделе. — См. прим. к «Автобиографии».
   
   
«Иван-да-Марья»*
   
Впервые: 30 дней, 1932, № 4.
   
Авторская датировка: 1920–1925.
   
Малышев Сергей Владимирович (1877–1938) — советский хозяйственник; Бабель участвовал вместе с ним в продовольственных экспедициях в июле — августе 1918 года (см. также далее очерк «Концерт в Катериненштадте»).
   
«Смерть» — романс русского композитора Александра Тихоновича Гречанинова (1864–1956).
   
Муравьев Михаил Артемович (1880–1918) — командующий Восточным фронтом, в июле 1918 года поднял антибольшевистский мятеж в Симбирске, убит при аресте.
   
Вацетис Иоаким Иоакимович (1873–1938) — советский военачальник, командующий Восточным фронтом, в 1918–1919 годах — главком вооруженных сил Советской республики.
   
«Блоха» — романс Модеста Петровича Мусоргского (1839–1881).
   
Мефистофель — герой оперы Шарля Гуно (1818–1893) «Фауст» (1859) на сюжет трагедии И. В. Гете.
   
Помешавшийся мельник — персонаж оперы Александра Сергеевича Даргомыжского (1813–1869) «Русалка» (1855) на сюжет неоконченной драмы Пушкина. Все три упомянутые музыкальные произведения были в репертуаре Ф. И. Шаляпина.
   
   
Петербургский дневник*
   
Большинство очерков этого раздела публиковались в марте-июле 1918 года в оппозиционной большевикам газете «Новая жизнь», редактируемой М. Горьким, под рубрикой «Дневник», однажды («Я задним стоял») — «Петербургский дневник».
   
«На Дворцовой площади» и «Концерт в Катериненштадте» под той же рубрикой «Дневник» появились в «Жизни искусства» (ноябрь 1918).
   
В 1922–1923 годах в одесском журнале «Силуэты» опубликованы «Вечер у императрицы» (подзаголовок «Из петербургского дневника») и «Ходя» (подзаголовок «Из книги „Петербург, 1918“»).
   
Таким образом, в творческом сознании Бабеля петербургская проза тоже представлялась книгой, так и не получившей окончательного оформления и заглавия.
   
К этому циклу — в качестве пролога — явно примыкает очерк «Линия и цвет», напечатанный в 1923 году в журнале «Красная новь» с подзаголовком «Истинное происшествие». Действие в нем происходит в Петербурге накануне революции; здесь появляются два оставшихся впоследствии за кадром главных персонажа будущих революционных катаклизмов — Керенский и Троцкий.
   
   
Публичная библиотека*
   
Впервые: Журнал журналов, 1916, № 48, цикл: Мои листки, подпись: Баб-Эль.
   
Белобилетники — люди, по болезни освобожденные от военной службы.
   
«Аполлон» — журнал модернистского направления, выходивший в Петербурге-Петрограде в 1909–1917 гг.
   
Гауптман Герхарт (1862–1946) — немецкий писатель и драматург.
   
«Русский инвалид», «Правительственный вестник» — официальные правительственные газеты, закрытые в 1917 году.
   
   
Линия и цвет*
   
Впервые: Красная новь, 1923, № 7, подзаголовок: Истинное происшествие.
   
Бабель И. Рассказы (2-е изд.). М.; Л., Госиздат, 1927.
   
Керенский Александр Федорович (1881–1970) — русский политический деятель, в 1917 году после отречения Николая II стал главой Временного правительства, после Октябрьской революции — в эмиграции.
   
Петр Николаевич (1864–1931) — второй сын великого князя Николая Николаевича-старшего, брата императора Александра III.
   
Вольтер (Франсуа Мари Аруэ, 1694–1788) — французский философ-просветитель, борец с абсолютизмом и религиозной нетерпимостью.
   
Гельсингфорс — шведское название Хельсинки.
   
Мария-Антуанетта (1755–1793) — французская королева, жена Людовика XVI, казнена на гильотине революционерами-якобинцами.