1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 
       
Что я тоже некая часть природы, 
       
Вроде старого дерева, под которым 
       
В своем давнем детстве, уже забытом; 
       
Наигравшись вдоволь, они сидели, 
       
Утирая лоб свой разгоряченный 
       
Рукавом полосатой своей рубашки. 
      
     
    
    
     
      
"Из моей деревни глазу открывается такой простор..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Из моей деревни глазу открывается такой простор, 
       
словно из вселенной. 
       
А раз так, то моя деревня не меньше целой страны, 
       
Значит, и я столь же велик, как то, что мне видно, 
       
А не такой, как на самом деле... 
       
Просто в городе жизнь ростом поменьше, 
       
Чем в моем доме, что стоит на юру. 
       
Здания в городе запирают нам глаза на ключ, 
       
Скрывают горизонт, застят небо, 
       
Отнимают у нас то, что дают нам глаза, 
       
И мы уменьшаемся и беднеем, потому что видеть 
       
это наш единственный дар. 
      
     
    
    
     
      
"В тусклом свете сумерек..." Перевод М. Березкинрй   
     
     
      
       
В тусклом свете сумерек 
       
Поля за окном. 
       
Я читаю до потемненья в глазах 
       
Книгу стихов Сезарио Верде. 
       
Что за горе! Он, бывший крестьянин, 
       
Стал узником города, чья тюрьма - свобода. 
       
Он так вглядывался в каждую улицу, 
       
В каждый дом, 
       
Пытаясь постичь все, что вокруг, 
       
Как глядят на деревья, 
       
На тропу под ногами, 
       
Как смотрят на полевые цветы. 
       
Его душу терзала такая тоска, 
       
Что и в словах не мог он излить. 
       
Шел он по улице, как идут вдоль межи, 
       
И грустил, будто сорвал цветок, 
       
В книге засушил или в вазу поставил... 
      
     
    
    
     
      
"Однажды в полдень, в день конца весны..." Перевод Ю. Левитанского   
     
     
      
       
Однажды в полдень, в день конца весны, 
       
Мне сон приснился - четкий, словно фото. 
       
Я видел, как Христос сошел на землю. 
       
Вновь став ребенком, 
       
Он бежал с горы, 
       
Бежал с горы, катился по траве 
       
И рвал цветы, бросал их и смеялся 
       
Был слышен его смех издалека. 
       
Он убежал с небес. 
       
Он слишком нашим был, чтоб притворяться 
       
Второй персоной в Троице небесной. 
       
Там, в небе, было все ненастоящим, 
       
Так явно контрастируя с земными 
       
Деревьями, цветами и камнями. 
       
Там должно было быть ему серьезным, 
       
И становиться взрослым то и дело, 
       
И на кресте все время умирать, 
       
Венец надев с колючими шипами, 
       
С ногами, приколоченными крепко 
       
Гвоздями, и с набедренной повязкой, 
       
Какие встарь носили дикари. 
       
И мать с отцом ему иметь не полагалось 
       
Таких же, как у всех других детей. 
       
Его отец в двух лицах был - старик 
       
По имени Иосиф, был он плотник 
       
И не был, в сущности, ему отцом; 
       
Другой был просто голубем, к тому же 
       
Весьма престранным голубем, настолько, 
       
Что голубем, по сути, не был он. 
       
А мать его - она и не познала 
       
Любви пред тем, как в свет ему явиться. 
       
Она была как бы лишь колыбелью, 
       
В которой он спустился к нам с небес. 
       
И что ж, они хотели, чтобы он, 
       
Рожденный лишь от матери одной 
       
И не имевший никогда отца, 
       
Которого бы мог он полюбить, 
       
Чтоб он носил с собою и в себе 
       
Одну лишь доброту и справедливость! 
       
Однажды, когда Бог-отец уснул, 
       
А Дух Святой парил в небесной сини, 
       
Из ящика чудес похитил он три чуда. 
       
И первым сделал он, чтобы никто не 
       
О том, что он навек покинул небо. 
       
При помощи второго чуда стал он 
       
Навечно человеком и ребенком. 
       
А третьим чудом сотворил Христа, 
       
Который на кресте пребудет вечно, 
       
Там, в небесах, распятый на кресте, 
       
Служа моделью для своих подобий. 
       
Затем бегом пустился к солнцу 
       
И по его лучу спустился наземь. 
       
Теперь со мною он живет в моей деревне. 
       
Отличный малый, и смешливый, и притом 
       
Сама естественность. То бегает по лужам, 
       
То рвет цветы, любуясь ими, 
       
А то в осла запустит камнем. 
       
Охотно рвет плоды в чужих садах 
       
И от собаки удирает с криком. 
       
Еще и за девицами не прочь 
       
Побегать, хоть и знает, что они 
       
Едва ли с одобреньем принимают 
       
Забавы эти, важно проходя 
       
С кувшинами на смуглых головах. 
       
Он научил меня всему. Он научил 
       
Меня внимательнее вглядываться в вещи. 
       
Он показал мне все, что есть в цветах. 
       
Он обратил мое вниманье на изящность 
       
Камней, когда в руках их держат люди 
       
И не спеша разглядывают их. 
       
Он очень странно говорит о Боге 
       
Как о больном и о наивном старце, 
       
Который произносит иногда 
       
Такие речи, коих смысл неясен. 
       
Он о Марии говорит - она 
       
Дни вечности проводит за вязаньем. 
       
А Дух Святой все чистит клювом перья, 
       
И там, где он сидел, витает дух, 
       
Одним лишь голубям, увы, присущий. 
       
И все на небесах примерно так же, 
       
Как в церкви католической земной. 
       
Он говорит мне, что Господь едва ли 
       
Все понимает в том, что сам когда-то 
       
Он сотворил, - "хоть я и сомневаюсь, 
       
Что это он-то сам и сотворил". 
       
Вот, например, он говорит, что "все живое 
       
Хвалу ему поет, - но ничего 
       
Живое не поет, иначе были б 
       
Певцами все живые существа. 
       
Живое - оно просто существует, 
       
И оттого зовут его живым". 
       
Затем, устав от этих разговоров 
       
О Господе престранных, засыпает 
       
Мой мальчик Иисус, и я несу, 
       
К своей груди прижав его, домой. 
      
     
     
.............................................................. 
     
      
       
Он в доме моем живет посреди холма. 
       
Он - это Вечное Дитя, тот именно бог, 
       
которого так нам недоставало. 
       
Он - сама человечность, для которой 
       
естественность - это суть. 
       
Он - божество, которое к шалостям склонно 
       
и улыбаться умеет. 
       
Вот поэтому-то я и знаю точно, 
       
Что именно он - настоящий маленький Иисус. 
       
Этот ребенок, такой человеческий и потому 
       
Божественный, всю повседневную жизнь поэта 
       
Наполнил легко собою, и потому 
       
Что он всегда и повсюду ходит со мною, 
       
Я остаюсь поэтом всегда и везде. 
       
Самый беглый мой взгляд 
       
Наполняет меня ощущеньем, 
       
И все тайные звуки 
       
Адресуются именно мне. 
       
Новый Ребенок, живущий там же, где я, 
       
Простирает ко мне одну руку, 
       
А другую протягивает всему остальному 
       
Сущему в мире. 
       
И так мы идем втроем по любой дороге, 
       
Смеемся, поем и скачем, 
       
Храня нашу тайну, 
       
Которая состоит в максимальном знанье 
       
Того, что в мире секретов не существует 
       
И в мире достойно вниманья буквально все. 
       
Вечный Ребенок пребывает всегда со мною. 
       
И куда мне смотреть - указывает его палец. 
       
И слух мой радостно внемлет каждому звуку 
       
Это он, расшалившись, щекочет в моих ушах. 
       
Нам так хорошо друг с другом 
       
И со всем, что нас окружает, 
       
Что мы никогда и не думаем друг о друге, 
       
А просто вместе живем 
       
И живем вдвоем 
       
В полном согласье, 
       
Как левая с правой рука. 
       
В сумерки 
       
Мы играем в пять камешков 
       
На пороге нашего дома, 
       
Неторопливо, 
       
Как подобает поэту и богу, 
       
Так, словно каждый камешек - это Вселенная, 
       
И поэтому так опасно 
       
Его уронить. 
       
Потом я рассказываю ему истории о делах 
       
человеческих, 
       
И он улыбается, ибо трудно ему в них поверить. 
       
Он смеется над королями, и не только над ними, 
       
И печалится, слыша рассказы мои о войнах, 
       
О торговле и о громоздких морских судах. 
       
Потому что он знает, что во всем этом 
       
нет той правды, 
       
Которую в себе заключает цветок расцветший 
       
И которая бродит повсюду с солнечным светом, 
       
Что спокойно струится от побеленных стен. 
       
Потом он засыпает. Осторожно 
       
Прижав к груди, несу его домой, 
       
Кладу в постель и раздеваю догола, 
       
Над ним по-матерински наклоняясь, 
       
Как бы верша священный ритуал. 
       
Он спит в моей душе, там, в глубине, 
       
А ночью просыпаясь, он играет 
       
Моими снами, вертит как попало, 
       
Переворачивает вверх ногами, 
       
И перемешивает, как захочет, 
       
И хлопает в ладоши, улыбаясь 
       
Причудливости снов моих ночных. 
      
     
     
................................................................ 
     
      
       
Когда умру, мой мальчик, пусть я стану 
       
Ребенком малым. Ты меня прижми 
       
К своей груди 
       
И отнеси в свой дом. 
       
Раздень мое земное существо 
       
Усталое, и уложи в постель, 
       
И расскажи мне парочку историй, 
       
Когда проснусь, чтоб я уснул опять. 
       
И дай мне сны свои, чтоб поиграть 
       
Я ими мог, покуда день родится, 
       
Покуда день придет, 
       
Какой - ты знаешь. 
      
     
     
................................... 
     
      
       
Вот такова история о нем, 
       
О Мальчике моем, об Иисусе. 
       
Так на каком разумном основанье 
       
Не быть ей достоверней и правдивей, 
       
Чем все, что нам философы твердят, 
       
И все, чему религии нас учат? 
      
     
    
    
     
      
"Четыре песни, что идут вслед за этой..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Четыре песни, что идут вслед за этой, 
       
Не похожи на мои мысли. 
       
Они лгут о моих чувствах, 
       
В них я вывернут наизнанку. 
       
Я был болен, когда их писал. 
       
Они потому так естественны, 
       
Что точно выражают все то, что я чувствовал, 
       
И согласны с моим несогласием... 
       
Когда я болен, 
       
Мои мысли противоречат мне 
       
(А. если нет, значит, я не болен), 
       
И все чувства мои наизнанку, 
       
Когда я болен. 
       
Я вынужден лгать собственному естеству, 
       
Способному чувствовать. 
       
Все должно быть больным: мысли, чувства. 
       
Я болею, чтобы были больны мои мысли и 
       
чувства. 
       
Вот почему эти песни-предатели 
       
Не способны меня предать. 
       
Они - пейзаж моей ночной души, 
       
Все той же, только наизнанку. 
      
     
    
    
     
      
"Что за обилие даров Земли на блюде!.." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Что за обилие даров Земли на блюде! 
       
Мои сестры - травы лугов 
       
Подруги живых родников 
       
Святые, хоть им и не молятся люди... 
       
Срезают травы, подают к столу, забыв о чуде, 
       
Гостям, что вваливаются в трактир, 
       
С поклажей, с ворохом тюков, 
       
"Неси, - кричат, - салат, закатим пир!", 
       
Забыв, что требуют подать детей Земли, 
       
Ее младенцев, первенцев, 
       
Зеленые слова, что проросли, 
       
Новорожденные создания, 
       
Которые увидел Ной, 
       
Когда схлынули воды потопа и обнажилась 
       
вершина горы 
       
Над зеленой затопленной землей, 
       
Где белый голубь расправил крылья 
       
И воздух радуги прочертили... 
      
     
    
    
     
      
"Река Тежо лучше реки, что течет в моей деревне..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Река Тежо лучше реки, что течет в моей деревне, 
       
Но все же она не лучше реки, что течет 
       
в моей деревне, 
       
Ведь Тежо не та река, что течет в моей деревне. 
       
Как прежде, ходят по Тежо большие суда, 
       
И хранит она память 
       
О кораблях минувших времен 
       
Для тех, кто видит то, чего нет. 
       
Река Тежо течет из Испании, 
       
Впадает в океан в Португалии. 
       
Об этом знают все. 
       
Но мало кто знает, какая река течет в моей деревне, 
       
По каким краям она протекает, 
       
Где ее исток. 
       
У моей реки мало хозяев, 
       
Потому она так велика и свободна. 
       
Река Тежо уходит в огромный мир, 
       
Где в дальней дали - Америка. 
       
И где ждет удача счастливчиков. 
       
Но никто не думает 
       
О запредельном береге моей реки. 
       
Река деревни моей никуда не манит, 
       
Кто стоит на ее берегу - тот всего лишь стоит 
       
на ее берегу. 
      
     
    
    
     
      
"Если б смог я вонзить зубы в землю..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Если б смог я вонзить зубы в землю 
       
И ощутить вкус земли, 
       
Я стал бы счастливее, хотя б на миг... 
       
Но я не хочу быть счастливым всегда. 
       
Время от времени нужно быть несчастным, 
       
Чтоб оставаться самим собой. 
       
Ведь не всякий день светит солнце. 
       
И когда долго нет дождя, его призывают. 
       
Вот почему я приемлю несчастье как счастье, 
       
Как неизбежность. 
       
Ведь не удивляет нас, что есть горы и долины, 
       
Скалы и травы... 
       
Нужно быть самим собой, быть спокойным 
       
В счастье и в несчастье, 
       
Чувствовать как видится, 
       
Думать как дышится, 
       
И когда придется умирать, вспомнить, 
       
что и день умирает, 
       
Что закат прекрасен и прекрасна ночь, 
       
идущая следом... 
       
Таков этот мир, пусть таким и останется... 
      
     
    
    
     
      
"Мыльные пузыри, которые ребенок..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Мыльные пузыри, которые ребенок, 
       
Забавляясь, пускает из соломинки, 
       
Полупрозрачны, как любая философия, 
       
Ясны, бескорыстны, уязвимы, как Природа. 
       
И они друзья моих глаз. 
       
Они - такие, как есть: 
       
Явь округлая и воздушная. 
       
И все, даже сам ребенок, который их выдувает, 
       
Считают их лишь тем, чем они кажутся. 
       
Мыльные пузыри едва различимы в лучистом воздухе, 
       
Невесомы, как ветерок, что слегка задевает цветы, 
       
Ведь мы ощущаем ветер лишь потому, 
       
Что сами становимся легки и воздушны, 
       
И обнажаются все наши чувства. 
      
     
    
    
     
      
"Порою, при освещении ярком и точном..." Перевод Ю. Левитанского   
     
     
      
       
Порою, при освещении ярком и точном, 
       
Когда вещи до осязаемости реальны, 
       
Я сам себя вопрошаю в недоуменье 
       
Почему я вещам приписываю красоту? 
       
Разве сам по себе цветок красотой обладает? 
       
Разве плод обладает сам по себе красотою? 
       
Нет, они только цвет имеют, имеют форму, 
       
Да жизнь еще им дана - не более того. 
       
Красота - лишь названье чего-то, чего в природе 
       
Не существует. Чем я наделяю предметы 
       
В обмен на ту радость, что они доставляют мне. 
       
Само же оно ничего не означает. 
       
Почему ж я зову прекрасным то или то? 
       
Да, даже меня, живущего так, как живется, 
       
Касаются тоже все выдумки эти людские 
       
О вещах, 
       
О вещах, которые просто живут. 
       
До чего же не просто оставаться самим собою 
       
И видеть лишь то, что видно, - не более того! 
      
     
    
    
     
      
"Вчера на закате один горожанин..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Вчера на закате один горожанин 
       
Толковал с людьми у ворот 
       
Нашего постоялого двора. 
       
Толковал о справедливости и борьбе 
       
за справедливость, 
       
О рабочих, которые гнут спину с утра допоздна 
       
И живут впроголодь весь свой век, 
       
О богачах, которые поворачиваются к ним спиной. 
       
Взглянув мне в глаза, он улыбнулся, довольный, 
       
Что пронял меня до слез, 
       
Внушив ненависть, которую испытывал, 
       
И сострадание, которое якобы чувствовал... 
       
(Я же слушал его вполуха: 
       
Что мне за дело до тех несчастных, 
       
Коль их страдания мнимы. 
       
Будь они как я, они бы не мучились. 
       
Все беды оттого, что мы заняты друг другом, 
       
Творя либо добро, либо зло. 
       
У нас есть душа, есть земля и небо 
       
этого ль недостаточно? 
       
А желать большего - значит терять, 
       
что имеешь, и скорбеть об утрате.) 
       
Горожанин толковал о любви к человеку, 
       
А я все думал и думал о своем 
       
(И, думая, не мог сдержать слез): 
       
Бренчанье колокольцев с окрестных пастбищ 
       
Врывалось в печальный благовест, 
       
Что плыл из деревенской церквушки 
       
И сзывал на вечернюю службу 
       
Цветы, и ручьи, и простые души вроде меня. 
       
(Благословен будь господь, что не сотворил 
       
меня добрым. 
       
Я живу по законам своего естества: 
       
Ведь истинное назначение цветов - цвести, 
       
А ручьев - струиться, 
       
В этом и есть смысл и суть бытия. 
       
Каждый живет лишь в той мере, 
       
В какой исполняет свое предназначение, 
       
Не размышляя, зачем оно, почему и для чего.) 
       
И приезжий больше не говорил, только 
       
смотрел на закат. 
       
Но что до заката тому, в ком живы 
       
ненависть и любовь? 
      
     
    
    
     
      
"Порой на закате летнего дня..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Порой на закате летнего дня 
       
И ветра вроде бы нет, а все кажется, 
       
Будто дохнул мимолетный ветерок, 
       
Но деревья стоят не шелохнувшись, 
       
Лист листа не коснется, 
       
Значит, мы попусту тешим себя 
       
Обольстительным самообманом. 
       
Ах, чувства-страдальцы, что видят и слышат! 
       
Будь мы такими, как подобает, 
       
Стали б мы обманывать самих себя 
       
Просто жили бы себе и чувствовали, 
       
А не размышляли всуе, для чего существуют чувства. 
       
Возблагодарим всевышнего, что есть на свете 
       
несовершенство. 
       
Без него мир был бы неполон. 
       
Без страдальцев неприкаянных и бродяг 
       
Он показался бы пресным, 
       
Из него исчезла бы человечность, 
       
Будь он лишен изъянов. 
       
В мире должно быть разнообразие, 
       
Чтобы было что слушать, чтоб было на что смотреть... 
      
     
    
    
     
      
"Теми словами или не теми..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Теми словами или не теми, 
       
Кстати или некстати, 
       
Иногда мне удается сказать, что думаю. 
       
Порой неумело и путано, 
       
Я всегда пишу стихи по наитию. 
       
Писать стихи - вовсе не означает водить 
       
пером по бумаге, 
       
Стихотворство - это потребность моего существа, 
       
То, что в меня привносит солнце. 
       
Я пытаюсь поведать о том, что чувствую, 
       
Мысль моя - тоже чувство. 
       
Облекая мысли в слова, я слов не ищу 
       
Они приходят сами, 
       
Я не прогоняю слова сквозь коридоры рассудка; 
       
Не всегда удается добыть истину. 
       
Моя мысль медленно переплывает реку! 
       
Тяжелы ей одежды, в которые ее облекли. 
       
Я стараюсь сбросить с себя все, чему обучен, 
       
Разбередить память, 
       
Соскоблить краску, которой замазаны чувства, 
       
Расцарапать истинные ощущения, 
       
Освежевать себя, чтобы стать самим собой 
       
не Алберто Каэйро, 
       
Но человечным животным в доподлинном естестве. 
      
     
    
    
     
      
"Я пишу, чтобы понять Природу, хотя бы не как человек..." Перевод М. Березкиной   
     
     
      
       
Я пишу, чтобы понять Природу, хотя бы 
       
не как человек,