1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
Остаток выходных Гарри чувствовал себя радостнее, чем все начало семестра. Они с Роном снова потратили большую часть воскресенья на выполнение домашних работ, и хотя это нельзя назвать весельем, вместо того, чтобы горбиться за столиками гостиной, они, наслаждаясь последним в этой осени солнечным буйством, удобно расположились с книжками и тетрадками в тени огромного бука на краю озера. Гермиона, как обычно выполнившаяся всю домашнюю работу заранее, принесла с собой охапку шерсти и заколдовала спицы, так что те — поблескивая и щелкая в воздухе, выдавали на гора шапочки и шарфики.
   
Сознание того, что он является ключевой фигурой мятежа против Умбридж и Министерства, доставляло Гарри безмерное удовольствие. Он уже который раз переживал в памяти субботнюю встречу: все, кто пришел, чтобы изучать Защиту от Темных Сил…выражение их лиц, когда они услышали о том, что ему удалось сделать…Чу похвалившая его удачу на Тремудром Турнире — и эти люди вовсе не считали его извращенным лгунишкой, а напротив, восхищались и поддерживали. Все это так вдохновляло, что даже в понедельник утром Гарри пришел в уныние от неизбежной перспективы самых ненавистных уроков.
   
Они с Роном спускались из спальни для мальчиков, бурно обсуждая отрабатываемый ими на вечерней тренировке по Квиддитчу новый маневр Анжелины, названный, по общему согласию — Неторопливый Захват Крученого. И только дойдя до центра залитой солнцем комнаты отдыха, они заметили новый элемент интерьера, уже привлекший внимание немногочисленных студентов.
   
К Гриффиндорской доске объявлений прикрепили новое уведомление, да такое огромное, что оно закрыло собой все остальные — списки подержанных книг заклинаний на продажу, памятку о школьных правилах Аргуса Филча, расписание Квиддитчных тренировок, предложения об обмене одних Шоколадушных карточек на другие, последнее объявление о наборе испытателей новых изобретений Уизли, даты выходных в Хогсмёде и даже записки о потерях и находках. Новое объявление было отпечатано большими черными буквами, а под витиеватой подписью стояла очень официального вида печать.
   ПО ПРИКАЗУ ВЕРХОВНОГО ИНКВИЗИТОРА ХОГВАРДСА
   
    
Все студенческие организации, общества, команды, группы и клубы впредь расформированы.
    
    
Организацией, обществом, командой, группой или клубом считаются регулярные встречи трёх и более студентов.
    
    
Разрешение на повторное формирование можно получить у Верховного Инквизитора (Профессора Умбридж).
    
    
Никакая студенческая организация, общество, команда, группа или клуб не могут существовать без ведома и одобрения Верховного Инквизитора.
    
    
Любой студент, организовавший или принадлежащий к организации, обществу, команде, группе или клубу, неодобренным Верховным Инквизитором, будет немедленно отчислен.
    
    
Вышеупомянутое соответствует Образовательному Декрету номер Двадцать Четыре.
    
    
Подпись:
    
Долорес Джейн Умбридж, Верховный Инквизитор.
   
   
Гарри с Роном прочитали объявление поверх голов обеспокоенных второклассников.
   
— Это значит, они собираются закрыть Побрякушечный Клуб? — спросил кто-то из студентов.
   
— Полагаю, что с вашими Побрякушами все будет в порядке, — так мрачно произнес Рон, что второклашки подпрыгнули от испуга. — А вот нам вряд ли так повезет, как ты считаешь? — спросил он Гарри, пока второклашки поспешно улепетывали.
   
Гарри вновь перечитал объявление. Счастье, пустившее в нем свои корни в субботу, испарилось, сменившись пульсирующим гневом.
   
— Это не совпадение, — его руки сжались в кулаки. — Она знает…
   
— Не может быть, — выпалил Рон.
   
— В баре нас подслушивали, и давай смотреть правде в глаза, кому из нашей группы можно доверять настолько, чтобы быть уверенными, что они не побежали докладывать обо всем Умбридж…
   
Дурак, а он ведь думал, что они верили и восхищались им…
   
— Захариус Смит! — воскликнул Рон, ударяя кулаком о кулак. — Или… Майкл Корнер, у него тоже ужасно жульнический вид…
   
— Интересно, видела ли это уже Гермиона? — Гарри оглянулся на дверь, ведущую в спальни для девочек.
   
— Ну, так пойдем и скажем ей, — предложил Рон, рывком открыл дверь и направился к винтовой лестнице.
   
Он уже был на шестой ступеньке, когда раздался громкий, пронзительный вой клаксона, и ступени сплавились вместе, образовав длинный, гладкий каменный желоб. Рон попытался сохранить равновесие, словно ветряная мельница, размахивая руками, но, не удержавшись, опрокинулся назад и скатился на спине по новообразовавшейся горке прямо к ногам Гарри.
   
— Эээ… думаю, нам не позволено подниматься в девчоночьи спальни, — еле сдерживая хохот, произнес Гарри, помогая Рону подняться.
   
Две четверокурсницы с радостными визгами съехали по каменному желобу.
   
— Ух-ты, а кто это пытался попасть наверх? — хихикнули они, прыжком поднимаясь на ноги.
   
— Я, — ответил взлохмаченный Рон. — Я не понял, что произошло, это же несправедливо! — добавил он, когда девчонки с хохотом исчезли в отверстии портрета. — Гермионе можно быть в нашей спальне, а нам что — нет?…
   
— Это старомодное правило, — ответила, только что аккуратно соскользнувшая прямо на коврик Гермиона. — Об этом написано в книге «Хогвардс: История». Основатели школы считали мальчиков не такими благонадежными, как девочек. Но, так или иначе, зачем ты пытался пробраться к нам?
   
— Тебя увидеть… смотри сюда! — воскликнул Рон и потащил ее к доске объявлений.
   
Гермиона быстро пробежала глазами уведомление, и ее лицо окаменело.
   
— Должно быть, ей кто-то проболтался! — сердито заявил Рон.
   
— Они не могли этого сделать, — тихо ответила Гермиона.
   
— Ох, ты такая наивная, — воскликнул Рон. — Думаешь, что все такие же честные и благородные, как ты…
   
— Не поэтому. Я наложила проклятье на ту часть пергамента, где мы все расписались, — хмуро ответила Гермиона. — Если кто-то побежит докладывать Умбридж, мы это точно узнаем, а он — сильно пожалеет.
   
— А что случится-то? — нетерпеливо поинтересовался Рон.
   
— Ну, скажем так, — ответила Гермиона. — По сравнению с этим, прыщи Элоизы Мошкар покажутся парочкой милых веснушек. Ладно, пошли завтракать, заодно посмотрим, что другие думают по этому поводу… интересно это вывесили во всех колледжах?
   
Как только они вошли в Большой Зал, стало очевидно, что объявление Умбридж появилось не только в Гриффидорской башне. В Зале стоял необычайный гомон и сутолока, студенты носились вдоль столов, обсуждая прочитанное. Только Гарри с Роном и Гермионой уселись на свои места, на них налетели Невилл, Дин, и Фрэд с Джорджем и Джинни.
   
— Вы это видели?
   
— Думаете, она уже знает?
   
— Что мы будем делать?
   
Все уставились на Гарри, он украдкой оглянулся, чтобы убедиться, нет ли поблизости преподавателей.
   
— Мы в любом случае продолжим начатое, — спокойно произнес он.
   
— Я так и знал, что ты это скажешь, — просиял Джордж, хлопая Гарри по плечу.
   
— А что же старосты? — насмешливо поинтересовался Фрэд, глядя на Рона с Гермионой.
   
— Разумеется, — хладнокровно ответила Гермиона.
   
— Сюда идут Эрни с Ханной Эббот, — глянув через плечо, сообщил Рон. — Еще те типы из Равенкло и Смит…и никто не выглядит особо прыщавым.
   
Гермиона встревожилась.
   
— Да забудь ты о прыщах. Вот идиоты, им нельзя подходить сюда прямо сейчас, это будет подозрительно… сядьте! — просигналила она Эрни и Ханне, отчаянно жестикулируя, чтобы те вернулись за Хуффльпуффский стол. — Позже! Мы- поговорим — с — вами — позже!
   
— Пойду, скажу Майклу, — воскликнула Джинни, вскакивая со скамьи. — Вот уж честно, дурак…
   
Она поспешила к столу Равенкло, Гарри проводил ее взглядом. Чу болтала со своей кудрявой подружкой, сопровождавшей ее в «Кабанью Голову». Напугало ли ее предостережение Умбридж о встречах?
   
Но всю полноту действия Умбриджевского уведомления они ощутили позже, отправляясь на урок Истории Магии.
   
— Гарри! Рон!
   
Анжелина с выражением полного отчаяния на лице бросилась к ним.
   
— Да все в порядке, — успокоил ее Гарри. — Мы по-прежнему собираемся…
   
— Да неужели вы не понимаете, что в этот список она включила и Квидитч? — воскликнула Анжелина. — Мы должны получить ее разрешение на повторное образование Гриффиндорской команды!
   
— Что? — переспросил Гарри.
   
— О нет, — испугался Рон.
   
— Вы же читали объявление, там упоминаются и команды! Послушай, Гарри… я прошу тебя в последний раз…. Пожалуйста, ну, пожалуйста, не показывай лишний раз свой нрав Умбридж, она ведь и вовсе может не позволить нам играть!
   
— Ладно, ладно, — поспешил заверить Гарри Анжелину, глаза которой уже наполнились слезами. — Не волнуйся, я буду держать себя в руках…
   
— Спорю, Умбридж на Истории Магии, — хмуро заявил Рон, топая к классу Биннза. — Она ведь его еще не инспектировала… спорю на что угодно — она там…
   
Но он ошибся, единственным преподавателем в кабинете оказался сам профессор Биннз, как обычно зависший в дюйме над стулом и готовящийся продолжить монотонную бубниловку о войнах гигантов. На сей раз, Гарри даже не пытался уследить за цепью его рассуждений, он машинально чертил что-то на своем пергаменте, не обращая внимания на выразительные взгляды и тычки Гермионы. Пока один особенно болезненный удар локтем по ребрам не вывел его из себя.
   
— Ну что тебе?
   
Она указала на окно. Гарри оглянулся. Хедвига с привязанным к лапке письмом примостилась на узком карнизе, пристально глядя на него немигающими глазами сквозь толстое стекло. Гарри не понял — ведь они только что завтракали, с какой стати она не доставила письмо в обычное время? Большинство его одноклассников тоже заметили Хедвигу.
   
— Мне всегда нравилась эта сова, такая красивая, — вздохнула Лаванда.
   
Гарри глянул на продолжающего бубнить свой текст профессора Биннза, совершенно не замечавшего того факта, что внимание студентов сконцентрировано на нем меньше обычного. Гарри бесшумно соскользнул со стула и, присев на корточки, торопливо пробрался вдоль парт, откинул шпингалет и медленно отрыл окно.
   
Он думал, что Хедвига, как обычно протянет лапку с письмом и вернется в Совяльню, но вместо этого, она с печальным уханьем прошмыгнула внутрь. Гарри обеспокоено оглянулся на Биннза и, посадив Хедвигу на плечо, вновь, на корточках добрался до своего места. Усевшись, он опустил Хедвигу на колени и попробовал отвязать письмо от ее лапки.
   
Только тогда он и заметил, что перья Хедвиги ужасно взъерошены, некоторые неестественно выгнуты, а одно крыло свисает под странным углом.
   
— Она ранена! — прошептал Гарри, наклонившись к сове. Гермиона с Роном придвинулись поближе, Гермиона даже отложила свое перо. — Посмотрите, у нее что-то с крылом…
   
Когда Гарри коснулся ее крыла, Хедвига, вздрогнув, отпрянула и, укоризненно глядя на него, нахохлилась.
   
— Профессор Биннз, — громко позвал Гарри, и весь класс повернулся к нему. — Я себя плохо чувствую.
   
Биннз поднял взгляд от своих записей, как обычно, изумленный тем, что комната перед ним полна народу.
   
— Плохо чувствуешь? — неуверенно повторил он.
   
— Отвратно, — решительно сказал Гарри, поднимаясь и пряча Хедвигу за спину. — Думаю, мне надо в больничное крыло.
   
— Да, — совершенно сбитый с толку, согласился Биннз. — Да… да, конечно, больничное крыло… ну что ж, Перкинс, идите в таком случае…
   
Гарри быстро зашагал по коридору, вновь усадив Хедвигу к себе на плечо. И только, когда дверь кабинета Истории Магии скрылась из вида, он задумался. Разумеется, первым, кому бы он доверил лечить Хедвигу был Хагрид, но поскольку Гарри и понятия не имел, где тот находится, единственным возможным вариантом оставалась профессор Гниллер-Планк.
   
Он выглянул в окно — ветрено и пасмурно. Возле Хагридовой хижины никого не было, а значит, если она не вела сейчас урок, то была, вероятно, в учительской. Он сбежал вниз по лестнице, от каждого толчка, Хедвига на его плече беспомощно ухала.
   
С обеих сторон двери в учительскую торчало по горгулье. Стоило Гарри приблизится, как одна из них прохрипела:
   
— Ты должен быть в классе, сынок Джим.
   
— Это срочно, — отрезал Гарри.
   
— Ооох, так уж срочно? — пронзительно вякнула другая горгулья. — Это все расставляет по своим местам.
   
Гарри постучал. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Гарри оказался лицом к лицу с профессором МакГонаголл.
   
— Тебя же не наказали снова?! — воскликнула она, и квадратные стекла ее очков тревожно сверкнули.
   
— Нет, профессор! — торопливо ответил Гарри.
   
— Ну, тогда почему же ты не в классе?
   
— Наверное, потому что это срочно, — ехидно заметила вторая горгулья.
   
— Я ищу профессора Гниллер-Планк. Моя сова ранена.
   
— Ты сказал, раненная сова?
   
Попыхивая трубкой, профессор Гниллер-Планк появилась из-за плеча МакГонаголл, держа в руках экземпляр «Ежедневного пророка».
   
— Да, — Гарри осторожно снял Хедвигу с плеча. — Она прилетела позже остальных сов, и ее крыло выглядит как-то странно…
   
Профессор Гниллер-Планк зажала в зубах трубку и, под пристальным взглядом профессора МакГонаголл, бережно приняла Хедвигу из рук Гарри.
   
— Хмм, — при каждом слове трубка в ее зубах подергивалась. — Похоже, кто-то на нее напал. Не могу представить, кто бы это мог быть. Тестралы, конечно же, иногда охотятся на птиц, но Хагрид заказал для Хогвардса хорошо обученных, не трогающих почтовых сов.
   
Гарри не знал, да и не хотел знать, кто такие эти Тестралы, единственное, что его волновало, будет ли в порядке Хедвига. Однако профессор МакГонаголл, жестко взглянув на Гарри, спросила:
   
— Вы знаете, откуда именно летела эта сова?
   
— Э…Думаю из Лондона, — ответил Гарри.
   
На короткий миг их глаза встретились, и по тому, как сдвинулись к переносице брови МакГонаголл, стало ясно, что «Лондон» означает для нее только «дом № 12 по Гриммолд-Плэйс».
   
Профессор Гниллер-Планк извлекла монокль из внутреннего кармана и, пристроив его на глазу, тщательно исследовала крыло Хедвиги.
   
— Думаю, что смогу ее вылечить, если ты оставишь сову на время у меня, Поттер, — наконец, вынесла она свой вердикт. — В любом случае, в ближайшие несколько дней на длинные расстояния ей лучше не летать.
   
— Эээ…хорошо… спасибо, — ответил Гарри.
   
Прозвенел звонок на перемену.
   
— Да без проблем, — рявкнула Гниллер-Планк, возвращаясь в учительскую.
   
— Секундочку, Вильгельмина! — остановила ее МакГонаголл. — Письмо Поттера!
   
— Ах, ну да, — воскликнул Гарри, совершенно забывший о свитке, привязанном к совиной лапе.
   
Профессор Гниллер-Планк передала письмо Гарри, и исчезла в учительской, унося Хедвигу, глядящую на Гарри немигающими глазами, словно была не в состоянии поверить, что он вот так просто смог кому-то ее отдать. Чувствуя себя немного виноватым, Гарри уже повернулся, чтобы уйти, но тут его окликнула профессор МакГонаголл:
   
— Поттер!
   
— Да, профессор?
   
Она окинула взглядом коридор, со всех сторон уже спешили по своим делам студенты.
   
— Имейте в виду, — отчетливо произнесла она, глядя на свиток, зажатый в руке Гарри. — Каналы связи с Хогвардсом, вероятнее всего, находятся под наблюдением, Вам понятно?
   
— Я… — начал было Гарри, но его уже закрутил поток студентов.
   
Профессор МакГонаголл кивнула и отступила назад в учительскую, а Гарри вместе с толпой вынесло во внутренний двор. Рон с Гермионой уже поджидали его в укромном уголке, подняв от ветра воротники своих пальто. Он поспешил к ним, на ходу распечатывая свиток, в котором оказалось всего пять слов, написанных торопливым почерком Сириуса:
   
Сегодня, там же, тогда же.
   
— С Хедвигой все нормально? — встревожено спросила Гермиона.
   
— Куда ты ее отнес? — поинтересовался Рон.
   
— К Гниллер-Планк, — ответил Гарри. — Я встретился с МакГонаголл… слушайте…
   
Он пересказал им содержание своего разговора с профессором МакГонаголл, но к его удивлению, оказалось, что ни Рона ни Гермиону его рассказ не шокировал. Напротив, они даже многозначительно переглянулись.
   
— Да что такое? — спросил Гарри, удивленно переводя взгляд с одного на другую.
   
— Я только что говорила с Роном… что, если кто-то пытался перехватить Хедвигу? Я хочу сказать, ведь раньше, она не страдала во время полетов?
   
— Ох, ладно, от кого письмо-то? — Рон взял записку из рук Гарри.
   
— От Шлярика, — тихо ответил Гарри.
   
— «Там же, тогда же»? Он что, имеет в виду камин в комнате отдыха?
   
— Скорее всего, — Гермиона пробежала глазами записку, и встревожено добавила. — От всей души надеюсь, что никто больше этого не читал…
   
— Но оно же было запечатано и все такое, — произнес Гарри, пытаясь убедить скорее себя, нежели Гермиону. — Все равно никто бы ничего не понял. Никто ведь не знает, где мы разговаривали в прошлый раз, разве нет?
   
— Не уверена, — обеспокоено ответила Гермиона и, услышав звонок, забросила на плечо школьную сумку. — Можно запечатать свиток заново при помощи магии… а если кто-то следит за Кружаной сетью… я даже не знаю, как можно предупредить его, чтобы и это послание не перехватили…
   
Погруженные каждый в свои мысли, друзья поплелись по каменным ступенькам в подземелье на урок Зельеделья. Из задумчивости их вывел нарочито громкий голос Драко Малфоя, стоявшего у самой двери класса Снэйпа и размахивавшего вполне официальным с виду листком пергамента.
   
— Да, Умбридж дала разрешение Слизеринской Квиддитчной команде продолжать играть. Этим утром я, первым делом пошел к ней. Хотя, это было чистой условностью, она слишком хорошо знает моего отца, он человек очень популярный в Министерстве… интересно, а разрешат ли играть Гриффиндору?
   
— Не дергайтесь, — умоляюще прошептала друзьям Гермиона, когда те, с застывшими лицами, гневно сжали кулаки. — Он только этого и ждет.
   
— Я просто хочу сказать, — провозгласил Малфой, недобро стрельнув серыми глазами в сторону Гарри и Рона. — Если на этот вопрос как-то влияет Министерство, то не думаю, что у них много шансов… отец сказал, что в Министерстве уже много лет ищут предлог уволить Артура Уизли… а что касается Поттера… отец говорит, что это только вопрос времени, прежде чем его отправят в клинику Святого Манго, там, наверное, есть специальная палата для людей, чьи мозги давно протухли от колдовства.
   
Малфой состроил нелепую мину — его челюсть безвольно отвисла, а глаза бешено завращались в орбитах. Краббе с Гойлом по своему обыкновению радостно заржали, а Панси Паркинсон даже ликующе взвизгнула.
   
Что-то сильно ударило Гарри в плечо, оттолкнув в сторону. Доли секунды ему хватило понять, что это Невилл пулей промчался мимо него прямо к Малфою.
   
— Невилл, нет!
   
Гарри прыгнул вперед, ухватившись за полу его мантии. Невилл отчаянно сопротивлялся, молотя кулаками по воздуху, и старался попасть по оторопевшему от неожиданности Малфою.
   
— Помоги же мне! — заорал Гарри Рону, обхватив Невилла за шею, и стараясь оттянуть того подальше от Слизеринцев.
   
Краббе с Гойлом уже встали на изготовку, заслонив собой Малфоя. Рон схватил Невилла под руки, и вместе с Гарри им удалось оттащить его обратно к Гриффиндорцам. Гарри так сильно сдавил его шею, что лицо Невилла побагровело, но с его губ продолжали слетать бессвязные слова:
   
— Не… смешно…нельзя… Манго…покажу… ему…
   
Дверь подземелья распахнулась, и на пороге появился Снэйп. Его черные глаза скользнули по рядам Гриффиндорцев к месту, где Рон и Гарри безуспешно усмиряли Невилла.
   
— Деретесь? Поттер, Уизли, Лонгботтом? — насмешливо поинтересовался он. — Десять баллов с Гриффиндора. Отпустите Лонгоботтома, Поттер, или я Вас накажу. Быстро внутрь. Все.
   
Гарри отпустил Невилла. Тот, все еще глотая ртом воздух, впился в него тяжелым взглядом.
   
— Извини, я должен был остановить тебя, — задыхаясь от борьбы, объяснил Гарри, поднимая свою сумку. — Краббе с Гойлом просто разорвали бы тебя на части.
   
Невилл схватил свою сумку и, ни слова не говоря, ушел в класс.
   
— Из-за чего, во имя Мерлина, — медленно произнес Рон, следуя за Невиллом. — Из-за чего все это было?
   
Гарри не ответил. Он знал, почему разговоры о людях, попавших с клинику святого Манго с диагнозом магического повреждения рассудка, так огорчали Невилла, но поклялся Думбльдору никому не открывать этой тайны. Даже Невилл не знал о его осведомленности в этом вопросе.
   
Гарри, Рон и Гермиона, заняв свои обычные места в самом конце класса, достали из сумок свои пергаменты, перья и учебники «Тысяча волшебных трав и грибков». Студенты вовсю шептались о странной вспышке Невилла, но стоило Снэйпу с гулким стуком захлопнуть дверь подземелья, в классе мгновенно воцарилась тишина.
   
— Обратите внимание, — насмешливо произнес Снэйп. — Сегодня у нас гость.
   
Он указал в самый темный угол подземелья, где с открытым на коленях блокнотом уже расположилась Умбридж. Гарри, выразительно подняв брови, покосился на Рона с Гермионой. Снэйп и Умбридж двое самых ненавистных учителей. Даже трудно было решить, кто бы победил в схватке за звание наиболее ненавистного.
   
— Сегодня мы продолжим работу над Укрепляющей Микстурой. Вы найдете свои смеси там, где оставили их неделю назад, и если они были сделаны правильно, то за это время должны были уже хорошо настояться. Инструкции, — он взмахнул палочкой. — На доске. Продолжайте.
   
Первые полчаса Умбридж провела в своем темном углу, делая пометки в блокноте. Гарри изо всех сил прислушиваясь к вопросам, что она задавала Снэйпу, совершенно перестал обращать внимание на то, что кладет в свое зелье.
   
— Кровь саламандры, Гарри, а не гранатовый сок! — застонала Гермиона, схватив его за руку, чтобы он и в третий раз не добавил совсем неподходящий компонент в свою настойку.
   
— Ага, точно, — рассеянно согласился Гарри, закрывая бутылку и косясь в угол.
   
Умбридж поднялась.
   
— Ха, — мягко усмехнулась она и направилась между партами к Снэйпу, склонившемуся над котлом Дина Томаса. — Ну что ж, для своего уровня класс кажется довольно продвинутым, — сообщила она спине Снэйпа. — Хотя я сомневаюсь, что их стоит учить изготовлению Укрепляющей Микстуры. Думаю, Министерство предпочло бы исключить это из программы.
   
Снэйп медленно выпрямился и развернулся к ней лицом.
   
— Ну что ж… долго Вы преподаете в Хогвардсе? — ее перо выжидающе нависло над блокнотом.
   
— Уже четырнадцать лет, — лицо Снэйпа приобрело совершенно необъяснимое выражение.
   
Гарри, внимательно изучавший его поведение, капнул несколько капель раствора в свое зелье — оно угрожающе зашипело и сменило цвет с бирюзового на оранжевый.
   
— Первоначально, вы претендовали на должность преподавателя Защиты от Темных Сил, не так ли? — спросила Умбридж.
   
— Да, — тихо ответил Снэйп.
   
— Но Вам не повезло?
   
Снэйп скривил губы.
   
— Видимо так.
   
Умбридж что-то быстро нацарапала в блокноте.
   
— И Вы постоянно просили об этой должность с тех самых пор, как пришли сюда преподавать?
   
— Да, — еще тише ответил Снэйп, раздраженно шевеля губами.
   
— Есть ли у Вас мысли, почему Думбльдор регулярно Вам отказывает?
   
— Советую спросить об этом у него самого, — резко посоветовал Снэйп.
   
— О да, я спрошу, — сладко улыбаясь, пообещала Умбридж.
   
— Полагаю, для Вас это существенно? — черные глаза Снэйпа подозрительно сузились.
   
— О да, — ответила Умридж. — Да, Министерству необходимо всестороннее понимание всей учительской ….эээ…. подноготной.
   
Она направилась к Панси Паркинсон расспрашивать ее о занятиях. Снэйп оглянулся на Гарри, и их взгляды всего на секунду встретились. Гарри торопливо опустил глаза на свое предательски затвердевшее и ужасно воняющее жженой резиной зелье.
   
— Вы снова остались без отметки, Поттер, — со злостью произнес Снэйп, взмахом палочки осушив котел Гарри. — Вы напишите мне эссе о правильном составе этого зелья, а так же о том, как и что Вы сделали не правильно. И чтобы было готово к следующему уроку, понятно?
   
— Да, — еле сдерживая ярость, ответил Гарри.
   
Снэйп уже задал им домашнюю работу, мало того, сегодня вечером должна быть Квидитчная тренировка, а значит, еще одно эссе грозит как минимум парой бессонных ночей. Казалось невероятным, что еще утром Гарри чувствовал себя счастливым. Все, чего в данный момент он горячо желал так это то, чтобы этот день поскорее закончился.
   
— Пожалуй, я свалю с Прорицания, — угрюмо сообщил друзьям Гарри после ланча во внутреннем дворике, где ветер неистово трепал полы их мантий и края шляп.
   
— Ты не должен прогуливать Прорицание, — отчитала его Гермиона.
   
— Да кто бы говорил, ты же сама бросила Прорицание и ненавидишь Трелоуни! — возмутился Рон.
   
— Я не ненавижу ее, — высокомерно заявила Гермиона. — Просто считаю ее ужасным преподавателем и самой настоящей мошенницей. Но Гарри уже пропустил Историю Магии, так что ему не стоит прогуливать сегодня что-нибудь еще!
   
Это было абсолютной правдой, а с такими вещами не шутят, поэтому уже полчаса спустя, злясь абсолютно на все человечество, Гарри сидел в жарком, удушливом классе Прорицаний. Профессор Трелоуни вновь раздала всем по экземпляру «Сновидческого Оракула». Гарри, разумеется, думал, что провел бы время с большей пользой, делая штрафное эссе для Снэйпа, чем пытаясь разгадать смысл чьих-то выдуманных снов.
   
Однако оказалось, что ни он один сегодня не в духе. Профессор Трелоуни, поджав губы, швырнула «Сновидческий Оракул» на стол Гарри и Рона и удалилась; следующий экземпляр «Оракула» полетел в Дина и Симуса, чуть не задев того по голове; последнюю книгу она с такой силой ткнула в грудь Невилла, что бедняга свалился со своего пуфика.
   
— Ну, давайте, работайте! — истерично взвизгнула Трелоуни. — Вы же знаете, что делать! Или я такой некачественный преподаватель, что даже не научила вас открывать книгу?!
   
Студенты в недоумении уставились сначала на нее, а затем и друг на друга. Но Гарри, кажется, уже понял, в чем дело. Профессор Трелоуни, чуть не плача, метнулась к учительскому столу, а Гарри, наклонившись к Рону, проворчал:
   
— Думаю, она получила результаты инспектирования.
   
— Профессор? — тихо позвала Парвати Патил (они с Лавандой Браун души не чаяли в Трелоуни). — Профессор, что-то…эээ… не так?
   
— Не так! — дрожащим голосом воскликнула Трелоуни. — Конечно же, нет! Меня оскорбили… все эти грязные инсинуации…необоснованные обвинения в мой адрес…но нет, все в порядке, все так, как надо!
   
Судорожно втянув губами воздух, она уставилась в пустоту, из-под очков полились слезы обиды.
   
— Я уже не говорю, — у нее перехватило дыхание. — О шестнадцати годах преданной службы… этого просто не заметили…но я не оскорбилась, нет, ну что вы!
   
— Но профессор, кто Вас оскорбил? — робко поинтересовалась Парвати.
   
— Учреждение! — голос Трелоуни театрально дрогнул. — Их зрение слишком приземленное, чтобы видеть то, что Вижу я, и знать то, что я Знаю… конечно же, нас, провидцев, всегда боялись, всегда преследовали… Это, увы… наша судьба…
   
Она всхлипывала, прикладывая кончик шали к мокрым от слез щекам, потом извлекла из рукава маленький носовой платочек с вышивкой и громко, совсем, как Дрюзг высморкалась.
   
Рон хихикнул, Лаванда стрельнула в него негодующим взглядом.
   
— Профессор, — спросила Парвати. — Вы имеете в виду… профессора Умбридж?…
   
— Не говорите при мне об этой женщине! — вскочив на ноги, воскликнула Трелоуни, отчаянно треща бусами и грозно посверкивая стеклами очков. — Будьте любезны, продолжить вашу работу!
   
Она провела остаток урока, расхаживая между студентами и угрожающе бормоча:
   
— …может лучше уйти…унизительно…на испытательный срок… посмотрим…да как она посмела…
   
— У вас с Умбридж есть нечто общее, — позже сообщил Гарри Гермионе на уроке по Защите от Темных Сил. — Она, очевидно, как и ты считает Трелоуни старой мошенницей…похоже, она назначила ей испытательный срок.
   
Стоило ему договорить, как, с ужасно самодовольным видом в класс вошла Умбридж в своем обычном черном бархатном бантике.
   
— Добрый день, класс.
   
— Добрый день, профессор Умбридж, — уныло пробубнили студенты.
   
— Уберите, пожалуйста, палочки.
   
На этот раз суеты не последовало, никто даже не потрудился их доставать.
   
— Пожалуйста, откройте страницу тридцать четыре «Теории Защитной Магии» и читайте третью главу, озаглавленную «Случаи Не-сопротивления Магическому нападению». И без…
   
— …болтовни, — одними губами прошептали Гарри, Рон и Гермиона.
   * * *
   
— Никаких Квиддитчных тренировок, — глухо констатировала Анжелина, когда они вернулись после обеда в комнату отдыха.
   
— Но я не перечил ей! — испуганно воскликнул Гарри. — Я ей ни слова не сказал, Анжелина, клянусь, я…
   
— Да знаю, я, знаю, — печально ответила Анжелина. — Она сказала, что ей потребуется время, чтобы рассмотреть этот вопрос…
   
— Да чего тут рассматривать-то? — буркнул Рон. — Если Слизерину она дала разрешение, то почему нам — нет?
   
Можно было только воображать, какое наслаждение испытывает Умбридж, держа в страхе Гриффиндорскую команду, а, имея такое оружие, как власть, без борьбы она в скором времени точно не сдастся.
   
— Ну, — произнесла Гермиона. — Взгляни на это с положительной стороны… теперь у тебя точно хватит времени написать эссе для Снэйпа.
   
— И это, по-твоему, положительная сторона? — выпалил Гарри, а Рон с недоверием вылупился на Гермиону. — Никаких Квиддитчных тренировок и дополнительное Зельеделье?
   
Он со всего размаха плюхнулся в кресло, и неохотно принялся за эссе для Снэйпа. Сосредоточиться было крайне трудно, и хотя Гарри прекрасно знал, что Сириус еще нескоро появится в камине, он, просто на всякий случай, изредка поглядывал в огонь. К тому же, в комнате стоял невообразимый гвалт — Фрэд с Джорджем, кажется, в конце-концов усовершенствовали Отслаивающиеся Батончики, и теперь, под одобрительные возгласы и аплодисменты, демонстрировали свои достижения.
   
Фрэд откусывал оранжевую часть и импозантно блевал в поставленное рядом ведро. Затем он через силу проглатывал фиолетовую часть батончика, и рвота немедленно прекращалась. Ассистирующий Фрэду Ли Джордан, периодически лениво испарял рвоту тем же Исчезающим заклинанием, которое так любил отрабатывать Снэйп на Гарриных зельях.
   
Учитывая постоянное бульканье блевотины, одобрительные возгласы толпы и выкрики Фрэда с Джорджем, принимающих от студентов предварительные заказы на свое новейшее изобретение, Гарри никак не давался правильный способ изготовления Укрепляющей микстуры. Гермиона совсем ему не помогала, более того — все вышеперечисленные звуки сопровождались ее громким, неодобрительным сопением, что еще больше отвлекало Гарри от дела.
   
— Ну, тогда просто пойди и останови их! — взорвался он, уже в четвертый раз, ошибаясь с точным весом толченого когтя гриффона.
   
— Не могу. Формально, они не делают ничего плохого, — процедила Гермиона. — Сами они вправе есть эти омерзительные вещи, и нету правила, запрещающего другим идиотам их покупать, если не доказано, что это опасно для жизни. А оно таковым не выглядит…
   
Она, Гарри и Рон проследили за тем, как Джорджа мощной струей вытошнило в ведро, как затем он проглотил оставшуюся часть батончика и раскланялся под продолжительные аплодисменты.
   
— До меня никак не дойдет, почему Фрэд с Джорджем получили только три по С.О.В.У., - произнес Гарри, наблюдая, как Фрэд, Джордж и Ли собирают золото с горящей вожделением толпы. — Они знают толк в своем деле.
   
— О, они знают толк только в совершенно бесполезной ерунде, — пренебрежительно заметила Гермиона.
   
— Бесполезной? — натянуто переспросил Рон. — Гермиона, они уже насобирали около двадцати шести галлеонов!
   
Вокруг близнецов долго толпились студенты, еще дольше Фрэд с Ли и Джорджем подсчитывали свою выручку, так что было далеко заполночь, когда, наконец-то, Гарри, Рон и Гермиона остались в гостиной одни. Фрэд, закрывая за собой дверь спальни для мальчиков, так демонстративно тряс коробкой с галлеонами, что Гермиона нахмурилась. Гарри, не слишком продвинувшись в своем эссе, решил на сегодня с ним завязать. Пока он возился с книгами, Рон, задремавший было в кресле, глухо заворчал, и окончательно проснувшись, уставился в камин.
   
— Сириус! — воскликнул он.
   
Гарри резко повернулся. Голова Сириуса с неопрятными темными волосами торчала посреди огня.
   
— Приветик, — усмехнулся Сириус.
   
— Привет, — хором поздоровались Гарри, Рон и Гермиона, опускаясь на колени перед камином.
   
Косолапсус, несмотря на сильный жар, мяукнув, сунул морду в огонь, пытаясь обнюхать голову Сириуса.
   
— Как дела? — поинтересовался Сириус.
   
— Не слишком, — ответил Гарри, пока Гермиона оттаскивала от камина Косолапсуса с уже опаленными усами. — Министерство провело еще один Декрет, по которому нам не разрешается иметь Квиддитчную команду…
   
— Или тайные группы Защиты от Темных Сил? — уточнил Сириус.
   
Повисла короткая пауза.
   
— Как ты об этом узнал? — удивился Гарри.
   
— Вам бы надо тщательнее выбирать места для собраний, — ответил Сириус, широко ухмыляясь. — Это я о «Кабаньей Голове».
   
— Ну, это все же лучше, чем «Три Метлы»! — возразила Гермиона. — Там всегда толпы народа…
   
— А это значит, вас труднее было бы подслушать, — сказал Сириус. — Тебе еще многому надо учиться, Гермиона.
   
— Кто нас подслушивал? — спросил Гарри.
   
— Мундунгус, конечно, — ответил Сириус, и рассмеялся, глядя на их озадаченные лица. — Он был ведьмой под вуалью.
   
— Это был Мундунгус? — изумился Гарри. — Но что он делал в «Кабаньей Голове»?
   
— А как ты думаешь, что он там мог делать? — нетерпеливо воскликнул Сириус. — Разумеется, приглядывал за тобой.
   
— Я все еще под наблюдением? — сердито поинтересовался Гарри.
   
— Точно, — ответил Сириус. — И не зря, если первое, чем ты занялся в выходной день, было создание нелегальной защитной группы.
   
Но он не выглядел ни сердитым, ни обеспокоенным, напротив, он смотрел на Гарри с неподдельной гордостью.
   
— Почему Дунг прятался от нас? — разочарованно протянул Рон. — Мы были бы рады его видеть.
   
— Его выставили из «Кабаньей Головы» еще двадцать лет назад, — ответил Сириус. — А у тамошнего бармена длинная память. Когда повязали Стургиса, мы лишись запасного плаща-невидимки Хмури, поэтому Дунг последнее время щеголяет ведьмой… но, как бы то ни было… во-первых, Рон, я поклялся передать послание от твоей матери.
   
— О, да? — испуганно прошептал Рон.
   
— Она говорит, чтобы ты ни в коем случае не связывался с нелегальной тайной группой Защиты от Темных Сил. Говорит, что тебя наверняка за это отчислят, и твое будущее будет навеки погублено. Говорит, что у тебя впоследствии будет немало времени, чтобы научиться защищаться, и что ты слишком молод, чтобы тебя это волновало прямо сейчас. Также, она (взгляд Сириуса переместился на Гарри с Гермионой) советует вам распустить группу, но признает, что не имеет над вами никакой власти, но просит помнить, что действует из лучших побуждений. Она бы написала все это, но боится, что сову перехватят, и не может сказать лично, потому что сегодня вечером на дежурстве.
   
— Что за дежурство? — выпалил Рон.
   
— Не возражайте и выполняйте, что вам велят, — произнес Сириус. — Мне тоже не катит быть посыльным, так что скажите ей при случае, что я вам все передал, потому что, похоже, она мне не очень-то доверяет.
   
Вновь повисла пауза, Косолапсус пытался дотянуться лапой до головы Сириуса, а Рон расковыривал дырку в коврике у камина.
   
— Так ты хочешь, чтобы я отказался от участия в группе? — промямлил, наконец, Рон.
   
— Я? Конечно же, нет! — удивился Сириус. — Я считаю это превосходной идеей.
   
— Серьезно? — уточнил Гарри, с радостно бьющимся сердцем.
   
— Конечно, — ответил Сириус. — Неужели ты думаешь, что я или твой отец залегли бы на дно, выполняя распоряжения старой карги Умбриджихи?
   
— Но… в прошлом году ты убеждал меня быть осторожным и зря не рисковать…
   
— В прошлом году, все свидетельствовало о том, что кто-то в Хогвардсе пытается тебя убрать, Гарри! — раздраженно воскликнул Сириус. — В этом году, мы знаем, что некто вне Хогвардса пытается убрать всех нас. Так что, я считаю, что уметь должным образом защищаться — очень хорошая идея!
   
— А если нас действительно отчислят? — растерянно спросила Гермиона.
   
— Гермиона, это же целиком и полностью была твоя идея! — заметил Гарри.
   
— Знаю, просто хотела поинтересоваться, что об этом думает Сириус, — пожала плечами Гермиона.
   
— Лучше быть отчисленным, но уметь постоять за себя, чем сидеть без толку в школе, ничего не зная, — промолвил Сириус.
   
— Слышишь, нет, ты слышишь! — воодушевлено воскликнули Гарри с Роном.
   
— Итак, — произнес Сириус. — Как у вас все организовано? Где вы встречаетесь?
   
— Хм, вот с этим-то и возникли небольшие проблемы, — задумался Гарри. — Даже не знаю, где мы сможем встречаться?
   
— Как насчет Шумного Шалмана? — предложил Сириус.
   
— Эй, а это идея! — с возбуждением воскликнул Рон.
   
Но Гермиона скептически хмыкнула, все трое уставились на нее, голова Сириуса повернулась в пламени.
   
— Но, Сириус, вас же было только четверо в Шумном Шалмане, — пояснила Гермиона. — Вы все могли превращаться в животных, а если бы захотели, то потеснились бы под одним плащом-невидимкой. Но нас-то двадцать восемь человек, и ни один из нас не является Анимагом, так что нам не плащ-невидимка нужен, а, как минимум — шатер-невидимка…
   
— Точно подмечено, — упал духом Сириус. — Ну, вы же все равно что-нибудь придумаете. Была еще довольно просторная тайная проходная за зеркалом на четвертом этаже, там бы всем хватило места попрактиковаться в проклятьях…
   
— Фрэд с Джорджем сказали мне, что там больше нет прохода, — покачал головой Гарри. — Что-то осело, или вроде того.
   
— О… — нахмурился Сириус. — Ну, ладно, я тогда подумаю и вернусь к…
   
Внезапно он замолчал. Его лицо стало напряженным и встревоженным. Он покосился в сторону, словно разглядывая кирпичную кладку камина.
   
— Сириус? — обеспокоено позвал его Гарри.
   
Но он уже исчез. Гарри с минуту таращился в огонь, затем повернулся к друзьям.
   
— Почему он….?
   
Гермиона вскочила на ноги, задыхаясь от ужаса, и уставилась на пламя.
   
Посреди огня появилась короткопалая, с отвратительными старомодными кольцами рука, что-то нащупывающая, будто пытающаяся поймать.
   
Они сбежали. У двери, ведущей в спальню для мальчиков, Гарри оглянулся. Рука Умбридж по-прежнему шарила в пламени, словно доподлинно знала, где мгновеньем раньше находились волосы Сириуса, и была полна решимости схватить их.
  
  
   
    
Глава 18 Армия Думбльдора
   
   
— Умбридж читает твою почту, Гарри. Других объяснений нет.
   
— Ты думаешь, это Умбридж напала на Хедвигу? — возмущенно воскликнул Гарри.
   
— Я уверена, что так и есть, — мрачно ответила Гермиона. — Следи за своей лягушкой, она удирает.
   
Гарри направил палочку на жабу, с надеждой прыгающую к другому концу стола — Ассио! — и та с унылым видом вернулась в руку хозяина.
   
Заклинания были идеальным уроком, чтобы спокойно насладится болтовней; здесь вечно царило такое оживление и возня, что опасность быть подслушанным практически сводилась к нулю. Сегодня класс битком был набит квакающими жабами и каркающими воронами, а проливной дождь изо всех сил барабанил по оконным стеклам, так что ничто не мешало Гарри, Рону и Гермионе шепотом обсуждать происшедшее вечером, когда Умбридж чуть не поймала Сириуса.
   
— Я догадывалась об этом с тех пор, как Филч обвинил тебя в заказе Навозных Бомб, слишком глупо звучало это обвинение, — прошептала Гермиона. — Я имею в виду, если бы твое письмо прочитали, сразу стало бы очевидно — ты ни в чем не виноват, так что и неприятностей у тебя не было бы, просто решили бы, что это чья-то тупая шутка! Но тогда я подумала, вдруг кому-то нужен предлог, чтобы прочесть твою почту? Если так и было, то лучшего Умбридж и не придумать — заставить Филча выполнить всю грязную работу, а потом конфисковать или выкрасть твое письмо…Филч не стал бы особо возражать, когда это он поддерживал права студентов? Гарри, ты раздавишь свою лягушку!
   
Гарри опустил глаза; он и в самом деле так сильно сжал жабу, что у той глаза повылезали из орбит; он поспешно переложил ее на парту.
   
— Прошлой ночью мы были очень-очень близко к провалу, — произнесла Гермиона. — Интересно, догадывается ли Умбридж насколько близко. Силенсио.
   
Жаба, пораженная Безмолвным Заклинанием, оборвала свое «ква» на середине и укоризненно взглянула на Гермиону.
   
— Если бы она поймала Шлярика…
   
Гарри закончил предложение вместо неё.
   
— …то сегодня утром он, вероятно, был бы уже в Азкабане, — Гарри рассеянно взмахнул палочкой; его жаба раздулась, словно зеленый воздушный шарик и испустила пронзительный свист.
   
— Силенсио! — выкрикнула Гермиона, направив палочку на жабу Гарри; та прямо на глазах беззвучно сдулась. — Нам снова придется поговорить с ним. Только не представляю, как нам это сделать. Не можем же мы отправить ему сову.
   
— Не думаю, что он станет рисковать еще раз, — сказал Рон. — Он же не идиот, чтобы не понимать, что его чуть не схватили. Силенсио.
   
Огромный уродливый ворон перед ним издевательски каркнул.
   
— Силенсио! СИЛЕНСИО!
   
Ворон закаркал еще громче.
   
— Ты неправильно направляешь палочку, — подсказала Гермиона, критически глядя на Рона. — Надо делать плавные волнообразные движения, а ты прямо тыкаешь ею.
   
— Ворон — это тебе не лягушка, — процедил Рон.
   
— Что ж, давай поменяемся, — Гермиона схватила ворона, сунув Рону свою жабу. — Силенсио!
   
Ворон щелкал острым клювом, но не издавал ни звука.
   
— Очень хорошо, мисс Грэнжер! — пропищал прямо возле них профессор Флитвик, заставив Гарри, Рона и Гермиону подпрыгнуть на месте. — А теперь посмотрим, как справится мистер Уизли.
   
— Что…? О…да…ну ладно, — засуетился Рон. — Эээ…силенсио!
   
Он так сильно ткнул палочкой, что чуть не выколол жабе глаз; та оглушительно квакнула и свалилась со стола.
   
Ни для кого уже не оказалось сюрпризом, что Гарри с Роном получили дополнительное домашнее задание по Безмолвным Заклинаниям.
   
Из-за ливня студентам пришлось всю перемену торчать в школе. Друзья нашли местечко в шумном, переполненном людьми кабинете на первом этаже, где вокруг люстры с мечтательным видом плавал Дрюзг, изредка через трубочку выдувая на чью-нибудь голову чернила. Стоило им усесться поудобнее, как сквозь толпу болтающих студентов к ним пробилась Анжелина.
   
— Я получила разрешение! — крикнула она. — На повторное формирование Квиддитчной команды!
   
— Великолепно! — в один голос заорали Гарри с Роном.
   
— А то, — просияла Анжелина. — Я сходила к МакГонаголл, а та, скорее всего, упросила Думбльдора. В общем, Умбридж уступила. Ха! Так что, жду вас сегодня в семь на тренировке, нам надо поторапливаться. Вы хоть понимаете, что до первой игры осталось всего три недели?
   
Анжелина протиснулась сквозь толпу, удачно избежав Дрюзговых чернил, попавших в стоящего поблизости первоклассника, и исчезла из виду.
   
Рон глянул за окно, потемневшее от потоков дождя, и его улыбка померкла.
   
— Надеюсь, скоро прояснится. Что с тобой, Гермиона?
   
Она тоже уставилась в окно, но словно бы его не видела. Взгляд ее был рассеян, а брови хмурились.
   
— Просто задумалась… — ответила она, угрюмо глядя в залитое дождем окно.
   
— О Сири…о Шлярике? — спросил Гарри.
   
— Нет…не совсем… — медленно протянула Гермиона. — Просто… задумалась… правильно ли мы поступаем…или нет?
   
Гарри с Роном переглянулись.
   
— Что ж, это все проясняет, — буркнул Рон. — Слушай, эти твои недомолвки ужасно бесят, не можешь, что ли выражаться яснее?
   
Гермиона взглянула на него так, словно только что заметила.
   
— Я только что думала, — сказала она уже твердым голосом, — правильно ли мы поступили, затеяв эту группу Защиты от Темных Сил?
   
— Что? — воскликнули Гарри с Роном.
   
— Гермиона, это же была твоя идея! — возмутился Рон.
   
— Да знаю я, — Гермиона сцепила пальцы. — Но после разговора со Шляриком….
   
— Но он же целиком за, — перебил её Гарри.
   
— Да, — Гермиона опять уставилась в окно. — И именно это навело меня на мысль, что идея была не слишком хороша…
   
Пролетел Дрюзг с трубкой — плевалкой наизготовку; все втроем автоматически подняли сумки, прикрывая головы.
   
— Давайте разберемся, — недовольно произнес Гарри, опуская сумку на пол. — Сириус на нашей стороне, и поэтому ты считаешь, что нам не стоит больше этим заниматься?
   
Лицо Гермионы стало несчастным. Разглядывая свои ладони, она произнесла:
   
— Ты… действительно доверяешь его суждению?
   
— Именно так! — выпалил Гарри. — Он всегда давал нам замечательные советы!
   
Чернильный плевок пролетел мимо них и угодил прямо в ухо Кэйти Белл. Кэйти, вскочила на ноги и принялась швырять в Дрюзга всем, что попадалось под руку. Гермиона вновь заговорила, на сей раз, подбирая слова очень тщательно.
   
— Вам не кажется, что он…стал немного…опрометчивым…с тех пор, как его заперли на Гриммолд-Плэйс? Вам не кажется, что он… как бы… живет нашими жизнями?
   
— В каком смысле «живет нашими жизнями»? — удивился Гарри.
   
— В смысле… думаю, ему бы понравилось создать тайные общества Защиты прямо под носом у Министерства… думаю, он ужасно расстроен тем, что не может многого сделать оттуда, где находится… и страстно желает… подбить нас на такие дела.
   
Рон был совершенно сбит с толку.
   
— Сириус прав, — сказал он. — Ты говоришь точь-в-точь как моя мать.
   
Гермиона прикусила губу и ничего не ответила. Звонок прозвенел как раз в тот момент, когда Дрюзг спикировал на Кэйти и опорожнил ей на голову полную бутылку чернил.
   * * *
   
Погода не изменилась ни на йоту, так что в семь часов вечера, когда, оскальзываясь на мокрой траве, Гарри с Роном спустились к Квиддитчному полю, то буквально за минуту успели вымокнуть до нитки. Небо было мрачного грозового цвета, и они с облегчением нырнули в теплую светлую раздевалку, хоть и знали, что ненадолго. Фрэд с Джорджем бурно обсуждали возможность сачкануть от тренировки с помощью Отслаивающихся Батончиков.
   
— …спорю, она легко догадается, — уголком рта прошептал Фрэд. — Зря я ей вчера предложил купить Пердучих Пастилок…
   
— Можно попробовать Лихорадочную Обманку, — буркнул Джордж. — О ней еще никто не знает…
   
— А это сработает? — с надеждой поинтересовался Рон, содрогаясь от завываний ветра и дождя, изо всех сил барабанящего по крыше.
   
— Естественно, — ответил Фрэд. — Твоя температура сразу подскочит.
   
— Правда, в придачу ты получишь парочку гнойных нарывов, — добавил Джордж. — Мы пока еще не разработали технологию избавления от них.
   
— Но я вроде не вижу никаких нарывов, — Рон испуганно уставился на близнецов.
   
— Ты бы их и не увидел, — мрачно сказал Фрэд. — Они в том месте, которое обычно не демонстрируют на публике.
   
— Но они превращают полеты на метле в кошмар из-за боли в…
   
— Так, слушаем все, — провозгласила Анжелина, выходя из капитанской комнаты. — Погодка, конечно, не подарок, но, вполне возможно, во время игры со Слизерином условия будут те же. Гарри, помнишь, ты вроде сделал что-то со своими очками, чтобы они не запотевали от дождя, когда мы играли с Хуффльпуффом?
   
— Это Гермиона сделала, — ответил Гарри, вытаскивая палочку, и легонько стукнув ею по своим очкам, произнес: — Импервиус!
   
— Нам бы тоже не мешало выучить это заклинание, — сказала Анжелина. — Когда лицо не залито дождем, видимость гораздо лучше… итак, все вместе… Импервиус! Ладно, пошли.
   
Все уложили свои палочки обратно во внутренние карманы мантий, закинули мётлы за плечи и потопали из раздевалки вслед за Анжелиной.
   
Они прошлепали по жидкой грязи к середине поля; Заклинание Импервиус не слишком-то помогло; день быстро угасал, а завеса дождя была такой плотной, что видно было не дальше собственного носа.
   
— Итак, по моему свистку, — проорала Анжелина.
   
Гарри оттолкнулся от земли, щедро уделав пространство вокруг себя грязью, и взмыл вверх, сбиваемый с курса сильными порывами ветра.
   
Он не мог представить, как при такой погоде можно увидеть Проныру; он и Нападалу — то, чуть не сбившего его с метлы, видел едва-едва. Чтобы удержаться, пришлось даже использовать Неторопливый Захват Крученого, жаль Анжелина не увидела. На самом деле, она, кажется, вообще ничего не видела, и вообще никто из них и понятия не имел, чем занимаются остальные. Ветер крепчал; даже с такого расстояния было слышно, как капли дождя со свистом хлещут по поверхности озера.
   
Прежде, чем смирится с поражением, Анжелина больше часа промариновала их под проливным дождем. Ведя промокшую и донельзя раздраженную команду обратно в раздевалки, она утверждала, что тренировка не прошла даром, хотя ее голосу и не доставало уверенности. Фрэд с Джорджем совсем сникли; оба топали в раскорячку, при каждом шаге болезненно морщась. Вытирая полотенцем волосы, Гарри слышал, как они тихо жаловались друг другу:
   
— По-моему, у меня несколько штук лопнуло, — несчастным голосом прошептал Фрэд.
   
— У меня пока нет, — процедил Джордж сквозь зубы. — Но чертовски болят…и распухли до невозможности.
   
— ОХ! — вскрикнул Гарри, прижимая полотенце к лицу.
   
Шрам на лбу вспыхнул такой болью, что глаза повылазили из орбит.
   
— Что случилось? — воскликнули одновременно несколько человек.
   
Гарри убрал полотенце от лица; из-за того, что на нем не было очков, очертания раздевалки казались размытыми; но все же он прекрасно знал, что все лица повернуты к нему.
   
— Ничего, — пробормотал он. — Просто нечаянно ткнул пальцем себе в глаз.
   
Но послал Рону многозначительный взгляд, и пока остальные выбирались из раздевалки, кутаясь в пальто и натянув шляпы до ушей, они вдвоем замешкались, чтобы перебросится парой слов.
   
— Что случилось? — спросил Рон, когда Алисия исчезла за дверью. — Твой шрам?
   
Гарри кивнул.
   
— Но… — Рон испуганно уставился на бушующий за окном ливень. — Он же…он же не может оказаться поблизости?
   
— Да нет, — пробормотал Гарри, плюхнувшись обратно на скамью и потирая лоб. — Он, по-моему, за многие мили отсюда. Шрам болит, потому что… он… злится.
   
Гарри вовсе не хотел этого говорить, и слова прозвучали так, словно кто-то другой произнес их — но знал, что это истинная правда. Он понятия не имел, откуда пришла эта уверенность, но Вольдеморт — где бы он ни был, и чтобы ни делал, был сейчас ужасно рассержен.
   
— Ты его видел? — Рон замер от ужаса. — У тебя, что…было видение или типа того?
   
Гарри молча уставился на свои ноги, позволяя мыслям и памяти прийти в себя от последствий боли.
   
Мешанина образов, вой, ворвавшийся в уши…
   
— Он хочет покончить с чем-то, но дело затянулось, — произнес он.
   
Гарри удивился словам, слетевшим с его губ, но вновь возникла уверенность, что они правдивы.
   
— Но…откуда ты знаешь? — поразился Рон.
   
Гарри помотал головой и закрыл лицо руками, сильно надавив ладонями на глаза. Под опущенными веками вспыхнули звездочки. Он почувствовал, что Рон сел рядом и уставился на него в упор.
   
— Это как в прошлый раз? — тихо спросил Рон. — Как тогда в кабинете Умбридж? Сам-Знаешь-Кто злился?
   
Гарри отрицательно покачал головой.
   
— Так как?
   
Гарри задумался. Он взглянул в лицо Умбридж… шрам заболел… в животе возникло странное чувство щекотки… ощущение радости… но тогда он не смог его распознать, потому что сам чувствовал себя ужасно несчастным…
   
— В тот раз он был доволен, — сказал Гарри. — Очень доволен. Он думал…случилось нечто хорошее. И в ночь перед возвращением в Хогвардс, — он вернулся мыслями к тому дню, когда его шрам взорвался болью в спальне Рона на Гриммолд-Плэйс. — Он был в ярости…
   
Гарри повернулся к изумленно вылупившемуся на него Рону.
   
— Тебя можно поставить вместо Трелоуни, чувак, — с благоговением произнес Рон.
   
— Я ничего не предсказываю, — надулся Гарри.
   
— Нет, конечно, но знаешь, что ты делаешь? — Рон был одновременно напуган и потрясён. — Гарри, ты же читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!
   
— Нет, — Гарри потряс головой. — Полагаю, это как бы…его настроение. Просто я чувствую вспышки его настроения. Думбльдор говорил нечто вроде этого в прошлом году. Он сказал, что я смогу определить, когда Вольдеморт поблизости, или когда он чувствует приступ ненависти. Ну а теперь я еще чувствую, когда он доволен…
   
Он замолчал. Ветер с дождем изо всех сил лупили по дому.
   
— Тебе нужно рассказать кому-нибудь, — посоветовал Рон.
   
— Я в прошлый раз уже говорил с Сириусом.
   
— Так скажи ему и в этот раз!
   
— Разве же я могу? — возразил Гарри. — Умбридж следит за совами и каминами.
   
— Ну, тогда с Думбльдором.
   
— Я ж сказал, он и так всё знает, — бросил Гарри, заворачиваясь в снятый с крючка плащ. — Нет смысла рассказывать ему снова.
   
Застегивая пальто, Рон задумчиво взглянул на Гарри.
   
— Думбльдор захотел бы узнать об этом, — сказал он.
   
Гарри пожал плечами.
   
— Пошли…нам ещё Безмолвное Заклинание отрабатывать.
   
Они молча поспешили в замок, оступаясь и скользя на грязных лужайках. Гарри напряженно думал. Что хотел сделать Вольдеморт, что у него так затягивалось?
   
— …у него другие планы…планы, которые он может осуществить очень скоро…то, что он провернет тайком…нечто вроде оружия. То, что он не заполучил в прошлый раз.
   
Гарри неделями не думал об этих словах; его слишком поглотили события в самом Хогвардсе, непрекращающиеся сражения с Умбридж, несправедливое вмешательство Министерства в дела школы… теперь он их вспомнил, и задумался… ярость Вольдеморта имела смысл, только если он уже близок к тому, чтобы наложить лапу на это оружие, чем бы оно ни было. Мешает ли ему Орден достать оружие? Где оно хранится? У кого оно сейчас?
   
— Мимбулус мимблетония, — произнес Рон, и Гарри вернулся в чувство как раз вовремя, чтобы пролезть через портретное отверстие в Гриффиндорскую комнату отдыха.
   
Гермиона рановато пошла спать, оставив Косолапсуса, свернувшегося калачиком на стуле, и кучу криво связанных шапочек для эльфов на столе у камина. Гарри был рад, что на сей раз ее не было поблизости, ему вовсе не хотелось вновь рассказывать про боль в шраме, а получить еще один совет наведаться к Думбльдору. Рон по-прежнему бросал на него обеспокоенные взгляды, поэтому Гарри достал свою Книгу Заклинаний и сделал вид, что сосредоточился на эссе, к тому моменту, когда Рон сообщил, что отправляется спать, оказалось, Гарри так ничего толком и не написал.
   
Перевалило далеко заполночь, а он, ни слова не понимая, по-прежнему читал и перечитывал один и тот же отрывок о применении цинготрава, любистока и чихосусла.
   
Эти растения незаменимы при воспалении мозга, а также часто используются для помрачения сознания и одурманивания, симптомами которых являются вспыльчивость и бессознательные действия…
   
…Гермиона сказала, что Сириус ведет себя опрометчиво с тех пор, как заперт в Гриммолд-Плэйс…
   
…незаменимы при воспалении мозга, а также часто используются для…
   
… в «Ежедневном Пророке» решили бы, что у Гарри воспаление мозга, если бы узнали, что он ощущает чувства Вольдеморта…
   
…для помрачения сознания и одурманивания…
   
…помрачение — это понятное слово… откуда он знает, что чувствует Вольдеморт? Что за сверхъестественная связь между ними, которую даже Думбльдор не может объяснить доходчиво?
   
…симптомами которых являются…
   
…как бы сейчас хотел Гарри заснуть…
   
…повышенная температура…
   
…как тепло и уютно было в кресле перед камином, дождь барабанил по окнам, рядом урчал Косолапсус, огонь потрескивал…
   
Книга выскользнула из ослабевших рук и с глухим стуком упала на прикаминный коврик. Голова свесилась набок…
   
Он вновь брел по темному коридору, и звук шагов эхом отдавался в звенящей тишине. Дверь в конце прохода казалась чем-то очень важным, сердце от волнения забилось быстрее…если бы только он мог открыть ее…войти внутрь…
   
Он протянул руку… почти коснулся ее кончиками пальцев…
   
— Гарри Поттер, сэр!
   
Он выпал из сна. Свечи в комнате отдыха уже погасили, но рядом определенно кто-то двигался.
   
— Ктодесь? — пробормотал Гарри, принимая вертикальное положение.
   
Камин почти потух, в гостиной стало совсем темно.
   
— У Добби ваша сова, сэр! — произнес писклявый голосок.
   
— Добби? — хрипло переспросил Гарри, всматриваясь в темноту.
   
Домовый эльф Добби стоял возле стола, на котором Гермиона оставила полдюжины вязаных шапочек. Его огромные остроконечные уши выглядывали из-под кошмара, напоминавшего все когда-либо связанные шапочки Гермионы, одетые одна на другую, отчего голова эльфа удлинилась минимум фута на два, три. На самом верхнем помпоне сидела безмятежно ухающая Хедвига, совершенно здоровая на вид.
   
— Добби вызвался вернуть сову Гарри Поттера, — с благоговением пропищал эльф. — Профессор Гниллер-Планк сказала, что она теперь в порядке, сэр, — он отвесил такой низкий поклон, что его карандашеподобный нос чиркнул по изношенному коврику; Хедвига возмущенно ухнула и перепорхнула на подлокотник Гарриного кресла.
   
— Спасибо, Добби! — Гарри погладил Хедвигу по голове и моргнул, стараясь избавиться от навязчивого и… слишком правдоподобного видения двери из его сна.
   
Внимательно рассмотрев Добби, Гарри заметил, что на эльфе не только шапки, но и несколько шарфов, а так же бессчетное количество носков, отчего его ноги казались слишком большими для тощего тельца.
   
— Эээ… ты что, забрал всю одежду, которую оставила Гермиона?
   
— Нет, сэр, — просиял эльф. — Добби отнес кое-что и для Винки, сэр.
   
— Как дела у Винки?
   
Уши Добби поникли.
   
— Винки все еще много пьет, сэр, — грустно сказал эльф, его огромные круглые зеленые глаза, большие, как теннисные мячи, погрустнели. — Ее по-прежнему не волнует одежда, сэр. Как и остальных эльфов. Никто больше не убирает Гриффиндорскую башню, потому что шапки и носки спрятаны в каждом углу, а они очень оскорбляются, находя их. Добби убирается здесь сам, сэр, но Добби не возражает, потому что Добби всегда надеется встретить Гарри Поттера, сэр, и сегодня ночью его желание исполнилось! — Добби снова отвесил поклон. — Но Гарри Поттер, кажется, не рад, — Добби выпрямился и робко глянул на Гарри. — Добби слышал, как он бормотал во сне. Гарри Поттеру снились плохие сны?
   
— Не то что бы плохие, — ответил Гарри, зевая, и потер глаза. — Просто кошмарные.
   
Эльф посмотрел на Гарри круглыми, как плошки, глазами. Его уши поникли, и он произнес очень серьезно:
   
— Добби хотел бы помочь Гарри Поттеру, потому что Гарри Поттер освободил Добби и теперь Добби счастлив.
   
Гарри улыбнулся.
   
— Ты не можешь помочь мне, Добби, но спасибо за предложение.
   
Он нагнулся поднять свой учебник Зельеделья — придется дописывать эссе завтра. Он захлопнул книгу, и слабые отблески угасающего пламени скользнули по тонким белым шрамам на тыльной стороне ладони — результату наказания Умбридж…
   
— Погоди-ка, Добби, кое-что ты можешь для меня сделать, — протянул он.
   
Эльф просиял.
   
— Только скажите, Гарри Поттер, сэр!
   
— Мне нужно место, где двадцать восемь человек могли бы заниматься Защитой от Темных Сил, не рискуя быть обнаруженными учителями. И особенно, — он так сильно сжал книгу, что шрамы на руке стали жемчужно-белыми. — Профессором Умбридж.
   
Гарри ожидал, что улыбка эльфа исчезнет, а уши поникнут; думал, что эльф ответит, что это невозможно, или скажет, что попытается найти что-нибудь, но надежд на это мало. Но никак не ожидал, что Добби подпрыгнет, хлопая в ладоши, а его уши радостно затрепещут.
   
— Добби знает прекрасное место, сэр! — радостно воскликнул эльф. — Добби услышал про него от других домовых эльфов, когда только пришел в Хогвардс. Оно известно, как Приходяще-Уходящая Комната, а также, Комната по Требованию.
   
— То есть? — полюбопытствовал Гарри.
   
— Войти в эту комнату можно, — серьезно объяснил Добби. — Только если в этом есть насущная необходимость. Иногда она на месте, иногда нет, но когда она появляется, она оборудована для нужд ищущего. Добби пользовался ею, сэр, — виновато прошептал эльф. — Когда Винки сильно напивалась, он прятал ее в Комнате по Требованию, и нашел там противоядие от усладэля, и кровать прекрасных эльфовых размеров, чтобы ей было где выспаться…и Добби знает, что мистер Филч нашел там кое-какие чистящие средства, когда они у него закончились, сэр, и…
   
— А если бы тебе понадобилась ванная, — произнес Гарри, припоминая разговор с Думбльдором на Святочном Балу в прошлое рождество. — Она появится из ночной вазы?
   
— Добби думает, что так, сэр, — эльф утвердительно кивнул. — Это просто удивительная комната, сэр.
   
— Сколько человек знают про нее? — Гарри выпрямился в кресле.
   
— Немного, сэр. В основном, они натыкаются на нее, когда сильно в этом нуждаются, сэр, но чаще, они не могут найти ее снова, потому что не знают, что она просто дожидается явиться по первому требованию.
   
— Это просто блестяще, — сердце Гарри учащенно забилось. — Звучит изумительно, Добби. Когда ты можешь показать мне, где она находится?
   
— В любое время, Гарри Поттер, сэр, — ответил Добби, заражаясь Гарриным воодушевлением. — Если хотите, можно пойти прямо сейчас!
   
Гарри чуть было не отправился немедленно с Добби, уже поднимаясь с кресла, чтобы сходить наверх за плащом-невидимкой, но уже который раз, голос, очень похожий на Гермионин, прошептал прямо в ухо: необдуманно. К тому же было очень поздно, он чувствовал себя измотанным, а предстояло еще закончить эссе для Снэйпа.
   
— Не сегодня, Добби, — Гарри неохотно опустился в кресло. — Это очень важно…я не хочу промахнуться, мне надо все продумать. Слушай, ты можешь мне на словах объяснить, где именно находится эта Комната по Требованию и как туда попасть?
   * * *
   
Пока они топали по раскисшим овощным грядкам на спаренную Гербологию, их мантии намокли и неприятно хлопали по телу. Тяжелые капли дождя барабанили по крыше оранжереи, как крупные градины, слов профессора Спаржеллы было почти не разобрать. Из-за разгулявшейся стихии, Уход за Волшебными Существами, который должен был проходить на улице в полдень, перенесли в школьный кабинет на первом этаже. Анжелина отыскала свою команду за ланчем и, к всеобщему облегчению, отменила Квиддитчную тренировку.
   
— Хорошо, — сказал Гарри Анжелине. — Потому что теперь у нас есть место, где провести первое собрание по Защите. Сегодня, в восемь часов, на седьмом этаже напротив портрета Барнабаса Спятившего, избиваемого троллями. Можешь передать Кэйти и Алисии?
   
Анжелина посмотрела на него с недоумением, но пообещала выполнить его просьбу. Гарри с жадностью набросился на соски и пюре. Потянувшись за тыквенным соком, он заметил, что Гермиона пристально его разглядывает.
   
— Чего? — спросил он с набитым ртом.
   
— Знаешь…планы Добби не всегда безопасны. Помнишь, из-за него ты остался без костей в руке?
   
— Эта комната — не безумная выдумка Добби! Думбльдор тоже про неё знает, он даже упоминал о ней на Святочном Балу.
   
Напряженное выражение исчезло с лица Гермионы.
   
— Думбльдор рассказывал тебе о ней?
   
— Мимоходом, — Гарри пожал плечами.
   
— Ну, тогда все нормально, — успокоилась Гермиона и больше не возражала.
   
Почти весь день они с Роном разыскивали людей, поставивших свою подпись под списком участников в «Кабаньей Голове», и объясняли им, где именно состоится встреча. К немалому разочарованию Гарри, Джинни вызвалась сама известить Чу Чэн и ее подругу; но уже к концу обеда Гарри был уверен, что новость облетела каждого из двадцати пяти человек, присутствовавших в «Кабаньей Голове».
   
В половине восьмого друзья покинули Гриффиндорскую комнату отдыха. В руке Гарри сжимал лист ветхого пергамента. Пятиклассникам разрешалось гулять по коридорам до девяти, но, поднимаясь на седьмой этаж, все трое нервно озирались.
   
— Постойте на шухере, — предупредил Гарри, разворачивая свиток на верхней ступеньке лестницы, и легонько стукнув по нему палочкой, прошептал: — Клянусь, что не замышляю ничего хорошего…
   
На чистой поверхности пергамента появилась карта Хогвардса. Крошечные черные точки с именами показывали местонахождение людей.
   
— Филч на втором этаже, — Гарри поднес карту к глазам. — А миссис Норрис на четвертом.
   
— А где Умбридж? — испуганно спросила Гермиона.
   
— У себя в кабинете, — Гарри показал на карте. — Ладно, пойдем.
   
Они быстро прошагали по коридору к месту, описанному Добби — пустой стене, напротив которой висел огромный гобелен с Барнабасом Спятившим, безрассудно пытающимся научить троллей танцам.
   
— Ладно, — прошептал Гарри; изъеденный молью тролль ненадолго прервал избиение дубинкой своего потенциального учителя танцев и с интересом уставился на них. — Добби сказал, нужно пройти мимо стены три раза, сосредоточившись на своём желании.
   
Они стали вышагивать от окна к большой, в человеческий рост, вазе у дальней стены. Глаза Рона сузились от напряжения, а Гермиона бормотала что-то себе под нос; Гарри сжимал кулаки.
   
Нам нужно где-нибудь учиться борьбе…думал он. Просто дайте нам место для тренировок…такое, где бы нас не нашли…
   
— Гарри! — воскликнула Гермиона, когда они развернулись на третий заход.
   
В стене появилась блестящая полированная дверь. Рон настороженно уставился на нее. Гарри потянул за медную ручку и, открыв дверь, вошел в просторную комнату, залитую светом факелов, таких же, как в подземелье, восемью этажами ниже.
   
Вдоль стен расположились деревянные книжные шкафы, а вместо стульев на полу валялись огромные шелковые подушки. В дальнем конце комнаты полки были заставлены Горескопами, Датчиками Секретности, у стены стояло большое надтреснутое Зеркало Заклятых, которое, Гарри был уверен, висело в прошлом году в кабинете фальшивого Хмури.
   
— Нам это пригодится для тренировок по Оглушению, — оживился Рон, пнув одну из подушек ногой.
   
— Только посмотрите какие книги! — Гермиона взволновано провела пальцем по корешкам толстых в кожаном переплёте томов. — «Сборник традиционных Проклятий и Противодействий им»… «Руководство по Защите от Темных Сил»… «Оборонительные Заклятья»… ух ты! — она обернулась к Гарри с сияющим лицом, и он понял, что наличие книг убедило Гермиону в том, что они поступают правильно. — Гарри, это же замечательно, здесь все, что нам нужно!
   
Она тут же вытащила с полки «Проклятия Проклятых» и, усевшись на ближайшую подушку, погрузилась в чтение.
   
В дверь осторожно постучали. Гарри обернулся. Вошли Джинни, Лаванда, Парвати и Дин.
   
— Круто, — Дин осматривал комнату. — Где это мы?
   
Гарри начал было объяснять, но не успевал закончить, как приходил кто-нибудь ещё и приходилось начинать объяснения заново. К восьми часам подтянулись абсолютно все, заняв все свободные подушки. Гарри подошел к двери и повернул ключ, торчащий из замка; последовал громкий щелчок, и комната погрузилась в тишину. Гермиона аккуратно отметила страницу «Проклятий для Проклятых» и отложила книгу в сторону.
   
— Ну, — сказал Гарри, немного нервничая. — Это место мы нашли для наших тренировок и…эээ… вы тоже, очевидно, его нашли.
   
— Здесь суперски! — воскликнула Чу, и несколько человек согласно забормотали.
   
— Это как-то странно, — Фрэд, хмурясь, огляделся по сторонам. — Мы прятались тут однажды от Филча, помнишь, Джордж? Но тогда это была всего лишь кладовка для мётел.
   
— Эй, Гарри, а это что такое? — поинтересовался Дин, указывая в другой конец комнаты на Горескопы и Зеркало Заклятых.
   
— Детекторы Темных Сил, — Гарри подошел к ним, аккуратно огибая разбросанные по полу подушки. — В основном они показывают находящихся поблизости Темных Колдунов и врагов, но полагаться на это особо не стоит, их легко одурачить…
   
Он заглянул в Зеркало Заклятых, внутри копошились какие-то неузнаваемые призрачные силуэты. Гарри отвернулся.
   
— Я думал, с чего бы нам начать и…эээ… — Гарри заметил поднятую руку. — Да, Гермиона?
   
— Нам следует выбрать главного, — сказала Гермиона.
   
— Гарри здесь главный, — сказала Чу, глядя на Гермиону, как на сумасшедшую.
   
Живот Гарри сделал немыслимый кульбит.
   
— Да, но нам надо проголосовать за это должным образом, — невозмутимо парировала Гермиона. — Хотя это чистая формальность, но даст ему необходимые полномочия. Итак… кто за то, чтобы нашим лидером был Гарри?
   
Все подняли руки, даже Захариус Смит, хоть и без особого энтузиазма.
   
— Эээ…хорошо, спасибо, — Гарри почувствовал, как пылают его щеки. — Теперь… что еще, Гермиона?
   
— Нам нужно как-то назвать себя, — живо ответила она, все еще держа руку поднятой. — Это способствует духу сплоченности и единства.
   
— Как насчет Анти-Умбриджевская Лига? — с надеждой произнесла Анжелина.
   
— Или Движение «Министерство — сборище слабоумных»? — предложил Фрэд.
   
— Я думала над этим, — Гермиона, нахмурившись, покосилась на Фрэда. — Нам нужно такое название, которое не говорило бы о деятельности нашей организации, и которое мы могли бы использовать вне занятий.
   
— Как насчет Ассоциации Добровольцев? — произнесла Чу. — Сокращенно А.Д., чтобы никто не понял, о чем мы говорим?