1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
— К тому же, — добавил адмирал Панченга, указывая на Пуччини-2, — вон тот, худой, очень опасный фокусник и даже волшебник. Скажи, папочка, когда ты нас бросил, мы были какими?
     
— Лилипутами, — уверенно ответил старый Панченга.
     
— А теперь?
     
— Теперь вы как люди.
     
— А кто это сделал? Вот этот самый Пуччини! Его надо расстрелять!
     
— Какое удивительное нахальство! — сказала Алиса. — Мы им помогли убежать из замка, а за это нас связали. Да если бы мы были страшными волшебниками, неужели мы так покорно дали бы себя связать?
     
— Это точно, не дали бы! — сказал Крыс. — Я Алису знаю!
     
— Как только вы нас освободите, мы вам все расскажем, — сказала Алиса. — Я даю вам честное слово. А вы, Крыс и Весельчак У, должны помнить, что мое честное слово совершенно нерушимо.
     
— Подтверждаю, — сказал Крыс.
     
— Нет, — возразил старый Панченга. — Я вообще людям с Земли не доверяю. А этим — тем более.
     
— А своему сынку вы доверяете? — спросила Алиса.
     
— Ему? Никогда! Я же сам его воспитал!
     
— Хватит разговоров, — сказал тогда Весельчак У. — Поговорили — и достаточно! Кто хозяин на этой планете, а кто гость?
     
— Ну вот! — обиделся папаша Панченга. — Разве можно гостей обижать?
     
— Мы гостей не обижаем, — ответил Крыс. — Но учти, если бы не мы с Весельчаком У, твой сынок тебя бы наверняка задушил.
     
— Да, нравы у нас в семье крутые! — вздохнул папаша Панченга.
     
— Освободить пленных! — приказал Крыс.
     
И тогда из-за спины папаши Панченги вышло несколько танкистов с бластерами у серебряных поясов. Они подошли к Алисе и ее спутникам и быстро освободили их.
     
Такое самоуправство семейке Панченгов не понравилось. И, забыв о своих раздорах, они накинулись на Крыса с возражениями и жалобами. Но Крыс был здесь хозяином. Он только отмахнулся от криков Панченгов и сказал Алисе:
     
— До встречи во дворце, кисочка! — И захохотал, словно Алиса была его лучшей подругой.
     
С этими словами он ловко прыгнул в люк танка, за ним в люк втиснулся Весельчак У. Танк сорвался с места и понесся к городу. За ним — бронетранспортер, в который пираты посадили Алису и ее спутников.
     
Алиса глядела в иллюминатор бронетранспортера. За ним проплывали космические корабли различных марок и типов — они казались забытыми и даже какими-то запыленными.
     
— Скажите, вы на них летаете? — спросила Алиса у сидевшего рядом пирата.
     
— Мы что, самоубийцы, что ли? — рассмеялся в ответ пират. — Это наши трофеи. Как захватим, притаскиваем сюда, раздеваем, а потом оставляем здесь ржаветь. Может, пригодятся.
     
— И они могут летать? — спросил Пуччини.
     
— А кто их знает, — отмахнулся пират. — Пока не полетишь, не догадаешься.
     
— Но здесь есть совсем старые корабли.
     
— Всякие. И старые, и новые.
     
— Значит, вы давно здесь живете?
     
Пират пожал плечами, и за него ответил его товарищ.
     
— Я сам из других мест, — произнес он, — но мне рассказывали, что наша планета — резервная секретная база уже много лет. Только раньше ею владела банда Трехглавого Кавра, а потом ее перекупили Крыс с Весельчаком У. Ушли на пенсию и захватили.
     
— Ушли на пенсию? — удивилась Алиса.
     
— Говорят, что им надоело носиться по Галактике и скрываться от патрулей. Пускай, говорят, молодежь этим займется.
     
— Правильно, — поддержал его другой пират. — Они купили планету со всем барахлом и заняли главный дворец. А теперь занимаются тем, что торгуют награбленным или дают убежище тем пиратам, которым надо отсидеться.
     
— А мы им служим, — сказал первый пират.
     
— И довольны. Здесь есть все для культурного человека. А работа не пыльная. Стережем грузы, разнимаем драки, охраняем наших шефов, а кое-кто собирается писать мемуары.
     
— А что нужно культурному человеку? — спросил Пуччини-2.
     
— Выпить, закусить, с девушкой потанцевать, — ответил пират.
     
— Но у вас, наверное, есть консерватория и театры? — спросил Вага, который до этого момента молчал — переживал унижения, которым ему пришлось подвергнуться в лапах адмирала Панченги.
     
— Чего? — не понял вопроса пират.
     
— Малыш шутит! — воскликнул его товарищ, и оба долго смеялись шутке молодого индейца.
     
Огромное кладбище кораблей закончилось, но не закончилась свалка. Пираты охотно объяснили, что с захваченных кораблей снимают все ценное, а пустые ящики и контейнеры сваливают у дворца, может, еще пригодятся.
     
Тем временем танки и бронетранспортеры добрались до дворца. Дворец оказался громадным зданием из желтого мрамора, окна в нем были лишь на третьем этаже и выше, а вход представлял собой дуло гигантской пушки. Пираты объяснили, что пушка эта — вовсе не декорация, а самое настоящее орудие калибром в три метра. Там в глубине есть снаряд. И если в эту дверь войдут враги, пушка выстрелит, и тогда враг верхом на снаряде улетит в небеса.
     
     
Один за другим танки въехали в дуло пушки и, миновав метров сто по сверкающему металлическому туннелю, оказались перед открытым отверстием, куда уже свернул первый танк. Последовав за ним, бронетранспортер остановился в обширном зале — вестибюле пиратского дворца.
     
Овальное помещение размером с футбольный стадион было уставлено танками, бронетранспортерами и другими военными машинами, а поближе к стенам высились груды ящиков и контейнеров.
     
Весельчак У и Крыс уже вылезли из своего танка и поджидали гостей. Весельчак У был грузным, толстым, с круглым, даже симпатичным и добрым лицом, что совсем не соответствовало его коварному и подлому характеру. Крыс принял облик молодого человека с золотистыми кудрями, спадающими на плечи. Только глаза у него были свои, крысиные, их ведь ничем не изменишь.
     
— Добро пожаловать, — сказал он. — Сейчас вас проводят в отведенные вам покои, накормят, правда, не очень хорошо, потому что у нас опять трубы прорвало и клубничные плантации затопило. А потом, когда отдохнете, вы мне расскажете, что же вас привело в наши отдаленные края. Ведь, наверное, не только туризм?
     
Тут Крыс расхохотался, и Весельчак У вторил ему. Но глаза у пиратов оставались холодными и трезвыми. Им на самом деле было интересно, зачем прилетели к ним люди, но показывать своих опасений они не хотели.
     
— Мы совсем не устали, — сказал Вага Бычий Хвост. — Нам бы скорей освободить родителей моей любимой Заури, и мы от вас улетим.
     
Алиса хотела дернуть Вагу за рукав, чтобы он не говорил лишнего. Чем меньше пираты будут знать, тем лучше. Но раз уж не успела остановить рвущегося к подвигам юношу, ничего не поделаешь.
     
— Это становится интересным, — сказал Весельчак У. — Оказывается, вы к нам прилетели по делу?
     
— По делу, — согласился Пуччини-2. — Но прежде чем обсуждать важные проблемы, нам бы хотелось привести себя в порядок. У меня до сих пор все лицо в клее от этой паршивой ленты.
     
— Разумеется, разумеется! — Весельчак У постарался поклониться, но живот ему не позволил этого сделать. — Отдыхайте, мойтесь, пейте минеральную воду! Не спешите. Мы будем покорно ждать наших друзей, новых и старых, в музыкальном салоне нашего дворца. Отвести гостей в парадную туалетную залу!
     
Крыс сделал знак пиратам, и те повели гостей по узкому высокому коридору, кое-как освещенному голыми электрическими лампами. Процессия остановилась у грязной, некогда белой двери. Старший пират, прикрывая спиной дверь, набрал на ее замке комбинацию цифр, и со страшным скрипом она отворилась. Внутри горел яркий свет.
     
— Заходите, делайте что надо, — сказал пират. — Мы за вами придем.
     
Он пропустил Алису и мужчин внутрь, захлопнул дверь, и гости остались одни.
     
Они стояли в типичном общественном туалете, каких на Земле уже не осталось, но которые еще встречаются порой на некоторых отсталых планетах. С одной стороны к кафельной стене были прикреплены чугунные умывальники, а вдоль стены напротив тянулись кабинки с унитазами. Из кранов капала или лилась вода, пол был скользким, в углах — паутина.
     
Полотенце было одно на всех, и то сомнительной чистоты.
     
— Это и есть дворец? — спросил Вага, ни к кому не обращаясь.
     
— Я думаю, — сказал Пуччини, — что в покоях хозяев дворца ванные комнаты устроены получше.
     
— Я отказываюсь мыться в таких условиях! — заявил Вага. — Я житель цивилизованной Земли, а не дикарь какой-то.
     
— Я советую вам не капризничать, — возразил Пуччини. — Нас с вами никто сюда не приглашал. Если вам такое обращение нравится меньше, чем полет на корабле адмирала Панченги, то, наверное, вы сможете туда вернуться!
     
— Еще чего не хватало! — обиделся Вага, который не любил неприятной правды.
     
Алиса между тем открыла кран и стала ждать, пока стечет ржавая вода. Дверь приоткрылась, и в ней показалась физиономия пирата.
     
— Ну, скоро вы там? — спросил пират. — Мы заждались!
     
Хотя прошло всего две минуты с тех пор, как Алиса вошла в эту комнату.
    
    
Глава 3. Музыкальный салон барабанов
     
Минут через двадцать (больше охранники не пожелали ждать) Алиса, Пуччини и возмущенный Вага Бычий Хвост прошли другим, тоже узким коридором в другую часть дворца. На этот раз коридор вывел их к лестнице, по которой они поднялись на следующий этаж, в длинный зал, освещенный дневным светом, проникавшим сквозь стрельчатые окна. На этом этаже было более оживленно, то и дело встречались пираты, а то и слуги или просто люди непонятного звания и назначения. Они прошли мимо кухни, где на широких плитах стояли кастрюли, а повара в белых колпаках помешивали в них половниками. И эта кухня была бы точно такой же кухней, как на любой нормальной планете, если бы на колпаках поваров не были вышиты черными нитками черепа и кости.
     
Алиса выглянула в окно — оно выходило во двор дворца, где среди редких деревьев и кустов стояли пушки, танкетки и даже вертолет. По двору по направлению к дворцу решительно следовали папа и сын Панченги, а также Боевая Подруга. Они были недовольны и не скрывали своего плохого настроения.
     
Шедший впереди пират толкнул двустворчатую дверь, и перед Алисой открылась большая комната, стены которой были покрашены в оранжевый цвет.
     
— Музыкальный салон! — объявил пират.
     
Алиса увидела, что на полу комнаты, а также на нескольких столах стояли или лежали различного размера и формы барабаны и тамтамы. Крыс сидел на табурете перед громадным барабаном, втрое больше его самого, а перед стоявшим в другом углу Весельчаком У выстроились в ряд мал мала меньше двенадцать барабанчиков, перетянутых посередине ремешками, словно старинные красавицы в широких юбках.
     
При виде Алисы Крыс бухнул колотушкой по барабану, и утробный глухой грохот прокатился по дворцу. Вторя ему, Весельчак У дробно и часто принялся колотить по барабанам, словно по паркету бежало стадо оленей.
     
Вага Бычий Хвост заткнул уши, но Алиса и Пуччини, имевшие куда больший жизненный опыт, понимали, что каждый человек имеет право заниматься искусством и не следует делать вид, что тебе его занятия отвратительны.
     
Крыс бухал по большому барабану, Весельчак У молотил по маленьким, а Алиса подумала: как же мы мало знаем людей, включая собственных врагов. Всю свою сознательную жизнь она борется с пиратами, казалось бы, видела их уже много раз, но никогда не задумывалась, есть ли у них увлечения, слабости и чудачества. Ведь именно из этого состоят люди. Если человек любит стучать на барабане, то он еще не совсем потерян для Галактики. Он не автомат и не машина.
     
     
Видно, то же самое подумал и Пуччини-2. И когда последние гулкие удары прокатились по комнате, а исполнители опустили палочки и колотушки и с трудом перевели дух, не в силах сдержать удовлетворенных улыбок, он захлопал в ладоши и закричал:
     
— Браво!
     
Алиса поддержала его. Она тоже хлопала в ладоши. А Вага громко спросил:
     
— Вы что, с ума посходили?
     
И Весельчаку У, который услышал эти неприятные слова, стало так грустно, что он поморщился, как будто нечаянно разжевал лимон, а в глазах у него блеснула ненависть к юному индейцу.
     
— Спасибо! — искренне произнесла Алиса. — Я совсем не ожидала, что вы устроите здесь оркестр.
     
— В самом деле понравилось? — спросил Крыс, поправляя золотые кудри.
     
«Как жаль, — подумала Алиса, — что я знаю, как он выглядит на самом деле. Он похож на настоящую крысу и притом смахивает на скорпиона. Может быть, для своей мамы он был самым изящным и очаровательным ребенком на свете, но нам, к сожалению, этого не понять».
     
Крыс, словно прочел ее мысли, отвернулся и насупился.
     
Алиса только хотела сказать ему, чтобы пират не обижался, как двери снова растворились и в музыкальный салон вошли Панченги в сопровождении Боевой Подруги. Внимание тут же переключилось на них, и Алиса вздохнула с облегчением. По крайней мере, теперь пираты забудут о нетактичных словах Ваги и слишком красноречивом взгляде Алисы.
     
— Собрались! — закричал от входа Панченга-старший, спрятал в карман свои четки и ударил сапогом по ближайшему к нему барабану. Тот отозвался гулким стоном. — Таитесь, договариваетесь, как лучше поделить наши сокровища? Не удастся! Мы этого не допустим.
     
И он сделал шаг вперед и стукнул сапогом по барабану побольше, и на этот раз звук был куда более громким.
     
— А ну перестаньте безобразничать! — закричал Крыс. — Это же музыкальный салон, а не футбольное поле.
     
— Это тонкие, ценные инструменты, — поддержал его Весельчак У.
     
— Я тебе покажу тонкие инструменты, — завопил адмирал Панченга Скулити. Он обогнал своего папу и стал бегать по салону и с размаху колотить ногами по барабанам.
     
Грохот поднялся такой, что Вага убежал из салона, а Весельчак У начал вытаскивать из кармана бластер. Правда, это удалось не сразу, потому что он засунул его очень глубоко, чтобы тот не мешал музицировать на ударных инструментах.
     
Боевая Подруга поняла, чего хочет Весельчак У, и тоже вытащила из-за пояса бластер.
     
И тогда Пуччини-2 закричал, перекрывая грохот и крики:
     
— Раз! Два! Три! Замри!
     
И тут же все присутствующие в комнате замерли в тех позах, в которых застало их заклинание фокусника.
     
— Я думаю, — сказал Пуччини-2, — что для успеха наших переговоров нам лучше всего будет разоружиться.
     
И, сказав так, он быстро обошел всех замерших в комнате пиратов и разоружил их. Затем выбросил пистолеты и бластеры в угол музыкального салона и приказал:
     
— Три! Четыре! Пять! Прошу вас мышцы размять!
     
По комнате прокатилось движение и тяжелые вздохи. Придя в себя, пираты принялись было кричать на этот раз на Пуччини-2, но фокусник без особого труда сказал громче, чем все они:
     
— Если вы не перестанете вести себя как испорченные дети, мне придется вас заколдовать навсегда. И я не шучу.
     
В его голосе чувствовалась такая сила, что все замолкли.
     
— А теперь я передаю слово нашему хозяину, известному негодяю пирату Крысу, — сказал Пуччини-2.
     
В его голосе прозвучала ирония, и на месте Крыса любой бы из пиратов обиделся, если бы его так назвали. Но Крыс был неглупым человеком — недаром ему удавалось выпутываться из самых невероятных приключений. И когда нужно было что-то пропустить мимо ушей, он это делал очень умело.
     
— Спасибо за помощь, — сказал Крыс и склонил златокудрую юную голову. — Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить вам взаимностью. Прошу всех проследовать за мной в соседнюю гостиную, где для нас накрыт небольшой скромный стол. Там мы и решим все наши проблемы, которых, как я понимаю, накопилось немало.
     
Опомнившись после урока, преподанного им Пуччини-2, все перешли в роскошный зал по соседству с музыкальным салоном. Там и в самом деле был накрыт стол, но очень скромный — на столе стояли лишь бутерброды, лимонад, а для желающих слуги разносили чашки с чаем или кофе.
     
Крыс, который явно был здесь главным, уже пришел в себя и уверенно командовал:
     
— Я вижу, что все устроились. И думаю, что для начала нам надо получше познакомиться.
     
— Куда уж лучше! — пробурчала Боевая Подруга.
     
— Я думаю, что мы сейчас представимся. Повторяю, каждый из нас. Включая меня. Я — демократ.
     
Весельчак У захлопал в ладоши.
     
Неправильно истолковав хлопки, повар выскочил из двери и склонился к толстому пирату, думая, что надо нести еду.
     
Весельчак У отмахнулся от него.
     
— Возражений нет? — спросил Крыс.
     
Адмирал Панченга Скулити обвел взором гостиную и увидел, что в полуоткрытых дверях стоят пираты Крыса с бластерами в руках.
     
— Согласны, — сказал он первым.
     
— Тогда я начинаю, — произнес Крыс. — Я — правитель этой планеты, великий и знаменитый во всей Вселенной пират Крыс. Я вышел на покой, освоил вместе с моим другом эту планетку и помогаю по мере сил другим разбойникам, даю убежище, предоставляю кров и стол.
     
— Я могу только повторить то, что сказал мой друг Крыс, — произнес Весельчак У. — Мы помогли многим. Но не бескорыстно. Потому что мы не верим в бескорыстие. Лучше заплатить сразу, и тогда не испортишь отношений.
     
— Слушайте, слушайте! — воскликнул Крыс, которому понравилась речь старого товарища.
     
Теперь пираты обернулись к папаше Панченге.
     
— Что я могу сказать, — произнес старый разбойник. — Я — филантроп.
     
Возникла пауза. Затем послышался голос Боевой Подруги:
     
— Это еще что такое, папаша?
     
— Филантроп — это любитель людей, — сказал Панченга-старший.
     
— Людоедство отменено и преследуется законом! — возмущенно крикнул Вага Бычий Хвост.
     
— Мальчик, не вмешивайся в разговор старших, пока не подошла твоя очередь, — остановил Вагу Крыс. — Любить людей можно необязательно в жареном виде. Некоторые любят людей за душевные качества.
     
Вага понял, как жестоко он ошибся. Он покраснел и опустил глаза.
     
— Я к тому же — директор научного института, — продолжал старший Панченга. — В моем институте замечательные ученые работают над важными проблемами. Мы стараемся помочь всему галактическому человечеству.
     
Алиса в удивлении обернулась к Пуччини-2. Тот поднял бровь — сам был удивлен.
     
— Я предоставляю ученым все возможности для работы и внедрения самых невероятных изобретений в жизнь. Но враги преследуют меня, и нам с учеными пришлось скрываться вот здесь… Но когда справедливость восторжествует, мы вернемся в центр Галактики!
     
— Врет, — сказал Пуччини-2 Алисе.
     
В тот момент как раз наступила тишина, и все услышали его голос.
     
— Простите, — сказал фокусник. — Я сказал слишком громко.
     
— Ничего страшного, — сказал Крыс. — Я тоже так думаю. Но мы не будем сейчас сводить счеты и искать правду. Лучше дадим слово другим нашим гостям.
     
— Со мной все ясно, — произнес адмирал Панченга Скулити. — Я путешественник. Я искал моего папу, чтобы воссоединить нашу семью. По дороге мне удалось поймать группу шпионов.
     
И адмирал показал на Пуччини-2.
     
Все ждали, что он скажет дальше. Но адмирал ничего больше не произнес. Тогда Крыс обернулся к Алисе.
     
— За всех нас ответит господин Пуччини-2, — сказала Алиса.
     
— Правильно, — сказал фокусник. — Дети полетели со мной, просто чтобы развлечься. А у меня есть цель.
     
— Какая? — спросил Весельчак У.
     
— Господин Панченга, — сказал фокусник, глядя в глаза старшему разбойнику, — крадет людей. А потом использует их в своих корыстных целях. Он украл родителей у девочки, которую зовут Лара Коралли. Они здесь, в так называемом институте, который на самом деле тюрьма для ученых. Мы прилетели для того, чтобы освободить супругов Коралли и воссоединить их с дочерью.
     
— Благородная цель, — сказал Весельчак У, не скрывая ухмылки.
     
— Не слушайте его! — возмутился Панченга-старший. — Он украл рабыню у моего сына!
     
— Да, он украл рабыню у моего брата! — кричал адмирал.
     
Крыс терпеливо подождал, пока Панченги прекратили кричать, и обратился к Весельчаку У:
     
— Что же получается, институт или не институт?
     
— Институт! — закричал старший Панченга.
     
— Тюрьма! — заявил фокусник.
     
— Это становится интересным, — сказал Весельчак У. — Как же нам проверить, кто из них говорит правду?
     
— А мы спросим самих ученых, — сказал Крыс. — Это будет справедливо.
     
— Это мой институт! — возмутился старший Панченга. — Я не позволю.
     
— А тебя и спрашивать не будут, — сказал Крыс. — Ты у меня на планете, и здесь мои законы.
     
— Но я же заплатил за убежище три тонны алмазов!
     
— Как стыдно! — покачал головой Весельчак У. — Как стыдно говорить о деньгах в таком благородном обществе. А ну, приведите сюда ученых, которых притащил с собой этот старый плут Панченга. Вводите их по штуке. Пускай рассказывают, чем занимаются и чего хотят.
     
Панченги пытались было спорить, но вскоре им пришлось замолчать. Силы были неравны. А Крыс с Весельчаком У посмеивались над ними, как сытые коты над мышами.
    
    
Глава 4. Разговоры с учеными
     
«Что ж, — подумала Алиса, — могло быть и хуже. По крайней мере, Панченги теперь вынуждены будут показать ученых, а уж потом Пуччини-2 наверняка придумает, как освободить родителей Лары из неволи».
     
Первым под охраной пиратов в гостиную вошел старый человек с длинной бородой, завитой в седую косу и заправленной за пояс. Этот старик, который с достоинством поклонился собравшейся за столом компании, представился как профессор Валишели с Криптелы — небольшой планеты, о которой Алиса что-то читала, но что — забыла. Впрочем, это было сейчас неважно.
     
— Скажите, пожалуйста, профессор, — сказал Весельчак У, надувшийся еще толще от сознания своего величия, — что вы можете рассказать о Панченге и институте, в котором вы якобы работаете?
     
— О! — воскликнул профессор. — Я так благодарен академику Панченге! Мы все, ученые, страшно благодарны ему, мы даже избрали его президентом нашей небольшой Академии наук!
     
Слушая этот странный монолог, Панченга-старший важно кивал головой и медленно перебирал похожие на виноград четки. Он вовсе не казался удивленным.
     
— Вы благодарны ему? — спросил Пуччини-2.
     
— Разумеется. Мы все благодарны.
     
— И что же вы делаете в институте? — спросил Весельчак У, знаком приказав фокуснику замолчать и не мешать ему вести допрос.
     
— Каждый из нас занимается любимым делом.
     
— И какое же у вас любимое дело?
     
Профессор обернулся к Панченге и спросил:
     
— Вы не возражаете, президент-академик?
     
— Валяй! — сказал старый пират.
     
Но усмехнулся, притом не скрывая удовольствия, потому что пираты и разбойники любят, когда их называют академиками, профессорами или писателями. Они очень легко верят в то, что и на самом деле знают толк во всех науках и искусствах. И особенно много среди разбойников всегда было историков и экономистов — они с наслаждением учат людей тому, что было, что будет, и тому, как надо жить и тратить деньги. А вот математиков и физиков среди разбойников не встречается — для этого надо хотя бы научиться считать до двадцати пяти, а таких образованных редко держат в разбойниках.
     
Старый ученый осторожно вытащил из-за пазухи баночку с землей и поставил ее на стол. Затем вынул из кармана пакетик и высыпал из него на ладонь горстку мелких семян.
     
На глазах у внимательных зрителей старик кинул семена в банку и попросил разрешения полить их из бутылки с минеральной водой, что стояла на столе.
     
— Внимание! — воскликнул Панченга-академик. — Сейчас будет самое интересное!
     
И на глазах у всех собравшихся из банки, пробившись сквозь землю, полезли тонкие зеленые ростки. Через минуту они достигли высоты в сантиметр. Видно было, как они движутся, тянутся к свету, распускают листики.
     
— Говори! — приказал президент Панченга.
     
— Нами, — произнес старый ученый, — разработаны скоростные семена. При посадке их в почву они дают всходы немедленно. И к обеду пшеница уже колосится. Таким образом, мы можем обойтись без амбаров и хранилищ зерна. Если вам понадобилась пшеница или ячмень, то вы выходите в поле и сеете столько зерен, сколько вам нужно. А назавтра утром вы кушаете свежий хлеб.
     
— Ну как? — спросил старший Панченга, когда старик отошел на шаг, склонив голову и любуясь тем, как поднимаются в банке зеленые стебли.
     
Зрители наградили старика аплодисментами. Тот раскланялся. Алиса тоже вежливо похлопала в ладоши, хотя отлично знала, что ничего особенного старик профессор не изобрел. Опыты с быстрорастущими растениями Алиса с ребятами ставили на биостанции на Гоголевском бульваре еще раньше. И вырастили, сами того не желая, целый лес на Арбатской площади.
     
— Ну, ну! — остановил аплодисменты старый Панченга. — Вы мне мои научные кадры избалуете.
     
— Послушай, — сказал Крыс, — а на что тебе этот ученый-мученый? Ты что, пшеницу решил разводить?
     
— Простите, но на космическом корабле имеет смысл выращивать быстрые растения для пополнения запасов пищи! — сказал профессор.
     
— Запасы пищи надо отнимать у встречных-поперечных, — возразил Крыс. — А выращивают пускай мужики.
     
Весельчак У расхохотался так, что чуть не хлопнулся со стула.
     
— А мы и не собираемся пшеницу разводить, — сказал старый Панченга. — Ты правильно рассудил, Крыс. Я бы этого старого козла не стал кормить, если бы от его изобретения мне не было пользы. А ну, старик, показывай, как ты выполняешь мои советы!
     
Старик смутился. Он ломал пальцы и переминался с ноги на ногу.
     
— Господин президент, — произнес он, — с исполнением ваших ценных указаний произошла некоторая задержка.
     
— В чем дело?
     
— Дело в семенах. Семена, вернее, зародыши еще недостаточно, как вам сказать… колючие.
     
— Ты меня обманываешь, старый козел?!
     
— Я вам обещаю, господин академик, — взмолился старик, — что в самое ближайшее время ваше указание, ваше мудрое повеление будет исполнено!
     
— Не в ближайшее время, — жестко произнес Панченга, — а послезавтра. Иначе знаешь, что будет?
     
— Знаю, господин президент. — Почему-то старый профессор с ужасом глядел на пальцы Панченги, которые перебирали четки.
     
— Тогда забирай свои вонючие травки и катись отсюда!
     
Разбойник поднял тяжелый кулак, и старик, подхватив банку, быстро-быстро задом засеменил к двери. Там он угодил в подставленные руки пирата, тот развернул старика и наподдал ему в спину коленкой. Старик исчез…
     
В комнате наступила тишина. Многим стало неловко за поведение разбойника, но сам Панченга и его сын в два голоса хохотали, а Весельчак У хихикал, вторя им.
     
— Послушайте, — высоким голосом произнес Вага Бычий Хвост. — Как вам только не стыдно так обращаться с пожилым человеком? Я вызываю вас на поединок!
     
Его слова относились к пирату, который стоял у двери и ударил старого ученого.
     
Вага отважно направился к нему, но хитрый Крыс увидел, как поднимается со своего места фокусник Пуччини-2, как побледнела Алиса.
     
— Спокойно! — закричал он. — Все остаются на местах! Я здесь хозяин и не допущу никаких нарушений порядка.
     
Он говорил так уверенно, что все остановились.
     
— Я недоволен тобой, Панченга, — продолжал Крыс. — Если ты так хочешь наказывать своих ученых, делай это у себя на корабле. А здесь наказываю только я сам!
     
— Ладно уж, — проворчал Панченга. — Конечно, это мой раб, что хочу с ним, то и делаю. Но чтобы не портить твоего настроения, я больше их колотить не буду. Но ты меня тоже пойми: я уже второй месяц жду, когда он улучшит свое изобретение, а он тянет — совсем старый стал.
     
— А как ты захотел улучшить это изобретение? — спросил Крыс.
     
— А я все изобретения моих мымриков улучшаю, — рассмеялся Панченга. — На то у меня котелок на плечах! Когда я этого старичка поймал, я подумал: а на что мне пшеница? На что? А что, подумал я, если взять колючку? И через полчаса у меня будет колючая проволока!
     
— Но ведь колючая проволока железная! — вырвалось у Алисы.
     
— Вот мы и ищем такие колючки, которые были бы не мягче железа, но живые. Только старый он стал, медленно ищет.
     
— Молодец, — сказал Крыс. — Вот что значит разбойничья голова!
     
— Будет у меня такая быстрорастущая колючая проволока, я ее всюду смогу использовать. На ночь лагерь в пустыне устрою, посыплю вокруг колючек, а через полчаса вокруг загородка — на танке не проедешь! Поймал пленников или рабов — окружил их колючей проволокой… Эх, скорее бы он свое дело делал!
     
— Ясно, — сказал Крыс. — Зовем следующего?
     
— Зовем, — сказал Панченга-старший и усмехнулся. — Прошу любить и жаловать!
     
По приказу Крыса в комнату втолкнули изможденного, оборванного ушана с планеты Блук. Алисе там приходилось бывать, она когда-то пережила удивительные приключения на базаре в тамошнем городе Палапутра. Так что к ушанам она относилась с большой симпатией.
     
— Ах ты, упрямец! — встретил его криком Панченга-старший. — Ну, показывай моим друзьям, что ты изобрел!
     
Ушан печально поклонился разбойнику и, не отрывая взгляда от его четок, раскрыл потертый портфель, который нес в руке, и вытащил оттуда сверток, завернутый в мягкую бумагу.
     
Из бумаги он вынул пару туфель, похожих на домашние шлепанцы.
     
— Ну! — торопил его Панченга-старший. — Мы ждем! — С тяжелым вздохом ушан надел туфли. В тот же момент они потащили его ноги в разные стороны. Разгоняясь, он проехал через всю комнату и, стараясь закрыться руками от удара, со всего размаха въехал в стену.
     
Ушан упал, а туфли продолжали носиться по комнате, как будто в них были спрятаны взбесившиеся моторчики.
     
— Ну вот, — сказал Панченга с притворным расстройством, — опять ушибся! Опять будешь синяки залечивать.
     
— Простите, господин президент Академии, — ответил плачущим голосом ушан. — Я нечаянно.
     
Он пополз по полу в погоне за туфлями, с трудом догнал их и начал заворачивать в бумагу.
     
— Нет, ты объясни обществу, — потребовал Панченга, — объясни, почему ты тянешь с работой, обманываешь человечество?
     
— Попрошу вас подождать еще немного, ну хоть неделю. Я найду этот секрет!
     
— Но ты помни, чем грозит обман!
     
— Я знаю, господин президент. Я же не ем, не пью, не сплю…
     
— А вот это лишнее, — сказал укоризненно разбойник. — Мне нужны живые академики. И костюм погладь, стыдно перед обществом!
     
Забрав сверток с туфлями и униженно кланяясь, ушан покинул комнату, и все обернулись к Панченге-старшему в ожидании ответа на загадку.
     
— Видели, что он изобрел? — спросил Панченга. — Он изобрел способ, как избавиться от трения. Такую мазь изобрел. Только ею что смажешь, трения — как не бывало! Да вы сами видели. У него туфли без трения.
     
— Это очень смешно, — сказал Весельчак У. — Только какой в этом изобретении смысл?
     
— А тот смысл, господин Весельчак У, — сказал папаша Панченга, — что, если смазать этим составом подступы к крепости, ни один заклятый враг не сможет в нее забраться. Только подойдет — тут же шмяк задом об асфальт!
     
— И в чем же проблема? — спросил Крыс.
     
— А в том, что он набрал мази на две подошвы, и больше не получается. Говорит, сырье некачественное! Ну, я ему покажу — некачественное!
     
Панченга-старший перебирал в жирных пальцах разноцветные четки, каждая бусина в них — размером с виноградину.
     
— Давайте следующего! — приказал Крыс. — Не весь же день нам на твоих ученых глазеть!
     
— А почему не поглазеть? — ответил Панченга-старший. — Это же сокровища! И каждый — гений! А всего их у меня тридцать голов.
     
— Тридцать? — ахнула Алиса.
     
— И тридцать изобретений, — ответил Панченга. — И каждое изобретение может удивить мир. И каждое изобретение я так переворачиваю с ног на голову, что даже изобретатель никогда бы не догадался без моей благородной помощи.
     
Пока Панченга смеялся и ему вторил сынок, пираты ввели еще одного изобретателя. Он был щеголеватым, стройным, почти трехметровым сирианцем, несколько похожим на зеленую ящерицу, гуляющую на задних лапах.
     
— Ага! — воскликнул при виде его старый разбойник. — Надеюсь, ты уже сделал, что тебе велели? Мое терпение истощается!
     
И Панченга указал пальцем на одну из бусин своих четок.
     
— О, простите, великий академик! — воскликнул сирианец. — Но осталось совсем немного!
     
— Ну, покажи моим друзьям, что мы с тобой умеем делать, — велел Панченга.
     
— Как прикажете. — Сирианец вынул баллон с распылителем. Вернулся к двери и жестом отогнал от нее стражника. Затем молча опрыскал дверь прозрачным раствором.
     
— Давай, давай! — торопил его Панченга. — Не можем же мы вечно тебя ждать.
     
— Одну минутку, чуть подсохнет!
     
Наконец, убедившись, что раствор высох достаточно, сирианец шагнул к двери, протянув вперед зеленоватые тонкие руки. И вдруг, ко всеобщему удивлению, его руки до половины прошли сквозь дверь.
     
— Ну! — Панченга даже привстал. — Давай, давай! Еще немного, и пройдешь.
     
Сирианец старался пройти сквозь дверь, но застрял посередине, руки почти по плечи — на одной стороне, туловище — на другой. Он дергался, рвался, старался, но ничего не получалось, хотя Панченга-старший очень сердился и готов был подбежать к сирианцу и протащить его сквозь дверь.
     
     
— Нет, — сказал наконец сирианец, устав бороться с дверью. — Слой не получается ровным. Молекулярный состав хромает.
     
— А ты его выпрями! Сколько можно ждать!
     
— Вы же знаете, я тружусь не покладая рук.
     
Ученый выглядел страшно расстроенным, даже его хохолок упал набок, что у сирианцев свидетельствует о крайнем душевном волнении.
     
— Ведь притворяется, — сказал Панченга. — Придется наказать.
     
Он снова взялся за бусинку. Пуччини-2, который внимательно наблюдал за ним, вдруг произнес:
     
— Не надо, господин Панченга. Это слишком жестоко и несправедливо.
     
— А ты откуда знаешь? — изумился Панченга.
     
— Я многое знаю, — ответил фокусник.
     
— Ладно уж, иди и работай, — смилостивился Панченга, и сирианец, вдвое согнувшись в дверях, покинул гостиную.
     
— Может, хватит? — спросил Весельчак У. — Я страшно как проголодался.
     
— Простите, — сказал фокусник, — мы хотели встретиться с супругами Коралли.
     
— Ах да! — Крыс сделал вид, что забыл о просьбе фокусника. — Конечно же, покажите нам профессора Коралли!
     
— Не имею ничего против, — сказал Панченга.
     
«Что-то он такой сговорчивый, — подумала Алиса. — Не иначе как замыслил какую-нибудь каверзу».
     
На этот раз пришлось ждать несколько минут. Панченга объяснил:
     
— Наверное, отдыхают. Они у меня устают, ученые. Головки у них слабые, мозгов слишком много.
     
Наконец в дверь втолкнули невысокого черноволосого мужчину, при первом же взгляде на которого Алиса поняла — это отец Лары Коралли.
     
— Карл Коралли, прошу любить и жаловать! — воскликнул старый разбойник.
     
Карл Коралли гордо поднял голову, и все увидели, что на виске у него кровоподтек, глаз подбит и лоб оцарапан.
     
— Ну вот, — вздохнул Панченга. — Опять, наверное, ввязался в пустую драку. Удивляюсь я тебе. Молодой профессор, достойный ученый, доктор наук — а такой невыдержанный характер! — Панченга развел руками, как бы приглашая всех разделить его огорчение по поводу того, какой плохой характер у молодого ученого.
     
Карл Коралли молчал и лишь внимательно обводил взглядом собравшихся в гостиной людей.
     
— А где ваша жена? — спросила Алиса, прежде чем Панченга успел что-либо еще сказать.
     
— Кто? — Коралли удивился.
     
— Ваша жена, мама Лары Коралли.
     
— Лара! — воскликнул ученый. — Моя Ларочка! Вы ее знаете? Где она? Она жива?
     
— Не беспокойтесь, — сказала Алиса.
     
Но тут вмешался Панченга.
     
— Поговорили — и хватит, — заявил он. — Пора и делом заняться. — И, видя, что Коралли готов и дальше задавать вопросы, оборвал его суровым голосом: — Молчать и подчиняться! Забыл, что ли?
     
И старый разбойник помахал в воздухе своими четками.
     
При виде их Коралли сжался, как будто его ударили.
     
— О нет! Умоляю вас! — прошептал он распухшими губами.
     
— То-то же, тогда рассказывай гостям, что ты изобрел.
     
— Вы же знаете, — сказал Карл Коралли. — Мы с моей женой Салли Коралли изобрели консервирующие кристаллы.
     
— Вот именно, — согласился Панченга.
     
— Что это такое? — спросил Пуччини-2.
     
— Вот… — Рука Коралли поднялась было, но замерла в воздухе на полпути.
     
Голос Панченги, остановивший жест ученого, был тихим и предвещающим опасность. «Как будто зашипела гремучая змея», — подумала Алиса.
     
— Ты рассказываешь нам о своем изобретении, — сказал Панченга, — и потом тихо, на цыпочках, уходишь отсюда к себе в камеру и сидишь там, ждешь моей милости. И ты знаешь, что будет с тобой, если ты произнесешь хоть одно лишнее слово.
     
— Я все знаю, — ответил Коралли мертвым, покорным голосом. — Я должен вам сказать, что изобрел небольшие кристаллы, в которые можно под влиянием особых лучей превратить любой продукт или материальное тело и хранить сколько хотите. Мое изобретение очень полезно при длительных перевозках. Вы можете законсервировать корову в шарике размером с виноградинку, — Коралли как бы невзначай показал на четки в руках Панченги, — и она останется заточенной там сколько угодно времени. Президент Академии наук господин Панченга высоко оценил мое изобретение и вынес мне благодарность. — Коралли провел пальцем по виску. — Мы все, находящиеся здесь ученые, рады служить этому великому ученому и организатору науки, который не жалеет сил и времени, чтобы обеспечить нас всем необходимым.
     
     
— Все! — приказал Панченга. — Уведите его.
     
— Нет! — вырвалось у Алисы.
     
— Уведите, уведите, — сказал Крыс. — Дело принимает интересный оборот. Есть о чем поговорить.
     
— Да, — спокойно согласился Пуччини-2, — нам теперь есть о чем поговорить.
     
— Но вы забыли, зачем мы сюда прилетели! — закричал возмущенно Вага Бычий Хвост. — Мы прилетели, чтобы спасти родителей Лары Коралли!
     
— Помолчи, мальчик, — сказал Пуччини-2.
     
— Правильно, ему следует помолчать, — согласился Весельчак У.
     
Алиса поняла, что ей сейчас не следует вмешиваться и мешать фокуснику. Дверь за Карлом Коралли закрылась. Он покорно ушел к себе в камеру.
    
    
Глава 5. Торговля людьми
     
— Ну что ж, поговорим о деле, — сказал Пуччини-2.
     
— Не о чем нам говорить, — ответил старший Панченга. — И не вмешивайтесь в наши дела.
     
— Но вы же держите людей в плену! — заявил Вага. — Это каждому видно.
     
— Никто из них не возражает, — ответил Панченга. — Всем это нравится. Если не верите, вызовем снова моих ученых, и они поклянутся, что слаще, чем у меня, они никогда не жили и мечтают остаток своих дней трудиться и дальше под моим руководством.
     
— Не кажется ли вам, уважаемый Крыс, — обернулся Пуччини к главному пирату, — что мы имеем дело с очень серьезным преступлением?
     
— Как вам сказать, — пожал плечами Крыс, — я должен признаться, что всю свою сознательную жизнь я имею дело с серьезными преступлениями, причем я сам их и совершаю.
     
— И все же я позволю вам напомнить, — сказал Пуччини-2, — что бывают просто преступления и преступления подлые.
     
— Объясните мне разницу, я не совсем вас понял.
     
— Если вам понравился цветок во дворце и вы его сорвали, это будет просто преступление.
     
— А если этот цветок — последний в мире и занесен в Красную книгу? — спросил Крыс и сам же засмеялся.
     
— Вы меня понимаете, — рассердился Пуччини-2, — зачем же притворяться?
     
— Вы правы, — вдруг согласился с фокусником главный пират. — Я знаю, что, если патрульные крейсеры отыщут мое убежище, они начнут требовать, чтобы я отчитался в моих доходах. Но так как я бросил пиратское ремесло, то им будет трудно доказать, что я в чем-то виноват…
     
— Но если вы будете укрывать семейку Панченгов, — сказал Пуччини-2, — то вряд ли вас пощадят.
     
— Это еще что такое? — возмутился адмирал Панченга Скулити. — Мне кажется, что кто-то хочет нас предать. Я должен предупредить, что без боя мы не сдадимся, и еще неизвестно, кому после боя будет принадлежать эта планетка.
     
— Адмирал, адмирал, — вмешался Весельчак У, — не обращайте внимания! Мой друг шутит! Как только вы отдадите нам половину своих ученых с их изобретениями, мы сразу же забудем о всех ваших преступлениях.
     
— Как? Разве мало мы вам заплатили?
     
— Тогда мы не знали, какие у вас есть еще ценности, — сказал Весельчак У.
     
— Никогда!
     
— Ах, никогда… — Крыс поднял руку, собираясь вызвать стражу, но Панченга опередил его. Он выстрелил в пирата из бластера, и Крыс закричал ужасным голосом, когда зеленый луч коснулся его плеча. В то же мгновение от боли он потерял облик прекрасного золотоволосого юноши и принял свой естественный вид — страшного скорпиона человеческого роста. Скорпион поднял ядовитый хвост, разрывая им остатки обугленной одежды, и ринулся к перепуганному Панченге. Весельчак У кинул в Панченгу кинжалом, тот еле успел увернуться… Вага Бычий Хвост тоже ринулся в гущу битвы, хотя совершенно непонятно было, с кем же он собирался сражаться.
     
— Пуччини! — закричала Алиса, понимая, что сейчас многие могут погибнуть.
     
— Раз! Два! Три! Замри! — прокричал заклинание фокусник, и в это же мгновение все в гостиной замерли в тех позах, в которых застигло их последнее слово Пуччини.
     
Это была удивительная сцена, вряд ли нашелся бы художник, способный изобразить ее на картине.
     
И главное — сразу же наступила такая тишина, что стало слышно, как о стекло окна бьется муха.
     
Пуччини-2 совершенно не удивился. Он ожидал этого. И знал, что надо делать.
     
Он прошел к растопырившему ручищи старшему Панченге и вынул из его омертвевших пальцев цепочку разноцветных виноградин — четки.
     
     
— Правильно, — сказала Алиса. — Я тоже так подумала.
     
Пуччини-2 поднял виноградины к свету, словно стараясь разглядеть, есть ли что внутри их.
     
— Вот эти цепи, которыми он опутал несчастных ученых, — сказал старый фокусник. — Это кристаллы, изобретенные несчастным Карлом Коралли и его женой. В них в живые консервы превращены все те, кого Панченга держит у себя в плену. Я догадываюсь, что в этих четках томятся в беспамятстве жены, дети, родные и близкие ученых. И если ученый посмеет отказаться работать на разбойника, то Панченга угрожает шарик раздавить…
     
— Так выпустите их на волю! — воскликнула Алиса.
     
— А как?
     
— Вызовите Карла Коралли!
     
Но вызывать его не пришлось. Послышались шаги, дверь распахнулась, и вбежал преследуемый стражником Карл Коралли.
     
— Лучше смерть! — закричал он и замер, пораженный зрелищем.
     
Стражник тоже остановился, не смея сделать ни шагу.
     
— Молодой человек, — вежливо произнес фокусник, словно они беседовали с Коралли на лужайке, — покажите мне, пожалуйста, как освободить несчастных!
     
— Дайте! Дайте сюда! — Коралли бросился к четкам и нежно, но крепко сжал их в руках. — Скажите, пожалуйста, вы смогли бы удержать эту свору еще на несколько минут? Мне потребуется время, чтобы вернуть к жизни всех несчастных!
     
— Постараюсь, — улыбнулся фокусник.
     
— Господин Пуччини, — обратилась к нему Алиса, — мне кажется, что значительно лучше будет снова превратить всех пиратов в лилипутиков.
     
— Нет, — сказал фокусник. — Они же разбегутся! Как тараканы.
     
— Не разбегутся! — Вага Бычий Хвост кинулся к стоявшей в углу кадке с пальмой, решительно потянул пальму за листья, кадка опрокинулась набок, и пальма — вся, с корнями, с землей — вывалилась наружу. — Вот она, замечательная тюрьма для злодеев-лилипутов!
     
— Ну что ж, — согласился фокусник, — в этой идее что-то есть.
     
И, произнося каждый раз соответствующее заклинание, он принялся по очереди превращать замерших пиратов в лилипутов, затем оживлять и двумя пальцами осторожно опускать в кадку.
     
Убедившись в том, что она не нужна фокуснику, Алиса стала помогать Карлу Коралли, который смазывал каждую бусину четок специальным раствором из пробирки, хранившейся у него в кармане. Затем осторожно укладывал шарик на пол. И тут происходило чудо: шарик темнел и принимался расти. Шарики росли довольно быстро, но все же прошло несколько минут, прежде чем они стали метровыми. Словно гигантскими икринками, в которых можно было угадать зародыши.
     
— У нас еще есть немного времени? — спросил Коралли.
     
— Пять минут, — ответил фокусник. — Я думаю, что мы успеем пригласить сюда ваших коллег. Они же, наверное, сильно переживают.
     
— Я вам буду очень благодарен, — сказал Коралли.
     
Тогда фокусник в сопровождении Ваги побежал к камерам, где были заточены ученые, а Алиса осталась присматривать за лилипутами, чтобы не вылезли из кадки. Она наклонилась над кадкой, но вела себя осторожно — она знала, как больно может ужалить пуля из лилипутского пистолета.
     
Ожившие пираты бегали по дну кадки, махали ручонками, лишь Весельчак У и Крыс стояли в сторонке, в суете не участвовали и даже не глядели наверх. Алисе было жалко Крыса, который был немного обожжен лучом бластера, и она сказала:
     
— Я попрошу фокусника вас увеличить, Крыс и Весельчак У. Потому что сейчас вы почти ни в чем не виноваты.
     
— Спасибо! — еле слышно пропищал в ответ Весельчак У.
     
В этот момент сзади раздался хлопок, будто лопнул большой воздушный шарик. Алиса обернулась. Так и есть: первый из шаров Карла Коралли лопнул. И из него вышла полная, сонная ушанка, уши которой повисли, как у пуделя. Она чуть не упала, и Алиса кинулась к ней, чтобы ее поддержать.
     
— Где мой муж? — прошептала ушаночка. — Где мой дорогой профессор? Что со мной сделали?
     
— Сейчас, — сказала Алиса, — сейчас он придет.
     
Тут лопнул еще один шар, в нем сидели два старичка, худеньких, зелененьких и очень длинных. Алиса сразу догадалась, что это родители сирианского изобретателя. Она хотела было прийти к ним на помощь, потому что старички никак не могли встать на ноги, но ушаночка ее не отпускала.
     
А тут лопнул еще один шар… затем еще один, еще… Из каждого выходил какой-нибудь человек, а то и целая семья.
     
К счастью, в этот момент в открывшуюся дверь толпой хлынули ученые, которых освободили фокусник с Вагой. При виде дорогих своим сердцам родственников и любимых они начали кричать, рыдать, перебивая друг друга, и все устремились к лопающимся шарам — консервам Карла Коралли.
     
Сам же Карл перебегал от шара к шару, но его все время постигало разочарование. И лишь из последнего шара вышла наконец его любимая жена — красавица Салли Коралли. Она кинулась к Карлу, Карл кинулся к ней, они обняли друг друга, и Карл закричал:
     
— Наша дочь Лара нашлась!
     
И от счастья оба Коралли упали в обморок.
     
     
Но никто этого, кроме Алисы, не заметил, потому что в гостиной царило страшное столпотворение — наконец-то встретились мужья и жены, родители и дети, возлюбленные и просто дорогие друг другу существа, коварно разлученные Панченгой-старшим, для того чтобы надежно держать в руках и угнетать несчастных ученых.
     
«Ну и семейка, — подумала Алиса, с радостью глядя на суматоху, крики, плач, смех, объятия, царившие вокруг. — Ну и Панченги! Один из них пиратствовал, грабил, захватывал в плен людей, другой отнимал у них детей и держал на своей сиенде, а третий придумал академию-тюрьму. Какими бы ни были разбойниками и грабителями Весельчак У и Крыс, все равно они — честные пираты. Они ведут себя по правилам. Не станут же они детей и стариков заточать в кристаллы только для того, чтобы выращивать колючую проволоку!»
     
Алиса подошла к фокуснику, который с таким же, как она, интересом наблюдал за встречей родных, и попросила его:
     
— Господин Пуччини, я думаю, что мы не должны становиться такими же, как братья Панченги. Как вы думаете?
     
Фокусник поглядел на Алису, улыбнулся и ответил:
     
— Ты права.
     
Он умел догадываться о чужих мыслях с одного слова.
     
Пуччини подошел к кадке, вытащил оттуда Крыса и Весельчака У, затем Алиса извлекла двух пиратов из команды Крыса. И фокусник, щелкнув пальцами, произнес нужные заклинания.
     
В следующее мгновение Крыс, Весельчак У и их пираты стояли рядом с ними. Пираты потянулись было за своими бластерами, но Крыс, обожженный, ободранный, уродливый и несчастный, сказал:
     
— Не надо суеты, мальчики, идите отдыхайте.
     
— Мы не обижаемся, — сказал Весельчак У. — С самого начала нам надо было понять, с кем мы имеем дело.
     
— Это не пираты, — сказал Крыс. — Это позор для грабительского племени!
     
— Хотите, я вас перевяжу? — спросила Алиса, хотя, честно говоря, ей не очень хотелось перевязывать скорпиона, хоть и знакомого.
     
— Не стоит, но спасибо, — сказал Крыс. — На мне все быстро заживает. Я пойду приведу себя в порядок, а ты, Весельчак У, побудь здесь и позаботься, чтобы никто не обидел наших гостей.
     
— Их обидишь! — улыбнулся Весельчак У. — Они сами какого хочешь пирата обидят.
     
И он рассмеялся, потому что, как свойственно большинству пиратов, был легкомысленным и не слишком умным.
     
Крыс с трудом превратился в танкиста и вышел, под охраной пиратов, из гостиной.
     
К Пуччини-2 подошел Карл Коралли. Он вел за руку свою жену.
     
— Подтвердите, пожалуйста, Салли, что наша крошка жива и здорова!
     
— Я совсем недавно с ней разговаривала, — сказала Алиса.
     
— И я тоже! — вышел вперед Вага Бычий Хвост. — Меня зовут Вага Бычий Хвост, но это временное, детское имя, и как только я совершу подвиг, я поменяю это имя на другое, более мужественное.
     
— Бычий Хвост? — удивилась Салли. — Это удивительно! И что же вы хотели сказать мне, молодой человек?
     
— Я хотел объяснить вам причину моего желания совершать подвиги, — продолжал Вага. — Дело в том, что я влюбился в вашу дочь.
     
— Что? — Салли Коралли была в ужасе. — В мою крошку?
     
— Ну, она не очень крошка, — поправил Салли муж. — Ей уже четырнадцать лет.
     
— Для меня она всегда крошка!
     
— Нет, вы не подумайте, — сказал Вага. — Я не собираюсь на ней пока жениться.
     
— Слава богу, он не собирается! — воскликнула Салли.
     
— Но как только я совершу подвиг и поменяю имя, я к вам вернусь.
     
— Надеюсь, это случится не скоро, — сказала Салли.
     
— А я надеюсь, что скоро, — решительно заявил юный индеец. — Поэтому попрошу вас проследить, чтобы Ларочка не вышла замуж за кого-нибудь еще. А то я бываю страшен в гневе!
     
Салли хотела было заявить что-то еще, но муж отвел ее в сторону.
     
— Милая, — сказал он ей, — мы так давно не видели дочурку, что совсем не знаем, какой она стала и чего ей хочется.
     
Ей хочется быть принцессой и красиво одеваться, чуть было не сказала Алиса. Но сдержалась. Ведь, может быть, ее родители совсем не хотят, чтобы Лара была принцессой. Ведь они не короли.
     
— Надо собираться, — сказал фокусник. — Твоя симферопольская бабушка никогда не простит мне, что я полетел сюда без нее.
     
— Вага, ты идешь? — спросила Алиса, когда фокусник направился к кадке, чтобы пересадить семейство Панченгов себе в карман и отвезти инспектору Крому.
     
Вага не слышал Алису. Он уже подошел к Весельчаку У и сказал:
     
— Можно обратиться к вам с просьбой?
     
— Валяй, — сказал Весельчак У, довольный тем, что все для него кончилось благополучно.
     
— Меня зовут Вага Бычий Хвост, — сказал индеец.
     
Весельчак У уже слышал об этом, но не удержался и вновь захохотал.
     
Вага терпеливо, не обижаясь, дождался, пока пират отсмеется.
     
— Мне нужно совершить подвиг, — сказал он, — иначе я не могу жениться.
     
— А чем же я могу тебе помочь?
     
— Возьмите меня в пираты. Наверное, я тогда смогу быстро отличиться.
     
— Молодой человек, — сказал наставительно старый пират, — мы не совершаем подвигов, мы безобразничаем. Мы грабим и убиваем. Даже таким отпетым негодяям, как я, подобная жизнь в конце концов надоедает. Стыдно становится. Ведь не случайно мы с Крысом бросили грабежи и занимаемся честным сбытом награбленного. Так что я советую тебе, Бычий Хвост: иди в университет и совершай там подвиги — сдавай экзамены на пятерки.
     
И Весельчак У громко рассмеялся, довольный собственным остроумием.
     
А Вага отошел от него расстроенный — ведь подвиги откладывались на будущее.
     
Весельчак У приблизился к фокуснику и сказал:
     
— Вам надо лететь домой. Должен сказать, что могу предложить вам неплохой корабль «Черная смерть», сам на нем бы летал, да надоело. Берите его напрокат, только деньги вперед.
     
— Весельчак У, откуда у нас деньги? — удивилась Алиса.
     
— И за каждого ученого, который полетит с вами, тоже вперед, — сказал Весельчак У.
     
— Это проще простого, — сказал фокусник и провел рукой перед лицом Весельчака У. И вынул у него из уха бриллиант размером с голубиное яйцо.
     
Весельчак У посмотрел бриллиант на свет, попробовал его надкусить и спросил:
     
— Настоящий или снова фокусы?
     
— Если будут жалобы, запомните мой адрес, — сказал Пуччини-2. — Земля. Москва. Цирковое училище. Директору.
     
— Или мне напишите, — сказала Алиса.
     
— Твой-то адрес мы хорошо знаем, — сказал Весельчак У.
     
Он проводил шумную толпу гостей до выхода на поле космодрома, показал, где стоит «Черная смерть», отдал фокуснику ключи от корабля, а потом отозвал в сторону Алису и сказал:
     
— Нас с тобой, Алиса, не раз сталкивала жизнь. Можно сказать, что ты перевоспитала меня своим благородным примером. Поэтому я прошу тебя взять на память от меня небольшой подарок.
     
И он протянул Алисе бриллиант, который получил от фокусника.
     
— Ой! — удивилась Алиса. — Мне не нужно!
     
— Не нужно — еще кому-нибудь подаришь.
     
Алиса внимательно посмотрела на пирата и сказала:
     
— Я знаю, в чем дело, Весельчак У. Ты не веришь, что бриллиант настоящий.
     
— С фокусниками это бывает.
     
— Но гордость не позволяет тебе признаться в том, что ты не веришь гостю.
     
— У каждого своя гордость.
     
— Спасибо за подарок, — сказала Алиса.
     
— Можешь его передать этой самой девочке… бывшей рабыне. Ларе.
     
— Так я и сделаю.
     
Алиса пожала пухлую руку пирата и побежала к кораблю. Когда «Черная смерть» поднялась над планетой, Алиса рассказала фокуснику о подарке Весельчака У.
     
— Ах, как нехорошо получилось! — воскликнул фокусник. — Мне и в голову не приходило обманывать пирата. А он, видно, так привык всех обманывать, что и обо мне так же думает.
     
— А разве бриллиант настоящий?
     
— Ах, Алиса, Алиса, — упрекнул ее Пуччини-2. И хлопнул в ладоши.
     
— Что вы делаете? — спросила Алиса.
     
— Секунду назад, — ответил фокусник, — перед носом Весельчака У появился алмаз размером с арбуз. И подарить некому…
     
— Тогда я пойду поставлю для всех чай, — сказала Алиса.
    
   
  
  
Золотой медвежонок [1993]
   
Отец Алисы Селезневой — директор Космозо. А Космозо, как всем известно, — Космический зоопарк. Сюда привозят животных с разных концов Галактики.
   
Алиса буквально выросла в Космозо. С самого раннего детства она проводила здесь все свободное время. У нее были свои любимцы и друзья, например гигантский динозавр Бронтя, который, правда, взялся не из космоса, а вывелся на Земле из яйца, замороженного триста миллионов лет назад. Иногда Алиса приносит из дома пирожки для склисса. Склисс во всем похож на обыкновенную корову, но, если его испугать, он расправляет большие прозрачные стрекозиные крылья и медленно поднимается в воздух. В специальном вольере, отгороженном от стеклянного птичьего павильона, на ветке дремлет птица Говорун, она умела летать между звезд и запоминала все, как компьютер. И так как у Говоруна две головы, он может рассказывать много и очень долго. Теперь Говорун стал старенький, никуда не хочет летать, много ест и ждет, когда к вольеру подойдут посетители, чтобы поведать им о космических пиратах или живых туманностях. В отдельном домике живет индикатор — коробочка на ножках, которая может менять цвет в зависимости от настроения: от желтого до черного. Иногда индикатор чего-нибудь пугается, выбегает на дорожки Космозо и носится по ним, мигая словно светофор. На весь мир славятся тамошние аквариумы. Справа от входа, за площадкой молодняка, расположен аквариум, наполненный теплой морской водой, в нем царствует медуза-горгона с планеты Серый Клук. Размером она с парашют, а щупальца у нее — змеи. Там живут также рыбешки-марашки, которые при опасности собираются в одну страшную хищную рыбину, а когда опасность минует, снова становятся жемчужными мальками. А если миновать поляну, заросшую зеркальными цветами, которые фотографируют все, что происходит вокруг, подойдешь к аквариуму, наполненному жидким аммиаком, в котором обитают совсем уж странные существа…
   
Но в тот день, когда начинается наш рассказ, Алиса не подошла ни к склиссу, ни к озеру, в котором плавал Бронтя, ни даже к загону, по которому бродили, еле переставляя ноги, марсианские богомолы. Она торопилась к домику под красной крышей, в котором с недавних пор жило самое загадочное существо во Вселенной. В газетах и по телевидению его называли золотым медвежонком, хотя, конечно, это существо не было медвежонком.
   
Перед домиком стояла очередь. И это неудивительно, сюда в последнее время стекались посетители не только из Москвы, но и из других городов и стран, даже с Луны и Марса. Всем хотелось поглядеть на пушистое чудо.
   
Алиса, конечно же, не стала стоять в очереди. Должны же быть хоть какие-нибудь преимущества у дочери самого директора Космозо, которая не только дочь, но и юный биолог, участница экспедиций за зверями на корабле «Пегас», вылечившая бронтозавра Бронтю, нашедшая общий язык с шушами, а также разгадавшая загадку Говоруна. Нет, в очереди такая девочка стоять не должна.
   
Все посетители Космозо были обязаны подчиняться строгому объявлению, выбитому на бронзовой доске перед входом:
   
«Пожалуйста, не кормите наших зверей!
   
Мы лучше вас знаем, что им надо, а что может оказаться для них вредным».
   
Разумеется, если бы такое объявление повесили у зоопарка сегодня, то некоторые посетители наверняка бы не послушались, принесли с собой булки, конфеты и орехи, не задумавшись над тем, что булка может стать опасным ядом для баррукицы с Панкерагги или оказаться слабительным для склисса.
   
Алиса не хуже сотрудника зоопарка знала, что можно, а чего нельзя животным. Она читала все научные статьи в «Вестнике космической зоологии» и даже иногда дежурила на зоокухне, где трудились тридцать повароботов и три человека.
   
Обойдя очередь, Алиса открыла заднюю дверь в домик.
   
Внутри было тихо, тепло, даже уютно.
   
Золотой медвежонок дремал, привалившись спиной к громадному дубовому пню, который для него приволокли из леса. Об его кору медвежонок точил свои коготки. Зрители, скопившиеся в полутьме по ту сторону прозрачной преграды, старались не шуметь и переговаривались шепотом, чтобы не разбудить очаровательное создание. Впрочем, они зря старались — Алиса-то знала, что преграда звуконепроницаемая.
   
Медвежонок был невелик размером, чуть побольше пуделя, его длинная и прямая шерсть стояла дыбом, и кончики волос загорались яркими искорками, когда на них падал случайный луч света. Морда медвежонка была курносая, темно-коричневая, а глаза светлые, сиреневого цвета. Они были окружены длинными черными ресницами. Задние лапы медвежонка были короткими, сильными и толстыми, а передние заканчивались пальцами с длинными крепкими когтями, чтобы цепляться за деревья.
   
Алиса поздоровалась с Еленой Федоровной, сотрудницей Космозо, которая была специально прикреплена к медвежонку. Елена Федоровна спросила:
   
— Ты будешь к Женечке заходить?
   
— Да, — сказала Алиса, — я сделала Жене настой из липы с медом, как прописал доктор Кан.
   
И она показала Елене Федоровне банку с напитком.
   
Хоть медвежонок по прозвищу Женя и не мог услышать голоса Алисы, он открыл глаза и, лукаво прищурясь, поглядел на нее. Рот медвежонка растянулся в улыбке — он узнал свою гостью.
   
— Здравствуй, Женя, — сказала Алиса, когда Елена Федоровна раскрыла для нее дверь. Алиса вошла в прозрачный тамбур и подождала, пока Елена Федоровна закроет внешнюю дверь и откроет внутреннюю. Этот тамбур был нужен для того, чтобы медвежонок случайно не выбежал наружу. Он ведь может испугаться и даже погибнуть в непривычной обстановке. К тому же каждый, кто проходил сквозь тамбур, подвергался дезинфекции специальным горячим воздухом, чтобы не занести с улицы в клетку какого-нибудь вредного микроба.
   
Медвежонок Женька продолжал сидеть, прислонившись к пню, и не спешил встретить Алису, которую уже отлично знал. Он понимал, что ей надо постоять минуту в тамбуре и лишь потом она попадет в клетку.
   
Он был очень сообразительным животным — порой Алисе казалось, что он вот-вот заговорит.
   
Когда же Алиса вошла в клетку, он поднялся на задние лапы и вперевалку пошел к Алисе, протягивая короткую лапу.
   
— Здравствуй, Женька, — сказала Алиса.
   
Она знала, что медвежонок не обижается на прозвище. Ведь у каждого животного должно быть имя. А его имя получилось от слова «медвежонок». Женька-Женька, медвежонок…
   
Медвежонок стоял перед ней, покачиваясь на задних лапах, и ждал, пока ему дадут бутылочку с липовым отваром.
   
Алиса протянула ему бутылочку. Зрители снаружи прильнули к стеклу, но изнутри стекло было сильно затемнено, и потому они казались лишь темными силуэтами.
   
Пока медвежонок пил из бутылочки, как человеческий детеныш, Алиса достала щетку и спросила:
   
— Давай я тебя причешу? Ты уже два дня не причесывался.
   
Медвежонок, разумеется, ничего не ответил, но, когда допил отвар, отбросил бутылочку и уселся перед Алисой, чтобы она его причесала.
   
— Умница, — приговаривала Алиса, расчесывая пушистую шерсть медвежонка. — Мы с тобой теперь будем такими красивыми… Жаль, что здесь нет твоих родственников, чтобы они тобой полюбовались.
   
Медвежонок ничего не ответил, потому что в этом и заключалась его тайна: никто не знал, где же его родственники.
   
Медвежонка Женьку нашли на планете, которую и найти никто не рассчитывал. Она была спрятана за черной дырой, среди нескольких маленьких, но густых туманностей, в стороне от всех торговых и туристских путей. Ни в одном звездном атласе даже намека на эту планету не было, ни один капитан ее не видел, даже пираты не подозревали о ее существовании.
   
И надо же было, чтобы увидели эту планету биологи-исследователи, ученые, которые как раз возвращались на Землю из долгого путешествия за зверями для Космозо, но сбились с пути, попав в гравитационную бурю. Их унесло вихрями тяготения в самое сердце раковидной туманности, приборы отказывались работать, компьютер вместо того, чтобы вычислять курс, начал сам с собой играть в шашки, звери в клетках, аквариумах и ящиках стали визжать, ворчать, ворочаться, кидаться, бросаться… И капитан Полосков сказал:
   
— Видно, мы задержимся и не успеем домой к Новому году.
   
На что механик Зеленый мрачно ответил:
   
— И вообще никогда домой не попадем.
   
— Я беспокоюсь, чем мы будем кормить зверей, если придется здесь задержаться, — сказал профессор Селезнев.
   
— А их не надо кормить, — ответил механик Зеленый. — Мы все равно раньше их помрем.
   
У механика Зеленого такой характер. Вместо «здравствуйте» он всегда говорит:
   
— Ну, что у нас плохого?
   
А если вы скажете ему:
   
— Какая хорошая сегодня погода!
   
Он обязательно ответит:
   
— Это хорошо не кончится. Ждите дождя.
   
— Ах, оставьте, механик, — рассердился профессор Селезнев. — Вы что, раковидной туманности раньше не видали?
   
Механик Зеленый принялся думать, как бы ответить начальнику экспедиции, чтобы тот понял всю трагедию их положения. Но ничего страшного придумать не успел, потому что капитан Полосков закричал:
   
— Планета! Неизвестная планета!
   
— Вот видите, — произнес тогда Зеленый, почесывая густую рыжую бороду. — Нам еще не хватало неизвестной планеты.
   
Для того чтобы переждать гравитационную бурю, корабль «Пегас» опустился на неизвестную планету. Оказалось, что она была вполне мирным, уютным местечком. Правда, почти ненаселенным, наверное потому, что лежала так далеко от остальных планет. Даже споры растений и бактерий, которые летают в открытом космосе, перенося жизнь с планеты на планету, туда не попадали. Так что в реках еще не было рыбы, в океанах — китов, на суше — слонов или медведей. Правда, леса там были густые и на деревьях росли чудесные, хоть и кислые плоды.
   
Пока пережидали бурю и Зеленый устроил профилактику двигателям, Селезнев с Полосковым ходили на экскурсии, собирали гербарии, семена плодов и ягод.
   
Как-то, за день до отлета, профессор забрел довольно далеко, к небольшому озеру. День был теплый, профессор хотел было искупаться, как услышал, что кто-то ломится сквозь кусты к берегу. Профессор очень удивился, так как был уверен, что на планете нет животных. И даже не взял с собой никакого оружия.
   
Он хотел уже вызвать по рации подмогу, но тут увидел, как из кустов на берег выбежал золотой медвежонок — такого красивого создания ему еще видеть не приходилось. Медвежонок спешил к нему и вовсе не испугался сначала. Но в нескольких шагах от профессора он замер и испуганно заморгал сиреневыми глазами. Профессор понял, что медвежонок потерялся и ищет свою маму. И при виде незнакомого существа он, конечно же, оробел.
   
Стараясь говорить тихо и ласково, профессор произнес:
   
— Не бойся меня, малыш. Я не причиню тебе вреда. Мне только хочется тебя снять, чтобы на Земле наши дети увидели, какие зверюшки водятся в этой части Галактики.
   
Но при виде видеокамеры медвежонок оскалился, зарычал и кинулся было, выставив перед собой длинные когти передних лапок, на профессора, и профессору даже пришлось отскочить, чтобы его не поранило когтями.
   
— Погоди! — крикнул профессор вслед медвежонку, который улепетывал в лес. — Погоди ты, в конце концов! Неужели ты человеческого языка не понимаешь?
   
Профессор от огорчения совсем позабыл, что имеет дело с диким, да еще инопланетным зверем.
   
А когда он возвратился на «Пегас» и рассказал об удивительной встрече своим товарищам, механик Зеленый сказал:
   
— А если он ядовитый? Ну кто кидается на зверей с голыми руками?
   
Конечно же, Зеленый был совершенно прав.
   
Весь следующий день профессор Селезнев, взяв небольшой катер, который был на борту «Пегаса», летал над планетой. Он рассуждал так: если я видел медвежонка, значит, на планете должны водиться медведи. Иначе медвежонку было неоткуда родиться. Но если на планете есть медведи, то на ней водятся и другие животные. Не бывает же так, чтобы на целой планете завелись только медведи и никто больше не завелся.