1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
    
— Он был его любимым игроком в Главной лиге. Мальчик назвал перчатку в честь него. Я доберусь до этих засранцев. Перед Богом клянусь, я их найду и заставлю об этом пожалеть.
    14
    
Роза Шляпница сияла — как и все Верные, — но не так сильно, как Дэн или Билли. Прощаясь, ни Роза, ни Ворон даже не догадывались о том, что в эти минуты в Айове двое мужчин откапывают мальчика, которого Верные похитили несколько лет назад. Не догадывались они и о том, что эти двое знают о Верных уже очень много. Роза могла бы перехватить мысленную переписку Абры и Дэна, если бы находилась в глубокой медитации, но тогда девчонка сразу бы узнала о ее присутствии. А, кроме того, церемония прощания в Розином «Эрскрузере» была весьма интимного свойства.
    
Роза лежала, сплетя пальцы на затылке, и смотрела, как Ворон одевается.
    
— Ты был в том магазине? В «Районе Икс»?
    
— Лично не был — мне ведь надо заботиться о репутации. Послал Джимми Арифмометра. — Ворон улыбнулся и застегнул ремень. — Он мог бы управиться за пятнадцать минут, но проторчал там целых два часа. Кажется, Джимми обрел новый дом.
    
— Что ж, хорошо. Развлекайтесь на здоровье, мальчики. — Роза старалась поддерживать игривый тон, но после двух дней траура по Дедуле Флику, которые завершились прощальным кругом, игривость давалась ей особенно трудно.
    
— С тобой там ничего не сравнится.
    
Роза вскинула брови.
    
— А ты откуда знаешь, Генри? Сам проверял?
    
— Мне и проверять не надо. — Он оглядел ее, голую, с веером черных волос на подушке. Даже лежа она была высокой, а Ворону всегда нравились высокие.
    
— В моем домашнем кинотеатре ты всегда будешь гвоздем программы.
    
Напыщенно, конечно — обычный вороновский треп, — но Розе все равно было приятно. Она встала с кровати и прижалась к нему, запустив руки в его волосы.
    
— Будь осторожен. Привези всех назад живыми и невредимыми. И привези ее.
    
— Так и будет.
    
— Тогда поторопись.
    
— Расслабься. Мы прибудем в Стербридж к открытию почты в пятницу утром. А в полдень уже будем в Нью-Гэмпшире. К тому времени Барри уже засечет девчонку.
    
— Лишь бы она его не засекла.
    
— Я об этом не беспокоюсь.
    
«Что ж, — подумала Роза. — Тогда я буду беспокоиться за двоих. Беспокоиться до тех пор, пока не увижу ее в оковах».
    
— Штука в том, — сказал Ворон, — что если она таки нас засечет и попытается отгородиться, Барри будет еще легче взять ее след.
    
— Как бы она от испуга не побежала в полицию.
    
Ворон сверкнул улыбкой.
    
— Думаешь? «Да, малышка, — скажут ей там, — мы понимаем, что за тобой охотятся плохиши. Только скажи: они из космоса или всего лишь старые добрые зомби? Нам ведь надо знать, кого искать».
    
— Не шути и не будь таким легкомысленным. Обстряпайте все как можно тише и возвращайтесь побыстрее. Никакого постороннего вмешательства. Никаких невинных свидетелей. Если понадобится — убейте родителей, убейте любого, кто встанет у вас на пути, но следов не оставляйте.
    
Ворон шутливо ей отсалютовал.
    
— Есть, капитан.
    
— Всё, убирайся, идиот. Но сначала поцелуй. Задействуй на дорожку свой умелый язычок.
    
И Ворон внял ее просьбе. Роза долго не выпускала его из объятий.
    15
    
Большую часть пути обратно в мотель в Эдере Дэн с Джоном проехали молча. Лопата лежала в багажнике. Бейсбольная перчатка — на заднем сиденье, завернутая в полотенце из «Холидэй Инн». Наконец Джон сказал:
    
— Теперь придется рассказать все родителям Абры. Она разозлится, а Люси с Дэвидом не захотят в это поверить, но другого выхода нет.
    
Дэн взглянул на него с непроницаемым лицом и спросил:
    
— Ты что, телепат?
    
Джон им не был, зато Абра была, и, внезапно услышав у себя в голове ее громкий голос, Дэн порадовался, что машину ведет Джон. Если бы за рулем сидел сам Дэн, их путешествие скорее всего закончилось бы на чьем-нибудь кукурузном поле.
    
(НЕ-Е-Е-Е-Т!)
    
— Абра, — заговорил он вслух, чтобы Джон мог слышать хотя бы эту часть разговора. — Абра, послушай меня.
    
(НЕТ, ДЭН! ОНИ ДУМАЮТ, ЧТО СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ! ДУМАЮТ, ЧТО Я ТЕПЕРЬ ПОЧТИ НОРМАЛЬНАЯ!)
    
— Солнышко, если тем людям понадобится убить твоих маму и папу, чтобы добраться до тебя, думаешь, они станут колебаться? Я лично уверен, что нет. Особенно после того, что мы нашли.
    
На это у Абры возражений не нашлось, да она и не пыталась возражать… но внезапно голова Дэна наполнилась печалью и страхом, которые испытывала девочка. В глазах вновь закипели слезы и полились по щекам.
    
Черт.
    
Черт, черт, черт.
    16
    
Четверг, раннее утро.
    
«Виннебаго» Парохода Стива с Гремучкой за рулем двигался на восток по федеральной трассе № 80 в западной Небраске, ни на йоту не превышая установленной законом скорости в шестьдесят пять миль в час. На горизонте занимался рассвет. В Эннистоне было на два часа позже. Дэйв Стоун, облаченный в купальный халат, варил кофе, когда зазвонил телефон. Звонила Люси из квартиры Кончетты на Мальборо-стрит. Судя по голосу, жена держалась из последних сил.
    
— Если Момо не станет хуже — а лучше ей, боюсь, уже не станет, — то ее выпишут в начале следующей недели. Я вчера говорила с двумя ее врачами.
    
— Почему же ты не позвонила мне, милая?
    
— Устала очень. И расстроилась. Думала, что если ночью отосплюсь, то буду чувствовать себя получше, да куда там. Милый, в этой квартире все говорит о ней. Не только о ее работе, о жизни…
    
Голос Люси сорвался. Дэвид ждал. Они были женаты больше пятнадцати лет, и он знал, что, когда Люси нервничает, иногда лучше всего помолчать.
    
— Я не знаю, что нам делать со всеми вещами. У меня от одного взгляда на книжные полки руки опускаются. Их только на полках и в кабинете несколько тысяч, а управляющий говорит, что в кладовке и того больше.
    
— Необязательно решать прямо сейчас.
    
— Еще он говорит, там стоит сундук, подписанный «Алессандра». Это настоящее имя моей матери, хотя, кажется, сама она всегда представлялась Сандрой или Сэнди. Я даже не знала, что у Момо были ее вещи.
    
— Четта писала очень откровенные стихи, но при желании могла быть весьма скрытной.
    
Люси, кажется, его не услышала, лишь продолжала перечислять все тем же тусклым, безрадостным голосом смертельно уставшего человека:
    
— Я обо всем договорилась, хотя придется перезаказывать частный реанимобиль, если ее решат выписать в воскресенье. Мне сказали, что это вполне возможно. Слава богу, у нее хорошая страховка. Знаешь, еще со времен преподавания в Тафтс. На стихах она не заработала и ломаного гроша. Да кто в этой проклятой стране заплатит сейчас хоть цент за ее стихи?
    
— Люси…
    
— У нее номер в главном здании «Дома Ривингтон» — малый люкс. Я посмотрела онлайн-тур. Правда, жить там ей придется недолго. Я подружилась со старшей медсестрой на ее этаже, и она говорит, что Момо уже подходит к концу…
    
— Чиа, солнышко, я люблю тебя.
    
И это имя — старое прозвище, данное Кончеттой, — наконец заставило Люси замолчать.
    
— Всем сердцем и душой, хотя они и не итальянские.
    
— Я знаю, и благодарна за это Богу. Было очень тяжело, но теперь уже почти всё. Я буду дома самое позднее в понедельник.
    
— Ждем тебя не дождемся.
    
— Как ты? Как Абра?
    
— У нас все хорошо, — и еще целых шестьдесят секунд Дэвиду будет позволено в это верить.
    
Он услышал, как Люси зевнула:
    
— Пойду, наверно, прилягу на час-другой. Кажется, теперь я смогу уснуть.
    
— Ложись-ложись. А мне надо будить Абс в школу.
    
Они попрощались, а когда Дэйв отвернулся от кухонного телефона, висящего на стене, то увидел, что Абра уже встала. Она была еще в пижаме, с растрепанными волосами, красными глазами и бледным лицом. В руках она сжимала Прыг-Скока, своего старого плюшевого кролика.
    
— Абба-Ду? Малышка? Тебе плохо?
    
«Да. Нет. Не знаю. Вот тебе точно станет плохо, когда услышишь то, что я собираюсь сказать».
    
— Мне нужно с тобой поговорить, папа. И я не хочу сегодня идти в школу. И завтра тоже. Вообще некоторое время посижу дома, — она заколебалась. — У меня неприятности.
    
Первое, о чем он подумал, услышав эту фразу, было настолько ужасно, что он тут же отбросил эту мысль, но Абра все равно успела ее перехватить.
    
Она слабо улыбнулась:
    
— Нет, я не беременна.
    
Он остановился на полдороге к ней и застыл посреди кухни с открытым ртом:
    
— Ты… ты только что…
    
— Да, — подтвердила Абра. — Я только что прочла твои мысли. Хотя на этот раз их смог бы прочесть любой, папа: у тебя все на лице было написано. И это называется сияние, а не телепатия. Я по-прежнему могу делать многое из того, что пугало тебя тогда, когда я была маленькой. Не все, но почти.
    
Дэвид очень медленно произнес:
    
— Я знаю, что иногда у тебя все еще бывают предчувствия. Мы с мамой это знаем.
    
— Все гораздо серьезнее. У меня есть друг. Его зовут Дэн. Он и доктор Джон были в Айове…
    
— Джон Далтон?
    
— Да…
    
— Кто такой Дэн? Мальчик, которого лечит доктор Джон?
    
— Нет, он взрослый. — Абра взяла отца за руку, подвела к кухонному столу, усадила и села сама, по-прежнему не выпуская Прыг-Скока из рук. — Но когда он был маленьким, то был таким же, как я.
    
— Абра, я совершенно ничего не понимаю.
    
— На свете есть плохие люди, папа. — Она знала, что не сможет объяснить, что они больше, чем люди, и хуже, чем люди, пока Дэн и Джон не появятся, чтобы помочь ей. — Они хотят мне навредить.
    
— Кому может быть нужно причинять тебе вред? Ты говоришь какую-то чепуху. А что до того, что ты делала в детстве, мы бы знали, если бы ты все еще…
    
Выдвижной ящик под висящими кастрюлями резко открылся, потом закрылся и открылся снова. Ложки Абра больше подвешивать не могла, но для того, чтобы привлечь внимание отца, хватило и ящика.
    
— Как только я поняла, как это вас беспокоит — как пугает — я стала скрываться. Но больше не могу. Дэн говорит, я должна признаться.
    
Она зарылась лицом в потертый мех Прыг-Скока и заплакала.
   
   
    
     
Глава двенадцатая
     
ОНИ НАЗЫВАЮТ ЭТО «ПАР»
    
    1
    
Джон включил свой сотовый сразу после того, как в четверг вечером они с Дэном вышли из «рукава» в аэропорту Логана. Едва доктор успел увидеть два десятка пропущенных вызовов, как телефон зазвонил снова. Он посмотрел на экран.
    
— Стоун? — спросил Дэн.
    
— У меня куча пропущенных звонков с этого номера, так что скорее всего он.
    
— Не отвечай. Перезвонишь, когда будем на шоссе, и скажешь, что приедем… — Дэн глянул на часы, которые так и не перевел с восточного времени, — …к шести. Тогда все и расскажем.
    
Джон неохотно убрал телефон в карман.
    
— Всю обратную дорогу я надеялся, что не лишусь лицензии из-за этой истории. А теперь надеюсь хотя бы на то, что копы не схватят нас, едва мы припаркуемся у дома Дэйва Стоуна.
    
Дэн, который по пути домой несколько раз посовещался с Аброй, покачал головой.
    
— Она убедила его подождать. Впрочем, сейчас в этой семье происходит столько всего, что мистер Стоун не успевает удивляться.
    
В ответ на это Джон изобразил унылое подобие улыбки.
    
— Не он один.
    2
    
Когда Дэн свернул на подъездную дорожку к дому Стоунов, Абра с отцом сидели на крыльце. Было полшестого — Дэн и Джон приехали даже раньше обещанного.
    
Абра вскочила прежде, чем Дэйв успел ее остановить, и с развевающимися за спиной волосами побежала по дорожке. Дэн увидел, что она направляется к нему, и передал завернутую в полотенце перчатку Джону. Абра бросилась в его объятья. Ее всю трясло.
    
(вы нашли его вы нашли его и перчатку тоже отдайте ее мне)
    
— Не сейчас, — ответил Дэн, отпуская ее. — Сначала мы должны обсудить это с твоим отцом.
    
— Обсудить что? — спросил Дэйв. Он взял Абру за запястье и отодвинул от Дэна. — Кто эти плохие люди, о которых она твердит? И, черт побери, вы-то кто такой?
    
Его взгляд переместился на Джона, и в нем не было ничего дружеского.
    
— Господи ты Боже, что тут вообще творится?
    
— Это Дэн, папа. Он как я. Помнишь, я говорила тебе о нем.
    
— Где Люси? — спросил Джон. — Она в курсе?
    
— Ничего я вам не скажу, пока не пойму, что происходит.
    
— Она еще в Бостоне, — сказала Абра. — С Момо. Папа хотел ей позвонить, но я уговорила его подождать вашего приезда.
    
Ее глаза по-прежнему были прикованы к завернутой в полотенце перчатке.
    
— Дэн Торранс, — произнес Дэйв. — Так вас зовут?
    
— Да.
    
— Вы работаете в хосписе во Фрейзере?
    
— Верно.
    
— Как давно вы встречаетесь с моей дочерью? — Кулаки Дэйва сжимались и разжимались. — Вы познакомились в интернете? Уверен, что так и есть.
    
Он перевел взгляд на Джона.
    
— Если бы ты не был педиатром Абры со дня ее рождения, я бы вызвал полицию еще шесть часов назад — когда не мог тебе дозвониться.
    
— Я не мог ответить, — сказал Джон. — Я был в самолете.
    
— Мистер Стоун, — сказал Дэн. — Я знаю вашу дочь не так давно, как Джон, но ненамного меньше. Первый раз, когда я с ней столкнулся, она была совсем малюткой. И именно она первой вышла со мной на связь.
    
Дэйв покачал головой. Он явно был зол, растерян и заранее не доверял ни единому слову Дэна, что бы тот ни сказал.
    
— Пройдем в дом, — предложил Джон. — Думаю, мы сможем все объяснить — почти все, — и тогда ты будешь безмерно рад и нашей поездке в Айову, и тому, что мы вообще здесь.
    
— Чертовски надеюсь на это, Джон, хотя и сомневаюсь.
    
Они вошли внутрь. Дэйв, держащий Абру за плечи (в этот миг они больше напоминали не отца с дочерью, а узника с надзирателем), Джон Далтон и последним — Дэн. Он оглядел улицу и нашел взглядом ржавый красный пикап, припаркованный через дорогу. Билли показал ему большой палец… а затем скрестил пальцы на удачу. Дэн ответил ему тем же и последовал за остальными.
    3
    
Пока в доме на Ричланд-корт Дэйв усаживался в гостиной со своей загадочной дочерью и еще более загадочными гостями, «Виннебаго» с группой захвата находился к юго-востоку от Толедо. За рулем сидел Грецкий Орех. Энди Штайнер и Барри спали (Энди — как убитая, Барри же все время крутился и что-то бормотал). В салоне фургона сидел Ворон и листал «Нью-Йоркер». По-настоящему Ворону нравились лишь карикатуры и малюсенькие объявления с экзотикой вроде вьетнамских шляп, поддельных кубинских сигар и свитеров из ячьей шерсти.
    
Рядом с ним плюхнулся Джимми Арифмометр со своим ноутбуком.
    
— Я тут прочесывал инет. Пришлось взломать парочку сайтов, но… показать тебе кое-что?
    
— А как ты умудряешься выходить в сеть на федеральной трассе?
    
Джимми одарил его снисходительной улыбкой.
    
— Стандарт 4G, детка. Прогресс не стоит на месте.
    
— Как скажешь. — Ворон отложил журнал. — Что там у тебя?
    
— Фотографии учеников средней школы Эннистона. — Джимми поколдовал над тачпадом, и на экране появился снимок. Не зернистый газетный, а отличный школьный фотопортрет девочки в красном платье с рукавами-фонариками. Ее каштановые волосы были заплетены в косички, а на лице светилась широкая и уверенная улыбка.
    
— Джулианна Кросс, — объявил Джимми. Он еще пару раз коснулся тачпада и вывел на экран снимок рыжей девчонки с проказливой усмешкой. — Эмма Дин. — Еще одно касание — и Эмму сменила еще более симпатичная мордашка. Глаза голубые, светлые волосы обрамляют лицо и падают на плечи. Выражение лица серьезное, но ямочки на щеках намекают на улыбку. — А это Абра Стоун.
    
— Абра?
    
— Ага. Их сейчас как только не называют. Помнишь те времена, когда лохов вполне устраивали «Джейн» и «Мэйбл»? Я где-то читал, что Слай Сталлоне назвал своего сына Сейджем Мунбладом. Охренеть можно, да?
    
— Думаешь, одна их этих трех — Розина?
    
— Если Роза правильно угадала ее возраст, то иначе, мне кажется, и быть не может. Я бы поставил на Дин или Стоун: они обе живут на той улице, где произошло землетрясение. Но исключать Кросс тоже нельзя: она живет прямо за углом.
    
Круговым касанием Джимми вывел на экран все три фотографии. Под каждой курсивом было написано: «Мои школьные воспоминания».
    
Ворон изучил снимки.
    
— А не насторожит ли кого-нибудь то, что ты вытаскивал из фейсбука фотографии малолеток? Сам знаешь, в Лохляндии от подобного поведения могут забить тревогу.
    
Джимми оскорбился.
    
— Да какой в жопу фейсбук! Я эти фотки выкачал прямо из компьютера эннистонской средней школы. — Джимми издал неприятный сосущий звук. — И чтоб ты знал, ни один спец из АНБ выследить меня не сможет. Ну, кто крут?
    
— Ты, — ответил Ворон. — Наверное.
    
— Как думаешь, которая из этих трех?
    
— Я бы выбрал… — Ворон стукнул по снимку Абры. — Есть у нее в глазах что-то эдакое… Парное.
    
После секундной заминки Джимми хохотнул, решив, что Ворон отмочил какую-то пошлую шуточку.
    
— И это поможет?
    
— Да. Сможешь распечатать снимки и раздать остальным? В первую очередь Барри. Он у нас главная ищейка в этой операции.
    
— Сделаю. У меня с собой «Фуджицу-СканСнэп». Классная портативная машинка. Раньше у меня был «S1100», но я его заменил, когда прочитал в «Мире компьютеров», что…
    
— Просто распечатай и раздай, хорошо?
    
— Не вопрос.
    
Ворон снова взялся за журнал и пролистал его до последней страницы с карикатурами, где надо было вписывать реплики или заголовки. На этой неделе нарисовали какую-то бабульку, которая с медведем на цепи входила в бар. Рот у нее был открыт, поэтому вписать нужно было ее слова. Ворон тщательно все обдумал и написал: «Ну что, уроды, кто из вас назвал меня старой пиздой?»
    
На первое место вряд ли потянет.
    
«Виннебаго» мчался вперед навстречу сумеркам. Сидящий за рулем Орех включил фары. На одной из коек Барри Китаеза повернулся во сне и почесал запястье. На нем появилось красное пятнышко.
    4
    
Трое мужчин сидели молча, пока Абра ходила за чем-то в свою комнату. Дэйв подумал было предложить кофе — вид у гостей был усталый, и оба явно давно не брились, — но решил, что они не получат от него даже сухого крекера, пока не объяснят, что происходит. Они с Люси обсудили, что будут делать, когда не в таком уж далеком будущем Абра явится домой и скажет, что мальчик пригласил ее на свидание, но это были мужчины — мужчины! — и похоже, тот, с которым он не был знаком, уже давно встречается с Аброй. По крайней мере, в каком-то смысле. И в этом-то и был весь вопрос: в каком?
    
Прежде чем хоть один из них решился начать разговор, который обещал быть как минимум неловким, а как максимум — враждебным, послышался приглушенный топот кроссовок Абры по лестнице. Она вошла в комнату с номером «Эннистонского потребителя» в руках.
    
— Посмотрите на последнюю страницу.
    
Дэйв перевернул газету и сморщился:
    
— Что это за коричневая пакость?
    
— Засохшая кофейная гуща. Я выбросила газету в мусорное ведро, но не могла про нее забыть. Ну и вытащила обратно. Не могла забыть о нем. — Она указала на фото Брэдли Тревора в нижнем ряду. — И о его родителях. И о братьях и сестрах, если они у него были.
    
Ее глаза наполнились слезами.
    
— У него были веснушки, папа. Он их терпеть не мог, но мама ему говорила, что веснушки приносят удачу.
    
— Ты не можешь этого знать, — сказал Дэйв без всякого убеждения в голосе.
    
— Она знает, — возразил Джон, — и ты тоже. Будь на нашей стороне, Дэйв. Пожалуйста. Это важно.
    
— Я хочу знать, что происходит между вами и моей дочерью. — Теперь Дэйв обращался к Дэну. — Рассказывайте.
    
Дэн снова повторил всю историю. Имя Абры, нацарапанное им в записной книжке на собрании АА. Ясное ощущение ее присутствия в ночь, когда умер Чарли Хэйес.
    
— Я спросил ее: «Ты — та девочка, которая пишет на моей доске?» Она не ответила словами, но я услышал, как заиграло пианино. Какую-то старую песню «Битлз».
    
Дэйв взглянул на Джона.
    
— Это ты ему рассказал!
    
Джон покачал головой.
    
Дэн продолжил:
    
— Два года назад на доске появилось послание от Абры: «Они убивают бейсбольного мальчика». Я не знал, что это значит, и не уверен, что сама Абра знала. На том бы все и кончилось, но потом она увидела вот это.
    
Он указал на «Эннистонский потребитель» с фотографиями величиной с почтовую марку.
    
Остальное рассказала Абра.
    
Когда она закончила, Дэйв сказал:
    
— И вы полетели в Айову, поверив рассказу тринадцатилетней девочки.
    
— Не простой тринадцатилетней девочки, — уточнил Джон. — С весьма необычными талантами.
    
— Мы думали, все это осталось в прошлом. — Дэйв с упреком взглянул на Абру. — За исключением мелких проявлений предвидения. Думали, она это переросла.
    
— Прости, папа, — почти прошептала Абра.
    
— А может, ей не за что извиняться? — Дэн старался не выдать свое возмущение. — Она скрывала свои способности, потому что знала, что вы с женой хотите, чтобы они исчезли. Она скрывала их, потому что любит вас и старается быть хорошей дочерью.
    
— Я так понимаю, это она вам сказала?
    
— Мы даже не говорили на эту тему, — ответил Дэн. — Но у меня тоже была мать, которую я очень любил и потому поступал так же.
    
Абра взглянула на него с неприкрытой благодарностью. Отведя взгляд, она послала ему мысль. Мысль, которую стеснялась произнести вслух.
    
— И потом, она не хотела, чтобы ее друзья узнали. Думала, что тогда они ее разлюбят. Что будут ее побаиваться. И она наверняка права.
    
— Давайте не отвлекаться от главного, — сказал Джон. — Да, мы слетали в Айову. Мы нашли спиртовой завод в городке Фримэн, как и сказала Абра. Мы нашли тело мальчика. И его перчатку. Внутри он написал имя своего любимого бейсболиста, но его собственное имя — Брэд Тревор — есть на ремешке.
    
— Его убили. Это вы хотите сказать? Банда сумасшедших бродяг.
    
— Они ездят в домах-фургонах, — рассеянно пробормотала Абра. Говоря, она смотрела на завернутую в полотенце перчатку. Она и боялась ее, и хотела взять в руки. Эти противоречивые чувства дошли до Дэна с такой силой, что у него внутри все сжалось. — У них странные имена, как клички у пиратов.
    
Дэйв спросил почти жалобно:
    
— Ты уверена, что мальчика убили?
    
— Женщина в шляпе слизывала с рук его кровь, — сказала Абра. До этого она сидела на ступеньках, но теперь подошла к отцу и спрятала лицо у него на груди. — Когда ей нужно, у нее вырастает специальный зуб. У других тоже.
    
— Этот мальчик правда был такой, как ты?
    
— Да. — Голос Абры звучал приглушенно, но понять ее было можно. — Он видел рукой.
    
— В смысле?
    
— Например, он отбивал некоторые подачи, потому что его рука видела, куда летит мяч. И когда его мама что-то теряла, он подносил ладонь к глазам и смотрел через нее, чтобы найти эту вещь. Про это я точно не знаю, но я сама иногда так делаю.
    
— И из-за этого его убили?
    
— Уверен, что да, — сказал Дэн.
    
— Ради чего? Чтобы получить какой-то сверхъестественный витамин? Вы сами-то слышите, как глупо это звучит?
    
Никто не ответил.
    
— И они в курсе, что Абра про них знает?
    
— В курсе.
    
Она подняла голову. Щеки ее были красными и мокрыми от слез.
    
— Они не знают, как меня зовут и где я живу, но знают, что я есть.
    
— Тогда надо пойти в полицию, — сказал Дэйв. — Или лучше… Наверно, для такого случая лучше ФБР. Наверно, они не сразу нам поверят, но если тело действительно там…
    
Дэн отозвался:
    
— Я не буду расписывать, какая это плохая идея, пока мы не увидим, что Абра сможет сделать с перчаткой, но вам нужно хорошо обдумать последствия. Для меня, для Джона, для вас с женой и прежде всего — для Абры.
    
— Не думаю, что вам с Джоном грозят какие-либо…
    
Джон нетерпеливо заерзал.
    
— Брось, Дэвид. Кто нашел труп? Кто его выкопал и потом похоронил снова, забрав улику, которую криминалисты, без сомнений, сочли бы крайне важной? Кто увез эту улику за полстраны, чтобы восьмиклассница воспользовалась ей как доской для спиритических сеансов?
    
Дэн поддержал его, хотя и не собирался. Они наседали на Дэйва, и в других обстоятельствах Дэну было бы стыдно за это, но не сейчас.
    
— В вашей семье и так кризис, мистер Стоун. Бабушка вашей жены умирает, ваша жена страдает и измучена. Эта история взорвется в прессе и в интернете, как бомба. Бродячий клан убийц против девочки, якобы экстрасенса. Ее будут приглашать на телевидение, вы откажетесь, и это их только раззадорит. Ваша улица превратится в студию под открытым небом, Нэнси Грейс,[12] наверное, въедет в соседний дом, и через неделю-другую вся журналистская клика будет хором орать «фальшивка!» во всю мощь своих легких. Помните папу мальчика на воздушном шаре?[13] Это будете вы. А тем временем эти люди будут оставаться на свободе.
    
— Но кто защитит мою дочь, когда они за ней явятся? Вы двое? Врач и санитар из хосписа? Или кто вы там — уборщик?
    
«Это ты еще не знаешь про семидесятитрехлетнего смотрителя, который несет вахту на твоей улице», — подумал Дэн и не сдержал улыбки.
    
— И то, и другое. Послушайте, мистер Стоун…
    
— Раз уж вы с моей дочерью такие закадычные друзья, можно просто Дэйв.
    
— Хорошо, Дэйв. Ваши дальнейшие действия будут зависеть от того, готовы ли вы рискнуть и поставить на то, что полиция ей поверит. Особенно когда она им скажет, что Люди в «Виннебаго» — вампиры, высасывающие из детей жизнь.
    
— Господи, — сказал Дэйв. — Я не могу рассказать это Люси. У нее слетит предохранитель. Все предохранители.
    
— По-моему, это и есть ответ на вопрос, стоит ли звонить в полицию, — заметил Джон.
    
На мгновение все умолкли. Где-то в доме тикали часы. На улице залаяла собака.
    
— Землетрясение, — внезапно сказал Дэйв. — Мини-землетрясение. Твоя работа, Эбби?
    
— Скорей всего, — прошептала она.
    
Дэйв обнял ее, потом встал и снял полотенце с бейсбольной перчатки. Он подержал ее в руках, рассмотрел.
    
— Его похоронили вместе с ней, — сказал он. — Похитили, истязали, убили и потом похоронили с бейсбольной перчаткой.
    
— Да, — подтвердил Дэн.
    
Дэйв повернулся к дочери.
    
— Ты в самом деле хочешь к ней прикоснуться?
    
Протянув руки, она ответила:
    
— Нет. Но все равно дай ее мне.
    5
    
Поколебавшись, Дэвид Стоун протянул перчатку дочери. Абра взяла ее и заглянула в кармашек.
    
— Джим Тоуми, — сказала она, и хотя Дэн готов был поспорить на все свои сбережения (а после двенадцати лет трезвости и постоянной работы они у него были), что имя это Абра видит впервые, произнесла она его правильно: Тоуми, а не Тоум. — Он входит в Клуб Шестисотников.
    
— Правильно, — сказал Дэйв. — Он…
    
— Тихо, — прервал его Дэн.
    
Они все смотрели на девочку. Абра поднесла перчатку к лицу и обнюхала кармашек (Дэн вспомнил, как из него сыпались личинки, и едва не содрогнулся). Наконец Абра проговорила:
    
— Не Барри Кит. Барри Китаеза. Но он не китаец. Они так его называют за немного раскосые глаза. Он их… их… не знаю… подождите…
    
Абра прижала перчатку к груди, словно ребенка. Задышала быстрее. Открыв рот, она застонала. Дэйв в тревоге положил руку ей на плечо. Абра ее стряхнула.
    
— Нет, папочка, нет! — Она закрыла глаза и обняла перчатку. Все застыли в ожидании.
    
Наконец Абра открыла глаза и проговорила:
    
— Они идут за мной.
    
Дэн поднялся, встал на колени и накрыл своей рукой руки девочки.
    
(сколько их несколько или все сразу)
    
— Несколько. С ними Барри. Поэтому я их и вижу. Кроме него есть еще трое. Может, четверо. Например, женщина с татуировкой змеи. Они зовут нас лохами. Для них мы лохи.
    
(а женщина в шляпе)
    
(нет)
    
— Когда они сюда доберутся? — спросил Джон. — Ты знаешь?
    
— Завтра. Но сначала они сделают остановку и возьмут… — Абра запнулась. Ее невидящий взгляд блуждал по комнате. Одну руку девочка вытащила из-под руки Дэна и принялась тереть губы. Другой сжала перчатку. — Им нужно… не знаю… — Из уголков глаз потекли слезы, но не от печали, а от напряжения. — Какое-то лекарство? Или… подождите, подождите, Дэн, отпусти меня, мне надо… ты должен меня отп…
    
Дэн убрал руки. Послышался громкий щелчок и голубая вспышка статического электричества. Пианино заиграло какофонию нот. На столике у двери в коридор задребезжали фарфоровые фигурки. Абра натянула перчатку на руку. Глаза ее широко распахнулись.
    
— Один из них ворон! А еще им повезло, что с ними доктор, потому что Барри болен! Болен!
    
Она окинула мужчин диким взглядом и расхохоталась. От этого хохота волосы на затылке у Дэна встали дыбом. Он подумал, что так хохочут умалишенные, когда им вовремя не дают лекарство. Он еле удержался, чтобы не сдернуть перчатку с руки девочки.
    
— У него корь! Он ее подхватил от Дедули Флика, и у него скоро начнутся циклы! Во всем виноват тот херов мальчишка! Наверное, ему не сделали прививку! Надо сказать Розе! Надо…
    
Дэну хватило. Он сдернул перчатку с руки Абры и бросил через всю комнату. Пианино смолкло. Фигурки в последний раз звякнули и остановились. Одна из них едва не упала со стола. Дэйв уставился на дочку, разинув рот. Джон встал на ноги, но, казалось, не мог сделать и шагу.
    
Дэн взял Абру за плечи и хорошенько встряхнул.
    
— Абра, выныривай.
    
Она смотрела на него огромными блуждающими глазами.
    
(Абра возвращайся все хорошо)
    
Ее поднявшиеся чуть ли не до ушей плечи постепенно расслабились. Дэн понял, что она наконец его увидела. Абра с силой выдохнула и откинулась на руку отца. Воротник ее футболки потемнел от пота.
    
— Эбби? — спросил Дэйв. — Абба-Ду? Ты в порядке?
    
— Да, но не называй меня так. — Она глубоко вздохнула. — Господи, как же меня перетрясло. — Она посмотрела на отца. — Пап, это не я сказала слово на букву «х», а один из них. Кажется, ворон. Он у них там за главного.
    
Дэн присел на диван рядом с Аброй.
    
— Ты точно в порядке?
    
— Да. Теперь да. Но к перчатке я больше притрагиваться не хочу. Они не такие, как мы. Они похожи на людей, и, я думаю, когда-то они и были людьми, но теперь в голове у них змеиные мысли.
    
— Ты сказала, что у Барри корь. Помнишь?
    
— У Барри, да. Которого они зовут Китаезой. Я все помню. Как же пить хочется.
    
— Сейчас воды принесу, — сказал Джон.
    
— Нет, что-нибудь сладкое. Пожалуйста.
    
— В холодильнике есть кола, — сказал Дэйв. Он погладил Абру по голове, по щеке, по затылку. Дэйв словно пытался убедить себя, что она по-прежнему здесь, с ними.
    
Они подождали, пока Джон принесет банку колы. Абра схватила банку, сделала жадный глоток, рыгнула.
    
— Простите, — сказала она и хихикнула.
    
Никогда в жизни Дэн так не радовался обычному смешку.
    
— Джон… Взрослые переносят корь труднее, чем дети, так?
    
— Еще бы. У взрослых она может привести к воспалению легких или даже к повреждению роговицы и слепоте.
    
— А к смерти?
    
— Да, но очень редко.
    
— У них все по-другому, — сказала Абра, — потому что, мне кажется, они почти не болеют. Но только вот Барри заболел. Они собираются сделать остановку и забрать посылку. Наверное, с каким-то лекарством для Барри. Которое шприцом вкалывают.
    
— А что это за циклы, о которых ты говорила? — спросил Дэйв.
    
— Не знаю.
    
— Может быть, болезнь Барри их остановит? — спросил Джон. — Может, они развернутся и уедут обратно в свое логово?
    
— Не думаю. Они все уже могли заразиться от Барри, и они это знают. Терять им нечего, но зато есть за что бороться. Так говорит Ворон.
    
Абра выпила еще колы, держа банку обеими руками. Окинув мужчин взглядом, она остановилась на отце.
    
— Они знают, на какой улице я живу. И, может быть, им все-таки известно, как меня зовут. Может, у них даже есть моя фотография, но я не уверена. У Барри в голове полный бардак. Но они думают… думают, что если я не могу заразиться корью…
    
— … то экстракт из тебя, возможно, их вылечит, — сказал Дэн. — Или хотя бы обезопасит остальных.
    
— Они не называют это экстрактом, — сказала Абра. — Они называют это «пар».
    
Дэйв хлопнул в ладоши.
    
— Всё. Я звоню в полицию. Пусть их арестуют.
    
— Нельзя, — проговорила Абра тусклым голосом подавленной пятидесятилетней женщины. «Делай, что хочешь, — говорил этот голос, — но я тебя предупредила».
    
Дэйв вытащил из кармана мобильник, но со звонком подождал.
    
— Почему нет?
    
— Потому что они придумают отличный предлог для путешествия по Нью-Гэмпширу, а все бумажки у них в полном порядке. А еще они богатые. По-настоящему богатые, как, например, банки, или нефтяные компании, или «Уолмарт». Может, они и уедут на время, но обязательно вернутся. Они всегда возвращаются за тем, что им нужно. Они убивают всех, кто встает у них на пути или может на них настучать, а если им надо откупиться от проблем, то они так и делают. — Абра поставила колу на журнальный столик и обняла отца. — Пожалуйста, папочка, не говори никому. Я лучше пойду с ними, чем позволю им навредить тебе или маме.
    
— Но пока что за тобой едут всего лишь четверо или пятеро из них, — сказал Дэн.
    
— Да.
    
— А где остальные? Ты узнала?
    
— На лагерной стоянке под названием «Блюберд». Или «Блюбелл». Она им принадлежит. Рядом есть городок, в котором тот супермаркет. «Сэмс». Имя городка — Сайдвиндер. Роза сейчас там, и остальные Верные тоже. Так они себя наз… Дэн? Что с тобой?
    
Дэн не ответил. На мгновение он просто потерял дар речи. Он вспомнил голос Дика Хэллоранна изо рта покойной Элинор Улэй. Он тогда спросил у Дика, где находятся пустые дьяволы, и теперь его ответ наконец обрел смысл.
    
«В твоем детстве».
    
— Дэн? — донесся до него откуда-то издалека голос Джона. — Ты белый как полотно.
    
Да, все обрело некий жуткий смысл. С самого начала — еще до того, как увидел его воочию — Дэн знал, что отель «Оверлук» — плохое место. Отель давно уже сгорел дотла, но кто мог поручиться, что таившееся в нем зло тоже выгорело? Уж точно не Дэн. В детстве его посещали сбежавшие из отеля призраки.
    
«Эта их стоянка наверняка находится на месте погибшего отеля. И рано или поздно мне придется туда вернуться. В этом я тоже уверен. Скорее рано, чем поздно. Но сначала…»
    
— Я в порядке, — успокоил он всех.
    
— Колы хочешь? — спросила Абра. — Сахар много от чего помогает.
    
— Потом. У меня есть идея. Пока это всего лишь набросок, но вчетвером мы сможем превратить его в настоящий план.
    6
    
Гремучка Энди припарковалась в зоне отдыха на трассе близ Вестфилда в штате Нью-Йорк. Орех пошел купить сока для Барри, у которого поднялась температура и разболелось горло. Пока ждали его возвращения, Ворон позвонил Розе. Она ответила после первого же гудка. Ворон коротко доложил ей о положении дел, потом смолк в ожидании.
    
— Что это у тебя там за шум? — поинтересовалась она.
    
Ворон вздохнул и свободной рукой потер заросшую щеку:
    
— Это Джимми Арифмометр. Плачет.
    
— Вели ему заткнуться. Передай, мужики не плачут.
    
Ворон велел, оставив при себе сомнительную шутку Розы. Джимми, отиравший Барри лицо влажной тряпочкой, сумел подавить громкие и (вынужден был признать Ворон) действующие на нервы рыдания.
    
— Так-то лучше, — заметила Роза.
    
— Какие будут приказания?
    
— Погоди секунду, дай сообразить.
    
То, что Розе было трудно что-то сообразить, пугало Ворона не меньше, чем красные пятнышки, обсыпавшие Барри с ног до головы. Однако Папаша послушно ждал с айфоном у уха. Он обливался потом. Это температура, или просто в трейлере жарко? Он внимательно изучил свои руки на предмет красных язвочек и не нашел ни одной. Пока.
    
— В график укладываетесь? — спросила Роза.
    
— Пока да. Даже чуть-чуть опережаем.
    
В дверь два раза постучали, быстро и коротко. Энди выглянула наружу и открыла.
    
— Ворон? Ты еще тут?
    
— Да. Орех вернулся с соком для Барри. У него горло сильно болит.
    
— Попей-ка, — предложил Орех Барри, отвинчивая пробку. — Яблочный. Холодненький, прямо из холодильника. Самое то для твоей глотки.
    
Барри приподнялся на локтях и сделал несколько больших глотков, когда Орех поднес к его губам стеклянную бутылочку. Смотреть на это Ворону было тяжело. Так пьют из бутылочек с молоком новорожденные ягнята, всем своим видом демонстрируя беспомощность.
    
— Он может говорить, Ворон? Если да, передай ему трубку.
    
Ворон отодвинул Джимми локтем и присел рядом с Барри:
    
— Роза. Хочет с тобой поговорить.
    
Он попытался было поднести телефон к уху Барри, но Китаеза его вырвал. То ли ему придал сил сок, то ли аспирин, который Орех заставил его проглотить.
    
— Роза, — прохрипел он, — прости, что так вышло, дорогая. — Он слушал ее, кивая. — Знаю. Понял. Я…
    
Он слушал дальше.
    
— Нет, пока нет, но… да. Я могу. Сделаю. Я тебя тоже люблю. Передаю.
    
Он протянул телефон Ворону, потом рухнул на гору подушек, истратив последние силы.
    
— Слушаю, — сказал Ворон.
    
— У него уже начались циклы?
    
Ворон бросил взгляд на Барри:
    
— Нет.
    
— Спасибо, господи, за малые милости. Он говорит, что все еще может засечь девчонку. Надеюсь, он прав. Если не сможет, вам придется искать ее самим. Нам не обойтись без этой девки.
    
Ворон знал, что у Розы имелись свои виды на этого ребенка — может, Джулианну, может, Эмму или, вероятнее всего, Абру, — и для него этого было достаточно, но сейчас на кону стояло нечто большее. Может быть, само выживание Верных. Когда они тихо совещались в дальнем конце «Виннебаго», Орех сказал, что девчонка вряд ли болела корью, но все же ее пар может их защитить, потому что в детстве ей должны были делать прививки. Это не точно, но все же гораздо лучше, чем ничего.
    
— Ворон? Не молчи, милый.
    
— Мы найдем ее. — Он покосился на компьютерного гения Верных. — Джимми сузил круг до трех кандидаток, живущих приблизительно в одном районе. У нас есть их фотографии.
    
— Превосходно. — Она замолчала, а когда снова заговорила, голос ее звучал ниже, теплее и, кажется, чуть дрожал. Ворон не хотел верить в то, что Рози боится, но, похоже, так оно и было. Боится не за себя, но за Узел верных, который обязана защитить. — Ты знаешь, что я никогда бы не отправила бы вас с больным Барри, если бы не считала, что это жизненно необходимо.
    
— Да.
    
— Найдите ее, вырубите и привезите сюда. Хорошо?
    
— Хорошо.
    
— Если заболеют остальные, если сочтешь нужным доставить ее самолетом…
    
— То мы так и сделаем.
    
Но Ворон содрогнулся от подобной перспективы. Если кто-то из них и сядет в самолет здоровым, сойдут они с него точно уже больными: потеря равновесия, ухудшение слуха больше чем на месяц, паралич, рвота. И конечно, путешествия по воздуху оставляют бумажный след. Не слишком хорошо для пассажиров, сопровождающих похищенную девочку, накачанную наркотиками. И тем не менее, жить захочешь — не так раскорячишься.
    
— Вам пора в дорогу, — сказала Роза. — Позаботься о Барри, здоровяк. И об остальных.
    
— А у вас там все в порядке?
    
— А то, — ответила Роза и повесила трубку прежде, чем он смог о чем-либо ее спросить. Ну и хорошо. Иногда не нужно никакой телепатии, чтобы понять, что тебе врут. Это знают даже лохи.
    
Ворон швырнул телефон на стол и коротко хлопнул в ладоши:
    
— Так, заправляемся и вперед. Следующая остановка — Стербридж, Массачусетс. Орех, не отходи от Барри. Первые шесть часов веду я, потом ты, Джимми.
    
— Я хочу домой, — заныл Джимми Арифмометр. Он собирался сказать что-то еще, но прежде чем успел открыть рот, горячая рука схватила его за запястье.
    
— У нас нет пути назад, — сказал Барри. Его глаза блестели от высокой температуры, но в них не было ни тени безумия. В тот момент Ворон ужасно им гордился. — Нет, и все, ботан, так что возьми себя в руки. Дело Верных — прежде всего. Всегда.
    
Ворон сел за руль и повернул ключ в замке зажигания.
    
— Джимми, — позвал он, — поди сюда на минуту. На пару слов.
    
Джимми Арифмометр сел в пассажирское кресло.
    
— Эти три девочки, сколько им лет? Тебе известен их возраст?
    
— И возраст, и куча всего остального. Я взломал их личные дела, когда скачивал фотки. Чтоб два раза не вставать. Дин и Кросс по четырнадцать. Стоун — на год младше. Она перескочила через класс в начальной школе.
    
— По-моему, это может указывать на пар, — заметил Ворон.
    
— Угу.
    
— И они все из одного района.
    
— Верно.
    
— По-моему, это может указывать на дружбу между ними.
    
Глаза у Джимми все еще были опухшими от слез, но он рассмеялся:
    
— Ага. Ох уж эти девчонки. Наверняка все три пользуются одной и той же помадой и тащатся от одной и той же группы. А к чему ты это все ведешь?
    
— Ни к чему, — ответил Ворон. — Просто информация. Кто владеет информацией, тот правит миром, или как там говорят.
    
Через пару минут «Виннебаго» Парохода Стива снова выползал на федеральную трассу № 90. Когда стрелка спидометра замерла на шестидесяти пяти, Ворон включил круиз-контроль и расслабился.
    7
    
Дэн вкратце изложил свой план и теперь ждал ответа Дэйва Стоуна. Долгое время тот лишь сидел рядом с Аброй, уставившись в пол и сжав коленями руки.
    
— Пап? — окликнула его Абра. — Пожалуйста, не молчи.
    
Дэйв поднял голову и спросил:
    
— Кто хочет пива?
    
Дэн с Джоном обменялись смущенными взглядами и отказались.
    
— А я выпью. Я бы сейчас скорее хлопнул двойного виски, но давайте, джентльмены, сойдемся на том, что сегодня хлестать «Джек Дэниэлс» — не лучший вариант.
    
— Я принесу, пап.
    
Абра убежала на кухню. Послышался щелчок язычка и пенное шипение. У Дэна эти звуки пробудили множество воспоминаний, многие из которых были предательски счастливыми. Абра вернулась с банкой «Курс» и пивным бокалом.
    
— Можно я налью?
    
— Валяй.
    
Затаив дыхание, Дэн с Джоном наблюдали, как Абра наклонила бокал и пустила пиво по стенке, чтобы не пенилось, действуя с небрежной сноровкой хорошего бармена. Она протянула бокал отцу, а банку поставила рядом на подставку. Сделав большой глоток, Дэйв глубоко вздохнул и закрыл глаза. Снова открыл.
    
— Хорош-шо.
    
«Ну еще бы», подумал Дэн и увидел, что Абра на него смотрит. Ее обычно такое открытое лицо стало непроницаемым, и Дэн не мог прочесть скрытые за ним мысли.
    
— Ваше предложение безумно, — сказал Дэйв, — но в нем есть свои плюсы. Главный из них в том, что у меня будет возможность увидеть этих… тварей… своими глазами. Без этого никак, потому что, несмотря на все услышанное, я все еще не могу в них поверить. Даже после перчатки и тела, которое вы якобы нашли.
    
Абра открыла рот, но отец взмахом руки ее остановил.
    
— Нет, я верю, что в это верите вы, — продолжил он. — Вы трое. И я верю, что шайка каких-то безумных личностей возможно — только возможно! — охотится за моей дочерью. Я бы с радостью пошел вам навстречу, мистер Торранс, если бы ваш план не требовал присутствия Абры. Я не дам использовать моего ребенка в качестве наживки.
    
— И не надо, — сказал Дэн, вспомнив, как у погрузочной платформы за этаноловым заводом Абра превратила его в эдакую двуногую ищейку и как обострилось его зрение, когда Абра открыла свои глаза в его голове. Он даже плакал ее слезами, пусть ДНК-тест этого и не подтвердит.
    
— О чем вы?
    
— Вашей дочери не нужно быть с нами, чтобы быть с нами. Она же уникальная девочка. Абра, у тебя есть подружка, у которой ты могла бы завтра посидеть после школы? Может, даже остаться на ночь?
    
— Конечно. Эмма Дин. — По искоркам в ее глазах Дэн уже видел, что она понимает, к чему он клонит.
    
— Ну уж нет, — возразил Дэйв. — Я не оставлю ее без охраны.
    
— Пока мы были в Айове, Абра все время находилась под охраной, — сказал Джон.
    
Брови Абры взлетели вверх, а рот чуть приоткрылся, чему Дэн несказанно обрадовался. Абра могла копаться в его мозгах, когда ей вздумается, но она все же выполнила его просьбу.
    
Дэн вытащил мобильник и набрал номер.
    
— Билли? Почему бы тебе не зайти и не присоединиться к нам?
    
Три минуты спустя Билли Фримэн вошел в дом Стоунов. Одет он был в джинсы и красную фланелевую рубашку, достававшую ему чуть ли не до колен. На голове красовалась кепка минитаунской железной дороги, которую он снял перед рукопожатием с Дэйвом и Аброй.
    
— Ты помог ему с животом, — повернувшись к Дэну, сказала девочка. — Я помню.
    
— То есть в мозгах у меня ты все-таки копалась.
    
Абра покраснела.
    
— Не нарочно. Нарочно — никогда. Но иногда само собой получается.
    
— Мне ли не знать.
    
— При всем уважении к вам, мистер Фримэн, — сказал Дэйв, — для телохранителя вы слегка староваты. А речь, напомню, идет о моей дочери.
    
Билли приподнял рубашку и продемонстрировал пистолет в потертой черной кобуре.
    
— «Кольт 1911». Самозарядный. Выпустили в сороковых. Тоже старый, но свое дело знает.
    
— Абра? — спросил Джон. — А пули этих тварей убивают? Или только детские болезни?
    
Абра не сводила глаз с пистолета.
    
— О да, — ответила она. — Пули их убивают. Они ведь не призраки, а такие же настоящие, как и мы.
    
Джон посмотрел на Дэна и спросил:
    
— Я так понимаю, пушки у тебя нет?
    
Дэн покачал головой и взглянул на Билли.
    
— Могу одолжить охотничье ружье, — сказал тот.
    
— Его… может быть недостаточно.
    
Билли подумал.
    
— Ладно, у меня в Мэдисоне есть один знакомый. Торгует серьезными игрушками. Очень серьезными.
    
— Боже, — вставил Дэйв. — Час от часу не легче.
    
Но больше ничего не сказал.
    
— Билли, мы сможем забронировать поезд на завтра, если захотим поехать в Облачную падь на закатный пикник? — спросил Дэн.
    
— Конечно. Народ часто так делает, особенно после Дня труда, когда цены падают.
    
Абра улыбнулась. Такую улыбку Дэн уже видел раньше. Злую улыбку. Может быть, Верные дрогнули бы, узнай они, что такая есть в репертуаре их намеченной жертвы.
    
— Отлично, — сказала она. — Отлично.
    
— Абра? — Дэйв выглядел сбитым с толку и немного испуганным. — Что?
    
Абра не обратила на него внимания.
    
— Так им и надо за то, что они сделали с бейсбольным мальчиком, — сказала она Дэну. Потерла губы сложенной лодочкой ладонью, словно пытаясь стереть улыбку, но когда отняла руку, та никуда не делась. Абра приподняла губу, обнажив край зубов. Сжала руку в кулак.
    
— Так им и надо.
   
  
  
   
    
Часть третья
    
ВОПРОСЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ
   
   
    
     
Глава тринадцатая
     
ОБЛАЧНАЯ ПАДЬ
    
    1
    
Почтовое отделение «Изи мэйл» расположилось в торговом центре между кафе «Старбакс» и магазином автозапчастей. Ворон вошел туда в начале одиннадцатого утра, предъявил удостоверение личности на имя Генри Ротмана и вышел, держа под мышкой сверток размером с обувную коробку. Несмотря на кондиционер, «Виннебаго» насквозь пропитался смрадом болезни Барри, но все они уже так к нему привыкли, что едва замечали. На коробке был указан обратный адрес сантехнической компании во Флашинге, город Нью-Йорк. Такая компания действительно существовала, но к этой посылке она не имела никакого отношения. Ворон, Гремучка и Джимми Арифмометр наблюдали, как Орех разрезает клейкую ленту своим перочинным ножиком и раздвигает створки. Открыв коробку, он вытащил воздушную подушку и ватную прокладку. Под ними в пенопластовой формочке оказался большой пузырек без всякой этикетки. В пузырьке желтела какая-то жидкость. Также в коробке лежали восемь шприцов, восемь дротиков и диковинного вида пистолет.
    
— Е-мое, да тут хватит наркоты, чтобы отправить девчонку в Средиземье вместе со всем классом, — поразился Джимми.
    
— Роза относится к этой чиките с большим уважением, — ответил Ворон. Он вытащил пистолет из выемки в пенопласте, изучил его и вернул на место. — Значит, и мы поступим так же.
    
— Ворон! — сипло позвал его Барри. — Иди сюда!
    
Предоставив Ореху разбираться с посылкой, Ворон подошел к потному мужчине на кровати. Барри был покрыт сотнями ярко-красных язвочек, его опухшие глаза почти закрылись, а влажные волосы прилипли ко лбу. Ворон чувствовал исходящий от Китаезы жар, но Барри был гораздо крепче Дедули Флика. Циклы у него еще не начались.
    
— Вы как, ребята? — спросил Барри. — Жара нет? А пятен?
    
— Мы в порядке. За нас не волнуйся — лучше отдохни. Поспи чуток.
    
— Посплю, когда загнусь, а я пока еще не загнулся. — Барри сверкнул налитыми кровью глазами. — Я ее засек.
    
Не раздумывая, Ворон схватил Барри за руку. Он напомнил себе помыть потом руки горячей водой и не жалеть мыла. «И что мне это даст?», подумал он. Они все дышали одним и тем же воздухом и по очереди водили Барри в туалет, за что только его не хватая.
    
— Ты узнал, которая из трех девчонок — наша? Узнал имя?
    
— Нет.
    
— Знает ли она, что мы за ней едем?
    
— Нет. Погоди с вопросами, дай я расскажу все, что смог накопать. Девочка думает о Розе, поэтому у меня и получилось на нее настроиться, но имени ее она не знает. Она называет Розу «женщиной в шляпе и с одним длинным зубом». Девчонка ее… — Барри повернулся на бок и покашлял во влажный платок. — Девчонка ее боится.
    
— И правильно делает, — мрачно ответил Ворон. — Что-нибудь еще?
    
— Сэндвичи с ветчиной. Фаршированные яйца.
    
Ворон ждал.
    
— Я пока не уверен, но, кажется… она собирается на пикник. Может быть, с родителями. Они поедут на… игрушечном поезде? — Барри нахмурился.
    
— Что за игрушечный поезд? Где?
    
— Не знаю. Но узнаю, если подъедем поближе. Точно узнаю. — Рука Барри зашевелилась в руке Ворона и вдруг сжала ее почти до боли. — Может быть, она мне поможет, Папаша. Если я продержусь, а вы ее схватите… и допытаете до того, что она выдохнет немного пара… тогда, возможно…
    
— Возможно, — сказал Ворон, но посмотрев на Баррину ладонь, он увидел — лишь на секунду, — как в сжимавших его руку пальцах проявились кости.
    2
    
В ту пятницу Абра в школе вела себя очень тихо. Никому из учителей это не показалось странным, хотя обычно она была очень живой девочкой и, пожалуй, даже болтушкой. Утром ее отец позвонил школьной медсестре и попросил передать учителям, чтобы они не были к Абре слишком строги. Она сама захотела пойти в школу, хотя накануне они получили плохие вести об ее прабабушке. «Она все еще их переваривает», — сказал Дэйв.
    
Медсестра заверила его, что все понимает и все передаст.
    
На самом же деле Абра была поглощена тем, что находилась одновременно в двух местах. Это было похоже на то, как когда пытаешься одной рукой похлопывать себя по голове, а другой в это время гладить живот: сначала трудно, но когда войдешь в ритм — ничего особенно сложного.
    
Часть ее оставалась внутри тела, отвечая на вопросы на уроках (обычно Абра всегда первой поднимала руку, но сегодня ее раздражало, когда ее вызывали, хотя она сидела, смирно сложив руки на парте), болтая с друзьями за обедом, спрашивая у физрука мистера Ренни разрешения пойти вместо физкультуры в библиотеку. «У меня болит живот», — сказала она (школьный эвфемизм для «у меня месячные»).
    
И в гостях у Эммы после школы она была молчалива, но тут проблем не возникло. Эмма была из семьи книгочеев, и сейчас она в третий раз перечитывала «Голодные игры». Мистер Дин, вернувшийся с работы, попытался разговорить Абру, но сдался и углубился в последний номер «Экономиста», получив от нее несколько односложных ответов, а от миссис Дин — предостерегающий взгляд.
    
Абра смутно осознавала, что Эмма отложила книжку и предложила ненадолго выйти во двор, но большая часть ее была с Дэном: видела его глазами, осязала его руками и ногами рычаги управления паровозиком «Хелен Ривингтон», ощущала вкус сэндвича с ветчиной, который он ел, и лимонада, которым его запивал. Когда Дэн обращался к ее отцу, на самом деле это говорила Абра. А доктор Джон? Он ехал в самом хвосте поезда, так что никакого доктора Джона не было. Только двое в кабине паровоза, отец и дочь, которых еще больше сблизили плохие новости о Момо, — уютнее просто некуда.
    
Иногда ее мысли обращались к женщине в шляпе, той, что мучила бейсбольного мальчика перед смертью, а потом слизывала его кровь своим исказившимся, жадным ртом. Абра ничего не могла с этим поделать и не думала, что это так уж важно. Если Барри коснется ее своим разумом, вряд ли его удивит, что она боится Розы, верно?
    
Наверное, ей не удалось бы обмануть ищейку Узла верных, если бы Барри был здоров. Но он был очень болен. Он не знал, что ей известно, как зовут Розу. Ему даже не показалось странным, почему девчонка, которой водительские права не светят до 2015 года, ведет минитаунский поезд через леса к западу от Фрейзера. А если бы он вдруг об этом задумался, то, наверно, решил бы, что машинист поезду вообще не нужен.
    
«Потому что он думает, что это игрушка».
    
— …скрэббл?
    
— А?
    
Она взглянула на Эмму и даже не сразу вспомнила, где они находятся. Потом увидела в своих руках баскетбольный мяч. Ага, на заднем дворе. Они играют в «козла».
    
— Я спрашиваю, может, поиграем с мамой в скрэббл? А то я помру со скуки.
    
— Ты же выигрываешь, да?
    
— Ну! Во всех трех играх. Ты вообще здесь или где?
    
— Извини. Я просто переживаю из-за Момо. Ладно, давай в скрэббл.
    
На самом деле это была отличная идея. Эмма и ее мама были самыми тормозными игроками в скрэббл во вселенной. У них бы волосы встали дыбом, если бы им предложили играть на время. Так что от Абры требовалось лишь минимальное присутствие. Барри болен, но пока что не умер, и если до него дойдет, что Абра занимается своего рода телепатическим чревовещанием, результат будет ужасен. Он может вычислить, где она на самом деле.
    
Уже недолго осталось. Скоро все они встретятся. Господи, только бы все прошло хорошо.
    
Пока Эмма ликвидировала бардак на столе в комнате отдыха внизу, а миссис Дин раскладывала доску, Абра сказала, что ей нужно в туалет. Ей и правда было нужно, но сначала она завернула в гостиную и выглянула из окна эркера. Пикап Билли стоял напротив дома. Он увидел, как зашевелились занавески, и показал ей большой палец. Абра ответила тем же. Потом та малая часть ее, которая присутствовала в доме, отправилась в туалет. Остальная по-прежнему находилась в кабине машиниста «Хелен Ривингтон».
    
«Мы устроим пикник, соберем мусор, полюбуемся на закат и вернемся».
    
(устроим пикник, соберем мусор, полюбуемся на закат и)
    
Что-то неприятное и неожиданное ворвалось в ее мысли, да так резко, что у нее дернулась голова. Мужчина и две женщины. У мужчины на спине был орел, у обеих женщин — татушки на копчике. Абра видела их потому, что все трое были голые и занимались сексом у бассейна под какое-то дурацкое диско-старье. Женщины притворно стонали. На что это она напоролась?
    
Шок от увиденного нарушил ее хрупкое равновесие, и на мгновение Абра вся целиком оказалась в одном месте — здесь. Она осторожно заглянула снова и увидела, что люди у бассейна — расплывчатые. Не настоящие. Почти как люди-призраки. Почему? Потому что Барри сам был почти что человек-призрак, и его не интересовали люди, занимающиеся сексом у…
    
«Они не у бассейна. Они в телевизоре».
    
Знает ли Барри Китаеза, что она видела, как он смотрит порно по телевизору? Он и другие? Абра не была в этом уверена, но предполагала, что нет. Но они учитывали эту вероятность. О да. Они пытались шокировать ее, чтобы она сбежала или обнаружила себя, или и то и другое.
    
— Абра! — позвала Эмма. — Мы готовы играть!
    
«Мы уже играем, и в игру посложнее скрэббла».
    
Ей надо было восстановить равновесие, и быстро. К черту порно с дурацким диско. Она в маленьком поезде. Она ведет маленький поезд. Это ее награда. Ей очень весело.
    
«Мы устроим пикник, соберем мусор, полюбуемся на закат и вернемся. Я боюсь женщины в шляпе, но не очень сильно, потому что я не дома. Я еду к Облачной пади с папой».
    
— Абра! Ты там утонула, что ли?
    
— Иду! — откликнулась она. — Только руки помою.
    
«Я с папой. Я со своим папой, вот и все».
    
Глядя на себя в зеркало, Абра прошептала:
    
— И не забывай об этом.
    3
    
На стоянку Бреттон-Вудс почти рядом с Эннистоном, в котором жила эта непростая девочка, трейлер Верных завел Джимми Арифмометр. Вот только девчонки в Эннистоне не было. По словам Барри, она находилась в городке под названием Фрейзер, чуть юго-восточнее. Поехала с папашей на пикник. Попросту смылась. Как будто это ее спасет.
    
Гремучка сунула в DVD-плеер первый диск с фильмом. Фильм назывался «Приключения Кенни возле бассейна».
    
— Если девчонка за нами наблюдает, сейчас мы ее кое-чему научим, — пообещала она и нажала кнопку воспроизведения.
    
Орех сидел с Барри и поил его соком… когда мог, конечно. На самом деле Барри вошел в цикл. Сок его почти не интересовал, а уж тройничок возле бассейна и подавно. Он смотрел на экран, потому что получил такой приказ. С каждым возвращением в собственное тело Барри стонал все громче.
    
— Ворон, — позвал он, — посиди со мной, Папаша.
    
Ворон тут же оказался рядом, отпихнув Ореха локтем.
    
— Наклонись пониже, — прошептал Барри, и после секундной заминки Ворон выполнил его просьбу.
    
Барри открыл было рот, но следующий цикл начался прежде, чем он смог вымолвить хоть слово. Кожа его приобрела молочно-белый оттенок, потом истончилась до прозрачности. Ворон видел сжатые зубы, глазницы, в которых сидели полные боли глаза и — самое ужасное — призрачный мозг. Он ждал, держа друга за руку, которая была уже не рукой, а всего лишь горсткой костей. Откуда-то издалека доносилась лязгающая танцевальная музыка. «Они наверняка под кайфом, — подумал Ворон. — Как иначе можно трахаться под такую музыку».
    
Медленно-медленно Барри Китаеза вновь уплотнился. На этот раз его возвращение сопровождалось криком. На лбу выступил пот. И красные пятнышки теперь алели ярко, как кровь.
    
Барри облизал губы и сказал:
    
— Слушай меня.
    
Ворон стал слушать.
    4
    
Дэн постарался как можно лучше очистить свой разум, чтобы впустить в него Абру. Он так часто водил «Рив» в Облачную падь, что делал это почти на автомате, а Джон с оружием (двумя автоматическими пистолетами и ружьем для охоты на оленей, принадлежавшем Билли) ехал в хвостовом вагоне. С глаз долой, из сердца вон. Ну, почти. Даже во сне человек сохраняет крохотную частичку своего «я», но присутствие Абры ощущалось так сильно, что было немного не по себе. Дэн подумал, что если она еще задержится у него в голове, при этом вещая с прежней силой, то скоро он отправится покупать себе модные сандалии и прочие аксессуары. И начнет вздыхать по мурлыкающим мальчикам из группы «На районе».
    
Помогало и то, что по настоянию Абры в самый последний момент он захватил ее старого плюшевого кролика Прыг-Скока. «Так мне будет на чем сосредоточиться», — пояснила она. Никто из них даже не подозревал, что некий джентльмен, не вполне принадлежащий к роду человеческому, чье лоховское имя было Барри Смит, прекрасно ее понял бы. Когда-то он сам научился этому приему у Дедули Флика и много раз к нему прибегал.
    
Помогал так же и Дэйв Стоун, без передышки сыпавший семейными историями, многие из которых Абра слышала впервые в жизни. И тем не менее Дэн сомневался, что их план сработал бы, не будь главный локатор поисковой группы болен.
    
— А остальные что, не могут быть локаторами? — спросил он Абру.