1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

Жертвы богам, двух ягнят и вино –  плод земли веселящий –    

В козьем меху; а глашатай Идей, впереди  выступая,    

Ярко блистающий кубок и чаши держал  золотые.    

К старцу приблизясь, его возбужал он  такими словами:    

"Встань, Лаомедона сын! Зовут  тебя лучшие мужи    

     

     

3-250    

     

     

Из меднобронных ахейцев и резвых  наездников Трои    

Вниз опуститься в долину, чтоб жертвы  заклать в знак союза.    

После того Александр с Менелаем,  любезным Арею,    

Будут на копьях больших за жену  состязаться друг с другом.    

Кто победит, тот возьмет и жену, и ее  достоянье.    

     

     

3-255    

     

     

Прочие, мир заключив и священные  жертвы заклавши,    

Мы в плодоносной останемся Трое, они  возвратятся    

В Аргос, конями богатый, в Ахею, где  жены прекрасны".    

Так он сказал. Содрогнулся старик и  велит он дружине    

Быстрых запрячь лошадей; те немедля  исполнили слово;    

     

     

3-260    

     

     

Тотчас взобрался Приам и, к себе  натянувши, взял вожжи;    

Подле него Антенор на прекрасную стал  колесницу;    

Оба из Скейских ворот лошадей  устремили в долину.    

Вскоре они, подоспевши туда, где  стояли ахейцы    

Против троянцев, с коней на кормилицу  землю ступили.    

     

     

3-265    

     

     

И в середину пошли меж ахейских мужей  и троянских.    

Быстро поднялись тогда Агамемнон,  владыка народов,    

И Одиссей многооумный, и славные  вестники тотчас    

Вместе снесли непреложные жертвы  богам и смешали    

В чаши напиток и на руки воду царям  поливали.    

     

     

3-270    

     

     

Сын же Атрея, извлекши рукою свой  нож, что обычно    

Рядом с большими ножнами меча у него  был привешен,    

Волосы срезал с овечьих голов, а  глашатаи тотчас    

Роздали их полководцам ахейцев, равно  и троянцев.    

Руки воздевши, Атрид между ними стал  громко молиться:    

     

     

3-275    

     

     

"Зевс, наш отец, ты на Идее  царящий, славнейший, великий,    

Солнце, которое все с высоты своей  видишь и слышишь,    

Вы, о, Земля и Потоки, а также  подземные боги,    

Вы, что караете мертвых за их  вероломные клятвы,    

Будьте свидетели все, наши верные  клятвы блюдите!    

     

     

3-280    

     

     

Если убьет Александр Менелая, любимца  Арея,    

Пусть он Еленой тогда и ее достояньем  владеет,    

Мы ж на своих кораблях мореходных  домой возвратимся.    

Если ж в бою Менелай светлокудрый  убьет Александра,    

Мужи троянцы должны и Елену вернуть,  и богатства,    

     

     

3-285    

     

     

Также и дань уплатить Аргивянам в  размере приличном,    

Чтобы и память о ней в поколеньях  грядущих осталась.    

Если ж падет Александр, но Приам и  Приамовы дети    

Не пожелают потом уплатить нам  условленной дани,    

Буду еще воевать, добиваясь военной  награды,    

     

     

3-290    

     

     

Здесь оставаясь, пока не наступит  войны окончанье".    

Молвил и горло ягнят перерезал  безжалостной медью    

И положил их на землю, трепещущих,  жизни лишенных,    

Ибо жестокая медь лишила их жизненной  силы.    

После из чаши глубокой вино они  черпали в кубки    

     

     

3-295    

     

     

И возливали с молитвой богам,  существующим вечно.    

Каждый троянец и каждый ахеянин так  говорили:    

"Зевс величайший, славнейший и  все вы бессмертные боги!    

Кто из нас первый нарушит священные  клятвы союза,    

Пусть, как вот это вино, его мозг по  земле разольется,    

     

     

3-300    

     

     

Дети его пусть умрут, а жена  покорится другому".    

Так говорили они, но Кронид не  услышал моленья.    

Слово тогда им промолвил Приам, от  Дардана рожденный:    

"Слушайте, Трои сыны и ахейцы в  прекрасных доспехах!    

Я возвращаюсь назад в Илион, быстрым  ветрам открытый,    

     

     

3-305    

     

     

Ибо мне тягостно будет увидеть своими  глазами,    

Как с Менелаем, любезным Арею, сын  милый сразится.    

Знает один лишь Зевес и другие  бессмертные боги    

Имя того, кому смертный конец  приготовлен судьбою".    

Молвив, ягнят положил в колесницу  божественный смертный,    

     

     

3-310    

     

     

После взобрался он сам и к себе  натянувши, взял вожжи;    

Подле него Антенор на прекрасную стал  колесницу;    

Оба, назад повернув, к Илиону  направились быстро.    

Гектор, Приама дитя, и с ним Одиссей  богоравный    

Смерили прежде всего для сражения  место, а после.    

     

     

3-315    

     

     

Жребии взяв сотрясали их в шлеме,  окованном медью,    

Дабы решить, кто копье свое медное  ранее бросит.    

Руки к богам воздевая, тем временем  войско молилось;    

Каждый ахеец и каждый троянец тогда  говорили:    

"Зевс, наш отец, ты, на Идее  царящий, славнейший, великий!    

     

     

3-320    

     

     

Тот, кто из них был виновником  бедствий обоих народов,    

Дай, чтоб убитый сошел он в подземную  область Аида,    

Мы же союз заключим и священные  клятвы исполним".    

Так говорили. Тогда шлемовеющий  Гектор великий    

Жребии, взор отвернувши, встряхнул:  выпал жребий Париса.    

     

     

3-325    

     

     

Тотчас рядами уселись войска, там где  каждый оружье    

Пестрое наземь сложил и поставил  коней быстроногих.    

Тою порой облекаться в оружие пышное  начал    

Богоподобный Парис, муж  прекрасноволосой Елены.    

Прежде всего наложил он на голени  латы ножные,    

     

     

3-330    

     

     

Дивные видом, – они на  серебряных пряжках держались.    

Панцирь потом на груди укрепил; ему  панцирь достался    

От Ликаона, от брата родного, и был  ему впору.    

После того через плечи он бросил свой  меч среброгвоздый,    

Медный; затем перекинул он щит и  огромный, и крепкий,    

     

     

3-335    

     

     

Шлем возложил на могучую голову,  сделанный пышно,    

С конскою гривой и гребнем вверху,  колебавшимся грозно.    

Крепкое взял он копье, –  приходилось к руке оно плотно.    

Те же доспехи одел Менелай, любезный Арею.    

Оба тогда из толпы, в боевые доспехи  облекшись,    

     

     

3-340    

     

     

Вышли они на средину, меж войском  троянцев и греков,    

Грозно смотря друг на друга. И  зрителей смута объяла, –    

Резвых наездников Трои, ахеян в  прекрасных доспехах.    

Близко бойцы друг от друга на месте  измеренном стали,    

Копья колебля в руках и один угрожая  другому.    

     

     

3-345    

     

     

Первый тогда Александр копье  длиннотенное бросил.    

Сына Атрея ударил он в щит,  округленный искусно:    

Медь не пробив, острие над щитом его  твердым погнулось.    

Тотчас за ним Менелай устремился,  любимец Арея,    

С медным копьем, воссылая молитву к  Зевесу Крониду:    

     

     

3-350    

     

     

"Царственный Зевс, о, дозволь  мне теперь отомстить Александру!    

Первый он сделал мне зло. От руки  моей пусть он погибнет!    

Чтобы и в дальнем потомстве никто не  осмелился злое    

Сделать тому, кто его принимал  дружелюбно, как гостя".    

Так говоря и с размаха копье  длиннотенное бросив.    

     

     

3-355    

     

     

Сына Приама ударил он в щит,  округленный искусно.    

Мощно проникло копье через щит  ослепительно яркий,    

Панцирь пробило под ним, разукрашенный  с дивным искусством,    

И разорвало тунику Парисову прямо  вдоль паха.    

Тот отклонился назад и погибели  черной избегнул.    

     

     

3-360    

     

     

Сын же Атрея извлек торопливо свой  меч среброгвозый    

И, замахнувшись, удорил по конусу  шлема. Сломился    

Натрое меч и начетверо, пав из руки  его наземь.    

И застонал Менелай, на широкое небо  взирая:    

"Зевс, наш отец! Никого нет  злотворней тебя средь бессмертных!    

     

     

3-365    

     

     

Я уже думал, что вот отомщу  Александру за горе.    

Ныне же меч у меня разломился в руке  и напрасно    

Брошено было копье, – не убит он  моею рукою".    

Так он сказал и, напавши, за шлем  ухватил густогривый    

И, повернувшись, повлек Александра к  ахейским дружинам.    

     

     

3-370    

     

     

Нежная шея Париса узорным ремнем  затянулась,    

Вкруг подбородка его от шлема  подвязанным плотно.    

Так бы увлек он его, несказанною  славой покрывшись,    

Если бы Зевсова дочь не увидела их  Афродита    

И не расторгла ремень, с быка  умерщвленного снятый.    

     

     

3-375    

     

     

Только пустой один шлем за рукою  последовал мощной.    

И Менелай, повернувшись к ахейцам в  прекрасных доспехах,    

Бросил его, завертев, а друзья унесли  его скоро.    

Сам же он вновь устремился, желая  убить Александра    

Медным копьем, но того удалила легко,  как богиня,    

     

     

3-380    

     

     

Зевсова дочь Афродита, туманом густым  осенила    

И отнесла его в брачный покой  благовонный, душистый.    

После ушла, чтоб Елену призвать, и,  на башне высокой    

Встретив ее, окруженную тесной толпою  троянок,    

Тронула тихо рукой, надушенной одежды  касаясь,    

     

     

3-385    

     

     

И обратилась к ней, уподобившись  дряхлой старухе,    

Пряхе: она для Елены, еще в  Лакедемоне жившей,    

Дивные делала пряжи, за что ее очень  любила.    

Ей уподобившись, так Афродита богиня  сказала:    

"Вместе идем. Александр  призывает домой возвратиться.    

     

     

3-390    

     

     

В брачном покое лежит он на  тонкообточенном ложе    

И красотой и одеждой блистает. Едва  ли поверишь,    

Что из сраженья с героем сейчас он  вернулся. Как будто    

В пляску готов он идти иль, плясать  перестав, отдыхает".    

Так ей сказала богиня и сердце в  груди взволновала.    

     

     

3-395    

     

     

Но разглядевши под платьем прекрасную  шею богини,    

Ясные очи и грудь, что рождает желанья,    

Ужас она ощутила и слово сказала,  подумав:    

"Что, беспощадная, вновь  обольстить ты меня пожелала?    

Хочешь, быть может, опять увести меня  в город обширный    

     

     

3-400    

     

     

Фригии иль Меонии отрадной, где  кто-нибудь также    

Дорог тебе средь людей, говорящих  раздельною речью?    

Не оттого ль, что теперь Менелай  победил Александра    

И пожелает со мной, ненавистной,  домой возвратиться, –    

Не оттого ли сюда ты пришла, замышляя  коварство?    

     

     

3-405    

     

     

Сядь близ него ты сама, от дороги  богов уклонившись,    

Пусть твои ноги вперед не касаются  больше Олимпа,    

Но постоянно пред ним изнывай,  стереги его вечно,    

Выжди, покуда тебя он женой назовет,  иль рабыней.    

Я же туда не пойду; непристойно, чтоб  я согласилась    

     

     

3-410    

     

     

Ложе готовить ему. Все троянки меня б  укоряли.    

Сердце мое уж и так беспредельной  исполнено скорби".    

Ей, рассердившись, в ответ Афродита  богиня сказала:    

"Дерзкая! Ты не гневи меня! В  гневе тебя я покину,    

Стану тебя ненавидеть, как сильно  доныне любила.    

     

     

3-415    

     

     

Бойся, чтоб страшной вражды не зажгла  я в обоих народах,    

Трои сынах и ахейцах, – ты ж  смертью позорной погибнешь".    

Молвила так. И Елена, Зевеса дитя,  испугалась,    

Молча пошла, покрывалом  серебрянобелым покрывшись,    

Женам троянским незрима: ее  предводила богиня.    

     

     

3-420    

     

     

Вскоре достигли они прекрасных покоев  Париса.    

Быстро к работам своим обратились  рабыни. Елена    

В брачный высокий покой заступила,  богиня средь женщин.    

И Афродита богиня, с улыбкой седалище  взявши,    

Через покой понесла и поставила пред  Александром.    

     

     

3-425    

     

     

Села Елена пред ним, дочь  Эгидодержавного Зевса;    

Взоры назад обратив, она так укоряла  супруга:    

"Ты из сраженья вернулся. О,  если б ты пал, укрощенный    

Мужем, сильнее тебя, тем, кто был  моим первым супругом!    

Ты ль не хвалился всегда, что копьем,  и рукою, и силой    

     

     

3-430    

     

     

Можешь легко победить Менелая, любимца  Арея?    

Что же, ступай, вызывай Менелая,  любимца Арея,    

Снова с тобою вдвоем в состязанье  вступить. Но совет мой:    

Лучше останься ты здесь, безрассудно  не думай сражаться    

И в поединок вступать с русокудрым  бойцом Менелаем,    

     

     

3-435    

     

     

Чтобы немедля тебя не смирил он  копьем своим сильным".    

И, отвечая, Парис вот такое промолвил  ей слово:    

"Не говори, о, жена, мне  упреков, обидных для сердца.    

Ныне меня Менелай покорил при  посредстве Афины,    

После его покорю, так как боги и нам  помогают.    

     

     

3-440    

     

     

Лучше ложись близ меня, чтобы мы  насладились любовью.    

Не затмевала любовь никогда мои мысли  так сильно,    

Даже тогда, как, с тобой Лакедемон  отрадный покинув,    

На мореходных судах я тебя увлекал и  впервые    

В неге любви мы слились, на остров  Кранаю прибывши.    

     

     

3-445    

     

     

Весь я исполнен любви и охвачен  желанием сладким".    

Молвил и к ложу пошел, и супруга  пошла за ним следом;    

Вместе на ложе резном улеглись они  друг подле друга.    

Тою порою, как зверь, сын Атрея по  воинству рыскал,    

Не заприметит ли где Александра,  подобного богу,    

     

     

3-450    

     

     

Но из троянцев никто и никто из  союзников славных    

Выдать Париса не мог Менелаю, любимцу  Арея:    

Не утаили б его из приязни, когда б  увидали,    

Ибо, как черная смерть, он всему  ненавистен был войску.    

К ним обратившись, тогда царь  Агамемнон промолвил:    

     

     

3-455    

     

     

"Слушайте, мужи троянцы,  дардане, союзное войско!    

Явно для всех победил Менелай,  любимец Арея.    

Выдайте ж нам Аргивянку Елену со всем  достояньем,    

Также военную дань уплатите в размере  приличном,    

Чтобы и память о ней в поколеньях  грядущих осталась".    

     

     

3-460    

     

     

Так говорил им Атрид, и ахейцы его  одобряли.    

     

     

* * *ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  Нарушение клятвы. Обход войска Агамемноном    

     

     

Боги собрались в совет, на помосте из  золота сидя    

Подле Зевеса отца, а в средине  почтенная Геба    

Черпала нектар для них. И, друг друга  приветствуя, боги    

Пили из чаш золотых и взирали на  город троянцев.    

Вдруг вознамерился Зевс рассердить  волоокую Геру    

     

     

4-5    

     

     

Колкою речью своей и насмешливо так  ей промолвил:    

"Две есть защитницы между богинь  у царя Менелая, –    

Гера Аргивская, с ней и Афина, заступница  в битвах.    

Но вдалеке они сели, довольствуясь  тем, что все видят.    

А между тем Афродита, сияя улыбкою  нежной,    

     

     

4-10    

     

     

Всюду следит за Парисом и смерть от  него отклоняет;    

Так и сегодня спасла, когда он уже  думал, что гибнет.    

Все же в бою победил Менелай, любимец  Арея.    

Дайте обсудим теперь, как дела эти  нужно устроить.    

Снова поднимем войну и смятение битвы  жестокой,    

     

     

4-15    

     

     

Или же дружбу и мир учредим средь  обоих народов.    

Если одобрите все и покажется так вам  приятным,    

Город Приама царя пусть останется  впредь населенным,    

Вместе же с тем Менелай пусть возьмет  Аргивянку Елену".    

Так он промолвил. Тогда возроптали  Афина и Гера.    

     

     

4-20    

     

     

Рядом сидели они и троянцам беды  замышляли.    

Но молчалива была и не молвила слова  Афина:    

Гнев против Зевса отца и ярость ее  обуяли.    

Гера же злобы в душе не сдержала и  так говорила:    

"О, жесточайший Кронид! Какое ты  слово промолвил!    

     

     

4-25    

     

     

Хочешь ли сделать мой труд  бесполезным? Ужели напрасно    

Потом, трудясь, обливалась я? Мои  кони устали,    

Войско ахейцев сбирая на горе Приаму  и детям.    

Делай. Но мы, остальные все боги,  тебя не одобрим".    

Гневаясь сильно, Зевес ей  ответствовал Тучегонитель:    

     

     

4-30    

     

     

"О, беспощадная! Чем же Приам  иль Приамовы дети    

Так оскорбили тебя, что упорствуешь в  злобном желании