1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Прежде чем войти в дом, он оглянулся:
— А тебя, смотрю, магия не берет.
— Дрэгайки близки эльфам по духу, так что нам несколько проще переносить их влияние.
Минут пять он переваривал эту информацию и все время поглядывал в окно, надеясь увидеть Риолку еще раз. Я дал Трехлапому еды, полил цветы на подоконнике, а затем спросил у Ога:
— Скажи, ты обратил внимание, что Гедхер упомянул Корневис?
Он пожал плечами:
— А должен был?
— Гном сказал, что теперь они «могут лететь на Корневи»… И тут Север его перебил.
— Я не придал этому значения.
— Корневис — ближайший к Союзу континент. И он практически необитаем. Сплошное болото длиной в тысячу миль.
— К чему ты клонишь?
— Да ни к чему. Просто хочу понять, что там могло потребоваться «Грому»?
— В прибрежной полосе есть несколько городков. Возможно, у экипажа там дела. А может, в центре материка, среди тумана и древних руин у них припрятан сундук с сокровищами. Какая тебе разница, Лас?
— Север получил половинку ключа, которую искал годами. Он желает спасти «Лисий хвост», и я на его месте первым делом направился бы к Пурпурным скалам. Но Гедхер сказал о Корневисе.
— Оставь, — отмахнулся напарник. — Как будто ты не знаешь гномов! Их язык мелет все что угодно и совершенно не дружит с головой.
— В той истории, что нам рассказали, слишком много недомолвок и несоответствий. Маргудцы никогда не были кретинами. Они неприятные типы, но им совершенно не нужен конец света.
— Боюсь, правду мы все равно не узнаем, — хмыкнул он.
— Узнаем, если вернемся на «Гром».
Он с сомнением покачал головой:
— Ты явно шутишь. Для возвращения должна быть веская причина.
— Я подумаю о ней. И для начала хочу поговорить кое с кем.
Взгляд у Ога был мрачный, ему моя идея не понравилась, но спорить и переубеждать меня он не стал.
Остановившись перед дверью Кривоноса, я постучал в нее кулаком.
— Кого принесло? — раздался низкий голос огра.
— Это Лас.
— Открыто.
Владелец доходного дома сидел на кровати и привязывал к культе деревянную ногу.
— В «Лихом вираже» вас уже несколько недель не видели. — Он поднял здоровую лапищу, дотянулся до стоящей недалеко бутылки и сделал глоток. — Ром будешь?
— Не сегодня.
Пока огр возился, я подошел к стене, на которой висела небольшая гравюра.
— Ты говорил, что это «Пень». Насколько он был хорош?
— Фрегат капитана Ву? — Стуча деревяшкой, он подошел ближе. — Он был самым лучшим. Его боялись все эскадры разбойников.
— У меня есть пара вопросов. Ты как-то обмолвился о Севере. Я заметил, что ты его не слишком любишь.
— А… — протянул тот понимающе. — Вот ты о чем. Север…
— Хочу услышать твое мнение. Что он за человек?
— Если ты ждешь, что я скажу о нем что-то хорошее, то ты не к тому пришел. Мне не за что его любить. На твоем месте я бы держался подальше от таких людей. Говорят, что он прячет удачу в кармане, но, по мне, те, кто оказываются рядом с ним, — сильно рискуют. — Он потер шрам на подбородке.
— Команда за него горой.
— Да. Команда его любит. В большинстве своем с капитаном все те же старые небесные волки, что и десять лет назад. Вместе прошли облака и тучи, вместе и сдохнут. Я был старпомом у капитана Ву. — Кривонос заметил мое удивление. — Не знал? Ха! Пятнадцать лет был его правой рукой, а до этого еще десять служил штурманом. Я был у истоков создания нашего маленького флота и многое повидал, прежде чем вышел на пенсию. Я видел Севера еще мальчишкой, когда он только пришел к нам простым летуном. Всем, чего он достиг, — парень обязан капитану Ву.
— Ву сделал его капитаном?
— Не сразу. У паренька были способности, и орк продвигал его. Конечно, наш шкипер был не подарок, резкий и не всегда приятный, но дело свое он знал и Севера обучил всему. Хотя они часто спорили. Ву делал все, что требовалось на войне, а Север больше заботился о жизнях своего экипажа, чем о деле, и в огонь лезть не любил, если мог его избежать. Они даже порой ругались по этому поводу. Орали друг на друга как сумасшедшие.
— И кто был прав?
— Не берусь судить. — Кривонос хмурился от неприятных воспоминаний. — У Ву на первом месте всегда были добыча, деньги и слава. А Север мог отказаться от галеона золота, если считал, что команда больше потеряет, чем получит. Но они нормально уживались, и «Пень» с «Громом» рассекали небо вместе. Пока не появилась Алиса.
— Кажется, я знаю, что произошло дальше.
— Ха! Оба втюрились в нее, точно мальчишки! И между ними пробежала кошка. Алиса выбрала Ву, но капитан «Грома» не отступил. Однажды они даже подрались, и Ву хорошенько отметелил Севера при всей команде.
— На глазах у Алисы?
— В точку, — усмехнулся огр. — На глазах у Алисы. В общем, два капитана разлетелись в разные стороны, забыв о прежней дружбе. Север ушел, разрушив наше воздушное братство. И произошло это незадолго до того, как мы должны были идти на серьезное дело. Он оставил нас без помощи. Алиса умоляла Ву помириться, но тот сказал, что мы справимся сами.
— И справились?
— Да. Но много ребят полегло. А я во время абордажа потерял ногу и отправился доживать свой век на земле. Будь с нами Север, этого бы не случилось.
— Поэтому ты его так не любишь?
— Из-за того что он ушел? Нет. Там все были виноваты. Ву, который полез в драку и не желал мириться, Алиса, которая не смогла его остановить. Обвинять Севера в том, что я лишился ноги, глупо.
— Тогда в чем же дело?
— Он уцелел там, где другие погибли. И виноват в гибели «Пня» и «Лисьего хвоста». Через год после той ссоры Севера попросили принять участие в войне с маргудцами. Он отправил Ву и Алисе просьбу о помощи. Ву, разумеется, плевать хотел, но капитан «Лисьего хвоста» умела убеждать. Оба фрегата отправились к Пурпурным скалам, где и сгинули. А «Гром» — вот он. Летает, как и прежде.
— В войнах часто гибнут.
— Мне от этого не легче, Лас. Многие считают Севера виновником смерти экипажей. Говорят, что он трусливо бросил их и сбежал, как уже однажды проделал. Говорят, говорят, говорят… — Кривонос тяжело вздохнул. — Но доказательств, разумеется, нет. Его команда молчит, на Черепаший они залетают не часто. Лишь носятся по небу да бьют маргудцев, словно это хоть кому-то теперь может помочь. По мне, лучше бы он здесь и вовсе больше не появлялся, не бередил старые раны. Сидел бы в Корневисе или летал где-нибудь над Западным материком.
— Корневис? — быстро спросил я. — Почему именно он?
— Была старая перевалочная база в самом центре материка, возле древнего города, прямо рядом с Изнанкой.
— Изнанкой?!
— Да. Там одна из границ междумирья. Совсем маленькая, ярдов триста длиной и двести высотой. Мы с Ву случайно нашли ее, когда только построили «Пень».
Старый огр налил себе очередной стакан рома.
— Ну, мне пора. — Я поднялся со стула. — Спасибо за историю.
Кривонос внимательно посмотрел на меня, но, ни о чем не спросив, сказал:
— Приходи в любое время…
Ог сидел у шасси «Шершня», что-то рассчитывая на своей доске.
— Ну? — только и спросил он у меня, повернув голову.
— Ты знал, что у Ву на Корневисе была база?
— Нет. Возможно, Северу потребовалась промежуточная стоянка?
— И Изнанка. Там ее выход на поверхность.
Напарник подозрительно прищурился:
— А вот это уже интересно. Корневис, Изнанка, странная история Севера. Каковы наши планы?
— Наши?
— Не думаешь же ты, что я все брошу, не узнав, чем закончится эта занимательная история, — хмыкнул он. — Так что мы делаем дальше?
— Возвращаемся на «Гром». Я отдал в руки Севера вещь, назначения которой совсем не знаю. Раньше мне казалось это логичным, но теперь я начинаю жалеть о своей поспешности.
— То есть мы заявимся на корабль и скажем: «Капитан, у нас есть подозрение, что вы не все рассказали. И сейчас должны немедленно удовлетворить наше любопытство». Мне интересно увидеть выражение его лица.
Ог взял у меня вещмешок и забросил в багажное отделение.
— Пока я тебя ждал, подготовил карты Корневиса, перезарядил ульи и взял запас воды для охладителей.
— Отлично. Тогда в путь!
Курс, проложенный Огом, вел на северо-восток, все дальше и дальше от островов Союза.
Мы были в небе целый день, и постепенно яркая синева начинала темнеть, а «Гром» мы так и не нагнали.
— Если ночью он погасит огни, мы просто пройдем мимо! — сказал мне Ог.
— Твои предложения?
— Не найдем до темноты, летим к Корневису. Возможно, удастся перехватить его у берега утром.
— Наш демон столько не протянет. Вдоль береговой линии Корневиса есть посадочные полосы?
— На картах нет отметок.
— Значит, будем садиться так.
— В полной темноте?!
— Доверься мне. Я справлюсь. Это лучше, чем крутиться в небе и извести силы демона впустую.
Он неохотно ответил:
— Рассчитаю курс. И выберу равнину, чтобы не влететь в холм. А ты пока поглядывай по сторонам. Возможно, нам все же удастся встретить «Гром».
Мы шли далеко от проложенных фарватеров, небо оставалось пустым. Никто не спешил из Союза в такую далекую дикую землю, как Корневис. За все это время мы встретили лишь птиц — бесконечное множество серых точек, пролетавших под нами. Они направлялись с материка на теплые острова, тогда как наш путь лежал в сторону холодных зловонных болот.
Я наскоро проглотил несколько галет, запил их водой из бутылки, с тревогой поглядывая на садящееся солнце. Время утекало, а результата не было.
— Есть! — внезапно сказал Ог. — На девять часов. Слева! Видишь?!
Далеко-далеко, прижимаясь к океану, летела маленькая искорка.
— Дай им сигнал.
Я начал плавное снижение, в то время как штурман выпустил огоньки, которые было видно за несколько миль.
Две белые точки отделились от клипера, и через несколько минут «Развратник» и «Молот глубин» приблизились для опознания. Ведущий покачал крыльями, приветствуя нас.
— Разрешают сесть, — прочитал я световые сигналы, вспыхнувшие на корме клипера. — Площадка под килем готова нас принять.
— Заходи помаленьку. Ветер восточный, пять узлов. Я проконтролирую демона. Они опустили посадочные мачты.
Две ребристые металлические планки выехали из пазов, находящихся в бортах корабля, вспыхнули чередой мерцающих огней. Я направил нос Ласточки между этих «ворот» и, когда под нами поползло бронированное днище, сбросил скорость до минимума.
Мягко сработал захват, стреколет качнулся.
— На месте, — сказал я, снимая перчатки. — Пойдем поговорим с капитаном.
Были уже глубокие сумерки, и спущенную нам лестницу я различил с трудом. Ог полез первым, бодро перебирая руками и ногами. Он был рад наконец-то покинуть кабину после долгого перелета.
На палубе нас ждали Гедхер и Ведхал.
— С возвращеньицем! — сказал седобородый гном. — Соскучились?
— Угу. Без тебя очень одиноко, — ответил Ог.
— Чего приехали-то?
— Разговор к капитану.
— С этим будут проблемы. Шкипер и Наива улетели в дальнюю разведку. Вернутся только утром. Но есть Рох. — Гедхер кивнул в сторону мостика. — Поговорите с ним.
Мы поднялись по винтовой лесенке в рубку управления, возвышающуюся над палубой. Рох что-то писал в бортовом журнале, Николас вел расчеты на каббалистической доске и даже не поднял головы, чтобы поприветствовать нас. Папай, расположившись на полу, помешивал серебряной ложечкой кофе.
— Вот так встреча! — удивился он. — Для нас почта?
— Не в этот раз, — улыбнулся я. — Просто хотели поговорить с Севером, но нам уже сказали, что его нет.
— Верно. — Рох обмакнул перо в чернильницу. — Я заменяю капитана и готов ответить на любой из ваших вопросов.
— У нас к нему личное дело. — Ог улыбнулся не менее дружелюбно, чем я. — Извини, Рох, но ты никак не сможешь нам помочь.
Холодные глаза Роха прищурились.
— Секреты? Интересно. Ну, раз я ничем помочь не могу, то не смею вас больше задерживать.
— Да ладно тебе! — беспечно произнес Папай. — Зря, что ли, они летели столько миль? Пусть остаются. Не вышвырнешь же ты их за борт ночью?
— Их демону требуется отдых, — поддержал канонира Николас, все так же занятый каббалистической доской. — Койки мы им найдем.
Роху предложение не понравилось, но он с сомнением буркнул:
— Ладно. Изнанка с вами, курьеры. Надеюсь, вы не зря потратите время шкипера. Занимайте каюту, в которой жили прежде. А утром разберемся, зачем вы здесь.
Глава двадцать третья
В которой сообщается о воздушных гостях.
Утром, когда краешек солнца только-только показался над горизонтом, а с океана начали подниматься облака, формируя над ним огромные башни, я уже вышел на палубу, дожидаясь возвращения капитана Севера и Наивы. Дежурила неполная вахта, было пусто и тихо.
Я встал у фальшборта и, облокотившись о перила, стал изучать горизонт. Подошел хмурый Ог, сел на палубу недалеко от меня. Из люка показалась всклоченная голова Ведхала. Шаркая ногами и на ходу протирая сонные глаза, он выбрался на штурмовое крыло и стал чистить зубы, сплевывая воду вниз. Потом ткнул в висящие над нами облака:
— Летят!
Два «Молота глубин» появились в миле от клипера, сделали круг, зашли на посадку со стороны кормы, и захваты подтянули стреколеты к бортам. Наива открыла кабину, помахала нам:
— Я видела «Шершня» под килем. Что вы здесь забыли, ребята?
Я хотел ей ответить, но в этот момент из облаков выпали три черные точки, а следом за ними, правее, еще четыре. Я прищурился, увидел, кто к нам летит, и крикнул одновременно с боцманом и наблюдателями за горизонтом:
— Воздух!!!
Я бросился к пчеломету в тот самый миг, когда на корабле завыла латимера и ее низкий вой объявил всему экипажу тревогу. Рукоятки устройства были ледяными, я коснулся кристалла активации, пробуждая улей, поднял прицел и припал к нему, наведя рамку на ближайший «Клык» маргудцев. Пока еще было слишком далеко для точной стрельбы, и оставалось только ждать.
— Зенитные расчеты! По местам! — раздался рядом со мной голос капитана Севера. — Причальные бригады, полная готовность! Рох! Пожарные команды по периметру!
Он кричал что-то еще, но я уже не слушал.
Первой шла тройка штурмовых стреколетов, и они открыли огонь издалека. В «Гром» полетел целый рой изумрудных трассеров. Замерцали магические щиты, с бака загрохотала легкая пушка, и я, выждав еще три удара сердца, плавно вдавил кристалл в рукоятку.
Пчеломет затрясся, с гулким лязгающим звуком выплюнув из длинных рифленых стволов рой насекомых, и, когда враг пролетал над палубой, огнепчелы, попав ему в днище, взорвались внутри машины. Мимо пронесся «Молот», севший на хвост второму «Клыку», виляя между алых трассеров и голубых «молний» корабельного заградительного огня. Небо мерцало от вспышек, взрывалось огненными астрами, лопалось гейзерами осколков. Оба «Клыка» и две «Мокрицы» маргудцев были подбиты, но три — продолжили движение в нашу сторону.
«Гром» начал резкий разворот с креном, так что мне пришлось цепляться за пчеломет, когда палуба ушла из-под ног. Я ловил прицелом мечущиеся продолговатые силуэты, окутанные коконами щитов, и вот еще одна «Мокрица» ухнула вниз, перевернувшись через голову, а затем оглушительно взорвалась, выпустив на волю демона.
Два оставшихся стреколета подошли к нам на дистанцию выстрела и ударили по клиперу из пушек. Не знаю, что там у них была за начинка, но щит, который должен был выдержать полный бортовой залп фрегата, разлетелся.
Наши «Молнии», шипя точно кобры, накрыли их под бортом клипера, уничтожив вторую волну атаки, но из облаков уже шла третья.
— «Грызи»! — заорал кто-то.
Это было плохо. Под днищами стреколетов были подвешены бомбы, которые сжирали демонов на больших кораблях. И их ни в коем случае нельзя было подпускать к нам близко.
— Топазовым пламенем! — надрывая глотку, откуда-то справа крикнул Папай. — Заградительный огонь! Пли!
Грохнули орудия опер-дека, и палуба у меня под ногами вздрогнула, а небо в миле от нас вспыхнуло россыпью драгоценных камней, проредивших третью волну.
Пара «Развратников» прошла мимо борта вертикально вверх, набирая высоту, чтобы атаковать противника. «Молоты» в это время разбирались с мечущимися по небу истребителями.
— Весь огонь на стреколеты с Грызями! — Север стоял на капитанском мостике.
Я снова стрелял, стрелял до тех пор, пока стволы пчеломета не задымились. Кто-то плеснул на зенитку водой, двое других быстро поменяли боезапас, и я вновь открыл огонь…
— Четвертая волна! Двенадцать часов!
Тяжелая зенитка справа звонко хлопнула топазовым пламенем, и первым же выстрелом разворотила ведущий стреколет на высоте двух миль над нами. Горящие обломки начали падать вниз, а уцелевшие маргудцы сбросили бомбы.
— Маневр! — крикнул Север рулевому.
«Гром» вильнул в одну сторону, в другую, заплясал, точно утлая лодчонка во время шторма.
Первые бомбы прошли мимо, упав за кормой, затем по левому борту… затем одна ударилась о бушприт, с грохотом разорвавшись так, что клипер тряхнуло. Я всадил очередь в нос выходящей из пикирования «Мокрицы», а две «молнии» на юте довершили дело, превратив стреколет в факел.
Команда поспешно создавала резервную защиту. Взмыленные, с закопченными лицами люди и нелюди вытаскивали из трюма, волокли на плечах тяжелые каменные пирамиды. Они бросали их на палубу, соединяя между собой, и те начали светиться.
Вертикально вверх пронесся «Молот глубин», оставив за собой шлейф черного дыма.
— Проклятье!
Я зажал кристалл, выпустив длинную очередь в пустоту, и через мгновение следом за «Молотом» пронесся «Клык». Огнепчелы вспороли ему нос, разбили кабину, дорожкой пробежали по хвосту. Он взорвался так близко, что я оглох.
— Огонь на второй сектор! — проревел голос Севера. — Накрой их, Папай! Рох, право руля!
Еще одна волна маргудских штурмовиков шла на нас широким строем, и поблизости от них не было ни одного нашего стреколета прикрытия. «Гром» вновь дал бортовой залп, на миг все заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, «Мокриц» смело с неба.
Над ухом взвизгнуло, в бронещиток перед моим лицом врезалось что-то тяжелое, так что тот погнулся, сзади мою шею и затылок обдало горячим. Я машинально коснулся его, увидел на тыльной стороне ладони кровь, и потребовалось целое мгновение, чтобы понять, что она не моя.
Мой пчеломет больше не мог стрелять — осколок помял стволы и только каким-то чудом не снес мне голову.
— Что у тебя?! — Передо мной появилась закопченная рожа боцмана.
Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что зенитку теперь можно только выбросить:
— Проваливай на бак! Там нужна помощь!
Я побежал, перепрыгивая через лежащие тела. И тут прямо перед моими глазами расцвела вспышка. Отлетев назад, я упал на палубу, но снова поднялся, слыша в ушах лишь вязкий гул.
Нас все-таки достали, бомба рухнула на носу, разворотила палубу, и теперь там бушевал огонь, с которым пытались справиться пожарные команды.
Возле «молнии», находящейся рядом со мной, сидел оглушенный хаффлинг. Его забрал тролль из медицинской бригады, и я занял место стрелка, выискивая в небе противника. Тот появился справа, уже дымящийся и едва держащийся в небе. Его накрыл наш слаженный залп, и наступила удивительная тишина.
Атака маргудцев была отбита.
В капитанской каюте царил разгром. Очередью выбило стекла, разворотило деревянную декорированную панель и стенку шкафа. Теперь здесь гулял ветер, вороша разбросанные на столе бумаги.
Я стоял у разбитого окна, следя за нашими преследователями. Ударная эскадра маргудцев наступала на пятки. Два шлюпа, корвет и фрегат, выстроившись в линию, плыли в небе за кормой. Еще час назад между нами было двадцать миль, теперь осталось не больше десяти. «Гром» оказался поврежден гораздо сильнее, чем мы думали, и постепенно проигрывал гонку.
— До материка чуть меньше сотни миль, — сказал Николас капитану. — Я выбрал оптимальный маршрут, но, боюсь, они приблизятся на расстояние выстрела гораздо раньше, чем мы сможем спрятаться в тумане.
— Опуститесь еще на пятьдесят ярдов. Вплотную к океану. Это добавит демонам скорости, — сказал Север. — Отчет техников готов?
— Да, — ответил Рох. — Пожар потушен, но взрыв повредил первую и вторую переборку, а также все охладители. Поэтому мы не можем использовать демонов на полную мощность. Механики пытаются привести их в рабочее состояние, однако быстро восстановить скорость не получится. Плотники[12] ремонтируют палубу, осматривают покрытия, укрепляют броню и заваривают переборки. Сильные повреждения на правом воздушном колесе, оно вращается медленнее левого, из-за этого у нас крен в девять градусов. Исправить поломки в небе невозможно. Нам требуется док и запчасти.
— Что с нашим главным орудием, Папай? — Север потер уставшие глаза.
— Ничего хорошего, шкипер. — Хобгоблин уныло вздохнул. — Бомба упала слишком близко от него, повредила поворотный механизм. Пушка застыла, развернувшись на пятнадцать градусов по горизонтали и двадцать пять по вертикали. Стрелять может только из этого положения.
— А если я поставлю для тебя «Гром» так, чтобы твои ребята могли вести огонь?
Хобгоблин задумался на мгновение:
— В стволе трещины. Один выстрел она выдержит, а вот дальше его может попросту разорвать.
Север посмотрел на нас.
— Я знаю, что вы прилетели поговорить со мной, но обстоятельства… — Он развел руками. — Сейчас не до этого.
— Мы понимаем, капитан. И подождем.
— Для меня было бы важнее, чтобы вы доставили срочное сообщение губернатору, покинув «Гром» прямо сейчас, — сказал он.
— Боюсь, что улететь не получится. — Ог стоял, привалившись к стене. — Мы слишком низко. Если вы нас сбросите, «Ласточка» угодит в океан.
— Он прав, — кивнул Николас. — А подняться сейчас «Гром» не сможет, мы потеряем в скорости еще больше.
— Чем быстрее примем бой, тем раньше отправимся спать. — Гедхер уже набил трубку и теперь выпускал дым, точно злой дракон.
— Тогда не теряй времени и готовь абордажные команды, — обернулся к нему Север.
— Капитан, — негромко сказал Рох. — Соотношение не в нашу пользу. Мы повреждены, и они нас раздавят.
— Ты слышал Николаса и видел его расчеты. Уйти у нас не получится. Остается лишь сражаться. Если все сделаем правильно, то сможем избавиться от них раз и навсегда.
— Им нужен ключ. Именно поэтому они идут за нами. Возможно, если бы им его отдали, они бы отстали.
— Что?! — возмущенно взревел Гедхер, вскакивая с места. — Сдаться?! Этим ящерам?! Ты сдурел?!
— Успокойся, Гедхер, — попросила Наива. — Никто не предлагает сдаваться.
— Он предлагает! Старший помощник предлагает! — Гном обвиняюще ткнул в Роха толстым, точно сарделька, пальцем. — Какой позор! Чтобы Гедхер склонил голову перед холоднокровными ублюдками!
— Мы не будем договариваться с ними, Рох, — негромко сказал Север. — Это не приведет ни к чему хорошему. Поверь, я бы так и поступил, если бы не знал их. Они не оставят нас в живых.
— Гнать команду на убой тоже неправильно.
— Согласен. Поэтому мы продолжим лететь, пока можем.
— А потом умрем с гордо поднятым флагом? — хмыкнул Рох. — У них четыре корабля, которые еще не были в бою, а наш поврежден. Нет центрального орудия, и потерян ход.
— Но у нас, в отличие от них, остались стреколеты. — Наива вытянула ноги. — Мы уничтожили все их эскадрильи. У нас потеряна лишь одна машина, а пять я подниму в воздух хоть сейчас. Если используем бомбы, то сможем повредить фрегат. Будем бить по воздушным колесам, это задержит его до той поры, пока мы не разберемся с остальными.
— Я думаю об этом же, — одобрил ее план Север. — Фрегат сейчас самый опасный противник. Его следует вывести из строя первым. Скажи техникам, чтобы установили бомбы. Сбросите их и сразу же возвращайтесь. Прежде чем их зенитчики успеют опомниться.
— Ты слишком ненавидишь маргудцев, чтобы отступить, да? — нехорошо усмехнулся Рох.
— Мне плевать на них. Свою войну с ними я давно закончил и, как ты помнишь, выиграл. Но они постоянно появляются рядом с нами, словно кто-то говорит им, где окажется «Гром». Маргуд не оставляет нас в покое.
— И не оставит. Пока у тебя ключ. Я готов рискнуть собой, отправиться к ним парламентером. Договориться.
— И лишить «Лисий хвост» всех шансов на возвращение? — Теперь Север уже не выглядел капитаном, который готов терпеливо убеждать подчиненного в своей правоте. — Это не обсуждается, Рох!
— Следует атаковать, а не обороняться! Гномы всегда так делают и выигрывают битвы! Я за то, чтобы надрать им задницу! — поддержал его Гедхер.
Рох закусил губу:
— Я знаю небесные законы ловцов удачи. Поэтому требую, чтобы мы сообщили наше решение команде. Это касается всех. У них есть право голоса.
Секунду Север смотрел на него с угрозой. Потом хмуро кивнул:
— Будь по-твоему. Наива, пожалуйста, позови трех представителей от команды.
Пока она отсутствовала, царила тишина. Я переглянулся с Огом, и тот едва заметно пожал плечами. Летунья вернулась в сопровождении Легузамо, боцмана и тролля, который помог мне во время боя.
Им не потребовалось много времени, чтобы понять, чего хочет Рох, а чего капитан.
— Вы услышали варианты. Вам надо обсудить это между собой? — Лицо Севера было каменно-непроницаемым.
— Не будем терять время. Команда с вами, — ответил за всех боцман. — С маргудцами мы договариваться не будем.
— Благодарю. Итак, голос команды на моей стороне, Рох. Теперь выслушаем офицеров. Мое мнение всем известно. Наива?
— Против переговоров.
— Николас?
— Против.
— Папай?
— Мы все знаем, что поставлено на кон. Они претендуют на то же, на что и мы. Слишком много команда потратила сил, чтобы достать ключ. От маргудцев следует избавиться, а не сдаваться на их милость.
— Рох?
— Не вижу смысла в том, чтобы погибать в ненужной драке. Никто из нас не знает, жива ли команда «Лисьего хвоста». Их возможные жизни против наших реальных. Я голосую за то, чтобы начать переговоры.
— Меня сейчас стошнит! — с презрением скривился Гедхер. — Я за то, чтобы дать бой.
— Наш казначей занят подсчетами имеющихся боезапасов и распределением их по палубам, но его голос уже ничего не значит. Решивших драться большинство. Рох, полная боевая тревога. Всех стрелков наверх. Гедхер, настрой своих молодцов, но пусть они не лезут раньше времени в драку. Папай, готовь драконий жар. Наива, поговори с летунами, пусть каждый знает, чего от него хотят. Я хочу, чтобы ты была уверена, что они поняли мой приказ — после сброса бомб следует немедленно вернуться на «Гром». Мне еще понадобятся стреколеты.
— Мы чем-то можем помочь? — спросил я.
— Не с вашей броней приближаться к их зениткам. Через несколько минут я напишу письма для Патруля и губернатора, и, если у нас все будет плохо, вы успеете проскочить и передать мое сообщение.
— Гном, одолжи мне топор, — попросил Ог.
— А вот это по-нашему, почтальон! — одобрительно воскликнул Гедхер.
Глава двадцать четвертая
Где палят пушки, летят ядра, льется кровь и мы с Наивой попадаем в неприятную ситуацию.
— Держаться будем вместе, — сказал Ог, проверяя пальцем остроту абордажного топора.
Я посмотрел назад, на вражескую эскадру.
Два шлюпа вырвались вперед и шли в миле от нас. Фрегат и корвет подотстали, до них было мили три, и я хорошо понимал расчет их командующего. Шлюпы должны связать нас боем, а затем подойдут основные силы и возьмут «Гром» в клещи.
Десять минут назад мы прошли над береговой линией Корневиса. Север приказал начать подъем, Папай крутился возле заклинившего орудия, и пятеро членов команды уже подвезли на тележке огненное ядро, заключенное в ледяную клетку. Я смотрел на решительные, сосредоточенные лица экипажа.
— Остроухий, со мной на абордаж не пойдешь, — сказал Гедхер, застегивая силовые наручи. — Рубак у меня и так достаточно, а вот стрелков мало. Возьмешь пчеломет на надстройке и поливай их огнепчелами, чтобы никто бомбами не швырялся по моим ребятам. А ты, орк…
— А орк пойдет! — свирепо сказал Ог.
Гном хохотнул:
— Ну, раз так, добро пожаловать. Будешь в бригаде Легузамо. Они штурмуют с юта. Посмотрим, какой ты в рубке. Иди к Лису, попроси у него кирасу.
Причальные команды тем временем отправили стреколеты в небо, и эскадрилья с ревом ушла вперед, а затем, поднявшись на милю, исчезла в облаках. Наива увела своих ребят до той поры, пока не придет ее время действовать. Это случится, как только мы ввяжемся в бой и часть вражеской команды будет занята для того, чтобы в полной мере отразить атаку бомбардировщиков.
Я увидел, что Рох на мостике вновь пытается убедить шкипера в том, что тот неправ. Север ответил резко, и старпом отошел в сторону.
— Боевая тревога! — крикнул боцман, увидев, что капитан отдал приказ.
Тут же засвистели дудки боцманов, и к ним присоединилась певунья-латимера. Ребята Папая освободили огненное ядро из ледяного плена, запихнули в один из трех стволов дальнобойной пушки. Мастер-канонир сам встал у прицела, поднял руку, показывая мостику, что готов.
Север в наглухо застегнутом мундире и белых перчатках, словно шел не в бой, а на парад, приказал переложить штурвал, разворачивая корабль и ставя его так, чтобы было можно стрелять из заклинившего орудия. Шестидесятифунтовое чудовище звонко грохнуло, плюнуло огненной искрой, которая в полете разгоралась все сильнее и сильнее. Казалось, что летит она очень медленно и лениво, первый шлюп эскадры маргудцев начал маневр, пытаясь избежать попадания, но рулевой проделал все слишком неловко, и ядро врезалось в борт чуть ниже второй палубы, исчезнув внутри корабля. В следующий миг нос шлюпа треснул, выплюнул пламя из трюма и растворился в огненной вспышке.
— Есть! — удовлетворенно сказал я.
Подбитое судно резко повело в сторону и вверх, оно едва не врезалось во второй шлюп маргудцев, а затем легло в дрейф, так как пламя перекинулось на левое воздушное колесо.
Команда «Грома» ликующе взревела.
Уцелевший шлюп развернулся к нам бортом, дал залп из всех пушек, но поторопился, и ядра прошли выше.
— Шкипер! — закричал помощник мастера-канонира, перебегая на корму. — Все! Сдохла пушка! Папай говорит, если продолжим огонь, ее разорвет!
— Рох, готовь орудия по левому борту! — отдал приказ Север. — Прикончим его!
В это самое время из облаков упала эскадрилья Наивы. От кораблей маргудцев в небо протянулись красные трассеры зениток, но атакующие не отвернули и продолжили пикирование на фрегат.
Я увидел, как ведущий стреколет, получив прямое попадание, завертелся, потеряв управление, и врезался в палубу фрегата, взорвавшись вместе с бомбой и взметнув вверх столб огня.
— Изнанка! — выругался Гедхер, сжав кулаки. — Ну, вы мне за это заплатите, чешуйчатые ублюдки!
Вторая машина сбросила бомбу, но промазала, зато троица следующих оказалась точнее, и взрывы накрыли воздушные колеса фрегата. Подбитый Папаем горящий шлюп, издавая страшный скрежет, ускоряясь, понесся к земле.
— Минус один! — воскликнул Ведхал.
Я следил за четверкой стреколетов, которые, избежав огня зениток, возвращались к нам по широкой дуге. Команда Наивы выполнила свою задачу и повредила фрегат. Теперь им нет нужды продолжать бой — легкие пчелометы не справятся там, где нужны тяжелые пушки.
— Лево руля! — скомандовал Север. — Полный вперед. Надо растянуть их цепь, пусть фрегат подотстанет.
— Надеюсь, шлюп и корвет бросятся в бой сломя голову и не станут ждать это чудовище, — прищурив глаза, сказал мне Ог, следя за замедлившимся шипастым кораблем.
Так и случилось. Шлюп несся за нами, то и дело стреляя из погонного орудия, корвет ненамного отставал, тогда как фрегат, потеряв скорость, не мог угнаться за своими более быстрыми товарищами.
— Обратный курс! — Шкипер вновь разворачивал «Гром».
Корабли сближались, Север уверенно стоял на мостике, заложив руки за спину, отдавая приказы рулевому. Я смотрел на то, как он спокоен, и думал о том, что так и не успел узнать, говорил ли капитан нам правду о медальоне, который получил. Зачем он ему на самом деле? Правдива ли история с маргудцами?
Он хладнокровно, точно на учениях, вел «Гром» к уцелевшему шлюпу, и я не мог не восхищаться его отвагой и тем, как ловко он рассредоточил вражескую эскадру по небу, для того чтобы сражаться с каждым по отдельности.
Мы поравнялись с маргудцами, расстояние между нашими бортами было не больше четверти мили.
— Ого-о-онь! — прокричал Папай.
Грохнули пушки на орудийной палубе, и с кратким запозданием их поддержали сорокафунтовки на опер-деке, выплюнув в противника золотыми сгустками. Борта шлюпа сверкнули огнем, окутались дымом, и «Гром» вздрогнул от нескольких попаданий в бронепластины.
— Усилить натиск!
Шкипер даже не соизволил пригнуться и все так же стоял на виду у всех, ничуть не опасаясь шальных ядер.
— Быстрее шевелитесь, парни! — Гедхер бросился помогать пушечной обслуге.
Команда Папая работала споро. Оттащила орудия от портов, прочистила стволы, засыпала порох. Мы с Огом не сговариваясь подскочили к тяжелой пушке, когда один из канониров закатил в ее жерло тяжеленное ядро. Вместе навалились на веревки, которые подтаскивали орудие к борту.
Старший расчета ловко забил клин, зафиксировав ствол в нужном положении, без всяких приборов рассчитывая скорость и расстояние до цели.
На подготовку второго залпа ушло чуть больше минуты.
Вновь слаженный грохот, и палуба затряслась у меня под ногами, когда орудия стали откатываться назад. В серой завесе перед шлюпом появились две узкие вертикальные бреши.
— Его щит поддается! — заорал Легузамо. — Поднажмем!
— Сдвоенными зарядами, Папай! — приказал Север.
Канониры противника были куда менее расторопны, и их второй залп раздался в тот момент, когда наши пушки уже готовы были сделать третий.
— Огонь! — сквозь грохот и рев, надсаживая голос, прокричал хобгоблин.
Загрохотали орудия, «Гром» накренился, словно находился на воде, а не в небе. Серый занавес перед шлюпом растаял, и на шлюпе маргудцев расцвели золотые цветы взрывов.
— Есть попадания! Мы выбили им рули! — воскликнул Ог.
Ответный залп шлюпа вышел неслаженным, но несколько ядер прорвались через щит и лопнули осколками в опасной близости от палубы. Треуголка слетела с головы капитана, лоб был рассечен, но он, кажется, даже не заметил этого. Север заменил раненого рулевого, резко переложил штурвал. Наш клипер совершил разворот едва ли не на месте, встав к противнику правым бортом, который тут же загремел пушками, находящимися сразу на двух палубах.
Ядра с визгом носились по небу, разбивали броню, механизмы и ломали надстройки. Ящеры, суетящиеся на палубе, бросились врассыпную, стараясь спрятаться от смертельного дождя.
— Так их, ублюдков! — заревел Гедхер.
— Эй, эльф! — позвал меня помощник боцмана. — Нужен порох! Давай вместе со вспомогательной бригадой в крюйт-камеру! А ты, орк, тащи ядра!
Я поспешил к ближайшему люку, скатился по трапу в сизое марево орудийной палубы. Здесь гремели команды, раздавался беспрестанный кашель, в дыму сновали гротескные фигуры. Я схватил за плечо первого попавшегося, проорал, перекрывая грохот подвигаемых пушек и крики сержантов-канониров:
— Где взять порох?!!
— На ярус ниже! Направо! Увидишь!
Мы вместе с Огом побежали по темному коридору, встретив по пути нескольких человек, торопящихся нам навстречу с кожаными чехлами-ведрами, в которых переносили порох.
— Жаркое дело, — на ходу сказал мне Ог. — Но Север молодец. Теперь главное — успеть прикончить шлюп до подхода корвета. Так! Вот крюйт-камера.
— Чего берете? — спросил человек, выдающий оружие.
— Порох.
— Для верхней палубы или орудийной?
— Верхней.
Он вручил мне два тяжелых чехла, на всякий случай напомнив:
— Не лезь к открытому огню. А тебе, орк?
— Ядра для сорокафунтовок.
— Пять дотащишь?
Ог молча взял тяжеленную перевязь, взвалил на плечо, и в этот момент «Гром» содрогнулся от прямого попадания.
— Изнанка! — выругался человек, схватившись рукой за стену. — Это было слишком близко! Они там все проспали, что ли?
Мы уже бежали назад, встречая по пути вспомогательные бригады, подносившие наверх боеприпасы. Чехлы оттягивали руки, но вес, который я нес, был не чета тому, что взвалил на себя Ог.
— Хорошо, что мои братья не видят того, чем я занимаюсь! Да и ты тоже, — внезапно рассмеялся орк. — Два аса батрачат чернорабочими.
— В бою любое дело важно, — не согласился я с ним. — В стреколет нас все равно никто не посадит. Север опасается потерять их из-за зениток, как маргудцы, которые лишились всех своих машин во время налета. В дело вступили большие парни.
Прямо над нашими головами снова раздался взрыв, и коридор стал заполняться сизым дымом.
— Не дыши! — предупредил я напарника.
Мы миновали опасный участок, и орк рыкнул:
— В сторону!
Пришлось прижаться к горячей переборке и пропустить пятерку из пожарной бригады, спешащую локализовать огонь.
Подъем по трапу показался мне вечностью, хотя Ог, шедший впереди меня, прыгал через ступеньку, словно на его плечах были не тяжеленные ядра, а пушинки.
Клипер содрогался от попаданий еще по меньшей мере пять раз. На орудийной палубе я поскользнулся на луже крови. Здесь лежали изуродованные тела, в борту зияла внушительная дыра, через которую были видны облака и чудесное, ярко-голубое небо.
Еще один трап, такой же бесконечно длинный и скользкий от крови, как и предыдущий. И наконец я выбрался на верхнюю палубу.
Канониры тут же сцапали у меня порох, в благодарность хлопнув по плечу.
За то время, что мы отсутствовали, «Грому» крепко досталось. Надстройки на носу как не бывало, часть левого борта была разворочена, несколько орудий смяты, на воздушном колесе бушевал пожар, с которым боролись пожарные, наплевавшие на летящие ядра и пули.
Кругом лежали тела убитых и раненых.
Ог отдал принесенные ядра и теперь помогал пушкарям разворачивать орудие, навалившись на него плечом.
Север все так же стоял у штурвала, кто-то успел перетянуть его голову бинтом, сквозь который проступила кровь. Шкипер продолжал отдавать приказы, и его адъютанты только и делали, что бегали по палубе, разнося сообщения для офицеров.
Шлюп маргудцев горел, но все еще держался в воздухе, несмотря на сокрушительные повреждения. Слева подползал корвет, он уже находился на дистанции стрельбы и долбил по нам тяжелыми дальнобойными пушками. Поврежденный эскадрильей Наивы фрегат отстал от корвета почти на пять миль и пока не мог вступить в пушечную дуэль.
Итого один шлюп мы уничтожили, другой вот-вот должен был отправиться следом за собратом, но корвет оставался цел, а фрегат, хоть и с поврежденными воздушными колесами, был самым опасным из всех наших противников. Пока счет был двое (трое, если считать горящий шлюп) против одного клипера.
— Лас! Ты как?! — Из сизой дымки появилась Наива.
Ответить я не успел, рядом вырос Гедхер, ругаясь на гномьем, схватил ее за шкирку и толкнул к трапу:
— Проваливай с палубы, летунья! Нечего тебе здесь делать!
Словно в подтверждение его слов в опасной близости от головы Наивы черной молнией просвистело ядро.
— Где Рох?! — сопротивляясь гному, спросила она. — Никто не может его найти!
— Не видел! Проваливай, пока цела!
— Добьем его! — с той стороны палубы гаркнул Папай. — Залп!
Пушки лязгнули, практически в упор выстрелив по объятому пламенем шлюпу, и ядра, сломав центральную часть киля, разворотили крыло, разорвали черный шипастый борт и взорвались в штурмовом колесе. Из него с грохотом вырвался демон, и маргудский корабль огневой поддержки лопнул по швам, исчезая в столбе пламени, а его чудом уцелевший нос, кувыркаясь, понесся вниз.
— Второй готов! — проревел Ог.
— Весь огонь на корвет! — хладнокровно приказал Север. В его синих глазах полыхала ярость. — Высоту на двести ярдов поднять! Скорость увеличить на четверть! Гедхер, готовься к абордажу!
Он был прав — часть наших пушек разбиты, и, прежде чем мы сможем расстрелять корвет, к нему на помощь подойдет фрегат. Оставалось только одно — идти на абордаж, прорываться к крюйт-камере и закладывать взрывчатку.
— Прикончим его, ребята! — крикнул гном. — Первая бригада идет на прорыв, вторая поддерживает, третья очищает трапы, четвертая охраняет взрывников, пятая в резерве! Всем держаться![13]
Ог сунул за пояс два пистолета, подхватил секиру:
— Ну что, напарник? Скрести за меня пальцы!
Наши пушки стреляли разрозненно, попадали по маргудскому кораблю, истончая его щит, но повреждений наносили мало, лишь отвлекали маргудцев. Север маневрировал столь удачно, что три слитных залпа корвета пропали впустую, а четвертого он сделать не успел. Наш капитан в очередной раз крутанул штурвал, и огромный клипер, точно проворная лодочка, сменил направление и оказался практически вплотную к корвету.
Папай долбанул по палубе врага шрапнелью, затем туда же полетели сияющие магией абордажные крючья. Они намертво вцепились в стальной борт, тросы натянулись, и Гедхер первым бросился вперед, перепрыгнув бездну между сходящимися кораблями. Он нанес сокрушительный удар секирой, развалив ближайший щит оборонявшихся, отвоевывая малый пятачок пространства для своей бригады, которая, с ревом размахивая оружием, бросилась на захват судна.
Началась схватка, маргудцы оказывали отчаянное сопротивление, вспыхивала магия, но ящеров оттеснили от борта, и новые бригады с «Грома» поспешили на выручку своим. Последними бежали ребята, тащившие на спинах ранцы с порохом, к которым были прикручены таймеры, отсчитывающие обратное время.
— Лас! — окликнул меня Север. — Найди Роха! Он ушел проверять охладители на технической палубе! Скажи ему, что он нужен здесь, прежде чем подойдут гости!
Мы одновременно посмотрели на вырастающий в размерах фрегат, и я отправился вниз.
Трап, ведущий со второй палубы на третью, оказался разрушен. Пришлось мне пробираться вдоль всего корабля до следующего, но там меня ждал еще один неприятный сюрприз — завал из железа и досок.
— Изнанка и все гномы в придачу! — сказал я.
Охладители были на технической палубе, но пройти туда невозможно. Думал я быстро, единственный вариант — спуститься вниз еще на уровень, по нему добраться до запасной лестницы, которая вывела бы меня к нужному месту. Прыгая через ступеньку, я очутился в пустых полутемных коридорах. Редкие огоньки горели в двух десятках ярдов друг от друга и практически не давали света. Здесь тоже пахло пороховым дымом, клипер насквозь им пропитался, и в носу щекотало от едкой вони.
Я бежал, прислушиваясь к тому, что происходило в небе, в любой момент ожидая возобновления пушечной дуэли.
Вокруг были сплошные двери, склады, хранилища и отсеки трюмов. Планировка «Грома» отличалась от стандартной, принятой на верфях, и лестницы располагались совершенно иначе, чем я рассчитывал.
Громкий хлопок заставил меня остановиться и нахмуриться. Это очень походило на выстрел, но не могло им быть. Бой шел наверху, и ни один маргудец сюда не проник.
Я расстегнул кобуру, вытащил пистолет и, проверив, есть ли в нем заряд, осторожно двинулся вперед, прислушиваясь. Длинный коридор со множеством запертых дверей, редкие фонари, забранные решетчатой сеткой, металлический пол.
Выстрелы больше не повторялись, слышно было лишь гудение демонов и скрип механических шестеренок, да стук маховиков на технической палубе, расположенной прямо подо мной.
Коридор раздвоился, обходя изолированный отсек носового трюма с двух сторон, и я остановился, решая, какую дорогу выбрать, когда услышал за спиной быстрые шаги, резко обернулся, вскидывая пистолет, и увидел удивленное лицо Наивы.
— Уф! — сказал я, убирая оружие. — Что ты здесь делаешь?
— Север послал за тобой, когда узнал, что трап разрушен. Он подумал, что ты можешь заплутать на складской палубе. Для чего тебе оружие?
— Слышал выстрел.
Она посмотрела на меня внимательно. Кивнула:
— Я верю тебе, хотя это и странно. Зачем кому-то здесь стрелять?
— Что там? — Я указал стволом пистолета на развилку.
— Склады. Вода, запас провизии, запчасти, такелаж, ну и несколько отсеков, открыть которые может только шкипер.
— И в них?..
— Не знаю, что там находится. Никогда не интересовалась. — Она тоже взялась за пистолет. — Абордаж еще продолжается. Нам надо спешить. Давай проверим, потом найдем Роха и пойдем наверх. Внизу во время сражения оставаться опасно, если выходы завалит и начнется пожар…
— Ты налево, я — вправо, — предложил я. — Только осторожнее.
— Ты тоже. — Наива мягко шагнула вперед и скрылась за углом.
Этот коридор был шире предыдущего, с высокими ребристыми потолками, еще более тусклым светом и торчащими сверху шестами, уходящими к запертым люкам. Аварийные спуски с верхних палуб.
Я прошел мимо двух бронированных дверей в бортах корабля — десантных отсеков, предназначенных для прыжков абордажных бригад на палубы крупных судов и для эвакуации экипажа.
До конца я не дошел, потому что грохнул приглушенный выстрел, а за ним еще два, уже из другого оружия.
Пальба раздалась там, куда ушла Наива, и я, ругаясь, бросился назад, добежал до коридора и едва не столкнулся с летуньей. Ее уши были рассерженно прижаты к голове, глаза зло прищурены, она едва ли не шипела от злости.
— Там Рох! Он убил техника и вскрыл хранилище шкипера! С ним еще двое! Мне кажется, он хочет вернуть колдунам их артефакт.
Это было просто невероятно, но я не сомневался в ее словах. Особенно после того, как Север не поддержал идею Роха о переговорах с маргудцами.
Я быстро принял решение, взял ее под локоть, потянул за собой:
— Трап наверх только один?
— Нет. Есть еще технические лестницы, но по ним они не смогут поднять груз — тот слишком тяжелый. Так что есть только одна дорога, чтобы подняться.
— Я останусь около нее, а ты поднимешься и приведешь помощь. Давай вперед.
Она побежала к лестнице, и я понесся за ней, то и дело оглядываясь. Все случилось очень неудачно. На корабле, похоже, начался бунт, а никто даже об этом не узнает, так как все заняты отражением атаки маргудцев.
Хлопнул пистолет, огненным росчерком пронеслась огнепчела, мы с Наивой прижались к стенам, и я в ответ выстрелил в показавшуюся из-за угла фигуру. Промахнулся, но зато человек, стрелявший в нас, отпрянул обратно.
— Держи!
Летунья протянула мне горсть капсул с огнепчелами, и я, благодарно кивнув, ссыпал их в карман. Заряды мне пригодятся.
— Ступай. Я их задержу.
Из-за угла выстрелили дважды. Палили не целясь, поэтому нас не задело. Я перезарядил пистолет и, когда из укрытия показалась зеленая рука с оружием, влепил пчелу прямиком в запястье.
Раздался вопль, оружие упало на пол.
— Это их задержит на какое-то время, — усмехнулся я и повторил ей: — Ступай. Я прикрою.
— Что здесь, отрыжка Изнанки, происходит? — спросили сверху, и по металлическому трапу застучали ноги.
Первым на палубу спустился Ведхал в боевой кирасе, за ним, тяжело отдуваясь, появился большой гролль с бандитской рожей и щербатым, по-идиотски улыбающимся ртом.
— Рох пытается украсть артефакт и отдать его некромантам! — сказала Наива.
— Да ты что?! — Его брови удивленно полезли вверх. — Тебя случайно не контузили?
— Я это не придумала! Он там, и с ним еще Капуста и Вар! Они убили Марва!
— Хм… Ерунду какую-то говорите. Быть такого не может. В чем дело, остроухий?!
Он увидел, что я не спешу убирать пистолет и отодвинулся так, чтобы держать в поле зрения и коридор, и эту парочку.
— Разве ты не должен быть в абордажной бригаде, Ведхал?
— Я только что оттуда.
— И поэтому на тебе ни царапины, а на топоре ни капли крови?
— Я везучий. Что, забери тебя глубинные черви, ты хочешь сказать?!
Он шагнул ко мне и замер, когда я направил ствол пистолета ему в лоб.
— Ближе не подходи. Прости, гном, но, пока здесь не будет капитана, я стану считать врагами всех, кто появляется там, где ему не место. Наива, приведи помощь.
Под ногами у нас взревело, и «Гром», дрогнув, дернулся с места. Значит, абордаж завершен, мы отходим. Скорее всего начинаем маневр, чтобы избежать встречи с фрегатом, который уже должен находиться поблизости. Летунья сделала шаг к трапу, но огромная лапа гролля тут же грубо схватила ее за плечо.
— А ну стоять!
Она вскрикнула от неожиданности, я, уже понимая, что происходит, выстрелил в мордоворота, и пол ушел у меня из-под ног, ударив в спину так, что на мгновение выбило дух.
— Остроухий придурок! — Оскаленная физиономия гнома оказалась прямо надо мной, а затем тяжелый кулак врезался мне в грудь, и вокруг на какое-то время стало темно. — Стрелять он вздумал! Было бы у меня побольше времени, я бы пересчитал тебе все ребра!
— Артефакт мне разрядил, скотина остроухая, — пожаловался гролль.
— Пусти меня, урод! — прошипела Наива. — Слышишь?! Пусти!
— Поднимите курьера, — раздался голос Роха.
Я увидел злого гнома, гролля, который держал летунью так, что та не могла пошевелиться, раненного в руку полуорка, еще одного гнома, рыжебородого, в комбинезоне технического персонала, и старшего помощника. Лицо у него было бледным, хмурым и встревоженным.
— У нас непредвиденные осложнения. — Ведхал кивнул в нашу сторону. — Чпокнем их?
— Вне всякого сомнения. Займитесь ими, когда мы уйдем с артефактом.
— Почему, Рох?! — спросила Наива. — Зачем предавать?!
И тут меня осенило:
— Он давно служит маргудцам. Это Рох постоянно предупреждал их, где находится «Гром». Поэтому они вас и находили. Команда стоит за капитана, возмущение на борту устроить у него не получилось, вот он и решил действовать иначе.
— Очень хорошо, Лас, — процедил Рох. — Но подобная догадливость, к сожалению, не продлит тебе жизнь… Мы возьмем один из стреколетов и уберемся отсюда прежде, чем маргудцы уничтожат клипер. Право, жаль, что так все заканчивается.
— Он все равно не будет работать без ключа, — сказала Наива.
Старпом улыбнулся, достал из кармана медальон на цепочке, покачал его перед нашими лицами:
— Шкипер слишком доверчив, ведь он считает, что на корабле все свои. Ведхал, идем. Надо заняться грузом.
Он сделал несколько шагов в сторону склада, и в этот момент Наива вонзила клыки в руку гролля. Тот взвыл от неожиданности, отпустил ее, и девчонка, прыгнув на старпома, ударила его по лицу, выпустив когти.
Ведхал сбил ее с ног одной оплеухой.
— Убью! — прорычал Рох, правая щека которого была располосована и залита кровью.
Сверху грохнули пушки, «Гром» увеличил скорость и тут же содрогнулся от попадания.
— Идем! — нервно поторопил Ведхал. — Фрегат начал обстрел, у нас мало времени, чтобы успеть убраться! Прикончите их, а потом догоняйте!
Они ушли, оставив нас с троицей. Гролль передал ругающуюся Наиву рыжебородому гному, положил лапу мне на плечо.
— Дернешься, переломаю все кости, — прогудел он. — Обыщи его, Вар. Капуста, смотри, чтобы крошка не выцарапала тебе глаза.
Полуорк, баюкая раненую руку у своей груди, здоровой отстегнул мой пояс с кинжалом, отбросил в сторону, проверил карманы, но, по счастью, не нашел артефакты, которые я по старой привычке попросил зарядить в пуговицы куртки. Пускай это лишь вещь для одного применения, но зато ее сложнее найти, чем обычный артефакт многоразового использования. В этом я уже успел убедиться после встречи с квезаллэ.
— Чист.
— А командир эскадрильи?
— Тоже, — отозвался гном.
— Сколько вам платит Рох? — свирепо спросила Наива.
— Нисколько. Нам платят маргудцы.
«Гром» еще раз качнулся от попаданий.
— Этот гребаный фрегат! — буркнул гном. — Вар, ты как?
— Продержусь, — ответил полуорк.
— Будет смешно, если вас убьют ваши же хозяева, — сказал я.
— Ты в любом случае этого не увидишь, эльф! Заткнись и перебирай ногами! — взвился гном.
— Давай прихлопнем их здесь! — возразил орк.
— Лучше скинем. Если «Гром» уцелеет, быть может, Север подумает, что это они украли артефакт. Нам будет на руку. Не придется всю жизнь прятаться от людей Севера, которые станут искать предателей.
— Ха-ха! — заржал гролль. — Это мне по нраву!
Нас привели к ближайшему десантному люку, гном, напрягая руки, крутанул ручку, отпирая запоры, навалился плечом, открывая выход. В коридор тут же ворвался холодный ветер, запах гари и грохот пушек. Внизу все было белым-бело от низких облаков.
— Ну чего? Сами спрыгнете или подсобить? — улыбнулся полуорк.
— С удовольствием дам пинка эльфийской заднице! — вызвался гном.
И тут я активировал один из двух моих артефактов — «Ослепляющий луч».
На мгновение весь коридор затопило чистым, ярчайшим светом. Он был таким сильным, что жег глаза даже сквозь сжатые веки. К сожалению, у меня не было возможности предупредить Наиву об этом маленьком фокусе, но уж лучше так, чем лететь вниз.
Действовать я стал сразу, пока все орали и махали руками. Гролль не отпустил хват, все так же держа меня за плечи. Но я извернулся, вырвал из его ножен кинжал и воткнул ему в бедро. Стальные пальцы тут же разжались.
Капуста выстрелил, слепо целясь в потолок, а я схватил его за бороду, рванул вниз и толкнул в сторону, направив прямиком к люку. Гном, подчиняясь инерции, сделал три шага, развернулся на одной ноге, взмахнул руками, теряя равновесие, и с воплем улетел вниз.
Наива, воя, бросилась на полуорка, сражаясь зубами и когтями, точно дикий зверь. А гролль, несмотря на рану, быстро пришел в себя и выстрелил в меня из пистолета. Надо сказать, что с пяти шагов промахнуться тяжело даже пьяному Буваллону. Огнепчела вжикнула, отскочила от моей «Отражающей стены» и ударила гролля в грудь.
Тот согнулся, пошатнулся, ревя, расставил руки и пошел вперед. Он махнул кулаком размером с хороший кокос, целясь мне в голову. Я пригнулся, и удар пришелся в переборку, оставив на ней глубокую вмятину. Я ткнул кинжалом ему в бок, увернулся, кольнул в живот, снова отскочил, и только тогда гролль, закачавшись, упал плашмя, лицом вниз и больше не шевелился.
Щелкнул взводимый курок, и я обернулся. Полуорк Вар, с изодранным лицом, наполовину оторванной губой и прокушенным ухом, криво улыбался, глядя мне в глаза:
— Каюк тебе, эльф.
Но выстрелить он не успел. Наива, подскочив с пола, прыгнула ему на спину, сбила с ног, и они вдвоем рухнули через десантный люк вниз.
Глава двадцать пятая
В которой я совершаю сумасшедший поступок и Корневис встречает нас со всей своей неприветливостью.
Я не думал.
Не колебался.
Действовал.
Подскочил к телу гролля, сорвал с его пояса одуванчиковую подушку, которая была у каждого члена абордажной бригады «Грома», и рыбкой нырнул в пустоту.
Надо сказать, что за свою жизнь я совершил некоторое количество сумасшедших поступков, когда того требовали обстоятельства. Но этот должен был стать вершиной моих безумных действий. Ог бы сказал, что я мог завоевать первое место на конкурсе идиотов, но мой напарник, по счастью, ничего не видел.
Белый борт «Грома» промелькнул в одно мгновение и в то же время так медленно, что я успел разглядеть все детали, каждый стык броневых пластин, каждую заклепку, окалины, вмятины и копоть, появившиеся здесь во время боя, острый киль, лопасти воздушных колес, штурмовые крылья, желто-черную «Ласточку», висящую на стальных крепежах, силуэт объятого пламенем маргудского корвета и фрегат, словно смерть приближающийся к клиперу. Это длилось один удар сердца, а затем ухнуло вверх, закрутилось и тут же исчезло в густых облаках.
Я раскинул руки, останавливая вращение, прижал их к телу, вытянувшись точно стрела и ускоряя свое падение.
Разница в наших прыжках была всего лишь несколько секунд. Самая малость, когда ты стоишь на земле, и огромная величина, когда падаешь с небес, не имея при себе средств спасения.
Голова моя была на удивление холодной. Я просчитывал. Движение облаков, скорость ветра, возможную высоту и то отклонение, которое надо держать в голове из-за движения «Грома», когда Наива и я покинули палубу.
Шанс у меня был, хотя не слишком большой, особенно если учитывать плотную облачность — при такой видимости найти летунью непросто. Но я сделаю все, чтобы спасти ее жизнь так же, как несколько секунд назад она спасла мою.
В облаках появился разрыв, и, несмотря на слезы, которые из-за ветра лились из моих глаз, не защищенных очками, я разглядел серо-желтую равнину с холмистыми бугорками курганов и черными блестящими зеркалами озер. И почти сразу же две фигуры — полуорка и Наиву — совсем недалеко от меня.
Она падала спиной вниз, увидела меня, раскинула руки и ноги, пытаясь уменьшить скорость. Я так разогнался, что едва не врезался в нее, и летунья ловко вцепилась в мою лодыжку. Изогнувшись, как кот в прыжке, я подтянул ее к себе, и девчонка обхватила меня руками и ногами.
Я тут же активировал одуванчиковую подушку, и под нами резко хлопнул невидимый купол. Полуорк, падавший рядом, с обреченным воем улетел вниз.
Вновь набежали облака, густая холодная вата окутала нас. Мы двигались сквозь нее, с каждым мгновением замедляясь, а последние сто ярдов опускались, точно перышко в безветренную погоду, — медленно и величаво.
От Наивы пахло кровью, она прижалась ко мне так, что я чувствовал каждый удар ее сердца.
— Сейчас, — сказал я ей, и мы упали в сухую желтую траву, с треском ломая ее. Одуванчиковая подушка тихо пискнула и перестала работать.
— Похоже, мы живы.
Она рассмеялась, отпустила меня, перекатившись, легла рядом, глядя огромными глазищами на низкие дождевые облака. Глубоко вздохнула, подняла правую руку с чуть дрожащими пальцами, продолжая через них смотреть на небо.
— Спасибо, Лас. Я уже распрощалась с жизнью.
— Я всего лишь вернул долг.
Наива хмыкнула:
— Не каждый из моих знакомых пошел бы на это.
Она не спеша встала, подошла к воде и начала умывать лицо, которое все было испачкано в крови.
— Ты ранена? — спросил я у нее.
— Это не моя. Просто поработала зубами, когда Вар подставил свое ухо и шею. Твой «Ослепляющий луч» оказался очень кстати.
— Прости, что я не смог тебя предупредить.
— На мои глаза он не действует, — усмехнулась она. — Так что я была готова к бою. Дай мне пару минут, чтобы привести себя в порядок. А то я выгляжу ничуть не лучше людоеда.
Я кивнул и, начав осматриваться, увидел в южном направлении на горизонте несколько столбов угольно-черного дыма.
— Хорошо горит. — Летунья на ходу вытерлась рукавом комбинезона, присоединяясь ко мне.
— Один из сбитых кораблей маргудцев. Не думаю, что следует идти в ту сторону. Если кто-то из ящеров выжил, это может стать проблемой. У нас нет оружия.
— Кинжал есть. Ну… будет. Через несколько минут. Я видела, куда упал Вар, и с радостью заберу клинок с его тела. Ему-то он уже не понадобится.
Мне оставалось только согласиться с ее словами.
До мертвеца было шагов семьдесят, она легко нашла его, нюхая воздух и двигаясь через высокую траву. Бросила мне кинжал в кожаных ножнах:
— Держи.
— А тебе?
— У меня есть зубы и когти.
— Мы где-то на окраинах Корневиса, — сказал я, — судя по тому, что под нами не хлюпает болото. Теперь надо решить, что будем делать дальше. На спасение и эвакуацию рассчитывать не стоит.
— Это точно. — Наива печально опустила уши. — Никаких шансов. Боюсь, никто даже не узнает, что с нами случилось и где мы.
— Ты была здесь прежде?
— Нет. У Севера тут есть старая база, но за то время, что я с «Громом», мы никогда на нее не заходили.
— Далеко отсюда эта стоянка?
— Николас говорил, часов восемь лета от побережья.
— Это самый центр Корневиса, там одни болота. Пешком мы туда никогда не доберемся.
— Ты прав. Что предлагаешь?
— Идти к океану. Там есть какие-то поселки. Это наш единственный шанс отсюда выбраться.
— До океана… — Она задумалась, прикидывая в уме. — Миль пятьдесят. А до жилых мест еще столько же. Если не больше. Долго придется идти.
— Нам понадобится теплая одежда, ночью здесь холодно. Знаешь, я думаю, все же придется подойти к кораблю маргудцев.
— Всегда мечтала примерить мантию колдуна, — усмехнулась Наива и, глядя в ту сторону, откуда поднимался дым, добавила:
— До темноты доберемся.
Мы шли уже третий час, а местность и не думала меняться. На западе тянулась череда невысоких холмов, по пути попадались небольшие озерца, равнину пересекало множество ручьев. Вокруг было много птиц, они плавали на воде и то и дело вылетали из высокой травы, стоило к ним приблизиться.
— Ну, по крайней мере, здесь живут не только комары, — сказал я, проследив взглядом за взлетевшей куропаткой. — Голодными мы не останемся.
Комаров, кстати, здесь действительно было полно. Они противно звенели, оглушая меня своим тонким писком, кружились вокруг, но, на наше счастье, не кусали — эти гадкие создания предпочитают кровь людей или троллей. Остальные расы им не по вкусу.
— Как ты думаешь, «Гром» отбился? — внезапно спросила у меня Наива.
— С корветом они разобрались. Что касается фрегата… — Я пожал плечами. — Вроде после нас с неба ничего не падало.
Она только вздохнула:
— Многое бы я сейчас отдала, чтобы быть с ними. Узнать бы, удалось ли Роху сбежать?
Меня занимал тот же вопрос. Я надеялся, что нет, иначе все эти бои и смерти — напрасны.
— Рох служит маргудцам… — Она покачала головой. — Еще вчера я бы в это не поверила… Что они могли ему пообещать?
— Все что угодно. Деньги, власть, собственный корабль. Ему хорошо должны были заплатить, чтобы он пошел на это. Артефакт, способный уничтожить границу между мирами, стоит любых затрат.
Она печально вздохнула:
— Север доверял ему как брату. А предательство Ведхала разобьет Гедхеру сердце. Они столько лет дружили…
— Для кого-то дружба с маргудцами важнее.
Когда до сумерек оставалось всего ничего, Наива внезапно подняла уши, резко задрав голову вверх.
|
The script ran 0.008 seconds.