1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
     Есть ли гнусность какая, что меня не коснется?
    
795  Горе мне! Для меня гораздо было бы лучше
    
     Этой самой ночью в спальне с жизнью расстаться,
    
     Всяких низких толков избегнув внезапною смертью».
    
     Молвила и к ларцу подошла поспешно, в котором
    
     Зелий много хранилось, полезных и вредных. Схватила
    
    
800  Эту шкатулку, и села, и, положив на колени,
    
     Стала рыдать без умолку, грудь орошая слезами.
    
     Слезы потоком лились, о своей она плакала доле.
    
     Смертные зелья себе она отобрать захотела,
    
     Мысля тотчас отведать. Была уж готова шкатулку
    
805  Освободить от ремней. Но внезапно ужас нещадный
    
     Перед Аидом свирепым в недужную душу ворвался.
    
     Долго безмолвно сидела она. Пред ней проносились
    
     Радости жизни отрадные. Вспомнились все те забавы,
    
     Что доступны бывают одним лишь на свете живущим.
    
810  Солнца луч повидать показалось приятней, чем прежде,
    
     Если разумно она обо всем рассуждала отдельно.
    
     И поспешно с колен шкатулку она убирает.
    
     Это внушила ей Гера, и тотчас ее перестали
    
     Мучить сомнения. Ей захотелось скорее дождаться
    
815  Утра, чтобы отдать чужеземцу волшебные зелья.
    
     Прямо в руки из рук и лицом к лицу повстречаться.
    
     Часто она засовы своих дверей отпирала,
    
     Глядя, не брезжит ли свет. Наконец желанное утро
    
     Стало светать, и в городе сразу вскипело движенье.
    
820  Арг велел своим братьям пока оставаться на месте
    
     И следить, что решила и как поступит Медея,
    
     Сам же от дома ушел далеко, к кораблю поспешая.
    
     Девушка, лишь увидела свет наступившего утра,
    
     Русые кудри руками обеими с плеч подобрала,
    
    
825  Ибо они растрепались у ней и небрежно свисали,
    
     Жаркие щеки чуть охладив, благовонною мазью
    
     Тело натерла кругом и пеплос красивый надела —
    
     Он на булавках искусно изогнутых прочно держался,
    
     Голову милую скрыла блестящим она покрывалом.
    
830  Так нарядясь, по комнате взад и вперед походила,
    
     Чтобы забыть о печалях, которые волей всевышних
    
     Ей предстали уже, и тех, что еще предстояли.
    
     Вслед за тем созвала служанок — их было двенадцать
    
     Сверстниц, спали они перед спальней ее благовонной,
    
835  И ни одна не делила еще с мужчиною ложе.
    
     Им приказала она запрячь в повозку ей мулов,
    
     Чтобы доехать в храм прекрасной богини Гекаты.
    
     Сразу служанки пошли снаряжать Медее повозку.
    
     А она из шкатулки узорной зелье достала.
    
840  Как говорят, оно Прометеевым зельем зовется.
    
     Если кто, Мудрой, Единородной понравясь богине,
    
     В жертвах ее ночных, увлажнит свое тело тем зельем,
    
     Станет он тогда недоступен ударам металла,
    
     Перед горящим не дрогнет огнем, но мощью и силой
    
845  Будет в наставший день отмечен превыше иного.
    
     Вырос этот цветок оттого, что упали на землю
    
     Капли божественной крови того Прометея страдальца,
    
     Тело которого рвал на куски орел сыроядный.
    
     Ростом в локоть растет цветок по склонам Кавказским,
    
    
850  На корикийский шафран похожий яркостью цвета.
    
     Вверх он тянулся двумя стеблями, в земле залегая
    
     Корнем глубоким, подобным куску кровавого мяса.
    
     Сок его, сходный с темным соком горного дуба,
    
     В ракушку с Каспия быстро Медея для колдовского
    
855  Зелья отжала. В воде постоянно текущей умылась,
    
     Семь раз и семь раз призвала Бримо, молодежи опору,
    
     Мертвых царицу Бримо подземную, только лишь ночью
    
     В темных покоях бродящую в мраке ночном непроглядном.
    
     Черная с ревом ужасным земля содрогнулась, лишь только
    
860  От цветка отторгнут был корень. Сам Налетов
    
     Сын застонал, не выдержав сердцем тягостной боли.
    
     Корень тот взяв, Медея вложила его в благовонный
    
     Пояс, который дивную грудь поддерживал снизу.
    
     Выйдя из храма, на быструю сразу вступила повозку.
    
865  Две служанки взошли и встали справа и слева.
    
     Вожжи и кнут превосходной работы взяла она в руку
    
     Правую и понеслась по городу. Двое служанок
    
     Вместе с ней на повозке стояли справа и слева,
    
     А остальные сзади бежали, держась за повозку
    
870  Вдоль по широкой дороге. Надетые вольно хитоны
    
     Девушек бились у ног, до белых бедр воздымаясь.
    
     Именно так Летоида богиня после купанья
    
     В струях Амниса реки или в теплых Пар фения водах,
    
     На золотую свою взойдя колесницу, несется.
    
    
875  Мчат ее быстроногие лани по горным дорогам
    
     Издалека, чтоб вкусить от жертвы, дымящейся жиром;
    
     Следом мчатся спутницы нимфы; одни собираясь
    
     От Амниса реки, другие — покинувши рощи,
    
     Где под холмами плещут ключи, а дикие звери
    
880  С визгом машут хвостами, пугаясь ловчей богини.
    
     Так они неслись через город, а встречные люди
    
     Им уступали дорогу, боясь царевнина взгляда.
    
     А когда хорошо проведенные улицы града
    
     Сзади остались, равнину пройдя и подъехавши к храму,
    
885  Быстро спустилась она с повозки на крепких колесах,
    
     Наземь сошла и такое служанкам промолвила слово:
    
     «Милые, я допустила большую ошибку, не зная,
    
     Что общаться нельзя нам с теми, кто издали прибыл
    
     В нашу страну. Теперь весь город охвачен смятеньем —
    
890  Вот почему ни одна из женщин сюда не явилась,
    
     Прежде которые здесь, что ни день, всегда собирались.
    
     Ну, а раз мы пришли и нет никого посторонних,
    
     Сердце давайте насытим как следует песней приятной.
    
     В мягкой траве наберем побольше цветов ароматных,
    
895  После же в добрый час обратно воротимся к дому.
    
     Можете вы сегодня домой воротиться с немалой
    
     Пользою, ежели вам мой замысел будет угоден.
    
     Арг речами меня убеждает, а с ним Халкиопа
    
     (Вам я об этом скажу, а вы неотступно следите,
    
    
900  Чтобы до слуха отца не дошло ни одно мое слово) —
    
     Оба они мне велят того чужеземца, кто принял
    
     Наших быков на себя, спасти в его гибельном деле,
    
     Дар от него получив. Мне нравится замысел этот.
    
     Я ему одному сюда приказала явиться
    
905  Без товарищей, с тем чтобы мы меж собой обменялись
    
     Теми дарами. Приму его дар и в обмен ему выдам
    
     Зелье опасное. Коли придет он, вы отойдите!»
    
     Так говорила, и всем понравился замысел хитрый.
    
     А Эсонида меж тем отвел от товарищей прочих
    
910  эю Арг, как только от братьев узнал о Медее, ушедшей
    
     Рано утром в священный храм богини Гекаты.
    
     Через равнину повел он Ясона, сопутствуем Мопсом,
    
     Сыном Ампика, который умел толковать появленье
    
     Встречных птиц и знал, как советы давать на дорогу.
    
915  Ни единый красавец не мог с Ясоном сравниться
    
     Ни из Зевсова рода, ни из прочих героев,
    
     Кто был рожден из плоти и крови великих бессмертных.
    
     Сделала облик такой ему супруга Зевеса.
    
     Был таков он на вид и таков для важной беседы,
    
920  И, смотря на него, товарищи диву дивились,
    
     Столь он сиял красотой. И в пути веселился
    
     Сын Ампика, который о всем подумал заране.
    
     Есть по дороге в долине, совсем недалеко от храма,
    
     Тополь темный один, густою листвою покрытый.
    
    
925  Часто сидели на нем вороны, каркая громко.
    
     Вдруг одна внезапно захлопала крыльями, сидя
    
     Где-то в ветвях высоко и крикнула слово от Геры:
    
     «Тот бесславен пророк, который постигнуть не может
    
     То, что ведомо детям. Вовек никогда б не дерзнула
    
930  Девушка нежное слово юноше ласково молвить,
    
     Если с ним идут какие-то люди другие.
    
     Прочь ступай, злопророк, злосоветник! Тебя ни Киприда,
    
     Ни Эроты кроткие не окрыляют любовью!»
    
     Молвила так, издеваясь. Мопс рассмеялся, услышав
    
935  Голос птицы, внушенный богами. Ясону сказал он:
    
     «Ты направляйся к храму богини, найдешь там девицу,
    
     Друг Эсонид! Она по внушенью царицы Киприды
    
     Нежной подругою станет, в трудах помощницей будет,
    
     Как уже раньше сказал тебе Финей Агенорид.
    
940  Мы же, я и Арг, будем ждать, пока ты возвратишься,
    
     Здесь в этом месте вдвоем. Ты только единое помни:
    
     Первым ее умоляй, убеждая разумною речью».
    
     Так умно он сказал, и тотчас они согласились.
    
     Сердце Медеи, хоть пела она, к иному склонялось.
    
945  Песни все, какими она отвлекалась, недолго
    
     Нравились ей; в смятенье она всякий раз умолкала.
    
     Очи ее не хотели смотреть на девушек рядом,
    
     Лик и взор обращала она на дальние тропы.
    
     Часто сердце в груди у нее разрывалось, лишь только
    
    
950  Слышался шум шагов или звук перелетного ветра.
    
     Тут-то Ясон перед ней, ожиданьем томимой, явился
    
     Быстро идущий, словно Сириус из Океана
    
     Всходит, который на вид для всех прекрасен и светел,
    
     Но несказанные беды на коз и овец навлекает.
    
955  Столь же прекрасный на вид Эсонид предстал пред Медеей.
    
     Но приход его тревогу в Медеевом сердце
    
     Вдруг возбудил. И сердце, ей показалось,
    
     Выпало из груди, и сразу в глазах потемнело,
    
     Щеки зарозовелись у ней горячим румянцем,
    
960  Сил не хватало колени вперед иль назад передвинуть.
    
     Обе застыли ступни. А меж тем двенадцать служанок
    
     Прочь от нее отошли и там в отдаленье столпились.
    
     Оба, Ясон и Медея, долго безмолвно стояли,
    
     Или высоким дубам, иль стройным соснам подобны.
    
965  %5 Эти деревья в горах коренятся спокойно, недвижно
    
     В пору безветрия, но порывом задетые ветра,
    
     Вдруг зашумят, непрерывно качаясь. Так же обоим
    
     Много слов предстояло сказать под дыханьем Эрота.
    
     Понял Ясон, что по воле богов беду она видит,
    
970  И, молчанье прервав, ей молвил слово такое:
    
     «Девушка, зачем ты боишься меня? Здесь один я.
    
     Я непохож на других мужчин, непомерно хвастливых.
    
     Не был и прежде таким в моей любезной отчизне.
    
     Девушка! Вот потому и не бойся меня; нет помехи
    
    
975  Ни расспросить о чем хочешь, ни сказать что угодно.
    
     А уж если пришли мы сюда из приязни друг к другу
    
     В это священное место, не с тем, чтоб другим заниматься,
    
     Прямо со мной говори и спрашивай, только не льсти мне
    
     Ласковой речью, коль скоро ты дала обещанье
    
980  Милой своей сестре отдать мне столь нужное зелье.
    
     Ради Гекаты, родителей ради и ради Зевеса,
    
     Руку который простер над просителем и иноземцем.
    
     Я сюда пришел просителем и чужеземцем,
    
     Чтоб умолять в насущной нужде. Без помощи этой
    
985  Я не смогу никогда победить в мучительной схватке.
    
     После же я окажу тебе благодарность за помощь,
    
     Как повелось, как принято меж далеко живущих.
    
     Доброе имя и славу тебе я создам, остальные
    
     Все герои прославят тебя, как только вернутся.
    
990  Матери их и жены прославят, которые ныне
    
     Плачут горько о нас, на морских побережьях тоскуя,
    
     Ибо одна только ты их жестокие муки рассеешь.
    
     Так однажды Тесея спасла от гибели страшной
    
     Миноса дочь Ариадна, явив благосклонную помощь.
    
995  Матерью ей была Пасифая, дочь Гелия бога.
    
     Как только Миносов гнев прошел, она за Тесеем
    
     На корабле отчизну покинула. Деву любили
    
     Сами бессмертные боги, и в середине Эфира
    
     Памятник ей возвели. Несет венок этот звездный
    
    
1000 Славное имя венка Ариадны. В течение ночи
    
     Не устает он вращаться среди небесных собратьев.
    
     Так и тебя будет ждать за спасенье награда
    
     Ради достойных мужей. Ведь обликом и красотою
    
     Ты похожа на тех, кто доброй душою украшен».
    
1005 Так он молвил, ее прославляя. Потупивши очи,
    
     Нежно ему улыбнулась она. Восторг согревает
    
     Душу; от похвалы воспрянув, она на Ясона
    
     Смотрит, все никак не решится начать с ним беседу,
    
     Так как хочется ей обо всем ему сразу поведать.
    
1010 Просто она взяла из душистого пояса зелье;
    
     Тотчас счастливый Ясон протянул к нему радостно руки.
    
     А она из груди готова извлечь свою душу
    
     И, восхищаясь, отдать, если он того пожелает, —
    
     Так сверкал Эрот над русой главою Ясона
    
1015 Пламенем страстным и похищал в мгновенье умело
    
     Девичьи взоры. В груди Медеи душа растекалась.
    
     Точно так роса в лепестках распустившейся розы
    
     Каплями тает с зарей, согретая солнца лучами.
    
     Оба они, смущаясь, то вниз глаза опускали,
    
1020 То опять друг на друга снова взоры бросали
    
     Из-под светлых бровей, расточая отрадно улыбки.
    
     Но под конец, уста разомкнув, сказала Медея:
    
     «Слушай меня и пойми, в чем будет тебе моя помощь.
    
     Только появишься ты, мой отец передаст тебе в руки
    
    
1025 Страшные зубы из челюстей змея, чтоб в землю посеять.
    
     Ты тогда обожди, дождись полуночного часа,
    
     Тело омой в потоках воды, неустанно текущих,
    
     Темный плащ накинь и один, без товарищей прочих,
    
     Круглую выкопай яму и в ней зарежь ты овечку.
    
1030 Тушку ее расчленив, сложи ее там не для яства;
    
     Тщательно все собрав, возложи на костер для сожженья
    
     И вознеси мольбы к Персеиде, богине Гекате,
    
     Единородной, ульев пчелиных труды возливая.
    
     После, когда, помянув богиню, к себе ее склонишь,
    
1035 Быстро прочь поспешай от костра. Назад обернуться
    
     Пусть не заставит тебя ни шум внезапного шага,
    
     Ни собачий лай, чтоб этим все не испортить
    
     И вернуться потом к друзьям своим в виде пристойном.
    
     Утром, зелье мое увлажнив, обнаженное тело,
    
1040 Словно мазью, до блеска натри. И тотчас наполнит
    
     Крайная сила тебя и великая мощь, и захочешь
    
     Молвить, что не с людьми, а с самими сравнялся богами.
    
     Этим зельем намажь и меч, и копье, и широкий
    
     Щит — тогда тебя не сразит никакое оружье
    
1045 Землерожденных мужей и пламя тебя не настигнет
    
     Неустрашимое страшных быков. Но недолго так будет —
    
     Только этот единый день. Но от схватки не думай
    
     Ты отказаться. Еще один я поведаю способ.
    
     После того как могучих быков запряжешь и пропашешь
    
    
1050 Быстро сильной своей рукой всю твердую ниву,
    
     И когда по черным глыбам засеяны будут
    
     Зубы дракона, расти в бороздах начнут великаны.
    
     Как заметишь, что их поднялось уже много на ниве,
    
     Скрытно камень подбрось покрупней. Они из-за камня,
    
1055 Словно хриплые псы из-за кости, друг друга погубят, —
    
     Сам тогда поспеши ввязаться в зловещую битву.
    
     Так поступая, руно золотое ты сможешь в Элладу
    
     Взять из нашей страны и с собой увезти куда хочешь;
    
     Где угодно тебе и приятно, туда и отправься».
    
1060 Молвила так и, умолкнув, очи к земле опустила.
    
     Щеки ее омочили обильные теплые слезы, —
    
     Горько ей стало от мысли, что должен он столько скитаться.
    
     Силы собравши, она ему молвит печальное слово,
    
     Правой касаясь руки, подымая смущенные очи:
    
1065 «Помни, когда придется назад домой возвратиться,
    
     Имя Медеи! А я о тебе, где бы ты ни случился,
    
     Буду помнить всегда. Теперь прошу, расскажи мне,
    
     Где ты живешь и отсюда куда помчишься по морю
    
     На корабле? Поплывешь ли к богатому ты Орхомену?
    
1070 Или останешься здесь, возле острова Эи? О деве
    
     Славной ты говорил и сказал, она дочь Пасифаи;
    
     Молви о ней, родная сестра ведь отца Пасифая».
    
     Так говорила. При виде девичьих слез на Ясона
    
     Вдруг низошла безоглядная страсть. И он ей ответил:
    
    
1075 «Я убежден, никогда, ни ночью, ни днем, не забуду
    
     Я о тебе, грозной смерти избегнув, коль вправду отсюда
    
     Я невредимым в Ахею уйду и если работы
    
     Новой владыка Эет не потребует более тяжкой.
    
     Если угодно узнать тебе про родину нашу,
    
1080 Я расскажу: меня и душа к тому побуждает.
    
     Некая есть страна далеко среди гор высочайших.
    
     В ней изобилие пастбищ прекрасных и стад. Породил там
    
     Иапетид Прометей превосходного Девкалиона.
    
     Первым тот заложил города и храмы воздвигнул
    
1085 Для бессмертных богов и над людьми воцарился.
    
     Все соседи Гемонией эту страну прозывают.
    
     Мой там город Иолк, и других городов там немало,
    
     Где даже имени острова Эи совсем не слыхали.
    
     Молвят, что Миний, Эола сын, оттуда ушедший,
    
1090 Наш Орхомен основал недалеко от славной Кадмеи...
    
     Но зачем говорю я про все такое напрасно —
    
     Об отчизне, об Ариадне, прославленной всеми,
    
     Дочери Миноса? Светлым именем девушку эту
    
     Милую так называют. О ней ты меня вопрошаешь?
    
1095 Пусть бы как Минос тогда решил сговориться с Тесеем
    
     Об Ариадне, отец твой был бы к нам милосерден!»
    
     Так говорил, чарующей речью ее обольщая.
    
     У нее в груди волновалось муками сердце.
    
     Грустно взглянула она на Ясона и так отвечала:
    
    
1100 «Вашей Элладе пристало заботиться о договорах.
    
     Средь людей Эет не такой, каким по рассказу
    
     Был супруг Пасифаи Минос, и на Ариадну
    
     Я не похожа. Про радушье отца ты не думай!
    
     Ты лишь припомни меня, когда Иолка достигнешь,
    
1105 Я ж о тебе буду помнить и против родительской воли.
    
     Пусть дойдет до меня издалека молва ли какая,
    
     Или птица-вещунья, когда обо мне позабудешь,
    
     Или меня саму помчат через дальнее море
    
     Быстрые ветры туда, в Иолк, отсюда похитив,
    
1110 Чтобы, представ пред тобою, в глаза я тебя упрекнула,
    
     Вспомнить заставив, что только мной ты спасен оказался.
    
     О, когда бы и впрямь я в доме твоем пригостилась».
    
     Так сказала она, и щеки ее оросились,
    
     Горькие слезы по ним потекли. Ясон же ответил:
    
1115 «Странная ты! Предоставь скитаться вихрям напрасным,
    
     Как и птицам-вещуньям! Ведь ты пустое болтаешь.
    
     Если ты в наши дома и в страну Элладу прибудешь,
    
     Станешь меж жен и мужей всегда в почете великом.
    
     Словно к богине начнут они к тебе относиться,
    
1120 Ибо по воле твоей у одних сыновья воротились
    
     С края земли, у других — мужья, родные и братья
    
     В цвете сильных лет спасены от бедствия злого.
    
     Ты мое ложе в супружеской спальне со мною разделишь,
    
     И ничто не будет разлукой в любви, кроме смерти,
    
    
1125 Смерти одной неизбежной дано разлучить нас обоих».
    
     Так он сказал. От вести такой ее таяло сердце.
    
     Все же страшилась она дела несомненные видеть.
    
     Скоро ей, бедной, пришлось согласиться уехать в Элладу.
    
     Гера задумала так, чтоб в священные стены Иолка,
    
1130 Эю, отчизну свою, покинув, явилась Медея
    
     Пелию на несчастье, сама того не предвидя.
    
     Вот уже стали служанки, издали глядя за ними,
    
     Молча от скуки томиться. Время дневное кончалось.
    
     Нужно ведь девушке в дом возвращаться к матери милой.
    
1135 Но об этом не вспоминала она. Душа ее грелась
    
     Как его обликом, так и нежными всеми словами.
    
     Но наконец Эсонид осторожно промолвить решился:
    
     «Нам пора разойтись, чтобы успеть по домам до заката,
    
     Прежде чем кто-нибудь из посторонних нас сможет заметить.
    
1140 Мы же с тобою сюда придем и свидимся снова».
    
     Так друг друга они проверяли речью любовной.
    
     Вслед за тем разошлись. Герой Эсонид, всеконечно
    
     Радостный, к спутникам и к кораблю поспешил возвратиться.
    
     А она к служанкам пошла. Торопливо навстречу
    
1145 Бросились девушки к ней. Медея на них не смотрела.
    
     Время забыв, душа у нее в поднебесье парила.
    
     Не замечая она ничего, занесла быстро ногу
    
     И вступила на повозку свою, взяв прочные вожжи
    
     В руку одну, а в другую бич искусной работы,
    
    
1150 Мулов чтоб подгонять. И мулы со всеми спешили,
    
     К дому стремясь. Ее возвращенья ждала Халкиопа,
    
     За сыновей опасаясь, расспрашивать стала Медею.
    
     Та же, в мыслях витая, совсем сестре не внимала
    
     И на расспросы ее ничего отвечать не хотела.
    
1155 Рядом с ложем, внизу, она села на малой скамейке,
    
     Набок склонясь и щеку левой рукой подпирая.
    
     Полные слез глаза в ресницах влажных смотрели
    
     С мыслью, в сколь страшном деле участвовать стала советом.
    
     А Эсонид, повстречавши друзей в том месте, откуда
    
1160 Он от них ушел и ждать себя приказал им,
    
     С ними теперь обратно пошел, обо всем повествуя.
    
     Вместе они к кораблю подошли, где спутники ждали.
    
     Те их ласково встретили, тотчас расспрашивать стали.
    
     Он им все рассказал о замыслах девушки этой
    
1165 И показал ее снадобье грозное. Ид в отдаленье,
    
     Гневом терзаем, один сидел. А все остальные
    
     Радостно делом своим занялись. Тогда было поздно
    
     В мраке ночном что-нибудь начинать. Поутру же скорее
    
     Двух человек послали к Эету пойти за посевом.
    
1170 Был один из них Теламон, любимец Ареса,
    
     А второй — Эфалид, знаменитый отпрыск Гермеса.
    
     Оба отправились в путь. Не была им тщетна дорога —
    
     Дал посланцам Эет для подвига страшные зубы
    
     Аонийского змея. Его в Огигее Фиванской
    
    
1175 Некогда Кадм поразил, в ту пору как шел за Европой.
    
     Змей этот страшный был стражем источника бога Ареса.
    
     Там, идя за коровой, которую дал провожатой
    
     Сам Аполлон ему в прорицании, Кадм поселился.
    
     Зубы же Тритонида богиня, из челюстей вынув,
    
1180 В дар Эету дала, а часть досталась убийце.
    
     Кадм зубами засеял поля Аонийской долины
    
     И поселил там Агенорид тот народ землеродный,
    
     Сколько осталось в живых от копья после жатвы Ареса.
    
     Дал охотно Эет аргонавтам змеиные зубы —
    
1185 Он считал, что Ясон не осилит свое испытанье,
    
     Даже если ярмо на быков наложить он сумеет.
    
     Солнце вдали между тем погружалось в мрачную землю
    
     Мимо самых крайних вершин эфирпов вечерних.
    
     Ночь уже наложила ярмо на коней. А герои
    
1190 Стали готовить себе постель на земле у причалов.
    
     Сразу Ясон, лишь Гелики-Медведицы яркие звезды
    
     Книзу склонились, и с неба спокойный Эфир разливался,
    
     Тайному вору подобно, пошел в пустынное место,
    
     Взяв с собой все, что нужно; он днем еще приготовил.
    
1195 Арг из стада овцу привел и принес молоко с ней.
    
     Прочее все Ясон забрал с корабельного борта.
    
     Он увидел место вдали, в стороне от дороги, —
    
     Между чистых низких лугов оно расстилалось.
    
     В струях священной реки омыл он нежное тело
    
    
1200 Тщательною рукой и в темный плащ обернулся.
    
     Этот плащ когда-то ему дала Гипсипила
    
     С Лемноса в памятный дар об их любовном союзе.
    
     После яму он вырыл в земле глубиной в один локоть,
    
     Дров в нее наложил и горло овце перерезал.
    
1205 Сверху овцу распластав, огнем запалил он поленья.
    
     После, свершив возлияния, медом полил он жертву,
    
     Для борьбы на подмогу Гекату Бримо вызывая.
    
     С тем он обратно пошел, богиню призвав. На призванье
    
     Встала из глубины богиня страшная к жертвам
    
1210 Сына Эсона. Вокруг обвивались черные змеи
    
     С ветвями дуба. Вспыхнули факелы пламенем ярым;
    
     Лаем жутким везде подземные псы отозвались.
    
     Возле тропы задрожала трава. Болотные нимфы
    
     Взвыли, нимфы, которые возле реки и в низинах
    
1215 Амарантского Фасиса вечно ведут хороводы.
    
     Страх охватил Эсонида. Вперед несли его ноги,
    
     Не позволяя назад оглянуться, пока не пришел он
    
     Снова к спящим друзьям. А уж над снежным Кавказом
    
     Утром рожденная Эос, вставая, свет разливала.
    
1220 Вот тогда-то Эет облачается панцирем твердым.
    
     В дар он его получил от Ареса, снявши доспехи
    
     С мертвого тела Миманта флегрийца, которого свергнул.
    
     Голову шлемом прикрыл золотым с четырьмя козырьками.
    
     Шлем сиял, как солнечный луч, взлетающий к небу,
    
    
1225 Первым когда восстает из мрачных глубин Океана.
    
     Поднял он тяжкий щит, обшитый плотною кожей,
    
     Страшное поднял копье, необорное против любого
    
     С той поры, как меж аргонавтов не стало Геракла,
    
     Тот лишь один из всех мог выступить против Эета.
    
1230 Рядом держал Фаэтон колесницу, сбитую крепко,
    
     И быстроногих коней, ожидая всхожденья Эета.
    
     Вот Эет взошел и принял ременные вожжи.
    
     Быстро из города гнал он коней по широкой дороге,
    
     Чтобы начать поединок. За ним весь люд устремлялся.
    
1235 Был он как Посидон, когда на своей колеснице
    
     Мчится бог на Истмийские игры, или к Тенару,
    
     Или в Лернейскую заводь, иль в сень гиантийца Онхеста,
    
     Или в Калабрию быстрых коней своих направляет,
    
     Иль к Гемонийской горе, иль к покрытому лесом Гересту.
    
1240 Вот таким казался Эет, владыка колхидян.
    
     А в ту пору Ясон по советам мудрой Медеи
    
     Зелье водою смочив, свой щит им густо намазал
    
     Вместе с крепким копьем, натер с обеих сторон меч.
    
     Тут же друзья, его обступив, испытывать стали
    
1245 Прочность оружия, но не сумели ни на немного
    
     Это копье согнуть — напротив, в сильных ладонях
    
     Тверже и крепче оно становилась. Сильно озлобясь,
    
     Сын Афарея Ид по концу копья ударяет
    
     Тяжким с размаха мечом, но лезвие вверх подскочило,
    
    
1250 Словно молот от наковальни. И громко герои
    
     В радости стали кричать, на успех состязанья надеясь.
    
     Сам затем натерся Ясон. Вошла в него сила
    
     Страшная, невыразимая, дерзкая. Сразу же руки
    
     Вдруг могучими стали, влились в них мощь и могучесть.
    
1255 Словно конь боевой, который в битву стремится,
    
     Землю с ржаньем копытом бьет и, гордо красуясь,
    
     Голову вскинет свою и прядет чутко ушами, —
    
     Так Эсонид гордился своей богатырскою силой.
    
     То туда, то сюда он шагал, не стоя на месте,
    
1260 Бронзовый щит и копье неустанно в руке сотрясая.
    
     Тут герои решили уже не откладывать битву.
    
     Быстро заняв места свои при уключинах судна,
    
     Сидя один за другим, поплыли к равнине Ареса.
    
     А уж Эет от города был на таком расстоянье,
    
1265 Сколь далеко пролегает заветная цель колеснице
    
     На состязаньях, когда по смерти царя на поминках
    
     Спорят между собой борцы пешком и на конях.
    
     Здесь повстречали герои Эета и полчища колхов.
    
     Колхи стояли уже на высоких Кавказских утесах,
    
1270 Он же вдали бродил в нетерпенье по брегу речному.
    
     Как только прочно друзья привязали на суше канаты,
    
     Спрыгнув наземь, Ясон приготовился сразу сражаться.
    
     Взял и щит и копье, взял бронзовый шлем свой блестящий,
    
     Весь в торчащих клыках, а через плечо перекинул
    
    
1275 Меч. А сам был наг и похож на бога Ареса
    
     И не меньше подобен с мечом золотым Аполлону.
    
     Поле кругом оглядев, ярмо для быков он заметил
    
     Медное, возле цельный плуг из стали надежной.
    
     К плугу приблизясь, воткнул он копье могучее в землю,
    
1280 На него надел свой шлем, сверкающий ярко,
    
     И пошел с одним лишь щитом на поиски бычьих
    
     Страшных следов. А быки откуда-то из незаметной
    
     Щели подземной, где их стойло укромное было,