1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
    
«Недовольство Министром, происходящим в Хогвардсе, росло день ото дня», сказал Младший помощник Министра, Перси Уизли. «Таким образом, он отвечает на голоса обеспокоенных родителей, которые считают, что управление Школой движется в не одобряемом ими направлении».
   
   
И это уже не первый раз за последние несколько недель, когда Министр Корнелиус Фудж пытается провести реформу усовершенствования колдовской школы. Не далее как 30 августа, был проведен Декрет об Образовании за Номером Двадцать Два, который указывал, что в случае неспособности Директора найти преподавателя по какому-либо предмету, Министерство вправе само выбрать подходящего кандидата на это место.
   
    
«Вот почему Долорес Умбридж и была введена в преподавательский состав Хогвардса», сказал нам Уизли прошлым вечером. «Думбльдор просто не смог никого найти, поэтому Министр назначил преподавателем Умбридж, и она добилась мгновенных успехов…»
   
   
— Она сделала ЧТО? — воскликнул Гарри.
   
— Погоди, это еще не все, — мрачно откликнулась Гермиона.
   
    
«…мгновенных успехов, целиком реконструировав преподавание Защиты от Темных Сил, и одновременно поддерживает обратную связь с Министром, докладывая ему о том, что в действительности происходит в Хогвардсе».
   
   
    
На этом основании Министерство и приняло Декрет Номер Двадцать Три, учредив новый пост Верховного Инквизитора Хогвардса.
    
«Это абсолютно новая фаза в плане Министра по борьбе, с день ото дня, снижающимся уровнем преподавания в Хогвардсе», говорит Уизли. «Инквизитор имеет право инспектировать весь преподавательский состав, чтобы убедится в том, что они соответствуют занимаемой должности. Профессор Умбридж с радостью согласилась принять на себя эти дополнительные полномочия».
    
Новые шаги Министерства были с радостью восприняты родителями студентов Хогвардса.
   
   
    
«Теперь я чувствую себя гораздо легче и увереннее, когда знаю, что Думбльдор подвергается справедливой и объективной оценке», заявил нам прошлым вечером мистер Люциус Малфой, 41 года, из своего поместья в Уилтшире. «Многие из нас были от всего сердца обеспокоены несколько эксцентричными решениями Думбльдора в отношении наших детей, и мы рады знать, что Министерство взяло ситуацию в свои руки».
   
   
    
Среди этих эксцентричных решений было, так часто обсуждаемое, принятие в штат оборотня Рэмуса Люпина, полукровку-гиганта Рубеуса Хагрида и спятившего экс-Аврора «Шизоглаза» Хмури.
    
Ходят слухи о том, что Альбус Думбльдор, в прошлом Высший Член Партии Международной Конфедерации Волшебников и Руководитель Колдунов Уизенгэмота, больше не справляется со своими полномочиями.
   
   
    
«Думаю, что назначение Инквизитора станет первым шагом на пути избрания Директором Хогвардса человека, которому мы полностью сможем доверять», сказало нам прошлым вечером, посвященное лицо Министерства.
    
Старейшины Уизенгэмота Гризельда Маршбанкс и Тибериус Огден ушли в отставку в протест против назначения поста Инквизитора в Хогвардсе.
   
   
    
«Хогвардс — школа, а не представительство кабинета Корнелиуса Фуджа!», — заявила нам Мадам Маршбанкс. «Это просто непрекращающиеся отвратительнейшие попытки дискредитации Альбуса Думбльдора».
   
   
(Для полного отчета о предполагаемых связях Мадам Маршбанкс с подрывными группами гоблинов, смотрите страницу семнадцать).
   
   
Гермиона, закончив читать, посмотрела через стол на своих друзей.
   
— Ну, теперь-то мы знаем, как нас угораздило заполучить эту Умбридж! Фудж провел «Образовательный Декрет» и просто навязал ее нам! А теперь он дал ей власть инспектировать других учителей! — Гермиона задыхалась от возмущения, ее глаза ярко блестели. — Не могу в это поверить. Просто возмутительно!
   
— Да, знаю, — произнес Гарри, рассматривая правую руку, сжатую в кулак на столе. Слова, которые Умбридж принудила его вырезать, отчетливо белели на коже.
   
Усмешка расцвела на лице Рона.
   
— Что? — одновременно спросили Гарри с Гермионой, уставясь на него удивленными глазами.
   
— Не могу дождаться, когда будут инспектировать МакГонаголл, — счастливо произнес Рон. — Умбридж еще не знает, что ее ждет.
   
— Ладно, пошли, — Гермиона подпрыгнула. — Нам лучше поторопиться, если она собралась инспектировать Биннза, нам не стоит опаздывать…
   
Но профессор Умбридж не инспектировала ни урок Истории Магии, такой же унылый, как и в прошлый понедельник, ни подземелье Снэйпа, где у них было спаренное Зельеделье, и Гарри получил свое эссе о лунных камнях обратно с нацарапанной в верхнем углу большой корявой «У».
   
— Я поставил те оценки, которые вы получили бы, сдав эти работы на получение С.О.В.У. - ухмыляясь, прокомментировал Снэйп, раздавая всем эссе. — Это наведет вас на размышления, о том, что вас ждет на экзаменах, — он окинул взглядом класс. — Общий показатель этих работ был совершенно плачевен. Большинство из вас провалилось бы на экзаменах. Поэтому, я надеюсь, что на этой неделе вы приложите больше усилий в написание эссе на тему разнообразных противоядий, или же я начну назначать взыскания остолопам, получившим «У».
   
Он ухмыльнулся, а Малфой захихикал и громко прошептал:
   
— Ха! Кто-то успел подхватил «У»?
   
Гермиона уже косилась в сторону Гарри, и пока она не увидела полученную им оценку, он быстро запихнул свое эссе по лунным камням в сумку, чувствуя, что такую информацию надо хранить в строжайшем секрете.
   
Чтобы не дать Снэйпу повода снова его подначить, Гарри по три раза читал и перечитывал каждую строку инструкций, написанных на доске. Его Укрепляющий раствор не имел, конечно, того бирюзового оттенка, как у Гермионы, но он был, по крайней мере, синего цвета, в отличие от Невилловского — розового. В конце урока одновременно с вызовом и облегчением, Гарри поставил флягу с раствором на стол Снэйпа.
   
— Ну что ж, урок был не таким плохим, как на прошлой неделе, что скажите? — спросила Гермиона, когда они, выбравшись по лестнице из подземелья, пересекали Вестибюль, чтобы пообедать в Большом Зале. — Да и домашние задания вроде бы получились неплохо.
   
Ни Рон, ни Гарри не ответили, тогда она продолжила:
   
— Я имею в виду, я и не ожидала высшей оценки, только не по его стандартам на С.О.В.У, но проходные баллы это ведь тоже достаточно, что скажите?
   
Гарри промямлил нечто невразумительное.
   
— Конечно, много чего может случиться между сегодняшним днем и экзаменами, но у нас еще навалом времени, чтобы подтянуться, и полученные оценки это что-то вроде базиса, да? На нем-то мы и будем основываться…
   
Они устроились за Гриффиндорским столом.
   
— Конечно, я была бы удивлена, получив, например, «0»….
   
— Гермиона, — резко оборвал ее Рон. — Если хочешь узнать, какие оценки получили мы, так и спроси об этом.
   
— Я не…я не имела в виду… ну, если вы хотите мне сказать…
   
— У меня «Н», — ответил Рон, опуская ложку в суп. — Счастлива?
   
— Здесь нечего стыдиться, — произнес, только что подошедший с Джорджем и Ли Джорданом, Фрэд. — Нет ничего плохого в хорошем и здоровом «Н».
   
— Но, — воскликнула Гермиона. — Ведь «Н» означает…
   
— «Неудовлетворительно», да кто бы спорил, — ответил Ли Джорджан. — Но это все же лучше «У»? «Ужасно».
   
Гарри покраснел и закашлялся, а Гермиона все еще обсуждала оценки на С.О.В.У:
   
— Ведь высшая оценка «О» — «Отлично», — сказала она. — А потом уже «Д»…
   
— Нет, «П», — поправил ее Джордж. — «П» — «Превосходящий ожидания». Я всегда думал, что мы с Фрэдом получим «П» по всем предметам, потому что превзошли ожидания всех учителей, вообще появившись на экзаменах.
   
Все, кроме Гермионы, захохотали, а она все не унималась:
   
— Значит после «П» идет «Д» — «Достаточно», и это ведь самый низкий проходной балл, так ведь?
   
— Ага, — ответил Фрэд, обмакнув рогалик в суп и целиком его проглотив.
   
— Потом «Н» — «Неудовлетворительно»… — Рон приветственно помахал поднятыми руками. — И «У» — «Ужасно».
   
— После них есть еще «Т», — напомнил ей Джордж.
   
— «Т»? — Гермиона пришла в смятение. — Еще ниже, чем «У»? И что же, черт побери, значит «Т»?
   
— Тролль, — ответил Джордж.
   
Гарри снова засмеялся, хотя и не был уверен в том, что Джордж шутит. Он вообразил, как станет скрывать от Гермионы, полученные за С.О.В.У. «Т», и решил прямо с этого момента учиться, не покладая рук.
   
— У вас уже был инспектированный урок? — спросил Джордж.
   
— Нет, — ответила Гермиона. — А у вас?
   
— Только что, прямо до ланча, — ответил Джордж. — Заклинания.
   
— Ну и как прошло? — одновременно воскликнули Гарри с Гермионой.
   
Фрэд пожал плечами.
   
— Не так уж плохо. Умбридж затаилась в углу и делала пометки в блокноте. Вы же знаете Флитвика, он принял ее, как гостя. Она много не спрашивала. Задала Алисии пару вопросов о том, как обычно проходят уроки, Алисия ответила, что очень хорошо. Вот и все.
   
— Я не замечалл, чтобы старина Флитвик занижал отметки, — сказал Джордж. — Обычно он всех протаскивает на экзаменах.
   
— Что у вас после обеда? — спросил Фрэд у Гарри.
   
— Трелоуни…
   
— Тут уж точно «Т».
   
— … и затем Умбридж собственной персоной.
   
— Будь хорошим мальчиком и не вопи сегодня на Умбридж, — попросил Джордж. — Ангелина с ума сойдет, если ты пропустишь еще хоть одну Квидитчную тренировку.
   
Но Гарри не пришлось дожидаться Защиты от Темных Сил, чтобы встретиться с Умбридж. Только Гарри расположился в самом темном углу кабинета Прорицания и достал свой дневник сновидений, как Рон ткнул его локтем под ребра. Обернувшись, Гарри увидел профессора Умбридж, влезающую в кабинет через люк в полу. Радостно болтавшие ученики мгновенно замолчали. Резко опустившаяся тишина, заставила, раздающую экземпляры «Сновидческого Оракула», профессора Трелоуни оглянуться.
   
— День добрый, профессор Трелоуни, — широко улыбаясь, поздоровалась Умбридж. — Полагаю, вы получили мою записку? С указанием даты и времени инспекции?
   
Трелоуни коротко кивнула, и рассержено повернулась к ней спиной, продолжая раздавать учебники. Все еще улыбаясь, Умбридж схватила ближайшее кресло и вытащила прямо на середину класса, устроившись всего в нескольких дюймах от стола профессора Трелоуни. Усевшись поудобнее, она извлекла из цветастой сумки блокнот, дожидаясь начала урока.
   
Трелоуни дрожащими руками одернула свою шаль, и оглядела студентов сквозь толстые стекла очков.
   
— Сегодня мы продолжим изучение пророческих снов, — голос ее непривычно дрожал. — Разбейтесь попарно, пожалуйста, и интерпретируйте последние сны друг друга с помощью «Оракула».
   
Она повернулась было к своему столу, но, заметив сидящую рядом Умбридж, свернула налево — к Парвати и Лаванде, погруженным в обсуждение самого, что ни на есть, последнего сна Парвати.
   
Гарри открыл «Сновидческий Оракул», и тайком взглянул на Умбридж. Та уже принялась что-то строчить в своем блокноте. Спустя несколько минут, она поднялась на ноги, и потащилась вслед за Трелоуни, прислушиваясь к ее разговорам со студентами, и сама тут и там задавая вопросы. Гарри с головой зарылся в книгу.
   
— Быстро придумай сон, — прошипел он Рону. — Вдруг эта старая жаба подойдет сюда.
   
— Я делал это в прошлый раз, — запротестовал Рон. — Теперь твоя очередь.
   
— Ох, я не знаю… — с отчаянием воскликнул Гарри, в последние дни он не сумел запомнить ни одного сна. — Скажем, мне снилось, что я…. топил Снэйпа в своем котле. Ага, вот так то…
   
Рон хохотнул и открыл свой «Сновидческий Оракул».
   
— Ладненько, мы прибавим твой возраст к дате твоего сна, и количеству букв в основном моменте…. Кстати, что это будет — «топить», «котел» или «Снэйп»?
   
— Не имеет значения, выбери любой, — Гарри бросил взгляд через плечо.
   
Умбридж делала пометки в блокноте, стоя за спиной профессора Трелоуни, расспрашивающей Невилла о его дневнике сновидений.
   
— Когда тебе это снилось в последний раз? — поинтересовался Рон, с головой погруженный в вычисления.
   
— Не знаю, вчера, или когда тебе будет угодно, — нетерпеливо отмахнулся Гарри, стараясь подслушать, о чем Умбридж разговаривала с профессором Трелоуни.
   
Они были уже возле соседнего стола. Умбридж вновь делала какие-то записи, а профессор Трелоуни с каждой минутой становилась все более удрученной.
   
— Ну а сейчас, — спросила Умбридж, сверля глазами Трелоуни. — Скажите мне, как давно Вы здесь преподаете?
   
Профессор Трелоуни нахмурилась, скрестив на груди руки и сутулясь, словно хотела защититься от унизительного инспектирования. После недолгой паузы, когда она будто бы раздумывала, насколько оскорбительна подобная форма вопроса, чтобы его можно было просто проигнорировать, и глубоко обиженным тоном, ответила:
   
— Около шестнадцати лет.
   
— Немало, — произнесла Умбридж, сделав пометку в блокноте. — Так Вас назначил на эту работу профессор Думбльдор?
   
— Точно, — коротко бросила Трелоуни.
   
Умбридж сделал еще одну пометку.
   
— И Вы пра-пра-правнучка известной провидицы Кассандры Трелоуни?
   
— Да, — гордо вскинув голову, ответила профессор Трелоуни.
   
Еще одна запись в блокноте.
   
— Но думаю… поправьте меня, если ошибаюсь…Вы ведь первая в семье со времен Кассандры, обладающая Внутренним Видением?
   
— Такие вещи обычно передаются через…эээ…три поколения, — ответила профессор Трелоуни.
   
Жабья улыбка Умбридж стала еще шире.
   
— Конечно же, — сладко пропела она, делая еще одну пометку. — Ну, может, тогда Вы и мне предскажете что-нибудь? — поинтересовалась она.
   
Профессор Трелоуни напряглась, судорожно комкая шаль вокруг своей тощей шеи.
   
— Я Вас не понимаю.
   
— Мне бы хотелось, чтобы Вы сделали мне предсказание, — отчетливо произнесла Умбридж.
   
Уже не только Гарри с Роном, но и весь класс уставился на профессора Трелоуни. Она выпрямилась во весь рост, позвякивая бусами и браслетами.
   
— Внутреннее Око не Видит по команде! — возмущенно воскликнула она.
   
— Понятно, — мягко ответила Умбридж, записав что-то в блокноте.
   
— Я….но…но…подождите! — воскликнула вдруг Трелоуни своим обычным голосом, разве что мистический эффект был слегка подпорчен дрожью гнева. — Я…я думаю, что могу увидеть нечто… нечто касающееся Вас… я чувствую что-то…что-то темное… некую серьезную опасность…
   
Профессор Трелоуни указала дрожащим пальцем нам Умбридж, продолжающую улыбаться, подняв в удивлении брови.
   
— Боюсь… боюсь Вы в серьезной опасности! — театрально закончила Трелоуни.
   
Повисла пауза, Умбридж пристально изучала профессора Трелоуни.
   
— Ладно, — мягко произнесла она, нацарапав что-то в своем блокноте. — Если это все, на что Вы способны…
   
Она отвернулась, оставив тяжело дышащую профессора Трелоуни стоять, пригвожденной к одному месту. Гарри поймал взгляд Рона. Они думали об одном и том же: друзья знали, что Трелоуни просто старая мошенница, но с другой стороны, они оба так ненавидели Умбридж, что, без промедления, встали на сторону своей учительницы Прорицаний… пока несколько секунд спустя она не набросилась на них:
   
— Ну? — воскликнула она, выдергивая своими нервными пальцами, дневник прямо из под носа Гарри. — Позвольте мне взглянуть, как Вы начали свои записи.
   
И к моменту, когда она закончила интерпретировать визгливым голосом сны Гарри (один из которых был об овсянке, но предвещал ему, конечно же, неминуемую и скорую смерть), его сочувствия к Трелоуни поубавилось. Все это время Умбридж стояла в нескольких футах позади, делая записи в блокноте. Как только прозвенел звонок, она первой спустилась по серебряной лестнице, и уже десятью минутами позже ждала их в кабинете Защиты от Темных Сил.
   
Когда студенты вошли в класс, она бессмысленно улыбалась и что-то бормотала себе под нос. Пока они доставали свои учебники «Теории Защитной Магии», Гарри с Роном успели рассказать Гермионе, которая была на Арифмантике, обо всем, что произошло на Прорицании. Но прежде чем Гермиона успела задать хоть какой-нибудь вопрос, Умбридж призвала учеников к порядку и тишине.
   
— Убрать палочки, — скомандовала она всем, кто с надеждой извлек их, а теперь с досадой засовывал обратно в сумки. — Так как на прошлом уроке мы закончили ознакомление с первой главой, мне бы хотелось, чтобы вы все открыли девятнадцатую страницу и приступили к «Главе Второй — Теории Защиты и их Происхождение». Без болтовни.
   
Все еще широко, и самодовольно улыбаясь, Умбридж вернулась за учительский стол. Студенты издали неслышный вздох, и все, как один, открыли девятнадцатую страницу. Гарри уныло подумал, хватит ли в учебнике глав, чтобы читать их на всех уроках в течение целого года, и только хотел свериться с оглавлением, но тут заметил поднятую вверх руку Гермионы.
   
Профессор Умбридж тоже ее увидела, но на сей раз, она, кажется, разработала целую стратегию своего поведения в подобных случаях, и вместо того, чтобы просто притвориться, что не замечает Гермиону, она прошла между партами, и оказавшись с ней лицом к лицу, прошептала так тихо, что больше никто из студентов не мог ее услышать:
   
— Что на сей раз, миссис Грэнжер?
   
— Я уже прочитала вторую главу, — ответила Гермиона.
   
— Ну, тогда, начните читать третью.
   
— Ее я тоже уже прочитала, как и всю книгу.
   
Профессор Умбридж моргнула, но быстро обрела равновесие.
   
— Ну, тогда, Вы можете рассказать мне, что Слинкхард говорит о контр-проклятьях в пятнадцатой главе.
   
— Он говорит, что контр-проклятья неправильно названы, — отчеканила Гермиона. — Он говорит, что «контр-проклятьями» их называют только люди, желающие, чтобы это название звучало наиболее приемлемо.
   
Умбридж вскинула брови, даже против ее воли, этот ответ не мог не впечатлять.
   
— Но я не согласна, — продолжила Гермиона.
   
Брови Умбридж поползли выше, а взгляд стал холоднее.
   
— Вы не согласны? — повторила она.
   
— Да, я не согласна, — ответила Гермиона, которая в отличие от Умбридж не шептала, а говорила громко и отчетливо, привлекая внимание всего класса. — Мистеру Слинкхарду не нравятся проклятья, так ведь? Но я считаю, что они могут быть очень полезны, особенно, когда направлены на защиту.
   
— Ах, вот как? — выпрямляясь, воскликнула Умбридж, позабыв о шепоте. — Но, боюсь, для урока имеет значение только мнение мистера Слинкхарда, а вовсе не Ваше.
   
— Но… — начала было Гермиона.
   
— Достаточно, — отрезала Умбридж и, прошагав в центр класса, громко объявила. — Я собираюсь снять 5 баллов в Гриффиндора.
   
По кабинету пронесся негодующий шепот.
   
— За что? — зло воскликнул Гарри.
   
— Не вмешивайся! — зашептала ему Гермиона.
   
— За то, что прерываете мой урок бессмысленными замечаниями, — мягко ответила Умбридж. — Я здесь, чтобы учить вас по методу, одобренному Министерством, а он не включает в себя обсуждения со студентами вопросов, в которых они ничего не соображают. Ваши бывшие преподаватели по этому предмету позволяли вам вольности, но никто из них…вероятно, только за исключением профессора Беллки, ограничивавшего вас соответствующим возрасту материалом… не прошел бы инспектирование Министерства….
   
— Ага, Беллка был классным учителем, — громко прокомментировал Гарри. — Только у него был один ма-а-аленький недостаток — лорд Вольдеморт приклеенный к его затылку.
   
Это заявление было встречено оглушительной тишиной.
   
— Думаю, еще одна неделя наказаний Вам не повредит, мистер Поттер, — елейным голоском произнесла Умбридж.
   * * *
   
Порезы на тыльной стороне ладони Гарри почти зажили, но на следующее утро уже снова кровоточили. Он не жаловался на ежевечерние наказания, чтобы не доставлять удовольствия Умбридж. Снова и снова писал: Я не должен лгать, и не звука не сорвалось с его губ, хотя с каждой написанной буквой, раны становились все глубже.
   
Но хуже, чем наказание, оказалась, предсказанная Джорджем, реакция Анжелины. Во вторник утром за завтраком в Большом Зале, Анжелина зажала Гарри в углу Гриффиндорского стола, и орала на него так громко, что профессор МакГонаголл, поднявшись из-за учительского стола, направилась прямо к ним.
   
— Мисс Джонсон, как вы посмели поднять такой шум в Большом Зале?! Пять баллов с Гриффиндора!
   
— Но, профессор… он снова нарвался на наказание…
   
— Как это, Поттер? — рявкнула МакГонаголл, поворачиваясь к Гарри. — Наказание? От кого?
   
— От профессора Умбридж, — промямлил Гарри, не встречаясь взглядом, с блестящими за квадратными стеклами очков, глазами МакГонаголл.
   
— И Вы говорите мне это, — она понизила голос, чтобы любопытные ученики Равенкло за соседним столом ничего не услышали. — После того, как я в прошлый понедельник предостерегала Вас от этого, Вы вновь не смогли сдержаться в классе профессора Умбридж?
   
— Да, — промямлил Гарри, обращаясь к полу.
   
— Поттер, Вы должны держать себя в руках! Вы нарываетесь на крупные неприятности! Еще пять баллов с Гриффиндора!
   
— Но….что..? О нет, профессор! — разъяренный от несправедливости, воскликнул Гарри. — Я и так уже ею наказан, за что Вы еще снимаете пять баллов?
   
— Потому что наказания не оказывают на вас никакого эффекта! — ядовито возразила МакГонаголл. — Нет, больше ни одной жалобы, Поттер! А что касается Вас, мисс Джонсон, то в будущем, лучше орите на Квидитчном поле при подачах, а не то рискуете лишиться своего капитанства.
   
Профессор МакГонаголл зашагала обратно к учительскому столу. Анжелина послала Гарри взгляд, полный глубокого отвращения, и гордо удалилась. Гарри плюхнулся на скамейку возле Рона.
   
— Она сняла баллы с Гриффиндора, только за то, что я каждый вечер режу себе руку! Как вам это нравится? — кипятился он.
   
— Знаю, приятель, — посочувствовал Рон, перекладывая на Гаррину тарелку ломтики бекона. — Она с этим поторопилась.
   
Гермиона, однако, ни слова не говоря, шелестела страницами своего «Ежедневного Пророка».
   
— Ты что считаешь, МакГонаголл права? — набросился Гарри на фото Корнелиуса Фуджа, загораживавшего лицо Гермионы.
   
— Я бы не хотела, чтобы она снимала баллы, но считаю, что она права, когда предупреждает тебя от опрометчивых поступков в отношении Умбридж, — произнес голос Гермионы из-за газеты, на которой Фудж размахивал руками, произнося какую-то речь.
   
Гарри не разговаривал с Гермионой все Заклинания, но, оказавшись на Преображениях, он мгновенно забыл о царивших между ними разногласиях. В углу кабинета сидела Умбридж со своим блокнотиком, и при виде ее, все случившееся за завтраком, мигов вылетело из Гарриной головы.
   
— Великолепно, — прошептал Рон, когда они расселись по местам. — Посмотрим, получит ли Умбридж то, что заслуживает.
   
Профессор МакГонаголл вошла в кабинет, совершенно игнорируя присутствие Умбридж.
   
— Начнем, — произнесла она, и мгновенно опустилась тишина. — Мистер Финниган, будьте добры, раздайте всем проверенные домашние работы… мисс Браун, пожалуйста, возьмите коробку с мышами… не глупите, девушка, они вас не покусают… и раздайте их студентам…
   
— Кхе, кхе, — откашлялась Умбридж, используя тот же глупый приемчик, что прервал речь Думбльдора в первый вечер учебного года.
   
Профессор МакГонаголл не обратила на нее никакого внимания. Симус вернул Гарри его эссе и, взглянув на отметку, тот с облегчением увидел «Д».
   
— Так, теперь все, слушаем внимательно… Дин Томас, если ты снова сделаешь это со своей мышью, я тебя накажу…большинство из вас успешно справилось с Исчезновением улиток, даже те, у кого остались ракушки, поняли суть заклинания. Сегодня мы будем…
   
— Кхе, кхе, — произнесла Умбридж.
   
— Да? — брови профессора МакГонагол слились в одну суровую линию.
   
— Просто интересно, профессор, вы получили мою записку, в которой говориться о дате и времени инспе…
   
— Уж, наверное, получила, иначе я бы поинтересовалась, что Вы забыли в моем классе, — ответила МакГонаголл и повернулась к Умбридж спиной. Студенты обменялись ликующими взглядами. — Как я говорила: сегодня мы будем заниматься более трудным Исчезновением мышей. А теперь, Исчезающее заклинание…
   
— Кхе, кхе.
   
— Удивительно, — в ярости рявкнула МакГонаголл, поворачиваясь к Умбридж. — Как это Вы собираетесь составить впечатление об обычном методе моего преподавания, если все время меня прерываете? Видите, когда я говорю, остальные молчат.
   
Умбридж выглядела так, словно только что получила увесистую пощечину. Ничего не сказав, она расправила лист своего блокнота, и принялась злобно строчить.
   
Профессор МакГонаголл вновь, совершенно беззаботным голосом обратилась к классу:
   
— Как я и говорила, чем сложнее устроено животное, тем труднее использовать на нем Исчезающее заклинание. Улитка — беспозвоночное, поэтому заклинание не представляло большой сложности. Мышь, как млекопитающее, потребует больше усилий. Это не та магия, которая совершенствуется, пока ваши мозги ушли на обед. Итак…вы знаете заклинание, посмотрим, что у вас получится…
   
— Как она могла читать мне мораль о том, чтобы я сдерживался в присутствии Умбридж! — одними губами пробормотал Гарри Рону, усмехаясь — его гнев на МакГонаголл давно уже испарился.
   
Умбридж не таскалась по всему классу за профессором МакГонаголл, как за Трелоуни, очевидно догадываясь о том, что МакГонаголл просто ей этого не позволит. Но пока она сидела в своем углу, то строчила без передышки в блокноте, и когда профессор МакГонаголл разрешила студентам собираться, Умбридж поднялась с самым мрачным выражением на лице.
   
— Сейчас начнется, — держа за хвост извивающуюся мышь, прошептал Рон, и бросил ее в коробку, с которой обходила класс Лаванда.
   
Выходя из комнаты, Гарри увидел, как Умбридж направилась к учительскому столу. Он ткнул локтем Рона, тот, в свою очередь, Гермиону, и все втроем ненароком замешкались.
   
— Как долго Вы преподаете в Хогвардсе? — спросила Умбридж.
   
— В декабре будет тридцать девять лет, — резко бросила МакГонаголл, захлопывая свою сумку.
   
Умбридж сделала пометку.
   
— Хорошо, — сказала она. — Вы получите результаты инспекции через десять дней.
   
— Просто не могу дождаться, — холодно отозвалась профессор МакГонаголл и зашагала к двери. — Поторапливайтесь, вы, трое, — добавила она, подталкивая впереди себя Гарри, Рона и Гермиону.
   
Гарри не мог сдержаться, чтобы робко ей не улыбнуться, и мог бы поклясться, что МакГонаголл тоже ответила ему легкой улыбкой.
   
Он уже решил, было, что в следующий раз увидит Умбридж только вечером, но жестоко ошибся. Когда они уже подходили к Лесу на урок Ухода за Магическими Существами, увидели ее стоящей возле профессора Гниллер-Планк с раскрытым блокнотом.
   
— Обычно не Вы проводите эти уроки, правильно? — услышал Гарри, приблизившись к столу, на котором барахтались плененные Низкопоклонники, выцарапывая друг у друга древесных вшей.
   
— Абсолютно верно, — ответила Гниллер-Планк, заложив руки за спину, и раскачиваясь с носка на пятку. — Я заменяю профессора Хагрида.
   
Гарри переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой шептался с Краббе и Гойлом, похоже, его взбудоражила перспектива наплести что-нибудь неправдоподобное о Хагриде представителю Министерства.
   
— Хм… — понизила голос Умбридж, но Гарри по-прежнему хорошо ее слышал. — Интересно…Директор, отчего-то, не желает давать мне такую информацию… может, Вы мне скажете, по каким причинам отсутствует профессор Хагрид?
   
Малфой аж приплясывал от нетерпения поблизости от Умбридж и Гниллер-Планк.
   
— Боюсь, нет, — беззаботно ответила Гниллер-Планк. — Я знаю об этом не больше Вашего. Просто получила от Думбльдора сову с предложением поработать пару недель. Я согласилась. Вот и все, что мне известно. Ну что ж… могу я начать?
   
— Да, пожалуйста, — буркнула Умбридж, что-то быстро нацарапав в блокноте.
   
Умбридж бродила по классу и клеилась ко всем студентам с расспросами о магических существах. Большинство ответило вполне достойно, и настроение у Гарри поднялось — по крайней мере, никто не позволил себе унизить Хагрида в ее глазах.
   
— В целом, — произнесла Умбридж, возвращаясь к Гниллер-Планк, после длительного допроса Дина Томаса. — Вы, как временный член учительского состава — объективный сторонний наблюдатель… полагаю, вы должны сказать… как Вам нравится Хогвардс? Получаете ли Вы достаточную поддержку от школьного руководства?
   
— О, да, Думбльдор просто чудесен, — сердечно ответила Гниллер-Планк. — Да, мне очень нравится положение вещей, на самом деле нравится.
   
Глядя на нее вежливо, но недоверчиво, Умбридж сделала маленькую пометочку в блокноте и продолжила:
   
— И что же Вы будете преподавать классу в этом году… если предположить, разумеется, что профессор Хагрид больше не вернется?
   
— О, я покажу им тех существ, что, вероятно, будут на С.О.В.У. - ответила Гниллер-Планк. — Осталось немного… они ведь уже изучили Единорогов и Нюхлей. Думаю, скоро мы займемся Свинелоконами и Лазилями, знаете, когда буду уверена в том, что они смогут точно распознавать Крапов и Нарлов….
   
— Ну, во всяком случае, Вы, кажется, знаете, что делаете, — Умбридж сделала еще одну пометку в блокноте. Гарри очень не понравилось, с каким нажимом она произнесла «Вы», но еще больше ему не понравился вопрос, с которым она обратилась к Гойлу. — Слышала, у вас в классе был несчастный случай?
   
Гойл глупо ухмыльнулся, Малфой поспешил ответить вместо него.
   
— Это было со мной, — воскликнул он. — Меня сильно поранил Гиппогрифф.
   
— Гиппогрифф? — уточнила Умбридж, с ужасающей скоростью строча в блокноте.
   
— Только потому, что он был слишком туп, чтобы прислушаться к тому, что говорил Хагрид, — сердито буркнул Гарри.
   
Рон с Гермионой застонали. Профессор Умбридж медленно повернулась к Гарри.
   
— Думаю, тебе не повредит еще одно вечернее наказание, — мягко произнесла она. — Ну, спасибо Вам большое, профессор Гниллер-Планк, думаю это все, что мне нужно было знать. Вы получите результаты инспекции через десять дней.
   
— Прелестно, — ответила Гниллер-Планк, и Умбридж направилась через лужайку назад к замку.
   * * *
   
Около полуночи Гарри вышел из кабинета Умбридж, его рука так сильно кровоточила, что на обмотанном вокруг ладони платке проступили бурые пятна. Он думал, что к его возвращению комната отдыха уже опустеет, но его дожидались Рон с Гермионой. Как бы то ни было, сейчас он был рад их видеть, особенно Гермиону, настроенную, скорее, сочувственно, а не, как обычно, критично.
   
— Возьми, — она подала маленькую миску с какой-то желтой жидкостью. — Обмакни туда руку. Это настойка обработанных и замаринованных щупальцев Акнерыса. Должно помочь.
   
Гарри опустил больную руку в миску и почувствовал чудесное облегчение. Косолапсус, громко урча, потерся об его ноги и, запрыгнув к нему на колени, затих.
   
— Спасибо, — с благодарностью произнес Гарри, почесав левой рукой Косолапсуса между ушами.
   
— Я все еще считаю, что тебе стоит пожаловаться, — понизив голос, посоветовал Рон.
   
— Нет, — отрезал Гарри.
   
— МакГонаголл с ума сойдет, если узнает…
   
— Ага, возможно именно так она и сделает, — уныло ответил Гарри. — И как вы думаете, много ли займет у Умбридж времени введение нового декрета, в котором будет говориться о том, что если кто-нибудь пожалуется на Высшего Инквизитора, того немедленно выгонят из школы взашей?
   
Рон открыл рот, чтобы возразить, но сраженный этим доводом, вновь захлопнул его.
   
— Она ужасная тетка, — негодующе пропищала Гермиона. — Ужасная. Знаешь, мы как раз говорили об этом с Роном, когда ты пришел… мы должны с ней что-то сделать.
   
— Я предлагал отравить, — мрачно произнес Рон.
   
— Нет… я хочу сказать, она ведь отвратительный преподаватель, и мы просто не сможем изучать с ней Защиту от Темных Сил, — сказала Гермиона.
   
— Ну, и что нам, по-твоему, с ней делать? — зевнул Рон. — С-слишком поздно. Она получила эту работу, и останется здесь — Фудж об этом позаботиться.
   
— Ну, — буркнула Гермиона. — Знаешь, я сегодня думала… — она бросила настороженный взгляд на Гарри и продолжила. — Я подумала, что… может пришло время, когда мы должны просто… просто сделать это сами.
   
— Сделать сами что? — подозрительно спросил Гарри, полоща руку в настойке Акнерысовых щупальцев.
   
— Ну… изучать Защиту от Темных Сил самостоятельно, — пояснила Гермиона.
   
— Забудь, — простонал Рон. — Ты что, хочешь, чтобы мы взвалили на себя дополнительную работу? Ты хоть понимаешь, что мы с Гарри снова по горло увязли в домашних заданиях, а ведь всего лишь начало второй недели?
   
— Но это гораздо важнее любого домашнего задания! — воскликнула Гермиона.
   
Гарри с Роном вытаращились на нее широко открытыми глазами.
   
— Не думал, что для тебя во вселенной есть что-то важнее домашней работы! — сказал Рон.
   
— Не глупи, конечно есть, — ответила Гермиона, и ее лицо осветилось рвением, на которое ее обычно вдохновляло лишь П.У.К.Н.И. — Это то, чтобы подготовить себя самим, как Гарри сказал Умбридж на первом уроке, к тому, что ожидает нас за стенами школы. Это то, чтобы на самом деле суметь защитить себя. Ведь если нас за целый год ничему не научат…
   
— Мы просто сможем сделать это сами, — сломившись, продолжил за нее Рон. — Я хочу сказать, ладно, мы ведь можем просмотреть все проклятья в библиотеке, и полагаю, потренироваться в их исполнении ….
   
— Нет, я согласна с тем, что мы уже прошли стадию чтения книг, — сказала Гермиона. — Нам нужен преподаватель, самый настоящий, тот, кто сможет показать нам, как использовать заклинания, и поправит нас, если мы сделаем что-нибудь не так.
   
— Если ты говоришь о Люпине…. - начал Гарри.
   
— Да нет же, я говорю вовсе не о Люпине, — воскликнула Гермиона. — Он слишком занят в Ордене, самое большее, мы сможем его видеть только на выходные в Хогсмёде, а этого явно недостаточно.
   
— Тогда кто же? — нахмурился Гарри.
   
Гермиона тяжело вздохнула.
   
— Разве это не очевидно? — спросила она. — Я говорю о тебе, Гарри.
   
Повисла тишина, легкий ночной ветерок теребил оконные стекла, угасал огонь в камине.
   
— Что обо мне? — спросил Гарри.
   
— Я говорю о том, что ты научишь нас Защите от Темных Сил.
   
Гарри уставился на нее, повернулся к Рону, готовый обменяться с ним возмущенными взглядами, которыми они обычно делились, стоило Гермионе заговорить о чем-то неправдоподобном вроде П.У.К.Н.И. Но к ужасу Гарри, Рон вовсе не выглядел возмущенным, а просто хмурился, очевидно, мучительно размышляя:
   
— Я что, это идея.
   
— Что за идея? — спросил Гарри.
   
— Ты, — ответил Рон. — Научишь нас этому.
   
— Но…. — Гарри усмехнулся, уверенный, что эта парочка просто над ним прикалывается. — Но я же не учитель, я не смогу…
   
— Гарри, ты лучший ученик года по Защите от Темных Сил, — сказала Гермиона.
   
— Я? — Гарри улыбнулся еще шире. — Нет, это ведь ты обошла меня по всем предметам…
   
— На самом деле, нет, — хладнокровно ответила Гермиона. — Ты обошел меня на третьем году… в том единственном году, когда у нас был учитель, знавший этот предмет. Но я не говорю о результатах зачетов, Гарри. Подумай, о том, что тебе удалось сделать!
   
— Что ты имеешь в виду?
   
— Знаешь, я не уверен, что хочу учиться под началом подобного тупицы, — усмехнулся Рон Гермионе, и повернулся к Гарри. — Давай подумаем, — он вытянул лицо, будто бы гдубоко задумавшись. — Ух… в первый год — ты спас Философский камень от Сам-знаешь-кого.
   
— Это была просто удача, а не умение… — ответил Гарри.
   
— На второй год, — прервал его Рон. — Ты убил Василиска и уничтожил Реддля.
   
— Да, но если бы Янгус не прилетел, я…
   
— На третий год, — Рону уже приходилось орать, чтобы перекричать Гарри. — Ты в одиночку боролся с сотней дементоров сразу…
   
— Это было просто везение, если бы не Времяворот….
   
— В прошлом году, — что есть сил орал Рон. — Ты снова отбился от Сам-знаешь-кого…
   
— Да послушайте же меня! — сердито завопил Гарри, потому что Рон с Гермионой ухмылялись уже на пару. — Просто послушайте, ладно? Прозвучало это в твоих устах великолепно, но все это просто удача… я не знал и половины того, что делаю, никогда ничего не планировал, и просто занимался тем, что приходило в голову, и мне всегда кто-нибудь помогал…
   
Рон с Гермионой все еще ухмылялись, и Гарри почувствовал, что выходит из себя, но никак не мог понять, что же именно его так разозлило.
   
— Не усмехайтесь так, словно знаете все лучше меня, я ведь был там, разве нет? — горячо воскликнул он. — Я знаю, что произошло, верно? И я прошел через все это, не потому что блистательно знаю Защиту от Темных Сил, я прошел через все это потому…. потому что помощь всегда приходила ко мне в нужный момент, или потому что мне удавалось правильно предугадать…но я просто шел на ощупь, потому что совершенно не знал, что делать…КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ!
   
Миска с Акнерысовой настойкой упала на пол и разбилась. Гарри, оказывается, вскочил на ноги, хотя и не помнил, как это сделал. Косолапсус сиганул под диван. Улыбки исчезли с лиц Рона и Гермионы.
   
— Вы же не знаете, как это было! Вам… ни одному из вас… никогда не приходилось встречаться с ним лицом к лицу! Вы что, думаете, достаточно просто запомнить кучу заклинаний и бросаться ими в него, словно вы на уроке? Знаете, ничего не стоит между вами и смертью, кроме ваших собственных… ваших мозгов, кишок или чего-нибудь еще… способны ли вы будете выстоять, зная, что какие-то доли секунды отделяют вас от смерти, истязаний, или вида убитых друзей… никто никогда не рассказывал на уроках, на что это похоже…а вы двое сидите здесь и делаете вид, что я умный маленький мальчик, сумел выжить, а Диггори был таким идиотом, что свалял дурака… вы просто не понимаете — на его месте мог оказаться я, если бы не был так нужен Вольдеморту…
   
— Мы никогда ничего подобного не говорили, приятель, — прошептал Рон. — Мы же не наезжали на Диггори, мы не… ты нас неправильно понял…
   
Он бросил беспомощный взгляд на ошеломленное лицо Гермионы.
   
— Гарри, — произнесла она робко. — Разве ты не понимаешь? Это… именно то, что нам в тебе нужно… нам нужно знать, как это на самом деле… столкнуться лицом к лицу с ним … с В-Вольдемортом.
   
Впервые она назвала Вольдеморта по имени, и это, как ничто другое, успокоило Гарри. Все еще тяжело дыша, он опустился в кресло, его рука болезненно пульсировала. Он пожалел, что так опрометчиво разбил миску с Акнерысовой настойкой.
   
— Ну… просто подумай об этом, — тихо попросила Гермиона. — Пожалуйста…
   
Гарри не нашелся, что ответить, он уже стыдился своей вспышки, и просто кивнул, с трудом понимая, на что соглашается.
   
Гермиона поднялась.
   
— Ну, я пошла спать, — как можно естественнее сказала она. — Всем… ночи.
   
Рон тоже встал.
   
— Идешь? — неуклюже спросил он у Гарри.
   
— Ага… через минуту. Сейчас уберусь.
   
Он указал на разбитую миску. Рон кивнул и ушел.
   
— Репаро, — буркнул Гарри, направив палочку на осколки фарфора.
   
Осколки вновь соединились, миска стала, как новая, но без единого намека на Акнерысовую настойку.
   
Внезапно на него свалилась такая усталость, что он чуть было не упал обратно в кресло, чтобы прикорнуть прямо там, но вместо этого, заставил себя подняться вслед за Роном наверх. Бессонную ночь перемежали сны о длинных коридорах и запертых дверях. Следующим утром Гарри проснулся от острой боли в шраме.
  
  
   
    
Глава 16 В «Кабанье Голове»
   
   
С тех пор, как Гермиона предложила Гарри давать им уроки по Защите от Темных Сил, прошло целых две недели. Наказание Гарри у Умбридж наконец-то закончилось (хотя он сомневался — исчезнут ли когда-нибудь слова, выгравированные на его руке). Рон побывал уже на четырех Квидитчных тренировках, и на последних двух на него даже не кричали. Все втроем они смогли заставить Исчезнуть мышей на Преображении (Гермиона практически научилась Исчезать котят). И вот однажды вечером в самом конце сентября, когда они торчали в библиотеке в поисках описаний компонентов для зелий Снэйпа, а за окном бушевал ветер, Гермиона снова подняла волнующий ее вопрос.
   
— Любопытно, — внезапно произнесла она. — Ты уже думал насчет Защиты от Темных Сил, Гарри?
   
— Конечно, — мрачно ответил Гарри. — С той каргой, которая нас учит, об этом трудно забыть…
   
— Я имела в виду ту идею, что возникла у нас с Роном, — Рон бросил на нее угрожающий взгляд, Гермиона нахмурилась. — Ох, ладно, мою идею… про то, чтобы ты нас учил.
   
Гарри ответил не сразу, он притворился, будто внимательно читает «Азиатские противоядия», потому что вовсе не хотел высказывать ей все, что думает по этому вопросу. Он часто размышлял над этим последние две недели. Иногда затея казалась ему не менее безумной, чем в тот вечер, когда Гермиона впервые о ней заговорила. Но чаще он замечал, что вспоминает обо всех заклинаниях, хорошо послуживших ему в стычках с Темными Существами и Упивающимися Смертью, практически ловя себя на мысли, что подсознательно уже планирует уроки…
   
— Ну, — протянул он, наконец, больше не в силах притворяться, что «Азиатские Противоядия» на самом деле интересная книга. — Да, я… я немного поразмышлял над этим…
   
— И? — нетерпеливо воскликнула Гермиона.
   
— Не знаю, — Гарри изо всех сил тянул время, бросая взгляды на Рона.
   
— Я с самого начала думал, что это отличная мысль, — охотно ответил Рон, окончательно уверившись, что Гарри не собирается снова на него орать.
   
Гарри неуютно поерзал в кресле.
   
— Вы же слышали, что я сказал вам тогда о моем везении?
   
— Да, Гарри, — мягко ответила Гермиона. — Но не имеет смысла притворяться, что ты не слишком хорошо знаком с Защитой от Темных Сил, ведь это не так. В прошлом году, ты был единственным человеком, кто противостоял проклятью Империус, ты можешь воспроизвести Защитника, и вообще делать такие вещи, что не под силу многим взрослым колдунам. Виктор всегда говорил…
   
Рон повернулся к ней так быстро, что хрустнули позвонки. Потирая шею, он спросил:
   
— Ага? И что же там говорил Вики?
   
— Хех, — скучным голосом ответила Гермиона. — Сказал, что Гарри умеет делать такие вещи, что Виктору даже не снились, а ведь он в том году заканчивал Дурмштранг.
   
Рон подозрительно глянул на Гермиону.
   
— Ты ведь все еще поддерживаешь с ним отношения?
   
— Ну и что с того? — хладнокровно осведомилась Гермиона, хотя ее щеки и залил румянец. — У меня же может быть друг по переписке, если я….
   
— Он хотел быть не только другом по переписке, — осуждающе промолвил Рон.
   
Гермиона раздраженно покачала головой, и больше не обращая внимания на неотрывно глядящего на нее Рона, вновь обратилась к Гарри:
   
— Ну и что ты надумал? Будешь нас учить?
   
— Только тебя и Рона?
   
— Ну, — немного встревожено пролепетала Гермиона. — Ну… только не упади, пожалуйста, со стула, Гарри… но я считаю, что ты должен учить всех, кто этого захочет. Я хочу сказать, мы же говорили о том, как защитить себя от В-Вольдеморта… Только давай обойдемся без патетики, Рон… Будет честно, если мы дадим этот шанс и другим.
   
Гарри ненадолго задумался и, наконец, ответил:
   
— Ага, только сомневаюсь, что кроме вас двоих кто-то захочет учиться под моим началом. Я же псих, ты не забыла?
   
— Думаю, ты сильно удивишься, когда узнаешь, сколько людей готовы прислушаться к тому, что ты говоришь, — серьезно сказала Гермиона. — Слушай, — она наклонилась к Гарри, все еще хмурящийся Рон, тоже потянулся к ним. — Помнишь, что первые выходные в Хогсмёде будут в октябре? Как ты смотришь на то, чтобы сообщить всем заинтересованным о встрече в деревне, и там все обговорить?
   
— А почему мы не можем сделать этого прямо в школе? — спросил Рон.
   
— Потому что, — ответила Гермиона, возвращаясь к диаграмме Чавкающей Китайской Капусты, которую она переписывала. — Не думаю, что Умбридж обрадуется, если узнает, что мы задумали.
   * * *
   
Хотя Гарри и ждал вылазки в Хогсмёд на выходные, одна вещь его все же сильно смущала. Сириус хранил каменное молчание с тех самых пор, как объявился в камине в самом начале сентября. Гарри знал, что они ужасно разозлили его, попросив не приходить… но все же временами волновался, что Сириус просто выбросит все предостережения на ветер и, так или иначе, появится. Что будет, если большая черная собака подойдет к ним на улице в Хогсмёде, вполне возможно, прямо под носом у Драко Малфоя?
   
— Ну ладно, ты же не можешь винить его в том, что он хочет выйти наружу и узнать, что к чему, — ответил Рон, когда Гарри делился с ним и Гермионой опасениями по поводу Сириуса. — Он же в бегах уже два года, знаю, это не повод для смеха, но он, по крайней мере, на свободе. И вот теперь, бедняга вынужден торчать взаперти с этим жутким эльфом.
   
Гермиона нахмурилась, но больше никак не прореагировала на замечание Рона о Кричере.
   
— Весь ужас в том, — сказала она Гарри. — Что пока В-Вольдеморт… ох, ради Бога, Рон…не пойдет в открытую, Сириус вынужден будет скрываться, ведь так? Это тупое Министерство не поймет, что Сириус невиновен, пока не согласится с тем, что Думбльдор говорил им правду. И как только эти придурки снова примутся отлавливать настоящих Упивающихся Смертью, станет очевидно, что Сириус к ним не относится…я имею в виду, у него же нет метки.
   
— Не думаю, что он настолько глуп, чтобы обнаружить себя, — ободряюще добавил Рон. — Думбльдор с ума сойдет, если он такое вытворит, а Сириус прислушивается к Думбльдору, даже если ему это совершенно не нравится.
   
Но Гарри по-прежнему беспокоился, и потому Гермиона сменила тему:
   
— Слушай, я и Рон оповестили людей, желающих изучать нормальную Защиту от Темных Сил, кое-кто очень даже заинтересовалась. Мы велели им встретиться с нами в Хогсмёде.
   
— Хорошо, — с безразличием откликнулся Гарри, все еще размышляя о Сириусе.
   
— Не волнуйся ты так, Гарри, — успокаивала его Гермиона. — У тебя и без Сириуса хлопот полный рот.
   
И она, конечно же, была права, Гарри с головой был завален домашними заданиями, хотя, надо признать, что без ежевечерних наказаний у Умбридж, справляться с ними стало гораздо легче. Рон же совершенно увяз в домашних работах, потому что кроме Квидитчных тренировок дважды в неделю, он должен был выполнять еще и обязанности старосты. Однако, Гермиона, изучавшая гораздо больше предметов, чем они двое вместе взятые, не только успевала со всем справляться, но еще находила время, чтобы связать одежку для эльфов. Гарри должен был признать, что с каждым днем это выходило у нее все лучше: теперь уже почти всегда можно было найти разницу между шапками и носками.
   
День визита в Хогсмёд выдался ясным, но ветреным. После завтрака студенты построились в шеренгу перед Филчем, сверявшим их имена с длинным списком студентов, получивших разрешение от своих родителей или опекунов на посещение деревни. У Гарри сдавило грудь — он вспомнил, что, если бы не Сириус, он вообще бы никуда не смог выйти.
   
Когда Гарри добрался, наконец, до Филча, смотритель глубоко засопел, словно пытался учуять какой-то запах, но затем лишь коротко кивнул, его желваки судорожно дернулись, и Гарри поспешил спуститься по каменным ступеням в холодный, но залитый солнечным светом день.
   
— Эээ… а чего это Филч тебя обнюхивал? — спросил Рон, когда они быстро зашагали к широко открытым воротам.
   
— Полагаю, хотел унюхать запах навозных Бомб, — Гарри хохотнул. — Просто забыл вам рассказать…
   
И он пересказал им историю об отправке письма Сириусу, когда всего через несколько секунд в Совяльню ворвался Филч, требуя предъявить послание. Неожиданно, эта история показалась Гермионе намного интереснее, чем на самом деле воспринял ее сам Гарри.
   
— Он сказал, что ему намекнули, что ты заказываешь Навозные Бомбы? Но кто дал ему такую информацию?
   
— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — Может, Малфой пошутил подобным образом.
   
Они прошли мимо высоких каменных столбов с крылатыми хряками, и повернули налево к деревне, ветер больно хлестал их по лицам.
   
— Малфой? — скептически произнесла Гермиона. — Ну да… может быть…
   
И пока они не дошли до окраины Хогсмёда, она погрузилась в размышления, не произнося ни слова.
   
— Кстати, а куда мы направляемся? — поинтересовался Гарри. — В «Три метлы»?
   
— О нет, — вышла из задумчивости Гермиона. — Там всегда слишком шумно. Я велела остальным встретить нас в «Кабаньей голове», другом пабе, знаешь, не том, что на главной дороге. Я думаю, там немного… обжуливают… поэтому студенты обычно туда и не ходят, так что там нас точно никто не подслушает.
   
Они спустились по главной улице мимо магазинчика Волшебных Приколов Зонки, где, без малейшего удивления, заметили Фрэда, Джорджа и Ли Джордана, прошли мимо почты, откуда с равными интервалами вылетали совы, и свернули в переулок, заканчивающийся, стоящим на возвышении, маленьким гостиным двором. На ржавой скобке над дверью висела перекошенная деревянная вывеска, с изображенной на ней отрубленной головой дикого вепря, обагряющей кровью белую ткань. Вывеска скрипела на ветру, и когда они втроем приблизились к двери, то замялись, не зная, на что решиться.
   
— Ну, давайте же, — немного нервно подбодрила их Гермиона.
   
И Гарри вошел первым.
   
Местечко было совершенно не похоже на «Три метлы», где огромная барная стойка сверкала чистотой и излучала приветливость. Бар «Кабаньей Головы» целиком умещался в маленькую, темную и очень грязную комнатку, сильно воняющую козлятиной. Окна были так заляпаны грязью, что в помещение почти не проникало солнце, вместо этого его освещали огрызки свечей, криво приделанных к грубым деревянным столам. С первого взгляда казалось, что полом служила просто утрамбованная земля, но, пройдясь по нему, становилось ясно, что под слоем вековой грязи прячутся каменные плиты.
   
Гарри живо вспомнил, что в первый год его учебы Хагрид упоминал об этом пабе: «Ага, много всякого народа толчется в Кабаньей голове», — сказал он, объясняя, как выиграл у незнакомца в капюшоне драконье яйцо. Тогда Гарри не мог понять, почему Хагрид не удивился, отчего незнакомец прятал свое лицо во время их встречи; но теперь до него дошло, что скрывать свое лицо было чем-то вроде модной тенденции в «Кабаньей Голове». За барной стойкой сидел человек, с головой, обмотанной серыми от грязи бинтами, однако он все же умудрялся залпом проглатывать через прорезь в районе рта горящее содержимое бесконечных дымящихся стаканов. Еще два человека, закутанные в плащи с низко надвинутыми на глаза капюшонами сидели за столом возле окна. Если бы не сильный йоркширский акцент, Гарри принял бы их за дементоров. А в самом темном углу у камина расположилась ведьма под толстой черной вуалью, из-под которой высовывался только самый кончик ее носа.
   
— Ох, я не знаю Гермиона, — пробормотал Гарри, косясь на эту ведьму. — Тебе не приходило в голову, что под вуалью вполне может оказаться Умбридж?
   
Гермиона бросила оценивающий взгляд на ведьму.
   
— Умбридж гораздо ниже, — спокойно произнесла она. — Но, так или иначе, если даже Умбридж и сунется сюда, она не сможет ничего нам сделать, Гарри. Я дважды и трижды перепроверяла школьные правила, и мы не выходим за рамки дозволенного, я даже спросила профессора Флитвика, можно ли студентам посещать «Кабанью Голову» и он ответил, что можно, только настоятельно рекомендовал приносить с собой свои собственные чистые стаканы. Я изучила все, что возможно про образовательные группы и кружки выполнения домашних заданий — они все разрешены. Просто не думаю, что стоит выставлять напоказ все, чем мы собираемся заниматься.
   
— Нет, — ответил Гарри. — Тем более что ты планировала вовсе не кружок выполнения домашних заданий, не так ли?
   
Из подсобки показался бармен, показавшийся Гарри смутно знакомым — сварливого вида тощий бородатый старик с копной длинных седых волос.
   
— Чего? — рявкнул он.
   
— Три усладэля, пожалуйста, — попросила Гермиона.
   
Бармен извлек из-под прилавка три сильно запыленных бутылки и хлопнул ими об стойку.
   
— Шесть сиклей.
   
— Я заплачу, — Гарри бросил серебреные монетки.
   
Взгляд бармена переместился на Гарри, ненадолго задержавшись на его шраме. Затем он отвернулся, чтобы бросить в допотопную автоматически открывающуюся кассу деньги. Гарри, Рон и Гермиона сели за самый дальний от барной стойки стол, и оглянулись. Человек в грязных серых бинтах постучал по стойке костяшками пальцев и получил от бармена еще один стакан дымящегося пойла.
   
— Знаете что? — прошептал Рон, с энтузиазмом взглянув на бар. — Здесь мы могли бы заказать все, что угодно. Спорю, этому типу все равно, что продавать. Всегда хотел попробовать Огневиски…
   
— Ты же староста, — огрызнулась Гермиона.
   
— Ох, — улыбка увяла на лице Рона. — Ну да….
   
— Итак, с кем мы здесь предположительно встретимся? — поинтересовался Гарри, с трудом отвинтив ржавую пробку с бутылки усладэля, и сделав большой глоток.
   
— Всего пара человек, — ответила Гермиона, посмотрев на часы, и с тревогой покосившись на входную дверь. — Я велела им быть здесь в это время, уверена, они все великолепно знают, где это…. О, гляди, это, должно быть, они.
   
Дверь паба распахнулась, толстая полоса солнечного света разрезала комнату надвое и мгновенно исчезла, заслоненная вошедшей толпой. Первыми показались Невилл с Дином и Лавандой, сопровождаемой Парвати с Падмой Патил и (желудок Гарри перевернулся) Чу, с одной из своих вечно хихикающих подружек. Затем (уже сама по себе, с отсутствующим видом, словно оказалась здесь по ошибке) Луна Лавгуд, за ней — Кэйти Белл с Алисией Спинет и Анжелиной Джонсон, Колин и Денис Криви, Эрни МакМиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Эббот, еще одна девчонка из Хуффльпуффа с длинной косой, ее имени Гарри не знал, трое парней из Равенкло, которых, он был почти уверен, звали Энтони Голдштейн, Майкл Корнер и Терри Бут. Вслед за ними гордо вышагивала Джинни в сопровождении тощего блондина со вздернутым носом, опознанным Гарри, как игрок Хуффльпуффской квидитчной команды, и замыкали шествие Фрэд и Джордж Уизли со своим дружком Ли Джорданом, несшие огромные бумажные пакеты доверху наполненные товарами из магазинчика Зонко.
   
— Пара человек? — прохрипел Гарри. — Всего пара человек?
   
— Ну да, кажется, идея оказалось очень популярной, — радостно ответила Гермиона. — Рон, ты не мог бы принести еще стульев?
   
Бармен замер, вытирая стакан тряпкой такой грязной, что ее, казалось, вообще никогда не стирали. Вероятно, он никогда не видел, чтобы его паб просто кишел такими толпами.
   
— Приветик, — воскликнул Фрэд, первым добравшись до барной стойки и быстро пересчитав по головам своих приятелей. — Можно нам…. Двадцать пять усладэлей, пожалуйста?
   
Бармен с минуту непонимающе таращился на него, а затем, будто его оторвали от чего-то важного, раздраженно бросил тряпку, и принялся вытаскивать из-под прилавка пыльные бутылки усладэля.
   
— Ваше здоровье, — Фрэд вручил всем по бутылке. — Деньги на бочку, у меня не хватит на всех золота…
   
Гарри, оцепенев, наблюдал, как эта толпа, весело болтая, разбирает эль и роется в карманах мантий в поисках мелочи. Он все не мог сообразить, какого черта, они все здесь собрались, пока ужасающая мысль о том, что, возможно, они надеются услышать от него что-то вроде приветственной речи, не заставила его повернуться к Гермионе.
   
— Что ты им наговорила? — прошептал он. — Чего они ждут?
   
— Я же сказала, они согласны слушать все, что ты им будешь говорить, — спокойно объяснила Гермиона, но Гарри смотрел на нее таким взбешенными глазами, что она быстро добавила. — Тебе пока ничего не надо говорить. Я сама начну.
   
— Привет, Гарри, — поздоровался сияющий Невилл, усаживаясь напротив.
   
Гарри криво усмехнулся ему в ответ, но ничего не сказал — во рту ужасно пересохло. Чу, улыбаясь, присела возле Рона, ее подружка с кучерявыми светло-рыжими волосами, окинула Гарри недоверчивым взглядом, не давая повода усомниться в том, что будь ее воля, ее бы здесь вообще не было.
   
Пришедшие, по двое и по трое рассаживались вокруг Гарри, Рона и Гермионы, некоторые выглядели возбужденными, другие — просто любопытствующими, и только Луна Лавгуд мечтательно таращилась в пустое пространство. Когда все нашли себе стулья, болтовня смолкла, все взгляды остановились на Гарри.
   
— Эээ… — выдавила Гермиона писклявым от волнения голосом. — Ну…эээ… привет.
   
Все взгляды сосредоточились на ней.
   
— Ну…эээ…ну, вы знаете, зачем вы здесь. Эээ… ну, в общем, у Гарри есть идея (Гарри сердито взглянул на нее)…. Ну то есть, я хочу сказать… у меня была идея, о том, что было бы славно, если бы люди, желающие изучать Защиту от Темных Сил…я имею в виду по-настоящему изучать ее, а не тот мусор, которым нас пичкает Умбридж (голос Гермионы внезапно окреп)… никому и в голову не придет называть это Защитой от Темных Сил…(«Слушайте, слушайте!» — воскликнул Энтони Голдштейн)… Будет лучше, если мы возьмем все в свои руки.
   
Она сделала паузу, чтобы взглянуть на Гарри и продолжила:
   
— И этим я хочу сказать, что мы должны уметь достойно защитить себя не только теоретически, но и реально….
   
— Спорю, помимо этого, ты еще хочешь сдать на СОВУ по Защите от Темных Сил? — внимательно взглянул на нее Майкл Корнер.
   
— Разумеется. Но больше чем этого, я хочу научиться защищаться, потому что, — она сделала глубокий вдох и закончила. — Потому что Лорд Вольдеморт вернулся.
   
Немедленно последовавшая реакция на ее слова была вполне предсказуема. Подружка Чу вскрикнула и расплескала на себя усладэль, Терри Бута передернуло, Падма Патил вздрогнула, а Невилл взвизгнул и закашлялся. Нетерпеливые взгляды вновь сфокусировались на Гарри.
   
— Ну в общем… вот такой план, — продолжила Гермиона. — Если вы решите к нам присоединиться, то мы должны решить, как мы собираемся…
   
— Где доказательства того, что Сами-знаете-кто вернулся? — враждебно поинтересовался блондинчик из Хуффльпуффа.
   
— Ну, во-первых, в это верит Думбльдор… — начала было Гермиона.
   
— Ты хочешь сказать, что Думбльдор верит ему, — блондин кивнул на Гарри.
   
— Да кто ты такой? — грубо спросил Рон.
   
— Захариус Смит, — ответил парень. — И думаю, мы имеем право знать, почему он утверждает, что Сам-знаете-кто вернулся.
   
— Послушайте, — вмешалась Гермиона. — Мы же не из-за этого собрались…
   
— Все нормально, Гермиона, — остановил ее Гарри.
   
До него, наконец, дошло, зачем сюда явилось столько народа. Гермиона должна была это предвидеть — ведь некоторые, а, скорее всего, даже все, надеялись услышать историю Гарри из первых, так сказать, рук.
   
— Почему я утверждаю, что Сам-знаете-кто вернулся? — повторил он, глядя прямо в глаза Захариусу. — Я видел его, и в прошлом году Думбльдор рассказал об этом всей школе. Если ты не веришь его словам, то не поверишь и моим, а я не собираюсь тратить впустую полдня, чтобы кого-то в чем-то убеждать.
   
Все затаили дыхание. Гарри показалось, что даже бармен внимательно его слушал, продолжая возить той же грязной тряпкой по стакану, отнюдь не делая его чище.
   
Захариус парировал:
   
— Все, что сказал нам Думбльдор — Седрика Диггори убил Сам-знаешь-кто, и ты принес его тело обратно в Хогвардс. Он не распространялся о деталях, и не сообщил, как именно убили Диггори. Думаю, мы все здесь вроде как хотим знать…
   
— Если желаете узнать, каким именно способом убивает Вольдеморт, я ничем не смогу вам помочь, — Гарри уже терял самообладание, однако не сводил глаз с враждебного лица Захариуса Смита, и старался не смотреть в сторону Чу. — Я не хочу говорить о Седрике Диггори, ясно? Если это единственное ради чего вы все сюда пришли, то все можете выметаться.
   
Он бросил сердитый взгляд на Гермиону — это была ее вина, она выставила его каким-то ярмарочным уродцем, и, конечно же, все явились только затем, чтобы услышать его невообразимую историю. Однако никто не сделал попытки удалиться, даже Захариус Смит, продолжающий волком глядеть на Гарри.
   
— Итак, — звенящим от волнения голосом, продолжила Гермиона. — Итак… как я уже говорила…если мы хотим научиться защищаться, нам надо выработать план, как часто мы собираемся проводить встречи и где…
   
— Это правда? — перебила ее Хуффльпуффская девочка с длинной косой. — Правда, что ты можешь произвести Защитника?
   
По группе пробежал заинтересованный шепоток.
   
— Да, — просто ответил Гарри.
   
— Материального Защитника?
   
Эта фраза что-то всколыхнула в его памяти.
   
— Эээ…ты ведь не знаешь мадам Скелетонс? — спросил он.
   
Девочка улыбнулась.
   
— Это моя тетушка, а меня зовут — Сюзан Скелетонс. Она рассказала мне о Слушаниях. Так это правда? Ты производишь Защитника — оленя?
   
— Да, — ответил Гарри.
   
— Черт побери, Гарри! — возбужденно воскликнул Ли. — А я и не знал!
   
— Мамочка просила Рона не слишком об этом распространятся, — усмехнулся Фрэд Гарри. — Сказала, что тебе и так оказывают достаточно внимания.
   
— Она права, — буркнул Гарри, и несколько человек рассмеялись.
   
Ведьма под вуалью, сидящая возле камина, нетерпеливо шевельнулась.
   
— И ты убил Василиска кинжалом из кабинета Думбльдора? — требовательно спросил Терри Бут. — Мне рассказал один из портретов в прошлом году…
   
— Эээ…да… ага, — ответил Гарри.
   
Джастин Финч-Флетчли присвистнул, братья Криви обменялись испуганными взглядами, а Лаванда Браун прошептала: «Ничего себе!». У Гарри вспотела шея, он по-прежнему изо всех сил старался не смотреть на Чу.
   
— А в первый наш год, — провозгласил Невилл. — Он спас Филологический Камень…
   
— Философский, — прошипела Гермиона.
   
— Да… ну это…от Сами-знаете-кого, — неуклюже закончил Невилл.
   
Глаза Ханны Эббот стали круглыми, как галлеоны.
   
— И это не считая заданий, — заметила Чу (она улыбнулась Гарри, и его желудок сделал еще один немыслимый кульбит). — Через которые он должен был пройти на прошлогоднем Тремудром Турнире — всех этих драконов, русалов, Акромантулов и тому подобного….
   
Над столом пронесся одобрительный шепот. Гарри почувствовал себя ужасно неловко, но изо всех сил старался сохранить не слишком самодовольное выражение лица. Учитывая то, что Чу его похвалила, оказалось намного труднее сообщить им то, что он должен был:
   
— Слушайте, — произнес он, и все мгновенно замолчали. — Я…я не хочу выставляться скромником или кем-то в этом роде, но… мне всегда помогали.
   
— Но с драконом-то тебе никто не помогал, — заметил Майкл Корнер. — Ты круто полетал…
   
— Ну… да, — неловко согласился Гарри.
   
— И этим летом никто не помогал тебе справиться с дементорами, — произнесла Сюзан Скелетонс.
   
— Да, — ответил Гарри. — Да, кое-что я сделал и без посторонней помощи, но все-таки есть вещи, которые…
   
— Не будешь ли ты так любезен, чтобы продемонстрировать нам что-нибудь из твоего арсенала? — спросил Захариус Смит.
   
— Есть идея, — рявкнул Рон, прежде чем Гарри успел ответить. — Почему бы тебе не заткнуться?
   
Рон уставился на Захариуса, словно только и мечтал о том, чтобы набить тому морду. Очевидно, на него слишком сильно подействовало слово «любезен». Щеки Захариуса залила краска.
   
— Ну, мы же пришли, чтобы учиться у него, а он сообщает, что ничего не умеет, — произнес он.
   
— Он не это сказал, — огрызнулся Фрэд.
   
— Может, стоит прочистить тебе уши? — осведомился Джордж, извлекая из Зонковского пакета длинный, убийственного вида металлический предмет.
   
— Или любую другую часть тела, нам, в общем-то, по фигу, куда ее воткнуть, — добавил Фрэд.
   
— Ну, ладно, — заторопилась Гермиона. — Едем дальше… вопрос в том, согласны ли мы учиться у Гарри?
   
Все согласно забормотали. Только Захариус сложил на груди руки и промолчал, обеспокоено следя за странным предметом в руках Фрэда.
   
— Хорошо, — с облегчением вздохнула Гермиона. — Следующий вопрос состоит в том, как часто будут происходить наши встречи, не думаю, что есть смысл проводить их реже, чем раз в неделю.
   
— Погоди, — перебила ее Анжелина. — Нужно убедится, что это не накладывается на наши Квиддитчные тренировки.
   
— И на наши, — произнесла Чу.
   
— И наши тоже, — добавил Захариус Смит.
   
— Уверена, что мы найдем время, подходящее всем, — нетерпеливо воскликнула Гермиона. — Ведь это же важно, суметь защититься от Упивающихся смертью В-Вольдеморта…
   
— Классно сказано, — громыхнул Эрни МакМиллан. — Лично я думаю, что это важнее всего в этом году, даже важнее сдачи на С.О.В.У. - он оглянулся, словно ожидая, что кто-нибудь заорет: «Конечно нет!», все промолчали, поэтому он продолжил. — Я вообще нахожусь в недоумении, почему Министерство навязало нам такого бесполезного преподавателя в этот критический момент. Очевидно, они опровергают саму возможность возвращения Сами-знаете-кого, но предоставить учителя, всеми силами предотвращающего использование нами защитных заклинаний…
   
— Мы считаем, что причина, по которой Умбридж не желает обучать нас Защите от Темных Сил, — произнесла Гермиона. — В том, что у нее есть…совершенно безумная мысль о том, что Думбльдор может использовать студентов в качестве своей личной армии. Считает, что он мог бы мобилизовать ее против Министерства.
   
Такая новость шокировала всех, кроме Луны Лавгуд, пропищавшей:
   
— Ну, в этом есть смысл. У Корнелиуса Фуджа ведь есть своя личная армия.
   
— А? — спросил пораженный этой информацией Гарри.
   
— Да, у него армия Солнцетропов, — торжественно произнесла Луна.
   
— Да нет у него ничего, — оборвала ее Гермиона.
   
— Нет, есть, — стояла на своем Луна.
   
— А что такое Солнцетропы? — озадаченно спросил Невилл.
   
— Духи Огня, — выпученные глаза Луны так широко распахнулись, что в данный момент никто бы не усомнился в ее ненормальности. — Огромные пылающие существа, мчащиеся по земле, и сжигающие все на своем пути…
   
— Их не существует, Невилл, — резко бросила Гермиона.
   
— Нет, существуют! — сердито воскликнула Луна.
   
— Мне жаль, но где же доказательства? — возразила Гермиона.
   
— Есть множество очевидцев. Только потому, что ты такая узколобая, тебя нужно просто пихнуть в это носом, пока ты не….
   
— Кхе, кхе, — откашлялась Джинни, так замечательно спародировав Умбридж, что многие встревожено оглянулись, а затем рассмеялись. — Разве мы не будем решать, как часто у нас будут уроки Защиты?
   
— Ага, — быстро согласилась Гермиона. — Да, ты абсолютно права, Джинни.
   
— Ну, раз в неделю, звучит прикольно, — произнес Ли Джордан.
   
— Если только… — начала Анжелина.
   
— Да, да, знаем мы о Квидитче, — откликнулась Гермиона. — Следующая задача, это решить где мы будем собираться…
   
Это уже было гораздо сложнее, все напряженно задумались.
   
— В библиотеке? — предложила, наконец, Кэйти Бэлл.
   
— Не думаю, что мадам Щипц будет вне себя от восторга, если мы станем швыряться проклятьями прямо в библиотеке, — возразил Гарри.
   
— Может, в каком-нибудь заброшенном классе? — предложил Дин.
   
— Ага, — согласился Рон. — МакГонаголл вполне может позволить нам пользоваться своей классной комнатой, она же разрешила Гарри практиковаться там перед Тремудрым Турниром.
   
Но Гарри был более чем уверен, что на этот раз МакГонаголл им не поможет. Хотя Гермиона и проштудировала все о кружках выполнения домашних заданий, у Гарри сложилось мнение, что затеянное ими предприятие попахивает бунтарством.
   
— Ладно, мы постараемся что-нибудь найти, — сказала Гермиона. — И известим всех о месте и времени первой встречи.
   
Она порылась в сумке, извлекая оттуда пергамент и перо, замешкалась, словно пытаясь заставить себя сказать нечто, ей неприятное.
   
— Я… я думаю, все, кто здесь был, должны расписаться. И еще, — она перевела дыхание. — Нам нужно согласиться с тем, чтобы не оглашать всем наши действия. Так что, подписываясь, мы признаем, что не станем говорить Умбридж или кому бы ни было, о том, что мы собираемся предпринять.
   
Фрэд потянулся за пергаментом и с радостью расписался. Некоторые, однако, заметно сникли от перспективы поставить свое имя в список.
   
— Эээ… — протянул Захариус, игнорируя попытки Джорджа подсунуть ему пергамент. — Ну… думаю, Эрни уведомит меня о встрече.
   
Однако Эрни тоже не торопился ставить свою подпись, Гермиона выжидающе подняла брови.
   
— Я… эээ… ну мы же старосты, — вспыхнул он. — И если этот список найдут… я хочу сказать… если Умбридж узнает…
   
— Ты же только что сказал, что эта группа, самое важное в этом году, — напомнил ему Гарри.
   
— Эээ… да, — согласился Эрни. — Я в это верю, просто…
   
— Эрни, ты что думаешь, я оставлю этот список валяться, где попало? — раздраженно воскликнула Гермиона.
   
— Нет, конечно, нет, — встревожено откликнулся Эрни. — Я… да… я, конечно, распишусь.
   
Никто не выразил Эрни своего неодобрения, только подружка Чу, прежде чем поставить свою подпись, бросила на нее неодобрительный взгляд. Когда расписался последний, а это был Захариус, Гермиона аккуратно свернула пергамент и убрала в сумку. Всех охватило странное чувство, что они подписали какой-то необратимый договор.
   
— Ну что ж, часики тикают, — оживленно воскликнул Фрэд, вскакивая на ноги. — Нам с Джорджем и Ли Джорданом надо еще прикупить вещичек щекотливого свойства, так что, увидимся позже.
   
Постепенно, по двое, по трое, все разошлись.
   
Чу долго возилась с сумкой, ее длинные темные волосы свесились, закрывая лицо, но, к сожалению, подружка стояла за ее спиной, скрестив руки и прищелкивая языком, а потому у Чу просто не было иного выбора, как пойти вместе с ней. Когда ее подруга распахнула дверь, Чу оглянулась и помахала Гарри рукой.
   
— Ну, думаю, все прошло успешно, — радостно произнесла Гермиона, когда несколько минут спустя они вышли из «Кабаньей Головы» на залитую ярким солнечным светом улицу. Гарри с Роном держали по бутылке усладэля.
   
— Этот Захариус — хуже бородавки, — с негодованием воскликнул Рон, вглядываясь в еле видимый вдали силуэт Смита.
   
— Мне он тоже не слишком понравился, — призналась Гермиона. — Но он услышал, как я говорила с Эрни и Ханной за Хуффльпуффским столом, заинтересовался встречей, так что еще мне оставалось делать? Но чем больше народу, тем лучше… я хочу сказать, ведь если бы Майкл Корнер не гулял с Джинни, ни он, ни его друзья не пришли бы…
   
Рон, опоражнивающий последние капли из своей бутылки усладэля, закашлялся.
   
— Он ЧТО? — глубоко уязвленный, залопотал Рон, его уши стали цвета сырой говядины. — Она гуляет с… моя сестра встречается… ты хочешь сказать, она гуляет с Майклом Корнером?
   
— Ну, я думаю, поэтому он и пришел со своими друзьями. Нет, он, конечно, заинтересован в изучении Защиты, но если бы Джинни не рассказала ему, что происходит…
   
— Когда она… когда они…?
   
— Они познакомились на Святочном Балу в конце прошлого года, — невозмутимо ответила Гермиона, когда они свернули на главную улицу и остановились перед магазином Писчих Принадлежностей, в витрине которого выставлялись роскошные фазаньи перья. — Хм… мне не помешало бы новое перо…
   
Она зашла в магазин, Гарри с Роном поплелись вслед за ней.
   
— Кто из них был Майкл Корнер? — требовательно воскликнул Рон.
   
— Темноволосый, — ответила Гермиона.
   
— Мне он не понравился, — заметил Рон.
   
— Тоже мне, сюрприз, — одними губами произнесла Гермиона.
   
— Но, — Рон следовал за Гермионой вдоль рядов разнообразнейших перьев, пучками торчащих из медных горшочков. — Я думал, Джинни с ума сходит по Гарри!
   
Гермиона с сожалением покачала головой.
   
— Джинни сходила с ума по Гарри, но сдалась уже много месяцев назад. Это, конечно, не значит, что она тебя терпеть больше не может, Гарри, — любезно добавила она, разглядывая черное с золотом перо.
   
Гарри, чьи мысли по-прежнему были сосредоточены на прощании с Чу, не находил эту тему такой уж интересной, в отличие от Рона, все еще дрожащего от негодования. Однако до него теперь дошло кое-что, чего он раньше не замечал.
   
— Так вот почему она теперь говорит? — спросил он Гермиону. — Раньше у нее просто не хватало смелости заговорить со мной.
   
— Точно, — ответила Гермиона. — Я возьму вот это…
   
Она подошла к прилавку и отдала пятнадцать сиклей и два нута. Рон не на шаг не отступал от нее.
   
— Рон, — она сердито обернулась, наступив ему на ноги. — Вот поэтому, Джинни и не сказала тебе, что встречается с Майклом, знала, что ты неадекватно это воспримешь. Так что не занудствуй больше, ради Бога!
   
— Что ты хочешь сказать? Кто воспринимает все неадекватно? Я не занудствую… — тихо нудил Рон всю дорогу.
   
Пока Рон бормотал проклятия в адрес Майкла Корнера, Гермиона перевела взгляд на Гарри, и тихо спросила:
   
— К слову о Джинни с Майклом… что насчет тебя и Чу?
   
— Что ты имеешь в виду? — воскликнул Гарри.
   
В нем, словно в чайнике, закипала горячая вода, холодный воздух больно обжигал лицо — неужели это так очевидно?
   
— Ну, — мягко улыбнулась Гермиона. — Она ведь сегодня просто не могла свести с тебя глаз.
   
Гарри никогда прежде не замечал, как прекрасна деревня Хогсмёд.
  
  
   
    
Глава 17 Образовательный Декрет номер Двадцать Четыре