1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
— А это значит, что он находится где-то там. — Кузнец показал под ноги: — И не может вырваться. Видите, он написал: «Вынужден задержаться».
    
— Значит, под землей есть жизнь, — сказал Пашка. — И мы стоим на пороге открытия.
    
— И эта жизнь не отпускает ко мне Гарольдика!
    
И кузнец не выдержал. Он зарыдал. Страшно было смотреть, как рыдает такой громоздкий мужчина.
    
Алиса поняла, что обязательно отправится в глубь Земли, чтобы воссоединить Семена с братом Гарольдом.
    
— А долго надо будет путешествовать? — спросила она.
    
— День-два, не больше! — радостно откликнулся Пашка. — Лодка ведь быстроходная.
    
— Пашка прав, — сказал сквозь слезы Семен. — Ведь не в раскаленном же центре Земли запрятан мой брат!
    
— Мы найдем его, даю слово, — сказал Пашка. — Завтра в путь.
    
— Нет, — сказал кузнец. — К путешествию надо подготовиться. И я хочу, чтобы Алиса научилась управлять лодкой. Пускай она будет главной.
    
— Еще чего не хватало! — воскликнул Пашка. — Я же мужчина!
    
— Ты легкомысленный мужчина, — сказал кузнец. — Или Алиса, или никто.
    
— Ладно, — взял себя в руки Пашка. — Я сдаюсь.
    
Ему очень хотелось отправиться в недра Земли. Он жаждал великих приключений и открытий.
    
Семен Иванович проводил их до флаера. Уже стемнело, жужжали комары. Громко плеснула рыба у плотины.
    
— Завтра с утра испытания, — сказал кузнец.
    
Он поднял руку, прощаясь со своими юными друзьями, и побрел в мельницу, чтобы чего-нибудь перекусить.
   
   
Глава 5. В глубинах земли
    
Три дня продолжались тренировки экипажа и испытания подземной лодки. Алиса быстро привыкла к тесной каюте, сама сшила две подушки, чтобы не так было жестко сидеть на железе, а Семен Иванович усовершенствовал привязные ремни. Теперь они надежно подхватывали терранавтов и не давали уткнуться носом в пульт. Слово «терранавты» придумал Пашка. От латинского слова «терра» — земля. Слово всем понравилось, и даже подземной лодке дали название «Терранавт». Правда, написать это слово на борту было нельзя — лодка сотрет его о грунт в две секунды. Зато Алиса написала его большими буквами на обложке судового журнала. Ведь не бывает корабля без судового журнала. За спиной водительского кресла укрепили контейнеры для воды и еды. Места там было достаточно. И хоть договорились, что путешествие продлится только два дня, Семен Иванович набил эти контейнеры продуктами так, словно сам собирался в далекое путешествие.
    
— Ничего, — сказал он Алисе, когда она начала было спорить, — ведь Гарольдик так изголодался, он будет рад домашним продуктам.
    
За дни испытаний «Терранавт» пробуравил поляну так, будто на ней резвились громадные кроты. Алиса уговорила кузнеца после путешествия передать чертежи лодки ее знакомому сантехнику — ведь нет лучшего способа делать подземные коммуникации, чем проходить их на «Терранавте». Тем более что его внешняя оболочка могла разогреваться до трех тысяч градусов, и тогда стенки туннеля, который лодка прокладывала в земле, становились твердыми и гладкими, как фарфоровые.
    
Наступил четвертый день. Семен Иванович вызвал из Москвы трейлер, погрузил на него лодку, отвез ко входу в пещеру. Там он и поджидал путешественников. Когда прощались, он вручил им выкованные им за ночь острые ножи и каски, блестящие, легкие и крепкие. Спереди — фонари, которые не требуют подзарядки тысячу часов и светят ярче любого прожектора.
    
— Если встретится подземная опасность, — сказал Семен Иванович, — сразу включайте фонари — подземные жители не терпят яркого света.
    
— Подземная опасность, — прошептал Пашка с надеждой. Он мечтал встретить подземную опасность.
    
На прощание Семен Иванович нежно обнял друзей и передал им письмо для брата и фотографию Гарольда. На ней был изображен худенький молодой человек в очках, с бородкой. Человек был очень серьезен.
    
    
— Наверно, мой брат изменился, — сказал Семен. — Но вы его узнаете. Он добрый.
    
Кузнец был взволнован. Он вытащил из-за пазухи буханку и принялся ее жевать.
    
Алиса с Пашкой залезли в лодку.
    
— Поехали! — сказал Пашка.
    
Алиса включила механизм, который закрывал люк, потом проверила, как работают приборы. Пашка с нетерпением ждал, когда же начнется путешествие. Но молчал, потому что дал слово Алисе, что капитаном корабля будет она. И слово свое держал.
    
Все приборы работали нормально. Алиса включила двигатель и толкнула вперед две большие рукояти. Лодка задрожала, ввинчиваясь в землю.
    
Над пультом в изящной кованой рамочке появилась цифра 1.
    
Алиса включила экран. Он тоже был обрамлен рамкой из железных листочков. По экрану бежали цифры, которые показывали плотность породы.
    
— Земля, — сказал Пашка.
    
На третьем метре порода стала плотнее. Алиса посмотрела на спидометр — «Терранавт» ввинчивался в землю со скоростью метр в минуту. Конечно, это был не предел скорости, но Семен Иванович просил не торопиться.
    
— Один недостаток у нашей лодочки, — сказал Пашка. — Дрожит.
    
— Привыкнем, — сказала Алиса.
    
Она с удивлением посмотрела на экран, который показывал плотность породы — цифры на нем внезапно побежали назад, к нулю. Алиса хотела было сказать Пашке, что прибор испортился, но в тот момент они почувствовали, что лодка падает. Если бы не ремни, терранавты вылетели бы из кресел.
    
— Держись! — крикнула Алиса, не отрывая глаз от глубиномера.
    
Цифры на нем выскакивали как сумасшедшие.
    
Лодка ударилась во что-то, свалилась набок, выпрямилась и снова полетела в глубину.
    
— Это пещера! — крикнул Пашка.
    
Еще удар! Лодка замерла. Алиса перевела дух и выключила двигатель.
    
Стало очень тихо. Только слышно было, как часто дышит Пашка.
    
Глубиномер показывал 67 метров.
    
— Конечно, пещера, — согласилась Алиса.
    
— А крепкий у нас кораблик, — сказал Пашка, который как раз пришел в себя. — Грохнулся с высоты двадцатиэтажного дома и хоть бы что.
    
— Да, кораблик хороший, — согласилась Алиса. — Только я очень испугалась.
    
— А я, честно говоря, даже не успел.
    
— Может, выберемся, посмотрим, что вокруг? — предложила Алиса.
    
Пашка согласился. Они надели шлемы и открыли люк.
    
— Далеко не отходим, — сказала Алиса.
    
— Что ж я, не понимаю, что ли? — сказал Пашка. — Здесь все равно ничего интересного.
    
«Терранавт» лежал, заклинившись в расщелине. Если посветить наверх, то увидишь, как она расширяется.
    
— Здесь проходил спелеолог Гарольд, — сказал Пашка.
    
Гулкое пещерное эхо отозвалось перекатами шума.
    
Когда эхо смолкло, под землей стало тихо. Даже в ушах звенело от тишины. Только где-то далеко капала вода…
    
— Поехали, — сказала Алиса.
    
Они снова забрались в лодку. На этот раз управлял ею Пашка.
    
Лодка врезалась в стену расщелины и начала снова пробиваться в глубь Земли.
    
Целый час они двигались без приключений. Лишь на счетчике выскакивали новые цифры да показатель плотности утверждал, что порода за бортом становится все плотнее и немного теплее, словно горячее дыхание центра Земли добиралось до ее коры.
    
Висеть на ремнях было неудобно. Поэтому Алиса предложила идти вниз под углом в сорок градусов. Пускай скорость будет не та, зато меньше устаешь.
    
— Но тогда мы сильно отклонимся от той пещеры, сквозь которую спускался Гарольд, — сказал Пашка.
    
Сказав так, он тут же перевел «Терранавта» на планирующий спуск, потому что тоже устал висеть на ремнях.
    
Еще через полчаса они выпрямили лодку и перекусили.
    
— Знаешь что, — сказал Пашка, — давай еще на полкилометра спустимся, а потом обратно.
    
— Почему? — удивилась Алиса. — Мы же всего-навсего на сто пятьдесят метров спустились.
    
— Скучно!
    
— Ну вот, — заметила Алиса, — ты же сам хотел пробиться к центру Земли.
    
— До центра нам целый год добираться.
    
— Ну пускай не до центра. Хотя бы до того места, откуда пришло письмо на золотом листке.
    
— А ты уверена, что оно настоящее? — спросил Пашка. — А вдруг его Семен Иванович сам написал?
    
— Зачем?
    
— Чтобы мы согласились в этой лодке путешествовать.
    
— Слушай, Пашка, — рассердилась Алиса. — Тебя никто за язык не тянул. Ты сам меня затащил в это необыкновенное путешествие.
    
— Но я же думал, что оно в самом деле необыкновенное, а оно — самое скучное путешествие в мире. У этой проклятой лодки даже никаких рук нет, чтобы образцы забирать. Может быть, мы сейчас проходим мимо алмазных месторождений и даже не подозреваем об этом.
    
— Не ворчи, — сказала Алиса. — Займись лучше корабельным журналом. Будешь вести его через пятнадцать минут.
    
— И что записывать? Как капитан Селезнева чихнула?
    
— Я уверена, что еще будут приключения, — сказала Алиса. — А пока что я увеличиваю скорость вдвое. Ты согласен?
    
— Нет!
    
— Ты не согласен?
    
— Каждый лишний метр значит, что нам придется дольше подниматься. Ты об этом не подумала?
    
— Ты совсем пал духом, — сказала Алиса. — Открывай журнал и пиши, как мы открыли подземную пещеру.
    
Пашка подчинился. Со вздохом он достал журнал, записал что-то в него, потом открыл контейнер, вытащил оттуда пирожок, начал скучно жевать его, да так и задремал, повиснув на ремнях. Алиса не стала его будить — хуже нет, когда экипаж недоволен. Когда-то матросы чуть было не заставили Колумба вернуться обратно. Послушался бы он матросов, осталась бы Америка неоткрытой.
    
Пашка проспал почти час. За это время лодка опустилась еще на сто метров. На счетчике глубины горели цифры — 205 метров. Ой, подумала Алиса, которая тоже очень устала, сколько же нам придется подниматься? А если откажет двигатель? И ей стало не по себе от мысли о том, какой толстый слой камня отделяет их от солнца.
    
И куда они стремятся? А вдруг до самого центра Земли идет камень, сплошной камень?..
    
Где искать этого Гарольда?
    
Сами руки потянулись, чтобы повернуть рукоятки на подъем. Но упрямство взяло верх. Еще часок, может, два часа, сказала себе Алиса, и будем возвращаться.
    
Пашка мирно спал, свесившись ей на плечо, а минуты текли медленно, и было слишком тихо, лишь урчал двигатель.
    
Алиса незаметно задремала, а когда в следующий раз она поглядела на глубиномер, тот показывал 306 метров. Алиса кинула взгляд на второй экран. Плотность упала. Алиса посмотрела на таблицу и поняла, что лодка находится в воде. Понятно, почему она так быстро опускается. Видно, они попали в подземное озеро или даже море. Интересно, глубокое оно?
    
На отметке 440 метров погружение прекратилось и лодка снова начала вгрызаться в породу. Если внизу под морем какая-то новая пещера и в ней скрывается несчастный Гарольд, то через туннель, который пробурит лодка, вода хлынет туда и все затопит, испугалась Алиса. Но потом она вспомнила, что не включала обогреватель внешнего корпуса, поэтому лодка отбрасывает породу назад и закупоривает туннель.
    
Пашка пошевельнулся во сне, лениво открыл глаза и не сразу сообразил, где он. Потом проснулся окончательно, посмотрел на экран и не поверил своим глазам.
    
— Что это? — спросил он. — Сколько я спал?
    
На экране горела цифра 456.
    
— Посчитай, — сказала Алиса. — Ты заснул, когда было двести метров?
    
— Да.
    
— Значит, проспал четыре часа.
    
— Шутишь!
    
— Посмотри на экран. Он не будет врать.
    
— Что-то неладно, — сказал Пашка. — Четыре часа… Нет, не может быть! Поворачивай назад. Хватит!
    
— Я пошутила, — сказала Алиса. — Мы прошли сквозь подземное море глубиной в двести метров.
    
— Море? И ты меня не разбудила? Ты предательница.
    
— Но в лодке нет иллюминаторов, и ты все равно ничего бы не увидел.
    
Пашка успокоился, но вскоре стал жаловаться, что у него все затекло. Они поменялись местами на кресле, но это не помогло. Алисе тоже надоело висеть на ремнях в махонькой каюте.
    
Может, и в самом деле повернуть назад?
    
Алиса решила подождать, пока об этом снова попросит Пашка. Иначе, когда они вернутся на поверхность, он будет всех уверять, что хотел пробиться к центру Земли, да вот Алиска испугалась и сорвала экспедицию.
    
— Смотри! — крикнул Пашка.
    
На показателе плотности снова был 0.
    
— Держись! — крикнула Алиса.
    
Лодка начала падать. Казалось, что она падает страшно долго. Цифры глубины слились в сплошную линию. И когда наконец лодка ударилась о дно и покатилась по нему, отчего все в каюте перепуталось, на глубиномере горела цифра 624. Это была уже рекордная глубина! Наверное, ни один человек еще не спускался так глубоко.
    
— Все, — сказала Алиса, потирая ушибленную руку. — Приехали.
    
— Давай вылезай поскорее, — сказал Пашка. — Полцарства за то, чтобы выпрямить ноги!
    
Люк со скрежетом и визгом открылся. Они спрыгнули на каменный пол громадной пещеры, и, как ни старались достать до потолка ее лучами фонарей, так его и не увидели. И во все стороны простиралась пустота.
    
Тихо. Совсем тихо.
    
Никто не живет на такой глубине.
    
— Знаешь, что я сейчас сделаю? — сказал Пашка. — Я вытащу из кабины подушки и буду спать на полу. Не возражаешь?
    
— Только будем спать по очереди, — сказала Алиса. — Мало ли что…
    
— А если придет Гарольд, — сказал Пашка, залезая в лодку за подушками, — скажи ему, чтобы подождал, пока я проснусь.
    
Пашка положил подушки на камень, вытянулся и закрыл глаза.
    
Все-таки он храбрец, подумала Алиса. Я бы никогда не осмелилась здесь заснуть. Конечно, известно, что внутри Земли никто не живет. Но ведь получил же записку Семен Иванович… А почему здесь не жить? Воздух хороший, свежий, совсем не холодно. Только темно. Но к этому можно привыкнуть.
    
И Алиса решила пройти немного вперед, посмотреть, что представляет собой пещера, в которую они попали.
    
Только она сделала шаг вперед, как услышала голос Пашки:
    
— Нет, — сказал он. — Спать я не смогу. Я думал, что я устал, на самом деле хочу начать исследования. Не уходи без меня!
    
Пашка вскочил и догнал Алису.
    
И они пошли по гулкому подземному залу, где никогда не ступала нога человека.
   
   
Глава 6. В гостях у племени охотников
    
Метров сто они прошли по гладкому, словно отполированному полу, затем пол начал полого подниматься, кое-где встречались светлые столбики сталагмитов, сверху падали редкие капли воды. Алиса запрокинула голову, посветила фонарем, оказалось, что потолок здесь совсем не высок, с высоты трехэтажного дома свисали многочисленные сосульки сталактитов. И чем дальше они шли, тем ниже опускался потолок и гуще становились столбики и сосульки, кое-где они соединялись, образуя неровные, тонкие посредине стволы, будто путешественники попали в лес.
    
— Как бы нам не заблудиться, это будет глупо, — сказал Пашка.
    
— У меня компас на руке, — сказала Алиса.
    
— Ему здесь нельзя доверять. Вдруг где-то рядом запасы магнитного железняка?
    
— Пойдем обратно?
    
— Погоди, что-то блестит.
    
За лесом сталактитов поднималась гладкая скала. Она была черной, лишь кое-где поблескивали звездочки светлых вкраплений.
    
— Как ты думаешь, это алмазы? — спросил Пашка.
    
— Надо бы в справочник по минералогии поглядеть, — ответила Алиса.
    
— Но я его не взял.
    
— Зато я взяла, — ответила Алиса. — Только он на борту остался.
    
Пашка попытался отковырнуть кусочек скалы, но ничего не получилось. Нож только скользил по ее поверхности.
    
— Легкомысленно ты отнеслась к путешествию! — сказал Пашка. — Надо было молотки взять, взрывчатку.
    
— В следующий раз возьмем, — ответила Алиса.
    
— В следующий раз поедешь с кем-нибудь еще, — мрачно сказал Пашка. — Лучше бы я вокруг дома с Аркашей пошел. Сражались бы сейчас с пауками и гусеницами. Все интереснее. Здесь никакой жизни нет.
    
Но Пашка глубоко заблуждался.
    
Алиса вдруг почувствовала, что они не одни. Нет, она ничего не услышала и не увидела — так же тихо вокруг, но воздух… шевельнулся, будто повеял легкий ветерок.
    
Алиса оглянулась.
    
Луч ее фонаря скользнул по столбам сталактитов и отразился в человеческих глазах.
    
Кто-то наблюдал за ними.
    
— Пашка!
    
— Ну что еще?
    
— Пашка, здесь кто-то есть!
    
— Где?
    
Алиса не успела ответить, потому что раздался пронзительный свист и со всех сторон на них кинулись какие-то черные страшные существа, навалились, повалили на каменный пол. Алиса отбивалась, как могла, ее пальцы хватались за шерсть, за крепкие корявые пальцы, скользили по мощным мышцам… Но сопротивление было безнадежно. Она почувствовала, как ее поднимают и тащат.
    
— Пашка!
    
— Я здесь!
    
Алиса сообразила, что ее несет кто-то большой и сильный, перекинув через плечо. Она стала молотить кулаками по спине этого существа, но оно не обращало на это внимания.
    
    
Путешествие закончилось быстро.
    
Алису кинули на землю. Она увидела, что неподалеку горит большой костер, мохнатые люди, что схватили терранавтов, окружили их и переговариваются между собой возбужденно и громко.
    
Язык этих существ состоял не из слов, а из каких-то междометий.
    
Так как Алису никто не трогал, она приподнялась и села. Пашка лежал рядом.
    
— Пашка, — сказала Алиса, — ты живой?
    
— Живой, — ответил Пашка. — Только они меня по голове стукнули.
    
Услышав голоса пленников, мохнатые люди принялись еще громче ухать, ахать и рычать, но в их поведении не было ничего враждебного. Вернее всего, они были очень удивлены, увидев в своем подземелье таких странных гостей.
    
Местный ребенок вертелся возле Алисы и трогал ее ручонками. Алиса направила на него свет фонаря, ребенок зажмурился и заверещал, а большой мохнатый человек, что тащил Алису, рассердился и ударил кулаком по фонарю.
    
Удар был такой сильный, что Алиса поняла: еще раз стукнет — фонарь вдребезги. Так что она выключила фонарь, и мохнатый успокоился. А ребенок отбежал к костру и тер глаза, плакал. Мохнатая женщина подошла к нему и стала успокаивать.
    
— Уух, — сказал мохнатый человек. — Ты?
    
— Я Алиса, — ответила Алиса, поднявшись на ноги. Она ткнула себя пальцем в грудь и повторила: — Алиса.
    
Мохнатый охотник подумал немного, его маленькие, спрятанные в глубоких глазницах под низким покатым лбом глазки заморгали — видно, мохнатый соображал. Наконец он сообразил и произнес:
    
— Алиса! — И ткнул ее в грудь коротким пальцем. Потом еще подумал, ткнул себя пальцем и сказал: — Рын!
    
И все мохнатые вокруг повторили:
    
— Рын! Рын! Уух как Рын!
    
    
— Начало положено, — сказал Пашка. — Первая встреча доктора Ливингстона с дикарями на реке Замбези.
    
Он сделал шаг вперед и, ткнув себя в грудь, сказал:
    
— Павел Гераскин! Москва!
    
Эти слова привели мохнатых в полное замешательство. Никто из них не мог выговорить таких сложных слов. Мохнатый начал было стараться:
    
— Аве! Аски… Мо-ва…
    
Потом махнул рукой и отвернулся от Пашки. Зато при виде Алисы он рассмеялся, показав все свои могучие клыки, и повторил:
    
— Алиса!
    
Потом снова показал на себя и повторил:
    
— Рын.
    
Остальным Алиса тоже понравилась. Мохнатые люди по очереди подходили к ней, и каждый представлялся, и каждому Алиса называла свое имя. Пашке это не нравилось, но на него никто не обращал внимания.
    
Потом мохнатые люди повели Алису к костру и посадили на круглый камень. А когда Пашка тоже постарался занять там место, его оттолкнули в темноту, и Рын зарычал, показав клыки. Пашка счел за лучшее подчиниться.
    
    
На костре, насаженное на железные пруты, жарилось мясо.
    
Один из мохнатых людей долго выбирал куски получше, потом протянул прут Рыну, который был здесь главным. Рын понюхал, одобрил мясо и, сняв кусок с прута, дал Алисе.
    
— Спасибо, — сказала Алиса.
    
Сзади из темноты донесся шепот Пашки:
    
— А он рук не моет.
    
Сам Пашка не отличался чистоплотностью, но сейчас у него было плохое настроение.
    
Алиса откусила кусочек, мясо было мягкое, но несоленое.
    
— Как? — спросил Рын. — Ах, добро? Кус-кус?
    
— Ах, кус-кус, — согласилась Алиса.
    
— Они здесь подземных крыс едят, — сказал злобно Пашка.
    
Рын услышал голос Пашки и не одобрил его тона, потому что, не поворачиваясь, метнул назад большую кость. Послышался удар и Пашкин крик:
    
— Так и убить можно!
    
Алиса вскочила:
    
— Пашка, тебе больно?
    
— Еще бы, крысоеды проклятые. Ты, Алиса, как хочешь, но я возвращаюсь в лодку и беру курс наверх.
    
На самом деле он, конечно, никуда без Алисы не двинется, но унижений Пашка не выносил.
    
— Пашка, ах! — сказала Алиса Рыну. — Уух, хороший!
    
— Нет, — отозвался Рын. — Он груб!
    
— Груб! Груб! Груб! — закричали остальные мохнатые люди.
    
Алиса обернулась и протянула Пашке кусок мяса.
    
— Не надо, — гордо сказал он. — У меня в лодке жареная курица есть.
    
Но мясо сжевал в мгновение ока.
    
Подошли две дикие мохнатые женщины, они стали щупать Алисины волосы, гладить шершавыми пальцами ее лицо. Алиса терпела, хоть и было страшновато.
    
— Алиса, — тут, Алиса, — кус-кус всегда, — сообщил Рын.
    
— Нет, — сказала Алиса. — Спасибо за гостеприимство, но у нас здесь дело.
    
Издали послышались голоса. Они приближались.
    
Мохнатые люди поспешили туда, где тускло светили факелы. Вскоре к костру подошла еще одна группа подземных жителей. Они волокли за собой большую мохнатую тушу. Морда была оскалена, острые зубы оскалены — это же медведь! Огромный черный медведь!
    
— Вот это добыча! — сказал Пашка.
    
— А ты говорил — крысы, — сказала Алиса.
    
— Но крыс они тоже едят, даю слово, — сказал Пашка.
    
Женщины сбежались к медведю, начали каменными скребками сдирать с него шкуру.
    
Главный охотник, седой, хромой, обросший шерстью так, что сам был похож на медведя, сел к костру и, посмотрев на гостей, спросил Рына, кто такие.
    
Рын начал объяснять, больше жестами, чем словами.
    
— Я попрошусь с ними на охоту, — сказал Пашка. — С моим ножом я для них находка.
    
— Этого еще не хватало, — сказала Алиса. — Нам пора уходить.
    
— Нет, — сказал Рын. — Кус-кус свежий медведь.
    
— Он прав, — сказал Пашка. — Пещерного медведя мы еще не пробовали.
    
Охотники у костра принялись петь. Пели они заунывно, медленно и однообразно, а вместо припева хором рычали.
    
— Алиса от-туда? — спросил Рын, показывая наверх.
    
— Да, — сказала Алиса.
    
— Я — от-туда, — сказал Рын, — но… — Он искал слова, которых у него в языке было совсем немного.
    
— Давно? — спросила Алиса.
    
— Ой, да! — сказал дикарь.
    
Он стал показывать руками, как давно, и по мере того, как он рассказывал, Алиса поняла, что язык жестов становится ей все более доступен. А по тому, как Пашка, сидевший рядом, поддакивал Рыну, стало ясно, что и Пашка все понимает.
    
Много-много лет назад, показал Рын, никто не помнит сколько, племя его жило на Земле, наверху, где солнце и хорошая охота. Но потом пришли другие люди, похожие на Алису и на Пашку, совсем без волос, была война, многих мохнатых убили, и оставшиеся спрятались в пещерах. Но безволосые люди добрались и до пещер. Поэтому мохнатые ушли глубже под землю, пока не забрались так глубоко, что и забыли путь обратно.
    
— Вы же неандертальцы! — сообразил Пашка.
    
— Неа — что? — спросил Рын.
    
— Пашка, — сказала Алиса укоризненно, — как же Рын может знать слово, которое изобрели совсем недавно?
    
— А я думал, что они сами себя так называли, — сказал Пашка.
    
— А наверх не хочется? — спросила Алиса, она тоже помогала себе жестами, и Рын ее сразу понял.
    
— Страшно, — ответил Рын. — Потому что безволосые люди нас убьют.
    
— Нет! — возмутился Пашка. — Безволосые никого не убивают. Они цивилизованные, они овладели природой и летают в космос.
    
Рын Пашку не понял, но улыбнулся.
    
— Ты же видишь, — сказала Алиса. — Мы не хотим зла.
    
— Вы — другое дело, — ответил Рын. — Ты хорошая. Ты так похожа на женщину, которая попала к нам давно, когда Рын был маленьким. Она пришла сверху и осталась жить у охотников. Рын ее очень любил.
    
— Наверное, тоже заблудилась, — сказал Пашка.
    
— Я покажу, — сказал Рын.
    
Он повел гостей внутрь низкой пещеры, где остановился перед гладкой стенкой, на которой было много рисунков мелом.
    
— Смотри, — сказал Рын.
    
На стене был портрет женщины с длинными белыми волосами. Портрет этот был приблизительный, как будто его рисовал пятилетний ребенок. Так что угадать, кто нарисован, было невозможно.
    
— Смотри! — Пашка бегал вдоль стены и рассматривал рисунки. — Это мамонт! А это саблезубый тигр! Они здесь водятся?
    
— Совсем мало осталось, — сказал Рын. — Кус-кус нет. Даль ходи.
    
— Наверное, когда неандертальцы скрывались здесь от древних охотников, — сказала Алиса, — то и животные тех времен тоже стали прятаться в пещерах.
    
— Он кус-кус что? — спросила Алиса, показывая на мамонта.
    
Молодая женщина, что несла факел, нагнулась и подняла с пола белесую тряпку.
    
Алиса увидела, что это белый лишайник. Значит, здесь есть подземные растения, которые никогда не видели света.
    
— Рын — кус-кус нет, — сказал охотник, и это значило, что лишайники не годятся людям в пищу.
    
— Ого! — воскликнул Пашка. — Что мы видим!
    
На стене был изображен настоящий дракон, вокруг которого, словно для масштаба, были нарисованы маленькие человечки с копьями.
    
— Драка, — сказал Рын. — Много кус-кус, но бух!
    
И Алисе стало ясно, что в таком драконе много мяса и он — желанная добыча для неандертальцев, но, к сожалению, охота на него очень опасна и многие погибают во время нее. И чтобы Алиса в этом не сомневалась, Рын показал на лежащего у ног дракона человечка.
    
— Амба! — сказал он.
    
Пашка, не отрываясь, глядел на дракона, и Алиса поняла, что теперь Пашка не поедет обратно до тех пор, пока не отыщет и не поразит в честном бою подземное чудовище.
    
— Учти, — сказала Алиса, — если драконы здесь и сохранились, то их нужно немедленно занести в Красную книгу и охранять как зеницу ока.
    
— Ладно, — согласился Пашка. — Одного мы с тобой поразим, а остальных будем охранять как зеницу ока.
    
— А кто рисовал все это? — спросила Алиса.
    
— Рын! — Охотник ударил себя кулаком в грудь, и звук получился такой гулкий, что по пещере раскатилось эхо.
    
Женщина подняла с пола кусок мела, Рын жестом велел Алисе встать к стене, прижавшись спиной, и быстро обвел ее мелом, потом велел отойти и показал на Алисин силуэт на стене, очень гордый своим мастерством.
    
— Так каждый может, — сказал Пашка, — тоже мне художник!
    
Но этим работа Рына не закончилась. Поглядев на Алису, он вернулся к своему рисунку и нарисовал два кружка на месте глаз, потом вертикальную полоску — нос и горизонтальную — рот. Затем подошла очередь волос — их он нарисовал прямыми линиями, и теперь Алиса стала точной копией той женщины, что была нарисована раньше. Сходство поразило и самого художника.
    
— Ах! — воскликнул он.
    
А женщину, которая держала факел, больше всего потрясло мастерство художника. Жестами и междометиями она уверяла, что сходство портрета с Алисой — потрясающее. И она так громко восторгалась, что сбежалось все племя. И, конечно же, все были потрясены талантом Рына.
    
Тут Пашка не выдержал. Он отобрал у Рына кусок мела и заявил:
    
— Хоть в школе по рисованию у меня всего четверка и художником я становиться не намерен, но я обязан показать, что умеет делать обыкновенный талантливый школьник двадцать первого века.
    
Он велел молодой женщине с факелом встать у стены и принялся рисовать ее портрет. Портрет был не очень удачным, но, разумеется, куда ближе к действительности, чем работа Рына. Алиса предпочла бы, чтобы Пашка не демонстрировал свои таланты, но останавливать его — это значит еще более укрепить в упрямстве. Так что она терпела и ждала, чем это кончится.
    
    
Все племя глазело на Пашку. Принесли еще факелов, чтобы приезжему художнику было сподручнее. Пашка увлекся, очень натурально изобразил шерсть, скошенный лоб, маленькие глазки и даже шкуру, в которую женщина была закутана.
    
Минут двадцать он трудился. Потом отошел на два шага, склонив голову, обозрел свой труд и сказал:
    
— Готово. Принимайте работу.
    
Охотники вежливо смотрели на стену, потом хромой охотник сказал:
    
— Шкура похожа.
    
Охотники разошлись, а женщина поглядела на свое изображение и вдруг заплакала.
    
Ее подруга обняла натурщицу и повела прочь.
    
Алиса и Пашка остались одни.
    
— Ничего не понимаю, — рассердился Пашка. — Я же старался. Неужели моя картина хуже, чем эти детские каракули?
    
— Не знаю, — сказала Алиса. — Может быть, они не привыкли к таким рисункам.
    
— Да, — утешил себя Пашка, — им еще расти и расти, пока они поймут искусство.
    
Они вернулись к костру. Охотники подвинулись, освобождая им место. Пока жарилась медвежатина, молодые женщины спели гостям песню, а воины сплясали боевой танец, в котором они очень понятно изобразили, как охотятся на мамонта.
    
— Рын, — спросила Алиса, — а почему Пашкина картина вам не понравилась?
    
Рын ответил, что понравилась, но видно было, что говорит он это только из вежливости.
    
Алиса пристала: говори правду. И Рын, вздохнув, объяснил, что Пашка, к сожалению, не понимает искусства. Искусство должно показывать не то, что видишь, а то, что хочешь увидеть. Если ты рисуешь картину охоты, то зверь должен быть побежден. Если ты рисуешь человека, то человек должен быть красивым. Вот Алису Рын нарисовал красивой, а Пашка нарисовал Кы-ну очень некрасивой, он показал, что у нее на теле волосы, что у нее маленькие глазки и низкий лоб, но это же не искусство!
    
Может быть, Алиса не все тонкости речи Рына поняла, но главное было ясно: не быть здесь Пашке великим художником.
    
Охотники спрашивали Алису, как там, наверху, как охота, есть ли мамонты? И когда Алиса пыталась объяснить, что там уже совсем другая жизнь, что безволосые люди на мамонтов не охотятся, ее не понимали.
    
— А чего бы вам не вернуться наверх? — спросила Алиса. — Вас там никто не обидит.
    
— Обидят, — ответил Рын уверенно.
    
— Можно послать кого-то из вас, пускай поглядит.
    
— Нет, — ответил Рын. — Мы знаем. Безволосые охотятся на нас и очень мучают.
    
После обеда Алиса спросила:
    
— Пашка, а где фотография брата Гарольда? Нужно ее показать неандертальцам, может, они его видели.
    
— Правильная мысль, — сказал Пашка. — Я как раз собирался сходить на лодку и принести фотографию.
    
— И заодно принеси оттуда чего-нибудь вкусненького для наших хозяев.
    
— И об этом я тоже подумал, — сказал Пашка.
    
Он включил фонарь и пошел к лодке. Никто его не останавливал — нужно человеку куда-то сходить, его воля.
    
— И куда вы дальше? — спросил Рын.
    
— Вниз, — сказала Алиса. — У нас там дело.
    
— Нет, — сказал Рын. — Вниз нельзя. Внизу плохо. Внизу вас обидят.
    
— Но что там такое?
    
— Там царство Четырехглазого!
    
При этом имени все вокруг костра начали водить ладонями у лица — видно, отгоняли злого духа. Женщины завывали, дети плакали, а мужчины били копьями в пол и угрожающе рычали.
    
— Чем он опасен? — спросила Алиса. — Он дракон?
    
— Он хуже дракона. Дракона мы кус-кус, а Четырехглазый нас кус-кус.
    
— Людоед?
    
— Много наших людей погибло навсегда, попав в его царство, — объяснил Рын.
    
Тут вернулся Пашка с целой коробкой спелых яблок.
    
Неандертальцы сначала не хотели их есть, боялись, но потом, видя, как Пашка хрустит яблоком, последовали его примеру.
    
Ну и радость началась!
    
Алиса следила, чтобы и маленьким досталось, и старикам, которые выползли откуда-то из пещер. К счастью, Семен Иванович не пожалел яблок и всем хватило.
    
— Вот это вы будете есть каждый день, если подниметесь наверх, — сказала Алиса, которой очень хотелось, чтобы неандертальцы вернулись на поверхность.
    
— Но мы не знаем туда пути — давно уже обвалились все пещеры и забыты ходы, — сказал Рын.
    
— И не мечтай, обойдемся без этих красных шаров, — сказал хромой охотник. — Там безволосые. Там друзья Четырехглазого.
    
Пашка воспользовался паузой и вытащил фотографию Гарольда.
    
— Простите, — сказал он, протягивая ее Рыну, — вы не видели где-нибудь такого человека?
    
Рын взял фотографию, посмотрел на нее, и вдруг лицо его исказилось гримасой ужаса.
    
— Нет! — закричал он. — Никогда!
    
Другие неандертальцы, любопытствуя, что же так испугало смелого охотника, подходили, смотрели на фотографию, и при виде лица Гарольда Ивановича их охватывал ужас. Женщины тащили детей, прятали их в темноте, охотники потрясали копьями.
    
— Чего вы так испугались? — спросил Пашка. — Это фотография одного хорошего человека, энтомолога, мы его должны спасти. Вы что, фотографии раньше не видали?
    
Но Алиса уже поняла, что не в фотографии дело — эти люди узнали Гарольда Ивановича и почему-то его испугались.
    
— Кто он такой? — спросила Алиса у Рына.
    
— Ты знаешь! — сказал он.
    
— Я не знаю о нем ничего плохого.
    
— Ты его друг, — сказал Рын и поднял копье.
    
— Они его друзья! Они шпионы Четырехглазого! — раздались крики.
    
Несколько копий уткнулись в грудь Алисы. Пашка отступал от занесенного над его головой каменного топора.
    
— Честное слово, мы ничего не знаем! — закричала Алиса. — Мы его даже никогда не видели.
    
«Еще мгновение — и нас убьют, — поняла она. — Это же дикие люди!»
    
Но в этот момент раздался голос Рына:
    
— Охотники великой пещеры не проливают кровь детей! Остановитесь.
    
Остальные нехотя опустили оружие.
    
— Может быть, они в самом деле ни в чем не виноваты, — сказал Рын. — Они пришли сверху, а не снизу.
    
— Тогда пускай уходят, — сказал хромой охотник.
    
— Пускай уходят! — закричали остальные неандертальцы.
    
— Пошли, Павел, — сказала Алиса.
    
— Пошли, нас здесь не поняли, — сказал Пашка и поднял фотографию Гарольда Ивановича с пола пещеры. — Может, еще пригодится.
    
Когда они уходили, ни один неандерталец не тронулся с места.
    
Вслед им глядели враждебные глаза.
    
Отойдя метров на сто, Алиса обернулась. Сзади по-прежнему горел костер, и вокруг него черными сутулыми тенями стояли охотники.
    
— Ничего страшного, — сказал Пашка. — Спустимся пониже, найдем дракона.
   
   
Глава 7. Царство Четырехглазого
    
— Подытожим, что нам известно, — сказал Пашка, забравшись в лодку. — Где-то здесь, под нами обитает человек, который похож на Гарольда Ивановича. А может быть, это и есть Гарольд Иванович.
    
— Вряд ли, — сказала Алиса. — Ведь неандертальцы говорили, что он людоед.
    
— Для того чтобы проверить информацию, мы должны спуститься в так называемое царство Четырехглазого и посмотреть на него.
    
— Если он нас не съест, — сказала Алиса.
    
— Съесть нас нелегко, — уверенно возразил Пашка. — Зубы обломает. Нас с тобой целое племя неандертальцев убить не смогло.
    
— И не хотело, — сказала Алиса.
    
— Дикарям доверять нельзя.
    
— Пашка, если они не оценили твоего произведения искусства, это не значит, что они недостойные люди.
    
— Дикари, и этим все сказано. Но не отвлекайся. Поехали дальше.
    
Алиса включила двигатель. Лодка послушно ввинтилась в породу. И снова начали выскакивать на экране цифры глубины.
    
На этот раз они недолго пробивались сквозь камень. На показателе плотности появился 0. Алиса тут же остановила лодку. Та покачнулась, проехала по инерции вперед, но на этот раз, к счастью, никуда не упала.
    
— Добро пожаловать в царство Четырехглазого, — сказал Пашка.
    
Алиса выскочила из лодки на пологий откос громадной полости и удивилась: вокруг было светло. Свет исходил от стен, он был мерцающим, тусклым, но фонарей не требовалось.
    
— Алиска, — сказал Пашка, — ты взяла счетчик радиации?
    
— Нет, я не думала…
    
— Типичное урановое свечение, — сказал Пашка. То ли он где-то об этом читал в фантастическом романе, то ли полагал, что радиация должна быть светящейся, но сказал он это так уверенно, что Алиса невольно сделала шаг назад.
    
Но потом заметила, что светится не вся стена, а точки на ней, словно зеленые звездочки. Вот одна звездочка оторвалась от стены, перелетела на другое место…
    
— Алиса, стой! — закричал Пашка. — Ты с ума сошла!
    
Но Алиса уверенно подошла к стене. Так она и думала — вся стена была усеяна светлячками.
    
Они переползли на подставленный Алисой палец, и Алиса показала светящийся палец своему другу. Тот, конечно, сообразил, что видит насекомых, но не сдался.
    
— Может, они тоже радиоактивные, — сказал он. — Ты поосторожнее.
    
Алиса огляделась — полость была столь огромна, что ни потолка, ни дальнего ее конца не было видно. Алиса прислушалась. Неподалеку журчала вода.
    
Туда они и направились.
    
Под ногами пружинил белый мох, идти было легко, как по ковру. Вскоре они увидели подземную речку, которая бежала по камням. В воде мелькали тонкие прозрачные рыбки.
    
— Жалко, что папы нет, — сказала Алиса. — Он бы страшно обрадовался. Такое открытие!
    
— Ничего страшного, — сказал Пашка, — считай, что это открытие сделали мы с тобой. Интересно, хватит его на Нобелевскую премию?
    
— Пашка, зачем тебе Нобелевская премия?
    
— Мне бы очень хотелось стать самым молодым ее лауреатом. Тогда меня внесли бы в Книгу рекордов Гиннесса.
    
— Ну и логика! — удивилась Алиса.
    
— Какая есть. Представляешь, я прихожу в школу, а все спрашивают: что это за медаль у тебя, Гераскин? А я молчу. Учитель физики спрашивает: что за медаль? А я говорю: можете меня сегодня не спрашивать, я так устал, всю церемонию награждения на ногах простоял.
    
Порой с Пашкой трудно: непонятно, где кончаются его шуточки и начинаются его глупости.
    
Они пошли вниз по реке. Светлячки, которых они видели на стене, резвились во мху, и оттого было радостно, как на карнавале.
    
— Мы сюда будем экскурсии возить, — сказал Пашка.
    
— Не спеши, мы еще не знаем, кто такой Четырехглазый. Может, он не захочет, чтобы сюда ездили экскурсии.
    
Пашка замер.
    
— Прислушайся.
    
Издалека доносилось постукивание — словно несколько молоточков выбивали дробь.
    
— В случае чего, — напомнила Алиса, — включай фонарь — он ослепит любого местного жителя.
    
— Знаю.
    
Речка повернула, огибая высокий холм. За ним обнаружилась большая впадина, в которой горели фонарики, наполненные светлячками. При свете их были видны маленькие существа, которые откалывали молотками куски породы.
    
— Шахтеры, — сказал Пашка.
    
При звуке его голоса работа тут же остановилась.
    
Шахтеры замерли, испугались.
    
Алиса смогла их разглядеть. Некоторые из них были в красных или синих колпаках, большинство бородатые, ростом каждый не больше ботинка.
    
— Это же гномы! — сказала Алиса. — Самые настоящие гномы. У нас один живет в Заповеднике сказок, я с ним знакома. Только все думают, что они все вымерли.
    
    
— Это кто вымер? — строго спросил гном с самой длинной белой бородой. — Это мы вымерли?
    
— Я не говорю, что вы вымерли, — сказала Алиса. — Только так считает наука.
    
— Значит, ваша наука никуда не годится.
    
— Разумеется, никуда не годится, я тоже так считаю, — предательски заявил Пашка. — Я лично всегда был убежден, что вы не вымерли.
    
— И на том спасибо, — сказал самый старый гном.
    
    
— Скажите, пожалуйста, — спросила Алиса, — а вы давно здесь живете?
    
— Мы всегда здесь живем, — сказал гном. — С тех пор как люди вытеснили нас с Земли. Развели машины, автомобили, поезда, раскопали все горы — куда деваться честному гному? Пришлось уйти сюда.
    
— Но мы не жалуемся, — сказал второй гном. — Мы очень довольны.
    
— Мы счастливы! — сказал третий.
    
И что-то в их голосах Алисе не понравилось. Люди редко кричат о том, что они счастливы. Если они кричат, значит, не очень счастливы.
    
— А вы откуда? — спросил первый гном.
    
— Мы сверху, с Земли.
    
— И зачем к нам приехали?
    
— Мы ищем одного человека, — сказала Алиса. — Он потерялся много лет назад. Паша, покажи фотографию Гарольда Ивановича.
    
Пашка достал фотографию и протянул старому гному.
    
Фотография была размером с гнома, и Пашке пришлось поставить ее на землю.
    
Старый гном посмотрел на лицо Гарольда Ивановича, которое было чуть поменьше его самого, ахнул и упал в обморок. Среди гномов началась паника. Некоторые кидали свои лопаты и кирки, пытались зарыться в породу, другие с криками убежали.
    
Пашка поймал на бегу одного из гномов, взял его осторожно двумя пальцами и приподнял. Гном зажмурился.
    
— Простите, — вежливо сказал Пашка. — Вы, кажется, испугались?
    
Гном кивнул.
    
— И чего же вы испугались?
    
— Мы ничего плохого не сделали, — пискнул гном. — Мы выполняем нормы. За что нас так пугать?
    
— Честное слово, — сказал Пашка, — мы не хотели вас пугать. Мы хотели только узнать. И если вы недовольны, мы уйдем и оставим вас в покое.
    
С этими словами Пашка осторожно поставил гнома на камень.
    
— Мы так далеко ехали, — сказала Алиса, — а вы не хотите с нами разговаривать.
    
— Мы знаем, — послышался голос из-за каменной глыбы, где скрывались несколько гномов. — Вы нас нарочно испытываете. Вас прислал господин Четырехглазый.
    
— Нас никто не присылал, — сказала Алиса. — Но если вы скажете нам, как пройти к этому господину, мы тут же уйдем.
    
Гномы осмелели, некоторые стали выходить из укрытий. Старый гном пришел в себя и сказал:
    
— Уберите портрет. Умоляю. У меня слабые нервы.
    
Пашка послушно спрятал фотографию в карман.
    
— Куда же нам идти?
    
Гномы как по команде показали вниз по течению подземной реки.
    
Когда Алиса с Пашкой отошли на несколько шагов, сзади послышался тонкий голосок:
    
— Простите, а зачем вы сюда приехали?
    
Алиса обернулась. Гномы стояли кучкой, в руках покачивались фонарики со светлячками.
    
— Я же сказала — мы ищем человека, портрет которого вас так напугал.
    
— А зачем? — повторил вопрос старый гном.
    
— Мы хотим ему помочь.
    
— Я же говорил, говорил! — воскликнул самый молодой из гномов. — Они его хотят убить!
    
— Тише! — Старый гном погрозил ему кулачком. — Как же вы ему поможете?
    
— Мы еще не знаем.
    
— Мы вам подскажем.
    
Алиса присела на корточки.
    
— Вообще-то он бессмертный, — прошептал старый гном. — И убить вам его будет очень трудно. Но у него во дворце есть потайная комната. В этой комнате хранится стеклянное яйцо. Если яйцо разбить, то он умрет. Понимаете — его смерть в стеклянном яйце! Но это страшная тайна, которую знаем только мы, гномы. Если вы нас выдадите, мы все погибнем. Он не пощадит нас!
    
Гном замолчал.
    
Его руки так дрожали, что фонарь раскачивался словно маятник.
    
— Спасибо за информацию, — сказал Пашка. — А у этого Четырехглазого другое имя не Кощей Бессмертный?
    
— Есть такая версия, — прошептал гном.
    
— Скажите, — спросила гномов Алиса, — а почему вам пришла в голову мысль, что мы намерены убить Четырехглазого?
    
— Это не мысль, — ответил старый гном, — это наша мечта.
    
— Но почему мы?
    
— Вы молодые, красивые, — сказал гном. — Пришли сверху. Наверное, там узнали, что у нас безобразия, вот и прислали вас его убить. Правильно? Мы угадали?
    
— Посмотрим, — сказал Пашка. — А драконы здесь водятся?
    
— Водились, — сказал гном.
    
— Пойдем, Пашка, — сказала Алиса. — Ты забыл, что время дорого? Семен Иванович волнуется.
    
По берегу реки вела дорожка. Сначала она была просто тропинкой, видно, ее протоптали гномы, но вскоре, возле озера, где впадала подземная река, тропинка закончилась. Поперек нее был шлагбаум из окаменевшего бревна. На нем прибито объявление:
    
     
ГОСУДАРСТВО ПОРЯДКА
     
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
    
    
— Мы почти у цели, — сказал Пашка. — Всегда жалею, что приходится вступать в бой без оружия.
    
— Пашенька, — попросила Алиса, — а можно сегодня не сражаться?
    
— Ты с ума сошла, — сказал Пашка. — Когда мне еще придется встретиться с настоящим Кощеем Бессмертным?
    
— Но ведь это не Кощей, вернее всего, это несчастный брат Семена Ивановича, который заблудился и сошел с ума.
    
— Не исключено, — согласился Пашка. — Но что мы знаем о самом Семене Ивановиче?
    
— Он твой знакомый.
    
— Он совершенно случайный знакомый. И очень странный притом. Мне просто не пришло в голову, что он злобный волшебник. И он сознательно послал нас на смерть. Где письмо для Гарольда?
    
— У меня.
    
— Надо его немедленно вскрыть. Там инструкция по завоеванию Земли.
    
— Нехорошо читать чужие письма.
    
— Алиса, неужели ты до сих пор не поняла, что мы имеем дело с волшебниками, которые никого не щадят?
    
— Волшебники вымерли.
    
— Нет, не вымерли. Они спрятались под землей. Ты это отлично знаешь, но пытаешься закрыть глаза на правду. Земле грозит опасность. Мой долг — проникнуть к Кощею и разбить стеклянное яйцо. Но, как ты понимаешь, без боя он не сдастся. Давай сюда письмо.
    
— Нет, не отдам!
    
— Я отниму силой!
    
Алиса поняла, что Пашка настроен решительно. Он уже сам верил в то, что они вступают в царство зла.
    
Алиса подошла к шлагбауму и хотела подлезть под него, но как только она до него дотронулась, раздался пронзительный вой.
    
Алиса отпрыгнула от шлагбаума, но вой не прекратился.
    
— Все, — сказал Пашка. — Поздно. Мы обнаружены.
    
— Ну и что? — сказала Алиса. — Мы ничего плохого не сделали.
    
— Бежим обратно к неандертальцам!
    
Но договорить Пашка не успел.
    
По берегу озера к ним спешили странные существа, похожие на людей, но в то же время не люди. Они были очень худыми, длинные руки болтались будто тряпичные, узкие лысые головы покачивались на бегу. Существа были покрыты короткой светлой шерстью, сквозь которую просвечивала голубая кожа. В руках они держали заостренные палки.
    
    
— Нарушение, — сказало первое существо, подходя к Алисе. — Это нельзя.
    
Лица у существ были неподвижны, глаза белые, невидящие, движения вялые.
    
— Пропустите, — сказал Пашка, — нам нужно к вашему царю.
    
— Слово неизвестно, — ответило существо. — Вы подлежите изоляции для выяснения личностей.
    
— Еще чего не хватало! — возмущался Пашка. — Мы сами пойдем куда хотим.
    
— Нет, — сказало существо, — вы не пойдете куда хотите, а пойдете куда положено.
    
Алиса оглянулась. Сзади подошли еще три таких же монстра.
    
Пашка протянул руку, чтобы отвести железную палку, которую существо уперло ему в грудь. Но как только он коснулся ее, из палки вылетела искра и Пашка скорчился от боли.
    
— Нет! — закричала Алиса. — Вы не смеете!
    
— Мы охраняем порядок, — сказало существо. — Вы не хотите слушаться, вы сами виноваты.
    
С этими словами оно направило палку на Алису, которая склонилась к Пашке.
    
— Мы пойдем, — сказал Пашка. — Но учтите, что я вам это припомню.
    
Существо кашлянуло, а может, засмеялось.
    
— Тебе больно? — спросила Алиса, когда они, миновав шлагбаум, шли по прямой, посыпанной песком дорожке.
    
— Я умею терпеть, — сказал Пашка.
    
Они миновали большое квадратное поле, окруженное изгородью из колючей проволоки. На поле трудились неандертальцы. Они выкапывали какие-то белесые корни. По углам поля маячили белоглазые существа с железными палками.
    
Затем они обогнали вереницу гномов, каждый из которых тащил большой тяжелый мешок, сгибаясь под его тяжестью. За гномами также брело существо с палкой. Один из гномов споткнулся и свалился под тяжестью мешка.
    
Вжжик! — вылетела молния из палки, и гномик начал корчиться по камням от боли, потом дернулся и затих. Остальные гномы остановились, но существо с палкой прикрикнуло на них:
    
— Вперед! Не останавливаться!
    
Ногой оно отбросило с дорожки тельце гнома, подобрало мешок и сунуло в сумку, прикрепленную к животу.
    
    
Пашка сжал кулаки.
    
— Нет, — прошептал он, — я не уйду отсюда, пока не прекращу этот фашизм.
    
Он с такой ненавистью поднял кулак, обернувшись к охранникам, что те отшатнулись, выставив вперед свои палки.
    
Это мгновенное отвлечение дало Алисе возможность наклониться и схватить лежащего у обочины гнома. Она сунула его в нагрудный карман. Никто вроде бы не заметил.
    
Дорога стала шире. Теперь она шла между совершенно одинаковых высоких каменных стен, в которых через равные промежутки были двери, забранные железными решетками. Из-за одной двери доносился плач.
    
— Кто там? — спросила Алиса.
    
— Не разговаривать, — ответил охранник.
    
У следующей двери Алиса увидела обитателей этих камер: прижавшись к решетке, стояли маленькие существа, во всем подобные тем, что вели Алису и Пашку. Они протягивали сквозь решетку покрытые белой шерсткой лапки и молили:
    
— Кушать! Кушать! Кушать!
    
Один из охранников на ходу ударил ногой по решетке — существа отскочили.