1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

     

24-560    

     

     

Гектора тело вернуть. От Зевеса  посланницей легкой    

Мать прилетела ко мне, дочь великого  старца морского.    

Сам же я разумом понял и тщетно,  Приам, ты скрывал бы,    

Что к быстроходным судам приведен ты  одним из бессмертных.    

Смертный и силой цветущий, не смел бы  отправиться в лагерь,    

     

     

24-565    

     

     

Или, проникнув туда, не укрылся б от  бдительной стражи    

И не легко б отодвинул засовы на  наших воротах.    

Вот отчего не волнуй мою грудь, не  буди в ней печали,    

Чтобы тебя самого, хоть сюда ты  пришел, как проситель,    

Я среди ставки не бросил и Зевсов  завет не нарушил".    

     

     

24-570    

     

     

Так он сказал, и старик, испугавшись,  послушался слова.    

Сын же Пелея, как лев, устремился за  двери палатки    

И не один: вслед за ним из дружины  отправилось двое –    

Автомедон и Алким, – их обоих  любил сын Пелея,    

Больше товарищей прочих, со времени  смерти Патрокла.    

     

     

24-575    

     

     

Мулов и резвых коней от ярма отпрягли  они быстро    

И, пропустивши в палатку глашатая  старца Приама,    

В кресло его посадили, а сами снесли  с колесницы    

Выкуп богатый за голову Гектора, сына  Приама.    

Два лишь плаща отложили они да хитон  крепкотканный,    

     

     

24-580    

     

     

Чтобы закутать в них труп, перед тем  как везти его в Трою.    

Кликнув рабынь, повелели умыть и  намазать елеем    

Тело, отнесши поодаль, чтоб сына  Приам не увидел.    

Ибо Ахилл опасался, что старец, при  виде дитяти,    

Гнева не сдержит в печальной душе и  что сам, разъяренный,    

     

     

24-585    

     

     

Он умертвит старика, преступая  веленья Зевса.    

После того как служанки умыли и  маслом натерли    

Гектора труп и красивым обвили плащом  и хитоном,    

Сам Ахиллес, приподняв, положил  Приамида на ложе,    

Оба товарища тотчас его отнесли в  колесницу.    

     

     

24-590    

     

     

Тяжко вздохнул Ахиллес, обращаясь к  умершему другу:    

"Ты не сердись, о, Патрокл  возлюбленный, если в Аиде    

Весть донесется к тебе, что я Гектора  дивного тело    

Выдал отцу дорогому: он выкуп мне дал  не бесславный.    

Я и тебе уделю из подарков, какие  прилично".    

     

     

24-595    

     

     

Слово сказав, Ахиллес богоравный  вернулся в палатку,    

Сел на искусно украшенный трон, им  покинутый раньше,    

К задней стене прислоненный, и слово  промолвил Приаму:    

"Сын твой тебе возвращен, как  велел ты, о, старец почтенный.    

Там на носилках лежит; с появленьем  зари, уезжая,    

     

     

24-600    

     

     

Сам ты увидишь его. А теперь дай об  ужине вспомним.    

Не забывала о сладостной пище сама  Ниобея,    

Та, у которой двенадцать погибло  детей средь чертога –    

Шесть дочерей пышнокудных и столько  же юношей сильных.    

Юношей Феб Аполлон умертвил из  блестящего лука,    

     

     

24-605    

     

     

Дев – Артемида охотница, в гневе на  мать Ниобею,    

Ибо дерзала равняться с Латоной  прекрасноланитной:    

Двух, мол, Латона детей родила, у не  же их много.    

Дети Латоны, хоть было их двое, тех  многих убили.    

Дней они девять лежали в крови; их  никто из народа    

     

     

24-610    

     

     

Не хоронил: Олимпиец сердца обратил у  всех в камень.    

Лишь на десятый их день погребли  небожители боги.    

Вспомнила тут Ниобея о пище, от слез  утомившись.    

Ныне средь скал где-нибудь, средь  безмолвия гор, на Сипиле,    

Где, говорят, собираются нимфы богини  и пляшут    

     

     

24-615    

     

     

Вдоль берегов Ахелоя, – она,  хоть и ставшая камнем,    

Вечную чувствует скорбь, причиненную  гневом бессмертных.    

Дай же припомним о пище и мы, о,  божественный старец!    

Вдоволь успеешь потом над любезным  наплакаться сыном,    

В Трою доставив его. Там он слез  причинит вам довольно".    

     

     

24-620    

     

     

Молвил, пошел и овцу белорунную медью  зарезал.    

Тут же дружинники кожу содрали,  очистили тело    

И вертелами пронзили, искусно  разрезав на части.    

После, прожарив заботливо, все от  огня удалили.    

Автомедон пред гостями поставил в  прекрасных корзинах    

     

     

24-625    

     

     

Хлеб на обеденный стол, а мясо делил  сын Пелея.    

И к приготовленным яствам простерли  они свои руки.    

После ж того как желанье питья и еды утолили,    

Старец Приам Дарданид стал  рассматривать сына Пелея,    

Росту дивясь и красе: он во всем был  похож на бессмертных.    

     

     

24-630    

     

     

В свой же черед и Ахилл с удивленьем  рассматривал старца,    

Кротким лицом восхищаясь и слушая  мудрое слово.    

А как насытились оба они созерцаньем  друг друга,    

Первое слово сказал престарелый Приам  боговидный:    

"Спать уложи нас теперь, о,  владыка, питомец Зевеса,    

     

     

24-635    

     

     

Сном благодатным дозволь насладиться  на ложе спокойном,    

Ибо с тех пор как мой сын от руки  твоей пал бездыханный,    

Сном у меня не смыкались ни разу под  веками очи.    

Я вопиял неумолчно, снедаемый тысячью  бедствий,    

И посредине двора я лежал,  распростертый во прахе.    

     

     

24-640    

     

     

Ныне впервые и пищи вкусил я, вином  темнокрасным    

Горло свое омочил, а все время еды не  касался".    

Молвил. Тогда Ахиллес мирмидонцам  велит и рабыням    

Вынести ложе под портик, настлать в  изобилии тканей    

Мягких, пурпурного цвета, окутать их  сверху коврами    

     

     

24-645    

     

     

И положить одеяла густые, которыми  можно укрыться.    

С факелом ярким в руках прислужницы  вышли из ставки    

И торопливо постлали, как царь  повелел, две постели.    

К старцу Приаму, шутя, сын Пелея  тогда обратился:    

"Спи перед домом в сенях,  сторожи нас, любезнейший старец,    

     

     

24-650    

     

     

Чтобы никто не вошел из ахейских  советников славных, –    

Часто в палатках моих они здесь  заседают по праву.    

Если увидит тебя кто-нибудь из них  темною ночью,    

Как бы он вдруг не донес Агамемнону,  пастырю войска.    

Выдача трупа тогда б задержалась на  долгое время.    

     

     

24-655    

     

     

Только теперь мне поведай и все  объяви без утайки:    

В сколько намерен ты дней погребение  Гектора кончить,    

Чтоб воздержался я сам и войска  удержал от сраженья"?    

И, отвечая, сказал ему старец Приам  боговидный:    

"Если дозволишь исполнить обряд  погребенья над сыном,    

     

     

24-660    

     

     

Этим поступком, Ахилл, мне окажешь  великую милость.    

Ведаешь сам, что мы заперты в Трое,  что в лес за дровами    

Путь предстоит нам далекий, –  троянцы же страхом объяты.    

Девять мы дней над ним будем в  чертоге рыдать, на десятый    

Труп предадим погребенью и пир для  народа устроим.    

     

     

24-665    

     

     

В день вслед за этим воздвигнем  обширный курган надмогильный,    

А на двенадцатый будем сражаться,  коль нужда заставит".    

И, отвечая, сказал быстроногий Ахилл  богоравный:    

"Так все и будет, о, старец  Приам Дарданид, как желаешь.    

Я прекращаю войну на все время, как  сам ты назначил".    

     

     

24-670    

     

     

Слово такое промолвив, за правую руку  близь кисти    

Старца берет Ахиллес, чтобы страх в  его сердце разсеять.    

Вскоре затем улеглись и заснули в  сенях перед домом    

Старец Приам и глашатай, исполнены  мудрости оба.    

Тотчас заснул и Ахилл в глубине своей  крепкой палатки;    

     

     

24-675    

     

     

Рядом легла Бризеида,  прекрасноланитная дева.    

Прочие боги, равно как и мужи, бойцы  с колесницы,    

Спали спокойно всю ночь, укрощенные  сном благодатным.    

Лишь на Гермеса, подателя благ,  сладкий сон не спускался.    

Все он обдумывал в мыслях, как старца  Приама владыку,    

     

     

24-680    

     

     

Тайно от стражи священной, обратно от  флота доставить.    

Стал он над ним в головах и такое  сказал ему слово:    

"Ты не предвидишь опасности,  ежели можешь так долго    

Спать средь враждебных мужей,  полагаясь на слово Ахилла.    

Ныне за плату большую ты выкупил  мертвого сына,    

     

     

24-685    

     

     

А за тебя за живого твои сыновья  остальные    

Выкуп и втрое дадут, если царь  Агамемнон узнает    

О пребываньи твоем и другие узнают  ахейцы".    

Так он промолвил. Старик испугался и  вестника будит.    

Тут же Гермес стал впрягать лошадей  быстроногих и мулов    

     

     

24-690    

     

     

И через лагерь погнал, – никто  из ахеян не видел.    

Вскоре они подоспели ко броду реки  светлоструйной    

Многопучинного Ксанфа, дитяти  бессмертного Зевса.    

Тотчас Гермес отлетел на пространный  Олимп многоверхий.    

В ризах шафранного цвета Заря рад  землей распростерлась.    

     

     

24-695    

     

     

Старец Приам и глашатай с великим  стенаньем и плачем    

Гнали коней к Илиону, а мулы шли  сзади с убитым.    

Только никто из мужей или жен не  увидел их раньше,    

Чем золотой Афродите подобная видом  Кассандра.    

С выси Пергамской она увидала отца в  колеснице,    

     

     

24-700    

     

     

Рядом с глашатаем, часто кричавшим на  улицах Трои,    

Дальше увидела мулов и труп, на  носилках лежащий    

Плачем она залилась и на весь Илион  завопила:    

"Мужи и женщины Трои! Спешите,  чтоб Гектора видеть,    

Вы, кто когда-то, ликуя, встречали  его из сражений,    

     

     

24-705    

     

     

Ибо великой утехой для города был он  и войска".    

Так призывала она. И никто из троян и  троянок    

Дома тогда не остался, – всех  страшная скорбь охватила.    

Все устремились к воротам навстречу  везущему тело.    

А впереди перед всеми почтенная мать  и супруга    

     

     

24-710    

     

     

Бросились к легкой повозке и обняли  голову трупа    

Волосы рвали они на себе, и кругом  все рыдали.    

Так бы они целый день до заката  блестящего солнца,    

Над мертвецом близ ворот проливали  обильные слезы,    

Если бы старец Приам с колесницы не  крикнул народу:    

     

     

24-715    

     

     

"Вы расступитесь, друзья, и  дозвольте проехать на мулах,    

После насытитесь плачем, как тело  домой привезу я".    

Так он сказал и толпа расступилась перед  колесницей.    

Вскоре достигли они знаменитых  чертогов Приама    

И, положив мертвеца на прекрасное  ложе резное,    

     

     

24-720    

     

     

Вкруг разместили певцов, запевал  похоронных рыданий,    

Песню певцы начинали, а женщины  вторили плачем.    

Раньше других белорукая плач подняла  Андромаха,    

Руки простерши на голову Гектора  мужеубийцы:    

"Рано, супруг, ты похищен у  жизни, меня покидаешь    

     

     

24-725    

     

     

В царском чертоге вдовою, когда наш  малютка так молод    

К жизни рожденный от нас,  злополучных, боюсь, не достигнет    

Лет он цветущих: но раньше погибнет  священная Троя.    

Ибо погиб наш блюститель, хранивший  твердыню троянцев    

И защищавших их жен дорогих и детей  малолетних.    

     

     

24-730    

     

     

Вскоре их в плен повезут на глубоких  судах мореходных.    

Буду и я между ними. И ты, наш  малютка, со мною    

В землю последуешь вражью, где ждет  меня труд недостойный,    

Где угождать поневоле жестокому буду  владыке.    

Или, за руку схватив, тебя с башни  ахеец низринет,    

     

     

24-735    

     

     

Смерти жестоко подвергнет за то, что  родитель твой Гектор    

Брата убил у него, иль отца, или  малого сына,    

Ибо он многих данайцев заставил  грызть землю зубами.    

С ними неласков бывал твой отец среди  сечи кровавой,    

И оттого безутешно все плачут по нем  в Илионе.    

     

     

24-740    

     

     

Гектор! Стенанья и скорбь причинил ты  родителям нежным,    

Мне же, несчастной, оставил бы больше  печали, чем прочим.    

С ложа ко мне на прощанье ты рук не  простер, умирая,    

Не завещал мне пред смертью  разумного, доброго слова,    

Чтобы я ночью и днем со слезами его  вспоминала".    

     

     

24-745    

     

     

Так говорила, рыдая, и жены ей  вторили плачем.    

Следом за ней и Гекуба сказала  печальное слово:    

"Гектор, из всех сыновей душе  наиболее милый!    

Ты у меня и при жизни был дорог богам  Олимпийским,    

Ныне они о тебе позаботились даже о  мертвом.    

     

     

24-750    

     

     

Прочих моих сыновей, взявши в плен,  Ахиллес быстроногий    

Продал в неволю к чужим, за пределы  бесплодного моря,    

И на Самос, и на Имбир, и на остров  Лемнос неприступный.    

Только тебя умертвил он  широкоотточенной медью    

И волочил вкруг могилы сраженного в  битве тобою    

     

     

24-755    

     

     

Милого друга Патрокла, хоть не  воскресил его этим.    

Все же, нетронутый тленьем, как будто  недавно убитый,    

Ныне в чертоге лежишь, точно муж,  кого Феб сребролукий,    

Быстро настигнув, сразил  безболезненной, тихой стрелою".    

Так говорила в слезах, и немолчным  все вторили плачем.    

     

     

24-760    

     

     

Третьей за ними Елена печальное слово  сказала:    

"Гектор, из деверей всех ты душе  наиболее дорог    

С самого дня, когда мужем мне стал  Александр боговидный,    

В Трою привезший меня, – о,  зачем не погибла я раньше!    

Вот уж двадцатый исполнился год с той  поры, как, покинув    

     

     

24-765    

     

     

Отчую землю, сюда я пришла, и ни разу  за все это время    

Я от тебя не слыхала дурного,  обидного слова.    

Если ж другой кто-нибудь попрекал  меня в этом чертоге,    

Деверь ли или одна из золовок и  гордых невесток    

Или свекровь (только свекор был  кроток со мной, как родитель), –    

     

     

24-770    

     

     

Ты останавливал их, убеждал их  разумною речью,    

Действовал кротостью сердца и полными  ласки словами.    

Вот отчего над тобой и собой,  горемычная, плачу.    

В Трое пространной теперь у меня не  осталось другого    

Кроткого друга, как ты. Я троянцам внушаю  лишь ужас".    

     

     

24-775    

     

     

Так говорила в слезах, и народ ей  стенаньями вторил.    

Тою порою Приам обратился к народу со  словом:    

"Ныне троянцы ступайте и дров  привезите в наш город.    

Только не бойтесь в лесу многолюдной  засады ахеян,    

Ибо Ахилл обещал мне, от черных судов  отпуская,    

     

     

24-780    

     

     

Не ополчаться, покуда двенадцатый  день не настанет".    

Молвил. Они же волов заложили в  повозки и мулов    

И торопливо собрались толпой пред  воротами Трои.    

Девять без отдыха дней дрова они в  Трою возили    

И на десятый лишь день, с появленьем  зари светоносной,    

     

     

24-785    

     

     

Вынесли Гектора труп, проливая  обильные слезы,    

И, положив на верхушку костра,  развели под ним пламя.    

Чуть лишь из сумерек ранних заря  розоперстая вышла,    

Стал собираться народ у костра  знаменитого мужа.    

И, многолюдной толпою поспешно  собравшись, троянцы    

     

     

24-790    

     

     

Весь погасили костер, заливая вином  темнокрасным,    

Все орошая, что только от силы огня  сохранилось.    

После того и дружина, и Гектора  братья родные    

Белые кости собрали, и слезы по лицам  струились.    

Вместе собравши, они в золотую их  урну вложили    

     

     

24-795    

     

     

И покрывалом окутали мягким  пурпурного цвета.    

Урну с костями потом опустили в  глубокую яму    

И заложили могилу огромными камнями  сверху.    

После воздвигли курган, а лазутчики в  поле сидели,    

Глядя за тем, чтоб ахейцы не ринулись  в битву до срока.    

     

     

24-800    

     

     

Насыпь воздвигнув средь поля, троянцы  вернулися в город,    

Снова там чинно собрались и сели за  пир погребальный    

В пышных чертогах Приама, взращенного  Зевсом владыки.    

Так они тризну свершали по Гекторе,  славном вознице.    

     

     

* * *