1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

     

24-60    

     

     

За полководца Пелея, кто милость  обрел у бессмертных.    

Все вы бессмертные боги на свадьбе ее  находились.    

С цитрой и ты пировал, вероломный,  негодных защитник!"    

Ей возражая, промолвил Зевес, облаков  собиратель:    

"Полно, почтенная Гера, на  вечных богов так сердиться!    

     

     

24-65    

     

     

Не одинаков почет ждет обоих мужей,  хоть и Гектор    

Был из троянских сынов наиболе угоден  бессмертным,    

Так же и мне, оттого что в любезных  дарах не скупился    

И постоянно снабжал мой алтарь  изобильною пищей,    

Жиром и темным вином – нам подобная  честь подобает.    

     

     

24-70    

     

     

Все ж отказаться должны мы от мысли  украсть его тело,    

Ибо исполнить ее невозможно тайком от  Ахилла:    

Ночью и днем неотлучная мать охраняет  героя.    

Пусть кто-нибудь из богов призовет ко  мне тотчас Фетиду,    

Мудрый хочу преподать ей совет, чтобы  сына склонила    

     

     

24-75    

     

     

Взять у Приама дары и вернуть ему  Гектора тело".    

Так он сказал. Ветроногая с вестью  помчалась Ирида,    

На расстоянии равном меж Имбром  крутым и Самосом    

Прыгнула в темное море – пучина  кругом застонал.    

В бездну нырнула богиня, как груз  упадает свинцовый,    

     

     

24-80    

     

     

Если, привязанный к рогу степного  быка, он стремится    

Быстро ко дну и приносит погибель  прожорливым рыбам.    

Там средь глубокой пещеры она увидала  Фетиду,    

Вкруг же нее остальные сидели все  нимфы морские.    

Громко меж ними Фетида рыдала о сыне  любезном,    

     

     

24-85    

     

     

В Трое, от отчего края вдали, умереть  осужденном.    

Став перед ней, быстроногая слово  сказала Ирида:    

"В путь отправляйся, Фетида:  премудрый Зевес призывает".    

И среброногая ей отвечала богиня  Фетида:    

"Что приказать мне угодно  великому богу? Стыжусь я    

     

     

24-90    

     

     

С горем моим несказанным явиться в  собранье бессмертных.    

Только иду. Его слово не праздно,  какое ни скажет".    

Молвила дивная в сонме богинь и взяла  покрывало,    

Самое темное выбрав – черней не  бывает одежды –    

И понеслась, предводимая легкой, как  ветер, Иридой.    

     

     

24-95    

     

     

Вскоре поверхность волны расступилась  пред ними. Богини    

Вышли на берег крутой и в пространное  небо умчались.    

Там увидали Кронида, глядящего вдаль,  а другие    

Окрест сидели блаженные, вечно  живущие боги.    

Села близ Зевса она. Уступила ей  место Афина,    

     

     

24-100    

     

     

Гера же кубок с вином поднесла  золотой, утешая    

Ласковой речью. Фетида, отпивши,  вернула ей кубок.    

Первый меж ними промолвил отец и  людей, и бессмертных:    

"Ты поднялась на Олимп, о,  Фетида, на скорбь не взирая,    

С горем в душе несказанным. Я сам это  вижу, богиня.    

     

     

24-105    

     

     

Все же скажу необманно, зачем я  призвал тебя ныне.    

Девять уж дней, как меж нами великая  распря возникла    

Из-за убитого Гектора и Ахиллеса  героя.    

Зоркому Аргоубийце велят они тело  похитить,    

Я же всю славу и тут предоставить  хочу Ахиллесу,    

     

     

24-110    

     

     

Дабы и впредь сохранить в твоем  сердце любовь и почтенье.    

К войску немедля вернись, повидайся с  возлюбленным сыном.    

Боги, скажи, на него рассердились, а  более прочих    

Я на него негодую за то, что,  свирепствуя сердцем,    

Перед кривыми судами он Гектора  держит доныне.    

     

     

24-115    

     

     

Если боится меня, пусть вернет его  тело за выкуп.    

Я же Ириду пошлю к непреклонному  духом Приаму,    

Пусть отправляется к флоту Ахеян,  чтоб выкупить сына,    

Пусть Ахиллесу дары повезет, чтоб  смягчить его сердце".    

Молвил. Послушна была среброногая  нимфа Фетида    

     

     

24-120    

     

     

И с олимпийских высот устремилась  поспешно на землю.    

Вскоре богиня достигла палатки  любезного сына    

И Ахиллеса застала в слезах безутешно  стонавшим,    

Вкруг же него хлопотали друзья и  готовили завтрак,    

Тут же большую овцу густошерстую в  ставке зарезав.    

     

     

24-125    

     

     

Села почтенная мать к дорогому дитяти  поближе,    

Нежно рукой потрепала и слово такое  сказала:    

"Сын мой, доколе ты будешь  тоской безутешной и плачем    

Сердце терзать, позабыв про еду и про  сон благодатный?    

Было б тебе хорошо и с женою в любви  сочетаться,    

     

     

24-130    

     

     

Ибо недолгое время тебе еще жить  остается:    

Смерть и судьба всемогущая близко  стоят за тобою.    

Ныне внимательно слушай: к тебе я  посланница Зевса.    

Боги, велел он сказать, рассердились,  а более прочих    

Сам на тебя негодует за то, что,  свирепствуя сердцем.    

     

     

24-135    

     

     

Перед кривыми судами доныне ты  Гектора держишь.    

Выдай скорей его тело, прими  подобающий выкуп".    

И, отвечая, сказал богоравный Ахилл  быстроногий:    

"Быть по сему! Кто мне выкуп  доставит, пусть тело получит,    

Ежели так повелел Олимпиец, душой  благосклонный".    

     

     

24-140    

     

     

Так говорили о многом, в кругу кораблей  быстроходных,    

Мать и воинственный сын. Между тем  громовержец Олимпа    

Зевс отправлял в Илион и напутствовал  словом Ириду:    

"Встань и, покинув Олимп,  легконогая, в путь отправляйся,    

В Трою помчись и Приаму, великому  духом, поведай,    

     

     

24-145    

     

     

Пусть отправляется к флоту ахеян,  чтоб выкупить сына,    

Пусть Ахиллесу дары повезет, чтоб  смягчить его сердце.    

Без провожатых пусть едет, один, не  сопутствуем стражей;    

Вестник старейший лишь может идти с  ним, чтоб мулами править    

И колесницей прекрасноколесной и в  город обратно    

     

     

24-150    

     

     

Тело доставить героя, убитого дивным  Ахиллом.    

Смерти пускай не боится и страха в  душе не питает,    

Ибо дадим мы ему в провожатые  Аргоубийцу;    

Будет его провожать он, пока не  доставит к Пелиду.    

Но и потом, когда бог приведет его в  ставку Ахилла,    

     

     

24-155    

     

     

Тот его сам не убьет и дружине убить  не дозволит.    

Не безрассуден Ахилл, не неистов и не  беззаконен:    

Мужа молящего он пожалеет и примет  радушно".    

Так он промолвил. Ирида помчалась и  прибыла вскоре    

В Трою, в чертоги Приама, где вопли  застала и слезы.    

     

     

24-160    

     

     

Дети, царя окружив, на дворе перед  домом сидели    

И орошали слезами одежды свои, а в  средине    

Старец простертый лежал, весь  закутанный в плащ, и землею    

Были покрыты его голова и могучие  плечи.    

Сам он своими руками грязнил себя, в  прахе катаясь.    

     

     

24-165    

     

     

Рядом невестки и дочери плакали, сидя  в чертогах,    

И поминали бойцов многочисленных,  некогда сильных,    

Ныне в пыли распростертых, смиренных  руками ахеян.    

Стала посланница Зевса пред старцем и  слово сказала    

Голосом, тихо звучавшим, но трепет  объял его члены:    

     

     

24-170    

     

     

"Славный Приам Дарданид!  Успокойся душой, не пугайся,    

Ибо я с вестью сегодня к тебе прихожу  не дурною,    

С добрым являюсь советом: посланница  я от Зевеса.    

Он и вдали озабочен тобой и тебя  сожалеет.    

Зевс Олимпиец велит тебе выкупить  Гектора тело    

     

     

24-175    

     

     

И Ахиллесу дары отвезти, чтоб  смягчить его сердце.    

Только один поезжай, не сопутствуем  стражей троянской.    

Вестник старейший пусть едет с тобой,  чтобы мулами править    

И колесницей прекрасноколесной и в  город обратно    

Тело доставить героя, убитого дивным  Ахиллом.    

     

     

24-180    

     

     

Смерти не бойся, о, старец, и страхом  в душе не волнуйся,    

Ибо с тобой провожатым отправится  Аргоубийца.    

Будет тебя провожать он, пока не  доставит к Пелиду.    

Но и потом, когда бог приведет тебя в  ставку Ахилла,    

Тот не убьет тебя сам и дружине убить  не дозволит.    

     

     

24-185    

     

     

Не безрассуден Ахилл, не неистов и не  беззаконен:    

Мужа молящего он пожалеет и примет  радушно".    

Кончивши речь, быстроногая прочь  улетела Ирида.    

Царь Дарданид приказал сыновьям  приготовить    

Новую, дивной работы повозку для  мулов и кузов.    

     

     

24-190    

     

     

Сам же вернулся в покой благовонный,  высоко покрытый,    

Сделанный пышно из кедра, имевший  немало сокровищ.    

Вместе с собой он Гекубу позвал и  промолвил супруге:    

"Друг мой! Посланница с неба от  Зевса пришла и велела    

К флоту ахеян идти, чтобы милого  выкупить сына    

     

     

24-195    

     

     

И отвезти Ахиллесу дары, чтоб  смягчить его сердце.    

Только поведай, супруга, какого ты  мненья об этом?    

Ибо меня самого непреклонно душа  побуждает    

В лагерь обширный ахеян, к судам  быстроходным поехать".    

Так вопрошал он. И женщина плач  подняла и сказала:    

     

     

24-200    

     

     

"Горе! Куда рассудительность  делась, которой ты прежде    

Славу снискал среди пришлых людей и  царил над своими?    

Как, одинокий, дерзнешь ты  отправиться к флоту ахеян    

И на глаза показаться тому, кто  зарезал столь многих    

Славных твоих сыновей: у тебя, знать,  железное сердце.    

     

     

24-205    

     

     

Чуть лишь заметит вдали, чуть завидит  твое приближенье,    

Не пожалеет тебя этот муж вероломный  и лютый,    

Старость твою не почтит. Во дворце  нам сидеть бы и плакать.    

Гектору, видно, судьба на роду так  назначила раньше,    

Выпряла нитку в тот день, как его я  на свет народила,    

     

     

24-210    

     

     

Чтобы он съеден был псами, вдали от  родителей милых,    

Подле жестокого мужа. О, если бы  печень Ахилла    

Вырвать могла я и съесть! Лишь тогда бы  ему отплатилось    

Все, что он Гектору сделал. А Гектор  погиб не позорно,    

Но защищая троянцев и жен полногрудых  троянских,    

     

     

24-215    

     

     

Страха не зная в душе и не вспомнив  ни разу о бегстве".    

И, отвечая, промолвил ей старец Приам  боговидный:    

"Нет, не препятствуй желанью  идти и не будь мне в чертоге    

Птицей вещуньей дурною, – меня  убедить ты не сможешь.    

Если б идти мне велел кто из людей  земнородных,    

     

     

24-220    

     

     

Даже провидец грядущего, жрец или  птицегадатель,    

Я бы сказал, что он лжет и совсем от  него отвернулся.    

Ныне ж, когда я узрел и услышал  бессмертного бога,    

Смело иду, ибо верю, что слово его не  напрасно.    

А суждено умереть близь судов аргивян  меднобронных,    

     

     

24-225    

     

     

Рад я и смерти. Пускай обезглавлен я  буду Ахиллом,    

Сына в объятьях держа, утоливши  желание плакать".    

Так говоря он откинул покрышки с  ларей драгоценных,    

Дюжину вынул оттуда больших покрывал  тонкотканных,    

Дюжину платьев простых и столько ж  ковров разноцветных,    

     

     

24-230    

     

     

Столько ж красивых плащей и  двенадцать в придачу хитонов,    

Золота десять талантов принес,  предварительно взвесив,    

Пару треножников светлых, четыре  прибавил к ним таза    

И драгоценнейший кубок – великий  подарок фракийцев,    

Данный в то время ему, когда к ним он  с посольством явился.    

     

     

24-235    

     

     

Не поскупился старик, не оставил  подарка в чертоге:    

Так ему сильно хотелось любезного  выкупить сына.    

После он бранною речью прогнал из  сеней всех троянцев:    

"Прочь, о, негодные люди! Иль  мало вам слышно рыданий    

Каждому в доме своем, что явились ко  мне, досаждая?    

     

     

24-240    

     

     

Или вы рады тому, что Кронид покарал  меня горем,    

Сына отняв дорогого, храбрейшего в  сонме героев?    

Только потерю мою почувствовать всем  вам придется:    

Легче со смертью его, убивать вас  ахеянам станет.    

Пусть же умру я скорей и укроюсь в  обитель Аида,    

     

     

24-245    

     

     

Раньше, чем очи мои разграбление Трои  увидят".    

Так говоря, он их посохом гнал, и  рассеялись мужи    

Пред наступающим старцем. А он,  упрекая обидно,    

Начал сзывать сыновей: Агафона,  Гелена, Париса,    

Храброго в битвах Полита, бойца  Антифона, Паммона,    

     

     

24-250    

     

     

Славного Дия, равно Деифоба вождя с  Гиппофоем.    

Он обратился ко всем сыновьям и  воскликнул:    

О, недостойные дети, негодные! Быстро  за дело!    

Лучше бы все вы погибли, а Гектор в  живых оставался!    

О, я отец злополучный! Детей произвел  я бесстрашных,    

     

     

24-255    

     

     

Но ни единый из них не остался мне в  Трое обширной.    

Нет богоравного Нестора, нет воеводы  Троила,    

Гектора нет, кто бессмертным средь  войска героем казался,    

Больше похожий на сына блаженного  бога, чем мужа.    

Всех их Арей погубил, а дурные живут  нередимо,    

     

     

24-260    

     

     

Вы, плясуны, хвастуны, вожаки  хороводов разгульных,    

Вы, похитители коз и ягнят у своих же  сограждан!    

Долго ли будете вы снаряжать для меня  колесницу,    

Скоро ль ее нагрузите, чтобы  двинуться в путь нам немедля?"    

Так он промолвил. Они, испугавшись  отцовского гнева,    

     

     

24-265    

     

     

Вынесли тотчас повозку для мулов, о  крепких колесах,    

Новую, дивной работы и кузов большой  привязали.    

Тут же с колка они сняли ярмо из  блиставшего бука,    

С пуговкой круглой в средине, с  крючками, державшими вожжи,    

Вместе с ярмом и ремень захватили  яремный, длиною    

     

     

24-270    

     

     

Девять локтей, и, ярмо приложивши к  точеному дышлу,    

К верхнему краю его, чрез кольцо  пропустили затыку,    

Накрест три раза ремень обвязали  вкруг пуговки круглой    

И, обмотавши остаток вкруг дышла,  конец подогнули.    

Из дому после того принесли и сложили  в повозку    

     

     

24-275    

     

     

Все дорогие подарки – за голову  Гектора выкуп,    

Мулов в повозку впрягли они  твердокопытных,    

Некогда в дар принесенных мидийцами  старцу Приаму,    

А под ярмо колесницы коней подвели  быстроногих,    

Вскормленных старцем Приамом из гладко  оструганных яслей.    

     

     

24-280    

     

     

Старец Приам и глашатай, исполнены  мудростью оба,    

В путь снаряжались меж тем под  высокою кровлей чертога.    

Близко тогда подошла к ним Гекуба,  смятенная духом,    

Кубок со сладким вином золотой взявши  в правую руку,    

Чтобы они пред уходом могли совершить  возлиянье.    

     

     

24-285    

     

     

Став пред конями, она обратилась к  Приаму со словом:    

"Вот соверши возлиянье с  молитвой отцу Громовержцу,    

Чтобы назад от врагов невредимым  вернуться дозволил,    

Если уж мне вопреки, ты, упорствуя, к  флоту стремишься.    

Но и помимо того помолись Олимпийцу  Крониду,    

     

     

24-290    

     

     

Зевсу, Идейскому богу, кто сверху  взирает на Трою,    

Пусть он пошлет тебе справа воздушную  вестницу птицу,    

Ту, что сильнее других и ему всех  пернатых милее,    

Чтобы, увидев глазами хорошее  знаменье в небе,    

Ты, ободренный, пошел к кораблям  аргивян быстроконных.    

     

     

24-295    

     

     

Если же вестницы птицы тебе не пошлет  Громовержец,    

Просьба моя и совет: как ни сильно  желаешь душою,    

Не отправляйся сегодня к судам  меднобронных данайцев".    

И, отвечая, промолвил ей старец Приам  боговидный:    

"Если молиться велишь,  подчинюсь, о, супруга! Полезно    

     

     

24-300    

     

     

Руки к Зевесу отцу воздевать.  Пожалеет, быть может".    

Так ей ответствовал старец и ключнице  дал приказанье    

На руки чистую воду полить. И  служанка предстала,    

В правой руке своей ковшик держа, а в  другой рукомойник.    

Руки умывши, Приам у супруги взял  кубок блестящий,    

     

     

24-305    

     

     

Стал посредине двора и, вино  возливая, молился.    

И, на пространное небо взирая, он  слово промолвил:    

"Отче Зевес, повелитель  Идейский, славнейший, сильнейший!    

Дай мне, придя к Ахиллесу, приязнь  возбудить в нем и жалость.    

В знаменье справа пошли мне воздушную  вестницу птицу,