1 2 3 4 5 6 7 8 9 
Каждый ведь сам за себя порывался во гневе жесточе
Мстить, чем теперь это нам дозволяет закон справедливый.
1150 И потому опротивела жизнь при насилии вечном.
Страх наказаний с тех пор омрачает все жизни соблазны:
В сети свои произвол и насилие каждого ловят,
Обыкновенно к тому, от кого изошли, возвращаясь;
Жить для того нелегко спокойной и мирною жизнью,
Чьи нарушают дела договоры всеобщего мира.
Пусть и богов и людей158 ему обмануть удается,
Всё ж утаить навсегда преступления нету надежды,
Ибо невольно, во сне говоря иль в бреду при болезни,
Многие сами себя выдавали, бывало, нередко
1160 И открывали свои сокровенные долго злодейства.
[Происхождение религии: Стихи 1161-1240]
Ну, а причину того, что богов почитанье в народах
Распространилось везде, города алтарями наполнив,
И учредился обряд торжественных богослужений,
Ныне в особых местах, совершаемых в случаях важных,
Также откуда теперь еще в смертных внедрен этот ужас,
Что воздвигает богам всё новые капища всюду
На протяженьи земли и по праздникам их наполняет, —
Всё это здесь объяснить не составит больших затруднений,
Дело ведь в том, что уже и тогда поколениям смертных
1170 Дивные лики богов случалось и бодрствуя видеть
Иль еще чаще во сне изумляться их мощному стану.
Чувства тогда приписали богам, потому что, казалось,
Телодвиженья они совершали и гордые речи,
Шедшие к их красоте лучезарной и силе, вещали.
Вечной считалась их жизнь, потому что всегда неизменным
Лик оставался у них и всё тем же являлся их образ;
И тем не менее мощь почиталась их столь непомерной,
Что одолеть никакой невозможно, казалось, их силой,
И потому несравненным богов полагали блаженство,
1180 Что не тревожит из них ни единого страх перед смертью.
И в сновиденьях еще представлялося людям, что боги
Много великих чудес совершают без всяких усилий.
Видели, кроме того, что вращение неба и смена
Года различных времен совершаются в строгом порядке,
Но не могли распознать, почему это так происходит,
И прибегали к тому, что богам поручали всё это,
Предполагая, что всё направляется их мановеньем,
В небе жилища богов и обители их помещали,
Видя, что ночь и луна по небесному катятся своду,
1190 День и ночь, и луна, и ночи суровые знаки,
Факелы темных небес и огней пролетающих пламя,
Солнце и тучи, и снег, и град, и молньи, и ветры,
Бурь стремительный вихрь и грозные грома раскаты.
О человеческий род несчастный! Такие явленья
Мог он богам приписать и присвоить им гнев беспощадный!
Сколько стенаний ему, сколько нам это язв причинило,
Сколько доставило слез и детям нашим и внукам!
Нет, благочестье не в том, что пред всеми с покрытой главою159
Ты к изваяньям идешь и ко всем алтарям припадаешь,
1200 Иль повергаешься ниц, или, длани свои простирая,
Молишься храмам богов, иль обильною кровью животных
Ты окропляешь алтарь, или нижешь обет на обеты,
Но в созерцанья всего при полном спокойствии духа.
Ибо, когда мы глаза подымаем к небесным пространствам,
Видя в мерцании звезд высоты эфира над нами,
И устремляется мысль на луны и на солнца движенья,
То из-под гнета других мучений в груди начинает
Голову вверх поднимать, пробуждаясь, такая забота:
Нет ли над нами богов, безграничная мощность которых
1210 Разным движеньем кругом обращает блестящие звезды?
Скудость познания мысль беспокоит тревожным сомненьем,
Именно: было иль нет когда-то рождение мира,
И предстоит ли конец, и доколь мироздания стены
Неугомонный напор движения выдержать могут;
Или, по воле богов одаренные крепостью вечной,
Могут, в теченье веков нерушимо всегда сохраняясь,
Пренебрегать необъятных веков сокрушительной силой?
Иль у кого же тогда не спирает дыхания ужас
Пред божеством, у кого не сжимаются члены в испуге,
1220 Как содрогнется земля, опаленная страшным ударом
Молньи, а небо кругом огласят громовые раскаты?
И не трепещут ли все племена и народы, и разве
Гордые с ними цари пред богами не корчатся в страхе,
Как бы за гнусности все, и проступки, и наглые речи
Не подошло, наконец, и тяжелое время расплаты?
Также, над морем когда проносясь, сокрушительной силой
Ветер неистовый мчит по волнам предводителя флота,
Все легионы его и слонов вместе с ним увлекая, —
Разве тогда не дает он обетов богам и, объятый
1230 Страхом, не молит он их о затишьи и ветре попутном?
Тщетно: подхваченный вдруг ураганом неистовым, часто
Он, несмотря ни на что, уносится к заводям смерти.
Так все деянья людей сокровенная некая сила160
Рушит, а пышные связки и грозные с ними секиры
Любо, как видно, ей в прах попирать и посмешищем делать.
И, наконец, когда вся под ногами колеблется почва,
Падают или грозят города потрясенные рухнуть,
Что же тут странного в том, если так поколения смертных
Уничижают себя и всецело богам оставляют
1240 Чудные силы и власть управления всею вселенной?
[Развитие цивилизации: Стихи 1241-1457]
Было открыто затем и железо и золото с медью,
Веское также еще серебро и свинцовая сила,
После того как огонь истребил, охвативши пожаром,
Лес на высоких горах иль от молньи, ударившей с неба,
Или еще потому, что в лесах воевавшие люди
Для устрашенья врагов зажигали огонь им навстречу,
Или хотели они, привлеченные щедростью почвы,
Тучных прибавить полей и под пастбища место очистить,
Или зверей убивать и добычей от них богатиться,
1250 Ибо сначала огонь применяли и ямы, охотясь,
Раньше, чем псами травить научились и ставить тенёта.
Но какова б ни была причина того, что пожаром
С шумом зловещим леса пожирало горячее пламя
До основанья корней, — только недра земли распалялись,
И, в углубленья ее собираясь, по жилам кипящим
Золото, медь, серебро потекли раскаленным потоком
Вместе с ручьями свинца.161 А когда на земле появились
Слитки застывшие их, отливавшие ярко, то люди
Начали их поднимать, плененные глянцем блестящим,
1260 И замечали притом, что из них соответствует каждый
В точности впадине той, которая их заключала.
Это внушило ту мысль, что, расплавив, металлы возможно
В форму любую отлить и любую придать им фигуру;
И до любой остроты и до тонкости также возможно
Лезвий края довести, постепенно сжимая их ковкой,
Чтобы оружье иметь и орудья для рубки деревьев,
Чтобы обтесывать лес и выстругивать гладкие брусья,
Чтобы буравить, долбить и просверливать в дереве дыры.
Это они серебром или золотом делать пытались
1270 Так же сначала, как силой могучей и мощною меди.
Тщетно: слабей была стойкость у этих металлов, и с медью
Вровень они не могли выдерживать грубой работы.
Ценной была тогда медь, а золото было в презреньи.
Как бесполезная вещь с лезвием, от удара тупевшим.
Ныне в презрении медь, а золото в высшем почете.
Так обращенье времен изменяет значенье предметов:
Что было раньше в цене, то лишается вовсе почета,
Следом другое растет, выходя из ничтожества к блеску;
День ото дня всё сильней вожделеют его, и находку
1280 Славят его, и цветет оно дивным у смертных почетом.
Далее, как естество железа было открыто,
Это и сам без труда ты понять в состоянии, Меммий.
Древним оружьем людей были руки, ногти и зубы,
Камни, а также лесных деревьев обломки и сучья,
Пламя затем и огонь, как только узнали их люди.
Силы железа потом и меди были открыты,
Но применение меди скорей, чем железа, узнали:
Легче ее обработка, а также количество больше.
Медью и почву земли бороздили, и медью волненье
1290 Войн поднимали, и медь наносила глубокие раны;
Ею и скот и поля отнимали: легко человекам
Вооруженным в бою безоружное всё уступало.
Мало-помалу затем одолели мечи из железа,
Вид же из меди серпа162 становился предметом насмешек;
Стали железом потом и земли обрабатывать почву
И одинаковым все оружием в битвах сражаться.
Прежде верхом на коня садился в оружии всадник
И, управляя уздой, он правою бился рукою;
Позже в обычай вошло в колесницах двуконных сражаться,
1300 После же к паре коней припрягать еще пару другую
И в серпоносных нестись колесницах в опасную битву,
Там и луканских волов,163 змееруких и видом ужасных,
С башней на спинах, сносить приучали ранения пуны
И на войне приводить в смятение полчища Марса.
Так порождалось одно из другого раздором жестоким
Всё, что людским племенам угрожает на поле сраженья,
День ото дня прибавляя всё новые ужасы битвы.
Также пытались быков приспособить к военному делу,
Вепрей свирепых пускать покушались на вражее войско,
1310 А иногда даже львов пред собой выпускали могучих164
В сопровожденьи свирепых вождей и погонщиков ратных,
Ведших зверей на цепях и умевших направить искусно.
Тщетно: они, разъярившись, в пылу беспорядочной бойни
Мяли свирепо полки и своих и чужих без разбора,
Страшно при этом тряся головами с косматою гривой.
И не могли успокоить коней, перепуганных ревом,
Всадники, ни обуздать, ни направить на вражьи отряды.
В ярости львицы неслись и кидались прыжками с разбегу
Всюду; стремились схватить попадавшихся встречных за горло
1320 Или же, с тылу напав неожиданно, рвали на части.
Раненных тяжко они повергали с размаху на землю,
Цепко зубами схватив и терзая когтями кривыми.
Да и быки на своих же бросались, ногами топтали,
И животы и бока лошадей прободали рогами
Снизу, и землю кругом взрывали в бешенстве грозном.
Мощным пронзали клыком своих же союзников вепри,
В бешенстве кровью своей обагряя обломки оружья,
1329 Производили разгром без разбора и конных и пеших.
1330 Прядали лошади прочь, избегая жестоких укусов,
Иль, становясь на дыбы, по воздуху били ногами.
Тщетно! Им жилы клыки подсекали, и тут же на месте
Падали наземь они, распластавшися в тяжком паденьи.
Даже и те, что, давно приручившись, ручными считались,
Воспламенялись у всех на глазах при сраженьи от шума,
Криков, смятения, ран, беспорядка, разгрома и бегства;
И уже больше никак осадить было их невозможно:
Врозь разбегались тогда все звери различной породы,
Как и луканские ныне волы, недобитые, часто
1340 Все врассыпную бегут, свои же войска попирая.
Может быть, всё это так. Хоть и трудно поверить, что люди
Были не в силах умом постичь и предвидеть заране
Гнусности этого зла, угрожавшего сделаться общим.
Можно скорей согласиться бы с тем, что это бывало
В разных вселенной мирах, сотворенных на разных началах,
Чем на одном лишь каком-либо круге земном совершалось.
Но не в надежде врагов одолеть воевали так люди,
А из желанья стенать их заставить, хотя бы погибнув,
По недоверью к числу своему и нуждаясь в оружьи.
1350 Шкуры одеждой сперва, а потом уже ткани служили.
Ткань появилась поздней, уже после открытья железа,
Ибо нельзя без него для тканья изготовить орудий —
Гладких цевок, гребней, челноков и звонких навоев.
Выделке пряжи мужчин научила сначала природа
Раньше, чем женщин, затем, что искусней гораздо мужчины.165
Да и способней их пол в его целом к художествам разным.
Но земледельцы потом суровые этой работой
Стали гнушаться и всю ее отдали в женские руки,
Выбрав при этом себе исполнение грубой работы,
1360 И закалили во грубом труде свои руки и мышцы.
Первый посева пример и образчик прививки деревьев
Был непосредственно дан природою, всё создающей:166
Ягоды, желуди, вниз упадавшие наземь с деревьев,
Густо роясь у корней, своевременно все вырастали.
Это и подало мысль прививать к деревьям отростки
И на полях насаждать молодые отводки растений.
Всячески стали затем обрабатывать милое поле
И замечали тогда, что на нем от ухода за почвой
Диких растений плоды получались нежнее и слаще.
1370 День ото дня отходить заставляли леса на высоты
И по долинам места уступать возделанным пашням,
Чтобы озера, луга, ручьи, виноградники, нивы
Всюду иметь по холмам и полям, чтобы сетью седою
Рощи олив пробегать могли, среди них выделяясь,
И разрастаться везде по склонам, равнинам и долам.
Также поля и теперь, как ты видишь, красиво пестреют,
Полные сочных плодов, прорезают сады их повсюду
И окаймляют кругом кустарников ягодных чащи.
Звонкому голосу птиц подражать научились устами
1380 Люди задолго пред тем, как стали они в состояньи
Стройные песни слагать и ушам доставлять наслажденье.
Свист же Зефира в пустых стеблях камышовых впервые
Дуть научил поселян в пустые тростинки цевницы.
Мало-помалу затем научились и жалобно-нежным
Звукам, какие свирель из-под пальцев певцов изливает, —
В непроходимых лесах обретенная в рощах и долах, —
В отдыха сладостный час на пастбищ просторе пустынном.
1390 Всем этим люди тогда услаждались и тешили души,
Пищей насытившись: все в это время забавы по сердцу.
Часто, бывало, они, распростершись на мягкой лужайке
На берегу ручейка под ветвями высоких деревьев,
Скромными средствами телу давали сладостный отдых,
Если к тому ж улыбалася им и погода, и время
Года пестрило цветами повсюду зеленые травы.
Тут болтовня, тут и смех раздавался веселый, и шутки
Тут забавляли людей: процветала тут сельская Муза.
Голову, плечи себе из цветов иль из листьев венками
1400 Резвость игривая всех украшать побуждала в то время;
Все начинали плясать без размера, махая руками
Грубо, и грубой пятой топтали родимую землю;
Следом за этим и смех возникал, и веселые шутки.
Внове всё было тогда, и всё представлялось чудесным.
Да и тому, кто не смел засыпать, утешением было
То, что на всяческий лад выводил он голосом песни
Или поджатой губой скользил по тростинкам цевницы.
Даже теперь сторожа сохраняют этот обычай.
Но, и размер соблюдать научившись, нисколько не больший
1410 Плод наслаждений167 они получают от этого всё же,
Чем получало когда-то людей землеродное племя.
Ибо наличная вещь, коль приятней ее мы не знаем,
Нравится больше всего и кажется полной достоинств.
Но постепенно затем предмет, оказавшийся лучше,
Губит ее и всегда устарелые вкусы меняет.
Так отвратительны всем стали желуди, так в небреженьи
Ложа из листьев и трав постепенно оставлены были.
Также одежду из шкур оставили люди звериных,
Хоть и внушала она при открытьи столь сильную зависть,
1420 Что несомненно убит был тайком ее первый владетель.
Но, на клочки изорвав ее, всю обагренную кровью,
Всё же убийцы извлечь из нее не могли себе пользы.
Стало быть, шкуры тогда, а золото ныне и пурпур
Жизнь отравляют людей заботой и войнами мучат.
В этом, как думаю я, поколение наше виновней:
Стужа нагих и без шкур терзала людей землеродных,
Нам же, по правде, ничем не грозит недостаток багряных,
Золотом шитых одежд, изукрашенных пышным узором,
Если от холода нас защищает простая одёжа.
1430 Так, человеческий род понапрасну и тщетно хлопочет,
Вечно в заботах пустых проводя свою жизнь бесполезно
Лишь оттого, что не ведает он ни границ обладанья,
Ни предела, доколь наслажденье истое длится.
Это и вынесло жизнь постепенно в открытое море
И подняло из пучин войны великие волны.
Солнце же вместе с луной — караульщики мира, — великий
Неба вертящийся свод сияньем своим озаряя.
Людям внушили, что смена времен годовых неизменно,
Так же, как всё во вселенной, свершается в строгом порядке.
1440 Жизнь проводили уже за оградою крепкою башен
И, на участки разбив, обрабатывать начали землю,
Море тогда зацвело кораблей парусами, и грады
Стали в союзы вступать и взаимно оказывать помощь,
Как появились певцы, воспевавшие века деянья;
А незадолго пред тем изобретены были и буквы.
Вот отчего мы о том, что до этого было, не знаем
Иначе, как по следам, истолкованным разумом нашим.
Судостроенье, полей обработка, дороги и стены,
Платье, оружье, права, а также и все остальные
1450 Жизни удобства и всё, что способно доставить усладу —
Живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй —
Всё это людям нужда указала, и разум пытливый
Этому их научил в движеньи вперед постепенном.168
Так изобретенья все понемногу наружу выводит
Время, а разум людской доводит до полного блеска.
Видели ведь, что одна за другой развиваются мысли,
И мастерство наконец их доводит до высших пределов.

  
  

 
КНИГА ШЕСТАЯ

[Вступление: Стихи 1-95]
Первый некогда злак, приносящий плоды, даровали
Жалкому роду людей осиянные славой Афины;169
Жизнь обновили они и законы для всех учредили,170
Первые подали всем утешения сладкие жизни,
Мужа родивши,171 таким одаренного сердцем, который
Всё объяснил нам, из уст источая правдивые речи.
Даже по смерти его откровений божественных слава,
Распространившись везде, издревле возносится к небу.
Ибо, когда он узрел, что потребное смертным для жизни
10 И поддержанья ее предоставлено им в изобильи,
Что обеспечена жизнь безопасностью, сколько возможно,
Что возвышает людей и богатство, и знатность, и слава,
И что кичатся они сыновей своих именем добрым,
Но тем не менее всех снедает в сердце забота,
И беспрерывно их дух угнетают невольные страхи,
Гложет сомненье всегда и тяжкие жалобы мучат, —
Уразумел, что порок заключается в самом сосуде
И что порочность его постоянно внутри разлагает
Всё, что приходит извне, даже самые ценные вещи.
20 Ибо увидел он тут, что сосуд подтекает и треснул,
Так что наполнить его до краев никогда невозможно,
Да и, с другой стороны, отвратительный вкус принимает,
Видимо, всё, что внутри накопляется в этом сосуде.
Вследствие этого он правдивою речью очистил
Людям сердца и конец положил он и страсти и страху;
В чем состоит, объяснил он, высшее благо, какого
Все мы стремимся достичь, и путь указал по тропинке
Краткой, какою его достигаем мы прямо и быстро;
Сколько рассеяно зла в делах человеческих всюду,
30 Как, разлетаясь, оно различно людей настигает
В силу законов природы, естественно или случайно;
Он указал и врата, — откуда мы можем навстречу
Выйти ему, — доказав, что род человеческий часто
Вовсе напрасно в душе волнуется скорбной тревогой.
Ибо как в мрачных потемках дрожат и пугаются дети,
Так же и мы среди белого дня опасаемся часто
Тех предметов, каких бояться не более надо,
Чем того, чего ждут и пугаются дети в потемках.
Значит, изгнать этот страх из души и потемки рассеять
40 Должны не солнца лучи и не света сиянье дневного,
Но природа сама своим видом и внутренним строем.
И потому продолжаю я нить своего рассужденья.
После того, как уже объяснил я, что мира строенье
Смертно и что небеса состоят из рожденного тела,
И разобрал большинство явлений, что в них происходят
И совершаться должны, узнай теперь остальное,
Раз уж однажды взойти на высокую я колесницу
* * *
Ветров вздымается вихрь, а затем наступает затишье
* * *
Было, меняется вновь, усмиривши свое бушеванье.
50 Всё остальное, что здесь на земле созерцают и в небе
Смертные, часто притом ощущая и страх и смущенье,
Дух принижает у них от ужаса перед богами
И заставляет к земле поникать головой, потому что
В полном незнаньи причин вынуждаются люди ко власти
Вышних богов прибегать, уступая им царство над миром.
Этих явлений причин усмотреть и понять не умеют
И полагают, что все это божьим веленьем творится.
Ибо и те, кто познал, что боги живут безмятежно,
Всё-таки, если начнут удивляться, каким же порядком
60 Всё происходит кругом, особенно то, что мы видим
Над головою у нас, в беспредельных пространствах эфира,
Часто они обращаются вновь к суевериям древним
И признают над собой, несчастные, строгих хозяев,
Веруя в то, что они всемогущи, не зная, что может
Происходить, что не может, какая конечная сила
Каждой вещи дана и какой ей предел установлен.
Так в ослепленьи с пути еще больше сбиваются люди.
Если же ты из души не извергнешь, отринув далеко,
Мысли, какие богов недостойны и миру их чужды,
70 За умаленье тобой святыни божественной вышних
Тяжко поплатишься ты; потому что, хотя невозможно
Вышних прогневать богов и заставить отмщеньем упиться,
Вообразишь ты, что их, пребывающих в мирном покое,
Будто бы гнева валы, вздымаясь высоко, волнуют;
С сердцем спокойным тогда не пойдешь ты к святилищам божьим,
Также и призраков тех, что от плоти священной исходят
В мысли людей и дают представленье о божеском лике,
Ты не сумеешь принять в совершенном спокойствии духа.
Можно отсюда понять, что за жизнь воспоследует дальше!172
80 Чтобы подобную жизнь познание истины вовсе
Нам помогло устранить, то хотя уже многое раньше
Я объяснил, но еще остается немало стихами
Гладкими мне изложить и законы небесных явлений
В них охватить, и воспеть непогоды и молний блистанье, —
Что производят они, от какой возникают причины,
Чтоб, на участки разбив небосвод,173 не дрожал ты безумно,
Силясь всё время понять, откуда явился летучий
Неба огонь и куда повернулся, и как через стены
Внутрь он проник и оттоль, нахозяйничав, выбился снова.
90 Этих явлений причин усмотреть и понять не умеют
И полагают, что все это божьим веленьем творится.
Ныне ж, когда я стремлюсь последней намеченной цели
Бега достичь, укажи мне путь, хитроумная Муза,
Ты, Каллиопа, отрада людей и бессмертных услада,
Чтобы, ведомый тобой, стяжал я венок достославный.
[Атмосферные явления: гром и молния: Стихи 96-422]
Прежде всего, небеса лазурные гром сотрясает174
В силу того, что, летя высоко в пространствах эфира,
Тучи сшибаются там под натиском ветров противных.
Ведь не доносится звук из части безоблачной неба,
100 Там же, где тучи, толпой собравшись, сплотятся, оттуда
Чаще всего раздаются раскаты громовых ударов.
Далее, тучи никак из такого же плотного тела,
Как и каменья и лес, состоять безусловно не могут
Или же редкими быть, как летучие дым и туманы,
Ибо от тяжести вниз они падали б грузно, как камни,
Иль, как и дым, никогда не могли бы ни крепко держаться,
Ни заключать ни холодных снегов, ни дождей градоносных.
Звук раздается из туч по просторам обширного мира,
Шуму подобный тому, что, натянутый сверху театра,
110 Парус порой издает, меж шестов колыхаясь и брусьев,
Или неистово он, своевольным разодранный ветром,
Треск производит такой, как будто бы рвется бумага;
Можешь подобный же звук различить ты и в рокоте грома
Или же платье когда висящее или бумаги
Листья летящие бьет и крутит по воздуху ветер.
Может случиться и так, что не только сшибаются тучи
В лоб, а идут иногда навстречу друг другу обходом,
Двигаясь с разных сторон, и медленно трутся краями;
Звуки сухие тогда раздирают нам уши и долго
120 Длятся, пока не пройдут теснинами узкими тучи.
Также бывает еще, что порой представляется, будто
Громом колеблется все и что будто распались внезапно
Мощные все на куски мирозданья обширного стены,
Если, мгновенно скопив свои силы, неистовый ветер
Бурей влетит в облака и, ворвавшись туда, заключенный,
Вихрем крутящимся он сильней и сильней отовсюду
Тучи сжимает края, образуя внутри ее полость;
После ж, как силой ее и напором он резким ослабит,
Тотчас ужаснейший треск производит она, разорвавшись.
130 Странного нет: и пузырь, наполненный воздухом, так же
Хлопает громко, когда разрывается, лопнув внезапно.
Можно и так объяснить, что когда через облако дует
Ветер, разносится шум. Мы же видим, что часто по небу,
Всячески тучи ветвясь, громадой неровною мчатся.
Так, когда в чаще лесной, проносясь от полуночи, ветер
Дует, шумит и листва, и ветви трещат на деревьях.
А иногда, наскочив с необузданной силой на тучу,
Ветер с налёту ее разрывает и в клочья разносит.
Сила порыва его совершенно для нас очевидна:
140 Даже и здесь, на земле, где гораздо слабее он дует,
Он вырывает легко деревья высокие с корнем.
В тучах бывают еще и волны, которые будто
Рокот глухой издают, разбиваясь. В прибое глубоких
Рек и обширных морей подобный же звук раздается.
Также бывает еще, коли в тучу из тучи палящий
Молньи ударит огонь, то, обдавши обильною влагой,
Туча на месте его убивает с неистовым ревом.
Так и железо шипит, когда раскаленным из горна
Жаркого сразу его погружаем в холодную воду.
150 Если ж, напротив, огонь попадает на тучу сухую,
С шумом великим она загорается, вспыхнув мгновенно.
Так, когда пламя бежит горами, поросшими лавром,
Всё сожигает оно с налёту, гонимое ветром,
Ибо ничто не горит с таким ужасающим шумом
И не трещит, запылав, как Феба Дельфийские лавры.175
Часто гремят, наконец, и рушатся с грохотом громким
Льдины и град, высоко в облаках сокрушаясь огромных,
Ибо, коль ветер сожмет и стеснит их, ломаются горы
Сдавленных туч снеговых, перемешанных с градом холодным.
160 Молния также блестит, когда тучи в своем столкновеньи
Много семян выбивают огня. Точно так же, как камень
Если о камень другой иль железо ударится, тотчас
Вспыхнет огонь и кругом рассыпает блестящие искры.
Гром раздается в ушах поздней, чем глаза различают
Молнии блеск, потому что всегда до ушей достигают
Медленней звуки, чем то, что дает впечатления глазу.
В этом нетрудно тебе убедиться: коль издали смотрим,
Как дровосек топором двусторонним деревья срубает,
Видим мы раньше удар, а потом уже звук раздается
170 В наших ушах. Потому мы и молнию видим сначала,
Прежде чем слышится гром, с огнем возникающий вместе,
В силу таких же причин и таких же совсем столкновений.
Также бывает еще, что тучи окрасят окрестность
Светом летучим в грозе, сверкающей трепетным блеском,
Ежели, в тучу влетев, закружится ветер, сжимая,
Как указал я уже, изнутри по краям ее полость;
Разгорячается он от движенья, как всё остальное,
Двигаясь, — видишь, — горит, распалившись: свинцовые даже
Ядра, коль долго летят, растопляются в быстром вращеньи.
180 Так что, когда разорвет, раскаленный, он черную тучу,
То рассыпает огня семена, как бы силой внезапной
Выжавши их, и дают они молний сверкающих пламя.
Следом за этим и звук раздается, но он поражает
Уши позднее, чем то, что доходит до нашего глаза.
Это, конечно, всегда при густых облаках происходит,
Мощною кучей вверху взгроможденных одно на другое.
Пусть не вводит тебя в заблужденье, что снизу мы видим
Больше, как вширь раздались, чем как ввысь облака громоздятся.
Ты посмотри как-нибудь, как горам подобные тучи
190 В воздухе мчатся вперед, накренясь под натиском ветра,
Или взгляни, как они, на высоких горах накопившись,
Кучами в небе сошлись, напирая одна на другую,
И неподвижно стоят, когда замерли ветры повсюду.
Сможешь тогда ты понять, насколько громады их мощны,
И различить среди них пещеры, как будто из камней
Сверху нависших. И вот, при поднявшейся буре, их полнят
Ветры и бесятся там, в облаках заключенные, с громким
Рокотом, грозно ворча в глубинах, как дикие звери,
И то оттуда их рев в облаках, то отсюда несется:
200 Выхода ищут они и огня семена извлекают,
Вихрем крутяся, из туч, и, добыв их во множестве, гонят
Пламя внутрь очагов раскаленных, и там его вертят
Вплоть до того, как сверкнут они молнией, тучи прорвавши.
Также еще и по той причине подвижно-летучий
Блеск золотистый огня текучего наземь слетает,
Что и в самих облаках семян огневых несомненно
Множество есть; а когда в них влажности нету нисколько,
Обыкновенно тогда они огненно-яркого цвета.
Дело ведь в том, что они должны позаимствовать много
210 Света от солнца, чтоб так и алеть и сиять, пламенея.
Если же ветер, гоня и сжимая, собьет их все вместе,
Тотчас они из себя семена испускать начинают,
Производящие блеск и сияние огненных молний.
Молния также блестит, когда тучи редеют на небе.
Ибо, когда на ходу их ветер легонько развеет
И разорвет, то из них, поневоле тогда выпадая,
Молний летят семена. Но при этом ужасных раскатов
Грома не слышно: блестит безо всякого шума зарница.
Мне остается сказать, какой обладает природой
220 Молния. Это удар выясняет ее огневые
Знаки, что выжжет она, и удушливый запах их серный.
Всё это — знаки огня, но отнюдь не дождя и не ветра.
Молнии, кроме того, зажигают и крыши построек,
Да и внутри их они начинают хозяйничать быстро.
Этот тончайший огонь из огней, существующих в мире,
Сделан природою весь из мельчайших и самых подвижных
Тел, для которых ничто не в силах поставить преграды.
Даже сквозь стены домов проникают могучие молньи,
Как голоса или крик: проникают сквозь медь, сквозь каменья
230 И расплавляют они как медь, так и золото мигом;
Делают так, что вино, — хотя бы кувшин и не треснул, —
Всё испаряется вдруг, потому что, конечно, легко им
Стенки сосуда везде и расширить и редкими сделать,
Их раскаляя огнем, который, внутрь проникая,
Первоначала вина разлагает и живо разносит.
Этого солнечный жар и ввек не способен, как видно,
Сделать, как бы он ни был сверкающим пламенем мощен:
Столь несравненно мощней и подвижнее молнии сила.
Ну, а теперь почему рождаются молньи и могут
240 Столь сокрушительны быть, что способны разрушить ударом
Башни, дома развалить и вывертывать балки и бревна,
И монументы мужей потрясать и крушить, низвергая,
Насмерть людей убивать и стада поражать где угодно, —
Силой какою они производят и всё остальное,
Я объясню и тебя не буду томить ожиданьем.
Молнии, надо считать, из высоких и толстых родятся
Облачных куч потому, что из чистого неба иль легких
И негустых облаков никогда их у нас не бывает.
Ибо сомнения нет, да и всем очевидно и ясно,
250 Что при грозе небосвод целиком облака застилают,
Так что как будто бы весь с Ахеронта поднявшийся сумрак
Вырвался вон, захватив и заполнив небесные своды:
Вот до чего, когда черная ночь возникает из тучи,
Ужаса мрачного лик угрожает нам, сверху нависнув,
Только лишь станет гроза собираться и молньи заблещут.
Часто же, кроме того, надвигается издали в море
Грозная туча, густой напоенная тьмою, как черный
С неба поток смоляной, и чреватую молнией бурю
Мрачную тащит с собой; и сама, и огнями и ветром
260 Обремененная, так низвергается сверху на волны,
Что и на суше дрожат и под кровли бросаются люди.
Значит, должны мы считать, что высоко скопляются грозы
Над головою у нас. Ибо иначе тучи на землю
Мглы не спускали б такой, не будь они кучей на кучу
Взгромождены наверху, затмевая сияние солнца;
И не могли бы они разражаться такими дождями.
Чтобы и реки вздувать и водами полнить равнины.
Если б строения их не вздымались высоко в эфире.
Значит, наполнено здесь и ветрами всё и огнями,
270 А из-за этого гром и молния всюду бывают.
Ибо, как я указал, в облаках заключается полых
Множество жара семян, и к тому ж они много вбирают
Их и от солнца лучей и от пламени их несомненно.
Так что, коль где-нибудь вдруг облака соберутся, и ветер
Тот же, какой их согнал, из них выжимать начинает
Множество жара семян и с огнем их мешается вместе.
Вихрем он мечется там и крутится, проникнув в теснины,
И заостряет внутри очага раскаленного молньи.
Ибо от двух он причин загорается: иль накаляясь
280 Быстрым движеньем своим, или тем, что к огням прикоснется.
Лишь накалится он сам своей собственной силой иль мощным
Пылом огня наконец, то молния, как бы созревши,
Вдруг разорвет облака, и проносится пламенем ярким
Быстро сверканье ее, заливая окрестности светом.
Следует тяжкий удар, как будто бы, лопнув внезапно,
Рушится весь небосвод и грозит обвалиться на землю.
Там и земля сотрясается вся, и проносится в небе
Дальнем громовый раскат, грохоча, ибо этой порою
Буря повсюду уже разражается рокотом грозным.
290 А за ударом такой разражается дождь изобильный,
Будто бы весь целиком эфир обращается в ливень
И, низвергаясь, опять земле угрожает потопом:
Сколько тут хлещет воды в урагане бушующем ветра
Вниз из разорванных туч при сверкании молний и громе.
Также откуда-то вдруг налетает с неистовой силой
Ветер на тучу уже с готовой свалиться вершиной.
Лишь разорвет он ее, как сейчас же тут вихрь вылетает
Огненный, что на родном языке называем мы молньей.
Это бывает везде, откуда бы ветер ни мчался.
300 А иногда без огня поднявшийся с силою ветер
Воспламеняется всё ж в продолжение долгой дороги.
Двигаясь, он на ходу теряет такие из крупных
Тел, для которых нельзя с остальными пробиться сквозь воздух;
Вместе же с тем из него на себе он выносит другие —
Мелкие, что, на лету примешавшись, огонь образуют.
Тем же примерно путем и свинцовые ядра нередко
Могут горячими стать на бегу, когда, много холодных
Выпустив тел из себя, они в воздухе жар набирают.
Часто, чтоб вспыхнул огонь, достаточно силы удара,
310 Даже когда без огня холодный врывается ветер.
Не мудрено: коль толчок оказался достаточно мощным,
Жара стихиям сойтись возможно из самого ветра
И, вместе с тем, из того, что при этом удар получило.
Так вылетает огонь при ударе железом о камень,
И хотя сила его холодна, тем не менее вместе
Жаркие искр семена сбегаются тут от удара.
Так же поэтому все должно загораться от молний,
Если доступно огню и способно от пламени вспыхнуть.
Но и нельзя допустить, чтобы ветер, который несется
320 Сверху напором таким, совершенно холодным остался.
Если же сам на лету не успел он еще загореться,
Всё же нагревшимся он налетает и с примесью жара.
Молньи стремителен бег, и разит она тяжким ударом
И с быстротою всегда чрезвычайной скользит при полете
Из-за того, что сама в облаках набирается силы,
Прежде чем вылетит вон, получая огромную скорость.
А когда больший напор ее выдержать туча не может,
Вырвавшись тут, вылетает она с изумительной силой,
Вроде того, как снаряд из могучих несется орудий
330 Кроме того, элементы ее и мелки и гладки,
И потому не легко для молньи поставить преграды
Внутрь проникает она и проходит по пористым ходам
Без промедленья скользя, и не много встречает препятствий,
Из-за чего и летит неуклонным и быстрым стремленьем,
И от природы, затем, все тяжести без исключенья
Книзу стремятся лететь; когда же толчок сообщен им
Скорость их вдвое сильней. И стремленье поэтому молньи
Столь велико, что она без задержек и резко и быстро
Всё сокрушает в пути пред собой и проносится дальше,
340 Издалека, наконец, начиная стремление, будет
Скорость она набирать, а скорость, растя при движеньи,
Всё усиляет ее и удар ее делает резче:
Молнии все семена заставляет она уноситься
Прямо вперед и в одно, скажу я, какое-то место,
Вместе сбивая их все и крутя их в одном направленьи.
Некие также тела извлекает из воздуха молнья,
Может быть, тут и они разжигают ей скорость толчками.
Не причиняя вреда, она много предметов пронзает,
Ибо текучим огнем без ущерба сквозь поры проходит,
350 Много и рушит она, коль столкнется своими телами
Прямо с телами вещей, где тела эти связь образуют,
Далее, молния медь распускает и золото сразу
Плавит легко потому, что сама из до крайности мелких
Тел основных состоит, да и гладких притом элементов,
Что проникают в нутро без труда; и, проникнув, внезапно
Все распускает узлы и все связи в вещах ослабляет,
Осенью чаще всего осиянные звездами ярко
Неба чертоги дрожат, и земля сотрясается всюду,
Или как только весна открывается, вся расцветая.
360 В зимнюю пору огней не хватает, а в летнюю ветров
Мало, и тучи тогда не достаточно плотны бывают.
Осенью ж или весной, между стужей и жаркой погодой,
Соединяются все разнородные молнии причины:
Года тогда перебой176 жару с холодами мешает;
Тучам же нужно и то и другое для деланья молний,
Чтобы в природе разлад наступил, чтобы в бурном смятеньи
Ветров с огнями вскипел разъяренный волнением воздух.
Зноя начало с концом совпадает последним мороза:
Это приходит весна; и поэтому надо бороться
370 Разным друг с другом вещам и мешаться в пылу этой схватки.
Если же зной под конец со стужей мешается первой
В круговороте времен, — говорим мы, что осень настала, —
Тут точно так жe зима воюет, жестокая, с летом.
Смены такие назвать мы должны перебоями года.
Не мудрено, что тогда особенно много бывает
Молний и гроз, и, шумя, проносятся по небу бури.
Ибо сшибаются тут в борьбе постоянной друг с другом
Пламя, отсюда летя, и ветер и ливень — оттуда.
Это возможность дает вполне разобраться в природе
380 Молний и видеть, какой они силою всё производят;
Нечего рыться тебе понапрасну в Тирренских вещаньях;177
Чтоб указаний искать сокровенной божественной воли,
Силясь всё время понять, откуда явился летучий
Неба огонь и куда повернулся, и как через стены
Внутрь он проник и оттоль, нахозяйничав, выбился снова,
Или же чем повредить может молния, с неба ударив,
Если Юпитер и с ним остальные всевышние боги
Грохотом грозным небес потрясают блестящие своды
И низвергают огонь, руководствуясь собственной волей,
390 То почему же у них не боящийся гнусных проступков
Не поражается так, чтобы грудью пронзенною пламя
Молнии он выдыхал в назиданье суровое смертным?
И почему за собой злодеяний не знающий грязных
Пламенем часто объят и, невинный, бывает подхвачен
Вихрем внезапным с небес и огнем пожирается тут же?
Или к чему бы искать им пустынь и напрасно трудиться?
Разве чтоб руки у них упражнялись и мускулы крепли?
Как допускать, чтобы стрелы Отца178 притуплялись о землю?
Как это терпит он сам? Почему на врагов не хранит их?
400 И почему, наконец, Юпитер ни разу на землю
Молнии с чистых небес не метнет, да и громом не грянет?
Что же? Иль тучи он ждет, чтобы, став на нее, опуститься
Ближе к земле самому и удар повернее направить?
Ну а к чему же в моря он метит? И чем провинились
Волны пред ним, что он бьет по пучине и водным равнинам?
И захоти он к тому ж остеречь нас от молньи удара,
Что ж уклоняться ему разряд ее видимым сделать?
Если же нас поражать огнем он желает нежданно,
Что ж он оттуда гремит и дает нам возможность укрыться?
410 Что же наводит он мрак и заранее глухо грохочет?
Да и поверишь ли ты, чтобы в разные стороны сразу
Молнию мог он метать? Иль дерзнешь с очевидностью спорить,
Что раздается порой одновременно много ударов?
Часто случается так и должно непременно случаться,
Что, как во многих местах начинается дождь или ливень,
Так начинает блистать одновременно множество молний.
Капища все, наконец, святые богов и свои же
Пышные храмы зачем разрушает он молнией грозной,
Иль изваянья богов совершенные бьет он на части,
420 Или свои образа беспощадною раной бесчестит?
И почему постоянно он метит в высоты, и видно
Столько следов от огня на горных хребтах и вершинах?
[Смерчи, тучи и дождь: Стихи 423-534]
Мне остается сказать, — и легко ты теперь разберешься
В том, что у греков «престер», а у нас называется смерчем, —
Как подымается он, на морях появлялся сверху.
Ибо бывает порой, что, как будто опущенный с неба,
Падает на море столб, вкруг которого вдруг закипают
Волны, коль ветер на них напирает, стремительно дуя.
Тут все суда, что таким захвачены водоворотом,
430 Вертятся бешено в нем, подвергаясь огромному риску.
Это бывает порой, когда ветер влетевший не может
Тучу насильно прорвать, но вниз ее давит, и тут же
Падает на море столб, как будто опущенный с неба,
Словно бы кто кулаком ударял ее мало-помалу
Сверху и жал бы рукой, на волны ее нагнетая.
Но разорвется она, — и с неистовой силою ветер
В море влетит, и кипеть начинают раздутые волны.
Ибо крутящийся смерч, опускаясь все ниже и ниже,
Вместе с собою туда увлекает тягучую тучу.
440 Только столкнет он ее отягченной на глади морские,
Как низвергается сам в глубину во мгновенье, и море
Всё баламутит кругом и вздымает ревущие волны.
Также бывает еще, что семян тучевых насбирает
В воздухе ветряный вихрь и тучами сам обвернется,
Напоминая престер, несущийся вниз с небосвода.
Только лишь стоит ему опуститься на землю и лопнуть,
Как разражается он ураганом и бурей ужасной.
Редко, однако, у нас происходят такие явленья
И не видны на земле из-за гор, а встречаются чаще
450 В море открытом они на просторе широкого неба.
Тучи сбираются там, где слетается много шершавых
Облачных тел наверху по пространству небесного свода.
И хотя эти тела не слишком-то цепки, но всё же
Могут, друг с другом сплотясь, держаться достаточно крепко.
Тут поначалу из них облака небольшие клубятся,
Вскоре же после того свиваются в кучи друг с другом,
Соединяясь, растут и уносятся по небу ветром
Вплоть до того, пока вдруг не подымется дикая буря.
Также заметно еще, что, чем дальше вздымают вершины
460 Горы в соседство небес, тем сильнее они и курятся
Плотно окутавшей их облаков желтоватою мглою.
Ибо лишь только начнут облака собираться по небу,
Прежде чем глаз различить способен их тонкие ткани,
Как уже ветры несут и к горным теснят их вершинам.
Только тогда, наконец, накопляясь большою толпою
И собираясь плотней, они видимы быть начинают
И, от макушки горы поднимаясь, восходят к эфиру.
Ибо и самая вещь, да и чувство, во время подъема
На горы, нам говорят, что открыты для ветров высоты.
470 Множество, кроме того, поднимает от моря природа
Тел дождевых, как о том говорит нам вобравшее сырость
Платье, которое мы развесим по берегу моря.
Видно из этого нам, что в значительной степени тучи
Могут усиливать рост от движенья соленой пучины;
Ибо во кровном родстве находятся всякие воды.
Кроме того, и от рек и от самой земли, как мы видим,
Часто туманы идут, и пар постоянно клубится;
Точно дыханье, они уносятся кверху оттуда,
Мглою своей небеса затмевая, и, мало-помалу
480 Вместе сходясь в вышине, облака, наконец, образуют.
Да ведь и сверху эфир звездоносный их пламенем давит
И одевает лазурь облаками, сгущая их плотно.
Может быть, также извне долетают до нашего неба
Эти тела, что дают облака и летящие тучи:
Неисчислимо число этих тел, бесконечно зияет
Бездна вселенной, как я говорил,179 указав и какую
Скорость имеют тела при полете, и как во мгновенье
В неизмеримую даль проноситься способны в пространстве.
Значит, мудреного нет, что нередко в короткое время
490 Кучей таких облаков заволакивать буря и сумрак
Могут везде и моря и земли, нависнув над ними,
Если повсюду кругом, и по скважинам всяким эфира,
И по отдушинам всем, скажу я, великой вселенной
Выход свободный и вход открывается всем элементам.
Ну, а теперь я скажу, каким образом в тучах высоких
Может сгущаться роса дождевая и падать на землю,
Ливнем оттуда идя. И, прежде всего, докажу я
То, что воды семена во множестве с тучами вместе
Всходят от всяких вещей, и затем вырастают совместно
500 Самые тучи и вся та вода, что скопилася в тучах,
Так же, как тело у нас растет одновременно с кровью,
С потом, со всей, наконец, по суставам сочащейся влагой.
Так же и влагой морской облака набухают обильно, —
Как шерстяное руно, что висит на морском побережьи, —
Если их ветры несут высоко над просторами моря.
Точно таким же путем и от рек и от всяких потоков
Влага идет в облака. А когда отовсюду сойдется
Много семян водяных и накопятся там они вдоволь,
Наперебой облака торопятся выпустить влагу
510 В силу двояких причин: друг с другом сшибает их вместе
Ветер, и множество туч, собираясь большою толпою,
Давит их, сверху гнетя, и дождем заставляет излиться.
Кроме того, когда тучи на небе редеют от ветра
Или расходятся врозь, пораженные солнечным жаром,
То начинает из них моросить и накрапывать дождик.
Словно бы топится воск над огнем и стекает по каплям.
Ливень же льет проливной, когда тучи и сами сомкнутся,
Тяжко друг друга гнетя, и противные давят их ветры.
А затяжные дожди, непрерывно идущие долго,
520 Льются тогда, когда много семян водяных соберется
И отовсюду бегут облака и тяжелые тучи,
Следом одно за другим и одна за другой изливаясь,
И когда всюду земля в испарине влажной дымится.
Тут, если солнце блеснет во мгле непогоды лучами
Прямо напротив дождя, из тучи кропящего капли,
Радуги яркой цвета появляются в облаке черном.
Прочее всё, что вверху вырастает, вверху возникает,
Всё совершенно, что там в облаках образуется, словом:
Ветры, и град, и снега, и холодного инея иглы,
530 Как и всесильный мороз — оковы могучие влаги
И остановка для рек, что везде пресекает теченье, —
Крайне легко объяснить; и вполне для ума постижимо,
Как получается всё и какой образуется силой,
Раз хорошо ты поймешь элементам присущие свойства.
[Землетрясения и вулканы: Стихи 535-711]
Землетрясений теперь мы рассмотрим с тобою причины.
Прежде всего, ты представь, что глубины земли заключают,
Как и поверхность ее, великое множество полных
Ветром пещер, и озер, и провалов глубоких повсюду,
Что наполняют ее и отвесные скалы и глыбы;
540 Надо еще полагать, что внутри ее много потоков
Мощно теченье стремят, увлекая подводные камни:
Всюду должна ведь земля однородною быть очевидно.
Если же всё это в ней и находится и существует,
То при обвалах больших сотрясается почва земная
Там, где внизу сокрушит пещеры огромные время.
Целые горы тогда низвергаются вдруг и далеко
Страшным паденьем своим потрясают окрестные земли.
Да и понятно вполне, раз и легкие даже повозки,
Едучи мимо домов, заставляют их стены шататься,
550 Если к тому же колес железом окованный обод
С той и с другой стороны о каменья дорожные бьется.
Также бывает еще, что когда, сокрушенная веком,
Мощная глыба земли обрывается сверху в пучину,
То от напора воды начинает земля колебаться,
Вроде того, как сосуд не способен стоять, не шатаясь,
Если колеблется в нем неверным движением влага.
Кроме того, когда ветр, в углубленьях подземных скопившись,
Бросится сразу вперед и в одном направлении давит
Своды глубоких пещер, устремляясь с неистовой мощью,
560 Силою ветра земля наклоняется в сторону ту же.
Все угрожают тогда на земле возведенные зданья,
Главным же образом те, что высоко вздымаются к небу,
В сторону ту же упасть, куда и земля накренилась,
И нависают уже, готовые выскочить, балки.
Тут содрогаются все при мысли, что целому миру
Некогда будет конец и грозит ему полная гибель,
Видя громаду земли наклоненной, готовою рухнуть.
И если б ветры совсем никакой передышки не знали,
То не могло бы ничто удержать от погибели вещи.
570 В самом же деле они то улягутся, то налетают,
С силой собравшись опять, нападая и вновь отступая.
Чаще поэтому нам разрушеньем земля угрожает,
Чем производит его: накреняясь, она подается,
Но, не успевши упасть, в равновесие снова приходит.
Вот по причине какой и качаются стены строений
Сильно вверху, в середине слабей, а внизу незаметно.
Также еще потому сотрясенья земли происходят,
Что неожиданно ветр и огромная воздуха сила,
Или возникнув извне, иль из самой земли появившись,
580 Сразу бросаются внутрь, в пустоты земли и, ворвавшись
В безднах огромных пещер бушуют сначала и бурно
Носятся, вихрем кружась, а потом, разыгравшися, с силой
Вон необузданно вдруг вырываются и, разверзая
Тут же глубины земли, открывают огромную пропасть.
Это в Сидоне Сирийском случилось180 и в Эгии было
Пелопоннесском, когда таким извержением воздух
Эти разнес города и разрушил земли сотрясеньем.
Множество, кроме того, попадало стен при великих
Землетрясеньях, и вглубь на дно опустилось морское
590 Много других городов со своим населением вместе.
Если ж не вырвутся вон ни воздуха натиск, ни ветра
Дикая сила, то всё ж, проходя через поры земные,
Как лихорадка, они вызывают дрожание почвы.
Также и в тело озноб, до мозга костей проникая,
Все наши члены дрожать и трястись заставляет невольно.
Люди тогда в городах от страха двойного трепещут:
Сверху им крыши домов угрожают паденьем, а снизу, —
Жутко подумать, — земля готова внезапно расторгнуть
Своды подземных пещер и, разверзшись зияющей бездной,
600 Грудой развалин своих переполнить раскрытые недра.
Сколько угодно считать поэтому могут, что небо
Вместе с землею навек нерушимы должны оставаться;
Но тем не менее вдруг предстоящей опасности сила
Жало вонзает в людей и тревожит порою боязнью,
Как бы внезапно земля, ускользнув из-под ног, не низверглась
В пропасть, а следом за ней совокупность вещей не погибла
До основанья, и мир не остался лишь грудой развалин.
Кажется, прежде всего, удивительно людям, что море
Не прибывает ничуть, несмотря на стремленье потоков,
610 Что отовсюду в него впадают и льются обильно.
Вспомни еще о дождях мимолетных, о бурях летучих,
Что орошают моря и земли собой увлажняют;
Вспомни морские ключи; но и это всё, взятое вместе,
Каплею будет одной по сравненью с объемами моря.
Что же мудреного в том, что оно не становится больше?
Многое, кроме того, испаряется солнечным жаром:
Видим же мы, наконец, что до нитки промокшее платье
Станет сейчас же сухим под палящими солнца лучами;
Гладь же морей велика и широко под солнцем простерта.
620 Сколько угодно мала поэтому может быть доля
Влаги на месте любом, поглощаемом солнцем из моря,
Но на пространстве таком ее убыль должна быть огромна;
Могут и ветры к тому ж, взметая морские равнины,
Множество влаги из волн уносить: ведь нередко мы видим,
Как за одну только ночь просыхают дороги от ветра,
И размягченная грязь застывает в окрепшую корку.
Кроме того, я сказал, что множество влаги и тучи
Могут с собой уносить с равнины великого моря
И выливать из себя по целому кругу земному
630 В ливнях, когда облака понесутся, гонимые ветром.
Так как земля, наконец, является пористым телом
И примыкает к морям, побережий их окаймляя,
То и вода из земли, утекая в моря, непременно
В землю обратно должна из соленой пучины сочиться.
Ибо морская вода проникает сквозь почву, и жидкость
В землю сочится назад, стекая к источникам водным,
После чего по земле возвращается пресным потоком
Там, где дорогу для волн она влажной пятою пробила.
181Ну, а теперь почему из жерла скалистого Этны
640 Дышит порою огонь, вздымаясь таким ураганом,
Я объясню. Ибо тут ведь не малое бедствие было
В пламенной буре, поля сицилийские все охватившей
И приковавшей к себе вниманье соседних народов,
Как задымились кругом и заискрились неба пространства;
И наполнялись сердца глядевших тревожной заботой,
Не замышляет ли вновь изменения мира природа.
Всё это надо тебе глубоко и пространно обдумать
И всесторонне во всех подробностях ясно увидеть;
Должен ты помнить всегда, что вселенная неизмерима,
650 Видеть, что небо одно в отношении к целой вселенной
Есть лишь ничтожная часть у нее и малейшая доля,
Меньше еще, чем один человек по сравненью с землею.
Если ты это постиг, если ты хорошо это понял
И представляешь себе, изумляться ты меньшему станешь.
Разве приходят у нас в изумленье, коль кто-нибудь схватит
Вдруг лихорадку и жар ощутит он горячечный в теле
Иль заболеет еще от любого другого недуга?
Вспухнет, бывает, нога неожиданно, часто и зубы
Мучит сверлящая боль или даже до глаз доберется;
660 Есть и «священный огонь»182, проползающий в тело, палящий
Разные части его и повсюду бегущий по жилам;
Не мудрено: потому что немало семян всевозможных,
Да и довольно земля с небесами приносит недугов,
Чтоб развиваться могли ужасающей силы болезни.
Стало быть, надо считать, что для неба с землей изобильный
У бесконечности есть всевозможных источник запасов,
Чтобы внезапно земля потрясенная вся колебалась,
Чтобы стремительный вихрь пробегал по морям и по суше,
Лился бы Этны огонь через край и горело бы небо.
670 Ибо случается так, и пылают небесные своды,
И непогоды шумят, разражаясь неистовым ливнем,
Если воды семена сойдутся во множестве вместе. —
«Но чересчур велико это бурное пламя пожара!» —
Да, но и всякий поток покажется самым огромным
Тем, кто не видел еще величайшего; также громадны
Будут для них человек, или дерево, или другие
Вещи, пока не пришлось повстречать им еще величайших,
Хоть и решительно всё с небесами, землею и морем