1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 
Если бы кто-нибудь открыл дверь и я смог добраться до одуванчиковой подушки… Небо, услышь мои молитвы. В конце концов, я редко прошу тебя о чем-то. Сегодня можно сделать для меня исключение.
   
Громыхнули все шесть пушек левого борта. И сразу же последовал ответ. Полный бортовой залп. Практически в упор. Создалось впечатление, что мне с разбегу дали по голове дубиной тролля. Никак не меньше.
   
Какой, к Изнанке, корвет?! Нам противостоял по меньшей мере фрегат!
   
В трюме все было в сизом дыму, в борту, возле потолка, зияло несколько дыр, через которые я мог просунуть голову, но, увы, не убежать. Дудки кричали «К оружию!», тяжело раненный шлюп готовился отражать абордаж. Стреляли пчелометы, шипели «молнии», гремели мушкеты. Но прежде чем начался штурм, опять ударили вражеские пушки и завизжала шрапнель, метя по тем, кто не успел спрятаться.
   
Природа наградила мой народ прекрасным слухом, способным даже сквозь канонаду услышать возню крысы в норе или же чьи-то шаги, направляющиеся к моей тюрьме. По тому, как ступал неизвестный, я понял — обо мне не забыли.
   
Темноволосый квезаллэ заглянул в окошко, с трудом что-то различая сквозь проникающий сюда пороховой дым.
   
— Что происходит? — спросил я у него.
   
Он распахнул дверь и вошел с обнаженным клинком как раз в тот момент, когда наверху поднялся рев и гвалт — команды сцепились в абордажной схватке. Я не надеялся на чудо. Квезаллэ не глупый тюремщик. Но то ли шум его отвлек, то ли он просто не любил смотреть под ноги, но веревка, пропитанная моей кровью, знающая мое самое сокровенное желание, конвульсивно сжалась и дернулась в сторону.
   
Собственно говоря, это была вся моя «магия». Но и этого хватило, чтобы квезаллэ, не ожидавший такого подвоха, упал. Я не зевал, перепрыгнув через него и услышав, как подо мной взвизгнул клинок.
   
В следующий миг я вылетел в коридор, захлопнул дверь, опустил засов и пригнулся, когда гальгеррэ змеей проскользнул через окошко, пытаясь ударить меня в лицо.
   
Я почувствовал боль в левой икре, увидел кровь на штанине — он все-таки успел меня зацепить, когда я прыгал через него. Потрогав пальцами ногу, убедился, что это всего лишь царапина, пускай и глубокая.
   
— Теперь твоя очередь сидеть там, — сказал я убийце.
   
Он не ответил и стал рубить дверь клинком. Это должно было занять у него по меньшей мере десять минут. Как раз столько, чтобы я успел раздобыть себе что-нибудь острое, а еще лучше огнестрельное.
   
Надо было решать, что делать дальше. Наверх лезть не стоило, бой пока еще не затих и меня запросто могут прикончить, как «свои», так и чужие. Но ничего решить я не успел. События развивались слишком стремительно.
   
По трапу загрохотали шаги, и вниз спрыгнули три фигуры. Одна здоровенная, две другие поменьше. Гномов я видел впервые, но первого парня трудно было с кем-нибудь перепутать.
   
— У меня начались галлюцинации? — спросил я.
   
— Вроде того, напарник, — сказал Ог, чья физиономия оказалась размалевана красным, а боевая секира в руке была по рукоятку в крови. — Не ждал?
   
Ог осклабился, хотел что-то сказать, но его внимание привлекли удары клинка по деревянной преграде. Квезаллэ не унимался и работал точно машина, прорубая себе путь к свободе.
   
— Не лезь туда, — сказал я. — Он опасен.
   
В подтверждение моих слов черноволосый попытался достать подошедшего слишком близко орка мечом, но Ог отбил удар секирой.
   
— Это один из тех, кто тебя похитил?
   
— Да.
   
— Открой дверь, зеленый ублюдок, — произнес квезаллэ на всеобщем. — Я выпушу кишки тебе и изменнику.
   
— Еще чего, — сказал Ог.
   
Подскочивший к двери седобородый гном без разговоров вытащил пистолет и разрядил его наемнику в лицо:
   
— Ненавижу эльфов!
   
— Особенно если они крадут моих друзей, — добавил напарник.
  
  
   
    
Глава двадцатая
   
   
В которой мы оказываемся среди своих.
   
   
— Если вы закончили, уважаемые, то давайте подниматься наверх, — сказал нам остроносый гном, забирая из руки мертвого квезаллэ эльфийский клинок и возвращаясь от иссеченной мечом двери.
   
— И то правильно, — поддержал товарища второй подземный житель с косматой седой бородой, тот самый, что прикончил темноволосого. — Отсеки в этой части корабля бригады еще не проверяли, здесь может быть полно попрятавшихся крыс. А нас не так уж и много. Передовые отряды заняты офицерскими каютами, и вытащить их можно будет только после того, как они вытащат все, что плохо лежит.
   
— Скаламбурил, Гедхер, — фыркнул первый гном и обратил внимание на меня. — Это из-за тебя, что ли, весь сыр-бор, остроухий? Надеюсь, ты очень-очень нужен шкиперу, иначе я не понимаю, какой подземной отрыжки мы летели так далеко и тратили ядра на это гнилое корыто. Ну, выдвигаемся, что ли?
   
Мы направились по узкому коридору, находившемуся над жилыми помещениями и складами, к трапу.
   
— Что-нибудь объяснишь? — спросил я у Ога.
   
— Спустя какое-то время. — Он дал мне один из своих пистолетов. — Пока давай просто выберемся отсюда.
   
— Вроде затихло, — буркнул Гедхер. — Все веселье пропустили. Словно я не мастер квартердека, а какой-то писарь.
   
— Не ворчи, — миролюбиво бросил остроносый гном, первым начав подниматься по трапу. — У тебя было ответственное задание — прорыв и спасение. С квартердеком справится и твой заместитель.
   
— Он собственные ботинки по утрам зашнуровать не может, Ведхал, — проворчал седобородый.
   
— Зато не полезли бы мы сюда, не получили бы такой замечательный клинок. — Тот с любовью погладил оружие, доставшееся ему от квезаллэ. — Ты, остроухий, надеюсь, не станешь требовать его вернуть?
   
— Мне ни к чему, бородатый.
   
— Ну и славно. Эй! Там! Наверху! Это Ведхал! Мы поднимаемся! Смотрите не стрельните!
   
Сверху ответили:
   
— Когда это мы в тебя стреляли?
   
— А в прошлом месяце, когда мы с Легузамо поднимались и вы нас с противником перепутали? Это что, по-вашему, мухи у меня над головой жужжали?
   
— Поднимайся уже давай! — не выдержал Гедхер.
   
Ведхал огрызнулся, полез вперед, и через два пролета, перешагнув через мертвеца, лежавшего на ступенях, мы поднялись на орудийную палубу. Здесь находилось почти три десятка людей и нелюдей. Они деловито проверяли сундуки, волокли наверх бочки, бочоночки и ящики. В центре этой суеты, словно остров посреди бурного потока, стоял лысоватый сутулый мужчина в темно-зеленом сюртуке с медными пуговицами. В руках он держал тяжелую бухгалтерскую книгу и кричал через всю палубу:
   
— Мы потратили шесть бочонков пороха красной маркировки! Возьмите столько же из крюйт-камеры и тащите в нашу! Также мне нужен весь запас их огнепчел. Еще требуется сорок галлонов воды и вся живность, что найдете!
   
— А куры тоже нужны? — спросил какой-то небритый хаффлинг.
   
— Я же говорю — вся! Что ты жрать будешь? Кок с утра жаловался, что запасов не так много.
   
— Вот и надо их пополнить за чужой счет, — поддержал человека в сюртуке камнелюд.
   
На выходе, где лежало еще несколько тел, а доски были обуглены взрывом ручной гранаты,[11] какой-то гремлин по-приятельски кивнул гномам, с интересом посмотрел на меня и сунул за щеку кусок сахара. Надо думать, когда он наткнется на трюм, где меня держали, его ожидает беспредельный восторг.
   
Люк, ведущий на верхнюю палубу, был взорван, во все стороны распустившейся розочкой торчали острые концы, да и трап в этой части подъема сильно искорежило, и он был залит кровью.
   
Оказавшись наверху, я прищурился от непривычного яркого солнца, полной грудью вдохнул свежий воздух свободы. Он едко пах порохом, кисло — кровью, остро — горячим металлом и удушающе — смертью. На палубе в алых лужах лежало два десятка мертвецов. Впрочем, выживших членов экипажа было гораздо больше. Почти шестьдесят пленников собрали в центральной части палубы. Выглядели они подавленными и запуганными. Ничего удивительного, когда в охранниках огромный красноволосый сопящий тролль, вооруженный мушкетоном, да еще два десятка головорезов такой наружности, что сразу понятно — они без колебаний прирежут собственную бабушку, не то что пленников.
   
— Вот это да! — только и сказал я, взглянув на корабль-спаситель.
   
Это был не корвет и не фрегат, а ослепительно-белый клипер с острыми, хищными обводами, окованными белоснежной броней бортами и горящими алым воздушными колесами.
   
— «Гром»? Ог, что ты им пообещал за мое спасение?
   
— Просто попросил помощи, — пожал плечами напарник. — А у них была свободная минутка и большое желание подраться.
   
Я скептически хмыкнул. Очень тяжело поверить в безвозмездную помощь. Возможно, я слишком циничен и мне надо благодарить судьбу, но, если честно, сейчас я больше думал о том счете, который нам предъявят.
   
— Что я должен буду сделать за свое спасение?
   
— Они ни о чем таком не говорили, Лас, — попытался успокоить меня Ог. — Поверь, я спрашивал. Север только отмахнулся. Да и Наива настаивала спасти тебя.
   
Широкоплечий седовласый человек, которого Наива называла старшим помощником капитана, бесстрашно стоял на узком мостике, переброшенном между кораблями, заложив крепкие руки за спину. И, покачиваясь на носках, ожидал нас.
   
— Вот. Как ты и просил. Цел и невредим, — пробурчал Гедхер.
   
Человек спрыгнул на палубу:
   
— Хорошая работа. Север будет доволен.
   
— Надеюсь, он позволит нам напиться сегодня, — сказал Ведхал, и оба гнома поспешили к другим абордажникам, желая присоединиться к разорению корабля.
   
— Доброго дня, почтальон, — поприветствовал меня старший помощник. — Рад, что ты жив.
   
— Спасибо, что пришли на выручку.
   
— Скажи это шкиперу. Мы исполняем его приказы.
   
Внутри шлюпа что-то громыхнуло, старпом ругнулся, сразу забыв о нас, и, напрягая глотку, заорал:
   
— Что там, Изнанка вас забери, происходит?! Первая бригада, проверьте!
   
Девятка лихих абордажников кинулась к трапу, загремела сапогами, скатилась вниз.
   
— Остановить погрузку! Никому не спускаться, пока не пройдет проверка! — приказал старпом. — Лис, узнай у кэпа, как быть с пленными!
   
Какой-то мелкий малый метнулся по переброшенным сходням на клипер и тотчас вернулся, сказав:
   
— В баркас их всех, и пусть летят ко всем демонам. Шкиперу на них жалко места в трюме.
   
— Господин Легузамо, распорядитесь. Спускайте баркас, сажайте туда пленных, дайте им одно кольцо Развоплощения, и пусть улепетывают, пока мы не передумали.
   
Через минуту по лестнице поднялся Гедхер с закопченной рожей и опаленной бородой. Ведхал вытирал кровь, текущую из рассеченного лба:
   
— Остроухие паскуды, итить их!
   
— Эльфы, Рох. Гадские эльфы, — прорычал Гедхер, обращаясь к старпому, и покосился в мою сторону. — Еще двое придурков с красными татуировками на рожах и вот такими штуками в руках.
   
Он показал на два гальгеррэ, которые нес под мышкой.
   
— Порубили пятерых наших в мелкую кокосовую стружку, прежде чем Ведхал догадался швырнуть в отсек гранату.
   
— Размазало светлых по стенкам. Ха-ха! — осклабился Ведхал.
   
— Меня чуть не размазало, отрыжка пещерная! Ты ж мне ее под ноги кинул!
   
— Да я знал, что ты успеешь отпрыгнуть.
   
— Ну погоди. Я за это тебе еще отплачу! — посулил остроносому гному мастер квартердека.
   
— Эти эльфы держали тебя в плену? — спросил у меня Рох.
   
— Верно.
   
— Значит, твоими друзьями их назвать сложно?
   
— Скорее невозможно, — усмехнулся я.
   
Итак, трое поймавших меня квезаллэ мертвы. Они не вернутся домой и не расскажут, где я прячусь.
   
Мир очень велик. Если кираллэта захочет меня найти, то ей будет очень сложно это сделать. Наверное, теперь я могу вздохнуть с облегчением. Прошлое останется в прошлом.
   
На этот раз навсегда.
   
— Ну, коли о них никто не будет горевать, добро пожаловать на корабль. Сейчас погрузим на баркас этих неудачников и отчалим.
   
— Идем, напарник. — Ог коснулся моего локтя.
   
— Не сейчас, — покачал головой я. — Кто-нибудь может поднять тела эльфов на палубу?
   
Рох удивленно посмотрел на меня:
   
— Ты же сказал, что они не твои друзья.
   
— Верно. Но я хотел бы похоронить их по обычаям моего народа.
   
Квезаллэ были теми, кто убил бы меня не колеблясь, но оставить их значит не отдать Великому лесу еще нескольких жизней. Я и так задолжал ему тех, кто погиб в Прибрежном, — вряд ли их тела нашли и похоронили согласно древним традициям.
   
— У нас мало времени.
   
— Мне потребуется всего несколько минут.
   
— Хорошо, — сдался старший помощник и отдал приказ своим людям.
   
Тела принесли, положили на баке.
   
— Тебя оставить? — поинтересовался Ог.
   
— Ты не мешаешь.
   
Я отстегнул с поясов квезаллэ желтые пластинки, бросил на мертвых, произнес формулу освобождения, глядя на коконы теплого света, окутавшие слуг шеллэна. В небо поднялось облако золотистых семян.
   
— Что это? — спросил у меня орк. Он, как и многие другие, задрав голову, провожал взглядом улетающие искорки новой жизни.
   
— Мы, эльфы, — дети леса. Он дарует нам жизнь, отдавая для этого свою магию, мудрость и силу. Звезднорожденные в долгу перед ним, и, когда эльф умирает, лес получает назад свою силу. Когда-нибудь одно из этих семян прорастет и превратится в прекрасный дуб.
   
— Ты хочешь сказать, что каждое волшебное дерево Великого леса когда-то было эльфом?
   
Я улыбнулся:
   
— Я не знаю, что было изначально — появление первого дуба Великого леса или рождение первого эльфа… Но теперь их судьбы связаны неразрывно.
   
Мы с Огом прошли по ненадежному абордажному мостику, переброшенному над бездной, спрыгнули на широкую палубу клипера, и тут же несколько ребят с носилками пробежали мимо нас.
   
Пузатый боцман в полинявшей тельняшке и с лохматыми рыжими бакенбардами рыкнул:
   
— Не крутитесь под ногами! Лис, раненых к доку! И перевязку туда! Шевелитесь! Быстро! Быстро!
   
Мы отошли к фальшборту, чтобы никому не мешать, пока отчаливал баркас с пленными, рубили концы абордажных крючьев и разъединяли суда.
   
— Как ты меня вообще нашел? — обратился я к задумчивому Огу.
   
— Я торчал в «Кактусе», думал, куда ты запропастился, и тут ко мне подсела темная эльфийка. Вначале я решил, что вся ее история — розыгрыш, но, как оказалось, ты и впрямь влип в неприятности. Если бы не эта девчонка, я бы до сих пор гадал, куда ты исчез. Я вас довольно быстро нагнал, к утру заметил их огни, но, как понимаешь, в одиночку здесь справиться не получилось бы. Решил лететь назад, искать помощь, поднимать Патруль. Можно было бы сразу это сделать, но они, как ты помнишь, улетели ловить «Свиней». А по пути обратно я увидел «Гром». «Ласточку» узнали, я просигналил, мы поговорили с капитаном, и вот…
   
Он развел руками.
   
— Я хочу еще раз сказать, что меня заботит счет. Север — человек занятой, и гонять корабль на такие большие расстояния, отказываться от собственных планов, рисковать жизнью экипажа ради почтового курьера… это очень странно. Я не верю во внезапную человеческую доброту и бескорыстную помощь.
   
— Я тоже. Но выбора у меня не было, раз уж цена не озвучена. В любом случае это лучше, чем если бы тебя продолжали держать в плену.
   
— Не спорю.
   
— Север долго не думал. Он принял решение при мне, почти сразу, и никто из его офицеров не удивился внезапной смене курса.
   
— Значит, следует поговорить с капитаном прямо сейчас.
   
— Нет, Лас. Так дела тут не делаются, — остановил меня орк. — Он сам нас позовет, когда придет время. Здесь свой порядок. Не стоит их раздражать.
   
— Понимаю. — Я с тоской посмотрел на остовы двух «Серебряных источников», висевших под штурмовыми крыльями шлюпа. Эскадрилья Наивы уничтожила их во время штурма, и теперь эти стреколеты были бесполезны. — А что с «Ласточкой»?
   
Ог улыбнулся и ткнул пальцем вниз:
   
— Крошку прицепили прямо под килем, места по бортам и на штурмовых крыльях заняты эскадрильей. Спуск на юте, по веревочной лестнице.
   
— А Трехлапый остался в Пелелео?
   
— Куда ж я без него? Он здесь, с утра до ночи дежурит на камбузе.
   
— Эй! Легузамо! — окликнул боцман суетящегося на шлюпе командира штурмового отряда. — Шевелите клешнями! Долго еще?
   
— Все готово!
   
— Запали фитиль! Корыту давно пора спуститься с небес! — отдал приказ Рох, одним из последних покидая захваченный корабль и держа в руках вражеский судовой журнал. — Шкипер! Мы готовы!
   
Легузамо — пухлощекий крепыш в бирюзовом платке, повязанном на голову, — высек искру, поджег фитиль запала, подул на него, чтобы тот не погас, и бросился на клипер, перепрыгнув расстояние между разъезжающимися друг от друга бортами. На этой стороне его поймали Ведхал и Гедхер.
   
Взвыл демон, завращались воздушные колеса, и «Гром» резким, изящным поворотом, набирая скорость, стал уходить прочь. На его шпиле — острой мачте, торчащей из надстройки, где располагался рулевой, загорелись сигнальные огни, разрешающие посадку. Бригады летной обслуги, даже не обвязавшись тросами, смело перелезли через фальшборт на штурмовые крылья, готовясь принимать заходящие стреколеты.
   
Большая часть команды собралась у левого борта. Все с интересом смотрели на покалеченный шлюп, висевший в воздухе и ожидавший своей участи. Мы тоже были в числе зрителей, и Гедхер, раскуривая трубку по соседству с нами, кивнул на гальгеррэ, лежащие у ног Ведхала:
   
— У тебя больше нет знакомых с такими штуками, остроухий? Они нынче в цене. Просто, если тебя опять похитят, словно девицу, ты дай знать. Мы с радостью спасем. Ты пустишь в небо семена, а мы заберем клинки.
   
— Ты так заботлив. Я обязательно отправлю тебе открытку, если случится нечто подобное.
   
— Наива говорит, что ты первоклассный летун. Ты ведь тоже слышал такое, Ведхал?
   
— У этих двоих второе место в Шестичасовых гонках, — буркнул гном.
   
— Не интересуюсь такой дрянью. Настоящие соревнования — это бои без правил, когда машут секирами, — пренебрежительно сказал седобородый. — Все остальное недостойно настоящих мужчин.
   
В этот миг шлюп лопнул по швам, во все стороны брызнул огонь, раздался грохот, и огромные горящие куски полетели вниз, оставляя за собой большой дымный, чадящий хвост. Команда заулюлюкала, но веселье продолжалось недолго. Боцман с рыжими баками уже дудел в дудку. Его помощники на юте подавали тот же сигнал: «Внимание».
   
— Дежурная вахта — занять свои места по рабочему расписанию! Канониры — зачехлить орудия! Папай — рапорт из канонирского блокнота к седьмым склянкам! Легкораненым — к лекарю! Всем остальным — отдых!
   
Команда начала расходиться, переговариваясь и оживленно обсуждая прошедший бой. Два «Молота глубин» прилетели со стороны кормы, сравняли скорости с клипером, подобрались к штурмовым крыльям, где причальная обслуга накинула на них крепежи, а затем, когда Печати были заблокированы, подтянула к корпусу, надежно фиксируя в специальных причальных пазах.
   
Летуны, откинув стеклянные колпаки, забрались на борт по веревочным лестницам. В это время оба «Развратника» уже заходили на посадку, а оставшаяся пара «Молотов» поднялась на четверть мили вверх, взяв на себя охрану корабля.
   
Наива выбралась на палубу, сняла шлем, начала развязывать алый шелковый шарф и увидела меня:
   
— Лас, добро пожаловать на «Гром»! Я рада, что у нас получилось тебя выручить.
   
— Спасибо. Вы появились очень вовремя.
   
— Зачем ты понадобился этим уродам?
   
— Старые семейные проблемы.
   
— Сочувствую. Семья иногда доставляет множество бед. Возможно, поэтому в моем народе считается за счастье вырасти сиротой.
   
Ог глянул на нее с печалью:
   
— Ты даже не знаешь, что потеряла. У вас, ночного племени, все через голову.
   
— Ну, у орков родители редко съедают собственных детей. В моих пещерах жестокая жизнь, — сказала она. — Мне просто повезло выбраться из подземелий и узнать другой мир, куда более светлый, чем тот, что окружал меня в детстве.
   
— Наива! — окликнул ее Рох. — Шкипер зовет тебя и твоих друзей.
   
— Идем! — ответила она ему и поманила нас за собой.
   
Трехлапый нашел меня у трапа, ловко залез на плечо, распушился, заквакал, показывая, что тоже очень рад моему спасению. Но с нами не пошел — у него были дела поважнее: на камбузе, мимо которого мы проходили, готовили обед.
   
По трапам мы спустились на две палубы, прошли по широкому коридору, обитому деревом, к кают-компании, занимавшей большое помещение на юте и располагавшейся по соседству с жилыми каютами для офицеров. Возле тяжелой стальной двери на часах стояли двое солдат в парадных мундирах и с мушкетами.
   
— Прямо как на военном корабле, — отметил я. — Почетный караул перед капитанской каютой.
   
— Шкипер любит дисциплину, — не обернувшись, произнесла Наива.
   
Каюта оказалась удивительно просторной. Четыре больших окна были распахнуты, стальные ставни подняты, и солнечные лучи играли в хрустале великолепной люстры. Вдоль стен располагались сундуки красного дерева, возле одного из них возился стюард, доставая столовое серебро к обеду.
   
На стене висели мушкет и абордажная сабля, на другой — множество карт и огромная каббалистическая доска, от пола до потока.
   
Капитан Север сидел за массивным столом, быстро просматривая судовой журнал захваченного судна, и слушал доклад старшего помощника.
   
Кроме них тут же стоял лысоватый господин в зеленом сюртуке, которого я уже видел на шлюпе, когда он распоряжался по поводу переноса бочонков с порохом. Он снова что-то черкал в толстой бухгалтерской книге, то и дело прислушиваясь к докладу и согласно кивая.
   
Гном Гедхер набивал трубку табаком, но отвлекся на нас и просыпал большую часть себе в седую бороду. Недовольно поджав губы и сердито сопя, он стал выбирать из нее крошки.
   
Напротив гнома, крутя в руках ножичек и забравшись на стул с ногами, восседал раздутый хобгоблин с желтым бородавчатым лицом и лягушачьими губами. Он то и дело тер правое веко и безостановочно икал.
   
Молодой человек, улыбчивый и ясноглазый, привалился плечом к тяжелому шкафу. Этот был одет лучше всех — дорогие башмаки, отличный камзол, запонки на манжетах. Нас он поприветствовал как старых друзей и весело подмигнул Наиве.
   
— Семеро погибших, двенадцать раненых, — между тем сухо продолжал докладывать старпом. — Один из второй вахты ранен тяжело — пуля засела в легком, но док, думаю, справится. Запасы воды, еды и пороха мы пополнили. В трюмах у них был в основном сахар. Забирать его не стали. Зато у капитана нашли целый сундук с монетами, почти десять тысяч луидоров. Я дал распоряжение мистеру Грею составить списки вместе с командирами бригад, выделив по десять процентов сверх обычной доли отличившимся и столько же всем раненым.
   
— Хорошо. — Голос у Севера был зычный, полный сил. Голос человека, привыкшего командовать, знающего себе цену и ждущего безропотного выполнения приказов. Капитан постучал пальцем по захваченному журналу. — Мы уничтожили «Внезапного», который разыскивается на двенадцати островах Павлиньей гряды. За его истребление обещана награда. Так что, сеньоры, наш внезапный рейд оказался вполне прибыльным — следует обязательно забрать у адмиралтейства Черепашьего этот приз. Мистер Грей, подготовьте, пожалуйста, заявку.
   
Человек в сюртуке кивнул, отложил перо:
   
— Если с этим все, то я, с вашего позволения, пойду. Следует составить смету для склада, они повредили нашу обшивку. Нужны новые заклепки и дополнительная лопасть на правое воздушное колесо.
   
— И паровые клапаны на распределитель, — напомнил ему Рох.
   
— Совершенно верно.
   
Капитан кивком отпустил его, сказав:
   
— Не представляю, что бы мы делали без хорошего казначея. — И, подняв на меня ярко-голубые глаза, с улыбкой протянул руку. — Лас, добро пожаловать на борт.
   
— Спасибо, капитан. — Я ответил на рукопожатие. — Я благодарен за спасение.
   
— Всегда пожалуйста, — усмехнулся он. — Позволь представить моих офицеров. С Наивой ты давно знаком, с Гедхером, как я понимаю, — познакомились. Он мастер квартердека и командир пяти абордажных бригад.
   
Гном запыхтел трубкой и здороваться во второй раз не стал.
   
— Это мой старший помощник, сеньор Рох. Мы вместе на «Громе» с первого дня, и, как мне кажется, Рох знает корабль куда лучше меня.
   
— Разве что чуть-чуть, шкипер, — улыбнулся тот, глядя на меня холодными глазами.
   
Север показал на икающего хобгоблина:
   
— Это Папай. Он мастер-канонир, и, доложу вам, отменный. А вон тот щеголь — сеньор Николас. Он наш штурман. Кстати, сеньор Николас, нам надо рассчитать новый курс.
   
— Куда летим, шкипер?
   
— Черепаший остров, я полагаю? — Север вопросительно посмотрел на меня.
   
— В этом нет нужды, — ответил я ему. — У нас есть стреколет, и дорогу мы найдем. Ни я, ни Ог не хотим вас обременять, капитан.
   
— Я настаиваю, Лас, — с улыбкой ответил легендарный шкипер. — Во-первых, потому что хочу пригласить вас обоих отужинать вместе с моими офицерами. Надеюсь, вы не откажетесь от превосходного таралойского вина, которое путешествует в моем сундуке со времен нашего последнего посещения материка? Во-вторых, у меня и команды есть к вам несколько вопросов. О, ничего серьезного, не подумайте. Простое любопытство.
   
— Конечно же мы готовы на них ответить, — прогудел Ог, переглянувшись со мной. — Если сможем.
   
— Но не сейчас. Давайте отложим это до вечера. Мой стюард позовет вас, когда все будет готово. А сейчас, простите, меня ждут неотложные дела. Наива, останься.
   
Он встал, пожал нам руки, и мы ушли.
   
— Пойдем, покажу тебе наши полки, — сказал Ог. — Нам выделили небольшую конуру рядом с камбузом и недалеко от офицерских кают. Вечером узнаем, чего они хотят, а затем рванем отсюда с первым попутным ветром.
   
Рвануть мне хотелось уже сейчас, однако приглашение было сделано в такой форме, что отказаться от него невозможно.
   
Но, в конце концов, эти ребята спасли мою голову от плахи. Стоит оставаться вежливым.
   
   
Ог приуменьшил — комнату, которую дали нам на третьей палубе, конурой назвать было нельзя. В уютном помещении кроме двух откидных лежаков находились комод и стол, шурупами привинченные к полу. Когда рында пробила шестые склянки, я отправился прогуляться по орудийной палубе.
   
Здесь царил полумрак и слышался отдаленный рев демона. Бронзовые пушки зачехлены и надежно закреплены. В дальнем конце палубы, ближе к баку, из вентиляции дул ледяной ветер — работали охладители пара. Ог, нагнавший меня, поежился.
   
— Тулл, наверное, слопал свой цилиндр из-за того, что мы так долго отсутствуем, — сказал он.
   
— Старая акула начнет нервничать, только если потребуется отвезти особый груз, — возразил я. — А нам он говорил, что раньше середины следующего месяца у него ничего не появится.
   
— Зато обычных конвертов, наверное, накопилось. Теперь придется побегать, прежде чем мы их раздадим адресатам. Слушай… у меня такой вопрос. — Ог смущенно потер челюсть. — Если не хочешь, можешь не отвечать. Та девчонка. Ну… темная эльфийка, обмолвилась про тебя… сказала, что ты из рода Первых?
   
— Она ничего не перепутала.
   
— Я не ошибаюсь, ведь у светлых эльфов — это правящая элита? Королевский род?
   
— Верно. Тебя это смущает?
   
Он хмыкнул:
   
— Что, мой напарник — родственник короля?
   
— У нас нет королей. Есть кираллы и кираллэты. Впрочем, со стороны, наверное, разница небольшая.
   
— Я много слышал о Первых. Великая семья…
   
— Была когда-то, — перебил я. — Сейчас остались лишь жалкие осколки, вырождающиеся потомки, которые не способны жить в быстро изменяющемся мире. Пройдет сто, двести, может, пятьсот лет, и от нас останутся лишь легенды. Мы все уже живем в какой-то степени одними лишь легендами да мифами о том, какими великими были наши предки.
   
— Возможно, изнутри это видно лучше, вы мало кого пускаете в свою страну, но в мире ходят совсем другие слухи. Ваш род правит лесами много тысяч лет и… кстати говоря, каким ты по счету на Кленовый трон? В первых пяти десятках?
   
Я посмотрел на него и усмехнулся:
   
— Да. В первых пяти, тут не поспоришь. Ты угадал.
   
Ог понял, что я совсем не хочу заниматься детальным подсчетом родственников, претендующих на власть в моей стране и имеющих на нее право, и не стал задавать вопрос, который, я это видел, уже вертелся у него на языке.
   
Вместо этого он спросил:
   
— И тебя не интересует корона?
   
— Нет.
   
Это я произнес уже без всякой иронии. И орк задумался.
   
Наверху пробили седьмые склянки. Почти сразу же к нам подошел стюард капитана — высокий тощий малый.
   
— Шкипер ожидает вас, — церемонно промолвил он. — Я провожу.
   
В кают-компании были офицеры, с которыми мы познакомились утром. Наива весело помахала из-за стола, приглашая сесть рядом с ней и Севером. Гедхер не стал нас дожидаться и уже наполнил тарелку едой, присосавшись к кружке пива.
   
Кок расстарался, ужин был роскошным, а вино, которое подавал стюард, — превосходным.
   
— Как тебе корабль, Лас? — спросил у меня на лейрэ капитан.
   
Я удивленно поднял брови, но ответил на том же языке:
   
— Пока еще мало что успел увидеть. Но он производит впечатление. Откуда вы знаете речь моего народа?
   
— Старпомом Алисы, капитана «Лисьего хвоста», был эльф. Это он меня учил. Правда, я оказался не слишком хорошим учеником.
   
— Не скромничайте. Для человека вы говорите очень чисто.
   
— Я рад, что ты можешь меня понять. — Север перешел на всеобщий. — Жаль, мой учитель не сможет оценить моих успехов. Он погиб вместе со всем экипажем фрегата.
   
В кают-компании тут же разлилась тишина, все разговоры стихли, и Рох, беседовавший с Папаем, спросил:
   
— Вы о «Лисьем хвосте» говорили?
   
— Да. О нем. Из-за войны с маргудцами мы потеряли много хороших друзей.
   
— Верно, — кивнул Рох. — Наша победа была похожа на поражение. Из трех кораблей эскадры остался лишь «Гром».
   
— Да уж. Жарко там пришлось! — поддакнул ему Гедхер. — В небе сумасшедший дом, стреколеты падают, палубы в огне, вокруг летают ядра, с воем рвется шрапнель, все сверкает от магии, а я веду оставшихся ребят на двадцатый абордаж. Многим темным мы тогда кровь пустили. Хе-хе.
   
— «Пень» капитана Ву взяли в клещи два линкора. Его расстреляли, когда он прикрывал наш отход. А «Лисий хвост»… — Север помедлил, и лицо его стало мрачным. — Корабль Алисы утянуло в Изнанку.
   
— В Изнанку? — удивился Николас. — Вы раньше об этом не рассказывали.
   
— Разве такое возможно? — поддержала его Наива.
   
— К сожалению, да.
   
— Но… никто ничего нам об этом не говорил, — пробормотала летунья.
   
— Мы предпочитаем не вспоминать. — Рох показал стюарду, стоявшему у дальней стены, что можно вновь налить вина. — Поэтому не рассказываем новичкам о некоторых страницах прошлого «Грома». Есть вещи, которые имеет смысл видеть только собственными глазами, и тот, кто пришел позже, меньше помнит и гораздо менее опытен.
   
Лицо Наивы слегка напряглось, она отлично поняла насмешку, прозвучавшую в его словах, однако смолчала в ответ на колкость.
   
Николас задумчиво покрутил свой бокал:
   
— Утянуло в Изнанку… Хм… Какой интересный эффект. Обычно именно Изнанка выбрасывает из себя что-то. Тех же демонов, например. Не предполагал, что она способна поглотить огромный корабль. Просто не верится.
   
— Я видел это собственными глазами! — Гном стукнул кружкой об стол. — Алиса и все ее ребята провалились с концами.
   
— Что послужило тому причиной? — Я посмотрел на недомерка. — Темная магия?
   
— Вот именно, остроухий. Магия. Темная, — довольно крякнул тот. — Темнее не бывает, ядро ей в задницу.
   
— Мы пытались это исправить, но вмешались обстоятельства, и у нас ничего не получилось, — мрачно произнес Рох, и его холодные глаза стали еще холоднее. — Возможно, теперь мы сможем повернуть все вспять. Если, конечно, Наива не ошиблась и вы в состоянии нам помочь.
   
— Мы? — Ог отложил вилку. — Как мы можем вам помочь? Ни я, ни Лас не колдуны. Мы просто курьеры.
   
Рох неспешно объяснил:
   
— Маргудцы захватили Пурпурные горы не просто так. Там был выход к Изнанке, а она их очень интересовала. Они всегда хотели заглянуть за нее, получить власть над этими силами, и когда мы выбили их оттуда, то испортили им все планы. Мы считаем, что ящеры хотели разрушить границу между двумя мирами.
   
— Разве такое возможно, шкипер? — Наива удивленно повернулась к капитану.
   
— Возможно. Они создали артефакт, и я видел его в действии. Он отправил корабль Алисы на ту сторону.
   
— Если бы мы чуть опоздали тогда, — мрачно добавил Рох, — то привычного нам мира больше не существовало бы. Через разрушенную границу в него бы хлынули демоны, уничтожая все на своем пути. После победы мы захватили артефакт — сейчас он лежит в трюме «Грома», но, к сожалению, у нас не получилось заставить его работать. Часть ключа осталась у маргудцев. А без него нельзя вытащить «Лисий хвост» из Изнанки. Несколько лет наши люди пытались выкрасть эту вещь у Маргуда, но каждый раз терпели неудачу. Лишь недавно им повезло… но их преследовали и, как я понимаю, убили. А мы потеряли всякую надежду хоть что-то изменить.
   
— У меня осталась лишь половинка ключа, которую мы захватили в бою. — Север достал из кармана С-образную безделушку на тонкой цепочке, точную копию той, которая когда-то была у меня. — Недавно Наива увидела ее и сказала, что нечто похожее висело на твоей шее. Сначала я решил, что она ошибается. Но весь Пелелео вдруг начал говорить о колдунах, пытавшихся захватить какого-то эльфа, и я вспомнил о тебе.
   
— Значит, ваша помощь была продиктована не только дружеским желанием вытащить курьера из передряги. — Я откинулся на спинку стула. — Что же. Мне крупно повезло, раз часть медальона попала ко мне в руки, иначе я бы уже находился на половине дороги к плахе.
   
— Наива утверждает, что теперь ее у тебя нет. Это так? — резко спросил капитан.
   
Кажется, они все затаили дыхание, ожидая моего ответа. Я посмотрел на Севера из-под полуприкрытых век.
   
Соврать? Но для этого нет причины. Ничего плохого он мне не сделал, и экипажем движет желание спасти своих товарищей, угодивших в ловушку Изнанки. Это правильный поступок.
   
К тому же я только выиграю — навсегда избавлюсь от медальона и внимания маргудцев.
   
— Не совсем так… Когда на острове появились колдуны, я спрятал безделушку.
   
— Говорил же я вам! — восторженно воскликнул гном, хлопнув широкой ладонью себя по колену.
   
Север заулыбался, обменявшись торжествующим взглядом со своим помощником, а мастер-канонир проскрежетал:
   
— Слава Небу! Вы как всегда были правы, шкипер, когда решили погнаться за этим шлюпом. Удача и вправду вращает наши колеса.
   
— Ты отдашь ключ нам? — спросил Рох.
   
— Как только доберемся до Черепашьего.
   
— Как он к тебе попал?
   
— На Западном материке в одном из городов я встретил двоих летунов. Гнома и человеческую девушку. За ними охотились колдуны. Девушка, прежде чем умереть, отдала медальон мне. Но, к сожалению, так и не успела сказать, что с ним делать. Они были из вашей команды?
   
— Да.
   
— Они все-таки справились! — сжал кулак Гедхер. — Я верил в это. Что же! Теперь мы сможем спасти «Лисий хвост», а, капитан?
  
  
   
    
Глава двадцать первая
   
   
В которой Север получает то, чего хочет.
   
   
— Ерунда какая-то, Лас, — сказал мне Ог на следующий день, когда мы сидели возле бушприта. — Я о разговоре с Севером.
   
Он оглянулся, проверяя, не подслушивают ли нас, и понизил голос:
   
— Капитан сильно заблуждается насчет мотивов маргудцев. Может, барьер между мирами и реально проломить, но ни один демон по своей воле сюда не сунется. Наш дом им не по нраву, иначе бы они не сбегали из разбитых стреколетов обратно в Изнанку, как только у них появляется такая возможность. Ты хоть раз сталкивался с демоном вне оболочки контура?
   
— Было пару раз. Обычно, освобождаясь, они жутко злы. Но ты прав — всегда уходят.
   
— И я о том же. А по его словам выходит, что колдуны, разрушив барьер, уничтожат мир, так как выпустят сюда тварей из Изнанки. Но тем здесь не нравится! Вот в чем дело. Значит, вряд ли они будут захватывать наш мир.
   
— Я думал над этим вчера, — согласился я. — Хотя следует помнить, что Маргуд — закрытая страна. В ней происходит много всего необычного. Возможно, колдуны придумали, как удержать демонов здесь, и знают, что может привлечь их.
   
Мы прервали разговор, так как подошел Папай:
   
— Идем, курьеры. Я обещал показать вам корабль.
   
На «Громе» было что посмотреть. Шесть палуб, огромные трюмы, великолепные каюты, просторные помещения, мощнейшая броня. В стальном корпусе прятались сразу три демона. Два из них работали постоянно, увеличивая скорость корабля в полтора раза выше нормы для судов такого класса, а третьего, резервного, дополнительные Печати держали в искусственном сне.
   
— Всех трех одновременно мы ни разу не запускали, — разоткровенничался Папай.
   
— Наверное, они обошлись вам в целое состояние, — пробормотал Ог. — Три корабельных демона плюс их установка, настройка и баланс мощностей… луидоры у вас попугаи не клюют.
   
— Это точно, — хохотнул хобгоблин. — Капитан никогда не жалеет денег на корабль. И такая тактика частенько окупается. Если спуститься вниз, там технические коридоры, склады и десантные люки. Идем, я покажу вам мою вотчину. Пушки!
   
На верхней открытой палубе, опер-деке, располагалось десять сорокафунтовых орудий по каждому борту. Плюс шестидесятифунтовое трехствольное чудовище на поворотной платформе стояло на баке.
   
— Она стреляет на четыре мили! Без промаха! — сияя от счастья, сказал Папай. — Сколько с ее помощью можно уронить кораблей с неба! Эх!
   
На юте торчала еще одна сорокафунтовая пушка и две маленькие мортиры, а на треногах вдоль бортов находились спаренные пчелометы и легкие «молнии», предназначенные для отражения атак стреколетов и ведения огня по палубам вражеских судов.
   
На гон-деке — второй палубе за закрытыми пушечными портами пряталось еще по девять пятидесятифунтовых орудий с каждого борта.
   
— Мощная артиллерия! Прошивает магическим ядром стальной борт!
   
— Помножим пушки на вашу потрясающую скорость и способность быстро набирать высоту… — Ог усмехнулся. — Вы с легкостью можете разбить даже фрегат.
   
— Ха-ха! Вооружение у него, может быть, мощнее, но куда менее дальнобойное. Эта красавица встала нам в гору монет. — Папай с любовью погладил начищенную до блеска трехствольную махину. — Завтра учебные стрельбы, увидите, как она бьет. С ней мы можем разнести любую дрянь.
   
— И линкор? — улыбнулся я.
   
— Ну, если капитан линкора не слишком далек умом, то и линкор со всеми его ста двадцатью пушками, — уверенно произнес мастер-канонир. — Могу еще показать капитанский мостик, если хотите. Там штурвал и пяток магических шаров.
   
— Я украду у тебя Ласа, — сказала ему подошедшая Наива. — У меня четыре склянки свободного времени. Хочешь полетать на «Развратнике»?
   
— Это было бы интересно. — Я не стал отказываться.
   
— Тогда ты — ведомый. Пройдем над окрестностями, посмотрим, что творится вокруг.
   
— Дальняя разведка? — Мы подошли к штурмовому крылу.
   
— И тренировка. Поиграем в воздушный бой. — Она протянула мне шлем и очки. — Поднимайся до трех миль. Увидимся в небе.
   
Я перебрался через фальшборт, взялся за веревочную лестницу и спустился в кабину. Океан проплывал в девятистах ярдах подо мной. Я коснулся кольцом Развоплощения Печатей, захлопнул фонарь, поднял вверх руку, показывая техникам, что готов. Клацнули запоры, стальные клешни крепежей разжались, и «Развратник» ухнул вниз.
   
Пока я находился в свободном падении, а демон наращивал мощь, клипер ушел вверх. Наконец у стреколета достаточно выросла скорость, чтобы он больше не падал, а перешел в горизонтальный полет, и я начал набирать высоту следом за Наивой.
   
Мы сделали круг над клипером, а затем ушли вперед. Почти час я летел за ведущей, прежде чем мы устроили тренировочный бой.
   
У Наивы оказался напористый, атакующий стиль, резкий, безжалостный и не приемлющий компромиссов. Если она видела ошибку, то тут же пользовалась этим.
   
Мы крутились над облаками, отрабатывая атаки и маневры ухода. Я «подстрелил» ее на выходе из пикирования, прошел ниже облачности, сбивая ее атаку, и увидел черные точки над океаном. Они двигались на север, на шестьсот ярдов ниже меня. Три из них я опознал сразу, по характерному силуэту, так похожему на трезубец.
   
«Клыки».
   
К двум другим пришлось приглядеться, я приник к прицелу, активируя его магические свойства так, чтобы сработало увеличение. Похожие на кабачки корпуса с тупыми носами и вертикальными штурмовыми крыльями на хвостах. Вне всякого сомнения — «Мокрицы», тяжелые стреколеты-разрушители, истребители кораблей, аналоги человеческих «Вдов» и орочьих «Медведок».
   
Я рванул вверх прежде, чем они успели меня обнаружить, прошел сквозь облачность, оказался в чистом небе, двигаясь ровно, чтобы Наива меня заметила. Ее стреколет поравнялся с моим, и я жестами показал, чтобы она следовала за мной. Мы вновь спустились ниже облачности, и командир эскадрильи «Грома» сразу же увидела звено маргудцев.
   
Могу поспорить, о чем она подумала в тот же момент. О том, что этих рейдеров нельзя подпускать к «Грому». «Мокрицы» при внезапном появлении могут сильно повредить корабль. С ними придется разбираться нам.
   
На нашей стороне была внезапность, и командир эскадрильи хотела этим воспользоваться.
   
Мы перестроились в боевой порядок, я активировал ульи, подающие огнепчел в шесть пушек, и поставил «Развратника» чуть правее стреколета летуньи, чтобы открылась свободная траектория для стрельбы.
   
Наива открыла огонь издалека, и я поддержал ее, выбрав ту же цель. Пушки загрохотали, двенадцать серо-алых трассеров врезались в цель и взорвали «Мокрицу».
   
Мы тут же перевели огонь на другую, оставив в ее корпусе несколько дыр, и ушли на подъем.
   
Четыре мили.
   
Четыре с половиной.
   
Пять.
   
Переворот через голову и снижение.
   
Две черные точки устремились нам навстречу. В пикировании мы сбили ведомого, вновь сосредоточив огонь на одном стреколете. Тот закрутился юлой и упал огненным факелом. Второй попытался взять реванш, увернулся от огня Наивы и оказался в перекрестье моего прицела. Я подсек его очередью, которая разорвала его левое крыло.
   
Когда мы вернулись, внизу, под облаками, никого не было. Ни поврежденной «Мокрицы», ни оставшегося «Клыка». Уцелевшие решили не рисковать и повернули назад, спрятавшись в облачности. Мы покрутились еще несколько минут, надеясь их обнаружить, но на этот раз удача нас покинула, и поэтому мы решили возвращаться к «Грому».
   
Стоило предупредить Севера о том, что неподалеку рыскают колдуны.
   
   
До самых сумерек на клипере дежурили усиленные вахты, все переборки были задраены, пушки расчехлены. Капитан поднял корабль выше облачности, чтобы враг не мог застать нас врасплох.
   
Стрелки надели теплую одежду и натянули на лица воздушные пузыри. Все шесть стреколетов патрулировали окрестности, а Гедхер точил секиру и грязно ругался, надеясь, что ему оставят «парочку колдунов».
   
Мы с Огом сидели в кают-компании вместе с теми, кто еще не заступил на вахту. Настроение в команде было мрачным, все строили предположения: как колдуны могли найти «Гром»?
   
— В месяц Ураганов мы разделали маргудский фрегат, — поделился с нами «новостью» один из помощников боцмана. — Выходит, в небе Союза остался еще кто-то.
   
— И у этого неизвестного на борту целая эскадрилья, — ответил я. — Такое количество стреколетов обычно бывает только на корабле-носителе.
   
— Он слишком огромен, чтобы его никто не заметил, — возразил мне Ог.
   
— Если его кто-то и заметил, то это было последнее, что они увидели. Носитель никогда не отправляют без эскорта.
   
— Ерунда! — не согласился со мной Ведхал. — В усиленной эскадре вполне достаточно кораблей, чтобы прицепить к ним несколько звеньев стреколетов.
   
— Лас! Ог! — окликнул нас с трапа Рох. — К капитану!
   
— Эй, приятель, полегче, — проворчал орк. — Мы не в твоем экипаже, чтобы бегать, стоит только позвать. Учись быть вежливым.
   
Старпом нахмурился и, ничего не сказав, поднялся наверх.
   
— Лучше бы вы его не злили, — посоветовал Ведхал. — Мне, конечно, плевать, но шкипер никогда никого не зовет, если нет важных дел.
   
— Ладно, — сказал я Огу, отодвигая стул. — Давай сходим.
   
   
Капитан сменил китель на летный комбинезон, а треуголку на шлем летуна. Николас, не поднимая головы, прокладывал курс, а Рох выглядел очень недовольным:
   
— Оставлять корабль…
   
— Ты знаешь, что стоит на кону! — отмахнулся от его слов Север. — Я должен быть там. С руководством ты справишься и без меня. А, Лас. Ог. Мы вылетаем сейчас, ночью, чтобы к утру быть на Черепашьем. Если маргудцы следят за фарватерами, то вполне могут опередить «Гром», когда поймут, куда он идет, но не наш маленький отряд.
   
— Отряд? — нахмурился мой напарник.
   
— Два стреколета останутся для охраны «Грома». Остальные полетят с вами. Я планирую взять четверых молодцов из абордажной бригады, на случай если колдуны будут ждать нас в Сан-Винсенте.
   
— Лучше бы вы взяли с собой волшебника, — сказал я ему.
   
— К сожалению, наш волшебник погиб у Пурпурных скал, а нового найти очень непросто. Придется обходиться тем, что есть. Вы готовы вылететь прямо сейчас?
   
— Да.
   
«Ласточка» висела ниже других стреколетов, под килем. Пришлось долго спускаться по лестнице в сумерках, и ее сильно трепал ветер. Трехлапый носился туда-сюда, нетерпеливо повизгивая. Он был рад вернуться в сад Риолки, и, судя по его виду, следующий месяц в стреколет его будет не затащить.
   
Оказавшись в кабине «Шершня», я почувствовал себя так, словно уже очутился дома…
   
   
Я просидел за жезлом большую часть ночи, передал смену Огу и проснулся с рассветом.
   
— Подлетаем. Север ведет. Судя по всему, будем заходить на Логово, — сказал напарник.
   
Я мельком глянул на четверку белоснежных стреколетов впереди. Они начали снижение, и я повторил их маневр, выровняв «Шершня» по центру залива. Солнце поднималось быстро, осветив Бараний кряж, а затем и сам город. Мы на бреющем прошли над окраинами, купающимися в сиреневой дымке цветущей джакаранды, и наш строй растянулся, увеличивая интервалы, которые требовались для безопасной посадки. Стреколеты с «Грома» отправились на общую стоянку, в то время как наше обычное место было у входа в Логово. Так что я издали увидел взъерошенного Тулла с перекошенным лицом.
   
— Кажется, мы снова умудрились его расстроить, — сказал Ог, поднимая фонарь.
   
— Эй! Вы! Быстро! Быстро сюда! — прошипел наш работодатель, не отрывая взгляда от белых стреколетов. — Что, забери Изнанка, вы учинили?
   
— Тебе совершенно не о чем беспокоиться, — миролюбиво ответил я.
   
— Это мне решать! Север нагрянул со своими молодчиками! На чем вы спалились, олухи?! И при чем здесь я?! Сперва вы пропадаете незнамо куда почти на полторы недели и я уже начинаю думать, с кем отправлять почту, потом припираетесь в компании Севера и его ребят!
   
— Чем он тебя так пугает?
   
— У него крутой нрав, и он не любит тех, кто переходит ему дорогу! Я стараюсь держаться подальше от таких.
   
— Я пригласил его в гости, — ровным тоном сказал Ог.
   
— С каких пор капитан «Грома» стал твоим другом? — подозрительно прищурился лепрекон.
   
— Тулл, у нас свои дела. Тебе они никак не помешают и не повредят. Я это гарантирую, — сказал я.
   
— Держались бы вы от Севера подальше. Он птица высокого полета и вхож в дом губернатора. Если славный шкипер прознает о наших маленьких делишках…
   
— Не прознает, — утешил я его.
   
— Надеюсь на это.
   
Он ушел прежде, чем Север и четверка из его команды дошли до нас. Шкипера сопровождали Ведхал, Гедхер, кряжистый камнелюд Черенок и краснолицый плечистый человек со сломанным носом и покрытым шрамами лицом.
   
Гномы были вооружены так, словно собрались на войну. Им не хватало лишь пушки на колесах, которую они могли бы тянуть за собой на веревке. Гедхер заметил, как я смотрю на пяток пистолетов, висящих на его перевязи, абордажную саблю, секиру за спиной и сумку, набитую артефактами, и буркнул:
   
— Еще спасибо мне скажешь за запасливость.
   
— Надеюсь, что твои запасы не понадобятся.
   
— Куда теперь, Лас? — спросил Север.
   
— В восточную часть города. К реке.
   
— Так чего мы ждем?! — нетерпеливо воскликнул Ведхал. — Давай, остроухий! Давай! Мой топор заждался драки!
   
— Остынь, — посоветовал ему капитан. — Я предпочитаю все сделать тихо и без крови.
   
В городе наш колоритный отряд произвел фурор — на нас глазели все, в том числе гоблины и дворовые собаки.
   
— Что они так зырят? — хмуро процедил Гедхер, держа руки на пистолетах.
   
— У тебя в бороде еда застряла, — пошутил Черенок, и его приятель, человек, довольно заулыбался щербатым ртом, одобряя шутку.
   
Мастер квартердека ругнулся, запустил пятерню в бороду, отчаянно в ней завозившись и выдирая клочья, затем понял, что его провели, как наивного гремлина.
   
— Придурки, крысу вам в глотку! — обозлился он.
   
Север успокаивающе положил руку на плечо старого гнома:
   
— Не стоит удивляться такому вниманию. Ты же забрал с «Грома» весь имеющийся там арсенал. Наверное, все думают, что ты решил захватить этот остров и стать его властелином. Со времен последней войны здесь никого не видели в штурмовых кирасах.
   
Тут капитан был прав. Гномы, облаченные в тяжелую броню при такой жаре и влажности, это уникальное зрелище.
   
— А может, на тебя смотрят потому, что у тебя неполный комплект доспеха, — как бы между прочим проскрежетал Черенок. — Шлем-то ты забыл.
   
— Ничего мы не забыли, — взял слово Ведхал. — Попробуй его сейчас напялить. Мозги вскипят на солнце. Как в котелке.
   
— Мозги? У вас, гномов, они разве есть?
   
— Это у камнелюдов их нет. Сплошной булыжник.
   
— Так вы, гномы, булыжники обожаете. Всю жизнь вокруг них сидите.
   
— Поцелуй меня в задницу!
   
Эти милые ребята переругивались все то время, пока мы не добрались до реки.
   
— Нам к тем деревьям, — сказал я, указывая на показавшиеся джунгли.
   
— Хрен ли ты спрятал его так далеко? — возмутился Ведхал, вытирая пот, водопадом стекающий по его пунцовой физиономии. — Тут небось полно змей.
   
— Не любит он змей, — вновь взялся за свое Черенок. — Лет семь назад одного гнома из команды сожрал питон, наверное, принял за свинью. С тех пор Ведхал опасается, что на его пути окажется еще один подслеповатый.
   
— Заткнись!
   
— На острове нет крупных змей, — проронил Ог. — Только ядовитые.
   
— Час от часу не легче!
   
Гедхер хитро посмотрел на товарища, скорчившего кислую мину, подтолкнул. Тот уперся и недовольно предложил:
   
— Пусть остроухий ведет. Я дороги не знаю.
   
Я лишь улыбнулся.
   
Высокая трава шелестела, как и в прошлый раз, а тропка, по которой я когда-то ходил, теперь едва угадывалась, настолько сильно все здесь разрослось.
   
Было жарко, звенела мошкара, в траве возмущенно квохтала пернатая живность. Капитан Север, держа в руке заряженный пистолет, двигался бесшумно и осторожно, но гномы переругивались так громко, что скрываться не имело никакого смысла. Их должно быть слышно за милю.
   
Ведхал настолько распалился из-за спора, что забыл о своих страхах и отодвинул меня, сказав:
   
— Едва плетешься, эльф! Сейчас я покажу тебе, как ходят по лесу настоящие мужчины!
   
Я и так это знал. Гномы по лесу ходят исключительно с топорами, громко топая и нисколько не ценя окружающую растительность. Вот и сейчас эта парочка поперла вперед, оставляя за собой целую взлетную полосу смятой травы и пыхтя, точно стадо буйволов.
   
Когда мы почти миновали заросшее поле, Гедхер сунул за шиворот кирасы приятеля пучок травы, рявкнув тому на ухо:
   
— Змея!
   
Тот взвизгнул, подпрыгнул, начал отмахиваться от невидимого чудовища и припустил прочь с воплями и руганью. Черенок согнулся в приступе хохота, Север сокрушенно покачал головой:
   
— Как дети. Он тебе этого долго не простит.
   
— Уж как-нибудь переживу. Это я ему должок вернул, за ту гранату, что он бросил мне под ноги.
   
Мы вышли на уже знакомую мне поляну, где нас ждал Ведхал с перекошенным от злости лицом и топором, который ему не терпелось пустить в ход.
   
— Никаких драк! — предупредил его капитан. — Разбирайтесь после того, как сделаем дело.
   
Недомерок неохотно убрал оружие и лишь злобно глянул из-под кустистых бровей на все так же ухмыляющегося сородича.
   
— Поплачешь ты у меня на корабле! — погрозил он кулаком.
   
— Мы на месте, — сообщил я, подходя к приметному дереву.
   
Достав кинжал, я начал неспешно раскидывать гниющий слой листвы, а затем вскапывать землю. Все, кроме Ога, обступили меня и жадно следили затем, что я делаю, словно вот-вот из тайника появится корона кираллэты. Но вместо нее я вытащил за цепочку медальон. Гномы смотрели на него с нескрываемой жадностью.
   
— Это то, что вам нужно, капитан? — спросил я.
   
— Совершенно верно, Лас. Могу я забрать его? — Он протянул руку.
   
Я посмотрел ему в глаза:
   
— Почему бы и нет.
   
— Благодарю тебя.
   
Он соединил полученную часть ключа со своей, ловко повернул так, что раздался щелчок, превратив две половинки в единое целое.
   
Я резко обернулся, прислушиваясь, зашипел на бухтящих друг на друга гномов:
   
— Тише! Там кто-то есть!
   
Север взвел курок на своем пистолете.
   
Знакомо взвыли жезлы, я ничком упал на гниющую листву, другие последовали моему примеру или бросились под прикрытие деревьев. Лишь Черенок остался на месте, и черные, плотные жгуты воздуха, точно щупальца спрута, попали в камнелюда. Во все стороны брызнула мелкая каменная крошка, но абордажник лишь покачнулся.
   
— Беги, придурок! — крикнул Гедхер из-за дерева.
   
— Меня не берут их жезлы!
   
Я решил, что разлеживаться на одном месте глупо, и пополз под прикрытие деревьев. Очень вовремя, потому что за спиной послышался удар, и рядом со мной упал булыжник, в котором я без труда опознал часть головы Черенка.
   
— Отрыжка Изнанки! — вновь выругался Гедхер. — Перегруппировываемся!
   
Под этими словами он, похоже, подразумевал поспешное отступление. Я успел увидеть лишь спины недомерков, прежде чем они скрылись в джунглях.
   
— Быстрее, Лас! — поторопил меня Ог. — Там полно колдунов!
   
Я бросил взгляд на выбегающих маргудцев и припустил следом за гномами. Нагнали мы их ярдов через сорок. Ведхал доставал из сумки ручные гранаты и зажигал фитили. Как только мы пробежали мимо, он швырнул их в кусты, откуда мы только что появились.
   
Раздался взрыв, послышались крики, в нашу сторону полетело несколько темных жгутов, по счастью не причинивших никому из нас вреда.
   
— Где капитан? — спросил я у гномов.
   
— Где-то, — буркнул Гедхер и ловким выстрелом свалил одну из появившихся фигур в темном плаще. — Много паскуд. Надо снова перегруппироваться. Проваливайте, гражданские!
   
Ог вместо этого взял топор гнома. Тот усмехнулся:
   
— Ну-ну.
   
— Маргудцев следует разделить, — сказал я. — Так с ними будет легче справиться. Вы прямо, я налево, ты, Ог, направо. Заманим их поглубже в лес.
   
— Вполне себе план, — согласился Ведхал и, не дожидаясь других, побежал прочь.
   
Довольно быстро я остался один, слыша, как в лесу грохочет, стреляет и взрывается — гномы, даже отступая, не собирались делать это тихо. Иногда в ответ раздавался приглушенный расстоянием вой.
   
Хрустнула ветка, я резко обернулся, вскидывая пистолет, но это был лишь запыхавшийся Сломанный Нос. Человек улыбнулся мне, но сказать ничего не успел. Его голова взорвалась, а тело упало в ручей.
   
Я отпрыгнул, перемахнув через колючий куст, и тот тут же почернел и скукожился. Большое дерево впереди оказалось как нельзя кстати — нырнув за него, я спас свою жизнь, так как часть ствола разлетелась влажными щепками. Брызнуло красным соком, и мне пришлось откатиться в сторону.
   
Стараясь держать голову пониже, я метнулся в густые заросли, так и не увидев, где прячется колдун. Пистолет забился грязью, пришлось очищать курок на бегу. Затем я снова упал в траву, осторожно высунулся из своего укрытия и увидел чешуйчатую тварь, стоящую у разбитого древесного ствола.
   
Колдун вертел головой, не понимая, куда я делся. Густая зелень и царящий здесь полумрак играли мне на руку.
   
Рядом с ним стоял еще один маргудец — без плаща и жезла, зато со здоровым волнистым мечом.
   
Двое против меня одного. И только один выстрел, вряд ли я успею перезарядить пистолет.
   
Я не испытывал сомнений. Колдун — опаснее, он может достать меня издали, а со вторым я как-нибудь потом справлюсь. Хорошенько прицелившись, я выстрелил, и огнепчела попала магу в грудь. Тот захрипел, наваливаясь на своего слугу, а я не стал мешкать, с обнаженным кинжалом бросившись к ним. Но меня опередили.
   
Джунгли содрогнулись от рева, и из них, точно большущая, очень зеленая бабочка, вылетел Ог, вращающий обоюдоострым топором. Одним взмахом он добил мага и вступил в бой с парнем, крутящим волнистый клинок.
   
Они сошлись, обменялись несколькими звонкими ударами. Маргудец едва не насадил орка на меч, словно на вертел, затем, оскалившись, отбил топор, летящий в лицо.
   
Откинув замок, удерживающий ствол пистолета, я вытащил использованную капсулу, достал из сумки новую, протолкнул, защелкнул крепление, вновь собрав оружие, взвел курок и прицелился.
   
Огнепчела пробила маргудцу шею как раз в тот момент, когда он собирался оттяпать Огу голову.
   
— Вы, эльфы, хоть что-нибудь знаете о честных поединках? — проворчал тот, опуская топор.
   
— О тех, где приканчивают моих напарников? Ты слишком хороший штурман, чтобы я позволил так просто тебя убить.
   
— Мне ничего не грозило. На мне два артефакта «Отражающие стены». А в ботинке «Лягушачий прыжок». Впрочем, спасибо за помощь.
   
Я сел, переводя дух, посмотрел на красные гроздья каких-то плодов, свисающие с лохматых лиан.
   
— Нам надо вернуться в город. Там безопаснее, — предложил он.
   
— Да, — согласился я. — Но сначала следует помочь Северу.
   
Мы двинулись вдоль серо-зелено-желтых резных листьев, каждый из которых был выше Ога.
   
— Не туда, — сказал я, остановившись. — Эта тропа приведет нас к реке.
   
— Доверюсь твоему чутью.
   
Внезапный выстрел громыхнул довольно близко, мы по привычке пригнулись, и Ог указал куда-то за заросли, а затем начал снимать комбинезон.
   
— Что на тебя нашло? — пробормотал я, поднимая перезаряженный пистолет.
   
— Включи голову, Лас. Я зеленый, меня в лесу без этой оранжевой тряпки будет сложнее заметить.
   
— О, — глубокомысленно ответил я, взводя курок, и с иронией продолжил: — Военная хитрость орков.
   
Он фыркнул и скрылся в зарослях.
   
Осторожно двигаясь на звук все более отчетливо слышного звона металла, сквозь листву я увидел Севера, отмахивающегося абордажной саблей от двух наседающих на него противников. Еще один лежал с разбитой головой у ног капитана.
   
У маргудцев были более длинные клинки, чем у командующего «Громом», и ему приходилось несладко.
   
— Эй! — крикнул я, и один из чешуйчатых бросился ко мне, высоко вскинув меч.
   
Он пробежал семь шагов, прежде чем я выстрелил. Север к этому времени разделался со своим противником, проткнув ему грудь.
   
— Ты как нельзя вовремя, Лас.
   
За кустами взвыл и захлебнулся жезл, и через несколько мгновений на поляну выбрался Ог.
   
— Еще одним колдуном меньше.
   
Север с усмешкой оглядел его «наряд», но ничего не сказал.
   
— Капитан, мы возвращаемся в город. Вы с нами?
   
— Я не уйду без остальных.
   
— Человек со сломанным носом и камнелюд мертвы. Что с гномами — мы не знаем.
   
— Хм… — Север посмотрел в ту же сторону, куда только что повернулся я. — Этот голос мне знаком.
   
Из джунглей, перекрывая стрекот насекомых, полилась песня. Без всякого сомнения, горланил ее гном. Только это племя может так упоенно фальшивить.
   
   
Мы обнаружили их на каменистом берегу ручья. Гедхер пел, с удобством расположившись на трупе колдуна и вытирая саблю от коричневой крови. Ведхал тихо сидел в засаде в ближайших зарослях, держа наготове мушкет.
   
Заметив нас, гном прервал песнопения, лихо махнул саблей:
   
— Привет, шкипер! Мы рады, что вы целы. И еще больше я рад, что ты, орк, не потерял мой топор.
   
— Смотрю, вы сделали всю работу. — Капитан кивнул на тела.
   
— Перестреляли, как рябчиков, — усмехнулся Ведхал. — Но, быть может, остались и для вас, шкипер. Надо лишь хорошенько поискать. А сколько на вашем счету, летуны? — обратился он к нам.
   
Я промолчал.
   
— Двое и еще четверо, — сказал Ог.
   
— Надеюсь, они умерли не от твоего вида? — усмехнулся Гедхер. — Ну-ну, не обижайся. Я пошутил. По-дружески. Теперь благодаря вам у нас есть ключ, и можно лететь на Корневи…
   
— Как долго ты собираешься сидеть на мертвеце? — оборвал его Север. — Давай продолжим беседы, когда выберемся отсюда.
   
— Ваша правда, шкипер, — покладисто согласился мастер квартердека, вскакивая на ноги. — Все равно маргудцы что-то больше не появляются. Гному, который хочет повоевать, здесь больше делать нечего.
  
  
   
    
Глава двадцать вторая
   
   
В которой я ворошу чужое прошлое и мы возвращаемся на «Гром».
   
   
— Ну вот, кажется, жизнь налаживается, — сказал Ог, набивая трубку табаком. — «Гром» только что отчалил с пирса, маргудцы исчезли, а у нас нет работы на ближайшую неделю.
   
Мы шли мимо дома Риолки, и я предложил ему:
   
— Зайдешь?
   
— В гостях у эльфа я еще не бывал, — усмехнулся он.
   
Открыв калитку, я предупредил:
   
— Растения не трогай и от меня далеко не отходи.
   
— Злая собака?
   
— Очень злая, — припомнив «дружелюбные» акации, ответил я.
   
Ог вошел во двор.
   
— Мило. Уютно. Отличный садик. Маме бы здесь понравилось.
   
В этот момент из дома появилась Риолка, как всегда в одной из своих коротких туник, и он открыл рот.
   
— Привет, Риолка.
   
— Доброе утро, Лас. Это твой друг?
   
— Его зовут Ог. Ог, это Риолка, она сдает мне летний домик.
   
Мне пришлось наступить ему на ногу, чтобы он нашел в себе силы поздороваться. Дрэгайка приветливо улыбнулась, и от этой улыбки должны были растаять даже льды Холодного континента.
   
Напарник смог дышать лишь после того, как девушка ушла, и смотрел на меня ошалелыми глазами:
   
— Кто она?
   
— Дрэгайка.
   
— Ух! Я просто остолбенел.
   
— Надо думать. Эти существа — сама природа, а твой народ очень восприимчив к природной магии. Ты ощутил ее волшебство на своей шкуре.