1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
     «Дочери дети моей и Фрикса, которого выше
    
     Всех иноземцев однажды почтил я в наших чертогах!
    
305  В Эе зачем оказались? Назад почему вы вернулись?
    
     Или несчастье в пути далеком вам помешало?
    
     Вы не поверили мне, что туда беспредельны дороги.
    
     Это некогда я испытал, кружась в колеснице
    
     Солнца, когда отец увозил сестру мою Кирку
    
310  В глубь вечерней земли к побережьям Тирренского моря.
    
     Ныне там сестра обитает. Поэтому знаю,
    
     От Колхидской земли то место очень далеко.
    
     Но какая отрада в речах? Вы лучше скажите,
    
     Что теперь случилось у вас и кто эти люди,
    
315  С вами идущие? Где с корабля долбленого вышли?»
    
     Так он спросил. И прежде всех братьев ответил поспешно
    
     Арг, немного страшась за Ясона и всех аргонавтов.
    
     Ласково он говорил. А был меж братьев он старшим:
    
     «Сразу, Эет, наш корабль сломали буйные ветры.
    
320  Мы спаслись на бревне корабельном, и вынесло море
    
     К берегу острова нас, посвященного богу Аресу,
    
     Темною ночью. Какой-то спас нас бог несомненно.
    
     Ведь на острове этом пустынном не обитают
    
     Птицы Ареса, как прежде, их ни одной не нашли мы.
    
    
325  Их прогнали эти люди, пристав накануне
    
     Там со своим кораблем и выйдя на берег безлюдный.
    
     Их задержала из жалости к нам воля Зевеса
    
     Либо случай какой. Они уделили нам вдоволь
    
     Тотчас еды и одежды, услышав славное имя
    
330  Фрикса, а также твое, Эет. А плывут к тебе в город.
    
     Если же хочешь причину узнать, скрывать я не стану.
    
     Некий правитель желал изгнать вот этого мужа
    
     И богатства лишить. Насильственный этот правитель
    
     Всех Эолидов превысил в мощи своей непомерной.
    
335  В путь невозможный сюда он его посылает и молвит,
    
     Что не избегнет род Эолидов страшного гнева
    
     Неумолимого Зевса, проклятий клянущего бога
    
     И наказанья за Фрикса, если руно не вернется.
    
     Соорудила корабль сама Афина Паллада.
    
340  Этот корабль совсем иной, чем у колхов бывают.
    
     Мы же попали на худший колхидский. Его раскололи
    
     Алчная сразу вода и порывистый ветер. А этот
    
     Равно по воздуху мчится и равно бежит, когда люди
    
    
345  Сами гонят его, налегая на крепкие весла.
    
     На корабле, собрав с собой наилучших ахейцев,
    
     Этот муж в твой край пришел, скитаясь немало
    
     По городам и пучинам свирепого моря, в надежде,
    
     Что удоволишь его и все рассудишь, как хочешь.
    
    
350  Знай, не силою рук на желанное он посягает,
    
     Хочет достойно тебе он воздать за этот подарок.
    
     Он услыхал от меня про савроматов враждебных, —
    
     Их он готов усмирить, чтоб они тебе покорились.
    
     Если же, верно, ты хочешь узнать, каковы имена их
    
355  И каков их род, то и здесь ничего не сокрою.
    
     Тот, кого ради все прочие собраны были в Элладе,
    
     Носит имя Ясона, сына Эсона, Крефея
    
     Внука. А если он восходит к роду Крефея,
    
     Значит, нам по отцу родным он может считаться;
    
360  Были оба, Крефей с Афамантом, сынами Эола;
    
     Фрикс, отец наш, был сын Афаманта, внука Эола.
    
     Этот — Авгий, сын высокого Гелия-Солнца;
    
     Верно, ты знаешь о нем. А вот Теламон, он Эака
    
     Достославного сын, и внук великого Зевса.
    
365  Так и все остальные, прибывшие вместе с Ясоном,
    
     Либо бессмертных сыны, либо внуки этих бессмертных».
    
     Арг такое сказал. Эет, разгневанный речью,
    
     Ярость сдержать не сумел. Колотилось неистово сердце.
    
     Начал он говорить, досадуя больше иного
    
370  На сыновей Халкиопы, приведших с собой аргонавтов.
    
     Очи грозно сверкали из-под бровей возмущеньем:
    
     «Не уйдете ли вы, безобразники, тотчас обратно
    
     Вон с моих глаз из страны со своими затеями вместе,
    
     Прежде чем кто повидает руно злополучного Фрикса!
    
    
375  Не за руном, а за скиптром сюда, не доплыв до Эллады,
    
     Вы воротились ко мне, приплыли за царскою властью.
    
     Если бы вы за столом угощений моих не вкусили,
    
     Я не замедлил бы вам отрубить ваши руки, отрезать
    
     Вам языки и с одними ногами отправить обратно.
    
380  Чтобы вы позабыли в дальнейшем свои дерзновенья
    
     И о бессмертных богах не болтали бы лживого вздора».
    
     Так говорил разъяренный. Тут сильно в душе Эакида
    
     Сердце забилось. Все в нем уже порывалось сейчас же
    
     Гибельным словом ответить. Ясон поспешает вступиться,
    
385  Первый к царю обратясь с такой ласковой речью:
    
     «Ты успокойся, Эет! Иная задача похода!
    
     В город твой и в жилище твое мы пришли не за этим!
    
     Кто рискнул бы море такое пройти добровольно
    
     Ради сокровищ чужих? Но меня божество побудило
    
390  И царя нечестивого воля недобрая. Ты же
    
     Нам, просящим, милость яви! А я по Элладе
    
     Всем возвещу про твою богоданную славу. А мы все
    
     Делом Ареса готовы тебе отплатить за услугу.
    
     Если впрямь стремишься ты подчинить савроматов
    
395  Или любой иной народ под царственный скипетр».
    
     Так произнес Ясон речь льстивую голосом кротким.
    
     Сердце Эетово вновь закипело от мысли двоякой:
    
     Либо сразу напасть на них и убить их на месте,
    
     Либо сначала силу их испытать. Показалась
    
    
400  Лучшей такая мысль. И он ответил Ясону:
    
     «Муж иноземный, зачем говоришь обо всем так подробно?
    
     Если действительно вы из рода богов, это значит
    
     Вы, как люди, во всем мне подобны, к тому же явились
    
     Волей чужой. Отдам я руно золотое обратно
    
405  Вам с собой увезти, если ты его пожелаешь,
    
     После того как тебя испытаю. Ведь я не завистлив
    
     К храбрым мужам, как тот правитель в Элладе. О нем
    
     Вы поведали сами. Но пробою силы и мощи
    
     Подвиг окажется. Сам я руками его совершаю,
    
410  Сколь бы пагубным мне ни казалось подобное дело.
    
     Двое быков медноногих пасется в роще Ареса,
    
     Двое быков у меня, изо рта выдыхающих пламя.
    
     Их, запрягши в ярмо, гоню я по четырехдольной
    
     Твердой ниве Ареса, взрезая стремительным плугом
    
415  Ниву ту до конца, не семя Деметры кидаю
    
     В борозды я, а змея ужасного крепкие зубы;
    
     И вырастают из них мужи в военных доспехах.
    
     С ними затем я сражаюсь, всех поражаю, как будто
    
     В поле колосья стригу, предаю противников смерти.
    
420  Утром я запрягаю быков, а вечерней порою
    
     Жатву кончаю. Ты же, если такое сумеешь,
    
     В тот же день руно повезешь к твоему господину.
    
     Прежде отдать не могу, не надейся. Ведь неприлично
    
     Мужу, рожденному славным, перед худшим смиряться».
    
    
425  Так он промолвил. Ясон в молчанье очи потупил
    
     И оставался сидеть, удрученный внезапной бедою.
    
     Долгое время прикидывал он, что делать, затем, что
    
     Вызов принять не решался, ведь трудным дело казалось.
    
     И наконец обратился к Эету с хитрою речью:
    
430  «Правда, много, Эет, ты мне преград выставляешь,
    
     Все же готов я на подвиг, сколько он трудным ни будет,
    
     Если мне даже суждено умереть. Что другое
    
     Хуже злой неизбежности в жизни людям дается?
    
     Ею и я принужден быть здесь по правительской воле».
    
435  Так говорил он в тоске безысходной. Эет же ответил,
    
     Видя, что тот огорчен, такой суровою речью:
    
     «Ныне к своим отправляйся друзьям, коли принял задачу;
    
     Если же ты иль ярмо на быков поднять убоишься,
    
     Или назад отойдешь перед жатвой, несущей погибель,
    
440  Я позабочусь о всем остальном, чтоб другой содрогнулся,
    
     Прежде чем попросить что-нибудь у сильнейшего мужа».
    
     Прямо так и сказал. Ясон встает от застолья,
    
     Следом встают Теламон и Авгий. Арг вышел за ними.
    
     Братьям своим он кивком приказал оставаться на месте.
    
445  Так герои пошли из чертогов. Средь них выдавался
    
     Сын Эсона Ясон благородством и обликом дивным.
    
     Искоса, скрьвз глаза под светлым платком, дочь Эета
    
     Вслед глядела ему, свое сердце болью сжигая.
    
     Мысль ее, сну подобно, за ним неслась неприметно.
    
    
450  А герои меж тем в тревоге ушли за ограду,
    
     Гнева Эета страшась. Халкиопа домой поспешила;
    
     С нею пошли сыновья, а Медея к себе удалилась.
    
     Душу ее волновало много того, что обычно
    
     Чувства любви возбуждают. Все у нее перед взором
    
455  Вновь и вновь представлялось. Сам он, каким он тогда был,
    
     Как был одет, и что говорил, и как восседал он,
    
     И как вышел он из дверей. Волнуясь, решила,
    
     Что такого другого нельзя найти во всем мире.
    
     Голос его все время в ушах у нее раздавался
    
460  И благозвучные речи, которые им произнес он.
    
     И страшится она, что будет погублен быками
    
     Или Эетом самим, и плачет, словно над мертвым.
    
     От заботы и от мучительной жалости капли
    
     Нежные слез по девичьим щекам струились обильно.
    
465  Слезы тихо лились, и вслух она говорила:
    
     «О, почему эта скорбь завладела мною, несчастной?
    
     Если погибнет он из героев лучшим иль худшим,
    
     Пусть умирает! Ах, если бы мог невредимым остаться!
    
     Пусть, Персеида владычица, с ним ничего не случится!
    
470  Пусть вернется домой, избегнув смерти ужасной!
    
     Если ему суждено от быков этих страшных погибнуть,
    
     Пусть узнает заране — несчастье его мне не в радость!»
    
     Так в заботах своих металась бедная мыслью.
    
     А герои, мимо пройдя и толпу и столицу,
    
    
475  Вновь на прежний путь, которым пришли, возвратились.
    
     Тут к Ясону Арг обратился с такими словами:
    
     «Будешь бранить, Эсонид, за совет, предложенный мною?
    
     Все же в беде не пристало всякой гнушаться попытки.
    
     Сам ты слыхал от меня о некой девице и раньше,
    
480  Сведущей по наставлениям Персеиды Гекаты
    
     В чарах. Если мы сможем ее убедить, полагаю,
    
     Страх поражения вовсе покинет борца. Но немало
    
     Я опасаюсь, что мать нам в этом помочь не захочет.
    
     Все же готов я вернуться домой и с ней повстречаться.
    
485  Ведь нависает над нами всеми общая гибель».
    
     Так он разумно сказал. Ясон же ответил немедля:
    
     «Друг мой! Не возражаю, если тебе так угодно.
    
     Дома, назад воротясь, попробуй разумною речью
    
     Мать убедить. Но тщетною нам остается надежда,
    
490  Если победу с возвратом в отчизну возложим на женщин».
    
     Молвив, он замолчал. К болоту пришли они быстро.
    
     Радостно стали товарищи спрашивать их, подошедших.
    
     Всем им грустно Ясон такое вымолвил слово:
    
     «О друзья! Направлен на нас гнев злого Эета.
    
495  Но коли я рассказывать буду в подробностях или
    
     Спрашивать станете вы, то конца никогда не найти нам.
    
     Он нам сказал, что в долине Ареса находится пара
    
     Медноногих быков, изо рта выдыхающих пламя.
    
     Четырехдольное поле на них вспахать приказал он:
    
    
500  Семя он даст из змеиных зубов. Из семени выйдут
    
     Землеродные в медных доспехах. Тогда ж до заката
    
     Нужно их истребить. И вот, ничего не придумав
    
     Лучшего, дал я согласие вьпгги на подвиг подобный».
    
     Так говорил он. И всем показался подвиг напрасным.
    
505  Долго в общем молчании все друг на друга смотрели,
    
     Горем неисцелимым охвачены. С духом собрался
    
     Первым Пелей и сказал, обращаясь ко всем аргонавтам:
    
     «Время подумать, что сделаем мы. Я совсем не надеюсь,
    
     Что окажется наш совет полезнее силы рук.
    
510  Если ж, герой Эсонид, ты запрячь и вправду намерен
    
     Этих Эета быков и готов устремиться на подвиг,
    
     То приготовься слово свое, конечно, исполнить.
    
     Если твоя душа не склоняется к храбрым поступкам,
    
     Сам не спеши отправляться и из героев другого
    
515  Не выбирай взамен. Такого снести не могу я —
    
     Самым ужасным горем тут смерть неизбежная будет».
    
     Молвил так Эакид. Возбудилась душа Теламона.
    
     Быстро он поднялся, и следом Ид горделивый
    
     Встал, потом сыновья Тиндарея. За ними поднялся
    
520  Сын Ойнея, среди молодых считавшийся равным,
    
     Хоть и не обросли пушком еще нежные щеки;
    
     Дух возбуждался в нем мощью подобной. Все остальные,
    
     Им уступив, хранили молчанье. Первым сын Фрикса
    
     Слово такое сказал, обратясь к готовым на подвиг:
    
    
525  «Это пока оставим, друзья. Я думаю все же,
    
     Что полезна будет для нас моей матери помощь.
    
     А потому, хоть вы и полны отваги, останьтесь
    
     У корабля ненадолго, как прежде. Лучше сдержаться,
    
     Чем, себя не щадя, принять недостойную гибель.
    
530  Некая девушка есть у нас в покоях Эета,
    
     Научена от богини Гекаты умению ведать
    
     Зелья, какие земля и струистые воды рождают.
    
     Ими смягчает она огня неустанное пламя,
    
     Рокот текущих вод легко успокоить умеет,
    
535  Путь перекрыть светил и луны дороги святые.
    
     Вспомнил я про нее, из дома сюда направляясь.
    
     Мать моя — ей сестра и смогла бы, я полагаю,
    
     Ей внушить, что нужно помочь нам в борьбе предстоящей.
    
     Если и вам по сердцу такое, я не колеблясь
    
540  В сей же час обратно пойду в хоромы Эета
    
     Сделать попытку. Ведь с помощью бога попробовать стоит».
    
     Так говорил. А боги им подали знак благосклонно.
    
     Вдруг, от ястреба сильного в страхе голубка спасаясь,
    
     Сверху упала, вся трепеща, на грудь Эсонида.
    
545  Ястреб же рухнул на верх кормы. И Мопс не замедлил,
    
     Волю толкуя богов, такое вымолвить слово:
    
     «Вам, друзья, это знаменье боги свыше послали.
    
     Лучше иначе никак его объяснить невозможно.
    
     Следует вам, как угодно, речами склонить ту девицу.
    
    
550  Кажется мне, что она не откажет такому прошенью,
    
     Если верно Финей предсказал, что путь наш обратный
    
     Будет во власти богини Киприды: ведь нежная птица
    
     Смерти своей избежала. И как в груди моей сердце
    
     Птице той отвечает, так точно пусть и случится!
    
555  И посему, друзья, на помощь призвав Киферею,
    
     Вы, не медля уже, доверьтесь замыслам Арга».
    
     Так произнес, и одобрили все аргонавты, Финея
    
     Вспомнив слова. Но вскочил неожиданно сын Афарея
    
     Ид, негодуя ужасно, и крикнул голосом зычным:
    
560  «Горе нам! Оказались мы с бабами в общем походе!
    
     Это они называют помощницей нашей Киприду,
    
     А не великую мощь Эниалия! Предпочитают,
    
     Вместо борьбы, следить за голубками и ястребами!
    
     Видно, сподручнее вам девиц улещать словесами».
    
565  Так восклицал он во гневе. И многие тут зашумели.
    
     Вслух, однако, никто возразить ему не решился.
    
     Он со злостью уселся. Тогда Ясон не сдержался.
    
     Мысли свои подстрекая, волнуясь, так говорил он:
    
     «Пусть отправляется Арг, корабль покинув. Угодно
    
570  Это решение всем. Давайте сами открыто
    
     Из реки подтянем канат и привяжем на суше;
    
     Нам не пристало таиться, словно скрываясь от битвы».
    
     Так он сказал и сразу Арга отправил обратно,
    
     Чтобы ему поскорее в город прийти. Остальные
    
    
575  У корабля по приказу Ясона подняли якорь
    
     И, отойдя от болота, на веслах причалили к суше.
    
     А Эет сейчас же созвал на собрание колхов,
    
     Где и раньше они собирались поодаль от дома,
    
     Нестерпимые козни и муки готовя минийцам.
    
580  Он обещал, что лишь только быки растерзают героя,
    
     Смело который взялся свершить этот подвиг тяжелый,
    
     То на вершине холма лесистого, вырубив чащу,
    
     Он и людей и корабль предаст огню, чтобы те, кто
    
     Дерзкое дело замыслил, смогли покипеть в своей спеси.
    
585  Он и Эолова Фрикса, сколько бы тот ни нуждался,
    
     Ввек бы не принял просителем в доме, хоть тот отличался
    
     Между всеми пришельцами кротостью и благочестьем,
    
     Если бы Зевс не послал сам вестником с неба Гермеса,
    
     Повелевая принять Эолида к себе как родного.
    
590  Он говорил, что разбойники, даже придя в его землю,
    
     Долго не будут жить в безопасности, если привыкли
    
     Руки свои всегда простирать к достоянью чужому,
    
     Тайные козни готовить и пастушьи жилища
    
     В шумных набегах громить, уводя с собою добычу.
    
595  Также отдельно сказал про себя, что намерен особо
    
     Фриксовых сыновей покарать. Они воротились
    
     Вместе с оравой злонравных мужей, стремясь без помехи
    
     Честь и власть отнять. Он слышал однажды и помнит
    
     Ту неприятную речь, где Гелий давал предсказанья:
    
    
600  Нужно ему опасаться уловок, беды и коварства
    
     Больше всего от своих же ближайших потомков. Тогда-то
    
     Он согласился на просьбу Фриксидов и прочь отослал их
    
     По наказу Фрикса отца в Ахейскую землю.
    
     Впрочем, двух своих дочерей он ничуть не боится,
    
605  Зная, что здесь не смогут они на него злоумыслить.
    
     Даже сын Апсирт не страшен. Беда угрожает
    
     Лишь от сынов Халкиопы. Он в ярости дал обещанье
    
     Людям своим, что гостям небывалый дар приготовит,
    
     И пригрозил, что будет стеречь корабль й пришельцев,
    
610  Чтобы из них ни один не ушел от заслуженной казни.
    
     Арг между тем пришел в хоромы Эета и начал
    
     Мать Халкиопу склонять проникновенною речью
    
     В помощь Медею призвать. Но уже сама Халкиопа
    
     Думала тоже об этом. Страх лишь сдерживал душу,
    
615  Как бы не отказалась сестра в девичьем испуге,
    
     Остерегаясь отца в его погибельном гневе;
    
     Если же и согласится, то тайну хранить вряд ли сможет.
    
     А Медею крепкий сон от печали избавил,
    
     Лишь в постель она прилегла. Однако же тотчас
    
620  Сон приснился ей огорченный и начал тревожить
    
     И обольщать. Чужеземец приснился. Свой подвиг, однако,
    
     Начал он, не стремясь увезти руно золотое,
    
     И не ради него приплыл он в город Эета,
    
     А захотел ввести ее в дом свой законной супругой.
    
    
625  Ей казалось, что битву с быками она начинает
    
     И завершает успешно. Родители ей заявляют,
    
     Что ему, а не ей запрягать быков надлежало.
    
     Ссора взаимная вспыхнула между отцом и гостями.
    
     К ней обратились они, сказав: все будет, как скажешь.
    
630  Тут чужеземца она предпочла и родным изменила,
    
     Тех ужасная скорбь обуяла, они закричали.
    
     С криком сон покинул ее. Поднялась она в страхе
    
     И оглянулась вокруг на белые стены светлицы.
    
     Затрепетало сердце в груди, как недавно. Шептала:
    
635  «Бедная я! Как меня напугал этот сон нехороший!
    
     Страшно мне, что прибытье героев злом обернется, —
    
     Все же за чужеземца мое волнуется сердце.
    
     Пусть вдали у себя на ахейской он женится девег
    
     Мне же забота — отеческий дом и девичья доля.
    
640  Все же, бесстыдное сердце смирив, не буду пытаться
    
     От сестры моей втайне что-нибудь делать. Быть может,
    
     Будет она сама просить меня о подмоге,
    
     О своих сыновьях сокрушаясь. Просьба такая
    
     Мне бы сделала легче тоску безотрадную в сердце».
    
645  Молвила так и, снова вскочив, дверь спальни открыла.
    
     Как была, босиком, в одном лишь хитоне, хотела
    
     Тотчас пойти к сестре, перешла границу порога,
    
     Но остановилась пред входом в покой Халкиопы —
    
     Стыд ее не пускал. И она повернула обратно.
    
    
650  Снова решилась дальше пойти и опять отступила.
    
     Тщетно вперед и назад ее легкие ноги носили.
    
     Только пускалась в путь, как стыд ей сковывал поступь;
    
     Если сдавалась стыду, то страсть побуждала к отваге;
    
     Снова назад побежала и снова упала на ложе.
    
655  Так молодая жена о муже достойном рыдает
    
     В спальне, а он, ее взяв у родителей или у братьев,
    
     Смерть нежданную ныне нашел, и они не успели
    
     Мысли друг друга узнать и оба утешиться ими:
    
     Горем сердце терзая, рыдает она втихомолку,
    
660  Глядя на вдовье ложе, своих служанок боится
    
     Из-за стыда по рассудку, сидит и тоскует,
    
     Чтоб не могли судачить о ней насмешницы злые.
    
     Ей подобно слезы Медея лила. Но внезапно
    
     Плач услыхала идущая мимо одна из служанок,
    
665  Та, что с детских лет при ней всегда пребывала,
    
     И Халкиопе тотчас сказала. А та с сыновьями
    
     Вместе сидела и думала, как сестру упросить ей.
    
     Эту нежданную весть услыхав от служанки, вскочила
    
     Халкиопа и сразу поверила ей с удивленьем.
    
670  Бросилась в спальню она, где в печали Медея лежала,
    
     Щеки в кровь расцарапав. Как только сестра увидала,
    
     Что глаза ее слез полны, подошла и сказала:
    
     «Горе мне, о Медея! Зачем ты льешь эти слезы?
    
     Что случилось? Какая ужасная скорбь посетила
    
    
675  Душу твою? Иль напал недуг нестерпимый, что боги
    
     Нам посылают? Или узнала о страшной угрозе
    
     Против меня и детей от отца? О, пусть бы не видеть
    
     Мне никогда ни отцовского дома, ни нашего града, —
    
     Жить бы мне в дальнем краю, где никто о Колхиде не знает».
    
680  Так говорила. А щеки Медеи румянцем покрылись.
    
     Долго девичий стыд ей мешал, но хотелось ответить.
    
     То на край языка слова у нее поднимались,
    
     То обратно глубоко в грудь опять улетали,
    
     Часто с губ прелестных готовы были сорваться,
    
685  Но оставались беззвучны. И вот говорить она стала,
    
     Все же лукавя, любовь отважная правила ею:
    
     «За твоих сыновей, Халкиопа, тревожится сердце.
    
     Как бы отец наш их не сгубил с иноземцами вместе.
    
     Только что нынче, когда я уснула, такие мне снились
    
690  Страшные сны! Пусть бог не даст им сделаться явью!
    
     Пусть о детях злая печаль тебя не тревожит!»
    
     Молвила так, сестру проверяя, быть может, сама та
    
     Первой начнет умолять прийти ее детям на помощь.
    
     Боль нестерпимая сердце у той поразила от страха
    
695  При таких словах, и она отвечала Медее:
    
     «Я и сама пришла к тебе с такою же думой;
    
     Ты, быть может, придумаешь что и помощь окажешь?
    
     Но поклянись и Ураном и Геею, все, что скажу я,
    
     В сердце своем удержать и мне во всем покориться.
    
    
700  Ради блаженных богов, тебя самой и родных всех
    
     Я молю: не дай их увидеть бесславно погибших!
    
     Буду иначе тебе я суровой Эринией вечно».
    
     Так сказала, и вмиг полились обильные слезы.
    
     Сжав колени Медеи обеими снизу руками,
    
705  Голову ей на грудь сестра опустила, и обе
    
     Начали жалобный плач одна за другою, и слабый
    
     Отзвук в доме пронесся, как отклик рыданий обеих.
    
     Первой Медея к сестре огорченной так обратилась:
    
     «Бедная! Что за средство могу я тебе приготовить?
    
710  Что говоришь про Эринию и о проклятьях жестоких?
    
     О, когда бы детей твоих было спасти мне по силам!
    
     Ведает гордая клятва колхидян, которой поклясться
    
     Ты меня заставляешь, Уран великий и Гея,
    
     Навзничь лежащая матерь богов: сколько силы найдется
    
715  У меня, в поддержке тебе не придется нуждаться».
    
     Молвила. А Халкиопа в ответ ей такое сказала:
    
     «А чужеземцу тому, который в опасности тоже,
    
     Ты не решишься ль помочь уловкою или советом
    
     В схватке его за моих сыновей? От него с порученьем
    
720  Прибыл Арг, чтобы я попросила тебя о подмоге.
    
     Дома я задержала его, сюда направляясь».
    
     Так говорила. Сердце Медеи открылось для счастья.
    
     Сразу нежная кожа зарделась. Тайная радость
    
     Очи туманом окутала, и она отвечала:
    
    
725  «Чтобы вам приятно стало, сестра дорогая,
    
     Так я и сделаю. Пусть заря мне сиять перестанет,
    
     Пусть меня средь живых ты будешь видеть недолго,
    
     Если я предпочту что-нибудь тебе с сыновьями!
    
     Братья они для меня, и сверстники, и родные. Ведь и себя я считаю твоей и сестрою и дочкой.
    
730  Так же их и меня кормила ты грудью своею,
    
     Крошкой когда я была, так мать моя говорила.
    
     Ну, иди! И услугу мою скрывай под безмолвьем,
    
     Чтобы родители не заметили, что мы готовим.
    
     Утром отправлюсь я в храм Гекаты. Волшебное зелье
    
735  Для быков принесу тому чужеземцу, который
    
     Стал виновником этой ссоры в городе нашем».
    
     Тут Халкиопа из спальни ушла и детям про помощь,
    
     Что обещала Медея, сказала. А ту охватил вновь
    
     Стыд и страх цепенящий, когда одна очутилась, —
    
740  Страх, что волю отца преступает для этого мужа.
    
     Вскоре ночь на землю сошла. И искали во мраке
    
     Неба все мореходы Гелику и звезд Ориона,
    
     А сухопутник и воин о ласковом сне помьппляют.
    
     Даже страдалица мать усопших детей засыпала.
    
745  Лай собак не был слышен по городу. Смолк говор шумный.
    
     Ночь непроглядную всюду молчание крепко держало.
    
     Лишь одной Медеи сладостный сон не касался.
    
     Много забот у нее пробуждала любовь к Эсониду.
    
     Мощная сила быков ужасала ее, от которой
    
    
750  Мог он пасть на Аресовом поле постыдною смертью.
    
     Жалость слезы ручьем у нее исторгала. Все время
    
     Боль удручала, огнем проникая по телу, до тонких
    
     Жилок, входя в горячую голову вплоть до затылка,
    
     Где обычно гнездится печаль неустанная, если
    
755  В сердце живое любовь нестерпимые муки вонзает.
    
     Сердце в груди у нее трепетало и билось прыжками.
    
     Солнечное пятно так скачет по комнатам дома,
    
     Из сосуда с водой взлетая лучом отраженным,
    
     Иль из ведра с молоком, что вносят в дом через сени.
    
760  В вихре стремительный луч то сюда, то туда убегает.
    
     Так в девичьей груди трепетало пылкое сердце.
    
     То про себя говорила, что волшебное зелье
    
     Даст, то твердила, не даст, но сама уже лучше погибнет,
    
     То восклицала, что, нет, не умрет и зелья не выдаст,
    
765  Но несчастье свое спокойно выдерживать будет.
    
     Сидя в раздумье на ложе, затем сказала такое:
    
     «О несчастная! Быть мне в той беде или в этой!
    
     Ум мой в полном бессилии! Выхода нет из мучений!
    
     Жжет непрестанно страданье! Лучше б мне раньше погибнуть
    
770  От Артемиды стремительных стрел, вонзившихся в сердце,
    
     Раньше, чем я увидала его, и раньше, чем дети
    
     Халкиопы сестры в Ахейскую отбыли землю.
    
     Бог ли какой-то, Эриния ли привели на погибель
    
     К нам оттуда этих людей для слезных печалей?
    
    
775  В битве пускай он погибнет, коль смерть принять ему нужно
    
     Здесь на ниве у нас! Ведь как я смогу приготовить
    
     Зелье ему тайком от родных? Что можно сказать им?
    
     Хитрость какая, лукавая мысль какая помогут?
    
     Может быть, стоит мне с ним одним, без друзей, повидаться?
    
780  Как я несчастна! И если он вдруг погибнет, не станет
    
     Легче горе мое. Он станет моею бедою
    
     Сразу, как дух испустит. Но что же? Пусть стыд пропадает!
    
     Пусть пропадает вся радость жизни! Спасенный моею
    
     Волей, пусть он уйдет невредимым, куда сам захочет.
    
785  Я же в тот самый миг, как только он труд свой окончит,
    
     Смерть найду или дома, накинувши петлю на шею,
    
     Или себе приготовив яд, сокрушающий душу.
    
     Но ведь погибшей вослед начнут раздаваться насмешки,
    
     Целый город повсюду начнет кричать о моем злополучье,
    
790  Колхидянки все из уст в уста друг за другом
    
     Про позор мой станут злословить: «Она-де погибла,
    
     О человеке печалясь чужом! Она посрамила
    
     Дом и родителей милых в угоду страсти безумной».