1 2 3 4 5 6 7 8 
    
     
Да на что же ребра мне?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
На что они? Богиня с добрым умыслом
     
Тебе прислала ребра корабельные:
     
О флоте явно Дивная заботится.
    
   
   
(Подносит Народу вина.)
   
    
     
А вот вино, прекрасной смеси, выкушай.
    
   
   
Народ
   
    
     
Как сладко, боги! И отменной крепости.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Его в Боях Губящая пригубила.
    
   
   
Клеон
   
(с куском расстегая)
   
    
     
Вот расстегая жирного ломоть тебе.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
А от меня и целый расстегай возьми.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Но зайца-то тебе уж не достать никак.
    
   
   
Бежит за зайцем.
   
   
Колбасник
   
(в сторону)
   
    
     
Беда, пропал! Откуда ж мне зайчины взять?
     
О разум мой, теперь лазейку выдумай!
    
   
   
Клеон
   
(приносит зайца и торжественно показывает Колбаснику)
   
    
     
А это видишь, мерзкий?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Мне и горя нет!
    
   
   
(С жестом вдаль.)
   
    
     
Вот там послы идут ко мне откуда-то
     
И кошельки с казной несут тяжелые.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Да где же, где?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Тебе-то что? Не тронь гостей!
    
   
   
Клеон убегает, Колбасник хватает зайца.
   
    
     
О мой Народ, вот зайца от меня прими!
    
   
   
(Дает старику зайца.)
   
   
Клеон
   
(возвращается с пустыми руками)
   
    
     
Ох, горе, ты бесчестно обокрал меня!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Так что же? А не крал ты, скажешь, в Пилосе?
    
   
   
Народ
   
(Колбаснику)
   
    
     
Скажи мне, как до кражи ты додумался?
    
   
   
Колбасник
   
(торжественно)
   
    
     
От Девы – мысль, а кража – дело рук моих.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Его я изловил, его изжарил я!
    
   
   
Народ
   
    
     
Отстань! Награда не тебе – поднесшему.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Беда, беда! В бесстыдстве превзошли меня!
    
   
   
Колбасник
   
(Народу)
   
    
     
Ну, что ж ты не решаешь, кто из нас двоих
     
Тебе и брюху твоему полезнее?
    
   
   
Народ
   
    
     
Но по каким приметам рассужу я вас,
     
Чтоб правосудным показаться зрителям?
    
   
   
Колбасник
   
(Народу)
   
    
     
Вот мой совет: к корзине подойди моей
     
Тишком и загляни, что там положено.
     
Потом к его корзине. Будет правильно!
    
   
   
Народ
   
    
     
Взгляну!
    
   
   
(Подходит к корзине Колбасника.)
   
    
     
Что ж тут?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Пуста корзина, дедушка!
     
Пуста, вот видишь, все тебе я выложил.
    
   
   
Народ
   
(в восторге)
   
    
     
Сама корзина – демократка чистая!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Ну, подойди же к коробу кожевника!
    
   
   
(Народ подходит к другой корзине.)
   
    
     
Что, видишь?
    
   
   
Народ
   
    
     
И добра же здесь наложено!
     
И расстегая уймищу припрятал он!
     
А мне ведь дал кусок такой вот маленький!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Вот так же он и прежде поступал с тобой.
     
Из прибыли тебе частицу малую
     
Давал, а больше для себя откладывал.
    
   
   
Народ
   
    
     
Негодник, ты и крал и надувал меня!
     
К чему ж мои венки и приношения?
    
   
   
Клеон
   
    
     
О да, я крал, но во спасенье Городу!
    
   
   
Народ
   
    
     
Снимай венок живее! Я отдам его
     
Вот этому.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Снимай живее, висельник!
    
   
   
Клеон
   
    
     
А вот и нет! Дано мне прорицание.
     
В нем сказано о том, кто победит меня.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Да обо мне и сказано, тут спору нет!
    
   
   
Клеон
   
    
     
И все ж я по приметам испытать хочу,
     
Подходит ли богиней предреченное.
     
И вот о чем сперва я вопрошу тебя:
     
Ходил к какому в детстве ты учителю?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
На бойне вразумлен я колотушками.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Что ты сказал? Мутится ум от знаменья.
     
Ну пусть!
     
Чему ж, скажи, в палестре[72] обучался ты?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Укравши, отпираться с дерзкой рожею.
    
   
   
Клеон
   
    
     
О Феб Ликийский![73] Что ты совершил со мной?
     
А чем же промышлять ты начал, выросши?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
И передом, и задом, и колбасами.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Ох, я несчастный! Горе! Я – ничто уже!
     
Одной держусь надежды, как соломинки.
     
Одно скажи: а торговал колбасами
     
Ты у ворот или на рынке, в лавочке?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Нет, у ворот, где торг идет селедками.
    
   
   
Клеон
   
    
     
Увы! Свершилось богом предреченное!
     
Катите в дом, катите злополучного!
    
   
   
(Бросает венок на землю.)
   
    
     
Прощай, венок! В печали расстаюсь с тобой!
     
Другой тебя возьмет, тобой украсится,
     
Не больше вор, а разве что счастливее.
    
   
   
(Вбегает в дом.)
   
   
Колбасник
   
(торжественно надевает венок)
   
    
     
Зевс эллинов! Тебе, тебе победы честь!
    
   
   
Старший всадник
   
    
     
Привет тебе, победоносный. Помни же:
     
Тебя я в люди вывел. Дай за то теперь
     
Твоим мне Фаном[74] стать, судейским писарем.
    
   
   
Народ
   
    
     
А мне скажи, как звать тебя?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Агоракрит.[75]
     
За брань на рынке получил я прозвище.
    
   
   
Народ
   
    
     
Агоракриту ныне предаю себя.
     
А пафлагонец пусть себе провалится.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Теперь увидишь, мой Народ, так тщательно
     
Тебе служить я стану, что признаешься,
     
Среди разинян[76] никого нет в ровню мне.
    
   
   
Народ и Колбасник входят в дом.
  
  
   
    
Малая парабаса
   
   
Первое полухорие
   
Ода
   
    
     
Что краше, чем песнь начиная,
     
Чем при конце песнопенья,
     
Петь хвалу
     
Ристателям коней ретивых?
     
Полно о Лисистрате!
     
Полно нам Фуманта[77] бездомного песней
     
Ядовитой огорчать.
     
Милый Феб, ведь он голодает всегда,
     
В горючих слезах изливаясь,
     
И, к луку припав твоему,
     
От глада спасения просит.
    
   
   
Предводитель первого полухория
   
Эпиррема
   
    
     
Издеваться над негодным – в этом вовсе нет греха.
     
В этом честь тому, кто честен, так рассудят мудрецы.
     
Все же, если тот, кто брани и насмешек заслужил,
     
Дружен с вами, ради дружбы я не тронул бы его.
     
Аригнота[78] знает всякий, кто сумеет отличить
     
Белый день от черной ночи и на лире чистый лад.
     
У него есть братец, брату нравом вовсе не сродни.
     
Арифрад[79] – подлец. Да, впрочем, брани сам он захотел.
     
Не простой подлец он (так бы не заметил я его!)
     
И не расподлец. Придумать и похуже он сумел.
     
Безобразною забавой губы опозорил он.
     
Упоенный, увлеченный, все на свете позабыв,
     
В грязных уличных притонах скверных девок лижет он.
     
Там же спереди – Эоних,[80] там же сзади –
     
Полимнест.[81]
     
А кому такой красавец не противен, так уж с тем
     
Я не стану на попойке пить из кубка одного.
    
   
   
Второе полухорие
   
Антода
   
    
     
Давно уж в безмолвии ночи
     
Думой одной я терзаюсь,
     
Размышляя,
     
Как ухитряется лопать
     
Так безбожно Клеоним.
     
Слух идет, что, в дом богача затесавшись
     
И налегши на обед,
     
Он от миски не оторвется никак,
     
Напрасно хозяева просят:
     
«У ног твоих молим, уйди,
     
Почтенный, хоть столу-то дай пощаду».
    
   
   
Предводитель второго полухория
   
Антэпиррема
   
    
     
Как-то, слух идет, триеры собралися на совет;
     
И одна, других постарше, речь такую повела:
     
«Не слыхали вы, сестрицы, новых сплетен городских?
     
Для похода к Карфагену сотню требует из нас
     
Злополучный полководец, кислый уксус, Гипербол».
     
Нестерпимым и ужасным показалось это всем.
     
Говорит одна (с мужчиной не пришлось еще ей быть):
     
«Отвратите, боги, нет же! Мной не будет он владеть.
     
Лучше праздной мне остаться и состариться и сгнить».
     
«Мною тоже, Волнорезой, что Летаем рождена.
     
Той сосной клянусь, что доски мне для остова дала.
     
Если ж так Народ захочет, мой совет, в Тезеев храм[82]
     
Плыть и в храм богинь почтенных и с мольбой обнять алтарь.
     
Нет, не будет, нами правя, город наш морочить он!
     
Пусть плывет, куда захочет, хоть к собакам, да один,
     
Пусть лотки свои свечные в море спустит ламповщик!»
    
   
  
  
   
    
Эксод
   
   
Входит Колбасник, празднично одетый.
   
   
Колбасник
   
    
     
В благоречье священном замкните уста, прекратите допросы и тяжбы!
     
Пусть закроют суды, что Народ возлюбил, и счастливые повести вести
     
Пусть приветствует ныне веселый театр, и поет, и ликует, и славит!
    
   
   
Старший всадник
   
    
     
О, привет тебе, светоч священных Афин!
     
Островов покровитель могучий!
     
Что за добрую весть ты приносишь?
     
Зачем ликовать нам на рынках и славить?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Я Народ вам сварил в кипятке и его превратил из урода в красавца.
    
   
   
Старший всадник
   
    
     
Где ж теперь он? Скажи! О колдун, о ведун, в изумительных чарах искусный!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Он в фиалковенчанных Афинах живет, в первозданных священных Афинах.
    
   
   
Старший всадник
   
    
     
Как увидеть его? Он в уборе каком? И каким ныне стал он, поведай?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Да таким же, как некогда трапезу он с Мильтиадом[83] делил, с Аристидом.[84]
     
Вы увидите все. Вот уж слышится шум, отворились, скрипя, Пропилеи.[85]
     
Возликуйте ж! Афины являются вам в незабвенной, невянущей славе.
     
Красота многопетых, чудесных Афин! Золотая столица Народа!
    
   
   
Открываются двери дома. Виден Народ в праздничном уборе.
   
Старший всадник
   
    
     
«О Афины, Афины, краса городов![86] О Афины, в венке из фиалок!»
     
Покажите же нам господина страны, самодержца счастливой Эллады!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Вот и он! С золотою цикадой в кудрях, в облачении прадедов древнем.
     
Уж не тяжебным смрадом несет от него, умащен он елеем и мирром.
    
   
   
Старший всадник
   
    
     
О, хвала! О, привет тебе, эллинов царь! А для нас – ликованье и радость!
     
Вот теперь ты достоин отчизны своей и святых марафонских трофеев.
    
   
   
Народ
   
    
     
Агоракрит! Приди сюда, возлюбленный!
     
Как счастлив я, что юность возвратил ты мне.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Да, друг мой! Позабыл ты, чем недавно был.
     
И делал что? Не то меня бы богом счел.
    
   
   
Народ
   
    
     
Что ж делал, расскажи мне, и каким я был?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Да если речь кто заводил в собрании:
     
«Тебе я – друг, Народ мой, и люблю тебя,
     
И о тебе забочусь, и тружусь один».
     
Едва такие слышал ты речения,
     
Сейчас же таял, гордо вскинув голову.
    
   
   
Народ
   
    
     
Как, я?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
А тот обманывал и был таков.
    
   
   
Народ
   
    
     
Что ты сказал?
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Да, видит Зевс. И тотчас уши зонтиком
     
Ты расправлял, а после снова складывал.
    
   
   
Народ
   
    
     
Каким же был глупцом я, стариком каким!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Ей-богу, да! Когда б из двух ораторов
     
Один триер постройки новых требовал,
     
Другой казну на плату расточить хотел,
     
Так верх бы одержал он над триерами.
     
Да что с тобой, что голову к земле склонил?
    
   
   
Народ
   
    
     
Ах, прегрешений мне прошедших совестно!
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Твоей вины и нет тут, не печалься, друг!
     
Повинны те, кто лгал и соблазнял тебя.
     
Скажи ж теперь: когда писец негоднейший
     
Грозить начнет: «Не будет, судьи, хлеба вам,
     
Коль обвиненьем дела не закончите!» –
     
С таким, скажи, что сделаешь оратором?
    
   
   
Народ
   
    
     
Подняв на воздух, брошу со скалы его,
     
На шею подвязав ему Гипербола.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Вот это славно сказано и правильно.
     
А вообще, скажи, как станешь править ты?
    
   
   
Народ
   
    
     
Сперва гребцам отдам я содержание
     
На кораблях военных, – все сполна отдам.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
Задов потешишь много ты мозолистых.
    
   
   
Народ
   
    
     
Теперь гоплита в списки занесенного,
     
Никто по дружбе не сумеет выручить.
     
Нет, где записан, там и остается пусть.
    
   
   
Колбасник
   
    
     
А, зачесалось под щитом Клеонима.
    
   
   
Народ
   
    
     
Пускай молчат в собранье безбородые![87]
    
   
   
Колбасник
   
    
     
А где ж Клисфену речь держать и Стратону?