1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 
    
Кей лишь пожал плечами.
    
– И так каждый раз… стоит полететь грузопассажирским с Таури…
    
Дач смотрел на дождь. Серый бетон, тянущийся до горизонта, покрывали битые зеркала луж. Тянуло сыростью, видно, дождь зарядил всерьёз и надолго. Тепло, шедшее от горячей обшивки, только подчёркивало неуют.
    
– Имперский корабль идёт через трое суток, да и цена… Вы не в курсе, почему повысили тариф?
    
Лайнер наконец-то окончательно промок, и с бортов заструились чёрные от нагара струйки. Мир вокруг словно задёрнули тёмной шторой.
    
– Я здесь случайно, – сказал Кей.
    
– Да нет, все тарифы подняли, – оживился мужчина. – Все направления, все виды перевозок. Это…
    
– К войне, – сухо отозвался Кей. Случайный собеседник замолчал, обдумывая. Потом принуждённо рассмеялся:
    
– А вы пессимист! Говорят, прошла серия диверсий на топливных заводах, вот и…
    
– Я и говорю – к войне, – терпеливо разъяснил Кей. Оранжевый автобусик космопорта плавно вкатился под брюхо лайнера.
    
– Вы пессимист, – печально повторил мужчина.
    
– А вы болтун. – Кей подхватил сумку и пошёл к автобусу. Пять суток полёта он провёл, не выходя из каюты. Ему было плохо. Он провалился… полностью провалился как телохранитель.
    
Хотя убийца из него по-прежнему был неплохой.
    
    
Таурийский лайнер опустился не на местном космодроме, где ждал Кея его гиперкатер, а на Имперском, построенном по проекту, типовому для любого мира. На Таури мрачные фиолетовые купола казались выспренними и старомодными. На Каилисе, укутанном в дождь, они были в самый раз. Автобус мчался по стартовому полю замысловатыми дугами, огибая немногочисленные корабли. Кей, присев у окна, смотрел, как вдали стартует лихтер – старый и изрядно перегруженный, судя по медленному, тяжёлому подъёму. Здешние чиновники не слишком строго следили за состоянием кораблей.
    
Но по крайней мере здесь никто не лез под самые дюзы.
    
Таможенный контроль тоже оказался формальностью. Стандартный тест на уровень инфицированности, тоненькая книжечка законов – местных добавлений к общеимперскому кодексу, декларация, позволяющая провозить двухнедельный запас наркотиков для личного потребления и строго вопрошавшая, не имеется ли в багаже неведомый Кею «Ангарский меморандум», в любой воспроизводимой форме.
    
За «Шмель» и «Конвой» Кею пришлось уплатить небольшой налог, но никаких вопросов оружие не вызвало. У него даже создалось ощущение, что, возьми он с собой «Шанс», веерник тоже разрешили бы к ввозу.
    
Каилис и в прошлый раз показался Кею весьма либеральной планетой.
    
Он выпил кофе в ресторанчике на втором этаже, через силу расправился с отбивной, отдающей синтетикой. В прокатном бюро ему предложили несколько машин, он выбрал «мицан-торнадо» местной сборки, чем снискал симпатию служащих. «Мицан» не выглядел роскошным, но под пластиковым капотом скрывался мощный мотор и дружественная система управления, сработанная по меклонской лицензии. На соседней площадке стояли прокатные флаеры, но Кей не собирался отправляться в дальний путь. Всё, что ему требовалось, было в столице Каилиса Ангобаде.
    
    
Нарасин Хан работал в отеле «Непогода» шестой год. Достаточный срок, чтобы по первому взгляду на клиента выбрать для него подходящий номер – самый дорогой, на который тот согласится.
    
За этим клиентом портье не почувствовал ни денег, ни их отсутствия. Только большие неприятности.
    
– Мне нужен твой сменщик.
    
– Который? – Желание спорить у Нарасина куда-то исчезло.
    
– Плотный, моего роста, с куцей бородкой.
    
– Ну… – Нарасин поймал взгляд мужчины и осёкся. Стойка, за которой он принимал клиентов, была достаточно высока, а чтобы поднять бронированное стекло, требовалось лишь коснуться кнопки. Но Нарасину не верилось, что это поможет. На поясе у мужчины была очень крупная кобура, а сам он производил впечатление человека, бьющего бронестекло на утренней разминке. – Очевидно, Дьердж Саване?
    
– Тебе виднее. Где он?
    
Нарасин беспомощно посмотрел на гостиничного детектива. Тот сидел в дальнем углу вестибюля за экраном внутреннего контроля, явно увлечённый происходящим в каком-то номере.
    
– Не заставляй меня убивать старичка, – спокойно сказал мужчина. – Тебе что больше нравится: три трупа, включая твой, или один, который к тебе никак не относится?
    
Нарасин Хан сделал отчаянную попытку собрать всё своё мужество:
    
– Во что вы меня ввязываете, мистер? Какие трупы? За пособничество у нас наказывают строже, чем за убийство.
    
Неожиданно это возымело эффект.
    
– Чем быстрее я найду твоего сменщика, тем больше у него шансов выжить, – спокойно сообщил мужчина. – Ты пока ни во что не влип.
    
– Он в номере сто семь, это по коридору вправо, – решился Нарасин. – Он работал ночью, сейчас отдыхает…
    
– Благодарю. – Мужчина отошёл от стойки, потом обернулся и доверительно сказал: – Учти, у меня аТан.
    
В столе у Нарасина лежал старенький, но надёжный лазерник «Стиль», а коммутатор позволил бы связаться с номером сто семь за две секунды. Но он сидел неподвижно, глядя на увлечённого подглядыванием детектива: аТан – слишком веский довод для бедного служащего скромной гостиницы. Дьердж никогда не был его другом, а теперь явно уже и не будет.
    
    
Кей стучал в дверь минуты три – негромко, но монотонно. На миг у него даже мелькнула мысль, что портье солгал.
    
Потом дверь открылась.
    
– Это служебный номер, – заслоняя проход, сказал смуглый бородач. – Что вам…
    
– Сейчас узнаешь, – подхватывая Дьерджа за отвороты пижамы, сказал Кей. Материя затрещала, но он втолкнул ошарашенного портье в номер.
    
– Ты, скотина… – Саване вырвался, разрывая пижаму. И замер, вглядываясь в лицо Кея.
    
– Я. Узнал?
    
– Мистер… – По лицу Дьерджа прошли все доступные эмоции. – Крайне рад… ваши вещи целы… я взял на себя смелость…
    
– А, ты ещё и подворовываешь?
    
Кей ударил портье в живот, лишь в последнюю секунду сообразив, что наносит «оттянутый» удар булрати. Дьердж Саване скорчился на полу, не издав, однако, ни звука. Ему было очень больно, но он ожидал куда худшего.
    
– Я больше не буду тебя бить, – пообещал Кей, – если проявишь благоразумие.
    
– Мистер… Кей Альтос? – Саване криво улыбнулся с пола. Он явно был не дурак подраться и умел ощущать грань между любителем и профессионалом. – Я не виноват, мистер Альтос. Я верну все ваши вещи, всё верну.
    
– Да? И чем ты меня осчастливишь? – Кею было немного не по себе. Он не собирался убивать портье, тем более ударом, полученным от чужого.
    
– Одежда, вещи, три сотни бумажками, «Шмель», кредитка… – затараторил Саване.
    
– Даже одежда? В чём же меня похоронили?
    
Дьердж осторожно поднялся. У него не было опыта общения с прошедшими аТан – в «Непогоде» богачи не останавливались.
    
– Я не знаю, тело унесла полиция, видимо, кремировали.
    
– Отвратительно. – Кей уселся на разобранную постель, положил под спину подушку. – Вечно мне не везёт. Ладно, оставь всё себе.
    
Дьердж поправил разорванную куртку. К нему стала возвращаться самоуверенность.
    
– Это была трагедия для всего отеля, мистер Альтос. У нас не убивали почти два года. Крайне неприятно, поверьте…
    
– Прекрати. Догадываешься, кто мне нужен?
    
Портье закивал:
    
– Мальчик?
    
– Мальчик, – согласился Кей. – Славный мальчик с алгопистолетом.
    
– Он убежал через окно… второй этаж, понимаете…
    
Кей покачал головой:
    
– Не понимаю. На вашей дрянной планетке у меня есть должник. Либо этот мальчик, либо ты.
    
Саване прошиб пот.
    
– Я почти ничего не знаю, поверьте! Он сказал, что договорился с вами по телефону. Да, я взял пятёрку, но откуда…
    
– Даже в вашей дыре так просто в гостиницу не пропустят. Какие документы он предъявил, кроме пятёрки с портретом Императора?
    
– Школьный пропуск, но я не помню имени.
    
– А мне показалось, что у тебя отменная память на имена.
    
Саване сдался:
    
– Да, я припоминаю. Наверняка фальшивка, но…
    
– Ты ещё и с мальчишки хотел содрать мзду? За молчание? – Кей Дач покачал головой. – С моей души спал груз, благодарю. А теперь – имя!
   
   
    
     
8
    
    
Томми Арано, слушатель третьего круга общеобразовательной программы, вышел из школы. Ему было тринадцать, и по законам Каилиса он не мог управлять даже мопедом. Нельзя сказать, что Томми это особо удручало. Он любил дождь. Квадрат школьного двора, обычно пыльный и многолюдный, был вымыт и свеж. Сиреневый сумрак, сменивший полуденный зной, сделал опротивевшие учебные корпуса таинственными и незнакомыми.
    
Ахмеди, его знакомый с четвёртого круга, снимал с охраны свой мотоцикл, припаркованный на стоянке. Заметил Томми, махнул рукой:
    
– Эй, герой, довезти?
    
Томми помотал головой. Ахмеди, пожав плечами, включил двигатель. Медленно проехал мимо, бросив на ходу:
    
– Не намокнешь?
    
– Не-а, – натягивая капюшон, ответил Томми.
    
– Правильно, я тебя довезу, – сказали за его спиной. Томми обернулся. Длинный плащ с поднятым воротником, надвинутая на глаза шляпа – всё это помешало ему сразу узнать человека, которого он видел лишь раз. Когда он всё-таки вспомнил – скорее по голосу, – было поздно.
    
Кей Альтос положил руку на его плечо, сказал:
    
– Я же обещал, что вернусь. Помнишь?
    
Томми не смог ответить – язык ему не повиновался. Ноги тоже стали ватными, но он устоял. То, чего мальчик уже почти перестал бояться, то, что снилось ему в кошмарах, – случилось.
    
Убитый им негодяй ожил и вернулся мстить.
    
– Дай-ка лапку, – сказал Альтос. Томми поднял руку – как во сне. Альтос защёлкнул на ней, рядом с дешёвыми электронными часами, широкий браслет, потом продемонстрировал мальчику своё запястье, точно с таким же. – Силовые наручники. Мы теперь неразлучны, понял?
    
Томми молчал, и Кей стал неторопливыми, умелыми движениями обшаривать его одежду. Потом заглянул в планшетку с тетрадями.
    
Проезжавшая мимо машина притормозила. Стекло медленно опустилось, и Данияр Вазаде, учитель древней истории, подслеповато уставился на своего лучшего ученика.
    
– Томми, всё в порядке?
    
Альтос неторопливо достал из кармана плаща пистолет. Нацелил Вазаде в лоб и сказал:
    
– Всё очень хорошо. Ты поедешь домой и будешь жить долго и счастливо.
    
Невидимая миру борьба в душе учителя продолжалась секунд пять, и Кей счёл, что он отважный человек.
    
– Прошу прощения, – отводя глаза от бледного лица Томми, ответил Вазаде. То ли Кею, то ли мальчику. Стекло поползло вверх, машина набрала скорость.
    
– Когда речь идёт о жизни и смерти, малыш, – задумчиво проговорил Кей, – друзья убывают в количестве. Что уж говорить о знакомых, их число становится даже меньше нуля.
    
Он сделал несколько шагов, словно забыв о Томми. Рывок силовых наручников бросил мальчика на колени, на мокрый шершавый камень мостовой.
    
– Не зевай, – сказал Кей и повёл рукой, поднимая Томми на незримой цепи силового поля. – Обидно быть марионеткой, верно?
    
От рывка капюшон слетел с головы мальчика, и дождь теперь лил в лицо. Он был этому рад – он не любил плакать. Кей Альтос, опустив руки в карманы, глядел на него.
    
– Я вот тоже прыгал-прыгал под чужими ниточками, а теперь решил открыть свой театр, – непонятно сообщил он. – Ты у меня будешь ведущим актёром.
    
Он вновь зашагал прочь от школы, и на этот раз Томми побежал за ним. Браслет на руке был тёплым, почти горячим, но эта теплота не радовала.
    
Уже за пределами школьного комплекса, на шоссе, вдоль которого тянулись ряды безликих многоэтажек – их не скрашивал даже дождь, – удача решила подмигнуть Томми Арано. Рядом с «мицан-торнадо», к которому вёл его Альтос, на обочине взрёвывал десяток мотоциклов. Лучи фар ленивыми щупальцами ползали по темноте, высверкивая капли дождя.
    
– Ребята! – крикнул Томми. Фары развернулись в их сторону, заливая радужным от дождя светом.
    
– Зря, – сказал Кей, останавливаясь. – Но я рад, что ты не совсем онемел.
    
К ним подошли, неторопливо, стараясь не попасть в круг света. Хриплый ломающийся голос спросил:
    
– У тебя проблемы с дяденькой, герой?
    
Кей вдруг усмехнулся и доверительно сообщил Томми:
    
– А я знаю, как ты заработал это прозвище…
    
Мальчишка не ответил. Ему вдруг показалось, что он свалял дурака. Альтос сделал шаг – в темноту.
    
– Стой где стоишь! – выкрикнул мальчишечий фальцет. Кей остановился. И почти добродушно сказал:
    
– У него проблемы, ребята. Но это только наши проблемы.
    
– Ошибаешься, – возразил обладатель хриплого голоса. – Проблемы теперь только у тебя… Томми, иди к машинам!
    
– Объясни им, – попросил Кей.
    
Томми Арано поднял руку. Темнота отозвалась на вид силовых наручников разноголосой бранью. В общем-то это было то, чего добивался Альтос.
    
– Пацаны. – Томми беспомощно щурился, в той же мере стеснённый светом, как и Кей. – Это тот, который… которого… у него был аТан!
    
В этот миг Кей начал двигаться. Он не рассчитывал, что упоминание об аТане остановит толпу подростков. Нужен был только миг растерянности.
    
Дальнейшее было просто делом техники. Ему мешал Томми, пристёгнутый к правой руке двухметровой силовой нитью, но даже полная потеря конечности не выводила телохранителя его класса из строя. На аккомодацию к темноте Кей Дач, супер со Второй планеты Шедара, затратил меньше секунды. Потом он лишь двигался – молча и монотонно.
    
Их было семнадцать – многие мотоциклы несли в эту ночь двоих седоков. Три девчонки, двое мальчишек лет десяти – их Кей даже не бил, просто отшвыривал в стороны. Может быть, слишком жёстко – они не делали попыток подняться. Но двое подростков с лазерниками в руках, безуспешно выцеливавшие темноту, не оставили Кею свободы манёвра.
    
Томми волочился за ним по грязи, словно необычный, но не слишком эффективный якорь: Кей продвигался сквозь хрупкие тела своих противников слишком быстро. Толпа заставила его пустить в ход рефлексы, нажитые годами тренировок. Он ломал руки с зажатыми в них кастетами, насаживал мальчишек на их собственные ножи, блокировал редкие неумелые удары. Двое старших, лет семнадцати, у которых были пистолеты, упали, так и не успев выстрелить ни разу. Кей отключил их приёмами, которые могли показаться щадящими со стороны.
    
Последним был мальчишка, ровесник Томми, с грави-дубинкой. Он крутился на месте, ошалев от происходящего, уже не видя ничего вокруг. Кей просто подошёл к нему, взял за тонкую кисть с зажатым оружием и ударил мальчика его собственной дубинкой.
    
Ночь кричала, плакала, стонала детскими голосами. Кей поднял Томми за воротник куртки, заорал:
    
– Ну, чего ты добился?
    
Мальчик не ответил, захлёбываясь рыданиями, на которые никогда не был способен Артур Кертис. Кей впихнул его в машину, мокрого, перемазанного грязью с головы до ног, включил двигатель. Крики остались позади, только Томми на заднем сиденье всхлипывал, повторяя:
    
– Гад, гад, зверь, гад…
    
Кей не обращал на него ни малейшего внимания. Он набрал двузначный номер на клавиатуре телефона и быстро сказал:
    
– Учебный центр номер семнадцать, на выезд. Молодёжная драка, много раненых, нужны реанимационные машины.
    
– Кто говорит? – Диспетчер службы спасения не казалась слишком уж шокированной.
    
– Очевидец, – буркнул Кей, отключаясь. Бросил взгляд на Томми и добавил: – Невольный.
   
   
    
     
9
    
    
Каль лениво потянулась, прикрываясь одеялом. Насмешливо посмотрела на Номачи.
    
– Ты сошла с ума, – сказал он.
    
– Тю-тю-тю. – Изабелла зачмокала губами. – Какие эмоции, мой сдержанный друг…
    
– Каль, армия сожрёт нас с дерьмом. Если уж ты решила прикончить десантников… боги, они же все с аТаном… то зачем самим лезть в пасть к Лемаку?
    
– Теперь он отнесётся к нам серьёзнее. Я поговорила с ним, Лемак согласен подождать объяснений.
    
– Каких объяснений? Зачем? У нас сын Кертиса! Берём курс на Терру, на Эндорию, в любой крупный центр… – Луис встал с кровати, прошёлся по каюте. Каль поморщилась, но он её реакции на свою наготу не заметил. – Сообщим всё, сдадим мальчишку, нас вытащат из любых неприятностей. Каль, ты же имеешь право на доклад Императору! Это ещё лучше! Без орденов не останемся.
    
– Засунь орден в свою жирную задницу, – сказала Каль. – Или оденься. Пост заместителя на дикой планетке, это что, венец твоих мечтаний?
    
– Пока – да! Со временем – увидим! – Гордо вскинув подбородок, Луис потянулся за одеждой.
    
– Нет, ты болван. – Каль присела. – Император в ладах с Кертисом, вынужденно, конечно. Он не станет рисковать всем. А вот если мы раскрутим пацана сами, если аТан превратится в государственную монополию – что останется от Кертиса-старшего? Ноль.
    
– Так зачем нам Лемак? – истерически воскликнул Номачи.
    
– Мальчик выдержал допрос три «а» без единого писка. Сыворотка правды в его крови распалась через четыре секунды, нейроподавление вызвало глубокий и здоровый сон. Мы можем его убить, но не более того.
    
– А Лемак?
    
– У армии свои лаборатории, своя контрразведка, своя школа допрашивания. Объединившись, мы можем раздавить мальчишку. Лучше награда на троих, чем каторга для нас с тобой.
    
Номачи засопел, похожий сейчас на жирного и противного ребёнка. Потом поинтересовался:
    
– Почему на троих? Маржан, Т/сан…
    
– Они рядовые исполнители. Им ничего не светит, кроме очередного звания или взыскания по службе. Мы рискуем, Луис, мы! Но и сливки будем снимать первыми.
    
Номачи с сомнением кивнул:
    
– Ну… мы рискнём. Раз уж мы начали.
    
Каль с трудом подавила желание сломать любовнику шею.
    
    
Артур проснулся, когда Каль вошла в камеру.
    
– Привет, – сказала женщина. – Ты неплохо выглядишь.
    
Кертис-младший не удостоил её ответом.
    
– Ты хорошо подготовлен, – продолжала Каль. – На боль тебе плевать, так? С наркотиками в твоей крови творится что-то странное. Иммунитет, привитый ещё до аТана?
    
Артур молчал. Детям не прививали наркопротекторы – это могло задержать рост тканей. В его крови циркулировали бактерии-симбионты, охотно пожиравшие любой инородный химический препарат, даже токсин биотерминатора. Но и этой тайной Империи «аТан» Артур делиться не собирался.
    
– Что же нам делать, а? – Каль опустила крышку унитаза и присела. – Посоветуй.
    
Кертис-младший закрыл глаза.
    
– Хочешь, разрешу принять душ? Кровь смоешь, расслабишься.
    
– А видеодатчики в душе есть? – вопросом ответил Артур. – Меня это забавляло ещё на Инцедиосе.
    
Каль почувствовала себя оплёванной. Хуже того, она вышла из равновесия. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы расслабить мышцы гортани и ответить прежним тоном:
    
– Конечно, есть.
    
– Спасибо, я подумаю. Покрутите пока старые плёнки.
    
Каль встала. Ей захотелось ударить мальчишку, но после того, что с ним проделала Маржан, это было просто смешно.
    
– Ты пожалеешь, – прошептала она. – Мы вытрясем из тебя всё… всё…
    
– Вы старая и больная психопатка, – сказал Артур. – Даже механистка человечнее вас.
    
Когда Мухаммади увидела Каль, ей не понадобилась усиленная сенсорика, чтобы понять, как та разъярена.
    
– Отправляйся к щенку, – приказала Изабелла. – Три «б».
    
– Ничего не даст, – поднимаясь с пола, произнесла Маржан. Она беседовала с меклонцем, который уродливым цербером лежал в коридоре у камеры допросов. – Разрешите применить три «ц» или перейти к калечащим методам.
    
– Решения принимаю я! – закричала Каль. – У нас ещё три дня до Лайона, а интенсивность надо наращивать непрерывно!
    
Она даже не заметила, что объясняется перед механисткой. Маржан склонила голову:
    
– Три «б», заместитель Командующего.
    
Когда женщины разошлись в разные стороны – Маржан в камеру к Артуру, Каль в каюту к Луису, – меклонец сказал вслух:
    
– А почему бы сразу не убить? Тот же эффект.
    
Он разразился хриплым лающим смехом. Т/сан привык гордиться тем, что выработал у себя подлинно человеческое чувство юмора.
   
   
    
     
10
    
    
– Больно было умирать? – спросил Томми. Кей покосился на него, продолжая вести машину.
    
– А ты не заметил?
    
Мальчишка продолжал храбриться. На него нашло то бесшабашное состояние, которое частенько охватывает взрослых людей перед лицом смерти и почти никогда не посещает детей.
    
– Заметил. Ты вопил, как недорезанный гаял. Даже противнее.
    
– Очень остроумно, – согласился Кей. – Твой голосок вряд ли окажется громче.
    
Центр Ангобада давно остался позади, потом исчезли жутковатые лачуги окраин. Лишь иногда вдоль дороги тянулись высокие заборы особняков, за которыми теплели окна. Томми провожал их свет тоскливым взглядом. «Мицан» шёл на полной скорости, иногда перехватывая управление так деликатно, словно Кей сам справлялся со всеми сложностями неосвещённого мокрого шоссе.
    
– Снял домик в пригороде? – спросил Томми. Альтос промолчал. Мальчишка осторожно подался вперёд.
    
– Не советую, – не поворачиваясь, сказал Кей. – Ты ведь уже признавал, что не сумеешь меня задушить.
    
Дождь всё лил и лил, стирая последние признаки дня. Томми, скорчившись на заднем сиденье, смотрел на широкий затылок Альтоса. Будь у него хоть что-нибудь поувесистее папки с тетрадками, он бы рискнул.
    
– Я думал, что ты врёшь про аТан, – неожиданно признался он. – В кино так часто бывает – бандит пускает слух, что у него аТан, и его все боятся.
    
– Жизнь не кино. Куда похуже, мальчик.
    
– Всё равно я не жалею. Я отомстил за Ленку. А кто-нибудь отомстит за меня.
    
– Очень возможно.
    
Томми поёжился:
    
– А почему ты вызвал врачей к школе? Ты же не любишь детей. И по телевизору говорили, ты наёмный убийца с повадками садиста.
    
– Они вступились за глупого друга. Это заслуживает уважения, не находишь? Кстати, мы приехали…
    
Машина замедлила ход, подъезжая к бетонной стене. Символическая высота ограждения, за которым тянулись длинные ряды ангаров, вполне компенсировалась эмиттерами силового поля, установленными вдоль стены. Сейчас защита была выключена – в дождь она тратила слишком много энергии даже в режиме ожидания. Кей остановил машину у прозрачной будочки проходной – над ней щит был включён.
    
– Я буду кричать, – быстро сказал Томми.
    
– Кричи, – согласился Кей, включая переговорник.
    
– Вы в охранной зоне космопорта Каилис-грузопассажирский, – произнёс чей-то скучающий голос. – Цель вашего появления?
    
– Помогите! – крикнул Томми. Кей, словно и не заметив этого, сказал:
    
– Мой катер на семнадцатой стоянке.
    
– Первичный пароль?
    
– Помогите! Меня хотят убить! – надрывался Томми.
    
– Домино, тридцать, альфа, семь, – продиктовал Кей.
    
– Спасибо за пользование нашим сервисом, – сказал охранник. – Проезжайте по световому лучу.
    
– Ну помогите же… – прошептал мальчик. Кей неторопливо отключил переговорник, въехал в открывшиеся ворота. Сказал:
    
– Дождь, слякоть, досмотр не обязателен… Переговорник машины настроен на мой голос, дурачок. Он фильтрует посторонние шумы.
    
Машина медленно ползла вдоль ангаров, следуя за пятнышком оранжевого света. Томми молчал.
    
– Я так уже провозил одного типа, – сообщил Кей. – Он мне крупно насолил – ранил клиента. Я ведь не киллер, я телохранитель. Это чуть-чуть другое… А того господина я закрепил под дюзами катера и взлетел.
    
Мальчик издал всхлипывающий звук.
    
– Ты не бойся, у тебя судьба интереснее, – заверил Кей. У семнадцатого ангара Кей продиктовал ещё один код – на этот раз автомату. Широкие двери разошлись, и машина въехала внутрь. Зажёгся свет – длинная белая панель под крышей.
    
– Мы почти дома, – сказал Кей, откидываясь в кресле. Он понял, что успел забыть свой катер и соскучиться по нему.
    
Гиперкатера появились лет десять назад, с изобретением реаджекс-привода, не требовавшего столько места, как более дешёвый интерфазник. Катер Кея уже успел слегка устареть, но это была крепкая модель, вышедшая с эндорианской верфи, лучшей в Империи. Жилой отсек, десятиметровый овал, крепился к двигательной установке, шару чуть меньшего диаметра, двумя длинными решётчатыми фермами. Между ними тянулся цилиндр кваркового реактора. Некоторые раскрашивали катера в цвета своих планет или имперский биколор. Кей предпочитал простые цвета – серый и чёрный. Но нанесли их на корпус под руководством опытного дизайнера, придав мирной машине обманчивую внешность военного кораблика.
    
– Привет, парень, – сказал Кей, опуская стекло.
    
– Привет, незнакомец, – донеслось от корабля низкое контральто. – Ты похож на моего хозяина.
    
– А я он и есть, – ответил Кей.
    
– А не врёшь? – Голос поднялся, обретая интонации сварливой жены.
    
– Не вру!
    
– Может, и пароль скажешь? – вкрадчиво поинтересовался корабль.
    
– Да раз плюнуть!
    
– Ладно, входи, гулёна, – чистым лирическим сопрано согласился катер. Из кабины плавно выдвинулся трап.
    
Кей открыл дверь и гордо сказал Томми:
    
– Ему только в «Аиде» петь, не находишь? Голос ставила бывшая певица… из любви к искусству.
    
Мальчику сейчас было не до вокальных способностей гиперкатера. Он выбрался из машины, беспомощно огляделся. Ангар был пуст, только в дальнем углу высился распределительный терминал. Шланги и кабели были аккуратно свёрнуты, но пульт светился. Там наверняка был телефон, но наручники не давали никаких шансов до него добраться.
    
– Не спи, – направляясь к трапу, сказал Кей.
    
– Мальчика тоже впускать? – полюбопытствовал корабль.
    
– Да, придётся…
    
– Я, в общем, не напрашиваюсь, – в последнем приступе отваги сказал Томми. Кей захохотал.
    
По сравнению с жилым отсеком грузовика гиперкатер был вершиной комфорта и уюта, но Томми в отличие от Артура этого оценить не мог. Каюта скорее подошла бы лайнеру средней руки, чем крошечному судёнышку. Мягкий ковёр на полу, кресла, хрусталь в горке из тёмного дерева, пара хрупких столиков. На одном даже стояли цветы в вазочке… увядшие.
    
– Долго болтался в этот раз, – сообщил катер, когда Кей неодобрительно глянул на букетик. – Кстати, по местным сетям сообщили, что ты убит.
    
– В первый раз, что ли? – Кей вынул букетик и отправил его в керамический сосуд, стоявший на полу. В сосуде заурчало.
    
– А ещё говорили, что убийца – мальчик лет тринадцати, ровесник нашего гостя, как я понимаю?
    
– Если бы не я сам отлаживал твою логику, то пришлось бы счесть тебя разумным, – сказал Кей.
    
– Благодарю, – сухо ответил корабль, в очередной раз сменив колоратуру – на баритон.
    
Кей посмотрел на Томми. Тот стоял у закрывшегося входа, беспомощно теребя браслет на кисти. Кей вздохнул и расстегнул свою половинку наручника. Браслет на руке Томми щёлкнул, спадая. Мальчик дёрнулся.
    
– Что будем делать… убивец? – спросил Кей. – Медленно запихивать тебя в утилизатор, приклеивать под дюзы, нарезать кусочками, облучать из алгопистолета, пороть?
    
Губы Томми задрожали. Он заплакал.
    
– О, – разочарованно сказал Кей. – Укатали силикоида кислородные планеты… Тот, да не тот.
    
– Чего… чего ты хочешь?
    
– Иди в ту дверь, там душ. Вымойся, на тебя противно смотреть – грязь и сопли…
    
– Зачем?
    
– Я предпочитаю убивать свежевымытых детей, – сказал Кей. – Иногда я их даже кормлю ужином. Иди. Одежду сунешь в чистящий блок, достанешь через десять минут.
    
Он повернулся и вошёл в открывшуюся перед ним дверь в маленькую рубку, освещённую огнями просыпающихся пультов.
   
   
    
     
11
    
    
Когда Кей вернулся в каюту, Томми только начал мыться. Он потратил десять минут, прежде чем убедился, что шлюз не откроется, а корабль даже не подумает вызвать полицию. Кей примерно этого и ожидал. Он приготовил ужин и успел выпить бокал вина, прежде чем Томми Арано рискнул выйти из душа.
    
– Хочешь есть? – дружелюбно спросил Кей. – На ночь наедаться вредно, но мы уснём не скоро.
    
Томми отвёл глаза. Он успел составить своё мнение о действиях Кея и ничего хорошего не ожидал.
    
– Поешь, – повторил Кей, наполняя бокал. – Хотя погоди, иди сюда.
    
Особого выбора у мальчика не было. Он подошёл. Кей вынул из заднего кармана его джинсов металлическую расчёску, с улыбкой провёл пальцами по острым зубцам.
    
– Ты забыл причесаться, Арти.
    
– Меня зовут Томми Арано, – безнадёжно сказал мальчик.
    
– Я подзабыл… Пробор налево, верно? Там, правда, есть фен, но мы не в театр собрались…
    
Кей опустил расчёску в свой карман и стал расстёгивать на Томми ещё влажную рубашку. Мальчик дёрнулся, но сопротивляться не рискнул.
    
– Так и думал, – удовлетворённо сказал Кей, разглядывая грубый рубец на левом плече Томми. – Чуть-чуть я промазал… Что, долечиться денег не было? Или считаешь, что шрамы украшают мальчиков? Они даже взрослых не красят, дружок. Иди ешь.
    
Опасливо поглядывая на Кея, Томми уселся в кресло, быстро застегнул рубашку.
    
– Сейчас мы проделаем эксперимент над твоим пищеварением, – поигрывая бокалом, сказал Кей. – Ты чего застыл? Это же просто сосиска. Ешь, а я расскажу тебе вечернюю сказочку, нарушая выработку желудочного сока и моторику кишечника.
    
Он поморщился, глядя, как Томми начал послушно жевать.
    
– Круто тебя опустили, мальчик. Отвага осталась, а от воли одни ошмётки. Вспыхнуть можешь, гореть – нет. По сравнению с этим твои съёжившиеся бицепсы и тощие плечи – ерунда.
    
Томми опустил надкушенную сосиску, впервые поглядев на Кея с проблеском любопытства.
    
– Что, помнишь? Год назад ты был великолепно развит… для ребёнка, конечно. А вот поддерживать форму уже разучился.
    
– Я расту, – сказал Томми.
    
– Ага. Вглубь. Ешь, тебе нужны протеины. И перестань бояться, я тебя не убью. Ты даже не догадываешься, каких наказаний избежал, ты счастливчик.
    
Томми недоверчиво смотрел на Кея.
    
– Знаешь, кто такой Кертис Ван Кертис?
    
– У меня семь баллов по политологии, – с нерешительной гордостью сказал Томми.
    
– А кто такой Артур Ван Кертис?
    
– Его сын… кажется.
    
– Пока будем считать так. Ешь! Наша сказочка начнётся в грязной гостинице, где мирно спал человек по имени Кей Альтос. Накануне, сажая катер, он перешёл на ручное управление, и гравитационные двигатели убили девчонку, делающую свой маленький бизнес… – Кей отставил бокал и уже другим тоном сказал: – Если это для тебя важно, то Кей Альтос не собирался её убивать. Он даже готов извиниться перед мальчиком, который считает себя братом девочки. И прощает мальчику свою смерть.
    
– Ты-то жив, – сказал Томми.
    
– Вряд ли это надолго. У меня больше никогда не будет аТана. В каком-то смысле ты убил меня навсегда. Но я прошу прощения.
    
Кей поднялся, подошёл к Томми, положил руку ему на плечо:
    
– Мне очень жаль. Я никогда не убивал бесцельно – ни детей, ни взрослых.
    
– Зачем ты это говоришь? – спросил Томми. Он тихо, беззвучно плакал.
    
– Ты сейчас поймёшь. Ты умный мальчик, хоть и лишён прежних знаний. Дослушай всю историю, ладно?
    
– Ладно, – сказал Томми.
    
    
Когда Кей кончил рассказывать, он допивал бутылку мршанского, а Томми Арано почти доел первую сосиску.
    
– Я не верю, – сказал мальчик. – Это всё неправда. Ты узнал, что год назад я попал в аварию, и придумал… придумал…
    
– Длинную-предлинную историю. Зачем? Я мог плюнуть на тебя и не мстить, мог незатейливо и долго мучить твоё маленькое тело. Зачем мне врать, Арти?
    
– Меня зовут Томми!
    
– Пускай. Зачем мне врать? И что это за авария, в которой ты потерял всю память, но не получил ни царапины?
    
Кей неожиданно перегнулся через стол и ударил Томми по щеке. Движением головы мальчик ушёл от удара, а кисть Кея оказалась в его руках.
    
– Смелее, – подбодрил Кей. – Продолжай движения, и ты переломаешь мне пальцы. Это приём синтез-йодо, ты хорошо его знаешь. Ты маленькая боевая машина, Арти-Томми. У тебя была стёрта личность, но базовую память не тронули… чтобы ты не писал в штаны и не учился заново говорить. Не знаю, с чего силикоиды проявили такую мягкость, но скажи им спасибо хоть за это. Один курс йодо – и ты сможешь применять его сознательно. Ты круглый отличник, хоть и плюёшь на учёбу, по обычаю всех своих приятелей. Знаешь почему? Ты не учишь, ты вспоминаешь. Ты даже Императора Грея видел собственными глазами, не говоря уже о мелкой шушере. Ты умеешь управлять этим катером, а можешь справиться и с боевым эсминцем. Ты Артур Ван Кертис, клон Кертиса-старшего. Ты был принцем, а стал нищим.
    
Томми Арано медленно разжал ладони. Рука Кея закончила движение и мягко потрепала его по щеке.
    
– Ты не с Каилиса, ты с Терры. Ты проходил аТан десятки раз, и однажды тебя попробовали остановить новым методом. Это частично удалось. Теперь ты Томми.
    
– У клонов нет души… – прошептал мальчик.
    
– Есть. Иначе аТан бы не срабатывал, верно? Можно поспорить, есть ли душа у тебя, с чем ты остался, когда на Терре ожил Артур Ван Кертис. Но я не теолог. Мне плевать, разделилась ли душа на две половинки, размножилась делением или Единая Воля милосердно одарила тебя новенькой душой. Ты не зомби, у тебя свободная воля, ты можешь поставить себе аТан. Нейронная сеть, кстати, в твоей головешке и так есть.
    
– Зачем я тебе?
    
– Для самых гнусных целей.
    
Томми отстранился.
    
– Не бойся, для ещё более гнусных. Ты моя отмычка. Мой козырной валет, который я спрячу в рукав. Король или туз были бы полезнее, но нам придётся блефовать.
    
– Я не верю, – упрямо повторил Томми. – И даже если ты прав, зачем мне в это влезать?
    
Кей засмеялся:
    
– Зачем? Нищий Каилис или Империя «аТан», карьера бухгалтера или власть над Галактикой, тайны «мыльных опер» или планета Грааль – выбирай!
    
– Это не моё. В Галактике уже есть Артур Кертис, так?
    
– Там и для тебя найдётся место, поверь мне.
    
Мальчик молчал. Кей устало откинулся в кресле. Сказал:
    
– Который час?
    
Томми глянул на часы, но Кей обращался не к нему.
    
– Полчетвёртого утра по местному, – сочным баритоном сообщил катер. – Кей, дружище, я потрясён рассказом. В такую кашу ещё ни один недоумок не вляпывался!
    
– Заткнись, – не то попросил, не то приказал Кей. – Я от тебя отвык. Будь ласковой и заботливой леди.
    
– Конечно, милый. Мне почистить твои пистолеты? – проворковал корабль.
    
– Зараза, – потягиваясь, сказал Кей. – Урод… Томми, тебя ждали этой ночью дома?
    
Мальчик усмехнулся.
    
– Тогда позвони домой. Дай ему связь, корабль!
    
Томми дёрнулся, уставился на Кея.
    
– Диктуй номер, – сказал Альтос.
    
– Серьёзно?
    
– Диктуй. Трубка на столе. Скажешь, что вернёшься домой к обеду. Где находишься, лучше опусти, а то связь отключится.
    
– Ты серьёзно разрешаешь? – повторил Томми.
    
Кей устало прикрыл глаза ладонью, и свет в корабле тут же потускнел.
    
– Мальчик, у меня тоже была мать. Это так трудно понять?
    
– Да, – с вызовом ответил Томми.
    
    
Альтос терпеливо слушал разговор Томми с миссис Арано. Когда всё, по его мнению, важное было сказано, он одним жестом прервал связь. Встал и, слегка подталкивая Томми, повёл его к закрытой до этого двери.
    
– У меня две спальни, – сообщил он. – Эта твоя.
    
– Ты меня запрёшь? – спросил мальчик.
    
– Конечно, у меня же нет больше аТана. Спокойной ночи.
    
Томми уснул быстро и не раздеваясь. Его страхи лишь немного ослабли, но он слишком устал и был предельно перегружен информацией.
    
Кей вначале заставил себя почистить зубы и разулся.
   
  
  
   
    
Часть шестая
    
Бессмертие для нищего
   
   
    
     
1
    
    
– Я взял на себя смелость вас разбудить, – сказал корабль. Кей открыл глаза.
    
Он был в своём катере, самом привычном и родном месте Вселенной. У него не осталось родины, но он создал её сам. Гражданство Империи и личная планетка десятиметрового диаметра.
    
– Что-то случилось? – спросил он.
    
– Нет, но уже полдень по местному времени. – Голос катера сейчас был сухим и чопорным. Кей поморщился, но ничего не сказал.
    
Холодный душ снял разбитость, а бритва – щетину. Потом Кей переоделся, медленно и со вкусом выбрал новую одежду – костюм из бежевой ткани спортивного покроя, который надевал лишь в первые месяцы после аТана, белую рубашку, которая стоила дороже обычной на два порядка, но могла отразить лазерный луч средней мощности, обувь из мягкой кожи.
    
– Прекрасно выглядите, хозяин.
    
– Сам знаю. Мальчик проснулся?
    
– Ещё нет. Он в фазе быстрого сна. Разбудить?
    
– Просто сними блокировку с двери. Стоит надеть галстук?
    
– Разумеется. Почитать вам что-нибудь из классики?
    
– Разыгрываешь дворецкого? Сам-то чего начитался?
    
Корабль промолчал.
    
– Читай, – согласился Кей. – Но не забудь про завтрак.
    
– Благодарю за доверие. Ваши вчерашние сосиски были отвратительны.
    
– Что?!
    
– Ничего, – быстро ответил катер. – Позвольте предложить вам оригинальный роман конца двадцатого века, повествующий о мистических событиях, разыгравшихся в городе…
    
– Подожди. – Кей задумчиво разглядывал два галстука, словно не решаясь отдать какому-либо предпочтение. – Помнишь, месяц назад ты начинал читать роман о пилоте, потерпевшем катастрофу в пустыне. Продолжи.
    
– Вы приказали стереть текст, – холодно заявил катер.
    
– А то ты послушался!
    
– Да.
    
– Значит, текст в твоей оперативной памяти. Восстанови и продолжай.
    
– Хорошо. Итак, мы остановились на том моменте, когда пилот проснулся в тысяче милях от ближайшего жилья. Смею заметить – очевидное преувеличение. Его летательный аппарат был повреждён…
    
– Я помню, читай. – Кей уселся в кресло, остановившись наконец на тёмно-золотистом галстуке. Голос катера превратился в мягкий тенор:
    
– Всё это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти…
    
Томми Арано, проснувшись, долго лежал, не вставая. Сколько продлится его заточение, он не знал. Когда мальчик наконец решил подёргать дверь и та оказалась открытой, это удивило его почти так же, как то, что он ещё жив.
    
Кей Альтос сидел в кресле, похожий сейчас скорее на молодого преподавателя, чем на наёмного мордоворота. Корабль, чей голос показался мальчику удивительно грустным, замолчал на половине фразы:
    
– На звезде, на планете – на моей планете по имени Земля…
    
– Умойся, – велел Кей Томми. – В ванной пакет, там зубная щётка и полотенце.
    
Томми кивнул и прошёл через комнату, стараясь не приближаться к Альтосу слишком близко. Не удержавшись, спросил:
    
– Почему твой корабль всё время меняет голос?
    
– Он ещё не определился с самосознанием, – абсолютно серьёзно сказал Кей. – Ему непонятен его пол, возраст и социальный статус.
    
Мальчик предпочёл больше не спрашивать.
    
    
Дариан Арано, сотрудник департамента охраны природы Каилиса, в тот день не пошёл на службу. Ему казалось, что остатки природы на планете не слишком от этого пострадают, а должность инспектора по контролю за водами позволяла такие вольности. Он полулежал на низком широком диване, равнодушно глядя в телеэкран и щёлкая солёные орехи. Пиво в большой пластиковой бутыли нагрелось и стало противным, но доставать из холодильника новую было лень. По общественному каналу шла оплаченная правительством программка «Семь минут о красивой жизни».
    
– Я вот что думаю, – с улыбкой вещала с экрана пожилая дама. На даме было роскошное, но не по фигуре платье из биошелка, за дамой – скверно наложенный фон, изображающий роскошный особняк в горах. – Настанут дни, скоро настанут, когда наша молодёжь не будет стремиться на иные планеты. Девочки и мальчики прекратят ложиться под первого попавшегося таурийского туриста, учёные не станут рваться на Эндорию. Наоборот! Получить вид на жительство станет мечтой людей со всех планет Империи! Главное – засучить рукава. И работать, работать, а не мечтать. Я так думаю.
    
Из кухни вышла жена Дариана Галя. Глянула на мужа, молча достала из холодильника бутылку с пивом, поставила рядом. Тот принял этот знак супружеской заботы и понимания с мимолётной, но ласковой улыбкой. Попросил:
    
– Скажи, пусть Люк убавит свою музыку.
    
Галя кивнула. Присела рядом, глядя в экран, где о красивой жизни рассуждал молодой офицер на фоне (плохо наложенном) спортивного флаера. Спросила:
    
– Томми придёт, как думаешь?
    
– Куда он денется, – пробурчал Дариан, откупоривая пиво.
    
– Такого с ним не бывало…
    
– Нашёл себе подружку. Или бесился со школьной компанией. Чужая кровь…
    
– Дариан!
    
– А что, я молчу… – Арано глотнул пива. – Дело доброе… воздаётся.
    
Галя молча вышла. Хлопнула дверь в комнату старшего сына, рёв асинхронной музыки неохотно стих. Дариан глядел в экран – там обаятельная женщина на фоне письменного стола, слегка выпадающего из объёмности экрана, говорила:
    
– Нам чужие красоты не нужны. Мы заглядывать в рот Терре или Галатее не станем, это вытекает из общего менталитета Каилиса. Этап планетарного становления окончен, я это говорю как социопсихолог. Впереди – неизбежный расцвет.
    
Дариан терпеливо ждал начала обещанного эндорианского детектива. Было бы несправедливо сказать, что нашумевший фильм, в видеопрокате безбожно дорогой, побудил его остаться дома больше, чем исчезновение приёмного сына. Но ведь два стимула всегда лучше одного, верно?
    
У двери пропел сигнал. Охранная система новейшей модели (этот вид технологии на Каилисе был отлично развит и даже экспортировался) сообщила:
    
– Пришёл Томми. Без оружия. Его сопровождает мужчина средних лет, хорошо развитый физически. С оружием.
    
Издав предупреждающую трель, система на мгновение замолчала. Потом добавила:
    
– Оружия много, идентификация затруднена локальным нулификатором. Противостоять не смогу. Вызвать полицию?
    
Дариан вскочил, расплескав пиво. Подошёл к двери, там уже стояла Галя, беспомощно улыбаясь мужу. На экране системы был виден Томми – очень мрачный и собранный. Рядом, стряхивая невидимые пылинки с костюма, стоял мужчина лет тридцати.
    
– Во что он вляпался? – Дариан поколебался, изучая незнакомца. Охранник всё же работал, запись велась, Томми не выглядел слишком напуганным.
    
– Может, сотрудник Органа? – Галя робко заглянула в лицо мужа. Орган Порядка на Каилисе внушал куда большее уважение, чем Имперская Служба.
    
– Открыть, – велел Дариан. Дверь поползла вбок, демонстрируя грязную лестничную клетку с синеватой бронёй входов в соседские квартиры.
    
– Мам, – сказал Томми, когда Галя обняла его. Мужчина одарил Дариана лёгким кивком и спросил:
    
– Могу ли я войти?
    
– Кто вы? – Дариан не спешил. Фигура незнакомца с беспощадной откровенностью напомнила ему о наращённом за последний год брюшке и редких походах в тренажёрный зал. Взгляд его был слишком уж самоуверен.
    
– Друг Томми.
    
Мальчик, прижимающийся к матери, повернулся, глядя на мужчину, хотел было что-то сказать, но промолчал.
    
– Ага, – сказал Дариан. – Интересно. Входите.
    
Мужчина не отказался ни от пива, ни от сигары, чем вызвал в Дариане ещё большую антипатию. Отпив глоток, закурив и оставив сигару дотлевать в пепельнице, он представился:
    
– Кей Альтос. Специалист по охране и нападению.
    
Слегка поперхнувшись пивом, Арано сказал:
    
– Дариан, эколог.
    
– Прекрасно, мы почти коллеги. – Кей покосился на Галю, разглядывающую его с явным недоброжелательством. – Извините за ночные волнения, нам с мальчиком надо было поговорить.
    
Дариан отчаянно пытался сохранить светский тон:
    
– У нас неспокойный район, мистер Альтос. Этой ночью был инцидент – два десятка парней угодили в больницу.
    
– Убитых много? – участливо поинтересовался Кей.
    
– Нет… все живы.
    
– Специалист работал, не иначе.
    
Арано сложил два плюс два, и результат ему не понравился.
    
– Чем обязаны?
    
– Один маленький вопрос. – Кей был самой любезностью. – Сколько вы получили, усыновив Томми и выдавая себя за его родителей?
    
Дариан понял, что наступил единственный момент указать Кею на дверь. Но происшествие с районной шпаной не выходило у него из головы.
    
– Что за бред?
    
– Миссис… – Кей повернулся к Гале. – Я думаю, вы были не худшими родителями для мальчика. Но у него есть настоящая семья и настоящее место в жизни.
    
– Я его мать, – быстро сказала Галя. – Мы потеряли недавно дочь, но сына у меня никто не отнимет.
    
Кей Альтос почему-то отвёл глаза. Вновь повернулся к Дариану:
    
– Рано или поздно проболтается ваш старший сын или прежние знакомые. Или мальчик задумается, почему у вас нет его детских фотографий и плёнок…
    
– Выйди, Томми! – Галя повысила голос.
    
– Он не может. – Кей поднял руку, демонстрируя браслет силовых наручников. Это был достаточно популярный элемент детективов и боевиков, чтобы его можно было с чем-либо спутать. Галя ахнула, схватила Томми за руку.
    
– В вашем поступке нет криминала, наоборот, – продолжал Кей. – Но вот работа на Основу Силикоидов…
    
– Что? – заорал Дариан.
    
– Увы, мальчик был лишён памяти чужими. Вы их невольные… надеюсь… пособники. Я могу убедить в этом Службу или Орган Порядка, если угодно. Но стоит ли? Правдивый ответ, и я уйду. Слово чести. Сколько вы получили?
    
– Эту квартиру и пятьсот монет в имперской валюте. – Дариан не колебался. В вопросах неприязни к чужим президент Каилиса был ревностнее самого Императора.
    
– Немного, – поднимаясь, сказал Кей. – Впрочем, подлинное добро бескорыстно, верно?
    
Он снял с руки браслет, бросил его на пол. Взял Томми за подбородок, посмотрел в глаза. Галя не решилась помешать.
    
– Теперь ты знаешь, что я говорил правду. – Для Кея словно бы больше никого в комнате не существовало. – Что тебе с ней делать – решай сам. Мне нужен партнёр, а не раб на поводке. Три часа я жду тебя в машине внизу. Решай.
    
– Я никуда его не пущу! – крикнула Галя. – Он всё равно мой сын! Я запру дверь, и можете сдохнуть в своей машине!
    
– Если мальчик не сможет выйти по своей воле, то он мне не помощник, – пожал плечами Кей. – Успокойтесь, пожалуйста.
    
Он пошёл к двери, которая распахнулась так быстро, словно охранная система с нетерпением дожидалась его ухода. Уже с порога Кей сказал, обернувшись:
    
– Томми! Галактика, сила, жизнь. Решай.
    
    
Кей, глядя сквозь стекло на дождь, съел три бутерброда, приготовленных катером. Выкурил две сигареты с лёгким наркотиком из пачки, забытой кем-то в машине. Сигареты Кею не понравились, его организм не воспринимал многие наркотики – одно из свойств перестроенной ещё до рождения нервной системы.
    
Через два с половиной часа Томми вышел из многоэтажной коробки, где прожил единственный год своей сознательной жизни, и подошёл к машине. Он был с сумкой через плечо, но без куртки, в тех же джинсах и тонкой чёрной рубашке, промокшей за считанные секунды. Кей включил обогрев салона и разблокировал двери.
    
– Альтос, я хочу поставить условие, – упрямо стоя под дождём, сказал мальчик.
    
– Для друзей я Дач. Говори.
    
– Поклянись, что не убьёшь меня.
    
Кей лишь вздохнул:
    
– Это становится моей семейной клятвой Кертисам. Не убью, садись.
    
Томми забрался на заднее сиденье, вытянул к себе раструб обогревателя. «Мицан» набрал скорость.
    
– Фингал болит? – полюбопытствовал Кей.
    
Томми потёр свежий кровоподтёк под глазом и покачал головой:
    
– Нет… не очень.
    
– У тебя высокий болевой порог, – сказал Кей. – Единственное, что меня утешает, когда я думаю об Артуре.
    
– Кей, он… мой двойник… хороший?
    
– Он очень несчастный. Хороший, пожалуй.
    
– А-а…
    
– Кертис Ван Кертис – человек в себе. Он посложнее аТана.
    
Кей замолчал, и только когда Томми, откинувшись на сиденье, начал дремать, закончил:
    
– Хотел бы я знать, что задумал старик и что из случившегося было им запланировано месяц или век назад.
   
   
    
     
2
    
    
Горра была одной из самых старых человеческих колоний. Здесь ещё иногда называли Терру Землёй, в двух университетах открыли отделения археологии, а правящая фамилия возводила своё происхождение едва ли не к Гагарину.
    
Император Грей смотрел на это снисходительно. Планета исправно платила налоги, её молодёжь охотно шла в Имперские силы, а в сенате с фракцией Горры никогда не было проблем.
    
Гордостью Горры было полное самообеспечение. Терра могла содержать науку Империи и миллионы художников, писателей и прочих дармоедов, Эндория строила корабли, полуголодный Инцедиос подкармливал окрестные сырьевые планеты, Таури обеспечивала половину Империи фруктами. Горра делала всё – понемногу. Среди местных жителей ходил упорный слух, что резервный дворец Императора расположен именно у них, а не на Эндории. Называли даже место – закрытый район в Голубых Каньонах, откупленный частным лицом ещё до Смутной Войны.
    
Лика Сейкер знала, что в Каньонах Императорского дворца нет. Она жила и царствовала там достаточно долго, чтобы просканировать все окрестности.
    
Сегодня её утро началось с визита начальника охраны. По заведённому давным-давно порядку все важные сообщения в Каньонах передавались устно.
    
Лика принимала утреннюю ванну, когда меклонец подошёл к бассейну. Вода была прозрачной, лишь слегка подкрашенной ароматическими маслами, но меклонцу была безразлична человеческая нагота. Лику присутствие киборга тоже не смущало, тем более что его пол был скорее женским.
    
– Доклад, – изрёк меклонец, замерев на безопасном расстоянии от бассейна. Вода уже не была столь опасной для его трансформированного организма, но инстинкты к этому ещё не привыкли.
    
– Слушаю, Кас/с/ис. – Лика потянулась, чувствуя, как упругие прохладные струи принялись массировать тело.
    
– Корабль на орбите, посадочная траектория ведёт в нашу зону.
    
Лика нахмурилась:
    
– Тип корабля?
    
– Катер. – Грудная броня меклонца разошлась, выдвинулся видеотерминал. – Старая модель, вооружение слабое, защитный блок слегка усилен. Опасности не представляет, но идёт очень уверенно.
    
Самая молодая за всю историю человеческой преступности Мать-Хранительница Семьи задумчиво смотрела на катер. Он казался знакомым, словно ей уже приходилось его видеть или даже летать на нём…
    
– Обеспечь коридор, Кас/с/ис. – Сейкер всё-таки вспомнила. – Это друг. Старый друг.
    
Меклонец развернулся к двери.
    
– И прикажи прийти камердинеру! – крикнула вслед Лика. Опустила голову – облако пепельных волос легло на воду, медленно намокая. Улыбнулась расписному потолку, привезённому сотню лет назад из какого-то земного собора. Полулежащая мужская фигура на центральной фреске всегда напоминала ей Кея. – Помнишь ещё, помнишь, – прошептала Лика.
    
Мужчина на фреске, тысячу лет поднимающийся с земли, продолжал смотреть в бесконечность. Его не интересовали странные игры потомков.
    
– Осторожный, терпеливый, умненький Кей, – закрывая глаза, сказала Лика.
    
    
Они прошли по короткому коридору, проплавленному в скале. Впереди человек с парой механических протезов – то ли механист, то ли просто не имеющий аТана, за ним Кей и Томми. Меклонец замыкал шествие, передвигаясь на задних конечностях, что было одним из вариантов боевой трансформации.
    
Томми жался к Кею. За прошедшие сутки его сомнения не исчезли до конца, но киборгов он раньше видел только по телевизору. Чужих не слишком-то жаловали на периферийных планетах.
    
Коридор кончился радужной завесой силового поля, включённого сейчас лишь на декорирующий режим. За ней был круглый зал со сводчатым потолком, в забранное мозаикой окно лился свет.
    
– Ждите, – сказал человек. Нижняя часть его лица состояла из тёмно-жёлтого металла, губы едва шевелились, но голос всё же казался настоящим.
    
– Ждём, – согласился Кей. Зал был почти пуст, лишь в центре, прямо на гладком мраморе пола, десяток больших атласных подушек. Похоже, на них и полагалось сидеть, но приглашения не последовало.
    
– Дач… – прошептал Томми.
    
– Расслабься, – не глядя на мальчика, велел Кей. Они прождали почти четверть часа в молчаливой компании меклонца и человека-киборга. Потом часть стены беззвучно разошлась.
    
Томми увидел женщину в простом платье из чёрного шёлка, чей возраст близился к пятидесяти, всё ещё красивую и стройную, но явно пережившую свой расцвет. На него она не произвела никакого впечатления. Единственное, что понравилось мальчику, считавшему себя неплохим знатоком имперских кинозвёзд и манекенщиц, – пепельные волосы, мягким каскадом падающие на плечи.
    
Кей смотрел на Лику Сейкер, которая могла позволить себе ежегодный аТан, но упрямо жила первую жизнь. Он заметил и полное отсутствие косметики, и незатейливость одежды.
    
– Я принял твоё приглашение, Лика, – сказал Кей.
    
– Ты не спешил, Дач. – Женщина подошла ближе.
    
– Это взаимно.
    
Сейкер вздохнула:
    
– Твоим воспитанием так никто и не занялся, правда? Я смывала косметику, Дач. Искала платье попроще.
    
Меклонец испытал свой эквивалент удивления, когда Мать-Хранительница обняла Кея и положила голову ему на грудь. Мужчина-киборг был лишён эмоций – его мозг наполовину состоял из микросхем. Он просто отметил, что вероятный уровень опасности снизился.
    
Лика подняла голову, вглядываясь в Кея. Спросила:
    
– Недавно из аТана?
    
– Да. Хорошо, что ты обходишься без этого.
    
– Врёшь.
    
– Я очень рад увидеть тебя той же, Лика, – сказал Кей.
    
Сейкер перевела взгляд на Томми. Мальчик неловко улыбался.
    
– Клиент и партнёр, – сообщил Кей.
    
– Да? – с сомнением произнесла Лика. – У тебя помятый вид, малыш.
    
– Мы прошли дистанцию от Каилиса за двадцать два часа, – ответил за него Кей. – Вошли в гипер без разгона, выпали в пространство в фотосфере вашей звезды. Семь корректирующих прыжков. Я думал, что у меня мозги вытекут через уши, а для Томми это первый полёт.
    
– аТан сделал тебя безрассудным, – с лёгким удивлением заметила Лика. – Андрей! Проводи мальчика в комнаты для гостей, дай указания слугам. И пусть его осмотрит врач.
    
Киборг двинулся к Томми, и тот испуганно посмотрел на Дача.
    
– Иди, – кивнул Кей. – Не бойся.
    
Лика тихо засмеялась, сказала:
    
– Тебе тоже окажут помощь, за которой ты прилетел. Не волнуйся, нынче я могу многое.
    
– Боюсь, что даже многое будет для меня слишком малым.
   
   
    
     
3
    
    
Ночью Голубые Каньоны обретали облик сказочной страны. Псевдохрустальные друзы, гордость Горры, были здесь слишком бедными для промышленной переработки. Зато они выходили на поверхность скал, и каждая звезда в безоблачном небе дарила им искру своего света. Казалось, что вокруг раскинулся дремлющий город – причудливые тёмные силуэты зданий и неяркие огоньки зашторенных окон…
    
– Семья отхватила красивый уголок, – сказал Кей.
    
– Мы любим красоту, – согласилась Лика. – Ты не замёрз? Включить экран?
    
– Не надо. На отмелях ночью бывало и холоднее… – Кей Дач нашёл в темноте руку Сейкер, тихо спросил: – Видишь Шедар?
    
– Вижу, земляк.
    
Они лежали рядом, ещё разгорячённые от любви, и мерцающие скалы вокруг спорили со звёздным небом над ними. Площадка, на которой Сейкер устроила свою спальню, венчала одинокий утёс, и Кей мимолётно вспомнил Кертиса с его «кабинетом» на вершине дома-иглы. – Ты не бывала там… после…
    
– Нет.
    
– Я был, однажды. Трое суток.
    
– Не надо, Кей, – попросила Лика.
    
– Океаны ещё кипят, но на центральном архипелаге земля перестала гореть. На «Старшей Сестре» Империя поставила контрольный пост, пока автоматический. Ей меньше всего досталось.