1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
Кажется мне, впереди уж не кони  Эвмела несутся,    

Да и возница мерещится новый.  Эвмеловы кони    

     

     

23-460    

     

     

Верно упали средь поля, хоть первыми  были доныне.    

Я еще видел недавно, как оба мету  огибали.    

Нынче нигде не могу отыскать их,  кругом озираясь,    

Хоть обнимает мой взор всю долину  обширную Трои.    

Вожжи, должно быть, случайно из рук  ускользнули возницы,    

     

     

23-465    

     

     

И лошадей удержать не сумел он, мету  огибая.    

Там, полагаю, он наземь упал,  раздробив колесницу.    

А кобылицы, взбесившись от страха, с  ристалища сбились.    

Сами, о, други, привстаньте и  пристально вдаль посмотрите.    

Я различаю неясно: конями, мне  кажется, правит    

     

     

23-470    

     

     

Муж этолиянин родом, царящий над  войском аргивским,    

Храбрый в бою Диомед, сын Тидея,  возницы лихого".    

Дерзко Аякс отвечал ему, сын Оилея  проворный:    

"Идоменей! Что заране болтаешь,  пока в отдаленьи    

Вдоль по долине обширной бегут  ветроногие кони?    

     

     

23-475    

     

     

В сонме ахейских героев не самый ты  младший годами,    

И не острей, чем у прочих, глаза из  под век твоих смотрят.    

Только охочь ты к болтливым речам. А  тебе не пристало б    

Здесь празднословить в присутствии  более знатных героев.    

Те же, что прежде, бегут впереди  кобылицы Эвмела.    

     

     

23-480    

     

     

Сам он стоит в колеснице, и, вожжи  держа, погоняет".    

Гневно на то отвечал ему критских  дружин предводитель:    

"О, необузданный нравом Аякс,  лишь отважный ругатель,    

А в остальном далеко уступающий  прочим ахейцам!    

Дай об заклад меж собою побьемся на  таз иль треножник,    

     

     

23-485    

     

     

Чьи впереди кобылицы, чтоб ты  проигравши не спорил.    

В судьи царя изберем Агаменона, сына  Атрида".    

Так он промолвил, и сын Оилея  проворный воспрянул,    

Гневом объятый и бранною речью  готовый ответить.    

Тут бы великая брань меж двумя  возгорелась мужами,    

     

     

23-490    

     

     

Если бы сам Ахиллес не поднялся и  слова не молвил:    

"Полно теперь состязаться  обидными сердцу словами,    

Идоменей и Аякс! Это вас недостойно  обоих.    

Вы порицали бы сами другого, кто так  поступил бы.    

Сядьте в собраньи, как все и спокойно  следите за бегом.    

     

     

23-495    

     

     

Скоро наездники сами прибудут, летя  за победой.    

Все вы тогда различите ахейских коней  быстроногих    

И без труда убедитесь, чьи раньше,  чьи позже примчались".    

Так он промолвил, и вот сын Тидея  вблизи показался.    

Мчался во весь он опор, лошадей по  хребтам ударяя.    

     

     

23-500    

     

     

Кони взлетали на воздух, неслись,  пожирая пространство,    

И обдавая царя непрерывно потоками  пыли.    

За быстроногими вслед лошадьми  колесница катилась,    

Золотом ярким и оловом вся  разукрашена дивно,    

Сзади на мягком песке чуть следы от  колес оставляя.    

     

     

23-505    

     

     

Так пышногривые кони поспешно летели  долиной    

И очутилися вскоре с вождем посредине  арены.    

Пот в изобильи струился на землю с  груди их и шеи.    

Сам Диомед соскочил с колесницы  блестящей на землю,    

Бич свой поставил, к ярму прислонив.  И, не мешкая долго,    

     

     

23-510    

     

     

Мощный Сфенел устремился, чтоб взять  Диомеда награду.    

Храброй дружине велел он в палатку  доставить рабыню,    

Также треножник друручный, а сам  отпрягал колесницу.    

Вслед за Тидидом пригнал лошадей  Антилох, внук Нелея,    

Не быстротой, а лукавством своим  обогнав Менелая.    

     

     

23-515    

     

     

Но Менелай, не взирая на то, поспевал  за ним близко,    

На расстоянии равном тому, что коня  отделяет    

От колеса, когда полем он мчит  колесницу с владыкой,    

По необъятной долине летит, над  землей расстилаясь,    

И в небольшом от него расстояньи  катятся колеса,    

     

     

23-520    

     

     

Так что он краем пушистым хвоста  задевает их обод:    

Так Менелай недалеко скакал за вождем  Антилохом,    

Он уже было отстал на полет  быстрометного диска,    

Только настиг его быстро, когда  пышногривая Эфа,    

Агамемнонова лошадь, удвоила резвость  и силу.    

     

     

23-525    

     

     

Если б недолго еще продолжалось у них  состязанье,    

Первым пришел бы Атрид, одержал бы  победу бесспорно.    

Следом за ним, на полет боевого копья  отставая,    

Идоменея соратник летел, Мерион  знаменитый.    

Были из всех у него наименее резвые  кони,    

     

     

23-530    

     

     

И наименее ловкий он был на ристаньи  возница.    

Всех же позднее, далеко отстав, сын  Адмета явился,    

Сам колесницу таща, погоняя коней  пред собою.    

Видя его, Ахиллес богоравный  почувствовал жалость,    

Встал средь собранья и слово крылатое  молвил:    

     

     

23-535    

     

     

"Первый наездник последним  пригнал лошадей крепконогих.    

Только уступим ему, как прилично,  вторую награду,    

А благородный Тидид пусть владеет  наградою первой".    

Так он промолвил, и слово его все  одобрили криком.    

Так бы, с согласья ахеян, Эвмел  получил кобылицу,    

     

     

23-540    

     

     

Если бы царь Антилох, сын разумного  старца Нелида,    

С места вскочив, не сказал Ахиллесу  правдивое слово:    

"Сильно в душе на тебя  рассержусь, Ахиллес богоравный,    

Если ты слово исполнишь. Меня ты  лишаешь награды    

Лишь оттого, что наездник, кого  почитаешь искусным,    

     

     

23-545    

     

     

Встретил преграду в пути и коней  задержал с колесницей.    

Пусть бы молился бессмертным, тогда  не пришел бы последним.    

Если тебе его жаль и он столько душе  твоей дорог,    

Здесь в твоей ставке хранится и  золота много, и меди.    

Есть у тебя и стада, и служанки, и  быстрые кони.    

     

     

23-550    

     

     

Можешь потом отобрать для Эвмела  получше награду,    

Чем предлагаешь теперь, чтоб ахейцы  тебя одобряли.    

Только своей не отдам. А кто на нее  посягает,    

Пусть подойдет и со мною сразится в  бою рукопашном".    

Так он сказал. Усмехнулся проворный  Ахилл богоравный,    

     

     

23-555    

     

     

Гневом его восхищен: Антилоха любил  он как друга,    

И, обращаясь к нему, промолвил  крылатое слово:    

"Если велишь, Антилох, чтоб  другую в палатке награду    

Я отыскал для Эвмела, исполню твое  повеленье.    

Медный я дам ему панцирь, что с  Астеропея похитил.    

     

     

23-560    

     

     

Блещущий край оловянный тот панцирь  кругом украшает.    

Будет Адметова сына сей дивный  подарок достоин".    

Так он сказал, и товарищу милому  Автомедону,    

Панцирь велел принести. Тот пошел и  принес из палатки,    

Он же Эвмелу вручил, и тот с радостью  принял подарок.    

     

     

23-565    

     

     

Тою порой Менелай, огорченный душою,  поднялся,    

На Антилоха разгневанный сильно. И  мудрый глашатай    

Посох дал в руки ему и молчать  повелел аргивянам.    

И Менелай богоравный крылатое слово  промолвил:    

"Что, Антилох благородный, ты  сделал, когда-то разумный?    

     

     

23-570    

     

     

Доблесть мою обесславил, коней  постыдил моих быстрых,    

Собственных выгнал вперед, хоть моих  они хуже гораздо.    

К вам обращаюсь, вожди и советники  войска ахеян,    

Вы рассудите обоих и лицеприятство  откиньте,    

Чтоб не сказал кто-нибудь из ахейских  мужей меднобронных:    

     

     

23-575    

     

     

Царь Менелай одолел Антилоха насильем  и ложью,    

Взял кобылицу в награду, хотя его  кони похуже,    

Только он сам затмевал Несторида  значеньем и властью, –    

Или, желаешь, я сам рассужу, и меня,  уповаю,    

Не охулят аргивяне: скажу  справедливое слово.    

     

     

23-580    

     

     

Ближе, питомец Кронида, сюда, Антилох  благородный,    

Стань, как обычай велит, пред конями  и пред колесницей,    

В руки возьми тонкогнущийся бич, тот,  которым ты правил,    

И, прикасаясь к коням, поклянись  Посейдоном владыкой,    

Что колеснице моей не устроил  препятствий коварных".    

     

     

23-585    

     

     

Мудрый герой Антилох, возражая на  это, промолвил:    

"Гнев укроти, Менелай, оттого  что я младше годами,    

Ты же, о, царь, и рождением старше, и  доблестью выше.    

Знаешь, какие бывают людей молодых  увлеченья,    

Страсти порывисты в них, между тем  как суждения слабы.    

     

     

23-590    

     

     

Но укроти свое сердце, отдам я тебе  кобылицу,    

Что получил, как награду. А если к  тому пожелаешь,    

Чтобы я из дому вынес подарок другой  поценнее,    

Всем я пожертвовать рад, лишь бы  только, питомец Зевеса,    

Дружбы твоей не утратить и не  согрешить пред богами".    

     

     

23-595    

     

     

Так говоря, Несторид благородный  повел кобылицу,    

Чтобы вручить Менелаю. И сердце  владыки взыграло,    

Точно блестящие капли росы на  колосьях цветущих,    

В дни, когда тучные нивы щетинятся  под урожаем.    

Так, Менелай богоравный, в груди  твоей сердце взыграло.    

     

     

23-600    

     

     

И, обратясь к Несториду, он слово  крылатое молвил:    

"Нынче я сам, Антилох, уступаю  тебе, хоть разгневан,    

Ибо досель никогда не бывал ты  безумен иль дерзок,    

Только сегодня над разумом молодость  верх одержала.    

Впредь не обманывай мужа, кто силой  тебя превосходит,    

     

     

23-605    

     

     

Ибо не скоро меня упросил бы другой  из ахеян.    

Только твой мудрый отец, и ты сам, и  твой брат знаменитый,    

Много вы ради меня потрудились и мук  натерпелись.    

Вот отчего я, смягченный мольбами,  тебе уступаю    

Лошадь, по праву мою. И пускай все  ахеяне видят    

     

     

23-610    

     

     

Что никогда не бываю я сердцем жесток  иль надменен".    

Так говоря, кобылицу он дал увести  Ноемону,    

Другу бойца Антилоха, довольствуясь  тазом блестящим.    

Вождь Мерион, как пришедший  четвертым, унес два таланта    

Золотом. Пятый подарок еще оставался  свободным –    

     

     

23-615    

     

     

Кубок двойной. Сын Пелея вручил его  Нестору старцу,    

Сам чрез собранье ахеян пронес и,  приблизясь, промолвил:    

"Вот получай. Сохрани, о,  старик, эту вещь дорогую    

В память о тризне Патрокла. Его не  увидишь ты больше    

В сонме ахеян. Награду тебе я даю в  знак почета, –    

     

     

23-620    

     

     

Ибо участья принять ты не сможешь ни  в бое кулачном,    

Ни в беспощадной борьбе, ни в метании  копий, ни в беге,    

Все оттого что тебя удручает тяжелая  старость".    

Так говоря, он вручил ему кубок. Тот  с радостью принял,    

И, обращаясь к Ахиллу, крылатое слово  промолвил:    

     

     

23-625    

     

     

"Правда, мой сын дорогой, ты  сказал справедливое слово.    

В членах нет силы былой. Притомилися  ноги, мой милый.    

Руки в могучих плечах уж не движутся  с прежнею силой.    

Если б я снова стал молод, и юная  сила вернулась    

Прежних тех дней, как эпейский народ  хоронил в Бупрасии    

     

     

23-630    

     

     

Амаринкея, а дети царя нам устроили  игры.    

В доблести тою порою никто не  сравнился со мною    

Из этолийских мужей, из эпейских и  даже пилосских.    

В бое кулачном затмил Клитомеда я,  сына Энопса.    

А в рукопашной борьбе уроженца  Плеврона, Анкея.    

     

     

23-635    

     

     

В беге на приз обогнал я Ификла,  проворного мужа,    

И победил Полидора с Филеем в метании  копий.    

Двое лишь Акторионов меня на конях  обогнали,    

Против меня одного вышли вместе,  ревнуя к победе:    

Высшие в играх награды за бег лошадей  полагались.    

     

     

23-640    

     

     

Оба вошли в колесницу. Один только правил  конями,    

Не отрываясь, – правил, другой  же бичом погонял их.    

Вот я каков был когда-то. Теперь же  бойцы молодые    

Подвиги те же свершают, а я  подчиняюсь невольно    

Старости грустной, хоть в прежнее  время блистал средь героев.    

     

     

23-645    

     

     

Но поспеши, продолжай состязанье на  память о друге.    

С радостью дар принимаю, и сердце во  мне веселится,    

Что про меня не забыл, что мою тебе  преданность помнишь    

И подобающей честью возносишь меня  средь ахеян.    

Боги за это тебя пусть взыщут  заслуженным счастьем".    

     

     

23-650    

     

     

Так он сказал. И, дослушав похвальное  слово Нелида,    

Через толпу аргивян сын Пелея  вернулся на место    

И приготовил дары для кулачного  грозного боя.    

Самку привел лошака, шестилетку,  упорного нрава,    

Не укрощенную, дикую, и привязал  средь собранья.    

     

     

23-655    

     

     

А побежденному кубок в награду принес  двусторонний.    

Стоя потом обратился к ахейцам и  слово промолвил:    

"Славный Атрид и вы все,  аргивяне в прекрасных доспехах!    

Двух вызываем храбрейших героев за  эти награды    

Боем кулачным сразиться. И тот, кому  Феб Дальновержец    

     

     

23-660    

     

     

Даст в состязаньи победу и это  признают ахейцы,    

Пусть терпеливого мула берет и уводит  в палатку,    

А побежденный в бою этот кубок  возьмет двусторонний".    

Молвил. И тотчас поднялся могучий  герой исполинский    

В бое кулачном искусный, Эпей,  храбрый сын Панопея.    

     

     

23-665    

     

     

Он терпеливого мула за гриву схватил  и промолвил:    

"Ближе ступай, кто желает сей  кубок унесть двусторонний.    

Мула другой из ахеян, надеюсь, никто  не получит,    

В бое кулачном осилив; я первым себя  объявляю!    

Или вам мало того, что в сражньи не  лучший я воин?    

     

     

23-670    

     

     

Смертному трудно равно отличиться во  всяком искусстве.    

Но объявляю теперь, и угроза моя  совершится:    

Кости противнику все раздроблю и  порву на нем кожу.    

Пусть с ним приходят друзья и  поблизости здесь ожидают,    

Чтобы его унести, укрощенного силой  моею".    

     

     

23-675    

     

     

Так он сказал, и ахейцы хранили  глубоко молчанье.    

Только один Эвриал отозвался,  божественный смертный,    

Сын Мекистея царя, знаменитого сына  Талая.    

Некогда в Фивы пришел он и на  погребенье Эдипа    

Всех победил в состязаньях детей  богоравного Кадма.    

     

     

23-680    

     

     

Ныне его провожал сын Тидея, копьем  знаменитый,    

Речью его ободрял и желал ему славной  победы.    

Пояс на нем застегнул он и дал два  ремня ему в руки,    

Скроенных гладко и ровно от кожи быка  полевого.    

И, опоясавшись, оба сошлись посредине  арены,    

     

     

23-685    

     

     

Подняли мощные руки и грозно  схватились друг с другом,    

Яростно сшиблись, и долго мелькали их  тяжкие руки,    

Челюсти громко трещали и пот по их  членам струился.    

Но наконец богоравный Эпей налетел,  изловчившись,    

В щеку нанес Эвриалу удар, когда тот  озирался.    

     

     

23-690    

     

     

Не устоял Мекистид, его светлые члены  ослабли.    

Точно волненьем Борея носима,  трепещется рыба    

На берегу травянистом, покрытом  высокой волною:    

Так Мекестид трепетал, пораженный. И  сын Панопея    

Поднял его, благородный. Немедля  друзья подоспели    

     

     

23-695    

     

     

И по арене его понесли, волочившего  ноги.    

Кровь изрыгал он из уст; голова,  обессилев, качалась.    

Други его увели и без чувств положили  на землю,    

Сами вернулись в собранье, чтоб кубок  забрать двусторонний.    

Третье тогда состязанье – борьбу  многотрудную – славный    

     

     

23-700    

     

     

Царь Ахиллес предложил, показав  аргивянам награды:    

Для победителя – огнеупорный  треножник огромный, –    

Войско его меж собою в двенадцать  быков оценило.    

А побежденного мужа решил наградить  он рабыней,    

В разных работах искусной, в четыре  быка оцененной.    

     

     

23-705    

     

     

Стоя, Ахилл обратился к ахейцам и  слово промолвил:    

"Встань, кто желает себя  испытать в состязании этом!"    

Так он сказал. И поднялся великий  Аякс Теламонид,