1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
Быстро примчаться на помощь, суля вам  прекрасные жертвы,    

Если раздуете яркий огонь под костром  пргребальным,    

     

     

23-210    

     

     

Где почивает Патрокл, оплаканный  войском ахеян".    

Слово окончив, богиня умчалась. И  ринулись ветры,    

Громко свистя над землей, облака пред  собой погоняя.    

После на море подули, и звучным  дыханьем гонима,    

Встала волна. Наконец в плодородную  Трою примчались    

     

     

23-215    

     

     

И за костер принялись. Застонал  раздуваемый пламень.    

Целую ночь они оба огонь над костром  развевали,    

Звучно дыша. И всю ночь быстроногий  Ахилл богоравный,    

Кубок держа двусторонний, вино  почерпал беспрестанно    

Из золотого сосуда и лил на кормилицу  землю,    

     

     

23-220    

     

     

Громко взывая к душе злополучного  друга Патрокла.    

Точно отец над костром новобрачного  сына рыдает,    

Раннею смертью повергшего бедных  родителей в горе:    

Так сын Пелея рыдал, сожигаючи кости  Патрокла,    

Грустно костер обходил, испуская  глубокие вздохи.    

     

     

23-225    

     

     

А как взошла над землею звезда  светоносная утра    

И распростерлась над морем заря в  золотистых одеждах,    

Начал костер потухать, и блестящее  замерло пламя.    

Ветры назад повернули домой по  фракийскому морю,    

И застонало оно, заметались разбухшие  воды.    

     

     

23-230    

     

     

Тою порою Пелид от костра отошел  недалеко    

И утомленный прилег. Тотчас  сладостный сон овладел им.    

После к нему подошли полководцы с  владыкой Атридом.    

Шум голосов их и топот шагов  разбудили героя.    

Быстро от сна он воспрянул и сел, и  промолвил им слово:    

     

     

23-235    

     

     

"Славный Атрид и другие  славнейшие мужи ахеян,    

Прежде всего вы костер заливайте  вином темнокрасным,    

Все погасите, что только от силы огня  сохранилось,    

После отыскивать будем мы кости  Менойтия сына    

И подбирать со вниманьем; они же  легко различимы.    

     

     

23-240    

     

     

Ибо Патрокл лежал посредине костра, а  другие    

Кони с людьми вперемежку горели у  края, поодаль.    

Кости положим в фиал золотой; там под  жиром двупластным    

Пусть почивают, покуда я сам не  укроюсь под землю.    

Я не велю вам теперь же воздвигнуть  великую насыпь,    

     

     

23-245    

     

     

Лишь бы казалась пристойной. Потом  же, со смертью моею,    

Пусть и обширный курган, и высокий  насыпят ахейцы,    

Вы, кто останетесь после меня на  судах многогребных".    

Молвил, и все подчинились могучему  сыну Пелея.    

Прежде всего, темнокрасным вином они  залили груду,    

     

     

23-250    

     

     

Ту, что огонь подточил. И глубоко  обрушился пепел.    

Плача, собрали потом товарищи белые  кости    

И, в золотой положивши фиал,  приукрыли их жиром,    

Слоем двойным и в палатке под тонким  холстом поместили.    

Круг очертили затем для холма,  заложили основы    

     

     

23-255    

     

     

Подле костра и насыпали сверху курган  над могилой.    

Насыпь воздвигнув, хотели уйти, но  Ахилл удержал их,    

Кругом войска усадил и открыл  погребальные игры.    

С флота доставил награды, тазов и  треножников много,    

Мулов и крепкоголовых быков, и коней  пышногривых,    

     

     

23-260    

     

     

И широко опоясанных жен, и седое  железо.    

Прежде всего, он устроил бега для  наездников резвых.    

Первому в дар он назначил в работах  искусную деву,    

Вместе с треножником в двадцать две  меры, о ручках красивых,    

А для второго избрал шестилетнюю он  кобылицу,    

     

     

23-265    

     

     

Не укрощенную, семя от мула носившую  в недрах.    

Третьему таз он назначил, еще над  огнем не стоявший,    

Белый, сработанный дивно и меры  четыре вмещавший.    

В дар же четвертому золотом два  положил он таланта.    

Пятому кубок назначил, не бывший в  огне, двусторонний.    

     

     

23-270    

     

     

После того он поднялся и слово сказал  аргивянам:    

"Славный Атрид и вы все,  аргивяне в прекрасных доспехах!    

Вот наилучших наездников ждут средь  собранья награды.    

Если б теперь состязались мы в память  другого героя,    

Первую я, несомненно, награду отнес  бы в палатку.    

     

     

23-275    

     

     

Вы превосходство и доблесть коней  моих знаете сами.    

Оба бессмертны они. Посейдон подарил  их владыке,    

Старцу Пелею, отцу моему. Тот их мне  предоставил.    

Но пребываем в покое теперь – я с  моими конями,    

Ибо великую славу они потеряли, –  возницу,    

     

     

23-280    

     

     

Кроткого сердцем. Он часто, бывало,  прекрасные гривы    

Маслом густым увлажал, омывал их  волною прозрачной.    

Ныне по нем убиваясь, понурили головы  оба.    

Сердцем болея, стоят, до земли  опустились их гривы.    

Вы же, другие ахейцы, готовьтесь  начать состязанье,    

     

     

23-285    

     

     

Кто на свою колесницу и резвых коней  уповает".    

Так говорил им Пелид и наездники  быстро собрались.    

Первым поднялся отважный Эвмел,  повелитель героев,    

Сын благородный Адмета, из всех  наилучший возница.    

Следом за ним сын Тидея восстал,  Диомед непреклонный.    

     

     

23-290    

     

     

Тросовых славных коней он под упряжь  подвел, у Энея    

Некогда отнятых им, когда тот был  спасен Аполлоном.    

Третий за ними поднялся Атрид Менелай  русокудрый,    

Зевса потомок; он впряг в колесницу  коней быстроногих –    

Вместе с Подаргом своим и коня  Агамемнона Эфу.    

     

     

23-295    

     

     

В дар Агамемнону лошадь прислал  Эхепол, сын Анхиза,    

Чтоб самому не являться под Трою,  открытую ветрам;    

Дома желал он остаться в своем  Сикионе пространном,    

Там, где Зевес Олимпиец взыскал его  щедро богатством.    

Царь Менелай эту лошадь запряг: она  жаждала бега.    

     

     

23-300    

     

     

Следом за ним Антилох снарядил  лошадей пышногривых,    

Нестора доблестный сын, благодушного  старца, владыки,    

Сына Нелея. В Пилосе рожденные легкие  кони    

Впряжены были в его колесницу. И  Нестор, приблизясь,    

Мудро советовать начал и молвил  разумному сыну:    

     

     

23-305    

     

     

"Ты, Антилох, еще молод, но  боги, Кронид с Посейдоном,    

Сильно тебя возлюбив, управлять  научили конями.    

Сам хорошо ты умеешь мету огибать на  ристаньях.    

Вот отчего в наставленьях моих не  нуждаешься вовсе.    

Но тяжелы твои кони. Боюсь, не  случилось бы худа.    

     

     

23-310    

     

     

Кони резвей у соперников наших. Но  сами едва ли    

Больше способны, чем ты, они хитрое  средство измыслить,    

И потому ободрись, дорогой, прояви  свою ловкость,    

Чтобы награда сегодня прекрасная не  ускользнула.    

Ловкостью больше, чем силой, в лесу  дровосек успевает.    

     

     

23-315    

     

     

Ловкостью кормчий искусно по темной  поверхности моря    

Быстрый корабль направляет, терзаемый  силою ветров.    

Ловкостью также возницы один  побеждает другого.    

Кто лишь на резвость коней уповает да  на колесницу,    

Гонит вперед бестолково, туда и сюда  уклоняясь.    

     

     

23-320    

     

     

Кони блуждают его по ристалищу. Он их  не сдержит.    

Кто же искусство постиг, тот и коней  погоняя,    

Смотрит на цель неустанно и быстро ее  огибает,    

Не пропускает мгновенья, когда  натянуть ему вожжи,    

Но неослабно их держит, следя за  возницей передним.    

     

     

23-325    

     

     

Цель различима легко, я тебе обозначу  приметы:    

Там среди поля стоит, над землею  поднявшись на сажень,    

Дуба засохшего ствол, иль сосны, под  дождями не сгнивший.    

Белых два камня к нему с обеих сторон  прилегают,    

Сузив дорогу; кругом же ристалище  гладко повсюду.    

     

     

23-330    

     

     

Памятник это, быть может, над прахом  умершего мужа,    

Или значок межевой, когда-то людьми  утвержденный.    

Ныне Ахилл это место границей  ристанья назначил.    

Ты, подъезжая, направь лошадей с  колесницей поближе.    

Сам же ты, в кузове стоя, подайся  немного всем телом    

     

     

23-335    

     

     

Влево от быстрых коней и хлестни свою  правую лошадь,    

Голосом громким окликни и вожжи  ослабь ей немедля.    

Левая в то же мгновенье пусть цель  огибает вплотную,    

Так, чтоб казалось тебе, будто ось  колеса ее тронет.    

Но осторожнее будь, берегись, не  задеть бы за камень,    

     

     

23-340    

     

     

Ты искалечишь коней, а равно  колесницу сломаешь,    

Только на радость другим, а себе  самому на бесчестье.    

Будь же, возлюбленный сын,  осмотрителен; действуй разумно.    

Если ты ближе других вкруг меты  повернуть ухитришься,    

Знай, что никто уж тебя не обгонит  потом, не настигнет,    

     

     

23-345    

     

     

Если б он даже вослед на прекрасном  летел Арионе,    

Лошади быстрой Адраста, ведущей свой  род от бессмертных,    

Или на славных конях Лаомедона, в  Трое рожденных".    

Слово окончив, старик возвратился на  прежнее место,    

После того как он сыну все нужные дал  наставленья.    

     

     

23-350    

     

     

Пятым герой Мерион снарядил лошадей  пышногривых.    

Все в колесницы поднялись и жребии в  шлем опустили.    

Сам Ахиллес их встряхнул, и первое  место досталось    

Нестора славному сыну, второе владыке  Эвмелу,    

Третье метателю копий, царю Менелаю  Атриду,    

     

     

23-355    

     

     

Жребий четвертый в ристаньи вождю  Мериону достался,    

А Диомеду последний, наезднику  первому войска.    

Стали они друг за другом; Ахилл  указал на границу,    

Там, среди чистого поля, а сам для  дозора отправил    

Феникса, равного богу, соратника  старца Пелея,    

     

     

23-360    

     

     

Чтобы он все о ристаньи запомнил и  правду поведал.    

Подняли все они разом бичи над своими  конями,    

Сильно стегнули вожжами и окриком их  ободрили.    

Кони рванули и быстро вперед по  долине помчались    

От кораблей многоместных, и пыль  поднялася высоко    

     

     

23-365    

     

     

Из под их резвых копыт, наподобие  тучи иль вихря.    

Гривы коней разметались, покорны  дыханию ветра.    

А колесницы вослед то касались земли  плодородной,    

То вдруг взлетали на воздух. В их  кузовах, крепко сплетенных,    

Стоя, держались возницы. У всех их  сердца трепетали    

     

     

23-370    

     

     

Жаждой победы. Коней окликали они  поименно.    

Кони, взметая песок, по долине летели  стрелою.    

Но лишь тогда, когда кони, кончая  ристанье, обратно    

К морю неслись, обнаружилась доблесть  героев    

И лошадей легконогих возможная  скорость. Пред всеми    

     

     

23-375    

     

     

Вынеслась бурно вперед колесница  Фересова внука.    

На расстоянии малом за ними вослед  поспевали    

Тросовы два жеребца, управляемы сыном  Тидея,    

Близко, как будто сбирались вскочить  в колесницу Эвмела,    

Спину и плечи ему обдавали горячим  дыханьем,    

     

     

23-380    

     

     

И, на хребет положив ему головы,  сзади летели.    

Тут бы его Диомед обогнал или с ним  поравнялся,    

Если бы Феб Дальновержец, во гневе на  сына Тидея,    

Бич из руки его светлый не вырвал и  наземь не бросил.    

Брызнули слезы из глаз Диомеда; он  плакал с досады,    

     

     

23-385    

     

     

Видя, что легкие кони Эвмела  прибавили хода,    

У самого ж отстают жеребцы,  понужденья не чуя.    

Но Аполлона коварство от глаз не  укрылось Афины.    

Быстро на помощь она устремилась и  пастырю войска    

Бич подала ему в руки, вдохнула в  коней его силу,    

     

     

23-390    

     

     

После к Адрастову сыну помчалась,  исполнена гнева,    

И над конями разбила ярем.  Быстроногие кони    

Прянули врозь по дороге, и дышло на  землю свалилось,    

Сам же Эвмел, кувырнувшись, вблизи  колеса очутился,    

Локти поранил себе, искровавил и  губы, и ноздри,    

     

     

23-395    

     

     

Кожу на лбу разодрал над бровями.  Горячие слезы    

Залили очи герою, и голос могучий  пресекся.    

Сын же Тидея в объезд лошадей  быстроногих направил    

И впереди перед всеми помчался. Афина  Паллада    

Силу вдохнула в коней и ему даровала  победу.    

     

     

23-400    

     

     

Следом за ним поспевал царь Атрид  Менелай русокудрый,    

Третьим скакал Антилох, и коней  окликал он отцовских:    

"Резво вперед! И как можно  сильнее скачки удлиняйте!    

Я не велю уже вам состязаться с  конями Тидида,    

Храброго сердцем героя, которым Афина  Паллада    

     

     

23-405    

     

     

Резвость вдохнула и мощь, а ему  приготовив победу.    

Не уступайте коням Менелая, лишь их  догоните,    

Чтобы стыдом не покрыла вас Эфа, она –  кобылица!    

Будучи лучше ее, вы зачем позади  остаетесь?    

Слово скажу вам теперь, и оно  непреложно свершится.    

     

     

23-410    

     

     

Вы попечений не ждите от пастыря  войска Нелида,    

Острой безжалостной медью он жизни  лишит вас обоих,    

Если по лености вашей получим награду  похуже.    

Но напрягите всю мощь, полетите как  можно скорее.    

Сам я придумаю хитрость и там, где  дорога поуже,    

     

     

23-415    

     

     

Быстро вперед проскользну. И мне это,  надеюсь, удастся".    

Так он промолвил. И кони, угрозы царя  испугавшись,    

Малое время бежали резвее, как вдруг  пред собою    

Вождь Антилох заприметил теснину  дороги неровной.    

Почва там рытвиной шла, и вода,  задержавшись зимою,    

     

     

23-420    

     

     

Медленно путь разрушала, глубокий  овраг образуя.    

Царь Менелай туда правил, чтобы  избежать столкновенья,    

Но Антилох непреклонный с дороги  свернул и помчался    

О бок почти с Менелаем, коней торопя  быстроногих.    

Царь Менелай испугался и крикнул  вождю Антилоху:    

     

     

23-425    

     

     

"Что, Антилох, ты погнал  безрассудно? Сдержи колесницу,    

Узкий здесь путь предстоит; ты  обгонишь потом на просторе.    

Бойся задеть за колеса; легко  искалечишь обоих".    

Так он промолвил, но тот,  притворившись, что слова не слышал,    

Правил все ближе к Атриду, бичом  лошадей подгоняя.    

     

     

23-430    

     

     

Сколько пространства с размаха  поверженный диск пролетает,    

Ежели юноша бросит его, свою мощь  испытуя, –    

Столько же рядом они пролетели. И  кони Атрида    

Сзади остались. Он сам добровольно их  гнать отказался,    

Чтобы в теснине пути быстроногие кони  не сшиблись,    

     

     

23-435    

     

     

Не опрокинулись их колесницы,  сплоченные крепко,    

Чтобы и сами не грохнулись в прах, за  победой гоняясь.    

И с укоризной воскликнул тогда Менелай  русокудрый:    

"Нет никого, Антилох, зловредней  тебя среди смертных.    

Мчись! По ошибке доныне тебя мы  считали разумным.    

     

     

23-440    

     

     

Но, говорю я тебе, не без клятвы  возьмешь ты награду".    

Так он сказал и окликнул коней,  ободряя их словом:    

"Не отставайте, о, кони, не  медлите, сердцем терзаясь!    

Раньше у них, чем у вас, притомятся  колени от бега    

И от труда обессилят: они же не  молоды оба".    

     

     

23-445    

     

     

Так он промолвил, и кони, его  испугавшись угрозы,    

Шибче помчались и вскоре догнали  почти Антилоха.    

Тою порою ахейцы, в собрании сидя,  глядели,    

Как по долине, взметая песок,  состязаются кони.    

Первый увидел их Идоменей,  предводитель у критян,    

     

     

23-450    

     

     

Ибо на месте дозорном высоко сидел  над собраньем.    

Окрик возницы услышав, он голос узнал  издалека,    

Также коня распознал он, что первый  летел по долине.    

Он затмевал всех коней красотой и  весь рыжей был масти,    

Только с отметиной белой, сиявшей на  лбу, точно месяц.    

     

     

23-455    

     

     

Идоменей приподнялся и слово сказал  аргивянам:    

"Милые други, вожди и советники  войска Ахеян!    

Я ли один лошадей различаю, вы ль все  узнаете?