1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
Уж одного ты смирил, Полидора,  подобного богу,    

     

     

21-90    

     

     

Ранил копьем заостренным в переднем  ряду пехотинцев.    

Ныне беда и со мной приключится. Уж я  не надеюсь,    

Богом сюда приведенный, избегнуть  руки твоей тяжкой.    

Только другое скажу, – ты в душе  обсуди мое слово!    

Смертью меня не казни: не родные мы с  Гектором братья.    

     

     

21-95    

     

     

Он же убил твоего удалого и нежного  друга".    

Так обращался Приама блистательный  сын к Ахиллесу    

С медоточивою речью, но горькому внял  он ответу:    

"Выкупа мне не сули, не  прельщай, о, безумец, словами!    

Прежде, покуда Патрокл судьбой еще не  был настигнут,    

     

     

21-100    

     

     

Сердцу отрадней казалось щадить  благородных троянцев.    

Многих тогда забирал я живьем.  Продавая их в рабство.    

Ныне ж никто не спасется от смерти,  кого бы ни предал    

В руки мои небожитель перед Илионской  твердыней.    

Не пощажу никого, и особенно сына  Приама.    

     

     

21-105    

     

     

Так погибай же любезный! И что ты так  жалобно плачешь?    

Разве не умер Патрокл, хоть лучше  тебя был гораздо?    

Или не видишь меня, как я ростом  высок и прекрасен?    

Я и отцом знаменитым горжусь и рожден  от богини,    

Все же и мне угрожает кончина и  жребий всесильный.    

     

     

21-110    

     

     

Будет ли то на заре, на закате ли дня  или в полдень, –    

Вскоре один из врагов мою душу  исторгнет в сраженьи,    

Тяжким ударив копьем, с тетивы ли  настигнув стрелою".    

Так он сказал. У того ослабели колени  и сердце,    

И, уронивши копье, он присел и  простер свои руки.    

     

     

21-115    

     

     

Меч заостренный меж тем обнажил  Ахиллес богоравный    

И по ключице ударил близь шеи, и весь  погрузился,    

В тело двулезвенный меч. Ликаон по  земле распростерся,    

Падая ниц. И земля обагрилася черною  кровью.    

За ногу взяв, Ахиллес его бросил в  текущие волны,    

     

     

21-120    

     

     

И, похваляясь над трупом, промолвил  крылатое слово:    

"Здесь и покойся отныне, лежи  среди рыб ненасытных!    

Слижут они на досуге всю кровь, что  сочится из раны.    

Мать не оплачет тебя, обрядивши на  ложе. Но тело    

Бурный Скамандр снесет на широкое  лоно морское.    

     

     

21-125    

     

     

Прыгнув над быстрой волной, не одна  под чернеющей зыбью    

Скроется рыба, вкусившая жир Ликаона  блестящий.    

Так вы и все погибайте, пока в Илион  не проникнем,    

Вы, убегая в смятеньи, а я, умерщвляя  бегущих.    

Даже поток не поможет вам светлый  сребристопучинный,    

     

     

21-130    

     

     

Сколько ему ни приносите в жертву  быков криворогих,    

Сколько могучих коней ни бросаете в  бездну живыми.    

Все вы погибнете ныне позорною  смертью, покуда    

Не искупите кончину Патрокла и горе  ахеян,    

Вами близь быстрых судов от меня  вдалеке умерщвленных".    

     

     

21-135    

     

     

Так он сказал. И Поток в своем сердце  разгневался сильно.    

Стал он обдумывать в мыслях, как сына  Пелея заставить    

Яростный бой прекратить, как погибель  отвлечь от троянцев.    

Сын же Пелея меж тем, потрясая копьем  длиннотенным,    

Астеропея настиг, порываясь лишить  его жизни,    

     

     

21-140    

     

     

Сына вождя Пелегона, которого в свет  породили    

Аксий широкотекущий и Акессамена  владыки    

Старшая дочь Перибоя: в любви с ней  Поток сочетался.    

Вот на него-то Пелид устремился. Но,  выйдя на берег,    

С парою копий в руках, тот  бестрепетно стал пред Ахиллом.    

     

     

21-145    

     

     

Силу вдохнул в него Ксанф, из-за  юношей павших разгневан,    

Тех, кого мощный Пелид среди волн  заколол без пощады.    

После того, как, идя друг на друга,  сошлись они близко.    

Первый промолвил из них богоравный  Ахилл быстроногий:    

"Кто и откуда ты родом, что  выйти дерзнул мне навстречу?    

     

     

21-150    

     

     

Горе отцам тех мужей, кто с моим  повстречается гневом".    

И, отвечая, промолвил блистательный сын  Пелегона:    

"Что о рожденьи моем вопрошаешь,  Пелид благородный?    

Из Пеонии я родом цветущей, далеко  лежащей.    

Войско привел я пеонян, колеблющих  длинные копья.    

     

     

21-155    

     

     

Вот уж одиннадцать дней, как я прибыл  в священную Трою.    

Род же веду от широкотекущего бога  речного    

Аксия: нет на земле ни прозрачней  воды, ни прекрасней.    

Он Пелегона родил копьеносца, а я,  повествуют,    

Сын Пелегона царя. А теперь, Ахиллес,  дай сразимся!"    

     

     

21-160    

     

     

Так он сказал, угрожая. И ясень с  горы Пелиона    

Поднял Ахилл, а троянец два бросил  копья в одно время,    

Ибо и левой рукою владел он искусно  как правой.    

В щит угодил он одним, но насквозь не  пробил его медью:    

Золото было помехой, подарок великого  бога;    

     

     

21-165    

     

     

Локоть на правой руке он Ахиллу  другим оцарапал.    

Брызнула черная кровь, но копье,  пролетев над героем,    

В землю вонзилось, напрасно желая  насытиться телом.    

Следом за тем сын Пелея свой прямо  несущийся ясень    

В Астеропея метнул, порываясь лишить  его жизни,    

     

     

21-170    

     

     

Но промахнулся и в берег попал,  возвышавшийся круто.    

До середины вонзилося в землю тяжелое  древко.    

Сам же он меч обнажил, что висел у  бедра заостренный,    

И налетел на троянца. Напрасно тот  мощной рукою    

Ясень Пелеева сына из берега вырвать  пытался.    

     

     

21-175    

     

     

Трижды он встряхивал древко, обратно  извлечь порываясь,    

Трижды его отпускал поневоле. Хотел  он еще раз    

Взяться за ясень Пелида, погнуть и  сломить посредине,    

Но Ахиллес подоспел и мечем умертвил  его раньше.    

Чрево ему он рассек близ пупка, и на  землю сырую    

     

     

21-180    

     

     

Вылилась внутренность вся. Испустил  он дыханье мгновенно,    

Сумрак окутал глаза. Ахиллес же, на  грудь наступая,    

С тела совлек все доспехи и слово  сказал, похваляясь:    

"Так и лежи! Не легко, даже  будучи сыном Потока,    

В битву вступать и сражаться с  потомством Кронида владыки.    

     

     

21-185    

     

     

Ты говорил, что твой род происходит  от бога речного,    

Я же горжусь, что рожденьем обязан  великому Зевсу.    

Смертного сын я героя, вождя  мирмидонян несчетных,    

Сына Эака Пелея; Эак же рожден от  Зевеса.    

Если сильнее Зевес, чем потоки,  текущие в море,    

     

     

21-190    

     

     

То и потомство Зевеса сильнее, чем  дети потоков.    

Ныне великий Поток пожелал оказать  тебе помощь,    

Но никому не дано против Зевса  Кронида сражаться.    

С ним не сравнится по силе ни сам  Ахелой знаменитый,    

Ни всемогущий Поток Океана глубоко  текущий,    

     

     

21-195    

     

     

Он, из которого все вытекают моря и  потоки,    

И родники, и ключи, и глубокие воды  колодцев.    

Сам он, могучий, боится перуна  великого Зевса,    

С ужасом внемлет громам, когда с неба  раскатисто грянут".    

Слово окончив, извлек он из кручи  копье боевое,    

     

     

21-200    

     

     

Астеропея оставив лежать на песке  бездыханным,    

Там на прибрежье, где черные волны  его заливали,    

Угри и рыбы вкруг мертвого тела  кишели,    

Мясом его насыщались и жир обрывали  на почках.    

Сын же Пелея пошел на пеонян, бойцов  с колесницы,    

     

     

21-205    

     

     

Что в беспорядке помчались вдоль  быстропучинного Ксанфа,    

Лишь увидали, что вождь их погиб в  беспощадном сраженьи,    

Пал, умерщвленный копьем и рукою  Пелеева сына.    

Он умертвил Ферсилоха, Мидона, вождя  Астипила,    

Фрасия, Эния, Мнеса, равно как бойца  Офелеста.    

     

     

21-210    

     

     

Тут бы пеонян без счета убил Ахиллес  быстроногий,    

Если б, глубокопучинный Поток,  уподобившись мужу,    

В гневе тогда не воскликнул, из  темной возникнув пучины:    

"О, Ахиллес, ты сильней и  свирепей, чем прочие люди,    

Ибо тебе помогают всегда небожители  сами.    

     

     

21-215    

     

     

Если ж тебе Олимпиец дозволил губить  всех троянцев,    

Ты бы меня хоть оставил и там  бушевал, средь долины.    

Свежие воды мои уже мертвыми полны  телами,    

И не могу докатить своих струй до  священного моря,    

Трупами сдавлен в теченьи. А ты  умерщвлять продолжаешь.    

     

     

21-220    

     

     

Но перестань, о, владыка племен! Меня  ужас объемлет".    

И, отвечая на то, Ахиллес быстроногий  промолвил:    

"Будет, как ты повелел, о,  Скамандр, питомец Зевеса.    

Я умерщвлять перестану надменных  врагов, но не раньше,    

Чем в Илион загоню их и в битве  померяюсь силой    

     

     

21-225    

     

     

С Гектором, он ли меня усмирит, я ль  его одолею".    

Молвил и вновь налетел на врагов,  небожителю равный.    

С речью тогда к Аполлону глубокий  Поток обратился:    

"О, сребролукий, Зевеса дитя, не  блюдешь ты завета    

Сына великого Кроноса: он наказал  тебе строго    

     

     

21-230    

     

     

В битве стоять за троянское войско до  сумерек поздних,    

Солнце пока не зайдет и поля не  покроются тенью".    

Молвил. Тогда Ахиллес в середину  валов устремился,    

С берега спрыгнув. И вздулся Поток,  закипел, негодуя,    

Поднял валы, возмущенный, тела  пораскинул без счета,    

     

     

21-235    

     

     

Трупы героев троянских, убитых  Пелеевым сыном.    

Их изрыгнул он на сушу, ревя, точно  бык криворогий.    

Кто же в живых оставался, тех спас он  от гнева Ахилла    

И приютил их на дне в своих темных  пучинах великих.    

Страшно бушуя, чудовищный вал вкруг  Ахилла поднялся,    

     

     

21-240    

     

     

Пал и разбился о щит. И, теряя устой  под ногами,    

Мощный Пелид ухватился за вяз  густоверхий, огромный.    

И опрокинутый вместе с корнями, весь  берег обрушив,    

С кручи тот вяз повалился в длину и  густыми ветвями    

Светлые воды реки запрудил, как бы  мост образуя.    

     

     

21-245    

     

     

Взявшись за вяз, Ахиллес из речной  устремился пучины,    

Быстрые ноги расправил и в страхе  помчался долиной.    

Но божество не смирилось. Великий  Поток, потемневши,    

Ринулся бурно вослед, чтобы сына  Пелея заставить    

Грозную сечу покинуть, чтоб гибель  отвлечь от троянцев.    

     

     

21-250    

     

     

С каждым скачком на полет боевого  копья удалялся    

Бурный Ахилл, порываясь вперед, как  орел чернокрылый,    

Кто превосходит всех птиц быстротою,  равно как и силой:    

Так Ахиллес устремился, и медь на  груди у героя    

Громко бряцала. Вперед он бежал, от  Скамандра спасаясь,    

     

     

21-255    

     

     

Но и Поток догонял его вслед с  несмолкаемым ревом.    

Как ороситель земли направляет  проточные воды    

От родника темноструйного к пышно  цветущему саду,    

Ходит с лопатой в руках, очищая  канавы от сора;    

Ров наполняется быстро и камушки с  шумом катятся,    

     

     

21-260    

     

     

Светлые воды журчат и бегут по  наклонному ложу,    

В беге своем обгоняя того, кто,  трудясь, их проводит:    

Так Ахиллеса Пелида, на резвость его  не взирая,    

Бурный Поток настигал: божество  человека сильнее.    

Всякий же раз как проворный Ахилл  богоравный пытался    

     

     

21-265    

     

     

Против волны устоять, чтобы  увериться, все ли погнались    

Вечные боги за ним, на пространном  живущие небе, –    

Тотчас и вал необъятный вспоенного  Зевсом Потока    

Падал на плечи герою, и снова он с  сердцем стесненным    

Прыгал высоко ногами, но бурный  Поток, разливаясь,    

     

     

21-270    

     

     

Сковывал члены ему, пожирая песок под  ногами.    

И завопил Ахиллес, на пространное  небо взирая:    

"Отче Зевес, неужели никто из  богов не предстанет,    

Чтобы спасти от Потока меня,  злополучного мужа?    

После пускай пострадаю. Никто предо  мной не виновен    

     

     

21-275    

     

     

Из небожителей столько, как мать,  обольстившая ложью,    

Ибо сказала, что я под стеной  меднобронных троянцев    

Только от стрел быстролетных царя  Аполлона погибну.    

О, почему не убил меня Гектор,  храбрейший здесь воин?    

Доблестный муж победил бы и  доблестный был бы повержен.    

     

     

21-280    

     

     

Ныне же я осужден недостойною смертью  погибнуть,    

Бурной рекой обессиленный, как  свинопас малолеток,    

Вброд перейти пожелавший и зимним  снесенный потоком".    

Так он сказал, и немедля Афина с  царем Посейдоном    

Близко к нему подошли, уподобившись  людям по виду,    

     

     

21-285    

     

     

За руку взяли рукою и вслух  успокаивать стали.    

Первый промолвил тогда Посейдон,  потрясающий землю:    

"Ты не тревожься, Пелид, ничего  в своем сердце не бойся.    

Я и Паллада Афина – мы оба из сонма  бессмертных –    

Верную помощь тебе, с одобрения  Зевса, окажем    

     

     

21-290    

     

     

Не суждено тебе роком погибнуть от  силы Потока.    

Вскоре сей бог усмирится, как сам ты  увидишь глазами.    

Только разумный подам я совет, –  может быть, подчинишься.    

Складывать руки в бою, без разбора  жестоком, не надо    

Раньше, чем всех не загонишь за  славный оплот Илиона    

     

     

21-295    

     

     

В страхе бегущих троянцев. Но,  Гектора жизни лишивши,    

Тотчас к судам поверни. Мы дадим тебе  славой покрыться".    

Слово окончив, они к остальным  поспешили бессмертным.    

Он же долиной бежал, увещаньем богов  ободренный.    

Было все поле покрыто разлившейся  бурно водою;    

     

     

21-300    

     

     

Сверху носились доспехи красивые  юношей павших,    

Плавали трупы без счета. Высоко  вздымая колени,    

Мчался вперед Ахиллес, и Поток ему не  был помехой,    

Ибо великую силу вдохнула в героя  Паллада.    

Не укротил и Скамандр в душе своей  гнева, а пуще    

     

     

21-305    

     

     

Яростью против Пелида вскипел,  ополчил свои волны,    

Голову грозно поднял и, крича,  Симоису промолвил:    

"Брат мой любезный, дай вместе  осилим неистовство мужа,    

Или сегодня разрушит он город  обширный Приама.    

Не устоять перед ним средь смятения  битвы троянцам.    

     

     

21-310    

     

     

Быстро на помощь приди, переполни  глубокое ложе    

Светлой водой родников и ключей,  созови все притоки.    

Грозной волной ополчись, подними  несмолкаемый рокот    

Камней и сломанных пней, да осилим  свирепого мужа,    

Кто подвизается ныне и мнит о себе,  как бессмертный.    

     

     

21-315    

     

     

Только ему, говорю, ни краса не  поможет, ни сила,    

Ни дорогие доспехи, которые в бездне  глубоко    

Вскоре покоиться будут, одетые тиной  речною.    

Я и его самого приукрою песком и  засыплю    

Каменьем мелким без счета. Не смогут  ахейские мужи    

     

     

21-320    

     

     

Кости его отыскать: столь густым  затяну его илом.    

Там и могильный над ним возведу и  курган, и ахейцам    

Незачем будет его хоронить и гробницу  готовить".    

Так говоря, на Ахилла он, вздувшись,  обрушился с ревом,    

Пеной и кровью вскипая, ворочая трупы  троянцев.    

     

     

21-325    

     

     

Встали багровые волны вспоенного  Зевсом Потока    

И, разливаясь далеко, с собой увлекли  Пелиона.    

Гера тогда закричала, боясь за Ахилла  Пелида,    

Как бы глубокопучинный Поток не умчал  его в бездну.    

К милому сыну Гефесту со словом она  обратилась:    

     

     

21-330    

     

     

"Встань, Хромоногий,  возлюбленный сын! На тебя, полагаем,    

Яростно так ополчился Скамандр  глубокопучинный.    

Помощь яви нам скорее, зажги  негасимое пламя.    

Я ухожу, чтобы кликнуть и западный  ветер, и южный.    

С моря при помощи их я воздвигну  тяжелую бурю.    

     

     

21-335    

     

     

Пламенем грозным дохнет и троянцев  она уничтожит,    

Головы их и доспехи. А ты в это время  вдоль Ксанфа    

Купы деревьев сожги и обрушься на  самые воды.    

Да не смущают тебя ни угрозы, ни  сладкие речи.