1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
— Надо запереть. Нужен порядок. Закон запрещает…
     
— Хоть скажите, куда мне бежать!
     
— Иду, иду…
     
Посейдон широкими шагами пошел по коридору. Алиса хотела схватить его за руку и тащить за собой, но она понимала, что он не может идти быстрее.
     
— Какое изуверство! — бормотал Посейдон. — Докатиться до низкого преступления!
     
Алиса не слушала старика. Она представляла себе, как вода в подземелье поднимается к потолку и там, стараясь удержаться на плаву, бьется Пашка, но силы его оставляют.
     
— Долго еще?
     
— Скоро, — задыхаясь, произнес старик. — Скоро… Я не могу!
     
Мелькали светильники. Странные статуи улыбались Алисе в залах, летучие собаки проносились черными тенями…
     
— Здесь, — сказал наконец Посейдон.
     
Ход раздваивался перед ними: лестница вверх и лестница вниз.
     
— Там. — Посейдон показал на нижнюю лестницу. — Вход в ангар.
     
И поспешил по второй лестнице наверх.
     
— Вы куда?
     
Посейдон уже стоял перед дверью.
     
— Мы должны перекрыть воду. А это можно сделать только отсюда.
     
Он распахнул дверь и с опаской заглянул внутрь.
     
Алиса поняла: он боится, не поджидает ли их Гера.
     
Маленькая комната. Пульт управления. Один иллюминатор, глядящий в ангар. Комната пуста.
     
Посейдон протянул руку к пульту. Алиса кинулась к иллюминатору. И замерла от удивления.
     
В зале не было воды!
     
Пол был мокрым, на полу валялись клочки водорослей, расплескалась пятном слизи медуза… Но Пашки и след простыл.
     
— Где он? Где? — Алиса обернулась к Посейдону, будто он был во всем виноват.
     
— Я сам ничего не понимаю, — ответил старик. — Кто-то перекрыл воду, включил насосы и выпустил твоего друга… Это загадка.
     
— Побежали обратно, — сказала Алиса. — Мы включим мониторы и найдем Пашку.
     
— Если я пробегу еще десять метров, — простонал старик, — я умру.
     
Он сказал это так искренне, что Алисе стало стыдно. Ведь в триста лет нелегко бегать по коридорам и слушать упреки какой-то девочки. Посейдон нарушил из-за нее Закон, теперь ему пощады не будет. И поэтому Алиса сказала:
     
— Не бойтесь, я с вами. Я вас не оставлю. Мы возьмем вас наверх, и никакая Гера до вас не доберется.
     
Голубые губы Посейдона тронула слабая улыбка.
     
— Спасибо, девочка, — произнес он.
     
Он с трудом поднялся и медленно пошел к выходу.
     
Алиса кинула последний взгляд на батискат, который мирно покоился в зеленой воде, такой близкий и такой недостижимый. И вдруг ахнула: батискат медленно начал двигаться.
     
— Посейдон! — воскликнула она. — Смотрите!
     
Батискат, набирая скорость, удалялся от стеклянной стены. Вот он включил носовой прожектор, и конус света разрезал зеленую мглу.
     
— Этого не может быть! — произнес Посейдон. — Он не мог.
     
— Это Пашка! — радовалась Алиса.
     
— Но как? Никто не мог вывести его отсюда. Его шлем отняла Гера.
     
Алиса оглянулась. Шлема нигде не было.
     
— Пойми же, — упрямо повторял Посейдон, — у толстяка и наследницы ума не хватило бы… да и не нужен им батискат, они хотят править Атлантидой. Старик Гермес давно в маразме… Неужели Гера?
     
— Конечно, — с иронией сказала Алиса. — Она сначала его утопила, а потом отнесла на батискат.
     
— Ничего не понимаю, — развел руками Посейдон.
     
— Все хорошо кончилось, — сказала Алиса, глядя, как светлым пятнышком исчезает в глубине океана батискат. — Сейчас Пашка вызывает по рации ферму на острове Яп. Через час здесь уже будут катера спасательной службы. И власть вашей Геры кончится…
     
— Мне страшно, — сказал старик. — Я прожил всю жизнь здесь, под водой.
     
— Не бойтесь, — сказала Алиса. — У нас хорошие врачи.
     
Посейдон покачал головой…
     
— Врачи не всегда могут помочь, — вздохнул он.
     
— Пошли, — сказала Алиса.
     
— Куда?
     
— Вам надо подготовиться. Кто-то должен все объяснить нашим.
     
— Погиб Закон, погибла Атлантида, — сказал Посейдон. — Тебе этого не понять.
     
— Честное слово, всем будет лучше!
     
Настроение у Алисы исправилось. Как хорошо, что раз в жизни Пашка оказался сознательным человеком и, вместо того чтобы совершать подвиги, догадался отправиться за помощью!
     
Если бы Алиса знала в тот момент, как она далека от истины, она бы так не радовалась…
     
Алиса с Посейдоном осторожно шли по коридору. Старик впереди. У него был замечательный слух, выработанный за многие годы жизни в тишине подводного мира. Он шел медленно, опасаясь каверз Госпожи Геры…
     
Вдруг он остановился.
     
— Слышишь? — прошептал он.
     
— Ничего не слышу.
     
— Сегодня полнолуние, — сказал Посейдон. — Сейчас там, наверху, взошла луна…
     
— И что же?
     
— Камеусы вышли на охоту.
     
— Я ничего не понимаю.
     
— Скорее, Алиса, — сказал Посейдон. — Надо спрятаться в моей лаборатории. Туда они не проникнут…
     
Над головой послышался шорох, потом громкий голос Геры прозвучал в динамике:
     
— Внимание! Камеусы вышли на охоту. Всем запереться в помещениях. Кто успеет, спешите в зал Совета.
     
И тут Алиса тоже услышала то, что так испугало старика.
     
Из недр подземелья доносился шорох, будто тысячи маленьких коготков скребли по камням. Этот шорох, хоть тихий и далекий, таил в себе что-то зловещее…
     
Старик побежал. Алиса даже не думала, что у него остались силы так бежать. Она бежала рядом, думая, как подхватить старика, если он упадет.
     
Через несколько метров они достигли двери в центр наблюдения. Старик дрожащей рукой сунул ключ в скважину.
     
И тут Алиса увидела загадочных камеусов. В дальнем конце коридора показалась серая масса.
     
Непонятно было, из чего она состоит: смутно мелькали ноги, покачивались спины каких-то существ. Все громче был слышен шорох.
     
Старик открыл дверь.
     
— Скорее! — Он почти упал внутрь. — Запри. У меня нет сил.
     
Алиса взяла у него ключ и, когда запирала дверь, почувствовала, как что-то ткнулось в нее. Потом еще удар…
     
Алиса повернула ключ.
     
Старик сидел на полу, прислонившись к стене.
     
— Все в порядке, — сказала она.
     
— Я сейчас, — простонал старик. — Сил не осталось…
     
— Давайте я вам помогу. — Алиса попыталась поднять Посейдона, он был худой и казался легким, но на самом деле поднять его было трудно…
     
Он потерял сознание, и Алиса, задыхаясь от напряжения, приволокла его во внутреннюю комнату центра наблюдения, где был диван, — не оставлять же старика на каменном полу.
     
К счастью, диван был низким. Алиса опустилась в ногах у старика.
     
Отдышавшись, она подошла к пульту.
     
Вот театр. Что-то темное проскочило в поле зрения монитора. Еще одна тень… Но не разберешь, что это такое.
     
Алиса стала смотреть на следующий экран. На нем был виден берег подземного озера.
     
И тут она увидела первого камеуса.
     
Это был большой серый краб, размером с собаку. Тонкие длинные ноги делали его похожим на паука-сенокосца, только очень большого. Но, в отличие от безвредного сенокосца, у краба были длинные массивные клешни, которые он раскрывал и сводил, будто угрожал.
     
Не успела Алиса разглядеть первого камеуса, как следом за ним на берег подземного озера выскочили другие. Они разбежались вдоль воды, вынюхивая что-то словно собаки. Алиса увидела, как из озера показалось испуганное лицо сирены и сразу исчезло, как только она заметила камеуса.
     
     
Один из камеусов увидел свет в лаборатории над озером. Он скользнул в ее дверь. И принялся пробовать клешнями приборы — может, искал что-нибудь съедобное. Алиса услышала звон и хруст стекла.
     
Она обернулась, глядя на Посейдона. Но тот все еще лежал с закрытыми глазами и часто дышал.
     
Алиса хотела заглянуть в другие залы Атлантиды, но не знала, какие кнопки нажимать.
     
Включались все новые экраны.
     
На одном было видно море. Солнце склонялось к воде. Алиса взглянула на часы: седьмой час. На базе уже волнуются. Нет, успокоились. Ведь там знают, что случилось.
     
Включился еще один экран. На нем был виден небольшой городок на берегу моря. Белый мирный городок, несколько корабликов и глиссеров стоят у причала, над улицей медленно плывет флаер… Почему этот городок заинтересовал Посейдона? Надо будет спросить.
     
Шорох со стороны двери отвлек Алису. Она поняла, что это скребутся крабы.
     
Посейдон открыл глаза.
     
— Вам плохо? — спросила Алиса. — У вас есть лекарство?
     
— Там, — тихо сказал Посейдон. — Синий пузырек. Видишь?
     
Алиса достала лекарство. Протянула старику.
     
Он прислушался.
     
— Они скребутся в дверь? — спросил он. — Это стучит смерть.
     
— Вы о крабах? — спросила Алиса.
     
— Камеусы… — Старик открыл пузырек, по комнате распространился странный острый аромат. Старик поднес пузырек к носу, понюхал… — Последний, — сказал он в ответ на взгляд Алисы. — У нас была аптека, с Крины.
     
Камеусы продолжали царапаться в дверь.
     
— Откуда они? — спросила Алиса. — Из моря?
     
Старику стало легче. Он опустил ноги на пол.
     
— Спасибо, — сказал он. — Не представляю себе, как ты меня дотащила. Отважная девочка.
     
Посейдон встал и подошел к мониторам.
     
Он увеличил изображение на мониторе, что глядел на берег подземного озера, и показал Алисе крупным планом краба, который методично рвал на клочки белый халат, забытый в лаборатории.
     
— Они жили здесь всегда, — сказал старик. — Правда, судя по всему, раньше они были куда меньше и совсем безвредными. Их ловили, исследовали… Это особый род пещерных крабов. Они таятся в трещинах скал и питаются тварями, что живут в пещерах, — улитками, мокрицами, если повезет, летучими собаками, даже грибами, что вырастают в темноте. Когда много тысяч лет назад это подземелье обжили атланты, крабы стали пожирать объедки, научились ловко воровать пищу, забираться в склады…
     
— Но ведь Атлантида утонула, — сказала Алиса, не в силах оторвать взгляда от краба, который рвал белый халат. В движениях его клешней и в выражении белых, на стебельках, глаз была холодная жестокость.
     
— Камеусы мечут икру и затем обволакивают ее плотной оболочкой. В глубинах трещин икринки прожили несколько лет, пока мы не откачали отсюда воду. А затем камеусы приспособились жить рядом с нами. Мы старались их извести, травили ядами. Многие крабы погибали, но те, что остались, перестали бояться ядов. Мы придумали новые способы истребления. Крабы учились с ними бороться. Мы запаковывали органические продукты в специальные контейнеры, камеусы стали прогрызать металл. Пока на станции было много людей, крабы отсиживались в своих трещинах и каменных норах. Но теперь, поняв, что мы бессильны, камеусы перешли в наступление. На наше счастье, крабы становятся агрессивны лишь раз в месяц, когда над океаном поднимается полная луна. В эту ночь они впадают в бешенство. В такие ночи мы собираемся в зале Совета за двойными стальными дверьми, потому что обычная дверь теперь не преграда для них… Но никогда еще я не видел такого нашествия…
     
— Что же делать? — спросила Алиса.
     
— Остается только одно: ждать. Как только зайдет луна, крабы исчезнут, спрячутся в своих щелях.
     
— Скоро прибудут спасатели, а они ничего не знают о крабах.
     
— Крабы, к счастью, не умеют плавать.
     
«Странно, — подумала Алиса, — я спешила, бежала — и вдруг остановилась. Я сижу в осажденной крепости и жду спасения. Рядом со мной очень старый человек, пришелец с другой планеты, который сотни лет жил в подводной тюрьме и не смел ее покинуть. И даже сейчас боится. А я к нему уже привыкла. Лицо у него приятное, очень усталое, но не злое».
     
Алиса поглядела на мониторы.
     
— А почему у вас некоторые мониторы показывают наш мир? — спросила она. — Вот этот показывает море, а тот — какой-то городок.
     
— Привычка, — сказал Посейдон. — Я ведь не только наблюдатель. Я занимаюсь тектоникой, изучаю строение Земли. Я прихожу сюда, веду наблюдения, регистрирую процессы, которые происходят в недрах вашей планеты. Работа меня спасает… Хоть она и никому не нужна.
     
— Теперь все будет иначе, — возразила Алиса. — Вы же знаете многое, что неизвестно наверху. Наверху вас обязательно сделают академиком, вот увидите.
     
— Наивно, девочка. Кому нужен выживший из ума старик? Все наши открытия безнадежно устарели. Еще сто лет назад мы знали о вашей планете в тысячу раз больше, чем сами земляне. Но ваша наука развивалась с такой скоростью, что теперь мне впору у вас учиться.
     
— Как жалко, что Закон запрещал вам выйти к людям раньше! — сказала Алиса. — Вы бы нам сильно помогли.
     
— Мы изучили морское дно. Мы знаем, где под океаном находятся очаги магмы, где — запасы полезных ископаемых. Мы знаем, как предсказывать извержения вулканов и землетрясения… Вот видишь этот гавайский городок Колау? Он спокойно спит, не подозревая, что в шесть утра на него обрушится землетрясение. И не будет больше этого городка — разлетятся на куски его дома, провалится под землю эта церковь, волна цунами смоет в море порт…
     
— Какой ужас! — воскликнула Алиса. — И вы так спокойно об этом говорите? Даже муравейник жалко, если он попадет в лесной пожар, а вы же говорите о целом городе, о людях, которые в нем живут!
     
— Это закон природы, — сказал Посейдон. — Мы не вмешиваемся.
     
— Вы не вмешивались, вы жили, как подземные кроты! Поглядите, до чего вы докатились! Нельзя быть только наблюдателями. Люди должны помогать друг другу. Знаете, кто вы? Вы преступники. И сами себя наказали! — возмутилась Алиса.
     
— Если бы мы открылись вам, то ваша судьба изменилась бы. Я не знаю, была ли бы сейчас Земля лучше или хуже, — возразил Посейдон.
     
— Я говорю не о том, чтобы вмешиваться или не вмешиваться! — сказала Алиса. — А о том, чтобы спасти людей, если им грозит опасность! Если бы опасность грозила вашей планете или даже вашей станции, мы пришли бы к вам на помощь!
     
— Для того чтобы стать такими, вы должны были сами прожить собственную историю. Сами совершить свои ошибки и сами их исправить.
     
— Но какую же ошибку совершили люди того города, который спит? И которые погибнут на рассвете?
     
— Я надеюсь, что ваши сейсмологи уже догадались, что надвигается землетрясение.
     
— Нет, не догадались. Это ясно. Вы же видите, до землетрясения осталось несколько часов, а в городе спокойно, никакой эвакуации. Значит, о землетрясении никто не подозревает.
     
— Я ничего не могу сделать, — сказал Посейдон.
     
— Неужели у вас нет рации?
     
— Она давно уже вышла из строя. Да и зачем нам связь с Землей?
     
— Скорей бы спускались спасатели, — сказала Алиса. — Тогда мы успеем предупредить этот городок…
     
Она была сердита на Посейдона и на всех этих кринян. Вроде бы они говорят правильно, логично, разумно. Но все равно они не правы.
     
Алиса с надеждой смотрела на монитор, на котором был виден ангар. Скорей бы…
     
Но там было спокойно. Только один камеус выскочил в зал, быстро переставляя серые ноги, боком пробежал через него, остановился перед стеклянной стеной, вглядываясь в толщу воды. Потом побежал прочь.
     
Посейдон уселся в кресло перед монитором и сказал тихо, словно чувствовал себя виноватым:
     
— Надо проверить, как остальные…
     
Но он не успел этого сделать. На мониторе, который показывал подземное озеро, в толпе крабов, суетившихся на берегу, жадно глядя на перепуганных сирен и морских змеенышей, вдруг возникла паника. Крабы бросились наверх, подальше от воды.
     
Вода в середине озера расступилась, и из нее показался прозрачный купол. На поверхность поднимался батискат. Еще несколько секунд — и батискат, вынырнув из воды, замер. Можно было различить, что под куполом два человека.
     
Яркий свет прожектора ударил по берегу. Купол откинулся. В батискате стоял Пашка.
    
    
Глава 9. Бегство из Атлантиды
     
Алиса сразу все поняла.
     
Вместо того чтобы подняться на поверхность и вызвать помощь, безрассудный Пашка отправился сам совершать подвиги.
     
Почему так случилось?
     
Но для этого надо рассказать, что же произошло с Пашкой Гераскиным.
     
…Вода уже достала Пашке до груди, когда он понял, что больше она не поднимается. Вода не только не прибывала, она начала уходить из зала. Слышно было, как работают насосы. Тяжело дыша и чавкая, они выкачивали воду.
     
Вот вода уже по колено, по щиколотки… вот последние ее струи втягиваются в решетку в полу.
     
Дверь в зал отворилась, и туда вошел, волоча ноги, старик Гермес. Он был в скафандре, сумка с инструментами через плечо. В руке Пашкин шлем, который унесла Гера.
     
— Это вы откачали воду? — спросил Пашка.
     
— Опять поломка, — вздохнул старик. — Везде поломки. Иду, вижу — прорвало. Да и ты остался запертый. Ох, старое все здесь, ненадежное. Попадешься невзначай, утонуть можно. Ай-ай-ай! — Старик тяжело вздохнул и протянул Пашке шлем: — Потерял, что ли?
     
— Спасибо.
     
     
Пашка не знал, что ответить старику. Может, признаться, что шлем отняла Госпожа Атлантиды и хотела его убить? А вдруг старик, чего доброго, сообщит Гере, что ее план не удался, и тогда она вернется, чтобы исправить ошибку.
     
Но старик сам разрешил Пашкины сомнения.
     
— И чего же ты хотел, мальчик? — спросил он. — Небось домой захотелось? К маме? Пошли, провожу тебя.
     
И старик вывел Пашку из зала, провел узким ходом в шлюзовую камеру. Потом задраил внешний люк, спросил, в порядке ли шлем у Пашки. Пашка надел шлем, закрепил его и проверил, как поступает воздух. Все было в норме. Потом старик вытащил из инструментального ящика свой потертый и поцарапанный шлем, похожий на шлем греческого воина, привинтил его и открыл воду. Шлюз быстро наполнился, и старик Гермес открыл внешний люк. Они стояли на дне океана.
     
Старик побрел вперед. Они не могли разговаривать — системы связи в скафандрах были разными. Пашка уже догадался, что старик ведет его к батискату.
     
Пашке казалось, что прошла вечность, прежде чем они, миновав субмарину атлантов, достигли батиската. Старик остановился. Он подождал, пока Пашка открыл люк переходника, а через три минуты они уже были внутри батиската и можно было снять шлем.
     
— Почему вы меня спасли? — спросил Пашка.
     
— Почему? — повторил старик, глядя на Пашку выцветшими серыми глазами. — Это я себя спас.
     
— А я думал, что вы ничего не соображаете, — нетактично признался Пашка. — Вы всегда чепуху несли.
     
— Так все думают, — сказал старик. — Какая опасность от старого дурака? Этим и спасаюсь.
     
— Но почему?
     
— Потому что здесь больше жить нельзя. Но и признаться в этом — значит, жизни лишиться. Вот и притворялся дураком.
     
Пашка уселся в кресло у пульта батиската.
     
— Куда идти? — спросил он. — Вы знаете?
     
— Туда. — Старик показал пальцем направление. — Я бы сам на нем уплыл, но не знаю, как управлять.
     
Пашка включил прожектор и начал разворачивать батискат.
     
Именно тогда Алиса увидела, как батискат уплывает, и обрадовалась, что Пашка догадался вызвать спасателей.
     
Старик Гермес тоже решил, что Пашка будет подниматься.
     
— Через триста метров выход в ущелье, — сказал он Пашке. Голос старика изменился, даже помолодел.
     
— И давно вы притворяетесь? — спросил Пашка.
     
— Давно. Если открыть мысли, Госпожа Атлантиды сразу меня со света сживет. Я все старался весть наверх дать. Я знаешь что придумал? Собирал старые бутылки, вкладывал в них записки с нашими координатами и выпускал в море.
     
— Я знаю! — воскликнул Пашка. — Мы потому и приплыли сюда, что нашли такую бутылку. С координатами.
     
— Значит, я был прав, — сказал старик Гермес.
     
— А что же вы подробнее не написали?
     
— Я напишу, — проворчал старик, — бутылка к Госпоже попадет. Она и догадается. Я человек старый, немощный, мне уже триста лет скоро. Я терпел и ждал. Что с дурака возьмешь? Хожу себе, чиню, латаю…
     
— Как хорошо, что вы успели вовремя и спасли меня.
     
— Я не успел. Я знал. Я как выследил, что Госпожа сюда идет, — сразу за ней. И ждал, пока она уйдет. Очень боялся, что она задержится поглядеть, как ты потонешь.
     
Батискат прошел сквозь горло широкого туннеля и оказался в ущелье.
     
— Поднимайся, — сказал старик. — Теперь можно.
     
Но Пашка не спешил перевести рули батиската на вертикальный подъем.
     
— Подождите, — сказал он, — нельзя оставлять Алиску. Ей угрожает ваша Госпожа.
     
— Так поднимись, позови на помощь!
     
— Нет, сначала мы возьмем Алису. Помощь может опоздать.
     
— Лодка твоя, ты капитан, — вздохнул старик. — Только разумнее вызвать помощь.
     
— Мы возвращаемся, — твердо произнес Пашка.
     
— Есть другой путь в Атлантиду, — помедлив, сказал старик. — Через подземное озеро. Там нас не ждут.
     
Старик боялся возвращаться в Атлантиду. Он нарушил Закон и знал, что сделает с ним Госпожа, если он попадет к ней в руки. Пашка этого понять не мог. А старик, мечтавший лишь о том, что он увидит перед смертью настоящее солнце и вдохнет свежего морского воздуха, мрачно сидел рядом с Пашкой. Он уже жалел, что спас его.
     
Шлюзовое устройство у озера действовало. И меньше чем через час после того как старик спас Пашку в зале ангара, они вынырнули посреди подземного озера, перепугав и без того испуганных сирен и морских змеенышей.
     
— Что это? — спросил Пашка, увидев, как от луча прожектора разбегаются камеусы.
     
— О горе! — воскликнул старик. — Как я мог забыть! Сегодня полнолуние! Камеусы вышли на охоту!
     
Эти слова старика Гермеса Алиса услышала. Их уловили микрофоны в зале подземного озера.
     
Алиса слышала, как Гермес объяснял Пашке, что такое камеусы. Посейдон, сидевший рядом, удивленно говорил:
     
— Этого быть не может! Ведь Гермес давно сошел с ума! Он ничего не понимает! Какая глупость! Нас было двое недовольных, а мы не доверяли друг другу.
     
Голос Госпожи Атлантиды раскатился по всему подземелью.
     
— Я все вижу! — кричала она. — Я вижу, какое преступление совершил ничтожный Гермес, который не убоялся моего гнева. Слушай же, предатель Атлантиды, нарушитель Закона: если ты сейчас убьешь этого мальчишку, я сохраню тебе жизнь.
     
Алиса видела, как вздрогнул Гермес, услышав грозные слова Геры. Он опустил голову, съежился, стараясь спрятаться от разящих слов.
     
— Не бойся, — услышала Алиса голос Пашки, — ничего она с тобой не сделает.
     
— Она всесильна, — тихо ответил Гермес.
     
— Зло не бывает всесильным, — возразил начитанный Пашка.
     
Крабы, толпившиеся у лаборатории, замерли, тоже слушая Госпожу Атлантиды.
     
— Я жду одну минуту, — произнесла Гера. — После этого пеняй на себя.
     
Посейдон включил еще один монитор. Гера стояла посреди зала Совета Атлантиды, держа в руке золотой микрофон в виде змеиной головы.
     
— Я пойду, — сказал между тем Пашка. — Мне надо найти Алису.
     
— Ты не пройдешь мимо камеусов, — чуть не плача, произнес Гермес. — Они разорвут тебя.
     
— Надеюсь, мой скафандр выдержит.
     
Алиса обернулась к Посейдону:
     
— Пожалуйста, сделайте так, чтобы он нас услышал. Он должен знать, что мне ничего не грозит.
     
Посейдон наклонился к микрофону.
     
— Внимание, — произнес он, — говорит Посейдон. Слушай меня, Госпожа Атлантиды! Слушай меня, Гермес, слушай меня, мальчик Паша. Алиса в безопасности. Она стоит рядом со мной. Госпожа, ты бессильна против нас. Еще вчера мы были разобщены, каждый сам по себе, и потому ты правила Атлантидой и утверждала, что ты и есть Закон. Твое время прошло. Я лишь жалею, что раньше не доверял Гермесу.
     
— Я тоже жалею об этом! — закричал Гермес, который услышал слова Посейдона.
     
— Ты одна, Гера, — продолжал Посейдон, — с помощью детей, которые пришли из солнечного мира, мы поняли, что единственный выход — наверх, где ветер и солнце.
     
— Я убью вас! — кричала Гера. Она отбросила микрофон и протянула руку к рубильнику на стене. — Я затоплю Атлантиду! Никто не выйдет отсюда живым.
     
— Глупости, — сказал Посейдон. — Гермес и Паша в батискате. Они не погибнут.
     
Гера замерла. Она поняла, что Посейдон прав.
     
Обезумевшая от страха потерять власть, Госпожа Атлантиды готова была убить всех. И если кто-то спасется, ее торжество будет неполным.
     
И тут все услышали отчаянный визг.
     
Вспыхнул еще один монитор. На нем была видна детская Афродиты.
     
Наследница сидела на кровати, прижимая к груди куклу, и отчаянно вопила. Ее отец, толстяк Меркурий, стоял посреди комнаты, подняв стул. Им было отчего испугаться: в дверной трещине шевелилась клешня камеуса. С каждым мгновением щель становилась все шире. Слышно было, как трещит дверь.
     
Толстяк кинулся к двери и стал суматошно колотить по ней стулом, стараясь попасть по клешне, но промахивался и лишь расшатывал дверь.
     
— Гера! — воскликнул Посейдон. — Достань оружие. Бери лазерный бластер и спаси Меркурия с Афродитой. Ты Госпожа Атлантиды. Это твой долг — защищать кринян.
     
— Это священное оружие!
     
— Открой сейф! Наступил момент.
     
— Момент? — Госпожа Атлантиды задумалась. Потом тихо произнесла, словно читала: — В момент крайней опасности для станции ее начальник имеет право употребить оружие. Так гласит Закон.
     
Гера открыла сейф и вынула оттуда лазерный бластер.
     
И тут же направилась к двери.
     
— Вот видишь, — сказал Посейдон. — Я рад, что она вспомнила о долге.
     
— Вы уверены, что Госпожа Гера идет спасать наследницу и Меркурия? — спросила Алиса.
     
На экране монитора было видно, что Госпожа Атлантиды выбежала из двери. Навстречу ей, раскрыв клешни, кинулись два крупных камеуса.
     
Зеленый луч вылетел из бластера, крабы обуглились и кучками пепла рассыпались по каменному полу.
     
Госпожа миновала зал скульптур, потом повернула направо…
     
— Куда? — закричал Посейдон. — Не туда!
     
Камеусы, почуяв шаги Госпожи Атлантиды, кидались на нее со всех сторон. Но она резала их лучом, не останавливаясь… Она бежала к подземному озеру…
     
Алиса поняла: через три минуты Гера увидит батискат.
     
Она схватила микрофон:
     
— Пашка, ты меня слышишь?
     
— Что у вас случилось?
     
— Гера вырвалась из своей норы и несется вас расстреливать. Она вооружена и очень опасна. Немедленно — погружение.
     
— Понял, — быстро ответил Пашка.
     
Одним движением он закрыл колпак, задраил его. Взрывая бурунчики воды, батискат быстро пошел вниз. Когда Гера, уничтожая камеусов, выбежала на берег озера, лишь водоворот на месте батиската напоминал о кораблике.
     
Гера выбежала на самый берег, к пустым каменным кормушкам, и начала палить по воде. Взревел раненый морской змей, вода кипела, облако пара поднялось над озером.
     
     
— Она больна, — сказал Посейдон. — Она лишилась рассудка.
     
Как молнии сверкали лучи лазерного бластера. Батиската и след простыл, но Гера не прекращала стрельбы, будто у нее заклинило палец. И она не услышала, да и как в таком состоянии услышишь, что сзади к ней подкрались камеусы.
     
Даже Алиса, поглощенная зрелищем, заметила их, когда было поздно.
     
— Сзади опасность! — закричала она.
     
Но Гера не обернулась. Клешни крабов рванули ее одежду.
     
Гера упала на каменный пол. Зеленый луч полосовал вокруг, но она не могла прицелиться: клешни крабов резали ее руки.
     
Алиса в ужасе закрыла глаза руками.
     
Потом была тишина. Только доносился визг наследницы.
     
— Все, — сказал Посейдон. — Ты свободна, Алиса.
     
Алиса заставила себя посмотреть на монитор.
     
Куча тряпок и лужа крови, в которой лежал лазерный пистолет, — вот и все, что осталось от Госпожи Атлантиды.
     
И тут Алиса увидела, как вода близ берега расступилась.
     
Из воды поднимался Пашка Гераскин в скафандре. Крабы, закончив свою кровавую трапезу, кинулись к нему, широко разевая клешни.
     
Но Пашка не обращал на них внимания. Он будто не чувствовал, как клешни вцепляются в скафандр, стараются разорвать его.
     
Раскидывая крабов кулаками, он дошел до лежавшего на камнях лазерного бластера. Быстро поднял его. Несколькими короткими ударами луча он очистил берег от камеусов.
     
Потом откинул шлем и вытер перчаткой лоб.
     
— Алиса, — сказал он, — ты меня слышишь?
     
— Слышу, — сказала Алиса.
     
— Где Афродита и Меркурий?
     
— Я скажу тебе, как пройти, — сказал Посейдон.
     
Алиса вместе с ним следила за каждым шагом Пашки, предупреждая друга об опасности, когда из-за кулис в театре на него кинулся громадный камеус, когда еще один протянул клешню из-под кресла, когда целая толпа камеусов устроила засаду в темном проходе, пока другие штурмовали дверь в бывшую гримерную — детскую наследницы.
     
И Пашка, как в приключенческом романе, успел в самый последний момент. Крабы уже прогрызли дверь, и первый из них махал клешнями, отбиваясь от стула, которым защищался Меркурий.
     
     
Но на этом Пашкина работа не закончилась.
     
Он вызволил и Алису с Посейдоном. И они вместе вернулись к берегу озера.
     
Когда переходили в батискат, который Пашка поднял на поверхность, на берегу не было ни одного камеуса. Они не хотели больше рисковать. А может быть, сообразили, что люди уходят и камеусы остаются безраздельными хозяевами Атлантиды. Вряд ли они слышали, как Алиса крикнула:
     
— Недолго вам здесь править! Люди вернутся!
     
Крабы не ответили. Они не умеют разговаривать.
     
В батискате было тесно.
     
Мрачной серой птицей сидел Посейдон, прижимая к груди мешок с записями и документами. Рядом нахохлился Гермес, поставив ноги на драгоценную и никому уже не нужную сумку с инструментами, с которыми он не мог расстаться. Всхлипывала наследница и шептала отцу: «А нас не утопят? Может, вернемся? Крабы уйдут, и мы будем жить с тобой вдвоем». — «Успокойся, — бормотал ее отец, — нам нельзя обратно, нас некому кормить». — «Но у меня не будет своего царства». — «Папочка отыщет тебе царство…»
     
— Я надеялась, Паша, что ты вызовешь помощь, — сказала Алиса.
     
— И это вместо благодарности! — Пашка задраил люк. — Я спас население Атлантиды. Что бы вы без меня делали?
     
— Дождались бы помощи, — сказала Алиса. — Может, даже Гера осталась бы жива.
     
— Геру мне не жалко, — сурово сказал Пашка. — Она бы все равно отсюда не ушла. А Меркурий с Афродитой обязательно бы погибли.
     
Он сел за управление батискатом и повел его к шлюзу.
     
Кто-то постучал по корпусу. Еще…
     
Алиса удивленно выглянула.
     
Рядом с батискатом плыли сирены и морской змееныш. Сирены колотили в корпус, просили не оставлять их.
     
— Товарищи сирены! — крикнул им Пашка. — Через несколько часов здесь будут люди. В том числе биологи. Вы для них — сокровище. Я обещаю вам, что отныне вас будут кормить только вкусно и только до отвала.
     
     
Но сирены не поняли Пашку и плыли за батискатом до самого шлюза, и их с трудом удалось отогнать, чтобы они не попали в открытое море.
     
Как только батискат начал подъем из трещины, Алиса, несмотря на возражения оробевшего вдруг Пашки, взяла микрофон.
     
— Остров Яп, — сказала она, — вас вызывает батискат-17.
     
— Это ты, Алиса? — раздался голос Дороти. — Ты с ума сошла!
     
— Простите, Дороти, мы не хотели вам доставлять неприятности. Но у нас было столько приключений!
     
— Какие могут быть приключения! — возмущенно ответила Дороти. — Вы же еще дети! Вы забываете, что питаться надо по часам. Вы знаете, сколько сейчас времени?
     
— Сколько? — виновато спросила Алиса.
     
— Девятый час, а вы все еще катаетесь по морю. Ужин остыл, кокосовое молоко прокисло, лепешки зачерствели. В следующий раз я оставлю вас без ужина.
     
— Мы летим, мы спешим! — воскликнула Алиса. — Мы везем гостей. Дороти, вы самая прекрасная, добрая и заботливая женщина на свете.
     
— Не подлизывайся, — сказала Дороти. — Сколько гостей я должна кормить сегодня?
     
— Кроме нас, четверых.
     
— Где же вы их нашли?
     
— В Атлантиде.
     
— Поняла, — засмеялась Дороти, — значит, это гидрологи. Скажи им, что я ставлю на огонь жаркое.
     
Алиса обернулась к кринянам.
     
Они смотрели на нее внимательно и даже испуганно. И молчали. Им было страшно.
     
Батискат быстро шел наверх.
     
Рядом с ним плыл громадный морской змей Эмпедоклюс, который не хотел отставать от своего друга, старика Гермеса.
     
— Минуточку, Дороти, — сказала Алиса, — не отключайся. Дай мне координаты сейсмической станции в Гонолулу.
     
— Пожалуйста. — Дороти никогда не удивлялась.
     
Алиса набрала координаты сейсмологов.
     
— Сейсмический дежурный по Гонолулу слушает, — послышался голос.
     
— Говорит подводная ферма острова Яп. Мы имеем информацию, что завтра в шесть утра на острове Оаху случится землетрясение силой в девять баллов. Наибольшим разрушениям подвергнется город Колау.
     
— Информация достоверная? — спросил сейсмолог.
     
— На сто процентов. Проверьте по вашим каналам, — сказала Алиса.
     
— Спасибо, — сказал сейсмолог. — До связи.
     
Батискат прорвал поверхность воды, и последний отсвет луны мелькнул в кабине.
     
Когда Алиса поглядела на атлантов, у нее сжалось сердце — какие это несчастные, грязные, изможденные старые люди. И чтобы жалость не отразилась на лице, Алиса улыбнулась и сказала, обращаясь к Посейдону:
     
— Сейсмологи благодарят вас. Вы спасли сегодня много человеческих жизней.
     
Маленькая голова морского змея поднялась над водой рядом с батискатом, потом показалась черная туша, короткий хвост… Поднялся фонтан брызг.
     
И морской змей скрылся в волнах.
     
Батискат взял курс на остров Яп.
    
    
   
  
Город без памяти (Алиса в стране забвения) [1988]
    
    
Вступление. О старых и новых знакомых
     
Стоянка перед космовокзалом была переполнена, и Алисе пришлось минут пять кружить над ней, пока не освободилось место для ее флипа. Она пролетела совсем низко над рощей кокосовых пальм. Орехи уже созрели, дрессированные мартышки срывали их и метко кидали в корзины. С низким, почти неслышным гулом с космодрома поднялся рейсовый Москва — Марс, на несколько секунд завис неподвижно над полем, затем стремительно понесся к облакам.
     
Август подходил к концу, погода капризничала, даже бюро прогнозов не могло ее толком наладить. У входа в космовокзал громко перекликались туристки с Пилагеи в разноцветных париках, синий робот вынес из автобуса громадный букет орхидей, пожилая воспитательница пересчитывала галдящих малышей. У каждого малыша в руках розовый кристалл — значит, они вернулись из своей первой межпланетной экскурсии: такие кристаллы дают каждому, кто впервые побывает на Ганимеде…
     
Но для Алисы этот день был необычным.
     
Она провожала «Днепр».
     
Как быстро бежит время! Всего месяц назад они с Пашкой Гераскиным опускались в батискафе в глубины Тихого океана, спасались от морского змея, сражались на кладбище погибших кораблей и нашли затонувшую Атлантиду. И все это далеко в прошлом. Через две недели идти в школу, в седьмой класс, и все вокруг твердят: «Алиса, ты не ребенок, ты подросток, ты должна быть серьезной!»
     
Раньше она всегда торопила время, ей хотелось скорее вырасти, чтобы прекратилось это бесконечное детство, когда каждый тебя учит, каждый что-нибудь запрещает, каждый дает полезные советы. Вот детство и прошло. Хорошо это или плохо?
     
Желтый, в черных кружках, похожий на божью коровку флип взвился со стоянки. Алиса сразу бросила свою машину вниз, чтобы занять его место. Времени до отлета «Днепра» оставалось в обрез. Жалко, если опоздаешь. Ведь еще неизвестно, увидит ли она когда-нибудь снова атлантов с Крины, которых они с Пашкой отыскали на дне Тихого океана.
     
Алиса выскочила из флипа и побежала на космовокзал.
     
     
Она не сразу разглядела в шумящей толпе своих друзей. Пашка первым заметил ее и закричал:
     
— Алиса, мы здесь!
     
Они стояли у ландышевого фонтана: капитан Полосков, с которым Алиса когда-то летала на «Пегасе» за дикими зверями, механик Зеленый, его рыжая борода поседела, а голубые глаза, как и прежде, были печальны, Тадеуш с видеокамерой через плечо, его прекрасная жена Ирия Гай, Пашка Гераскин и криняне.
     
Сначала Алиса подошла к кринянам.
     
— Здравствуйте, атланты, — сказала она.
     
Когда Алиса с Пашкой встретили их в подземельях Атлантиды, криняне старались убедить непрошеных гостей, что они — потомки атлантов. Только потом стало известно, что это не атланты, а жители планеты Крины, члены экспедиции, которые были заточены под дном океана, после того как неожиданно и таинственно прервалась связь с их планетой.
     
А теперь космический корабль «Днепр», которым командует капитан Полосков, должен помочь им вернуться домой. И разгадать тайну: почему двести пятьдесят лет назад связь с Криной прервалась и с тех пор никто в Галактике не знает, что же произошло с этой планетой.
     
— Ах, Алисочка! — воскликнула Афродита, бывшая наследница престола Атлантиды. — Я так рада тебя видеть! Я надеюсь, что ты обо мне не забыла?
     
За месяц на Земле наследница помолодела, лицо ее стало розовым, глаза блестели. Но, даже помолодев, Афродита совсем не была похожа на прекрасную греческую богиню. Она осталась пожилой толстой женщиной, которая так и не смогла расстаться с детством.
     
— Я о тебе не забыла, — улыбнулась Алиса и достала из сумки свою старую куклу, которую нашла в ящике под кроватью.
     
— Ах! — воскликнула наследница. — Какое счастье! Я так скучаю без моих кукол, которые остались в Атлантиде! Меня здесь никто не любит и никто не дарит мне игрушек.
     
— Афродита, ты не права! — возмутился ее отец, толстый старик Меркурий. — Мы загрузили в корабль два контейнера с игрушками.
     
— Это не те игрушки! — ответила Афродита. — Это не любимые игрушки!
     
Худой высокий Посейдон, глядя на которого никогда не подумаешь, что ему уже триста лет, положил сухую руку на плечо Алисе.
     
— Когда все уладится, — сказал он, — я буду тебя ждать. Прилетай к нам.
     
— А я? — вырвалось у Пашки Гераскина.
     
— Разумеется, ты тоже, наш отважный юный друг, — сказал Посейдон.
     
Робот, которого Алиса заметила, когда кружила над космовокзалом, подъехал к ним и спросил:
     
— Могу я видеть сейсмолога Посейдона с планеты Крина?
     
— Это я, — ответил старик.
     
— Примите, пожалуйста, этот скромный букет орхидей, — сказал робот, — от благодарных жителей гавайского города, который вы спасли от землетрясения.
     
Он протянул букет Посейдону. Тот смутился и ответил:
     
— Этот букет по праву принадлежит Алисе. Ведь она настояла, чтобы мы срочно поднялись наверх. Иначе бы никто не узнал о землетрясении.
     
Но, разумеется, Алиса букета не взяла.
     
Мастер Гермес стоял в стороне. Он так и не расстался со своим сундучком, где хранил инструменты. Много десятилетий он ходил с ним по переходам и залам Атлантиды, заделывая дыры, починяя трубы. Вот и везет его через всю Галактику домой.
     
Подошел невысокий седой человек со шрамом через щеку. Когда-то знаменитый капитан Симак, теперь начальник Космофлота.
     
— Вы готовы? — спросил он.
     
— Корабль «Днепр» к полету готов, — ответил Полосков.
     
— Хочу еще раз предупредить вас об осторожности, — сказал Симак. — Наладить связь с Криной так и не удалось. Никто в Галактическом центре не знает, что там произошло. Ни один корабль с Крины не появлялся на населенных планетах. Ни один корабль не был там.
     
Алиса знала об этом. Уже месяц все газеты и телестанции рассказывали об этой тайне. Но педантичный Симак счел необходимым еще раз напомнить экипажу о сложности их задачи.
     
— Мы будем осторожны, — ответил Полосков.
     
— Вы отвечаете за безопасность наших гостей, капитан. Кринянам и без того пришлось многое пережить.
     
— Я обязательно вернусь на Землю! — воскликнула Афродита. — Здесь замечательные игрушки!
     
Симак вежливо кивнул и сказал механику Зеленому:
     
— Я очень рассчитываю на ваш пессимизм. Все знают, что вместо вопроса «Как дела?» вы говорите…
     
— «Что у нас плохого?» — хором ответили за Зеленого Алиса и Пашка.
     
Остальные рассмеялись. Даже сам Зеленый улыбнулся, хотя не выносил, когда над ним смеются. Но тут же согнал с лица улыбку и произнес:
     
— У нас еще немало недостатков. Некоторые дети плохо воспитаны.
     
— Они уже не дети, — сказал Тадеуш. — Они семиклассники, подростки.
     
— Прошло пять лет, как мы летали с Алисой на «Пегасе», — добавил Полосков.
     
Симак посмотрел на часы.
     
— Все, — сказал он. — Пора прощаться. Желаю счастья вам, криняне. И пускай наша с вами дружба станет началом дружбы между Криной и Землей.
     
— Спасибо, — ответил за кринян Посейдон.
     
Тадеуш обнял свою жену.
     
— Наступает осень, — сказал он. — Когда станет холодно, не надо открывать без нужды окна и закалять Вандочку.
     
— Не бойся, — ответила Ирия. — Даже если бы я захотела ее закалять, Гай-до никогда не разрешит.
     
Расставшись с экипажем и пассажирами экспедиции, Алиса, Пашка и Ирия Гай поднялись на крышу космовокзала. Они видели, как автобус подкатил к распахнутому люку «Днепра» и их друзья вошли в корабль. Автобус укатил обратно, люк закрылся, на вершине диспетчерской башни замигали сигнальные огни. Еще через несколько минут «Днепр» осторожно оторвался от летного поля и начал подниматься к облакам. Моросил дождик.
     
Ирия Гай незаметно смахнула слезу. Она обожала своего мужа и не выносила, когда тот улетал в экспедиции. Но что поделать, если твой муж космобиолог.
     
«Днепр» вонзился в серые облака и исчез.
     
— Полетели ко мне во Вроцлав, — предложила Ирия Гай.
     
— Спасибо, — сказала Алиса. — С удовольствием. Только не сегодня.
     
— На той неделе, — сказал Пашка. — Бюро прогнозов обещает хорошую погоду и много грибов.
     
— Правильно, — согласилась Алиса. — Мы навестим вас перед самым началом занятий. Я соскучилась по Гай-до.
     
— Замечательно! — сказала Ирия. — Гай-до каждый день о вас спрашивает.
     
На том и договорились.
    
    
Глава 1. «Днепр» не отвечает
     
Есть под польским городом Вроцлавом небольшой домик на краю леса. Там живут космический биолог Тадеуш, его любимая жена инопланетянка Ирия Гай и их дочка Вандочка. А рядом с домом в саду стоит самый быстрый, умный и добрый космический корабль по имени Гай-до, построенный когда-то отцом Ирии.
     
В пятницу, как раз к обеду, Алиса и Пашка Гераскин прилетели к Ирии в гости.
     
В саду было пусто. Пашка осторожно опустил флип на дорожке возле большой клумбы с флоксами и выскочил первым.
     
— Алиса! — воскликнул он. — Гляди, какие яблоки!
     
Яблоки и в самом деле были удивительными. Дерево было густо усыпано красными, белыми, зелеными, желтыми, оранжевыми, длинными, круглыми, большими, маленькими плодами. Словно все существующие сорта яблок собрались на одном дереве.
     
— Тадеуш вывел, — послышался низкий голос. — Я ему помогал советами.
     
— Гай-до! — Алиса обернулась.
     
Кораблик был прикрыт кустами орешника.
     
Алиса кинулась к старому другу.
     
— Как ты? Не скучаешь? Ты совсем не изменился!
     
— Все меняется, — ответил кораблик и засмеялся. Он был рад видеть старых друзей. — Грустно лишь, что тебя забывают.
     
Из округлых боков кораблика вылезли два манипулятора, и они раздвинули кусты, чтобы лучше видеть Пашку и Алису.
     
— Честное слово, мы тебя не забывали! — сказала Алиса. — Но это лето было такое занятое. Мы были на острове Яп, опускались в океан в батискафе…
     
— Не надо лишних слов, — ответил Гай-до. — У меня есть телевизор, и я отлично знаю, что вы открыли Атлантиду. И Пашка, подозреваю, наделал там немало глупостей.
     
— Ну, это еще надо доказать, — возразил Пашка.
     
Сзади послышались быстрые шаги.
     
По дорожке к ним бежала Ирия Гай в домашнем халатике и переднике. В руке она держала поварешку.
     
— Мои дорогие! — закричала она. — Приехали! Какое счастье! Я совсем извелась от тоски.
     
— Обещали — сделали, — сдержанно ответил Пашка.
     
Ирия начала обнимать и теребить Алису, а Пашка отступил на шаг в сторону. Он обожал Ирию Гай, но испугался, что его тоже поцелуют. А поцелуев он, понятное дело, не выносил.
     
Вдруг внутри кораблика послышался детский плач.
     
— Простите, — сказал Гай-до, — Вандочка проснулась, пора ее кормить. Ты сама ее будешь кормить, хозяйка, или мне доверишь?
     
— Доверю, — сказала Ирия, потому что знала, как обидится корабль, если отнять у него обожаемую Вандочку. — Только сначала покажи ее моим друзьям.
     
Из открытого люка появились манипуляторы, которые держали розовую подушку. На подушке лежала годовалая девочка и сосала палец. Вандочка хныкала, и, когда Ирия взяла ее на руки, Гай-до проворчал:
     
— Сначала покормим, а потом, мамаша, будете играть с ребенком.
     
Но Ирия не послушалась и взяла девочку.
     
Девочка сразу перестала хныкать, а Гай-до сказал:
     
— Ты ее избалуешь. У этих мамаш никакого представления о педагогике.
     
Но Ирия его не слушала. Они с Алисой принялись обсуждать, на кого похожа Вандочка: сиреневые глазки от мамы, носик от папы, губки… губки вроде бы от мамы… а может быть, от папы…
     
Пашке этот пустой женский разговор быстро надоел, и он полез в Гай-до поглядеть на пульт управления.
     
К своему удивлению, он обнаружил, что внутри Гай-до все переделано. Похоже, что кораблю уже никогда не подняться в небо. Всю середину кубрика занимали детские вещи: люлька, бутылочки и тарелочки с пищей, пеленки, чепчики, игрушки… а вокруг были разбросаны многочисленные книжки о воспитании, кормлении и лечении маленьких детей. Целая библиотека на множестве языков.
     
— Ну, ты даешь, старина Гай-до, — сказал неодобрительно Пашка. — Видно, совсем забыл, как мы с тобой сражались в глубоком космосе.
     
— Ты не понимаешь, Пашка, — ответил Гай-до. — Самое благородное дело в мире — воспитывать младенцев. Ты еще не дорос до отцовской любви.
     
— И не спешу дорастать, — ответил Пашка. Он был расстроен, словно его предал лучший друг. — К тому же я думал, что если у тебя и будут дети, то железные.
     
— Не издевайся, — грустно ответил Гай-до. — Мне не дано стать отцом, но мне доступна любовь.
     
— Пашка! — позвала снаружи Алиса. — Пошли, окунемся в речке! Через десять минут обед.
     
Тут же в корабль вернулись внутренние манипуляторы, которые принесли подушку с Вандочкой. Ванда сидела, сосала конфету и улыбалась.
     
Манипуляторы осторожно положили девочку в люльку и принялись быстро готовить ей обед. С потолка спустилась третья рука и ловко отняла конфету.
     
— Перед обедом, — сказал Гай-до, когда девочка заревела, — хорошие дети не едят конфет, чтобы не испортить аппетита. А хорошие родители не дают малышам конфет за пять минут до обеда!
     
— Нет, — вздохнул Пашка, — мне с тобой не по пути.
     
Он выскочил из люка, взял свою сумку, и они с Алисой побежали купаться.
     
Речка была тихая, чистая, неглубокая, к ней склонялись ивы, рыбья мелочь прыскала в разные стороны от купальщиков. Вода была холодной. Алиса окунулась, вылезла на берег, достала кассету с записью языка планеты Крина и принялась учить. Пашка еще долго плескался, больше из упрямства, чем для удовольствия, вылез посиневший, зубы стучали, весь покрыт гусиной кожей. Он долго прыгал на берегу, залез на дерево, сорвался, снова залез. К обеду они, конечно же, опоздали, Ирия сердилась, что приходится подогревать суп.
     
Алиса глядела на Ирию и думала: «Как удивительно в ней уживаются два совсем разных человека! Один человек — домашняя хозяйка, хлопотунья, повариха: „Ах, как бы Тадеуш не простудился!“, „Ах, как бы пчела не укусила Вандочку!“. Второй человек — тот, которого воспитывал отец: боец, альпинист, отличный стрелок, победивший узурпатора на планете Пять-четыре, конструктор космических кораблей. Сегодня перед нами первый человек. А что будет завтра? Попробуй кто-нибудь обидеть ее Тадеуша или ее друзей. Тогда посмотрим!»
     
Обед был чудесный: суп с грибами, фритки — польская жареная картошка, тушеное мясо с ананасами, коктейль из кокосового молока, мангустины, которые Ирия выращивает в теплице… Алиса еле живая отвалилась от стола, глаза слипались. Но Пашка отважно сражался с третьей порцией малинового мороженого.
     
Алиса поднялась наверх, в свою комнату, поглядела сверху на сад. Погода испортилась, снова пошел дождик. Гай-до стоял посреди кустов, круглый, толстый, блестящий от дождевых струй, стекавших по нему. Он мерно покачивался и пел колыбельную песню на польском языке — видно, укачивал Вандочку.
     
Алиса свернулась калачиком на диванчике, успела подумать: «Какой здесь свежий, душистый воздух…» — и заснула.
     
Когда она поднялась, уже стемнело. Снизу раздавались голоса.
     
Она выглянула в окно. Пашка размахивал старинной саблей дедушки Тадеуша, сражаясь с большим чертополохом, Гай-до умолял его не шуметь, чтобы не разбудить Алисочку. У Гай-до замечательная интуиция. Даже не видя Алису, он точно знал, спит она или нет.
     
— Ну вот, — услышала Алиса голос кораблика, — разбудил мою красавицу.
     
— Спать после обеда вредно! — ответил Пашка и сделал выпад. Но промахнулся. Потом поднял голову, увидел в открытом окне Алису и добавил: — Купаться пойдешь?
     
— Ни в коем случае.
     
— Купанье под дождем, — заявил Пашка, — закаляет лучше, чем подъем на Эверест. Хотя некоторые трусливые девчонки предпочитают вышивать гладью.
     
— Ах, гладью! — возмутилась Алиса, вскочила на подоконник и прыгнула вперед, чтобы достать до ветви могучего дуба, что рос возле дома. Ветвь спружинила, прогнулась, но Алиса уже перелетела на следующую, пониже, оттуда, метров с трех, прыгнула на землю. Пашка не успел отбежать и потому в мгновение ока был повержен.
     
     
— Ты что! — закричал он. — Больно же!
     
— Берешь свои слова обратно? — спросила Алиса.
     
— Ура! — закричал Гай-до. Он принялся стучать манипуляторами, изображая аплодисменты.
     
Пашка изловчился, вырвался. Ему было не очень приятно, что его победила Алиса.
     
— Ладно уж, — сказал он. — Я пошутил.
     
Из домика выглянула Ирия и позвала всех пить чай.
     
Чай пили на террасе, потому что Гай-до было скучно одному и хотелось поговорить.
     
Беседовали о планете Крина. Что могло с ней случиться?
     
Пашка, конечно, предположил, что на нее напали космические пираты или Черный странник.
     
— Конечно, — сказала Ирия, — этого исключать нельзя. В Галактике еще немало сохранилось всякой нечисти. Но все же мне кажется, что Паша не прав. Черный странник был один. Другого в Галактике никто не знает. И он давно погиб. А пиратам, даже если все пираты соберутся вместе, целую планету не захватить. Ведь Крина была цивилизованной планетой. Криняне могли путешествовать между звезд, у них была развита наука. Нет, здесь что-то иное…
     
— Эпидемия, — предположила Алиса.
     
— Это больше похоже на правду, — вмешался в разговор Гай-до. — По имеющейся у меня информации, по крайней мере три планеты за последние двести лет погибли из-за эпидемии. На Перикюле после космической чумы, которую занесла одна из экспедиций, спаслись лишь несколько человек. Что касается второго случая, то я о нем узнал из информатория…
     
— Погоди, Гай-до, — перебила его Ирия. — Ты так будешь рассказывать до утра. А ведь могло случиться, что там началась война и все погибли.
     
— Цивилизации такого высокого уровня, как кринянская, — сказал Гай-до, — уже не воюют. Этот закон сформулировал А-Пей-до на втором галактическом конгрессе футурологов и социопрогностиков на Альдебаране восемнадцать лет назад. Меня удивляет, что ты, моя хозяйка, этого закона не запомнила.
     
— У меня голова, а не компьютер, — ответила Ирия, и Гай-до замолчал. Он не выносил, если ему напоминали о том, что он всего-навсего машина.
     
Пашка подошел к телевизору.
     
— Я просто не представляю, — сказал он, — как люди жили в древности. Смотрели по телевизору не то, что хочется, а то, что показывают. Я недавно читал статью по истории телевидения. Оказывается, лет сто назад ты включаешь, допустим, телевизор в восемь часов. Показывают футбол. А тебе нужно узнать новости. А до новостей надо ждать целый час. Глупо, правда?
     
— Не понимаю, — сказала Алиса. — А если тебе некогда?
     
— Значит, жди до завтра.
     
— Мы не можем ждать, — сказала Алиса. — «Днепр» уже долетел до Крины.
     
Пашка включил телевизор.
     
— Пожалуйста, — сказал он, — прочтите нам новости.
     
— «Как сообщают с Паталипутры, — отозвалась дикторша, улыбнувшись, — эпидемия гигантизма, охватившая там коров, взята под контроль. Стадо гигантских коров, выросших после этой загадочной болезни, отправлено в зоопарк на исследование…»
     
На экране возникли коровы. Они мирно паслись на лугу… Нет, это не луг, они объедали вековые деревья!
     
— Радовались бы! — сказал Пашка. — Такая корова дает, наверное, тонну молока.
     
— А сколько она ест? — спросила Алиса.
     
И дикторша, будто услышав вопрос Алисы, добавила:
     
— «Стадо гигантских коров способно за один день уничтожить до десяти гектаров отборного леса».
     
Тут дикторша сделала паузу.
     
— «Одну минуточку, — сказала она. — Только что из центральной диспетчерской к нам поступила срочная информация… Она касается экспедиции к загадочной планете Крина…»
     
— Вот видите, — сказала Алиса. — Наверное, они приземлились.
     
— Погоди, — раздался голос Гай-до, — по интонации дикторши я чувствую, что дело неладно.
     
— «Экспедиция находилась на постоянной связи с диспетчерской. Двадцать минут назад была получена информация, что экспедиция достигла планеты и корабль готовится к посадке. После этого связь внезапно прервалась. Возможно, возникли помехи… Мы будем информировать о корабле „Днепр“, как только поступят дополнительные сведения. А теперь начинаем репортаж с межпланетных соревнований по фехтованию на лазерных шпагах…»
     
— Не выключай! — сказала Алиса, увидев, что Пашка поднимается с кресла.
     
— И не думаю, — сказал Пашка. — Я просто хотел выйти на связь с диспетчерской. Они нам скорее скажут.
     
— Им сейчас не до нас, — сказала Ирия.
     
Она поднялась и подошла к перилам террасы. Подняла голову, глядя на звезды.
     
— Я чувствую, — сказала она, — что случилось несчастье.
     
— Какое может случиться несчастье с «Днепром»? — удивился Пашка. — Это же корабль первого класса.
     
Никто ему не ответил. Несчастья случаются с любым кораблем.
     
До ночи никаких новостей больше не было. Центральная диспетчерская все время пыталась добиться связи, но корабль не отвечал. В двенадцать Ирия заставила ребят пойти спать. Сама она осталась у телевизора. Алиса долго не могла заснуть, прислушивалась сквозь писк комаров к голосу диктора…
    
    
Глава 2. «Мы его найдем!»
     
Алиса проснулась на рассвете, как только в лесу начала куковать кукушка. Лес был тихий, осенний, не то что в июне, когда он полон птичьих голосов.
     
Алиса поднялась, умылась и тихонько спустилась вниз.
     
Гай-до был покрыт росой и блестел сквозь листву. Телевизор на веранде был включен. Возле него в плетеном кресле сидела, нахохлившись, Ирия.
     
— Что нового? — тихо спросила Алиса.
     
— Ничего, — ответила Ирия.
     
— А что делать?
     
— Я только что говорила с диспетчером, — сказала Ирия. — Связи с «Днепром» нет.
     
Из кустов донесся тихий голос Гай-до. Корабль боялся разбудить Вандочку, что спала в нем.
     
— Мне нужны пленки переговоров «Днепра» с диспетчерской, — сказал он. — Я бы их проанализировал.
     
— Если связь оборвалась неожиданно, — сказала Ирия, — этот анализ тебе ничего не даст.
     
Дикторша на экране сказала:
     
— «Передаем дополнительные сведения, касающиеся экспедиции на „Днепре“. Совет капитанов постановил готовить спасательную экспедицию к Крине. В качестве базы для экспедиции выбран патрульный крейсер „Боец“, который в настоящее время дежурит за Трансплутоном. Сегодня крейсер будет вызван на Землю для подготовки к срочному вылету…»
     
— К срочному, — сказала, усмехнувшись, Ирия Гай.
     
— После дождичка в четверг, — добавил Гай-до, который знал все поговорки Галактики.
     
На веранду вышел сонный Пашка. Он тер глаза, жмурился, зевал.
     
— Что нового? — спросил он. — Нашли?
     
— Готовят экспедицию, — сказала Алиса.
     
— Пока они подготовят, — сказал Пашка, — мы уже будем там.