1 2 3 4 5 6 
— Ладно, — говорит, — пошли сеть ставить. — Он снимает с окон занавески тюлевые, скрепляет их скрепками. — Только ставить не я буду. Бабка моя. Если охрана навалится, скажет — постирать вышла. У нас в деревне все так и делают.
    
Ночью мы поставили сеть у зарослей, утром снимаем — рыбы!.. Я в жизни столько не видывал. Мы мелочь выбрасывали, а крупных складывали в баночки из-под майонеза. У меня и сейчас один пескарь дома живёт в аквариуме. Под меченосца замаскированный. Мы его для Нового года держим. Знаете какой это деликатес? Ни в одном ресторане нет. Приходите — увидите. Мы под этого пескаря знаете сколько гостей соберём? Приходите, не пожалеете.
   
   
    РАССКАЗ ВТОРОЙ. ОХОТА НА ПУШНОГО ЗВЕРЯ
    
— А у нас так было, — подхватывает охотник. — Прибегает однажды Колька Александров.
    
— Я, — говорит, — дом купил.
    
— Хороший дом-то?
    
— Развалюха полная.
    
— Так, может, участок хороший?
    
— Никакого участка!
    
— Так чего же ты его купил?
    
— Там кроты водятся.
    
— Настоящие?
    
— Ну да! Они у хозяина червей для рыбалки съели.
    
— Ура! Стало быть, хищники.
    
— У меня уже и лицензия на отстрел двух штук имеется. И мы сели в самолёт и в Сибирь вылетели. Остановились в доме охотника. Как принесли мы двух кротов на шесте — все ахнули!
    
— Да, — говорят, — всё-таки наша охота действительно в мире лучшая.
    
А где сейчас шкура, спросите? Да у меня перед креслом одна брошена. Я на ней зимой пальцы грею. У меня дырка специальная в тапочке сделана.
   
   
    РАССКАЗ ТРЕТИЙ. ОХОТА ПО ПЕРУ
    
— А я, ребята, неудачник какой-то! — начинает рассказ третий. — Я по перу охочусь. По летающим: стрекозы, бабочки.
    
Купил я себе осу охотничью. Начал её натаскивать. Увидишь бабочку — снимешь с осы колпачок. Она — бац! И бабочка твоя.
    
Только хотел за город выехать, охоту на бабочек и стрекоз запретили, чтобы поголовье увеличивать.
    
Ничего, думаю, дождусь я весеннего перелёта мух. Дождался. Выехал я за город, лежу на берегу на зорьке. В шалашике. Слышу: жужжит рядом. Муха! Я с осы колпачок снял — лети! Вдруг рядом — ба-бах! И нет моей осы. Оказывается, за соседним кустом ещё один охотник с подсадной мухой охотился. Он, конечно, плакался, извинялся. Мне свою муху взамен осы предлагал. Но я отказался. Не люблю я эту охоту с подсадными. Есть в ней что-то такое нечистое. А я люблю, чтобы всё было по-хорошему, как в добрые старые времена.
   
   
— Эдуард Николаевич, дети вас понимают. Ну, а взрослые — их родители? Читают ли они ваши произведения?
   
Э. Н. Вот, например, рассказ «Целебный бык» — думаю, что в нём найдут что-нибудь смешное для себя и взрослые, и ребята.
   
    ЦЕЛЕБНЫЙ БЫК
    
Село Троицкое под Переславлем, село тихое и безобидное. Люди в нём молчаливые, уважительные.
    
А деревня Афонино такая разговорчивая, будто не из этой местности. Недаром ходят слухи, что крестьян из этой деревни помещик в карты выиграл. И выиграл он их, верно, где-нибудь в южноцыганских краях. Потому что таких говорливых людей нигде больше в нашей области нет.
    
Когда идёшь по Троицкому, все на тебя смотрят и ни о чём не спрашивают. Когда идёшь по Афонино, только о тебе и разговоров:
    
— Смотрите, мужик с удочкой днём на реку идёт.
    
— А что? Пользы от него никакой, вот и выставили.
    
— Почемуй-то пользы нет. Поставь его в огороде, вот и польза. Все вороны разлетятся.
    
— Да он небось городской. Он в огороде завянет в полчаса. Ему только бумажки подписывать.
    
— У меня летошний год жил один городской, квёлый. От него жена ушла. И от этого тоже скоро уйдёт.
    
— Маманя! Это почему от меня скоро уйдёт?
    
— Потому что делов в хозяйстве полно. А ты на речку с удочкой. Вот ты обратно пойдёшь, поглядим, что ты там выловишь.
    
Так от крыльца до крыльца передают тебя как эстафету.
    
Зато в Афонино событий всяких мало. А на Троицкое они так и сыплются. То кино туда приедут снимать про партизан. То окажется, что пенсионерка Купцова Дуняша уже третий год как ведьма. Из-за неё у Клёковых корова не доится, а бригадир Павловский на тракторе художнику Чижикову забор снёс.
    
И вдруг в Троицком бык заиграл. Козырять стал. Был бык как бык. А с осени стал за кем ни попадя гоняться.
    
Коровник старый. Если быка к столбу привязать, он всё развалит. Вот он и ходил беспривязный.
    
Однажды Павел Васильевич Гутионтов, районный архитектор, с грибами из леса возвращался. Решил он угол срезать, через коровник пройти.
    
Ходил он медленно, потому что его радикулит забирал. У нас в Троицком есть примета такая народная, что радикулит у того человека бывает, который свою работу делать не хочет. Так вот, архитектор Гутионтов так не хотел её делать, что весь скрюченный ходил. И с каждым годом всё скрюченнее и скрюченнее становился.
    
И вот с такой повышенной скрюченностью он около коровника оказался. Они встретились — архитектор повышенной скрюченности и бык повышенной бодучести. И чем-то друг другу усиленно не понравились.
    
Что бык Цыган архитектору не понравился — это наплевать и забыть, никакого действия из этого не намечалось. А вот что Павел Васильевич Цыгану не понравился — это хуже. Из этого прямое дело получилось. Бык как на Павла Васильевича побежит!..
    
Я не знаю, бегал ли на вас бык, мой дорогой читатель, но дело это не забавное, а прямо-таки ужасное. Павел Васильевич это знал и немедленно в сторону от быка бросился.
    
А скользко бежать, трудно. Архитектор буксует, и Цыган пробуксовывает. Но постепенно они скорость набирать начали и всё быстрее и быстрее стали двигаться.
    
Никто и не подозревал, что Павел Васильевич такой спортивный. Он три круга вокруг коровника сделал, потом на крышу над крыльцом взлетел и на ней сидит. А Цыган гнилые столбушки из-под крыльца выковыривает.
    
Хлоп! — и Павел Васильевич, как в замедленном кино, стал вниз падать. И пока падал с крыши — лодку на дворе увидел перевёрнутую на чурочках. К этой-то лодке он и кинулся.
    
Цыган с себя навес, который над крылечком был, сбросил, а Павла Васильевича уже не достать, он под лодкой лежит.
    
Цыган стал кругами ходить. Отойдёт, но глазом на лодку косит. Только Гутионтов высунется, Цыган уже тут как тут — с рогами.
    
Пришлось Гутионтову вместе с лодкой отползать. А лодка тяжеленная. И полз он, как черепаха в своём собственном доме. Полкилометра полз. Вот тебе и срезал угол. И грибы растерял.
    
Зато он потом в два месяца новый коровник спроектировал. Но что самое интересное — его скрюченность как рукой сняло. Он прямой и стройный стал. Такой стройный и в районный город уехал. А наши деревенские с тех пор Цыгана Лекарем стали звать. И говорят:
    
— Кому неможется, можем нашего быка по рецепту выписать. Он ото всех болезней вылечит.
   
   
— Эдуард Николаевич, а как вы считаете, думают ли животные?
   
Э. Н. Думаю, что да. Особенно животные дикие… Но и домашние — тоже. Только думают они не так, как люди. Потому и поступки их иногда кажутся странными и необъяснимыми. Но у животных свой взгляд на вещи.
   
— И чем же этот взгляд отличается от человеческого?
   
Э. Н. Однажды я познакомился с удивительной собакой. И даже написал про неё рассказ. Эта собака была очень хозяйственной. К тому же она думала, что… А впрочем, лучше прочитать сам рассказ, который так и называется — «Хозяйственная собака». Тогда вам, наверное, станет более понятно, чем отличаются мысли и поступки животных от человеческих…
   
    ХОЗЯЙСТВЕННАЯ СОБАКА
    
Я люблю интересных животных. Мне однажды мой друг журналист Алик Прокопчик говорит: «Поехали на хутор к леснику Ивану Белоусу, у него свинья есть непомерной длины. Ты таких ещё не видел».
    
Вышли мы с ним на дорогу.
    
Стали на хутор добираться. Сначала на грузовике, потом на тракторе приехали.
    
Смотрю, из калитки выходит свинья, большая-пребольшая. И уши у неё закручиваются на морду. Как лопухи, глаза закрывают. Большая, большая, но не такая уж огромная, чтобы из-за неё полдня на хутор ехать.
    
Оказалось, что это свинья-дочка. А у неё есть свинья-мама. Как пошла она из калитки, так никак и не кончается. Огромная, как два сцепленных автобуса. Я и не знал, что такие на свете бывают.
    
А это была какая-то особая австралийская порода. Как эта порода попала на глухой лесной белорусский хутор — не знал никто.
    
Но самым интересным животным на хуторе оказалась не эта свинья, а собака Чарка.
    
— У меня много собак было, — говорит Иван Белоус, — а эта самая умная. Она как человек. Два дома охраняет: мой и брата моего, на другом конце хутора. У нас покрутится, посмотрит, всё ли в порядке, и туда бежит.
    
— Собака на полставки, ну и что ж!
    
— Она ещё такие вещи делает, что не знаю, как и рассказать, вы можете не поверить.
    
— Какие же такие вещи?
    
— А вот какие. Однажды у нашей кошки котята должны были родиться. Она ходила и кричала весь день. Надоело, что она кричит. Мы её за дверь выставили. Хватились потом — нет кошки, должно быть, замёрзла или волк утащил.
    
— И что дальше было?
    
— А не чо. Через месяц кошка пришла с двумя котятами. Её Чарка в коровнике пристроила или в будке у себя и еду ей туда носила.
    
Тут подошла жена Ивана Белоуса и сказала:
    
— Ты про поросёнка расскажи.
    
— А что про поросёнка? — спросили мы с Прокопчиком.
    
— Однажды у всех свиньи опоросились. А у нас свинья большая, гуляет себе, а поросят нет. Но как-то утром приходим мы, около неё поросёнок лежит. Маленький такой, белый. Откуда взялся — всего один. У нас всегда совсем другие поросята бывают. Да и не время ещё нашим рождаться. Мы прошли по домам на хуторе и узнали, у кого такие поросята были. Они были у соседей наших через дом. Вот Чарке и стало обидно, что у всех поросята есть, а у нашей нет. Она и украла у неё поросёночка.
    
Я стал к Ивану приставать:
    
— Расскажите ещё что-нибудь про вашу собаку. 
    
А он сказал:
    
— Потом. Сейчас всё из головы вылетело.
   
   
Бывают встречи с интересными людьми, а это была встреча с интересной собакой.
   
— И в самом деле! Очень смышлёной и хозяйственной собакой оказалась эта Чарка. Мы даже и не думали, что такие…
   
Э. Н. И совершенно напрасно! Ведь животные не только думают, у них ещё прекрасная память, и особенно — память на добро. А радоваться, огорчаться, тосковать они умеют не хуже, чем люди! Но лучше бы животные не думали, а то иной раз просто стыдно становится за людей! Представьте себе, что вы сладко спите зимой в своей квартире, как вдруг распахивается дверь — и на пороге стоят два медведя с ружьями… Интересно, что бы вы тогда о них подумали?!
   
— Да уж ничего хорошего, наверное…
   
Э. Н. Вот и я о том же… Кстати, есть у меня на эту тему два рассказа. Один о том, как мы, не задумываясь, иногда причиняем животным зло, а второй… Впрочем, лучше прочтите сами рассказы.
   
    ИСТОРИЯ С ЯСТРЕБОМ-ПЕРЕПЕЛЯТНИКОМ
    
Когда я был пионером, считал себя крупным знатоком зверей и птиц. Потому что прочитал три тома великого учёного Брема.
    
Я знал всех ящериц, лягушек, птиц. Мог запросто, увидев контур летящей в небе птицы, сказать:
    
— Это коршун. А это сокол-сапсан.
    
Тем более что тогда этих ящериц и контуров было очень много.
    
Не знаю, куда все они сейчас девались.
    
И вот однажды в лесу над озером Круглым я нашёл ястребиное гнездо. Я рассказал об этом приятелю Коле Судакову, такому же крупному специалисту, как и я. Мы залезли в гнездо и взяли двух птенцов из трёх.
    
И стали их растить.
    
Растить мы умели, и наши ястребы всё росли и наливались силой. Они становились всё красивее и крупнее. От них летел пух во все стороны. Иногда они клевались и при вылете из клетки опрокидывали лампы и вазы, пачкали вокруг себя всё, что могли.
    
Им явно было не место в городской квартире.
    
Мы ударились в панику: предлагали птенцов школьным живым уголкам, звонили в городской детский зооуголок. Но никто ястребов-перепелятников брать не хотел.
    
Как же глупо мы себя вели, когда брали их из гнезда. Что мы думали — соколиной охотой в городе заняться? Оказалось, это совсем не попугайчики-неразлучники, что будут мирно чирикать на шкафу.
    
Мне сейчас даже рассказывать об этом стыдно.
    
Короче, я однажды оставил окно открытым…
    
Как я потом узнал, Коля поступил так же.
    
Что стало с ястребами — не знаю. Скорее всего, они погибли от голода или их заклевали вороны… Есть у меня слабая надежда, что они попали в руки голубятников и те спасли их. Потому что голубятники иногда используют ястребов для спугивания голубей, слишком засидевшихся на недоступном месте.
    
Я счастлив, что третьего ястребёнка мы не тронули, и родители, наверное, вырастили хоть одного.
   
   
    УКУС ГАДЮКИ
    
Это было в рабочем посёлке Рагациемс в Латвии. Мы с собакой Астрой, тибетским терьером, пошли к озеру искать янтарь. Около озера канал прокладывали экскаватором, и в отвалах песка янтарь можно было собирать даже очень крупный.
    
Собаке Астре янтарь был совсем ни к чему, она больше за компанию ходила, а я очень хотел кусок янтаря найти с мухой внутри. Такой янтарь редко, но встречается. И эта доисторическая муха меня очень интересовала. Я бы её с современной мухой сравнивал — у кого больше ног, больше крыльев — и узнавал бы, как мухи за тысячелетия развились.
    
Светит солнце, я янтарь ищу и вдруг слышу, моя Астра как залает, потом как заскулит. Обернулся, вижу: Астра рычит на маленькую чёрную гадюку, а гадюка в песке вьётся, тихо шипит и назад отползает.
    
«Укусила она или не укусила?» — думаю. И понял, что укусила. Уж больно моя Астра лапой морду трёт.
    
Я Астру схватил — и в деревню ходу. Там спрашиваю у стариков:
    
— Что бывает, если собаку змея укусит?
    
Они мне говорят, что собака день походит, потом становится вялой, судороги начинаются и дохнет.
    
— Караул! Моя собака уже дёргается, у неё судороги.
    
Я её в рюкзак посадил и в соседнюю деревню на велосипеде. Там ветеринарный пункт был.
    
Подлетел, стучу. Вышла женщина. Я ей говорю:
    
— Спасите мою собаку, её змея укусила! Женщина говорит:
    
— Наш ветеринар в отпуске. Мне жалко вашу собачку, только ничего не могу сделать. Я просто уборщица.
    
Я чуть не заплакал. А женщина говорит:
    
— Хотите ампулу дам?
    
— Какую ампулу?
    
— С противозмеиной сывороткой. Нам для коров выдают. Вы в больницу поезжайте, собачке там укол сделают.
    
— Если у вас ампула есть, дайте мне шприц, я сам себе, то есть собаке укол сделаю.
    
Уборщица говорит:
    
— Нет, это не так просто. Есть инструкция, как уколы делать. И не один, а несколько.
    
Она принесла мне ампулу в яркой картонной коробочке. И там была инструкция. Сначала надо было сделать укол из слабого раствора сыворотки. Потом укол корвалола, чтобы сердце стимулировать. Потом укол из концентрированного раствора. Потом ещё какой-то.
    
Я бросил у неё велосипед, выскочил на шоссе, сел на попутку и в город Тукумс бросился.
    
А собаке моей всё хуже. Лежит тихо в рюкзаке, только вдруг дёргаться начинает.
    
Шофёр меня к самой «Скорой помощи» подвёз. Я рюкзак с собакой оставил у входа, сам в чистую-пречистую больницу вхожу, где всё белое.
    
От этой белизны я ещё чумазее и грязнее стал. Врачи на меня с удивлением смотрят:
    
— Что с вами?
    
— У меня щеночек умирает, — говорю, — его гадюка укусила. Помогите!
    
Им показалось — «сыночек» умирает. Они требуют:
    
— Несите его немедленно сюда.
    
А как я с собакой вошёл, они на меня как закричат. И между собой сердито по-латышски заговорили. Я им говорю:
    
— Это не простая собака. Она в кино снималась. Она петь умеет.
    
Только они ещё больше сердятся. Тогда я им говорю:
    
— Да послушайте. Сегодня собаку укусили, завтра мальчика. А вы даже не знаете, как уколы делать надо. Вы бы хоть попрактиковались на собаке. Вот у меня ампула в кармане, а вот какая сложная инструкция.
    
Врачи задумались и говорят:
    
— Ведь правда, мы не умеем противозмеиной сывороткой пользоваться. А ведь мы же «Скорая помощь». Ладно, давайте вашу собаку сюда, будем её спасать. Только вы в своей одежде уходите на улицу. Когда надо будет, мы вас позовём.
    
Я на улицу пошёл и ждал целый час. Через час мне собаку вынесли. Она без сознания. Но врачи сказали:
    
— Будет жить ваша собака. Мы всё правильно сделали, не упустили её. И вам спасибо. Мы теперь умеем сывороткой пользоваться.
    
И точно, собака Астра ожила. И много ещё героических подвигов сделала. А когда я в деревню вернулся, старики у меня спросили:
    
— А ты гадюку убил?
    
— Нет, не убил.
    
— А зря, надо было её лопатой ударить. Каждый человек в жизни должен змею убить.
    
И вовсе не каждый. И не надо никого убивать. Эта гадюка там живёт, и мы к ней на территорию пришли. Она маленькая, а собака для неё большая. Однако она на собаку смело бросилась.
    
Это давно было. Тогда ещё не знали, что змеи полезные. И я тоже этого не знал, а ведь правильно сделал, что гадюку не убил. Сейчас её дети по свету гуляют и свой яд людям отдают. А гадючий яд очень полезный. Из него разные лекарства делают, сыворотку противозмеиную…
   
   
А ещё есть у Эдуарда Николаевича великолепный рассказ «Магнитный домик». Прочитайте его — не пожалеете!..
   
    МАГНИТНЫЙ ДОМИК
    
У моих родственников в тридцати километрах от Владимира, в селе Пожарица, есть домик. Я люблю приезжать туда на велосипеде.
    
Снаружи домик серо-чёрный и мохнатый, а изнутри цветной и интересный. Он весь оклеен журналом «Крокодил». Все стены в «Крокодиле» и даже потолок.
    
Пьёшь чай, уставив взгляд в стенку, а там два дядьки идут. Один другому говорит:
    
— Хорошо, снежок хрустит.
    
А другой отвечает:
    
— Под ним капуста.
    
Снаружи домик маленький, как лифт. А внутри он почти просторный. И всё в нём есть. Маленькая, но русская печка. Кухня со всеми кастрюлями. И даже есть отдельная комната. И согреть дом можно одним поленом.
    
И все к этому домику тянутся. И меня к нему тянет. И птицы на чердаке живут, и во дворе ежи.
    
И всё растёт во дворе как бешеное: и капуста, и крапива. Я нигде не видел такой крапивы до второго этажа. Хоть удочку из неё делай.
    
А однажды зимой в этом доме жил кто-то. Какой-то преступник, который, кажется, из тюрьмы сбежал. В деревне много пустых домов и совсем на окраине есть. Поселяйся и живи, однако он этот дом выбрал, в самом центре деревни. И тихо-тихо, как мышка, жил три месяца. А потом пошёл в милицию и сам себя сдал.
    
Наверное, через этот домик проходит магнитная силовая линия Земли. Я всё хочу принести компас и посмотреть, как поведёт себя стрелка. Наверное, она укажет синим концом в потолок.
   
   
Вот и мне иногда хочется взять компас и незаметно подойти к Успенскому. Любопытно, что будет со стрелкой? Не удивлюсь, если вдруг произойдёт нечто необычайное. Потому что детский писатель (читай: поэт, прозаик, сценарист, драматург, удивительный человек) Успенский — сам очень похож на этот «магнитный»… только не домик, а, пожалуй, на целый «магнитный небоскрёб»! И внутри него проходит мощная силовая линия радости, добра и таланта…
   
    
Вопросы писателю задавал
    Тим Собакин.