1 2 3 4 5 6 
Подменить   портрет могли лишь в короткий промежуток времени, когда зал оставался пустым, и   никто ничего не заметил, пока не зажгли люстры и канделябры для бала. Мужчины,   со свойственной им надменностью и горячностью, потребовали немедленно разыскать   виновника, оскорбившего хозяина и всех гостей; но к леди Эштон уже вернулось   самообладание, и она объявила, что это – не стоящая внимания проделка полоумной   служанки, содержащейся в замке из милости: бедняжка наслушалась рассказов Эйлси   Гурли о «прежнем семействе», как леди Эштон называла Рэвенсвудов. Злополучный   портрет немедленно вынесли, и леди Эштон открыла бал. Грациозность и   достоинство заменяли ей очарование юности, и, глядя на нее, нельзя было не согласиться   с неумеренными похвалами, которые расточали ей старики, уверявшие, что она   танцует несравненно лучше молодых.      

Возвратившись   на место, леди Эштон обнаружила, что, как и следовало ожидать, Люси покинула   зал, и тотчас поспешила за нею следом, намереваясь изгладить то тяжелое   впечатление, которое, по всей вероятности, должна была произвести на дочь   таинственная замена портрета. По-видимому, опасения леди Эштон не оправдались,   так как примерно через час она вернулась к гостям и, подойдя к новобрачному,   шепнула ему что-то на ухо, после чего тот вышел из круга танцующих и исчез.   Музыка играла все громче, пары кружились в танце со всем пылом молодости,   вдохновляемой весельем и праздничным настроением, как вдруг раздался страшный,   пронзительный вопль. Музыка замолкла, танцы прекратились. Крик повторился.   Тогда полковник Эштон, схватив канделябр и потребовав у Генри, исполнявшего   обязанности шафера, ключ от спальни новобрачных, бросился туда, сопровождаемый   сэром Уильямом, леди Эштон и несколькими ближайшими родственниками; гости,   оцепенев от ужаса, ожидали их возвращения.      

Подойдя   к спальне, Шолто постучался и окликнул сестру и Бакло, но ответа не   последовало: из спальни слышались только приглушенные стоны. Тогда полковник   решительно толкнул дверь, но что-то лежащее изнутри мешало отворить ее. Наконец   дверь подалась – на пороге в луже крови лежал несчастный жених. Присутствующие   не могли сдержать крик ужаса, и гости, услышав это новое подтверждение беды,   толпою ринулись в спальню.      

– Она   его убила, – шепнул Полковник матери. – Ищите ее!      

И,   выхватив шпагу из ножен, он стал на пороге, громко крича, что никому, кроме   пастора и доктора, не позволит войти в комнату. Бакло еще дышал; его подняли и   перенесли в соседнюю опочивальню, куда собрались его друзья; встревоженные и   негодующие, они горели нетерпением поскорее узнать приговор врача.      

Между   тем сэр Уильям, леди Эштон и прибежавшие с ними родственники обыскали брачное   ложе и обшарили всю спальню, но никого не нашли, а так как в этой комнате не   было второго выхода, то оставалось предположить, что Люси выбросилась в окно.      

Вдруг один   из искавших, случайно наклоняв свечу, заметил что-то белое в глубине большого   старинного камина. Это была Люси. Она сидела или, вернее, скорчилась, поджав   ноги, словно заяц, волосы ее были растрепаны, ночная рубашка разодрана и   забрызгана кровью, глаза дико блестели, лицо сводила судорога.      

Увидев,   что ее обнаружили, она что-то быстро и невнятно забормотала, затем принялась   корчить гримасы и, растопырив окровавленные пальцы, торжествующе замахала   руками.      

Только с   помощью служанок несчастную удалось силой извлечь из ее убежища; когда же ее   выводили из комнаты, она обернулась и, словно насмехаясь и торжествуя,   произнесла единственные за все время членораздельные слова:      

– А!   Где же ваш прекрасный женишок?      

Дрожащие   от страха служанки отвели Люси в другую комнату, в отдаленной части замка, где   ее уложили в постель и оставили под неусыпным надзором нескольких женщин, как   того требовало ее состояние. Невозможно передать отчаяние родителей, ужас и   смятение гостей, яростное столкновение между друзьями Бакло и приверженцами   Эштонов, кипение страстей, распаленных еще не выветрившимися винными парами.      

Только   врачу удалось наконец водворить тишину и заставить обе стороны выслушать себя.   Он объявил, что, хотя рана Бакло глубока и опасна, она не смертельна, если его   оставить в покое и не трогать с места.      

Это   заявление положило конец неистовству друзей пострадавшего, настаивавших, чтобы   его немедленно перевезли в дом кого-нибудь из них. Однако они потребовали,   чтобы, ввиду случившегося, четверо из них вместе с должным количеством   вооруженной челяди остались в замке для охраны раненого Полковник Эштон и сэр   Уильям приняли это условие, и остальные друзья Бакло, несмотря на поздний час и   темноту, тотчас покинули замок. Доктор между тем занялся мисс Эштон, чье   состояние, по его мнению, было крайне серьезным. Немедленно послали за другими   врачами. Всю ночь Люси металась в бреду, а к утру впала уже в полное   беспамятство. Доктора объявили, что вечером наступит кризис. Действительно, к   ночи больная очнулась, позволила переменить на себе белье и оправить постель.   Но едва она подняла руку к шее, словно отыскивая голубую ленту, как ее охватили   ужасные воспоминания, которых она не в силах была вынести. Начались судороги, и   вскоре бедняжка умерла, так и не сказав ни слова о том, что произошло накануне   между нею и Бакло.      

На   следующее утро после смерти Люси прибыл шериф и, стараясь по возможности щадить   несчастное семейство, произвел расследование печального происшествия. Он не   нашел никаких улик, подтверждающих всеобщее мнение, будто невеста в неожиданном   припадке исступления заколола жениха на пороге спальни. Правда, в комнате нашли   окровавленный кинжал – тот самый кинжал, который пропал у Генри в день свадьбы:   Люси, по-видимому, сумела припрятать его накануне, когда брат показывал ей   обновки, привезенные из Эдинбурга.      

Друзья   Бакло надеялись, что, выздоровев, он не замедлит пролить свет на эту темную историю,   и настойчиво предлагали ему множество вопросов, но больной все время уклонялся   от ответов, ссылаясь на слабость и недомогание. Когда же доктора объявили, что   он совсем оправился, и разрешили ему перебраться в собственный дом, Бакло   собрал своих близких, мужчин, равно как и женщин, считавших себя вправе   рассчитывать на его откровенность, и, поблагодарив за выказанное ему участие,   так же как и за предложение поддержки и помощи, сказал:      

– Я   хочу, чтобы вы знали, что мне нечего сообщать вам и не за что мстить. Если о   событиях этой несчастной ночи меня спросит дама, я ничего ей не отвечу, но   впредь буду считать, что она пожелала прекратить со мной знакомство. Если же   такой вопрос задаст мне мужчина, я приму это за оскорбление и предложу ему   встретиться со мной в аллее Герцога..[49]      

Такое   решительное заявление не требовало дополнительных объяснений. Бакло поднялся с   постели другим человеком: серьезным и благоразумным. Он отказался от услуг   Крайгенгельта, щедро одарив его на прощание, так что, если бы наш бравый   капитан здраво распорядился полученной суммой, он никогда не знал бы ни   бедности, ни искушений.      

Вскоре   Бакло уехал за границу, чтобы никогда уже не возвращаться в Шотландию, и до самой   своей смерти никому ни единым словом так и не обмолвился о событиях роковой   ночи.      

Многие   читатели, пожалуй, найдут наш рассказ слишком страшным, чересчур романтическим   и припишут это неистовому воображению автора, желающего угодить вкусам толпы,   любящей, как известно, все ужасное, но те, кому приходилось читать семейные   хроники Шотландии, несмотря на перемену имен и некоторые дополнительные   подробности, узнают в нашей истории некое истинное происшествие.      

 Глава XXXV      

       

Чьи ум и   сердце так окаменели,      

Чтоб   весть о столь неслыханной беде      

Из них бы   не исторгла скорбной песни?      

Узреть,   как столь достойный кавалер      

Был на   землю повергнут и погиб      

Так   неожиданно и так ужасно,      

Когда   безвестным долом мчался он.      

Стихотворение   из «Геральдики»      

Низбета,   т. II      

       

Сообщив   читателю о выздоровлении Бакло и его дальнейшей судьбе, мы несколько забежали   вперед, чтобы затем уже не отвлекаться от событий, последовавших за погребением   несчастной Люси. Эта печальная церемония совершилась на рассвете в туманный   осенний день; Люси хоронили без всякой пышности, ограничившись самыми   необходимыми обрядами.      

Только   ближайшие родственники пришли проводить тело усопшей в ту самую церковь, где   всего несколько дней назад она, против своей воли, венчалась с Бакло. Простой   гроб, на котором не значилось ни имени, ни числа, опустили в семейный склеп,   устроенный сэром Уильямом в одном из приделов церкви, и каменная могила скрыла   бренные останки той, что некогда была прелестным, кротким, невинным существом и   умерла, доведенная до безумия настойчивым и безжалостным преследованием.      

Пока в   склепе происходил печальный обряд, три деревенские ведьмы, словно вороны, почуявшие   падаль, несмотря на ранний час, уже восседали на могильной плите и по   обыкновению вели между собой нечестивую беседу.      

– Ну,   кумушки, – сказала Эйлси Гурли, – разве я не говорила вам, что за   пышной свадьбой последуют пышные похороны?      

– Не   вижу здесь ничего пышного, – возразила Энни Уинни. – Нет ни мяса, ни   эля. Швырнули нам несколько серебряных монет – и все. Стоило плестись ради   этого в такую даль. Ведь мы уж не молоденькие.      

– Молчи,   глупая! – ответила Эйлси. – Никакое угощение не сравнится с блаженным   чувством возмездия. Всего четыре дня назад они гарцевали на холеных конях, а   ныне бредут такие же понурые и приумолкшие, такими были мы в день их веселья.      

Тогда на   них сияло золото и серебро, а ныне они черны, как печная заслонка. А эта   гордячка мисс Эштон! Она дрожала от отвращения, когда к ней приближалась   честная женщина. А теперь даже жаба может квакать на крышке ее гроба, и она не   в силах прогнать ее. В груди у леди Эштон      

– ад.   А сэр Уильям, грозящий несчастным виселицами, кострами и позорным столбом! Хотелось   бы мне знать, какого он мнения о колдовстве, которым промышляют в его   собственном доме?      

– Говорят,   дьявол стащил молодую с брачного ложа и унес в трубу, а молодому свернул голову   на сторону, – прошамкала параличная старуха.      

– Не   все ли равно, кто это сделал и как он с ними расправился, – усмехнулась   Эйлси. – Ясно, что здесь не обошлось без нечистого. О, достойные леди и   джентльмены надолго запомнят этот день!      

– А   правда, – спросила Энни Уинни, – правда, будто портрет старого сэра   Мэлиза Рэвенсвуда вышел из рамы и напугал всех, кто тогда был в зале?      

– Нет,   не так. Но портрет действительно оказался в зале, – сказала Эйлси. –   Уж кому-кому, а мне доподлинно известно, как он туда попал: он явился, чтобы   предречь Эштонам конец их гордыни. Но это было не последнее знамение. И сейчас   там, в склепе, тоже нечисто… Вы видели, что их двенадцать в трауре попарно спустились   в склеп?      

– Очень   нужно было на них смотреть, – сказала хромая.      

– Двенадцать,   я сосчитала, – оживилась старшая из старух, для которой похороны были   слишком интересным зрелищем, чтобы смотреть на них равнодушно.      

– Вы,   верно, не заметили, что к ним присоединился тринадцатый, о котором они ничего   не знают, – торжествующе продолжала Эйлси, довольная тем, что превосходит   подруг наблюдательностью. – Если старые поверья не лгут, одному из них   недолго ходить по земле. Но пойдемте отсюда, кумушки. Случись здесь несчастье,   мы же первые будем в ответе, а хорошего тут ждать нечего.      

И,   зловеще каркая, словно вороны перед мором, три пророчицы удалились с кладбища.      

В самом   деле, когда погребальный обряд кончился, провожающие заметили, что их стало   одним человеком больше, и шепотом сообщили эту новость друг другу. Подозрение   пало на юношу, одетого, как и все, в глубокий траур. Он стоял, прислонившись к   одному из столбов склепа, и, по-видимому, никого не видел и ничего не слышал.   Родственники Эштонов начали перешептываться, выражая свое недоумение и   неудовольствие появлением незнакомца. Но полковник Эштон, который в отсутствие   отца распоряжался церемонией, попросил их замолчать.      

– Я   знаю, кто это, – сказал он. – У этого человека не меньше, чем у нас,   причин для скорби и, вероятно, вскоре будет еще больше. Предоставьте мне   заняться им и не нарушайте похоронной службы ненужной оглаской.      

С этими   словами он подошел к незнакомцу и, тронув его за рукав, произнес негромко, но   решительно:      

– Следуйте   за мной.      

При   звуке его голоса незнакомец словно очнулся от забытья и машинально повиновался.   Они поднялись по обветшалым ступеням, ведущим из склепа на погост. Остальные   пошли за ними и, задержавшись у двери склепа, с тревогой наблюдали за тем, что   происходит между полковником и незнакомцем, которые, отойдя в дальний конец   кладбища, остановились в тени старого тиса и, по-видимому, вступили в   оживленную беседу.      

– Я,   без сомнения, говорю с мастером Рэвенсвудом? – спросил полковник, когда   они достигли этого уединенного места.      

Незнакомец   молчал.      

– Так,   значит, я говорю с убийцей моей сестры? – воскликнул Шолто, дрожа от   злобы.      

– Вы   назвали мое имя, – ответил Рэвенсвуд глухим, прерывающимся голосом.      

– Если   вы раскаиваетесь в том, что сделали, – сказал полковник, – то пусть   прощает вас бог! Меня же вы не растрогаете! Вот мера моей шпаги, –   прибавил он, протягивая Рэвенсвуду листок бумаги, – время встречи – завтра   на рассвете, место – песчаная коса к востоку от Волчьей Надежды.      

Рэвенсвуд   взял листок; казалось, он был в нерешительности.      

– Не   доводите до последней крайности несчастного, уже и так доведенного до   отчаяния, – произнес он наконец. – Живите с миром, пока можете, а мне   дайте умереть от чьей-нибудь другой руки.      

– Нет,   не бывать этому! – воскликнул полковник. – Или я убью вас, или вы довершите   гибель моего семейства, убив меня. Если вы не примете мой вызов, знайте: я буду   всюду преследовать вас, буду оскорблять вас, пока имя Рэвенсвуда не станет   символом бесчестья, благо оно уже стало эмблемой низости.      

– Вам   не удастся покрыть позором честное имя Рэвенсвудов, – гневно воскликнул   Эдгар. – Если суждено, чтобы с моей смертью угас наш славный род, я обязан   памяти предков оградить их от бесчестья.      

Я   принимаю ваш вызов и согласен на все условия.      

Полагаю,   у нас не будет секундантов?      

– Мы   встретимся одни, – сказал полковник Эштон. – И только один из нас   вернется после поединка.      

– Да   простит господь душу того, кто падет, – произнес Рэвенсвуд.      

– Аминь! –   отозвался полковник. – Эту милость я готов оказать даже смертельному   врагу. А теперь расстанемся, нам могут помешать. Итак, завтра на рассвете, на   песчаной косе к востоку от Волчьей Надежды, оружие – шпаги!      

– Превосходно!   Я не заставлю себя ждать, – ответил Рэвенсвуд.      

Они   разошлись. Рэвенсвуд направился к лошади, оставленной им за церковной оградой.   Эштон присоединился к ожидавшим его родственникам. Вернувшись в замок, Шолто   под благовидным предлогом оставил гостей и, сменив траурные одежды на костюм   для верховой езды, отправился в Волчью Надежду, намереваясь заночевать в   гостинице, чтобы рано утром явиться на место дуэли.      

Неизвестно,   как провел Рэвенсвуд остаток этого печального дня. Поздно ночью он прибыл в   башню «Волчья скала» и разбудил старого Калеба, уже не чаявшего дождаться   своего господина. Сметные, противоречивые слухи о трагической смерти мисс   Эштон, вызванной таинственными причинами, дошли до старика, наполнив сердце его   глубочайшей тревогой: он опасался за рассудок Рэвенсвуда Поведение молодого   человека нимало не рассеяло эти страхи. Сначала Эдгар ничего не отвечал Калебу,   испуганно молившему его подкрепиться с дороги, затем потребовал вина и против   обыкновения выпил сразу несколько рюмок. Увидев, что хозяину не до – ужина,   Калеб попросил позволения проводить его в спальню. Ему пришлось несколько раз   повторить эту просьбу, прежде чем Эдгар, по-прежнему не говоря ни слова, знаком   выразил согласие. Однако, когда Болдерстон проводил молодого хозяина в заново   отделанную комнату, которую тот занимал со времени своего возвращения,   Рэвенсвуд, словно вкопанный, остановился на пороге.      

– Не   сюда, – сказал он глухо, – проведите меня в комнату, где умер отец, в   ту комнату, где ночевала она.      

– Кто,   сэр? – спросил Калеб, ничего не соображавший с испуга.      

– Она,   Люси Эштон! Ты хочешь убить меня, старик! Зачем ты заставляешь меня произносить   ее имя!      

Калеб   хотел было возразить, что старая спальня очень запущена, но, взглянув на   хозяина, лицо которого приняло раздраженно-нетерпеливое выражение, не сказал ни   слова. Молча, дрожа от страха, старик пошел вперед, освещая путь. Придя в   заброшенную комнату, он поставил лампу на стол и кинулся оправлять постель, но   Рэвенсвуд тоном, не допускающим промедления, приказал ему удалиться. Старик   повиновался, но не пошел спать, а стал молиться за своего господина. Время от   времени он прокрадывался к закрытой двери, но всякий раз убеждался, что   Рэвенсвуд еще не ложился. До его слуха беспрестанно доносился звук тяжелых   шагов, изредка прерываемый глухими стонами. Этот непрерывный стук от тяжело   ступающих ног безошибочно говорил ему, что его несчастный хозяин охвачен   неудержимым отчаянием.      

Старику   казалось, что ночь никогда не кончится. Но время не считается с нашими ощущениями   и проходит своей чередой, независимо от того, кажется ли нам его течение   медленным или быстрым. Наступил рассвет, и румяные полосы легли на необъятную   гладь поблескивавшего океана. Было начало ноября, и для поздней осени стояла   удивительно тихая, ясная погода. Но ночью поднялся восточный ветер, и волны   ближе, чем обычно, подступили к подножию скалы, на которой высилась башня.      

С   первыми лучами зари Калеб снова подкрался к дверям спальни и сквозь щелку   увидел, что Рэвенсвуд измеряет шпаги, хранившиеся в соседнем чулане.      

Остановив   свой выбор на одной из них, Эдгар пробормотал:      

– Его   шпага длиннее. Тем лучше! Пусть у него будет еще одним преимуществом больше.      

Калебу   не нужно было объяснять, что означают все эти приготовления. Он также знал, что   его вмешательство ни к чему не приведет. Он едва успел отскочить от двери:   Рэвенсвуд внезапно вышел из комнаты и направился к конюшням. Верный слуга   бросился за ним. Платье Рэвенсвуда было в беспорядке, взор блуждал, и Калеб мог   убедиться, что его молодой хозяин провел эту ночь не сомкнув глаз.      

Когда   Калеб вошел в конюшню, Рэвенсвуд седлал коня. Протянув дрожащие руки, Калеб   прерывающимся голосом попросил разрешения помочь ему, но Эдгар знаком отклонил   его услуги и вывел коня во двор. Калеб вышел следом. Эдгар уже занес ногу,   чтобы вскочить в седло, когда старый дворецкий, подчиняясь чувству глубокой   привязанности к хозяину,      

– единственной   привязанности всей его жизни, – превозмог страх и, бросившись к ногам   Рэвенсвуда, припал к его коленям.      

– О   сэр, о мой господин, – молил он. – Убейте меня, если вам угодно, но   откажитесь от страшного дела! Подождите один день! Завтра… Завтра приедет   маркиз. Он все уладит.      

– У   вас больше нет господина, Калеб, – сказал Рэвенсвуд, пытаясь освободиться   от него. – Бедный старик, зачем цепляться за башню, которая уже готова   рухнуть?!      

– Нет,   у меня есть господин! – вскричал Калеб, не выпуская Рэвенсвуда. – У   меня есть господин, пока жив наследник рода Рэвенсвудов. Я слуга, я родился   слугой вашего отца, нет, еще вашего деда! Я родился, чтобы служить семье   Рэвенсвудов, жил для них и умру за них! Останьтесь! Останьтесь, и все   устроится.      

– Устроится!   Устроится! – мрачно повторил Рэвенсвуд. – Глупый старик, в моей жизни   уже ничего не может устроиться, и самым счастливым часом я назову свой смертный   час.      

С этими   словами он вырвался из рук старого дворецкого, вскочил на коня и выехал за ворота;   но тотчас вернулся обратно, бросив кинувшемуся ему на встречу Калебу туго   набитый золотом кошелек.      

– Назначаю   вас моим душеприказчиком, Калеб! – крикнул он и, натянув поводья, поскакал   под гору.      

Золото   так и осталось лежать на земле: старый слуга, забыв все на свете, смотрел вслед   удаляющемуся хозяину, который, свернув налево, пустил коня по узкой извилистой   тропинке, спускавшейся через расселину в скале к маленькой бухте, где в былое   время стояли на причале лодки Рэвенсвудов. Проследив, по какой дороге поехал   Эдгар, Калеб поспешно поднялся на сторожевую башню, откуда открывался вид на   все побережье, до самой Волчьей Надежды. Он видел, как Эдгар во весь опор   мчится по направлению к деревне, и вдруг вспомнил страшное пророчество о том,   что последний лорд Рэвенсвуд погибнет в зыбучих песках Келпи, лежащих на   полпути между башней и песчаной косой, к востоку от Волчьей Надежды. Эдгар   достиг роковых песков – и исчез.      

Полковник   Эштон, снедаемый жаждой мщения, уже прибыл на условленное место и в ожидании   противника крупными шагами расхаживал взад и вперед, бросая нетерпеливые взгляды   на старую башню.      

Солнце   уже встало и ярким диском сияло над морем.      

Полковник   без труда мог различить фигуру всадника, скакавшего к нему с не меньшим нетерпением.   Внезапно всадник и лошадь скрылись из виду, будто растаяли в воздухе. Шолто протер   глаза: уж не призрак ли ему привиделся? – и бросился к пескам.      

С другой   стороны навстречу ему бежал Болдерстон.      

Они не   нашли никаких следов… Осенние ветры и высокие приливы отодвинули границу зыбучих   песков, и, по всей вероятности, несчастный в безумной своей поспешности   предпочел укатанной тропинке у подножия скалы прямой, но самый опасный путь.   Позднее, во время прилива, море выбросило к ногам Калеба черное перо,   украшавшее шляпу Рэвенсвуда. Старик поднял его, обсушил и с тех пор носил у   сердца.      

Узнав о   случившемся, жители Волчьей Надежды сбежались к месту ужасного происшествия;   они обыскали все побережье и даже выходили на лодках в море, но тщетно: зыбучие   пески не отдают своей добычи.      

Наш   рассказ подходит к концу. Обеспокоенный тревожными слухами и опасаясь за благополучие   родственника, маркиз Э***на следующий день прибыл в «Волчью скалу». Возобновив   поиски и ничего не найдя, он оплакал потерю и возвратился в Эдинбург, где   вскоре множество политических и государственных дел помогло ему забыть о   случившемся.      

Но Калеб   Болдерстон ничего не забыл. Если бы мирские блага могли утешить старика, он жил   бы в довольстве и счастье, ибо к старости был обеспечен не в пример лучше, чем   когда-либо в молодые годы; но жизнь утратила для него всякий интерес. Все его   помыслы, все его чувства – гордость, радости, горе – были неотделимы от   исчезнувшего рода Рэвенсвудов.      

Он ходил   с опущенной головой, оставил все прежние свои занятия и привычки и только бродил   по покоям старой башни, где некогда жил Рэвенсвуд. Он ел, не ощущая вкуса пищи,   спал, не обретая покоя; не прошло и года со времени ужасного происшествия, как   верный старик умер с тоски по хозяину – преданность, на которую иногда бывает   способна собака, но человеческой натуре почти не свойственная.      

Род   Эштонов просуществовал немногим дольше рода Рэвенсвудов. Сэр Уильям Эштон похоронил   старшего сына, убитого на дуэли во Фландрии, а Генри, унаследовавший титул и   состояние отца, умер. бездетным. Леди Эштон достигла глубокой старости, пережив   всех тех, кого погубила своим неукротимым нравом. Возможно, что в глубине души   она раскаялась и примирилась с богом, чего мы не хотим и не смеем отрицать, но   внешне не обнаруживала ни малейших признаков раскаяния или сожаления, оставаясь   такой же гордой, надменной и непреклонной, какой была до рассказанных выше   печальных событий. Великолепное мраморное надгробие сохраняет для потомства ее   имя, титулы и добродетели, тогда как несчастные жертвы ее не удостоились ни памятников,   ни эпитафий.      

 КОММЕНТАРИИ      

       

Роман   «Ламмермурская невеста» – четвертый из цикла «Рассказы трактирщика», выходившего   под вымышленным именем Питера Петтисона, – появился в 1819 году. В период   его создания Вальтер Скотт был тяжело болен. Он диктовал «Ламмермурскую   невесту» секретарям, которые тут же отправляли готовые страницы в типографию. В   основу романа легла легенда, связанная с трагическим событием в семействе   Джеймса Далримпла, лорда Стэра (1619–1695), шотландского государственного   деятеля и юриста. Скоропостижная смерть его старшей дочери Дженет в 1659 году,   последовавшая через месяц после ее свадьбы с шотландским дворянином Дэвидом   Данбаром из Болдуна, вызвала множество толков. По одной из версий Дженет   Далримпл тайно обручилась с лордом Рутвеном, но по настоянию матери, леди Стэр,   была выдана замуж за Данбара. В припадке безумия Дженет пыталась в брачную ночь   заколоть своего мужа. Спустя месяц она скончалась. Вальтер Скотт воспользовался   этой легендой, но изменил место и время действия: события романа развертываются   не в юго-западной части Шотландии, а в восточных районах страны, и на полвека   позже.      

Как   всегда у Вальтера Скотта, судьба главного героя романа Рэвенсвуда оказывается   неразрывно связанной с историческими событиями. Время действия романа относится   к 1709–1710 годам. Эти годы не отмечены взрывами народных восстаний или бурными   столкновениями враждующих сторон в гражданской войне. Тем не менее они едва ли   заслуживают названия «мирных».      

Государственный   переворот 1688–1689 годов, лишивший Иакова II Стюарта английского престола,   явился «компромиссом между неофициально, но фактически господствующей во всех   решающих сферах буржуазного общества буржуазией и официально правящей земельной   аристократией». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 11, стр. 99 – 100.)   Переворот был совершен без участия народа и менее всего отвечал его интересам.   Одним из непосредственных результатов достигнутого компромисса была массовая   экспроприация крестьянства как в Англии, так и в Шотландии, где этот процесс   происходил особенно болезненно.      

В 1707   году между Англией и Шотландией был заключен договор, по которому оба государства   объединялись в Соединенное королевство Великобритании. Хотя формально Шотландия   вступала в союз с Англией на равных началах, фактически как в экономическом,   так и в политическом отношении уния 1707 года сулила выгоды только Англии:   Шотландия оказалась покоренной и закабаленной своим могущественным соседом. В   связи с этим усилились антианглийские настроения в Шотландии, питавшиеся   многовековой борьбой и ненавистью к завоевателям.      

Этими   настроениями умело пользовались сторонники Стюартов, стараясь привлечь шотландцев   на сторону изгнанной династии. На протяжении всей первой половины XVIII века в   Шотландии то и дело вспыхивали восстания, и первое десятилетие, в которое   происходит действие «Ламмермурской невесты», насыщено атмосферой грядущих   событий – восстаний 1715–1716 и 1745 годов.      

С другой   стороны, государственный переворот 1688–1689 годов, поставивший у власти землевладельцев   и капиталистов, сопровождался небывалой по своей откровенности и цинизму борьбой   за политическую власть. Деятели, подобные беспринципному, алчному интригану   Марлборо, возглавили борьбу политических партий – вигов и тори, оспаривавших   друг у друга власть.      

«Ламмермурская   невеста» – самый мрачный из всех шотландских романов Скотта. Ни один из них не   заканчивается столь несчастливо – гибелью обоих главных героев, ни в одном из   них не встречается такого обилия зловещих пророчеств и предзнаменований.   «Трагедией в форме романа» назвал эту книгу Белинский.      

«Ламмермурскую   невесту» Скотта неоднократно сравнивали с трагедией Шекспира «Ромео и   Джульетта». И тут и там поэтическая любовь принесена в жертву вражде и   ненависти. Но здесь причина вражды иная. На этот раз не феодальные пережитки, а   беспринципная политическая игра и разгул корыстных интересов – новый порядок   нового буржуазного общества – разбивают союз молодых людей, несут им разлуку и   смерть. Драматичность сюжета и сравнительно небольшое число действующих лиц   позволяли приспособить «Ламмермурскую невесту» для сцены. Из сценических   переделок наибольшую известность получила опера итальянского композитора Доницетти   «Лючия ди Ламмермур» (1836) и пьеса «Рэвенсвуд» (1890), шедшая с участием   крупнейшего английского трагического актера Генри Ирвинга.      

Панч и   супруга его Джоан – главные действующие лица народного кукольного театра в Англии.      

Питер   Петтисон – вымышленный автор «Ламмермурской невесты» и других романов («Черный   карлик», «Пуритане», «Эдинбургская темница», «Легенда о Монтрозе», «Граф Роберт   Парижский» и «Замок Опасный»), включенных Вальтером Скоттом в цикл «Рассказы трактирщика».      

…   рычать, что твой соловушка… – Шекспир, «Сей в летнюю ночь» (акт I, сц. 2).      

… как   пленный Самсон, всю жизнь вертеть жерном… – Согласно библейской легенде,   Самсон был захвачен в плен филистимлянами, которые заставили его молоть зерно,   а затем потребовали, чтобы он забавлял их во время празднества. Самсон,   обладавший титанической силой, обрушил на своих врагов храм и сам погиб под его   обломками.      

… эти   чувства выражены, в словах Овидия… – Древнеримский поэт Публий Овидий   Назон (43 до н. э. – 17 н. э.), сосланный императором Августом   на берег Черного моря, в последних произведениях («Скорбные послания» и   «Послания с Понта») постоянно жаловался на свою судьбу и молил вернуть его в   Рим.      

Далее   цитируются «Скорбные послания».      

Тенирс   Давид Младший (1610–1690) – фламандский художник, прославившийся жанровыми   сценами из крестьянского быта.      

Уилки   Дэвид (1785–1841) – шотландский художник; приобрел известность картинами на бытовые   темы, главным образом из жизни шотландских крестьян.      

Поп   Александр (1688–1744) – английский поэт, глава английского просветительского   классицизма.      

Джедедия   Клейшботэм – вымышленный издатель цикла романов Вальтера Скотта, выходивших под   общим названием «Рассказы трактирщика».      

…   клянусь душою сэра Джошуа… – Имеется в виду сэр Джошуа Рейнолдс   (1723–1792), крупнейший английский художник XVIII в., основатель и первый   президент английской Академии художеств.      

Уильям   Уоллес (1270–1305) – национальный герой Шотландии; вел успешную борьбу против   англичан. В 1305 г, в результате предательства Уоллес был захвачен в плен   английским королем Эдуардом I (1272–1307) и казнен.      

Хогарт   Уильям (1697–1764) – выдающийся английский живописец и теоретик искусства.      

Доменикино   (Доменико) Дзампьери (1581–1641) – итальянский художник, один из главных   представителей итальянского академизма XVII в.      

Морленд   Джордж (1763–1804) – английский художник, снискавший известность пейзажами и   жанровыми картинами из быта крестьян, рыбаков и ремесленников.      

… на   приз Общества… – Имеется в виду Британское общество – филантропическая   организация, основанная с целью помощи художникам.      

Соммерсет-хауз   – одно из лондонских зданий, в котором устраивались различные выставки. В   настоящее время в нем находятся государственные учреждения.      

Босуэл –   персонаж из романа Вальтера Скотта «Пуритане».      

Карл II   Стюарт – король Англии и Шотландии с 1660 по 1685 г.      

Дэвид   Дине – персонаж из романа Вальтера Скотта «Эдинбургская темница».      

Елизаветинская   эпоха – период правления английской королевы Елизаветы I Тюдор (1558–1603).      

… в   ван-дейковском костюме… – то есть в костюме, характерном для английской   знати на портретах фламандского художника Антониса Ван-Дейка (1599–1641),   последние годы жизни (с 1632) работавшего при дворе английского короля Карла I   Стюарта (1625 –! 649).      

Хинес де   Пасамонт – персонаж из романа Сервантеса «Дон-Кихот», ловкий плут, хозяин   обезьяны-прорицательницы, которая, по его словам, «ничего не сообщает   касательно будущего, но только о прошлом и немного о настоящем».      

Пуф –   персонаж из сатирической комедии английского драматурга Р. Шеридана (1751–1816)   «Критик», автор представляемой по ходу действия трагедии. Одно из главных   действующих лиц этой пьесы, лорд Берли, выражает свой суждения не словами, а   покачиванием головы.      

«Генрих   VI», ч. II – историческая хроника Шекспира.      

Эпиграф   взят из акта V, сц. 3.      

Незадолго   до революции… – Имеется в виду государственный переворот   1688–1689 гг., который в английской буржуазной историографии получил   название «славной революции».      

В   междоусобной войне 1689 года… – Имеется в виду якобитское восстание, целью   которого было возвратить престол королю Иакову II Стюарту, свергнутому   переворотом 1688–1689 гг. Восстание это было подавлено.      

В те дни   не было царя у Израиля – выражение, заимствованное из библии и означающее отсутствие   правителя в государстве.      

С той   поры как Иаков VI покинул Шотландию… – В 1603 г. король Шотландии   Иаков VI Стюарт (1567–1625), став английским королем под именем Иакова I,   покинул Шотландию и в дальнейшем жил в Англии.      

Сент-Джеймский   двор – двор английского короля. В Сент-Джеймском дворце в Лондоне находилась   резиденция английского короля.      

Бедствия,   происходившие от этой системы правления, походили на несчастья, выпавшие на   долю ирландских крестьян… – В результате покорения Ирландии Англией многие   земли перешли в собственность английских землевладельцев, а ирландские   крестьяне были превращены в арендаторов и батраков. Английские лендлорды, как   правило не проживавшие в Ирландии, вскоре совершенно разорили страну и ее   население.      

Абу-Хасан   – персонаж из арабской сказки «Сон наяву, или халиф на час», включенной в   сборник сказок «Тысячи и одной ночи».      

Епископальная   церковь (англиканская) – английская государственная церковь, основанная в   1534 г. Генрихом VIII (1509–1547). Епископальная церковь явилась   компромиссом между католической и протестантской. Глава англиканской церкви –   король; управление осуществляется на основе строгой иерархии. В Шотландии со   второй половины XVI в, государственной церковью была пресвитерианская.   Пресвитериане отрицали церковную иерархию и власть епископов. Управление церковными   делами, по мнению пресвитериан, должно осуществляться выборными старейшинами.   Пресвитериане находились в оппозиции к династии Стюартов.      

Партия   тори, или кавалеров. – Тори – название английской политической партии,   образовавшейся в 80-х гг. из противников билля 1860 г., по которому   наследник престола герцог йоркский (впоследствии      

– Иаков   II) лишался права наследования. Сторонники этого билля назывались вигами. Среди   тори многие были сторонниками низложенного Иакова II Стюарта. Кавалерами в   период гражданской войны во время английской буржуазной революции (1640–1660)   называли сторонников короля Карла I Стюарта.      

Мастер –   в Шотландии титул наследника барона или виконта.      

«Уильям   Белл, Клайм из Клю и др.» – народная шотландская баллада «Адам Белл, Клайм из Клю   и Уильям Клаудсли».      

У на –   персонаж из аллегорической поэмы английского поэта Эдмунда Спенсера (1552–1599)   «Королева фей». Уну в ее странствиях сопровождает лев, укрощенный ее добротой и   душевной чистотой.      

Миранда –   персонаж из драмы Шекспира «Буря», дочь герцога Просперо, отправленная с ним в   изгнание на необитаемый остров.      

…   подобно тыкве пророка, способно взрасти за одну ночь… – Как рассказывается   в библии, бог вырастил за одну ночь растение, чтобы пророк Иона мог спрятаться   под его тенью от солнечных лучей.      

Тристрам   – герой одноименного рыцарского романа XIII в., рыцарь, не имеющий себе равных   в искусстве стрельбы, фехтования, верховой езды и т, д.      

Спенсер. –   Эпиграф взят из «Королевы фей» (кн. III, 7).      

Так, в   долг врагу вся жизнь моя дана? – Шекспир, «Ромео и Джульетта» (акт I, сц.   Б).      

Каледонские   леса. – Каледония – древнее название Шотландии.      

Эгерия –   в римской мифологии нимфа источника, возлюбленная римского царя Йумы Помпилия.      

«Молот   ведьм» – название средневекового трактата о «колдовстве», одним из авторов которого   был Шпренгер (жил в XVI в.).      

Ремигиус   (Реми Никола, 1554–1600) – французский судья, приговоривший к смерти сотни   людей за «колдовство», автор трактата о «колдовстве».      

Битва   при Флоддене – сражение между англичанами и шотландцами 9 сентября   1513 г., в котором шотландцы потерпели жестокое поражение. В этой битве   были убиты многие знатные дворяне и сам король Шотландии Иаков IV… так же   пагубно, как, для Грэма надеть зеленую одежду, для Брюса убить паука или для   Сен-Клера переправиться через реку Орд в понедельник. – Имеются в виду   старинные шотландские народные предания, в том числе и легенда о том, что паук   предсказал шотландскому национальному герою Роберту Брюсу (1274–1329),   впоследствии королю Шотландии Роберту I, победу над англичанами; с тех пор в   роде Брюсов пауки считаются неприкосновенными.      

Генри   Макензи (1745–1831) – шотландский писатель и драматург.      

Ирландская   бригада. – В XVIII в, при дворах многих европейских королей существовали военные   отряды, сформированные из ирландцев, эмигрировавших из родной страны после   подавления восстаний середины и конца XVII в.      

Сен-Жермен   – замок близ Парижа, который французский король предоставил Иакову II Стюарту   после его изгнания из Англии в 1688 г. Иаков II, а затем его сын Иаков   Эдуард, шевалье Сен-Жорж (1688–1766), неоднократно предпринимали попытки   вернуть себе престол. Вербуя сторонников, они использовали антианглийские   настроения в Шотландии, особенно сильные в среде жителей Верхней Шотландии,   пытавшихся противостоять ломке патриархально-родовых отношений, которая   усиливалась и ускорялась под давлением Англии. Приверженцев низложенного короля   и его сына называли якобитами.      

… я   вышел бы в «Александре»… – Речь идет о трагедии «Царицы-соперницы, или   Смерть Александра Великого» английского драматурга Натаниеля Ли (1653–1692).   Далее приводятся строки из акта IV, сц. 2 этой трагедии.      

Оссиан. –   Имеются в виду «Сочинения Оссиана» шотландского поэта Джеймса Макферсона   (1736–1796), выдавшего свою обработку древних кельтских легенд за поэзию   Оссиана, легендарного кельтского героя и певца, жившего, по преданию, в III в.      

Английский   богослов. – Имеется в виду Джордж Херберт (1593–1633), богослов и поэт.      

., семь   эфесских отроков проснулись бы… – Как рассказывается в одной из ранних   христианских легенд, семь юношей-христиан из Эфеса скрылись от преследований в   пещере и были там замурованы. Проспав двести тридцать лет, они вышли из пещеры   живыми и невредимыми.      

Виги –   английская политическая партия. В описываемый период партия вигов находилась у   власти.      

Бас –   скала на берегу Северного моря в Восточном Лотиане (Шотландия).      

Норт-Берик   – возвышенность в Восточном Лотиане.      

Уэстминстер-холл   – старинный зал в здании Уэстмиистерского дворца в Лондоне, где помещается   английский парламент.      

Заговор   Гаури. – В 1600 г, граф Джон Рутвен Гаури и его брат Александр были   зверски убиты в собственном замке во время пребывания там шотландского короля   Иакова VI (1567–1625). По официальной версии, братья Гаури пытались напасть на   короля, и он убил их, защищая свою жизнь.      

Линн –   герой шотландской баллады «Наследник Лини», включенной Томасом Перси   (1729–1811) в сборник «Образцы древней английской поэзии». Это история о   промотавшемся сыне лорда Линна, которому случай помогает снова стать богатым и   вернуть себе утраченное поместье.      

Граф   Ангюс Арчибалд Дуглас (1489–1557) – отчим шотландского короля Иакова V   (1513–1542), захвативший власть до его совершеннолетия. Впоследствии Ангюс был   обвинен в государственной измене и бежал из Шотландии, куда возвратился только   после смерти короля.      

Высокая   церковь – одно из течении в англиканской церкви в XVIII в. Священники,   принадлежавшие к Высокой церкви, отстаивали догматы, близкие к католичеству.   Многие из них были тесно связаны с партией тори и принимали участие в   политических интригах и борьбе за власть.      

Баллантайн   Джон (1774–1821) – издатель и книгопродавец, печатавший произведения Вальтера   Скотта.      

Карл 1   Стюарт (1625–1649) – король Англии и Шотландии, казненный во время английской   буржуазной революции.      

Карл II   Стюарт.      

Иаков II   Стюарт – король Англии и Шотландии с 1685 по 1Ь88 г.      

Круглоголовые   – кличка, которой в период английской буржуазной революции приверженцы короля   окрестили сторонников парламента, вступивших с ним в борьбу. Кличка эта   указывала на связь последних с простым народом, который, в отличие от   джентльменов, носивших локоны до плеч, стриг волосы. В свою очередь, противники   короля назвали его приверженцев кавалерами. Бакло называет круглоголовыми   шотландских пресвитериан.      

Клеверхауз   Джон Грэм, виконт Данди (1649–1689) – английский военный деятель, ревностный   приверженец династии Стюартов. В 1679 г, принимал участие в подавлении   восстания шотландских пресвитериан (см. роман «Пуритане»). Необычайная   жестокость Клеверхауза стяжала ему в народе прозвище Кровавый.      

«Эсуолд»   – пьеса шотландской поэтессы и драматурга Джоанны Бейли (1762–1851).      

Джон   Драйден (1631–1700) – крупнейший английский поэт, драматург и критик периода Реставрации,   сторонник Стюартов.      

… если   бы ее величеству стало известно… – В описываемый период Англией управляла   королева Анна Стюарт (1702–1714).      

Певец   «Надежды». – Речь идет о шотландском поэте Томасе Кэмбеле (1777–1844),   авторе поэмы «Утехи надежды». Ниже следует отрывок из его стихотворения   «Строчки, написанные при посещении Аргайлшира».      

Колридж   Сэмюел (1772–1834) – английский поэт.      

День св.   Мартина – 11 ноября; к этому дню, согласно парламентским актам 1690 и   1693 гг., приурочивалась выплата налогов и податей, & также   производились все расчеты с наемными работниками.      

Ахал –   верный товарищ и спутник троянского героя Эаея ее всех его странствиях, о   которых рассказывается в поэме древнеримского поэта Вергилия (70–19 до и, э)   «Энеида».      

«Паломничество   любви» – пьеса английских драматургов Ф. Бомонта (1584–1616) и Д. Флетчера   (1579–1625).      

Эпиграф   взят из акта II, сц. 4.      

Генриетта   Мария (1609–1666) – английская королева (1625–1642), жена Карла I Стюарта.      

Чосер   Джефри (1340–1400) – великий английский поэт, основоположник национальной английской   литературы.      

Наиболее   известны его «Кентерберийские рассказы», в которые входит и «Рассказ пристава   церковного суда».      

Бери   Эдмунд (1729–1797) – английский политический деятель и публицист.      

Форт –   река в восточной Шотландии, разделяющая страну на северную, горную часть (Верхняя   Шотландия) и южную (Нижняя Шотландия), В горной Шотландии в начале XVIII в   сохранялись еще патриархальные отношения, при которых глава родовой общины   (клана) был полновластным хозяином имущества и жизни ее членов, творившим суд и   расправу по собственному усмотрению.      

Красные   мундиры – прозвище, данное народам английским солдатам, так как их форма была   красного цвета.      

… его   Перу и Эльдорадо. – Эльдорадо – несуществующая страна, будто бы богатая   золотом и драгоценными камням».      

В Перу,   как известно, были значительные запасы золота и серебра.      

«Ум, без   гроша» – пьеса английского драматурга Д. Флетчера, эпиграф взят из акта I, сц.   1.      

…   сражавшемуся против святых защитников веры при Босуэл-бридже… – При   Босуэл-бридже 22 июня 1679 г, произошло решающее сражение между   восставшими пресвитерианами и правительственными войсками, в котором повстанцы   были разбиты. Поражение восстания сопровождалось жестокими расправами с   пресвитерианами. Сражение при Босуэл-бридже описана в романе Вальтера Скотта   «Пуритане».      

«Новый   способ платить старые долги» – пьеса Ф. Мессинджера (1583–1640). Эпиграф взят   из акта III, сд. 3.      

Норгхемптон   Генри Говард (1540–1614) – государственный деятель и придворный королевы   Елизаветы I, а затем короля Иакова I, известный своей беспринципностью.      

«Акт   соединения королевств» – договор 1707 г., по которому Шотландия вошла в   состав Соединенного королевства Великобритании.      

Фордун   Джон (ум. 1384) – шотландский летописец, автор первой истории Шотландии, доведенной   до 1153 г.      

Мемфивосфей   – персонаж из библии. Увечный сын Ионафана, друга древнееврейского царя Давида,   Мемфивосфей весле смерти отца пользовался милостями царя Давида и жил при его   дворе.      

Сара   Дженнингс, герцогиня Марлборо (1660–1744) – придворная дама королевы Анны, жена   английского полководца и политического деятеля Джона Черчила, герцога Марлборо   (1650–1722). Подруга детских лет, а впоследствии фаворитка королевы, Сара   Марлборо оказывала значительное влияние на государственные дела.      

«Требование   прав» – декларация, принятая шотландским парламентом в 1689 г., вслед за   аналогичной «Декларацией прав», предъявленной английским парламентом Марии и   Вильгельму Оранским перед их вступлением на английский престол. «Декларация   прав» ограничивала власть короля и расширяла права английского парламента.   «Требование прав» расширяло права шотландского парламента.      

«Король   и He-король» – пьеса Ф. Бомонта н Д. Флетчера Эпиграф взят из акта III, сц. 1.      

Мерк –   старинная шотландская монета, равная 13 шиллингам 4 пенсам.      

Кодекс   Юстиниана – свод законов римского права, составленный византийским императором   Юстинианом (527–565).      

Претендент   – Иаков Эдуард Стюарт.      

«Французская   куртизанка». – Эпиграф сочинен самим В. Скоттом.      

Томас   Стихотворец (между 1220–1290) – легендарный шотландский поэт, прославившийся у   современников как Пророк и прорицатель.      

…   происходи, ты из другой семьи. – Шекспир, «Как вам это понравится» (акт 1,   сц. 2).      

Король   Вильгельм и королева Мария – король а королева Англии с 1689 г.,   царствовавшие: Вильгельм III – до 1702 г., а Мария – до 1694 г.      

Томас   Хоуп (ум. 1646) – крупнейший шотландский юрист.      

Стэр.      

Ван-Остаде   Адриан (1610–1685) – голландский художник, основоположник крестьянского жанра в   голландской живописи.      

«Потеряла   свинья жемчужину». – Эпиграф сочинен самим В. Скоттом.      

Хэддингтон   – город в восточной Шотландии, административный центр графства Восточный   Лотиан.      

Вордсворт   Уильям (1770–1850) – английский поэт-романтик. Эпиграф взят из «Стихов о   названии местностей».      

… вороны   находятся под особым покровительством лордов Рэвенсвудов… – По-английски   имя Рэвенсвуд («Ravenswood») означает «вороний лес».      

«Новый   способ платить старые долги.» – пьеса Ф. Мессинджера. Эпиграф взят из акта III,   сц. 2.      

Лоу Джон   (1671–1729) – шотландец по происхождению, с 1719 г. – генеральный   контролер финансов Франции.      

Введенная   им финансовая система, основанная на выпуске необеспеченных государственных   банкнотов, привела в 1720 г, к государственному банкротству. Деятельность   Лоу относится к периоду более позднему, чем время действия романа   «Ламмермурская невеста».      

Король   Иаков. – Речь идет о претенденте на английский престол Иакове Эдуарде   Стюарте, шевалье Сен-Жорже.      

Иерихон –   древний город в Палестине, упоминаемый в библии.      

Пресвитер   Иоанн – властитель легендарного христианского государства в Средней Азии.      

Джон   Черчил, герцог Марлборо (1650–1722) – английский полководец и государственный   деятель, командовавший английскими войсками в войне за испанское наследство   (1701–1714), которая велась Англией в союзе с некоторыми другими государствами   против Франции.      

Данди   Клеверхауз Джон.      

Берик   Джеймс (1670–1734) – побочный сын английского короля Иакова II, получивший французское   гражданство и звание французского маршала. В войне за испанское наследство сражался   на стороне Франции. «Герцог против герцога». – Эпиграф сочинен самим В.   Скоттом.      

Дон   Гайферос – герой цикла старинных испанских романсов о Гайферосе и Мелисанде.      

«Свет   помешался, господа» – комедия Томаса Мидлтона (1570–1627).      

…   никогда зеленые и голубые колесницы не возбуждали такого волнения в цирках Рима   или Константинополя… – Состязание колесниц было одним из самых популярных   развлечений в древнем Риме и Византии. В Византии соперник чающие партии   выставляли свои колесницы, возницы которых были одеты в различные цвета –   белый, красный, зеленый и голубой. Партии голубых и зеленых были главными   соперниками, и состязания между их колесницами вызывали бурную реакцию зрителей.      

Гай из   Уорика – герой одноименного стихотворного романа (XIII в.), повествующего   о его многочисленных подвигах и рыцарских доблестях.      

Уоллер   Эдмунд (1606–1687) – английский поэт.      

… облечь   тело в… шерстяной саван. – При Карле II В целях увеличения спроса на шерстяные   изделия был принят закон, по которому разрешалось хоронить мертвых только в   шерстяных саванах.      

«Андреа   Феррара» – палаш или меч, изготовленный итальянским оружейником Андреа Феррара   и клейменный его именем. Оружие это высоко ценилось в Англии и Шотландии   XVI–XVII вв.      

«Килликрэнки»   – народная песня, посвященная битве при Килликрэнки (1689), в которой   шотландские горцы, выступившие на стороне низложенного короля Иакова II   Стюарта, одержали победу над английскими войсками.      

Дарьенское   дело. – В 1698 г. Шотландия пыталась осуществить колонизацию Дарьена,   района в восточной части Панамского перешейка, в надежде извлечь из захвата   Дарьена значительные финансовые выгоды. Предприятие это окончилось полным   провалом, большинство колонистов погибло.      

… так   называемый король Уилли… – Речь идет о короле Вильгельме III Оранском   (1688–1702).      

Галавт –   небольшое парусное судно.      

Кэмбел. –   Эпиграф взят из поэмы «Предостережение Лохиеля».      

Шалон –   шерстяная ткань, сотканная из глянцевитой (камвольной) пряжи.      

Старинная   пьеса. – Эпиграф сочинен самим В. Скоттом.      

…   политический переворот совершился, и тори… пришли к власти.      

– Речь   идет о смене кабинета министров, происшедшей в 1710 г, в результате   победы, одержанной партией тори на парламентских выборах.      

Харли   Роберт, граф Оксфордский (1661–1724) – английский государственный деятель. Сторонник   партии тори, Харли сочувствовал Стюартам и впоследствии был уличен в переписке   с Иаковом Эдуардом, претендентом на английский престол.      

Кэнонгейт   – район Эдинбурга.      

… видеть   нечестивца грозного, расширившегося… и вот нет его…      

– цитата   из библии (Псалтырь, псалом XXXVI, 35–36).      

«Ричард   III» – Шекспир, эпиграф взят из акта I, сц. 2.      

«Комедия   ошибок» – Шекспир, эпиграф взят из акта V, сц. 1.      

Поколет –   персонаж из рыцарского романа «Валентин и Орсон» (XIV в.), карлик,   владевший волшебным деревянным конем, мгновенно переносившим его в любое место.      

«Комедия   ошибок» – Шекспир, эпиграф взят из акта V, сц. 1.      

…   выбирал себе жену, как искатели руки Порции – шкатулку… – По завещанию   отца богатая наследница Порция – персонаж из комедии Шекспира «Венецианский   купец» – должна была стать женой того, кто выберет тот из трех закрытых   ларчиков – золотого, серебряного и железного, – в котором находился ее   портрет.      

Стюарты –   королевская династия, правившая в Шотландии с 1371 г, и в Англии – с   1603 г, по 164§ г, и с 1660 г. по 1714 г.      

…   вбежал… в комнату, размахивая ивовой ветвью… – Ивовая ветвь считается в   Англии символом отвергнутой любви.      

«Королева   фей» – поэма Э. Спенсера. Эпиграф взят из кн. III, 7.      

Подобие   Калибану, она уверяла, что ей помогает безвредная фея. – Калибан –   персонаж из драмы Шекспира «Буря».      

Здесь   имеются в виду слова, обращенные к Калибану дворецким Стефано: «Однако, чудовище,   твоя фея – хоть ты и говоришь, что это безвредная фея, – сыграла с нами   штуку почище блуждающего огонька» (акт IV, сц. 1).      

… союз   моавитянского пришельца с дочерью Сианя. – Моавитяне – упоминаемый в   библии народ, враждовавший с древними евреями. В библии евреи называются сынами   Сиона, по названию горы в Иерусалиме.      

Кампвер –   порт в Голландии.      

Крабб   Джордж (1754–1832) – английский поэт.      

Эпиграф   взят из поэмы «Приходские списки» (ч. II).      

Талаба   («Талаба-разрушитель») – поэма английского поэта-романтика Р. Саути   (1774–1843).      

Уильям   Уоллес.      

Амфитрион,   у которого обедают… – фраз» из комедии Мольера «Амфитрион» (1688). Полностью   она читается так: «Настоящий Амфитрион – Амфитрион, у которого обедают».      

Имя   Амфитриона стало нарицательным для обозначения радушного хозяина.      

М.   ШЕРЕШЕВСКАЯ