1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
Селенье Альторф — у долины Ройс,
       
Но общность родовую не забыли.
       
Среди чужих племен, что с той поры
       
В долинах здешних мирно водворились,
       
Мы без труда друг друга отличаем:
       
В нас кровь и сердце знать себя дают.
      
     
     
(Пожимает всем руки.)
     
     
Мауер
     
      
       
Да, сердце в нас одно и кровь одна!
      
     
     
Все
     
(подавая друг другу руки)
     
      
       
Один народ, и воля в нас едина.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Немало есть народов подъяремных,
       
Они завоевателям покорны;
       
Ведь даже в нашей стороне и то
       
Средь поселенцев много подневольных:
       
Они — рабы, и дети их — рабы.
       
Но мы, потомки истинные Швица,
       
Свободу сберегли. Князьям вовек
       
Не подчинялись мы. По доброй воле
       
Империю заступницей избрали.
      
     
     
Рёссельман
     
      
       
Свободно встали под ее защиту.
       
В том грамоту нам император дал.[16]
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Власть признает и тот, кто всех свободней.
       
Нам нужен был глава, судья верховный,
       
Для разрешенья всяких тяжб и споров.
       
И наши предки сами, добровольно,
       
Землей, отторгнутой у дикой чащи,
       
Почтили императора, главу
       
Всех итальянских и германских стран,
       
И свято обещали, как другие
       
Свободные Империи народы,
       
Поддержку в войнах. Долг свободных граждан —
       
Державу, свой оплот, оборонять.
      
     
     
Мельхталь
     
      
       
Что сверх того, то верный признак рабства.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Когда нас император призывал,
       
Мы под его знаменами сражались;
       
В Италию за государем шли,
       
Чтоб римскою венчать его короной.
       
Но дома правил только сам народ,
       
По собственным законам и преданьям;
       
А император ведал смертной карой,
       
И для суда он графа назначал, —
       
Но тот жил вне страны, и призывали
       
Его лишь в редких случаях убийства.
       
И под открытым небом просто, ясно
       
Граф изрекал свой беспристрастный суд.
       
Где в этом всем хотя б намек на рабство?
       
Кто думает иначе — говори!
      
     
     
Гоф
     
      
       
Нет, все так шло, как рассказали вы.
       
Доныне мы насилья не знавали.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Мы раз не подчинились государю,[17]
       
Когда он принял сторону попов.
       
Ведь монастырь Айнзидельн захотел
       
Отнять у нас урочище, где мы
       
От дедовских времен пасли стада.
       
Аббат представил грамоту — обманом
       
Земля к монастырю переходила,
       
Как будто нас там вовсе не бывало…
       
Но мы сказали твердо: «Император
       
Дарить не вправе земли поселян…
       
А коль в правах Империя откажет,
       
И без нее мы проживем в горах…»
       
Вот предков был язык! Неужто нам
       
Позором ига тяжкого покрыться
       
И от слуги чужого то сносить,
       
К чему не мог принудить император?..
       
Мы эту землю заново создали
       
Трудами наших рук и лес дремучий,
       
Служивший диким логовом медведям,
       
В жилище человека превратили.
       
Мы извели раздувшихся от яда
       
Драконов злых, исчадия болот;
       
Мы вечную тумана пелену
       
Над этой дикой глушью разорвали;
       
С пути убрали скалы и отважно
       
Над бездной перекинули мосты.
       
Наш этот край, мы им века владели.
       
И чтоб чужой слуга[18] явился к нам
       
И цепи нам осмелился ковать?
       
И нас позорил на родной земле?
       
Да разве нет защиты против гнета?
      
     
     
Сильное волнение среди крестьян.
     
      
       
Нет, есть предел насилию тиранов!
       
Когда жестоко попраны права
       
И бремя нестерпимо, к небесам
       
Бестрепетно взывает угнетенный.
       
Там подтвержденье прав находит он,
       
Что, неотъемлемы и нерушимы,
       
Как звезды, человечеству сияют.
       
Вернется вновь та давняя пора,
       
Когда повсюду равенство царило.
       
Но если все испробованы средства,
       
Тогда разящий остается меч.
       
Мы блага высшие имеем право
       
Оборонять. За родину стоим,
       
Стоим за наших жен и за детей!
      
     
     
Все
     
(звенят мечами)
     
      
       
Стоим за наших жен и за детей!
      
     
     
Рёссельман
     
(выходит на середину круга)
     
      
       
Но прежде чем хвататься за мечи,
       
Не лучше ль нам с австрийцами поладить?
       
Одно лишь ваше слово — и тираны
       
Не притеснять, потворствовать вам будут…
       
С Империей, как вам велят, порвите,
       
Власть Австрии признайте над собой…
      
     
     
Мауер
     
      
       
Что он сказал? Австрийцам присягнуть!
      
     
     
Бюгель
     
      
       
Не слушайте его!
      
     
     
Винкельрид
     
      
       
Предатель он,
       
Отчизне нашей враг!
      
     
     
Рединг
     
      
       
Друзья, спокойно!
      
     
     
Сева
     
      
       
Какой позор — австрийцам присягнуть!
      
     
     
Флюе
     
      
       
Позволить силой взять, чего добром
       
Отдать им не хотели!
      
     
     
Майер
     
      
       
О, тогда
       
Рабы мы все — и рабство заслужили!
      
     
     
Мауер
     
      
       
Пусть будет прав швейцарца тот лишен,
       
Кто Австрии поддаться нам предложит!
       
Я твердо, старшина, стою на том,
       
Чтоб это первым стало здесь законом.
      
     
     
Мельхталь
     
      
       
Да, кто предаться Австрии предложит,
       
Пускай лишится почестей и прав,
       
И пусть никто не даст ему приюта.
      
     
     
Все
     
(поднимая правую руку)
     
      
       
Принять такой закон!
      
     
     
Рединг
     
(помолчав)
     
      
       
Да будет так!
      
     
     
Рёссельман
     
      
       
Свободны вы, приняв такой закон.
       
И Австрия насильем не добьется
       
Того, что мы добром ей не отдали…
      
     
     
Иост Вайлер
     
      
       
Приступим к делу, далее!
      
     
     
Рединг
     
      
       
Друзья!
       
А до конца ль изведан мирный путь?
       
Быть может, Альбрехт Габсбург и не знает,
       
Что́ здесь его наместники творят?
       
Испробуем последнее: к монарху
       
Мы с жалобой еще раз обратимся.
       
Откажет — что ж, возьмемся за мечи!
       
Страшит насилье даже в правом деле.
       
Поможет бог, где люди не помогут.
      
     
     
Штауффахер
     
(Конраду Гунну)
     
      
       
Теперь пора и вам заговорить.
      
     
     
Конрад Гунн
     
      
       
Я в Райнфельд ездил, к Альбрехта двору,
       
На тяжкий гнет пожаловаться фохтов
       
И вольностей старинных подтвержденье
       
От государя нового принять.
       
Послы от многих городов там были,
       
Из Швабии да из земель прирейнских,
       
И все они уже достали льготы
       
И возвращались весело домой.
       
Но ваш посол к советникам был вызван.
       
И те ему сказали в утешенье:
       
«Вы поезжайте, император занят,
       
В другое время вспомнит он о вас».
       
Я проходил в унынии по залам,
       
Вдруг вижу — герцог Иоганн в сторонке
       
Стоит и слезы льет, а рядом с ним
       
Два рыцаря: фон Тегерфельд и Варт.
       
И, подозвав меня, они сказали:
       
«Надейтесь только на себя! А правды
       
От Альбрехта вам нечего и ждать.
       
Не он ли у племянника родного
       
Наследье материнское похитил?
       
Наш герцог совершеннолетен, может
       
И сам своей страною управлять.
       
Но не венец — венок ему дал Альбрехт:
       
«Пусть это будет юности убором…»
      
     
     
Мауер
     
      
       
Слыхали? Справедливости не ждите
       
От Габсбурга! Надейтесь на себя!
      
     
     
Рединг
     
      
       
Нет выбора у нас! Но как, друзья,
       
Разумно цели радостной достигнуть?
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
(выходит на середину круга)
     
      
       
Цель наша — свергнуть ненавистный гнет
       
И отстоять старинные права,
       
Завещанные предками. Но мы
       
Не гонимся разнузданно за новым.
       
Вы кесарево кесарю отдайте,
       
И пусть вассал несет свой долг, как прежде.
      
     
     
Майер
     
      
       
От Австрии свой лен я получил.
      
     
     
Рединг
     
      
       
И продолжайте долг блюсти пред нею.
      
     
     
Иост Вайлер
     
      
       
Я Рапперсвейлям подати плачу.
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Платите им, как вы всегда платили.
      
     
     
Рёссельман
     
      
       
Я цюрихской обители дал клятву.
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Церковное вы церкви отдавайте.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Империя дала мне в лен мой двор.
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Что быть должно, да будет, но не свыше!
       
Мы фохтов из страны должны прогнать
       
С их слугами и крепости разрушить, —
       
Без крови, если можно. Император
       
Пусть видит: нас заставила нужда
       
Нарушить нами данную присягу.
       
И если мы в узде себя удержим,
       
Он гнев смирит, как мудрый государь.
       
Народ себя заставит уважать,
       
Коль, взявши меч, умеренность проявит.
      
     
     
Рединг
     
      
       
Но как, ответьте, к делу приступить?
       
Ведь у врага оружие в руках.
       
И он, конечно, не уйдет без боя.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Уйдет, когда перед собою вдруг
       
Увидит он народ вооруженный.
      
     
     
Майер
     
      
       
Сказать легко, да сделать мудрено.
       
Два крепких замка высятся в стране,
       
И нам они — смертельная угроза,
       
Когда войска австрийцев подойдут.
       
Так Росберг взять и Сарнен мы должны
       
До той поры, как весь народ восстанет.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Спешите, чтоб врагу не донесли —
       
Участников немало в нашей тайне.
      
     
     
Майер
     
      
       
Предателей в народе нашем нет.
      
     
     
Рёссельман
     
      
       
Случается, благое рвенье губит.
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Отсрочка тем нехороша, что фохт
       
Успеет крепость в Альторфе достроить.
      
     
     
Майер
     
      
       
Вы о себе лишь помните.
      
     
     
Петерман
     
      
       
Неправда.
      
     
     
Майер
     
      
       
Неправдою нас Ури попрекает?
      
     
     
Рединг
     
      
       
Во имя клятвы, тише!
      
     
     
Майер
     
      
       
Замолчать
       
Придется нам, коль Швиц — горой за Ури.
      
     
     
Рединг
     
      
       
Я осудить пред общиной вас должен —
       
Горячностью вы вносите разлад!
       
Не за одно ли дело мы стоим?
      
     
     
Винкельрид
     
      
       
Нам отложить до рождества бы надо,
       
Когда велит обычай поселянам
       
Подарки фохту в замок приносить.
       
Туда могло бы человек двенадцать
       
Проникнуть, не внушая подозрений,
       
Отточенные взяв с собой клинки,
       
Их надо тайно в посохи заделать —
       
С оружием не пропускают в крепость.
       
Вблизи, под лесом, спрячется отряд,
       
И только поселяне завладеют
       
Воротами — рог затрубит призывный!..
       
Тут вся засада кинется на помощь,
       
И после легкой схватки — замок наш.
      
     
     
Мельхталь
     
      
       
А в крепость Росберг я готов проникнуть.
       
Я там одной служанке приглянулся —
       
Нетрудно мне уговорить ее,
       
Чтоб лестницу она в окно спустила.
       
А как взберусь — за мной друзья ворвутся!
      
     
     
Рединг
     
      
       
Так все за то, что надо отложить?
      
     
     
Большинство поднимает руки.
     
     
Штауффахер
     
(сосчитав голоса)
     
      
       
Двенадцать против, двадцать за отсрочку!
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Так если в день условленный падут
       
Два замка, то сигнальные огни
       
Зажгутся на вершинах гор. Тогда
       
Народное сзывайте ополченье.
       
И фохты, увидав, что не шутя
       
Швейцарцы за оружие взялись,
       
Страну покинут без кровопролитья.
       
Мы им дадим надежную охрану.
      
     
     
Штауффахер
     
      
       
Но с Геслером нам совладать труднее.
       
Всегда он стражей сильной окружен
       
И не отступит без кровопролитья.
       
В изгнанье даже страшен он стране.
       
Щадить его, я думаю, опасно.
      
     
     
Баумгартен
     
      
       
Где гибель ждет, туда меня пошлите.
       
Я жизнь свою, спасенную мне Теллем,
       
За край родной бестрепетно отдам.
       
Честь защитив, я сердце успокоил.
      
     
     
Рединг
     
      
       
Нас время умудрит. Друзья, терпенье!
       
Всего сейчас предусмотреть нельзя.
       
Меж тем как мы ночной совет держали,
       
Вот утро на вершинах гор зажгло
       
Багряные сигнальные огни…
       
Расстанемся до наступленья дня.
      
     
     
Вальтер Фюрст
     
      
       
Забрезжит день внизу еще не скоро.
      
     
     
Все невольно снимают шляпы и благоговейно смотрят на зарю.
     
     
Рёссельман
     
      
       
При свете, что привет нам раньше шлет,
       
Чем племенам, которые под нами
       
Живут в чаду и шуме городов,
       
Скрепим мы клятвой новый наш союз:
       
«Да будем мы народом граждан-братьев,
       
В грозе, в беде единым, нераздельным!»
      
     
     
Все повторяют, поднимая правую руку с тремя поднятыми вверх пальцами.
     
      
       
«Да будем мы свободными, как предки,
       
И смерть пусть каждый рабству предпочтет!»
      
     
     
Все повторяют с тем же самым жестом.
     
      
       
«На бога да возложим упованье
       
Без страха пред могуществом людей!»
      
     
     
Так же, как выше. Все обнимают друг друга.
     
     
Штауффахер
     
      
       
Ну а теперь ступай без шуму каждый
       
Своей дорогой к близким и родным.
       
Пастух, смотри за стадом на зимовке
       
И сотоварищей вербуй в союз!
       
До срока всё сносите терпеливо.
       
Пускай тиранов множится вина:
       
Настанет день, и с ними мы сведем
       
И личный свой, и общий счет — народный.
       
Законный гнев свой каждый обуздай
       
И береги для всенародной мести;
       
Она наш долг, его не умаляй
       
Деяньями в защиту личной чести.
      
     
     
Когда все в полной тишине расходятся в разные стороны, звуки оркестра врываются со все возрастающей силой. Над опустевшей сценой занавес опускается не сразу. Солнце всходит над ледяными вершинами гор.
    
   
   
    
     
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
    
    
     
      
Сцена первая
     
     
Двор при доме Телля.
     
Телль плотничает. Гедвига занята домашней работой. Вальтер и Вильгельм в глубине сцены играют маленьким самострелом.
     
     
Вальтер
     
(поет)
     
      
       
Метки горца стрелы,
       
Верен лук тугой,