1 2 3 4 5 6 
Теперь   «Виктории» надо было только спускаться. Это было делом для нее нетрудным.   Вскоре,она оказалась в двухстах футах от земли и на этой высоте пришла в полное   равновесие. Но тут местность стала очень неровной, на ней появилось много   возвышенностей, избегать которые было очень нелегко в ночное время, да еще   воздушному шару, плохо поддающемуся управлению.      

Вечер   надвигался чрезвычайно быстро, и доктор волей-неволей вынужден был решиться сделать   привал до утра.      

– Надо   нам поискать подходящее место для спуска, – сказал он.      

– Значит,   Самуэль, ты все-таки решил спуститься? – отозвался Кеннеди.      

– Да,   я долго думал над планом, который нам надо будет привести в исполнение. Сейчас   всего шесть часов, и у нас на это хватит времени. Джо, сбрось-ка якорь.      

Джо   немедленно выполнил приказ.      

– Мы   будем лететь над самыми вершинами вон того огромного леса и зацепимся за одно   из деревьев, – сказал доктор, – я ни за что на свете не хотел бы в   здешних местах провести ночь на земле.      

– А   можно будет вылезть, Самуэль? – спросил Кеннеди.      

– Зачем?   Повторяю: здесь нам очень опасно разделяться. К тому же я буду просить вас   обоих помочь мне в трудной работе.      

«Виктория»,   летевшая над густым лесом, едва не касаясь верхушек деревьев, вдруг остановилась.   Ее якорь, наконец, зацепился. К ночи ветер совсем спал, и «Виктория» почти неподвижно   повисла над зеленым морем сикоморов.      

 ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ      

       Борьба   великодуший. – Последняя жертва. – Прибор для расширения газа. –   Ловкость Джо. – Полночь. – Вахта доктора:– Вахта Кеннеди. – Его   сон. – Пожар. – Крики и выстрелы. – Вне опасности.      

       

Фергюссон   начал с того, что по звездам определил свое местонахождение. Оказалось, что они   были на расстоянии миль двадцати пяти от Сенегала.      

Отметив   это на карте точкой, доктор сказал:      

– Все,   что мы можем сделать, друзья мои, – это переправиться через Сенегал. Но   так как в нашем распоряжении не будет ни моста, ни лодки, нам надо во что бы то   ни стало перебраться через реку на нашей «Виктории». Поэтому совершенно   необходимо еще облегчить ее.      

– Но   я не вижу, что мы тут можем сделать, – сказал Кеннеди, все опасавшийся за   свои ружья. – Единственный выход, по-моему, в том, чтобы кто-нибудь из нас   пожертвовал собой, оставшись позади… И на этот раз я очень прошу эту честь   оказать мне.      

– Ну,   вот еще! – воскликнул Джо. – Как будто я не привык…      

– Тут,   друг мой, – перебил его Кеннеди, – речь идет вовсе не о том, чтобы   выброситься из «Виктории», а о том, чтобы пешком добраться до побережья океана.   Я же хороший ходок, хороший стрелок…      

– Никогда   на это не соглашусь! – закричал Джо.      

– Ваш   спор совсем ни к чему, друзья мои, – вмешался Фергюссон. – Мне   думается, что мы не дойдем до такой крайности. Но если даже и так, мы, конечно,   не расстались бы, а все втроем попытались бы пешком пробраться через этот край.      

– Хорошо   сказано! – воскликнул Джо. – Маленькая прогулка, понятно, не   повредила бы нам!      

– Но   раньше, – продолжал доктор, – мы прибегнем к последнему способу,   чтобы облегчить нашу «Викторию».      

– Что   же это за способ? – спросил Кеннеди.      

– Нужно   избавиться от ящиков, соединенных с горелкой, а также от батареи Бунзена и   змеевика. Ведь во всем этом около девятисот фунтов.      

– Но,   Самуэль, как же ты станешь расширять газ?      

– Да   я и не буду его расширять. Мы обойдемся без этого.      

– А   все-таки…      

– Послушайте,   друзья мои, – перебил доктор своего друга, – я самым точным образом высчитал,   какая подъемная сила останется в нашем распоряжении. Она достаточна, чтобы   поднять нас троих с тем немногим, что будет у нас в корзине. Все это, считая   даже два якоря, которые я хотел бы сохранить, не будет весить и пятисот фунтов.      

– Что   тут говорить, дорогой Самуэль, ты лучше нас разбираешься в таких   вопросах, – сказал охотник. – Один ты можешь верно оценить наше   положение. Говори нам, что надо делать, и мы все исполним.      

– К   вашим услугам, мистер Самуэль, – присоединился к Кеннеди Джо.      

– Повторяю,   друзья мои, как ни серьезен этот шаг, но нам надо пожертвовать всеми нашими   приборами.      

– Ну,   и пожертвуем ими! – поддержал его Кеннеди.      

– Тогда   за работу! – воскликнул Джо.      

А работа   была не из легких. Надо было разобрать механизм: сначала снять смесительную   камеру, потом камеру нагрева с горелкой и, наконец, ящик, где происходило   разложение воды. Трем аэронавтам едва удалось совместными усилиями оторвать все   эти приборы от дна корзины, к которому они крепконакрепко были приделаны, но   Кеннеди обладал огромной силой, Джо – ловкостью, а Самуэль –   изобретательностью, и в конце концов они все-таки добились своего. Все приборы   были выброшены за борт и исчезли, нанеся немалый урон листве сикоморов.      

– Воображаю,   как будут удивлены негры, найдя в своем лесу подобные вещицы! – заметил Джо, –   Пожалуй, они способны сделать из них идолов.      

Затем   надо было заняться трубками, идущими в оболочку шара. Джо сейчас же взобрался   на несколько футов выше корзины и там перерезал каучуковые соединения. Но с   самими трубками дело было потруднее, так как верхние их концы были прикреплены   с помощью латунных проволок к ободу клапана. Тут Джо проявил удивительную   ловкость: босой, чтобы не повредить оболочки, он, несмотря на раскачивание   шара, вскарабкался по сетке до верхушки «Виктории» и там, держась одной рукой,   умудрился отвинтить наружные гайки, закреплявшие трубки. Эти трубки с легкостью   отделились и были удалены через нижний придаток, отверстие которого Джо снова   герметически закрыл. «Виктория», освободившись от значительного груза, распрямилась   и сильно натянула веревку, привязанную к якорю.      

К   двенадцати часам ночи эта работа, потребовавшая стольких усилий, была   благополучно закончена. Путешественники наскоро поужинали пеммиканом и холодным   грогом, – ведь, увы, горелки в распоряжении Джо уже не было.      

Джо и   Кеннеди просто падали от усталости. Заметив это, Фергюссон сказал им:      

– Теперь,   друзья мои, укладывайтесь и спите, я же буду нести первую вахту. В два часа я   разбужу Кеннеди, а он в четыре – Джо. В шесть утра мы должны вылететь, и да   поможет нам небо в этот последний день.      

Не   заставляя себя просить, оба спутника доктора улеглись на дно корзины и   мгновенно заснули крепчайшим сном.      

Кругом   все было спокойно. По временам несколько тучек набегало на луну. Находясь в   последней четверти, она едва светила. Фергюссон, опершись на борт корзины,   оглядывал окрестность. Он внимательно наблюдал за темной листвой,   расстилавшейся под его ногами и скрывавшей от него землю. Малейший шум казался   ему подозрительным, он искал объяснения даже легкому трепету листвы. Фергюссон   был в том настроении, когда на ум идут тревожные мысли о всевозможных ужасах;   одиночество еще обостряло эти смутные опасения. Преодолев столько препятствий и   приближаясь к цели, он был взволнован, страхи его усилились, и ему казалось,   что конец пути словно уносится от него.      

К тому   же положение путешественников было не из приятных. Находились они среди свирепых   дикарей и располагали далеко не надежным способом передвижения. Прошло время, когда   доктор мог полагаться на свою «Викторию» и проделывать на ней смелые маневры.      

Фергюссону   в его тревожном состоянии духа порой казалось, что до него доносится из леса   какой-то неопределенный шум, а однажды между деревьями даже как будто блеснул   огонек. Вооружившись подзорной трубой, он еще внимательнее стал всматриваться в   темноту, но решительно ничего не увидел и не услышал. Очевидно, у него была   галлюцинация. Он снова стал прислушиваться, но не мог уловить ни малейшего   шума. В это время как раз заканчивалась его вахта, он разбудил Кеннеди и,   наказав ему быть особенно бдительным, улегся подле Джо, спавшего мертвым сном.   А Кеннеди, протирая слипавшиеся глаза, спокойно зажег свою трубку и, опершись   на борт корзины, стал усиленно курить, чтобы этим разогнать одолевавший его   сон.      

Кругом   царила мертвая тишина. Легкий ветерок слегка шевелил верхушки деревьев и, покачивая   «Викторию», как бы убаюкивал сонного охотника. Тот изо всех сил старался   стряхнуть с себя дремоту: поднимал отяжелевшие веки, таращил в темноте почти   ничего не видевшие глаза, но в конце концов, поддавшись непреодолимой   усталости, все-таки заснул.      

Сколько   времени проспал Дик, он и сам не мог бы сказать. Вдруг он был разбужен неожиданным   светом и потрескиванием.      

Он   открыл глаза и вскочил. Ему в лицо пахнуло сильнейшим жаром. Лес. внизу пылал…      

– Пожар!   Горим! – закричал он, хорошенько не понимая, что вокруг него творится.      

Оба   товарища его вскочили со своих мест.      

– Что   такое? – спросил Самуэль.      

– Пожар! –   отозвался Джо. – Но кто мог…      

      

В этот   миг под залитой огнем листвой раздались громкие крики.      

– А,   дикари! – закричал Джо. – Это они подожгли лес, чтобы уж наверняка   нас изжарить.      

– Это   племя талиба. Головорезы Эль-Хаджи, – сказал доктор.      

Кругом   «Виктории» свирепствовал огонь. Треск сухих ветвей смешивался с шипеньем зеленых.   Лианы, листья – словом, все живое в этой растительности извивалось от действия   разрушительной стихии. Всюду бушевал океан пламени. На фоне его вырисовывались   черные стволы огромных деревьев с обуглившимися ветвями. И этот пылающий океан   отражался в тучах. Самый воздух, казалось, был объят пламенем.      

– Скорее   на землю! – крикнул Кеннеди. – В этом наше спасение!      

Но   Фергюссон, крепко схватив своего друга за руку, удержал его, а затем бросился к   якорному канату и одним взмахом топора перерубил его. Огонь со всех сторон   подбирался ю «Виктооии», он уже лизал ее освещенные бока, но она, освободившись   от своих уз, взвилась на тысячу футов ввысь.      

По лесу   понеслись ужасающие вопли, раздались оглушительные ружейные выстрелы.      

А   «Виктория», подхваченная утренним ветром, уже неслась к западу. Было четыре   часа утра.      

 ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ      

       Племя талиба. –   Погоня. – Опустошенный край. – Умеренный ветер. – «Виктория» все   снижается. – Выброшены последние продукты. – Скачки   «Виктории». – Защита с оружием в руках. – Ветер свежеет. – Река   Сенегал. – Гуннский водопад. – Нагретый воздух. – Перелет через   Сенегал.      

       

– Не   сними мы с вами вчера вечером приборов с нашей «Виктории», нам, без всякого сомнения,   пришел бы конец, – заговорил доктор.      

– Вот   что значит сделать все вовремя, – заметил Джо. – Спаслись, и так   просто.      

– Но   мы еще далеко не вне опасности, – возразил Фергюссон.      

– Что   же тебя пугает, Самуэль? – спросил Кеннеди. – Ведь опуститься   «Виктория» не может, а если бы даже она и опустилась, велика ли беда?      

– Велика   ли беда? – повторил доктор. – А ну-ка. Дик, взгляни!      

«Виктория»   как раз пролетала над опушкой леса, и там аэронавты увидели человек тридцать   всадников, одетых в широкие шаровары и развевающиеся по ветру бурнусы. Всадники   были вооружены копьями и мушкетами и скакали рысью на своих резвых, горячих   лошадях по тому же направлению, по которому двигалась потерявшая свою скорость   «Виктория».      

      

Завидев   шар, всадники принялись дико кричать и размахивать оружием. Их смуглые лица, казавшиеся   еще более свирепыми благодаря жидким всклокоченным бородам, выражали лютую   ненависть и жажду разделаться со своими жертвами. И они с большой легкостью   неслись по равнине, спускавшейся к реке Сенегал.      

– Конечно,   это жестокие дикари племени талиба, свирепые сподвижники Эль-Хаджи, –   сказал Фергюссон, – Да, признаться, я предпочел бы очутиться в лесу среди,   хищных зверей, чем попасть в руки этих бандитов.      

– Вид   у них действительно не особенно мирный, – отозвался Кеннеди, – и   притом какие здоровенные детины.      

– Хорошо   еще, что такие звери не летают, – промолвил Джо. – Это все-таки   выигрыш для нас.      

– Взгляните-ка, –   продолжал Фергюссон, – на эти разоренные поселения, на сожженные   хижины, – это ведь все их рук дело. Там, где были возделанные, цветущие   поля, теперь полнейшее запустение.      

– Ну,   им нас не догнать, – заметил Кеннеди, – а если нам еще удастся   перелететь через Сенегал, то там уж мы будем в полной безопасности.      

– Совершенно   верно Дик, но все это при условии, если мы не станем снижаться, – проговорил   доктор, не спуская глаз с барометра.      

– А   знаешь, Джо, нам с тобой совсем не лишнее иметь наготове ружья, –   промолвил Кеннеди.      

– Конечно,   мистер Дик, это повредить не может, – отозвался Джо. – Как хорошо,   что мы их не посеяли в пути!      

– Ах,   драгоценный ты мой карабин! – воскликнул охотник. – Надеюсь, я   никогда с тобой не расстанусь!      

И   Кеннеди зарядил ружье с особенной тщательностью. К счастью, пороха и пуль еще   имелось в достаточном количестве.      

– На   какой мы сейчас высоте, Самуэль? – спросил Дик своего друга.      

– Приблизительно   на высоте семисот пятидесяти футов. Но теперь уж не в нашей власти подниматься   и опускаться, искать в воздухе благоприятных течений. Мы находимся в полной   зависимости от нашей «Виктории».      

– Это   очень прискорбно, – промолвил Кеннеди. – Ветер как назло очень   умеренный. Вот повстречай мы такой ураган, какой свирепствовал все последние дни,   давно бы мы потеряли из виду этих бандитов!      

– Теперь   эти плуты не особенно что-то спешат, – заметил Джо, – они не   утруждают себя и едут рысцой, словно на прогулке.      

– Будь   мы от них на расстоянии ружейного выстрела, уж позабавился бы я – стал бы вышибать   их из седла одного за другим, – заявил охотник.      

– Так-то   так, – отозвался доктор, – но ведь и мы тогда очутились бы на   расстоянии ружейного выстрела от них, и наша «Виктория» была бы превосходной   мишенью для их длинных мушкетов. А ты можешь себе представить, в каком   положении мы бы очутились, если бы они продырявили ее оболочку!      

Погоня   продолжалась все утро. К одиннадцати часам «Виктория» едва пролетела пятнадцать   миль на запад.      

Доктор   внимательно следил за каждым облачком на горизонте. Он все боялся перемены   направления ветра. Что было бы с ними, если бы их отбросило назад, к Нигеру! К   тому же он видел, что «Влктория» вообще заметно снижается. С момента вылета она   успела опуститься более чем на триста футов, а Сенегал был от них еще милях в   двенадцати. Передвигаясь с такой скоростью, они могли добраться до него не   раньше чем в три часа.      

Вдруг   внимание Фергюссона привлекли вновь раздавшиеся крики. Всадники в страшном возбуждении   гнали вовсю своих коней.      

Доктор   бросил взгляд на барометр и сразу понял, что значат эти завывания.      

– Мы   опускаемся, Самуэль? – спросил Кеннеди.      

– Да, –   сказал Фергюссон.      

«Черт   возьми!» – подумал Джо.      

Через   четверть часа «Виктория» была меньше чем в ста пятидесяти футах от земли, но, к   счастью, ветер несколько усилился.      

А   всадники неслись во всю прыть, и вскоре прогремел залп из их мушкетов.      

– Не   попали, дуралеи! – воскликнул Джо. – Но, кажется, следует держать   этих негодяев на приличном расстоянии, – добавил он и, целясь в скачущего   впереди всадника, выстрелил. Тот скатился с лошади; товарищи его остановились,   и благодаря этому «Виктория» несколько опередила своих врагов.      

– Они   осторожны, – заметил Кеннеди.      

– Да,   но потому, что не сомневаются в успехе, – сказал Фергюссон, – и,   конечно, им удастся захватить нас, если мы спустимся еще ниже. Необходимо во   что бы то ни стало подняться!      

– Что   же еще выбросить? – спросил Джо.      

– Весь   пеммикан, какой только остался. Все-таки избавимся еще фунтов от тридцати.      

– Есть,   мистер Самуэль! – ответил Джо, выполняя приказ.      

Корзина,   почти касавшаяся земли, в этот миг поднялась. У дикарей вырвался крик ярости.   Но через каких-нибудь полчаса «Виктория» опять стала быстро снижаться;   очевидно, газ уходил через трещины оболочки. Вскоре корзина снова стала   задевать за землю. Негры бросились к ней. Но «Виктория», как это обычно бывает,   ударившись о землю, подскочила вверх и, только пролетев еще с милю, снова стала   падать.      

– Да   неужели нам не удастся вырваться?! – с бешенством воскликнул Кеннеди.      

– Джо,   бросай наш запас водки! – крикнул Фергюссон. – Бросай инструменты,   бросай все, имеющее какой-либо вес! Бросай даже наш последний якорь! Это   необходимо!      

Джо стал   срывать и кидать барометры, термометры, но всего этого было мало, и «Виктория»,   на минуту подпрыгнув, снова начала опускаться на землю. Негры мчались к ней и   были уже шагах в двухстах.      

– Бросай   оба ружья! – крикнул доктор.      

– Но   уж не раньше, чем выпалим из них! – воскликнул охотник.      

И четыре   выстрела, направленные в гущу всадников, раздались один за другим. Четыре негра   свалились на землю под бешеные, неистовые крики остальной шайки.      

Сброшенные   ружья дали возможность «Виктории» снова подняться, и тут она, словно колоссальный   упругий мяч, отскакивая от земли, начала делать огромные прыжки.      

Странное   зрелище! Трое несчастных пытаются уйти от своих врагов, делая гигантские шаги,   и, точно Антей, набираются новых сил от прикосновения к земле!      

Но это   ужасное положение должно было кончиться! Приближался полдень. «Виктория» вся   как-то съежилась, вытянулась; дряблая ее оболочка развевалась, складки тафты,   шурша, терлись друг о друга.      

– Бог   покинул нас! – вырвалось у Кеннеди. – Нам неминуемо предстоит   свалиться.      

Джо   молча посмотрел на Фергюссона.      

– Нет! –   проговорил доктор. – Мы можем еще сбросить больше ста пятидесяти фунтов.      

– Что   же именно? – спросил Кеннеди, у которого в голове мелькнула страшная   мысль, что его друг сошел с ума.      

– Корзину! –   ответил Фергюссон. – А сами уцепимся за сетку и так, держась за неё, достигнем   Сенегала. Скорей же! Скорей за дело!      

Отважные   люди без колебания ухватились и за этот способ спасения. Как сказал доктор, они   вцепились в петли сетки. Джо, держась за сетку одной рукой, другой перерезал   веревки, на которых висела корзина, и она упала в то мгновение, когда   «Виктория» окончательно опускалась вниз.      

– Ура!   Ура! – закричал Джо, когда облегченный шар сразу подпрыгнул вверх футов на   триста.      

Всадники   изо всех сил гнали своих лошадей, которые почти распластались по земле, но «Виктория»,   попав в благоприятное воздушное течение, опередила их и быстро неслась к холму,   вырисовывавшемуся на западе. Для путешественников это было выгодно: они   перелетели через холм, а шайке их преследователей пришлось объехать его с   северной стороны.      

      

Три   друга продолжали крепко держаться за сетку. Они умудрились связать под собой висевшие   веревки, и получилось нечто вроде большого свободного кармана. Перелетев через   холм, доктор радостно закричал:      

– Река!   Река! Сенегал!      

В самом   деле, в каких-нибудь двух милях от них могучая река катила свои бурные, воды.   Ее противоположный берег, низкий и цветущий, сулил им верное убежище и был   удобен для спуска.      

– Еще   четверть часа – и мы спасены! – радостно сказал Фергюссон.      

Но, увы,   их полету не суждено было кончиться так благополучно. «Виктория», теряя свой   последний водород, все больше и больше снижалась. Она летела теперь, над   совершенно бесплодной местностью. Отлогие склоны чередовались с каменистыми   равнинами. Кое-где лишь виднелись жалкие кустики и густая, совершенно высохшая   под жгучими лучами солнца трава.      

«Виктория»,   несколько раз коснувшись земли, снова поднималась, но скачки ее с каждым разом   делались все ниже и короче. И вдруг она зацепилась верхней частью своей сетки   за ветки одиноко стоявшего среди пустыни баобаба.      

– Ну,   теперь конец! – проговорил Кеннеди.      

– И   всего в ста шагах от реки, – добавил Джо.      

Трое   несчастных воздухоплавателей спустились на землю, и доктор побежал со своими   товарищами к Сенегалу. От реки несся неимоверный шум. Дойдя до берега, доктор   догадался, что это был Гуинский водопад. Кругом не было ни единой лодки, ни   единого живого существа.      

Сенегал,   в этом месте шириной в две тысячи фунтов, с оглушительным шумом низвергался с   высоты ста пятидесяти футов. Река текла с востока на запад, а линия скал,   преграждавших ей путь, тянулась с севера на юг. Волны разбивались об огромные   утесы причудливой формы, напоминавшие чудовищных допотопных животных. Было   совершенно очевидно, что перебраться через эту бездну немыслимо.      

У   Кеннеди невольно вырвался, жест отчаяния. Но энергичный и отважный Фергюссон и   тут нашелся.      

– Не   все еще потеряно! – воскликнул он.      

– Так   я и знал! – отозвался Джо, ни на минуту не перестававший верить в своего   доктора.      

При виде   сухой травы в голове Фергюссона мелькнула смелая мысль. «Да, – сказал он себе, –   это единственное, что может спасти нас», и сейчас же повел своих товарищей   обратно к оболочке шара.      

– Этим   бандитам не доскакать до нас раньше чем через час, – начал   Фергюссон, – нам нельзя терять ни минуты. Соберите как можно больше сухой   травы, – мне ее понадобится по крайней мере фунтов сто.      

– Зачем   она тебе? – поинтересовался Кеннеди.      

– Раз   у меня нет газа, – что ж, я перелечу через реку при помощи нагретого   воздуха!      

– Ах,   Самуэль, ты поистине великий человек! – воскликнул Кеннеди.      

Тут Джо   и Кеннеди немедленно принялись за работу, и вскоре целый стог сена вырос у баобаба,   Фергюссон же начал с того, что выпустил из шара через клапан весь остаток   водорода, а затем увеличил отверстие внизу оболочки, срезав нижнюю часть шара.   Закончив приготовления, он нагреб под отверстие некоторое количество сухой   травы и зажег ее.      

Чтобы   наполнить шар нагретым и, следовательно, легким воздухом, требуется немного   времени; температуры в 100ш достаточно, чтобы наполовину уменьшить вес   содержащегося в нем воздуха, разрежая его. И вскоре «Виктория» начала все   больше и больше округляться, благо в сухой траве не было недостатка и доктор   усердно ее подбрасывал.      

Было без   четверти час.      

В этот   момент показался на севере, не дальше чем в двух милях, отряд преследователей.   Уже доносились их крики и громкий топот мчавшихся галопом коней.      

– Через   двадцать минут они будут здесь, – проговорил Кеннеди.      

– Джо!   Травы! Еще травы! – крикнул Фергюссон. – И через десять минут мы   будем в воздухе!      

– Извольте,   мистер Самуэль!      

«Виктория»   была уже на две трети наполнена нагретым воздухом.      

– Ну,   а теперь, друзья мои, – сказал доктор, – давайте снова уцепимся за   сетку.      

– Есть! –   отозвался охотник.      

Минут   через десять толчки шара показали, что он вот-вот поднимется.      

Всадники   уже приближались, они были всего шагах в пятистах.      

– Держитесь   крепче! – крикнул Фергюссон.      

– Не   бойтесь за нас, мистер Самуэль! Не бойтесь!      

Тут   доктор ногой подбросил в костер еще некоторое количество сухой травы, и «Виктория»,   окончательно наполнившись, быстро стала подниматься, задевая по пути за ветви   баобаба.      

– Полетели! –   радостно закричал Джо.      

Как бы в   ответ на это, раздался залп из мушкетов, и одна из пуль задела плечо Джо. Но   Кеннеди, нагнувшись, одной рукой выстрелил из своего карабина, и еще один враг   свалился на землю. Дикари яростно вопили при виде поднимавшейся ввысь   «Виктории». Но она, захваченная на высоте восьмисот футов сильным воздушным   течением, раскачиваясь, уже неслась через Сенегал. Отважный доктор и его товарищи   смотрели вниз, на бушующий под ними водопад.      

Через   десять минут бесстрашные аэронавты в глубоком молчании начали спускаться к противоположному   берегу Сенегала.      

Там   стояло человек десять, одетых во французскую военную форму, – удивленных,   восхищенных, испуганных. Можно представить себе, до чего их ошеломило появление   «Виктории», поднимавшейся с того берега. Они были недалеки от того, чтобы   увидеть в этом спускавшемся с небес шаре чудо. Но их начальники, лейтенант   морской пехоты и мичман, знали из европейских газет о смелой экспедиции доктора   Фергюссона и сейчас же поняли, что происходит.      

Между   тем «Виктория», понемногу теряя подъемную силу, стала снижаться со своими смельчаками-воздухоплавателями,   вцепившимися в ее сетку. Казалось сомнительным, чтобы она могла достигнуть земли.   И вот французы бросились в реку и подхватили трех англичан в тот момент, когда   «Виктория» свалилась в воду в нескольких саженях от левого берега Сенегала.      

      

– Доктор   Фергюссон? Не правда ли? – крикнул лейтенант.      

– Он   самый и два его друга, – спокойно ответил доктор.      

Французы   на руках вынесли путешественников из реки, а «Виктория», съежившись, понеслась,   словно огромный пузырь, по мчавшимся водам Сенегала и вместе сними исчезла в Гуинском   водопаде.      

– Бедная   «Виктория»! – воскликнул Джо.      

На   глазах доктора блеснули слезы, которых он не мог сдержать. Он протянул руки   двум друзьям своим, и те, охваченные волнением, бросились в его объятия…      

 ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ      

       Заключение. –   Протокол. – Французские учреждения. – Мединский военный пост. –   Пароход «Базилика». – Сен-Луи. – Английский фрегат. –   Возвращение в Лондон.      

       

Французы,   находившиеся на берегу, принадлежали к экспедиции, посланной сюда сенегальским   губернатором. То были два офицера – лейтенант морской пехоты Дюфрэс и мичман   Родамель, – один сержант и семеро солдат.      

Проведя   два дня в поисках наиболее удобного места для устройства военного поста в   местности Гуина, они стали очевидцами прибытия доктора Фергюссона.      

Нетрудно   себе представить, какой горячий прием был оказан трем путешественникам. Их обнимали,   поздравляли. Французы, на глазах которых завершился отважный перелет, тем самым   становились свидетелями прибытия Самуэля Фергюссона на Гуинский водопад.   Потому-то доктор и обратился к лейтенанту Дюфрэсу с просьбой официально   удостоверить этот факт.      

      

– Надеюсь,   вы не откажетесь поставить свое имя под протоколом? – спросил он.      

– К   вашим услугам, доктор Фергюссон, – с жаром ответил лейтенант Дюфрэс.      

Французы   тотчас же отвели англичан на свой временный пост, находившийся неподалеку, на   берегу Сенегала. Здесь их окружили вниманием, заботами, накормили обильным   обедом. Тут же был составлен и подписан следующий протокол, находящийся и   поныне в архиве Лондонского географического общества:      

       

«Мы,   нижеподписавшиеся, заявляем, что сего числа были очевидцами появления на воздушном   шаре доктора Фергюссона и его двух спутников, Ричарда Кеннеди и Джозефа Вильсона,   державшихся за сетку этого шара. Самый воздушный шар упал в реку Сенегал всего   в нескольких метрах от нас и, унесенный течением, исчез в Гуннском водопаде. В   удостоверение вышесказанного мы и подписываем совместно с названными лицами   настоящий протокол.      

Гуинский   водопад. 24 мая 1862 года.      

Самуэль   Фергюссон. Ричард Кеннеди. Джозеф Вильсон.      

Лейтенант   морской пехоты Дюфрэс.      

Мичман   Родамель. Сержант Дюфэ.      

Солдаты:   Флиппо, Мейер, Пелисье, Лоруа, Расканье, Гильон, Дебель».      

       

Так   закончился удивительный перелет доктора Фергюссона и его славных товарищей –   перелет, засвидетельствованный очевидцами. Теперь они были в кругу друзей,   среди мирных туземных племен, имевших частые сношения с местными французскими   учреждениями.      

Путешественники   прибыли на берег Сенегала в субботу 24 мая, а уже 27 мая отправились на Мединский   военный пост, расположенный несколько севернее, на берегу Сенегала.      

Здесь   французские офицеры встретили их тоже с распротертыми объятиями и оказали им   самое широкое гостеприимство. Фергюссон и его товарищи в тот же день сели на   маленький пароходик «Базилика», спускавшийся вниз по течению к устью Сенегала.   Через две недели, 10 июня, трое друзей прибыли в Сен-Луи, где местный   губернатор, устроил им торжественный прием.      

За это   время они совершенно оправились от пережитых волнений и усталости. Джо не переставал   повторять:      

– Если   хорошенько подумать, это было довольно-таки скучное путешествие. По правде   сказать, я не посоветовал бы предпринимать подобный перелет любителю сильных   ощущений. Под конец он становится скучным, и не будь приключений на озере Чад и   на Сенегале, пожалуй, можно было помереть с тоски.      

Из   Сен-Луи отходил английский фрегат, который и взял на борт путешественников. Они   высадились в Портсмуте 25 июня, а на следующий день были в Лондоне.      

Мы не   станем описывать прием, оказанный аэронавтам Лондонским географическим обществом,   и встретивший их всеобщий восторг.      

Вскоре   после чествования Кеннеди уехал к себе в Эдинбург, не позабыв, конечно, взять с   собой знаменитый свой карабин. Дику не терпелось поскорее успокоить свою старую   экономку.      

Фергюссон   с верным Джо остались все такими же, какими мы знали их, но в их отношениях   незаметно для них самих появилось что-то новое – они стали друзьями.      

Все   газеты не только Англии, но и всей Европы были переполнены самыми восторженными   отзывами об отважных аэронавтах. А газета «Дейли телеграф», напечатавшая лишь   краткое описание их перелета, разошлась в этот день в количестве   девятисотсемидесяти семи тысяч экземпляров.      

Доктор   Фергюссон сделал доклад о своей воздушной экспедиции в Лондонском географическом   обществе; медаль за самое замечательное исследование в 1862 году была   присуждена доктору Фергюссону и обоим его спутникам.      

Экспедиция   доктора Фергюссона, во-первых, подтвердила самым точным образом все факты, установленные   его предшественниками – Бартом, Бёртоном, Спиком и другими, все съемки, сделанные   ими. Экспедиции же, недавно предпринятые Спиком и Грантом, Хейглином и   Мунцингером к истокам. Нила и в Центральную Африку, вскоре дадут нам   возможность проверять открытия, сделанные самим доктором Фергюссоном на огромном   пространстве Африканского континента между четырнадцатым и тридцать третьим   градусами восточной долготы.