1 2 3 4 5 6 7 8 
       Антигона      

Для отца родного!      

       

       

       Эдип      

Моя опора!      

       

       

       Антигона      

Горе к горю льнет.      

       

       

       Эдип      

(обнимая дочерей)       

       

1110  Со мной, со мной! Теперь и смерти жало      

Не страшно мне, когда все вместе мы.      

Нежней к отцу прижмитесь, дорогие.      

И ты, и ты! Вздохните полной грудью:      

Пришел разлуке горестной конец.      

И расскажите, как спаслись вы, кратко:      

Юницам речь нехитрая к лицу.      

       

       

       Антигона      

Он — наш спаситель. Тот да молвит слово,      

Кто дело сделал.[43] Вот   вся речь моя.      

       

       

       Эдип      

(к Фесею)       

       

О государь, прости, что так я с ними      

1120  Разнежился. Я потерял надежду      

Увидеть их — и вот, они со мной.      

Но все ж я знаю, что тебе лишь этим      

Благодеяньем я обязан; ты,      

Да, ты их спас, единственный из смертных.      

Да воздадут тебе достойно боги,      

Тебе и всей земле твоей. У вас лишь      

Нашел и правду я, и благочестье,      

И ласковость, и верность обещанью.      

Я только словом отплатить могу,      

Но в знанье тверд я: все, что я имею,      

Я от тебя имею одного.      

1130  О дай мне руку, царь, дозволь коснуться      

Главы твоей, облобызать ее…      

Что говорю? Проклятьем я отмечен,      

Нельзя к тебе мне прикоснуться… столько      

Ужасных скверн на мне: не надо, нет.      

Лишь тот, кто сам несчастием запятнан,      

Лишь тот товарищем мне может быть,      

Тебе же издали привет пошлю я      

И попрошу, чтоб ты и впредь таким же      

Мне был заступником, как в этот день.      

       

       

       Фесей      

Я б не дивился, если б ты и доле      

1140  Дочерней лаской душу услаждал.      

Не упрекну тебя и в том, что первым      

Приветом их ты встретил, не меня.      

Не в тягость мне такое предпочтенье:      

Пусть жизнь моя делами блещет — речи      

Мне не нужны. Тому свидетель — ты.      

Не запятнал своей я клятвы ложью:      

Твоих детей к тебе привел я, старец,      

Живыми, здравыми, на зло врагам.      

А как победа нам досталась — хвастать      

Я не хочу: от них узнаешь все.      

1150  Другая встреча душу мне волнует:      

Взвесь речь мою, прошу тебя: она,      

Хоть и кратка, достойна удивленья:      

В делах людских пренебреженье — грех.      

       

       

       Эдип      

Что видел ты? Скажи, Эгеев сын;      

Моя душа полна недоуменья.      

       

       

       Фесей      

Муж некий — не согражданин тебе,[44]      

Но родственник — в ограду Посидона      

Проникши незаметно, к алтарю      

Припал, где жертву я принес недавно.      

       

       

       Эдип      

1160  Кто он? Чего святым залогом просит?      

       

       

       Фесей      

Одно лишь знаю: речью нелукавой      

Твоих ушей коснуться хочет он.      

       

       

       Эдип      

Какою? Неспроста такая просьба?      

       

       

       Фесей      

Его желанье — подойти к тебе,      

Сказать свое и удалиться с миром.      

       

       

       Эдип      

Но кто он, этот странник безыменный?      

       

       

       Фесей      

Ты сам припомни: в Аргосе дорийском[45]      

Родных ли нет, чтоб с просьбою пришли?      

       

       

       Эдип      

О милый мой, ни слова!      

       

       

       Фесей      

Что с тобою?      

       

       

       Эдип      

1170  Не требуй от меня —      

       

       

       Фесей      

Чего? Скажи!      

       

       

       Эдип      

Я понял, понял, кто проситель этот!      

       

       

       Фесей      

Кто ж он, скажи! Ужель его отвергнем?      

       

       

       Эдип      

Он сын мой, государь; и сын, и враг.      

Изранит душу слов поток постылых.      

       

       

       Фесей      

Но выслушать — не значит сразу сделать.      

Какая ж боль от слова может быть?      

       

       

       Эдип      

Один уж голос ненавистен слуху      

Отца; молю тебя, не принуждай!      

       

       

       Фесей      

Все ж помни: Посидона он проситель,      

1180  Ужель пред богом не смиришься ты?      

       

       

       Антигона      

Дозволь, отец, хотя и молод ум мой,      

Тебе советом добрым услужить.      

Когда наш царь и бога волю хочет      

Почтить, и голос совести своей, —      

Подумай, вправе ль ты ему перечить?      

А с ним и мы того ж желаем: дай нам      

Увидеть брата. Ведь не может силой      

Он изменить решенья твоего;      

А слово выслушать — какой тут вред?      

Коли он зло в душе своей замыслил,      

Не слова ль свет изобличит его?      

Тобой рожден он; будь он даже сыном      

1190  Из нечестивых нечестивым — все же      

Ты злом на зло не должен отвечать.      

Пусть он придет. И у других бывает,      

Что дети возбуждают гнев отца;      

Но все ж возможно ласковым уветом      

Заворожить души мятежный пыл.      

Забудь на миг о нынешних невзгодах;      

Припомни день, когда удар сугубый —      

От матери и от отца — ты принял:      

Печален страсти яростной исход!      

Так учит страшный памятник и вечный —      

1200  Угасший свет истерзанных очей.      

О, уступи! Упорствовать не должно      

В неправом гневе; а за благостыню      

Платить неблагодарностью — не честь.      

       

       

       Эдип      

Дитя мое, о горьком угожденье      

Вы просите; ну что ж! Да будет так.      

 (Фесею)      

       

Когда ж придет он — пусть никто, о   друг мой,      

Не властвует душой моей свободной.      

       

       

Фесей      

Такое слово раз один лишь слышать      

Довольно мне. Я хвастать не хочу.      

Но все же знай: ты невредим, покуда      

1210  Меня оставит невредимым   бог.      

       

(Уходит.)      

       

Стасим Третий      

       

       Хор      

       

       Строфа      

Кто за грани предельных лет      

Жаждет жизни продлить стезю —      

Тщетной дух упоив мечтой,      

Станет для всех суеты примером.      

День за днем свой исполнит бег,      

Горе к горю прибавит он;      

Редко радости луч сверкнет,      

Раз сверкнет — и угаснет вновь.      

И все ж пылаем жаждой мы      

1220  Большей доли; но утолитель      

Равноудельный      

Ждет нас, подземной обители жребий,      

Чуждая свадеб и плясок и песен      

Смерть — и конец стремленьям.      

       

       

       Антистрофа      

Высший дар — нерожденным быть;      

Если ж свет ты увидел дня —      

О, обратной стезей скорей      

В лоно вернись небытья родное!      

Пусть лишь юности пыл пройдет,      

1230  Легких дум беззаботный век:      

Всех обуза прижмет труда,      

Всех придавит печали гнет.      

Нам зависть, смуты, битвы, кровь      

Несут погибель; а в завершенье      

Нас поджидает      

Всем ненавистная, хмурая осень,      

Чуждая силы и дружбы, и ласки.      

Старость, обитель горя.      

       

       

       Эпод      

В старости не я один несчастен:      

1240  И он, как берег северный угрюмый,      

Всюду открыт волн и ветро в ударам —      

Так в него отовсюду      

Безустанным прибоем      

Валы ударяют мучений вечных:      

Те от закатной межи морей,[46]      

Те от восточных стран,      

Те от стези срединной,      

А те от полуночных граней.      

       

 Эписодий Четвертый      

       

Со стороны города появляется Полиник.      

       

       Антигона      

Уж близится пришелец[47] к   нам, отец мой.      

1250  Он одинок и весь в печали; слезы      

Без удержу струятся из очей.      

       

       

       Эдип      

Кто он?      

       

       

       Антигона      

Тот самый, о котором сразу      

Ты догадался: пред тобой — твой сын.      

       

       

       Полиник      

О, что мне делать? Собственное горе      

Оплакать раньше, сестры? Иль его,      

Родителя, печальный вид? Заброшен      

Он на чужбине, странник бесприютный,      

Одетый в рубище; зловонный тлен      

Лохмотьев ветхих старческое тело      

1260  Его бесчестит; на главе слепца      

Свободный ветер развевает космы      

Нечесанных волос; а там, в суме      

Несет он пищи нищенской остатки.      

О горе мне! Как поздно понял я,      

Неблагодарный, что с тобой я сделал!      

Сознаться должен я: средь сыновей      

Нет нечестивее меня на свете!      

Я сам в том признаюсь тебе, отец,      

Но ведь недаром у престола Зевса      

Во всяком деле Милость восседает;      

И ты, отец, совет ее прими,      

Мой грех велик и больше стать не может,      

1270  Но искупить его возможно мне.      

Молчишь ты?      

Отец, не отвращай лица, ответь!      

Ужель, ни слова не сказав, с бесчестьем      

Меня отпустишь ты? Хоть взрывом гнева      

Молчание ужасное прерви!      

О дочери измученного старца,      

О сестры милые, уговорите      

Его хоть вы, чтоб разомкнул застылость      

Окаменелых, неприветных уст,      

Чтоб убоялся отпустить с презреньем      

Просителя смиренного богов!      

       

       

       Антигона      

1280  Нет, лучше сам скажи ему, несчастный,      

Зачем ты здесь. Нередко слова звук,      

Внушая радость, иль печаль, иль злобу,      

Устам безмолвным голос возвращал.      

       

       

       Полиник      

Да, здрав совет твой; расскажу вам все.      

Ты ж, Посидон, яви мне помощь ныне!      

У твоего святого алтаря      

Поднял меня страны властитель этой      

И повелел мне, под залогом слова,      

Бесстрастной речью облегчить нужду.      

И вас прошу о помощи, селяне,      

1290  Да вас, родные, — и тебя, отец.      

Итак, зачем пришел я? — Вот зачем.      

Я изгнан кривдой из земли фиванской      

За то, что я, по праву первородства,      

Престол державный твой занять хотел.      

Изгнал меня брат младший, Этеокл,      

Не пожелав ни словом убежденья      

Меня склонить, ни меч скрестить в бою —      

Нет, граждан он увлек лукавой речью.      

Опутал, видно, сердце нечестивца      

Дух-мститель твой;[48] так   сам я смутно чуял,      

1300  Так и пророки возвестили[49] мне.      

Итак, я беглецом явился в Аргос,      

Дорийский град; там стал Адраст мне тестем;      

Там собрались вокруг меня герои,      

Чей бранный меч в земле Пелопа славен.      

Мы поклялись — походом семиратным      

Идти на Фивы, чтобы с честью пасть      

Иль, город взяв, низвергнуть супостата.      

Ты спросишь, для чего теперь я здесь?      

К тебе пришел я, мой отец, с мольбою      

1310  И от себя, и от дружины всей, —      

Нас семь вождей,[50] и   ратью семеричной      

Мы окружили кремль и стены Фив.      

Там — царственный Амфиарай, боец      

Прославленный и прорицатель мудрый;      

Второй — Тидей, сын старого Энея,      

Этолец; третий — Этеокл аргосский;      

Гиппомедонт — четвертый, сын Талая;      

Вождь пятый — тот, что зарево пожара      

Возжечь поклялся в Фивах, Капаней;      

1320  Шестым пришел Парфенопей аркадский, —      

По матери он назван,[51] что   лишь поздно      

Отдавшись мужу, родила его, —      

Прекрасной Аталанты верный отпрыск;      

А я — седьмой, твой сын — пускай не твой;      

Сын рока злобного; но все ж твоим      

По отчеству привык я величаться —      

На Фивы рать бесстрашную веду.      

И все тебя, отец, мы заклинаем      

Душой твоей и дочерьми твоими:      

О, отпусти нам гнев тяжелый свой,      

Дай наказать мне брата, что отчизну      

1330  Из длани братней вырвал и похитил!      

Вещаньем верным суждена победа      

Той рати, что своей признаешь ты.      

О ради вод, питающих отчизну,      

Богов родимых ради: пожалей!      

И я ведь нищ и странник, как и ты;      

Чужой подвластны прихоти мы оба,      

Судьбы одной печальные рабы.      

А он, о низость! Негой окруженный,      

И надо мной глумясь, и над тобой,      

В дворце твоем властителем сидит!      

1340  Но если ты за нас, родитель — быстро      

Завянет спеси скошенной убор.      

Его я свергну, и опять, как прежде,      

Царем ты будешь — и с тобою я!      

Дозволен мне полет мечтаний гордых,      

Но лишь с тобой, а без тебя и жизни      

Не вынесу из брани я, отец!      

       

       

       Корифей      

Почти пославшего, Эдип. Ответ      

Дай человеку — и пускай уходит.      

       

       

       Эдип      

Вы правы, старцы, этою землею      

Владеющие. Если б не Фесей      

1350  Его прислал услышать мой ответ —      

Остался б нем я на его мольбы.      

Теперь, отцовской удостоен речи,      

С ответом он нерадостным уйдет.      

Да, нечестивец! Скиптром и престолом      

Владел и ты, как ныне брат твой, в Фивах;      

И ты отца из родины изгнал,      

Лишил земли, пустил ходить в лохмотьях,      

О коих ныне, зритель сердобольный,      

Ты слезы льешь, скитальцем став и сам.      

1360  Теперь уж поздно плакать! До могилы      

Их донесу, на память о тебе,      

Моем убийце! Да, им стал ты явно:      

Ты жизнь мою страданьем отравил;      

Ты отнял дом; из-за тебя, скитаясь,      

Я подаяньем у чужих живу,      

И если б дев-защитниц не взрастил я,      

Я б смерть вкусил — по милости твоей!      

Они — мои спасительницы; пищей      

Я им обязан, в бедственных скитаньях      

Мужей я в них, не слабых жен нашел,      

А вам отец — кто хочет, но не я.      

Зато теперь карающего бога      

1370  Взор беспощадный на тебе почил.      

И все ж ничто весь нынешний твой ужас      

Пред тем, что будет, если рать на Фивы      

Воистину ты двинешь. Не мечтай      

Разрушить город: раньше сам ты кровью      

Прах осквернишь, и брат твой заодно.      

Таким я Карам вас обрек; и раньше      

Я их призвал в союзницы себе,      

И ныне призываю — чтоб вы знали      

Впредь уважать родителя главу      

И не считали для себя бесчестьем,      

Что вы слепцом, вельможи, рождены, —      

Иначе поступили девы эти!      

1380  Да! Если истинны заветы предков,      

Что в небесах блюстительница Правда      

Среди законов Зевса почтена, —      

То на твоем теперь престоле Кара      

Взамен тебя недвижно восседает.      

Иди, отвергнутый отцом преступник,      

Негодный из негоднейших! Тебе      

Я посылаю вслед свое проклятье.      

Ты не добудешь родины желанной,      

В гористый Аргос не вернешься ты.      

Братоубийственной враждой пылая,      

Падешь и ты, — и он, обидчик твой.      

1390  Да внемлет мне ужасного Эреба      

Мрак изначальный,[52] твой   приют навек!      

Да внемлют эти грозные богини,      

Да внемлет он, что ваши души ядом      

Нещадной злобы отравил, Apec!      

Иди! Иди! И возвести кадмейцам      

И доблестным союзникам твоим,      

Каким наследством сыновей любимых      

В последний раз порадовал Эдип!      

       

       

       Корифей      

Не в добрый час отправился ты в Аргос;      

Теперь — конец. Оставь нас, Полиник.      

       

       

       Полиник      

О слезный путь! о горестный исход!      

1400  О, для какой, товарищи, судьбины      

Оставили мы Аргоса поля!      

О я, несчастный! не сказать друзьям,      

Что  ждет нас впереди; и нет возврата.      

Одно осталось: молча смерть принять.      

О сестры, дети гневного отца!      

Вы слышали его молитвы: сжальтесь      

Хоть вы, родные, надо мною! Если      

Исполнятся отцовские проклятья      

И доступ вам откроется домой, —      

Не отдавайте в поруганье[53] прах   мой,      

1410  Его почтите жертвой и могилой.      

Венец прекрасной верности дочерней,      

Который ныне осеняет вас,      

Вы этой новой службой завершите.      

       

       

       Антигона      

Одну мне просьбу, Полиник, исполни!      

       

       

       Полиник      

Какую, Антигона, друг? Скажи!      

       

       

       Антигона      

Скорее рать отправь обратно в Аргос,      

Избавь от смерти граждан и себя!      

       

       

       Полиник      

Нет, Антигона. Трусом раз прослыв —      

Уж не собрать вторично мне дружины.      

       

       

       Антигона      

1420  К чему ж вторично гневу угождать?      

Ужель спасет тебя отчизны гибель?