1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
Пашки на берегу не было видно.
     
Алиса встревожилась и погнала батискат к пальмам. Уже въезжая на берег, она увидела Пашку. Он, оказывается, вырыл себе в песке яму и улегся в нее. Там было прохладно, и Пашка мирно заснул.
     
Алиса будить его не стала, проверила, как нога, — припухлость была невелика и, видно, Пашку не беспокоила. Поэтому Алиса стала готовить чай. Конечно, проще и быстрее было сделать это в батискате, но глупо сидеть в каюте, когда такая погода. Она вынесла чаеварку на берег.
     
Пашка проснулся, заявил, что ему снился страшный сон, и хотел снова идти купаться. Алиса, которой самой до смерти хотелось поплавать, начала спорить с ним, и в конце концов они решили, что возьмут с батиската рыболовную сеть и отгородят ею кусочек океана.
     
Пока они этим занимались, позвонил Аран Сингх, и Алисе пришлось бежать в рубку, чтобы поговорить с ним.
     
Аран Сингх был полон подозрений — не купаются ли юные биологи. Он сказал, что поступил еще один сигнал, на этот раз от дельфинов — кто-то напал на них. Сейчас поднимаются флаеры спасательной службы. Если Алиса заметит что-нибудь подозрительное, надо сразу сообщить на ферму.
     
В огороженном садке было мелко, пришлось лечь на дно, чтобы поверить, что плаваешь. С востока шли темные облака, они громоздились на горизонте, и когда Алиса после купания помыла чашки и принесла их в рубку, она спросила у компьютера, что с погодой. Тот сообщил, что надвигается шторм.
     
Быстро наступил вечер, он был коротким, потому что солнце нырнуло в сизые облака, которые поднимались над океаном. Океан затих, катились по нему невысокие маслянистые черные волны, пальмы опустили листья, словно покорно ждали нападения.
     
Алиса с Пашкой посидели немного на берегу, но было тревожно и даже страшновато. Низкий атолл почти не поднимался над океаном, и казалось, что они совсем одни под громадным недобрым небом… И когда первый порыв ветра достиг атолла, он был таким могучим и всесильным, что поднял к небу песок и согнул до земли покорные пальмы, словно хотел показать, что ему ничего не стоит сдуть и Алису с Пашкой.
     
Алиса сообщила на ферму, что они переждут ураган в батискате, уговорила Пашку уйти внутрь, и они спустились под воду.
     
Под водой они и ночевали.
    
   
В погоне за кладом
     
Пашка проснулся первым и в ужасном настроении. Разумеется, он куда лучше провел бы каникулы в любом другом месте Земли или Солнечной системы. Почему-то он должен бегать от рыб и ночевать в железной банке.
     
Алиса не стала с ним спорить, потому что ему этого больше всего хотелось. Она приготовила кофе, потом вышла на связь с фермой. Дела на ферме были хуже некуда. Вечером загадочно погибла стая дельфинов. Причем трагедия произошла всего в пятидесяти милях от атолла Моруту. Когда Алиса попрощалась с Сингхом, Пашка ворчливо сказал, что удивляется, почему Алиса не сообщила о том, что на него напала рыбка. Ведь не исключено, что он может погибнуть.
     
— Что же, — сказала Алиса, — сейчас я снова свяжусь с фермой, пускай за тобой прилетят. Полежишь в госпитале.
     
— Ты с ума сошла! — возмутился Пашка. — Из-за жалкой царапины ты хочешь упрятать меня в больницу?
     
— Но тебе, наверно, больно ходить?
     
— Лучше выберемся наружу, поглядим, что осталось от атолла.
     
Ураган миновал, и, если не считать одной сломанной пальмы, ничто о нем не напоминало.
     
Пашка побежал по берегу поглядеть, не выкинули ли волны старинную бутылку с просьбой о помощи или мешок с дублонами. Ни бутылки, ни мешка с дублонами он не отыскал, но мысль о кладе к нему вернулась.
     
Зато Алисе повезло больше. На песке она отыскала выброшенную волной полупрозрачную рыбку, из старых знакомых. Теперь бортовой компьютер мог изучить ее более детально. Заработали анализаторы. Потом электронный мозг ответил: вид ему неизвестен, но ясно, что это мутация, причем недавняя. По составу микроэлементов в тканях можно утверждать, что эта особь еще недавно обитала в Марианской впадине. Почему она покинула глубоководье и появилась здесь, неизвестно.
     
Это было очень интересно и похоже на открытие. Но пора было исследовать подводное кладбище. Алиса позвала Пашку.
     
За первые два часа они предварительно осмотрели шесть кораблей, лежащих в лагуне. Алиса научилась угадывать их очертания, несмотря на заросли водорослей и наросты кораллов. Пашка, который раньше на тропических атоллах не работал, был в полном восторге от разноцветья этого подводного мира — от всех этих полосатых рыб и пятнистых морских звезд, от голубых креветок и красных крабов, от кораллов, похожих на деревья, от губок и моллюсков, схожих с цветами.
     
Но скоро Пашке надоело помогать Алисе фотографировать кораллы, измерять их размеры и скорость роста. Ему не терпелось поглядеть на «Ямагири-мару».
     
«Ямагири-мару» лежал в глубине, вне лагуны, по Алисиным планам его очередь подойдет дня через два, но Пашка буквально умолил ее отправиться к транспорту.
     
Они нашли транспорт не сразу, пришлось включить прожектор. Глубина там была около ста метров, подводный мир не так богат и разнообразен, как в лагуне.
     
Транспорт лежал, склонившись набок. Одна из труб не упала и казалась старинной крепостной башней, обвитой плющом. От удара о дно, а может, от бомбы транспорт раскололся, и между кормой и остальным корпусом зияла темная пропасть.
     
— Нам туда, — сказал Пашка.
     
— Зачем? — спросила Алиса.
     
— Поглядим, где лежит шкатулка с рубинами, — просто ответил Пашка.
     
— Опять ты за свое!
     
— Но попробовать можно?
     
Алиса колебалась. Будь она взрослым исследователем, наверное, она бы отказалась послушаться Пашку. Но в двенадцать лет любому хочется приключений. В этот момент их вызвал Аран Сингх. Беды не оставляли ферму. Невидимый враг во время урагана напал на один садок. Кроме того, пропал без вести турист, прилетевший на Яп. Вернее всего, не послушался, ушел купаться…
     
— Неужели никаких данных нет? — спросила Алиса.
     
— Установили два факта, но пока не знаем их значения. Во-первых, мы теперь точно знаем, что у бандитов маленькие острые зубы, во-вторых, собрали все сведения о подобных нападениях за последние недели, и теперь можно сказать, что они начались в районе Марианской впадины к востоку от острова Сайпан и постепенно перемещаются к юго-западу. А как у вас дела?
     
— Мы осматриваем корабли. Очень интересно.
     
Сингх пожелал счастливой работы и напомнил об осторожности. И они попрощались до обеда.
     
Пашка включил манипуляторы и с их помощью очищал проход в щель, что вела в трюмы корабля. Что-то сказанное Араном Сингхом встревожило Алису. Что-то о Марианской впадине. Может, она и вспомнила бы, но Пашка громко спросил:
     
— Ну как, мы спускаемся или нет?
     
— Спускаемся, — сказала Алиса.
     
— Алиса, — сказал Пашка, — видишь коридор?
     
Это был не коридор — громадное отверстие, которое зияло перед ними, было трюмом… Оно, словно открытая дверь, манило внутрь.
     
Батискат осторожно приблизился к отверстию. Оно было достаточно широким, чтобы в него прошли десять батискатов.
     
Трюм был уставлен ящиками и контейнерами, когда-то от толчка они сползли к борту. Потом за долгие годы водоросли и кораллы обжили эти искусственные скалы.
     
Алиса увлеклась работой — манипуляторы трудились, отбивая образцы для исследования. Пашка маялся. Ему хотелось проплыть глубже в трюм и посмотреть, что там. Но он пока терпел.
     
— Интересно, правда? — спросила Алиса, разгибаясь, — руки устали работать с манипуляторами.
     
— А ты не заметила одной детали, которая бросилась бы в глаза любому элементарному Шерлоку Холмсу? — спросил Пашка. — Где рыбы? Где креветки? Где крабы? Почему даже морские звезды не хотят здесь жить?
     
И в самом деле, в пещере трюма ничто не двигалось. Лишь губки, кораллы и водоросли обитали там. И ни одного животного.
     
— Здесь какой-то яд! — предположил Пашка.
     
— Вряд ли, — сказала Алиса. — Если бы был яд, водоросли и губки тоже бы погибли.
     
— Но он может действовать только на животных. Понимаешь, скопился здесь за сто лет…
     
И тут, как бы нарочно, чтобы опровергнуть Пашку, рядом с иллюминатором полупрозрачной массой проплыла целая стая знакомых рыбок. Они выплыли из глубин корабля и спешили наверх. Некоторые заметили батискат и начали кружиться возле него, даже пробовать на зуб.
     
— Тогда яд на них тоже не действует, — сказала Алиса и схватилась за рычаги манипуляторов, чтобы выпустить тонкую сеть и поймать несколько рыбок.
     
— Давай проплывем еще несколько метров вглубь, — сказал Пашка. — Поглядим, как там.
     
Батискат плыл как бы по просторному залу, украшенному гирляндами к Новому году и устланному зеленым пышным ковром. Наконец впереди показалась стена — переборка. В ней проход.
     
— Вроде больше ничего интересного, — сказала Алиса.
     
— Впереди самое интересное, — ответил охотник за сокровищами.
    
    
В плену
     
Медленно и осторожно батискат вплыл в следующий отсек. Прожектор выхватывал из черноты сплетения водорослей неясные очертания предметов, которые настолько потеряли форму, что невозможно было угадать, чем они были когда-то.
     
Алиса вела батискат на самой малой скорости. Проход становился все теснее, и пора было поворачивать обратно. Поэтому Алиса остановила батискат и включила манипуляторы, чтобы они взяли образцы флоры. И тут она увидела впереди серое движение.
     
Она перевела туда луч прожектора и не сразу поняла, что видит громадное скопление полупрозрачных рыбок, которые сплелись в шар диаметром метра в два.
     
— Попробуй их тронуть манипулятором! — сказал Пашка.
     
Рука манипулятора двинулась вперед, и в то же мгновение шар распался, превратившись в серое облако, которое заполнило собой весь трюм. Рыбки с яростью бросились на батискат, и видно было, как они бессильно скребли его маленькими зубами. Часть их стала отступать, утекая серой рекой в темный проход сбоку.
     
Алиса двинула батискат вслед за ними. Рыбки продолжали атаковать подводный кораблик. Они облепили иллюминаторы. «Еще десять метров, — сказала себе Алиса, — и назад».
     
Перед ними поднималась преграда, схожая со скалой, и надо было подняться наверх, туда, где над скалой кишели тучей рыбки. Некоторые ныряли внутрь скалы, которая, видно, была полой.
     
— Алиса, знаешь, что это такое! — воскликнул Пашка. — Это же танк.
     
И в самом деле можно было различить орудие, которое смотрело прямо на них и казалось зеленым, обросшим мхом бревном. Рука манипулятора содрала сверху слой губок, и под ним обнаружилась орудийная башня.
     
— Погляди с той стороны — это тоже танк?
     
Алиса приказала манипулятору обследовать скалу справа. Видимость была плохой. В дополнение к туче рыб, которые мешали смотреть, манипулятор, освобождая танк от губок, поднял тучу ила.
     
— Подождем, — сказала Алиса.
     
Но ждать не пришлось. Манипулятор задел за столб или стойку — впрочем, они так и не узнали, что это было. Сгнивший и проржавевший внутри корабль был настолько ветхим и перегруженным населившими его кораллами, губками и водорослями, что потолок трюма не выдержал и медленно, как в кошмарном сне, начал опускаться на них. Многотонный груз верхних палуб упал сверху на батискат и вдавил его в пол. Видимость сразу пропала. Батискат, хоть рассчитанный на многоразовые перегрузки при глубоководных погружениях, застонал от неожиданного удара. Казалось, что он расколется как орех.
     
Свет в батискате погас, треск был невыносимым и зловещим, и так как Алиса с Пашкой сначала не поняли, что произошло, они скатились к стене рубки, а на них в полной темноте посыпались разбитые приборы.
     
Потом стало очень тихо. Только медленно ухали, устраиваясь поудобнее, железные балки переборок.
     
— Ты жив? — спросила Алиса.
     
— Жив, — ответил Пашка. — У него аварийное питание есть?
     
Алиса нащупала пульт — пульт был почти цел. Третья кнопка справа.
     
Зажегся свет. Алиса выбралась из-под опрокинутого кресла. Болела рука.
     
Как только они немного отдышались и поняли, что воды в батискате нет, Алиса включила прожектор. Он горел. Только перестал двигаться. Вода за иллюминатором была мутной настолько, что не разглядишь ничего за метр.
     
— Придется подождать, — сказала Алиса, — пока муть уляжется. А то мы не знаем, куда плыть.
     
— Назад, — уверенно сказал Пашка, — нас не переворачивало. Просто повалило набок.
     
— Хорошо бы, — сказала Алиса.
     
Она не хотела пугать Пашку, но сквозь муть она постепенно различила темную массу, навалившуюся на верхний прозрачный колпак. К тому же перед передним иллюминатором протянулась рука манипулятора, которая торчала под неестественным углом. Алиса включила манипулятор. Видно было, как металлическая рука вздрогнула. Но не послушалась приказа: батискат застрял в груде металла. Алиса поняла, что их спас танк — он принял на себя груз переборки, отчего его пушка еще более склонилась к нему.
     
— Давай задний ход, — сказал Пашка. — И вырываем эту железку. Проще простого.
     
Но проще простого не вышло. Манипулятор застрял так прочно, что сколько ни давала Алиса задний ход батискату, тот не мог вытащить застрявшую руку.
     
Алиса выключила двигатель и вытерла пот.
     
— Не получается, — сказала она. — Надо думать.
     
— Думать не надо, — ответил Пашка. — Будем действовать. Я выхожу наружу через задний люк — он свободен. Отрезаю манипулятор — горелка у нас есть.
     
— А рыбы? — спросила Алиса.
     
— В скафандре они не страшны.
     
Сказав эти слова очень уверенно, Пашка тут же потерял долю энтузиазма — с этими рыбами у него были связаны неприятные воспоминания.
     
— Ладно, — сказала тогда Алиса. — Я лучше умею обращаться с горелкой — ты курса подводных работ не проходил.
     
Пашка начал возражать, но Алиса его не слушала. Она надела скафандр и вошла в переходник — небольшой отсек, который наполняется водой, если надо выйти наружу. Задраила за собой внутренний люк — в переходнике было темно. Потом включила шлемовый фонарь, и свет его уперся в близкую стенку, высветив на ней каждую царапинку, каждую каплю влаги. Забортная вода с шипением стала поступать в переходник.
     
Алиса приготовилась к тому, что сейчас можно будет открыть внешний люк, потом надо будет как можно быстрее сделать три шага к основанию защемленного манипулятора и сразу включить резак.
     
И в этот момент она почувствовала болезненный укол в ногу. Тут же — второй.
     
Алиса направила луч фонаря в воду и поняла, что в воде кишат тонкие длинные рыбки, яростно вонзающиеся зубами в скафандр и прокусывающие прочнейший материал скафандра.
     
У Алисы хватило самообладания не драться с ними, не отгонять их. Она поняла, что ее единственное спасение — тут же откачать из переходника воду.
     
Но вода вокруг достигла уже горла, и руки под водой двигались куда медленней, чем в воздухе. К тому же она держала в одной руке горелку, а другой непроизвольно отдирала рыбок от скафандра.
     
Пока она догадалась выпустить из рук горелку, прошло три секунды, пока нашаривала в бурлящей воде кнопку откачки воды, прошло еще секунд пять, все это время вода прибывала и закрыла Алису почти с головой. Она ощутила, как острые тонкие струи воды врываются в скафандр в прокушенных местах. Было впечатление, будто Алиса попала под душ Шарко, который со всех сторон бьет тебя струями.
     
Алисе казалось, что вода уходит из переходника страшно долго — все укусы обжигали ее, а вода внутри скафандра уже поднялась до колен. Наконец вода с хлюпаньем ушла из переходника, прямо перед глазами оказались мокрые стены.
     
Терпя жгучую боль, Алиса обобрала рыбок со скафандра и только тогда услышала взволнованный голос Пашки:
     
— Ты что? Почему не выходишь? Почему молчишь? Ты что, Алиска?
     
— Все в порядке, — сказала Алиса. — Я возвращаюсь.
     
Вернувшись в рубку и задраив за собой люк, Алиса устало стянула скафандр.
     
Пашка, который не мог понять, что произошло, помогал ей и мучил вопросами.
     
— Достань антисептик, — велела Алиса.
     
— Ой, что с тобой?
     
— Мы не можем выйти из батиската. Придется вызвать помощь.
     
Алиса вздохнула. Вызывать помощь было стыдно. Пустили детей в лагуну, а они нарушили правила — без разрешения забрались внутрь ветхого судна, попали в ловушку, сломали батискат. А у Сингха и без того неприятностей выше головы.
     
Но ничего не поделаешь. Одно утешение — есть о чем рассказать на ферме. Рыбки из Марианской впадины — опасные обитатели лагуны. Если сюда поставить садки с молодью осьминогов, от них через полчаса ничего не останется. Может, эта информация стоит сломанного батиската.
     
Алиса смазала многочисленные ранки, приняла антисептик и включила рацию.
     
Ферма молчала. Рация работала нормально, слышны были шумы, но ни одно слово не доходило до батиската.
     
— Что еще случилось? — в отчаянии спросил Пашка.
     
— Связи нет, — сказала Алиса. — Я думаю, это из-за того, что мы сидим в груде железа.
     
— Ты что хочешь сказать, — произнес Пашка, — что мы здесь останемся навсегда?
     
— Очень не хочется, — ответила Алиса. Ну что еще ответишь на такой глупый вопрос?
    
    
     
      
В поисках выхода
     
     
Сначала они сели и начали размышлять. По правде говоря, Алиса попросту устала, у нее болели ноги. Пашка же был удручен, потому что не мог придумать остроумного пути вырваться наружу. Надо сидеть в рубке и чего-то ждать. Это самое противное.
     
— Нас, конечно, найдут, — сказала Алиса. — Часа через два Сангх будет нас вызывать, мы не откликнемся. Они встревожатся и станут принимать меры. Пришлют сюда флаеры и батискаты.
     
— Только неизвестно, есть ли у них свободные батискаты.
     
— Вызовут с Сайпана, может, даже из Индонезии. Воздуха у нас хватит, потерпим…
     
— Ты оптимистка, это хорошо, — сказал Пашка. — Только как нас отыскать, ты подумала? Здесь, в лагуне, и вокруг нее тридцать железных гробов, каждый не меньше «Ямагири-мару». А еще надо обследовать дно лагуны, а еще не исключено, что мы поплыли в открытый океан и утонули там… Я бы нас не нашел.
     
— Найдут, — сказала Алиса бодро, потому что и сама вдруг испугалась, что отыскать их будет невозможно.
     
— Я думаю, — сказал Пашка, — что надо рискнуть. Я выхожу в воду и быстро режу манипулятор.
     
— Они меня чуть не сожрали еще в переходнике, — возразила Алиса. — А ты захлебнешься в дырявом скафандре через минуту.
     
Рыбы деловито кружились вокруг танка, пропадая в люке и вылезая из него. Там у них было логово. Краем глаза Алиса увидела, как в освещенный прожектором участок трюма медленно вплыла огромная рыба. Длиной она была около двух метров, бурое тело было испещрено желтыми пятнами, она была немного похожа на сома, но вместо большой добродушной соминой головы морда ее была острой, хищной и невероятно злобной.
     
— Мурена, — сказала Алиса. — Может, она их ест?
     
— Хорошо бы.
     
Они с надеждой глядели, как громадная хищница, медленно поворачивая злобную головку, озиралась в новом для себя месте.
     
Вот первая из полупрозрачных рыб, заметив гостью, кинулась к ней и вцепилась в пятнистый бок. Она была так мала и ничтожна по сравнению с муреной, что, когда та, резко рванувшись от боли, поднялась выше, стараясь зубами достать обидчика, даже странно было, что она могла заметить этот укус. И тут же, словно услышав приказ, тысячи юрких врагов ринулись на мурену. Облепленная ими, рыба крутилась, рвала врагов зубами…
     
— Я поглядел на часы, — сообщил мрачно Пашка. — Прошло семь минут.
     
Они смотрели на тщательно обглоданный скелет мурены, который лежал на водорослях.
     
— Да, — сказала Алиса задумчиво. — Вряд ли в океане есть кто-либо, кто может с ними бороться…
     
— Да они даже кита сожрут!
     
— Кита? Кашалота? Ой, Пашка, я все думала, что же у меня в голове кружится. И никак не могла вспомнить. Марианская впадина!
     
— Не понял.
     
— Наш компьютер сказал, что по составу микроэлементов эти рыбы недавно покинули Марианскую впадину, что они первоначально были глубоководными существами. Так?
     
— Так.
     
— Сингх сказал нам, что они проследили случаи таинственных нападений. Они идут от Марианской впадины к югу. Как будто таинственный убийца перемещается к острову Яп. Ты только что сказал, что эти рыбы могли бы сожрать и кашалота.
     
— Я сказал — кита.
     
— Неважно. А таинственный убийца убил кашалота. И напал на дельфинов. Значит…
     
— Значит, таинственный убийца и есть эта рыба, — согласился Пашка.
     
— Теперь мы вдвойне должны спешить. Надо вырваться отсюда и предупредить биологов.
     
— Молодец. Остался пустяк…
     
Они снова замолчали и молчали долго — от безвыходности. Как на экзамене, когда не знаешь билета, экзаменатор тебе что-то подсказывает, задает наводящие вопросы, а ты смотришь в окно и думаешь: вот птичка полетела, а вот еще одна птица полетела…
     
— А может, здесь какая-нибудь мина есть? — вдруг спросил Пашка.
     
— Где?
     
— В трюме. Мало ли что бывает в трюме. Если танк есть, то и мины могут быть.
     
— А как мы их найдем?
     
— Один манипулятор у нас остался…
     
Конечно, просто совсем из головы вылетело! Может, с его помощью удастся освободиться?
     
Алиса тут же включила манипулятор. Он мог двигаться только справа от танка, между танком и какими-то заросшими предметами у борта.
     
Алиса стала осторожно чистить от губок и кораллов те предметы, что были у борта. Это была работа, а когда работаешь, забываешь о неприятностях и время идет быстрее.
     
Рыбам не понравилось, что в их владениях поселился манипулятор, — они отчаянно нападали на него.
     
Алиса уступила место у пульта Пашке, потому что понимала, что ему тоже хочется действовать.
     
Пашка обнаружил ящик. Когда манипулятор вскрыл его крышку, оказалось, что он полон снарядов. Пашка хотел было кинуть один из снарядов в танк с рыбами, но Алиса не разрешила.
     
— Ты представляешь, что случится, если снаряд взорвется? В первую очередь ничего не останется от нас с тобой — он же как глубинная бомба. Нас сплющит в лепешку.
     
— А чего же мы тогда ищем?
     
— Не знаю.
     
— Вот это плохо.
     
Пашка согласился с Алисой, кидать снаряд не стал, а принялся дальше разгребать водоросли в поисках какого-нибудь оружия. Работа эта была медленной, потому что движения манипулятора поднимали муть и приходилось ждать, пока она осядет. Прошло уже больше часа.
     
И вдруг Алиса обратила внимание на то, что движения рыбок стали более быстрыми и хаотичными, они вели себя как опаздывающие на стадион болельщики.
     
— Погоди, Пашка, — сказала Алиса. — Не мути воду.
     
Из танкового люка показалась пышная седая борода, состоявшая, наверное, из миллионов рыб. Невероятно, сколько их уместилось в старом танке! А они все выплывали и выплывали. Они плыли так тесно, что трудно было понять, что же там, внутри этого потока.
     
Но там что-то было.
     
Пашка тоже почувствовал это, подвел манипулятор и ударил его пальцами по скопищу рыб. На какое-то мгновение облако рассыпалось, и оказалось, что внутри таится громадная многометровая рыбина толщиной в руку, которая злобно извивалась, стремясь укрыться от манипулятора. Тут же остальные рыбы скрыли ее от глаз, и вся эта армада проплыла к выходу из корабля.
     
— Эх! — сокрушался Пашка. — Надо было мне ее схватить. Это же их королева. Понимаешь?
     
— Но почему они уплыли? — спросила Алиса.
     
— Я думаю, что их королеве не понравилось соседство с нами. Они ведь хранили ее в самой секретной глубине. А представь — рядом мы, шумим, светим прожектором, орудуем манипулятором, стену и переборки крушим…
     
— Наверное, они найдут другое логово, откуда будут нападать на жителей океана. Если бы знать…
     
— Если бы мы могли отсюда вырваться, — вздохнул Пашка, — мы бы сразу следом за ними!
     
— Погоди, не води манипулятором. Мне надо посмотреть!
     
— Что посмотреть?
     
— Если они уплыли, значит, мы можем выйти.
     
Но надежды оказались напрасными. Сотни хищных рыбок остались в трюме, они вились у иллюминатора — видно, решили не оставлять батискат без присмотра.
    
    
     
      
Спасение
     
     
— Представляешь, — грустно сказала Алиса, — они сейчас озлобленные, они ищут новое логово — кто им ни попадется на пути, любого растерзают. Печально, что мы не можем предупредить биологов.
     
— Все-таки надо что-то делать! Думай, Алиса!
     
— Как могло получиться, что раньше наука их не знала? — думала вслух Алиса. — Ведь эти места океана хорошо исследованы. Еще год назад их не было… а сейчас они нападают на любую живность! Это же ненормально.
     
— Может, они из космоса? — спросил Пашка. — Занесло их в виде спор, а потом они размножились.
     
Пашка продолжал работать манипулятором, и металлическая рука размахивала в узком проходе между танком и стеной, как будто отмахивалась от жалящих комаров. И в конце концов с такой силой ударила по обросшей губками стенке, что пробила ее. Из отверстия вырвался черный шарик и медленно поплыл вверх.
     
— Это еще что такое? — удивился Пашка, догоняя шарик манипулятором. Тот послушно рассыпался на несколько маленьких шариков.
     
Еще одна темная капля жидкости медленно выползла из пробитой дырочки. Несколько рыб кинулись к ней, думая, что это добыча, но тут же отскочили.
     
— Я знаю, что это такое: нефть или мазут, — сказала Алиса.
     
— Точно, — согласился Пашка. — У них была в трюме цистерна для заправки танков. Может, они рассчитывали, что танки сразу пойдут в бой. Только мы с тобой в бой пойти не можем. Хотя нет! Слушай, у меня гениальная идея! Надо проверить, много ли нефти осталось в цистерне. Если много — мы ее выпустим и отпугнем рыб. Поняла?
     
— Но нефть уйдет вверх! — сказала Алиса. — И погубит рыб в лагуне.
     
— По-моему, ты рехнулась, — удивился Пашка. — Других рыб в лагуне эти уже сожрали. А если мы здесь останемся, то погибнем, как те рыбы.
     
— Иногда ты бываешь логичен, — печально улыбнулась Алиса.
     
— Правда, мы не знаем, сколько мазута в этой цистерне. Может, мало. Пойду я.
     
— Почему ты? — спросила Алиса. — Я лучше тебя умею…
     
— Может быть, — согласился Пашка. — Может, ты все умеешь делать лучше меня, даже в футбол играть. Но учти, что у тебя вместо скафандра сито. А мой скафандр тебе велик.
     
И Алисе пришлось согласиться.
     
Пашка натянул скафандр и вышел в переходник. Воду он туда пока не впускал, он ждал сигнала Алисы.
     
Алиса подцепила когтем манипулятора край маленького отверстия в цистерне, через которое все выдавливались капли мазута, и с силой рванула когтем вниз. Ржавый металл сразу поддался, и клочья отогнулись наружу. И из отверстия медленно и тяжело хлынул мазут, поднимаясь кверху и растекаясь по трюму.
     
— Жди, Пашка! — приказала Алиса. — Пускай мазут подойдет к батискату!
     
К счастью, мазута в цистерне было много — все меньше оставалось чистой воды в трюме, вот уже полосы мазута почти скрыли японский танк и заволокли иллюминатор.
     
— Пошел, Пашка! — сказала Алиса.
     
— Слушаюсь! — Слышно было, как Пашка включил воду и она начала поступать в переходник.
     
— Как рыбы?
     
— Пока нет, — ответил Пашка бодро. Еще через несколько секунд он сообщил, что выходит наружу.
     
Алиса его не видела — лишь на мгновение его рука промелькнула между слоями мазута.
     
— Иду на ощупь, — сказал он.
     
— Они на тебя не нападают?
     
— Не отвлекай. Вот манипулятор!
     
— Скорей начинай резать!
     
Сквозь толщу мазута Алиса увидела светлое пятно. Раскаленный резак, мелко вибрируя, врезался в твердую сталь.
     
Алиса смотрела, как ужасно медленно на часах выскакивают цифры секунд. Наконец свечение в толще мазута пропало. Раздался короткий треск.
     
— Все, — сказал Пашка. — Я возвращаюсь. Без меня не уезжайте…
     
Закрылся внешний люк.
     
— Вроде все нормально, — сказал Пашка. — Выгоняем воду.
     
Прошло еще полминуты.
     
— Ну что ты? — спросила Алиса. — Чего не входишь?
     
— Я бы рад, — сказал Пашка, — но вода не уходит, почти по пояс.
     
— Так я и знала! Мазут. Давай открою люк вручную.
     
— Будет потоп. И довольно грязный, — сказал Пашка.
     
Но прошло еще полминуты, уровень воды в переходнике все не понижался, и Пашка сдался.
     
Когда Алиса открыла люк, в рубку хлынул грязный водно-мазутный поток, сметая все, что лежало на полу. Вода хлынула по наклонному полу рубки, оставляя черные пятна. А потом в рубку влез измученный, в черных пятнах даже на прозрачном забрале шлема Пашка. Он еле держался на ногах.
     
— Помоги снять скафандр, — сказал он.
     
Алиса кинулась к нему.
     
Вывести батискат из трюма оказалось нелегким делом. Сначала надо было его выпрямить, а потом долго ползти из трюма в черных облаках мазута, натыкаясь на кораллы и танки.
     
Только через пятнадцать минут батискат выскочил на поверхность моря.
     
Алиса откинула измазанный мазутом верхний колпак, и морской воздух ворвался в рубку.
     
— Я думал, еще минуту — и погибну от духоты, — сказал Пашка. — А теперь прошу вас, капитан, об одном — на берег, к кокосовым орехам.
     
— И не мечтай, — ответила Алиса. — Хоть я тебе очень сочувствую, но сначала надо отыскать этих наших рыбок. Далеко они уйти не могли.
     
— Иголку в стоге сена будешь искать?
     
— Мы не одни.
     
— Тогда я плыву к берегу один.
     
— И по дороге тебя съедают. Ты этого хочешь?
     
Алиса включила рацию.
     
И в тот же момент зазвучал сигнал вызова — их искал Сингх.
     
— Вы живы! — Сингх не мог скрыть счастья в голосе. — Мы уже час вас ищем. К вам летят флаеры.
     
— Извините, — сказала Алиса. — Мы были в трюме транспорта, и связь прервалась.
     
— Наверное, за сокровищами полезли? — Сингх не скрывал своей ярости.
     
— Нет, — ответила Алиса. — Мы узнали, кто нападает на ваши стада, и сейчас хотим догнать убийцу в океане.
     
— Да ну! — только и вымолвил Сингх.
     
— Это рыбки, — сказала Алиса. — Такие безобидные, даже красивые на вид. Но с ними что-то случилось.
     
Ей пришлось потратить еще несколько минут, пока она убедила Сингха, что они в самом деле нашли убийц.
     
А тем временем Пашка, смирившись с мыслью, что придется еще помучиться от жажды, сел к рычагам управления, включил передний экран и повел батискат вперед. Он догадался, как нужно искать рыб.
     
Алиса на секунду оторвалась от разговора с Сингхом и спросила его:
     
— Ты что задумал?
     
Пашка показал на рыбку, которая плыла перед экраном. Вот еще одна…
     
— Как они плывут? — спросил Пашка. — Большое ядро с королевой внутри, а вокруг охрана и длинный хвост простых жителей царства убийц. Их арьергард догоняет основной отряд.
     
— Молодец, Пашка, — сказала Алиса. — Я бы до этого не додумалась.
     
Флаер, посланный с фермы, нашел их как раз в тот момент, когда они настигли громадный косяк рыб, которые, окружив королеву, медленно плыли к западу.
     
Батискат выбросил сеть.
     
Конечно, в такой сети рыбок не удержать, но королева была так велика, что из сети ей вырваться не удалось. А остальные отказались или не могли ее бросить. Они метровым слоем покрыли сеть — в таком виде их всех и доставили на базу.
     
Вечером, вымывшись и напившись кокосового молока, Алиса и Пашка сидели в кабинете Сингха. В комнату то и дело забегали сотрудники фермы — всем хотелось познакомиться с ребятами из Москвы, которые нашли и поймали таинственного убийцу.
     
Пашка потом говорил, что у него даже рука распухла от рукопожатий. Конечно, он преувеличивал.
     
— Скажи спасибо, что нам не вспомнили наши грехи, — ответила ему тихо Алиса. — Залезли в трюм за сокровищами, поломали батискат…
     
Вошел Аран Сингх.
     
— Только что получил видеограмму с Сайпана, — сказал он. — Все правильно. В Марианскую впадину в специальных аппаратах спустились акванавты и нашли там на большой глубине еще три колонии этих хищников, — сказал он. — Одна из колоний уже двинулась к поверхности.
     
— Но почему там? — спросила Алиса.
     
— Все объясняется просто и печально, — сказал Сингх. — Сто лет назад какие-то безответственные головы решили, что атомные отходы, которые остаются в реакторах, можно опускать в контейнерах в глубоководные морские впадины и там они останутся навсегда. Это не так. Во впадинах контейнеры разрушились, и радиоактивные материалы попали в воду. За последние десятилетия мы выловили почти все эти источники отравления океана, но, видно, несколько контейнеров осталось — и под их влиянием началась мутация безвредных рыб. Их новая популяция оказалась хищной, плодовитой и очень опасной для всего живого в океане. Они быстро уничтожили всю живность в глубокой впадине и в поисках корма начали перемещаться, распространяясь по океану как чума…
     
— Как странно! — сказала Алиса. — Сколько лет уже нет атомных бомб и войн, а опасность от них живет и сегодня.
     
— И еще… — сказал Пашка. — Они выбрали своим логовом старый танк, который утонул во время той последней войны. Убийцы, рожденные войной, жили в танке, который был сделан для войны.
     
— Хоть ваша практика была и короткой, — сказал Сингх, — но думаю, что мы поставим вам за нее отличные отметки.
     
— Нет, — сказала Алиса. — Нельзя. Мы отравили мазутом всю лагуну.
     
— С мазутом мы уже справились — там работают чистильщики. С рыбами придется повозиться подольше. За находчивость — спасибо.
     
Алиса и Пашка вышли на пирс плавучей фермы.
     
Возле пирса покачивался их батискат — одна рука отломана, весь еще в мазуте, несчастный, но живой и даже вроде веселый.
     
— Слушай, давай в нем покатаемся, — сказал Пашка. — Я слышал, что у атолла Трук триста лет назад затонул один неплохой галеон с сокровищами.
     
— Сначала, — сказала Алиса, — ты должен починить батискат. Если пришел в гости, неприлично ломать чужие вещи.
     
— Так это работа на неделю!
     
— Значит, наша практика еще не закончена, — сказала Алиса.
     
И они остались на ферме.
     
Батискат с помощью местного механика они починили за пять дней.
     
И поплыли на нем к атоллу Трук.
     
Правда, никаких сокровищ не нашли.
    
   
  
Конец Атлантиды [1987]
    
    
Глава 1. Совпадение как в романе
     
     
Солнце мгновенно поднялось над океаном, словно вынырнуло из глубины и спешило отдышаться. Оно разбрызгалось искрами по верхушкам ленивых зеленых волн, подгоняя их к песчаному пляжу острова Яп. Но волнам за ночь надоело биться о берег, и они устало облизывали полосу плотного песка, не дотягиваясь до темного вала водорослей, выброшенных штормом к столбам кокосовых пальм.
     
Алиса медленно шла по песку. Порой язык волны, отороченный пеной, трогал ступню. Маленькие полупрозрачные песчаные крабы деловито носились вокруг, а если на них падала тень Алисы, быстро закапывались в песок.
     
Алисе хотелось найти на берегу редкую ракушку или морскую звезду — утром после шторма на пляже случаются любопытные находки. Но в то утро ничего удивительного не встретилось. Алиса прошла больше километра и видела только два пустых кокосовых ореха, обкатанный волнами кусок дерева и несколько обыкновенных ракушек каури. Директор подводной фермы Аран Сингх рассказывал, что в прошлом году ураганом на берег выбросило метровую раковину тридакну. Теперь она лежит у входа в лабораторию.
     
Солнце поднялось уже высоко, и стало жарко. Но купаться здесь было плохо — мелководье. Пока дойдешь до глубокого места, сто раз побьешь ноги об обросшие скользкими водорослями обломки кораллов. В отлив широкая полоса, что тянется до рифов, кажется шкурой громадной жабы.
     
Алиса кинула последний взгляд на море и поспешила к белому причалу, за которым начиналась глубокая бухта. Она соединялась с океаном каналом, пробитым в коралловой тверди.
     
Вот тут-то Алиса и увидела бутылку.
     
     
Бутылка целиком ушла в песок, наружу торчало лишь горлышко, облитое сургучом, и поэтому она сначала показалась Алисе концом палки. Но волна вспенилась вокруг горлышка, и оно заблестело. Алиса присела на корточки, разгребла мокрый тяжелый песок. Бутылка была толстой, пузатой, темной. Пока она плавала по морю, на ней поселились скользкие мелкие водоросли, покрыв ее словно чехлом. Алиса отодрала слой водорослей сбоку и подняла бутылку, глядя на нее против солнца, чтобы понять, нет ли чего-нибудь внутри.
     
Внутри что-то лежало. Может быть, листок бумаги.
     
Алиса попробовала соскрести сургуч с горлышка, но тот был как камень.
     
Она поднялась и побежала к причалу.
     
Алиса пробежала шагов сто и остановилась.
     
«А почему я, собственно, бегу? — подумала она. — Впрочем, торопиться надо, ведь бутылка — сигнал бедствия. Бутылки кидали с борта гибнущего корабля или с берега необитаемого острова. Правда, это бывало очень давно… двести, триста лет назад. Кто будет теперь кидать в океан бутылки? Скорее всего, шутник или безнадежный романтик. А если бутылка настоящая, „кораблекрушительная“, то за триста или четыреста лет, что прошли с тех пор, как ее кинули в волны, корабль, терпящий бедствие, давно утонул, а Робинзон умер от скуки».
     
Чтобы развеять сомнения, бутылку надо разбить и прочесть вложенную в нее записку. Но это будет нечестно по отношению к Пашке Гераскину. Он никогда не простит ей такого предательства. Пашка Гераскин серьезно относится к романтике и верит, что настоящие приключения в конце XXI века еще не перевелись.
     
Алиса поднялась на причал.
     
Подводный катер — батискат, который на океанской станции дали Алисе и Пашке, был пришвартован со стороны бухты. Ни Пашки, ни робота, с помощью которого они чинили сломанный манипулятор батиската, видно не было. Да и вообще причал был пуст. Директор Аран Сингх с двумя зоологами еще вчера улетел в Сидней на совещание, а остальные с рассветом ушли на батискатах и катерах в океан проверить, не натворил ли бед ночной шторм на жемчужных фермах и в крабовых питомниках.
     
Алиса прошла по гладким камням причала до батиската.
     
Он был похож на веретено, увенчанное зеленоватым куполом. Там, под куполом, Алиса и увидела своего друга. Он лежал в кресле, задрав ноги на пульт, и читал старинную книгу.
     
Пашка был так поглощен чтением, что не заметил, как Алиса спрыгнула на палубу батиската и присела, разглядывая длинную членистую руку манипулятора.
     
Все в порядке. Пока она гуляла по берегу, Пашка с роботом закончили ремонт. Так что Пашка имел полное право читать сколько ему вздумается.
     
Алиса откинула колпак над каютой и спрыгнула внутрь. Пашка даже бровью не повел.
     
Алиса поставила бутыль на штурманский столик и уселась во второе кресло.
     
     
— Что нового? — спросила она.
     
— По-моему, я сделал великое открытие, — сказал Пашка, продолжая читать.
     
— Я тоже, — сказала Алиса и подвинула бутыль ему под нос.
     
Пашка был невозмутим. Алисе стало обидно.
     
— Что за тайны! — сказала она.
     
Книга, которую с таким вниманием читал Пашка, была очень старой. Кожаный переплет обтрепался на углах, страницы пожелтели.
     
— Слушай, — сказал Пашка и перелистал назад несколько страниц. — Перевожу с английского: «… Я находился в своей каюте, намереваясь отойти ко сну, когда услышал отчаянный крик лейтенанта Робинсона. „Капитан! — кричал он. — Скорее!“ В его голосе была такая настойчивость, что я решил: случилось несчастье. Стремглав я выскочил на палубу и остановился, пораженный зрелищем. Предрассветная темнота была озарена странным зеленым сиянием, которое исходило от громадного болида, что несся, прочерчивая ослепительный след по синему небу. Еще мгновение — и примерно в миле от нас болид коснулся поверхности океана и, подняв гигантский столб воды, исчез в его пучине. Он был настолько раскален, что еще минуту мы наблюдали свечение воды, словно некто опустил в воду горящую лампу. Волна, поднятая этим небесным телом, вскоре достигла нашего фрегата и была так велика, что корабль лишь чудом не лег на борт. Когда все успокоилось, мы проследовали со всей осторожностью к месту падения болида и, осветив воду фонарями, увидели, что там плавает множество мертвой рыбы. Я разрешил матросам спустить шлюпку, и они набрали несколько бочек рыбы, что послужило славным подспорьем нашему столу. Но самое удивительное случилось, когда мы поднимали шлюпки на борт, намереваясь следовать далее. Мичман Джонс закричал, что видел нечто огромное слева по курсу „Рочестера“. Несмотря на то что рассвет лишь наступал и видимость была ограниченной, нам удалось понять, что упавший в океан болид настиг в невероятных глубинах некое загадочное существо, неизвестное прежде натуралистам. Это существо, достигавшее в длину ста или более футов…»
     
Тут Пашка перевел дух и сказал:
     
— Сто футов — это тридцать метров, понимаешь?
     
— Понимаю, — сказала Алиса. — А что ты читаешь?
     
Пашка заложил пальцем страницу и открыл книгу на титульном листе. Там было написано по-английски: «Отчет о плавании фрегата Его Величества „Рочестер“ в Тихом океане и Южных морях в 1816–1819 годах, написанный коммодором Стэнли Рейнольдсом. Издано в Лондоне в 1822 году».
     
— Поняла? Это я в библиотеке фермы взял. Там много книг, но в большинстве специальные. А несколько совсем старых. Я как увидел эту книгу на полке, меня что-то кольнуло. Ты веришь в предчувствия?
     
— Нет.
     
— Ты не права, Алиса. Если не было предчувствия, почему я эту книгу взял? Почему я ее открыл именно на этих страницах?
     
— Случайно, — сказала Алиса.
     
— Иногда я подозреваю, что ты лет на пятьдесят старше меня, — укоризненно произнес Пашка.
     
— Дочитывай, — сказала Алиса.
     
Бутыль стояла перед самым носом Пашки, но тот ее не видел, сейчас для него ничего, кроме книги, не существовало.
     
— «Это существо, достигавшее в длину ста или более футов, — продолжал читать Пашка, — имело обтекаемое тело и длинную шею, которая заканчивалась небольшой головой, схожей с головой питона. Хвост чудовища скрывался в волнах. Так как одна из шлюпок еще не была поднята на борт, я приказал боцману и четырем матросам подгрести к чудовищу и осмотреть его подробно, соблюдая осторожность, ибо не исключено, что оно лишь оглушено. Вместе с матросами в шлюпку опустился судовой врач Р. Поткинс. Шлюпка не успела отойти от борта, как чудовище пришло в себя и, сильно ударив широким плоским хвостом по воде, скрылось в глубине.
     
Полагаю, что мы наблюдали таинственного морского змея, о котором ходит столько слухов между моряками».
     
Пашка громко захлопнул книгу и воскликнул:
     
— Теперь ты понимаешь?
     
— Что я должна понимать?
     
— А то, — сказал Пашка, — что известна широта и долгота этой встречи. Слушай: «После того как волнения этих минут остались позади, я приказал штурману произвести счисление места, где находился „Рочестер“ в момент падения болида. Вышеописанное происшествие имело место в точке с координатами: 138 градусов 50 минут 22 секунды восточной долготы и 12 градусов 15 минут 54 секунды северной широты».
     
— Это очень интересно, — сказала Алиса.
     
На самом же деле она не вслушивалась в Пашкины слова. Она не могла дождаться, когда наконец этот романтик увидит, что перед его носом стоит самая настоящая бутылка, выброшенная на берег океаном.
     
— Тебе неинтересно, — сказал Пашка. — Я по голосу слышу. Ты не поняла, что от нашего острова до той точки всего сто пятьдесят миль?
     
— Да?
     
— И сегодня же мы на нашем батискате отправимся туда. Нам все равно нужно провести ходовые испытания. Мы опустимся в той точке и отыщем громадный метеорит и логово морских змеев.
     
— Не слишком ли много сразу? — спросила Алиса. — Прошло двести пятьдесят лет.
     
— Морские змеи живут дольше. — Пашка сказал это так уверенно, словно всю жизнь дружил с морскими змеями. — Но если не хочешь, я проведу испытания без тебя. А ты отдыхай, загорай… может, отыщешь неизвестный науке подвид каракатиц.
     
— Или бутылку, которую выбросило на берег.
     
— Если бы ты увидела бутылку, выброшенную на берег, — заявил Пашка, — ты бы ее не заметила. Нужно иметь особый взгляд на вещи. Тайны и открытия покоряются лишь людям моего склада.
     
И в этот момент Пашка поднял глаза и увидел бутылку. Он посмотрел на нее совершенно равнодушно.
     
— Такие приземленные люди, как ты, — продолжал он, — увидят на берегу разбитый бурей фрегат с черным флагом на бизань-мачте и скажут…
     
Но что они скажут, так Алисе никогда и не удалось узнать. Потому что Пашка открыл рот, а закрыть его не смог. Он протянул руку, дотронулся до бутылки, отдернул пальцы и часто заморгал.
     
— Э… — произнес он наконец. — Э… Это что?
     
     
— Бутылка, — сказала Алиса.
     
— Какая?
     
— С письмом о бедствии, — сказала Алиса.
     
— Кто? Где? — Пашка вдруг ожил, вскочил и чуть не вывалился из батиската. — Почему на борту бутылка, а мне никто ничего не рассказывает?
     
— Я шла по берегу, — сказала Алиса как можно наивнее, — и подумала: наверное, Пашке хочется найти таинственную бутылку. Я взяла ее и принесла.
     
— Ты какое имела право находить бутылку? — Пашка был в ужасном гневе. — Ты не имела права находить бутылку! Я ее искал всю мою сознательную жизнь, а ты… так просто, шла по берегу! Это неправда! Этого не может быть.
     
— Ну что ж, — сказала Алиса, — если бутылки не может быть, я ее отсюда унесу.
     
— Не смей! — Пашка схватил мокрую, в водорослях бутылку и прижал к груди как бесценное сокровище. — Ты ничего не понимаешь. Немедленно открыть!
     
— Зачем? — Алиса, честно говоря, получала истинное наслаждение от Пашкиной суматохи. Уж очень быстро разлетелась в клочки его спесь. — Что за спешка? — спросила Алиса.
     
— А если они терпят бедствие? Если они носятся по волнам на маленьком плоту?
     
— Где носятся? — спросила Алиса.
     
— В океане.
     
— За триста лет их унесло очень далеко, — сказала Алиса.
     
— Но, может быть, ее кинули только вчера!
     
— Разве ты когда-нибудь видел такую бутылку? — спросила Алиса. — Это же древняя бутылка!
     
— Где молоток?
     
— Молоток и все инструменты унес робот, — сказала Алиса. — Да я и не позволила бы тебе разбить бутылку, потому что она — исторический памятник.
     
— Это не памятник! Это сигнал бедствия!
     
Алиса решительно отобрала у Пашки бутылку и выпрыгнула из батиската.
     
Пашка побежал за ней по пирсу, потом по дорожке, что вела к зданию лаборатории, и кричал:
     
— Осторожнее! Ты ее сейчас уронишь!
     
В лаборатории была только Дороти Гомеа, очень толстая добрая полинезийка, ассистентка Сингха.
     
Увидев вбежавшую в лабораторию Алису и услышав топот Пашки, она сказала:
     
— Дети, не разбейте микроскоп, он мне еще понадобится.
     
— Дороти, — сказала Алиса, подбегая к ней и ставя бутылку на стол, — что это такое?
     
— Это бутылка, — сказала Дороти.
     
— Что вы еще можете сказать?
     
— Это таинственная бутылка, ее выбросило на берег! — закричал Пашка.
     
— Странно, — сказала Дороти, разглядывая бутылку, — таких давным-давно никто не делает.
     
Дороти осторожно перевернула бутылку и посмотрела на ее донышко. На донышке были видны выпуклые буквы.
     
— Видите, — сказала она, — «Фирма Спанк и сыновья. Ливерпуль».
     
— А что это значит? — спросил Пашка.
     
— Сейчас узнаем.
     
Дороти включила информатор и набрала на нем код.
     
— Я вызываю Лондон, — сказала она. — Справочную Британского музея.
     
Через несколько секунд на дисплее побежали строчки — справочная откликнулась. Дороти набрала вопрос: когда в Ливерпуле существовал стекольный завод фирмы Спанк, который выпускал бутылки темно-зеленого стекла вместимостью в одну пинту?
     
Ответ пришел немедленно: фирма Спанк и сыновья обанкротилась в 1822 году. Бутылки в пинту и полпинты она выпускала начиная с 1756 года, однако требуется более точное описание бутылки, чтобы установить год ее изготовления.
     
— Вот так, — сказала Дороти, разглядывая бутылку.
     
— Я же говорила, что бутылка страшно старая, — сказала Алиса. — Ее болтало по волнам сотни лет.
     
— Я не согласна с вами, дети, — ответила Дороти.
     
Дороти убеждена, что все, кому меньше двадцати лет, — дети. У нее своих шестеро да еще двое приемных. Ждать от нее серьезного отношения к исследователю, которому недавно исполнилось двенадцать, невозможно. Приходится терпеть.
     
— Эта бутылка пробыла в воде не больше года, — сказала Дороти.
     
— Не может быть! — возмутился Пашка. — Вы посмотрите, как она обросла.
     
— Вот именно, она совсем не обросла, — ответила Дороти.
     
Она взяла пинцет и соскоблила водоросли с бока бутылки — водоросли уже подсохли и легко отстали от стекла.
     
— Даже меньше года, — сказала Дороти. — В наших краях морская растительность очень активна. Если бы бутылку бросили в воду двести лет назад, вы бы и не догадались, что это бутылка. Вы бы решили, что это кусок коралла.
     
— Значит, — сказала Алиса, — кому-то эта бутылка попалась на глаза и он решил: давай я подшучу над любителем романтики. Пускай он решит, что произошло кораблекрушение.
     
— Нет, — сказал Пашка. — Эта бутылка пролежала двести лет на берегу острова. В песке. А сегодня вылезла наружу.
     
— Не вижу у нее ножек, — заметила Алиса.
     
— Не спорьте, дети, — сказала Дороти. — Мы ее откроем и все узнаем.
     
Она достала из стола маленький молоточек и сбила темную массу сургуча. Под сургучом была пробка. Дороти подхватила ее пинцетом и вытащила.
     
— Вот и все, — сказала Дороти, запуская пинцет внутрь бутылки и извлекая оттуда свернутый в трубку листок бумаги.
     
Она развернула его на столе.
     
Листок был совсем белый, почти не пожелтел. На нем была только одна строчка:
     
      
«138 50ў22ІЕ, 12 15ў54ІN».
     
     
— И это все? — спросил Пашка. Он взял со стола бутылку и заглянул в нее, потом потряс. Ничего больше из бутылки не выпало.
     
— У меня есть рабочая гипотеза, — сказала Дороти. — Хоть мне и жаль разочаровывать мальчика Пашу. На острове Гуам работают гидрологи. Они изучают морские течения. Наверное, кто-то из гидрологов нашел старую бутылку и решил отправить ее в плавание. Надо будет им позвонить и сказать, что мы нашли их письмо.
     
— Но почему только координаты? — спросила Алиса.
     
— Я думаю, — ответила Дороти, — это та точка, в которой сбросили бутылку. Если хотите, загляните в кабинет профессора Сингха, там большая карта. По-моему, это отсюда недалеко.
     
— Хорошо, — согласился Пашка и забрал записку. Потом взял и бутылку. — Мы ее оставим себе на память, — сказал он.
     
— Разумеется, — ответила Дороти. — В нее можно налить кокосовое молоко.
     
Пашка первым побежал к двери. Дороти крикнула вслед:
     
— Постойте!
     
Почему-то вместо того чтобы остановиться, Пашка припустил со всех ног по дорожке. Алиса вернулась. Дороти достала из ящика стола коробку шоколадных конфет.
     
— Возьми, девочка, — сказала она. — И своего друга тоже угости.
     
Алиса поблагодарила и взяла конфеты. Она не любила шоколадных конфет, но не хотела огорчать добрую Дороти. Ведь конфеты привозили сюда из Австралии или из Индии специально для Дороти, которая их обожала.
     
Когда Алиса вышла из домика лаборатории, Пашка уже добежал до пирса.
     
— Пашка! — крикнула она. — Разве ты не пойдешь смотреть на карту?
     
Но Пашка только отмахнулся.
     
Алиса пошла за ним. «Романтика тебя погубит», — подумала она.
     
Когда Алиса поднялась на пирс, Пашка уже влез в батискат. Он положил на пульт записку из бутылки, а рядом с ней открытую книгу о путешествии фрегата «Рочестер».
     
— Ты чего убежал? — спросила Алиса, спрыгивая в батискат и кладя перед Пашкой две шоколадные конфеты.
     
— Смотри, — сказал Пашка таким голосом, словно он только что достиг в одиночку Северного полюса.
     
Указательным пальцем правой руки он прижимал строчку в книге, указательным пальцем левой — записку, найденную в бутылке.
     
— Ты ничего не видишь?
     
— А что я должна увидеть?
     
— Тебе никогда не быть великим исследователем, — сказал Пашка. — Это же одинаковые координаты! До секунды!
     
Алиса сначала не поверила ему. Совпадение было слишком невероятным. Но через минуту она должна была признать, что Пашка прав.
     
     
— Ничего не понимаю, — сказала она. — Так не бывает.
     
— Так не бывает в обычной жизни, — сказал Пашка, — но, когда я берусь за дело, бывает и не такое.
     
— Во-первых, бутылку нашла я, — сказала Алиса.
     
— Ну и что? Если бы я не прочел книгу, эту записку ты бы выбросила.
     
Пашка кинул в рот одну за другой две шоколадные конфеты.
     
Потом спросил:
     
— Ты знаешь, что мы будем делать?
     
Алиса немного подумала и ответила:
     
— Наверное, мы завтра с утра поплывем в эту точку.
     
— Почему завтра с утра? Сегодня! Сейчас! Немедленно!
    
    
Глава 2. В подводном ущелье
     
Сразу уйти в море не удалось.
     
Путешествие займет весь день. Два часа туда, два часа обратно, и неизвестно, сколько уйдет на погружение.
     
Надо загрузить в батискат еду и пресную воду, проверить батареи и очиститель воздуха: погружение в море — не развлечение для детей. Пока Пашка с помощью робота проверял системы батиската, а потом раздобывал на складе скафандры для глубоководных работ, Алиса побывала в информатории, чтобы найти подробную карту морского дна того района, где они собирались искать болид, морского змея и разгадку тайны записки.
     
Судя по карте, глубины в тех местах были невелики — не больше пятисот метров. Правда, там проходила узкая расщелина. Больше ничего интересного — ни подводного вулкана, ни загадочной впадины…
     
Потом Алиса вызвала бюро прогнозов по Океании и получила прогноз погоды на сутки. Прогноз был хорошим.
     
Теперь — к Дороти.
     
— Дороти, миленькая, — сказала Алиса сладким голосом, заглядывая в лабораторию через окно.
     
Дороти откинула со лба прядь тяжелых черных волос.
     
— Что тебе, девочка?
     
— Мы пошли в море. Возвращение вечером.
     
— Не простудитесь, — сказала Дороти.
     
И снова склонилась над микроскопом.
     
Вся операция заняла полминуты. Если бы Алиса принялась просить разрешения или стала бы объяснять Дороти, что они с Пашкой хотят совершить погружение в таинственной точке, разумеется, Дороти бы никогда их не пустила и велела бы ждать возвращения профессора Сингха. Алиса же никогда не обманывала. Она сказала чистую правду. Но сказала точно так, как говорят экипажи батискатов, уходящие в океан на работу. Она не просила, а сообщила. Поставила в известность. А Дороти «приняла к сведению». Ей и в голову не пришло, что московские практиканты замышляют авантюру.
     
Через пятнадцать минут батискат отвалил от причала и осторожно направился по каналу к выходу в стене рифов. Ветер совсем стих, и вода в лагуне была гладкой как зеркало. Маяки на выходе из канала перемигнулись, фиксируя выход батиската, и Пашка, который вел кораблик, послал им сигнал: батискат номер семнадцать, экипаж два человека, выходит на ходовые испытания. Курс норд-ост-ост.
     
За рифами покачивало. Океан еще не успокоился после ночного шторма, его грудь мерно поднималась в сонном дыхании. Легкий батискат медленно и долго взбирался на вершину покатой волны, потом скользил вниз. Покачаться на волнах, конечно, приятно, но, когда у тебя дело, приходится отказать себе в удовольствии.
     
Пашка перевел батискат на полуполет. Два широких плавника выскочили из днища батиската, и он пошел дальше большими пологими прыжками, срезая вершины волн. Алиса откинула колпак, и теплый, упругий ветер приятно бил в лицо.
     
     
— У тебя есть версия, откуда взялась записка? — спросила Алиса.
     
Она понимала, что Пашка ни на секунду не поверил Дороти, будто записка в бутылке — шутка гидрологов.
     
Пашка ответил не сразу. Он поднял батискат чуть выше, чтобы не врезаться в большую волну, катившую навстречу.
     
— Я чувствую, — сказал он наконец, — что мы с тобой стоим на пороге великого приключения, может, самого большого в жизни. Но что это за приключение, я не знаю. Фантазии не хватает. Что нам с тобой известно? Точка в океане. Нам сообщили о ней капитан фрегата «Рочестер» и неизвестный, который кинул бутылку.
     
— Может, это случайность?
     
— Таких случайностей не бывает, — возразил Пашка.
     
— Погоди! — воскликнула Алиса. — У меня идея. А вдруг кто-то на острове уже читал эту книгу? Допустим, в прошлом году?
     
— Как читал?
     
— Пришел в библиотеку, увидел на полке старый том и прочел его. Потом подумал: дай-ка я возьму старую бутыль, напишу на записке координаты из книги и брошу ее у берега.
     
— Ну какой дурак мог это сделать?
     
— Ричи Гомеа, сын Дороти. Он очень веселый.
     
— Нет! — закричал Пашка. — Так быть не может! Ты отнимаешь у меня тайну! Мне надоела твоя трезвость, Алиса Селезнева! Я тебя в последний раз предупреждаю: если ты не станешь наконец романтиком, наши пути разойдутся.
     
— Не кричи, Пашка, — сказала Алиса. — Дай-ка мне эту записку.
     
Алиса еще раз поглядела на записку.
     
— Почерк взрослый, — сказала она. — Но если человек намерен сообщить что-то важное, зачем ему писать только координаты?
     
На этот вопрос Пашка отвечать не захотел. Они неслись по волнам больше часа, а потом Пашка снизил скорость, и батискат поплыл, покачиваясь, взбираясь на океанские валы и легко скользя с них. Над волнами носились летучие рыбки. Одна из них залетела в батискат, Алиса поймала ее на пульте и выбросила обратно в воду. Потом Алиса открыла термос с чаем и достала бутерброды. Они позавтракали.
     
В тот момент, когда Алиса поднесла ко рту последний кусок бутерброда, раздался звонок — пульт сигнализировал, что батискат вышел в расчетную точку.
     
Океан вокруг был точно таким же, как и полчаса назад, — пустынным, мирным и могучим. Высоко пролетел альбатрос, летучие рыбки блестками отсвечивали под солнцем.
     
— Ну что? — спросил Пашка. — Начнем погружение?
     
Алиса задраила прозрачный колпак. Пашка начал осторожно выпускать воздух из цистерн. Заборная вода поступала в них, и батискат постепенно становился все тяжелее. Он погружался. Зеленая волна хлестнула по колпаку, в последний раз сверкнул луч солнца, скользнул по приборам, и сразу стало темнее.
     
Сколько раз уже Алиса опускалась в глубины океана, но всегда у нее сжималось сердце от сладкого предчувствия. Только что батискат был для океана чужим — он лишь касался воды дном. Но стоило ему уйти вглубь, как он превратился в одного из обитателей бездны, словно стал громадной рыбой или китом. И океан, такой пустой и почти безжизненный на поверхности, внутри оказывался населенным всякой живностью, которой и дела не было до батиската и тех человечков, что в нем сидели.
     
Сначала вода вокруг была светлой, зеленой, лучи солнца пронизывали ее. Небольшая акула скользнула рядом с батискатом, равнодушно глянув на него. Можно было различить полосы на ее боках и даже блеск маленького злобного глаза. Потом совсем рядом — только протяни руку — проплыла большая медуза, чуть шевеля длинными, почти прозрачными щупальцами. Стайка рыб слаженно совершила поворот, словно это были не рыбы, а корабли, и пошла в глубину, обгоняя батискат.
     
Постепенно темнота за бортом сгущалась. Пашка не спешил с погружением — он проверял приборы. Потом выпустил оба манипулятора, и длинные членистые руки высунулись по бокам батиската, раскрыли и снова сжали металлические пальцы, страшно испугав акулу. Все системы батиската работали отлично.
     
Алиса взглянула на приборы. Температура воды понемногу падала — лучи солнца уже не прогревали ее. Вокруг царила вечерняя синь, и рыбы, проплывавшие рядом, казались черными тенями.
     
Пашка включил прожектора. Большой скат, попавший в луч, взмахнул крыльями и рванулся в сторону.
     
Батискат опускался по спирали.
     
Сто метров…
     
Сто двадцать метров…
     
Сто пятьдесят метров…
     
За бортом полная темнота. И рыбы, что встречаются там, сами имеют фонарики и огоньки. Они никогда не поднимаются к поверхности и привыкли жить под большим давлением.
     
Двести метров…
     
Двести тридцать метров…
     
Алиса включила отопление, в батискате стало холодно.
     
Триста метров…
     
Четыреста сорок…
     
— Вижу дно, — сказал Пашка.
     
Он направил луч прожектора вниз.
     
Дно было гладким, кое-где по нему были разбросаны крупные камни. В одном месте прожектор высветил бледную морскую звезду.
     
И больше ничего.
     
     
— Странно, — сказал Пашка.
     
— А ты думал, что здесь тебя ждут?
     
— Ничего я не думал. Давай искать. Может, потребуется осмотреть несколько километров дна.
     
Пашка набрал на пульте задание для батиската: разработать оптимальный маршрут, чтобы обследовать квадрат за квадратом весь участок дна. Человеческие глаза — далеко не лучший инструмент. Приборы скорее найдут то, что таится под слоем ила.
     
Подумав несколько секунд, батискат двинулся вперед. Он шел зигзагами, сам избирая маршрут. На дисплее этот маршрут накладывался на карту дна.
     
Так прошло минут двадцать. Ничего особенного за это время не случилось. Под батискатом тянулось серое почти ровное дно. Порой появлялись его обитатели: то проползет краб, то проплывет светящаяся большая креветка с глазами на длинных стебельках, то скользнет рыба, по боку которой тянется цепочка огоньков, отчего она становится похожей на пассажирский самолет.
     
— Гляди! — Пашка нажал на кнопку.
     
Батискат дернулся и замер. Под ним в слое глубоководного ила протянулась широкая волнистая полоса, будто там проползла огромная змея.
     
Пашка сразу же перевел батискат на ручное управление и направил его по следу.
     
— Наверное, это морской змей, — сказал Пашка. — Кто еще мог оставить такой след?
     
Они проплыли по следу метров триста. И тут он внезапно оборвался.
     
— Еще одна загадка, — вздохнул Пашка.
     
— Похоже, — сказала Алиса, — что змей опустился на дно, прополз по нему, а потом снова поплыл.
     
— Допускаю, — согласился Пашка. Он не очень любил, когда кто-нибудь разгадывал загадку скорее его.
     
Алисе и Пашке казалось, что они уже весь день плывут в этой непроницаемой тьме, над ровным и скучным дном, где ничего интересного и быть не может. Металлоискатели батиската упрямо молчали, локаторы не показывали никаких крупных предметов. Тихо, монотонно, скучно. И с каждой минутой настроение портилось и все больше хотелось наверх, к солнцу, к зайчикам, играющим на волнах, к свежему ветру.
     
— Ничего здесь нет, — вдруг сказал Пашка.
     
— Предлагаешь подняться?
     
— Даже не знаю.