1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

     

Слово промолвил Аякс Менелаю,  отважному в битвах:    

"Ныне кругом оглянись, о, питомец  Зевеса; не видно ль    

Где Антилоха в живых, беспорочного  Нестора сына?    

Скажешь ему, чтоб скорей побежал к  Ахиллесу Пелиду    

И возвестил, что в сраженьи погиб его  милый товарищ".    

     

     

17-655    

     

     

Так он сказал. Подчинился Атрид,  среди боя отважный.    

В путь он пошел неохотно, как лев от  загона уходит,    

Где утомился, мужей поселян и собак  раздражая;    

Зверю они не давали бычачьего жира  отведать,    

Бодрствуя целую ночь; он же, алчущий  свежего мяса,    

     

     

17-660    

     

     

Тщетно пробиться хотел; из рук  дерзновенных навстречу    

Сыпались частые стрелы и связки  пылающих веток,    

Ужас внушая бесстрашному духом, и вот  на рассвете    

Он уже бродит далеко, и голод терзает  в нем сердце:    

Так неохотно тогда от Патрокла ушел  сын Атрея,    

     

     

17-665    

     

     

Воин отважный, в душе опасался он,  как бы ахейцы,    

Страхом объяты, троянцам в добычу не  отдали б тела.    

Долго Атрид увещал Мериона, а также  Аяксов:    

"О, Мерион и Аяксы, ахейских  дружин полководцы,    

Ныне припомнить должны вы о ласковом  нраве Патрокла    

     

     

17-670    

     

     

Бедный! При жизни со всеми умел  обращаться он кротко,    

Ныне же в прахе лежит, настигнут  судьбою и смертью".    

Так говоря, отошел от друзей Менелай  русокудрый.    

Он озирался кругом, что орел, про  кого повествуют,    

Будто всех птиц поднебесных по  зоркости глаз превосходит;    

     

     

17-675    

     

     

Не проглядит он, высоко паря, быстроногого  зайца,    

Что под кудрявым кустом притаился,  но, сверху бросаясь,    

Быстро поймает его и дыхание жизни  похитит:    

Так и твои, о, питомец Зевеса,  блестящие очи    

Зорко вращались кругом по толпе  многолюдной дружины,    

     

     

17-680    

     

     

Там не видать ли в живых благородного  Нестора сына.    

Вскоре его он увидел налево от  грозного боя.    

Верных друзей ободрял Антилох,  побуждая сражаться.    

Став недалеко пред ним, Менелай  русокудрый промолвил:    

"Зевса питомец, приблизься ко  мне, Антилох, да услышишь    

     

     

17-685    

     

     

Весть роковую о том, что совсем не  должно бы случиться.    

Ты, полагаю, и сам понимаешь и видишь  глазами,    

Что на ахеян бессмертный обрушил  печаль, а троянцам    

Славу дарует. Теперь же погиб из  данайцев храбрейший,    

Умер Патрокл, и греков постигло  великое горе.    

     

     

17-690    

     

     

Но побеги к быстроходным судам и  скажи Ахиллесу,    

Пусть он скорее спасет и на черный  корабль свой доставит    

Голое тело: доспехи совлек  шлемовеющий Гектор".    

Так он сказал. Антилох содрогнулся,  известье услышав,    

Речи лишился мгновенно; слезами  наполнились очи;    

     

     

17-695    

     

     

Голос могучий пресекся. Но все же  герой не оставил    

Без исполнения слово Атрида, питомца  Зевеса.    

В путь побежал он, оружие с плеч  передав Лаодику,    

Другу – вознице, кто следом за ним  колесницею правил:    

Льющего слезы, из битвы несли его  быстрые ноги,    

     

     

17-700    

     

     

Чтоб возвестить Ахиллесу Пелиду  недоброе слово.    

Не пожелал ты в душе, Менелай, о,  питомец Зевеса,    

Грустной дружине помочь, от которой  тогда отлучился    

Нестора сын Антилох, к сожаленью  большому пилосцев.    

К ним на подмогу послав Фразимеда,  подобного богу,    

     

     

17-705    

     

     

Сам Менелай возвратился немедля к  Патроклу герою,    

Перед Аяксами стал, подбежав, и  промолвил им слово:    

"Мужа того я направил к ахейским  судам мореходным,    

В путь к быстроногому сыну Пелея. Но  нынче не жду я,    

Чтобы пришел Ахиллес, хоть на Гектора  сильно разгневан,    

     

     

17-710    

     

     

Ибо, лишенный доспехов, как стал бы с  Троянцами биться?    

Дайте обсудим друзья, не найдем ли  разумного средства,    

Как бы нам тело похитить и как бы  самим невредимо    

Кинуть смятение битвы, избегнув  погибельной Парки".    

И, отвечая, промолвил Аякс Теламонид  великий:    

     

     

17-715    

     

     

"Правду все это сказал ты, о,  сын достославный Атрея.    

Вы с Мерионом вдвоем наклонитесь как  можно скорее,    

Труп на себя поднимите и прочь  унесите из битвы.    

Мы же с троянцами сзади и с Гектором  дивным сразимся,    

Мы с Оилеевым сыном, по храбрости  ровни и тезки,    

     

     

17-720    

     

     

В бурной работе Арея привыкшие рядом  держаться".    

Так Теламонид сказал. И они, от земли  подымая,    

Тело высоко возносят. И крикнули  громко троянцы,    

Лишь увидали ахейских мужей,  подымающих тело.    

Бросились бурно вперед, как охотничьи  псы налетают    

     

     

17-725    

     

     

На пораженного вепря, по знаку  охотников юных,    

Долго следят, нагоняют, сгорая  желаньем повергнуть;    

Только едва против них повернется он,  силе доверяясь,    

Быстро они отступают и в страхе бегут  врассыпную:    

Так и троянцы вначале толпой за  ахейцами гнались,    

     

     

17-730    

     

     

Копьями их поражая двуострыми, также  мечами,    

Но, когда оба Аякса, привстав,  обернулись к ним грудью,    

Все изменились в лице, и никто не  дерзнул между ними    

Выйти вперед из рядов и сразиться за  тело Патрокла.    

Так Менелай с Мерионом поспешно несли  из сраженья    

     

     

17-735    

     

     

Труп к многоместным судам. А за ними  вослед расстилался    

Яростный бой, как, внезапно восстав,  разрастается пламя    

И обитаемый город сжигает; в сиянии  ярком    

Гибнут дома, и огонь раздувается  силою ветра:    

Так несмолкаемый топот коней мужей  щитоносцев    

     

     

17-740    

     

     

Грозно вперед подвигался, вослед  уходящим героям.    

Только подобно тому как, напрягши  великую силу,    

Двое рабочих мулов, по тропинке  крутой ниспускаясь,    

Тащат с вершины горы иль брус корабельный,  иль балку;    

Оба спешат, хоть усталость и пот  удручают их сердце:    

     

     

17-745    

     

     

Так они быстро несли мертвеца. И  Аяксы пытались    

Натиск врагов удержать, как покрытое  лесом предгорье,    

Глубь занимая долины, бегущие воды,  встречает,    

Неодолимые волны смиряет могучих  потоков    

И, отражая, в долину теченье их  вспять обращает;    

     

     

17-750    

     

     

Им же прорваться никак, несмотря на  великую силу:    

Так и Аяксы пытались бороться с  напором троянцев.    

Только троянцы ломились вперед, и  особенно двое:    

Сын благородный Анхиза Эней и  блистательный Гектор.    

И аргивяне бежали, как стая скворцов  или галок    

     

     

17-755    

     

     

Мчится с пронзительным криком, когда  в отдаленьи завидят    

Быстро летящего сокола, пагубу мелких  пернатых:    

Так под напором Энея и Гектора дети  Ахейцев    

С криком пронзительным все отступали,  забыв о сраженьи.    

Много доспехов прекрасных во рву и  кругом покидали    

     

     

17-760    

     

     

В бегстве толпы аргивян. А конца не  предвиделось битвы.    

     

     

* * *ПЕСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  Изготовление оружия    

     

     

Так воевали герои, бушуя, как ярое  пламя.    

Вестником шел Антилох к быстроногому  сыну Пелея    

И увидал Ахиллеса вблизи от судов  крутобоких.    

Он размышлял, ожидая со страхом того,  что случилось.    

Тяжко вздыхая, он в сердце своем  говорил благородном:    

     

     

18-5    

     

     

"Горе! Зачем это вновь  пышнокудрые дети ахеян    

В бегство к судам обратились, объятые  страхом в долине?    

Уж не задумали ль боги сразить меня  бедствием грозным,    

Как мне однажды сказала почтенная  мать, предвещая,    

Будто при жизни моей, укрощенный  оружьем троянцев,    

     

     

18-10    

     

     

Первый герой мирмидонский покинет  сияние солнца.    

Верно, убит непреклонный Менойтия  сын. О, безумный!    

Я приказал ведь, едва отразив  неприятельский пламень,    

Тотчас вернуться к судам и не биться  с Приамовым сыном".    

Тою порой как в уме он и в сердце  вращал эти мысли,    

     

     

18-15    

     

     

Славного Нестора сын подошел к нему  близко,    

Слезы горячие льющий, и весть роковую  поведал:    

"Горе, Пелея отважного сын!  Приготовься услышать    

Весть о несчастьи великом, чему бы  совсем не случиться.    

Лег благородный Патрокл, и бьются  войска, окружая    

     

     

18-20    

     

     

Голое тело: доспехи совлек шлемовеющий  Гектор".    

Молвил, и темная туча печали объяла  Пелида.    

Пепел, в дыму закоптелый, обеими взял  он руками,    

Голову всю им посыпал и лоб осквернил  миловидный.    

Черной золою покрылся нетленный хитон  Ахиллеса.    

     

     

18-25    

     

     

Сам по земле растянулся во весь он  свой рост исполинский,    

Кудри терзая руками и клочья волос  вырывая.    

Тою порою служанки, плененные им и  Патроклом,    

Сердцем скорбя завопили. Они из  палатки сбежались    

И окружили толпою Ахилла, могучего  духом.    

     

     

18-30    

     

     

В грудь они били руками и ноги у всех  подкосились.    

Также рыдал Антилох, проливая горячие  слезы.    

Руки держал он Ахилла, стенавшего,  скорбного сердцем,    

В страхе, чтоб не перерезал он горла  блестящим железом.    

Громко стонал Ахиллес. И почтенная  мать услыхала,    

     

     

18-35    

     

     

Сидя в морской глубине, с престарелым  отцом своим рядом.    

Плач подняла и Фетида. И вскоре ее  окружили    

Все нереиды богини, в пучинах живущие  моря.    

Главка была между ними, и Фалия, и  Кимодока,    

И волоокая Галлия, Спея, Низея и Фоя,    

     

     

18-40    

     

     

Также была Лимнорея, и с ней Кимофоя,  Актея,    

Нимфа Мелита, Иайра, с Агавою и  Амфифоей,    

И Динамена с Ферусой, равно как и  Дота и Прота,    

Каллианира была с Дексаменою и  Амфиномой,    

Славная дивной красой Галатея,  Дориса, Панопа,    

     

     

18-45    

     

     

Каллианасса, а также Нимерта с  богиней Апсевдой;    

Там Ианира была, Ианасса, а также  Климена,    

С пышной косой Аматея, Орифия вместе  с Маирой    

И нереиды другие, в пучинах живущие  моря.    

Светлый наполнился грот. Они в грудь  ударяли руками,    

     

     

18-50    

     

     

И начала между ними Фетида плачевное  слово:    

Слушайте милые сестры, о, дочери  старца Нерея,    

Чтобы вы знали, услышав, какая печаль  в моем сердце!    

О, я несчастная! Мать горемычная  лучшего мужа!    

Сына я в свет родила, беспорочного,  храброго духом,    

     

     

18-55    

     

     

Первого в сонме героев. Он вырос как  ветвь молодая.    

Долго лелеяв его, как растенье средь  тучного сада,    

Я на кривых кораблях снарядила потом  к Илиону    

С войском троянцев сражаться. Обратно  ж его я не встречу,    

И не вернется домой он в чертоги  владыки Пелея.    

     

     

18-60    

     

     

Но и при жизни недолгой, любуясь  сиянием солнца,    

Скорбью терзает он грудь, и ему  пособить не могу я.    

Ныне проведать пойду дорогое дитя,  чтоб услышать,    

Чем опечален так сильно, вдали  находясь от сраженья".    

Молвив, пещеру она покидает, а с ней  и другие,    

     

     

18-65    

     

     

Плача, пошли, и пред ними морская  волна расступилась.    

Вскоре богини достигли Троянской  земли плодородной    

И чередою вошли на прибрежье, где  вкруг Ахиллеса    

Плотно стояли ряды мирмидонских судов  крутобоких.    

Стала почтенная мать пред дитятею,  громко стонавшим;    

     

     

18-70    

     

     

Горько рыдая сама, обняла она голову  сына    

И среди слез безутешных крылатое  молвила слово:    

"Сын мой, что плачешь? Какая  печаль в твою душу проникла?    

Выскажи все, не таи. Ведь исполнил  Зевес Громовержец    

То, о чем прежде ты руки к нему  воздевал, умоляя,    

     

     

18-75    

     

     

Чтобы Ахеян, лишенных тебя, покарал  пред кормами,    

Чтобы на голову их он обрушил позор и  страданья".    

Тяжко вздыхая, тогда отвечал Ахиллес  быстроногий:    

"Правда, о, милая мать, Олимпиец  все это исполнил.    

Только что радости в том, если милый  убит мой товарищ,    

     

     

18-80    

     

     

Храбрый Патрокл! Его же любил я всех  больше в дружине,    

С жизнью своей наравне. Он погиб для  меня. А доспехи    

Гектор убийца совлек – драгоценные,  чудо для взора,    

Дар знаменитый богов, поднесенный  владыке Пелею,    

В день как послали тебя они к  смертному мужу на ложе.    

     

     

18-85    

     

     

О, почему не осталась ты нимфой  бессмертною моря!    

Лучше б Пелей копьеносец супругу  избрал среди смертных.    

Ныне и ты в своем сердце безмерную  скорбь испытаешь,    

Если погибнет твой сын. Не вернется  он больше в отчизну,    

Дома не встретишь его, оттого что  душа не велит мне    

     

     

18-90    

     

     

Жить и глядеть на людей, разве если б  воинственный Гектор    

Первый дыханья лишился, моим  пораженный оружьем,    

И поплатился за гибель Патрокла,  Менойтия сына".    

Льющая слезы, ему возразила богиня  Фетида:    

"Ежели так, о, дитя, у меня  кратковечен ты будешь;    

     

     

18-95    

     

     

Тотчас за Гектором вслед и тебя  ожидает кончина".    

Громко вздыхая, на то отвечал Ахиллес  быстроногий:    

"Пусть же умру я скорее! За то,  что убитому другу    

Помощь подать не хотел, и погиб он  вдали от отчизны,    

Тщетно меня призывая, защитника в  бедствии грозном.    

     

     

18-100    

     

     

Ныне вернуться не должен я в милую  отчую землю,    

Ибо Патрокла не спас, а равно и  товарищей прочих,    

Многих друзей, укрощенных оружьем  Приамова сына,    

А на судах обретаюсь, земли  бесполезное бремя;    

Будучи в битве, способней других  аргивян меднобронных,    

     

     

18-105    

     

     

Только в собрании многим в искусстве  речей уступая.    

Пусть же погибнет отныне раздор меж  людьми и богами,    

Гнев, что и мудрого мужа в  неистовство часто приводит,    

Ибо вначале сочится он слаще текущего  меда,    

Но разрастается быстро, как дым,  разъедая нам сердце.    

     

     

18-110    

     

     

Так и меня прогневил повелитель мужей  Агамемнон.    

Только оставим былое, хотя опечалены  сильно,    

Сердце в любезной груди успокоим,  нужде уступая.    

Ныне иду отомстить я за голову милого  друга,    

Гектора встретить убийцу, а после и  смерти богиню    

     

     

18-115    

     

     

Встречу, когда лишь угодно Зевесу и  прочим бессмертным.    

Смерти никто не избег, сам Геракл из  мужей величайший,    

Он, кто Зевесу Крониду милее был  прочих героев.    

Пал он, сраженный судьбою и гневом  безжалостной Геры.    

Также и я, если жребий подобный меня  ожидает,    

     

     

18-120    

     

     

Лягу сраженный, но раньше добуду  великую славу.    

Вскоре заставлю я многих троянских  супруг полногрудых    

И пышнокудрых дарданок руками со щек  миловидных    

Жгучие слезы в тоске утирать и  стонать безутешно.    

Пусть они знают, что долго вдали  отдыхал я от битвы.    

     

     

18-125    

     

     

Ты ж, и любя, не препятствуй  сражаться: меня не удержишь".    

И среброногая так отвечала богиня  Фетида:    

"Верно ты все говорил, дорогое  дитя. Не постыдно    

Грозную гибель в бою отвращать от  дружины теснимой.    

Только доспехи твои у врагов  обретаются ныне,    

     

     

18-130    

     

     

Пышные, медноблестящие. Сам  шлемовеющий Гектор    

Ими гордится, на плечи надев. Но  недолго, надеюсь,    

Гордость продлится его, ибо смерть от  него недалеко.    

Ты же, о, сын мой, не раньше  приступишь к работе Арея,    

Чем я вернусь к кораблям и меня пред  глазами увидишь.    

     

     

18-135    

     

     

Завтра с зарею приду я, едва лишь  подымется солнце,