1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
— Я делаю ставку не на это.
     
— На что бы ты ни делал ставку, — ответила Ирия Гай, — это не избавляет тебя от обязанностей перед кораблем.
     
— Ты слишком строга к капитану, — сказал Гай-до.
     
Корабль знал цену Пашкиным недостаткам, но, как и многие другие Пашкины друзья, склонен был ему многое прощать. В этом таится какая-то загадка. Алиса по себе знала, иногда ей хотелось Пашку убить. А через полчаса стараешься вспомнить: почему ты хотела убить этого замечательного парня? И не вспомнишь.
     
— Я доверила Гераскину самое дорогое, что у меня было в жизни, — корабль Гай-до. И не потерплю, чтобы с ним так обращались! — возмутилась Ирия.
     
Алисе захотелось напомнить ей о первой встрече, когда она с трудом вспомнила Гай-до, брошенного на свалке. Но зачем напоминать людям об их слабостях? Они только сердятся.
     
Второй раз ударил гонг.
     
— Провожающим покинуть поле! — раздался голос Густава Верна. — Экипажам занять места в кораблях.
     
— Топливо проверили? — нервно спросила Ирия.
     
— С топливом обстоит так… — начал было Гай-до, но Пашка его перебил:
     
— С топливом все в порядке.
     
— Я буду ждать, — сказала Ирия. Потом добавила: — Как бы я хотела полететь с вами!
     
— С нами нельзя, — сказал Пашка. — Это школьные гонки.
     
— Неужели я не понимаю? — улыбнулась Ирия, и в глазах у нее сверкнули слезы. — Я же пошутила. Тадеуш, ты где? Малышка, наверное, проголодалась.
     
Но малышка на руках Тадеуша и не думала о еде, она восторженно глазела на Гай-до.
     
— По местам! — приказал Пашка.
     
— По местам! — на разных языках закричали капитаны из восьмидесяти разных стран.
     
Провожающие и болельщики уже покинули поле.
     
Экипаж Гай-до занял свои места. Пашка и Алиса в креслах у пульта управления. Аркаша сзади, в кресле механика.
     
     
Через пять томительных минут прозвучал третий удар гонга.
     
Во всех кораблях и корабликах раздался голос Густава Верна:
     
— Начинаю отсчет. Старт — ноль! Тридцать… двадцать девять… двадцать восемь…
     
— Ты готов, Гай-до? — спросил Пашка.
     
— Я готов, — ответил кораблик.
     
— Открыть клапан левого топливного бака, — приказал Пашка. — Топливо поступает?
     
— Поступает, — ответил Гай-до.
     
— Семь… шесть… пять… четыре… три… два… один…
     
— Ключ на старт! — приказал Пашка.
     
И одновременно сто шестьдесят три корабля взмыли над полем космодрома.
    
    
Победа и поражение
     
Это было чудесное зрелище. Никогда еще в истории Земли не стартовало столько кораблей одновременно.
     
Десятки тысяч зрителей захлопали в ладоши и замахали руками.
     
Десятки миллионов телезрителей закричали: «Ура!»
     
По правилам при подъеме корабли не должны были превышать минимальной скорости, потому что прорыв такого большого числа кораблей сквозь ионосферу вреден для Земли. Полной скорости можно было достигнуть только после того, как атмосфера Земли останется позади.
     
Очень многое зависело от мастерства пилотов. Корабли летели к Луне не по прямой, а по сложному маршруту, в котором надо было миновать девять контрольных пунктов.
     
Постепенно плотная толпа кораблей начала распадаться. Одни пропустили ту долю секунды, когда надо было включить двигатели на полную мощность, другие чуть-чуть неточно рассчитали момент первого поворота…
     
— Начинаем второй поворот, — сказал Пашка.
     
— Второй поворот начали, — отвечал Гай-до.
     
Постепенно Гай-до выходил вперед. У москвичей было важное преимущество: их корабль был членом экипажа, который не только выполнял приказания капитана, но и не менее других его членов стремился к победе. Гай-до знал, что Ирия наблюдает за его полетом с Земли и жадно ловит каждое слово комментатора. Пашка еще мог ошибиться, приборы еще могли не догадаться, но Гай-до всегда успевал исправить ошибку человека и увеличить ошибку приборов, если считал нужным.
     
— Первым ко второму контрольному пункту вышел корабль «Янцзы» шанхайского экипажа, — услышали они голос комментатора. — Вторым, отставая на три секунды, к пункту подходит греческий корабль «Арго». Но их настигают сразу два корабля. Судя по эмблеме на борту, это корабль тбилисской школы, где капитаном Резо Церетели, а второй… второй «Гай-до». На нем летят москвичи!
     
     
— Неплохо, — сказал Пашка. — Совсем неплохо.
     
— Капитан, — произнес встревоженно Гай-до, — средняя скорость китайского корабля выше нашей.
     
— Штурман, ты слышишь? — спросил Пашка.
     
— Слышу, — ответила Алиса. — У нас есть шансы обойти Лю и Вана к шестому пункту. У них маневренность хуже нашей.
     
— Хорошо, если будут сложности, доложить.
     
Пашка продолжал играть в космического волка. У него даже голос стал басовитым.
     
— Как дела с топливом? — спросил он.
     
— Расход несколько больше нормы, — ответил Аркаша. — Тяга в правой дюзе меня не удовлетворяет.
     
— Правильно сказала Ирия, — вспомнила Алиса. — Ты должен был проверить дюзу.
     
— Не обращай внимания, — сказал Пашка. — Следи за приборами. Подходим к третьему контрольному пункту.
     
Луна на экранах увеличилась и приближалась. Уже можно было разглядеть даже самый маленький кратер и цепочки огней лунных баз и заводов.
     
Третий контрольный пункт Гай-до прошел четвертым. Но тонким маневром, который они провели с Алисой, к четвертому пункту, который был недалеко от Луны, им удалось обойти грузинский экипаж. Впереди шли только китайцы и греки.
     
— А вот теперь самое главное, — сказал Пашка. — Используем притяжение Луны. Ты помнишь все расчеты, Гай-до?
     
— Я ничего не забываю, — ответил корабль.
     
— Ты можешь прибавить скорость?
     
— Летим практически на пределе.
     
— Продолжаем полет, — сказал Пашка.
     
Маневр перед пятым контрольным пунктом удался. Гай-до поравнялся с греческим кораблем. Но сзади, обогнав грузинский экипаж, их стала настигать черная с желтыми полосами, похожая на осу стрелка корабля из Новой Зеландии. Рядом с осой словно привязанный шел красный диск второй чукотской школы-интерната.
     
Корабли летели вдоль теневой стороны Луны. Огоньки на ней были ярче. Земля скрылась из глаз.
     
— Мы догоняем «Янцзы»? — спросил капитан Гераскин.
     
— Нет, — ответил Гай-до.
     
— Тогда приказываю: переключить питание двигателя на резервную цистерну.
     
— Зачем? — удивился Аркаша. — У нас еще достаточно топлива в левом баке.
     
— Приказы не оспаривать! — рассердился Пашка. — Переключить.
     
— Исполняю, — сказал Аркаша.
     
— Исполняю, — повторил за ним Гай-до.
     
И тут все заметили, что корабль сразу прибавил скорости. Огоньки на поверхности Луны быстрее побежали назад, экипаж вдавило в спинки кресел — возросли перегрузки.
     
— Что случилось? — удивилась Алиса.
     
— Тайное оружие, — ответил капитан Пашка.
     
— Мы настигаем «Арго», — сказала Алиса. — При такой скорости мы обойдем «Янцзы» через шесть минут.
     
— Пашка, — сказал Аркаша, — объясни, что же произошло?
     
— Ничего, — ответил капитан. — Я вам обещал, что мы выиграем гонку. И мы ее выиграем.
     
— Я требую ответа, — повторил упрямо Аркаша. — Я хочу выигрывать честно.
     
— Ты обвиняешь меня в нечестности? — воскликнул Пашка.
     
— Еще не обвиняю, но подозреваю.
     
— Ничего удивительного, — сказал тогда Пашка. — Гай-до нашел резервы скорости.
     
— К сожалению, — послышался голос Гай-до, — капитан Гераскин не совсем прав. Никаких резервов во мне нет. Но топливо, которое поступает сейчас в мой двигатель, отличается от того топлива, что поступало раньше.
     
— Что ты туда подмешал? — спросил Аркаша.
     
— Ничего. Какое было, то и используем.
     
— Состав топлива мне неизвестен, — сказал Гай-до. — Но по всем компонентам могу предположить, что это абсолютное топливо странников.
     
— Пашка! — воскликнула Алиса. — Ты взял топливо на планете Пять-четыре?
     
— Всего одну канистру, — сказал Пашка. — На самый экстренный случай. Я думал, что оно нам не понадобится. Но настоящий капитан должен быть предусмотрителен.
     
— Настоящий капитан не имеет права быть обманщиком, — сказала Алиса.
     
— И ты тоже! — обиделся Пашка. — Пойми же, мы как на войне. Мы должны победить. На нас надеются многие люди. Подумай, там внизу Ирия Гай. Она ради нас с тобой рисковала жизнью. Мы не можем ее подвести.
     
— Она тебе этого не простит, — сказала Алиса.
     
— Ты-то сама никогда не рисковала жизнью ради других! — сказал со злобой Пашка. — Тебе этого не понять. Тебе не понять, что мною двигает чувство благодарности.
     
«Как я не рисковала?» — хотела было крикнуть Алиса, но сдержалась. Она никогда не расскажет им о темной пещере, пауках и сороконожке.
     
— Послушай, капитан, — сказал Аркаша. — В правилах соревнований есть пункт: гонки проходят только на обыкновенном стандартном жидком топливе. Это условие соревнований. Все должны быть в равных условиях.
     
— Мы обходим «Янцзы», — сказала Алиса.
     
Они поглядели на экраны. Яркая точка «Янцзы» была уже сбоку и отставала с каждой секундой.
     
Из-за края Луны показалась светлая Земля в широких полосах и завитках облаков, зеленая и голубая.
     
Гай-до стремительно летел к Земле.
     
Прошли пятый контрольный пункт. Понеслись к шестому.
     
— Корабль «Гай-до», — послышался голос главного судьи, — ваша скорость превышает разумные пределы. Все нормально на борту?
     
Пашка наклонился к микрофону, потому что боялся, что его перебьет кто-то из своих:
     
— На борту все нормально. Мы включили дополнительные мощности двигателя.
     
— Все, — сказал Аркаша, поднимаясь с кресла. — Я в твои игры, Пашка, не играю. И если мы победили, я первый скажу, что победили мы нечестно.
     
— Я согласна с Аркашей, — сказала Алиса.
     
— Что? Бунт на борту? — Пашка был оскорблен в лучших чувствах. — Я старался для всех!
     
— Голосуем, — сказал Аркаша.
     
— Голосуем, — сказала Алиса.
     
И тут как эхо послышался голос Гай-до:
     
— Голосуем.
     
Никто на Земле не знал, что происходит на борту Гай-до. Комментатор с удивлением говорил о том, что корабль московской школы «Гай-до» на темной стороне Луны обошел всех соперников и сейчас проходит шестой контрольный пункт. Вторым идет «Янцзы». Его догоняют греческий и грузинский экипажи.
     
— Я запрещаю вам голосовать! — закричал Пашка. — На борту приказывает капитан.
     
— Кто за то, чтобы немедленно перейти на нормальное топливо? — спросил Аркаша.
     
— Я, — сказала Алиса.
     
— Я, — сказал Аркаша.
     
— Я, — сказал Гай-до.
     
— Тогда я отказываюсь быть капитаном, — заявил Пашка.
     
Не успел он это произнести, как Гай-до вздрогнул, словно налетел на невидимую стену. Корабль сам выключил резервный бак и включил левый. Скорость сразу упала почти вдвое, двигателям нужно было время, чтобы переработать получившуюся смесь, которая для Гай-до хуже, чем обычное топливо.
     
— Внимание! — говорил комментатор, и его голос был отлично слышен на капитанском мостике Гай-до. — Что-то происходит с московским экипажем. Скорость его резко упала. Его настигает «Янцзы».
     
— «Гай-до», — снова раздался голос главного судьи, — что с вами происходит?
     
— Перевыборы капитана, — ответила Алиса.
     
— Совершенно беспрецедентный случай, — изумился главный судья. — А нельзя было подождать до конца гонок?
     
— Нельзя, — ответила Алиса. — К тому же это наше внутреннее дело.
     
— Я согласен с вами, — сказал Густав Верн. — Но вы рискуете отстать от своих товарищей.
     
— Знаем, — сказала Алиса.
     
Больше она не говорила ни с кем. Она следила за приборами. Она понимала, что теперь единственный шанс не прилететь среди последних заключается в ее умении маневрировать. Гай-до тоже понял это и помогал Алисе как мог.
     
Скорость его немного возросла, но недостаточно для того, чтобы удержаться на первом месте.
     
Вот их обошел «Янцзы», затем грузинский корабль, за которым стремилась черно-желтая оса новозеландского экипажа.
     
У седьмого контрольного пункта Алиса и Гай-до сумели так тонко совершить поворот, что настигли грузин.
     
Пашка сидел за пультом, глядя прямо перед собой, будто ему не было никакого дела до того, что происходит вокруг.
     
Впереди уже была видна Земля. Алиса и Аркаша старались сделать невозможное, чтобы догнать «Янцзы», но уже было ясно, что Гай-до не удастся прийти первым. Оставалась надежда на второе место.
     
Как ни напряжены все были, Аркаша все же не удержался:
     
— Если бы не махинации с топливом, мы бы, наверное, догнали «Янцзы».
     
— Я уже подсчитал, — ответил Гай-до. — По крайней мере мы пришли бы одновременно.
     
— Мы сами виноваты, — сказала Алиса. — Мы знали, кого избрали капитаном.
     
— Какие вы забывчивые! — вдруг сказал с горечью Пашка. — Как быстро вы забыли, зачем мы летали на планету Пять-четыре! Мы же хотели добыть топливо странников и выиграть гонку. Тогда никто со мной не спорил.
     
— Конечно, мы не спорили, — согласилась Алиса. — Каждому хочется найти сокровища странников. А потом там столько всего случилось, что мы о топливе и забыли.
     
— Нет, не забыли, — сказал Пашка. — Среди нас был один человек, который всегда помнил о долге.
     
— Чепуха, — сказал Аркаша, — тогда мы еще не знали, что можно лететь только на обычном топливе. А как только мы узнали, то топливо странников стало нам не нужно. И не отвлекай Алису. Ей начинать следующий маневр.
     
Они пронеслись мимо девятого контрольного пункта.
     
Теперь надо было сбросить скорость, чтобы войти в атмосферу Земли.
     
«Янцзы», шедший впереди, сбросил скорость раньше, и расстояние между ним и Гай-до сразу уменьшилось.
     
Пашка закричал:
     
— Не спеши, не спеши сбрасывать! Чуть-чуть, они не заметят.
     
— Нельзя, — сказал Гай-до. — Это нечестно.
     
— И он тоже о честности! — вздохнул Пашка и снова замолчал. И молчал до самой посадки.
     
В последний момент Гай-до чуть не упустил второе место — черно-желтая оса новозеландцев приземлилась почти одновременно. Но фотофиниш показал, что серебряная ваза — награда за второе место — досталась все же Гай-до.
     
Наконец Гай-до замер на поле среди кораблей, которые один за другим снижались рядом. Надо было несколько минут подождать, пока приземлится последний из гонщиков.
     
Алиса сказала:
     
— Может быть, мы не будем никому говорить, что прилетели без капитана?
     
— Я согласен, — сказал Аркаша. — У Пашки есть смягчающее обстоятельство. Он сначала делает, а потом думает о последствиях.
     
— Я тоже согласен, — сказал Гай-до. — Ирия очень огорчится, если узнает, что мы ссорились в полете.
     
— Пашка, выходи первым, — сказала Алиса.
     
— И не подумаю.
     
— На нас смотрит вся планета, — сказала Алиса. — Сделай это ради Гай-до.
     
— Алиса права, — сказал корабль. — Может, снова будем голосовать?
     
— Не надо, — вздохнул Пашка. — Если вы меня так просите, то я сделаю для вас доброе дело. Хотя это не значит, что я вас простил. Мы могли быть первыми, если бы меня слушались.
     
Как только сел последний из кораблей, на трибуну взошел главный судья и почетные гости.
     
— Всех участников гонок просят подойти к трибуне, — услышали они голос Густава Верна.
     
Пашка вышел из корабля первым. Аркаша за ним.
     
— Не скучай без нас, — сказала Алиса. — Спасибо тебе, Гай-до.
     
— Я не буду скучать, — сказал Гай-до. — Я буду смотреть на экране, как вас награждают.
     
И Алиса побежала вслед за друзьями.
     
— Первое место и хрустальный кубок победителя всемирных гонок вручается экипажу корабля «Янцзы», город Шанхай, — произнес главный судья, подняв над головой сверкающую награду.
     
Он передал хрустальный кубок Вану. Хотя, впрочем, многие считают, что он передал его Лю.
     
— Второе место и серебряный кубок вручается экипажу корабля «Гай-до», — сказал Густав Верн. — Несмотря на то что экипажу пришлось преодолеть ряд дополнительных трудностей, московские школьники с честью вышли из положения.
     
Пашка первым взошел на пьедестал, принял серебряный кубок из рук судьи и поднял его над головой, чтобы его видела вся Земля.
     
Алиса отыскала в толпе зрителей Тадеуша с малышкой на руках. Тадеуш счастливо улыбался. А где же Ирия?
     
И тут Алиса увидела, как по опустевшему полю между замолкшими, неподвижными, как бы уснувшими кораблями бежит фигурка в белой косынке и голубом сарафане. Фигурка добежала до Гай-до и прижалась к его боку.
     
Как и договаривались, никто не узнал о том, что случилось на борту Гай-до. Может быть, Гай-до и признался Ирии, но она не выдала его.
     
После гонок ребята перелетели на Гай-до под Вроцлав. Они решили: пускай Гай-до поживет у своей госпожи. А когда его новые друзья соберутся в путешествие, он обязательно полетит с ними.
     
Они провели три чудесных дня в домике под Вроцлавом.
     
В лесу, на радость Алисе, уже поспела земляника, Аркаша собрал коллекцию бабочек, а Пашка выкопал большую яму на дворе заброшенного старинного панского поместья, потому что кто-то из его новых друзей проболтался, что там есть старинный клад.
     
Тадеуш, который первые дни поглядывал с опаской на корабль, стоявший как башня рядом с домом, вскоре примирился с Гай-до, потому что обнаружилась удивительная вещь: стоило малышке заплакать или просто закапризничать, как ее несли к Гай-до, и при виде космического корабля девочка замолкала. Она могла часами, не отрываясь, глядеть на Гай-до. А Гай-до подслушал, как молодые парни пели на улице мазурку Домбровского, и напевал ее девочке по-польски.
     
Когда путешественники вернулись в Москву, Алиса повесила грамоту, где было написано, что она — наследная принцесса, у себя над кроватью. Но знакомые задавали столько вопросов, что она сняла грамоту и спрятала в ящик письменного стола.
     
Она вынет ее, когда соберется полететь на ту планету, где, как известно, давно уже установлена республика, но многие помнят об императрице Моуд, которая пожертвовала жизнью, чтобы разоблачить злобного узурпатора.
    
    
   
  
Каникулы в космосе, или Планета Пять-Четыре (Сокращенный Гай-До) [1986]
    
Нужен космический корабль!
	   
Каникулы — лучшее время, чтобы поработать в свое удовольствие. Никто тебе не мешает, не отправляет спать в десять часов, потому что завтра рано вставать.
	   
За день до каникул Аркаша Сапожков спросил Алису:
	   
— Слушай, какие у тебя планы на июнь?
	   
— Что ты предлагаешь? — спросила Алиса.
	   
— Мне нужна помощь.
	   
Аркаша уже давно вынашивал такую идею: космонавтам в дальних полетах и сотрудникам космических баз не достается арбузов, уж очень они велики и неудобны для перевозки. А арбузов всем хочется. Какой же выход? Арбузы должны быть маленькими и по возможности кубическими. На месте их можно положить в воду, чтобы они разбухли и стали настоящими.
	   
Задача оказалась интересной и сложной. Юным биологам удалось создать арбуз, который был размером с грецкий орех, а в воде становился большим, но, к сожалению, горьким. На этом работа застопорилась.
	   
День был дождливый, грустный.
	   
Алиса уже жалела, что согласилась помогать Аркаше, — опыты грозили затянуться на все лето. Аркаша только на первый взгляд такой тихий и застенчивый. Внутри него сидит несгибаемый железный человечек, который не признает слабостей.
	   
Дверь в лабораторию распахнулась, вбежал промокший Пашка Гераскин.
	   
— Сидят! — воскликнул он. — Уткнулись носами в микроскопы! Прозевали событие века!
	   
— Не мешай, — тихо попросил Аркаша.
	   
— Буду мешать, — ответил Пашка. — Если я вас не спасу, вы скоро окаменеете у микроскопов.
	   
— Что случилось? — спросила Алиса.
	   
— Я вас записал, — сообщил Пашка и уселся на край стола.
	   
— Спасибо, — сказал Аркаша. — Не шатай стол.
	   
— Я вас записал участвовать в гонках Земля — Луна — Земля, — объяснил Пашка, болтая ногами. — Получился славный экипаж: Гераскин — капитан, Селезнева — штурман, Сапожков — механик. Старт второго августа.
	   
— Теперь я окончательно убедился, — сказал Аркаша, — что наш друг Гераскин сошел с ума. Слезь со стола наконец!
	   
Пашка улыбнулся, слез со стола и спросил:
	   
— Вас интересуют условия гонки?
	   
— Нет, — отрезал Аркаша.
	   
— Расскажи, — заинтересовалась Алиса. — Что за гонки?
	   
— Я так и рассчитывал, что мой союзник — любопытство Алисы. Итак, объявлены гонки школьников. В них могут участвовать любые корабли, как самодельные, так и обыкновенные, планетарные катера. Первый приз — путешествие в Древнюю Грецию на первую Олимпиаду.
	   
— Можно задать пустяковый вопрос? — Аркаша оторвался от микроскопа.
	   
— А где у тебя корабль? Ты его за месяц построишь?
	   
— Чему нас учат в школе? Нас учат дерзать. Почему вы не хотите дерзать? Мы можем взять списанный планетарный катер и привести его в порядок.
	   
— Чепуха! — воскликнул Аркаша. — Слишком просто. Наверняка другие уже полгода готовятся.
	   
— Я провидеофонил в Кутаиси. Резо Церетели сказал мне, что они взяли посадочный катер и полностью его перестраивают.
	   
— А у тебя есть идея?
	   
— Конечно, есть. — рассмеялся Пашка. — Мне только нужно было, чтобы ты оторвался от микроскопа. Своего я добился. Теперь мы летим на свалку.
	   
— Пустой номер! — сказал Аркаша. — Во-первых, на свалку нас никто не пустит. Во-вторых, там уже побывали конкуренты и ничего подходящего для нас не осталось. В-третьих, мы все равно не успеем.
	   
— Хо-хо-хо! — радостно захохотал Пашка. — Во-первых, я получил разрешение осмотреть свалку. Во-вторых, мы ничем не рискуем. Вдруг нам подойдет то, на что другие не обратили внимания?
	   
— Я слетаю с Пашкой, — сказала Алиса. — Все равно хотела проветриться.
	   
— Сегодня вернемся? — спросил Аркаша. — А то мама будет волноваться.
	   
Он не верил в Пашкины дикие идеи, никуда не хотел улетать от своих кубических арбузов, но выше всего на свете Аркадий Сапожков ценил дружбу.
	   
Пашкин флаер стоял у входа в лабораторию.
	   
На западе великой пустыни Сахара, в одном из самых диких и сухих мест на Земле, несколько квадратных километров были огорожены: туда свозили космические корабли, которым больше не суждено подняться в небо.
	   
Там были суда, отслужившие свой век, неудачные модели, отвергнутые конструкторами, корабли, потерпевшие аварию, но были и корабли, попавшие туда неизвестно как.
	   
Эту свалку часто посещают конструкторы, киносъемочные группы, наконец, туристы со всех концов света.
	   
Вот куда держал курс флаер Пашки Гераскина.
	   
Летели долго, часа полтора. Наконец флаер начал спускаться к плоскогорью, с трех сторон окруженному мрачными скалами. Опустился как раз возле проходной. Курчавая девичья головка появилась в окне, и дежурная сказала:
	   
— Салам алейкум! — Добрый день! — Девушка увидела московский номер флаера и сразу перешла на русский язык.
	   
— Здравствуйте, — ответил Пашка, первым выскочивший из флаера. — Мы из московской школы, ищем корабль для гонок.
	   
— Одну минутку, — сказала дежурная.
	   
Видно было, как она включила дисплей.
	   
— Павел Гераскин, — прочла она, — и сопровождающие его два лица. Проходите.
	   
Алиса и Аркаша молча проследовали за Пашей в открытые ворота.
	   
Солнце яростно палило, приходилось перебегать от корабля к кораблю, чтобы отдышаться в тени.
	   
Хорошо смотреть на свалку с неба — скопище маленьких игрушек. Вблизи все иначе — над ребятами нависали бока громадных кораблей. Только пройдешь мимо одного — выплывает новая громада. Корабли образовали странный город. Улиц в нем не было — дорога виляла между гигантами и карликами, между сверкающими щеголями и унылыми развалюхами.
	   
Идти по такому городу с Пашкой, который бредил космонавтикой, было нелегко. Через каждые сто шагов он останавливался и восклицал:
	   
— Глядите! Это же «Титанус». Привет, старина! Ребята, заглянем внутрь?
	   
— «Титанус» как «Титанус», — отвечал всезнающий Аркаша. — Вторая экспедиция на Альтаир. Списан в прошлом году. Если мы полезем его осматривать, то не вернемся домой до завтра.
	   
Пройдя с полкилометра и не обнаружив ничего подходящего, ребята спрятались в тень у скалы.
	   
Пашка поднял камешек и кинул его в щель под скалу. Вдруг оттуда выкатился серый футбольный мяч и шустро умчался прочь.
	   
— Аркаша, что это? — воскликнул Пашка.
	   
— Не знаю. — Аркаша даже не удивился. — В Сахаре таких не водится.
	   
— Наверное, что-то инопланетное, — сказала Алиса. — Возможно, вывелся из спор, которые остались в корабле.
	   
— Что ты говоришь! — воскликнул Пашка. — Ты понимаешь, что говоришь? Значит, какой-то корабль плохо продезинфицировали, и теперь Земле грозит опасность. Эти мячи размножатся, и нам придется с ними бороться. Надо его поймать!
	   
Пашка побежал, в ту сторону, куда скрылся мяч, но ничего не нашел.
	   
Ребята побрели дальше. Два раза им попались небольшие катера, но один был стареньким, тихоходным, на таком не только до Луны, до Одессы не долетишь, а другой оказался в таком состоянии, что проще построить новый, чем восстанавливать.
	   
Солнце уже садилось, от кораблей протянулись тени. Наконец Аркадий остановился у очередного космического колосса и сказал:
	   
— Все! Мы возвращаемся. Пашкина идея оказалась мыльным пузырем.
	   
— Аркадий прав, — поддержала его Алиса. Ей хотелось пить.
	   
Пашка молчал. Он смотрел через плечо Аркаши так, словно увидел привидение.
	   
Алиса обернулась.
	   
И увидела небольшой планетарный корабль, подобного которому ей видеть раньше не приходилось.
	   
Он был похож на мятый желудь, проеденный червяком, у самой земли чернела двухметровая дыра.
	   
— На этом замечательном корабле, — сказал Пашка, — мы выиграем гонки.
	   
— Ты перегрелся, — ответил Аркаша. — Слишком долго был на солнце.
	   
Но Пашка настаивал:
	   
— Может, его можно починить? Поглядите, это же совершенно необыкновенное судно! Такого нет ни в одном справочнике! Ну ладно, оставайтесь здесь, а я загляну. Мне он очень нравится.
	   
— Тут нечему нравиться, — сказал Аркаша, измученный жаждой. — С таким же успехом можно любоваться ржавым паровозом.
	   
Но Пашка решительно направился к кораблику, подтянулся, схватившись за оплавленные края дыры, и скрылся внутри…
   
    
Мыслящий корабль
   
Алиса заглянула в черную дыру.
   
— Пашка, — позвала она. — Что там?
   
— Ничего не вижу, — ответил он. — Фонарь на флаере остался.
   
— Вылезай, — сказала Алиса. — Еще ногу сломаешь.
   
В этот момент впереди, откуда доносился голос Пашки, зажегся под потолком плафон. И сразу стал виден Пашка, стоявший среди поломанной мебели и приборов.
   
— Вот видишь. — сказал Пашка, — еще не все потеряно.
   
— Интересно, почему загорелся свет? — спросила Алиса, тоже забираясь в корабль.
   
— Не знаю, — откликнулся Пашка. — Погляди, пульт управления почти цел.
   
Алиса отодвинула в сторону сломанное пилотское кресло и поглядела на пульт. Он и в самом деле был почти цел. Надписи были сделаны на инопланетном языке.
   
— Надо осмотреть двигатели. — предложил Пашка.
   
С трудом ребята пробрались в двигательный отсек и неожиданно обнаружили там Аркашу. Дела в отсеке никуда не годились. Гравитационный двигатель, какие ставятся только на больших лайнерах, был покорежен. Правда, планетарные двигатели остались целы.
   
— Ну, все ясно? — спросил Аркаша. — Теперь можно уходить?
   
— Ничего не ясно, — ответил упрямый Гераскин. — Ведь условие гонок
   
— использование обычных планетарных двигателей. Гравитационными пользоваться нельзя. А обычные двигатели в порядке.
   
— Но ведь понятно, — сказала Алиса, — починить корабль нельзя. Придется ему доживать свой век на свалке.
   
И она первой побрела к выходу.
   
За ней последовал Аркаша. Пашка задержался еще на несколько секунд в двигательном отсеке. Но, видно, и он понял: ничего не выйдет. И огорченно сказал кораблю:
   
— Прости, друг. Мы не виноваты.
   
Вдруг они услышали негромкий низкий голос:
   
— Не уходите, пожалуйста.
   
— Это кто говорит? — вздрогнул Пашка.
   
— Это я, корабль, — послышался ответ. — Я очень прошу вас задержаться, люди. У меня создалось впечатление, что вы намеревались использовать меня, но мое прискорбное состояние вас напугало.
   
— Ребята, погодите! — воскликнул Пашка. — Это говорящий корабль!
   
— Мы слышим, — сказала Алиса, которая была удивлена не меньше Пашки. Ей еще никогда не приходилось разговаривать с кораблем.
   
— Я не только говорящий корабль, — продолжал голос. — Я мыслящий корабль. Я помогу вам меня починить.
   
Никто не знал, что ответить.
   
И тогда Пашка задал глупый вопрос:
   
— Послушайте, — сказал он, — а у вас воды нет? Ужасно пить хочется.
   
— К сожалению, нет. Синтезатор тоже вышел из строя.
   
— А вас где построили? — спросила Алиса.
   
— Я вам все расскажу, только не бросайте меня. Я не могу больше оставаться здесь. Я уникальное создание. Я жертва измены, — ответил кораблик.
   
Ребята так удивились, что даже Пашка не засмеялся.
   
Алиса представила себе, что кораблик боится остаться один в этой пустыне. И она ответила за всех:
   
— Мы к вам обязательно вернемся. Завтра.
   
— Меня зовут Гай-до, — тихо ответил кораблик. — Я вам верю.
   
Солнце уже спустилось к острым зубцам скал, стало чуть прохладнее, и ребята побежали к проходной.
   
— Как вы долго, — сказала дежурная, ее звали Джамиля, — я уж думала посылать за вами робота. А то у нас в прошлом году один мальчик забрался в корабль и спрятался там — думал, что сможет один улететь. Пить хотите?
   
— Очень, — сказал Пашка.
   
— Тогда заходите ко мне.
   
Джамиля открыла банки с холодным апельсиновым соком, поставила их на столик и попросила:
   
— Пожалуйста, пейте глоточками, а то обязательно простудитесь.
   
— А скажите, — Пашка поболтал в банке остатками сока, — можно узнать, как к вам попал один корабль? Планетарный катер в шестом секторе.
   
— Бедненький, — сказала Джамиля. — Его подобрали возле Плутона полгода назад. Бортового журнала на нем не было.
   
Джамиля включила дисплей, на котором появилось изображение кораблика, который назвал себя Гай-до.
   
— Его осматривали эксперты. Язык надписей на его приборах вестерианский. Туда отправлен запрос, но пока что мы не получили ответа. Кораблик — нераскрытая тайна.
   
На следующий день Алиса и ее друзья с утра вернулись в Сахару.
   
Аркадии взял в лаборатории разные приборы, Павел вез с собой инструменты, Алиса захватила на всех еду.
   
Джамиля встретила гостей из Москвы, как старых знакомых. Даже разрешила перелететь на флаере к самому кораблику.
   
Было еще прохладно, солнце невысоко поднялось над скалами и грело мягко. В колючих кустах, росших между кораблями, щебетали птицы.
   
— Здравствуй, Гай-до, — сказала Алиса. — Мы вернулись.
   
— Доброе утро, — откликнулся кораблик. — Я рад…
   
Аркаша пошел вокруг корабля.
   
И вдруг раздался его крик:
   
— Это еще что такое!
   
Из тени выкатился серый мяч и быстро покатился прочь.
   
— Опять! — сказала Алиса. — Странный он какой-то…
   
— Я полезу внутрь, — сказал Пашка, вытаскивая из флаера ворох инструментов. — Посмотрим, что можно сделать.
   
— Погодите, — заговорил корабль, — Вы в самом деле хотите меня отсюда взять?
   
— Еще не знаем, — ответила Алиса, — можно ли будет вас починить.
   
— Я постараюсь вам помочь. Поднимитесь ко мне на мостик. Я покажу вам, как наладить информационный дисплей. И расскажу вам свою грустную историю.
   
Слушайте, — начал Гай-до, когда дисплей загорелся зеленым цветом и на нем появилось изображение пожилого лысого человека с сиреневыми глазами. — Вы видите знаменитого конструктора Гая с планеты Вестер…
   
Он жил в доме, большую часть которого занимала лаборатория и мастерская. Гай работал один. Его звали в институты, предлагали конструкторское бюро. «Нет, — отвечал он, — когда рядом со мной чужие люди, я не могу думать». И добавлял: «Вот будет у меня сын, я выращу себе помощника, и мы вдвоем построим такой корабль, что вся Галактика ахнет». Но у него родилась дочь.
   
Гай назвал дочь Ирией, что значит Солнечная, сам ее растил и воспитывал. Он не подарил ей ни одной куклы и не разрешил дотронуться до нитки с иголкой. Запрещал ей собирать цветы и играть с девочками. Зато с раннего детства Ирия должна была водить автомобиль, поднимать штангу, заниматься боксом и вольной борьбой, прыгать с парашютом, считать в уме, работать с компьютером, пилить, строгать и паять. Даже в школу отец ее не пустил, чтобы она не встречалась с девочками.
   
Ирия не подозревала, что существует другая жизнь, в которой девочки не поднимают штангу, не прыгают с крыши на землю, не водят гоночных автомобилей и не занимаются боксом. Она была уверена, что так живут все девочки Вселенной.
   
Понемногу отец учил Ирию и ремеслу конструктора космических кораблей. Разумеется, трудно построить в мастерской настоящий корабль
   
— обычно Гай делал только макеты, но его макеты были настолько хороши, что многие заводы старались заполучить макет и сделать по нему большой корабль.
   
Но свой заветный корабль Гай хотел построить своими руками. Он ухлопал на это дело все деньги, которые скопил за жизнь, все знания и опыт. И все равно без дочки ему не справиться бы.
   
Три года они трудились рука об руку. Когда Ирии исполнилось девятнадцать лет, корабль уже стоял на стапелях в ангаре.
   
И вдруг случилось несчастье. Гай поехал в город, чтобы получить на заводе навигационные приборы, и по дороге попал в аварию. Ирия Гай осталась сиротой.
   
Но так как отец научил ее всегда держать себя в руках, девушка принялась доделывать корабль. И в конце концов победила. Мечта ее отца осуществилась.
   
Кораблик, который она назвала «Гай-до», взлетел над планетой.
   
Он был так быстр, что даже патрульному крейсеру было нелегко его догнать. Он мог пролететь половину Галактики и мог опуститься, не повредив ни травинки, на небольшой полянке. Но главное — он был верным и единственным другом Ирии.
   
Ученые планеты Вестер были в восторге от кораблика и просили сделать для них еще один. Но Ирия знала, что повторить Гай-до никто никогда не сможет.
   
Неожиданная шумиха вокруг кораблика испугала и утомила Ирию. Она поняла, что отвыкла от людей и не знает, как себя с ними вести.
   
Она загрузила корабль всем необходимым для долгого путешествия, договорилась с геологами, что обследует для них несколько планет в пустынном секторе Галактики, и улетела.
   
Целый год она летала от планеты к планете. Много сделала интересных открытий, много повидала. Оставалось обследовать только одну планету…
   
Названия у планеты не было. Только номер: 456-76-54. Они могли бы сами ее назвать. Тот, кто первым обследует планету, имеет право дать ей имя. Но планета оказалась такой негостеприимной, что им и назвать ее не хотелось. Между собой они называли ее Пять-четыре. А это, разумеется, не имя для настоящей планеты.
  
    
Планета Пять-Четыре
   
На планете извергались тысячи вулканов, а от потухших остались кратеры, заполненные горячей водой. Из этих озер поднимались гейзеры или пузыри газа. Порой на планете случались землетрясения, отчего вулканы рассыпались, а их обломки и лава покрывали долины. Этот бестолковый, тоскливый мир освещали четыре небольших красных солнца, так что там не было ночи, но и никогда не было очень светло. Тени от скал и гор метались по камням и лужам, в зависимости от того какое солнце светило сильнее. Живых существ на планете было мало, а те, что были, таились в скалах или в морях, в трепете ожидая очередного землетрясения или извержения.
   
Эту планету и надо было исследовать: составить карты, собрать образцы минералов и фауны…
   
Устраивать наземный лагерь они не стали, а вышли на орбиту. Гай-до работал круглые сутки. Ирия порой прерывала работу, чтобы поспать.
   
— На этой планете кто-то недавно побывал. — сказал однажды Гай-до.
   
— Почему ты так думаешь?
   
— Тут вели взрывные работы и даже копали шахты.
   
— Странно, — произнесла Ирия. — По всем справочникам мы на Пять-четыре первые.
   
— Внимание. — сказал Гай-до. — Вижу предмет искусственного происхождения.
   
Ирия бросилась к экрану. У ручья в тени скалы виднелось оранжевое пятно. Оно оказалось разорванной палаткой.
   
Гай-до осторожно спустился в ущелье. Ирия вышла наружу, чтобы посмотреть на палатку вблизи.
   
Она поняла, что случилось несчастье. Видно, на планету прилетел исследователь или турист и попал в землетрясение.
   
Ирия прошла вверх по ущелью и вскоре увидела остатки разбитого вдребезги планетарного катера. Пройдя еще несколько шагов по течению ручья, от которого поднимались струйки пара, она замерла. Под скалой лежал темноволосый молодой человек.
   
Ирия наклонилась к нему и прижала ухо к его груди. Сердце молодого человека еле билось.
   
— Гай-до, — позвала она. — Он еще жив!
   
В две секунды Гай-до перелетел к Ирии, и девушка перенесла пострадавшего внутрь кораблика.
   
Она осмотрела раненого, вымыла его, перевязала, сделала укрепляющие уколы, не большим помочь ему не могла.
   
Пока Ирия возилась с раненым, Гай-до помогал ей советами и старался отыскать ответ на загадку: что могло случиться с молодым человеком? Недоброе предчувствие охватило Гай-до.
   
— Ирия, — сказал он, — я думаю, что нам лучше отсюда улететь. И как можно скорее.
   
— Я согласна. Но дай мне еще десять минут: должны подействовать уколы.
   
Тут Гай-до увидел в углублении скалы странный знак. Кто-то вырезал на камне два кольца, соединенных двумя полосками. Это был знак базы странников.
   
Тех самых загадочных странников, которые когда-то облетели всю Галактику. Они оставили свои следы на многих планетах. Иногда это были развалины гигантских башен, иногда пустые обширные подземелья или широкие шахты. Иногда базы снабжения.
   
Базы странников всегда волновали ученых и кладоискателей. Какие богатства могучей цивилизации хранятся там?
   
Но еще ни на одну базу не удалось проникнуть.
   
Первый раз, когда базу отыскали, она оказалась пустой. Вторую базу нашли нетронутой. Но как только постарались ее открыть, база взорвалась. В третий раз разведчики были очень осторожны. Они вырыли туннель сквозь скалы и увидели внутри много чудесного. Даже успели кое-что сфотографировать, но тут раздался сигнал тревоги. Разведчики убежали. Как только последний из них покинул базу, раздался взрыв, и база исчезла…
   
Гай-до, увидев два кольца, стал шарить электронными глазами по соседним скалам в надежде найти вход в базу.
   
Вскоре в глубокой расщелине он обнаружил черный провал, а возле него каменную плиту. И понял: когда-то землетрясение разрушило вход в базу, и некому было вернуться и починить его. Гай-до направил луч прожектора в черную расщелину и увидел очертания круглой цистерны. Он знал по докладам разведчиков, что так странники хранили топливо для кораблей. Гай-до даже подумал: попрошу Ирию, пускай возьмет немного топлива для меня.
   
Но тут он услышал голос Ирии:
   
— Гай-до, немедленно поднимаемся.
   
— Не могли бы мы немного задержаться? Я вижу открытый вход в базу странников.
   
— Ты с ума сошел, — твердо сказала Ирия. — От нас зависит жизнь человека. Все базы странников не стоят этого.
   
И, конечно, Гай-до немедленно стартовал.
   
Вскоре он опустился у госпиталя на планете Вестер и вызвал врачей.
   
К удивлению Гай-до, Ирия отказалась идти домой. Она осталась в коридоре больницы и ждала, пока закончится операция. Так прошло несколько дней. С утра Ирия бежала в больницу, а Гай-до весь день стоял в больничном парке и ждал, пока она кормила с ложечки молодого человека.
   
Когда молодой человек пришел в себя, оказалось, что его зовут Тадеуш, что он биолог. Он опустился на Пять-четыре и начал ее исследовать. Вдруг раздался страшный взрыв. Его отбросило в сторону. Очнулся Тадеуш только в больнице на планете Вестер. Рядом с ним сидела странная девушка, которую он сначала принял за юношу. Она была коротко острижена, ладони ее были в мозолях, упрямый подбородок исцарапан, на щеке шрам. Движения ее были резкими, голос грубым, но глаза оказались сиреневыми и красивыми. Тадеуш узнал, что она две недели не отходила от его постели. Он ничего не произнес, кроме слова «спасибо», потому что был еще очень слаб. Все остальные слова он сказал взглядом. И самая мужественная женщина в Галактике Ирия Гай вдруг почувствовала, как ее сердце застучало, словно пулемет.
   
На двадцатый день после операции Ирия сказала кораблю:
   
— Гай-до, я улетаю на Землю.
   
— Зачем?
   
— Надо отвезти Тадеуша на родину. Здесь для него неподходящий климат.
   
— Но зачем вам лететь с ним? — удивился Гай-до. — Жизнь Тадеуша вне опасности, нам пора писать отчет.
   
— Ты ничего не понимаешь, — раздраженно ответила Ирия.
   
На этом разговор и кончился. Гай-до понял, что Ирия непреклонна, и даже предложил сам отвезти Тадеуша, но Ирия заявила, что Тадеушу будет неудобно лететь в таком маленьком кораблике. …Прошло полгода. Ирия все не возвращалась. Гай-до тосковал, ждал… и, наконец, решился.
   
Он уговорил роботов заправить его для дальнего полета. У Гай-до были штурманские карты, и он представлял себе, где находится Земля. Как-то в дождливую ветреную ночь он тихонько поднялся с космодрома и взял курс на Землю.
   
На подлете к Солнечной системе Гай-до понял, что его преследует какой-то неизвестный корабль. Он прибавил ход и постарался уйти от преследования. Преследователь выпустил по Гай-до боевую ракету. Гай-до был настолько не готов к такому нападению, что на миллионную долю секунды опоздал принять решение…
   
Страшный удар разорвал его борт. Воздух пузырем вылетел из корабля, и Гай-до беспомощно поплыл в пространстве.
   
Взрыв привлек внимание патрульного крейсера. Преследователь быстро развернулся и исчез в глубинах космоса…
   
Гай-до закончил свой долгий рассказ вопросом:
   
— Люди, ответьте мне: почему она покинула меня и не вернулась? Может, она погибла?
   
— Скорее всего, — сказал Аркаша, — Ирия Гай жива и здорова. Она предпочла науке Тадеуша.
   
— Но это предательство! — воскликнул корабль.
   
— Не укоряйте ее, — попросила Алиса. — Может, это любовь. Я читала, что ради любви люди совершали странные поступки.
   
— Не путай, — прервал Алису Пашка. — Как можно из-за какой-то любви бросить друга и работу? Забудь о ней.
   
— О, нет! — возразил корабль. — Я ее никогда не забуду!
   
— Почему вы скрыли от людей, что вы разумный? — спросила Алиса.
   
— Я о многом передумал. Я не знаю, кто на меня напал и почему. Вдруг кто-то не хотел, чтобы я нашел Ирию? Сначала я решил отремонтироваться, а потом уж действовать. Пока что я начал заращивать дыру в борту. Я не бездельничаю, не сдаюсь на милость судьбы. Если вы меня почините, я сделаю все, что вам нужно, а потом полечу искать Ирию.
   
— Правильно, — сказал Пашка.
   
— Нет, — возразила Алиса. — Мы сами должны найти Ирию Гай.
   
— Что я слышу? — прошептал кораблик. — Неужели в вас столько благородства?
   
— Это естественно. — сказал Аркаша. — Если у тебя несчастье, мы должны помочь. Расскажи все, что ты знаешь об Ирии.
   
На дисплее возникло лицо молодой женщины. Лицо было решительным, волосы пострижены коротко, на щеке шрам.
   
— Ее легко отличить от остальных женщин, — произнес Гай-до. — Она всегда ходит в мужской одежде, говорит резко. Шаги широкие, любимые занятия: стрельба из пистолета, верховая езда, бокс и поднятие штанги… Это самая мужественная женщина во всей Галактике.
  
    
Сад под Вроцлавом
   
На следующий день Пашка с Аркадием с утра снова улетели в Сахару. Алиса отправилась в центральный информаторий, чтобы разыскать Ирию Гай.
   
Женщин по имени Ирина, Ирия, Ира и Ираида жило на Земле немало. Но Ирий Гай среди них не было.
   
Стали искать Тадеуша.
   
Дежурная связалась с Управлением космической разведки, и там ей сказали, что в списках числится Тадеуш Сокол, биолог. Сейчас он в отпуске.
   
— Где? — обрадовалась Алиса.
   
— У себя дома, в Польше, под Вроцлавом. Вот адрес.
   
Настроение у Алисы было отличное — она предвкушала, как обрадуется Ирия, узнав, что ее кораблик на Земле.
   
Флаер сделал круг над поселком. Справа виднелись небоскребы и соборы Вроцлава, дальше начиналась зеленая зона — деревья были покрыты молодой листвой, лес был светлым и пронизанным солнечными лучами. Алиса посадила флаер на поляне и пошла через лес к нужному дому. В лесу было свежо, из травы поднимались ландыши.
   
По тропинке от поселка шла женщина в сарафане. Она катила перед собой детскую коляску, в которой лежал младенец и держал в руке погремушку.
   
— Скажите, как пройти к дому Тадеуша Сокола? — спросила Алиса.
   
— Тадеуш Сокол? — повторила женщина тихим, нежным голосом. Алиса залюбовалась ею. У женщины были странного сиреневого цвета глаза в длинных черных ресницах.
   
— Тадеуш Сокол — это мой муж. Я провожу, — сказала она.
   
Она повернула коляску и пошла по тропинке. В саду у крайнего дома загорелый мужчина в закатанных до колен штанах красил известью стволы яблонь.
   
— Тадеуш! — позвала женщина.
   
Мужчина выпрямился и радостно улыбнулся.
   
Алиса сказала:
   
— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Тадеушем Соколом по важному делу.
   
— Хорошо, девочка, — ответил Тадеуш, ставя кисть в ведро и вытирая руки. — Пошли в дом.
   
Тадеуш сел в соломенное кресло и показал Алисе на другое.
   
— Я скажу всю правду, — произнесла решительно Алиса. — Я ищу Ирию Гай и Тадеуша Сокола. Все так запуталось, и я не знаю, что теперь делать.
   
— А я знаю, — улыбнулась молодая женщина. — Потому что я и есть Ирия.
   
— Нет! — изумилась Алиса. — Вы не можете быть Ирией. У вас даже волосы другие. И взгляд другой.
   
— Волосы отросли, — сказала Ирия. — Но кто обо мне рассказывал?
   
— Конечно, Гай-до, — сказала Алиса.
   
— Корабль? — спросила Ирия. — А как ты могла его увидеть?
   
— Он полетел на Землю вас искать. Мы его нашли на свалке космических кораблей. В Сахаре. Его обстреляли по пути к Земле, и он чуть было не погиб. Но все-таки долетел.
   
— Глупенький кораблик, — сказала Ирия Гай. — Передавай привет Гай-до и скажи, что я нашла счастье на Земле.
   
Алиса рассказала обо всем ребятам и Гай-до.
   
Корабль надолго замолчал и даже перестал помогать Пашке и Аркаше советами. Словно его больше не интересовала собственная судьба.
   
Алисе казалось, что Гай-до — это щенок, который привязался к своему хозяину, но тот переехал на другую квартиру, а щенка забыл взять. Алисе было так жалко Гай-до, что она заплакала.
   
…Аркаша привез из Москвы затравку кораллита. Эти материал, из которого часто строят на Земле дома. Он состоит из живых кораллов, которые могут расти на воздухе.
   
Пашка и Аркаша сделали из пластиковых листов заплату на корпус Гай-до, а затем нарастили ее кораллитом. Он быстро затянул пробоину. Получилось не очень красиво, но крепко. Даже в космос не страшно подняться, хотя надежнее заплата металлическая. Но для этого надо перелететь на Гай-до в Москву, в школьную мастерскую. Там есть приборы и станки.
   
Гаи-до все молчал. Он заговорил лишь перед самый отлетом.
   
— Я лечу с вами в Москву. Из-за моих несчастий плакала эта чудесная девочка. Значит, я все-таки не один на свете.
   
— Не один, — твердо сказал Пашка — Будешь четвертым членом экипажа.
   
— Спасибо! — сказал Гай-до.
   
Школьная техническая площадка расположена между учебным зданием и футбольным полем. На площадке есть мастерские, небольшой ангар для летательных аппаратов, полигон и склад. Заведует ею Лукьяныч, бывший механик на грузовых кораблях, человек ворчливый, но добрый.
   
Лукьяныч долго ходил вокруг Гай-до, заглянул внутрь, посидел в пилотском кресле. Гай-до молчал.
   
Наконец Лукьяныч вылез из Гай-до и сказал:
   
— Работа мастера, но вам на нем не победить. Корпус пробит, погнут, дыру вы заделали кое-как. Разогнаться как следует не удастся.
   
Лукьяныч был практиком, и если он сказал, что не победить, значит, не победить. Они забрались в Гай-до, и Аркаша спросил:
   
— Ты слышал, что он сказал?
   
— Слышал, — ответил Гай-до. — Но я постараюсь.
   
— Что ты сможешь сделать! — воскликнул в сердцах Пашка.
   
— Заколдованный круг получается, — сказал Аркаша. — Если бы ты был в полном порядке, мы обогнали бы всех и на обычном топливе. Если бы у нас было какое-нибудь особенное топливо для разгона в атмосфере, мы бы обогнали всех и в таком виде.
   
— Топливо… — повторил Гай-до. — А что, если… Нет, для меня эти воспоминания слишком тяжелые…
   
— Гай-до, — строго сказал Пашка. — Или ты сейчас все рассказываешь, или остаешься навсегда на этой площадке, и пусть с тобой играют первоклассники.
   
— Я же Вам рассказывал, — произнес нехотя Гай-до, — что мы нашли Тадеуша возле базы странников.
   
— База странников! — Пашка подскочил в кресле и чуть не стукнулся головой о потолок. — Но туда не забраться.
   
— Я же видел там цистерны с горючим, — вздохнул корабль. — А если я их видел, значит, они были видны. Вход разрушен землетрясением.
   
— Чего же ты молчал! — закричал Пашка. — Мы немедленно летим на планету Пять-четыре и забираем горючее странников!
   
— Нет, — сказал Аркаша, — я возражаю. Мы должны сообщить об этом в Верховный Совет Земли. Этим должны заниматься взрослые.
   
— И никаких гонок, разумеется, не будет, — сказал Пашка.
   
— Почему же?
   
— А очень просто, — ответила за Пашку Алиса — Потому что мы должны будем в первую очередь отдать Гай-до.
   
— Правильно! — подхватил Пашка — И потом, конечно, Гай-до разберут на части.
   
— Не надо! — закричал кораблик.
   
— А потом на планету Пять-четыре полетит экспедиция, в которую ни за что не возьмут ни одного легкомысленного ребенка. Туда полетят профессора и академики… А мы прочтем об этом в газетах.
   
— Что же ты предлагаешь? — спросил Аркаша.
   
— Совершенно ясно, — сказала Алиса. — Пашка предлагает полететь туда самим.
   
— Это же настоящее космическое путешествие с большим прыжком, — сказал Аркаша. — У нас нет дипломов космонавтов. И вы подумали, что скажут наши родители?
   
— Отвечаю по пунктам, — сказал Пашка. — Во-первых, мы долетим, потому что полетим туда на нашем друге Гай-до. Во-вторых, мы никому нечего не скажем. Иначе нам, конечно, запретят лететь.
   
— Я с вами не играю, — сказал Аркаша.
   
— Я и не ждал, что ты согласишься, — сказал Пашка. — Для этого требуется смелость, а смелость дана не каждому.
   
— Ладно, мальчики, — сказала Алиса. — Хватит ссориться. А то вы наговорите глупостей, а потом будете целый месяц дуться.
   
Аркаша повернулся и ушел.
   
Пашка бросился было за ним, но потом махнул рукой.
   
— Беги, предатель, — сказал он.
   
Нельзя сказать, что Алиса была довольна собой. Она отлично понимала, что Аркаша прав: детское легкомыслие — лететь на неизвестную планету. Надо обо всем рассказать отцу. Но тогда прощай Гай-до, прощай гонки, прощай Большое Приключение. Они с Пашкой бывали в космосе, они уже не дети, им по двенадцать лет. Гай-до не обыкновенный корабль. А если открыть сокровища странников — это редчайшая удача!
   
Алиса почувствовала, что сзади кто-то есть. Она быстро обернулась и увидела, что по дорожке следом за ней катится серый мяч.
   
Поняв, что его увидели, шар резко изменил направление и покатился к кустам.
   
— Стой! — крикнула Алиса. — Еще чего не хватало!
   
Кусты зашуршали. Алиса раздвинула их, но ничего не увидела.
   
Конечно, экспедиция была подготовлена не очень тщательно. Но Алиса с Пашкой рассчитывали, что она продлится недолго. Туда и обратно. Да и много ли нужно двум космонавтам отроческого возраста?
   
С Аркашей в последние два дня перед отлетом они не виделись. Правда, Алиса как-то заглянула в лабораторию и увидела, что Аркаша в одиночестве сидит перед микроскопом, чего и следовало ожидать. Они поговорили на разные темы, но основной и самой болезненной не касались.
   
Стартовать решили днем. На виду у всех.
   
Алиса попросила Пашку самому поговорить с Лукьянычем. Дело в том, что Алиса ненавидит говорить неправду. Уж лучше ничего не говорить вообще. А так как Пашка не имел таких железных принципов, как его подруга, он спокойно рассказал Лукьянычу, что они решили провести ходовые испытания Гай-до в атмосфере.
   
Лукьяныч сам проверил, как работает пульт управления, похвалил ребят, что они привели его в порядок, проверил прочность кораллитовой заплаты и дал согласие на полет.
   
— Только выше пятисот над поверхностью не советую подниматься, — сказал он. — И не гоняйте его на пределе скорости. Все-таки ему еще далеко до готовности.
   
— Будет сделано, — сказал Пашка.
   
Алиса, стараясь остаться честным человеком, молчала и укладывала посуду в ниши бортового шкафа, чтобы не побилась при маневрах.
   
Когда Лукьяныч вышел из корабля, Гай-до, который, конечно, не проронил до этого ни слова, произнес:
   
— Странно, говорят, что ваш Лукьяныч разбирается в кораблях, а мне не доверяет.
   
— Ты не прав, братишка, — сказал Пашка. — Если бы у него были сомнения, никуда бы он нас не отпустил.
  
    
Два лишних пассажира
   
Алиса села в кресло пилота, связалась с диспетчерской, получила «добро» на вылет.
   
— У тебя все готово? — спросила она Пашку.
   
— Готово, — ответил он, пристегиваясь к креслу.
   
И тут раздался крик. Он доносился снизу. Алиса и Пашка замерли, словно примерзли к креслам. Послышался грохот. Люк, что ведет в трюм корабля, распахнулся, и оттуда выскочил бледный Аркаша Сапожков. Он даже трясся.
   
Как только Алиса и Пашка сообразили, что это не привидение, а самый обыкновенный Аркаша, они накинулись на него.
   
— Я могла бы умереть от страха, — заявила Алиса. — Ты об этом не подумал?
   
— Вообще что ты здесь делаешь? Подсматриваешь? — спросил Пашка.
   
— Честное слово, нет, — сказал Аркаша, опускаясь в кресло. — Я решил: полечу все-таки с вами. А вдруг будут опасности и я смогу вам помочь. Но мне не хотелось об этом раньше времени говорить… Я забрался в трюм и стал ждать, пока Гай-до поднимется.
   
— Ты что, о перегрузках забыл? — удивилась Алиса.
   
— Он, может, и забыл, — послышался голос Гай-до, — но я о таких вещах, как безопасность экипажа, никогда не забываю.
   
— А чего же ты испугался? — спросила Алиса.
   
— Испугался? — переспросил Аркаша. — Я почти не испугался. В пустой контейнер для образцов залез и заснул. Потом мне показалось, что там что-то живое меня коснулось. Как крыса. Там же темно… Я спросонья и закричал.
   
— Показалось? — спросила Алиса. — А может, там второй «заяц» прячется? Гай-до, в трюме больше нет ни одного человека?
   
— В трюме больше нет ни одного человека, — сказал Гай-до. — Там есть органические вещества: пять копченых колбас, шесть батонов, головок сыра разного размера… четыре.
   
— Три головки сыра, — поправила корабль Алиса.
   
— Хватит, — сказал Пашка. — Так мы никогда не взлетим. Всем членам экипажа занять свои места! Даю старт.
   
Прошли пояс околоземных лабораторий и городков на орбите, миновали центральный космодром, где швартовались грузовые громады со всей Галактики, затем справа по борту прошла Луна. На ней были видны огоньки городов и поселений. Гай-до осторожно набирал скорость. Он щадил своих пассажиров.
   
Наконец орбита Луны осталась позади. Марс был в стороне. Впереди плыл величественный полосатый Сатурн.
   
— Может, позавтракаем? — спросил Пашка.
   
— Мы же договорились как следует позавтракать дома! — возмутилась Алиса. — Почему на тебя нельзя положиться? Пищу надо экономить. Теперь нас трое. С твоим аппетитом мы умрем с голоду раньше, чем долетим до Пять-четыре.
   
— Я вообще могу не есть, — сказал Аркаша.
   
— Поздравляю, — съязвил Пашка.
   
— Замолчи, умник! — возмутилась Алиса. — Я буду делить свою норму с Аркашей, а ты можешь о себе не беспокоиться.
   
Тут уже пришла Пашкина очередь возмущаться:
   
— Значит, я холодный эгоист, могу бросить друзей на произвол судьбы, а вы хорошие?
   
Алиса отстегнулась от кресла и открыла люк.