1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 
   Я знаю: не сердце во мне, — сердцевина    

   На всем протяженье ствола.    

       

   Продольное сердце, от корня до краю    

   Стремящее Рост и Любовь.    

   Древесная-чистая, — вся ключевая,    

   Древесная — сильная кровь.    

       

   Не знающие ни продажи, ни купли —    

   Не руки — два взмаха в лазорь!    

   Не лоб — в небеса запрокинутый купол,    

   Любимец созвездий и зорь.    

       

   Из темного чрева, где скрытые руды,    

   Ввысь — мой тайновидческий путь.    

   Из недр земных — и до неба: отсюда    

   Моя двуединая суть.    

       

   Две………………………..……………    

   Два знанья, вкушенные всласть.    

   К законам земным дорогое пристрастье,    

   К высотам прекрасная страсть.    

       

   Апрель 1921    

      

         «Как  настигаемый олень…»    

       

   Как настигаемый олень    

   Летит перо.    

   О……………….    

   И как хитро!    

       

   Их сонмы гонятся за мной, —    

   Чумная масть!    

   Все дети матери одной,    

   Чье имя — страсть.    

       

   Олень, олень Золоторог,    

   Беда близка!    

   То в свой звонкоголосый рог    

   Трубит тоска…    

       

   По зарослям словесных чащ    

   Спасайся, Царь!    

   То своры дых кровокипящ, —    

   То Ревность-Псарь!    

       

   Все громче, громче об ребро    

   Сердечный стук…    

   И тихо валится перо    

   Из смуглых рук…    

       

   30 апреля 1921    

           «На што мне  облака и степи…»    

       

   На што мне облака и степи    

   И вся подсолнечная ширь!    

   Я раб, свои взлюбивший цепи,    

   Благословляющий Сибирь.    

       

   Эй вы, обратные по трахту!    

   Поклон великим городам.    

   Свою застеночную шахту    

   За всю свободу не продам.    

       

   Поклон тебе, град Божий, Киев!    

   Поклон, престольная Москва!    

   Поклон, мои дела мирские!    

   Я сын, не помнящий родства…    

       

   Не встанет — любоваться рожью    

   Покойник, возлюбивший гроб.    

   Заворожил от света Божья    

   Меня верховный рудокоп.    

       

   3 мая 1921    

      

         «Душа, не  знающая меры…»    

       

   Душа, не знающая меры,    

   Душа хлыста и изувера,    

   Тоскующая по бичу.    

   Душа — навстречу палачу,    

   Как бабочка из хризалиды!    

   Душа, не съевшая обиды,    

   Что больше колдунов не жгут.    

   Как смоляной высокий жгут    

   Дымящая под власяницей…    

   Скрежещущая еретица,    

   — Саванароловой сестра —    

   Душа, достойная костра!    

       

   10 мая 1921    

           «О первое  солнце над первым лбом…»    

       

   О первое солнце над первым лбом!    

   И эти — на солнце прямо —    

   Дымящие — черным двойным жерлом —    

   Большие глаза Адама.    

       

   О первая ревность, о первый яд    

   Змеиный — под грудью левой!    

   В высокое небо вперенный взгляд:    

   Адам, проглядевший Еву!    

       

   Врожденная рана высоких душ,    

   О Зависть моя! О Ревность!    

   О всех мне Адамов затмивший Муж:    

   Крылатое солнце древних!    

       

   10 мая 1921    

      

         «Косматая  звезда…»    

       

   Косматая звезда,    

   Спешащая в никуда    

   Из страшного ниоткуда.    

   Между прочих овец приблуда,    

   В златорунные те стада    

   Налетающая, как Ревность —    

   Волосатая звезда древних!    

       

   10 мая 1921    

      

         МАРИНА    

       

            1. «Быть  голубкой его орлиной…»    

        

    Быть голубкой его орлиной!    

    Больше матери быть, — Мариной!    

    Вестовым — часовым — гонцом —    

        

    Знаменосцем — льстецом придворным!    

    Серафимом и псом дозорным    

    Охранять непокойный сон.    

        

    Сальных карт захватив колоду,    

    Ногу в стремя! — сквозь огнь и воду!    

    Где верхом — где ползком — где вплавь!    

        

    Тростником — ивняком — болотом,    

    А где конь не берет, — там лётом,    

    Все ветра полонивши в плащ!    

        

    Черным вихрем летя беззвучным,    

    Не подругою быть — сподручным!    

    Не единою быть — вторым!    

        

    Близнецом — двойником — крестовым    

    Стройным братом, огнем костровым,    

    Ятаганом его кривым.    

        

    Гул кремлевских гостей незваных.    

    Если имя твое — Басманов,    

    Отстранись. — Уступи любви!    

        

    Распахнула платок нагрудный.    

    — Руки настежь! — Чтоб в день свой судный    

    Не в басмановской встал крови.    

        

    11 мая 1921    

               2. «Трем  Самозванцам жена…»    

        

    Трем Самозванцам жена,    

    Мнишка надменного дочь,    

    Ты — гордецу своему    

    Не родившая сына…    

        

    В простоволосости сна    

    В гулкий оконный пролет    

    Ты, гордецу своему    

    Не махнувшая следом…    

        

    На роковой площади    

    От оплеух и плевков    

    Ты, гордеца своего    

    Не покрывшая телом…    

        

    В маске дурацкой лежал,    

    С дудкой кровавой во рту.    

    — Ты, гордецу своему    

    Не отершая пота…    

        

    — Своекорыстная кровь! —    

    Проклята, проклята будь    

    Ты — Лжедимитрию смогшая быть Лжемариной!    

        

    11 мая 1921    

       

            3. «Сердце,  измена…»    

        

    — Сердце, измена!    

    — Но не разлука!    

    И воровскую смуглую руку    

    К белым губам.    

        

    Краткая встряска костей о плиты.    

    — Гришка! — Димитрий!    

    Цареубийцы! Псéкровь холопья!    

    И — повторенным прыжком —    

    На копья!    

        

    11 мая 1921    

               4. «Грудь  Ваша благоуханна…»    

        

    — Грудь Ваша благоуханна,    

    Как розмариновый ларчик…    

    Ясновельможна панна…    

    — Мой молодой господарчик…    

        

    — Чем заплачу за щедроты:    

    Темен, негромок, непризнан…    

    Из-под ресничного взлету    

    Что-то ответило: — Жизнью!    

        

    В каждом пришельце гонимом    

    Пану мы Иезусу — служим…    

    Мнет в замешательстве мнимом    

    Горсть неподдельных жемчужин.    

        

    Перлы рассыпались, — слезы!    

    Каждой ресницей нацелясь,    

    Смотрит, как в прахе елозя,    

    Их подбирает пришелец.    

        

    13 мая 1921    

       

           «Как  разгораются — каким валежником…»    

       

   Как разгораются — каким валежником!    

   На площадях ночных — святыни кровные!    

   Пред самозванческим указом Нежности —    

   Что наши доблести и родословные!    

       

   С какой торжественною постепенностью    

   Спадают выспренные обветшалости!    

   О наши прадедовы драгоценности    

   Под самозванческим ударом Жалости!    

       

   А проще: лоб склонивши в глубь ладонную,    

   В сознаньи низости и неизбежности —    

   Вниз по отлогому — по неуклонному —    

   Неумолимому наклону Нежности…    

       

   Май 1921    

      

         КН. С. М.  ВОЛКОНСКОМУ    

       

   Стальная выправка хребта    

   И вороненой стали волос.    

   И чудодейственный — слегка —    

   Чуть прикасающийся голос.    

       

   Какое-то скольженье вдоль —    

   Ввысь — без малейшего нажима…    

   О дух неуловимый — столь    

   Язвящий — сколь неуязвимый!    

       

   Земли не чующий, ничей,    

   О безучастие, с которым    

   — Сиятельный — лишь тень вещей    

   Следишь высокомерным взором.    

       

   В миг отрывающийся — весь!    

   В лад дышащий — с одной вселенной!    

   Всегда отсутствующий здесь,    

   Чтоб там присутствовать бессменно.    

       

   Май 1921    

           РАЗЛУКА    

       

       Сереже    

       

            1.  «Башенный бой…»    

        

    Башенный бой    

    Где-то в Кремле.    

    Где на земле,    

    Где —    

        

    Крепость моя,    

    Кротость моя,    

    Доблесть моя,    

    Святость моя.    

        

    Башенный бой.    

    Брошенный бой.    

    Где на земле —    

    Мой    

    Дом,    

    Мой — сон,    

    Мой — смех,    

    Мой — свет,    

    Узких подошв — след.    

        

    Точно рукой    

    Сброшенный в ночь —    

    Бой.    

        

    — Брошенный мой!    

        

    Май 1921    

       

            2.  «Уроненные так давно…»    

        

    Уроненные так давно    

    Вздымаю руки.    

    В пустое черное окно    

    Пустые руки    

    Бросаю в полуночный бой    

    Часов, — домой    

    Хочу! — Вот так: вниз головой    

    — С башни! — Домой!    

        

    Не о булыжник площадной:    

    В шепот и шелест…    

    Мне некий Воин молодой    

    Крыло подстелет.    

        

    Май 1921    

               3. «Всё  круче, всё круче…»    

        

    Всё круче, всё круче    

    Заламывать руки!    

    Меж нами не версты    

    Земные, — разлуки    

    Небесные реки, лазурные земли,    

    Где друг мой навеки уже —    

    Неотъемлем.    

        

    Стремит столбовая    

    В серебряных сбруях.    

    Я рук не ломаю!    

    Я только тяну их    

    — Без звука! —    

    Как дерево-машет-рябина    

    В разлуку,    

    Во след журавлиному клину.    

        

    Стремит журавлиный,    

    Стремит безоглядно.    

    Я спеси не сбавлю!    

    Я в смерти — нарядной    

    Пребуду — твоей быстроте златоперой    

    Последней опорой    

    В потерях простора!    

        

    Июнь 1921    

       

            4. «Смуглой  оливой…»    

        

    Смуглой оливой    

    Скрой изголовье.    

    Боги ревнивы    

    К смертной любови.    

        

    Каждый им шелест    

    Внятен и шорох.    

    Знай, не тебе лишь    

    Юноша дорог.    

        

    Роскошью майской    

    Кто-то разгневан.    

    Остерегайся    

    Зоркого неба.    

        * * *    

        

Думаешь — скалы    

    Манят, утесы,    

    Думаешь, славы    

    Медноголосый    

        

    Зов его — в гущу,    

    Грудью на копья?    

    Вал восстающий    

    — Думаешь — топит?    

        

    Дольнее жало    

    — Веришь — вонзилось?    

    Пуще опалы —    

    Царская милость!    

        

    Плачешь, что поздно    

    Бродит в низинах.    

    Не земнородных    

    Бойся, — незримых!    

        

    Каждый им волос    

    Ведом на гребне.    

    Тысячеоки    

    Боги, как древле.    

        

    Бойся не тины, —    

    Тверди небесной!    

    Ненасытимо —    

    Сердце Зевеса!    

        

    25 июня 1927    

               5.  «Тихонько…»    

        

    Тихонько    

    Рукой осторожной и тонкой    

    Распутаю путы:    

    Ручонки — и ржанью    

    Послушная, зашелестит амазонка    

    По звонким, пустым ступеням расставанья.    

        

    Топочет и ржет    

    В осиянном пролете    

    Крылатый. — В глаза — полыханье рассвета.    

    Ручонки, ручонки!    

    Напрасно зовете:    

    Меж ними — струистая лестница Леты.    

        

    27 июня 1921    

       

            6. «Седой —  не увидишь…»    

        

    Седой — не увидишь,    

    Большим — не увижу.    

    Из глаз неподвижных    

    Слезинки не выжмешь.    

        

    На всю твою муку,    

    Раззор — плач:    

    — Брось руку!    

    Оставь плащ!    

        

    В бесстрастии    

    Каменноокой камеи,    

    В дверях не помедлю,    

    Как матери медлят:    

        

    (Всей тяжестью крови,    

    Колен, глаз —    

    В последний земной    

    Раз!)    

        

    Не крáдущимся перешибленным зверем, —    

    Нет, каменной глыбою    

    Выйду из двери —    

    Из жизни. — О чем же    

    Слезам течь,    

    Раз — камень с твоих    

    Плеч!    

        

    Не камень! — Уже    

    Широтою орлиною —    

    Плащ! — и уже по лазурным стремнинам    

    В тот град осиянный,    

    Куда — взять    

    Не смеет дитя    

    Мать.    

        

    28 июня 1921    

               7. «Ростком  серебряным…»    

        

    Ростком серебряным    

    Рванулся ввысь.    

    Чтоб не узрел его    

    Зевес —    

    Молись!    

        

    При первом шелесте    

    Страшись и стой.    

    Ревнивы к прелести    

    Они мужской.    

        

    Звериной челюсти    

    Страшней — их зов.    

    Ревниво к прелести    

    Гнездо богов.    

        

    Цветами, лаврами    

    Заманят ввысь.    

    Чтоб не избрал его    

    Зевес —    

    Молись!    

        

    Все небо в грохоте    

    Орлиных крыл.    

    Всей грудью грохайся —    

    Чтоб не сокрыл.    

        

    В орлином грохоте    

    — О клюв! О кровь! —    

    Ягненок крохотный    

    Повис — Любовь…    

        

    Простоволосая,    

    Всей грудью — ниц…    

    Чтоб не вознес его    

    Зевес —    

    Молись!    

        

    29 июня 1921    

               8. «Я знаю,  я знаю…»    

        

    Я знаю, я знаю,    

    Что прелесть земная,